Страдание седьмое


Ванька возвращался поздно,
Завершая "акватур".
Ночь готовилась быть звёздной,
Даже, скажем, чересчур.

Коктебель сверкал, как ёлка
На балу под Новый год.
В каждом уголке посёлка
Зажигал вовсю народ.

Кабаки, кафешки, бары!
Полный перечень грехов!
Что там Кипр или Канары - 
Так, отстойник для лохов.

Где ещё, спрошу вас кротко?
Где, скажите, как не тут,
Вам графин с палёной водкой
За сто баксов подадут.

Предусмотрен целый комплекс - 
Ублажать любой каприз.
Слабонервным - лёгкий топлес,
Заводным - крутой стриптиз.

От разгульного досуга
Никуда вам не уйти.
Всё доступно, всё к услугам,
Только денежку плати.

И, пожалуйста, не спорьте
Понапрасну вы со мной,
Жизнь ночная на курорте
Поактивнее дневной!

У отеля шли смотрины
И естественный отбор!
Словно яркие витрины,
Девушки ласкали взор.

Были там такие крали...
Но Иван, отставив всех,
С видом "облико морале",
Поспешил к себе наверх.

Постучался к Атаману.
Голос девичий пропел,
Что хозяин канул в ванну,
Беспокоить не велел.

Только если это Ваня - 
Голос продолжал звенеть - 
То пока он будет в ванне,
Приласкать и обогреть.

Ванька подтвердил, что Ваня.
Дверь открыла для него
Девушка с глазами лани...
И фигура - ничего.

"Лань" прошла вперёд, играя
Пышной попой, но, увы,
У Ивана только Рая
Всё не шла из головы.

Вскоре появился бодрый,
Посвежевший Атаман.
Шлёпнул девушку по бёдрам,
Хлопнул водочки сто грамм.

Выслушал с довольной рожей
Ванькин сбивчивый рассказ,
И сказал: "Да ты, похоже,
Сердцеед и ловелас"

Ванька было оскорбился,
Но закончить всё ж решил:
"Знаешь, а ведь я влюбился..."
- "Ты влюбился, не смеши!

Кто, ответь, трепался первый,
Проклиная белый свет: 
"Мир - бардак, все бабы - стервы!"
Ты, Ванюша, или нет?

Ты на них взгляни бесстрастно - 
Атаман кивнул на "Лань" - 
Да она на всё согласна,
Только денежку достань!

Ишь, как зыркнула кобылка.
С норовом, но хороша!
Баба - это же подстилка
И продажная душа..."

"Лань", опешив от удара,
Вдруг сказала по слогам:
"Вот ему, дала бы даром,
А тебе вообще не дам!"

И умчалась, хлопнув дверью!
Атаман нахмурил бровь:
"Да, Иван, теперь я верю
В настоящую любовь".

Видя, что Иван смеётся,
Он наполнил по сто грамм:
- "Спорим, что она вернётся?"
- "Спорим!", - "Спорим! По рукам!"

"А теперь давай спокойно - 
Атаман потёр виски - 
Ты же хочешь жить достойно,
В полной мере, по-людски!

Чтобы жизнь была игриста,
Как шампанское вино!
Жизнь великого артиста.
Верно? То-то и оно.

Чтоб признание и слава,
Популярность и успех!
И неписанное право
Быть в натуре круче всех!

А для этого нам надо 
Не под звёздами вздыхать,
А до полного упада
Созидательно пахать.

То, что ты талантлив, Ваня,
Это, несомненно, так.
Только твой талант до бани,
Если в жизни ты - тюфяк!

Ты ж, Иван, амбициозен!
На хрена тебе любовь?
Ты сгниёшь в семейной прозе,
Как побитая морковь.

Что до девок, да свиданий,
На носу себе руби:
Полюбил и до свиданья!
Завтра новую люби.

Вскоре бабьего народа
Будет у тебя не счесть!
А свобода! Да! Свобода!
Лишь одна она и есть!

Вот побегаешь по кругу,
Имя сделаешь себя,
И тогда ищи подругу
Для похода по судьбе.

Вот и всё! А ты что скажешь?"
Ванька выпил и сказал:
"Сердцу вроде не прикажешь..."
- "Глупо, я бы приказал.

Жизнь, Иван такая штука - 
Без приказов никуда!
Я без них бы враз профукал
Лучшие свои года!

Напоследок лишь две фразы - 
Это мой совет тебе - 
Ты не должен ждать приказы,
Сам приказывай себе!"

В это время постучали
- "Ну-ка, Ваня, сбегай, глянь!"
Ванька глянул, - вся в печали
У дверей топталась Лань.

- "Я мобильник свой забыла
В кресле. Можно мне пройти?"
Наш Иван с лицом дебила
Так и замер на пути.

За спиной раздался  голос -
Это буркнул Атаман:
- "Ладно, если уж припёрлась,
То впусти её, Иван!"

Ванька глупо хрюкнул: "Sorry -
И заржал, как идиот -
Так выходит я проспорил?"
Атаман сказал: "Вот-вот! -

И придерживая даму,
Как всегда под локоток,
Намекнул Ивану прямо -
Погуляй-ка, Вань, чуток..."

Отворив свои хоромы,
Ванька плюхнулся в кровать -
В состоянье полудрёмы
Поразмыслить, помечтать.

За окном вздыхало море,
Глазки строила луна...
Размечтавшись, Ванька вскоре
Погрузился в царство сна.

Снились нашему герою
Удивительные сны:
Море летнею порою,
Он в объятиях волны.

Рядом, радужно сверкая,
В ореоле пышных брызг,
Плещется по-детски Рая,
Издавая звонкий визг.

Скутеры, катамараны,
Дельтапланы над горой,
И гигантские бананы
С развесёлой детворой.

Тут же плавают дельфины -
Вестники глубин морских:
Белобочки, афалины и...
Достаточно и их.

Озверевшие медузы
Под личиной холодцов
Жгут сквозь плавки и рейтузы
Зазевавшихся пловцов.

А на пляже, а на пляже,
Радуя собою взгляд,
Сплошь в тату и макияже
Красны девицы сидят.

Там - блондинки, тут - брюнетки,
Все в парео от  кутюр,
Ловко щёлкают креветки
Оттопырив маникюр.

А ещё приснилось Ване,
Будто видит вдалеке - 
Лань верхом на Атамане
Скачет с шашкою в руке.

