Солонин Марк, Прудникова Елена. : другие произведения.

"Катастрофа июня 41-го" - что это было. Как создавалась Красная Армия и возникала её военная мощь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Катастрофа лета 1941 года" - событие, на которое намоталось рекордное количество исторических мифов - пропаганда советская, антисоветская, постсоветская, антипостсоветская, и дошедшая до нас спустя полвека геббельсовская пропаганда...
    МАРК СОЛОНИН: Красная Армия была не готова к войне. Показателем этого стал чудовищный разгром лета 1941 года. Лишь чудом такое развитие событий не превратилось в окончательное поражение Советского Союза, для того чтобы оправиться от разгрома Красной Армии потребовались долгие месяцы. Такова версия известного историка и публициста Марка Солонина.
    ЕЛЕНА ПРУДНИКОВА: был ли разгром на самом деле? Или же это всего лишь пропагандистский штамп? Е. Прудникова считает, что наша страна была готова к войне и события в ней развивались по самому оптимальному сценарию из всех возможных.
    КТО ПРАВ в этом споре - решать читателю!
    Обращаем внимание читателей на тот факт, что учёные любых профессий, в т.ч и историки, пишущие по заказу Власти, возведены обществом или Властью в ранг носителей научной истины в последней инстанции. Правда, в эпоху Интернета этот статус учёных изрядно поколебался, тем, что явочным порядком всё население всех стран имеет право не только иметь собственное мнение, но и высказываться по любому жизненно важному вопросу.
    Здесь необходимо уитывать психо-физиологический закон теории МЕНТАЛИТЕТОВ Густава Лебона, согласно которому люди с противоположными менталитетами действуют и воспринимают исторические события согласно своим ментальностям-убеждениям - индивидуальным, общинным, общенациональным, общегосударственным, общенародным, общерелигиозным, политическим... При этом менталитеты наследуются каждым человеком с генами своих родителей, и они гены-менталитеты, не изменяемы и не унимчтожимы даже под страхом насилия. Поэтому даже в исторических документах участники исторических событий часто трактуют их взаимно исключающим образом, не гнушаясь и объяснимой ложью - во благо чему бы то ни было.
    К теории Лебона "прирастает" теория кибернетических систем Норберта Винера, поскольку общество можно рассматривать в качестве сложной киберсистемы. В грядущих технологических укладах Человечества, согласно новой энергетической концепции - Концепции двух видов энергии, ПСИХОЛОГИЯ И ЯЗЫКИ ОБЩЕНИЯ ЛЮДЕЙ станут источником знаний. Поскольку носителями необходимой информации станут, уже стали - полевые формы энергии, параметры которых недоступные для прямых измерений, но они уже доступны для вычислений через известные параметры одного из двух видов энергии.

  Солонин Марк, Прудникова Елена.
  
  Историческое расследование: "Катастрофа лета 41-го" - что это было. Как создавалась Красная Армия и возникала ей военная мощь.
  
  Интернет-источник:
  ...Великая Отечественная: был ли разгром? dom-knig.com'read_193883-1. Катастрофа в цифрах 41. Глава 5 - Провалил все, что можно было провалить 44. Примечания 46. Марк Солонин, Елена Прудникова - Великая Отечественная: был ли разгром в июне 41-го? Елена Прудникова Забытые победы 1941 года. Бывают, однако, случаи и более интересные: когда связь мифологемы с реальностью не "семипроцентная", и даже не нулевая, а отрицательная... - Кирилл Еськов: "Катастрофа лета 1941 года" - событие, на которое намоталось рекордное количество исторических мифов - пропаганда советская, антисоветская, постсоветская, антипостсоветская, и дошедшая до нас спустя полвека геббельсовская пропаганда...
  
  МАРК СОЛОНИН: Красная Армия была не готова к войне. Показателем этого стал чудовищный разгром лета 1941 года. Лишь чудом такое развитие событий не превратилось в окончательное поражение Советского Союза, для того чтобы оправиться от разгрома Красной Армии потребовались долгие месяцы. Такова версия известного историка и публициста Марка Солонина.
  Интернет-справка. Марк Семёнович Соло́нин (род. 29 мая 1958, Куйбышев, РСФСР, СССР) - российский публицист, писатель, блогер. По образованию и первоначальному роду деятельности - авиационный инженер-конструктор. Автор книг и статей, посвящённых Великой Отечественной войне, в первую очередь - её начальному периоду. Сочинения Солонина по данной тематике ряд критиков относят к жанру исторического ревизионизма. Мнения русскоязычных академических историков о его работах разнятся от положительных, до отрицательных, вплоть до обвинений в фальсификаторстве.
  
  ЕЛЕНА ПРУДНИКОВА: был ли разгром на самом деле? Или же это всего лишь пропагандистский штамп? Е. Прудникова считает, что наша страна была готова к войне и события в ней развивались по самому оптимальному сценарию из всех возможных.
  Интернет-справка. Еле́на Анато́льевна Пру́дникова (род. 27 сентября 1958, Ленинград, СССР) - российский писатель и журналист, автор публикаций на исторические темы, в которых выражает просталинские убеждения.
  
  КТО ПРАВ в этом споре - решать читателю!
  
  СОДЕРЖАНИЕ.
   Елена Прудникова - Забытые победы 1941 года 1
  o Глава 1 - Было ли нападение неожиданным? 1
  o Глава 2 - Было ли нападение внезапным? 5
  o Глава 3 - К вопросу о боевой готовности 7
  o Глава 4 - 18 июня - выход на старт 9
  o Глава 5 - "На провокации не поддаваться!" 11
  o Глава 6 - Загадка директивы 14
  o Глава 7 - "Жертвы режима" 16
  o Глава 8 - Бедный, бедный товарищ Ворошилов! 20
  o Глава 9 - Кадры решают все... 24
  o Глава 10 - А ведь завтра война! 27
  o Заключение 30
   Марк Солонин - Разгром сорок первого: причины и виновники 31
  o Глава 1 - Игры 41-го года 31
  o Глава 2 - 25 июня. Провокация, на которую поддались? 36
  o Глава 3 - Катастрофа на "Белостокском выступе" 39
  o Глава 4 - Юго-западный фронт. Катастрофа в цифрах 41
  o Глава 5 - Провалил все, что можно было провалить 44
   Примечания 46
  
  ЕЛЕНА ПРУДНИКОВА.
  
  ЗАБЫТЫЕ ПОБЕДЫ 1941 ГОДА.
  
  Бывают, однако, случаи и более интересные: когда связь мифологемы с реальностью не "семипроцентная", и даже не нулевая, а отрицательная...
  КИРИЛЛ ЕСЬКОВ. "Катастрофа июня 1941 года" - событие, на которое намоталось рекордное количество исторических мифов: пропаганда советская, антисоветская, постсоветская, антипостсоветская, дошедшая до нас спустя полвека геббельсовская и известная в отзвуках современная западная пропаганда - порождают такую интерференцию исторической информации, что порой полностью скрывают под собой предмет спора. Да еще и историков (а военные историки почти исключительно мужчины) переклинивает чисто по-мужски: добравшись до возможности подвигать танчики по карте, они теряют интерес ко всему остальному.
  Неизменно одно: лето 1941 года всеми рассматривается как нечто неправильное - ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ.
  Нет, если стать на позицию немцев - то все понятно. По логике вещей армия, терпящая такие поражения, как РККА, должна была осознать бессмысленность сопротивления, развалиться и дружно поднять руки вверх. А вышло все наоборот: сперва разваливались и поднимали руки, а потом стали сопротивляться, и чем дальше, тем ожесточеннее. Это как если бы волчья стая, кинувшись загонять стадо баранов, вдруг обнаружила у тех сперва клыки, потом когти, затем стальные шипы под шерстью, а на закуску еще и умение плеваться огнем. Спрашивается, и чего тогда они от волков бегали?
  Для немцев это был явно неправильный дебют кампании. Но почему его считают неправильным наши историки? Во всех практически работах проскальзывает: неправильно вышло, должно было быть как-то иначе. Как должно было быть, никто не говорит, но получилось явно неправильно. А правильно-то как? Ну... тут у всех по-разному.
  Что представлял собой советский миф? Армия была готова отбросить врага от границы, как теннисный мячик, и завершить войну малой кровью на чужой территории, но ей помешали. (Учитывая, что после Победы военную историю курировали предвоенные генералы, чего еще ожидать?). Кто помешал? Да кто же, как не эти штатские. Выбор "штатских" впечатлял: от Сталина и Ворошилова (которого даже после пятнадцати лет на посту наркома за военного деятеля все равно не признавали) до зловредных чекистов и упертых партсекретарей. Да, кстати: у немцев было еще намного больше танков и самолетов. В общем, все виноваты, кроме товарища генерала.
  Антисоветский миф - "катастрофа 1941 года" произошла потому, что народ не хотел защищать большевистскую власть. Правда, потом почему-то захотел, и так активно - одни партизаны чего стоят! Наверное, советские люди отчаялись дождаться падения усатого тирана, который обещал семьи всех пленных в Сибирь отправить (а маршал Жуков и вовсе к стенке). Да еще чекистов с пулеметами сзади поставили. А с чего еще вдруг им сражаться? Не просто же так, из советского патриотизма! Какой может быть советский патриотизм? Кто его в Париже видел? Там ведь совершенно точно известно, что весь русский народ сражается исключительно за Веру, Царя и Отечество.
  
  ПРИМЕЧАНИЕ. Есть в менталитете-харктере россиян нечто, совршенно непостижимое для масонствующих либералов, как западных, так и отечественных:
   - "РАБОТАЙТЕ БРАТЬЯ!" - так сказал младший лейтенант полиции (теперь уже бывший) Магомед Нурбагандов перед его убийством, глядя смерти в лицо. Сотрудника правоохранительных органов Магомеда Нурбагандова застрелили его же земляки (если их можно так назвать) не при исполнении служебных обязанностей, а подло напав, когда он отдыхал с родственниками на природе. Магомеда застрелили в голову бандиты после того, как он отказался сказать, чтобы полицейские НЕ РАБОТАЛИ. Магомед сказал: "Работайте братья". Всё происходящее подлые беспредельщики снимали на видеокамеру мобильного телефона.
  Это произошло 10 июля 2016 г. в Республике Дагестан, Сергокалинский район, около села Сергокала группа боевиков террористического подполья в количестве четырех человек напали на пятерых отдыхающих представители семьи Нурбагандовых, застрелили одного из них, а другого затолкали в багажник автомобиля на котором приехали. Из документов узнали, что он является сотрудником полиции и стали издеваться над офицером полиции Магомедом Нурбагандовым, заставляя его сказать своим сослуживцам, чтобы они прекратили работу в органах. Всё происходящее они засняли на видео, которое потом попало в руки следователей. На видео запечатлен момент, когда перед смертью полицейский ответил на требование бандитов - сказал своим коллегам: "Работайте, братья!" - и был застрелен.
  Офицер полиции Магомед Нурбагандов до конца оставался верен присяге перед его убийством, глядя смерти в лицо.
  Интернет-источник: bolshoyvopros.ru'questions...pered...skazal...bratja...
  
  Есть еще вариант доктора Геббельса. В СССР он был не в ходу, и лишь в 90-е годы, когда война уже изрядно подзабылась, а ветераны стали просто смешными экспансивными старичками, ее реанимировал господин Суворов (кстати, он опирался на советский миф о "непобедимой и легендарной"). Сталин, оказывается, сам хотел напасть на Германию, а немецкий фюрер всего лишь нанес упреждающий удар. Так отчаянно защищался, что в порядке защиты аж до самой Москвы дошел и во всех оккупированных областях немецкую администрацию поставил. Правда, не совсем понятно, за каким лешим Сталину Европа - ну так ведь всем известно, что эти русские, всякие там цари Петры, Сталины, Путины, только и мечтают о власти над миром. В общем, у кого что свербит, тот о том и говорит (это я о власти и о западном менталитете, если кто не понял)...
  Да, есть еще американский вариант событий (известный, в основном, по западным пропагандистским отзвукам в СМИ и голливудским фильмам). Война произошла из-за того, что Гитлер решил уничтожить евреев. Восточнее Польши был, правда, какой-то мордобой, но это неинтересно - все равно войну выиграли Соединенные Штаты, попутно угрохав кучу сил и человеческих жизней на спасение рядового Райана. Почему при этом в руках русских оказалась треть Германии во главе с Берлином, совершенно непонятно. Наверное, это прирожденное русское коварство.
  Прочие мифы - это причудливое сочетание четырех базовых вариантов, и их же, взятых со знаком "минус". Плюс к тому, поверх всего этого огроменное количество здоровых мужиков упоенно гоняют танчики по карте. А бензин для танчиков, наверное, сам собой с неба в лужи падает и в болотах скапливается.
  В общем, очень много "бла-бла-бла" и на удивление мало конкретных данных.
  Лишь в 90-х годах режиму умолчания вспороли брюхо, и наружу полезло множество фактов и документов. И сразу оказалось, что "в действительности все было совсем не так, как на самом деле". Спасибо Виктору Суворову, пробудившему в народе интерес к войне, а то ведь так и пылились бы бесценные свидетельства, в лучшем случае в монографиях тиражом триста экземпляров.
  Нет, на самом деле - спасибо ему и британскому отделу пропаганды, или как он там называется...
  
  ГЛАВА 1
  БЫЛО ЛИ НАПАДЕНИЕ НЕОЖИДАННЫМ?
  
  А как вы сами думаете?
  В 1925 году вышла в свет широко известная впоследствии книга "Майн кампф". Возможно, тогда в Кремле и не стали читать программу какого-то мелкого немецкого политического гопника. Но когда в начале 30-х этот гопник стал стремительно набирать влияние - будьте уверены, прочли и проработали. А там, между прочим, черным по белому написаны интереснейшие вещи:
  Мы, национал-социалисты, должны указать на то, что иностранная политика нашего народнического государства прежде всего будет исходить из следующего.
  Наше государство прежде всего будет стремиться установить здоровую, естественную, жизненную пропорцию между количеством нашего населения и темпом его роста, с одной стороны, и количеством и качеством наших территорий, с другой. Только так наша иностранная политика может должным образом обеспечить судьбы нашей расы, объединенной в нашем государстве.
  Здоровой пропорцией мы можем считать лишь такое соотношение между указанными двумя величинами, которое целиком и полностью обеспечивает пропитание народа продуктами нашей собственной земли. Всякое другое положение вещей, если оно длится даже столетиями или тысячелетиями, является ненормальным и нездоровым. Раньше или позже такое положение принесет величайший вред народу и может даже привести к его полному уничтожению.
  Чтобы народ мог обеспечить себе подлинную свободу существования, ему нужна достаточно большая территория.
  ...
  Приняв решение раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их в общем и целом только за счет России. В этом случае мы должны были, препоясавши чресла, двинуться по той же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов. Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации...
  ...
  Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.
  Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам - превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы... В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловно правильность нашей расовой теории.
  Думаете, Гитлер не любил одних лишь большевиков, а к старой России относился иначе? Не обольщайтесь!
  "Представим себе только на одну минуту, что наша германская иностранная политика была бы настолько умна, чтобы в 1904 году взять на себя роль Японии. Представьте себе это хоть на миг, и вы поймете, какие благодетельные последствия это могло бы иметь для Германии. Тогда дело не дошло бы до <мировой> войны. Кровь, которая была бы пролита в 1904 году, сберегла бы нам во сто раз кровь, пролитую в 1914-1918 годах. А какую могущественную позицию занимала бы в этом случае ныне Германия!"
  ...
  ...Неизменный политический завет в области внешней политики можно формулировать для немецкой нации в следующих словах:
  - Никогда не миритесь с существованием двух континентальных держав в Европе! В любой попытке на границах Германии создать вторую военную державу или даже только государство, способное впоследствии стать крупной военной державой, вы должны видеть прямое нападение на Германию. Раз создается такое положение, вы не только имеете право, но вы обязаны бороться против него всеми средствами, вплоть до применения оружия. И вы не имеете права успокоиться, пока вам не удастся помешать возникновению такого государства или же пока вам не удастся его уничтожить, если оно успело уже возникнуть. Позаботьтесь о том, чтобы наш народ завоевал себе новые земли здесь, в Европе, а не видел основы своего существования в колониях. Пока нашему государству не удалось обеспечить каждого своего сына на столетия вперед достаточным количеством земли, вы не должны считать, что положение наше прочно. Никогда не забывайте, что самым священным правом является право владеть достаточным количеством земли, которую мы сами будем обрабатывать. Не забывайте никогда, что самой священной является та кровь, которую мы проливаем в борьбе за землю.
  Нам нужна не западная ориентация и не восточная ориентация, нам нужна восточная политика, направленная на завоевание новых земель для немецкого народа.
  Появление такого лидера во главе Германии требовало пересмотреть советские военные планы. И их таки пересмотрели.
  В конце 20-х начале 30-х годов в качестве наиболее вероятного противника СССР рассматривалось то или иное количество лимитрофных (мелких пограничных) государств, во главе которых стояли Польша и Финляндия, а за спиной - Англия и Франция. (Они всячески помогали и Гитлеру на его государственном пути, но у нас речь не об этом.) Не надо смеяться: учитывая общую слабость СССР и слабость армии в частности, враг мог оказаться достаточно грозным. Возможно, даже способным отбить Украину.
  После 1933 года появился новый противник - Германия, предположительно выступающая в союзе с Польшей. Под драку с этой "сладкой парочкой" и составлялись у нас оперативные планы.
  Кстати, любителям проливать слезы по поводу "бедных жертв Сталина" Польши и Финляндии неплохо бы напомнить, что оба эти государства были настроены к СССР резко агрессивно. Финны дважды за время Гражданской войны пытались захватить Карелию, взяли Печенгу, а если бы получилось, то не отказались бы и от Кольского полуострова, и от Ленинградской области - в общем, сколько проглотится. Поляки неоднократно пытались занять Украину и Белоруссию. После неудачной для нас польско-советской войны 1920 года (инициатором которой была исключительно Варшава) они получили западные территории этих республик, но претендовали и на Киев, и на Смоленск. Нам просто повезло, что в 1935 году умер Пилсудский, единственный вменяемый польский лидер - в начинающейся европейской заварушке он неявно, но весьма эффективно помогал Гитлеру и, девять из десяти, присоединился бы к Германии в "походе на восток".
  Нам еще раз повезло, что Гитлер не сумел договориться с новым польским правительством. Он ведь пытался это сделать, причем очень активно - и, в принципе, мог, несмотря на откровенную невменяемость новой польской власти. В то время политикой Варшавы рулил маршал Рыдз-Смиглы. Это таки была фигура! Профессиональный военный, 25 лет в строю, националист, консерватор, клерикал - все сразу. Армейская прямолинейность, помноженная на национализм и профессиональный гонор - худшую кандидатуру национального лидера в такое сложное время трудно себе представить. Кажется, он на самом деле чувствовал себя вождем империи...
  Когда в сентябре 1938 года европейские державы делили Чехословакию, поляки тоже отхватили свой кусочек - под шумок они приобрели промышленно развитую Тешинскую область. После этого Гитлер сделал им еще более перспективное предложение: присоединиться к антикоминтерновскому пакту, то есть стать союзником Германии в грядущей войне. В будущем, после победы Германии над СССР, это обещало огромные выгоды: Литву, Белоруссию, возможно, Смоленск, возможно, часть Украины. Гитлер союзников не обижал - да ведь, кстати, он уже поделился Чехословакией!
  Правда, за вход в пакт надо было заплатить. Входную плату Гитлер выставил по минимуму: он всего-навсего хотел получить находившийся под польским управлением населенный немцами Данциг и построить экстерриториальную шоссейную и железную дороги в Восточную Пруссию. Требования - умереннее некуда. Как вы думаете, что сделали поляки? Отказали. Нет, против похода на СССР они никогда не возражали - но не желали ничем поступаться.
  Почему, кстати, отказали? Вопрос интересный. Конечно, польский гонор вошел во все анекдоты, однако одной ссылкой на польские понты тут не обойдешься. Ведь членство в антикоминтерновском пакте сулило полякам огромные выгоды плюс победу над самым главным врагом - Россией. Неужели знаменитый польский гонор не позволял ради этого поступиться таким мизером, как Данциг и полоса земли в несколько десятков метров шириной?
  А давайте-ка посмотрим - может быть, кому-то был выгоден отказ и последовавшая за ним война?
  Ну, в первую очередь он, конечно, был выгоден Советскому Союзу - однако у нас не было никаких рычагов влияния на польское правительство. Однако у поляков имелся союзник, отношения с которым напоминали отношения Российской империи с Антантой перед Первой мировой войной. Старый союзник - поляки еще на Москву в 1812 году ходили в составе наполеоновского войска. И теперь, едва в 1918-м появилось на свет польское государство, как оно тут же обрело друга в лице Франции. По крайней мере, военное снаряжение и военных советников французы полякам поставляли.
  Так вот: Парижу союз Варшавы и Берлина был ни с одной стороны не выгоден. Франция и Германия являлись врагами старыми, многовековыми. Войдя в военно-политический блок Гитлера, Польша автоматически подписывалась на все его авантюры. Если она даже и не будет участвовать во франко-германской войне, которая непременно произойдет (кошка с собакой все равно сцепятся) то ведь и в спину немцам не ударит. С другой стороны, если немецкий фюрер начнет войну с Польшей, он хоть немного, да ослабит свою армию, а уж коли совсем повезет, и в эту заварушку влезет СССР... Чуете перспективы? Да и британцам с их системой "сдержек и противовесов" на европейском континенте тоже невыгодно было такое ослабление Франции.
  Вы спросите: а как же Польша? Судьбы союзников лукавых европейцев не волновали никогда. В 1914 году англичане и французы, накопив в Российской империи неплохие группы влияния, втравили нашу страну в абсолютно не нужную ей войну. Кого-нибудь, вы думаете, волновала судьба России? Так и судьба Польши в 1939-м французов волновала ровно в той степени, в какой ее можно было использовать к собственной выгоде. А вы как думаете? Ничего личного, только политика.
  Поэтому, едва в польско-германских отношениях наметилась трещинка, как французы, так и англичане обещали поддержать поляков в случае нападения Гитлера. Так что расчеты Рыдз-Смиглы понять несложно: Польша не принимает условия фюрера, а тому деваться некуда, граница с СССР ему нужна. Согласится без всяких условий - отлично! Стало быть, польский маршал сумел поставить наглых тевтонов на место. Если же не согласится, если Германия начнет войну с Польшей, то Франция и Англия, выполняя обязательства, ввяжутся в конфликт, оттянут на себя основные силы германской армии и победят (французская армия считалась сильнейшей в Европе). Германию поставят на место и еще раз на протяжении XX века ограбят, полякам тоже что-нибудь достанется - победа-то общая. В общем, расчет-то правильный, за одним исключением: заключая такие союзы, следует оговаривать конкретные размеры помощи и сроки ее предоставления.
  
  Итак, немецкий фюрер оказался перед выбором. Договариваться с поляками на их условиях? В таком случае ни Данцига, ни дороги ему уже не видать - если не отдали перед войной, то после нее тем более не отдадут. Боеспособность польской армии была близка к нулю, зато амбиции польского правительства стремились к бесконечности. Единственным стратегическим смыслом этого договора был выход на советскую границу. Но ведь существовал и другой способ на нее выйти...
  Тем временем конфликт развивался. В марте 1939 года немцы еще думали, что им дальше делать, а польская пресса уже начала антигерманскую кампанию, правительство приняло решение о частичной мобилизации. 26 марта Польша ответила окончательным отказом на германские предложения, а 28-го заявила, что любое изменение положения Данцига будет рассматривать как нападение.
  Стремясь не допустить того, чтобы Польша, обеспечивавшая безопасность западноевропейских стран, стала германским сателлитом, Англия совершила роковую для себя ошибку. Она решилась в одностороннем порядке гарантировать ее независимость, чем еще больше укрепила в намерениях оную независимость продемонстрировать. Буквально только что, в середине марта, Гитлер захватил остаток Чехии, наплевав на все гарантии европейских держав. Англия и Франция... да, они протестовали. Правда, их протесты не произвели ни малейшего впечатления на фюрера - но ведь протестовали же! Но даже пример Чехии не образумил Рыдз-Смиглы - он поверил английским гарантиям. 13 апреля и Франция подтвердила франко-польский договор 1921 года. Это был уже совершенно самоубийственный шаг - зачем?
  В общем, Польша нарывалась, нарывалась - и нарвалась. Война началась 1 сентября 1939 года. И оказалось, что не все расчеты воплощаются в жизнь.
  Нет, 3 сентября Франция и Англия объявили Германии войну - но выглядела она в высшей степени странно (впрочем, полноценно участвовать в большой континентальной войне могла только Франция).
  Французы начали мобилизацию уже 23 августа, к концу сентября сосредоточив против Германии 70 пехотных, 7 мотопехотных, 2 механизированные и 3 конно-механизированные дивизии, усиленные 50 танковыми и 20 разведывательными батальонами. А толку? На линии франко-германской границы французским войскам было запрещено заряжать оружие боевыми снарядами и патронами - куда там Сталину с его "на провокации не поддаваться"! У Саарбрюккена висели плакаты: "Мы не сделаем первого выстрела в этой войне". Ну, а немцам зачем было делать первый выстрел? Абсолютно незачем!
  Так что войска "воюющих" сторон успешно ходили друг к другу в гости, выпивали, обменивались сигаретами. Польские дипломаты уговаривали, настаивали, от них отделывались обещаниями, что боевые действия вот-вот начнутся, но в действительности французы не делали вообще ничего, а британцы - почти ничего.
  О том, насколько реальны были обещания, поляки узнали уже после начала войны. Выяснилось, что Франция может оказать помощь Польше в 1940 году, а начать военные действия не раньше 1941-го. Французский главнокомандующий генерал Гамелен попросту не пожелал принять польского военного атташе. В Британии получилось еще занятней. 9 сентября польская военная миссия встретилась с начальником английского Генштаба генералом В. Айронсайдом и с удивлением узнала, что у Англии нет никаких конкретных планов помощи Польше, поскольку этим должна была заниматься Франция.
  К тому же времени относится и легендарная фраза, принадлежавшая британскому министру авиации Вуду. В ответ на предложение нанести удар по Шварцвальду, чтобы создать у немцев трудности с лесом, он услышал: "Что вы, это невозможно. Это же частная собственность. Вы еще попросите меня бомбить Рур!".
  Правда, европейцев можно понять. Несмотря на все патриотические фразы Рыдз-Смиглы, польская армия продержалась... неделю. 5 сентября немецкие войска прорвали фронт, 7-го Рыдз-Смиглы покинул Варшаву, а поскольку связь рухнула практически сразу, этот день можно считать концом организованной польской армии. Дальше уже шла зачистка. 17 сентября правительство покинуло страну. Так что вполне понятно нежелание французов и британцев ввязываться в защиту уже несуществующего государства.
  Вот и вопрос: а зачем им вообще понадобилось объявлять эту войну, если они не собирались воевать? Есть разные версии ответа. Самая несерьезная - выполнение ранее данных обещаний. Великие державы уже давали гарантии Чехословакии после Мюнхенского сговора - много это помогло весной 1939-го? Да и обещания, данные полякам, они ведь тоже не выполнили...
  Гитлер заявил, что англичане и французы объявили войну, чтобы "сохранить лицо", добавив при этом загадочную фразу: "К тому же это еще не значит, что они будут воевать". Он что-то знал? Что же касается "лица" - к тому времени оно было давно и безнадежно потеряно (да и франко-германские военные действия, прозванные "странной войной", не способствовали обретению "лица"). Сохранять его - это примерно как заботиться о девственности после года работы в борделе.
  Версия борьбы за влияние в Европе тоже не очень-то прокатывает. С одной стороны, Гитлер был последовательным англоманом. Начиная с "Майн кампф", он не переставал объясняться в любви к Англии, считал ее естественной союзницей Германии в Европе. С другой, великие державы изначально не имели ничего против того, чтобы Германия расширяла свое влияние на восток. Еще в 1923 году состоялась показательная беседа между польским представителем на переговорах в Генуе и тогдашним британским министром финансов Чемберленом. Первый пытался убедить британца, что сильная Польша отвечает интересам Англии. В ответ он услышал, что ничего подобного: сильная Польша будет мешать экспансии Германии на восток, в которой и заинтересована Англия. В 1937 году тот же Чемберлен стал премьер-министром. Гитлер, в полном соответствии с озвученными британцем планами, собирается двинуться на восток - зачем воевать-то?
  Каков ответ? Нет ответа - но есть гипотеза. Давайте отрешимся от нашего послезнания и подумаем: а какие могли быть планы у европейских держав в первой половине 1939 года? Ну, скормят они Польшу Германии - а что потом?
  Дальнейшие планы могли быть только в русле основных: стравить Германию и СССР и добить ослабевшего победителя. Которым, девять из десяти, окажется Гитлер. Но просто, без всяких причин, без политического кризиса, ударить в спину было бы некрасиво. Желательно, чтобы это произошло естественным образом, лучше всего - защищая маленькое и слабое государство. Например, так: Гитлер нападает на такое государство, великие державы объявляют ему войну. А находясь в состоянии войны, они могут спокойно, без объяснения причин, ударить в любой момент, когда это будет удобно.
  Но и это лишь половина ответа. При таком раскладе нельзя было не учитывать, что Гитлер разгадает замысел и воспользуется им сам - как оно в итоге и произошло. Почему в Париже не подумали о том, что Гитлер, разобравшись с поляками, может повернуть не на восток, а на запад? Этого требовало жестоко ущемленное после Первой мировой войны национальное самолюбие, да и неплохо бы обезопасить старого врага перед тем, как воевать с новым. Тем более, если этот старый враг может в любой момент, не изыскивая причин, ударить в спину.
  Такое впечатление, что в европейских умах царила стойкая уверенность: после Польши Гитлер станет воевать с Советским Союзом.
  А вы знаете, очень даже может быть! В середине 30-х годов в Советском Союзе произошел поворот. Он наблюдался во многих областях жизни, в том числе и во внешней политике. В сентябре 1934 года СССР вступил в Лигу Наций и с тех пор принимал самое активное участие в европейской политике. Его не пусками - а он принимал. Пытался сколачивать системы коллективной безопасности против Германии - они разваливались, а он снова пытался. Готов был даже послать войска на помощь Чехословакии - да вот только Польша не пропустила - какая жалость! (Интересно, Сталин хотя бы на секунду реально предполагал, что государства "санитарного кордона" пропустят Красную армию в сердце Европы?) В общем, к 1939 году Советский Союз имел стойкую репутацию противника Германии, суетливо пытающегося сколотить антигерманский блок, предлагающего всем противникам Гитлера военную помощь. Правда, эти предложения всегда натыкались на железный отказ Польши пропустить через свою территорию Красную армию. Польше, кстати, тоже предлагали помощь, которую паны высокомерно отвергали.
  А теперь давайте представим себе простой и красивый политический ход.
  Начинается польско-германская война. Советское правительство привычно, с полной уверенностью в отказе гордых панов, предлагает им военную помощь. А паны... соглашаются! И советско-германская война начинается сама собой. Как в 1914 году, когда Россия ввязалась в войну, защищая маленькую и слабую Сербию.
  А чем не версия? Всяко не хуже прочих. При одном условии: если мы сумеем забыть о пакте Молотова-Риббентропа. Напрочь забыть, не знать - так, как не знали о нем те, кто строил военные и политические планы весной 1939 года.
  Впрочем, даже если такие расчеты и существовали, они наткнулись на одно препятствие. У него есть имя, отчество и фамилия, которые мы все очень хорошо знаем.
  Итак, события в Европе складывались наилучшим для СССР образом. Два главных врага нашей страны, Германия и Польша, вместо того, чтобы, объединившись, напасть на нас, явно собирались вцепиться друг другу в глотки. И тут Сталин резко меняет внешнюю политику. Куда только делся суетливый устроитель европейских судеб? Советский лидер начинает действовать быстро, жестко, в интересах только своей страны и весьма коварно.
  В мае 1939 года в Советском Союзе произошло малозаметное внутреннее событие. Сталин отправил в отставку наркома иностранных дел Литвинова и провел чистку в его наркомате. Интереснейший был человек товарищ Литвинов! Старый большевик, он еще в 1905 году участвовал в контрабанде оружия в Россию, потом десять лет жил в Лондоне и в дальнейшем регулярно использовался советским правительством, когда требовалось прояснить отношения с англичанами. Его не арестовывали, не судили - просто отправили в отставку, более того, в дальнейшем использовали на дипломатической работе. Но сам факт того, что в мае 1939 года из наркоминдела устранили столь тесно связанного с Лондоном человека и вычистили его сторонников, интересен, не так ли? Почему именно в мае, и как связано это кадровое перемещение с тем, что произошло потом?
  Мог ли это быть, например, такой ход: до какого-то времени британцам черед НКИД стравливали сведения о намерениях советского правительства, а потом этот канал перекрыли, чтобы в нужный момент резко поменять политику и нанести неожиданный удар? Товарища Литвинова при этом могли использовать "втемную"... (Впрочем, судя по тому, что этот хитроумный сын еврейского торговца с началом войны отправился полпредом в США, доверяли ему абсолютно.)
  Мог ли советский вождь провернуть такую комбинацию? Да легко! В рамках того, что мы сегодня знаем о Сталине - очень даже возможно. Вот только в 1939 году того, что мы знаем сегодня, в Европе еще никто не знал.
  И удар был нанесен. Всю весну велись вялые переговоры о гарантиях восточноевропейским странам в случае германской агрессии, о помощи Англии и Франции, если они втянутся в войну с Германией. Наши настаивали на трехстороннем соглашении с равными обязанностями сторон, европейцы, естественно, хотели получить советскую помощь, но нам ее не оказывать. В том, что в случае нападения нужно помочь Польше, сходились все, однако сами поляки отказывались от любой помощи восточного соседа. Эти переговоры продолжались и летом, хотя и достаточно вяло и явно без надежды на успех. Даже летом 1939 года, перед самым началом войны, в Москве сидела англо-французская делегация, по-прежнему пережевывавшая проблемы коллективной безопасности в Европе.
  Но параллельно, сразу после отставки Литвинова, началось зондирование почвы на предмет улучшения советско-германских отношений, завершившееся подписанием 23 августа знаменитого пакта о ненападении (он же "пакт Молотова - Риббентропа"). Вот это была политическая бомба! Сей документ до сих пор является одним из самых ненавистных "мировому сообществу" политических шагов, вплоть до того, что на его основе одно время пытались объявить Сталина и Гитлера равно виновными в развязывании Второй мировой войны. Еще бы: какой-то грузин, дикий человек, так переиграл ушлых европейских политиков. Обидно, да? До сих пор обидно!
  В России европейские обидки воплотились в странную точку зрения: мол, нельзя было договариваться с Гитлером. Почему нельзя? А потому, что он Гитлер! Именно так.
  Ну, о том, кто такой Гитлер, никто лучше нас судить не может. Тем не менее, в речи 3 июля 1941 года Сталин по этому поводу сказал:
  "Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп".
  И что можно возразить против такого подхода? При этом советское правительство сумело повернуть дело так, что основные выгоды от пакта получил Советский Союз. Не верите? Давайте посчитаем.
  Что получил Гитлер? Безопасность на время разборок с Польшей и Францией от чисто виртуальной советской угрозы - ибо больше всего на свете Сталин не хотел влезать в европейскую войну. Еще СССР поставил Гитлеру некоторое количество продовольствия и стратегического сырья (не за так, за деньги). И это все.
  А что принес пакт Советскому Союзу? Во-первых, драгоценную возможность не влезать в европейскую войну - почти два года отсрочки. Во вторых, СССР, бескровно и не напрягаясь, вернул аннексированные поляками в 1921 году украинские и белорусские земли, прихваченную румынами Бессарабию. В-третьих, получил в свою сферу влияния прибалтийские государства и Финляндию - немцы обязались не вмешиваться, что бы наши там ни творили. Даже пресловутые поставки, и те уравновешивались взаимным обязательством поставлять нам любые, по нашему выбору, военные технологии. Единственным ущербом стало свертывание антифашистской риторики - но, в конце концов, с этим можно примириться.
  
  Ну и кто тут кого обошел?
  Естественно, дружить с Гитлером Сталин и не думал. 7 сентября 1939 года, на встрече с руководством Коминтерна, он с подкупающим цинизмом заявил: "Война идет между двумя группами капиталистических стран... за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга... Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались..."
  А ведь так оно и вышло! Больше всего о европейской безопасности волновался Советский Союз, однако получилось так, что войну Гитлеру объявили Англия и Франция. Лукавые европейцы попались в собственный капкан. Гитлер, пользуясь состоянием войны, напал на Францию и чувствительно побомбил Британию. А СССР остался в стороне. Если бы французская армия оказалась получше, мы могли получить отсрочку и на три, а может быть, и на четыре года. Но и два - тоже неплохо.
  А если кто считает, что СССР должен был, согласно традициям Российской империи, жертвовать собой, устраивая европейские дела - пусть сначала объяснит, зачем это было надо.
  ...И Советский Союз полным ходом начал готовиться к будущей войне с Германией, по поводу которой по-прежнему никто не обольщался.
  Практически сразу наше правительство занялось финской проблемой. Напоминаем: Финляндия являлась резко агрессивно настроенным по отношению к СССР государством, с серьезными территориальными претензиями. Ясно, что в будущей войне она не выступит на нашей стороне. А граница с ней, между прочим, проходила в 30 километрах от Ленинграда. Для пехоты - один день пути.
  Самое время было вспомнить, что Выборгскую губернию русский царь передал Финляндскому княжеству в 1811 году (мог бы и не передавать, кстати), потребовать вернуть подарочек и отодвинуть границу. Финнам предложили взамен несколько большую территорию в Карелии. Когда они не захотели меняться - вопрос решили силой. За эту войну СССР был исключен из Лиги Наций - впрочем, толку с той Лиги было, как с козла молока, она уже давно ничего не решала и ничего не значила.
  Затем последовал аншлюс Прибалтики... Все-таки недооцениваем мы товарища Сталина! Посмотрите, как грамотно применял он европейские прецеденты. Западную Украину и Белоруссию присоединили к СССР точно по тому же механизму, что и чешские Судеты к Германии. Заключив мюнхенский сговор, европейские державы должны были проглотить и это тоже. Более того: Гитлер отрывал территорию от живого государства, а советские войска вступили на территорию Польши на следующий день после того, как польское правительство бежало за границу.
  Прибалтику СССР присоединял так же, как Германия - Австрию. С той разницей, что аншлюс Австрии проводился по национальному признаку, а Прибалтики - по классовому. Но ведь Советский Союз - родина всех трудящихся. Какие могут быть вопросы? Вопросов и не было, тем более, что во всех случаях имело место волеизъявление народа, сиречь референдум. Впрочем, эти территории - как колобок: кто-нибудь непременно съел бы. Если бы Прибалтика осталась независимой и немцы по ее территории, как по рельсам, в неделю дошли бы до Ленинграда, нашим мало помогло бы осознание своей высокой порядочности: надо же, могли съесть колобок - и не съели. Что же касается сетований соседей-прибалтов на "советскую оккупацию" - то они означают лишь то, что им не удалось получить всех выгод этой войны. Они могли бы вместе с Гитлером грабить СССР, а потом, если фюреру не повезет, их бы "освободили", оставив награбленное в качестве компенсации за "германскую оккупацию". Но - не сложилось. Бывает...
  У Гитлера же после Польши выбора не было: теперь он мог идти только на запад. Если обернуться к востоку, то Франция непременно в самый неподходящий момент вцепится в зад. СССР же связан пактом, да и невыгодно ему первым начинать войну. Ему выгодно ждать и готовиться.
  "Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии".
  
  ГЛАВА 2
  БЫЛО ЛИ НАПАДЕНИЕ ВНЕЗАПНЫМ?
  Легенду о внезапном нападении запустили в обращение еще в хрущевские времена, и она оказалась на удивление живучей: опровергнутая раз пятьдесят, все равно поднимает голову. Мол, Сталин поверил Гитлеру и, соответственно, не верил предупреждениям о надвигающейся войне, поэтому запрещал приводить войска в боевую готовность и т. д. Правда, нет ни одного конкретного факта, о доверии свидетельствующего, - но считается, что верил. Как же: сам маршал Жуков это сказал, а Хрущев подтвердил.
  
