Зуммер светофора умолк. Неприметная, ничем не выделяющаяся автомашина после поворота налево неожиданно была выдернута из общего потока грузным дорожным инспектором. Немолодой усатый капитан поднял палочку, ткнул ею в серого цвета "девятку" и указал место остановки. Затем, не торопясь, чуть ли не вразвалочку он подошел к припарковавшейся у обочины автомашине.

- Инспектор..., - гаишник что-то невнятно произнес и коротко взмахнул правой рукой у кепки. - Ваши документы.

Водитель остановленного транспортного средства, не выходя, через открытое окно передал комплект необходимых в подобных случаях документов. Он абсолютно равнодушно смотрел на то, как инспектор начал их вяло изучать. Волноваться было не о чем. Все было совершенно в порядке. Лишь изредка он прикрывал глаза, когда в них попадал яркий солнечный луч, отражавшийся от стекол какой-нибудь проезжавшей рядом машины. День был очень солнечным и жарким. Солнце палило неимоверно. Гаишнику доставалось по полной программе. Он тяжело дышал и периодически смахивал крупные капли пота, выступавшие на его лбу. Голубая рубашка от дорожной пыли уже была с сероватым отсветом, а под мышками расплывались овальные пятна пота. Водитель чуть усмехнулся, заметив не застегнутый клапан изрядно потертой кобуры, помещенной для удобства на ремне за спиной. Капитан находился так близко, что можно было бы протянуть руку и выставить инспектора в дурацком свете перед общественностью, оставив его без табельного оружия. Но это уже расценивалось бы как покушение на жизнь и здоровье сотрудника милиции, поэтому водитель "девятки" перевел взгляд и безразлично уставился на медленно прогуливавшегося вдоль обочины мужика с небольшой собачонкой.

- Всего доброго, Игорь Всеволодович, - в окно протянули документы.

Не глядя на них, но точно зная, что лежавшей между правами и свидетельством о регистрации его машины "сотни" уже нет, водитель убрал их в карман рубашки, завел двигатель и отъехал. В зеркало заднего вида он заметил, как страж дорожного порядка уже призывал к послушанию проскочивший на красный свет "мерседес".

Через несколько минут все таже неприметная "девятка" замерла в нескольких сотнях метров от большого длинного дома, прозванного в народе "кораблем". Водитель, которого действительно звали Игорь, но отчество было не Всеволодович, вышел из тесного салона отечественной машины и с удовольствием потянулся. На лице его блуждала беспечная усмешка довольного жизнью человека. Пока разминал члены тела, затекшие от долгой езды по запруженному машинами городу, Игорь осматривался по сторонам. Времени было около двенадцати часов и улицы уже заполнились гуляющими мамами с колясками, снующей детворой и пьющими прохладное пиво под тенью деревьев подростками. С удовлетворением отметив про себя размеренность жизни и уличное спокойствие городской окраины, он еще раз усмехнулся. Однако в этой усмешке, если бы кто-то обратил внимание на высокого худого парня в синих джинсах и синей футболке, достающего из багажника легкую светлую ветровку, не заметили бы уже беззаботного веселья. Она была холодная, словно сноп льдинок выскочил из его глаз, но тут же растаял под жалящим солнцем, оставшись никем не замеченным.

Игорь перекинул курку через плечо и медленным шагом направился к "кораблю". Спешить было некуда, времени было достаточно: не много и не мало, в самый раз. Это вошло уже в привычку. Он всегда прибывал на место за час-полтора до мероприятия, как про себя называл то, что должно будет произойти. Этого хватало на то, чтобы еще раз обстоятельно осмотреться, подметить какие-нибудь изменения, увидеть то, что ускользнуло в предыдущие визиты, а также не позволяло засветиться, дать запомнить себя какому-нибудь бдительному гражданину.

Он прошел через пустырь, на котором сонно валялись дворовые собаки, чей интерес сейчас не простирался дальше скудных пятен тени от высохших кустов. Появление рядом с ними человека они оставили без какого-либо внимания, лишь лениво подняли головы и тут же уронили их на лапы. Жара доканывала всех. Не щадила она и тех, кто носил свалявшуюся блохастую шкуру.