Как Ундина вся нагая
По песку который круг
Мчит, нагайкою стегая
Тощий волосатый круп.

Атаман в лихом заезде
Ржёт Ивану на ходу:
-  "Вот такая, Вань, заездит
И кранты, имей ввиду!" 

Но наездница в задоре
Необузданном дика,
Шпорами стальными шпорит
Атамановы бока.

Всё неймётся ей заразе,
В пене бедный Атаман,
А она орёт в экстазе:
- "Ваня! Ванечка! Иван..."

В дверь настойчиво стучала
И звала Ивана "Лань".
Ванька глянул для начала 
На часы. Такая рань?

С напряжением великим,
Бросив нехотя: "Иду!",
Ванька поспешил на крики
Явно чувствуя беду.

Лань была белее мела,
Отвечала невпопад,
Заикалась и ревела,
Зябко кутаясь в халат.

На гостиничной кровати,
Как заправский Дон Жуан,
Весь открытый для объятий
Распростёрся Атаман.

Лань канючила, как зуммер
В трубке из небытия:
- "Вань, а Вань, он вправду умер?
Вань, а Вань, а как же я?"

Вот они пути Господни
Неисповедимы то.
Что с того, кто вы сегодня,
Если завтра вы - никто.

Вы успешны и богаты,
Вы объездили весь свет,
Но один удар лопатой
В подворотне и привет!

Вы взлетаете всё выше,
Вы в делах авторитет,
Но кирпич сорвётся с крыши, 
А у вас и каски нет!

Вы при важном чине, сане,
Ранге, званье... то да сё...
Поскользнетесь на банане,
И охранник не спасёт.

Так что стоит ли судачить,
Поднимая слов фонтан,
Как представился казачий,
Но без войска Атаман.

Тут бы в пору подивиться -
Вот везенье где оно!
Ибо кончить на девице
Дни свои не всем дано!


Страдание восьмое


Кто-то, видимо, осудит
Мой излишне мрачный труд,
Но, увы, в Рассее люди
Как-то интенсивно мрут.

По причинам самым разным
Ветераны и юнцы
В нашей жизни безобразной
Отдают свои концы.


От болезней и увечий
День за днём, за часом час
Иссякает человечий
Нашей Родины запас.

Но страшнее всех напастей,
Что третируют народ, -
Это ежели у власти
Слишком деятельный скот.

Выбьется в вожди уродец.
И начнёт гноить людей,
Истязая свой народец
В свете торжества идей.

Чтобы гробить  человеков
Средства всяки хороши.
Лучшее - на стройках века,
В неизведанной глуши.

В руки дать кайло, лопату,
В зубы тоже можно дать.
И чтоб скромную зарплату
Месяцами не видать.

А народ на кухнях тесных
Рассуждает втихаря
О достоинствах известных
Справедливого царя.

Слышать бред такой могли вы.
Но России, как назло,
На царей, да справедливых,
Не особенно везло.

Есть ещё другое мненье,
Популярное не зря -
Виновато окруженье,
Свита, проще говоря.

Управленцев, направленцев,
Заправленцев - и не счесть.
Полна хата иждивенцев,
Каждый хочет пить и есть.

Чтоб не раскисать, как лапоть,
Утопая в кислых щах,
Высший чин приучен хапать,
Грея денежку в руках.

Ухватив, порой случайно,
Хоть какие-то бразды,
Даже маленький начальник
Ждёт своей "законной" мзды.

Хочешь справочку, соколик,
Выйми деньги, да положь.
А без справочки ты нолик,
Недодавленная вошь.

Разошёлся что-то слишком,
Я вождей критиковать.
Как бы счёт набитым шишкам
Не пришлось мне открывать.

Лучше-ка продолжу рьяно
Выводить сюжета вязь...
Хоронили Атамана,
На расходы не скупясь.

По-столичному, с размахом,
В "Новостях" на всю страну,
Демонстрируя над прахом
Скорби ширь и глубину.

Ванька искренне старался
Чем-то пользу принести,
Но в итоге затерялся,
Был забыт и загрустил.

Средь приятелей давнишних,
И родни, что всех родней
Оказался третьим лишним
Волго-Вятский соловей.

И концу второй недели
В положении "ноля"
Куковал Иван без денег,
Без прописки, без жилья.

Основательно конфужен
Обстоятельством таким -
Раньше был он чтим и нужен,
Вдруг, не нужен, и не чтим.

Оборвались тут же  связи:
Этот - занят, болен - тот.
К выскочке из грязи в князи
Кто на выручку придёт?

Безразличная столица
Била роскошью в глаза,
Продолжала веселиться,
И не верила слезам!  

Что ей, матушке народной
И владычице колец,
Неимущий и безродный,
Хоть талантливый певец.

Так, очередная мошка,
Залетевшая на свет,
Бьётся головой в окошко,
За которым счастья нет.

Впрочем, наш герой спокойно
Подавил в себе испуг,
И жилплощадью пристойной
Обзавёлся у пьянчуг.

Правда малость тесновато,
Да хозяева скоты,
Но приемлемая плата
Важный плюс для "лимиты".

В комнате из обстановки:
Стул, матрац, прожжённый плед,
Две затёртые циновки,
Без колёс велосипед.

Лёжа на матраце драном,
Под звучание гульбы,
Ванька размышлял о странном
Фортеле своей судьбы.

О профуканном ним счастье,
Намечавшемся вдали.
И о том, как в одночасье:
Ни кареты, ни туфли...

Золушка мужского пола,
А точнее - Золушок!
В жизни всё на грани фола,
Что не новый день - то шок!

Мысли в голове теснились,
Как народ в метро в час пик,
И, как водится, сходились
Все на станции "тупик".

Не был наш Иван матросом,
Не имел такую честь
И поэтому вопросов
Было у него не счесть!

От такой несносной ноши
Можно двинуться умом.
Ванька думать о хорошем 
Заставлял себя с трудом.

Он вздыхал, кряхтел и охал,
С силой закрывал глаза.
Но дрянная мысль: "Всё плохо!"
Ёрзала, как егоза.

В ходе сей головосушки
Незаметно задремал
Без постели и подушки
Наш мыслитель-экстремал.

Налетели на Ивана
Сновиденья, будто рой:
Первым видел Атамана,
Раю видел он второй.

Оба среди волн ныряли
Котикам морским под стать,
И с печалью повторяли:
"Что ж ты, Ваня... твою мать!"