  А как на самом деле?
  В августе 1940 года начальник Генерального штаба РККА маршал Шапошников представил на рассмотрение правительства "Соображения об основах стратегического развертывания вооруженных сил СССР". В первом же разделе этого документа говорится:
  "Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность вооруженного столкновения на наших западных границах. Это вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших дальневосточных границ.
  На наших западных границах наиболее вероятным противником будет Германия, что же касается Италии, то возможно ее участие в войне, а вернее, ее выступление на Балканах, создавая нам косвенную угрозу. Вооруженное столкновение СССР с Германией может вовлечь в военный конфликт с нами - с целью реванша - Финляндию и Румынию, а возможно, и Венгрию... При вероятном вооруженном нейтралитете со стороны Ирана и Афганистана возможно открытое выступление против СССР Турции, инспирированное немцами.
  Таким образом, Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на Западе против Германии, поддержанной Италией, Финляндией и Румынией, а возможно и Турцией, и на Востоке - против Японии как открытого противника или противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение".
  Исходя из этих соображений, и разрабатывались оперативные планы Красной армии, в том числе и планы прикрытия границ. Все они были санкционированы Сталиным, "не верившим" в немецкое нападение, и, лучше или хуже, но претворялись в жизнь.
  Постоянный мониторинг действий Гитлера вела советская разведка. Правда, считается, что Сталин ей не верил - как не поверил он Рихарду Зорге, сообщившему, что война начнется 22 июня. Однако грубая реальность, как водится, подгадила: на самом деле знаменитой телеграммы Зорге попросту не существовало, ее придумали журналисты в 60-е годы. (Это такая публика - еще и не то могут придумать). Более того, такой телеграммы даже и быть не могло. Гитлер имел манеру постоянно переносить дату нападения - перед французской кампанией он делал это 26 раз на протяжении полугода! Он подписал приказ о нападении (который вполне еще мог быть отменен) 10 июня, а войска стали выдвигаться на исходные рубежи 18-го. Вот и считайте: информация должна была дойти до Японии, попасть к Зорге, быть передана по рации на Дальний Восток, доставлена в Москву... Как у нас там со сроками?
  Но было много других сообщений. О намерениях Гитлера наши разведчики информировали постоянно и недвусмысленно.
  Еще в ноябре 1940 г. ГУГБ НКВД докладывало: "В период операций во Франции германское командование держало в Восточной Пруссии и бывшей Польше до 27 пехотных дивизий и 6 кавалерийских полков. После капитуляции Франциигерманское командование приступило в начале июля 1940 г. к массовым переброскам своих войск с запада на восток и юго-восток, в результате чего в Восточной Пруссии и бывшей Польше сосредоточено: на 16 июля - до 40 пехотных дивизий и свыше 2 танковых дивизий; на 23 июля - до 50 пехотных дивизий и свыше 4 танковых дивизий; на 8 августа - до 54 пехотных дивизий и до 6 танковых дивизий.
  Во второй половине августа и в течение сентября продолжалась переброска германских войск из Франции на восток. На 1 октября в Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши сосредоточено 70 пехотных дивизий, 5 моторизованных дивизий, 7-8 танковых дивизий и 19 кавалерийских полков, что в сравнении с предыдущим месяцем дает увеличение на 8 пехотных дивизий, 2 моторизованные дивизии...
  Таким образом, против СССР сосредоточено в общем итоге свыше 85 дивизий, то есть более одной трети сухопутных сил германской армии.
  Характерно, что основная масса пехотных соединений (до 60 дивизий) и все танковые и моторизованные дивизии расположены в приграничной с СССР полосе в плотной группировке..."
  На самом деле в то время у нашей границы было куда меньше германских войск. Но это вопросы количественные, а факт-то каков? Немцы действительно перебрасывали свои войска с запада на восток, и разведчики об этом исправно информировали. Если фюрер не собирался воевать, зачем гонять солдат по Европе? Или у него много лишних денег на эти экскурсии?
  Следующие полгода сосредоточение продолжалось, да и в Германии обстановка была соответствующая: немцев психологически готовили к войне. А уж там-то наших разведчиков хватало. Вот рядовое сообщение, исходящее от одного из многочисленных агентов ИНО НКВД в Берлине в октябре 1940 года:
  "Наш агент... работающий в германском министерстве хозяйства... в разговоре с офицером штаба Верховного командования узнал, что в начале будущего года Германия начнет войну против Советского Союза... Целью войны является отторжение от Советского Союза части европейской территории СССР от Ленинграда до Черного моря и создание на этой территории государства, целиком зависимого от Германии. На остальной части Советского Союза, согласно этих планов, должно быть создано "дружественное Германии правительство"".
  Еще одно сообщение берлинской резидентуры, датирующееся декабрем 1940 года:
  "Основной вопрос, который заслуживает внимания, - это выступление Гитлера 18.XII в Спортпаласе, по поводу выпуска 5000 германских офицеров. Как доносит агент "Лесовод", Гитлер сделал выпад "против несправедливости, существующей на свете, когда 60 млн великороссов владеют 1/6 частью земного шара, а около 90 млн немцев ютятся на куске земли". Гитлер призывал молодых офицеров к устранению этой несправедливости".
  ...Множество информации поставляли из Берлина знаменитые агенты "Корсиканец" и "Старшина", подробно освещавшие подготовку к войне. Так, в одном из мартовских сообщений говорится:
  "...Операции германской авиации по аэрофотосъемкам советской территории проводятся полным ходом. Немецкие самолеты совершают полеты на советскую сторону с аэродромов в Бухаресте, Кенигсберге и Киркинесе (северная Норвегия) и производят фотографирование с высоты 6000 метров. В частности, немцами заснят Кронштадт. Съемка дала хорошие результаты".
  Данные шли не только из Берлина. Из Варшавы сообщали: немецкие солдаты и офицеры открыто говорят о близкой войне, через город сплошным потоком на восток идут немецкие войска. Из Финляндии: немцы обещают финнам в обмен на сотрудничество Карелию и Кольский полуостров. В Румынии возле границы строятся большие аэродромы, офицерам румынской армии выдали карты районов СССР. В Шанхае прибывший из Берлина высокий чиновник рассказывал тамошним немцам: в Германии общественные, военно-морские и высшие гражданские круги считают, что война с Советским Союзом будет триумфальным маршем и продлится три месяца. И т. д., и т. п...
  Это лишь сообщения закордонных нелегалов, крохотной части разведывательного сообщества. Но ведь у разведки много уровней. Свою разведывательную деятельность вели республиканские НКВД, УВД приграничных районов, погранотряды, военные округа. Информация в Москву шла не сводками - километрами - и порой содержала очень интересные факты. Вот выдержки из докладов НКВД последнего предвоенного месяца:
  НКВД УССР. 2 июня 1941 г.
  "На территории Германии отмечается продвижение к пограничной полосе мелких групп пехоты, кавалерии, грузовых и легковых автомашин, а также гужтранспорта. Офицерским составом производится усиленное наблюдение за нашей территорией...
  Восточнее Янув-Подляски в лесу подготовлены понтоны для форсирования реки Буг, там же в районе конезавода подготовлено 20 деревянных мостов в целях замены существующих в случае разрушения. В г. Грубешов дислоцированы 2 мотострелковых полка.
  По данным опроса нарушителей границы... военнослужащие немецких подразделений среди населения заявляют: "СССР порвал мирный договор с Германией и вступил в тройственный союз с Англией и Америкой, намерен объявить войну Германии". Военнослужащие высказывают уверенность в победе Германии над СССР и захвате Советской Украины".
  На календаре 2 июня. Приказ о начале кампании будет подписан Гитлером лишь через 8 дней, а немецким солдатам внушают, что СССР уже порвал мирный договор. Солдата в бой просто так не кинешь, он не робот, нужна психологическая подготовка. Тут германцы оказались уязвимы.
  НКВД Молдавии. 2 июня 1941 г.
  "По агентурным данным пограничных войск НКВД Молдавской ССР, командующий 5-м военным округом Румынии 15 мая сего года получил приказ генерала Антонеску о немедленном разминировании всех мостов, дорог и участков вблизи границы СССР, заминированных в 1940-1941 гг. В настоящее время почти все мосты разминированы и приступлено к разминированию участков, прилегающих к р. Прут.
  Среди узкого круга офицеров румынской погранохраны имеются высказывания о том, что якобы румынское командование и немецкое командование 8 июня сего года намереваются начать военные действия против Союза ССР, для чего производится подтягивание к линии границы крупных частей немецкой и румынской армий...
  ...Министерство внутренних дел Румынии предписало всем органам власти на местах подготовить учреждения к эвакуации их в тыл Румынии".
  ...НКВД СССР. 2 июня 1941 г.
  "...Пограничными отрядами НКВД Белорусской, Украинской и Молдавской ССР добыты следующие сведения о военных мероприятиях немцев вблизи границы с СССР...
  В районах Томашова и Лежайска сосредоточиваются две армейские группы. В этих районах выявлены штабы двух армий: штаб 16-й армии в м. Улянув (85 км юго-западнее Люблина) и штаб армии в фольварке Усьмеж (45 км юго-западнее Владимира-Волынского), командующим которой является генерал Рейхенау (требует уточнения)...
  ...17 мая в Тересполь прибыла группа летчиков, а на аэродром в Воскшенице (вблизи Тересполя) было доставлено сто бомбардировщиков.
  ...Генералы германской армии производят рекогносцировки вблизи границы... Во многих пунктах вблизи границы сосредоточены понтоны, брезентовые и надувные лодки. Наибольшее количество их отмечено на направлениях на Брест и Львов...
  ...Отпуска военнослужащим из частей германской армии запрещены.
  Кроме того, получены сведения о переброске германских войск из Будапешта и Бухареста в направлении границ с СССР..."
  Так выглядят настоящие разведывательные донесения - в виде микроскопических фактиков, которые суммируются, проверяются и перепроверяются, а не в виде телеграмм, типа: "Война начнется 22 июня!" Такие телеграммы - кино, причем не высшего разбора.
  НКВД УССР. 6 июня 1941 г.
  "По данным наблюдения 91-го Рава-Русского погранотряда, в пограничной полосе отмечается появление крупных танковых соединений немецкой армии...
  ...На границу прибыл офицерский состав, предположительно артиллеристы...
  ...По оперативным данным 97-го Черновицкого погранотряда, на территории Румынии немцы ведут усиленную подготовку к войне с СССР.
  В районы Кымпулунг, Ватра-Дорней, Кирли-Баба, Яссы, Ботошаны и Дорохой ежедневно из Германии через Венгрию прибывает 200 вагонов с боеприпасами, военным имуществом, снаряжением, продуктами и фуражом.
  Все запасы концентрируются вдоль линии железной дороги между горами, под навесами временных складов, которых от Ватра-Дорней до Дорнешти насчитывается несколько сот.
  У опушки леса юго-восточнее Дорохой установлены дальнобойные орудия.
  ...2 июня 1941 г. вечером в Сучава в помещении штаба дивизии немцы устроили бал, на который были приглашены румынские офицеры.
  На вечере немецкий генерал, обращаясь к офицерам, заявил: "Господа офицеры, настал час объединенными силами возвратить Бессарабию, Северную Буковину и отобрать Украину. Вот в чем наша цель борьбы против коммунизма".
  ...Румынским правительством издан приказ - по окончании экзаменов в школах с 15 июня 1941 г. в целях размещения войск использовать все здания школ. В лицеях некоторые здания уже заняты под госпитали.
  В Румынии проводится частичная мобилизация лиц 45-летнего возраста. Армейские части комплектуются по штатам военного времени. Проходит мобилизация конского состава..."
  Имея такие донесения, квалифицированному штабисту совсем нетрудно вычислить примерную дату начала войны. Впрочем, о дате мы еще поговорим - она действительно вычисляется достаточно легко. Пока что продолжим читать донесения.
  УНКГБ УССР по Львовской области. 12 июня 1941 г.
  "Стрелочник железнодорожной станции Журавица Ковальский нашему источнику "Ковалевскому" сообщил:
  "Немцы усиленно готовятся к войне с Советским Союзом, для чего подтягивают к линии границы большое количество воинских частей, вдоль всей границы строят укрепления и окопы, внутри обивают их досками".
  ...Источнику "Павловичу" от осмотрщика вагонов Зозули стало известно, что по границе реки Сан между селами немецкой территории Болестраще и Гурки немцы приготовили специальные переправочные мосты, замаскированные деревьями.
  ...В депо станции Журавица стоят 7 паровозов широкой колеи, причем 3 из них находятся круглосуточно под парами. Эти паровозы приготовлены специально на случай военных действий с Советским Союзом...
  ..."Из разговоров немецких солдат и офицеров можно заключить, что немцы готовят наступление на Советский Союз... На транспорте в пограничных пунктах происходит полная замена местных железнодорожников прибывшими воинскими железнодорожными частями".
  ...В беседе с источником "Лугом" осмотрщик вагонов Зозуля рассказал, что все украинцы, которые служат в немецкой армии, в обязательном порядке обучаются парашютному делу... Учащихся обучают также сбрасывать на парашютах разного рода вооружение, вплоть до противотанковых пушек.
  ...На станцию Журавица привезли специальную машину, которая способна в течение часа перешивать 100 м пути широкой колеи на узкую.
  В беседе 3 июня 1941 г. Зозуля источнику "Владимирову" сообщил следующее:
  "На станции Журавица немцы приготовили три железных разбирающихся моста легкого типа для переправы через реку Сан. В ночь на 3 июня 1941 г. на станцию Журавица прибыло более 1000 немецких солдат. Между Перемышлем и Жешувом немцы сосредоточили большое количество воинских частей. Все это происходит потому, что, как объясняют немцы, германское правительство предъявило Советскому Союзу требование о пропуске немецких войск через территорию СССР в Иран, но Советский Союз отказал. Тогда немцы предъявили ультиматум с угрозой: если войска не будут пропущены, то они пойдут силой"".
  Сторонник "защищающейся" Германии не преминул бы обратить особое внимание на окопы, которые немцы рыли на своей территории - раз окопы, значит, готовились не наступать, а обороняться. Впрочем, окопы нужны и на случай, если что-то пойдет не так. А вот паровозы широкой колеи и машинка для ее перешивки свидетельствуют однозначно: немцы готовятся к наступлению. Русская колея была шире европейской, и уж коль скоро германцы притащили паровозы, значит, они собираются не обороняться от мифического наступления Красной армии, а воевать на нашей земле. В полном соответствии с "Майн кампф"...
  ...А вот цитата из спецсообщения НКГБ БССР от 19 июня. Тут уже все по-простому, открытым текстом: "В связи с проведением подготовительных мероприятий к войне с Советским Союзом..."
  "...В связи с проведением подготовительных мероприятий к войне с Советским Союзом со стороны германских разведывательных органов за последние дни усилилась переброска на нашу сторону агентуры...
  ...Допросом диверсантов установлено, что германская разведка стремится к началу военных действий между Германией и СССР отрезать передвижение частей Красной Армии по железным дорогам, для чего провести диверсии на следующих стратегических пунктах...
  ...Как показывают диверсанты, срок начала военных действий определен на первые числа июля... причем они получили задание, если война не начнется до 1 августа, произвести диверсию вне зависимости от обстоятельств и возвратиться обратно в Германию.
  ...Кроме совершения диверсионного акта, Гордиевич и Чудук должны были поддерживать в период первых дней войны связь с германскими самолетами, для чего разведка обеспечила их соответствующим полотнищем..."
  Можно после такого говорить, что кто-то чего-то не знал?
  "Нет, конечно, знали", - ответит наш оппонент, - но Сталин не верил сам и запрещал другим, писал матерные резолюции, в чем был поддержан Берией".
  Резолюции - это штука интересная. Начнем с бериевской. По разным работам гуляет докладная записка, которую он будто бы начертал 21 июня 1941 года:
  "Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся нападении на СССР. То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев. Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет".
  Все это, конечно, очень мило - вот только ни в одном архиве этой докладной найти так и не удалось. По содержанию тоже возникает очень много вопросов. Почему Берия называет полномочного представителя СССР в Германии "послом"? С какой стати оный "посол" посылает донесения наркому внутренних дел, а не наркоминделу Молотову? (Последнему, кстати, такая практика очень бы не понравилась, а вес в государстве он имел больший, чем Лаврентий Павлович.) И уж тем более, почему такие же донесения посылает военный атташе, представитель конкурирующей структуры - военной разведки? Как бы отнесся к такой инициативе своего подчиненного нарком обороны, боевой маршал товарищ Тимошенко, даже представлять не хочется. А гадкий нарком внутренних дел мало того, что получает не полагающиеся ему донесения, так еще и требует наказать их авторов, проявляя при этом воистину тупейшее чувство юмора, в духе дешевой клоунады.
  Одним словом - фальшивка, господа! И обсуждать тут нечего. А вот со знаменитой непечатной резолюцией Сталина на одном из донесений НКГБ вопрос обстоит куда интереснее. Текст ее, кажется, скоро войдет в школьные учебники: "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш "источник" из штаба герм, авиации к... матери. Это не "источник", а дезинформатор. И. Ст."
  Действительно, в донесении говорится о подготовке Германии к войне. Но оно длинное и содержит много пунктов. "Источник в штабе германской авиации - это знаменитый агент НКГБ "Старшина" (обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен, сотрудник управления связи германского министерства авиации). Сообщает он следующее:
  "1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.
  2. В кругах штаба авиации сообщение ТАСС от 6 июнявоспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может.
  3. Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция "Свирь-3", московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские.
  4. В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах.
  5. Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены в Кенигсберге, Гдыне, Грауденце, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича - в Польше, в Варшаве - Очачи и особо важные - в Хейлигенкейле".
  Что же в этом сообщении могло вызвать столь эмоциональную реакцию Сталина? У нас, конечно, считается, что это пункт 1. Почему? Да потому что Сталин запрещал упоминать о готовящемся нападении. А откуда взяли, что запрещал? Как - откуда? Да вот же она, резолюция-то! Зря смеетесь, логика сторонников "неожиданного нападения" именно такова.
  Лично у меня гораздо больший интерес вызывает пункт 3. Перечитайте-ка его еще раз и попробуйте представить себе процесс бомбежки московских заводов при том, что а) подавляющее большинство немецких бомбардировщиков до Москвы не долетит; б) те, что все же доберутся, окажутся без прикрытия истребителей, поскольку последние не долетят точно; в) с той высоты, на которой будут действовать бомбардировщики без истребителей, не то что в авторемонтную мастерскую, а как бы в сам город не промахнуться! (Кстати, в реальности первый авианалет на Москву состоялся 23 июля.)
  Неудивительно, что, прочитав это сообщение, Сталин недвусмысленно высказал наркому госбезопасности товарищу Меркулову пожелание - не спихивать свои обязанности по сортировке информации на главу государства.
  Кстати, донесение содержит данные, полученные еще от одного агента - "Корсиканца" (доктор Арвид Харнак):
  "Источник, работающий в Министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений "будущих округов" оккупированной территории СССР, а именно: для Кавказа назначен Аммон, один из руководящих работников национал-социалистской партии в Дюссельдорфе; для Киева - Бурандт, бывший сотрудник Министерства хозяйства, до последнего времени работавший в хозяйственном управлении во Франции; для Москвы - Бургер, руководитель хозяйственной палаты в Штутгарте. Все эти лица зачислены на военную службу и выехали в Дрезден, являющийся сборным пунктом.
  Для общего руководства хозяйственным управлением "оккупированных территорий СССР" назначен Шлоттерер - начальник иностранного отдела Министерства хозяйства, находящийся пока в Берлине.
  В Министерстве хозяйства рассказывают, что на собраниях хозяйственников, предназначенных для "оккупированных территорий СССР", выступал также Розенберг, который заявил, что понятие "Советский Союз" должно быть стерто с географической карты".
  Почему-то эту информацию Сталин матерно не комментировал. Интересно, почему, если он не верил в нападение Германии? Исчерпал запас ненормативной лексики на первой половине донесения?
  ...Одним словом, о войне знали - да и не могли не знать. Трехмиллионную армию под кустом не спрячешь. Если так, то почему же к ней не готовились?
  А вот тут нас ждут очень интересные неожиданности...
  
  ГЛАВА 3
  К ВОПРОСУ О БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ.
  Московский историк Г. Куманев в одной из своих книг приводит совершенно дивный эпизод из послевоенной биографии маршала Жукова.
  "В соответствии со строжайшими указаниями Сталина всякая инициатива со стороны командующих округами и армиями по приведению в боевую готовность войск прикрытия стала немедленно пресекаться руководством Наркомата обороны и Генерального штаба. Характерной в этом отношении является телеграмма, направленная 10 июня 1941 г. начальником генштаба генералом армии Г. К. Жуковым в адрес командующего киевским особым военным округом генерал-полковника М. П. Кирпоноса, отменяющая приказ занять предполье. Выступая 13 августа 1966 г. в редакции "Военно-исторического журнала", Г. К. Жуков говорил по этому поводу: "Сталин узнал, что Киевский округ начал развертывание армии по звонку Тимошенко... Берия сейчас же прибежал к Сталину и сказал, вот, мол военные не выполняют, провоцируют... занимают боевые порядки. Сталин немедленно позвонил Тимошенко и дал ему как следует взбучку. Этот удар спустился до меня "Что вы смотрите? Немедленно отвести войска, назвать виновных". Ну и пошло. А уж другие командующие не рискнули. "Давайте приказ", - говорили они. А кто приказ даст? Вот, допустим, я, Жуков, чувствуя нависшую над страной опасность, отдаю приказание: "Развернуть". Сталину докладывают. На каком основании? "Ну-ка, Берия, возьмите его к себе в подвал...""
  Приказ такой, действительно, существовал и был отменен - здесь товарищ Жуков рассказывает правду. Но во всем остальном... Как это было на самом деле, раскопал и рассказал в своей книге "Два плана маршала Жукова" исследователь Олег Козинкин. Итак, вот сам документ:
  "Военному совету Киевского ОВО,
  б/н, 10.6.41
  Начальник погранвойск НКВД УССР донес, что начальники укрепленных районов получили указание занять предполье. Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такое действие может спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и доложите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение. Жуков".
  На что из округа в Москву в тот же день полетел совершенно замечательный ответ командующего округом Кирпоноса:
  "...Доношу, что железобетонные сооружения и часть ДЗОТов батальонных районов ? 7, 8, 9, 10 полевого строительства 1940 г. по Ковельскому УР заняты кадрами двух батальонов Ковельского УР согласно шифротелеграмме за подписью тов. Ватутина ? 9/485 от 4.6 с. г. Во всех остальных УРах полевые сооружения нигде не заняты.
  Сегодня дал распоряжение вывести гарнизоны из огневых точек Ковельского УР, удаленные от госграницы до 3 км и, не считаясь с дистанцией, из всех наблюдаемых с немецкой стороны. Распоряжение коменданту Ковельского УР подписано начальником штаба Пуркаевым.
  Прошу указать - продолжать ли занимать гарнизонами огневые сооружения по переднему краю Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Русского и Перемышльского УРов".
  В переводе на нормальный человеческий язык это звучит так: "Почему занимаете укрепрайоны?" "Так вы ж сами нам приказали! Вы уж там определитесь как-нибудь, чего вы хотите..." Какая прелесть!
  Почему Жуков в своем рассказе четверть века спустя заменил шифротелеграмму Ватутина на звонок Тимошенко - понятно. Ватутин являлся начальником оперативного отдела Генштаба, так что приказ занять огневые сооружения должен был санкционировать начальник Генштаба. А кто был тогда начальником? Надо же! Тот самый маршал Жуков, который неделю спустя спрашивал Кирпоноса, почему он занимает огневые сооружения. Неудобно как-то получается: не то в штабе бардак и начальник не знает, что вытворяет его собственный оперативный отдел, не то оный начальник - двуличная сволочь, которая ругает командующего округом за выполнение его же собственного приказа.
  Маршалу, конечно, в 1966 году и в страшном сне бы не приснилось, что эта история когда-нибудь станет достоянием гласности, но подсознательно она его, видимо, мучила. Перевод стрелок на наркома это неудобство снимал: нарком мог и не ставить начальника ГШ в известность. Правда, хорош же в его рассказе получается Кирпонос, который начал выполнять такой приказ по звонку, не потребовав никаких фиксируемых на бумаге подтверждений, хотя бы той же шифротелеграммы! Но Кирпонос погиб еще в сорок первом, на него можно было валить все, что угодно.
  Что произошло на самом деле? Военные, надо полагать, попросту психанули, устав ждать войны. Они погнали гарнизоны в огневые точки, пограничники заметили, доложили, Берия, понимая, чем чреваты такие маневры в виду неприятеля, прибежал к Сталину, виновные получили порцию матюков от вождя, части из огневых точек убрали. В общем-то, рабочий момент...
  Но оцените, каков размах спекуляции! Два батальона превратились в весь округ, начавший "развертывание армии", а запрет занимать огневые сооружения УРов - в запрет приводить войска в боевую готовность.
  К теме этой Жуков возвращался неоднократно, и с его подачи она стала общим местом. Вот, например, в проекте выступления на пленуме КПСС 19 мая 1956 г. он пишет:
  "Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз, наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность, к моменту удара противника не были развернуты, и им не ставилась задача быть готовыми отразить готовящийся удар противника, чтобы, как говорил Сталин, "не спровоцировать немцев на войну"".
  Какой пассаж! Так что: войска не были приведены в боевую готовность, не были развернуты или им не ставилась задача? Отложим последние два пункта на потом, поговорим пока о первом: "не были своевременно приведены в боевую готовность".
  А что это за зверь такой - боевая готовность?
  Армейская мудрость гласит: приказ, который может быть понят неправильно, будет понят неправильно. Значит, каждое используемое военными понятие должно быть насыщено конкретным смыслом, доходящим до каждого повара и до каждой обоймы патронов.
  Короткое исследование данного вопроса привело к весьма интересным результатам. Оказывается, боевая готовность бывает разная.
  Директивой РВС ? 61582сс от 29 апреля 1934 г. в РККА было установлено три положения: нормальное, усиленное и положение полной готовности. Последнее предполагало следующий список мероприятий:
  "а) если части находились в лагерях - возвращаются на зимние квартиры;
  б) оружие непзапаса, огнеприпасы, снаряжение, обмундирование для первых эшелонов выдаются в подразделения и приводятся в готовность;
  в) в танковых и танкетных подразделениях диски с боевыми патронами вкладываются в машины;
  г) весь личный состав переводится на казарменное положение;
  д) возимые запасы огнеприпасов, горючего, продфуража для 1-го моб. эшелона укладываются в обоз;
  е) организационно оформляется 1-й моб. эшелон;
  ж) части занимают пункты, если не будет особых распоряжений со стороны комвойск, наименее опасные в отношении внезапных атак с воздуха, и наиболее удобные для вытягивания в колонны для марша в районы выполнения боевой задачи;
  з) карты непзапаса выдаются на руки начсоставу;
  и) противогазы "БС" выдаются на руки, элементы наливаются водой;
  к) проводятся все организационные и подготовительные мероприятия по отмобилизованию вторых моб. эшелонов...."
  Что следует из этого списка? Если части не приведены в боевую готовность, то с началом войны командиры должны кинуться на склады за боеприпасами, горючим, снаряжением, картами и пр. Но ведь известно, что они не кинулись на склады, а начали воевать. Значит, все это у них было. Следовательно, части были приведены в боевую готовность.
  Маршал Жуков тут немножко хитрит, смешивает понятия "боевая готовность" и "боевая тревога". Если часть приведена в боевую готовность, она должна быть готова в кратчайший срок выступить по сигналу тревоги. В 1941 году этот срок устанавливался в 2-3 часа. И зачем тогда занимать УРы 10 июня и сидеть в душных бетонных казематах, ожидая начала войны, если признаков ее начала еще нет, а поднять часть по тревоге можно за несколько часов?
  А есть еще такое понятие, как боевая готовность округа. В этом случае выступают по тревоге части прикрытия государственной границы - они отмобилизованы, имеют все необходимое на своих складах и первыми вступают в бой. А в глубине округов кадрированные части всего лишь начинают принимать приписной состав, который должен поступить по мобилизации, мобилизация же объявляется лишь после начала войны.
  По Жукову же получается, что части Красной армии занимались тем, что драили полы в казармах и помогали колхозникам на полях, к войне не готовились вовсе, и лишь после нападения наспех... что? Расхватывали винтовки?
  Уже из списка видно, что приведение части в боевую готовность - не одномоментное действие, а процесс. За более подробным разъяснением я обратилась к писателю Валерию Белоусову, автору книги "Горсть песка", бывшему офицеру-артиллеристу. Служил он, в другое время - но вряд ли пушки так уж сильно изменились со времен войны. Итак...
  "Поговорим о том, что я знаю. Гаубичный дивизион 122-мм гаубиц М-30. Уровень дивизионной артиллерии. Всегда рядом с пехотой, прямо скажем, в одном боевом строю, как знаменитая "трехдюймовка" на всех войнах конца девятнадцатого - начала двадцатого века.
  
  Что мы тут имеем?
  Три батареи по шесть орудий. Управление (разведчики, связисты, штаб), тылы (хозяйство, тяга, медпункт). Личного состава около полутора сотен человек...
  Что такое полная боевая готовность?
  1. Принять личный состав до численности по штату, а именно шесть человек расчета на орудие, водители на все тягачи, хозвзвод..."
  Ладно, этот пункт за скобки вынесем. Будем считать, что части, находившиеся возле границы, уже отмобилизованы. Первый пункт выполнен. Что дальше?
  "2. Расконсервировать тягачи, то есть установить аккумуляторы, заправить машины топливом, водой и маслом. Обычно из-за пожарной безопасности техника стоит сухая.
  3. Прокрутить механизмы, вычистить орудия от смазки, промыть их керосином, залить гидравлику, прокачать пневматику, получить и установить прицелы (оптика хранится отдельно).
  4. Получить боеприпасы и привести их в окснарвид, то есть окончательно снарядить: вынуть из ящиков, протереть керосином, вывинтить упорные крышки и ввернуть взрыватели, уложить назад в ящики, разложить по весам (плюсики к плюсикам, минусики к минусикам), погрузить в технику.
  5. Получить буссоли, дальномеры, бинокли, радиостанции, телефоны, кабель, проверить связь, получить таблицы кодов. Старшины получают сухпай, мехводы заправляют свои машины.
  6. Получить личное оружие и боеприпасы.
  7. Провести элементарное боевое слаживание, хоть пару раз выйдя на полигон, по ходу оставив на дороге половину техники.
  8. Стрельнуть задачу номер один.
  Можно сказать, в первом приближении к боеготовности...
  При подаче же команды "тревога" все хватают одежду, не одеваясь, бегут к технике и выводят ее из расположения в район сосредоточения".
  Все это, кроме, в крайнем случае, последних двух пунктов, надо сделать, чтобы привести батарею в боевую готовность. Но ведь это еще не все.
  "...Например: явился я на склад боеприпасов и требую выдать мне боекомплект. А мне и говорят, парень, ты что, не похмелился? Да на каком основании?! Дело в том, что склады подчиняются не войскам, а ГАУ, и без команды из Москвы мне ни одного патрона не выдадут. И Москве не нужно командовать: быстро выдать ст л-ту Белоусову В. И. пол-бэка. А поступает сигнал: "Акация", к примеру. По этому сигналу в третью батарею первого дивизиона 453 МСД выдается 72 осколочно-фугасных снаряда ОФ-462, в комплектации. То же самое с горючим, продуктами, вещевым снаряжением...
  А карты! Как артиллеристу стрелять без карты? Так вот, нужные листы выдаются на руки в штабдиве уже обрезанными и склеенными. А для того, чтобы нужный лист найти в совсекретном делопроизводстве, его обрезать, склеить и сложить, нужно часа два".
  
  То есть каждая армейская служба приводится в боевую готовность по своей линии. Прежде чем занять УРы, солдатики должны были получить снаряды и патроны, пайки и индпакеты, воду и противогазы. Это все получали тоже "по звонку Тимошенко"? Не много ли у нас звонков?
  "Е. П. Значит ли это, что "боевая готовность" является следствием целой серии приказов?
  В. Б. Что там серия? Лавина. Начиная с линии политотдела: приказ на проведение ППР (партполитработы) - не смейтесь! Очень важная штука! Какие лозунги вешать, как ориентировать личный состав, как работать с агитаторами, секретарями партийной и комсомольской организации (помните аналогичную работу у немцев? - Е. П.), политбойцами... и кончая приказом по линии ДМП (дивизионного медпункта) - сколько выдать индивидуальных перевязочных пакетов, сколько сумок санинструкторам. А в артполку - три дивизиона. А в дивизии - два артполка. И еще танкисты-связисты-саперы... и по каждому роду войск свое начальство, кроме дивизионного. Там набирается столько бумаг, что дом можно оклеить вместо обоев. Причем приказы конкретные..."
  Отдавались ли эти конкретные приказы? А то! Вот, например, директива Военного совета КОВО военным советам 5-й, 6-й, 12-й, 26-й армий. Дата - 11 июня 1941 г.
  "1. В целях сокращения сроков боеготовности частей прикрытия и отрядов, выделяемых для поддержки погранвойск, провести следующие мероприятия:
  Стрелковые, кавалерийские и артиллерийские части
  а) Носимый запас винтовочных патронов иметь в опечатанных ящиках. На каждый станковый пулемет иметь набитыми и уложенными в коробки 50 % боекомплекта и на ручной пулемет 50 % снаряженных магазинов.
  Ящики с патронами, коробки с набитыми лентами и дисками хранить в опечатанном виде в подразделениях в особо охраняемых помещениях.
  Диски и патроны периодически освежать, ленты просушивать. Замену набитых дисков к ручным пулеметам производить через каждые два месяца.
  б) Ручные и ружейные гранаты хранить комплектами в складах части в специальных ящиках для каждого подразделения.
  в) 1/2 боекомплекта артснарядов и мин неприкосновенного запаса для всех частей прикрытия иметь в окончательно снаряженном виде. В частях, где до получения настоящей директивы было окончательно снаряжено свыше 1/2 боекомплекта артснарядов, дальнейшее хранение их оставить в снаряженном виде.
  Для войсковой зенитной артиллерии иметь в окончательно снаряженном виде 1/2 боекомплекта артснарядов непзапаса.
  Снаряды держать в закрытых на замок и опечатанных передках и зарядных ящиках.
  г) Военно-химическое, инженерное и имущество связи хранить в складах части, комплектами для каждого подразделения.
  д) Носимый запас продовольствия и личные принадлежности бойцов хранить в подготовленном виде для укладки в вещевые мешки и ранцы.
  Сверх того в складах части хранить для каждого подразделения по одной суточной даче продовольствия и фуража, подготовленным к погрузке в обоз части. Кухни и обоз иметь в исправном виде с положенным к ним имуществом и запасными частями.
  е) Запас горючего для всех типов машин иметь по две заправки - одна залитая в баки машин (тракторов) и одна в цистернах (бочках).
  ж) В зимних условиях все подразделения должны быть обеспечены теплым бельем для всего состава части, рукавицами и маскхалатами.
  Моторизованные и танковые части
  з) На каждую боевую машину в складах части иметь 1/2 боекомплекта артснарядов непзапаса в окончательно снаряженном виде и 50 % боекомплекта патронов набитыми в ленты и диски. В частях, где до получения настоящей директивы было окончательно снаряжено свыше 1/2 боекомплекта артснарядов, дальнейшее хранение их продолжать в снаряженном виде.
  Переснаряжение магазинов производить через каждые два месяца.
  Укладку снарядов и снаряженных магазинов в машины производить по объявлении боевой тревоги.
  б) Все остальные виды запасов хранить порядком, указанным для стрелковых, кавалерийских и артиллерийских частей.
  в) Запас горючего для всех типов машин иметь по две заправки - одна залитая в баки машин (тракторов) и одна в цистернах (бочках).
  2. Особо отработать вопрос подъема по тревоге частей прикрытия и отрядов поддержки погранвойск.
  Сроки готовности по тревоге устанавливаю: для стрелковых и артиллерийских частей на конной тяге - 2 часа; для кавалерийских, мотомеханизированных частей и артиллерии на мехтяге - 3 часа. Зимой готовность частей соответственно 3 и 4 часа. Для отрядов поддержки готовность - 45 минут...".
  Еще раз повторим: судя по тому, что Красная армия сразу после немецкого нападения вступила в бой, а не разбежалась по складам, части к 22 июня были приведены в боевую готовность.
  Вот теперь можно продолжить историю с укрепрайонами, которая вскоре приобрела уже совершенно шизофренический оттенок. Продолжим читать Козинкина:
  "Внимательный читатель мог заметить, что в перечне укрепрайонов КОВО, на тот момент благополучно занятых гарнизонами, отсутствуют два самых южных. Но отсутствовали они недолго - 16 июня снова за подписями Военного совета КОВО в полном составе в Генеральный штаб летит следующая телеграмма: "Прошу разрешения занять кадрами Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УР железобетонные сооружения первой линии этих УРов". На документе длинная резолюция, написанная черным карандашом: "Занятие Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УРов разрешено. Остропольский УР по старой границе подготовить к занятию также УРовскими частями с целью обучения и сколачивания. Срочно закончить формирование УРовских частей для Киевского УР, после чего подготовить УР к занятию кадрами". И подпись: "Жуков, 18.6".
  Мы читатели невнимательные и перечня УРов не знаем. Но не надо знать перечня, чтобы оценить свистопляску: 10 июня запрещали, 18-го разрешили. Получается, 18-го запрет на приведение войск в боевую готовность был снят? А как же со Сталиным, который до последнего часа игнорировал угрозу нападения?
  Что, вообще, творилось в те дни на границе?
  
  ГЛАВА 4
  18 ИЮНЯ - ВЫХОД НА СТАРТ.
  Впервые эта дата появилась в опубликованных еще в начале 90-х годов протоколах судебного заседания над командующим Западным Особым военным округом генералом Павловым. Допрашивая начальника связи Западного фронта Григорьева, член суда спросил:
  "...Вы дали такие показания: "выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка... И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность".
  Подсудимый. Все это верно".
  А вот и иллюстрация к рассказу писателя Белоусова, представляющая в новом свете причины разгрома Западного фронта. Какой простой саботаж: отдать приказы частям и забыть про довольствующие отделы.
  Но, простите... сколько твердили миру, что Сталин не разрешал приводить войска в боевую готовность аж до самого немецкого нападения - и вдруг выясняется, что уже 18 июня весь штабной аппарат должен был знать о том, что война близка, и выдавать патроны и противогазы. А возможно, и раньше - ведь директива КОВО о приведении в боевую готовность датирована 11 июня! Такие директивы не пишутся без указаний из Москвы, а Москва не станет давать указания КОВО и не давать ЗапОВО - немец-то собирается наступать по всей западной границе!
  Есть ли свидетельства того, что выдвижение, развертывание и приведение в боевую готовность войск действительно начались заблаговременно?
  Да сколько угодно на самом деле!
  Уже 13 мая Сталин санкционировал выдвижение войск из внутренних округов в приграничные.
  14 мая командующие округами получили приказ разработать уточненный детальный план обороны границы и прислать в Генштаб на утверждение. Срок: 20-25 мая. Не выполнили, конечно - планы не были утверждены и месяц спустя. Но это отнюдь не значит, что их не существовало.
  Как составляются такие планы? Генштаб дает задание, отправляет его в округа, оттуда задание спускается все ниже и ниже, до уровня полков.
  В соответствии с этим заданием в полках разрабатываются планы прикрытия границы и отсылаются обратно по цепочке. На каждом этаже военного здания их суммируют, сводят в планы более высокого уровня и передают дальше. Та еще волокита! Но то, что планы прикрытия границы не были утверждены, означало лишь одно: они не успели дойти до генштаба. А вот каждый командир полка знал, как ему действовать, и не мог не знать - он ведь сам составлял эти планы! Такая вот петрушка...
  27 мая был отдан приказ о срочном строительстве полевых фронтовых командных пунктов...
  12 июня Генштаб дал указание о выдвижении войск к государственной границе - они и начали выдвигаться.
  Что же это за дата - 18 июня? Она явно очень важна. ГШ слал директивы в округа постоянно, но именно эта телеграмма отмечена на суде, как некий рубеж.
  
