Я знаю, все они нелюди, они хотят только одного: сделать друг-друга счастливыми. Пусть у них это скверно получается, но получается же!
Я здесь совсем новичок, всего семнадцать лет я живу здесь, хотя многим хватает и этого. Скажу вам больше, они с самого рождения знают! С молоком матери впитывают основы гуманизма, с рождения являясь Инженерами Человеческого Счастья.
Их работа, нет, даже предназначение, делать людей счастливыми, они всегда готовы вырастить за вас сад, погладить рубашки или осуществить мечту. В этом-то и вся беда. Они привыкли осуществлять мечтании, привыкли превращать самые сокровенные желания в действительность.
То, без чего существование становится полностью бессмысленным - мечту - они отбирают, не снимая с лица резиновой улыбки.
У них существуют клиники для душевнобольных, вернее люди проживающие в этих домах более всего походят на пациентов клиники, но при соседстве с Инженерами Ч.С. их фобии, мании и психозы перерастают в жуткие желания. Формула одна:"Хочешь-не хочешь быть счастливым - ты им будешь!"
Я не рождался в этом мире, слишком долго и запутанно объяснять как я здесь очутился, тем более, что я и сам не очень хорошо понимаю, просто, примите это, как уже случившееся.
Меня не приучивали к тому, что родился на благо соседей, я с детства знал, что мир - штука жестокая, что надо бороться, что места, особенно хорошие, на вес золота, а иногда могут приравняться по цене к жизни. Я был готов сражаться, а тут... Хочешь? Тебе действительно нужно? Бери! Мне, не жалко!
Я ходил к их Великому Философу, он хоть и Великий, но дает аудиенцию всем желающим, которых очень мало, т.к. немногим нужно общаться с ним, им и так понятно для чего они.
Великий оказался приятным дедулькой, он спросил зачем я пришел, я честно сказал, что мне плохо в этом мире, и я хочу домой. Понимающе кивнув, Великий позвонил в городскую администрацию, сказал, что я к ним сейчас зайду, и расскажу каким я хотел бы видеть мир. Они, по его мнению, должны были мне помочь.
Я выбежал от него. Еще не зная куда, я понесся по улице.
Как же это мерзко, когда тебе все хотят услужить, помочь, осчасливеть...
Несколько дней я прятался в окраинах города, я пытался придумать, что делать дальше... через три дня меня задержала милиция. Преступлений у них не совершалось, почти не совершалось, иногда какой-нибудь несчастный нападал с кулаками на простого гражданина, обычно такие особи были дикими, они прятались, как и я в лесах или спали под мостами... Милиция занималась поиском людей, которых в силу тех или иных причин не смогли осчасливеть... занималась она этим очень активно: меня спросили "почему я еще не счастлив и не улыбаюсь всем вокруг", на что я держал ответ, мол "не нужно мне их счастье, и сами они не нужны, что я хочу в нормальный мир..."
Меня посадили в машину и доставили в отделение, разумеется против моей воли.
В отделении, еще раз поинтересовавшись почему я не хочу быть счастливым и получив ответ, меня избили... били меня такие же несчастливые. Я не держу на них зла - они делали то, к чему привыкли, счастливцы. Теперь счастливцы.
Спустя 6 дней, насыщенных изобретательными методами истязания, мне стало абсолютно всеравно сделают ли меня счастливым, не сделают ли...
Прошло еще 7 дней, меня больше не били, просто очень плохо обращались, кормили помоями, заставляли спать на голом полу. Занимались этим уже милиционеры, как я потом узнал, их набирали из актеров, в театрах они играли несчастливых людей...
Так прошло 13 дней. Я был изможден и желал лишь выйти на свободу... Мне было не важно, будут они меня еще задерживать или нет, я хотел вырваться отсюда. Сказав им об этом я получил новых тумаков, после которых меня затолкали в машину, и долго куда-то везли. На голове у меня был мешок - я ничего не видел.
Машина резко остановилась, в результате чего я ударился лицом о спинку переднего сидения. Мешок стал пропитываться теплой влагой. Руки были прикованы к специальным "ушкам" в моем жестком сидении, я не мог ощупать свое лицо, но этого и не требовалось, все было понятно.
Вытряхнув меня из машины, они потащили меня куда-то по лестнице, мне показалось, что вверх. Делали они это не совсем нежно, не думая о состоянии моих измученных ребер.
Наконец подъем закончился, меня швырнули в какое-то помещение(об этом я догадался, упав на пол), захлопнули дверь и воцарилась тишина.
Подождав несколько секунд и не почувствовав новых ударов, я стал снимать с головы мешок. Освободившись от присохшего к лицу мешка, я со злостью откинул его в сторону. Угодил он прямиком на белоснежный диван. Такой же белоснежный, как и вся мебель в той комнате, на полу лежало темно серое ковровое покрытие, стол в уголке был накрыт на одного человека, но как потом оказалось, съесть в одиночку все приготовленную снедь было невозможно.
Незадумываясь, я бросился к пище, вначале я старался заглотить как можно больше, но вскоре понял, что мешать мне никто не намерен и продолжил трапезу в более спокойном ритме.