Пробужденье было тяжким,
Состоянье - просто жуть,
Словно после скверной бражки -
В голове сплошная муть.

Вот уж вправду не до смеха -
И не пил, а с бодуна,
Но похмелье от успехов -
Пострашней, чем от вина.

С похмела рассолом взбрызни
Пищевод - и ты атлет.
А когда тошнит от жизни,
От рассола проку нет.

Ванька почесал за ухом,
Поцарапал у виска,
И решил, что падать духом
Преждевременно пока.

Не таков народец Вятский!
Не приучен отступать!
Хватит, наигрался в цацки,
Надо к делу приступать.

План, составив для порядку,
Протрубив победный туш,
Ванька совершил зарядку
И отправился под душ.

Где в холодных брызгах дико
Пел, шаманя для богов:
"Гли-ко, гли-ко - сколь велико,
Растяни-ко, сколь долго"

Согласитесь, так бывает:
Вот он - полный идиот,
Но живёт, не унывает,
И ему во всём везёт.

И другой, к примеру, случай:
Умница, талантлив, мил.
Но ужасно невезуч он,
Потому что духом хил.

В нашей жизни человечьей
Постулат есть основной:
Если ты расправил плечи - 
Будут крылья за спиной.

Счастье бродит где-то рядом!
Но даётся лишь в борьбе,
Чтоб избушка стала задом
К лесу, передом - к тебе.

Повезло, конечно, Ване,
Как везёт тому, кто смел.
Через месяц в ресторане
Он вполне солидном пел.

Пел с ещё одной девицей.
Звали Леною её.
Скажем, так себе певицей,
Но фигурка - ё-моё!

Леночка была не дура - 
Не витала в облаках,
Сознавая, что фигура
Заменяет ей вокал.

Отношения сложились.
И недели не прошло - 
Лена с Ваней подружились,
Но до койки не дошло.

Ванька, от любви сгорая,
Таял, яки та свеча.
Нет, не Леночка, а Рая
Снилась Ване по ночам.

Понукаемый любовью,
Он с томлением в крови,
Колесил по Подмосковью
В поисках своей любви.

Но мотался он без толку,
В чём поклясться я могу.
Отыщи, поди, иголку
В Подмосковном-то стогу.

Вот досада, так досада.
Но Иван не унывал.
Не было, считай, детсада,
Где бы он не побывал.

Неизменно замирая,
Он выслушивал ответ:
"Как вы говорите? Рая?
Нет! Такой, простите, нет!"

И упорно повторяя 
В новом месте свой рассказ,
Ванька снова слышал: "Рая?
Не работает у нас!"

Были Оли, Нины, Маши
Всех кондиций и мастей.
Были Инны и Наташи,
Были Раи..., но не те!

Сыщик Ваня не смутился.
Верность редкую храня,
Он, немедля, обратился
В передачу "Жди меня"

И с тех пор в заветный вечер
Наблюдал он, не дыша,
Как в телеэкране встречи
Дарит страждущим Кваша.

Кануло уж лето в Лету,
Осень выпала в туман.
Ни ответа, ни привета
Не дождался наш Иван.

Вскоре, круто забирая,
Распоясалась зима.
Ваня понял, вдруг, что Рая,
Отдаляется весьма.

Образ солнечный растаял
В повседневности глуши,
Словно птиц весёлых стая
Упорхнула из души.

По инерции, не боле,
Ванька продолжал искать,
Но волна любовной боли
Начинала утихать.

Дружно объявили стачку
Эротические сны.
Чувства погрузились в спячку,
Надо думать, до весны.

Да и автора морозы 
Доконали самого.
И от Музы, кроме прозы
Не добьёшься ничего!

Зябнут, тяжелея, рифмы,
Аллегории скользят,
Вдохновения тарифы
Подскочили донельзя!

Отложу своё творенье,
Помечтаю о весне,
Чаю скушаю с вареньем,
И забудусь в сладком сне.



Страдание девятое


Месяц март настал противный,
Если не сказать дрянной.
За окном сосульки-бивни
Дружно брызгали слюной.

Солнце мартовское грело
Как-то вяло, не всерьёз;
И терзал младое тело
Мерзкий авитаминоз.

Вслед за звонкою капелью
Через несколько недель
Потревожил птичьей трелью
Сердце Ванькино апрель.

Птичьим ариям внимая,
Он таращил в ночь глаза...
И была в начале мая
Грандиозная гроза.

Стольный град преображался,
Как и весь его народ.
В первых лужах отражался
Бирюзовый небосвод.

Женщины снимали шубки,
Облегчая свой наряд.
И всё чаще мини-юбки
Радовали Ванин взгляд.

Всё вокруг цвело и пахло,
Греясь в солнечных лучах.
Ожила в районе паха
Между тем одна из чакр.

Организму не терпелось,
А поскольку и моглось,
То, как следствие, хотелось
И спокойно не спалось.

Пострашнее, чем ОМОНы,
Хуже злобных палачей,
Ваньку мучили гормоны
В одиночестве ночей.

Похоти весенней бремя
Он носил не без труда.
Были девочки на время,
А хотелось навсегда.

Приходящих, уходящих
Пруд пруди, да вот беда - 
Ванька жаждал настоящей,
Не на день, а на года.

Да, к тому ж, имел он "счастье"
Убедиться на себе,
Что от женщин все напасти 
В мужиковской то судьбе.

Верный способ затуманить 
Вожделение в мозгах,
Это - "money, money, money,"
То есть, думать о деньгах.

Впрочем, иногда на деле
Мужики, кто духом слаб,
Накопив порядком денег,
Тут же тратят их на баб.

Исключением из правил
Вовсе не был наш герой.
Детородный орган правил
Головой его порой.

Но в период данный Ване
Захотелось от души
Ощутить в своём кармане
Нешутейные гроши.

Делать что-нибудь руками
Он, конечно, не умел...
Так что, видимо, вы сами
Догадались - Ванька пел!

В кабаках столичных трогал
Он руладами сердца.
За талант платили много
И лелеяли певца.

Пел на свадьбах, юбилеях,
"Звёздам" "бэки" подпевал...
Сил последних не жалея,
Он повсюду поспевал.

За доход до исступленья
Он работал вновь и вновь!
Вот вам - жажда накопленья - 
Страсть похлеще, чем любовь.