  Дело в том, что наша разведка донесла: гитлеровцы приказали населению к 4.00 утра 18 июня покинуть приграничную полосу. Это означало, что немецкие войска начинают выдвижение на исходные позиции. Той же датой отмечены и советские приказы - уже о выдвижении наших войск. Вот, например, достаточно давно уже известная директива штаба Прибалтийского военного округа.
  "С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:
  Командующим 8-й и 11-й армиями:
  а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов, ПТ мин, ВВ и противопехотных заграждений на предмет устройства определенных, предусмотренных планом заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41;
  б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять, и план работы их. Все это через начинжов пограничных дивизий;
  в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с оперативным отделом штаба округа.
  30-й и 4-й понтонные полки подчинить военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условия наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;
  е) командующим войсками 8-й и 11-й армий - с целью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: госграница и тыловая линия Шяуляй, Каунас, р. Неман прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество ВВ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрывания. План разрушения мостов утвердить военному совету армии. Срок выполнения 21.6.41.
  7. Командующим войсками армий и начальнику АБТВ округа. Создать за счет каждого автобата отдельные взводы цистерн, применив для этой цели установку контейнеров на грузовых машинах, количество создаваемых отдельных взводов - 4.
  Срок выполнения - 23.6.41. Эти отдельные взводы в количестве подвижного резерва держать: Тельшай, Шяуляй, Кейданы, Ионова в распоряжении командующих армиями.
  д) Отобрать из числа частей округа (кроме механизированных и авиационных) бензоцистерны и передать их по 50 проц. в 3 и 12 мк. Срок выполнения 21.6.41 г.;
  е) Принять все меры обеспечения каждой машины и трактора запасными частями, а через начальника ОСТ принадлежностями для заправки машин (воронки, ведра)".
  Обратили внимание на сроки? В основном, 21 июня. И кто после этого может сказать, что в Москве не знали дату нападения?
  Тут надо понимать вот что: сам собой командующий округом такую директиву родить не имел полномочий. Она могла появиться на свет только во исполнение соответствующей директивы Генштаба. Которая, естественно, была послана не одному лишь Прибалтийскому округу, а всем приграничным округам - судя по протоколу допроса Григорьева - 18 июня 1941 года.
  Свидетельств о том, что войска приводили в боевую готовность за несколько дней до начала войны - множество. Мы не будем рассматривать их в большом количестве, посмотрим лишь кое-что. Например, еще в 1957 году в "Сборнике боевых документов", среди приказов и донесений первых дней войны каким-то образом - то ли по недосмотру, то ли, наоборот, по причине саботажа "генеральной линии", затесался один из предвоенных документов. И еще какой!
  Из приказа по 12-му механизированному корпусу ? 0033. 18 июня 1941 г.
  "1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
  2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горюче-смазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя.
  3. Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах. В пунктах старой дислокации оставить минимальное количество людей для охраны и мобилизационные ячейки, возглавляемые ответственными командирами и политработниками.
  4. В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться... (Дальше расписывается, какая дивизия куда выступает. - Е. П.).
  5. Марши совершать только в ночное время. В районах сосредоточения тщательно замаскироваться и организовать круговое охранение и наблюдение. Вырыть щели, войска рассредоточить до роты с удалением роты от роты 300-400 м..."
  А теперь обратите внимание на сроки - корпус буквально рванулся из военных городков.
  "8. К 23.00 18.6.41 г. донести в штаб корпуса (Елгава) по телефону или телеграфу условной цифрой "127" о выступлении с зимних квартир...
  10. Командный пункт 12-го механизированного корпуса с 4.00 20.6.41 г. - в лесу 2 км западнее г. дв. Найсе (1266). До 22.00 18.6.41 г. командный пункт корпуса - Елгава".
  На следующий день, 19 июня, в ПрибОВо издан еще один приказ, где, в числе прочего, говорится:
  "... В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы.
  Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье, так и (в) основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности..."
  Это опять же к вопросу о высказываниях маршала Жукова. А вот еще пункт, уже окончательно свидетельствующий о том, что все понимали: через три дня будет война.
  "Минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для противника и безопасность для своих частей. Завалы и другие противотанковые и противопехотные препятствия создавать по плану командующего армией - тоже по плану оборонительного строительства".
  То есть, не только приводили войска в боевую готовность, но и мины ставили! И далее:
  "... Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. Учитывать участившиеся случаи перелета госграницы немецкими самолетами.
  Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения".
  ...В начале 50-х годов Военно-научным управлением Генерального штаба ВС СССР проводился опрос советских военачальников относительно сосредоточения и развертывания войск западных приграничных военных округов в июне 1941 года. В 1989 году "Военно-исторический журнал" начал публиковать его результаты. Правда, напечатали ответы лишь на первые два вопроса:
  "Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?"
  "С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?"
  Ответы были разные, но обратите внимание на даты!
  "Генерал-полковник танковых войск П. П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО):
  "16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н. М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности. 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано.
  16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А. В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе".
  Генерал-лейтенант П. П. Собенников (бывший командующий 8-й армией):
  "Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М. С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора Г. А. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт.
  К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа. Части 10, 90 и 125-й стрелковых дивизий занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки, хотя многие сооружения не были еще окончательно готовы. Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии".
  Генерал-майор И. И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии):
  "19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И. Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно ранее разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений.
  В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные работы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности..."
  Генерал армии М. А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО):
  "13 или 14 июня я внес предложение вывести стрелковые дивизии на рубеж Владимир-Волынского укрепрайона, не имеющего в оборонительных сооружениях вооружения. Военный совет округа принял эти соображения и дал соответствующие указания командующему 5-й армией.
  Однако на следующее утро генерал-полковник М. П. Кирпонос в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г. К. Жуков приказал выводить войска на рубеж УРа, соблюдая меры маскировки".
  Генерал-майор П. И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии):
  "20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба:"Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года".
  И вот еще, на закуску, отрывок из воспоминаний бывшего военного комиссара 19-го мехкорпуса Ивана Калядина:
  "Утром 19 июня меня неожиданно пригласил к себе командир корпуса. В его кабинете собрались начальник штаба полковник К. Д. Девятов, начальник оперативного отдела майор А. И. Казаков, начальники родов войск и служб. Был здесь и незнакомый мне полковник из штаба округа. Как только я вошел, генерал Фекленко, обращаясь к нему, сказал:
  - Прошу вас, товарищ полковник, говорите.
  Представитель штаба округа проинформировал собравшихся об активизировавшейся в последние дни наземной и воздушной разведке, проводимой противником на границе с СССР, и о том, что гитлеровское руководство не реагирует на соответствующие представления нашего правительства.
  - В ближайшие дни возможно нападение гитлеровской Германии на нашу страну, - прямо сказал полковник. - В связи с этим Военный совет КОВО принял ряд важных решений. В частности, в течение сегодняшней ночи оперативное управление округа будет выведено на полевой командный пункт в районе города Тернополь. Командованию 19-го механизированного корпуса предлагается в ночь на 20 июня в целях предосторожности и защиты танковых дивизий от внезапных ударов с воздуха вывести все танки и артиллерию, автотранспорт и узлы связи, а также бронемашины механизированных частей из парков в безопасные места согласно утвержденному плану развертывания по варианту ? 1. Подразделения ПВО получили боевую задачу по прикрытию районов новой дислокации войск...
  Полковник уехал, а мы остались в кабинете, ожидая распоряжений комкора. Какое-то время он молчал. Потом встал, оглядел присутствовавших и сказал:
  - Сколько волка ни корми, а он все в лес смотрит... Старая пословица верна, оказывается, по сей день. То, что мы услышали нынче, не должно, товарищи, обескуражить нас. Ничего неожиданного не случилось. Мы с вами давно готовились к этому... Причину вывода частей и соединений из гарнизонов не разглашать. На вопросы, кто бы их ни задал, будете отвечать, что это учебная тревога. Так сказать, тренировка. Партийные и советские руководители областей узнают обо всем по своей линии.
  Комкор приказал начальнику штаба вместе с начальниками родов войск, а также отделу пропаганды в течение ближайших двух часов составить (соответственно) план вывода соединений и план партийно-политических мероприятий на этот период".
  То есть что мы видим? Начиная со второй половины мая, войска потихоньку подтягивают к границе. Примерно с 12 по 16 июня они начинают выдвижение, 18 числа, когда уже становится ясно, что немцы занимают исходные позиции для наступления, наши части тоже получают приказы занять позиции по плану прикрытия и находиться в полной боевой готовности.
  И в этой ситуации знаменитая "Директива ? 1" (а на самом деле без номера) - уже не отчаянная попытка спасти положение, а закономерный итог той самой "лавины" приказов и директив. Патроны выданы, продукты получены, машины заправлены - теперь личный состав может спать в ожидании приказа.
  Приказ поступил в ночь на 22 июня.
  "Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота
  1) В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО, нападение немцев может начаться с провокационных действий.
  2) Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
  Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, чтобы встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
  3) Приказываю:
  а) В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе.
  б) Перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать.
  в) Все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно.
  г) Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.
  д) Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
  Тимошенко, Жуков.
  21.6.41".
  Если рассматривать этот документ изолированно - он, конечно, является странным, расплывчатым. Но мы уже знаем, что к тому времени сделано. Знаем также, что "сроки готовности по тревоге... для стрелковых и артиллерийских частей на конной тяге - 2 часа; для кавалерийских, мотомеханизированных частей и артиллерии на мехтяге - 3 часа". То есть эти директива предписывает всего лишь сделать еще несделанное: поднять части по тревоге, занять огневые точки УРов на границе (тех самых, которые были в видимости немцев и которые не занимали до последнего), рассредоточить авиацию (это делалось в последний момент, чтобы немцы не могли заранее узнать расположение полевых аэродромов - а если повезет, то люфтваффе еще и побомбит пустые взлетные полосы) и привести в готовность ПВО. Остальное к тому времени должно уже быть готово.
  Смущает лишь набившая уже оскомину фраза "на провокации не поддаваться". Она достаточно неконкретна, но наверняка к тому времени всему личному составу, от рядовых до генералов, уже все мозги просверлили разъяснениями по этому поводу. И все равно, даже в последней директиве упомянули.
  Что же это за провокации такие, и почему наше правительство их так отчаянно боялось?
  
  ГЛАВА 5
  "НА ПРОВОКАЦИИ НЕ ПОДДАВТЬСЯ!"
  ...И снова нам придется вернуться в русло международной политики.
  Итак, к июню 1941 года положение игроков в кровавые шахматы Второй мировой было следующим. Франция оккупирована и вышла из игры. СССР и Германия связаны пактом о ненападении. Англия и Германия находятся в состоянии войны по принципу: "если слон нападет на кита - кто кого сборет?" Оба противника делают друг другу гадости на морских путях, дерутся в воздухе и немножко на суше в Африке и Европе. У британцев нет возможности вылезти из своей островной норки и что-то серьезное делать на европейских просторах, у Гитлера - желания класть солдат при переправе через Ла-Манш. (Имелся и еще один фактор - но о нем чуть позже.)
  И тут с британцами случилась вполне понятная в их обстоятельствах неприятность - кончились деньги. Не на пирожные - на оружие. Значительную часть оружия и снаряжения британцы покупали у спонсора всех войн - Соединенных Штатов Америки, и вот теперь оплачивать военные поставки стало нечем.
  Что касается позиции США, которые вроде бы стояли в стороне, но с живейшим интересом всматривались в происходящее - то она была достаточно занятной. Во-первых: да, Гитлера на пути к власти поддерживал американский капитал - но ведь не против Англии он его поддерживал! Янки вкладывали деньги в британского фюрера как в будущего терминатора против СССР - а что вышло?
  Во-вторых: конечно, президенты США являются выразителями интересов капитала - однако не обязательно это одни и те же группировки, и не обязательно все финансовые группировки США имеют одни и те же политические интересы. Когда Гитлер шел к власти, президентом был Гувер, а потом его сменил Рузвельт, имевший несколько иные политические взгляды.
  А есть еще и в-третьих. Президент США вынужден был лавировать между тремя группировками: поклонниками нацизма, которых имелось в США предостаточно, сторонниками участия в той или иной мере в европейском конфликте и самой сильной группой "изоляционистов", заявлявших, что война идет далеко, и нечего в нее вмешиваться.
  Вот и вопрос: поддержат Соединенные Штаты Советский Союз в будущей войне или предпочтут остаться в стороне? А американцы были нам очень нужны, в первую очередь именно в качестве "спонсора всех войн". Так что деньги у британцев кончились очень вовремя.
  В декабре 1940 года Рузвельт стал проталкивать через Конгресс закон о ленд-лизе. Этот закон давал право президенту передавать в заем или аренду правительству любой страны, оборона которой признается жизненно важной для безопасности США, военную технику, оружие, боеприпасы, снаряжение, стратегическое сырье, продовольствие и т. д. Безопасность - дело хорошее, но широким массам мало понятное, когда война идет за океаном. Попробуй объясни, как с ней связана какая-то бомбежка какого-то Лондона. Лондон - это вообще где?
  Поэтому по ходу пиар-кампании нового закона все время говорили о высоких материях - что ленд-лиз предназначен странам, являющимся жертвами агрессии. Изначально закон принимался, как уже говорилось, для помощи Англии, у которой закончились деньги для оплаты военных поставок. Однако к тому времени намерения Гитлера пойти войной на СССР были уже настолько явными, что сам собой возник вопрос: можно ли распространять закон на Советский Союз, если он тоже окажется жертвой германской агрессии?
  Не надо забывать, что союзниками мы стали только после 22 июня. До того в глазах американского обывателя Гитлер и Сталин были явлениями одного порядка. Их государства считались в равной мере "империями зла" - тем более что были связаны пактом о ненападении, то есть в глазах мировой общественности являлись почти союзниками. Гитлер воевал с дружественной США Англией, поэтому оказался чуть-чуть более "плохим", но и только.
  Обсуждение данного вопроса в Конгрессе вылилось в поправку, исключающую Советский Союз из числа государств, которые вправе претендовать на ленд-лиз. Поправку, правда, отклонили - однако весьма незначительным большинством: против нее проголосовали 66 % депутатов палаты представителей и 61 % сенаторов. Закон о ленд-лизе был принят 11 марта 1941 года. Но закон законом - а решать-то президенту!
  Официальную позицию США по отношению к международным конфликтам образца 1941 года заместитель госсекретаря С. Уэллес определил так: "Политика Соединенных Штатов заключается в том, чтобы предоставлять всю практическую помощь Великобритании, английским доминионам и другим странам, которые страдают от агрессии".
  Соответственно, чтобы претендовать на ленд-лиз и вообще на США в качестве союзника, нам совершенно необходимо было получить статус жертвы агрессии. Причем такой, чтобы под него никто не мог подкопаться.
  В мае 1941 года над вожделенным статусом нависла новая угроза. Дело было во втором факторе, отвращавшем Гитлера от переправы через Ла-Манш: фюрер с самого начала своей политической карьеры являлся записным и убежденным англофилом, еще со времен "Майн кампф" не прекращал признаваться в любви к Англии и ради нее готов был на многое.
  "Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить хлеб насущный немецкой нации. Для такой политики мы могли найти в Европе только одного союзника: Англию. Только в союзе с Англией, прикрывающей наш тыл, мы могли бы начать новый великий германский поход..."
  Пытаясь убедить сторонников разделить эту любовь, Гитлер приводит самые разные аргументы. То были "восточные", а вот вам и "западные".
  "Английская военная политика имела для Германии ужасающие последствия. Но это не должно помешать нам теперь понять, что ныне Англия уже не заинтересована в уничтожении Германии. Напротив, теперь с каждым годом английская политика все больше будет испытывать неудобства от того, что французская гегемония в Европе становится все сильнее... В вопросе о возможных союзниках наше государство не должно, конечно, руководствоваться воспоминаниями старого, а должно уметь использовать опыт прошлого в интересах будущего. Опыт же учит прежде всего тому, что такие союзы, которые ставят себе только негативные цели, заранее обречены на слабость. Судьбы двух народов лишь тогда станут неразрывны, если союз этих народов открывает им обоим перспективу новых приобретений, новых завоеваний, словом, усиления и той и другой стороны".
  Но это еще что!? Помните сетования Гитлера, что Германии, мол, следовало в начале века делать то же, что и Япония - то есть воевать с Россией. А вот как, по его мнению, должна была строиться английская политика Германии:
  "...Никакие жертвы не должны были показаться нам слишком большими, чтобы добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости конкуренции с нами..."
  Как вам нравится уровень прогиба? И далее:
  "Мы должны были полностью отказаться от колоний и от участия в морской торговле, полностью отказаться от создания немецкого военного флота. Мы должны были полностью сконцентрировать все силы государства на создании исключительно сухопутной армии. В результате мы имели бы некоторое самоограничение для данной минуты, но обеспечили бы себе великую будущность".
  Забегая вперед во времени, скажем, что, в отличие от политической сферы, на пути пропаганды Гитлер добился многого. Так, например, заговорщики-генералы, те самые, которые чуть не взорвали фюрера в 1944 году, имели тесные связи с британской разведкой. И не только они. Рудольф Ресслер, самый результативный агент Второй мировой войны, формально работая на английскую разведку, под этим соусом добывал для нас любые сведения о германской армии. По заказу. Представляете, сколько генералов должны были давать ему информацию?
  Как вы думаете, имелись у Сталина основания доверять англо-германской вражде?
  Весной 1941 года Гитлер предпринял еще одну попытку заставить англичан с ним помириться. В апреле - мае он нанес ряд чувствительных ударов по английским войскам, находящимся в зоне британских интересов в Европе и Африке. В начале мая же случилось нечто уже совершенно безумное.
  10 мая 1941 года ближайший сподвижник Гитлера Рудольф Гесс прилетел в Англию на военном самолете и выбросился с парашютом. Гитлер заявил, что он-де сошел с ума. Ему, конечно, поверили - как же не поверить Гитлеру! (Тем более, что материалы, связанные с "миссией Гесса", засекречены в Англии до сих пор.)
  22 мая 1941 года советская политическая разведка докладывала Сталину:
  "...По сведениям, полученным "Зенхеном",в личной беседе с его приятелем Томом Дюпри (заместителем начальника отдела печати МИДа)...
  ... Во время бесед офицеров английской военной разведки с Гессом Гесс утверждал, что он прибыл в Англию для заключения компромиссного мира, который должен приостановить увеличивающееся истощение обеих воюющих стран и предотвратить окончательное уничтожение Британской империи, как стабилизующей силы.
  По заявлению Гесса, он продолжает оставаться лояльным Гитлеру...
  ...В беседе с Кирк Патриком Гесс заявил, что война между двумя северными народами является преступлением. Гесс считает, что в Англии имеется стоящая за мир сильная античерчилльская партия, которая с его (Гесса) прибытием получит мощный стимул в борьбе за заключение мира.
  Том Дюпри на вопрос "Зенхена" - думает ли он, что англо-германский союз против СССР был бы приемлемым для Гесса, ответил, что это именно то, чего хочет добиться Гесс...
  ...В парламенте Черчиллю был задан вопрос - в распоряжении каких (военных или гражданских) властей находится Гесс.
  Черчилль ответил: "Гесс - мой пленник", - предупреждая тем самым оппозицию от интриг с Гессом.
  "Зенхен" считает что сейчас время мирных переговоров еще не наступило, но в процессе дальнейшего развития войны Гесс, возможно, станет центром интриг за заключение компромиссного мира и будет полезен для мирной партии в Англии и для Гитлера".
  А вот интересно: о чем Черчилль договаривался с Гессом, если эти переговоры до сих пор секретны?
  В том же самом мае внезапно обострились советско-американские отношения. Заместитель наркома иностранных дел Лозовский 13 июня докладывал Сталину:
  "Американское правительство за последнее время провело ряд враждебных мероприятий против Советского Союза. Помимо почти полного прекращения лицензий на вывоз оборудования, американское правительство запретило советским инженерам посещение заводов, провело мероприятия дискриминационного характера, ограничив свободу передвижения советских дипломатов, конфисковало принадлежащий нам иридий, потребовало отъезда помощников военного атташе Березина и Овчинникова, организовало суд над служащими "Буккниги" для того, чтобы доказать причастность Советского Союза к пропаганде в Соединенных Штатах и т. д. Сейчас вся американская пресса ведет бешеную кампанию против СССР, доказывая на все лады, что забастовочная война, прокатившаяся по Соединенным Штатам, вызвана "агентами Москвы"..."
  Если экономические меры еще хоть как-то объяснялись применением к СССР прокламации президента Рузвельта об экспортном контроле, то остальные мероприятия можно было расценить одним-единственным образом: как подготовку американского общественного мнения к тому факту, что США не вступит в войну на стороне СССР.
  А теперь давайте представим себе два несбывшихся, но вполне возможных события. Первое - Гессу удается прийти к соглашению с Лондоном. Британия, у которой нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, а есть лишь постоянные интересы, заключает с Германией мир. Второе - война начинается таким образом, что у Гитлера есть основания представить себя жертвой агрессии. Между тем в США уже развернуто мощное военное производство. Кто, в таком случае, получит помощь по ленд-лизу, а также Британию и США в качестве союзников?
  Не надо забывать еще и про Японию, связанную с Германией тройственным пактом. Правда, японцы, которые вовсе не горели желанием воевать с СССР, имели лазейку: они обязаны были безоговорочно поддержать союзника, только если тот подвергнется нападению. И если советское правительство оставит Гитлеру лазейку для провокации, позволяющую ему представить Германию жертвой агрессии, то мы автоматически получаем войну еще и на восточных границах.
  Так что немецкому фюреру очень важно было не позволить СССР получить статус страдающего от агрессии государства - чтобы дать США, где началась демонстративная антисоветская кампания, повод не вступать в войну на нашей стороне, а Японию, наоборот, заставить вступить. Нам же, соответственно, жизненно важно было не дать ему повода это сделать.
  В конце мая министерство пропаганды Геббельса начало большую игру, запуская в оборот всевозможные слухи о предстоящем нападении Германии на Англию, возможно, даже в союзе с СССР. Схема провокации получалась чрезвычайно простая: Германия накапливает силы на границе, одновременно создавая впечатление, что на самом-то деле готовится удар по Англии. Естественно, силы накапливает и СССР. Затем происходит нечто такое, что можно представить "агрессией" с нашей стороны, и Германия наносит "ответный удар". Типа, мы собирались воевать с Британией, а эти русские сами на нас напали. В крайнем случае, если Советский Союз спровоцировать не удастся, немцы могли и инсценировать нападение, подобно тому, как они это проделали в Польше.
  Ну что, были у Сталина основания снег студить, но не дать Гитлеру возможность представить нас инициаторами столкновения? Правда, до французского варианта с изъятием патронов он не дошел, но во всем остальном страховались и перестраховывались.
  Одной из мер стало показное, нарочитое игнорирование угрозы войны, обставленное так, чтобы обязательно попасться на глаза как иностранным дипломатам, так и иностранным шпионам. СССР демонстрировал "непонимание" ситуации на всех уровнях, официальных и неофициальных. 9 июня японский посол в Москве телеграфировал своему коллеге в Софии:
  "Усиленно циркулирующие слухи о том, что Германия нападет на Советский Союз, а в особенности информация, поступающая из Германии, Венгрии, Румынии и Болгарии, заставляют думать, что приблизился момент этого выступления...
  Обстановка в Москве весьма спокойна, незаметны также и признаки подготовки к войне, а именно: мероприятия ПВО, сокращение количества такси и прочее, 24 мая я спросил об этом у Молотова. Он ответил, что в настоящее время между Германией и Советским Союзом не имеется трений, могущих повлечь к войне, но если возникнет конфликт, то он считает своим долгом разрешить его мирным путем. Кроме того, позавчера, 7-го числа, германский посол в беседе со мной сказал, что от правительства по этому вопросу никаких сообщений нет, что нет признаков подготовки к войне со стороны Советского Союза, который, должно быть, знает о существующей щекотливой ситуации, а кроме того, Советский Союз аккуратно выполняет обещания, данные Германии, поэтому трудно изыскать причины для нападения на Советский Союз".
  10 июня Гитлер назначил начало кампании на 22 июня. В тот же день начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер издал соответствующее распоряжение, которое передали в войска. Британский центр радиоперехвата в Блечли поймал одно из этих сообщений, расшифровал и отправил "наверх". Естественно, попала эта информация и в британскую разведку, а там, на самом верху, сидели товарищи из "кембриджской пятерки" - резидентуры НКВД. Не позднее 12 июня сведения должны были оказаться в Москве.
  Сталин, естественно, ответил - и еще как! 13 июня в 18 часов было передано по московскому радио и в тот же день по дипломатическим каналам вручено министрам иностранных дел заинтересованных государств то самое, знаменитое сообщение ТАСС. На следующий день оно было опубликовано в центральных советских газетах.
  "Еще до приезда английского посла г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о "близости войны между СССР и Германией". По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними;
  2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредотачивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР;
  3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы, усиленно готовиться к войне с Германией и сосредотачивает войска у границ последней.
  Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении войны.
  ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь место; 2) по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо".
  Мало того, что Советский Союз демонстрировал отсутствие причин для войны. Сообщение являлось еще и ловушкой для Гитлера. У него было три варианта реагирования, один хуже другого: а) предъявить претензии СССР - расписавшись тем самым в подготовке войны; б) ответить аналогичным заявлением - тогда в случае нападения фюрер выставлял себя не просто агрессором, но еще и агрессором циничным и вероломным; в) промолчать, неявно выразив несогласие со Сталиным и признав, что "похолодание" в отношениях существует и идет из Германии.
  Это был совершенно блестящий политический ход. Теперь, как бы ни повел себя фюрер, в случае начала войны он в любом случае выходил агрессором. У него оставалась одна надежда - что на границе все же произойдет нечто такое, что можно будет расценить как провокацию.
  Кстати, данное сообщение ТАСС в условиях дезинформационной кампании Геббельса лучше всего доказывало: Сталин ни на мгновение не поверил, что Гитлер собирается напасть на Англию. Потому что когда по всему миру ходят слухи о тайном союзе СССР и Германии, делать подобное заявление можно лишь в одном случае: если советское правительство точно знает, что через несколько дней слухи будут опровергнуты самим ходом событий.
  Дезориентировало ли сообщение ТАСС советских военных, помешало ли им готовиться к войне? Об этом замечательно говорится в военных мемуарах. Например, маршала Ротмистрова, который в мае 1941 года был назначен начальником штаба 3-го мехкорпуса (ПрибОВО).
  "Командовал корпусом генерал-майор танковых войск А. В. Куркин - человек твердого характера и редкой работоспособности... Оба мы были абсолютно убеждены, что недалеко то время, когда, охмеленная легкими победами на Европейском континенте, гитлеровская армия ринется на Советский Союз. И даже известное Заявление ТАСС от 14 июня 1941 года о беспочвенности слухов, касающихся подготовки немцами войны против СССР, не поколебало нашей убежденности. Зачем тогда, рассуждали мы, гитлеровцы перебрасывают крупные военные силы в Восточную Пруссию, а их самолеты откровенно ведут воздушную разведку советской территории?
  ...21 июня, буквально за несколько часов до вторжения немецко-фашистских войск в Литву, к нам в Каунас прибыл командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа генерал-полковник Ф. И. Кузнецов. Торопливо войдя в кабинет генерала Куркина, у которого я в то время был на докладе, он кивнул в ответ на наше приветствие и без всякого предисловия сообщил, как ударил:
  - Есть данные, что в ближайшие сутки-двое возможно внезапное нападение Германии.
  Мы молча переглянулись. И хотя нас в последние дни не оставляло предчувствие этой беды, сообщение Кузнецова ошеломило.
  - А как же Заявление ТАСС? - изумленно спросил Куркин. - Ведь в нем говорилось...
  
  - Но ведь это же внешнеполитическая акция, которая к армии не имела прямого отношения, - сказал командующий. Он устало опустился на стул, вытирая носовым платком вспотевшее, сильно осунувшееся лицо. - Не надо сейчас заниматься обсуждением этих проблем. У нас есть свои достаточно важные..."
  Вот так - а не лепетать с девической наивностью: "Но ведь товарищ Сталин сказал..." Товарищ Сталин сказал, и те, кому надо, поняли его правильно.
  Берлин никак не прокомментировал сообщение ТАСС, что доказывало: война начнется в ближайшие дни. Теперь главное было - избежать слишком резких движений, и тогда Гитлеру не останется ничего, кроме как напасть на СССР без всякого повода и без объявления войны. А может быть, в такой ситуации он, взвесив все обстоятельства, и не решится напасть, оставив в тылу формально воюющую с ним Англию? Это был совсем крохотный, но все же шанс. В конце концов, переносил же он сроки нападения на Францию, в конечном итоге начав вторжение на полгода позже, чем предполагалось изначально.
  Какие были опасные моменты, которые, по понятиям того времени, можно было приравнять к намерению начать войну? Естественно, мобилизация. Затем, занятие войсками огневых сооружений укрепрайонов, видных с германской территории. Мол, как это так: сами делаете такие заявления, и сами сидите в дотах. Обстрел германской территории - особенно из пушек и пулеметов. И, наконец, нарушение войсками наземной границы.
  Маскировались от противника. Маскировались и от союзников. Вот, например, что записал в своем дневнике генеральный секретарь исполкома Коминтерна Георгий Димитров 21 июня 1941 г.
  "В телеграмме Джоу Эн-лая из Чунцина в Янань (Мао Цзе-Дуну) между прочим указывается на то, что Чан Кайши упорно заявляет, что Германия нападет на СССР, и намечает даже дату - 21.06.41! ... Слухи о предстоящем нападении множатся со всех сторон...
  ...Звонил утром Молотову. Просил, чтобы переговорили с Иос. Виссарионовичем о положении и необходимых указаниях для Компартий.
  Мол.: "Положение неясно. Ведется большая игра. Не все зависит от нас. Я переговорю с И. В. Если будет что-то особое, позвоню!""
  То есть, даже перед зарубежными коммунистами Сталин разыгрывал роль ничего не подозревающего доверчивого простачка. Впрочем, игра, действительно, велась очень большая и того стоила. Ситуация была сложнейшая, стрелки весов застыли в неустойчивом равновесии на нулевой отметке, и сдвинуть их могло любое дуновение ветра.
  Всем известно, что первым советскому народу о начале войны сообщим не Сталин, а Молотов, заместитель председателя Совнаркома и - это важно! - нарком иностранных дел. Об этой речи все слышали, но многие ли ее читали? А там, между прочим, говорилось следующее:
  "Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города... Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.
  Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.
  Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.
  В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству, что Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.
  По поручению Правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта..."
  Гитлер, действительно, пытался представить СССР нападающей стороной, но выглядело это неубедительно и успеха не имело...
  
  ГЛАВА 6
  ЗАГАДКА ДИРЕКТИВЫ.
  Вернемся, однако, к "Директиве ? 1". По содержанию ее особых вопросов не возникает. По времени написания - тоже. Известно, что она была передана в войска в 0 часов 30 минут 22 июня. Даже с учетом зашифровки - расшифровки - передачи на ее выполнение времени хватало. Срок подъема частей по тревоге, как мы помним, - 2-3 часа. Немцы тоже не сразу пойдут в атаку. Сперва артподготовка, бомбежка - большого урона от них быть не должно, поскольку части держатся "рассредоточенно и замаскированно", в укрытиях, авиация - на полевых аэродромах, тоже замаскированная. Потом немцам надо переправиться через границу (а там еще и река может быть, и немаленькая). Наши линии обороны большей частью находятся в нескольких километрах от границы, их тоже надо пройти, пехота идет не быстрее 5 километров в час, это если по дороге... В общем, хватало времени изготовиться к обороне.
  Итак, не возникает особых вопросов по содержанию и времени отправки. А вот по времени и обстоятельствам написания - есть, и много. Вот как, по воспоминаниям маршала Жукова, появился на свет этот документ:
  "Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик - немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
  Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
  - Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, - сказал И. В. Сталин.
  Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность".
  О боевой готовности мы уже говорили. Странно другое: военные обычно пишут воспоминания достаточно четко. И уж время-то, тем более, если речь идет о таком дне, указывают. "Вечером" - это когда? В 17 часов, в 19, в 21? Можно, конечно, посмотреть по журналу посетителей, и мы непременно посмотрим, но такая расплывчатость сама по себе настораживает.
  "И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
  - А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? - спросил он.
  - Нет, - ответил С. К. Тимошенко. - Считаем, что перебежчик говорит правду".
  Тут все интересно. Перебежчик явился к пограничникам. Те конечно, доложили о нем в округ (тут уж не время было считаться амбициями), но доложили и по начальству. Учитывая историю с УРами, Берия добегал до вождя быстрее, чем доходили генералы, так что Сталин давно уже должен был все знать. И про перебежчика, и про то, не является ли он провокатором. Тем не менее, он спрашивает об этом у Тимошенко, а товарищ Тимошенко, не видя в глаза перебежчика, не являясь чекистом, тем не менее, свято уверен в его честности.
  Следующий сталинский вопрос прямо-таки напрашивается: "Почему вы так считаете, товарищ Тимошенко?" Вот тут и начать бы говорить о данных разведки: что приграничная полоса полна немецких войск, с той стороны слышен шум моторов, разведка доносит то-то и то-то... Ничего подобного! Товарищ Сталин, читавший порой даже исходники разведдонесений, качеством столь судьбоносной информации совершенно не озабочен. А как же "на провокации не поддаваться?"
  "Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.
  - Что будем делать? - спросил И. В. Сталин.
  Ответа не последовало. (?! - Е. П.) (Ах, да! Мы и забыли! Они же все запуганы усатым злодеем до полной бессловесности! - Е. П.)
  - Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, - сказал нарком.
  - Читайте! - сказал И. В. Сталин.
  Я прочитал проект директивы".
  Интересно, кстати - что это за проект? Маршал его не приводит. Более того, ни в архивах, ни в литературе нет никаких следов первоначального текста.
  "И. В. Сталин заметил:
  - Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
  Не теряя времени, мы с Н. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома.
  Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить.
  И. В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи...
  С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота".
  А теперь обратимся к журналу посетителей сталинского кабинета за 21 июня. Действительно, нарком обороны Тимошенко вошел туда в 19.05, но... без Жукова. При этом Сталин никак не мог "встретить его один", потому что у него к тому времени почти сорок минут сидел Молотов. Вместе с Тимошенко (а не после него) пришли еще шесть человек. Это Берия, Ворошилов, Маленков, начальник Госплана Вознесенский, начальник мобилизационно-планового отдела комитета обороны при Совнаркоме и какой-то Кузнецов. (В журнале указаны только фамилии, без инициалов и должностей. Историки могут выбирать из трех Кузнецовых, я обнаружила четвертого - впрочем, наличие пятого тоже не исключено). Из них член Политбюро - всего один (Ворошилов) и два кандидата (Берия и Маленков).
  Затем Тимошенко ушел от Сталина в 20.15 и через полчаса вернулся вместе с Жуковым. Вечер? Вечер! Но никакого приватного разговора у них снова быть не могло, потому что у Сталина все еще находились Берия, Молотов, Ворошилов и Маленков, а вместе с нашими героями пришли Буденный и Мехлис. Все военные и Маленков покинули сталинский кабинет в 22.20.
  Вам ничего не кажется странным? Ватутин-то где?
  А не было там Ватутина вовсе!
  Как видим, не было никаких приватных бесед, а было совещание, чрезвычайно представительное, с участием всей руководящей "пятерки" (ее вычислить легко - через несколько дней "пятерка" будет преобразована в Государственный комитет обороны, состав которого мы знаем поименно). Насчет "молчащих членов Политбюро" - тоже непонятки. Вы можете представить себе молчащего Мехлиса? Да и Буденного тоже - Ворошилов у него в Гражданскую был членом РВС армии, а Сталин - членом РВС фронта. Кого маршалу-кавалеристу бояться?
  Опять же, во время этого совещания Жуков и Тимошенко выходят в приемную писать директиву, оставив прочих совещаться по военным вопросам без наркома и начальника ГШ. Им что - потом все по новой рассказывали? Или остальные их терпеливо ждали?
  Одним словом, чушь какая-то получается...
  Случайным свидетелем составления директивы стал нарком ВМФ адмирал Кузнецов, оставивший об этом аж целых два варианта воспоминаний. Согласно канонической версии, дело было так:
  "...Около 11 часов вечера зазвонил телефон. Я услышал голос маршала С. К. Тимошенко:
  - Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне.
  Быстро сложил в папку последние данные о положении на флотах и, позвав Алафузова, пошел вместе с ним. Владимир Антонович захватил с собой карты. Мы рассчитывали доложить обстановку на морях. Я видел, что Алафузов оглядывает свой белый китель, должно быть, считал неудобным в таком виде идти к Наркому обороны.
  - Надо бы надеть поновее, - пошутил он. Но времени на переодевание не оставалось.
  Наши наркоматы были расположены по соседству... Через несколько минут мы уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С. К. Тимошенко.
  Маршал, шагая по комнате, диктовал... Генерал армии Г. К. Жуков сидел за столом и что-то писал. Перед ним лежало несколько заполненных листов большого блокнота для радиограмм. Видно, Нарком обороны и начальник Генерального штаба работали довольно долго.
  Семен Константинович заметил нас, остановился. Коротко, не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну.
  Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была пространной - на трех листах. В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии.
  Непосредственно флотов эта телеграмма не касалась. Пробежав текст телеграммы, я спросил:
  - Разрешено ли в случае нападения применять оружие?
  - Разрешено.
  Поворачиваюсь к контр-адмиралу Алафузову:
  - Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности номер один. Бегите!
  Тут уж некогда было рассуждать, удобно ли адмиралу бегать по улице. Владимир Антонович побежал, сам я задержался еще на минуту, уточнил, правильно ли понял, что нападения можно ждать в эту ночь. Да, правильно, в ночь на 22 июня. А она уже наступила!.."
  То есть, когда пришел Кузнецов, Тимошенко диктовал, а Жуков записывал текст директивы в блокнот для радиограмм. А вот когда этот текст был составлен?
  В другом варианте своих воспоминаний, опубликованном в книге "Оборона Ленинграда", адмирал вспоминает этот момент несколько по-другому. Дело в том, что эта книга вышла в 1968 году, а сдана в набор аж в 1965-м. Мемуары маршала Жукова тогда еще не были опубликованы, а свой доклад на пленуме в 1956 году он так и не прочел, так что официальная позиция по вопросу, кто предложил привести войска в боевую готовность, не была известна. Вот что вспоминает адмирал:
  "Когда вошли в кабинет, нарком в расстегнутом кителе ходил по кабинету и что-то диктовал. За столом сидел начальник Генерального штаба Г. К. Жуков и, не отрываясь, продолжал писать телеграмму. Несколько листов большого блокнота лежали слева от него: значит, прошло уже много времени, как они вернулись из Кремля (мы знали, что в 18 часов оба они вызывались туда) и готовили указания округам.
  "Возможно нападение немецко-фашистских войск", - начал разговор С. К. Тимошенко. По его словам, приказание привести войска в состояние боевой готовности для отражения ожидающегося вражеского нападения было им получено лично от И. В. Сталина, который к тому времени уже располагал, видимо, соответствующей достоверной информацией. При этом С. К. Тимошенко показал нам телеграмму, только что написанную Г. К. Жуковым. Мы с В. А. Алафузовым прочитали ее. Она была адресована округам, а из нее можно было сделать только один вывод - как можно скорее, не теряя и минуты, отдать приказ о переводе флотов на оперативную готовность номер 1..."
  Вот так так! Оказывается, не военные уговаривали Сталина привести войска в боевую готовность, а сами получили от него соответствующий приказ. Не Жуков рассказал вождю о перебежчике, а у Сталина уже была информация о близящемся нападении.
  Вот теперь все становится на свои места. Конечно же, эту невероятно важную директиву - чтобы и привести войска в боевую готовность, и не дать Гитлеру повода кричать о "советской агрессии", и встретить врага у наших границ, и в то же время, если появится возможность, "отыграть" войну назад - не доверили бы составлять наркому и начальнику Генштаба. Девять из десяти, что родилась она на этом самом совещании, явившись плодом коллективного творчества, а теперь Тимошенко диктовал, а Жуков переписывал ее в шифроблокнот. И по времени совпадает - в 22.20 они вышли от Сталина, пока добирались до наркомата со всеми лестницами, коридорами и постами охраны, как раз "около одиннадцати" Тимошенко и должен был дойти до своего кабинета и позвонить Кузнецову, который на совещании не присутствовал. Есть сведения, что в шифровальный отдел директива попала в 23.45, минут тридцать-сорок на зашифровку, потом к связистам, и примерно в 0.30, как и писал Жуков, она ушла в войска.
  Тут интереснее другое. Вернемся в соседний наркомат, к морякам. Первая телеграмма, которую дал прибежавший заместитель наркома, ушла в 23.50 и состояла из одной фразы:
  "Немедленно перейти на оперативную готовность номер один".
  Собственно директиву писали уже не торопясь, и отправилась она к флотам, несмотря на то, что была намного короче армейской, куда позже, чем у соседей - в 1.12.
  "В течение 22.6. - 23.6. возможно внезапное нападение немцев. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности встретить возможный удар немцев или их союзников. Приказываю, перейдя на оперативную готовность ? 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить".
  То есть что сделал Кузнецов? Он отправил заместителя в наркомат, и тот передал флотам условный сигнал о приведении их в боевую готовность. А потом, дождавшись, пока военные отправят свою директиву, выслушал от них все новости и уже тогда, не торопясь, написал более подробные приказы.
  Что сделали на флотах, получив такие директивы? А что бы вы сделали? Правильно! С флотов пошли звонки в наркомат. Первым и главным вопросом было: "Стрелять на поражение можно?" "Можно!" - радостно отвечал нарком.
  А в наркомате обороны что - телефона не было? Откуда вообще известно, что "Директива ? 1" была на самом деле первой? Кто может утверждать, что, вернувшись с совещания, Тимошенко и Жуков не отправили первым делом в округа что-нибудь вроде "Привести в действие план прикрытия государственной границы" или не поручили тому же Ватутину связаться с командующими по ВЧ и предупредить их?
  Кстати, согласно показаниям Павлова на следствии, Тимошенко той ночью звонил в округа. Но как!
  "В час ночи 22 июня по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских. Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: "Ну, как у вас, спокойно?" Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувалкский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. По его же донесению, на участке Августов - Сопоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения..."
  Прелестно! У Павлова идут такие донесения, а он отправляется вечером в театр на оперетку и потом в штаб глаз не кажет. Впрочем, и Тимошенко тоже не лучше...
  "На мой доклад народный комиссар ответил: "Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации - позвоните". На этом разговор закончился".
  Хорош нарком? "Соберите штаб утром"! Если, конечно, не врет подследственный Павлов, жертва сталинизма. А он врал всю дорогу, пытаясь переложить вину с себя на других, врал и путал, думая, что лопух-чекист ничего в военных делах не смыслит.
  Впрочем, у нас есть еще одни мемуары, особых сомнений не вызывающие. Это воспоминания маршала Захарова, который в то время был начальником штаба Одесского военного округа. Вечером 21 июня он находился в штабе полевого командного пункта в Тирасполе и, естественно, никуда оттуда не уходил. В Одесский округ тоже пришел звонок, но не в час ночи, а значительно раньше.
  "Около 22 часов 21 июня по аппарату БОДО меня вызвал на переговоры из Одессы командующий войсками округа. Он спрашивал, смогу ли я расшифровать телеграмму, если получу ее из Москвы. Командующему был дан ответ, что я любую шифровку из Москвы расшифровать смогу. Последовал опять вопрос: "Вторично спрашиваю, подтвердите свой ответ, можете ли расшифровать шифровку из Москвы?" Меня крайне удивило повторение запроса. Я ответил: "Вторично докладываю, что любую шифровку из Москвы могу расшифровать". Последовало указание: "Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности. Военный совет уполномочивает вас шифровку немедленно расшифровать и отдать соответствующие распоряжения..."".
  В 22 часа и Жуков, и Тимошенко еще были в сталинском кабинете. Но кто-то ведь сообщил командующему Одесским округом о том, что надо ждать очень важную директиву. Значит, или нарком, или начальник ГШ позвонили кому-то из своих заместителей, коротко ввели в курс дела и приказали обзванивать округа. Возможно, этим как раз и занимался упомянутый, но не присутствующий Ватутин. Любопытна реакция Захарова:
  "После получения такого распоряжения мною было немедленно дано указание начальнику шифровального отдела выделить опытного шифровальщика, способного быстро и точно расшифровать телеграмму, как только последует вызов из Москвы к аппарату БОДО и начнется передача. Спустившись в помещение узла связи, я вызвал к аппарату БОДО оперативного дежурного по Генеральному штабу и спросил его, когда можно ожидать передачу шифровки особой важности. Дежурный ответил, что пока не знает. Оценив создавшееся положение, около 23 часов 21 июня я решил вызвать к аппаратам командиров 14-го, 35-го и 48-го стрелковых корпусов и начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса, командир которого генерал П. А. Белов был в то время в очередном отпуске и отдыхал в окружном санатории в Одессе... Всем им были даны следующие указания: 1. Штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населенных пунктов. 2. Частям прикрытия занять свои районы. 3. Установить связь с пограничными частями..."
  Обратите внимание: начальник штаба Одесского округа начинает действовать за два часа до получения директивы. Он, по сути, и не нуждался в приказе - порядок действий ему диктовали предшествующие мероприятия и план прикрытия государственной границы. Поэтому странный двойной запрос из штаба округа (явно последовавший за двойным запросом из Москвы) он воспринял как сигнал к действию.
  "Возвратившись в штаб, где к этому времени были собраны начальники отделов и родов войск, а также командующий ВВС округа, я информировал их о том, что ожидается телеграмма особой важности из Москвы и что мною отданы соответствующие приказания командирам корпусов. Тут же присутствовал командир 2-го механизированного корпуса генерал-майор Ю. В. Новосельский, штаб которого размещался в Тирасполе. Последнему также было дано указание о приведении дивизий корпуса в боевую готовность и выводе их в намеченные районы ожидания. Таким образом, непосредственно в приграничной полосе ОдВО по боевой тревоге были подняты семь стрелковых, две кавалерийские, две танковые и моторизованная дивизии и два укрепленных района...
  Командующему ВВС округа было предложено к рассвету рассредоточить авиацию по оперативным аэродромам. Последний высказал возражения, мотивируя их тем, что при посадке на оперативные аэродромы будет повреждено много самолетов. Только после отдачи ему письменного приказания командующий ВВС приступил к его исполнению".
  И лишь тогда подоспела директива:
  "Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вызывает оперативный дежурный Генерального штаба к аппарату БОДО. Произошел следующий разговор: "У аппарата ответственный дежурный Генштаба, примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету". Я ответил: "У аппарата генерал Захаров. Предупреждение понял. Прошу передавать"...
  ...Получив директиву народного комиссара обороны, я был очень взволнован, так как отданное приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу находилось в противоречии с полученными из Москвы указаниями. Мною было принято решение - передать от имени командующего войсками округа содержание приказа народного комиссара обороны командирам корпусов для неуклонного исполнения и руководства, что и было немедленно сделано. Однако прежнее распоряжение не только о приведении войск округа в боевую готовность, но и о выводе их в районы ожиданий тоже не отменялось. Более того, объявлялась боевая тревога во всех гарнизонах округа".
  Оно конечно, не во всех округах были такие инициативные начштаба. Но согласитесь, вышеприведенный рассказ находится с показаниями Павлова в определенном противоречии.
  Павлов вообще персонаж в высшей степени интересный.
  
