Аннотация: На город идёт беда. По опустевшим улицам гуляет ветер. Он уносит обрывки воспоминаний и не предвещает ничего хорошего. Кажется тут место только смерти и страданиям. Но даже самую густую мглу может пронзить луч света...
Стажёр
Он шёл по пустынной зимней улице, совершенно один.
Снова застыла неестественная тишина посреди города, лишь легонько завывал ветер.
Где бы он ни был - везде одно и то же. И в центре, и на окраинах.
В частном секторе всегда лаяли собаки, и пахло затопленными печками. А теперь там тихо и мрачно как на кладбище.
Площадь пахла бензином, и по ней всегда мчался поток машин. А теперь лишь одинокий Ленин смирно стоит на высоком постаменте.
Старые и новые кварталы одинаково утопают в сугробах, но с утра до вечера там нет ни коммунальщиков, ни весёлых детишек с ледянками, да и случайные пешеходы крайне редки.
А ведь сейчас вечер пятницы. Все должны спешить домой, с работ, из школ и детсадов, пришло время отдыхать после трудной недели. Но никого нет...
На город надвигаются сумерки, и скоро синева вокруг сменится чернотой. Которую лишь иногда будут прорезать фонари, да робкий свет из окон.
Но свет в городе исчезает, да и людей, пожалуй, скоро не останется совсем. А одинокий пешеход хотел этого меньше всего.
Он ведь помнил, что раньше здесь бурлила жизнь, у него были замечательные планы на будущее и верные товарищи под боком.
Теперь, похоже, ничего нет. И даже имя своё он будто бы забыл. Его звали Олег, но, там, в прошлой жизни. А нынче осталась фамилия, морозная и свежая - Сибирцев. Да позывной от неё - Сиб, странный, но уже привычный.
А ещё недавно всё было хорошо. Весёлым парнем в косухе, с гривой чёрных волос он примчался в городок у могучей реки.
Конечно, это была не столица и даже не областной центр. Но это был маленький, уютный уголок, очень зелёный и бережно хранящий своё прошлое.
Сколько разных картинок, звуков и запахов открылись здесь Сибу...
Вот на реке суетятся баржи и буксиры, гудит паром, пролетает "Ракета" на подводных крыльях. А вокруг леса, которые приветливо качаются на ветру и здороваются с небом.
Вовсю благоухают тополя, сначала они швыряются серёжками, а потом по округе летит пух, от которого хочется чихать. А за рекой вытянулись ели да сосны...
Вот народ дружно выходит на день города, где пахнет шашлыком и сладкой ватой, китайскими товарами и свежеспиленным лесом. Разноцветная толпа бродит по берегу, где раскинуты палатки и возвышаются яркие батуты.
Какие удалые тут лесорубы! Шутя пилят чурбаки, ловко орудуют тяжёлыми когтями современных погрузчиков. А вот на сцене народный хор. Может и костюмчики у них простоваты и репертуар не самый модный, но всё-таки поют с душой.
И ведь нет в этом ничего необычного, а многим местным это до смерти надоело. Но Сиб почему-то наблюдал с интересом. Может, ему полезно было отдохнуть от дикой суеты мегаполиса.
Но почему в таком мирном месте завелась нечисть?
Именно за ней и приехал Сиб, окрылённый и воодушевлённый...
Готовый смело выжигать очаги тьмы. Ведь это его призвание. Он на стажировке. Он боевой маг.
С детства Сибирцев чувствовал в себе что-то необычное и почти не удивился, когда выяснилось что он достоин обучаться волшебству. Его не везли за тысячу вёрст в древнюю магическую школу, устроенную в замке. К нему не пришёл в гости седой магистр в балахоне. Всё было просто и банально - парень нашёл повестку в почтовом ящике. И попытка бросить её обратно и попытка скинуть в мусоропровод обернулись тем, что повестка снова и снова возвращалась в руки, как бумеранг. Или возникала в кармане. Это было ненаучно. Но после такого можно было и в самом деле поверить в магию.
Сибирцев ради интереса явился по указанному адресу - а там стояла кирпичная "спецшкола" в три этажа. По слухам заведение элитное, уважаемое. Но где же в нём волшебство?
Конечно, оно там было, но не в таких зашкаливающих дозах, как обычно это представляется.
Вот кучка таких же юнцов, как и Сиб - всех их как-то вычислили и собрали вместе. Медосмотры, тесты - все, как и везде.
Директор долго зачитывал речь перед достойными, стоя на трибуне в выглаженном пиджаке.
Есть "силы тьмы", негативная масса, с которой нужно бороться. Есть оружие для этого и оно скрывается в каждом ученике. А способности у всех разные - но все они должны применяться во благо. И всё в этом духе.
