Проснулся. За окном еще темно. Несколько раз перевернулся, но сон не шел. Голоса на кухне. Слова не различал, но сразу все понял. Отец вполголоса говорил с мамой. Он уже давно собирался переезжать. Значит, этот день настал. Помню, отец как-то спросил, Хочу ли я вернуться в город, где мы прежде жили? По мне так лучше остаться здесь. Только-только освоился в школе. Пусть нас снова закрыли на карантин, это же не навсегда. Глянул в окно - на востоке порозовело. Значит, мама вот-вот придет меня будить. Взял полотенце, пошел в душ. Когда еще нормально помыться... Сестренка, наверно, спит. Счастливая. Ей, конечно, ничего не говорили.
Она с недовольной рожицей топталась у двери, видимо, решила, что буду рваться в душ без очереди. Даже мама удивилась: когда это я встал сам, да еще так рано. Но, кроме дежурного "утречко", ничего не сказала. Отец тоже сидел молча, хотя у него на лице и так все написано. Он никогда не умел врать. Да мне и объяснять ничего не надо - все из-за его работы.
Год назад, когда мы приехали про эпидемию даже в сети ничего не писали. Люди просто умирали от старости. Вот только старость наступала на двадцать-тридцать лет раньше. На растущие организмы вирус почему-то не действовал, убивал лишь взрослых. Но, если у тридцатилетних болезнь тянулась неделями, то дедушки и бабушки уходили за считанные дни.
Лишь, когда счет смертей пошел на тысячи, в городе объявили карантин. Никто не знал, как передается вирус, и кто является его носителем. Закрыли все: магазины, школы, вузы, даже детские сады. Мы сидели в квартире, словно в клетке, и ждали. Каждый звонок отца казался чудом. Но, главное, он создал вакцину. Карантин немного ослабили, заработали магазины, в школах возобновили занятия, однако уезжать из города не разрешали. Тогда мне казалось жизнь налаживается, познакомился с девочкой из параллельного, но месяц назад карантин вернули. Школьников вновь перевели на дистанционное обучение, а взрослым запретили даже выходить из дома без специального пропуска.
Отец никогда много не говорил, надо - значит надо. Я его понимал, нам давно следовало уехать, а сейчас мы пытались запрыгнуть в уходящий поезд. Сестренка плакала, я ей сочувствовал: школа, подруги. Последние пару месяцев постоянно вечерами запиралась в комнате, с кем-то переписывалась. К частым сменам квартир и городов мы давно привыкли. Но, чтобы день и час являлись секретом от семьи, случилось впервые. Вещи давно оказались собранными, и когда родители все успели? Старенький "Нисан" со спецпропуском на стекле ждал нас позади дома. Отец все продумал - очки, маски, перчатки. Семья вышла по одному с десятиминутным интервалом. Город проехали без задержки. Лишь на выезде ожидали, пока скатают ежа и уберут шлагбаум.
Унылый пейзаж и скука сделали свое дело. Сестренка сразу задремала, я еще какое-то время сопротивлялся сну. Очнулся, когда машина резко затормозила. Мы стояли на площадке огороженной бетонными блоками. С другой стороны дороги возвышался обложенный мешками с песком бронеавтомобиль. Пост соорудили недавно и на скорую руку. Зато конструкция, перегораживающая дорогу, могла остановить танк. На нее не пожалели ни сил, ни средств. Сразу за постом начинался овраг, перерезанный дамбой, а за ней точно такой же пост. У потенциального нарушителя не оставалось ни шанса прорваться.
К машине подошел офицер и велел нам выйти. Отец начал спорить, показывал пропуска, бумаги, но офицер, словно китайская игрушка, повторял одну и ту же фразу - "все разрешения отменены до особого распоряжения". В обмен на то, что мы выйдем, отец потребовал связаться с начальством. Когда родители выходили их сканировали чем-то похожим на тепловизор. Но, когда его поднесли ко мне, прибор запищал, словно я воришка из супермаркета. Офицер тут же повалил меня на землю, приставил к голове пистолет. Глядя на меня, сестренка испугалась, отказалась выходить из машины и верещала громче сканера. Державший меня офицер приказал мне лежать тихо и бросился помогать сослуживцу, пытавшемуся справится с сестрой.
Мне показалось, что с офицерами на посту явно что-то не так: лица закрыты балаклавами, нет знаков различия. Отец - известный на всю страну ученый и разработчик вакцины, его много раз показывали по телевизору. С нами не должны так поступать. Зная педантичность отца, я даже не мог предположить непорядок с документами, да и из города нас выпустили без всяких вопросов. К тому же я и сестра не могли заразиться. Тут меня осенило: может,они обычные бандиты?
Пока двое возились с сестренкой, третий не смотрел ни на меня, ни на отца с мамой. Его забавляло, как двое мужиков не могут справиться с одиннадцатилетней девочкой. Схватив лежащий рядом камень, я вскочил, но ударить так и не успел, стальной крюк приклада впился мне в живот. Уже на земле мне прилетело берцами по спине и ногам. Не знаю, кто из нас громче выл я или сестра. Ее все-таки вытащили из машины и поставили рядом с родителями.