Стойкий насыщенный запах гниющих пищевых отходов ударил в нос сразу же, как только Игорь оказался пред аркой, ведущей во двор дома. Словно труба с вентилятором на одном конце арка затягивала в себя жуткую вонь со двора, исходившую от переполненных мусорных баков, и распространяла ее дальше в округе. Лето - сезон отпусков. Коммунальщики отдыхают, жители звереют, мухи уверенно размножаются, крысы усиленно питаются. Игорь поморщился, вспомнил, что несколько часов ему придется впитывать в легкие этот смрад, и ускорил шаг.

Быстро, стараясь не дышать полной грудью, он достиг арки и в несколько шагов преодолел ее. Оказавшись во дворе, Игорь заметил, что дышать стало легче - пропал эффект сквозняка и скорость попадания в нос зловония уменьшилась. Теперь он поступал туда размеренно. Игорь сбавил темп и внимательно, но с деланно беспечным видом оглядел двор. Ничто за два дня не изменилось: набитые мусорные баки, обрывки бумаг и полиэтиленовых пакетов, разлетевшиеся по детской площадке, расписанная похабщиной трансформаторная будка посреди двора, и как рубин в куче навоза - новый пятиэтажный темно-коричневый кирпичный дом на другом конце двора. Те, кто приобрел квартиры в этом благоустроенном доме, вероятно, не подозревали, что соседствовать им придется с ужасом, порожденным незатейливым советским строительством и немудреным российским хозяйством. Опомнившись от этого и с горечью поняв, что в доме по соседству подобная ситуация - не что-то из ряда вон выходящее, а явление постоянного порядка, они срочно отгородились от пережитков прошлого высоким металлическим забором. Жители "корабля" с завистью посматривали на благополучие новых соседей, великолепие их газонов и тротуаров, аккуратные пластиковые пухто и красивые детские качели, но утешались тем, что воздухом-то они дышат по-прежнему одним. Соседи это тоже понимали, поэтому летом, когда помойный аромат "корабля" был особенно мощным, держали окна запертыми и нещадно эксплуатировали свои кондиционеры. От работы на пределе возможностей у аппаратов ручьем текли фреоновые слезы.

Игорь несколько секунд постоял. Пригляделся к интересующему его окну на третьем этаже нового дома и радостно отметил длинный темный след на стене под ним. Кондиционер в квартире работал, а это означало, что там кто-то обязательно есть. Он перекинул куртку на другое плечо и чтобы не пересечься с не вовремя выбравшимися на прогулку двумя старушками, направился по диагонали через детскую площадку к крайней парадной "корабля". Миновав искореженные трубы и изломанные крепления того, что когда-то называлось качелями, скамейками, лесенками и турниками, Игорь проскочил между тесно запаркованных машин и оказался у парадной.

В этот же момент дверь парадной распахнулась. Из нее выбежали три паренька лет двенадцати-тринадцати, зыркнули на Игоря и быстро исчезли за углом дома. Парадная дома встретила приятной прохладой и полумраком. За второй дверью было чуть светлее. Поднявшись по лестнице на несколько ступенек, Игорь услышал сверху какие-то тихие звуки. Он напряженно остановился и прислушался. Наверху вероятно тоже услышали его шаги и звуки прекратились. Несколько секунд протекли в томительном ожидании, но потом, решив, что это может вызвать лишние подозрения, Игорь стал подниматься. Через несколько секунд он оказался перед невысоким худощавым пареньком. Тот сидел на корточках в углу под окном между лестничными маршами и тихо всхлипывал. Его светлые, выгоревшие на солнце, волосы были взлохмачены, под левым глазом красовался свежий синяк, ворот футболки был надорван, а на шее висел шнурок от телефона. Мальчик испуганно посмотрел на появившегося рядом с ним человека. Под пристальным взглядом Игоря он поднялся на ноги и, утирая кулаком слезы с лица, жалобно сказал:

- Телефон украли...