Прозвучали дружные аплодисменты, директор поклонился и вскоре потонул в вопросах.
Потом ученикам торжественно выдали свод правил, напечатанный на хорошей бумаге, предписали явиться за форменной одеждой и в пределах школы щеголять только в ней. Одежда была добротная - светло-голубые рубашки, серые брюки и юбки. В обязательной программе оказались и парикмахерские процедуры.
После встречи с ножницами и машинкой Сибирцев на долгое время расстался со своим нечёсаным "хаером". Да и в целом немного остепенился - ведь вокруг не было дворовых приятелей, а дисциплина хоть и не исполнялась в школе с железной точностью, но уж точно не была пустым звуком. Гордо вышагивали старосты с красными повязками, учителя старой закалки бросали оценивающие взгляды.
Не сказать, что парню всё это пришлось по душе. Душа всё же просила маленьких бунтов.
А ещё эта нудная зубрёжка... от неё было не деться даже в волшебной школе. Какое счастье, что здесь не было латыни и мудрёных заклинаний! Зато была варка эликсиров, которой сопутствовали толстые учебники и странная мутация таблицы Менделеева.
Однако боевая и защитная магия являлись основой всей учёбы. Вычислить врага, скрыть себя и нанести решающий удар. А если скрыться не удалось? Поставить щит или ошеломить противника эффектным дымом, собственным исчезновением или более изощрённым образом. Множество и множество ситуаций представало перед учениками.
И каждый решал их по-своему, показывая свои особенности, сильные стороны. Кто-то ладил с огнём, кто-то с водой, кто-то ловко превращался в разных зверей, а уделом некоторых стало целительство. Особо счастливые личности осваивали левитацию. А не особо счастливые лежали в медпункте.
Сиб оказался силён в электричестве. У него в роду не было электриков, но это была та самая сила, которая ему подчинялась. Грозная мощь, которая пугала древних людей, которой владели Зевс и Перун. А теперь вот ладила с пареньком. Хоть и крепко била током иной раз. И пугала впечатляющим треском особо впечатлительных.
Шаровые молнии, электрические плети, причудливые спирали - всё это легко выходило у Сиба, порой даже при помощи одних только рук.
Хотя и здешняя волшебная палочка была очень и очень полезна.
Это был лишь один из множества артефактов, бывший удивительным сплавом технологии и магии. Телескопическая алюминиевая трубка с пластиковой ручкой казалась бесполезной, пока её не брали в руки.
А ещё прорезиненные, надутые как грелки обереги, усиливающие амулеты с гроздями металлических шестигранников, портативные порталы и множество других вещей, часто с кнопками и экранами, жужжащих и пульсирующих.
В общем Сиб чувствовал себя не то в научной лаборатории, не то в школе суперагентов.
Он был способным малым, всё схватывал налету и ему прочили карьеру серьёзного боевого мага. Но парень не важничал и умел развлечься.
Немного шумной пиротехники, чуток зачарования предметов, после которого классный журнал стекал на пол, а стул с гоготом уносился из класса, как породистый конь. А проделки под зловещим названием "биотрансформация"? Это всего лишь удлинение чьих-то шибко любопытных носов и ушей, прибавление прыщей и горбов и тому подобное.
Порой училище ходило ходуном от таких озорных выходок, но парня кажется любили или хотя бы уважали все вокруг. Высокий, улыбчивый, неунывающий - всё это о Сибирцеве.
А уж барышни...они так и вились вокруг него, благоухая духами и заранее наведя марафет. И с упоением слушали как Сиб мучает старенькую гитару, заставляя её выдавать приятные уху мелодии. После учёбы парень частенько засиживался в уютном скверике и именно в этот момент отступали все учебные заморочки.
Ненавязчивая, простая дружба связывала Сибирцева с однокурсниками, робкая любовь бродила вокруг его души, но почему-то Олег не находил сил впустить её...
Отгремел выпускной. Жаль было оставлять добрых товарищей, мудрых учителей и даже уборщицу тётю Клаву, которая частенько на него ворчала и грозила шваброй.
Друзья и подруги должны были разлететься кто куда. Вот они на общем снимке - все тонкие (вот что делает физподготовка!), все счастливы и довольны. Ну, прям как комсомольцы, готовые ринуться на очередную великую стройку.
Куда их занесёт? Вопрос времени, но хорошо бы не растерять адреса и телефоны...
А впереди у Олега маячила настоящая работа. Пусть сначала стажировка, пусть под суровые взгляды бывалых бойцов, а всё же...
Говорили, что порождений тьмы развелось слишком много и именно поэтому в разных частях страны появились особые отряды под названием "Восход", которые хранили покой и не давали коварному врагу пробиться в наш мир всем скопом.