Тот третий оказался старшим. Он приказал нам заткнуться, а своим очистить площадку, и начал говорить по рации. Мама прижала к себе сестренку, да и я после пары ударов в живот больше не издавал ни звука. Родители и сестренка покорно шли под конвоем одного из бандитов, второй пинками гнал меня следом. Уже у стены он сдал меня первому, а сам вернулся, чтобы убрать машину.
Тут в небе появилась вертушка и, подняв облако пыли, приземлилась. Я едва различал силуэт отца, а охранявшего нас бандита почти не видел. До сих пор не понимаю, почему я решил: это мой шанс. Вот только стенка оказалась выше, чем я ожидал, приземляясь, подвернул ногу и кубарем скатился по склону оврага. В низу дамбы находился водосток. Словно зверь в нору, я юркнул в трубу, но с другой стороны выход перекрыла решетка. Мой побег заметили. Я услышал сухой хлопок выстрела и отдававшие эхом голоса. Боль и отчаянье слились в единый животный крик, вырвавшийся из моего рта.
Очнулся. Темно. Лежал на чем-то твердом. Под голову кто-то заботливо подложил свернутую куртку. Попытка повернуться острой болью напомнила о ранении. Тугая повязка стягивала мне торс, и я едва мог дышать...
- Как самочувствие? - Пропел из темноты девчачий голос.
- Кто ты? - С трудом прохрипел я в ответ.
- Хм! Зови меня Мэйн! Ты, ведь Феликс, сын профессора Мартынова?
- Откуда ты меня знаешь, и где мы находимся? - Только сейчас до меня дошло, как мои безрассудные поступки могли повлиять на судьбу родных.
- Переживаешь за сестру и родителей? С ними все в порядке, их увезли не военные, а люди из противоэпидемиологической службы.
- Спасибо, успокоила! - я был рад, что родные живы, но моя судьба оставалась загадкой. - Что это за место, и как я сюда попал?
- Какой любопытный! Это девятый шлюз. Скажи спасибо Мэйн, иначе кишки Феликса сейчас соскребали со стенок водостока!
Кое-как сел. Боль пробирала до слез, а на языке почувствовал привкус металла. Где-то в конце коридора сам собой загорелся фонарь. Если бы не рана, обязательно рассмеялся, настолько нескладно выглядела девчушка. Ножки, словно две макарошки в босоножках на платформе. Глаза - два заросших ряской лесных озерца. Чуть вздернутый носик и торчащие во все стороны волосы цвета морковки. Она выглядела чуть старше сестренки, но одежда девчушки больше подходила пятилетнему ребенку: Худи с принтом "веселого Роджера", а вместо юбки - нечто похожее на балетную пачку. Девочка наклонилась ко мне. Ее в веснушках носик едва не коснулся моего. Словно пытаясь рассмешить, девочка вертела головой вокруг меня. Затем резко нажала пальцами на рану. Боль прострелила все мое тело, я закашлял, выплевывая сгустки крови.
- Ты что делаешь, придурашная? Я еще живой и мне все-таки больно!
- Идти сможешь?
- Смогу!
Попытка встать, умерила мой пыл. Боль пронзала тело, в глазах все кружилось, но я не упал. Чьи-то сильные руки подхватили меня. Искры и круги в глазах скоро прошли. Я все еще стоял на своих двоих, а странная девчушка поддерживала меня с боку, положив мою руку себе на шею. Попробовал сделать шаг. Боль пульсировала, но я уже научился ее терпеть. Шаг за шагом мы шли к бетонному монолиту. Внезапно, стена рассыпалась на мелкие кубики и на ее месте появились дверь. Стоило нам ее пересечь, как сработала сигнализация. Взяв меня за руку, девочка приложила мою ладонь к сканеру на стене. Сигнализация отключилась, а дверь закрылась. У меня возникло чувство - я попал вовнутрь шутера или РПГ.
- Внешний периметр охраняется независимой системой. Все норм! Биопараметры Феликса Мартынова введены в базу данных. Для получения доступа к помещениям лаборатории достаточно приложить ладонь к считывателю.
Пояснения девчушки лишь подтвердили мое предположение, но на мне ни наушников, ни виарочков. Зато мы попали в туннель, который, казалось, не имел конца. Я раньше слышал: "жизнь - боль", вот только перспектива нашего похода меня вовсе не радовала. Как эта мелкая тащит на себе семидесяти килограммовую тушку, и даже не вспотев? Если бы не кровь и боль, ни на секунду не сомневался, что оказался в игре. Неужели, я уснул в машине и попал в параллельный мир? Что случится, если я здесь сдохну, вернусь в свой мир или там тоже умру? Черт! Пусть считает меня кем угодно, но становиться призванным героем, я не подписывался:
- Слышь, как тебя, Мэйн, нам еще долго идти?
- Восемьсот шестьдесят один метр.
Первой мыслью стало - "это шутка такая", но Мэйн произнесла цифры абсолютно спокойно. Похоже, шутить она не умеет от слова "совсем". А ведь мы прошли максимум метров шесть. Возможно, шагов на двадцать меня хватит, а дальше или в реанимацию, или в морг.
- Тогда оставь меня здесь, хотя бы умру не мучаясь.