И без долгих объяснений было понятно, что новым хозяином телефона плачущего мальчишки стала ватага малолетних грабителей, которые перед самым носом Игоря выскочили на улицу из парадной. Вероятно, незадолго до его появления здесь была короткая, но эффективная стычка, в результате чего произошло перераспределение собственности. Более сильные и многочисленные одержали сокрушительную победу над слабым индивидуалом. В очередной раз произошло то, что в криминалистике называется преступлением, а жизни - попадалово. Попадалово на все: на честь, имущество, дальнейшее спокойствие и уверенность.

Пацан был на пару лет младше своих обидчиков и явно слабее развит физически. Такие как он регулярно терпят бедствия на житейском фронте, пока не берутся за ум и не становятся лидерами. Но это меньшинство, а большинство так и продолжает лить до самой смерти горючие слезы и проклинать судьбу-неудачницу. Переломить судьбу, повернуть ее другой стороной позволено только людям с внутренним стержнем из закаленной стали. В харизматичных бестий их превращает даже незаслуженный или оскорбительный щелчок по носу. Те, кто идет по такой дороге, со временем превращаются в жесткие авторитарные личности и без труда подчиняют себе более сильных людей. Игорь сталкивался несколько раз с подобными представителями рода человеческого. От общения с ними холод бежал по его телу даже в самый знойный день или бросало в дикий жар даже в ледяную стужу.

Поверженный парень тихо лил слезы и хлюпал носом. Вид его был жалок и вызывал какое-то незаслуженное отвращение. Пожалуй, он это сам осознавал, потому что всячески пытался сдерживать вырывающийся наружу плач. Объективно мальчишка не был виноват в своей беде, но пассивностью и безропотной покорностью своей судьбе он был Игорю неприятен. Жалкий вид и тоскливый взгляд глаз, ищущих даже у незнакомого человека поддержку, почему-то был ему гадостен.

- Что сопли по стенам размазываешь? - грубо спросил он мальчика. - Получил на орехи!

Паренек уловил в его тоне злость, а совсем даже не сочувствие и вздрогнул. Побитым щенком он посмотрел на взрослого человека и неожиданно разревелся в полный голос. Не ожидал он, что его беда не встретит понимание. Недавнее унижение от сверстников наложилось на злобную циничность стоявшего перед ним мужчины, и огромный комок обиды вырвался наружу. Слезы текли ручьем, он уже даже не пытался вытирать их грязными расцарапанными в кровь во время драки руками. Плакал он, так как учила его плакать в минуты боли бабушка, и как запрещал отец. В детских чувствах не было ложного стеснения и понятия приличия. Мальчишка ревел от всего накопившегося на душе за несколько трагических минут. Ему было страшно жаль себя. Но как-то мысль о том, что отец всыплет за пропавший телефон и деньги, выданные на неделю, вдруг стала уходить на задний план. Вперед из заплаканного сознания словно ледокол, пробивающий толстые арктические льды, вылезла другая - о мести - справедливой и приятной на вкус. Пацан неожиданно и страстно возненавидел всех: и бабушку с матерью, которые с шести лет водили его заниматься танцами, отца, не рассказывавшего ничего об улице, ровесников-грабителей сильных своей шакальей стаей и этого наглого мужика, с издевкой смотрящего на него. Он хрустнул зубами и зверем посмотрел на человека, который с презрением оглядывал его.

- Что, слюнтяй, теперь папка по жопе всыплет! - рассмеялся Игорь.

Однако он заметил произошедшую перемену в детских глазах. На него снизу вверх теперь смотрел не забитый с обвисшими ушами щенок, а злобный волчонок с кроваво- черной пастью. Игорь усмехнулся про себя. Как быстро можно стать мужчиной. Испытать позор от поражения, насмешку от окружающих и если есть хоть капля гордости, то внутри слабой души зародиться маленький огонь уважения к себе. Со временем, подпитываемый просушенными поленьями несправедливости и оскорблений, он взовьется до небес. И не известно кто получиться из этого сопливого мальчишки, которого Игорь встретил сегодня между первым и вторым этажом дома-"корабля" советской постройки.