Сибирцев по наивности не очень понимал, как при таких технологиях тьму не истребили полностью. Но всё же горел желанием попасть в самую гущу событий.
И он дождался. И наугад выбрал самое трудное направление, куда даже портал не вёл. Ткнул куда-то в самый верх карты, что висела в директорском кабинете. "Белянск" - гласила надпись над городом.
- Там слишком большая угроза. Мне кажется, для стажировки вам стоит выбрать место поспокойнее - говорил директор, как всегда вежливый и корректный.
- Ну и что за угрозы?
- Это "стык". Пространственная граница. Я думаю, что вы наслышаны о случаях, что там нередко происходят. Ну, скажем недавний инцидент с находками многочисленных человеческих голов, висевших в воздухе...
- Вы думаете, я не справлюсь и забоюсь? Вы только подогреваете мой интерес.
- Что ж, запретить я вам не могу. Советую только раздобыть достаточное количество защитных средств. И надеюсь, что вы не посрамите наше училище, а только приумножите его славу.
Да, славу директор любил. Он вёл статистику медалистов, удовлетворенно развешивал грамоты по стенам, носил на груди разные значки. И делал всё возможное, чтоб училище было самым-самым. И, несмотря на тревогу, был рад, что воспитал нового героя.
А Сиб был рад тому, что наконец доучился и теперь он специалист.
Да, пришлось помучаться с формальностями, на несколько месяцев затянулась подготовка к командировке.
Зато к знаменательному дню парень уже отрастил волосы до привычной длины и натянул новенькую, удобную кожанку, ради которой пришлось долго топтаться на картонках местного рынка. Он точно знал, что на новом месте его не будут ругать за фривольный вид, там было не до этого.
День отъезда, полупустой вечерний перрон. Поцелуи и объятья с многочисленной роднёй и неловкие попытки отпихнуть кульки с провизией. Да разве скроешься от бабушкиных пирожков! Таких поджаристых и вкусных, на рыхлом, особенном тесте.
И никто из родных ведь толком не знает, какова та самая магия, что прицепилась к их любимому Олежке. Что-то далёкое, важное и сложное, как геология или геодезия. Или даже секретное, как скрытые в таёжных лесах плоды оборонного комплекса.
Пыхтел и коптел почтенный тепловоз, отчаливая от большого старомодного вокзала, тащил за собой длинную вагонную гусеницу сине-зелёного цвета.
А путь его лежал в край белых ночей
И вот Сибирцев приехал в Белянск. Городок как городок. Неприметная точка на карте с уже упомянутыми прелестями провинциальной жизни. Но это понял чуть позже - пока же перед его глазами была скромненькая станция и ряды чумазых цистерн.
Парня встретил с поезда суровый мужик в камуфляже. Совсем седой, со шрамами на лице. Сразу видно - тёртый калач. Он долго оценивающе вглядывался в приезжего и в глазах его читалось напряжение.
- Фамилия?
- Сибирцев.
- Документы?
- Держите.
- Ага. Поехали, боец. Я военрук Морозов. Ко мне обращаться исключительно "товарищ командир". Ясно?
- Яс...так точно, товарищ командир!
- Поехали - удовлетворённо кивнул Морозов.
Чёрная "Волга" одним махом проскочила городок и оказалась у ворот военного полигона, который скрывался за старым бетонным забором.
Раньше здесь был военный аэродром - торчал проржавевший радар, высились ангары, покрытые сверху дёрном. На взлётной полосе воображение сразу дорисовывало серебристые истребители, грузные бомбардировщики и вертолёты. Однако добрую половину полигона занимала полоса препятствий, тир с мишенями и целый ряд контейнеров разного объёма.
Сибирцева ждал "курс молодого бойца", в ходе которого он вдоволь набегался, немного оглох от стрельбы и в целом жутко устал.
- Уфф, давненько я так не бегал - сказал парень, переводя дух. Он не решался спросить у наставника, зачем всё это нужно, но тот внезапно сам решил объяснить.
- Скорость и ловкость - это твои главные союзники. Всегда нужно быть в форме. Немые бывают очень шустрыми, а промахнуться может каждый.
Я надеюсь, вам объяснили кто такие "немые"? А?
- Да. "Эн-эм" - негативная масса. Результат аномальной активности параллельных миров...
- Ну что ж, посмотрим, чему учат в ваших хвалёных семинариях...
Морозов подвёл новобранца к одному из контейнеров и приоткрыл дверцу. И махнул рукой.
Дальнейшие события поразили Сиба. Вот он вынул волшебную палочку, обвешался оберегами и твёрдо пошёл вперёд, концентрируя энергию...
Что-то невероятное, страшное и злое сидело внутри и светило красными глазами. Кажется, оно угнетало одним своим присутствием.
