--
Мне нужен критик, самый лучший, который написал бы положительную рецензию, - сказал Стретч своему приятелю Алексу.
--
Тогда тебе как раз не нужен лучший критик, потому что он забракует твоё дерьмо.
--
За деньгами не постоит. Ты же знаешь, что главное протолкнуть первый роман, а дальше пойдёт проще. Через три-четыре года будут раскуповывать любую мою писанину.
--
Тебе так только кажется. К тому же тебе ещё надо написать свои следующие произведения.
--
За этим дело не постоит. У меня уже есть пара набросков, осталось только развить сюжет и написать. На это уйдёт около года.
--
На один?
--
На два. Ты мне зубы не заговаривай: сможешь найти критика или нет.
--
Обратись к Норрингу или Сандерсу.
--
Шутишь?
--
Нет.
--
Они же пишут для `Parade'! Меня все на смех поднимут.
--
Только твои знакомые. Они и так тебя засмеют, когда прочитают вот это, - Алекс деланно брезгливо показал на исписанную стопку бумаги.
--
Пошёл ты.
--
Сам пошёл.
--
Я к тебе за советом обратился, а ты...
--
Но кто ещё тебе даст нормальную рецензию на то, что ты написал? Подожди, почему ты не заплатишь издателю, раз говоришь, что деньги не проблема?
--
Ты что! Это обойдётся мне гораздо дороже.
--
Вообще-то книга сначала издаётся, а потом её критикуют.
--
Я думаю, что с издателем будет проще договориться, если он прочитает рецензию уважаемого критика, не важно, почему рукопись попала к тому в руки первому.
--
Тебе нужен Мэлоун. - Немного подумав, сказал Алекс.
--
Кто это?
--
Ты что, никогда не слышал о Мэлоуне? Это критик, который даже в твоей куче бумаги найдёт что-нибудь хорошее.
--
Как мне с ним связаться?
--
Позвони по этому телефону, - Алекс протянул лежащую на столике газету и ткнул в одно из объявлений. - Думаю, вы договоритесь.
--
Что же ты тянул? - удивился Стрэтч. - Не думаю, чтобы таких критиков было очень много. Он действительно имеет какой-то вес? Почему я о нём не слышал?
--
Он не любит популярность и предпочитает, чтобы о нём узнавали от знакомых и ли из скромного рекламного объявления. Он сможет убедить издателя.
--
Тогда, должно быть, у него в приёмной должна стоять целая очередь, раз через него можно пробиться в писательские круги.
--
Нет. Посетителей у него не так много. К тому же не всё так как тебе кажется. Твою книгу напечатают там, где он определит.
--
Что это значит?
--
Это значит, что не все писатели печатаются только в "The Book", "hTn" или "Aster". Ты слышал про бульварное чтиво?
--
Что? Ты хочешь меня определить к уличным детективам, фантастике или вообще необъяснимой дряни в мягком переплёте?!
--
Ты слишком плохо относишься к таким вещам. Там попадаются настоящие мастера, которые со временем, если о них узнают, становятся известными. Знаешь Фредриксона? Он же вышел из низкосортных изданий. А Трой? Артур Трой!
--
Здравствуйте, я по объявлению.
--
Ещё один страждущий по славе.
--
Простите?
--
Я говорю: ещё один, кто желает, чтобы его имя знали не только друзья и знакомые, не говоря уже о родственниках.
--
Мне посоветовали к вам обратиться, сказав, что вы один из лучших критиков, но пока я слышу от вас одни насмешки.
--
А что вы хотели? Я же критик.
--
Но критики не только пишут разгромные рецензии.
--
Милый мой, в данном случае восхищаться не чем.
--
С чего вы взяли? Вы же ещё не читали! Как... откуда у вас моя рукопись!?
--
Всегда удивлялся, почему отпечатанные на машинке листы называют рукописными.
--
Так кто вам дал? Алекс?