- Проваливай отсюда, - Игорь схватил парня за руку, развернул к себе спиной и отвесил ему хороший пинок по заднице. - Иди, реви на улице, пусть все видят какой ты крутой!

Ребенок, быстро перебирая ногами, слетел с лестницы. На последней ступеньке он обернулся через плечо и кинул в Игоря колючий взгляд. Но тот уже этого не видел, он, легко ступая, поднимался выше. Ограбленный паренек остался позади и пространственно и временно.

Игорь не любил физически слабых людей и сам таким не был. Легко и без отдышки поднимаясь на верхний этаж пешком, он и в жизни все так делал. Еще в школе на уроках истории узнав о спартанцах, он стал восхищаться ими. По-детски наивно полагая, что спартанству есть место и в современной жизни, попав под впечатление брутальности их существования и не особо вникая в специфику их быта, Игорь старался стать таким же. Изнурительные тренировки и регулярная закалка духа сделали его самым сильным и хладнокровным человеком в школе. Девушки были от него без ума, а парни жестоко завидовали. Он презирал одноклассников и знакомых, не способных постоять за себя. И никогда им не помогал, а они и не просили. Людей же, готовых ответить на выпад в свой адрес, Игорь уважал. Следуя простой логике - выживет сильнейший, он с блеском отслужил "срочку", а затем попал по контракту в горячие точки. Жизнь на несколько лет стала проста и пряма как корабельная сосна. Этот этап закончился со смертью родителей, которые разбились на туристическом автобусе за границей. В двадцать шесть лет он оказался один в опустевшей двухкомнатной квартире.

Бездумно отработав полгода охранником в торговом комплексе, он неожиданно для себя встретил девушку и привел ее в свой дом. Она была пленена силой молодого человека и его спокойствием. Спартанство закончилось, началась семейная жизнь. Из охраны он уволился и поступил на службу к богатому коммерсанту телохранителем. Опыт и навыки, полученные в спортзалах и армии, пригодились Игорю и на этой работе. Через несколько месяцев охраняемая им персона обратилась с просьбой. Телохранитель успешно выполнил ее и стал популярен в узких кругах. Именно эта известность и привела его на окраину областной столицы.

Игорь добрался до верхнего этажа и остановился. По пути ему никто не встретился. Если бы не тот пацан, его появление в парадной вообще бы прошло незаметным. Он еще раз прислушался к звукам в подъезде. Было тихо, только из квартиры на девятом этаже доносился звук работающего телевизора. Игорь пролез через прутья импровизированного забора у лифтовой шахты и оказался в небольшой башенке, дверь из которой вела на крышу дома. Он достал из кармана джинс ключ и открыл навесной замок, которым пару дней назад заменил старый. Дверь тихо приоткрылась, и в глаза брызнул солнечный свет. Пришлось несколько секунд постоять на металлической лестнице, привыкая к яркому уличному свету, и только затем выбраться на крышу.

Также осторожно без лишнего шума Игорь закрыл дверь. По привычке опять осмотрелся. На крыше дома никого не было. Даже голуби старались сегодня не ходить по размякшему рубероиду. Легко и бесшумно ступая, скользя под проводами антенн, он добрался до необходимого места. У самого края крыши в тени невысокого парапета лежала светлая скатка ткани. Игорь развернул ее и расстелил. Усевшись на одеяло, он накинул на плечи курку и посмотрел на часы.

- Еще сорок минут, - тихо произнес он и нагнулся.