Вроде нужно просто поднять руку и от души жахнуть разрядом. Не выходит - палочка, будто не действует. А энергия болезненно покалывает в кончиках пальцев.
Но дальше хуже - чудовище почуяло добычу и начало приближаться.
Парень выскочил как ошпаренный и повалился на землю.
Конечно, Сибирцев слыхал о немых не раз. Но личное знакомство прежде имел только с безобидным барабашкой, аморфными учебными пособиями да каким-то завалящим призраком. Тут из глубин сознания стала подниматься простая истина. В училище не учили подлинному сражению с тьмой, была теория да унылая практика в зале...
А здесь передовая, здесь всё серьёзно.
- Так я и думал - сказал Морозов, запирая дверь, которая тут же начала громыхать под ударами монстра.
Сибирцеву было стыдно, и он был готов выслушать справедливый поток брани. Но Морозов отчего-то не спешил с этим делом.
- Ну-ка, вытряхни рюкзак - сказал он, указав на стол неподалёку - И навеску с себя скинь.
Сибирцев исполнил приказание, и на столе образовалась кучка вещей.
Военрук лёгким движением руки поделил кучу пополам.
- Личное - клади обратно. А остальное - в утиль, - под "утилем" Морозов имел в виду разнообразные приборы, которые парень привёз с собой.
- Но они же новые, да и мне их под расписку выдали.
- Спишем, не беспокойся. Но тебе от них - только вред. Это ж бесполезные болванки.
- А чем же тогда сражаться? Неужели "калаш" проймёт эту гадину?
- "Калаш" может и не проймёт, но у нас есть другие средства. Не менее надёжные.
Морозов исчез в длинном здании склада и вернулся не с пустыми руками.
И вскоре на Сибирцеве красовался странного вида бронежилет, старомодный налобный фонарь и тканевые перчатки без пальцев. А в руках тяжёлая и непонятная железяка, раздвоенная на конце. На боку виднелась полустёртая надпись "Китеж-3М".
- А теперь вторая попытка - сказал Морозов, приближаясь к контейнеру.
И в этот раз всё прошло как надо. Увесистое оружие крепко лежало в руках, и Сибирцев чувствовал железобетонную уверенность.
Мощная вспышка осветила контейнер и разорвала сущность на молекулы.
Военрук одобрительно похлопал парня по плечу.
- Ну вот, входной экзамен ты сдал. А теперь поедем к нашим.
В этот раз "Волга" ехала неспешно, и Сибирцев успел насладиться местными пейзажами.
В тени деревьев таился штаб "Восхода", двухэтажное здание нежно-жёлтого цвета. Над входом была табличка с названием организации и эмблемой - силуэтом солнца на оранжевом фоне.
Такие же эмблемы Сибирцев разглядел и на куртке военрука.
Фронт
Сиб негромко постучался в кабинет начальника местного "Восхода" и нерешительно заглянул внутрь.
Фигура в серой рубашке медленно расхаживала взад-вперёд, склонив голову над толстой папкой с бумагами. Вокруг были штабеля различных документов, по стенам ползли графики и схемы, в воздухе витал запах типографской краски перемешанный с сигаретным дымом.
Заметив гостя, начальник бросил чтиво, и, бормоча "Входите, входите", размашисто пожал Сибирцеву руку. Вот он какой - " А.И. Гордеев".
Сразу было - человек бывалый, недаром заслуживший кресло в этом кабинете. Сухой, остроглазый и похоже сильно измотанный.
- Рад вас видеть, товарищ Сибирцев. С вашей анкетой из Центра я уже ознакомился. Вы даже не представляете, насколько нам нужны свежие кадры.... Взгляните-ка на фронт работ.
По центру кабинета большим полотном висела карта города. На ней десятки красных крестиков, разные пометки, знаки вопроса, а по краям карты прочерчены ровные синие линии.
Гордеев не расставался с остро заточенным карандашом и блокнотом и при этом не забывал нагружать новичка своими размышлениями, совал под нос расчёты, описывал какие-то теории. Сибирцев вяло сопротивлялся и пытался вникнуть в суть.
Похоже, несомненное зло, которое пыталось захватить Белянск, старались уместить в рамки науки, обосновать и победить силой прогресса. Где-то за городом располагались научные станции, сотни людей ломали головы над возникшей бедой. Но в голосе Гордеева чувствовался какой-то надрыв, будто всё идёт не по плану.
- Вот что, отправитесь сейчас на инспекцию вместе с Шилялисом. Я же вам уже рассказал о его успехах? Нет? Ну, вот смотрите - синие линии это всё его рук дело. Они весьма результативно гасят негативную энергию. Впрочем, он вам сам всё расскажет...