Пересчитывать купюры
В тишине ночной поры - 
Нет целительней микстуры
От хронической хандры.

Почитай почти всё лето
Он крутился, как юла.
От банкета, до банкета,
От светла и до темна.

К осени поспели свадьбы - 
Небывалый урожай.
В богатейшие усадьбы
Звали Ваню: "Приезжай!"

Да! Гуляла знать крутая
Всё масштабней и щедрей,
Прочным браком сочетая
Сыновей и дочерей.

В сентябре благословенном
При попутном ветерке,
Оказался он в военном
Подмосковном городке.

Где начальник гарнизона - 
Громогласный генерал - 
За какого-то пижона
Дочку замуж выдавал.

В военторговской столовке,
Глядя генералу в рот,
Замерли наизготовку
Зампотылу и начпрод.


В воздухе, смешавшись, вились
Запахи: цветов, еды...
Зал сиял, столы ломились,
Гости ждали молодых.

Приторочив аксельбанты
К форме вкривь наискосок,
Дули в дудки музыканты
Разухабистый вальсок.

Ниочёмную беседу
Многочисленных гостей,
Оборвали крики "Едут!"
Всё то знающих детей.

Обстоятельно, весомо
(Как на Пасху Благовест)
Что есть мочи Мендельсона
Грянул духовой оркестр.

Ванька, примостившись с краю,
Видел всё и ввысь и вширь:
В подвенечном платье... Раю
Нёс в костюме сером хмырь.

Явно погрузил в нокдаун
Ваньку этот апперкот
С видом а-ля полный даун,
Он стоял, разинув рот.

Свадебным сверкнув нарядом,
Рая мимо проплыла.
Даже не окинув взглядом
Песнопевчего орла.

Уж актриса, так актриса!
Роль играла без проблем.
Оказалось, что Раиса
И не Раечка совсем.

Что зовут её Светлана - 
Если метрики не лгут.
И что женишка-баклана
Тоже Ванькою зовут.

Вот тебе и детский садик...
Как тут водки не принять.
Мир - бардак, все бабы  -  ...
Не прибавить, не отнять.

Кто бы, скажем, усомнился!
В настроении лихом
Ванька быстренько напился
И подрался с женихом.

Да и вам, поди, не знать бы,
Чай, ходили под венец -
На Руси без драки свадьбы,
Что без хрену - холодец.

Кровь по роже растирая,
Ванька, покидая зал,
Всё орал: "Ну, Света, Рая!
Чёрт бы вас обеих взял!"

Тут бы впору мне закончить
Немудрёную главу,
Да махнуть на месяц в Сочи,
Пофилонить на плаву.

Но без денежек в кармане
Не порадует прибой!
Стало быть, вернёмся к Ване,
Огорчённому судьбой.

Дальше было всё банально,
Как и следовало быть.
Ванька запил так реально,
Что к зиме сумел пропить

С алкашами по соседству
В состоянии тоски:
И накопленные средства,
И последние мозги.

Насвинячившись прилично,
Становился он болтлив,
Утомительно прилипчив
И безудержно хвастлив.

На работе в ресторане
Подержав его чуток,
Всё-таки сказали Ване:
"Вот те - Бог, а вот - порог!"

Водкой организм напичкав,
Чтоб совсем не околеть,
Ванька стал по электричкам
Песни жалобные петь.

Весь замызганный, но стильный,
Элегантный, как рояль,
Ванька пел шансон дебильный
О гусях, плывущих вдаль.

Пел старательно, тоскливо;
С шапкой обходил вагон,
Добывая и на пиво,
И на "беленькой" флакон.

Гнусной логике в угоду
(Впрочем, что её винить)
Надобно, конечно, коду
Помудрёней учинить.

Рифме зыбкой потакая,
Предложу вам пару фраз,
Пусть, к примеру, вот такая
Будет кода в этот раз:

В ритме синусоидальном
Гонит нас судьба взашей,
Мстя за всё многострадальной
И загадочной душе.


Страдание десятое


Почему я вон из кожи
Лезу скоро целый год,
Чтобы отыскать пригожий,
Неизбитый оборот.

Чтобы рифмы поядрёней
Штабелями уложить.
Чтоб сюжетец помудрёней
Людям добрым предложить.

Ради денег? Есть немного!
Ради славы? Точно в глаз!
Признаюсь, как перед Богом - 
Просто-напросто увяз.

В этом стихотворном бреде,
Как в сиропе я утоп.
И чем ближе я к победе,
Тем насыщенней сироп.

Хоть не шатко и не валко
В день по строчке я цедил,
Но уже и бросить жалко - 
Столького нагородил.

Да к тому же не годится,
Длань на сердце положа,
Оставлять, как говорится,
Ваньку в статусе бомжа.

И пускай всех невезучих
Норовит судьба лягнуть,
Должен же погожий лучик
И в его окне блеснуть.

Вобщем, как-то в электричке,
Завершая поздний рейс,
Ванька наш, звеня наличкой,
Вдруг нашёл забытый кейс.

От волненья он пригладил
Даже волосы у лба.
Кейс открыл, а на подкладе
Бархатном лежит труба.

Ослепительно нагая,
Как влюблённая раба,
Бездну ласки предлагая,
Так и просится к губам.

Словно победивший воин,
Он добычу сгрёб в момент...
А к зиме уже освоил
Голосистый инструмент.

Относясь благоговейно
К инструменту, как дитя,
Ванька на трубе трофейной
Пьески выдувал шутя.

И каким бы ни был шатким
"Статус кво" его в тот миг,
Всё ж футляр заместо шапки - 
Положительнейший сдвиг!

Худо-бедно, неказисто,
В гору промысел пошёл.
Вскоре аккордеониста
Спившегося он нашёл.

И теперь уже в дуэте -
Если было петь не лень -
По пятьсот, согласно смете,
Зарабатывали в день.

Тут же всё и пропивалось
В кабаке по ходу дел.
Если что и оставалось,
Тут же шло на опохмел.

Оп! И хмель подавлен хмелем!
Но Иван, само собой,
Знал - зависнешь на похмелье - 
Гарантирован запой.

На беду или на счастье,
Неизвестно до сих пор,
Из одной военной части
Встретился ему майор.

За коротким разговором
Выяснилось, что майор,
Не простой чудак с прибором,
А военный дирижер.

Что в оркестре-то, однако,
Музыкантов - кот начхал!
А начальник, "маза фака",
Страстью к музыке задрал!