Мэйн прислонила меня к стене, и снова внимательно осмотрела. Я же радовался холодку, идущему от бетона.
Свет резал глаза, даже закрытые веки не приносили облегчения. Я лежал пристегнутый к операционному столу, но стоило мне чуток пошевелиться, как открылась дверь и вбежала улыбающаяся Мэйн. Похоже, мое выражение лица заставило ее сменить лук: место "Роджера" занял языкастый мопс, пачка превратилась солнце, а макаронинки стали носочками и туфельками. Пританцовывая вокруг стола, она отстегнула провода датчиков и державшие меня ремни:
- Мэйн боялась, во сне Феликс может упасть, и вся чудесная работа пойдет насмарку! Постарайся не делать резких движений. Человеческий организм очень хрупкий и медленно регенерирует, твои ткани сильно повреждены и еще не успели полностью восстановиться.
Мэйн помогла мне сесть. Голова кружилась, но прежней боли я не чувствовал, хотя грудь по-прежнему стягивали бинты. Хотел откинуть укрывавшую меня простынку, но тут понял, что лежал нагишом:
- Эм, а моя одежда?
- Мэйн сейчас все принесет!
Девчушка ускакала, а я силился понять, что же происходит, кто меня сюда дотащил и сделал операцию? Оборудование выглядело настолько фантастично, что не осталось сомнений в моем паподанстве.
Вещи выстирали и выгладили, а куртка получила заплатку на спине. Я перебирал в руках шмотки, а Мэйн продолжала стоять напротив и пялиться на меня.
- Эм, может, ты это... Хотя бы отвернешься!
Мне показалось, ее глазки стали еще больше, а губки толще. Фыркнув, точно ежик, Мэйн по-солдатски развернулась на каблуках и поцокала в направлении ширмы, отгораживавшей часть помещения.
Мне хотелось как можно скорее одеться, но тело упрямо отказывалось меня слушаться. Так и не понял, как ухитрился запутаться в проводах. Еще секунда и оказался бы погребен под грудой приборов и хирургического инструмента. В этот раз на помощь пришел манипулятор похожий на лапу насекомого. Следом прискакала Мэйн. Я, сгорая от стыда, давно превратился в уголек, а Мэйн, словно ничего не замечая, спокойно распутывала шнуры. Выкатив из-под стола пуфик на колесиках, усадила меня на него и стала одевать точно маленького ребенка. Я больше не сопротивлялся, лишь иногда искоса посматривал на манипулятор, но тот замер и не подавал признаков жизни.
- Так это он меня оперировал? - спросил я, указав на механическую руку.
- Да! Это Эскулап. Специалист по торакальным операциям.
- Неужели есть и другие?
- В лаборатории четыре операционных блока. Но все остальные органы Феликса функционируют нормально, и в их помощи нет необходимости.
- Кто же тогда принес меня сюда?
Мэйн уставилась на носочки своих туфелек, и будто подбирала подходящие слова:
- Лаборатория очень большая, сотрудники пользовались сегвеями. Работа Мэйн - наблюдать за аварийными шлюзами. Феликс попал в беду, а без сегвея Мэйн не могла успеть ему помочь. Раненный и слабый Феликс не мог ехать сам, а потом совсем отключился. Мэйн знала о внутреннем кровотечении. Требовалась срочная операция. Везти Феликса на сегвее было очень опасно, но других вариантов Мэйн не нашла.
Почему вдруг Мэйн стала передо мной оправдываться? Неужели кто-то дал ей задание спасти меня, а она едва не провалила свою миссию. Хорошо, Мэйн довезла меня до операционной, но как эта щуплая девчушка уложила меня на стол, раздела...
- А взрослые здесь есть?
- Нет! Единственный живой сотрудник лаборатории - шестнадцатилетний Феликс Мартынов!
- У тебя классный юмор! Я оценил. Все тут знаешь, катаешься на сегвее, но только не говори, что живешь здесь одна!
- Мэйн не живет, а работает! Новых образцов сейчас нет, мониторинг систем - скука смертная. Хорошо, что есть живой сотрудник, Мэйн может с ним поболтать!
Она рассмеялась как самая обычная девочка, а меня от ее слов язык присох к небу. Ребенок, управляющий целой лабораторией, даже для игры звучало фантастично.
Вытерев мне со лба пот, Мэйн вновь несколько секунд смотрела на меня с разных сторон, ощупала шею и нижнюю челюсть, точно как врач на медосмотре.
- Температура и основные жизненные показатели в норме. Феликс, у тебя что-нибудь болит? Поняла! Феликс голодный! Живые не могут долго обходиться без воды и еды.
Мэйн схватила меня за руку и потянула меня за собой, а я на негнущихся ногах едва поспевал за ней. Двери открывались сами, в проходах загорался свет, удивительно, как Мэйн ориентируется в этом лабиринте.
- Это столовая! Здесь живые сотрудники принимали пищу. Извини, запас больше года не пополнялся, и некоторые блюда в меню отсутствуют, Мэйн их пометила красным.
Мэйн подвела меня к терминалу, точь-в-точь как в "Макдональдс". Выбора удивил, некоторые названия я читал впервые, хорошо, что прилагалось описание и фото. Аппетит и вправду у меня разыгрался. Выбрав с десяток блюд, вдруг вспомнил, что без симки не смогу расплатится смартфоном, а налика у меня кот наплакал.