Приподняв край покрытия крыши, Игорь вытащил наружу длинный предмет, завернутый в мешковину. Прежде чем развернуть сверток он достал из кармана куртки резиновые медицинские перчатки и с кривой миной на лице надел их. Руки тут же стали потеть. Только после этого он вытащил на свет божий тускло блестевшую вороненой сталью снайперскую винтовку. Отстегнул магазин, достал из него патроны и пересчитал. Поиграл ими немного в руках и вновь снарядил магазин. Затем дошла очередь до оптики. Винтовка была оставлена здесь несколько дней назад. Уже тогда он настроил прицел, но сейчас решил на всякий случай проверить его. Чуть выглянув из-за парапета крыши, стоя на коленях, Игорь выбрал в прицеле плафон фонаря на столбе при въезде в новую пятиэтажку. Он еле-еле поиграл колесиком настойки прицела и остался доволен результатом. Удовлетворившись осмотром оружия, Игорь положил его на мешковину и бросил взгляд на часы. Оставалось тридцать минут.

Тот, кого он ждал, должен был появиться строго через этот промежуток времени. Неделю Игорь тайно наблюдал за моложавым пятидесятилетним работником местной областной администрации. За время слежки удалось выяснить, что регулярно в определенное время чиновник посещает один и тот же адрес. В одной из квартир в кирпичном пятиэтажном доме его принимает симпатичная длинноногая брюнетка. Девушка лет двадцати с небольшим на дому активно снимала стресс государственному мужу. Задерживался он у нее не больше чем на час, а после снова приступал полный сил и здоровья вершить великие дела. Сама молодая особа никакого интереса для дела не представляла. Была ли она дорогой проституткой или честной массажисткой Игорю дела до этого не было. Однако он завидовал крепости частей ее тела, глядя как в течение дня, девушка приглашала в гости по пять-шесть мужчин. При этом всех она встречала неизменно приветливой улыбкой, стоя на балконе и наблюдая прибытие очередной дорогой иномарки. Через несколько дней Игорю удалось четко установить время посещения чиновником целительницы мужского тела и духа. После этого он нашел удобное место для проведения мероприятия. Отбросив несколько неудачных позиций, Игорь остановился на крыше дома-"корабля". С этого места хорошо просматривался двор нового дома, который был всего лишь в какой-то сотне метров, и что не мало важно имелась возможность быстро покинуть это место, так как парадная была последняя, а за домом пустырь, у которого осталась его машина.

Игорь усмехнулся, вспомнив о тесной "девятке". На одной из городских стоянок его дожидалась любимая "мазда", готовая после выполнения им работы стремительно унести хозяина прочь отсюда - в родной город. Дома его ждала жена и два приобретенных заранее билета на послезавтра на Кипр. На поездке именно туда настояла жена. Сам же он в глубине холодной души лелеял надежду оказаться когда-нибудь на родине своих героев - спартанцев. "Но это будет в другой раз, после следующего мероприятия", - покупая билеты на разделенный остров, решил Игорь. Кто-то потом должен будет своей кровью оплатить его встречу с кумирами. Эмоций по этому поводу не было, а если когда-то они и возникали, то он просто их не замечал. Потом они просто перестали его посещать в виду бесполезности своей миссии.

Стремительно приближающуюся черную машину он заметил когда та свернула с дороги у пустыря. Она на несколько секунд исчезла за углом дома и вновь показалась уже когда поворачивала во двор. Игорь притаился за парапетом, словно слился с ним. Машина остановилась у ворот нового дома, и водитель легонько нажал на клаксон. Сразу же на балконе, на третьем этаже возникла девушка в коротеньком платьице и приветливо взмахнула рукой. Водитель запарковался во дворе и вышел из машины. Он распахнул дверцу сзади себя, приглашая кого-то выйти наружу.

Игорь стал с винтовкой единым целым, а объектив стал продолжением глаза и напряженно ждал цель. Указательный палец правой руки лежал второй фалангой на спусковом крючке и тоже ждал. Мозг стрелка замер, сосредоточившись только на одном - на движении ноги в светлом ботинке из темного нутра чиновничьей машины. Казалось, замерло все, даже мухи перестали жужжать и ветер звенеть, разрезаемый проводами на крыше. Мир застыл в ожидании очередного человеческого горя.