  ГЛАВА 7
  "ЖЕРТВЫ РЕЖИМА".
  Сколько фильмов и книг начинали рассказ о войне с этих драматических кадров! В четыре часа утра 22 июня немцы обрушивают на мирно спящих в казармах советских солдат огненную артиллерийскую бурю, перепуганные красноармейцы в нижнем белье мечутся по двору воинской части, падают, сраженные осколками...
  Вот сейчас, сейчас меня спросят: "Неужели этого не было?" "Было! - отвечу я. - Конечно же, было! В 4-й армии Западного особого военного округа, расквартированной в Бресте, было именно так".
  Это ж надо уметь - натянуть одну армию на всю границу! Да здравствует советское искусство!
  Накануне войны непосредственно в Брестской крепости были расквартированы части 6-й и 42-й стрелковых дивизий - около 7 тысяч человек. Выйти из крепости не в сторону немцев можно было лишь через одни северные ворота. Кроме того, неподалеку от Бреста, в трех километрах от границы, стояла 22-я танковая дивизия. Расположена она была в военном городке на ровной местности, тут же жили семьи комсостава. Госпиталь 4-й армии находился и вовсе на острове через пограничную реку Буг. Немцы подняли в воздух аэростаты с корректировщиками и, как на учебных стрельбах, расстреляли все три дивизии.
  Чем надо было думать, чтобы накануне войны так разместить войска? И кто персонально являлся обладателем этой умной головы? Исследователь Игорь Кузнецов в статье "Почему Брестская крепость стала ловушкой для своих защитников?" пишет:
  "...Дивизии легких танков (а вооружена "брестская" 22-я танковая дивизия была одними только Т-26) на берегу пограничной реки делать совершенно нечего. Сначала артиллерия должна подавить систему огня противника, затем пехота должна навести переправы и захватить плацдарм на вражеском берегу - и вот только после этого из глубины оперативного построения в прорыв должна ворваться танковая армада. Именно так докладывал высокому совещанию в декабре 1940 г. главный танкист РККА генерал Павлов, именно поэтому в "красном пакете" районом сосредоточения для 22-й тд был указан отнюдь не восточный берег Буга, а Жабинка в 25 км от Бреста!"
  Знакомая фамилия, однако! Уж не тот ли этот самый генерал Павлов, который накануне войны командовал Западным особым военным округом? И тот самый, который писал 22-й танковой дивизии директивы на разработку "красных пакетов"?
  Прочие танковые и моторизованные дивизии РККА были размещены не ближе, чем в нескольких десятках километров от границы, куда не достанет никакой артогонь. Более того, к 22 июня все они должны были быть выведены из военных городков в районы сосредоточения. Все находящиеся в пограничной полосе стрелковые дивизии тоже должны были быть отведены на несколько километров от границы, на рубеж подготовленных позиций. А 22-я танковая и две стрелковые дивизии почему торчали возле границы, несмотря на планы прикрытия и приказы ГШ?
  Будучи спрошены об этом на суде, командующий округом Павлов и командующий 4-й армией Коробков пытались перевалить вину друг на друга. Этот разговор, учитывая то, что мы уже знаем, более интересен, чем кажется. Итак:
  "Я признаю себя виновным в том, что не успел проверить выполнение командующим 4-й армией Коробковым моего приказа об эвакуации войск из Бреста. Еще в начале июня я отдал приказ о выводе частей из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате чего три дивизии при выходе из города были разгромлены противником...
  ...
  Павлов: "После того как я отдал приказ командующим привести войска в боевое состояние (это что - какой-то новый армейский термин? - Е. П.), Коробков доложил мне, что его войска к бою готовы. На деле же оказалось, что при первом выстреле его войска разбежались.
  Состояние боеготовности 4-й армии, находящейся в Бресте, я не проверял. Я поверил на слово Коробкову о готовности его частей к бою".
  Гражданин Павлов и дальше будет пытаться представить себя банальным раздолбаем. Не проверил, видите ли... Четверть века в армии - и не проверил! Но давайте-ка послушаем Коробкова.
  "Председательствующий. Подсудимый Павлов на предварительном следствии дал о вас такие показания: "Предательской деятельностью считаю действия начальника штаба Сандалова и командующего 4-й армией Коробкова. На их участке совершила прорыв и дошла до Рогачева основная мехгруппа противника и в таких быстрых темпах только потому, что командование не выполнило моих приказов о заблаговременном выводе частей из Бреста".
  Коробков. Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.
  Павлов. В июне по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.
  Коробков. Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности за то, что он не выполнил приказа командующего".
  Генерал-майора Попова, несмотря на то, что был он казаком и царским офицером, никто к ответственности не привлекал. Возможно, даже не допрашивал - ибо трудно поверить в то, что командующий округом забыл такие слова, как "шифровка", "директива", "телеграмма", с помощью которых обычно отдавались приказы, или, на крайний случай, термин "офицер связи". На вопрос председательствующего бывший командующий округом должен был представить черновики соответствующих директив, или хотя бы призвать в свидетели своего начальника штаба, сидящего рядом на скамье подсудимых - были, были директивы! Вместо этого он лепит неуклюжую сказочку о некоем распоряжении, отданном некоему генералу.
  Но на самом деле все еще более отвратительно. В армии ведь понимали, что война близка, что части расположены крайне неудачно. Командиров РККА можно было упрекать во многом, но не в отсутствии инициативы, и они постоянно напоминали командованию, что части расположены плохо, что их надо из крепости убирать. И как реагировали на эти напоминания в округе? Слово свидетелям:
  Подполковник Синковский (в то время майор, начальник оперативного отдела штаба 28-го стрелкового корпуса 4-й армии):
  "...Командование 28-го СК возбудило перед командованием 4-й армии ходатайство о разрешении вывести 6-ю и 42-ю дивизии из крепости. Разрешения не последовало...".
  Командир 28-го стрелкового корпуса - это как раз тот самый генерал-майор Попов, на которого ссылался Павлов на суде. Возможно, его все же допросили - и уж он-то все рассказал!
  Генерал-полковник Сандалов, накануне войны - полковник, начальник штаба 4-й армии (именно он заменил командующего и остановил отход армии).
  "...Настоятельно требовалось изменить дислокацию 22-й танковой дивизии, на что, однако, округ не дал своего согласия...".
  Генерал-майор авиации Белов (тогда - полковник, командир 10-й смешанной авиадивизии):
  "20 июня я получил телеграмму начальника штаба ВВС округа полковника С. А. Худякова (репрессирован не был - Е. П.) с приказом командующего ВВС округа: "Привести части в боевую готовность. Отпуск командному составу запретить. Находящихся в отпусках отозвать".
  Сразу же приказ командующего был передан в части. Командиры полков получили и мой приказ: "Самолеты рассредоточить за границей аэродрома, там же вырыть щели для укрытия личного состава. Личный состав из расположения лагеря не отпускать".
  О приказе командующего ВВС округа я доложил командующему 4-й армии генералу Коробкову, который мне ответил:
  - Я такого приказа не имею.
  В этот же день я зашел к члену Военного Совета дивизионному комиссару Шлыкову.
  - Товарищ комиссар, получен приказ от командующего ВВС округа - привести части в боевую готовность. Я прошу вас настоять перед округом отправить семьи комсостава.
  - Мы писали в округ, чтобы разрешили вывести из Бреста одну дивизию, некоторые склады и госпиталь. Нам ответили: "Разрешаем перевести лишь часть госпиталя". Так что ставить этот вопрос бесполезно".
  Получается, Павлов не только не приказывал, наоборот - прямо запрещал выводить части из крепости. Странно другое: почему Коробков не просил, не требовал у командования такого разрешения? А если требовал, то почему ни слова не сказал об этом на суде - о своих докладных и запретах командования округа?
  Суд пришел к выводу, что виновны оба. Начальник штаба 4-й армии Сандалов арестован не был, а значит, вывод войск тормозился на уровне округа, иначе бы судили и его тоже, как судили и расстреляли начальника штаба округа Климовских.
  Но это только первый акт разбора действий генерала Павлова. Потому что все опять же было куда любопытней. Вернемся к протоколу судебного заседания:
  "Павлов. Я признаю себя виновным в том, что директиву Генерального штаба РККА я понял по-своему и не ввел ее в действие заранее, то есть до наступления противника. Я знал, что противник вот-вот выступит, но из Москвы меня уверили, что все в порядке, и мне было приказано быть спокойным и не паниковать..."
  Ну вот, все интересней и интересней. О какой именно директиве идет речь? Той, которая теперь называется "Директива ? 1?" А как ее, простите, можно понять "по-своему"? Там же все сказано предельно конкретно, в расчете на армейское мышление. И потом, как же другие директивы? Например, от 18 июня, после которой "части округа не были приведены в боевую готовность"?
  Идем дальше. 7 октября 1941 года состоялся суд над начальником оперативного отдела штаба Западного фронта генерал-майором Семеновым и его заместителем, полковником Фоминым. Их обвиняли в том, что они проявили преступную халатность и беспечность в деле подготовки и приведения войск округа в боевую готовность, не приняли должных мер к обеспечению оперативного развертывания воинских частей. Об измене и участии в заговоре речи не шло.
  Так вот: на суде Семенов утверждал, что еще до начала войны неоднократно предлагал вывести части и соединения округа из мест постоянной дислокации и отвести их на 10 км от границы. Командование округа, опять же, предложения не приняло. Получается, директивы Генерального штаба не выполнялись не только в Бресте, а во всем округе?
  Тут надо пояснить: полк Голованова был центрального подчинения, а корпус полковника Скрипко - авиасоединение ЗапОВО. По логике вещей, ему должны были сообщить больше, чем "москвичу" Голованову. Тем не менее...
  По голосу Скрипко я понял, что разбудил его, и ни о каких тревогах он ничего не знает. И только в этот момент у меня мелькнула мысль, что дежурный из Минска мне говорил правду!
  Я сказал Скрипко о разговоре с дежурным по округу, о том, что привел полк в боевую готовность, и что связи с Минском у меня нет. Скрипко по корпусным каналам связи обещал связаться с Минском или Москвой. Шли томительные минуты ожидания... Лишь во второй половине дня мы узнали о войне, и то по радио, из обращения В. М. Молотова к населению".
  Обратим внимание еще раз: полк Голованова - центрального подчинения. Если ему не было известно о том, что вот-вот начнется война, из Минска - то почему не сообщили о том же из Москвы? Да и связь с округом куда делась? Это ведь не пограничная полоса, это тыл...
  Полк Голованова был расквартирован далеко от границы, так что его командир мог позволить себе пребывать в раздумье. Приграничным авиачастям так не повезло.
  Любопытные вещи рассказывал уже в наше время генерал-лейтенант Долгушин, бывший во время войны летчиком-истребителем. Их полк стоял в ЗапОВО, аэродром находился, считай, на самой границе - в пяти километрах от нее. В пятницу, 20 июня, к ним прилетели Павлов, командующий авиацией округа Копец и их собственный комдив. Летчики доложили о результатах разведки - они заметили, что аэродромы на немецкой стороне буквально забиты бомбардировщиками. А теперь смотрите, что произошло на следующий день. Известный на военно-исторических форумах Василий Бардов на сайте "Авиафорум" выложил записи собственных бесед с Долгушиным, где тот рассказывает:
  "Закончили мы полеты примерно в 18 часов. Часов в 19 нас разоружили - поступила команда "снять с самолетов оружие и боеприпасы и разместить их в каптерках" - дощатых и фанерных сарайчиках за хвостом самолетов...
  И мы спросили: "Почему сняли оружие?! Кто такой идиотский приказ издал"?! Даже к командиру полка Емельяненко обратился и говорит: "Ну почему"?! А командир полка разъяснил командирам эскадрилий: "Приказ командующего", а командиры эскадрилий нам".
  Василий Бардов считает, что речь тут идет о Павлове, но это вовсе не обязательно. Приказы авиаполкам должен был отдавать командующий ВВС округа. Но продолжим...
  "Многое и до этого дня делалось будто "по заказу": был начат ремонт базового аэродрома в г. Лида, не были подготовлены запасные площадки, было уменьшено число мотористов и оружейников до одного на звено...
  Бардов. А как было до этого?
  Долгушин. А раньше было: техник (это был офицер, как правило, техник-лейтенант), механик, моторист и оружейник. А тут посчитали, что артиллерист свою пушку драит, пехота свою винтовку драит - а почему летчикам не драить?! И отняли у нас! А потом, сразу же в первые месяцы войны все ввели! Сразу же ввели: почувствовали, что идиотство натворили!
  И летчики таскали пушки. А пушку вставить в крыло... Оно же не широкое! И вот туда пушку вставить... А там центроплан прикрыт дюралью и люк, куда пушку совать - он тоже дюралевый и все на шпильках - все руки обдерешь!"
  Тревогу в полку объявили в 2.30, еще до нападения немцев. Но летчики, вместо того, чтобы разбежаться по самолетам, принялись таскать ящики с боеприпасами и вставлять обратно пушки. В результате полк начал подниматься в воздух примерно в 6.30 - 7 часов.
  Есть и еще свидетельства подобного рода. Вот, например, интервью летчика Анатолия Короля. Перед войной его полк был перебазирован на аэродром Высоко-Мазовецк в Западной Белоруссии, в 30 километрах от границы.
  "На 21 или 22 июня командир полка назначил учения и приказал снять с самолетов вооружение. На учениях должен был присутствовать командующий Белорусским военным округом. В субботу, 21-го, он не смог приехать, учений не было. А 22-го рано утром, в начале пятого, прозвучала боевая тревога".
  В 13-м скоростном бомбардировочном авиаполку было несколько по-другому - но с тем же результатом:
  "...На воскресенье 22 июня в 13-м авиаполку объявили выходной. Все обрадовались: три месяца не отдыхали! Особенно напряженными были последние два дня, когда по приказу из авиадивизии полк занимался двухсотчасовыми регламентными работами, то есть, проще говоря, летчики и техники разбирали самолеты на составные части, чистили, регулировали их, смазывали и снова собирали. Трудились от зари до зари.
  Вечером в субботу, оставив за старшего начальника оператора штаба капитана Власова, командование авиаполка, многие летчики и техники уехали к семьям в Россь, а оставшиеся в лагере с наступлением темноты отправились на площадку импровизированного клуба смотреть новый звуковой художественный фильм "Музыкальная история". Весь авиагарнизон остался на попечении внутренней службы, которую возглавил дежурный по лагерному сбору младший лейтенант Усенко".
  В 10-й спецавиадивизии 21 июня во второй половине дня получили приказ округа об отмене боевой готовности и разрешении отпусков. Правда, там командование, чуть-чуть подумав, все же решило перестраховаться и приказ выполнять не стало.
  Это все примеры откровенной измены. Было еще и немало деяний на грани раздолбайства и саботажа. Например, незадолго до войны стали завозить на приграничные аэродромы новые самолеты, но не прислали инструкторов. На местах пытались организовать обучение своими силами, "по инструкциям" - однако ничего не вышло. И большинство этих современных, последних моделей самолетов либо были уничтожены, либо достались немцам.
  Или, например, предсмертное деяние командующего ВВС ЗапОВО Копеца. В 9.30 утра 22 июня он передал 9-ю, 10-ю и 11-ю смешанные авиадивизии в оперативное подчинение командующим 3-й, 4-й и 10-й армий. В результате летчики провалились в управленческую дыру: штаб округа ими не управлял, командармам же было не до них (а командующему погибающей в Бресте 4-й армии Коробкову вообще ни до чего). Летчики были фактически предоставлены самим себе - без информации, без управления.
  А вот как погиб полк, в котором служил Долгушин.
  "Смеркается, и нам команда - "перелететь в Лиду". Наш полк первым взлетает. А в Лиде от аэродрома лишь половина осталась... Прилетели, сели. Горючего нет, боеприпасов нет... Летчики по 3-4 вылета сделали, не жравши, температура высокая, все грязные, потные... Горючее в цистерне, под землей. Чем доставать? Даже ведер нет - а у нас баки почти пустые. Техсостав нас еще догоняет. В общем, перелетели. Поужинали и легли спать. Устроились в гостинице, в подвале. Это трехэтажное здание было. Только заснули, - тревога... Поднялись и к самолетам, - а баки пустые. Что делать? Никто ничего не знает. Чем заправлять машины? Нечем... Только мы в подвал зашли: одна за другой пошли шестерки, восьмерки Ме-110 - и оба полка разбомбили совершенно. А мы ничего сделать не можем! Исправных самолетов было очень много, но без горючего, без оружия... Никто не стал этим интересоваться... Просто поступила команда - уезжать".
  Как просто - горючее есть, а заправлять нечем. Помните, штаб ПрибОВО особо беспокоился о воронках и ведрах? В данном случае отсутствие ведер послужило причиной гибели двух авиаполков. А всего, согласно "Википедии", 22 июня было потеряно 738 самолетов, в том числе 528 самолетов уничтожены на аэродромах или брошены при отступлении.
  Такое проходило не в одном ЗапОВО. В годовом отчете о боевой деятельности ВВС Северо-Западного фронта за период с 22.06.41 по 1.07.42 черным по белому сказано:
  "Не считаясь с тем, что 19.6.41 г. в связи с создавшейся неблагоприятной обстановкой частям был отдан приказ о переходе в боевую готовность и рассредоточении материальной части с базовых аэродромов на оперативные, о выходе штабов ПрибВО на КП в район Паневежис, командованию и авиационным частям конкретных указаний не давалось, а наоборот, в ночь с 20 на 21 и с 21 на 22.6.41 г. авиационным частям было приказано производить ночные тренировочные полеты. Вследствие чего большинство бомбардировочных полков подверглись бомбардировочным налетам противника в момент послеполетного осмотра материальной части и дозаправки ее горючим. Летный состав был только что распущен на отдых после ночной работы..."
  Как видим, похожие вещи происходили в разных округах, в том числе и там, где к командующему особых претензий не возникало (командующий Северо-Западного фронта Кузнецов репрессирован не был). Но если не возникало претензий к командующему, то к кому тогда они возникали? Ведь должны были возникнуть, непременно должны!
  А теперь давайте вспомним известный "список 25-ти". Это двадцать пять человек, которые были расстреляны 28 октября 1941 года в Куйбышеве. Считается, что они были казнены без суда, на основании предписания Берии, но на самом деле в тексте оного предписания черным по белому написано, что сотруднику особых поручений спецгруппы НКВД (проще говоря, расстрельщику) "предлагается выехать в г. Куйбышев и привести в исполнение приговор - высшую меру наказания (расстрелять) в отношении следующих заключенных..." А значит, приговор был. Да почему бы ему и не быть - в первые месяцы войны совершенно официально, по суду, постреляли достаточно народу с немалыми звездами, этим-то с чего особое отношение?
  И вот что интересно: из 25 членов данного списка не меньше трети так или иначе имеет отношение к ВВС.
  Генерал-полковник Штерн - начальник Главного управления ПВО НКО. Летчики вспоминают о том, что средств ПВО на аэродромах было очень мало или они вообще отсутствовали.
  Генерал-полковник Локтионов - с ноября 1937-го по ноябрь 1939-го - начальник ВВС РККА, затем, до июля 1940 года - заместитель наркома по авиации.
  Генерал-лейтенант Смушкевич - сменил Локтионова на посту начальника ВВС РККА, в августе 1940-го стал генерал-инспектором ВВС, а в декабре - помощником начальника Генштаба РККА по авиации.
  Генерал-лейтенант Рычагов - преемник Смушкевича на посту начальника ВВС РККА, а с февраля по апрель еще и заместитель наркома по авиации.
  Дивинженер Сакриер - заместитель начальника вооружения и снабжения Главного управления ВВС РККА.
  Генерал-майор Володин - начальник штаба ВВС РККА.
  Генерал-лейтенант Проскуров - у этого вообще карьера извилистая. Лихой ас испанской войны, по возвращении он с какого-то перепугу был назначен начальником Разведывательного управления РККА. Как и следовало ожидать, не справился, после чего в сентябре 1940 года был назначен командующим ВВС Дальневосточного фронта, а в октябре - помощником начальника ГУ ВВС РККА по дальнебомбардировочной авиации.
  Генерал-лейтенант Арженухин - в 1938-1940 гг. был начальников штаба ВВС РККА, затем стал начальников Военной академии командного и штурманского состава ВВС.
  Майор Нестеренко - заместитель командира полка особого назначения и жена Рычагова. Женщин в Советском Союзе расстреливали редко, и высшая мера, примененная к женщине, говорит о том, что дело было очень серьезным.
  К этим девяти можно прибавить генерал-лейтенанта Птухина, командующего ВВС КОВО, генерал-майора Ионова, командующего ВВС ПрибОВО, генерал-майора Таюрского, заместителя командующего ВВС ЗапОВО и, несомненно, командующего ВВС этого округа, генерал-майора Копеца, если бы он не застрелился. Были и еще арестованные и расстрелянные генералы авиации - погром в верхушке ВВС устроили жесточайший. Все эти люди обвинялись в антисоветском заговоре и, естественно, давно реабилитированы. Не было у нас ни заговора, ни саботажа. А пушки с самолетов снимались не иначе как по прямому указанию Сталина - усатому злодею хотелось, чтобы людей погибло больше, еще больше...
  И снова предвижу реакцию читателя: "Так вы, мадам, полагаете, что все произошло из-за предательства генералов?"
  Ну, не все - но кое-что произошло. Например, Минск взяли на пятый день войны именно по этой причине. Потому, что командующий ЗапОВО Павлов подставил свои части под разгром и открыл фронт немцам, как и было сказано на суде. Погром наших ВВС, похоже, произошел во многом по той же причине.
  Но в целом такое объяснение событий - как раз парное к сказочке про глупенького и доверчивого Сталина, который не позволял привести войска в боевую готовность. Сталин был умный и недоверчивый, все сделал правильно, но предатели нас всех подставили.
  Однако снова возникают проблемы с реальностью.
  Сталин не мог в своих расчетах учитывать предательство - просто потому, что известный предатель мгновенно становится бывшим. Тем не менее, он не предполагал, что немцев удастся отбросить от наших границ. Молотов спустя сорок с лишним лет вспоминал, как они перед войной со Сталиным размышляли, докуда будут отступать наши войска - до Смоленска или же до самой Москвы. И эвакуационные планы (кстати, то, что эвакуация проводилась экспромтом - тоже байка) были составлены до Москвы включительно. Когда собираются воевать малой кровью на чужой территории, эвакуацию половины страны заранее не готовят. Да и Гитлер был слишком уж уверен в победе. А ведь он был трезвым и осторожным политиком и до тех пор не зарывался.
  В чем же дело? В чем заключался просчет советского руководства, из-за которого и произошла трагедия 1941 года? Ответим на это по-одесски, то есть вопросом на вопрос: а был ли он вообще, этот просчет? Может быть, мы чего-то не знаем?
  О да! Причем очень важной вещи. А именно: что представляла собой Красная армия. Правда, не одни большевики тому виной...
  
  ГЛАВА 8
  БЕДНЫЙ, БЕДНЫЙ ТОВАРИЩ ВОРОШИЛОВ!
  Красная армия возникла на базе императорской - иного пути у ее создателей просто не было. К чести советских руководителей, необходимость регулярной армии они поняли рано - уже к весне 1918 года. Равно как и то, что сами они, без привлечения царских офицеров, ни на что в этой области не способны. Царские офицеры были, конечно, совершенно старорежимными "благородиями" и "превосходительствами", да еще и бегали со стороны на сторону, как зайцы, но как функционирует военная машина, они знали. Предполагалось, что из старой армии возьмут все хорошее, отринув все плохое... да ничего на самом деле не предполагалось! Война набирала обороты, и красную, и белую армии лепили на ходу, из того, что было, и уж что выросло, то выросло...
  Но ведь ничего, кроме того, что было посеяно, вырасти не могло. А посевной материал был родом из Российской империи. И вот что примечательно: когда говорят о славе русской армии - кого вспоминают? Суворова, Кутузова, адмирала Ушакова, даже Александра Невского. А как же последние полвека перед революцией - где они, великие полководцы и славные победы? Начало века и вообще выдалось мрачным: сначала проигранная русско-японская война, потом крайне неудачная для нашей армии Первая мировая. А Суворов с Кутузовым - они были очень давно...
  Почему все так?
  Костяк любой армии, определяющий ее дух и порядки - офицерство. Основу офицерского корпуса немецкой армии представляли собой потомственные военные во многих поколениях, у которых служба врастала в гены. В российской армии, увы, было совсем не так.
  Доставшиеся РККА по наследству царские офицеры делились на две категории: кадровые (то есть, довоенной выучки), и офицеры военного времени. Вторые - произведенные в ходе войны унтера, вольноопределяющиеся и прочая тому подобная публика, наскоро выученная в краткосрочных (3-4 месяца) школах прапорщиков. На уровне взвода - роты дело свое они знали хорошо, дальше начинались сложности, связанные с отсутствием военного образования. А серьезно учить на войне было некогда, да и незачем.
  Но и кадровые офицеры, если копнуть поглубже, оказываются далеко не первоклассными. Увы - великолепные патриотически и монархически настроенные "господа офицеры", высокопрофессиональные водители рот и батальонов, большей частью являлись плодом советской пропаганды. Если они и имели отношение к реальности, то к гвардейской. Слой их был тонок, как пенка на молоке, а под ними колыхалось армейское море. А может, правильнее сказать, болото?
  Возьмем монографию Расула Мухлисова "Командиры РККА", в которой дается краткий очерк положения дел в старой армии. Чтобы не забираться слишком глубоко (в столь маленькой работе этого делать не стоит), давайте ею и ограничимся. Шок и так будет неслабый. Уже от самого начала: "Отсутствие престижа и традиций военной службы в царской России..." Это как понимать?
  Да уж как угодно... но давайте-ка попробуем навскидку припомнить хоть одно свидетельство того, что в Российской империи военная служба имела престиж и традиции (кроме мордобоя). Получается? Лично у меня - нет. Разве что тот факт, что гвардейцы пользовались успехом на балах - но какое отношение сие имеет к службе? Выходит, прав Мухлисов?
  "Отсутствие престижа и традиций военной службы в царской России... имели своим следствием то, что офицерский корпус комплектовался отнюдь не из лучших представителей: "Откуда же получает русская армия своих офицеров? Большая часть их выходит из юнкерских училищ, куда стекаются обыкновенно неудачники всех профессий. Неокончивший реалист, выгнанный классик, полуграмотный семинарист, недотянувший до конца ученик земледельческого, технического или коммерческого училища - вот обычный контингент, которым пополняются юнкерские училища. Все эти люди в огромном большинстве случаев идут на военную службу, не чувствуя к ней ни малейшего призвания, только потому, что им некуда деться...
  Другую, значительно меньшую часть своих офицеров русская армия получает из воспитанников кадетских корпусов и военных училищ. Эти офицеры имеют законченное среднее (7 лет корпуса)и достаточное специальное (2-3 года училища) образование"".
  Запредельно низкий уровень народного образования в царской России порождал чудовищный дефицит кадров во всех областях, кроме сельскохозяйственных работ. По данным переписи 1897 года грамотных (т. е. умевших читать, не более того) в стране насчитывалось около 25 % населения. Из них лишь ничтожная часть (в 1915 году - не более 18 %, до того - еще меньше) обучалась в средних школах (про высшее образование и речи нет). Начавшийся в России хоть и жалкий, но все же промышленный подъем вбирал всех хоть сколько-нибудь способных людей, оставив низкооплачиваемым профессиям, таким как учителя и военные, лишь ошметки.
  Что из этого получилось, описывал генерал Снесарев:
  "В русской армии... офицерский корпус делился на две части: привилегированные - воспитанники военных училищ и пажи - наполняли ряды гвардии, артиллерии и имели быстрое и обеспеченное производство, другая часть, очень демократическая, преимущественно из неудачников, оканчивала юнкерское училище и составляла толщу армейской пехоты, положение ротного командира являлось венцом карьеры для огромного большинства. По военной подготовке, общему образованию и скромному социальному положению пруссаки приравнивали наших офицеров из юнкерских училищ к своим унтер-офицерам и во многом были правы".
  Если говорить о перспективах карьеры, то в России высшие командные должности делились примерно на три равные части. Первая принадлежала офицерам Генерального штаба, вторая - гвардии, а на долю основной массы офицерского корпуса - армейцев - оставалась лишь треть.
  Но и это еще не все! Муклисов продолжает (а мы верим, ибо при конце СССР наблюдали то же самое в разных областях жизни):
  "Сама служба, ее условия были поставлены так, что в дальнейшем негативные моменты, присущие молодым офицерам, не исправлялись, а лишь усугублялись. С одной стороны, это было связано с тяжелым материальным положением рядового офицерства и его низким социальным статусом. Подобная ситуация не только осложняла набор качественного контингента юнкеров в военные училища, но и обуславливала отрицательный отбор офицерского состава в ходе последующей службы. В результате - чем выше офицеры поднимались по служебной лестнице, тем меньше способных людей оставалось среди них".
  Проще говоря, в армии оставались лишь те, кому не удавалось из нее свалить.
  Беда усугублялась еще и тем, что после 1812 года в России все больше и больше забывали, для чего нужна армия. (Вообще армия без войны очень быстро становится ритуальной частью государственного организма.)
  "С другой стороны, в армии сложилась система воспитания и обучения офицера, отнюдь не способствовавшая воспитанию лидерских и волевых качеств, необходимых для командира - в первую очередь активности, инициативности, самостоятельности. Да и непосредственно военное обучение в ходе службы отличалось оторванностью от реальной жизни, увлечением теоретизированием в ущерб развитию практических навыков... Сложившаяся система также мало способствовала и повышению интеллектуального уровня основной массы офицеров..."
  Так что к особенностям кадрового отбора и службы присоединялись еще и особенности подготовки. Страшноватым образом перекликается с предперестроечной ситуацией статья в "Русском инвалиде" за 1907 год, написанная по итогам русско-японской войны.
  "Среди массы приказов, указаний, положений и инструкций, посвященных солдату, нет и намека, что в деле обучения армии первое место и особое внимание должно быть уделено офицеру... Первое, что резче всего бросается в глаза в службе строевого офицера, это полное отсутствие занятий для подготовки офицера к предстоящей боевой деятельности... Цель обучения офицера должна заключаться в постановке умения действовать и принимать решения в поле при различной обстановке, сообразно поставленной задаче и в связи с другими частями, мы же приучаемся действовать в безвоздушном пространстве, без всякой обстановки, кроме плана местности... Совершенно забросив... военное образование офицера, ничего не давая его уму, мы всю офицерскую работу ограничили только обучением подчиненных нижних чинов да хозяйственными заботами - и это на всех командных должностях..."
  По-видимому, все это должно было чем-то компенсироваться, хотя бы в моральном плане. Чем именно? Наводит на некоторые мысли рассказ протопресвитера русской армии и флота Георгия Шавельского о поездке в 1911 году в Либаву. Там с ним произошла история, вполне достойная товарища Сталина:
  "Моряки чествовали меня обедом в своем морском собрании. Зал был полон приглашенных. По обычаю произносились речи. Особенно яркой была речь председателя морского суда, полк. Юрковского... Он говорил о высоком настроении гарнизона и закончил свою речь: "Передайте его величеству, что мы все готовы сложить головы свои за царя и Отечество". Я ответил речью, содержание которой сводилось к следующему:
  "Ваша готовность пожертвовать собою весьма почтенна и достойна того звания, которое вы носите. Но все же задача вашего бытия и вашей службы - не умирать, а побеждать. Если вы все вернетесь невредимыми, но с победой, царь и Родина радостно увенчают вас лаврами; если же все вы доблестно умрете, но не достигнете победы, Родина погрузится в сугубый траур. Итак: не умирайте, а побеждайте!"
  Как сейчас помню, эти простые слова буквально ошеломили всех. На лицах читалось недоумение, удивление: какую это ересь проповедует протопресвитер!?"
  А как они, интересно, воевать собирались? Как в песне "Варяг"? Так о противнике, примером для которого служат моряки, взрывающие собственные корабли, любой супостат может лишь мечтать. И уж всяко жертвенность, искупающая непрофессионализм, едва ли понравится рядовому солдату - ведь осуществлять эту жертвенность на практике приходится как раз ему, а он вообще ни в чем не виноват. (И не понравилась - русский солдат это продемонстрировал в 1917 году, попросту бросив фронт.)
  Императорская армия требовала срочной реформы - но тут грянула революция, и она развалилась, поставив правительство перед фактом: война идет, а воевать некому. Сколачивать новую армию на какой-то иной основе, кроме той, что уже имелась, было бы куда худшим безумием, чем смена коней на переправе. Так что наспех сформированная Красная армия во всем, что касалось регулярности, организованности, подготовки командиров, могла быть лишь ухудшенной копией царской. А ведь мы еще ни слова не сказали о краскомах...
  Краскомы (красные командиры) - вторая половина офицерского корпуса РККА. Это были люди, которых выдвинула революция. Типичным краскомом являлся Ворошилов, рабочий лидер, в 1905 году создававший рабочие дружины, в 1918-м - отряд самообороны в Луганске, а к концу года ставший уже командармом. Якир - токарь, немного покомандовал отрядами самообороны, потом комиссарил, затем вдруг оказался командиром дивизии. Это были персонажи яркие, харизматичные, прирожденные лидеры, но совершенно без военного образования и опыта. К ним примыкали офицеры военного времени уже гражданской войны - стремительно выдвинувшиеся бывшие царские унтера, такие как Буденный и Чапаев. Краскомы вносили в и без того скверно организованную армию мощную струю партизанщины, а в их головах обрывки военной науки причудливым образом перемешивались с обрывками "Манифеста коммунистической партии".
  Встречались в РККА и совершенно невероятные гибриды вроде товарища Тухачевского. Выпускник престижного Александровского училища, кое-как разбирающийся не только в тактике, но даже и в стратегии (но именно кое-как - много ли можно усвоить за два года?), пять месяцев провоевавший командиром взвода и выдвинувшийся в командармы в то же время, что и Ворошилов и так же стремительно - вот кто он такой?
  В каше Гражданской с ее красными, белыми, зелеными, партизанами и повстанцами такая армия могла воевать и побеждать. Но следующая война должна была стать войной регулярных армий. Если новое правительство не хотело, чтобы ее страну разодрали на колонии, оно должно было создать армию, пригодную для современной войны - в и так-то не слишком развитой, а теперь еще и полностью разоренной стране.
  После окончания Гражданской войны Красная армия была сокращена в десять раз - до полумиллиона. И такую-то страна с трудом могла прокормить. Во второй половине 20-х годов почти всерьез заговорили о переходе на милиционную систему, и не из-за социалистических утопий типа "вооруженного народа", а по причине лютой нехватки средств.
  Офицерский корпус сократили существенно. Желающих остаться в армии оказалось куда больше, чем мест для них. Служба в армии и вообще-то не сахар, а в тогдашней - в особенности, но на гражданке было куда хуже. Конкуренция за место "в рядах" усугубила раскол среди комсостава. ОГПУ, докладывая о положении в РККА, отмечало:
  "Комсостав в своей среде сохранил старые привычки и замашки и третирует краскомов как лишний для армии элемент... В 27 дивизии создались две группировки - офицерская и краскомовская; среди краскомов была даже тенденция убить одного из старых офицеров... В бронебригаде Запфронта офицерский состав всячески выживает младший комсостав, краскомов и членов РКП(б)".
  Возродились и некоторые "особенности" старой армии - и никакие комиссары не были тому помехой:
  "Случаи проявления грубости комсостава в обращении с красноармейцами, эксплуатация красноармейцев, использование их в качестве денщиков довольно распространены... Грубость комсостава в 3 пехотной запасной школе вызвала сильное возбуждение курсантов, и только благодаря умелому подходу политсостава удалось избежать эксцессов. В продбазе ВХУ Запфронта начбазы и военкомтребуют от красноармейцев и служащих стоять навытяжку и отвечать: "так точно" и "никак нет". В бронебригаде Запфронта красноармейцы одного дивизиона объявили голодовку вследствие грубости комсостава... Отмечено много случаев использования красноармейцев в качестве денщиков, нянек, поломоек и т. п..."
  И конечно же, все время, от одной части к другой, неизменное: "Пьянство комсостава сильно распространено... В частях Запфронта пьянство также сильно распространено... В 16 армкорпусе пьянство сопровождается азартной и картежной игрой, что влияет разлагающе на красноармейцев. В 37 дивизии Запфронта имел место случай, когда пьяный начштаба одного из полков, обнажив шашку, кричал: "Бей жидов, спасай Россию"..."
  Пили все, от бойцов до командармов. Помощник начальника информотделения разведчасти Западного фронта Довбор был в 1920 году исключен из партии за то, что в пьяном виде явился на переговоры с поляками. Куда уж дальше!
  И развлекались тоже как могли. После окончания войны внезапно вспыхнула эпидемия дуэлей среди командиров. Даже в 1925 году в РККА произошло около 90 дуэлей. Из них 60 - со смертельным исходом: "товарищ маузер" и "товарищ наган" были получше традиционных дуэльных пистолетов, да и стреляли из них по-фронтовому. Положенное наказание - до 6 лет лишения свободы - само собой, командиров, только что прошедших тяжелейшую войну, не останавливало.
  ...С другой стороны, война окончилась, и хотелось жить красиво. Тот самый Довбор, которого исключили из партии за то, что пьяным явился на переговоры, в 1923 году после службы переодевался в штатский костюм, надевал шляпу, брал тросточку и шел развлекаться. Как - история умалчивает, но, должно быть, гулял хорошо, если его по этой причине обратно в партию так и не приняли. Но это, так сказать, развлечения армейской мелочи. "Наверху" все обстояло куда круче. После разгрома Колчака бывший начштаба Южного фронта Паука был назначен начальником штаба войск Киевского округа. Прибыв в Киев, он первым делом занял губернаторский дом, где принялся давать приемы, на которые приглашал военную и партийную верхушку. Верхушка туда с удовольствием ходила. Бывший помощник Фрунзе В. А. Ольдерогге, ставший инспектором пехоты Украины и Крыма, привез с собой двух великолепных лошадей. Вскоре он стал устраивать на киевском ипподроме скачки, а его дочери держали там тотализатор. Их даже осуждать не за что - они не представляли себе, что может быть как-то иначе...
  У Красной армии было много хорошего, и в первую очередь мотивация. Русский солдат в лучшем случае не понимал, зачем его гонят на войну с германцем, в худшем - понимал и при первой же возможности стал разваливать армию и явочным порядком прекращать войну. У красноармейцев же мотивация была железная: жизнь в Российской империи для простого человека была невыносима, а революция давала надежду на лучшее, и любому, кто стал бы загонять их в прежний ад, они готовы были вцепиться в глотку зубами. Особенно после того, как жизнь действительно стала лучше. Но одной мотивацией войну не выиграешь: нужны стратегия и тактика, подготовка офицеров и обучение рядовых. А с этим было печально не только в 1921 году, но и двадцать лет спустя.
  Кстати, о рядовых. Красная армия хоть и называлась рабоче-крестьянской, но формировалась почти исключительно из крестьян. Горожан в стране по состоянию на 1932 год насчитывалось не более 25 %, и их почти без остатка всасывала стремительно развивающаяся промышленность. Призвать в армию рабочего граничило с контрреволюцией. Зато в чудовищно перенаселенной деревне лишнего народу было полно, в армию молодые парни шли охотно - социальный лифт! Однако качество призывников было просто невыразимое!
  26 июля 1932 года наркомвоенмор Ворошилов пишет Сталину:
  "13 июля на Тоцком полигоне ПРИ ВОгруппа красноармейцев, идя на сенокос, наткнулась на неразорвавшийся снаряд и, невзирая на предупреждение старшего команды, чтобы снаряд не трогали, один из красноармейцев поднял снаряд, а затем его бросил. Снаряд разорвался. В результате 3 убитых, 7 ранено, из которых двое в тот же день умерло... 23 июля в районе Минска кавгруппа возвращалась с занятий, ведя лошадей в поводу. Красноармейцы наткнулись... на неразорвавшийся снаряд. И опять буквально та же история. Старший приказал красноармейцу бросить опасную игрушку, и снаряд разорвался. Убито 2, ранено 7, из них двое умерло... И таких безобразий без конца, без края!"
  ...Удивляться этому совершенно не приходится. Ведь что такое боец Красной армии? Это сельский Вася, который за год в школе грамоту по складам освоил, но механизма сложнее сохи сроду не видал. Идет такой Вася по полю, находит снаряд, что это за хрень валяется - он, понятно, ни сном, ни духом. Увидел - поднял, старший крикнул: "Не тронь!" - бросил. Результат: по статистике 1931 года в РККА только в результате несчастных случаев имели место быть 2000 ранений и 400 смертей. И если бы проблема ограничивалась только этим! Там еще под водой 85 процентов айсберга.
  Основная проблема даже не в травматизме, а в том, что доверять Васе что-либо сложнее штыка было просто страшно. Либо механизм сломает, либо сам покалечится. Нет, стрелять-то он в конце концов научится - стреляли же солдатики империалистической, значит, научить можно. (Тем более, трехлинейка изначально сделана именно для такого солдата - сломать ее можно, но сложно.) А кого положить за пулемет? А в танк посадить?
  С техническими родами войск в Красной армии была просто беда. В 1940 году образовательный уровень призывников составлял четыре класса, и это тогда, когда советская образовательная программа вот уж десять лет, как набирала обороты. В старших возрастах все обстояло еще хуже. (А у немцев к началу войну средний образовательный уровень составлял, по нашему счету, 9 классов.)
  Правда, существовали сельские механизаторы и шоферы - тракторов на селе были сотни тысяч, на всех кто-то пахал, да и грузовиков немало, и на всех кто-то ездил. Но это не значит, что сельский механизатор так вот прямо и станет танкистом. Нет, за рычаги он дергать сумеет, но в армии мехвод обязан еще и чинить вверенный ему механизм. А вот тут уже все сложнее. В колхозах-то доверять трактористам ремонт тракторов - дураков не было! Трактора и грузовики чинили и обслуживали на МТС. Стоит ли удивляться, что, накопив к 1941 году 25 тысяч танков, Красная армия потеряла их в первый же месяц войны? Экипаж зачастую бросал машину из-за пустячной поломки.
  Но вернемся в 1932 год, к письму Ворошилова. Бойцы приходили сплошь от сохи, и учить их тоже было некому. За десять лет прежние офицеры либо ушли на повышение, либо уволились из армии, а новых откуда взять? Проблема кадров никуда не делась, но, в отличие от Российской империи, Советский Союз испытывал реальный, а не сравнительный промышленный подъем. В стране чудовищно, катастрофически не хватало образованной молодежи. В том же письме Ворошилов пишет: "Вой стоит из-за людей - нет комсостава".
  Но со старшим и высшим комсоставом ведь должно быть все в порядке? Они-то остались армии еще с гражданской? Ну да, остались. Вот только многие из них воспринимали мирную жизнь как долгосрочный отпуск. У нас бытует мнение, имеющее статус непререкаемой истины - Ворошилов был некомпетентным наркомом, находившимся в перманентном конфликте с грамотными и талантливыми военачальниками во главе с "великим стратегом" маршалом Тухачевским. У наркома, однако, было по этому поводу другое мнение.
  "Беда еще и в том, что наши командующие, почти все без исключения, не полностью охватывают всю многосложную машину военной организации", - пишет в том же письме Ворошилов. Это он смягчает: похоже, они не "не охватывали", а откровенно забивали. Вот и пример. По случаю "трогания и бросания снаряда" в Белорусском округе нарком создал комиссию, в которую вошел командующий округом Уборевич (из тех самых, грамотных и талантливых). Вошел и тут же... убыл в отпуск на лечение. Как будто и не было ничего. Для некомпетентного наркома это ЧП, а для "великого стратега" - надо понимать, рабочий момент.
  