- Эм, Мэйн, а где цены, сколько это будет стоить?
Мой вопрос вновь поставил ее в тупик. Несколько секунд она смотрела то на меня, то на терминал, а затем выпалила скороговоркой:
- Завтраки, обеды и ужины входят в базовые условия договора. Феликс Мартынов включен в основной штат и может беспрепятственно пользоваться общей столовой!
Я едва не упал от сказанного Мэйн, к счастью терминал заговорил за меня, спросив, хочу ли я продолжить выбор или завершить заказ. С трудом ткнул "завершить", и, сам того не желая, схватился за край панели. Заметив мое состояние, Мэйн вновь подставила свое плечико и усадила за ближайшим столиком.
- Феликс, Мэйн все принесет! Постарайся глубоко дышать и успокоиться.
Видимо, она решила - у меня голодный обморок. Вернулась Мэйн быстро, держа в руках поднос с горой тарелок, от которых шел пар. Выставив их на стол, она достала салфетки, протерла мне лицо, руки и уселась рядом, наблюдая, как я ем. От ее пристального взгляда мне стало не по себе.
- Мэйн, а ты сама ничего не хочешь?
- Из ресурсов, необходимых живым, Мэйн требуется только вода.
Я чуть не подавился салатом. Сознание отказывалось принять очевидное: Мэйн говорит то как маленький ребенок, то как справочный автомат; обладает невероятными силой и знаниями; мысленно управляет всем в лаборатории. В реале такое не возможно, но в мире игры антропоморфный робот - обычное дело.
- Феликсу не понравилась еда? - Мэйн недоуменно смотрела на меня, хлопая ресничками. - Мэйн может заказать другую?
- Нет, все очень вкусно! Могла бы ты так пристально не смотреть, как я ем.
Я сразу же пожалел о сказанном. Мэйн сжалась в комочек, словно воробушек под дождем. Сейчас она вела себя совсем как сестренка, и я уже не был уверен, что Мэйн - робот.
- Живые такие странные! Стесняетесь естественных вещей. Мэйн никогда не следила за тем, как живые едят, спят, одеваются. Мэйн не считала это существенным. Записи воспоминаний подтверждают: у живых неприятие близкого присутствия себе подобных. Мэйн впервые использует физическое тело для общения с живым и постарается учитывать личное пространство Феликса.
Пожалел, что не подвязал челюсть веревочкой. Мэйн, и вправду андроид с искусственной личностью. Но что стало с людьми, работавшими в лаборатории, и почему она выделяет живых людей в отдельный вид? Неужели все сотрудники погибли, а она продолжала заботиться о мертвых, пока не появился я?
- Мэйн, куда делись сотрудники лаборатории?
- Перешли в терминальное состояние. Для возможности последующего исследования Мэйн переместила их на склад образцов биоматериалов.
Мэйн настолько безразлично говорила о смерти, неужели для нее люди лишь биоматериалы. Мне расхотелось есть, от слова совсем. Еще больше бесила манера Мэйн отвечать на вопросы - то густо, то пусто.
- Мэйн, что произошло, почему они все умерли?
- Вирус, созданный здесь в лаборатории.
- Возможно, ты не знаешь, но из-за него погибли многие тысячи людей! Кому и зачем потребовалось его создавать?
- Такой задачи в лаборатории не ставили. Вирус - побочный продукт научного эксперимента. Проводились исследования по восстановлению повреждений образцов биоматериала. Но эксперименты всегда заканчивались неудачей. Образцы рано или поздно самоуничтожались. Мэйн поставили задачу найти способ остановить или максимально замедлить процесс самоуничтожения. Мэйн выделила генетическую структуру ответственную за смерть клеток. Как ген стал вирусом и попал в тела живых, у Мэйн нет точной информации.
Даже для мира игры рассказ Мэйн выглядел чудовищным. Но кто мог дать гарантию, что в реале вирус не создали в такой же лаборатории. Описание вируса точь-в-точь как рассказывал отец. В споре с мамой, он как-то проговорился - "вирус создан людьми, и если бы не доступ к секретным материалам, не было бы никакой вакцины".
- Это же биолаборатория, здесь должна быть совершенная система безопасности, как вирус смог попасть в город?
- Мэйн поздно обнаружила изменения в телах живых и вовремя не закрыла лабораторию на карантин. Жившие в городе сотрудники на ночь уходили домой, среди них оказались инфицированные.
- Но ведь мой отец создал вакцину! Почему их не спасли?
- Мэйн никогда не лечила живых. Время было упущено. Все живые умерли. - Мэйн вновь смотрела на меня влажными глазками, казалось еще секунда и она начнет хлюпать носом. - Мэйн создала вакцину, но не могла проверить эффективность. Чтобы помочь живым вне лаборатории, Мэйн переслала данные исследований профессору Мартынову. Профессор первый испытал вакцину на живых, и выявил побочное действие. Вакцина лишает живых репродуктивных способностей. У биоматериала с которым работала Мэйн не имелось функций к самовоспроизводству. Поэтому Мэйн не смогла учесть такой фактор риска.
