Аннотация: Говорят, время иногда может идти вспять. И ты случайно попадаешь совсем в другую эпоху... Главное в этом случае - вернуться домой, а не остаться в чужом времени навечно.
Он появился у меня в декабре, когда снег уже лежал вокруг дома большими, рыхлыми сугробами. Большой наглый рыжий кот.
Я обычно приезжаю на дачу в выходные - поработать. Мне хорошо пишется в деревенской обстановке, а в редакции как раз торопили с рукописью - надо успеть до Нового года. Роман же, как назло, не шел: я с трудом вымучивал две-три странички, после чего закуривал и с горечью говорил Музе: "Когда же ты, родная, прилетишь и осенишь меня своими чудесными крылами? Сколько можно мучиться?"
Но вредная Муза молчала, и я продолжал тупо бить по клавиатуре. Долбил и долбил, почти не вчитываясь в текст. Хотя понимал, что это совсем не то, чего от меня ждут в редакции. А что делать? Три месяца назад я подписал договор и обязался сдать рукопись к концу декабря. Времени, в принципе, было достаточно, но коварная Муза вдруг куда-то упорхнула, и я застрял. Спасала только дача, где за два дня удавалось выдать неплохую норму знаков. Пять дней в неделю я честно пахал на толстый литературный журнал, зарабатывая на кусок хлеба (правда, без масла), а по выходным укатывал за город и творил. Только этим и жил. Вот и в эту пятницу я, как обычно, сел на электричку и уже через час был на своей станции. Затоварился в местном магазинчике и поспешил в дом - работать!
***
Кот ждал меня на крыльце. Толстый, рыжий, с круглыми зелеными глазами на явно бандитской морде. Но домашний - судя по упитанности и чистоте шерсти.
- Привет, - поздоровался я с ним, - как дела? Потерялся или просто в гости заглянул?
- Мяу, - неопределенно ответил кот.
- Ладно, заходи, гостем будешь.
И впустил кота в дом. Тот побежал осматриваться, а я занялся ужином. Растопил печь, поставил на огонь сковородку. Кот вернулся и уселся рядом, нетерпеливо поглядывая на стол. Типа - когда кормить будешь?
- Погоди, дружок, - улыбнулся я, - вот сварганю яичницу, тогда и поедим. Яичница - самая наша холостяцкая еда, быстро и вкусно. И, самое главное, посуду потом мыть не надо.
Кот согласно мяукнул. Ему я положил кусок яичницы на блюдечко - как подобает приличному коту, а сам умял ее прямо со сковороды. За окном было темно, в трубе гулко выл ветер - началась метель, а мне было хорошо и уютно. Кот залез на печку и замурлыкал свою нескончаемую песню. Перед сном я вышел на крыльцо покурить. Ветер бросал в лицо колючий снег, было холодно и страшно. Да, наметет к утру...
Я в три затяжки докурил сигарету и юркнул домой - греться.
***
На даче я обычно встаю рано утром, чтобы успеть поработать еще до завтрака. Так было и на этот раз. Умылся и сразу - за ноутбук. Но меня отвлекли - кот, мяукая, попросился за дверь. Воспитанный, знает, что и как можно делать. Я выпустил его, а сам вернулся к роману. Но вскоре кот требовательно поскребся снаружи. Я открыл дверь, и рыжий недовольно фыркнул - чего, мол, так долго, замерз уже...
- Прости, дружок, - развел я руками, - заработался.
Что было чистой правдой. Привередливая Муза наконец-то соизволила посетить меня, и я работал, как проклятый. За утро накатал целую главу. поэтому и пребывал в хорошем настроении. Кот между тем подошел ко мне и снова мявкнул. Очевидно, это означало: "Приятель, не пора ли нам с тобой позавтракать? Не видишь - бедное животное голодное?" Ладно, пора так пора. Я снова сделал яичницу, а затем оделся и отправился в деревню - узнавать насчет кота. Животинка-то домашняя, вдруг кто-то уже ищет? Кроме того, надо бы пополнить запасы - с такими темпами нам с котом до конца выходных точно не хватит.
В магазине было пусто: дачников нет, а местные сидели по домам и смотрели телевизор. А что еще делать зимой в деревне? За прилавком скучала продавщица Клава. Я знал ее уже лет пять - с тех пор, как купил здесь дачу. Крепкий деревянный дом отдавали за сущие копейки - старики умерли, а молодые не хотели жить в деревне. У меня же в то время вышла книга и имелись деньги. Вот и решил: переберусь на природу и буду творить в тишине и покое.