Долговязый электронщик Шилялис как раз приветливо махал рукой в дверях кабинета. А с ним был тяжёлый ящик, нагруженный непонятными штуками, которые и описать-то было сложно.
- Ты водить умеешь? - раздался торопливый вопрос.
- Да, - кивнул Сиб.
- Тогда ты за рулём, а я успею откалибровать приборы.
- Ладно...
Спорить было не о чем, и вскоре они вышли на улицу, где их ждал старый "уазик", немного помятый и облезший. Он прыгал по неровным дорогам, и Сиб с трудом держал его в узде, вертел тяжёлый руль. Как при такой тряске Шилялис вздумал что-то калибровать, было совершенно непонятно.
Хорошо, что он хотя бы успевал указывать дорогу, а то Сибирцев бы точно заблудился в незнакомом городе.
Но вот они приехали на окраину и там новоиспеченного сотрудника "Восхода" ждало интересное зрелище. Стройными рядами стояли тонкие железные метёлки на ножках и лениво ворочались на ветру.
Это оказались "Экраны", целая система хитроумных устройств, гордость Шилялиса.
Приборы борются с прорывами пространства и тем, что из них лезет. Днём работают в штатном режиме, а к ночи переходят в полную боевую готовность. Но даже их строй редеет перед натиском вражеской силы.
Сибирцев разглядел выдернутых из земли, скрученных в узлы, рассеянных в прах "солдат". Люди, при всей страсти к разрушениям вряд ли смогли бы сотворить такое за одну ночь.
- Вот гады.... Опять посносили... - негодовал Шилялис, разглядывая последствия погрома, снимая чудом уцелевшие детали с некоторых приборов. Но совсем не зря он прихватил с собой ящик - ведь в нём были ровно те же "метёлки", только в сложенном виде.
Вдвоём удалось довольно быстро собрать и наладить новых "бойцов" и казалось, что будто и не было тут никакого ночного побоища.
Впрочем, однажды Сибирцеву всё-таки довелось лицезреть полноценную работу "Экранов".
На них было здорово смотреть на ночь глядя - они отчаянно вертелись, переливались как северное сияние, выбрасывали в стороны снопы искр. Правда жужжали и скрежетали неприятно, некоторые даже подскакивали от ударов противника. Но самого противника видно не было...
Впрочем к тому моменту Сиб уже бывал в ночных сменах и прекрасно знал, какая дрянь прячется в мрачных закоулках.
Хотя поначалу всё было легко. Сибирцева записали в оперативный отдел и в первый же выезд дали место стрелка. Всё верно, приходилось вести огонь, да не пулями, а мощным потоком особенного света.
Именно для этого к крыше тёмно-зелёной "буханки" был прикручен здоровый прожектор. Управлять, правда, неудобно - местечко под самым потолком, где сидишь, скрючившись в три погибели, прижавшись лицом к прицелу и при этом, рискуя во время выстрела временно ослепнуть, если неверно выставить наводку.
Но это была мощь! Прожектор буквально нарезал врагов на мелкие кусочки, если ловко направлять его луч. Всё шло по маслу, когда на дороге засекались крупные, неразумные сгустки, медленно ползущие где-нибудь по обочине. Ещё лучше было, если сбивался на бегу какой-нибудь особо шустрый гад.
А ещё лучше было, когда под колёсами была ровная дорога, а шофёр не воображал себя великим гонщиком. Увы, такое бывало крайне редко!
В машине трясло неимоверно - и прицелиться сложно и удержать в себе внутренние органы, которые так и просятся наружу. После первого выезда Сибирцев понял, что питаться перед поездкой - дело рискованное.
К тряске Сибирцев всё же потихоньку привык, но вот манеры шофёра огорчали...
За баранкой, как правило, сидел дядя Вася, он предпочитал именно такое фамильярное обращение. Грузный, с глубокими морщинами на лбу, всегда в сером линялом свитере.
Вроде нормальный мужик, с трудовыми мозолями и солидным водительским стажем. А как гоняет, зараза! Залетает в повороты с дымом, разворачивается как герой боевика, каким-то чудом не сшибает встречные машины, знаки и столбы. И как "буханка" дух не испустила? Это знал только сам дядя Вася, который, как оказалось, заведовал всем здешним гаражом.
Наверное, магия завгара была заточена под одушевление и поддержание жизни в трёх "восходовских" машинах сразу, хотя казалось, что одной вполне хватает. И всех он любил, гладил по железным бокам, приговаривал, "Эх, родимая", "Ох, голубчик".
Иногда в боевом отряде ездил и Морозов, как признанный спец по уничтожению нечисти. Он уже был не против отзываться на позывной "Мороз" и всячески натаскивал Сиба. Не такой он холодный и страшный оказался. Порой, даже как-то по-отечески хлопал парня по плечу.