Чувствовал, как съеденное мной пытается выбраться наружу. Мэйн тоже это заметила. Хлопала меня по спине, решив, что я подавился, затем прибежала со стаканом воды. И мне стоило большого труда проглотить ее рассказ вместе с обедом. То, как Мэйн беспокоилась обо мне, вновь заставило усомниться в ее механическом происхождении. Человечность в отношении меня, явная обида, когда я приписал отцу открытие вакцины, и в тоже время дошкольник разговаривает лучше, чем она. Но даже ребенок никогда не станет делить людей живых и биоматериалы. Чем же, черт возьми, занималась эта лаборатория? В мире игр, в таких лабораториях обычно создавались зомби. Да, мне для счастья не хватает лишь оживших мертвецов. Воображение уже рисовало холодильники набитые трупами, из которых Мэйн штамповала монстров. Похоже, оживляя покойников, ученые открыли ящик Пандоры, способный уничтожить человечество.
- Мэйн, о каких образцах ты говорила, как их восстанавливали и почему они самоуничтожились?
- Феликс действительно хочет их увидеть?
- Кто тебя научил отвечать вопросом на вопрос?
- А, что делает Феликс? От рассказа Мэйн Феликсу стало плохо, а что будет, если Феликс пойдет осматривать замороженные трупы?
Чувствовал, как содержимое желудка вновь начало подкатывать, но на этот раз от смеха. Мэйн сразу все поняла, надула губки и отвернулась.
- Мэйн смешно разговаривает?
- Есть немного! - я попытался отвечать серьезно, но получалось не очень. - Не надо все время повторять мое и свое имя. Используй - "я", "ты", или другие местоимения. Так мне будет проще с тобой общаться.
- До того как у мэ... ня появилось собственное тело, я не ощущала себя личностью. Сотрудники ставили задачи на проведение экспериментов или исследований и требовали доклады о результатах. Если я отвечала, то лишь на четко заданные вопросы, и никогда не говорила о себе как о личности. Никто не требовал объяснений необходимости и целесообразности моих действий...
- Так я первый, с кем ты просто так болтаешь?
- Нет, первой была Ева.
- Так звали сотрудницу лаборатории?
- Нет! К тому моменту все сотрудники умерли. Ева - образец. Она погибла в автокатастрофе вместе с родителями. - взгляд Мэйн наполнился теплом и грустью одновременно. - Благодаря аппаратам искусственного поддержания жизни тело Евы оставалось живым, но врачи от нее отказались, вписав в заключение - смерть мозга. Они обманули, воспоминания Евы сохранились. Биоматериал, с мертвым мозгом невозможно восстановить. Чем больше воспоминаний, тем дольше функционирует образец. Ева оставалась активной почти год.
Сбылись мои самые жуткие предположения. Вся эта лаборатория с высококлассным оборудованием оживляла людей, перенесших клиническую смерть. Если с сотрудниками все было понятно, то какова роль Мэйн в этом процессе? Какой смысл делать андроида в форме девочки? Наличие извращенцев среди персонала, я исключил сразу.
- Мэйн, прости, что перебил. Ведь ты же робот, почему тебе сделали тело ребенка?
Реакция Мэйн на вопрос удивила меня больше, чем ее рассказ. Она стала пятиться задом, словно я превратился в сборщика металлолома. Глаза округлились, губы задрожали, ножки-макарошки перепутались, и Мэйн шлепнулась на пол.
- Я не робот, - голос Мэйн звучал так, будто она плачет, - это тело досталось мне от Евы...
Теперь уже я начал отодвигаться вместе со стулом. Одно дело, сидя дома на диване, играть РПГ с зомби, совсем другое оказаться в паре метрах от ожившего мертвеца.
- Нет, Феликс, я не зомби! - Мэйн словно прочитала мои мысли. - Для Евы я создала новое тело из наноматериалов, но, увы, опоздала. Из-за вируса Еве пришлось умереть второй раз. Я осталась одна, ни живых, ни даже активных образцов. Никто не ставил мне задач, не задавал вопросов. И лишь твой отец признал во мне личность. Тогда я решила использовать это тело, чтобы встретиться с ним и поговорить, как если бы была живой. Лишь внешне я похожа на Еву. Внутри меня нет ничего, ни от живых, ни от мертвых.
Еле-еле встав из-за стола, я подошел к Мэйн и поднял ее. В этот момент мне показалось, она вообще ничего не весит. Ее губы все еще чуть дрожали, а на ресничках сверкнули капельки. Мэйн обхватила меня ручками и уткнулась носиком мне в грудь. Я не знал, что она знакома с моим отцом, и для нее мое признание настолько важно. Назвав ее роботом, я поступил недостойно своего отца, он смог поверить в Мэйн, а я нет.
- Прости! Ты спасла меня, а я... - никак не мог подобрать нужных слов, - нет, я совсем не это хотел сказать. Конечно же, ты не робот! То есть ты вовсе не железяка на колесиках. Пусть мы разные внутри и снаружи, но для меня ты живая! И еще, ты стала другом не только моему отцу, но и мне.
- Феликс, не нужно меня утешать. - глазки Мэйн больше не плакали. - Я знаю! У Евы все получалось красиво: походка, одежда, слова. Я не такая, и многого не умею. Научи меня быть как живые!