Ванька долго не рядился!
Поразмыслив что, да как,
В воинскую часть явился,
Где и подписал контракт.

С бесшабашностью слепою
Взял и подмахнул листок.
С той поры его судьбою
Стал военный городок.

Где налево и направо
Басом оперным орал,
Насаждая дух устава,
Хмурый тучный генерал.

Истинный знаток культуры
И ценитель красоты,
Он любил равнять бордюры
И прореживать кусты.

Ваньку тут же он окучил,
Сделал страшное лицо.
И взбодрил, на всякий случай,
Крепким матерным словцом.

Он рычал, стучал, плевался,
Чертыхался и кипел.
Ванька только утирался,
Мялся, клялся и потел.

После командирской бани,
Добродетельный на вид,
Предложил беседу Ване
Душезнавец замполит.

Был он чересчур сердечен,
Обходителен, как бес,
Говорил слащаво речи
И без мыла в гузно лез!

То сверлил Ивана взглядом,
Как всевидящий рентген,
Проверяя сплошь и рядом
В организме каждый ген.

То сулил поблажек груды
И способствие во всём,
Предлагая роль Иуды
В окружении своём.

Дальше пьяный зам по тылу,
Показав ему кулак,
Обещал начистить рыло,
Ежли Ванька, что не так.

Побывавши на приёме
Главных воинских "царей",
Ванька понял, что в дурдоме
День незапертых дверей.

Да и если откровенно,
То уж, судя по всему,
Первый день судьбы военной 
Не понравился ему.

Приняла его общага - 
С виду сносное жильё,
Где на крыше вместо флага
Вилось женское бельё.

Номер малогабаритный,
Все удобства "за углом".
Словом, что не говори ты,
А с жильём в войсках облом.

Что войска! Вопрос жилища
Весь народец ох, уел!
Метр квадратный стоит тыщи,
Прости, Господи, у.е.

А пока живут солдаты
Чуть получше, чем бомжи,
Кое-кто возводит хаты,
Не считая метражи.

И хоть мне слегка неловко,
Признаюсь, хочу тайком,
Проезжая по Рублёвке,
Стать на миг подрывником.

Не Содом ли и Гоморра,
Так бахвалясь на весь мир,
Посреди чумы и мора
Учинять разгульный пир.

Грусть тоска меня съедает,
Время подлое гнетёт:
Тот, кто пашет, выживает,
Кто ворует - тот живёт.

Впрочем, поздно или рано
Кто вознёсся - тому пасть!
Я ж вернусь к своим баранам,
То есть в воинскую часть.

Ванька службу правил справно.
И хотя, как прежде, пил,
Был предельно вежлив с равным
И начальству не хамил.

Времени не тратил даром,
Вкалывая на все "сто",
Совладал с репертуаром
И повысил мастерство.

По утрам шаги чеканил,
Замерев, в строю стоял.
А по вечерам в стакане
С водкой истину искал.

Пусть читатель мой не взыщет,
Но признать то мы должны.
Истину в стакане ищет
Большинство людей страны!

У военных же рюмашку
Пропустить на зло врагу
То же, что нюхнуть ромашку 
На некошеном лугу.

Боевую подготовку
Днём с огнём не отыскать,
А вот стопку тяпнуть ловко,
Соблюдая суть и стать...

По-гусарски, чтобы чарку
На локте, да до нутра!
Да при этом чтобы гаркнуть
Троекратное "ура"!

Чтоб без удержу и меры
Всё довольствие пропить,
Чтоб под песню "Офицеры"
Слёзы-сопли распустить.

Замахнулся на святое
Я конечно, и не прав,
Грязною своей пятою
Чувства чистые поправ!

Но откроюсь вам по дружбе,
Ничего не утаю:
Я ведь двадцать лет на службе
В офицерах состою.

До сих пор в тисках мундира,
Но не понимаю сам - 
Отчего средь командиров,
Что не тип - трамвайный хам.

Этот парадокс известен,
Так что мой сарказм не нов.
Много спеси, мало чести
У начальственных чинов!

Вот и в денежном то плане
Служба вряд ли хороша.
У военных - шиш в кармане,
Да на книжке - два шиша!

Потому бегут всем миром
Прочь из войска стар и мал.
Если бы была квартира,
Я бы тоже убежал!

Ваньке ж нашему деваться
Было некуда. Раз так,
Он решил пока остаться 
И не разрывать контракт.

Слава Богу, что в оркестре
Добрый ждал его приём.
Оказался он на месте,
На законном, на своём.

И пока ещё не ждали
Дома дети и жена,
В репетиционном зале
Сиживал он до темна!

Как-то вечером ненастным,
Навевающим минор,
Заглянул в оркестр несчастный  
И нетрезвый дирижёр.

Плакался, что через месяц
Ждут Главкома "на десерт",
Что комдив его повесит,
Если он не даст концерт.

Чтоб без лажи и халтуры
Каждый штатный оркестрант,
И, конечно, Дом культуры
Всем явили свой талант!

Утром голова гудела...
Взбудораженный слегка
Забежал в оркестр по делу
Зам начальника ДК.

Сочинитель добрых песен
И авторитет в стихах,
Был он широко известен
В ограниченных кругах.

Он принёс с собой программу.
Ваньку попросил сходить.
Ведь программу без ста граммов
Ну, никак не обсудить!

С чувством, с толком, с расстановкой
Обсуждали битый час.
Ванька же, как самый ловкий,
Был отправлен ещё раз.

В спиртоводочном угаре,
На засаленных листках...
Не один уже сценарий
Так рождается в войсках!

Но когда умолкнет лира
И крылатый конь сбежит,
Утвердить у командира
Вам сценарий надлежит.

Командир же с миной кислой
Будет ныть, как лицедей,
О зашоренности мыслей,
И о скудности идей!

Будет восклицать в запале,
Занятость свою кляня:
"Мне б ракеты не мешали,
Я культуру бы поднял!"

Будет чёркать то и дело,
Словно бритвой по нутру,
Предлагая переделать
И представить по утру.

После данной процедуры,
Повторившейся с утра,
В местном очаге культуры
Творчества зажглась искра.

Духовые сотрясали
Монолитность потолка,
Дружно пели и плясали
Все сотрудники ДК

К сроку было всё готово.
Понагнали целый зал.
Луч прожектора лиловый
Сцену празднично пронзал.

