"В одном научно-исследовательском институте, созданному для разрешения проблем по внедрению в сельское хозяйство нетрадиционных способов размножения крупного рогатого скота, стал вопрос о закрытии самого большого отдела учреждения.
Известная скандальная газета, узнав об оргштатных изменениях института, послала своего корреспондента, чтобы он выведал причины столь серьёзного шага министерства науки и пассивного отношения руководства НИИ к судьбе своих сотрудников.
Корреспондент очень осторожно подошёл к выполнению задания. Во-первых, это был умудрённый жизнью человек, готовый к любым опасностям, которые не заставляют себя ждать при сборе материала для провокационной статьи, а во-вторых, брат корреспондента проработал в этом институте почти семнадцать лет.
Родственник журналиста просил осмотрительно выбирать людей для интервью и ни в коем случае не допустить, чтобы наверху стало известно кто главный источник утечки информации. Для этого он предложил использовать псевдоним и не выходить напрямую на руководство института. В качестве посредников сотрудник предложил начальника отдела и себя.
Как часто бывает в жизни, случается именно то, чего боишься или не хочешь, чтобы это произошло.
Единственной загадкой во всей этой истории осталась причина, по которой журналист согласился сменить свою работу, о которой мечтал с детства, на скучную работу младшего научного сотрудника института".
Сергей дважды прочитал заметку на обрывке газетного листа, подстеленного вместо скатерти на верстак на котором стояла старая магнитола, заваленная с обеих сторон всяким хламом. По радио передавали очередную сводку новостей с севера страны. Похоже это настоящее вторжение. Он налил из термоса горячего кофе и приник к динамику. Громче делать было бесполезно, только усиливались помехи. Диктор странно сипел, как будто кто-то крепко схватил его за горло и не отпускал ни на миг, пока тот не зачитает следующее послание из осажденного Кронштадта:
"Наиболее рьяные защитники независимости оправдывают действия военных, готовящихся поставить крест на легендарном острове. Западные наблюдатели выразили свой протест относительно применения так называемых "крайних мер освобождения", опасаясь за сохранность своих приграничных территорий. Напомним, что под новым термином, за короткое время ставшим крылатым выражением, подразумевается применение излучения, известного только узкому кругу специалистов. Северо-американский спутник связи...".
Передача прервалась помехами, но Сергей сильно не удивился - за последние два с половиной часа сменились три диктора. "Чего ещё ждать, когда кругом бардак", - пробормотал себе под нос островитянин. В мастерской не смотря на все неурядицы, было уютно. При свете настольной лампы, подкрепляясь консервами с хлебом и горячим чаем, Сергей чувствовал себя заправским подпольщиком. В чём конкретно заключалась деятельность сопротивления, о котором заикнулись на "большой земле" он не знал, но самой своей сутью ощущал, если поступит команда, он найдет, чем удивить противника. На большее Сергей не рассчитывал, сожалея об отсутствии спиртного.
Промозглая погода в узком оконце над столом скрашивала бездеятельное отсиживание в тёплом конспираторском логове, созданном на базе бывшей сапожной мастерской. Сергей не был идиотом, считающим себя замаскировавшимся агентом землян. Он понимал, что пришельцам не составит труда распознать врага, если только последний не ухитрится перекраситься в фиолетовый цвет и превратиться в подобие неприлично большой мыльницы на ножках.
Идиллию нарушил стук. С молотком в руке и уверенностью в сердце Сергей подошёл к двери. Стук повторился. От сердца отлегло - так мог стучать только друг.