На холме было необычно людно. Туда-сюда сновали солдаты, стремясь поскорее сбежать от удушливого полуденного жара. О чем-то негромко переговаривались офицеры, сконфужено глядя куда-то в сторону уже бывшего неприятеля. Их готовили к этой и другим войнам, им ставили цели, и они шли до победного конца. Тут же, в Долине висельников, как оказалось, победа была достигнута не силой стали и реками пролитой крови, а чьими-то настойчивыми действиями и банальным словом. Это пугало их больше всего, ведь если все войны будут решаться именно так, в них - солдатах и офицерах уже не будет нужды. Поэтому, победу не все оценивали по достоинству.
Внушительная альтенская делегация, вкупе с Данроу и другими представителями генералитета, и высшей знати, что-то шумно обсуждали, а кто-то из приближенных к Его светлости досконально фиксировал отдельно сказанное на бумаге.
Готан Мир оглядел холм, заполненный шумящими людьми. В данный момент ему хотелось простого, но на данный момент не достижимого - обыденной тишины. Видимо человек такое существо, ему не удалось пошуметь и побряцать оружием о доспехи, и это с лихвой компенсируется развернутой бурной деятельностью. Человеку вообще не по душе, когда что-то у него не получается именно так, как он задумал. Сейчас Готан испытывал дикое разочарование, глядя на весь тот хаос, в центре которого он и восседал. День выдался не из легких, и он по-человечески просто устал, устал от людей. И если бы его спросили, чего он желает в награду за прекращение этой войны, он бы ответил, коротко и ясно: "Отвалите от меня, хоть на мгновение".
Капитан смотрел на своих людей, по его приказу так и продолжавших держать круговую оборону, словно их вот-вот кто-то повадится захватить. Пусть все знают героев в лицо, его парни это заслужили. Именно они вышли победителями из всех этих обстоятельств, нахлынувших на них высокими волнами. У каждого война есть свое поле боя и свои знаменательные победы. У него же, капитана роты газовых арбалетчиков была победа иного толка и весьма интересное поле боя - холм, выросший в Долине висельников по чьей-то злой воле.
Он сидел, прислонившись спиной к выстроенному гвардейцами Гумфора навесу. Неподалеку лежали разбросанные холщевые мешки, служившие некогда обиталищами для знатных детей. Вымотанные, они даже не смогли встать, когда с десяток альтенских солдат, под присмотром Данроу и Готана поднялись, дабы забрать их с собой. Готан улыбнулся, несмотря на разлившуюся по телу усталость. И все-таки, есть в этом мире справедливость, без нее сегодняшние события закончились бы кровавой баней и горой трупов, а тут как в сказке, не иначе.
- Кто-нибудь видел капитана Готана Мира? - раздалось неподалеку.
- Кому там все неймется? - Готан повернул голову, жалея о том, что среди всего беспорядка, творившегося в округе, он смог различить собственное имя.
- Капитан сейчас у навеса - отдыхает, - послышался знакомый голос Фунтьера.
Готан вздохнул. Отто, ну кто тебя просил? Определяющее слово здесь - отдыхает. Дак какого же черта?
Готан прикрыл глаза, в надежде на то, что его просто не найдут. Ведь война окончена, а значит, никому и ничем, он уже помочь не сможет. Он про себя стал отсчитывать мгновения, пока рядом с ним не возник человек.
- Капитан, вот вы где,- послышался знакомый голос. - Я уже вас обыскался.
Готан, нехотя приоткрыл один глаз, и с удивлением обнаружил перед собой того самого пожилого альтенца, так радевшего за своих внуков. Рядом с ним стоял мальчик. Готан узнал его. Из всех детей, его первым вывели на казнь.
Капитан поспешил подняться, но альтенец остановил его:
- Все в порядке, капитан, не поднимайтесь. Вы сегодня герой, а героям тоже порой можно расслабиться.
- Бросьте вы - слабо улыбнулся Готан. - Я сошка мелкая, героями будут они, - кивнул он в сторону Данроу и знати, продолжавших неумолимо дискутировать на повышенных тонах. - Те, кто принял сдачу Альтенского королевства.
- Напрасно вы так думаете, - серьезно произнес альтенец. - Для правильной работы механизма необходимо, дабы каждая его часть работала слаженно и во благо всего механизма. Зачастую в таком механизме имеются едва заметные глазу детали. Но случается так, что именно они являются основополагающими и направляющими. Если хотите, то здесь и сейчас, имеет место быть такой случай.
- Спасибо, - обдумывая слова альтенца, произнес Готан.
- Что вы, не стоит. Это мне следует еще раз поблагодарить вас. Наша цена свободы оказалась именно такова, - он с неподдельной тоской глянул в сторону Данроу, - но, если бы мы не пошли на это, то заплатили гораздо дороже. Кстати, я думаю, и вы освободили себя от кое-чего!
Готан уставился на старика, неужели он знает про эти сгустки тьмы и его небольшой секрет:
- В каком смысле?
