Аннотация: Рассказ для доброго волшебника Иннокентия Кониковского.
- Братья Тролли! Не каждый день собирается Совет Всех Родов, но сегодня особый случай.
Верховный Вождь всех троллей Диаманд, обвел собравшихся столь тяжелым взглядом, что даже снобы из рода Гранита скромно потупили очи.
- Древний закон гласит: тролли никогда не покидают Пещеру, только в случае войны с другими фэйри.
- Верно, верно... - заскрежетали почти окаменевшие Старейшины.
- Но вчера этот незыблемый древний закон был нарушен!
Скрежет усилился. К нему присоединились гулкие удары лбами о стены. Тролли искренне кипели возмущением.
- Кто? Кто? Кто посмел?
Диаманд щелкнул пальцем и на середину круга вытолкнули молодого тролля. Ещё не отвердевшего мальчишку.
- Этот негодяй из рода Песчаника не считается с нашими великим традициями!
Юный тролль затравленно озирался и дрожал от нарастающего грохота и гула.
Глаза у троллей маленькие и глубоко посаженные, но у мальчишки они были невероятно велики.
Рядом с мальчишкой выросла чудовищная глыба. Воевода Кремень.
- Вчера этот отщепенец был пойман у выхода из Пещеры. Он пытался отодвинуть Священный камень!
Священный камень, закрывающий вход в Пещеру Троллей имел право открывать только Верховный Вождь или шаман Оникс.
Посыпались искры. Это воины, пришедшие с Кремнем начали впадать в Священную Ярость.
Слово снова взял Диаманд.
- Что же делать с этим отступником, братья Тролли?
- В порошок! В порошок! В порошок! - начали дружно скандировать тролли.
Глыба воеводы начала зловеще надвигаться на маленького тролля.
К нему протянулись сотни обросших сталактитами рук. Мальчишка сжался в маленький комок, приготовившись к страшной смерти, но на пути палачей возникла красивая, слегка просвечивающая фигура. Шаман Оникс.
- Братья Тролли! Мы мудрый народ! Мы не подлые гоблины, мы не лицемерные эльфы, не пустоголовые сильфиды! Прежде чем выносить приговор, нужно выслушать обвиняемого!
Тролли остановились, выйдя на мгновение из стадного состояния. Они удивленно и немного виновато смотрели друг на друга, не понимая что на них нашло.
Шаман, завладевший инициативой, восстановил круг из окаменевших тел. Диаманд недовольно поморщился, но промолчал. Ему нравилось превращать этот свободный народ в злобную толпу. Но шаман есть шаман. Ещё проклятие нашлёт и тогда почернеет его блестящая, с множеством граней, шкура.
- Говори, мальчик...
Но молодой представитель рода Песчаника молчал. Оникс подошел и заглянул в его широкие глаза. Они стояли довольно долго не сводя друг с друга глаз. Остальные тролли хранили благоговейное молчание. Наконец, страх, взявший в плен глаза мальчика, треснул сотней осколков.
- Говори - негромко попросил Оникс.
Тишину пещеры разрезал ломающийся голос молодого Тролля.
- Ещё недавно я бы не решился на нарушение Закона... Наш род Песчаников не самый знатный среди прочих родов, но вы всегда можете на нас положиться.
Родственники мальчишки, готовые несколько мгновений назад его убить, одобрительно заскрипели.
- И я воспитывался и рос, как самый обычный Тролль. Бабушка часто рассказывала мне сказки о подвигах, достижениях и культуре нашего великого народа... Я всегда задавал много вопросов, у неё всегда находились ответы. Однажды я спросил: зачем мы живем? А она ответила: "мы - стройматериал в руках Великого Архитектора".
Я тогда ничего не понял. Вернее, чтобы не показаться глупым, просто кивнул, показывая что принимаю это как данность.
Такое обилие непонятных умных слов начало погружать многих собравшихся в каменное оцепенение. Оникс же внимательно слушал, не сводя блестящих глаз с мальчика.
- А потом с ней случилось ЭТО. Я ведь не знал, что такое рано или поздно случается со всеми троллями. Я играл со своими друзьями, когда вернулся наш угол, никого ещё не было, кроме бабушки. Я вошел, она даже не шелохнулась. Окликнул её. Не ответила. Взял её за плечи. Холодная. Я с ужасом развернул бабушку и увидел, что она стала памятником сама себе. Окаменела. Горю моему не было конца. А родители и братья, вернувшись, запретили мне плакать. Каждый тролль рано или поздно каменеет. В этом и есть смысл нашей жизни. Стать камнем. Чтобы некто, считающий себя Великим Архитектором положил нас в фундамент пирамиды, размозжил кому-нибудь череп или просто задумчиво бросил с высоты... Но я сам хочу выбирать что мне делать! Понимаете?