- Как торговля? - улыбнулся я Клавдии.
- Какое там! - хмыкнула женщина. - Дачники разъехались, а наши, деревенские только водку берут. И то мало - денег-то ни у кого нет. Может, ближе к Новому году пойдет...
- Ладно, сделаю тебе выручку. Дай мне пару банок тушенки, яиц десяток, колбасу и хлеб. Да, еще сайры банку.
- Ждешь гостей? - оживилась Клава. - Тогда возьми еще водки. У меня хорошая, не паленая, честное слово.
- Нет, хватит, - решительно отказался я. - Кстати, ко мне тут на дачу кот зашел - рыжий такой, домашний. Может, знаешь, чей он?
- Ничего, жрать захочет, домой дорогу сразу найдет, - уверено заявила Клава. - Коты - они как мужики, нагуляются и тут же обратно. Только кормить их надо хорошо да время от времени по пузику гладить. Тогда никуда они, милые, не денутся.
Я улыбнулся, признавая женскую правоту, потом заплатил за покупки и пошел к себе на дачу. Кота я дома не застал - видимо, ушел по своим делам. Правда, непонятно как выбрался - дверь-то была заперта, а окна все закрыты. Может, через чердак? Но думать об этом мне было некогда - меня ждала работа. Я промучился час - почему-то снова не писалось, потом плюнул и вышел покурить. И тут же увидел кота. Он шел через занесенный снегом сад. Проваливался по самое брюхо, недовольно фыркал, но упорно пробирался к дому. На рыжей морде явно читалось: не люблю я этот снег. Наконец кот достиг крыльца и требовательно мяукнул - чего ждешь, впускай. Куда ходил, зачем - разумеется, ни слова...
Я вернулся в комнату, а кот пошел на печку греться. Когда синие сумерки заползли в дом, я заканчивал следующую главу. Неплохо, однако. Что ж, пора ужинать. Коту я открыл банку сайры, а себе сварганил макароны с тушенкой. Поел, покурил и задумался: завтра мне возвращаться в город, а что делать с котом? Не брать же его с собой! Чужой... Но ничего не решил.
***
Наутро было тихо и спокойно, снег лежал вокруг дома сверкающими сугробами. Хорошо - мороз и солнце! Я оделся потеплее (свитер, овчинный тулуп, шапка-ушанка, валенки, настоящий деревенский мужик!) и вышел на крыльцо. Кот тоже выскочил наружу. Постоял минуту, осмотрелся, затем побежал к калитке. Обернулся - ты идешь или нет?
- Ну, ладно, - пожал я плечами, - давай прогуляемся.
Рыжий уверенно побежал в сторону леса. Интересно, зачем? Что делать коту в лесу зимой? Однако он упорно пробирался в самую гущу. Минут через двадцать мы были уже довольно далеко. Тропинка сделалась совсем узкой, почти незаметной. Видимо, по ней давно не ходили. Я проваливался в снег почти по колено, а кот - так вообще по самую макушку. Но упорно шел, показывая дорогу. Наконец мы добрались до какой-то полянки. Я оглянулся - никого, одни снежные ели кругом. Так и хотелось спросить: "Куда ты завел нас, проклятый старик?" Но рыжий уже куда-то пропал. Просто мистика какая-то... Ладно, дома разберемся.
Я собрался уже повернуть назад, как из-за елей неожиданно вышли два мужика. Бородатые, в старых, заплатанных зипунах, подпоясанных какими-то веревками. Один постарше, второй - помоложе. Тот, что постарше, держал в руке топор на длинном топорище, молодой - деревянные вилы.
- Что, на медведя собрались? - приветливо улыбнулся я незнакомцам. - Так он, наверное, спит. И вдвоем вам с ним никак не справиться. Третьим возьмете?
- Ты, барин, откеля такой веселый взялся-то? - спросил мужик постарше и подозрительно посмотрел на меня.
- А вы сами-то откеля-то? - ответил я вопросом на вопрос.
Не люблю я невежливых - к незнакомому человеку сразу на "ты".
- Мы-то со Звонового, - чуть помедлив, ответил мужик, - а вот тебя, барин, раньше туточки не видели...
- Так я из Москвы.