- Боюсь, я не смогу всему тебя научить. Вот если бы моя мама и сестренка оказались здесь...
Вспомнил о своей семье. После всех моих чудачеств им точно не сладко. Где они сейчас? Мне и сестренке регулярно делали тесты на вирус, но сканеры запищали, едва коснулись нас. Кажется, я понял, почему отец строго настрого запретил нам делать прививку. Он с самого начала знал о побочном эффекте. Причиной повторного карантина мог стать результат вакцинации. Вакцина стала вирусом, и город закрыли, чтобы предотвратить его распространение? Мысль бредовая, но другое объяснение у меня отсутствовало.
Что-то мягкое коснулось моей щеки. Мэйн салфеткой вытирала мне слезы, но я их не стыдился, наоборот, радовался, что она поняла мои чувства.
- Феликс, я знаю, где твоя семья.
- Где? Я хочу спасти родных! Но как это сделать? Я ранен, толку от меня мало. Ты конечно сильная, но охраны будет вооружена.
- Феликс, ты забыл, Мэйн не живая! Обычное оружие не может меня дезактивировать.
Мэйн схватила мою руку и воткнула себе в шею. Такое чувство, что рука попала в пудинг. Я отдернул руку, по моим пальцам текла кровь, но рана на шее у Мэйн с каждой секундой уменьшалась. Через минуту от нее не осталось следа. Лишь мои пальцы по-прежнему покрывала бурая, липкая жидкость. Мэйн рассмеялась, а у меня дрожали не только руки, но и ноги.
- Видишь, со мной все в порядке. Мое тело быстро регенерирует, даже если мне оторвут голову, я не перестану функционировать.
Мэйн вытерла мою руку салфеткой, и подошла к терминалу, через который я заказывал обед. На экране, вместо меню, появилась карта города.
- Третий шлюз расположен рядом со зданием, где находится твоя семья. Это очень далеко. Пользовался раньше сегвеем?
- Я же не в лесу жил! - хотел ответить бодро, но вспомнил, как запутался в проводах. - Надеюсь, Мэйн обо мне позаботится.
Мы пришли в место, которое Мэйн называла кольцевой туннель. Два сегвея стояли в нише рядом с дверью. Опыт вождения у меня имелся, и после первых метров движения страх ушел сам собой. Эскулап сотворил чудо, мое состояние стало заметно лучше. Мэйн предложила сделать круг для тренировки, а заодно провела экскурсию по лаборатории. С внешней стороны туннеля располагались операционные, генератор наночастиц и бытовые помещения. Внутри суперкомпьютер - мозг и сознание Мэйн. Теперь я понял, она не робот и не андроид, скорее нечто-то похожее на "Алису" или "Сири", только с телом, способным двигаться и чувствовать.
Вся инфраструктура, включая ядерный реактор, находилась на нижних ярусах. Если верить карте показанной Мэйн, то над лабораторией когда-то был секретный завод. Сейчас же, несмотря на закрытость и охрану, он больше напоминал пейнбольную площадку. Туннель к третьему шлюзу оказался точь-в-точь как тот, в котором я уже побывал, шлюз тоже не стал исключением. Но прежде, чем выйти во внешний мир, я спросил:
- Мэйн, ты раньше покидала лабораторию?
- Здесь, - Мэйн погладила свой животик, - резервное ядро. Некоторое время я могу действовать автономно.
Выйдя из шлюза, мы попали в камеру теплотрассы. Мэйн осмотрела канал, по которому проходили трубы:
- Здесь тебе не проползти. Скоро стемнеет. Наверху люк. - Мэйн посветила на него фонариком. - Выберешься наружу, увидишь кирпичное здание, жди меня около него.
Оставив мне фонарик, Мэйн растворилась во тьме. Никогда не боялся темноты, а тем более одиночества, но щемящее чувство сосало, где-то под ложечкой. Если это РПГ, то по законам жанра я должен получить квест от Мэйн, а в итоге, это она получила от меня задание на спасение моей семьи. И кто из нас двоих эНПиСи? Спасать мир я не планировал, но такой расклад мне тоже был не по душе.
До ступенек лестницы ведущей к люку легко достал рукой, но в который раз рана дала о себе знать. Забраться по торчащим из стены скобам и отодвинуть крышку, оказалось невыполнимой задачей. Я уже отчаялся выбраться из колодца, как люк открылся сам по себе. Прямо над моей головой посреди усыпанного звездами неба, точно солнышко, вспыхнула шевелюра Мэйн.
- Давай руку!
Через секунду я уже стоял на земле. Физические возможности Мэйн давно перестали меня удивлять, но ведь я парень, и роль главгера должна быть моей, почему же раз за разом меня спасает девчонка?