  Письма наркома полны беспокойства и по поводу другого "великого" - Тухачевского, недавно назначенного начальником вооружений РККА. Почему беспокоится Ворошилов? Тухачевский "всем занимается, кроме своего Управления". Чем именно? Незадолго до того, будучи командующим округом, он бомбардировал наркома письмами о реорганизации Красной армии, предлагая наклепать, к примеру, те самые сорок тысяч танков. Теперь его поставили начальником вооружений, дав полную возможность отдаться любимому делу - а он уже успел переключиться на что-то еще? Судя по тому, что следующей сферой его деятельности стала боевая подготовка, он теперь выдавал предложения именно по ее улучшению. Более того, летом 1931 года Ворошилов с тревогой пишет Гамарнику: "Вникните в дело и сами проследите, чтобы М. Н. не смял чего-либо из намеченных мероприятий, такое опасение вполне уместно".
  После XX съезда много писали о гениальности репрессированных военачальников. Вот, например, как отзывался маршал Жуков о командующем Белорусским военным округом Уборевиче - том самом, которого не заинтересовали пять трупов вокруг одного снаряда.
  "Это был настоящий советский военачальник, в совершенстве освоивший оперативно-тактическое искусство. Он был в полном смысле слова военный человек... Внешний вид, умение держаться, способность коротко излагать свои мысли, все говорило о том, что И. П. Уборевич незаурядный военный руководитель. В войсках он появлялся тогда, когда его меньше всего ждали. Каждый его приезд обычно начинался с подъема частей по боевой тревоге и завершался тактическим учениями или командирской учебой".
  ...
  "Лучшим командующим округом был командарм 1-го ранга И. П. Уборевич. Никто из командующих не дал так много в оперативно-тактической подготовке командирам и штабам соединений, как И. П. Уборевич и штаб округа под его руководством".
  ...
  "Уборевич больше занимался вопросами оперативного искусства и тактикой. Он был большим знатоком и того, и другого и непревзойденным воспитателем войск".
  ...
  "После ареста командующих войсками округа И. П. Уборевича и И. П. Белова учебная подготовка высшего командного состава в округе резко снизилась"...
  Мне всегда казалась, что учебная подготовка высшего командного состава - все же в основном не дело округа. Есть Москва, а в ней всякие там курсы и академии. А еще мне всегда казалось, что деловые качества человека определяются не по умению держаться и излагать свои мысли, а как-то иначе. Вот интересно, а в каком состоянии были вверенные товарищу Уборевичу войска?
  ...Блуждая по интернету, я как-то натолкнулась на статью под красноречивым названием: "Провал больших военных маневров Красной Армии 1935-1936 годов". На этих маневрах войска должны были отрабатывать популярную в то время теорию глубокой операции и глубокого боя, с участием и взаимодействием всех родов войск. Никаких теоретических аспектов данная статья не содержит, только факты, изложенные в отчетах того времени. И там видна такая оперативно-тактическая подготовка, что впору сразу лапки вверх...
  Правильное наступление должно начинаться с бомбежки. Результат?
  "Эскадрильи легких бомбардировщиков и штурмовиков Р-5, ССС и Р-Зет, которые должны были расчистить путь наступающим танкам, сделать этого, по существу, не смогли. Их взаимодействие с механизированными бригадами и полками "не удавалось" (БВО), "терялось совершенно или осуществлялось эпизодически" (КВО): подводила организация связи между авиационными и танковыми штабами. В КВО хромало и взаимодействие танков с артиллерией..."
  Плохое взаимодействие родов войск - вообще один из главных органических недостатков Красной Армии. Но как же быть с оперативно-тактическим гением в лице командующего БВО? Или ему соседний округ подгадил? А там ведь тоже сидел другой "великий стратег" - Якир.
  Ладно, не будем о взаимодействии - это, действительно, сложно. Поговорим о действиях войск.
  "Танкисты Якира и Уборевича наступали вслепую - разведка у них была плохо организована, не проявляла активности и (по оценке наблюдавшего за маневрами начальника Управления боевой подготовки (УБП) РККА командарма 2 ранга А. И. Седякина) "была недееспособна". В результате Т-26 из 15-й и 17-й мехбригад КВО неоднократно наносили удар "по пустому месту". БТ-5 и БТ-7 из 5-й и 31-й мехбригад БВО не смогли обнаружить засады (а действия из засад были излюбленным приемом немецких танкистов). Т-28 из 1-й танковой бригады БВО "внезапно" (!) очутились перед полосой танковых ловушек и надолбов и вынуждены были резко отвернуть в сторону - на еще не разведанный участок местности, где и застряли".
  Надо ли говорить, что случилось бы с этими танками на реальной войне?
  "Вслепую танки действовали и непосредственно в "бою" - тут уже сказалась слабая выучка танкистов, не умевших ориентироваться и вести наблюдение из танка. А недостаточная подготовка механиков-водителей приводила к тому, что боевые порядки атакующих танковых частей "быстро расстраивались". В этом, впрочем, были виноваты и командиры взводов, рот и батальонов, не освоившие навыков радиосвязи и поэтому не умевшие наладить управление своими подразделениями... Несогласованность действий рот и батальонов была характерна и для других танковых соединений".
  Вот уж что-что, а выучить танкистов было вполне возможно. Советский Союз уже тогда имел самое большое в мире количество танков. Можно было не трястись над каждой машиной, а гонять экипажи столько, сколько нужно. Ну, а уж для обучения пехоты имелись все условия - у винтовки Мосина ресурс такой, что краю не видно, а у саперной лопаты его и вовсе нет. Тем не менее:
  "Но еще большие потери в реальном бою с немцами понесла бы пехота Якира и Уборевича. Во-первых, она "всюду" шла в атаку на пулеметы "противника" не редкими цепями, а густыми "толпами из отделений". "При таких построениях атака была бы сорвана в действительности, захлебнулась в крови", - констатировал А. И. Седякин, сам участвовавший в подобных атаках в 1916-м и пять раз повисавший тогда на немецкой проволоке. Причина: "бойцы одиночные, отделения и взводы недоучены". В наступлении бойцы инстинктивно жались друг к другу, а слабо подготовленные командиры отделений и взводов не умели восстановить уставной боевой порядок...
  Таким "толпам" не помогли бы и танки непосредственной поддержки пехоты, тем более, что в КВО (даже в его лучших 24-й и 44-й стрелковых дивизиях) ни пехотинцы, ни танкисты взаимодействовать друг с другом не умели. Не спасла бы и артиллерийская поддержка атаки, тем более, что в КВО "вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками" еще к лету 1937 года являлся "самым слабым", а в БВО артиллерийскую поддержку атаки часто вообще игнорировали...
  Что касается пехоты Уборевича, то она вообще не умела вести наступательный ближний бой. На маневрах 1936 года ее "наступление" заключалось в равномерном движении вперед. Отсутствовало "взаимодействие огня и движения", то есть, отделения, взводы и роты шли в атаку, игнорируя огонь обороны, они не подготавливали свою атаку пулеметным огнем, не практиковали залегание и перебежки, самоокапывание, не метали гранат. "Конкретные приемы действий, - заключал А. И. Седякин, - автоматизм во взаимодействии... не освоены еще". Слабо обученной тактике ближнего боя оказалась и пехота КВО...
  Впрочем, эффективно подготовить свою атаку огнем пехота БВО и КВО все равно не смогла бы: как и вся Красная Армия накануне 1937 года, бойцы плохо стреляли из ручного пулемета ДП - основного автоматического оружия мелких подразделений..."
  То есть бойцы не умели окапываться, метать гранаты, стрелять из пулемета, двигаться перебежками (по-видимому, и ползти тоже). Интересно, а стрелять из винтовки они умели? И чем занимались командиры взводов и отделений в часы, выделенные на учебу личного состава?
  "Но, даже прорвав оборону вермахта, пехота Якира и Уборевича оказалась бы беспомощной против германских контратак. В БВО прекрасно знали, что отличительной особенностью ведения боевых действий немцами было уничтожение прорвавшегося противника фланговыми контрударами мощных резервов. И тем не менее наступавшая пехота Уборевича совершенно не заботилась об охранении своих флангов - "даже путем наблюдения!" Этим же грешила и пехота КВО на Шепетовских маневрах. В БВО знали, что немцы всегда стремятся к внезапности удара; за столь инициативным, активным и хитрым противником нужен был глаз да глаз, но тем не менее пехота Уборевича сплошь и рядом наступала вслепую, совершенно не заботясь об организации разведки. "Не привилась", по оценке А. И. Седякина, разведка и в стрелковых дивизиях Якира - "у всех сверху донизу"!"
  И в качестве резюме:
  "Подводя итог работе войск БВО и КВО на Белорусских и Полесских маневрах, А. И. Седякин вскрыл главный, на наш взгляд, порок РККА эпохи Тухачевского, Якира и Уборевича: "Тактическая выучка войск, особенно бойца, отделения, взвода, машины, танкового взвода, роты, не удовлетворяет меня. А ведь они-то и будут драться, брать в бою победу, успех за рога"... Хуже всего было то, что подобная ситуация не обнаруживала никакой тенденции к улучшению".
  Вот интересно: много ли толку в том, что командующий округом является оперативно-тактическим гением, если его бойцы не умеют ходить в атаку?
  Кстати, высокое искусство очковтирательства, в отличие от искусства подготовки бойца, в округах освоили в полной мере.
  "Вообще бичом РККА накануне 1937 года была низкая требовательность командиров всех степеней и обусловленные ею многочисленные упрощения и условности в боевой подготовке войск. Бойцам позволяли не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления; от пулеметчика не требовали самостоятельно выбирать перед стрельбой позицию для пулемета, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т. д., и т. п. Приказы по частям и соединениям округов Якира и Уборевича пестрят фактами упрощения правил курса стрельб - тут и демаскирование окопов "противника" белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не 5, а 10 секунд, и многое другое.
  45-й мехкорпус, так восхитивший иностранных наблюдателей на Киевских маневрах 1935 года, обучался вождению "на плацу танкодрома на ровной местности" и, как выяснилось уже в июле 1937 года, даже небольшие препятствия брал "с большим трудом". Тогда же сменивший Якира командарм 2-го ранга И. Ф. Федько обнаружил, что на дивизионных учениях "все необходимые артиллерийские данные для поддержки пехоты и танков оказываются очковтирательными, показаны лишь на бумаге и не соответствуют реальной обстановке, поставленным задачам и местности"".
  Так выглядела армия, руководимая "великим стратегом" и его товарищами. Нарком Ворошилов не отказывался от ответственности за вверенное его попечению хозяйство, но согласитесь - не он один виноват в таком его состоянии.
  
  ГЛАВА 9
  КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ...
  Мы не зря завершили прошлую главу описанием состояния дел в двух округах, где рулили подельники Тухачевского. Ворошилов сделал, что мог - и сделал очень много. По крайней мере, из той полутолпы-полубанды, которая досталась ему после Троцкого, он сумел создать хоть и плохонькую, но все же регулярную армию. Однако дальше он столкнулся с проблемой, преодолеть которую оказался не в состоянии. Можно называть ее проблемой кадров, или проблемой выдвиженцев Троцкого, или проблемой генеральской мафии - да как угодно, так и называйте. Состояла она в том, что наверху РККА сидела достаточно сплоченная группировка, подмявшая под себя значительную часть руководящих постов. Если бы эти люди нормально работали, так пусть бы себе и дальше сидели - но назвать их работу нормальной нельзя ни по пьянке, ни во сне, ни в бреду.
  К счастью, группировка эта оказалась почти поголовно замешана в генеральском заговоре - если бы не заговор, таких персон, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Блюхер, было бы не сковырнуть - по крайней мере, до ближайшей войны. Великие таланты Тухачевского прекрасно показал Виктор Суворов в книге "Очищение", чего стоили двое командующих важнейшими округами в стране, мы уже видели, а о маршале Блюхере еще поговорим.
  Но тут, к счастью, наступил 1937 год...
  Не будем много говорить о "заговоре генералов". Отметим лишь, что согласно показаниям, которые дал после ареста нарком внутренних дел Ежов, заговорщических группировок в РККА, ориентированных на Германию, было три: "бонапартистская" или группа Тухачевского, группы Якира и Егорова. Первые две к весне 1937 года фактически объединились, третью выявили немного позднее. И вот посмотрите, какие посты занимали эти люди (пусть их позднейшая реабилитация нас не смущает - это деяние чисто политическое и к правде не имеет ни малейшего отношения).
  Генеральным штабом РККА с июня 1931-го по май 1937 года рулил расстрелянный в 1939-м маршал Егоров. ВВС командовал командарм 2-го ранга Алкснис. Управление политической пропаганды возглавлял армейский комиссар 1-го ранга Гамарник, он же являлся первым заместителем наркома в 1930-1934 гг. Главное артиллерийское управление - арестованный в мае 1937-го комкор Ефимов. Автобронетанковому управлению и вовсе не повезло - двое репрессированных один за другим: с 1929 года командарм 2-го ранга Халепский, затем его сменил комдив Бокис. (Дальше было не лучше: до июня 1940 года его возглавлял комкор Павлов - тот самый Павлов, начальник Западного Особого.) Впрочем, ВВС тоже не повезло. Зато и положение в танковых войсках и в авиации к 1941 году было особенно отчаянным.
  Вот еще важнейшее управление - кадровое. Там с 1928 года сидел комдив Гарькавый, затем, с 1930 года, комдив Савицкий, а в 1934-м его сменил комкор Фельдман. Все трое арестованы и расстреляны по "делу Тухачевского". То есть кадровая служба, оказывается, полностью находилась в руках команды Тухачевского, а согласитесь: у кого кадры, у того и реальная власть. Сам же "великий стратег" с 1931 года являлся начальником вооружений РККА, а с 1936-го - первым заместителем наркома.
  То есть Красной армией фактически рулила группировка, вполне способная расставлять на ключевые посты своих людей. Как вы думаете, воспользовались они этим или нет? И если в их планы входило произвести переворот на волне военных неудач (согласно собственным показаниям заговорщиков, именно таким был один из сценариев будущего прихода к власти), нужно ли им было, чтобы Красная армия была сильна и обучена? Или им нужно было совсем другое? (Впрочем, еще вопрос: могли ли такие люди, как Тухачевский, Якир, Уборевич - типичные полуграмотные краскомы, ничего толком не знающие и ничему толком не учившиеся - вообще создать что-то путное из вверенных им войск.)
  Лишь после 1938 года к управлению РККА пришли новые люди - но время уже было упущено. А тут еще начался и заключительный этап подготовки к большой войне - увеличение численности и реформирование армии. С 1938-го до 22 июня 1941 года РККА выросла с 1,5 млн. до 5 млн. человек, т. е. больше чем в три раза. Впрочем, поднять численность - это полдела. Надо было хоть немножко привести ее в чувство, чтобы не рассыпалась при первом же ударе - там уже война воевать научит.
  А состояние РККА было хоть и лучше, чем в 1932 году - по крайней мере, о поднятых и брошенных снарядах в официальных документах уже не сообщалось - но все же очень далеким от боеспособности.
  Армейские документы того времени читаются - куда там роману.
  Вот приказ "О боевой и политической подготовке войск на 1939 год". Составлен он по бессмертным рецептам Дейла Карнеги - сперва хоть за что-нибудь похвалить и лишь потом начинать ругать. Хвалят красноармейцев за то, что "показали прекрасные образцы работы", за "работу над выполнением задач", за "умение побеждать врага" в боях у озера Хасан (мы еще обратимся к этой победе). Хвалят за "перелом в боевой подготовке". А вот и конкретика: "Достигнуты первые успехи в подготовке бойца по применению ручной гранаты, штыка и лопаты". Стало быть, у красноармейцев начало получаться бросать гранаты, колоть штыком и окапываться. Похвала, однако - хуже ругани...
  А потом начинают на самом деле ругать - долго и тщательно.
  "...Создалось совершенно недопустимое положение с огневой подготовкой.
  В истекшем году войска не только не выполнили требования... о повышении индивидуальной стрелковой подготовки бойцов и командиров из всех образцов стрелкового оружия не менее чем на 15-20 % против 1937 г., но и снизили результаты по огню, и особенно в стрельбе из ручных и станковых пулеметов...
  В то же время и сами высшие, старшие и средние командиры, комиссары и работники штабов не являются еще примером для войск в умении владеть оружием. Младшие командиры тоже не научены этому делу и не могут поэтому как следует учить бойцов.
  В войсках до сих пор еще есть, правда, отдельные бойцы, прослужившие год, но ни разу не стрелявшие боевым патроном".
  Вот теперь мы знаем ответ на заданный в предыдущей главе вопрос: умела ли Красная армия стрелять? Нет, не умела, причем на всех уровнях, от рядовых до генералов. И, кстати, если бойцов ни разу не выводили на стрельбище (а только в этом случае они могли ни разу не стрелять боевым патроном) - то чем красноармейцы вообще занимались?
  Далее в приказе отмечается отсутствие борьбы за выполнение учебных планов, недостаточная требовательность, невнимание к вопросам боевой подготовки со стороны политорганов, высокая аварийность и большое количество ЧП и пр. Короче говоря, всем на все наплевать.
  Чем же занимаются командиры и комиссары? А вот чем:
  "Пьянство, принявшее за последнее время чрезвычайно широкие размеры и ставшее бичом армии...".
  Как говорится, кто бы сомневался. В армии всегда пили, пьют и пить будут. Но какие же размеры и формы должно было принять пьянство, чтобы его назвали "бичом армии", да еще в очень нестерильные 30-е годы? Вот приказ "О борьбе с пьянством" от 28 декабря 1938 года:
  "За последнее время пьянство в армии приняло поистине угрожающие размеры. Особенно это зло укоренилось в среде начальствующего состава.
  По далеко неполным данным, в одном только Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 г. было отмечено 1300 безобразных случаев пьянства, в частях Уральского военного округа за тот же период - свыше 1000 случаев, и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов...
  ...15 октября во Владивостоке четыре лейтенанта, напившиеся до потери человеческого облика, устроили в ресторане дебош, открыли стрельбу и ранили двух граждан.
  ...18 сентября два лейтенанта железнодорожного полка при тех же примерно обстоятельствах в ресторане, передравшись между собой, застрелились.
  ...Политрук одной из частей 3 сд, пьяница и буян, обманным путем собрал у младших командиров 425 руб., украл часы и револьвер и дезертировал из части, а спустя несколько дней изнасиловал и убил 13-летнюю девочку.
  ...8 ноября в г. Речице пять пьяных красноармейцев устроили на улице поножовщину и ранили троих рабочих, а возвращаясь в часть, изнасиловали прохожую гражданку, после чего пытались ее убить..."
  Интересно, что имел в виду нарком под "безобразными случаями пьянства"? Приведенные им примеры - это вопиющие случаи или типичные? И если типичные - то кого больше боялось население, врагов или защитников?
  "Значительная часть всех аварий, катастроф и всех других чрезвычайных происшествий - прямое следствие пьянства и недопустимого отношения к этому злу со стороны ответственных начальников и комиссаров.
  Немало случаев переноса и отмены занятий и невыполнения плана боевой подготовки - это также результат разлагающего действия пьянства.
  Наконец, многочисленные примеры говорят о том, что пьяницы нередко делаются добычей иностранных разведок, становятся на путь прямой измены Родине...
  Все эти непреложные истины хорошо известны каждому мыслящему командиру и политработнику, и тем не менее настоящая борьбы с пьянством не ведется. Пьянство процветает, оно стало обычным бытовым явлением, с ним смирились, оно не подвергается общественному осуждению..."
  Впрочем, и без водки нарушать дисциплину любили и умели.
  Всем, кто хоть как-то интересуется историей Красной Армии, прекрасно известен конфликт между Сталиным и начальником главного управления ВВС РККА генерал-лейтенантом Рычаговым. Писатель Константин Симонов с подачи адмирала Исакова приводит его так:
  "Это происходило на Военном совете... перед самой войной. Речь шла об аварийности в авиации, аварийность была большая... Давались то те, то другие объяснения аварийности, пока не дошла очередь до командовавшего тогда военно-воздушными силами Рычагова. Он был, кажется, генерал-лейтенантом, вообще был молод, а уж выглядел совершенным мальчишкой по внешности. И вот когда до него дошла очередь, он вдруг говорит:
  - Аварийность и будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах.
  Это было совершенно неожиданно, он покраснел, сорвался, наступила абсолютная гробовая тишина. Стоял только Рычагов, еще не отошедший после своего выкрика, багровый и взволнованный, и в нескольких шагах от него стоял Сталин...
  Все ждали, что будет. Он постоял, потом пошел мимо стола, в том же направлении, в каком и шел. Дошел до конца, повернулся, прошел всю комнату назад в полной тишине, снова повернулся и, вынув трубку изо рта, сказал медленно и тихо, не повышая голоса:
  - Вы не должны были так сказать!
  И пошел опять. Опять дошел до конца, повернулся снова, прошел всю комнату, опять повернулся и остановился почти на том же самом месте, что и в первый раз, снова сказал тем же низким спокойным голосом:
  - Вы не должны были так сказать, - и, сделав крошечную паузу, добавил: - Заседание закрывается.
  И первым вышел из комнаты... А через неделю Рычагов был арестован и исчез навсегда".
  То есть разгневался тиран - и нет человека. А на самом деле тиран всего-навсего снял Рычагова с должности и направил на учебу в Военную академию Генштаба. Учитывая, что начальник советского военно-воздушного флота имел за плечами всего лишь летную школу, оно и нелишне. Арестовали его лишь 24 июня, за что - мы знаем.
  Но почему все же так рассердился Сталин?
  Да потому, что дело вовсе не в самолетах, и чтобы это знать, не надо кончать академий. Тот же Рычагов на советских машинах более старых моделей прекрасно воевал в Испании, а тут люди бьются в ходе учебных полетов. И вовсе не требовалось искать "объяснения аварийности", причины ее были прекрасно известны задолго до этого исторического разговора. Они отражены, например, в приказе "О мерах по предотвращению аварийности в частях ВВС РККА", датируемом 4 июня 1939 года - наверняка не первом и не последнем.
  "...Число летных происшествий в 1939 году, особенно в апреле и мае месяцах, достигло чрезвычайных размеров. За период с 1 января до 15 мая произошло 34 катастрофы, в них погибло 70 человек личного состава. За этот же период произошло 126 аварий, в которых разбит 91 самолет...
  Эти тяжелые потери... являются прямым результатом:
  а) преступного нарушения специальных приказов, положений, летных наставлений и инструкций;
  б) крайне плохой работы командно-политического состава воздушных сил и военных советов округов и армий по воспитанию летно-технических кадров авиачастей;
  в) плохо организованной и еще хуже проводимой плановости и последовательности в учебно-боевой подготовке авиационных частей;
  г) неумения старших начальников и комиссаров наладить летно-техническую подготовку с каждым экипажем и летчиком в отдельности в соответствии с уровнем их специальных познаний, подготовленности, индивидуальными и специфическими их способностями и качествами;
  д) все еще неудовлетворительного знания личным составом материальной части, как следствие этого, плохой ее эксплуатации, и
  е) самое главное, недопустимого ослабления воинской дисциплины в частях Военно-Воздушных Сил и расхлябанности, к сожалению, даже среди лучших летчиков, не исключая и некоторых Героев Советского Союза.
  Подтверждением всего сказанного служит буквально всякая катастрофа и происшествие, так как при самом беглом ознакомлении с ними, как правило, причиной является или недисциплинированность, или разболтанность, или невнимательное и недопустимо халатное отношение к своим обязанностям летно-подъемного и технического состава".
  Рычагов мог бы пенять на "гробы", если бы изжил все вышеуказанные недостатки. Как вы думаете, изжил он их или нет?
  И примеры, конечно, в приказе приводятся, среди которых - гибель "аса номер один" Советского Союза Валерия Чкалова. Каких только легенд ни сочиняли - вплоть до того, что Сталин хотел сделать Чкалова наркомом внутренних дел (а Берию, по-видимому, отправить испытывать самолеты). На самом деле все оказалось куда прозаичнее. Причиной гибели прославленного летчика стал хорошо известный синдром: "Я самый крутой!"
  Чкалов должен был испытывать новый истребитель, еще не доведенный до ума, с кучей дефектов, о чем летчик прекрасно знал. Имел ли он возможность отказаться от испытаний, или звери-начальники силком загоняли комбрига в неисправную машину? Не просто имел возможность, а сам Сталин, которому НКВД доложил о происходящем, лично запретил испытания. И как, вы думаете, поступил товарищ Чкалов? Не просто вылетел на испытания недоделанного самолета, но еще и отправился за пределы аэродрома. Самолет, как и следовало ожидать, сломался, ровного места поблизости не оказалось, и при вынужденной посадке черт знает куда летчик погиб. Ну, и кто заставлял его "летать на гробах"?
  Вот еще история, прекрасно характеризующая обстановку в советских ВВС. 4 октября 1938 года в приамурской тайге потерпел катастрофу самолет "Родина", на котором женский экипаж во главе со знаменитой Валентиной Гризодубовой совершал рекордный перелет Москва - Дальний Восток. Рассказ о самом перелете тоже впечатляет. Первая модель самолета развалилась в воздухе, вторая едва не развалилась, третья вроде бы полетела, и по этому поводу на ней радостно ломанулись через всю страну. На удивление, самолет долетел - вот только куда? Во время полета из кабины в открытый одной из участниц люк "выдуло" карты, так что дальше пришлось идти по компасу; бензина до конечного пункта не хватило; летчицы не смогли вызвать помощь по радио, поскольку им забыли положить запасные батареи и дали позывные прошлого месяца. Когда кончился бензин, девушки сумели посадить самолет в каком-то болоте, после чего началась эпопея по их поискам. Искали девять дней. Нашел "Родину" командир гидросамолета, излетавший эти места во всех направлениях. А затем начались действия начальства - лучше б они водку пили по кабинетам, честное слово...
  Командующий воздушными силами 2-й Отдельной краснознаменной армии Сорокин отправился на тяжелом бомбардировщике ТБ-3 к месту посадки "Родины", как предположили в приказе, "очевидно, с единственной целью, чтобы потом можно было сказать, что он, Сорокин, также принимал участие в спасении экипажа "Родина"".
  Одновременно на "Дугласе" командующего армией Конева (кстати, взятом без спроса) вылетел знаменитый летчик-испытатель комбриг Бряндинский, которого также никто туда не посылал.
  Вспоминает командир гидросамолета Михаил Сахаров (который, собственно, и нашел девушек):
  "Решив лететь к месту посадки "Родины", комдив Сорокин приказал было мне лететь на его ТБ-3 за штурмана. Но я всегда сторонился крикливых и шалых начальников и объяснил комдиву, что уже имею задание от своего начальства...
  ...Запомнилась странная подробность перед вылетом. Флаг-штурман ВВС А. Бряндинский, которому я хотел показать, как лучше и с большей точностью выйти в месту вынужденной посадки самолета "Родина", в довольно резкой форме отмахнулся от меня. Красным карандашом он обвел на своей карте круг и поставил на нем крест. Кто-то из тех, кто наблюдал эту сцену, мрачно пошутил, что как бы этот крест не оказался дубовым..."
  Так оно и получилось. Как самоуверенный испытатель, так и комдив не смогли выйти точно к месту посадки "Родины". Занятые поисками, они кружили над лесом, пока не столкнулись. Результат - 15 трупов.
  Вот тут уж "сталинские гробы" совершенно ни при чем!
  Ну, и для полноты картины - немного о штабах. Маршал Шапошников называл штаб "мозгом армии". В мозгах РККА тоже царил хаос, да еще порой с тараканами. Приказ "Об улучшении работы штабов" от 19 июля 1939 года рисует картину в своем роде клиническую:
  "Подготовка и работа войсковых и оперативных штабов продолжают оставаться на исключительно низком уровне.
  Командование, как правило, само штабной службы не знает, подготовкой своих штабов не занимается, работой их не руководит и контролировать ее не может.
  Начальники штабов по-настоящему организовать работу штаба и руководить ею, и особенно в условиях, приближенных к боевым, не умеют.
  Штабы как органы управления не подготовлены, организовать бой не умеют, с работой по управлению войсками в ходе боя не справляются.
  Исполнители своих обязанностей не знают, необходимых штабных навыков не имеют, в работе в усложненных условиях не натренированы...
  Непосредственным контролем за действиями войск, проверкой и изучением получаемых донесений штабы не занимаются, в результате - неосведомленность их об истинном положении и состоянии войск, и нередко ложная информация командования и вышестоящих штабов...
  Организовать и обеспечить управление войсками в бою надежной, прочной связью штабы не умеют. Радио - надежнейшее средство связи - не используется в бою даже при отказе остальных средств связи и, как правило, бездействует...
  Донесения и сводки неправдоподобны, противоречивы, а иногда и лживы...
  Представление сводок, донесений и ответов на запросы несвоевременное, и требуется немало повторных напоминаний и приказаний, чтобы получить их. Документы после изготовления исполнителем и лицами, подписывающими их, не проверяются, отсюда постоянные неточности и искажения.
  Контролем за своевременной и правильной передачей документов и за получением их адресатами штабы не занимаются..."
  В приказе еще много всякого говорится, однако все приводить не обязательно. Уже сказанного достаточно, чтобы объяснить причины разгрома сорок первого года.
  Впрочем, небезопасным оказалось и мирное время. В августе 1939 года одна из армий усилиями своих штабных чуть было не начала собственную войну.
  Начальник штаба армии АОН-2 комбриг Котельников решил разнообразить проведение штабных игр и вместо условных наименований (вроде "синие" и "зеленые") применил названия реальных государств, населенных пунктов и пр., а также дал во вводных современную политическую обстановку. Так сказать, решил потренироваться в условиях, максимально приближенных к реальности.
  Начальник 1-го (оперативного) отдела тоже решил потренироваться - проверяя директиву, он дополнил ее конкретными указаниями частям и поставил подписи членов Военного Совета армии, чтобы уж совсем похоже было.
  Начальник шифровального отдела решил потренировать связистов. С этой целью он, не предупредив командование, разослал директиву частям. При этом гриф "учебная" из текста куда-то потерялся. Штаб одной из авиабригад уже приступил было к выполнению задания, и лишь случайно летчики узнали, что это все-таки игра, а не война.
  А война-то была уже не за горами. Первый из конфликтов, предвещавших большую войну, случился в 1938 году - и показал, что состояние Красной армии, мягко говоря, печально. Это события на озере Хасан, в совершенно особом свете показавшие деятельность маршала Блюхера.
  В 1932 году японцы окончательно оккупировали Маньчжурию - граничащую с Советским Союзом область Китая. Там было создано марионеточное государство Маньчжоу-го, в котором уютно устроилось японская императорская армия, и советско-китайская граница по факту стала советско-японской. И сразу же начались инциденты. С 1936 года до июля 1938-го имело место 231 нарушение границы, из них 35 сопровождались серьезными боями. Причем на первую половину 1938-го пришлось 124 случая нарушения на суше и 40 - по воздуху. Ясно было: японцы что-то готовят.
  В июле 1938 года правительство Маньчжоу-го выдвинуло территориальные претензии к СССР. Претендовало оно на мелкий клочок земли, отделявший озеро Хасан от государственной границы и, по большому счету, особой роли в большой политике не играющий. Это была откровенная "проверка на вшивость" - как поведет себя советское руководство? А советскому руководству, готовившемуся к большой войне, очень нужно было проверить Красную армию хоть в каком-то столкновении, да и не фиг сопками-то разбрасываться. Ведь сказал же Сталин: "Чужой земли не хотим, но и ни одного клочка своей земли не отдадим никому".
  29 июля началась вооруженная советско-японская разборка. Но еще до того очень странно повел себя командующий Дальневосточной армией, последний "великий стратег" и "жертва режима" маршал Блюхер.
  Сколько времени историки голову ломали: ну почему тиран переменил отношение к прославленному полководцу? До тех пор он ходил у Сталина в любимцах.
  В 1935 году Блюхеру, единственному из командующих округами, было по личному предложению Сталина присвоено звание маршала.
  Вождь защищал его и на знаменитом военном совете 2 июня 1937 года: "...И вот начинается кампания, очень серьезная кампания. Хотят Блюхера снять... Агитацию ведет Гамарник, ведет Аронштам... Почему, спрашивается, объясните, в чем дело? Вот он выпивает. Ну, хорошо. Ну, еще что? Вот он рано утром не встает, не ходит по войскам. Еще что? Устарел, новых методов работы не понимает. Ну, сегодня не понимает, завтра поймет, опыт старого бойца не пропадает... Когда он приезжает, видимся с ним. Мужик как мужик, неплохой..."
  Правда, округ у этого "неплохого мужика" был в аховом состоянии. Чтобы далеко не ходить, воспользуемся все той же книгой Суворова "Очищение". Он приводит воспоминание полковника Григоренко, который в 1941 году служил офицером оперативного управления штаба Дальневосточного фронта. В январе 1941 года новым командующим фронтом был назначен генерал армии Апанасенко. И вот что выяснилось на первом же докладе оперативного управления:
  "Начали с плана прикрытия. Докладывал я, т. к. был ответствен за эту часть оперплана. Казаковцев (новый начальник оперативного управления. - Е. П.) стоял рядом. По мере доклада Апанасенко бросал отдельные реплики, высказывал суждения. Когда я начал докладывать о расположении фронтовых резервов, Апанасенко сказал:
  - Правильно! Отсюда удобнее всего маневрировать. Создастся угроза здесь, мы сюда свои резервы, - и он повел рукой на юг. - А создастся здесь, сманеврируем сюда, - двинул рукой на запад.
  Казаковцев, который молчал, когда рука Апанасенко двигалась на юг, теперь спокойно, как о чем-то незначительном, бросил:
  - Сманеврируем, если японцы позволят.
  - Как это? - насторожился Апанасенко.
  - А так. На этой железной дороге 52 малых туннеля и больших моста. Стоит хоть один взорвать, и никуда мы ничего не повезем.
  - Перейдем на автотранспорт. По грунту сманеврируем.
  - Не выйдет. Нет грунтовки параллельно железной дороге.
  У Апанасенко над воротником появилась красная полоска, которая быстро поползла вверх. С красным лицом, с налитыми кровью глазами он рявкнул:
  - Как же так! Кричали: Дальний Восток - крепость! Дальний Восток - на замке! А оказывается, сидим здесь, как в мышеловке!
  - Он подбежал к телефону, поднял трубку: - Молева ко мне немедленно!
  Через несколько минут вбежал встревоженный начальник инженеров фронта генерал-лейтенант инженерных войск Молев.
  - Молев! Тебе известно, что от Хабаровска до Куйбышевки нет шоссейной дороги?
  - Известно.
  - Так что же ты молчишь? Или думаешь, что японцы тебе построят! Короче, месяц на подготовку, четыре месяца на строительство..."
  Впрочем, отсутствием грунтовки параллельно железной дороге дело не ограничивалось. Все было куда веселее.
  "Когда он принял командование, дорожная сеть, особенно в Приморье была уже относительно развита. Но части дислоцировались не на дорогах. А подъездные пути шоссированы не были. Потому в распутицу во многие части можно было пробраться только на лошадях. Апанасенко загонял легковую в самую грязь подъездных путей, бросал ее там, а на другой уезжал, заявив во всеуслышание: "К таким разгильдяям я не ездок". Затем вызывал командира части к себе. Слухи о жестоких взысканиях, о снятии с должностей и понижении в званиях быстро распространились по частям. Все бросили все и занялись строительством подъездных путей. За какой-нибудь месяц во все городки вели прекрасные шоссе, а сами городки - улицы, технические парки, хозяйственные дворы - были загравированы, а кое-где и заасфальтированы".
  Недостающее шоссе было построено за четыре месяца, подъездные дороги - вообще за месяц. И вот вопрос: чем занимался семнадцать лет на Дальнем Востоке любимец Сталина маршал Блюхер? А ведь это лишь один пример. Можно рассказать и про землянки, в которых жили военнослужащие, и про подготовку бойцов, и про многое другое.
  Тем не менее, этот человек тоже считал себя великим государственным деятелем. В июне 1938 года бежал к японцам, спасаясь от ареста, начальник УНКВД Дальневосточного края Люшков. Японским контрразведчикам он рассказывал о Блюхере следующее:
  "Блюхер очень любит власть. Его не удовлетворяет та роль, которую он играет на Дальнем Востоке, он хочет большего. Он считает себя выше Ворошилова. Политически сомнительно, что он удовлетворен общей ситуацией, хотя весьма осторожен. В армии он более популярен, чем Ворошилов. Блюхеру не нравятся военные комиссары и военные советы, которые ограничивают его право отдавать приказы".
  В общем, еще один Тухачевский, только пьет больше и на скрипке не играет.
  К счастью, после начала конфликта на озере Хасан Блюхер повел себя настолько странно, что привлек особое внимание. Военный совет РККА определил его поведение как "сочетание двуличия, недисциплинированности и саботирования вооруженного отпора японским войскам". Что же он сотворил такого, что даже Сталин перестал его защищать?
  Едва обстановка накалилась, Блюхер, вместо того, чтобы поднимать войска... подверг сомнению законность действий пограничников у озера Хасан. Вот вопрос: какое ему до этого дело? У пограничников свое начальство, они относились к НКВД, а наркомвнудел подчинялся председателю Совнаркома, а вовсе не наркому обороны. Но, по-видимому, маршал к тому времени вошел в роль "хозяина" Дальнего Востока. Он, не извещая ни представителей наркомата обороны, находившихся в это время в Хабаровске, ни даже собственного начальника штаба, послал комиссию расследовать действия пограничников. Комиссия пришла к выводу, что граница с нашей стороны была нарушена аж на целых три метра и, следовательно, в конфликте виноваты мы. После чего Блюхер послал наркому телеграмму, в которой потребовал ареста начальника погранучастка. Малость ошалевший от такого виража Ворошилов послал его по известному адресу, предложив "прекратить возню со всякими комиссиями и точно выполнять решения советского правительства и приказы наркома". И кто скажет, что он был неправ?
  Дальше маршал то ли обиделся на не оценившую его старания Москву, то ли окончательно впал в тяжелый запой - а больше всего его действия похожи на откровенный саботаж. Блюхер послал своего начальника штаба на фронт, правда, забыв дать ему конкретные приказы и полномочия, а сам от руководства боевыми действиями вообще устранился. Лишь когда его буквально вышибли на передовую, он взялся за оперативное руководство. Уже после конфликта, 4 сентября 1938 года, рассмотрев действия маршала, Военный совет отмечал:
  "При этом более чем странном руководстве он не ставит войскам ясных задач на уничтожение противника, мешает боевой работе подчиненных ему командиров, в частности, командование 1-й армии фактически отстраняется от руководства своими войсками без всяких к тому оснований; дезорганизует работу фронтового управления и тормозит разгром находящихся на нашей территории японских войск... Выехав к месту событий, всячески уклоняется от установления непрерывной связи с Москвой, несмотря на бесконечные вызовы его по прямому проводу Народным комиссаром обороны. Целых трое суток при нормально работающей телеграфной связи нельзя было добиться разговора с т. Блюхером.
  Вся эта оперативная "деятельность" маршала Блюхера была завершена отдачей им 10.08. приказа о призыве в 1-ю армию 12 возрастов... Этот приказ т. Блюхера провоцировал японцев на объявление им своей отмобилизации и мог втянуть нас в большую войну с Японией".
  По результатам боевых действий маршала Блюхера сняли с должности - и кто скажет, что незаслуженно? Но вот вопрос: что после "дела Тухачевского" должно было подумать советское руководство? Правильно, именно так: "А всех ли заговорщиков мы вычистили из армии?" НКВД начал копать, и 22 октября маршал был арестован. 9 ноября 1938 года он умер во внутренней тюрьме НКВД от тромбоза. По одним данным, Блюхер не признался ни в чем, по другим - признался во всем и "заложил" даже своих первых жен и детей. Но дело было явно очень серьезное, потому что 10 марта 1939 года его, уже мертвого, лишили звания маршала и приговорили к смертной казни "за шпионаж в пользу Японии, участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре". А ведь в Советском Союзе не было в обычае судить мертвецов.
  