- А, так вон оно что, - кивнул мужик, - тогда понятно. От Бонапартия, значит, спасаешься?
- От кого? - не понял я.
- От Бонапартия, - повторил мужик. - Да ты не думай, барин, здеся таких, как ты, много. Бегут, значит, от французиков-то...
Я на всякий случай кивнул. Странные они какие-то, про Наполеона говорят... Война с ним была двести лет с лишним назад... Однако спорить я не стал - а вдруг из дурдома сбежали? А топор-то у них настоящий, да и деревянные вилы тоже. Старик между тем продолжал:
- Бежит народ от Бонапартия, спасается. А мы за ним, наоборот, охотимся. Денис Васильич вот послал нас дорогу разведать, а тут, значит, ты.
Ему, видимо, хотелось поговорить, но неожиданно из-за деревьев послышался длинный, пронзительный свист. Старик резко обернулся:
Спорить с ненормальным я не стал, поэтому кивнул и пошел следом. Мы продрались сквозь густые ели и оказались на круглой полянке. Прямо на снегу горело несколько костров, возле которых лежали и грелись человек тридцать-сорок. Все при оружии, но странном, старинном: ружья и пистолеты с длинными стволами, а еще вилы, топоры, рогатины. Меня подвели к центральному костру.
- Вот, Денис Васильич, в лесу барина нашли, - представил меня мужик.
- Кто таков? - обернулся ко мне бородатый, круглолицый мужчина с пронзительными темными глазами.
Одет он был весьма своеобразно: сверху - мужицкий кафтан, а под ним - гусарский мундир. Меховая шапка и кавалерийские сапоги дополняли его необычное одеяние. Отлично, сейчас все выясним.
- А ты сам-то кто таков? - нагло ответил я незнакомцу.
- Подполковник Давыдов, - ничуть не обидевшись, представился гусар.
- Как, неужели сам Денис Давыдов? - сделал я удивленные глаза. - Герой-партизан?
Везет мне, однако, сегодня на психов.
- Да, - скромно улыбнулся Давыдов, - он самый. Командир летучего партизанского отряда.
Понятно, ряженые, понял я, или, по-нашему, ролевики. Это объясняло всё: и мужиков с вилами, и "гусара" в мундирах. Играют ребятки в войну 1812 года, развлекаются. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось. Что-то, однако, смущало меня в облике Давыдова, что-то не соответствовало времени. Я пригляделся - борода! Гусарам же не положено. Усы - да, но борода... Заметив мое удивление, Давыдов хмыкнул:
- Что, не по форме выгляжу? Так это понятно: наши ведь крестьяне французов никогда живьем не видели, вот и принимают иногда нас за них. Пока им объяснишь... А с бородой и тулупом все ясно - свои. Да и бриться в лесу, сами понимаете...
- А что вы здесь делаете? - спросил я.
- Обоз французский караулим, а еще фуражиров и дезертиров ловим. Французам в Москве голодно, вот и посылают по деревням за провизией и фуражом, а мы тут как тут. Сейчас караулим обоз из Смоленска. У Сосновки его видели, мы его здесь перехватим. Только, видишь, метель разыгралась, вот и заплутали мы немного. Послал мужиков дорогу на Сосновку разведать, а они вас привели. Кстати, вы так и не представились.
Я назвал свою фамилию, Давыдов задумался:
- Ваш брат, случаем, не в Арзамасском полку служит?
- Нет, - покачал я головой, - наверное, просто однофамилец или, может, дальний родственник. Фамилия-то довольно распространенная.
- Да, - согласился Давыдов, - а чем, сударь, вы занимаетесь?
- Пишу, - честно сказал я, - для одного литературного журнала.
- А, дело хорошо, - улыбнулся Давыдов, - я и сам, знаете ли, поэзии не чужд. Может, слышали что-нибудь из моего?
Я кивнул - как же! И тут же процитировал:
"Ради бога, трубку дай!
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
С закручёнными усами!"
Вот оно, преимущество филологического образования! Сразу выдал нужные строчки. Давыдову мои знания явно понравились - он благодарно кивнул и затянулся короткой, кургузой трубкой. Потом задумчиво произнес:
- Помнится, кутили мы с Бурцовым... Весело было, ах, весело! Сейчас уже не то - людишки не те. Если бы не эта война, то не знаю, чем бы я еще и занимался. Ладно, брат, уважил ты меня. Не думал я, что вирши мои так славятся.