Игорь сантиметр за сантиметром фиксировал движение человека, выходящего из машины. Ничто не могло оторвать его от этого. На секунду возникло ощущение пристального взгляда сзади, но оно тут же пропало. Словно кадр за кадром Игорь смотрел появление мужчины на улице и, найдя нужный, нажал стоп-кадр. Чиновник с улыбкой на лице закрывал дверь машины. Неожиданно его голова дернулась, руки безвольно опустились, колени подогнулись, и он упал. У самой земли его успел подхватить водитель. Он растерянно смотрел на своего босса, не понимая, что тот уже мертв. Об этом явственно свидетельствовала маленькая, постепенная окрашивающаяся в красный цвет дырка на лбу. Ее хорошо видел в прицел Игорь. Водитель так и сидел на земле, держа на коленях простреленную голову своего начальника, когда с балкона раздался протяжный женский крик. Игорь быстро посмотрел туда. Пораженная увиденным девушка сидела на корточках, так что были видны ее загорелые ляжки и белые трусики и, вцепившись в балконные решетки, испуганно плакала. Водитель несколько раз перевел взгляд с нее на убитого, затем осторожно положил тело начальника на землю и достал телефон. Все, мероприятие выполнено, можно уходить.

Игорь, не поднимаясь, развернулся на коленях. Быстро, но аккуратно накрутил мешковину на винтовку и убрал ее под лист рубероида. Заворачивая ткань, на которой сидел в скатку, он вдруг заметил какое-то движение у дверей, ведущих на крышу. В полуоткрытых дверях стоял его недавний знакомый - ограбленный мальчишка. Парень пристально смотрел на него. Вдруг его лицо перекосила глупая ухмылка. Игорь медленно пошел к нему, напряженно думая, что тот мог видеть. Пока он шел, дурацкая усмешка на лице мальчишки сменилась выражением сосредоточенной решительности. Парень приняло какое-то решение, и собирался воплотить его в жизнь, понял сразу же Игорь и устремился к двери. Но опоздал. Дверь глухо захлопнулась, и когда он схватил ее за ручку, она уже не открылась. Он несколько раз яростно потряс ее, но тщетно.

- Эй, пацан! Открой сейчас же! - Зло потребовал он. - Открой, говорю! Быстро!

В ответ он услышал приглушенный детский смех, который его еще больше взбесил. Игорь накинулся на дверь, она скрипела, трещала, но не открывалась. Он бил по ней руками, ногами, но результатов это не дало.

- Зря стараешься, - послышалось с той стороны. - Я в замочные дужки прут железный вставил, так что не откроешь.

Игорь замер, попытался успокоиться.

- Слышишь, парень! Открой, пожалуйста. Мне очень надо. Меня ждут, понимаешь? Люди ждут.

- Ничего посидишь немного. К вечеру кто-нибудь тебя выпустит, - беззаботно ответил мальчишка. - Это тебе за поджопник.

Игорь про себя чертыхнулся. Оказывается парень таким образом мстит ему - своему обидчику. Он просто становиться мужчиной. Взрослеет. Сильнеет духом. Он стал уважать себя - он хочет отыграться на противнике. Но это значит, что самого главного он не видел, значит, все еще можно решить...Мысли суетились в голове, жара доканывала.

- Пацан, я извиняюсь! Хочешь, я тебе телефон подарю, такой же, как у тебя отняли или даже лучше! - Пытался он подкупить ребенка.

- Не надо. Своим детям покупай, - донеслось с той стороны.

Больше как Игорь не звал паренька, тот не откликался. Паники никакой не было. На Игоря на короткий промежуток нашло некоторое отупение, ступор оттого, что он попался вот так глупо из-за какого-то мальчишки-сопляка. Он бросился к другому выходу, расположенному на противоположном конце крыши. Хотя прекрасно помнил, как тогда же когда менял замок на дверях этого хода, чтобы обезопасить себя с тыла забил в скважину замка спички на дверях другого хода. И теперь эту дверь можно было открыть, только разрезав ее автогеном. Ожидания оправдались. Дверь прочно держалась на своем месте. Больше никакого хода с крыши не было. На смену злости пришло опустошение.