Пожилой альтенец дружелюбно улыбнулся:
- В смысле, вы освободили себя от дополнительно груза, который лег бы на вас, при выполнении поставленных приказов. Но опустим это. Я разыскивал вас не для того. Мой внук. Айдан, подойди, не бойся, - он подтянул за руку, стоявшего позади ребенка. - Дак вот, мой внук, увидев меня, стал благодарить за спасение. Но я-то знал, что за это самое спасение ему следует благодарить другого человека. Вас, капитан. Да-да, именно вас. И мальчику очень уж захотелось увидеть своего спасителя в лицо. Айдан, перед тобой человек, которому ты и все мы, обязаны жизнями - капитан Готан Мир.
- Здравствуйте, господин, - робко начал Айдан, выйдя вперед.
Глядя на него Готан с содроганием в сердце вспомнил того ребенка убитого одним из рыцарей Серебряного щита. Насущные события помогли отстраниться от этих мыслей, задвинуть их подальше, до поры до времени, но действительность вновь и вновь возвращала Готана к ним, и чем дальше он убегал от них в дела, тем больнее становилось возвращение.
- Спасибо, - громко сказал Айдан. - Я никогда не забуду того что вы сделали для всех нас. Если необходимо, я готов искупить свой долг службой.
Готан улыбнулся и под добрый взгляд пожилого альтенца поднялся, и потрепал мальчика по русым волосам:
- Это уже лишнее. Свой долг вы уже исполнили. Кстати, когда вы отправляетесь? - посмотрел он на старика.
- Сию же минуту, - вздохнул пожилой альтенец. - Данроу великодушно согласился оставить за многими их имения, по крайне мере на первое время. В свое-то, мы как раз и отправимся. Надо прийти в себя после всего увиденного на этой войне.
После короткого прощания старик, держа Айдана за руку, не спеша отправились в сторону, где сейчас располагалась армия альтенцев. Он смотрел им вслед, вновь присев у стены навеса. Странная штука жизнь, так случается, что даже на войне, пропитанной смертью и горем, есть место достойным поступкам. А если таких нет, то ради чего тогда вообще жить?
Он прервал мысленный поток, хаотично сталкивающийся в голове, и еще раз глянул на двух бредущих прочь людей, принадлежавших к разным поколениям. И вдруг Айдан обернулся и искренне улыбаясь, помахал ему рукой. Капитан ответил ребенку тем же. Готан невольно вспомнил глаза Айдана, они больше не молили о спасении и пощаде, они излучали лишь безмерную благодарность и детское, независящее ни от кого, счастье. Сердце Готана екнуло. Айдан напомнил ему о чем-то... Стоп. Готан не смог отыскать в памяти ту чудовищную занозу, что, так или иначе, беспокоила его ежесекундно. Он раз за разом пытался воспроизвести в голове картину с горящей деревней и невинно убитым ребенком. Ничего. Пустота. Точно по мановению чьей-то длани, ненужные воспоминания, отправились на свалку, без права на возврат и, если какие-то их блики еще показывались наружу, тех эмоций, как прежде, они уже не вызывали.
Готан резко вдохнул полной грудью, ощущая, как трещат по швам и рвутся в труху невидимые путы. Та рука, что сжимала сердце и душу - пропала. Нутро больше не холодело в ужасе, бросая в лицо пугающие картины. Он еще раз глянул на удаляющуюся двоицу. Неужели конец? Неужели этот дикий кошмар из жизни, больше никогда не посетит его? Ответов не было. Но как же, черт возьми, приятно ощущать тепло внутри... Тепло, вместо липкого и всепоглощающего страха. Ощущать так просто, не стараясь забыться во власти хмельного беспамятства.
Готан провел по лицу рукой и к своему удивлению обнаружил бегущие по щекам слезы. Слезы радости. Слезы освобождения. А ценой освобождения оказались все те годы, что он провел в чудовищных душевных муках, пытаясь спастись от разрушающего его чувства вины и порожденного им незваного гостя, и, конечно, сегодняшний день. Это была его цена свободы, и он, заплатил ее сполна.
Он поднялся на ноги, ощущая себя кем-то действительно живым, а не трепыхающейся массой костей и плоти. Двоица почти уже скрылась из виду, и Готан мог поклясться, что рядом с ними он увидел тот самый темный сгусток, в виде маленького силуэта, отравлявший его существование все это время. Но он больше не боялся. Ведь даже если тьма явиться к нему вновь, Готану Миру - капитану роты газовых арбалетчиков, будет, чем ей ответить, а в случае чего, без слов, спокойно, отойти в мир иной. Но сейчас его это уже не заботило, ведь он, встал на ноги совсем другим человеком. Освобожденным, родившимся заново. И на этом чистом поприще, где-то внутри Готана, зародилась очень неприятное чувство.
Паскудненкая мысль, подобно червяку, изредка, но навязчиво стала точить Готана, пробиваясь в сознание в тот же вечер, немногими часами после триумфа у холма в Долине висельников. Аксиома этой мысли была проста до безобразия: рано или поздно, за все совершенные поступки придется платить...
Продолжение: Тени прошлого: не все золото, что блестит. (http://samlib.ru/editors/g/gribeshenko_a_a/teniproshlogo2-1.shtml)