Тролли не ответили. Они все, кроме Оникса, погрузились в сон. Оникс же хранил молчание.
- Я хранил эти мысли при себе. И ещё с ужасом начал обнаруживать, что тело моё тоже с каждым днем начинает постепенно покрываться твердой коркой. Бабушка не раз рассказывала мне о прочих фэйри, населяющий наш многообразный и прекрасный мир. Но каков этот мир я могу представить только в воображении. Я обречен всю жизнь гнить в этой тёмной пещере и потом просто стать безмолвным и холодным камнем. И я решился бежать отсюда. Максимально насладиться этим миром, увидеть Солнце, Деревья, Реки, Моря, Горы. Увидеть весь этот мир. Иначе зачем мне даны глаза? И как знать, может быть я и не стану камнем? Может быть нас кто-то проклял и эта пещера делает нас такими? Может быть мне удастся победить в себе свою природу? Я понял, что хочу быть не тяжелым на подъем троллем, а прекрасным эльфом или легкомысленным сильфидом. Но... мне не удалось даже сдвинуть Священный Камень... я проиграл. Лучше уж убейте меня, чем так вот жить.
Шаман отвел взгляд от молодого отступника.
- У меня в молодости тоже были подобные мысли. У многих троллей, пока они ещё не окаменели, есть такой же внутренний протест. Я тогда только что стал учеником Шамана. Это была большая честь, но я хотел большего. У меня были такие же мысли о Проклятии.
Эта мысль довольно очевидна и часто приходит в наши каменные головы. И я тоже решился на побег. Готовился я более изощренно, чем ты, и в час, когда все тролли спали, аккуратно отодвинул камень и вышел наружу. Ты не представляешь, сколько чувств нахлынуло на меня, когда я увидел Звездное Небо, Луну и Лес. Я упал на колени и из моих каменных глаз текли слезы. Я был самый счастливый тролль в мире. Да что там тролль. Самый счастливый из всех фэйри. Я почувствовал невероятную и легкость и пошел по тропе, ведущей в Лес.
Шел долго, потому что все время останавливался и любовался каждой мелочью, каждым творением нашего мира. А потом увидел сидящее существо. Это был эльф. Я никогда их не видел, но что-то мне подсказало, что это именно эльф. Такими мне их описывал мой дед.
Я подошел к нему и поприветствовал. Эльф кивнул мне. Его лицо осветила Луна, и я понял, что сказки о том, что эльфы вечно молоды, были враньём. Это был старый, покрытый сетью морщин, эльф. Он поинтересовался, что привело тролля в их лес. Я рассказал ему все, может быть немного сбивчиво и сумбурно, а он внимательно меня слушал, так же как я слушал тебя сейчас. Когда я закончил, он долго молчал, а потом сказал: "Посмотри на мои ноги, тролль".
Я опустил взгляд и ужаснулся. Ног у эльфа не было. Были корни, как у больших деревьев. Именно поэтому он не мог сдвинуться с места. Он постепенно превращался в дерево. Он тоже был всего лишь стройматериалом для Великого Архитектора. Меня охватило отчаяние. Я не помню почти ничего потом. Не помню как я бежал прочь, не помню, как я вновь вернулся в Пещеру. К счастью, никто не заметил моего отсутствия. Я понял, что от предназначения никуда не деться. И я стал жить дальше. Знание дает боль. Но я понял ещё одну вещь: пока в тебе есть любопытство, жажда познания и воображение, ты не окаменеешь. Мы воистину бессмертны, а когда же мы устаем от жизни, то просто сливаемся с окружающим миром. Разве не прекрасно, что однажды мы станем частью Матери Природы? Все мы её дети и части её тела. Гномы становятся металлами, эльфы деревьями, гоблины - богатым удобренным навозом. Вот сильфидам не повезло, они просто растворяются в воздухе...
Шаман взял молодого тролля за руку и повел в свой угол. Так он обрел ученика и преемника. Остальные тролли мирно спали и не видели всего этого.
- Я научу тебя многому, я научу тебя быть не просто шаманом, а добрым волшебником.
Пещера подхватила эти слова и долго бросала их от стены к стене, словно не желая, чтобы они просто исчезли в холодном пространстве.