Когда наскучит агни-йога
и дзэн-буддизм забудет дом мой,
я завожу Луи Армстронга,
так чтобы жизнь казалась доброй.

Жена раздавит таракана,
положит ножик в умывальник,
достанет старые стаканы
и на два дня к сестре отвалит.

А мы за джазом и наливкой
поговорим с Луи о сексе,
о саксе и английском виски,
и обо всем, что есть на свете.

Я сяду за рояль без клавиш,
и борода домашних тягот,
зеленых тапочек касаясь,
притянет к полу, словно якорь.

Я вспомню о горелом кексе,
о юности, погрязшей в книгах,
и, окрыленный жаждой песни,
я напою " ту билд э дрим он ".

И квинта черного джазмена
в ушах застонет, как прищепка.
Я был талантливым наверно,
но пленка встала,
песня спета.

Проснусь на утро, как бывало.
Жену увижу на диване.
Ладонью сонной таракана
убью, и все. И сердце встанет.