  ГЛАВА 10
  А ВЕДЬ ЗАВТРА ВОЙНА!
  Но вернемся к конфликту у озера Хасан, первой проверке боеспособности Красной армии. Разборка с японцами продолжалась до 11 августа и кончилась победой советской стороны, так что несколько спорных сопок остались за нами. Затем прогремел праздник, радостные газетные статьи, фильм "Трактористы" и пр. Страна громко торжествовала, тем более, что у половины населения в памяти была позорная русско-японская война, а вторая половина ее не застала, но слышала много.
  В наркомате обороны обстановка была куда менее праздничной. И неудивительно: к этому небольшому инциденту вполне применимы слова Сталина, сказанные им по другому поводу в 1923 году: "Если бы Бог нам не помог и нам пришлось бы впутаться в войну, нас распушили бы в пух и прах". Японцам ведь уже приходилось бить русскую армию, так отчего бы и не повторить?
  В апреле 1939 года состоялся суд над членами Военного совета 1-й Приморской армии. На скамье подсудимых находились командующий армией комдив Подлас, член Военного совета бригадный комиссар Шуликов и начальник штаба полковник Помощников. Никакой "политики" - их судили исключительно за запредельное раздолбайство.
  Например, вот как командование армии приводило в боевую готовность вверенные ему части. Отдав приказ, Военный совет забыл оповестить о нем начальников отделов армии, которые узнавали о тревоге (если узнавали) уже после начала движения войск. Можете себе представить, если начальник, скажем, отдела связи узнает о том, что армия вышла на марш, от начсвязи корпуса - как это сказывается на связи. А снабженцы или медики?
  Потом военные сумели "потерять" пограничников с приданными им двумя стрелковыми батальонами - те сражались сами по себе, их действиями никто не интересовался. Но это были только цветочки, ягодки же начались, когда армия двинулась к границе.
  Из приговора Военной коллегии Верховного суда. 22 апреля 1939 г.
  "...Направляемые в район боевых действий части и подразделения не были укомплектованы до их штатной численности, и стрелковые роты шли в бой с большим некомплектом бойцов, в то время как значительное число красноармейцев находилось на разного рода хозяйственных маловажных работах..."
  Вот и ответ на ранее заданный вопрос - чем занимались красноармейцы, если их даже стрелять не учили. Кстати, еще в мае, видя, к чему дело идет, командование запретило отвлекать красноармейцев на посторонние работы. Как вы думаете, был выполнен этот приказ? А теперь пришлось, уже фактически в бою, из имеющихся обрывков кое-как сшивать новые части.
  Бардак с личным составом дополнялся бардаком во всех остальных областях.
  "Направляемые в район боевых действий части не были обеспечены всеми необходимыми средствами вооружения, и в ряде случаев артиллерийские батареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а некоторые бойцы прибыли в район боевых действий вовсе без винтовок и противогазов.
  Располагая достаточным временем, средствами и силами, Подлас и Помощников не приняли всех необходимых мер к приведению в проезжее состояние основной дороги и не обеспечили организации нормального движения войск по дорогам. Соответствующее указание Воендору было дано лишь спустя шесть дней после того, как войска двинулись в район боевых действий. В результате этого на дорогах создавались огромные заторы, люди и материальная часть застревали в болоте, части выбивались из графика марша, что резко снижало боевую подвижность и маневренность частей армии.
  Развертывание тыловых учреждений происходило беспланово и неорганизованно, а управление полевого снабжения приступило к работе только 10 августа, т. е. к концу операции. Несмотря на громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви и без шинелей. В ряде частей не оказалось ранцевых запасов консервов... Санитарные тылы не были также своевременно подготовлены, и сотни раненых эвакуировались в Посьет, где до 7 августа не было ни армейского госпиталя, ни достаточного количества врачей... Помощниковым не были приняты должные меры к своевременному обеспечению частей годными картами...".
  В итоге, имея абсолютное превосходство в силах - 23 тысячи человек, 285 танков и 250 самолетов против 7 тысяч японцев без танков и самолетов - наши потеряли вдвое больше: 960 человек убитыми и около 2750 ранеными против 500 убитых и 900 раненных у противника. Спорные же сопки Безымянную и Заозерную так до конца и не взяли, японцы ушли оттуда уже после прекращения огня.
  Отделались, впрочем, горе-командующие на удивление легко. Шуликов и Помощников получили два и три года условно, Подлас - пять лет. Хрущев упомянул его в своем докладе в списке репрессированных военачальников - однако до реабилитации дело не дошло. Постеснялись, надо полагать: слишком много еще оставалось людей, помнивших эти события.
  Впрочем, сидеть бывшему командующему не пришлось. Сразу же по вынесении приговора он был амнистирован, в августе 1940 года восстановлен в армии и назначен заместителем командующего Киевского Особого военного округа. Судя по тому, что уже во время войны Подлас был повышен в звании, скандал на него подействовал, воевал он достойно и погиб в мае 1942 года.
  Потом был Халкин-Гол, "игрушечная" польская кампания, финская война. И каждая из них выявляла все новые недостатки в состоянии Красной армии. Итоги финской войны, где наши столкнулись с хотя и небольшой, но настоящей регулярной армией, были таковы, что Ворошилова не то сняли, не то он сам подал в отставку. Это надо было сделать раньше - все-таки лучше, если армию к войне готовит боевой генерал - однако за неимением серьезных войн не имелось настоящий боевых генералов. Теперь появился "победитель финнов" Тимошенко - ему и вручили наркомат для дальнейшей подготовки к войне. Надо полагать, что причина назначения начальником Генштаба генерала Жукова точно такая же: Жуков был никаким штабистом, но зато сильным администратором и являлся прекрасной кандидатурой для закручивания гаек.
  Впрочем, снятие с должности ни в коей мере нельзя считать репрессиями по отношению к Ворошилову - тот стал заместителем председателя Совнаркома по военным делам. Именно Ворошилов, а не Жуков и не Тимошенко впоследствии вошел в Государственный комитет обороны. Прочие члены военной верхушки - и Тимошенко, и Мерецков, и Жуков - после начала войны пошли на понижение. По-видимому, они должны были выполнять специфические функции, в которых после начала войны надобность отпала. Какими могли быть эти функции, видно из "Акта о приеме наркомата обороны Союза ССР С. К. Тимошенко от К. Е. Ворошилова", подписанного 7 декабря 1940 года, - проверка армии длилась семь месяцев! По сравнению с приказами 1938-1939 годов виден изрядный прогресс - по крайней мере, что солдаты и командиры не умеют стрелять и окапываться, в акте не говорится. Но все же радости мало.
  "Организация и структура центрального аппарата
  ...2. Основные уставы - полевой службы, внутренней службы, дисциплинарный и некоторые боевые уставы родов войск устарели и требуют коренной переработки. Отсутствуют наставление по вождению крупных войсковых соединений (армий), наставление по атаке и обороне укрепленных районов, наставление для действий войск в горах...
  ...5. Контроль за исполнением отданных приказов и решений правительства был организован недостаточно. Не было живого действенного руководства обучением войск. Поверка на местах как система не проводилась и заменялась получением бумажных отчетов".
  Это все то же прелестное качество, которое отмечал еще у русской императорской армии протоиерей Георгий Шавельский (впрочем, оно будет наблюдаться у любой армии, которую постоянно не дрючат по данной части):
  "Не могу скрыть одного недостатка нашей армии, который не мог не отзываться печально на ее действиях и успехах. В Русско-японскую войну этот недостаток обозвали "кое-какством". Состоял он в том, что не только наш солдат, но и офицер - включая и высших начальников - не были приучены к абсолютной точности исполнения приказов и распоряжений, как и к абсолютной точности донесений...
  В 1916 году однажды ген. М. В. Алексеев изливал передо мной свою скорбь:
  - Ну, как тут воевать? Когда Гинденбург отдает приказание, он знает, что его приказание будет точно исполнено не только командиром, но и каждым унтером. Я же никогда не уверен, что даже командующие армиями исполнят мои приказания.
  Что делается на фронте, - я никогда точно не знаю, ибо все успехи преувеличены, а неудачи либо уменьшены, либо совсем скрыты".
  В общем, в полный рост два главный российских недостатка: "кое-как" и "как-нибудь". Но по мере чтения документа выясняется, что этим сорняком заросла вся РККА, от Генштаба до каждой роты.
  
  "Оперативная подготовка
  1. К моменту приема и сдачи Наркомата обороны оперативного плана войны не было, не разработаны и отсутствуют оперативные планы, как общий, так и частные.
  Генштаб не имеет данных о состоянии прикрытия границ. Решения военных советов округов, армий и фронта по этому вопросу Генштабу неизвестны".
  С этим, кстати, к началу войны более или менее справились. Так что не зря ставили на наркомат и Генштаб не "стратегов", а фронтовых генералов с пудовыми кулаками.
  "2. Руководство оперативной подготовкой высшего начсостава и штабов выражалось лишь в планировании ее и даче директив. С 1938 г. народный комиссар обороны и Генеральный штаб занятий с высшим начсоставом и штабами не проводили. Контроль за оперативной подготовкой в округах почти отсутствовал. Наркомат обороны отстает в разработке вопросов оперативного использования войск в современной войне.
  3. Подготовка театров военных действий к войне во всех отношениях крайне слаба...
  а) ВОСО не проявило должной маневренности в деле использования наличных железнодорожных средств для войсковых перевозок.
  Положения об управлении железными дорогами на театре войны, четко определяющего функции органов НКПС и органов ВОСО, а также порядок перевозок, нет...
  в) строительство связи по линии НКС сильно отстает, а по линии НКО в 1940 г. сорвано совершенно...
  д) ясного и четкого плана подготовки театров в инженерном отношении, вытекающего из оперативного плана, нет. Основные рубежи и вся система инженерной подготовки не определены...
  ж) в топографическом отношении театры военных действий подготовлены далеко не достаточно, и потребность войск в картах не обеспечена".
  Любой из этих пунктов мог стать тем гвоздем, из-за которого подкова пропала. Да к чему далеко ходить - вот вам пример, как одно слово в документе в армейских условиях, произойди данная история не на японском, а на германском фронте, могло привести к катастрофическим последствиям.
  Случилось это летом 1939 года, во время вооруженного конфликта на реке Халкин-Гол, когда в район боевых действий начали перебрасывать военные грузы. Везли их сперва по Транссибу до Читы, а потом по железнодорожной ветке до станции Соловьевская. Ветка была слабенькая, однако пробка, выросшая по Транссибу, превосходила всякое разумение: более чем на 2000 километров, до самого Красноярска. Разгребать пробку наркомат путей сообщения командировал заместителя наркома путей сообщения Германа Ковалева, который в 1941 году стал начальником Управления военных сообщений. Позднее он вспоминал:
  "Причина оказалась примитивной до неправдоподобия. Оказывается, Управление военных сообщений Генерального штаба выдало наряды всем начальникам эшелонов с указанием станции выгрузки: "Соловьевская". Эшелонов сотни, а на Соловьевской всего два выгрузочных пути, да и те без высоких платформ...
  Спрашиваю Гундобина:
  - Пробовали выгружать на других станциях Оловяннинского отделения?
  - Пробовал уговорить начальников эшелонов, - сказал он. - Они нам отвечают, что мы-де не из артели "Пух-перо". У нас приказ выгрузиться в Соловьевской, и мы его выполним, чего бы нам это ни стоило".
  Представляете последствия, если бы подобное происходило в 1941 году? А ведь, казалось бы, одно слово, мельчайшая мелочь...
  Но продолжим читать акт:
  "Укомплектование и устройство войск
  1. Точно установленной фактической численности Красной Армии в момент приема Наркомат не имеет. Учет личного состава по вине Главного управления Красной Армии находится в исключительно запущенном состоянии...
  4. По устройству войск - нет положений об управлении частями (полками), соединениями (дивизиями и бригадами)... Не разработано положение о полевом управлении войсками.
  
  Мобилизационная подготовка
  1. В связи с войной и значительным передислоцированием войск мобилизационный план нарушен. Нового мобилизационного плана Наркомат обороны не имеет. Мероприятия по отмобилизованию распорядительным порядком не закончены разработкой...
  
  Состояние кадров
  К моменту приема Наркомата обороны армия имела значительный некомплект начсостава, особенно в пехоте, достигающий 21 % к штатной численности на 1 мая 1940 г...
  Качество подготовки командного состава низкое, особенно в звене взвод - рота, в котором до 68 % имеют лишь кратковременную 6-месячную подготовку курса младшего лейтенанта.
  Подготовка комсостава в военных училищах поставлена неудовлетворительно... Недостатками программ подготовки командиров в военно-учебных заведениях являются: проведение занятий преимущественно в классах, недостаточность полевых занятий, насыщение программ общими предметами в ущерб военным...
  Учет начсостава поставлен неудовлетворительно и не отражает командного состава, имеющего боевой опыт. Кандидатские списки отсутствуют...
  Нормы пополнения начсостава на военное время не разработаны...
  Плана подготовки и пополнения комсостава запаса для полного отмобилизования армии по военному времени не было.
  
  Боевая подготовка войск
  Главнейшими недостатками в подготовке войск являются:
  1) низкая подготовка среднего командного состава в звене рота - взвод и особенно слабая подготовка младшего начальствующего состава;
  2) слабая тактическая подготовка во всех видах боя и разведки, особенно мелких
  3) неудовлетворительная практическая полевая выучка в и неумение выполнять то, что требуется в условиях боевой обстановки.
  4) крайне слабая выучка родов войск по взаимодействию на поле боя...
  5) войска не обучены лыжному делу;
  6) применение маскировки отработано слабо;
  7) в войсках не отработано управление огнем;
  8) войска не обучены атаке укрепленных районов, устройству и преодолению заграждений и форсированию рек..."
  Дальше идут такие же разгромные отчеты по родам войск. Единственный оазис здесь - конница, только ее подготовка признана удовлетворительной. Как говорится, честь и слава Семену Михайловичу Буденному! А остальные?
  Что получилось в итоге, можно проиллюстрировать на примере Киевского Особого военного округа. Для этого мы используем книгу военного историка Руслана Иринархова "Киевский Особый", где состояние этого округа тщательно разбирается.
  Возьмем, например, красу и гордость Красной армии - танковые войска. К июню 1941 года Советский Союз имел 25 тысяч танков. Ни у одной страны мира, даже самой воинственной, и близко ничего подобного не было. У гитлеровской Германии в армии вторжения насчитывалось 3712 танков (вместе с союзниками несколько более 5 тысяч) - а это, между прочим, самая сильная армия тогдашнего мира.
  Танковая программа - детище маршала Тухачевского, ставшего в 1931 году начальником вооружений РККА, именно он ее старательно "разогревал". При этом с подачи начальника АБТУ РККА Халепского (тоже "жертва режима") одну из двух основных ставок он сделал на танк Т-26. Изготовлено это чудо техники было на основе английского танка "Виккерс Mk.E", он же "Виккерс 6-тонный". Сочетание противопульной брони и малой скорости делали его малоподходящим для боевого использования, зато очень удобным для истребления вместе с экипажем. Британская армия эту модель отвергла, и прагматичные британцы начали усиленно предлагать непригодившийся товар на экспорт. И дураки, как водится, нашлись. Этот танк начали производить у себя две страны: СССР и Польша, но в разных масштабах. Поляки выпустили 150 штук, наши наклепали 10 тысяч. Примерно столько же было произведено танков БТ, достаточно приличных, но к началу войны порядком устаревших. Победы Красной армии эти танки не принесли - почти весь парк так и остался на полях сражений в первые два месяца войны, из находившихся в приграничных округах выжило 15-20 % машин.
  В Киевском Особом насчитывалось 5894 единицы бронетехники. Среди них новых, пригодных для современной войны машин КВ и Т-34 было 278 и 496 штук соответственно (почти столько же, сколько общая численность противостоящих КОВО танков противника). Основу парка составляли БТ (1819 шт.) и Т-26 (1698 шт.). Остальные полторы тысячи отражали непростой путь советского танкостроения. Там были 394 танкетки Т-27 с 10-миллиметровой броней и одним пулеметом, 652 плавающих Т-37, Т-38 и Т-40 - те же танкетки, только на воде держатся. Довершали картину 215 трехбашенных Т-28 и 51 пятибашенный монстр Т-35 (еще один привет от товарища Тухачевского) и некоторое количество бронеединиц спецназначения (самоходки, саперные танки и пр.)
  (Впрочем, нельзя сказать, что на Красную Армию наступали суперсовременные армады, оснащенные "тиграми". Среди примерно 900 танков, которые имели немцы против войск КОВО, было: 115 Pz.I - по сути танкеток с броней до 13 мм, вооруженных двумя пулеметами; 211 легких Pz. II, 355 Pz. III, 100 Pz. IV, 84 самоходки Stug III (все средние) и 30 трофейных французских В-1, которые могли с некоторой натяжкой считаться тяжелыми.)
  Как мы знаем, шестикратное превосходство в танках войскам Киевского Особого нисколько не помогло (равно как и превосходство в количестве самолетов и примерный паритет по численности артиллерийских стволов). Дело ведь не только в количестве оружия, но и в том, как оно используется.
  Руслан Иринархов пишет: "Бронетанковые войска КОВО имели значительное количество боевой техники... и при условии ее грамотного использования во взаимодействии с другими родами и видами войск округа могли оказать врагу серьезное сопротивление". Так это ж "при условии"! А как оно, это условие, соблюдалось?
  Начнем с кадров, которые, как известно, "решают все". С кадрами была просто беда - как по количеству, так и по качеству. Про уровень образования призывников мы уже писали - четыре класса. С командным составом дело обстояло еще хуже - его просто не было. На июнь 1941 года в войсках округа не хватало около 30 тысяч человек командного и технического состава. В танковых войсках это выглядело следующим образом:
  "9-й, 19-й и 22-й мехкорпуса имели некомплект начальствующего и сержантского состава около 40-50 %... 35-я танковая дивизия имела только 3 командиров танковых батальонов (по штату 8), 13 командиров танковых рот (по штату 24). В 215-й моторизованной дивизии недоставало 5 командиров батальонов, 13 командиров рот. Танковый полк и разведывательный батальон этой дивизии были укомплектованы младшим начальствующим составом только на 31 %... В 37-й танковой дивизии укомплектованность личным составом составляла: командным начальствующим составом - на 41,2 %, младшим командным составом - на 48,3 %.
  Рядовой состав 37-й танковой дивизии на 60 % представлял собой новобранцев призыва мая 1941 г., совершенно не обученных и не прошедших полностью курса подготовки молодого бойца. Такое же положение было и в мотоциклетном полку 15-го механизированного корпуса. Особенно плохо обстояло дело с подготовкой механиков-водителей...
  Многие штабы мехкорпусов, соединений и полков полностью не были укомплектованы командным составом. Так, в 15-м, 16-м, 19-м и 22-м механизированных корпусах не укомплектованы оперативные и разведывательные отделы. В 19-й танковой дивизии штабы полков состояли только из начальников штабов и начальников третьих частей..."
  Нехватка командиров гармонично дополнялась нехваткой техники, вооружения и пр. Возьмем для примера 32-ю танковую дивизию. Ее укомплектованность боевой материальной частью, т. е. танками, составляла 83 % - очень даже хорошо по тем временам. Однако колесным транспортом, то есть грузовиками и заправщиками, она была укомплектована всего на 22 %, ремонтными средствами - на 13 %, а запчастями - всего на 2 % от необходимого. А что такое танковая дивизия без рембата?
  Есть такое понятие: моторесурс - количество часов, которые танковый двигатель может проработать без капитального ремонта. Среди наших танков максимальный моторесурс был у Т-26 выпуска середины 30-х годов - около 250 часов. У остальных - меньше. После выработки ресурса двигатель нуждался в капитальном ремонте. Обеспеченность ремонтными средствами мы уже знаем, рабочими-ремонтниками - нет, но дефицит квалифицированных рабочих в СССР был куда больше, чем дефицит десятиклассников, подходящих для офицерских курсов. Кстати, именно поэтому, а не из вредительства Генеральный штаб не разрешал проводить на новых машинах боевую учебу экипажей. У первых "тридцатьчетверок" моторесурс составлял всего 50 часов. И что прикажете делать? Учить танкистов - останешься без танков, не учить танкистов - окажешься без танковых войск...
  С вооружением тоже было далеко не все в порядке. В танковых частях 9-го, 19-го, 22-го мехкорпусов не хватало около 50 % ручных пулеметов, 40 % автоматов. В мотострелковом полку 37-й танковой дивизии 600 человек не имели оружия вообще. Не хватало зенитных орудий и снарядов к ним, машин для подвозки снарядов, тракторов для перевозки пушек. Танки имели малый моторесурс и были сильно изношены. На ремонтных базах округа дожидались своей очереди около 300 машин.
  Как вы думаете, сколько продержатся такие танковые войска даже и не против самой сильной армии мира? В лучшем случае, до выработки моторесурса...
  С артиллерией дело обстояло примерно так же: большое количество пушек, минометов, достаточно снарядов, но: "слабым местом артиллерии... было обеспечение ее частей средствами механической тяги... Войскам округа недоставало 2500 тракторов, 8750 автомобилей, 4800 мотоциклов, 3600 прицепов..."
  Что касается авиации - то здесь картина была печальной по-своему. По количеству самолетов наша авиация во много раз превосходила немецкую, да и летчики были подготовлены. Однако когда речь зашла о господстве в небе, сыграли свою роль совсем иные факторы.
  "Связь штаба ВВС округа с авиадивизиями и дивизий с аэродромами поддерживалась в основном проводными средствами, радиостанций в частях было очень мало (а как же связь машин с аэродромом и между собой? - Е. П.). Не были разрешены вопросы маскировки аэродромов и находящихся там самолетов. Эти мероприятия в округе начались только 21 июня 1941 г. и свелись к рассредоточению самолетов поэскадрильно в разных местах аэродромов.
  
  Организация противовоздушной обороны аэродромов находилась в запущенном состоянии, что объяснялось не только отсутствием необходимых маскировочных средств и нехваткой средств ПВО, но и недостаточным вниманием со стороны командования полков, дивизий, ВВС округа...
  К этому можно добавить, что к 22 июня 1941 г. 43 % командиров всех степеней ВВС КОВО находились на занимаемых должностях менее полугода, 55 % - менее года, свыше 91 % командиров авиационных соединений находились на своих должностях менее 6 месяцев, что, несомненно, сказалось на руководстве авиационными частями в ходе начавшихся вскоре боевых действий".
  И вот еще повесть из печальнейших на свете - о связи.
  Наркомату связи в СССР вообще не везло. С 1932 года по 1936-й там трудился бывший предсовнаркома Рыков, юрист по образованию и революционер по биографии, но не связист. Затем в наркомовском кабинете отметилась череда смещенных со своих постов "силовиков" - бывший наркомвнудел Ягода, бывший начальник вооружений РККА Халепский (кстати, именно он порекомендовал купить для производства в СССР "Виккерс шеститонный"), бывший начальник ГУЛАГа Берман. И лишь в 1939 году в главном кресле наркомата появился специалист - военный связист Пересыпкин, но время было уже безнадежно упущено. Результатом этих кадровых игр стало общее отставание связного дела в Советском Союзе и, как следствие, отставание армейской связи.
  "Связь штаба округа, армий, соединений и частей КОВО базировалась, в основном, на постоянных телефонных и телеграфных линиях Наркомата связи СССР, что не обеспечивало полной секретности переговоров".
  Это во-первых. А во-вторых - накануне войны через границу отправились сотни немецких диверсантов - резать провода, так что советские войска довольно быстро оказались почти без проводной связи. Оставалось полагаться лишь на рации. Но части округа были укомплектованы ими, в лучшем случае, на 50-60 %.
  "Так, в штабе 15-го механизированного корпуса имелись только две радиостанции вместо положенных по штату восьми.
  Небольшое количество радиостанций... находившихся на вооружении механизированных корпусов, были маломощными, коротковолновыми. Например, дальность действия 5АК не превышала 25 км, и то при работе на месте. В мехкорпусах имелось небольшое количество радиофицированных танков (! - Е. П.), но они были распределены неравномерно между частями..."
  Естественно, все прочие недостатки, отмеченные в "Акте приема-передачи", тоже никуда не делись.
  И вот скажите: зная все вышеизложенное, возникают ли еще вопросы, почему все сложилось так, как сложилось? Лично у меня вопрос совсем иной: как мы выиграть-то сумели?
  Но это уже совсем другая история.
  
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
  И вот теперь, зная то, что мы уже знаем, давайте поговорим о лете 1941 года. Был ли дебют войны, при всей его трагичности, неудачным для Советского Союза?
  Нападение Германии на СССР почему-то считают авантюрой. Что-то непонятное случилось с Гитлером: до тех пор это был трезвый и осторожный политик и вдруг, очертя голову, пустился в совершенно безумное предприятие. Но так ли оно было безумно, как кажется теперь? Может быть, мы чего-то не учитываем?
  В своих прежних "авантюрах" фюрер действовал безошибочно - и блестяще. Каждый раз армейское командование чуть ли не билось в истерике: и когда он вводил войска в демилитаризованную рейнскую зону, и когда область за областью брал Чехословакию, и перед присоединением Австрии. Однако Гитлеру все сходило с рук. Потом начались военные победы, и генералы перестали сопротивляться главе государства. Польская армия была фактически разбита за неделю, а последние очаги сопротивления ликвидированы к концу сентября. Французскую армию, сильнейшую в Европе, вермахт разгромил за 45 дней.
  Мог ли Гитлер, имея такую армию, рассчитывать на быструю победу над РККА? А почему нет? У вермахта была высочайшая культура ведения боевых действий, возглавлялась она потомственным прусским офицерством. Немцы брали не грубой силой, а в первую очередь феноменальной организацией, взаимодействием войск, тактическими находками. Против любой силы они выставляли мастерство - и побеждали, в точном соответствии со словами Суворова: "Бить не числом, а умением". Поэтому, несмотря на количество танков, самолетов и пр., в комплексе немецкая армия намного превосходила нашу.
  Мог ли не знать об этом Гитлер? Смешной вопрос. С начала 20-х годов и до 1933 года Красная армия и германский рейхсвер были теснейшим образом связаны. Офицеры ездили друг к другу на маневры, наши командиры учились в немецких академиях. После прихода Гитлера к власти контакты ушли в глубины, стали неявными, неформальными, но все равно продолжались - по крайней мере группа Тухачевского связь с немецкими коллегами поддерживала. И даже если в 1937 году эти связи прекратились - то можно ли за четыре года совершить чудо? У Гитлера были все основания думать, что Красная армия развалится под ударами вермахта очень быстро. Особенно если генерал Павлов совершал свои художества не сам по себе, а в тесном контакте с "немецкими друзьями".
  Конечно, Гитлер если и не знал точно, то должен был предполагать, что Сталин постарается привести армию хоть в какой-то порядок. Это казалось невозможным - но русские к тому времени уже набили руку в осуществлении невозможных вещей. Выступая на секретном военном совещании 9 января 1940 года, Гитлер говорил: "Хотя русские вооруженные силы и глиняный колосс без головы, однако предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена..." Тогда же, кстати, он сказал: "Тем не менее, и сейчас нельзя недооценивать русских..."
  Единственная причина, по которой план "Барбаросса" считается авантюрным - это огромность страны, которую предстояло завоевать. Ее невозможно было оккупировать чисто физически, как невозможно было первым ударом уничтожить всю Красную армию - просто потому, что далеко не вся она была расположена в зоне досягаемости первого удара. А после первых шести-восьми недель войны еще и мобилизация начнет подбрасывать на фронт новые силы. В том, что касается человеческих ресурсов, Германии с Россией было не тягаться. И, докуда бы немцы ни дошли, их все равно ждал реванш пусть и не очень выученной, но колоссальной по численности армии.
  Однако все это Гитлера ни в малой степени не смущало - а ведь он, повторим, ни в коей мере не был авантюристом. И действительно, его план войны был простым и безошибочным, и обеспечивал Германии победу как раз в те пять месяцев, в течение которых фюрер и планировал завершить войну. Почему? Потому, что у огромного и могучего Советского Союза было одно слабое место, ахиллесова пята, делавшая нашу страну чрезвычайно уязвимой. И это - не состояние армии...
  ...Генерал Ганс фон Сект, командовавший рейхсвером в 20-х годах, как и положено командующему, прокручивал разные варианты войн, в том числе проводил и оперативно-стратегические игры, моделируя войну с СССР. То же самое делал несколько позднее командующий вермахтом фельдмаршал фон Бломберг. В 1937 году данные об этих играх добыла наша разведка и положила на стол Сталину.
  Вот что пишет по этому поводу Павел Судоплатов:
  "После оперативно-стратегических игр, проводившихся фон Сектом, а затем Бломбергом, появилось "завещание Секта", в котором говорилось, что Германия не сможет выиграть войну с Россией, если боевые действия затянутся на срок более двух месяцев и если в течение первого месяца войны не удастся захватить Ленинград, Киев, Москву и разгромить основные силы Красной Армии, оккупировав одновременно главные центры военной промышленности и добычи сырья в европейской части СССР".
  Как отреагировал на эту информацию Сталин? Продолжим цитировать Судоплатова:
  "Хотя Сталин с раздражением относился к разведывательным материалам, вместе с тем он стремился использовать их... для доведения до германских военных кругов информации о неизбежности для Германии длительной войны с Россией. Акцент делался на то, что мы создали на Урале военно-промышленную базу, неуязвимую для немецкого нападения".
  Москва, Ленинград и Киев нужны были немцам не только как крупные города, центры промышленности и железнодорожные узлы. План "Барбаросса" предусматривал создание на оккупированной территории нескольких государств, с которыми Германия собиралась заключить мирные договоры, создав таким образом буферную зону между собой и остатком СССР. Но это уже задачи второго порядка. Сталин же сразу ухватил суть, вычленив в "завещании Секта" единственную настоящую угрозу.
  Действительно, если отрешиться от логики дивизий и корпусов и подумать о том, откуда берутся бензин и патроны, сразу видно, что Гитлер мог выиграть эту войну, и даже без особого труда. У Советского Союза, в целом непобедимого, имелась одна роковая особенность. Большая часть его индустриальной базы и, в частности, военной промышленности, была сосредоточена в европейской части страны. И если Гитлер сумел бы быстрым ударом захватить эту промышленную базу (или, на худой конец, уничтожить - лишь бы не работала на СССР) - то после этого Красная армия продержалась бы ровно столько, насколько хватило бы мобилизационного запаса.
  Что такое мобилизационный запас? Предполагается, что после начала войны промышленность государства мобилизуется, то есть переходит на военные рельсы, начиная в массовом порядке работать на войну. А пока она перестраивается, армия воюет, используя накопленный в мирное время мобзапас, которого должно хватить до начала массовых поставок в армию военной продукции. А теперь представьте себе, что мобзапас кончился - а продукция с заводов не поступает. Почему? Да потому, что основными промышленными районами в СССР были Москва, Ленинград и Украина. Зная о состоянии Красной армии, Гитлер мог быть уверен, что, как минимум, Украину и Ленинград он захватит в течение первых месяцев войны. А значит, нанесет советской оборонке такой удар, что она не сможет снабжать армию. Вот и все, и конец Советскому Союзу.
  Еще на начальной стадии разработки плана "Барбаросса" в заметках к нему Гитлер писал:
  "Цель операции должна состоять в уничтожении русских вооруженных сил, в захвате важнейших экономических центров и разрушении остальных промышленных центров, прежде всего в районе Екатеринбурга; кроме того, необходимо овладеть районом Баку".
  Как видим, планы Гитлера чрезвычайно просты и безошибочны: захватить промышленные районы Советского Союза, затем разделить оккупированную территорию на несколько протекторатов, а остальную страну отрезать от морей, ввести жесткие ограничения на поставки, чтобы невозможно было провести вторую индустриализацию - и предоставить Россию ее собственной судьбе. И ведь эти планы были абсолютно выполнимы!
  Понимал ли это Сталин? А как вы думаете?
  Поэтому главной задачей первого этапа войны являлся не абсолютно невозможный в тех условиях разгром немецкой армии, даже не сохранение за собой территорий. Первый этап войны должен был стать борьбой за спасение ресурсов, и в первую очередь оборонной промышленности. Если ее удастся спасти - планы Гитлера будут сломаны, и он ввяжется в войну ресурсов, в которой Германия заведомо не имела шансов. И, несмотря на первые поражения, потом Красная армия все равно двинется на запад. Если же не удастся - для Советского Союза не будет никакого "потом".
  Можно понять уверенность Гитлера - он не мог даже в страшном сне предположить, какой план придумает советское правительство для спасения своего оборонного комплекса. И даже если бы ему приснился этот план, фюрер отмахнулся бы от бредового сна и перевернулся на другой бок, чтобы увидеть что-нибудь более разумное. Очень даже понятно - ну кто в тогдашнем мире представлял возможности плановой экономики?
  План же заключался в том, чтобы в кратчайшие сроки, уже после начала войны, перебазировать несколько тысяч оборонных заводов на восток. Не просто вывезти, а заранее подготовить площадки, инженерные сети, подъездные пути, решить вопросы энерго- и прочего снабжения. Все это было сделано, и к исходу отведенных Гитлером для разгрома СССР пяти месяцев заводы уже начали давать продукцию. А Красная армия, какой бы они ни была, сумела задержать врага и дать возможность это сделать. Так что Советский Союз реализовал свои стратегические планы начального периода войны, а Гитлер - не реализовал.
  Ну, и для кого, в таком случае, дебют кампании был удачным, а для кого - нет?
  
  МАРК СОЛОНИН.
  РАЗГРОМ СОРОК ПЕРВОГО: ПРИЧИНЫ И ВИНОВНИКИ.
  