Рампы свет призывно брезжил,
Зрительский лаская взгляд.
Командир и гость приезжий
Сели в "генеральский ряд".

Бодро грянули фанфары.
Занавес под гул движка
Разошёлся. Вышли пары 
Танцевального кружка.

Шла программа, как по маслу,
Прямо скажем - "на ура"!
Сцена вспыхивала, гасла,
Чередуя номера.

За кулисами умело,
Поспевая тут и там,
Правил бал со знаньем дела
Бдительный ДКовский зам.

Столь удачное начало,
Как в игре козырный туз.
Ничего не предвещало
Непредвиденный конфуз.

Занавес, который часто
Дёргали туда-сюда,
Вдруг заклинило к несчастью
И, похоже, навсегда!

Зам ДКовский чертыхался,
Кнопку жал и весь потел.
Занавес сопротивлялся,
Открываться не хотел.

Двигатель натужно крякнул,
Кто-то выдал: "Твою мать..."
И тогда наш Ванька брякнул:
"А давайте спою!"

Занавес рукой откинул,
Испугаться не успел,
Взглядом тёмный зал окинул
И тихонечко запел.

Голос Ванькин серебристый
Прямо в души проникал.
Нежный трогательный чистый,
Словно струи родника.

То в верха весельем рвался,
То срывался вглубь тоски.
Звонким эхом отдавался
 И царил в сердцах людских. 



Страдание одиннадцатое


У судьбы свои замашки - 
Так шарахнет со спины,
Что по телу не мурашки
Пробегутся, а слоны!

Удивить она умеет.
Но приятно ли? Вопрос!
Как понять, что там синеет - 
Море или купорос?

Враз притянет как магнитом
Популярность и успех,
Но заделав знаменитым
Вдруг обделает при всех.

Выходки фортуны томной
Ванька на себе познал,
Потому воспринял скромно
Аплодирующий зал.

Славы злых экспериментов
Он боялся до сих пор.
Нынче шквал аплодисментов,
Завтра - сгнивший помидор.

Через полчаса не боле,
Как и следовало ждать,
Ванька зван был на застолье - 
Пеньем гостю угождать.

В светлом стильном кабинете
У начальника ДК
Пребывало на банкете
Всё соцветье городка.

Водку разливали просто -
Аккурат по самый кант.
Сам Главком поднялся с тостом:
За проявленный талант.

Чтобы не тянуть напрасно
Вновь разлили по сто грамм.
И подняли за прекрасных
Здесь присутствующих дам.

Тост за женщину - святое!
Этим армия сильна!
Все мужчины пили стоя,
Дамы - сидя, но до дна!

Ваньке тут же с пылу с жару
Предложили спеть романс.
Он запел, обняв гитару,
Погружая женщин в транс.

Струнный звон был переливчат,
Голос - нежен и умел...
Не один вздымался лифчик,
Когда Ванька песни пел!

Высшее начальство вскоре
Соизволило знать честь.
Выпивки осталось море,
А закуски и не счесть. 

Ну не пропадать же даром
В этом случае добру;
Разбредались все по парам
Как и водится, к утру.

Ванька тоже был в ажуре,
Пару подыскал легко:
Звать Ларисой, муж дежурит
И идти не далеко.

Дама оказалась страстной,
Недоласканной к тому ж.
Так что, видимо, напрасно
Часто так дежурит муж.

В городке военном слава 
Завсегда наносит вред.
Шепчут слева, шепчут справа,
Порождая сплетен бред.

Ванька быстро стал известным.
Ну, и, судя по всему,
От души в бомонде местном
Мыли косточки ему,

Хвастаясь друг перед другом
Даже малым пустяком.
Нет приятнее досуга,
Чем поплямкать языком.

Основное в пересудах
Составлял такой вопрос:
Кто таков он и откуда,
Где родился он и рос?

Но сводился же, конечно,
К главной теме разговор - 
Почему он, друг сердечный,
Неженатый до сих пор?

Не сойти мне, право, с места,
Но решили - что таить - 
Подыскать ему невесту
И немедленно женить.

Женится - остепенится,
Перестанет к водке льнуть.
А ведь холостому спиться,
Что два пальца в мёд макнуть!

Вызвалась на деле мигом
Проявить себе сполна
Поседевшая в интригах,
Замполитова жена.

Подыскав кандидатуры,
Обсуждали их с душой:
Эта хороша, но дура!
А у этой нос большой.

Эта донельзя ленива,
С нею не наваришь щей.
Эта шибко похотлива,
Ну, а эта то - вообще!

Тут одна из них не смело,
Низко голову склоняя,
Говорит: "Я тут смотрела
Передачу "Жди меня"

Там девчонка парня ищет,
Вроде был у них роман,
Мол, один такой на тыщи,
И зовут его... Иван!

План оформился спонтанно:
В передачу заявить,
Что нашли того Ивана
И готовы предъявить.

Кое-кто засомневался:
"Вдруг, Иван то наш не тот!?
На кой хрен девчонке сдался
Незнакомый обормот? "

"Сомневаться нам негоже - 
Кто-то аргумент нашёл - 
Да и быть того не может,
Чтоб Иван не подошёл.

Познакомятся, а там уж,
Будут ихние дела.
За такого парня замуж 
Я б, не думая, пошла".

Ну, на том и порешили
Сообща в конце концов.
В передачу поспешили
Нацарапать письмецо:

"Уважаемая, Маша,
Уважаемый, Кваша!
До чего же эта ваша 
Передача хороша!

Смотришь, аж мороз по коже,
Слёзы катятся ручьём!
Вот и мы решили тоже
Пособить вам кое в чём.

Тут намедни у экрана
Наблюдала вся страна
Как какого-то Ивана 
Ищет девушка одна.

И решили мы общиной
Ей, голубушке, помочь.
Есть у нас один мужчина,
Ну её мужик точь в точь!

Некурящий, работящий,
Музыкант - не уркаган.
Словом, самый настоящий
Из Иванов - наш Иван.

Мы писать бы вам едвали
Стали б из-за пустяка!
Наши пальчики устали.
Ждём ответа - тчк."

Ванька ж с удалью хмельною
Бил балду, считал ворон,
Знать не знал, что за спиною
Зреет заговор ворон.

Жить грядущим не умея,
Он с безумством храбреца
Воевал с зелёным змеем
До победного конца!