- Обвыкнешься. Нелегко конечно будет, сезон подходит... Но закалка будет, как надо.
- Какой сезон?
- Повышенной активности "негативных". Гордеев недавно график начертил, и цифры у него не сошлись. Что-то будет. Они и раньше шалили, но кто знает, что они там выдумали. Говорят, что "немые" тоже разумные, чтоб их...
Настала осень, с дождями и туманами, с пёстрым ворохом листьев под ногами. Любил Сибирцев это время года, оно его успокаивало, настраивало на меланхоличный лад. Но впервые за всю жизнь, осенняя пора не ощущалась так, как прежде.
Каждые сутки "Восход" поднимался по тревоге. Как правило, далеко за полночь. Ложные выезды и спокойные ночи - невероятная редкость.
"Собирайся, поехали" - звучал в трубке отрывистый голос Мороза и полусонный Сибирцев одевался, выбегал в мокрую темень, бежал в штаб или заскакивал в подлетевшую машину.
Теперь это не спокойная разведка и зачистка некоторых подозрительных местечек. То была жалкая разминка!
Три машины мчатся по тёмным улицам. Три пеших отряда прочёсывают двор за двором. И ждут их страшные находки.
Не на каждом шагу, но непременно ждут. Немало жертв скошено чьей-то карающей рукой. Жертв случайных, несчастных и, как правило, неизвестных.
Обезображенные тела лежали в подъездах, торчали из коллекторов, корчились на земле и асфальте. А ещё оторванные конечности, выпущенные потроха и просто подозрительные следы, слизь, засохшая кровь...
Перепуганные милиционеры, похоже, первыми из местных поняли, что даже самая отчаянная банда, самые отпетые головорезы не способны проделать такое. Хотя в рапортах приходилось писать именно о них.
"Немых" стражи правопорядка, конечно, замечали, пытались как-то задержать, но это было им не под силу. Приходилось звать на помощь "Восход", имевший особые полномочия.
Поэтому и в штабе и в машинах радио ловило милицейскую волну, на которой порой раздавался сплошной мат и вопли. А на местах бледные лейтенантики дрожащими руками указывали в сторону, где засело "это".
Множились сплетни, народ вспоминал лихие реалии ещё свежих в памяти девяностых. Исподволь подползала паника.
Сибирцев явно был не готов к таким поворотам событий. Его отчаянно тошнило и мутило, он пил успокоительное и руки его всё равно дрожали. Парень мотался целыми днями, не высыпался и с опаской ждал ночной поры. Новые трупы, новые страшные картины...
Катание на машине уже казалось вполне безобидным, безопасным. Но чаще приходилось бродить пешком, выискивая врага. А врагу не шибко хотелось подставляться под лучи прожектора, поэтому он искал себе укромные, неприметные местечки.
"Немые" таились, расставляли ловушки. И туда надо было лезть!
Грязные помещения, гнилостная вонь - это было неизменно. Как и ощущение постоянного давления, скрытой угрозы.
Не так уж часто на бойцов нападали живые противники. Но уж если такое случалось, то из памяти выпадало нескоро, лишь силой сигарет и таблеток.
Враг стал осязаем. Самые настоящие, мохнатые и зубастые, чешуйчатые и рогатые звери, с горящими глазами. Они всё ещё не любят фонари и "китежи", сгорают от них, но теперь в воздухе витает отчётливый запах палёной шерсти и мяса.
Они вполне живые и с удовольствием жрут людей, а иногда не доедают, оставляя ещё трепыхающиеся огрызки.
Сибирцев не понимал, зачем эти твари здесь, выполняют ли они чью-то злую волю или предоставлены сами себе. Но их было просто необходимо извести под корень!
Правда, это было совсем непросто - никто ведь не знал, где их засекут завтра.
А страшные сюрпризы не кончались, тьма входила во вкус.
Вот уже и в жилых домах появились очаги "негативной активности" и Сибирцев сочувственно и грустно глядел на жильцов, которые в лучшем случае жалуются на странные звуки, а в худшем молят о спасении.
Подвалы и чердаки - ещё ладно, вполне себе обычные гнёзда нечисти. А вот квартиры...
В чей-то быт проникло чуждое, агрессивное начало, поставив его на вечную паузу, а местами исказив до неузнаваемости.
Горит свет, валяются игрушки и книжки, надрывается телевизор, врубленный на всю катушку, шумно льётся вода в ванной...
И нет ни одной живой души. Лишь улики минувшей расправы...