  ГЛАВА 1
  ИГРЫ 41-ГО ГОДА.
  Важнейшим элементом боевой подготовки командного состава и штабов Красной армии были оперативные игры и полевые поездки. Рассекреченные в последнее время документы "игр" дают богатую информацию к размышлению о том, как высшее военное руководство СССР видело будущую войну с Германией, чего ожидало от своих войск и войск противника.
  Даже самый беглый обзор доступных ныне архивных фондов показывает, что работа в штабах Красной армии кипела и била ключом, военных игр армейского и фронтового масштаба было проведено не много, а очень много. Так, только за последние полгода перед фактическим началом войны состоялись (названия мероприятий указаны в соответствии с архивными документами):
   оперативная игра на картах в Прибалтийском ОВО (февраль);
   двусторонняя окружная оперативная игра в Одесском ВО (февраль);
   полевая поездка штабов Ленинградского, Уральского и Орловского округов (март);
   полевая поездка в Архангельском ВО (март);
   оперативная военная игра в Московском ВО (март);
   оперативная двухсторонняя игра в Харьковском ВО (май);
   фронтовая оперативная игра в Западном ОВО (март);
   фронтовая полевая поездка в Прибалтийском ОВО (апрель);
   штабная оперативно-стратегическая игра в Архангельском ВО (апрель);
   командная оперативная игра в Московском ВО (май);
   фронтовая оперативная игра в Киевском ОВО (май);
   совместные учения штабов Закавказского ВО и Каспийской военной флотилии (май);
   фронтовая полевая поездка в Прибалтийском ОВО (июнь).
  И этот перечень далеко не полный; это только то, что удалось обнаружить в ходе беглого просмотра документов, причем из сферы нашего внимания был полностью исключен Дальневосточный ТВД; вовсе не упомянуты армейские игры и так называемые армейские летучки. Разумеется, уровнем военных округов такие мероприятия не ограничивались, регулярно проводились и стратегические игры с участием высшего комсостава Красной армии, в ходе которых отрабатывались и уточнялись общие планы использования Вооруженных Сил СССР. Применительно к 1941 году известны две стратегические игры, проведенные в январе (подробно описаны П. Бобылевым в статье "Репетиция катастрофы", "ВИЖ", ?? 7, 8 за 1993 год) и загадочная майская игра (см. М. Солонин, "Неизвестная игра мая 41-го").
  "Оранжевых" нейтральными не считать..."
  Если палеобиологи реконструируют облик динозавра по нескольким обломкам костей, то и для военного историка не составляет непреодолимой проблемы реконструкция Большого плана на основании документов окружных (фронтовых) оперативных планов и штабных игр. Например, не приходится долго гадать о том, почему 12-20 марта 1941 года состоялась совместная полевая поездка штабов Ленинградского, Уральского и Орловского округов. Да, на географической карте эти округа разделены сотнями километров, но вот в рамках плана войны с Финляндией им предстояло совместными усилиями "вторгнуться в центральную Финляндию, разгромить здесь основные силы финской армии и овладеть центральной частью Финляндии". Для разгрома и овладения предполагалось развернуть четыре армии: 7-ю и 23-ю из состава войск Ленинградского округа, 20-ю на базе войск Орловского и 22-ю на базе войск Уральского округов.
  Именно эти задачи - едва ли совместимые с духом и буквой советско-финляндского мирного договора от 12 марта 1940 года - отрабатывались в ходе полевой поездки, о чем прямым текстом сказано в Директиве НКО ? ОП/503596 от 28 марта 1941 года: "На полевой поездке отрабатывалась ФРОНТОВАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ (так, большими буквами, в оригинале документа - М.С.) в сложных условиях зимы... Главной целью полевой поездки являлась проверка подготовленности фронтовых и армейских управлений в организации и проведении современной операции зимой в условиях Карело-Финского театра". Заслуживает внимания уровень секретности, с которой была проведена полевая поездка - даже опечатанный сейф в штабе Ленинградского округа показался недостаточно надежным местом для последующего хранения таких документов; 3 апреля начальник ГШ КА (то есть тов. Жуков) приказал начальнику штаба ЛенВО "к 10 апреля представить в Оперативное управление ГШ акт на уничтожение задания и набитые карты по полевой поездке в ЛенВО [проведенной] в марте 1941 г. Все неуничтоженные задания и набитые карты к ним возвратить в ОУ ГШ".
  Особый интерес представляют оперативные игры, проведенные командованием Киевского ОВО (будущего Юго-Западного фронта). Именно этому фронту предстояло нанести главный удар в направлении Львов - Краков, именно там должна была быть сосредоточена самая мощная группировка войск Красной армии (в частности, превосходящая по количеству танковых дивизий и танков "новых типов" три других округа/фронта вместе взятые). Увы, этот особый интерес был кем-то предусмотрен и среди рассекреченных на сей момент архивных фондов нет ни заданий на оперативные игры в КОВО, ни описаний хода таковых игр. Весь доступный ныне "массив информации" сводится к нескольким обрывочным упоминаниям о проведенной в мае 1941-го игре.
  Так, 26 апреля 1941 года начальник оперативного отдела штаба КОВО полковник (будущий маршал) Баграмян докладывает начальнику ОУ ГШ: "Представляю задания на командно-штабные учения со средствами связи 5-й и 6-й Армий и фронтовую оперативную игру. Приложения: задания на 115 листах... план проведения фронтовой оперативной игры на 7 листах... карта обстановки к 18.00 12 мая... карта общей обстановки к 12.00 6 мая..." 30 апреля 1941 года заместитель начальника ОУ ГШ генерал-майор Анисов отправляет начальнику штаба ВВС Красной армии следующую телеграмму: "В период 12-18 мая 1941 г. проводятся командно-штабные учения штабов 5-й и 6-й Армий КОВО. На эти учения целесообразно привлечь штаб 2-го авиакорпуса в составе 7 чел. Прошу дать указания..." 4 мая 1941 года заместитель начальника ГШ генерал-лейтенант Ватутин направляет ответную телеграмму ? ОП/1409 в штаб Киевского округа:
  "В задание и план фронтовой оперативной игры внести поправки. 1) "Оранжевых" нейтральными не считать, а считать их с первого этапа игры на стороне "западных". 2) Организацию и силы "оранжевых" взять реальные и усилить одним армейским корпусом и танковой дивизией "западных". 3) Южный фронт на последнем этапе не создавать, оставив 16-ю Армию в подчинении ЮЗФ. Напоминаю о принятии всех мер по сохранению секретности игры".
  
  Вот и все, что известно. Можно лишь предположить, что, принимая во внимание хронологию событий (игра в КОВО проводилась с 12 по 18 мая, а стратегическая "майская игра" состоялась в 20-х числах мая 1941 года) и особое внимание, уделенное действиям правофланговых 5-й и 6-й Армий - в ходе оперативной игры в Киеве был отработан "фрагмент" той большой стратегической операции, которая была разыграна в ходе майской игры. На карте это выглядело примерно так.
  Упредив "восточных" в развертывании, "западные" начали войну...
  В рамках общего стратегического плана войны войскам Прибалтийского ОВО (Северо-Западного фронта) предстояло решать оборонительные задачи (в некоторых вариантах Большого плана дополняемые частной наступательной операцией для "срезания" Сувалкского выступа). И как-то так получилось, что именно по командно-штабным учениям в Прибалтийском ОВО имеется значительный массив доступных историкам документов.
  В феврале 1941 года в ПрибОВО была проведена окружная оперативная игра на тему "Оборонительная операция фронта с последующим переходом в наступление для уничтожения противника". Утвержденное 12 февраля задание предписывало разыграть следующую ситуацию:
  "западные", предупредив "восточных" в развертывании, 5.6.41 начали войну. Главный удар "западные" наносят на юге, против Украинского (так в тексте - М.С.) фронта, сосредоточив одновременно крупные силы в Восточной Пруссии, где и развивают удар на Шяуляйском и Каунасском направлениях. Против Северо-Западного фронта отмечены действия не менее 30 пехотных дивизий с танками и крупной авиации... Южнее войска Западного фронта "восточных" продолжают сосредоточение для удара в западном направлении, успешно отбивают частями прикрытия попытки "западных" перейти госграницу. Граница с Западным фронтом: Полоцк, Ошмяны, Друскенинкай, Сувалки, Летцен..."
  Итак, по условиям "игры" случилось как раз то, что произошло в июне 41-го в реальной истории. По крайней мере именно так в 10 часов утра 22 июня описывала ситуацию оперативная сводка Генштаба Красной армии за номером один: "Противник, упредив наши войска в развертывании, вынудил части Красной Армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия..." Еще одна черта сходства задания на игру и реальных событий июня 41-го проявляется в том, что войска Северо-Западного фронта "восточных" разбросаны на большом расстоянии друг от друга; в составе двух армий первого эшелона находится не более половины от общего числа соединений фронта (15 из 33 стрелковых дивизий, 4 из 7 танковых бригад, 6 из 11 отдельных артполков).
  На этом, собственно, черты сходства игры и никому на тот момент не известного будущего заканчиваются. Дальше начинаются серьезные различия. Прежде всего, составители задания на игру радикально ошиблись с определением направления главного удара противника: там (на Белорусском направлении), где в реальности немцы сосредоточили свои главные силы, по условиям игры "западные" топчутся на месте, безуспешно пытаясь перейти границу. При этом войска Западного фронта "восточных" неспешно "заканчивают сосредоточение и готовятся к переходу в наступление в конце июня". Примечательно, что эта ошибка четко совпадает с дезинформацией, которую германские спецслужбы всеми доступными им способами подбрасывали советской разведке: якобы немецкое командование планирует грандиозный охват войск Красной армии с нанесением главного удара на северном и южном флангах, через Прибалтику и Бессарабию.
  В отличие от того, что будет в реальности, войска "западных" также глубоко эшелонированы, при этом во втором эшелоне сосредоточена почти половина всех сил (18 из 39 пехотных дивизий, 4 из 5 танковых дивизий, 2 из 2 легких дивизий, 9 из 22 полков артиллерии). Подвижные соединения (танковые и легкие дивизии) почти полностью выведены во второй эшелон и терпеливо ждут, когда пехота и артиллерия первого эшелона пробьют достаточно широкий "пролом" в обороне "восточных".
  И все же самое невероятное с точки зрения нашего сегодняшнего знания о событиях начального периода войны - это хронология событий оперативной игры. Условная "война" начинается 5 июня, после чего "западные" тратят 12 дней (!!!) на то, чтобы выйти к главной оборонительной полосе "восточных", пролегающей в 30-40 километрах от границы. Причем этот этап "боевых действий" в ходе игры не отрабатывался вовсе, он лишь кратко упомянут в задании.
  Разыгранные в ходе учения боевые действия начинаются с условного 17 июня. "Западные", сосредоточив на 60-километровом участке прорыва (от Кведарна до Тауроген) 12 пехотных дивизий против 3 стрелковых дивизий "восточных", к исходу 18 июня прорывают фронт. В образовавшуюся брешь устремляется танковая лавина невообразимой численности - более 4 тысяч танков (в реальной истории действовавшая на Шяуляйском направлении 4-я танковая группа вермахта имела на вооружении порядка 650 танков и самоходок). С 18 по 25 июня "восточные" с упорными боями отходят к Шяуляю. Южнее, на Каунасском направлении, где у противника "всего лишь" 10 пехотных дивизий и 725 танков, "восточные" отходят и закрепляются на левом (западном) берегу Немана.
  На втором этапе игры (с условного 25 июня по 3 июля) наступление "западных" повсеместно остановлено, растянувшийся на 420 километров фронт стабилизировался. Получившая значительные подкрепления (5 стрелковых дивизий) условная 1-я армия "восточных" (за нее играл штаб реальной 8-й армии ПрибОВО) нанесла противнику контрудар и отбросила его от Шяуляя. Тем временем в оперативном тылу "восточных", в полосе Паневежис - Елгава, происходит сосредоточение свежих соединений Красной армии, передислоцированных из глубины страны. При этом командование "восточных", проявляя железную выдержку, не бросает подходящие части прямо с эшелона на фронт для лихорадочного "затыкания дыр" (именно этим в реальной истории советское командование занималось все лето 1941 года). Единственное, что было сделано: из состава шести стрелковых дивизий второго эшелона фронта изъяты противотанковые артиллерийские дивизионы (по 18 орудий ПТО в каждом), из них сформирована подвижная боевая группа, которая останавливает продвижение немецких танков к Шяуляю.
  К утру условного 3 июля сосредоточение ударной группировки "восточных" завершено. Общее соотношение сил сторон на этот момент таково: у "восточных" 43 стрелковые, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии, 11 танковых и 5 моторизованных бригад; у "западных" 39 пехотных, 5 танковых и 2 легкие дивизии. По боевой технике: у "восточных" 6614 танков и 4358 орудий, у "западных" 6525 танков (уму непостижимо - откуда они могли взяться в таком количестве?) и 3624 орудия. Как видим, силы почти равные, правда, половина соединений "восточных" - это свежие, не понесшие потери в предыдущих боях войска.
  Сокрушительный удар "восточных" принуждает "западных" к поспешному отступлению. За три дня (3, 4, 5 июля) "восточные" продвигаются на 100 километров, от Шяуляя до границы. Каунасская группировка "западных", оказавшаяся в полуокружении в излучине Немана, бросает тяжелую технику и с боями прорывается в Восточную Пруссию. Занавес.
  На не знающих сна аэродромах
  Заслуживает пристального внимания и описание действий ВВС сторон. В задании на игру читаем:
  "ВВС "западных" с 5.6. налетами в 20-30 самолетов действуют по аэродромам "восточных", расположенным юго-западнее линии Елгава, Паневежис, Швенченис, по ж/д узлам, станциям выгрузки и ж/д мостам, по войскам "восточных" в районе Елгава, Паневежис, Шяуляй, препятствуя их сосредоточению. В операции принимает участие 1100-1200 самолетов, из них 50 % - истребители.
  ВВС "восточных" с 5.6., прикрывая сосредоточение своих войск, ведут борьбу с авиацией противника в воздухе и на земле, особо упорные бои происходят на Шяуляйском направлении, где наблюдается одновременное участие в воздушных боях 150-200 самолетов; ведут борьбу с оперативными перевозками противника, действуя по ж/д узлам, станциям выгрузки и автострадам, действуют по скоплениям войск противника в районе Тильзит, Инстербург, Гольдап, Гумбинен и по портам Мемель, Каркельн, Лабиу и Пиллау".
  Для того чтобы успеть одновременно решить такой широчайший круг задач, боевая авиация "восточных" работает с невероятной (если сравнивать с реальностью войны в воздухе 1941-1945 годов) интенсивностью. Так, в период условного 14-18 июня ВВС "восточных" выполняют по шесть (!) полковылетов истребителей, от 2 до 4 полковылетов бомбардировщиков и штурмовиков в день.
  Однако самое удивительное - это потери, которые понесли ВВС "восточных" при такой интенсивности боевого применения (и после неоднократных налетов 20-30 самолетов противника на аэродром к тому же). К 18 июня 6-я смешанная авиадивизия имеет некомплект (что, строго говоря, неравнозначно слову "потери" - некоторый некомплект самолетов дивизия могла иметь еще до начала "боевых действий") 68 самолетов, в боеготовом состоянии находятся 254 самолета; 2-я САД - некомплект 65 самолетов, в строю также 254 самолета; 1-я САД - некомплект 51, в строю 268. И это самые тяжелые потери. Другие авиадивизии потеряли от 17 до 45 самолетов. В целом некомплект (потери) ВВС "восточных" к условному 18 июня составляет 322 самолета или 17 процентов от численности оставшихся в строю.
  С 22 по 27 июня в состав ВВС "восточных" включаются еще три авиадивизии (всего 420 истребителей и 473 бомбардировщика), что, как видим, с лихвой перекрывает потери; к началу июльского наступления у "восточных" уже 2833 самолета в строю. Авиация "западных" к тому моменту несколько ослабла, у них "всего лишь" 2393 самолета. Остается только напомнить, что в реальности в составе 1-го воздушного флота люфтваффе по состоянию на 22 июня 1941 года числилось, включая неисправные, 434 боевых самолета.
  Вторая попытка
  В сравнении с тем, что произошло в реальном июне 41-го, события "игрового июня" представляются сегодня сладкой сказкой. Совсем не так посмотрело на них высшее командование Красной армии - документы содержат длинный перечень выявленных недочетов, недостатков и ошибок в действиях штабов и условных "войск". По этой или по какой иной причине, но проведенная в ПрибОВО с 15 по 21 апреля 1941 года фронтовая полевая поездка была посвящена отработке той же самой задачи: "Оборонительная операция фронта и армий в условиях наступления крупных сил противника при незавершенном сосредоточении своих войск; проведение контрудара с форсированием речной преграды". География условных "боевых действий", направления ударов и рубежи обороны сторон почти полностью совпадали с февральской игрой на картах.
  Некоторые отличия - причем в полезную сторону придания учениям большей реалистичности - наблюдаются лишь в количественных параметрах. Во-первых, наступление "западных" развивается на этот раз заметно быстрее: начав операцию утром 17 апреля (игровое и реальное время полевой поездки совпадали), они к исходу дня 22 апреля форсировали реку Дубиса и заняли город Пренай на левом (западном) берегу Немана; темп наступления составил порядка 15-20 километров в день. Во-вторых, число стрелковых дивизий (11 единиц) в двух армиях первого эшелона "восточных" в точности совпадало с составом реальных 8-й и 11-й Армий ПрибОВО; так же, как и в реальном июне 41-го, непосредственно в приграничной полосе находилось всего 8 стрелковых дивизий. Ближе к реальному (хотя и по-прежнему завышенным) был и состав группировки "западных" - 30 пехотных дивизий, 6 танковых и 2 моторизованные (22 июня 1941 года в составе немецкой Группы армий "Север" числилось 20 пехотных дивизий, 3 танковые и 3 моторизованные).
  Примечательно, что авиация "восточных" на этот раз выполняет за 5 дней условных "боевых действий" по 12 вылетов истребителей и 8 вылетов бомбардировщиков, причем даже этот уровень напряжения оценивается проверяющими из Генштаба как "несколько завышенные нормы вылетов". В целом же все завершилось успешно, неприятель получил положенный ему контрудар с рубежа Кельме, Бетагола на юг, к Неману (правда, форсирование реки, изначально предусмотренное заданием, в ходе полевой поездки не отрабатывалось). Проверяющие отметили возросшую - по сравнению с февральской игрой - слаженность работы штабов и написали очередной длинный перечень замечаний.
  Не стояло в стороне и 3-е Управление НКО (военная контрразведка). 16 мая 1941 года помощник начальника 3-го Управления капитан госбезопасности Москаленко направил на имя Ватутина докладную "О недочетах в оперативной полевой поездке Прибалтийского ОВО". Отметив ряд ошибок в деле обеспечения секретности, скрытого управления войсками и охраны штабов, "особист" обратил внимание и на главное: "Оперативное задание было составлено по шаблону. Одна и та же тема, проводимая на армейских поездках (оборонительная операция с ограниченными силами и средствами с последующим переходом в контрнаступление), и каждый раз давали противнику возможность прорывать нашу оборону крупными силами, а затем эти крупные силы останавливались и ждали нашего контрудара..."
  Следующая фронтовая полевая поездка состоялась в ПрибОВО с 3 по 8 июня. Отчет о ней "старший группы командиров Генштаба КА" полковник Енюков подписал в понедельник, 16 июня; до начала настоящей войны оставалось меньше недели. Тема учений прежняя: "Организация и проведение контрудара во фронтовой оборонительной операции с форсированием речной преграды". Замысел операции и направления ударов сторон несколько изменились:
  "Северо-Восточный фронт "западных" в составе 4-й, 13-й и 7-й Армий (десять армейских корпусов и два мехкорпуса) в конце мая перешел госграницу и развивает наступление в Каунасском направлении по обоим берегам р. Неман. Северо-Западный фронт "восточных" (9-я и 5-я Армии, тринадцать стрелковых дивизий) под натиском превосходящих сил противника отходит, одновременно создавая ударную группировку (16-я Армия в составе шести стрелковых дивизий и двух мехкорпусов) в районе Шяуляй для нанесения удара во фланг и тыл "западных", действующих в направлении Каунас".
  В первые дни условной войны дела "восточных" идут совсем худо. К 14.00 3 июня "западные" продвинулись на 150 километров к востоку от границы, форсировали реку Дубиса, форсировали Неман на широком фронте от Средники до Друскининкай, вышли к западным пригородам Вильнюса и стремятся развить успех ударом танковых соединений через Кедайняй на Паневежис.
  Однако и на этот раз боевые действия самых трудных первых дней "войны" не разыгрываются, о них лишь упомянуто в задании на полевую поездку. Игра начинается с 3 июня. "Восточные", в составе группировки которых впервые появляются противотанковые артиллерийские бригады, выдвигают их в район Кедайняй - Ионава и в ожесточенных боях 4 и 5 июня останавливают продвижение "западных" к Паневежису. Одновременно с этим в районе Кряжай - Титувенай (то есть по обе стороны реки Дубиса) "восточные" сосредоточивают ударную группировку в составе двух мехкорпусов (в реальности это могли бы быть 12-й и 3-й мехкорпуса ПрибОВО) и наносят сокрушительный удар во фланг противника.
  К исходу дня 5 июня танки "восточных" выходят к Неману в полосе Юрбаркас, Средники (ныне Сяряджюс). Еще через два дня к Неману подходит пехота (шесть стрелковых дивизий) и успешно форсирует его, выходя в глубокий тыл прорвавшейся к Вильнюсу группировки "западных". На этом "игра" была завершена. В отчете бодро констатируется: "На данной полевой поездке проработан один из вариантов действий войск ПрибОВО при нанесении "западными" главного удара в Каунасском направлении при двойном примерно соотношении сил (так в документе, речь идет о двойном численном превосходстве "западных" - М.С.). Проработан вопрос использования ПТАБР".
  Завершая краткий обзор последней для командования Прибалтийского ОВО полевой поездки, стоит отметить, что разыгранная в ней операция почти в точности совпадает с ситуацией на Северо-Западном фронте, сложившейся во время стратегической "майской игры". Разница только в том, что в мае "западные", прорвавшиеся через Неман к Вильнюсу, получили три удара с трех направлений: 12-й мехкорпус наступал от Шяуляя на юг, 11-й мехкорпус Западного фронта наносил удар от города Лида на северо-запад, в правый фланг противника, а 3-й мехкорпус Северо-Западного фронта, предусмотрительно отведенный ранее к Швенченису, наносил удар "в лоб", на Вильнюс. Можно предположить, что такое распыление сил было признано ошибочным и в операции, разыгранной в ходе июньской полевой поездки, два мехкорпуса ПрибОВО объединили в один ударный кулак.
  Бремя выбора
  Все меняется, если взглянуть на военную топографическую карту: в глазах зарябит от бесчисленных синих пятнышек... Сувалкия и Мазовше - это край дремучих хвойных лесов и бесчисленных больших и малых озер. Идеальное место для пешего и водного туризма, но воевать там невероятно трудно. На такой местности Красная армия с неизбежностью теряла свой главный "козырь" - огромные табуны быстроходных легких танков, застрявшие в узких межозерных проходах, на заболоченных берегах лесных речушек советские танки превратились бы в неподвижную мишень для орудий немецкой ПТО.
  Серьезную проблему для наступающих создает не только география, но и история этого региона, на протяжении многих веков бывшего ареной военного соперничества Речи Посполитой и немецких рыцарских орденов. Сотни лет там строили, строили и построили всевозможные фортификационные сооружения (кстати, крупнейшая в Европе средневековая крепость находится именно там, в Мальборке, немецком Мариенбурге). После раздела Польши по этим местам прошла линия границы между Российской и Германской империями и там с новой силой и новыми техническими возможностями стали строить крепости и доты. В конечном итоге южная полоса Восточной Пруссии превратилась в огромный, почти непреодолимый укрепрайон.
  И тем не менее соблазн простого решения (одним ударом окружить Восточную Пруссию) оказался столь велик, что вариант наступления на Алленштайн и далее к морю многократно рассматривался: в августовском и сентябрьском (1940) вариантах плана стратегического развертывания Красной армии, в ходе оперативной игры в Западном ОВО (сентябрь 1940-го) и в первой из двух январских (1941) стратегических игр. Но в конечном итоге советское военно-политическое руководство пришло к твердому решению отказаться от "северного варианта", так как "борьба на этом фронте может привести к затяжным боям, свяжет наши главные силы, не даст нужного и быстрого эффекта".
  Направление к югу от Белостокского выступа также создавало серьезные проблемы наступающей армии - на ее пути вставали три реки (Нарев, Буг, Вепш), причем в их нижнем, то есть наиболее полноводном течении. Сама топография будущего театра военных действий приводила к единственному рациональному решению - выходить к Висле примерно на стокилометровом участке между Варшавой и Демблин (то есть между устьями рек Буг и Вепш). Именно этот вариант действий с различными вариациями и отрабатывался в 1941 году в ходе командно-штабных учений Западного ОВО.
  
  На Варшавском направлении
  Первая из ныне известных фронтовая оперативная игра Западного ОВО была проведена с 15 по 21 марта. Тема - "Наступательная операция фронта и армии". Календарное и условное время в этой игре совпадали (в задании на игру читаем: "Долгота дня, состояние погоды и дорожные условия реальные в дни игры"). Условные "боевые действия" начинались с утра 16 марта. Директива командования Западного фронта ? 027 ставила перед войсками "восточных" следующие задачи:
  "Войска Западного фронта по выполнению частной операции по захвату Сувалкского выступа, надежно прикрывшись 1-й Армией с севера, завершают (подчеркнуто мной - М.С.) разгром противостоящего противника и к 23.3. выходят на р. Висла в готовности к последующему удару в направлении Лодзь (130 километров к юго-западу от Варшавы - М.С.) для разгрома совместно с Юго-Западным фронтом главных сил Варшавско-Сандомирской группировки "западных" (карта 1).
  Слова о "завершении разгрома" не являются случайной оговоркой. Предшествующие события были описаны во вводной к игре следующим образом: "В результате встречных сражений войска Западного фронта "восточных" отразили наступление "западных" и, перейдя сосредоточенными силами в контрнаступление, по разгрому противостоящей группировки противника к исходу 15.3. вышли на рубеж р. Писса, р. Нарев, р. Буг. Положение войск согласно Оперсводке штаба Западного фронта ? 017 от 15.3.1941 г.".
  При этом сами "встречные сражения" и "наступление "западных" никак не описаны и уж тем более не отработаны в ходе игры. Все произошло легко и просто, о чем можно судить по указанным во вводной к игре потерям танковых соединений "восточных". До начала "боевых действий" игры (к исходу дня 15 марта) 8 танковых дивизий и 20 танковых бригад "восточных" - а по штатному расписанию это порядка 7,5 тысячи танков - безвозвратно потеряли всего 73 (!!!) танка. Один процент от исходной численности. В восьми танковых соединениях безвозвратных потерь нет вовсе. Даже с учетом 396 танков, отправленных на средний и капитальный ремонт, удельные потери "восточных" ничтожно малы.
  Но и этим не ограничивается необычайный успех "встречного сражения". Рубеж рек Писса, Нарев, Буг - это и есть согласованная с Гитлером в сентябре 1939 года линия границы (точнее говоря, "линия разграничения государственных интересов СССР и Германии на территории бывшего польского государства" - именно так называлось это в документах). Однако если взять упомянутую выше Оперативную сводку ? 017 и найти на карте названные в ней местечки Ксебки, Кадзидло, Крушево, Брок, Сарнаки и Оссувку, то станет видно, что "восточные" не просто отбросили "западных" к границе, но и переправились на противоположный берег пограничных рек. Причем сделали это на двух критически важных для предстоящего наступления участках: северо-западнее Остроленка (на острие Белостокского выступа) и северо-западнее Бреста, где "восточные" оказались за Бугом, в 10 километрах от польского города Бяла-Подляска.
  Такое удивительное совпадение итогов короткого (с 12 по 15 марта) "встречного сражения" с оптимальной для "восточных" линией исходного положения войск для наступления от границы на запад делает, на мой взгляд, обоснованным предположение о том, что отражать вторжение "западных" никто и не собирался. Упоминание о нем - это ритуальная фраза, фиговый листок, который должен был скрыть от допущенных к игре лиц реальные планы высшего командования (тут стоит отметить, что круг информированных лиц был весьма широк и даже само Задание на игру изготовлено типографским способом в виде брошюры на 99 листах). Для командиров же среднего звена условная "война" должна была начинаться строго по Уставу: "Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий. Войну мы будем вести наступательно, с самой решительной целью полного разгрома противника на его же территории..." (Полевой устав, ПУ-39, глава 1, параграф 2).
  
  Игра в поддавки?
  Для реализации решительной цели полного разгрома в состав Западного фронта "восточных" было включено нереально большое число соединений: 67 (шестьдесят семь) стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, 4 мехкорпуса и 20 танковых бригад. Так и этого еще показалось мало, и по ходу "игры" фронт получал подкрепление в составе 21 стрелковой дивизии и 8 танковых бригад. Никогда, ни по одному из известных планов стратегического развертывания Красной армии, ни по одной из ведомостей распределения сил такого количества пехоты для Западного фронта не предназначалось, реальные цифры находятся в диапазоне от 41 до 24 стрелковых дивизий. Да, в составе Красной армии было 198 стрелковых дивизий, и абстрактно рассуждая, можно было найти 88 дивизий для Западного фронта, но это уже совершенно другая расстановка сил, предполагающая совершенно отличный от реального план войны.
  По сценарию мартовской "игры" противник в полосе Западного фронта имел всего 33 пехотные и 2 танковые дивизии в первом эшелоне и еще 6 пехотных дивизий в резерве, в районе Варшава и Нейденбург (ныне Нидзица - 80 километров северо-западнее Остроленка). Продолжая "играть в поддавки", составители задания пишут: "На направлении Августов, Седлец противник применяет только средние и легкие танки старых образцов". Другими словами, контратаковать наступающую армаду "восточных" немцам просто нечем.
  При таких вводных результат игры оказался вполне ожидаемым. В течение шести дней "восточные" в пух и прах разгромили "западных". Главная ударная сила Западного фронта, 2-я Армия (24 пехотные и 3 кавалерийские дивизии, 2 мехкорпуса - далеко не каждый фронт в годы ВОВ имел такую численность) совершила глубокий охват Варшавской группировки противника, через Пшасныш, Цеханув вышла к Висле и форсировала ее. Чуть менее многочисленная 15-я Армия (20 стрелковых дивизий и 2 мехкорпуса) продвинулась на 130 километров от Бреста до Демблина и готовилась к форсированию Вислы с задачей сомкнуть совместно с подвижными соединениями 2-й Армии кольцо окружения вокруг поверженного противника. Для полноты картины "восточные" высадили крупные воздушные десанты, которые стремительным ударом захватили переправы на Висле.
  Не совсем обычным образом в задании на игру была описана война в воздухе: "ВВС "западных" в период 12-15 марта активно действовали по войскам, ж/д узлам и аэродромам. ВВС "восточных" в период 13-15 марта продолжали борьбу за превосходство в воздухе, прикрывали ударную группировку 2-й Армии, взаимодействовали с наземными войсками по уничтожению отходящих войск противника, прекращали ж/д перевозки, уничтожали авиацию [противника] на аэродромах и не допускали подхода резервов противника к фронту по грунтовым дорогам". Непонятно - что делала авиация "восточных" 12 марта и когда она начала то, что "продолжала" 13-15 марта. В любом случае, имея 5657 самолетов (в четыре раза больше, чем было в реальном июне 41-го) против 2611 самолетов "западных" (в два раза больше, чем было в реальности) и, конечно же, не исчезнув бесследно после первого удара по собственным аэродромам, ВВС "восточных" успешно решили все поставленные перед ними задачи: превосходство в воздухе завоевали, взаимодействовали, прекратили, уничтожили и не допустили...
  
  Апрельская "летучка".
  Правды ради надо признать, что в Генштабе Красной армии очень быстро поняли, что практической пользы от командно-штабной игры с безобразно завышенной численностью собственных войск немного. Не успели еще отгреметь последние "залпы" мартовской "игры", как 20 марта 1941 года заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Ватутин утвердил "Задание на решение армейской летучки". Этот интереснейший документ был разослан 1-3 апреля в штабы девяти (!) военных округов. Командирам предстояло проанализировать сложившуюся в результате условных "боевых действий" ситуацию, принять решение за командира условной "3-й Армии" Западного фронта и подготовить соответствующий боевой приказ. Срок исполнения (по разным округам) - от 13 до 20 апреля.
  А "война" на этот раз была такая: "западные", понеся поражение на фронте Граево - Брест (то есть от северного до южного оснований Белостокского выступа), отходили в Варшавском направлении, прикрывая подход и сосредоточение резервов. 15 мая 1941 года "западные" перешли в наступление:
  а) из района Вышкув, Острув-Мазовецкий силами 15-20 пехотных и 2 танковых дивизий в общем направлении на Белосток;
  б) из района Люблин, Коцк, Демблин силами 25-30 пехотных и 2-3 танковых дивизий в направлении на Брест.
  На направлении Пшасныш, Модлин и Седльце, Варшава "западные" под давлением "восточных" продолжают отход, оказывая упорное сопротивление на заранее подготовленных рубежах.
  Западный фронт "восточных" (1-я, 10-я, 3-я, 5-я Армии) в сражении на рубеже рек Нарев и Буг нанес поражение "западным" и развивает операцию с целью концентрическим ударом 1-й и 3-й Армий в направлении Варшава разгромить Варшавскую группировку "западных" и выйти на р. Висла к исходу 20 мая..." (карта 2).
  Как видим, общий замысел операции и направления главных ударов "восточных" полностью совпадают с мартовской "игрой" в Западном ОВО.
  По-прежнему разгромить Варшавскую группировку "западных" планируется концентрическим ударом двух армий, одна из которых (1-я по игре) ведет наступление северо-западнее реки Нарев и выходит к Висле западнее Варшавы, а другая (3-я по игре) прорывается к Висле с южного обвода Белостокского выступа, через Седльце, Лукув. Две другие, существенно меньшие по составу армии (10 и 5-я по игре) связывают силы противника на стыках между двумя ударными армиями Западного фронта и соседним Юго-Западным фронтом.
  В то же время задание на апрельскую "летучку" имеет два существенных отличия от мартовской "игры". Одно из них отчетливо видно на карте-схеме: противник на этот раз не ограничивается пассивной обороной, но решительно контратакует крупными силами, нанося удар по двум наиболее слабым армиям Западного фронта и добиваясь при этом значительных успехов (в полосе Остроленка, Острув-Мазовецкий "боевые действия" перенесены на советскую территорию).
  Во-вторых, соотношение сил совершенно другое: в полосе 10-й Армии у "западных" почти двукратное численное превосходство (15-20 пехотных и 2 танковые дивизии против 9 стрелковых дивизий и одного мехкорпуса "восточных"), на юге, в полосе 5-й Армии превосходство "западных" просто подавляющее (25-30 пехотных и 2-3 танковые дивизии против 6 стрелковых дивизий "восточных").
  В результате "с утра 15 мая войска 5-й Армии, встреченные контрударом на реке Вепш, начали отход на р. Тысменица; левый фланг прорван на участке Сточек, Люблин, в разрыв между 5-й Армией и 9-й Армией Юго-Западного фронта наступают танковые и моторизованные соединения противника".
  Как было уже сказано, задание на "летучку" разослали в девять военных округов. В этом перечне и ближние соседи ЗапОВО (Прибалтийский и Киевский округа), и самые дальние, включая Сибирский и Средне-Азиатский (хотя, казалось бы, - где Висла и где Аму-Дарья?). Нет в перечне только того округа, войска которого ведут условные "боевые действия". На мой взгляд, единственным объяснением такого казуса может быть лишь то, что командование Западного ОВО отрабатывало описанный выше сценарий войны более подробно, скорее всего, в ходе окружной оперативной игры или полевой поездки. Но документов по этим мероприятиям обнаружить пока не удалось.
  
  В преддверии катастрофы.
  Про командно-штабные учения Западного ОВО в мае 41-го практически ничего неизвестно. О большой стратегической "игре" мая 1941 года известно немногим больше, но есть карта и даже она одна позволяет сделать некоторые важные выводы. На стыке Западного и Юго-Западного фронтов события майской "игры" развивались следующим образом.
  Как видим, планы высшего командования Красной армии стали более скромными, а настроения и ожидание - весьма тревожными. Красные стрелочки уже не тянутся к Варшаве и далее за Вислу (и уж тем более нет на карте боев за Будапешт и Тимишоару, которые бодро разыгрывались на стратегической "игре" в январе). Хуже того, противнику удается вторгнуться на советскую территорию, а на северном фланге Юго-Западного фронта линия максимального продвижения "западных" доходит до Ковеля, Луцка и Берестечко (70-80 километров к востоку от границы).
  Действия основной группировки Западного фронта сводятся к нанесению двух ударов строго на юг, через Седльце, Лукув и Бяла-Подляска, Парчев в общем направлении на Люблин. Там они встречаются с ударной группировкой Юго-Западного фронта и замыкают кольцо вокруг окруженных в районе Хелм, Красныстав "западных". Состав Западного фронта взят вполне реалистичным (реалистичным для завершенного или близкого к тому стратегического развертывания отмобилизованной Красной армии, а не для ситуации "внезапного нападения").
  Мы по-прежнему не знаем - какие выводы были сделаны по итогам стратегической майской "игры", какие решения приняты (точнее говоря - доведены до сведения исполнителей) во время совещания высшего комсостава в кабинете Сталина 24 мая 1941 года. Последние предвоенные недели все еще остаются одним из самых загадочных периодов советской истории. Тем более примечательны шесть документов, которые удалось обнаружить в архивном деле ЦАМО, ф. 28, оп. 11627, д. 27, лл. 160-165. Документы эти - три огромные карты и три маленьких листа бумаги, приложенных к каждой из карт.
  На картах нанесена "обстановка по оперативной полевой поездке" штабов соответственно 3, 10 и 4-й армий Западного ОВО (по заданию полевой поездки они имеют номера 19, 21 и 22). В Генштаб КА карты с короткой "сопроводиловкой" поступили соответственно 4, 5 и 12 июня. Время по игре было установлено так: с условного 13 по 18 июня - для 3-й Армии, с 16 по 23 июня - для 10-й Армии, с 26 по 29 июня - для 4-й Армии. Были ли практически проведены все или хотя бы некоторые из этих поездок - неизвестно.
  Чрезвычайно интересная фраза обнаруживается в сопроводительном письме к карте полевой поездки штаба 3-й Армии. Заместитель начальника штаба ЗапОВО генерал-майор Семенов докладывает: "В связи с вызовом командующего войсками к наркому обороны на 11.6. полевая поездка перенесена и будет проведена с 5 по 9 июня". Интересна эта фраза тем, что позволяет снять одну из загадок июня 41-го. Судя по журналу посещений кабинета Сталина, вечером 11 июня он встречался с командующим и ЧВС Прибалтийского ОВО. И это довольно странно, так как никакие другие командующие округов в кабинете Сталина после совещания 24 мая и вплоть до начала войны не появлялись. С чего бы такое особое внимание к округу, который, как видно по известным ныне планам, находился вдалеке от направления главного удара? Теперь становится понятно, что Кузнецов и Диброва появились 11 июня в Москве не одни, там же и тогда же был командующий Западного ОВО Павлов. Очень может быть, что рассекречивание документов Киевского ОВО позволит расширить этот перечень...
  Что же касается сценария армейских полевых поездок, запланированных на июнь 41-го в Западном ОВО, то во всех трех случаях разыгрывается вариант ответного контрудара, причем наносится этот удар после того, как противник необычайно глубоко, на 70-100 километров продвинулся на восток - ничего подобного в прежних "играх" не было. Три карты не являются "кусочками одной мозаики", рубежи обороны и направления ударов соседних армий по сценариям полевых поездок не совпадают. С другой стороны, сравнивая карты с текстом раздела VI плана прикрытия Западного ОВО ("Возможные варианты действий по обеспечению основных операционных направлений на случай прорыва через армейские районы обороны мотомехчастей противника"), мы обнаруживаем практически полное сходство поставленных задач и оперативных решений. Скорее всего, в ходе полевых поездок планировалось отработать действия командования и штабов армий по плану прикрытия, каковой как раз в июне был составлен и утвержден.
  
  Один ответ и один вопрос.
  Подведем итоги. Несмотря на то, что доступная информация довольно хаотично разбросана по времени первой половины 41-го года и пространству западных регионов СССР, несмотря на то, что недоступной остается информация по оперативным "играм" самого мощного, Киевского ОВО, рассмотренные выше документы позволяют сделать несколько важных выводов.
  Первое. Оперативная подготовка командования и штабов Красной армии к войне против Германии велась, причем велась постоянно и упорно. Печально, что столь заурядный вывод приходится специально подчеркивать, но не перевелись еще у нас "историки", которые рассказывают о том, как Сталин заменил подготовку к войне любовным разглядыванием подписи Риббентропа под Пактом о ненападении.
  Второе. С января по июнь 1941 года сценарий оперативных "игр" претерпевает вполне отчетливые изменения: численность войск "восточных" становится все меньше и меньше, задачи и успехи - все менее и менее амбициозными. От наступления на Будапешт до контрударов под Вильнюсом и Белостоком.
  Третье. Оценка боеспособности собственных войск остается неизменно высокой. Можно даже обрисовать некую условную "пирамиду возможностей". При численном равенстве сил с противником Красная армия успешно наступает - да, медленно, проходя "всего лишь" по 10 километров в день, но наступает. При двукратном численном превосходстве "восточные" разносят "западных" в пух и прах. При двукратном численном превосходстве противника "восточные" упорно обороняются, переходя временами к подвижной обороне. Прорвать же фронт "восточных" удается лишь тогда, когда "западные" имеют 3-4-5-кратное численное превосходство в пехоте и подавляющее - в танках; впрочем, и в этих случаях прорыв означает не "начало понятной вам катастрофы", а неизбежный в ближайшие дни сокрушительный контрудар Красной армии на соседнем, неизбежно ослабленном участке фронта противника.
  Все это позволяет дать аргументированный ответ на злосчастный вопрос, который тысячу и один раз поднимался на страницах книг и статей с названиями "Тайна 22 июня", "Загадка 22 июня", "В полночь 22 июня..." Как же так, как мог Сталин спокойно пойти спать после того, как разведка доложила...
  А что "не так", дорогие товарищи? Разведка доложила, что в приграничной полосе Восточной Пруссии сосредоточено до 500 немецких танков? Так их там ожидали увидеть 4000. В восемь раз больше. На аэродромах Сувалкского выступа обнаружено до 300 немецких самолетов? Но их там, по сценарию мартовской "игры", должно было быть более тысячи. Из-за чего же тов. Сталин должен был потерять сон и аппетит? Сталин гордился своей логикой и рассудил совершенно логично: вся имеющаяся разведывательная информация свидетельствовала о том, что сосредоточение группировки немецких войск у границ СССР - той группировки, которую ожидали у границы увидеть - не только не завершено, но еще толком и не началось. И если войска несокрушимой Красной армии способны недели две помотать противника в приграничном сражении, то стоит ли так беспокоиться - часом раньше или часом позже уйдет в войска Директива ? 1?
  Вопрос, на который у меня нет никакого вразумительного ответа, заключается в другом. Из Каунаса командование 11-й Армии, ЦК литовской компартии, чекистское и прочее начальство сбежало после полудня 22 июня. Ждать до вечера не стали. Белосток от границы подальше будет да и по пути к нему две реки - из Белостока все военное, партийное, чекистское и прочее начальство сбежало вечером 22 июня. Если судить о людях по делам - а это всегда считалось единственно верным, то получается, что товарищи генералы даже тени сомнения по поводу Красной армии и ее способности противостоять вермахту не имели. Так для чего и для кого писали они "задание на игру на 117 листах"? Зачем изо дня в день, из месяца в месяц рисовали стрелочки на картах? Кого они хотели обмануть? Себя? Сталина? Друг друга?
  