Безразлично по теченью
Плыл, как отупевший лось,
Соглашаясь на печенье,
Раз уж торта не нашлось.

Службою не тяготился;
И доносы не кропал;
Средь начальников крутился,
Но в холуи не попал!

Не юлил, не пресмыкался,
Хамство молча не сносил.
По приёмам не таскался,
Привилегий не просил.

Пел на разных посиделках,
Заглушая пьяный бред.
Пил из ёмкостей не мелких
Связкам с печенью во вред.

Дни свои Иван наполнил
Множеством ненужных дел.
Это помнил, то - не помнил,
Тут успел, там - не успел.

Даже не дела - делишки
Напридумывал себе.
Стало их уж как-то слишком
Много в Ванькиной судьбе.

Так обычно происходит - 
Побеждает канитель - 
Если в жизни не находит
Человек  большую цель.

А ещё, какая часто
Приключается напасть:
От любови то несчастной
Тоже в ступор можно впасть.

Ноша чувств неразделённых
Утомительно тяжка.
Где-то, неопределённо,
Как картошки два мешка.

Вот каковская хвороба,
Отравила Ваньке кровь.
Хуже вредного микроба
Несчастливая любовь.

Глубоко сидит заноза,
И чем глубже, тем больней.
Вроде бы и баба с возу,
А лошадке всё трудней.

По ночам Ивану, кстати,
Часто снилась чепуха:
Рая в белоснежном платье
На руках у жениха,

Ложе для молодожёнов
Всё развратное на вид.
Рядом с ним он сам с зажжённой
Свечкою в руках стоит.

И скользят бесстыже тени
По стене на потолок.
Так сказать, судьбы сплетенье
Разнополых рук и ног.

И скрипит вовсю ехидно
Беспардонная кровать...
А Ивану так обидно,
Что пером не описать.

Вдруг, откидывают полог,
Зажигают яркий свет.
Он глядит, а среди голых
На кровати Раи нет.

А сидит, как кактус в вазе,
Налегая на баян,
Исцелованный в экстазе,
В обе щёки - Атаман.

И вокруг него девицы - 
До единой в парандже,
Что скрывает только лица,
Остальное - неглиже.

Атаман же, больно прыткий,
Превосходства не тая,
Говорит: "С одной попытки
Отгадаешь где твоя?"

Ванька зрит с надеждой квёлой
На тела. Но вот беда.
Как тут выбрать, Раю голой
Он не видел никогда.

Атаман, мотая чубом,
Искушает, словно змей:
"Сомневаешься - пощупай.
Щупай, щупай, не робей!"

Сколько Ванька не пытался,
Но не мог руки поднять.
Атаман в ответ плевался:
"Что ж ты, Ваня, твою мать..."

В этом случае разбитым
Просыпался наш Иван,
Злился и ворчал: "Иди, ты
К чёрту, подлый Атаман!"

Но последний сон Ивана
Доконал уже совсем.
Он, послушав Атамана,
Стал ощупывать гарем.

Как поддался, непонятно,
Он на эдакий искус,
Но сочтя процесс приятным
Вскорости вошёл во вкус.

Шли гуськом к нему девицы.
Он же с видом знатока
Звонко хлопал ягодицы
И поглаживал бока.

Атаман крутил усищи,
Наблюдая этот срам
И твердил: "Не там ты ищешь,
Друг мой, Ванечка, не там!

Думать надобно не перцем,
Если ты  ля  фам  шереше 
Осмотрись-ка лучше в сердце,
Покопайся-ка в душе"

Утром Ванька встал, побрился,
Скушал с чаем бутерброд.
Водкой не опохмелился
Первый раз за этот год.



Страдание одиннадцатое


Был июль. Жара и мухи.
В морозилке таял лёд.
В городке ходили слухи,
Что Комдив вот-вот уйдёт.

Место, мол, ему сыскали
Генеральское в Москве!
Как его такого взяли
Со снарядом в голове?!

Впрочем, как и не печально,
Но армейский принцип прост:
Чем придурочней начальник,
Тем быстрей карьерный рост.

Тополя бросались пухом,
На болотах торф чадил;
Ванька мало верил слухам,
Слушать сплетни не любил.

Говорят, зазря не станут
Люди всякий вздор нести,
Но от говорильни вянут
Уши, Господи, прости!

Ванька молчуном то не был,
Правда, вот с недавних пор
Всё глядел куда-то в небо,
Не въезжая в разговор.

То совсем не к месту спорил,
Возмущаясь невпопад,
То любому слову вторил,
То молчал, потупив взгляд.

Ваньку, будто, подменили:
Начал бегать по утрам;
Парня больше не манили
Вожделенные сто грамм.

Стал ходить в библиотеку,
Достоевского читать.
Много ль надо человеку,
Чтобы человеком стать.

Силой меряться с судьбою - 
Бесполезней дела нет!
Трудно быть самим собою
В пёстром балагане лет!

Он надеялся на чудо.
И, молясь на образок,
Ждал, ужель судьба-иуда 
Не потрафит хоть разок.

То ли он молился рьяно,
То ли время подошло.
На неделе для Ивана
Извещеньеце  пришло.

Так, мол, так, а не иначе,
Вас через четыре дня
Ждут на съёмках передачи
Под названием "Жди меня".

Вроде и прочёл не громко
Ванька пару этих строк,
Но о предстоящих съёмках
Вскоре знал весь городок.

Провожали всем "колхозом",
Как ни как, а всё ж - кумир!
Занялся в тот день извозом
Самолично командир.

Выделил Ивану "Волгу" -
Барской щедрости предел - 
Командир без "Волги" долго
Обходиться не умел.

В наше время на машине 
Не промчишься с ветерком.
По столичной паутине
Проще двигаться пешком.

Всюду пробки и заторы,
Блеск мигалок, скрежет, вой.
Да на каждом метре воры
С чёрно-белой булавой!

Опоздать не опоздали,
Но приехали впритык.
Ваньке для порядку дали
В меру ощутимый втык.

К месту съёмок проводили
Под пытливый камер взгляд.
И насильно усадили
Непременно в первый ряд.

Вскоре начались и съёмки.
Как обычно, не спеша,
Пару предложений ёмких
Произнёс артист Кваша.

Закипела жизни каша
В телестудии всерьёз.
Вдруг, к нему подходит Маша,
Задаёт ему вопрос.