Игорь вернулся к месту, которое только что покинул и осторожно посмотрел на улицу. Прячась за парапетом, он видел, как во дворе нового дома рядом с телом убитого им человека стоит водитель и разговаривает с двумя милиционерами. Чуть поодаль находилась патрульная автомашина с большими синими буквами на багажнике "УВО", в которой за рулем сидел третий сотрудник. У самых дверей в парадную вжавшись в стену, стояла брюнетка в коротком платье и испуганно смотрела на растекающуюся лужу крови из головы своего знакомого. Постепенно к месту стали стягиваться праздные зеваки и прибыла "скорая". Видел Игорь и мальчишку, который вышел из парадной, покрутил головой по сторонам и, заметив нечто любопытное во дворе соседнего дома, двинулся туда. Челюсти снайпера сомкнулись, издав зубовный скрежет. Паренек постоял несколько минут, понаблюдал за происходящим и стал ближе и ближе подкрадывался к самому заветному месту. Наконец он был замечен коренастым сержантом, который недовольным коротким жестом попытался отогнать его. Однако ребенок проявил настырность и подошел еще ближе, оказавшись совсем в нескольких шагах от трупа. Сержант что-то зло на него прикрикнул, но замер на полуслове. Парень вытянул руку в сторону крыши "корабля". Милиционеры внимательно посмотрели в указанном направлении и дружно двинулись к дому. Мальчишка, радостно улыбаясь, побежал за ним.

Игорь присел на корточки и прислонился спиной к горячей стене дома. Времени оставалось не много. Он достал сотовый телефон и набрал номер.

- Это я... Все сделал. Да... Нет, навряд ли увидимся. - Он договорил и дал отбой.

Еще несколько секунд потребовалось, чтобы решить стоит звонить жене или нет. Пожалуй, это был единственный человек, к которому он испытывал добрые чувства и привязанность. Сейчас он даже почувствовал некоторое волнение за ее судьбу, но тут же отогнал эту тревогу прочь. На несколько лет ей хватит того, что он оставил, а потом - каждый сильный человек должен заботиться о себе сам. Сильная его жена или нет, он ни раньше, ни сейчас не задумывался. Все же покопавшись в меню телефона, он нашел среди многочисленных шаблонов один подходящий и отправил его на номер жены - веселую смешную рожицу. Затем быстро разобрал телефон, сломал сим-карту, разбил аппарат каблуком и выкинул осколки на улицу. Только тут Игорь заметил, что до сих пор не снял перчатки, и в них уже собралось изрядно пота. Он с трудом стянул их и отправил вслед за телефоном.

Сидя на парапете, он слышал, как где-то далеко натужно выла милицейская сирена, а рядом за дверью раздавался перелив милицейской рации:

- Кобралово ответь Рудиницам!

- На приеме, - хрипло ответили за дверью.

- ОМОН уже выехал. Ждите.

- Да мы сами его как-нибудь... - приглушенно сказал тот же голос.

Когда дверь распахнулась, и человек в милицейской форме инстинктивно на долю секунды прикрылся рукой от слепящего света, Игорь откинулся назад, и не отрывая глаз от яркого солнечного диска, полетел вниз.

Парень подошел к неподвижному телу на земле первым. Он долго, пока его не отодвинули в сторону, стоял и смотрел на своего обидчика, но ничего кроме жалости к нему не испытывал. Ему даже хотелось заплакать, но смущала людская толпа. "Надо быть сильным. Я же не девчонка", - говорил он себе. Он горько сожалел о шутке, которую сыграл с этим человеком, заперев его на крыше под палящим солнцем, от чего тот прыгнул вниз. Детская шалость и глупая выходка, вызванная желанием отыграться за недавнее унижение, обернулась трагедией. Удачный случай, как всего пятнадцать минут назад он считал, увидев на крыше своего дома этого злого человека и спонтанно решив поиздеваться над ним, привел к человеческой смерти. Он клялся себе, что никогда в жизни так больше не поступит и никому не причинит вреда. Потому что именно сейчас четко понял - делая человеку даже маленькую гадость, ты обрекаешь его на страдания и смерть.

Арсений Градов

С-Петербург
апрель 2004 г.