- Что вы, - подыграл я ему, - их многие знают. И в нашем журнале они тоже печатаются. Хотите, номер вам с оказией пришлю? Вы только скажите - куда.
- Буду весьма признателен, - церемонно поклонился гусар, - только действительно - куда? Наше дело, сам знаешь, военное, сегодня здесь, завтра там. Вот когда кампания закончится... А ты садись, брат, выпей со мной вина. Не обижайся, что я с тобой на "ты", так у нас принято. По-простому, по-гусарски.
Ладно, пусть будет по-гусарски...
- Эй, Ванька, - махнул рукой Давыдов, - притащи бутылку. Пунша, брат, к сожалению, нет, но винцо кое-какое имеется. У помещика местного позаимствовали, на военные нужды. Надо же греться в лесу! Сейчас с тобой выпьем, поговорим о поэзии. Я тебе что-нибудь новое почитаю...
- Спасибо, - ответил я, - только мне домой надо. Идти далеко, до темноты бы успеть...
- Жалко, - явно огорчился Давыдов, - впрочем, брат, ты прав - нам тоже пора, обоз будем караулить. Кстати, ты дорогу до Сосновки не знаешь? А то мои мужики что-то заплутали...
- Не заплутали мы, - обиделся старик, - а своротили не туда. Надо было в левую руку брать, а ты, Денис Васильич, велел прямо, через лес. Вот и сбились мы!
- Хорошо, скажу, - согласился я, - здесь, в принципе, недалеко. Если идти к речке, то прямо через мост и до Сосновки...
Вскоре наш маленький отряд тронулся в путь. Собрались партизаны быстро - закидали костры снегом, оседлали лошадей, построились в некое подобие колонны. Я шел впереди, показывая путь. Прямо как Иван Сусанин. А хорошо ребята играют, думал я по дороге, натурально, даже придраться не к чему. Через час мы были уже у моста. Я показал - вам туда, прямо до Сосновки.
- Спасибо, брат, - поблагодарил меня Давыдов, - выручил. А ежели хочешь, давай с нами. Вижу, ты не из робкого десятка.
- Нет, мне домой, - покачал я головой.
- Ну, как знаешь, - огорчился Давыдов. - Ладно, прощай, может, еще и свидимся...
Он приподнялся в седле, громко крикнул: "За мной, ребята!", - и первым поскакал к мосту, за ним потянулись все остальные. Через пять минут на дороге уже никого не осталось. Лишь легкий снег серебрился на зимнем солнце. Я постоял, покурил, а потом развернулся и пошел к дому. Интересно, где кот?
***
Рыжий ждал меня на крыльце. На его морде читалось: "И где тебя, друг, носило так долго? Я уже замерз!"
- У-у-у, предатель, - сказал я коту, - бросил меня одного! А вдруг бы меня волки съели или медведи задрали? Не по-товарищески это!
Кот ничего не ответил, лишь мяукнул - открывай скорей. Я впустил его в дом и затопил печку. Пока грелся чайник, позвонил в редакцию и попросил пару дней в счет отпуска. Раз так хорошо работается, нужно ловить момент. Иначе до Нового года не успеть... Мы пообедали, а затем каждый занялся своими делами - я писал, а кот грелся на печке. Работалось мне очень хорошо. Кот, без сомнения, приманил мою Музу. Что, впрочем, было понятно: она же дама, а женщины любит усатых-полосатых. Особенно таких толстых и пушистых.
***
Но утром кот снова исчез. Я звал его, искал, даже ходил в деревню, расспрашивал людей, но ничего не узнал. Рыжий как в воду канул. Никто из сельчан не слышал про рыжего, наглого, толстого кота. Я провел два дня на даче, дописывая роман, а кот так и не появился. Каждые час-два я выходил на крыльцо, стоял, курил, смотрел - не идет ли по заснеженному саду рыжий кот с ярко-зелеными глазами на явно бандитской морде? Но его не было.
Через два дня я вернулся в город и забыл о своих приключениях. И, разумеется, никому о них не говорил. А что вы хотите? Примут еще за психа... Так я и жил, вспоминая иногда эту необычную историю и странного кота. Где он сейчас?
...Время похоже на реку, которая иногда течет вспять. И через нее, говорят, даже можно перебросить мост, чтобы перейти на тот берег, а потом вернуться обратно. Но ни в одну реку все равно нельзя войти дважды.