А кого он, Ваня, ищет?
Для чего сюда пришёл?
Ванька поднапряг умище
И сказал: "Да уж нашёл. - 

Он немного посмущался,
Но решил ва-банк пойти -
Я к вам как-то обращался
С просьбой девушку найти.

Ехали мы с нею вместе
В скором поезде на юг.
Я ей был, сказать по чести
Нечто большее, чем друг.

Хоть знакомы мы и мало,
И не очень хорошо...
Если бы она позвала,
Я б за ней в огонь пошёл!

В Судаке ходили в крепость,
Лазили на самый верх.
А потом... всё так нелепо...
Ну, короче, смех и грех

Мне то было не до смеха -
Напрягло житьё моё.
Я был вынужден уехать.
Так и потерял её

Позже  в сыщика играя,
Я не покладая рук,
Начал поиск: имя - Рая,
В детском садике музрук.

Проживает где-то рядом 
В Подмосковье, на виду.
Я решил, что буду гадом,
Если Раю не найду!

По всему по Подмосковью
Я свой бренный зад таскал
С долбанной своей любовьью...
Лучше бы и не искал.

Словом, как я вам сказал уж,
А быть может, не сказал,
Рая эта вышла замуж
Прямо на моих глазах.

Да к тому же, Рая эта
И не Рая то ничуть,
А, пардон за грубость, Света!
Вот и вся рассказа суть!"

"Да! - затылок потирая,
Произнёс  в ответ Кваша -
Прямо скажем Света-Рая
Эта ваша хороша! -

Он подходит прямо к Ване;
Гробовая тишина. -
Присмотритесь, на экране
Перед вами не она?!"

В белом платье подвенечном,
Нежный облик, тонкий стан...
"Да! Это она, конечно!" -
Соглашается Иван

Эх, была бы сигарета,
Или водочки сто грамм;
А Кваша горланит: "Света!
Присоединяйтесь к нам!"

Ваньке с головой всё хуже,
Будто он попал в дурдом.
Тут выходит Света с мужем,
Да уже и с животом.

Вновь Кваша подходит к Ване,
В камеру косит глазком.
Задаёт вопрос Светлане:
"Этот парень вам знаком?"

"Да уж век его не знать бы!
Этот конченный дебил
Мужу моему на свадьбе
Нос разбил и глаз подбил!"

Ванька поперхнулся вдохом,
Словно сунули в навоз.
В студии же дикий хохот,
Надо думать, что до слёз.

"Продолжаем нашу тему - 
Подытожил смех Кваша -
Задали вы нам дилемму,
Будем сообща решать.

Предложить хочу покорно,
Если возражений нет,
Посмотреть один, бесспорно,
Увлекательный сюжет"

На экране та же Света,
Но какая-то не та.
И не так она одета,
И пока без живота.

Вот она за фортепиано;
Дети водят хоровод;
Горемычного Ивана
Бросило без жару в пот.

Дальше зал уже знакомый - 
Ванька смотрит не дыша -
Рядом с девушкой весомый
Обстоятельный Кваша.

На экран Иван как глянет,
Обмирает всякий раз,
А девице на экране
Продолжает свой рассказ:

"Папа с мамой мне открыли
Прошлым летом свой секрет - 
Что меня удочерили,
А мою сестрёнку нет.

Через месяц захотели
И её удочерить,
Но сестру забрать успели.
Кто, - не стали говорить.

Тайны все обыкновенно 
За печатями семью.
Вроде как, сестра к военным
Была отдана в семью.

По таким зацепкам тяжко 
Будет отыскать концы,
Но, похоже, мы двойняшки,
Или даже близнецы!

С этим делом безнадёжным
Я решилась к вам прийти.
Помогите, если можно,
Мне сестру мою найти!"

Дали свет. Конец сюжета.
Голос у Кваши хитёр:
"А скажите-ка мне, Света,
Много ли у вас сестёр?"

Света с обалдевшей рожей,
Будто тяпнула с утра,
Отвечает: "Да похоже,
Есть теперь одна сестра..."

А ведущий потирая 
Руки, аж напрягся весь:
"Света, между прочим, Рая,
По законам жанра, - здесь! -

Заслонив собой Ивана, 
Продолжает палку гнуть -
Не пора ли вам, Светлана,
На сестру свою взглянуть?"

Кто-то вышел, очевидно,
Встречен с радостью большой.
Ваньке ж ничего не видно,
Весь обзор закрыт Квашой.

И досадно, и обидно...
Надо должное отдать -
Ваньке ничего не видно,
Но и Ваньку не видать!

В зале вздохи умиленья,
Зритель счастливо гудит.
А Кваша всё длит томленье
В бедной Ванькиной груди.

Оператор выбирает
Ракурс выгодный спеша,
Выдержав мгновенье, Рае
Задаёт вопрос Кваша:

"Вы тогда на передаче,
Чтоб мне с места не сойти,
Нам подкинули задачу
Кой-кого ещё найти?"

Рая отвечает чинно
Всё по делу без воды:
"Познакомилась с мужчиной,
С человеком молодым.

В поезде. Рисунок странный
Рисовал он на окне.
А зовут его Иваном.
А ещё... он нужен мне!"

Тут Кваша и произносит
Фразу высшей крутизны:
"Ну, Иван, раз Рая просит,
Выходи из-за спины!"

Ванька будто проверяя,
Крадучись, как партизан,
Вышел и воскликнул: "Рая!?"
Рая вскрикнула: "Иван!?"

А потом, как те немые
Молча взглядами клялись...
Параллельные прямые
Всё-таки пересеклись.

И прошла волна по залу.
С беспощадностью свинца
Снайперски слеза пронзала
Беззащитные сердца.

Не осталось равнодушных,
Безразличных не видать.
Нет страданий у бездушных
А душа должна страдать.

Вот живём мы и не знаем
Об устройстве, о своём,
Что покуда мы страдаем -
Соответственно живём.

Мне же впору за старанье
Испросить стакан вина,
Ведь Ивановы страдания
Все я выстрадал сполна.

Что там с ними было дальше?
Вам отвечу без затей,
Без позёрства и без фальши -
Было всё, как у людей.

В заключении, не скрою,
Как и принято у нас,
Закатили пир горою!
А без пира, что за сказ.

P.S.
С превеликим одолжением,
Чтоб интриге не избыть,
Заявляю - продолжение 
Очень даже может быть.

2004-2006 Кубинка Москва, Пушкин Санкт-Петербург