Вскоре и самих жителей взяли в оборот. Стали возникать "марионетки", несчастные горожане, внутрь которых заползла тьма и подчинила их волю. Они всё ещё похожи на людей, они кричат и плачут, они пытаются звать на помощь, а иногда они ведут себя почти так же как самые обычные горожане. На первый взгляд ходят себе спокойно, сидят и едят, шуршат газетой или накрываются одеялом. Они то запираются в квартирах, то уходят в закоулки города. Но если бросить на них внимательный взгляд, становится ясно - что-то не то. То двигаются странно, то издают нечеловеческие звуки, свет не любят. Да и лица какие-то неживые - как у восковых фигур.
Стоит на мгновение расслабиться, поверить в их нормальность, как они бросятся в самоубийственную атаку...
Сибирцев ясно понял, почему ему с детства совершенно не нравились фильмы о зомби-апокалипсисе. Теперь он видел что-то подобное, хоть и в меньших масштабах. И не просто видел - ему нужно было действовать.
Свет не убивал "марионеток", хоть и сбивал их с толку. Но их нужно было уничтожать. Пулями и желательно в голову. Именно для этого Мороз выдал Сибу тяжёлый и бескомпромиссный пистолет ТТ. Феномен "марионеток" оказывается, был хорошо известен, они появлялись и ранее, но сейчас их всё больше и больше. Но Морозову всё же стоило сказать об этом раньше...
- Стреляй. Ты должен поступать именно так. Поверь, это единственный способ положить конец их мучениям - говорил военрук.
- Но неужели...
- Никак. Совершенно никак. "Научники" ведь уже занимались этим вопросом, мы даже доставляли им пару живых образцов. Несколько ребят потеряли, да и на самой научной базе творился кавардак.
- Я сюда пришёл спасать людей... Что за подстава?
- Вот ты их и спасаешь. Да, не так как ты думал. Но каждый убитый "немой" - это один спокойный день, это десяток сохранённых жизней.
И у парня откуда-то нашлись силы даже на такие рискованные меры. Во всяком случае, в безлюдных местах он не медлил. Стрелял на упреждение, как только видел впереди чью-то фигуру, которая шла неспешным, неестественным шагом, шаталась. Это вряд ли был случайный прохожий, ему не место в пустых подворотнях, заброшенных корпусах заводских задний, в полусгнивших деревянных бараках.
Сиб старался не смотреть на убитых, но в памяти всё равно всплывали их лежащие тела. Опрятный старичок, молодая девушка, паренёк школьного возраста...
И всё же закрадывалась гнетущая мысль "Вдруг всё-таки ошибся?"
А заражённые квартиры? Теперь их разгромленные останки дополнялись теми, кто в них жил и прежде был человеком...
Это было тяжёлое испытание для молодого бойца. От квартирных обходов приходилось увиливать самыми разными способами.
Бледный, едва живой возвращался Сибирцев с ночных смен.
Ему бы выспаться, отдохнуть - а не выходит. Покой остался в прошлом, там же где и вся прежняя жизнь. Последнее время Сиб даже не звонил домой.
А что если не беспокоиться? Сбежать туда, где было хорошо?
Совесть не позволяла. Если отступить здесь, то завтра тьма доберётся до новых рубежей, рано или поздно вторгнется и разорит родные места, искалечит и уничтожит всех и всё, что было дорогим и любимым. Мысли об этом заставляли Сибирцева снова и снова идти в бой.
Катастрофа
Наступала зима. А легче не становилось. Карта в кабинете начальника угрожающе закрашивалась, превращаясь в месиво из пометок.
Все в "Восходе" были на нервах - от миролюбивой гардеробщицы, до непоколебимого Гордеева. Оперативники ходили хмурые, и от них пахло спиртом. Один только Сиб был трезв, в него не лезло ни вино, ни водка, ни что-либо другое.
У химиков-зельеваров регулярно лопались пробирки, дымились автоклавы и это были ещё неприятные мелочи. Бедняги постоянно соскабливали разноцветную слизь, гоняли гигантских насекомых и витали в облаках неизвестных испарений, не снимая противогазов.
О производственных травмах и говорить нечего - лаборанты вечно ходили забинтованными, загипсованными, с кожей странного цвета и другими лёгкими мутациями, которые с большим трудом сводились местной целительницей.
Гордеев был в осаде. Люди постоянно циркулировали от входа к его кабинету и назад. Надрывалось радио. Кто-то приходил с других участков обороны, кому-то была поручена особая миссия, и он возвращался с докладом. Некоторые приходили просить и жаловаться...
И чем больше Сиб слышал их разговоры и споры, тем больше понимал, какой кошмар творится вокруг. Ведь едут уже с соседних районов, даже был гонец из другой области. Там то же самое - тьма разошлась не на шутку, людей и знаний недостаточно. А Белянск ещё худо-бедно держит оборону.