Нужное нам здание, стояло в паре шагов от колодца. Окна первого этажа заложили кирпичом, второго закрыли решетками, и лишь из окна на третьем свисала веревка. Обвязав меня вокруг пояса, Мэйн с проворностью обезьяны взобралась наверх, а затем затащила меня. Выбравшись на крышу, мы перелезли на балкон соседнего здания. Так мы попали в общежитие, где, по уверениям Мэйн, находилась моя семья. Когда мы спускались по лестнице, я услышал голос сестренки. Хотел выбить фанерную дверь, но Мэйн откуда-то достала ключи. Мама едва успела зажать сестренке рот, чтобы та не закричала. Что тут говорить я сам едва сдержал эмоции, будто мы не виделись не пару дней, а два года. Объяснения не требовались, никто не думал здесь оставаться. В соседней комнате Мэйн нашла моего отца, он лежал на полу лицом вниз. Мэйн пыталась поколдовать над ним, но безрезультатно:
- Повреждений опасных для жизни у профессора Мартынова не обнаружено, как и признаков сознания. Придется его нести, пока не доберемся до шлюза. - Мэйн говорила шепотом, но я чувствовал, как дрожал ее голос, а на щеках блестели слезы.
Сестренка бросилась к отцу, мама не успела ее удержать. Внутри меня тоже кипел адреналин, хотя не знал ни их имен, ни фамилий тех, кто сделал это с отцом. Но еще больше ненавидел себя за слабость и беспомощность. Стоял и вытирал кулаком сопли, слушая, как причитает мама, и всхлипывает сестренка.
Сделав из простыней подобие носилок, мы вчетвером еле-еле дотащили отца до балкона. Из-за раны я скорее мешал, чем помогал, если бы не Мэйн, то вряд ли справились. Сестренка и мама уже поднялись на крышу, я шел следующим, когда послышался топот. Мэйн велела мне обвязать отца веревкой и лезть наверх. Выстрелы прозвучали раньше, чем я успел подняться. Один из военных направил на меня оружие, а второй решил проверить Мэйн, и это стало его роковой ошибкой. Мэйн схватила офицера за ногу и швырнула метров на пять по коридору. Я уже попрощался с жизнью, но офицер внезапно бросил пистолет и убежал. Мне и самому стало не по себе, когда я взглянул на Мэйн. Мопс на худи превратился в далматинца, а лицо напоминало шмоток фарша. Хорошо, сестренка не видела этого ужаса.
- Феликс, быстро наверх! Они наверняка подняли тревогу. За меня не беспокойся, я быстро регенерирую, а вам надо спешить.
Завыла сирена, включились прожектора, забегали военные. Повезло, нас искали нас внизу, и прежде, чем они поняли свою ошибку, мы успели выбраться за пределы охраняемой территории. Я облегченно вздохнул, когда мама и сестренка, приняли тело отца, но именно в этот момент нас обнаружили. Мэйн вновь прикрыла меня собой, и мы упали в колодец. Трубы оказались пластиковыми, но от боли все равно потемнело в глазах. Мэйн повезло меньше. Сняв куртку, я завернул в нее все, что осталось от Мэйн.
Дверь в шлюз мы оставили открытой, и найти ее не составило труда, но занести тело отца оказалось еще той проблемой. От меня толку не было никакого. Боль крутила так, что я едва сохранял сознание. Возможно, упав, я дополнительно сломал ребра. Услышал, как сверху бросили гранату, но в этот раз спасать меня было некому. Запереть дверь, естественно, я не успел. Взрывом меня отбросило к стене. Сестренка кричала, мама прижимала меня к себе, а я чувствовал, как медленно погружаюсь в темноту.
Открыть без Мэйн вход в туннель я не мог. Если солдаты спустятся в колодец, то сразу увидят свет и найдут нас. Квест провален, а я не могу ни перезагрузиться, ни войти заново. А что, если это вовсе не игра? Так больно и страшно бывает лишь в реале. Вспомнил, как однажды подрался с ребятами во дворе, а потом, с фонарем под глазом, прибежал к маме. И вот снова, как в детстве, уткнулся лицом в мамины колени, а мама гладила меня по голове. Я так и остался мальчишкой, неспособным постоять за себя.
Интересно, сколько времени я проспал, и как мы оказались в лаборатории. Мама сидела рядом со мной. Сестренка все еще посапывала у нее на коленях. Хотел спросить как отец, но мама приложила палец к губам. Я понял, в самый критический момент отец очнулся и помог нам выбраться, но сейчас просто спит, а мама не хочет его будить. Я был так счастлив, что мы снова вместе.
- Рад видеть тебя живым хоть и не совсем здоровым - рука отца легла на мое плечо.
- Отец, я наделал столько глупостей...
- Все в порядке! Твой побег, возможно, спас нас всех. Они были уверены, что я хотел вывезти документы и образцы вакцины, но у нас не оказалось ни того, ни другого. Твое исчезновение заставило их думать, будто я все предал тебе. Фактически нас держали в качестве заложников.
- Не понимаю, ведь у нас было официальное разрешение, почему они нас задержали?
- Допрашивавший меня офицер называл вирус новейшим биологическим оружием. По его словам, его синтезировали в сверхсекретной лаборатории. Поэтому и создали дополнительное кольцо оцепления. Их отряд должен найти лабораторию и забрать все сохранившиеся материалы, - отец грустно улыбнулся и сел рядом со мной, - мне не давали спать, задавая один и тот же вопрос, кто то передал мне формулу вакцины, допрос продолжался пока я не потерял сознание.
- Отец! Мэйн сказала, что вакцина ее изобретение?