--
Нет. Но давайте перейдём к делу. Написано довольно слабо, но с душой. Я так и напишу в своей рецензии. Есть только одно но.
--
Что такое? - Поднял брови Стретч. - Дело в деньгах?
--
Нет, я работаю бесплатно. Но эту рецензию прочитает только один человек - вы.
--
Я вам хотел заплатить за статью, которую прочитали бы все. Мне вас порекомендовали как самого лучшего критика!
--
Я лучше, чем критик, который пишет со стороны. Я ваш личный критик. И не делайте такие большие глаза, вам посчастливилось со мной познакомиться. Моя заметка ничего не сделает для вас и вашего творчества, в реальной жизни, конечно же. Но, прислушиваясь ко мне, вы поймёте, кому стоит показывать ваши работы, а кому нет.
--
И кому же мне их показывать?
--
Всем желающим. Идите. Скоро вам пришлют весточку.
Стретч почти засыпал, когда под дверь его комнаты просунули белый конверт. Поборов сон, он не стал откладывать чтение на завтра и прочитал послание.
"На улице сильный дождь. Ты сидишь на высоком стуле. Таком высоком, что твои ноги свешиваются высоко над полом. В голову лезут мысли, что этот стул не для тебя, а может, что ещё хуже, у тебя ноги коротки. Но это не так. На самом деле что-то со стулом. У него слишком длинные ножки. Сиденье, спинка нормальных размеров, а ножки как четыре ходули. И ты сидишь на нём за письменным столом и пытаешься что-нибудь сочинить, но на улице идёт дождь. Ты смотришь как капли после дождя стекают по оконному стеклу вниз.
Открывается левая створка окна. Во внутрь проныривает человек. Он садится на подоконник и спрашивает тебя, сколько можно сидеть на высок стуле и стараться что-нибудь написать. Всё равно в голову ничего не лезет.
--
Может, хотите повисеть?
Дружеский тон.
Ты озадачен. Неожиданное предложение, к тому же не ясно как именно тебе осуществить предложенное.
- Давайте, лезем на крышу. - подтверждая твёрдость намерения гость разворачивается и, обхватив водосточную трубу, подтягивается наверх.
Ты следуешь за ним. На скате крыши стоят несколько шезлонгов. Они не скатываются по скользкой жести, потому что упираются в невысокую кирпичную кладку, которой обнесены края крыши. На шезлонгах и самой крыше сидят и стоят люди. Их не очень много. Некоторые держат бокалы с оранжевым соком. Тут же ты замечаешь графин. Некто с полотенцем на шее и в солнечных очках спрашивает тебя: "Пришёл повисеть на крыше?" Ты смотришь на того, кто пригласил тебя и киваешь. У собравшихся хорошее настроение, все разговаривают друг с другом, смеются, особо не обращая на тебя внимания, может быть, чтобы не смутить твой первый опыт.
Тебя подводят к краю ската. К его углу, тому, что рядом с водосточной трубой. Под карнизом закреплён тонкий канат с привязанной к нему круглой жедочкой. Вы сомневаетесь, но почему-то верите, что он привязан крепко и вы не разобьётесь. Внизу не меньше восьми этажей. Людная улица. Если упасть - можно сломать кому-нибудь шею. Вы берётесь за жердочку и вас начинают быстро, но не торопясь, осторожно спускать вниз. Когда вас отпускают, вы поднимаете голову. До края около полутора метров. Теперь вы можете полагаться только на себя.
Вы висите. Капли стекают по лицу, но вы позволяете им продолжить путь по щекам и подбородку. Вы висите, не ощущая времени. Только вдруг поняв, что вы висите уже довольно долго, но усталости не чувствуете, вы испытываете удивление, которого давно не испытывали и радость от того, что ты оказался довольно выносливым. Вы чувствуете к себе уважение. Вас начинают поднимать.
Вы возврщаетесь за своё рабочее место, но не можете сразу вернуться к работе. Слишком много эмоций. Подождите. Вдохновение приближается."