Наведывался и один регулярный, но очень странный посетитель. Это был дед Матвей - колоритного вида старик с клочковатой бородой, в телогрейке и извечно грязных сапогах. Он приходил и привязывал к крыльцу свою тощую и печальную собачонку грязно-бурого цвета.
Собака выла, иногда срывалась в отрывистый лай.
- Да что с ней такое? - спросил Гордеев в первый раз.
- Беду чует. Я ж по этому делу и пришёл...
И стал дед рассказывать о том, как борется с нечистью, да какие средства от неё выдумал. Конечно, не только он выдумал, многое давным-давно бытовало в народной памяти. Тут и осина и чеснок, полынь и неведомая одолень-трава...
Капканы, смазанные хитроумной мазью. Засушенные венки. Когда старик завел речь об обрядах и заговорах, терпение Гордеева вежливо лопнуло.
Он не грубил и не гнал деда в шею, но наступал силой разума, мощью цивилизации. Матвей опешил, как-то сгорбился и почти сразу ушёл.
Но вскоре появился вновь. Раз за разом он приходил в штаб и разными путями пытался доказать действенность своих методов. Гордеев твёрдо стоял на своём, заявлял, что такого рода "магия" уже совершенно неэффективна.
Но вот старик приволок пару мёртвых тварей, утыканных кольями, на деле показал силу своих защитных чар и другие приёмы древней магии... Это уже были факты, с которыми стоило считаться. Тут начальник "Восхода" всё же крепко задумался. Настолько крепко, что в конце концов устроил собрание.
- Ребята - сказал он неожиданно нетвёрдым голосом, оглядев толпу народа в своём кабинете - Я разослал запросы в архивы. Похоже, нам придётся возрождать давние традиции и работать по-старинке. Иначе не выстоим.
Идея была неплоха, тем более что иных идей и не поступало. Все навороты "передовой" магии давно считались бессмысленной тратой средств, тем более что Центр и не спешил их поставлять, наверняка занятый коррупцией и пусканием пыли в глаза... Лишь иногда посылали что-то с консервации, из старых запасов, в тяжёлых ящиках. Наследие советского прошлого, мощных магических институтов ещё действовало, но кажется, теряло свою силу.
И ещё одно огорчало - дед Матвей, единственный из местных, кто владел магией прошлого, больше не появлялся в штабе. И не оставил ничего, что могло бы помочь. И записок не написал и толком рассказать о своих методах не успел...
Но близился Новый год и "восходовцам" показалось, что вот-вот все тревоги рассеются и жизнь пойдёт с чистого листа. Наступило краткое затишье, город даже нарядился к празднику, хотя впору было объявлять траур. Быть может, это была робкая попытка отогнать беду.
Окна "Восхода" примерили гирлянды и резные снежинки. Два десятка человек сидели за длинным новогодним столом, смеялись, загадывали желания, звенели полными бокалами, уплетали сладкие мандарины.
А потом дружной компанией шли на площадь, к пушистой украшенной ёлке.
Даже Гордеев. Даже Морозов. Все хотели выдохнуть и развеяться...
Но не успели кончиться новогодние праздники, как грянуло.
Внезапно легла вся система Шилялиса, в один день все мониторы погасли, а потом зажглись, но на них не появилось ничего обнадёживающего.
Это был не сбой программы и не скачок напряжения в сети. Это был крах.
Сиб едва не столкнулся с электронщиком, который пулей выскочил из своего кабинета. А ведь он раньше и не подумал бы так бегать.
Наоборот, большинство времени он или проводил в мастерской, налаживая и собирая приборы, или сидел за пультом управления своей системы, склонив блондинистую голову над массивными мониторами.
Видок у Шилялиса был давно уже далёк от совершенства. Это раньше он одевался с иголочки и душился одеколоном. А теперь стал небрит, дурно пах, а глаза его были красными как у демона. Жилетка грязная, джинсы драные...
Он поглощал кофе литрами, если не цистернами и давно уже забыл о своём хорошем чувстве юмора. Какие уж тут шутки...
Порой Шилялис и вовсе срывался, ведь частенько слышал ругань в свой адрес, мол "Экраны" у него паршиво работают, вражину пропускают.
"Я вам в сотый раз говорю! Я едва успеваю прорехи заделывать, каждую ночь эти падлы прут! Ещё пара недель - и ресурсы кончатся. А вы ещё хотите, чтоб я весь город накрыл?"
А в тот роковой день он и вовсе выглядел ошарашенным, волосы стояли дыбом.
- Сиб...это полный...
Здание штаба сотряслось от его ругани, Шилялис уходил подавленный и практически сражённый наповал. Сгрёб в охапку оставшиеся на складе "Экраны" и прыгнул за руль своего красного "жигулёнка". Больше его никто не видел, а на окраинах города лежали груды обезображенных приборов...