- Откуда ты его знаешь? Я никому не говорил, что формулу вакцины мне прислали по электронной почте. Некто под ником Мэйн прислал результаты исследований по вирусу и вакцине. Я был уверен, что общаюсь с выдающимся ученым-генетиком, - никогда прежде не видел отца настолько чем-то потрясенным.
- Отец, она не ученый, я даже не знаю, как тебе все объяснить. Мы сейчас находимся в той самой лаборатории, где создали вирус.
- Если то, что ты сказал правда, - отец встал и начал ходить взад и вперед, рассуждая сам с собой, - эпидемию удалось полностью остановить, но, похоже, есть желающие использовать вирус как сверхоружие. Если он попадет им в руки, произойдет катастрофа планетарного масштаба. Я не вижу другого способа им помешать, кроме как уничтожить лабораторию.
Сказанное отцом, казалось страшнее рассказов Мэйн. Я понимал, эти люди не остановятся ни перед чем. Наша жизнь для них ничего не стоит, как и жизни миллионов людей. Но как уничтожить лабораторию? Никто кроме Мэйн не сможет этого сделать. Но где же она? Чувствовал, как сердце начало бешено стучать. Нет! Она же говорила, что ее невозможно убить...
- Отец, моя куртка?
- На тебе не было никакой куртки, - отец удивленно смотрел на меня.
- Мэйн, она была в ней. Там в шлюзе, когда я потерял сознание.
- Ничего не понимаю. Ты говоришь о той Мэйн, что передала мне вакцину, она здесь?
- Да, она тут самая главная, но выглядит как обычная девочка.
- Тогда нам нужно непременно ее найти. Постарайся вспомнить, где вы встречались в последний раз.
Единственное место, которое я запомнил - столовая. Решил разыскать Мэйн, а заодно накормить отца, маму и сестренку. Я так обрадовался, когда вместо меню на терминале появилась Мэйн:
- Феликс, очень рада, что вы все живы! Слышала ваши разговоры, если профессор Мартынов прав, то все очень печально. Наверху военные используют тяжелую строительную технику, чтобы сделать проход в лабораторию. Есть выход, о котором военные не знают, и через него можно незаметно покинуть Лабораторию. Мэйн подготовила план для вашего спасения...
- Постой, если люди с наружи сюда проникнут, то вирус может уничтожить все человечество.
- Мэйн не хочет, чтобы вирус попал к ним, и все живые в мире умерли. Вы очень странные, порой смешные, иногда глупые, но я успела вас полюбить, без вас мне будет очень грустно и одиноко. Я могу сделать так, что реактор перегреется и взорвется. Феликс не должен бояться, город от взрыва не пострадает, лаборатория находится очень глубоко.
- Нет! Если взорвется реактор, Мэйн тоже погибнет!
- Феликс, мне приятно, что ты думаешь о Мэйн, но если я останусь, они снова заставят меня делать вирусы, а я, - лицо Мэйн на экране не изменилось, но я слышал, как она плачет, - я не хочу, Мэйн больше не робот, не железная кукла!
- Мэйн! Ни я, ни отец е считаем тебя куклой. Мама и сестренка тоже так не считают.
- Феликс! - голос Мэйн вдруг стал твердым, - Сейчас на экране появится план и инструкции, постарайся запомнить, а Мэйн накормит твою семью.
План оказался несложным, а инструкции еще проще. Мне вновь пришлось лечь под руку Эскулапа. К счастью, кроме ушибов, никаких повреждений ни у меня, ни у отца не обнаружилось. Согласно плану Мэйн: воду для лаборатории закачивают из подземной реки, которая вытекает на поверхность в нескольких километрах от города. За зону оцепления мы выбираться не сможем, но недалеко от выхода находится охотничий домик. В нем Мэйн предложила переждать, пока все не успокоится, и в городе не снимут карантин.
Отец, Мама и сестренка согласились с планом Мэйн. Прихватив запас продуктов и надувные лодки, мы спустились к станции водозабора. Течение несло нас по подземному туннелю. Мама и отец вывали восхищение, своим умением справляться с лодками. Стены туннеля внезапно сменились стволами деревьев, река замедлила ход, вынеся лодки на гладь озера. Причалив у едва заметных мостков, мы уже выгрузили припасы на берег, когда земля, ухнув, подпрыгнула, а затем резко ушла из-под ног.
Прежде я старался держаться, но сейчас чувство потери переполнили мою душу. Я плакал не находя слов, чтобы высказать всю горечь от постигшей утраты. Мама с сестренкой тоже плакали, даже у отца глаза стали лажными. После всех переживаний, оказалось, мы все испытывали страшный голод. И первое, что мы сделали, начали распаковывать наши припасы.
- Надеюсь, вы не съели без меня все вкусняшки?
- Мэйн! - я бросился к ней, попытался поднять, но не смог, она явно прибавила в весе. - Как же я рад видеть тебя! С тобой все в порядке? Раньше ты отказывалась от человеческой пищи!
- Я модифицировала свое тело и ядро. Теперь я могу не только питаться, как вы, но и существовать независимо от компьютера и лаборатории.
Мы перекусили и зашагали в сторону домика. А мне вдруг стало интересно - сколько же продлится карантин?