  ГЛАВА 2
  25 ИЮНЯ. ПРОВОКАЦИЯ, НА КОТОРУЮ ПОДДАЛИСЬ?
  25 июня 1941 года советская авиация нанесла массированный бомбовый удар по городам, портам, железнодорожным станциям и аэродромам Финляндии. Вечером того же дня финский парламент принял решение считать страну находящейся в состоянии войны против СССР.
  К этим простым и не вызывающим сомнения фактам можно добавить еще несколько, не менее достоверных.
  22 июня 1941 года в 7.15 за подписями Тимошенко, Жукова и Маленкова вышла известная Директива ? 2 ("В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз приказываю...").
  Заканчивалась директива словами:
  "На территорию Финляндии до особых указаний налетов не делать". В 10.45 аналогичные указания ("границу с Финляндией не переходить и не перелетать") даны в Директиве командования Северного фронта (развернут на базе Ленинградского ВО).
  23 июня запрет на открытие военных действий против Финляндии был еще раз подтвержден. В документах командования Северного флота это отразилось так: "Народный Комиссар ВМФ дал директиву Военному совету Северного флота по приказанию Ставки Главного командования впредь до особого распоряжения против Финляндии никаких боевых действий не производить".
  
  Шаг вперед, два назад
  Вечером 24 июня за подписью наркома обороны СССР маршала Тимошенко вышла Директива Ставки Главного командования, в которой было сказано: "В целях предупреждения и срыва авиационного удара на Ленинград, намеченного немецким командованием в Финляндии, приказываю Военному совету Северного фронта с 25.06.1941 г. начать боевые действия нашей авиации и непрерывными налетами днем и ночью разгромить авиацию противника..."
  В опубликованной 26 июня сводке Совинформбюро за 25 июня факт бомбардировки Финляндии был признан: "Наша авиация нанесла ряд сокрушительных ударов по аэродромам немцев в Финляндии, а также бомбардировала Мемель, корабли противника севернее Либавы и нефтегородок порта Констанца". Как видим, специально подчеркивать это событие не стали, его лишь упомянули в сложном предложении наряду с другими.
  Вероятно, в ночь с 26 на 27 июня была выпущена Директива Военного совета Северного фронта. Номера и даты на документе нет. Подписи начальника штаба нет. О времени составления документа можно судить лишь по тому, что приказы соединений фронта, дублирующие директиву, появляются с 2 до 7 часов утра 27 июня. Содержание еще более странное: "До открытия боевых действий сухопутными частями противника огня не открывать. Только с открытием им первым артиллерийского огня или при его внезапной танковой атаке обрушиться всей мощью нашей артиллерии на танки, на разведанные огневые позиции артиллерии противника и районы сосредоточения его танков и пехоты, а огнем минометов по исходному положению пехоты".
  Не говоря уже о том, что заслуживающих упоминания танковых частей в составе финской армии не было вовсе, удивляет сама логика директивы: инициативу активных действий приказано добровольно уступить противнику. Почему? Зачем? Два дня назад, 25 июня советская авиация наносит "упреждающий удар" - внезапно и вероломно, без объявления войны, без официального расторжения Московского мирного договора, без отзыва послов, невзирая на очевидные политико-правовые последствия таких действий. А вот после того как Финляндия объявила войну Советскому Союзу, приказано первыми огня не открывать и терпеливо дожидаться "внезапной танковой атаки..."
  К перечню бесспорных фактов следует добавить еще несколько событий, которые НЕ произошли. Болгария, Венгрия и Словакия были союзниками гитлеровской Германии, они официально присоединились к Тройственному пакту ("ось" Берлин - Рим - Токио), они предоставили свою территорию для размещения и/или прохода германских войск - и тем не менее никаких боевых действий против этих государств советские войска не открывали ни в первые дни, ни в первые месяцы войны.
  Фашистская Италия, явный и старейший союзник Гитлера, даже объявила войну Советскому Союзу, причем сделала это уже в полдень 22 июня. Таким образом, у советского руководства появились непререкаемые юридические основания для военных действий против Италии ("сами напросились"), а тактико-технические характеристики советских дальних бомбардировщиков (ДБ-3ф, Ер-2, ТБ-7) теоретически позволяли нанести удар по любой точке промышленного севера Италии (Милан, Турин, Флоренция). Однако столь дикая идея никогда даже не обсуждалась. В обстановке начавшейся (да еще и как начавшейся!) войны с Германией очевидным приоритетом для Москвы было сохранение "худого мира" со всеми потенциальными противниками. В частности, тот факт, что войну с Японией удалось предотвратить, всегда и оправданно считался важнейшим успехом советской дипломатии.
  Но, быть может, угроза "авиационного удара на Ленинград, намеченного немецким командованием в Финляндии", была столь велика, что для ее предотвращения пришлось отбросить все доводы благоразумия?
  
  Соотношение сил.
  Сегодня ответ на этот вопрос может быть дан с исчерпывающей точностью. Удар никто не планировал. Крайне малочисленные (для фронта, растянувшегося от Риги до Одессы) силы люфтваффе занимались своим прямым делом - поддержкой наступления сухопутных войск. Немецкая авиация в южных и центральных районах Финляндии (то есть там, откуда самолеты могли долететь до Ленинграда) была представлена одним-единственным звеном разведчиков (два "Дорнье" Do-215 и один "Хейнкель" He-111). Было, правда, еще одно разведывательное звено в составе трех "Дорнье" на севере Финляндии (аэродром Рованиеми, 780 км от Ленинграда), но нанести бомбовый удар по Ленинграду они могли лишь в самоубийственном полете "в один конец".
  Что же касается бомбардировочной авиации самой Финляндии, то на ее вооружении было аж 27 самолетов, включая три советских СБ (трофеи "зимней войны") и четыре переоборудованных в бомбардировщики транспортных "Дуглас" DC-3. Итого для "авиационного удара на Ленинград" противник мог использовать максимум 30 бомбардировщиков. Оставляя за скобками тот факт, что финская авиация не бомбила Ленинград даже тогда, когда линия фронта проходила в пяти минутах полета от Дворцовой площади, следует признать, что такая "воздушная армада" создавала, конечно же, некоторую угрозу. Однако и Ленинграду было чем отбиваться.
  К началу войны развернутый в районе Ленинграда 2-й корпус ПВО имел на вооружении порядка 600 орудий калибра 85 мм, 246 орудий калибра 76 мм, 60 орудий малого калибра, 230 зенитных пулеметов. А также 263 наблюдательных поста, 23 поста наведения истребительной авиации, 483 прожекторные станции, восемь радиолокационных станций РУС-1 и 297 аэростатов заграждения. Это была крупнейшая в мире группировка зенитной артиллерии (поспорить с которой могла лишь ПВО Москвы), созданная с расчетом на отражение массированных налетов объединенных ВВС нескольких "империалистических держав". Для сравнения отметим, что Лондон в ходе знаменитой "битвы за Англию" (сентябрь-октябрь 1940 года) защищали 452 зенитных орудия всех калибров, а "нефтяное сердце" фашистской коалиции, район румынского Плоешти, прикрывало всего 30 зенитных батарей (то есть порядка 120 орудий).
  Но зенитные орудия - это последний рубеж обороны, им предстояло вступить в бой лишь в том случае, если свою задачу не сможет выполнить первый и главный "рубеж", то есть истребительная авиация. Только в составе девяти истребительных авиаполков ВВС Ленинградского ВО (не считая 158-го ИАП и 155-го ИАП, дислоцированных значительно южнее Ленинграда, и не считая формирующиеся новые авиаполки) числились 472 летчика-истребителя. Самолетов же было значительно больше. Точное число указать практически невозможно, так как в ВВС ЛенВО шла интенсивная замена самолетного парка, и в некоторых истребительных полках самолетов было вдвое больше, чем летчиков. Ориентировочно количество боеготовых самолетов можно оценить в 620-650 единиц, в том числе не менее 160 новейших истребителей МиГ-3.
  И это еще не все. В непосредственной близости от Ленинграда базировались главные силы ВВС краснознаменного Балтфлота, в том числе 61-я истребительная бригада (штаб бригады - Новый Петергоф). Всего на вооружении трех истребительных полков и семи отдельных эскадрилий ВВС КБФ числилось 350 самолетов-истребителей, из которых порядка 300 находилось в боеспособном состоянии (в том числе 32 МиГ-3 и восемь Як-1). Не претендуя на абсолютную точность, можно сказать, что каждому бомбардировщику финских ВВС советское командование могло противопоставить порядка 25-30 истребителей.
  
  Неустановленная численность из достоверных источников.
  Вопиющее несоответствие между масштабом реальной угрозы и "упреждающими действиями" советского руководства столь велико, что невольно возникает вопрос: а была ли в действительности Директива наркома обороны СССР от 24 июня? И на этот вопрос сегодня можно дать точный ответ. Директива была. В архиве Генштаба сохранился ее рукописный оригинал. С собственноручной подписью маршала Тимошенко. Перечитаем внимательно констатирующую часть директивы:
  "1. Из достоверных источников установлено, что германские войска сосредоточиваются на территории Финляндии, имея цель нанести удар на Ленинград и захватить район Мурманска и Кандалакшу. К настоящему времени сосредоточено до четырех пехотных дивизий в районе Рованиеми - Кемиярви и группа неустановленной численности в районах Котка и севернее полуострова Ханко.
  Немецкая авиация также систематически прибывает на территорию Финляндии, откуда производит налеты на нашу территорию. По имеющимся данным, немецкое командование намеревается в ближайшее время нанести удар авиацией по Ленинграду. Это обстоятельство приобретает решающее значение.
  2. В целях предупреждения и срыва авиационного удара на Ленинград, намеченного немецким командованием в Финляндии, приказываю..."
  Текст этот был рассекречен и опубликован еще в 1996 году. Огромная ценность обнаруженного оригинала в том, что на нем остались отметки о времени передачи директивы в шифровальный отдел Генштаба: 22 часа 25 минут. Отправлена адресатам в 22.40. Эти цифры потрясающе смотрятся рядом с последней фразой директивы: "Копии отданных распоряжений донести мне к 24.00 24.6.41 г.". То есть решение принималось в крайней спешке. Ситуация была оценена как чрезвычайная. От подчиненных требовали невозможного, видимо, надеясь на то, что они успеют сделать хоть что-нибудь.
  При этом "имеющиеся данные" о переброске немецкой авиации в Финляндию никак не конкретизированы, хотя и обозначены как "обстоятельство решающего значения". Реальная группировка немецких войск в заполярной Финляндии определена почти точно, в то время как немецкие войска в южной Финляндии (в действительности несуществующие) описаны словами "группа неустановленной численности". И уж совсем непонятно - как из района "Котка и севернее полуострова Ханко", то есть с северного берега Финского залива, можно начать наступление на Ленинград; разве что дождаться суровой зимы, переправиться по льду на южный берег залива к Таллину и оттуда двинуться на восток...
  
  "Секретным телефоном из Берлина..."
  Теперь историкам остается только найти ответ на последний и самый важный вопрос: кто эти "достоверные источники", через которые вечером 24 июня дезинформация была доведена до Хозяина? Документы спецслужб по-прежнему недоступны. Даже через 72 года после обсуждаемых событий, то есть в ситуации, когда все упомянутые в них агенты и резиденты давно уже ушли из жизни. Тем не менее крохи полезной информации можно извлечь и из хрестоматийно известного Журнала посещений кабинета Сталина.
  Нарком Тимошенко, председатель Комитета обороны (не путать с ГКО!) Ворошилов и начальник Оперативного управления Генштаба Ватутин (начальник Генштаба Жуков был командирован на Юго-Западный фронт) вошли в кабинет Сталина в 17.30. В кабинете Хозяина вместе с ним были Молотов и Берия - люди из самого "близкого круга", в те дни практически дневавшие и ночевавшие в сталинском кабинете. А вот в 20.00 в кабинет вошел человек, который был там крайне редким гостем: генерал-лейтенант Филипп Голиков, начальник Разведывательного управления Генштаба.
  В выстроенной Сталиным системе субординации начальник Разведупра был явно на вторых ролях. Так, за весь май и весь июнь (до 24-го числа) товарищ Голиков ни разу не был вызван в кабинет Сталина. В апреле 41-го он там появляется лишь один раз (11 апреля), да и то на 30 минут. В марте он там не был ни разу... Так что сам факт появления начальника РУ в кабинете Сталина может служить достаточным основанием для версии о том, что вечером 24 июня там обсуждалась разведывательная информация чрезвычайного характера. При этом нет никаких оснований утверждать, что именно Голиков доложил Хозяину дезинформацию о сосредоточении немецкой авиации в южной Финляндии. "Достоверным источником" мог быть и товарищ Берия, и какие-то неизвестные пока науке личные агенты Сталина, начальника Разведупра могли экстренно вызвать лишь для того, чтобы услышать его оценку поступивших сведений.
  Из кабинета Сталина генерал-лейтенант Голиков вышел в 21.20, и вечером того же дня он подписывает очередную Разведсводку ? 3/660739, обозначенную как "на 22.00 24 июня" (при этом фактически документ мог быть составлен и подписан на несколько часов позднее). Именно в ней появляется - в первый, единственный и последний раз - информация о готовящейся бомбардировке Ленинграда: "По полученным сведениям, Берлин секретным телефоном передавал в Финляндию следующие указания: 24 или утром 25 июня на фронт в Финляндию прибывает дополнительно 25 тыс. немецких солдат и лучшие авиаподразделения с целью перейти в наступление на Ленинград со стороны Финляндии, в случае неуспеха подвергнуть полному разрушению военные объекты: заводы и вокзалы".
  
  Разведка докладывала точно
  Внимательное чтение других Разведсводок РУ ГШ показывает, что в большинстве случаев там используются вполне конкретные выражения: "По данным фронтовой разведки... агентурной разведкой установлено... в ходе боевых действий выявлены..." Информация, полученная от "смежников", так прямо и называется: "По данным НКГБ". Использованная в Разведсводке от 22.00 24 июня размытая формулировка ("по полученным сведениям") свидетельствует, на мой взгляд, о том, что вовсе не агентура Разведупра послужила источником дезинформации. Голиков эти "сведения из секретного телефона" всего лишь получил в кабинете Сталина, а затем послушно включил в подписанную им Разведсводку.
  Строго говоря, можно назвать еще одного потенциального поставщика дезинформации - 24 июня в кабинете Сталина появился (с 16.45 до 17.00) нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов. Однако и очень короткое время его визита - всего лишь 15 минут, и известные ныне документы Главного морского штаба не дают оснований для предположения о том, что "деза" пришла от военных моряков.
  Разведсводки Первого управления ВМФ за 23-27 июня (?? 649-658) в целом вполне адекватно описывают ситуацию "по Северному и Балтийскому театру". Что примечательно, происхождение информации всегда четко фиксируется ("по данным радиоперехвата, по данным агентурной разведки, по наблюдениям постов..."). Разведка фиксирует (весьма точно) базирование немецкой авиации в Норвегии и непрерывную переброску авиачастей на аэродромы северной Норвегии. Честно и точно (без преувеличения масштаба и собственных успехов) описаны два налета самолетов люфтваффе на Кронштадт, в ходе которых немцы провели минирование бухты военно-морской базы. Что важно - фактически после этих налетов немецкие самолеты, базировавшиеся на аэродроме Проверен (Восточная Пруссия), совершили посадку для дозаправки на финском аэродроме Утти, но именно этот факт в Разведсводках ВМФ не отмечен.
  В вечерней сводке за 23 июня со ссылкой на агентурные источники отмечено прибытие в финские порты Ботнического залива "60 немецких транспортов с войсками и вооружением". Все верно - это прибыла 169-я пехотная дивизия вермахта, которая затем маршем выдвинулась в район заполярного Кемиярви для наступления на Кандалакшу. Разведсводка ? 653 на 19.00 24 июня фиксирует, правда, весьма неточно, первое появление немецких самолетов на заполярном финском аэродроме Луостари (сначала эти самолеты определены как бомбардировщики неуказанной численности, в утренней сводке от 27 июня они превращаются в "8-10 бомбардировщиков и 6-8 истребителей"; фактически накануне наступления на Мурманск туда была перебазирована одна эскадрилья истребителей в составе 10 "мессершмиттов"). Про базирование хоть каких-то немецких авиачастей в южных и центральных районах Финляндии нет ни слова. Не упоминаются они и в оперативных сводках Главного морского штаба за 22-26 июня.
  
  Война и мир
  Теперь постараемся ввести все вышеизложенное в общий контекст военно-политической ситуации 1941 года.
  Вооруженная агрессия Советского Союза против Финляндии, начавшаяся 30 ноября 1939 года, неожиданно закончилась подписанием Московского мирного договора 12 марта 1940 года. Причина, по которой Сталин помиловал Финляндию (финская армия к началу марта истекала последними каплями крови), скорее всего, связана с действиями англо-французского блока: слишком близкой стала опасность превращения "странной войны" на Западе во вполне реальную войну объединенных сил Европы против СССР. Впрочем, и в таких условиях товарищ Сталин сумел навязать Финляндии "мирный договор", в соответствии с которым от Финляндии были отторгнуты обширные территории (37 тыс. кв. км, что примерно в пять раз больше того, что было захвачено силой оружия в ходе "зимней войны") и 400 тысяч финских граждан (более 10 процентов населения) вынуждены были покинуть свои дома.
  При всем при этом в Кремле заключенный с Финляндией договор воспринимали как временную, вынужденную и досадную остановку на пути к полной аннексии Финляндии. После же того, как в мае-июне 1940 года Франция была разгромлена, а Англия оказалась фактически блокирована на своих островах, "прессовать" Финляндию начали по полной программе. Ультимативные требования отставки министров финского правительства и вмешательство в выборы президента, требования "вернуть" Советскому Союзу подвижной состав финских железных дорог и прекратить строительство оборонительных сооружений на новой границе, систематическое нарушение воздушных границ (за первую половину 1941 года финская пограничная охрана зарегистрировала 85 пролетов советских самолетов), управляемое из Москвы "Общество мира и дружбы с СССР", организовавшее кровавые уличные беспорядки с десятками убитых и раненых...
  В январе 1941 года Москва ультимативно потребовала передачи главного богатства Финляндии - никелевых рудников Петсамо - совместному предприятию, в котором 50 процентов акций принадлежало бы советской стороне. Финляндия отказалась, после чего СССР в одностороннем порядке денонсировал торговое соглашение и прекратил поставки товаров, в том числе зерна, что поставило Финляндию на грань реального голода. 18 января Москва отозвала своего посла из Хельсинки, что на "дипломатическом языке" означает предпоследний шаг перед началом войны. По крайней мере, именно так оценивал ситуацию тогдашний посол (в будущем - президент страны и большой друг СССР) Паасикиви: "Советский Союз не преминет использовать против нас силу, если проблема не будет решена".
  Начиная по меньшей мере с августа 1940 года, Генеральный штаб РККА разрабатывал оперативные планы, в которых однозначно и прямо ставилась задача полной оккупации всей территории Финляндии (включая столицу государства - Хельсинки), полного разгрома и уничтожения финской армии. Что примечательно - в тексте этих "Соображений" и "Директив" не нашлось места даже для формальных оговорок о том, что планы вторжения разрабатываются на случай нарушения Финляндией условий мирного договора или же появления на территории Финляндии немецких войск.
  И поэтому нам вовсе не обязательно искать и изучать какие-то "секретные файлы" для того, чтобы понять, каким было отношение народа и правительства Финляндии к начавшейся войне между Германией и СССР. В адрес "великого соседа" прозвучали тысячи проклятий и пожеланий скорейшего разгрома. Однако эмоции эмоциями, а вопрос о реальном вступлении Финляндии в войну был гораздо серьезнее.
  Никакого публичного, открытого договора между Финляндией и Германией не было. Финляндия не присоединилась к Тройственному пакту и не вела (в отличие от СССР) переговоров о таком присоединении. С другой стороны, не подлежит сомнению факт секретных военных переговоров, в результате которых было достигнуто соглашение на пропуск четырех немецких дивизий через финское Заполярье к советской границе и участие одной финской пехотной дивизии в совместном с немцами наступлении на Кандалакшу. Кроме того, Финляндия предоставила свои аэродромы для базирования германских самолетов-разведчиков, а возможно, и сама участвовала в разведывательных операциях над и на территории СССР.
  Таким образом, по состоянию на 24 июня 1941 года сложилась ситуация, которая по большому счету не устраивала ни германское, ни финское руководство. В Берлине считали, что от Финляндии они получили слишком мало, командованию вермахта нужно было не ритуальное участие одной финской дивизии в операции на удаленном и малозначимом театре, а полномасштабное наступление финской армии на Ленинград. Узкий круг финских руководителей, которые за спиной народа и парламента вели тайные переговоры с нацистами и договорились до участия финской армии в войне на стороне Гитлера (и в данном случае уже неважно - одна дивизия, десять дивизий или один батальон), не могли не понимать, что они зашли слишком далеко. Гораздо дальше, чем возможно и допустимо в демократической стране, каковой была предвоенная Финляндия.
  20 июня президент страны Ристо Рюти встречался с депутатами социал-демократической фракции (85 мест в парламенте из 200) и заверил их, что финские войска не будут использованы для нападения на Советский Союз. Накануне этой встречи, 19 июня, лидер социал-демократов, один из влиятельнейших политиков страны Вяйне Таннер (министр иностранных дел во время "зимней войны") на совещании руководителей профсоюзов заявил: "Наши войска будут использованы лишь для обороны страны, но не для наступательных действий". И вот после этого становится известным факт появления многотысячной группировки немецких войск на севере Финляндии.
  Заседание финского парламента было назначено на 25 июня заранее, вне всякой связи с советскими бомбардировками. На этом заседании правительству предстояло дать объяснения, и ожидавшийся жесткий "разбор полетов" вполне мог закончиться отставкой кабинета. В такой ситуации бомбардировка финских городов советской авиацией стала ошеломляющим подарком для сторонников "жесткого курса". Подарок был столь ценным и столь своевременным, что неизбежно возникает вопрос: а была ли эта случайность случайной? Другими словами, где - в Берлине или в Хельсинки находился тот пресловутый "секретный телефон", из которого в кабинет Сталина поступила дезинформация о перебазировании в южную Финляндию "лучших частей люфтваффе" и запланированной немцами бомбардировке Ленинграда.
  
  Сокрушительный провал
  И в заключение несколько слов о реальных результатах "сокрушительных ударов по аэродромам немцев в Финляндии". Бомбардировочные части ВВС Северного фронта, имевшие на вооружении не менее 280 исправных самолетов и более 400 боеготовых экипажей, выполнили 25 июня 1941 года порядка 130 самолетовылетов. По аэродромам, на которых фактически базировались финские истребители, отбомбились (или хотя бы пытались это сделать) не более 30 самолетов. Ни один самолет противника не был уничтожен ни на земле, ни в воздухе. К аэродромам базирования финских бомбардировщиков и звена немецких дальних разведчиков (Сиикакангас и Луонетъярви) не было произведено ни одного вылета.
  Прикрытия бомбардировщиков истребителями не было вовсе. В результате 19 бомбардировщиков было сбито финскими истребителями. Один СБ был сбит при возвращении советскими истребителями, еще один бомбардировщик безвозвратно потерян при столкновении двух самолетов в воздухе. 26 июня бомбардировочные части ВВС Северного фронта ограничились одиночными разведывательными полетами над финской территорией, и на этом "первая многодневная операция советской авиации" для них фактически завершилась.
  Более активно и результативно действовали ВВС Балтфлота. Правда, действия эти даже формально ничего общего с "уничтожением немецкой авиации на финских аэродромах" не имели. Бомбардировщики морской авиации нанесли достаточно мощные и организованные (даже с истребительным прикрытием!) удары по военно-морским базам и кораблям в портах Финского залива (Турку, Сало, Хельсинки, Котка). В течение 25 и 26 июня было выполнено порядка 140 вылетов бомбардировщиков, 27 и 28 июня налеты на порт Турку продолжились (хоть и с меньшим размахом). В результате приморская часть города была практически полностью разрушена, повреждены портовые сооружения и промышленные предприятия. На аэродроме у города Турку был уничтожен один финский бомбардировщик (по странной иронии судьбы им оказался трофейный советский СБ), несколько финских истребителей получили повреждения в воздушных боях. Безвозвратные потери ВВС Балтфлота за время операции составили три самолета.
  
  ГЛАВА 3
  КАТАСТРОФА НА "БЕЛОВЕЖСКОМ ВЫСТУПЕ".
  Разгром Западного фронта - самое тяжелое поражение Красной армии первых недель Великой Отечественной войны. В окружении между Белостоком и Минском были потеряны сотни тысяч бойцов и командиров, огромное количество боевой техники и снаряжения. Рассекреченные лишь в начале XXI века трофейные документы противника (ЦАМО, ф. 500, оп. 12462, д. 606, 625) позволяют взглянуть на эту трагедию с новой, ранее неизвестной стороны.
  Западный Особый военный округ, на базе управления и войск которого развертывался Западный фронт, был вторым (после Киевского Особого ВО) по численности и боевой мощи военным округом СССР. В соответствии с предвоенными планами высшего командования Красной армии перед войсками Западного фронта ставились следующие задачи:
  "Ударом левого крыла фронта в общем направлении на Седлец, Радом способствовать Юго-Западному фронту разбить Люблин-Радомскую группировку противника... На 3-й день операции подвижными частями взять Седлец и на 5-й день переправами на р. Висла (наступление на глубину порядка 120 км - М. С.); главными силами на 8-й день выйти на р. Висла в готовности форсировать ее. В дальнейшем иметь в виду действия на Радом (200 км к юго-западу от Бреста - М. С.) с целью полного окружения Люблинской группировки противника во взаимодействии с Юго-Западным фронтом.
  Для обеспечения главного удара фронта нанести вспомогательный удар в направлении Белосток - Варшава, с задачей захватить Варшаву и вынести оборону на р. Нарев.
  Упорной обороной армий правого крыла фронта на участке р. Неман, Остроленка прочно прикрыть направления на Лиду и Волковыск - Барановичи".
  
  Неотмобилизованные соединения.
  Начавшаяся утром 22 июня война застала войска Западного фронта в движении, в момент, когда они не успели ни завершить развертывание запланированной наступательной группировки, ни начать построение импровизированной оборонительной группировки. В сложившемся случайным образом "первом эшелоне" фронта (3, 10, 4-я армии) оказалось 13 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 4 механизированных корпуса (то есть 8 танковых и 4 моторизованные дивизии). Еще 11 стрелковых дивизий находились на марше, на расстоянии от 100 до 350 км от границы, имея задачу выйти в предусмотренные планом районы развертывания к 1 июля. Два формирующихся мехкорпуса (17 и 20-й), располагавшихся в глубине построения фронта (в районе Барановичи и Борисов соответственно), были "механизированными" лишь по названию. В глубоком оперативном тылу фронта на линии Витебск, Смоленск, Гомель развертывались три армии (22, 20, 21-я) Второго стратегического эшелона. Сосредоточение этих армий резерва ГК должно было завершиться лишь к 3-5 июля.
  Для наступления в Белоруссии противник сосредоточил группу армий "Центр" (9 и 4-я полевые армии, 3 и 2-я танковые группы). Это была самая мощная группировка немецких войск, по числу танков и танковых дивизий превосходившая две другие группы армий вермахта на Восточном фронте ("Север" и "Юг") вместе взятые. Очертания границы и дорожная сеть подсказывали вполне очевидный план операции: нанесение двух мощных ударов танковыми соединениями под основания "белостокского выступа" с последующим окружением всей группировки советских войск. 2-я танковая группа под командованием генерал-полковника Гейнца Гудериана после прорыва фронта в районе Бреста должна была наступать по двум направлениям: на Барановичи - Минск и Слуцк - Бобруйск. 3-я танковая группа под командованием генерал-полковника Германа Гота прорывала фронт севернее Гродно (то есть в полосе обороны Прибалтийского Особого ВО) и после захвата Вильнюса развивала наступление на юго-восток, через Молодечно на Минск.
  В составе группы армий "Центр" насчитывалось 31 пехотная, 9 танковых, 1 кавалерийская и 7 "расчетных" (с учетом моторизованных частей и соединений ваффен-СС) моторизованных дивизий. Формально говоря, численное превосходство вермахта было весьма скромным - 48 немецких дивизий против 43 советских (две кавдивизии Красной армии учтены здесь как одна "расчетная дивизия"). Не обладала наступающая сторона (вермахт) и количественным превосходством в танках. Так, в составе четырех мехкорпусов Западного фронта (без учета формирующихся 17 и 20-го МК, танковых полков кавалерийских дивизий и сотен легких плавающих танков в составе стрелковых дивизий) имелось 2345 танков, а на вооружении танковых дивизий ГА "Центр" было суммарно 1936 танков (к этому числу следует также добавить 28 ?CАУ разных типов в составе отдельных дивизионов "штурмовых орудий" и самоходных "истребителей танков").
  Однако необходимо учесть, что немецкие войска были полностью отмобилизованы, тогда как завершить перевод соединений и частей Красной армии на штаты военного времени в рамках начатой в мае 1941 года под прикрытием "Больших учебных сборов" скрытой мобилизации не удалось. Стрелковые дивизии Западного ОВО при штатной численности в 14,5 тысячи человек имели по 10-12 тысяч человек личного состава; моторизованные соединения лишь после объявления открытой мобилизации могли быть полностью укомплектованы автомобилями и тракторами (артиллерийскими тягачами). Плановые сроки полного отмобилизования составляли 1-2 дня для стрелковых дивизий, 3-5 дней для танковых и моторизованных.
  
  Был ли разгром неизбежен?
  В такой ситуации исход оборонительной операции в Белоруссии (если принять во внимание лишь военно-оперативные соображения, оставляя за скобками все остальное) определялся главным образом двумя факторами.
  Во-первых, способностью частей и соединений первого оперативного эшелона Западного фронта задержать, опираясь на естественные (реки Буг, Бебжа, Неман) и рукотворные (порядка 500 дотов Гродненского, Осовецкого, Замбровского и Брестского укрепрайонов) оборонительные рубежи, наступление численно превосходящих сил противника на 3-4 дня. Это позволило бы завершить основную часть мобилизационных мероприятий, доукомплектовать войска личным составом и автотранспортом, а также значительно уплотнить оборону за счет выхода к фронту 11 свежих стрелковых дивизий "второго эшелона".
  Во-вторых, способностью 6-го мехкорпуса нанести мощный контрудар. Этот практически полностью укомплектованный мехкорпус дислоцировался в районе Белостока (то есть в самом центре "белостокского выступа") и еще до начала боевых действий получил 1131 танк (в том числе 452 новейших Т-34 и КВ), 294 трактора/тягача, 4779 автомашин и 1042 мотоцикла. Вероятно, самым многообещающим мог бы стать удар 6-го МК по направлению на Варшаву, которую от тогдашней западной границы СССР отделяло менее 100 км по шоссе. В Варшаве находились штаб ГА "Центр", важнейшие базы тылового снабжения противника, крупный железнодорожный узел. Решительно массируя силы на направлениях главного удара (у оснований "белостокского выступа" в районе Бреста и Гродно), немецкое командование с неизбежностью ослабило центр своего оперативного построения, где 10 вытянутых "в нитку" пехотных дивизий прикрывали участок границы протяженностью 150 км. По всем канонам военной науки выдержать сосредоточенный удар тысячи танков такая "нитка" не могла.
  К сожалению, ни одна из поставленных командованием фронта задач не была решена, контрудар 6 и 11-го мехкорпусов свелся к разрозненным и неуверенным попыткам остановить продвижение немецкой пехоты в районе южнее Гродно (Сидра, Кузница, Индура), которые противник оценил как "отдельные атаки (по 10-20 танков) местного значения". Вечером 25 июня командование Западного фронта отдало приказ об общем отходе на линию Лида - Слоним - Пинск, однако для деморализованных и уже практически неуправляемых войск этот приказ послужил лишь толчком к началу беспорядочного отступления, а растянувшиеся на десятки километров колонны стали беззащитной мишенью для немецкой авиации.
  27-28 июня немецкие "танковые клинья" замкнули кольцо окружения у Минска. По оценкам советских историков из 44 дивизий Западного фронта 24 были разгромлены полностью, остальные 20 дивизий потеряли от 30 до 90 процентов сил и средств. В итоговом донесении штаба ГА "Центр" утверждается, что в районе Белосток - Минск было уничтожено или захвачено 3188 танков, 1830 орудий, взяты в плен 338,5 тысячи человек. Безвозвратные (убитые и пропавшие без вести) потери противника оказались в 35-40 раз меньше.
  "Внезапность при переходе границы полностью удалась".
  А теперь обратимся к документам, в которых германские офицеры, подчиненные командующего группой армий "Центр" генерал-фельдмаршала Федора фон Бока, фиксировали итоги каждого дня столь победно начавшегося для вермахта похода на восток.
  
  22 июня
  Наступление развивается успешно. Противник оказывает в основном слабое сопротивление. Создается впечатление, что он захвачен врасплох. Мосты через реку Буг: овладели мостом под Кодень, железнодорожным мостом под Брестом и мостом Фронолов. К 6.00 передовые наступающие части продвинулись в основном на глубину 4-5 км восточнее реки Буг. Занят Дрогичин. В Бресте, прежде всего в крепости, сопротивление усиливается...
  47 АК (армейский корпус - М. С.) перешел дорогу Кременец - Брест. Захваченные военнопленные довольны тем, что попали в плен. Настроение у русских солдат плохое...
  Общее впечатление о противнике: на всем протяжении фронта 9-й армии сопротивление пока слабое, местами ведет огонь легкая артиллерия...
  Внезапность при переходе границы полностью удалась. Примерно с 9.00 сопротивление противника стало частично усиливаться. На отдельных участках по-прежнему лишь разрозненное сопротивление плохо управляемого противника...
  По эту сторону реки Неман установлены части восьми дивизий противника, которые не вполне изготовились к обороне и были буквально ошарашены нашим наступлением. Планы противника пока не установлены...
  При первом соприкосновении всех корпусов с противником его сопротивление незначительное. Русские ведут слабый артиллерийский огонь...
  Настроение у русских солдат плохое, в частности из-за плохого продовольственного снабжения. Солдаты ничего не хотят слышать о политике...
  23 июня
  По донесению отдела 1-С штаба 4-й армии противник не изменил метода ведения боевых действий. При слабых действиях артиллерии противник сражается местами упорно и отчаянно. Донесений о перебежчиках или о сдавшихся в плен русских солдатах пока не было. Число пленных по-прежнему невелико...
  Противник продолжает отступать, оказывая едва ли заслуживающее упоминания сопротивление. Передовые отряды наших танковых частей перешли государственную границу и уже углубились на территорию противника до 100 км, не встречая серьезного сопротивления...
  Противник продолжает отходить перед 3-й танковой группой на восток и в направлении Вильнюс и в отдельных местах оказывает слабое сопротивление...
  Отмечено сопротивление противника лишь в районе н. п. (населенный пункт. - М. С.) Олита (Алитус. - М. С.), где 3-я танковая группа столкнулась с 5-й тд (танковая дивизия. - М. С.) русских (к вчерашнему сообщению о 80 уничтоженных русских танках сегодня прибавилось еще 60, таким образом, общее количество уничтоженных русских танков составило 140)...
  Действия противника приняли более планомерный характер. На участке Ломжа отход 8-й, 2-й и 27-й дивизий на рубеж реки Бебжа. Показания пленных подтверждают, что противник намерен удержать эту позицию...
  Русские воюют зачастую до последнего и в отдельных случаях, чтобы не попасть в плен, предпочитают застрелиться (предположительно по приказу политруков). Противник несет большие потери в живой силе, число пленных незначительно...
  Установлено отступление противника 23.06 через Вильнюс на юго-восток, восток и северо-восток. Разрушения мостов противником нигде не обнаружены...
  24 июня
  Тактика ведения боя. Как и следовало ожидать, в большинстве случаев противник стойко обороняется и не сдается в плен даже в самых безвыходных ситуациях. Создается впечатление, что русским внушили, будто немцы расстреливают каждого пленного...
  В первой половине дня и в полдень 20-й АК был атакован танковыми частями противника (это первое сообщение о начавшемся контрударе 6-го мехкорпуса - М. С.). У н. п. Сидра 162-й пд (пехотная дивизия - М. С.) была отбита атака танков со стороны н. п. Сокулка, в результате которой было уничтожено 7 танков. Танковое соединение противника (около 150 танков) со стороны н. п. Индура атаковало 256-ю пд у н. п. Кузница. Бой еще продолжается...
  Южнее и юго-западнее Гродно продолжаются танковые бои. Номера танковых соединений противника еще не выяснены. Возможно, это 7-я или 9-я тд. Противник атакует 256-ю пд в направлении Кузницы и части 8-го АК в северном направлении на Гродно...
  У Варена и западнее Вильнюса идут тяжелые бои. На данный момент взяты в плен около 1500 человек. В районе Варена, Олита, Вильнюс захвачено 60 самолетов, часть из них не повреждена. В настоящий момент действий русской авиации не отмечено. На станции Варена захвачен вагон с ОВ (отравляющими веществами - М. С.). Данные их анализа последуют позже...
  25 июня
  В течение ночи н. п. Сидра и Домброва с запада и юга были атакованы предположительно силами двух дивизий противника с применением танков и кавалерии. Вчерашние танковые атаки Кузницы и района южнее Гродно, по-видимому, завершены. По дорогам Индура - Россь и Индура - Б. Берестовица в неизвестном направлении движутся крупные моторизованные колонны...
  В боях к югу от Гродно уничтожено 67 танков противника, из них 20 - батареями самоходных "штурмовых орудий", 20 - артиллерией и 27 - огнем зенитных пушек. Данные предварительные, они еще уточняются...
  Юго-западнее Гродно на линии Домброва - Сидра - Кузница продолжаются танковые атаки противника с южного, юго-западного, южного и восточного направлений. Данные о количестве уничтоженных танков еще не поступали...
  Танковые бои около Гродно не являлись крупным запланированным наступлением, скорее это были отдельные атаки (по 10-20 танков) местного значения. Контратака имела целью приостановить наступление немецких войск на Индура. Иногда в подбитых танках находили людей в гражданской одежде. В лесах обнаружены брошенные танки...
  Из показаний перебежавших украинцев выяснено, что они думали, будто немцы расстреливают всех пленных, и лишь немецкие листовки разъяснили им их ошибку. Содержание листовок активно обсуждается среди русских солдат...
  Южнее Вороново на нашу сторону перешли 200 казаков...
  26 июня
  У перебежчиков и пленных в качестве пропусков были обнаружены листовки, что является первым зримым результатом действия листовок...
  Обнаруженные в лесах неповрежденные танки без экипажей позволяют сделать вывод о том, что экипажи ожидают в надежных укрытиях момента для нападения (другого объяснения наличия неповрежденных танков, брошенных экипажами, немецкие штабисты не нашли. - М. С.)...
  В 15.30 обнаружена 50-км колонна из техники всех родов войск, движущаяся в восточном направлении, от Белостока к Волковыску.
  Сопротивление противника отмечено только на левом фланге 4-й армии юго-западнее и южнее Белостока, а также в районе действий 2-й танковой группы у Барановичей. 26 июня попыток прорыва войск противника в крупном масштабе больше не было. Отмечена общая тенденция к отступлению в восточном направлении. По всем главным дорогам из района Белостока в восточном направлении движутся крупные колонны...
  Количество пленных на настоящий момент достигает приблизительно 18 тысяч человек...
  Трагический финал
  29 июня
  В отдельных случаях противник все еще оказывает упорное и ожесточенное сопротивление. Главным образом стремится к прорыву и отходу на восток. Единого руководства операцией по прорыву и отходу не чувствуется...
  Очень большой процент русских войск спрятался в обширном, не полностью прочесанном районе лесов, полей, болот и т. д. Тому, что русские в большинстве случаев всеми возможными способами пытаются избежать плена, способствует их страх быть при пленении тотчас же расстрелянными или подвергнуться издевательствам, а также возможность без особого труда скрыться с огромного, необозримого поля боя...
  30 июня
  В ходе завершения окружения и прочесывания тылового района противник все еще оказывает отчаянное сопротивление. Артиллерия и авиация противника бездействуют...
  Противник в районе Минска, похоже, деморализован. Более не оказывает никакого организованного сопротивления, но все же группами силою до полка время от времени наносит удары с целью деблокирования своих окруженных войск, иногда при поддержке танков...
  Вчера штурмовики противника неоднократно производили налеты на командный пункт 3-й танковой группы, имеются потери...
  Взятые в плен под городом Лида военнослужащие 17-й сд (стрелковая дивизия. - М. С.) дали показания, что они получили приказ снять свои знаки различия, петлицы и при возможности переодеться в гражданскую одежду...
  Показания пленных позволяют сделать вывод о том, что основная масса политкомиссаров в войсках избегает плена бегством в ходе боя (предположительно в гражданской одежде)...
  1 июля
  Район Слоним - Волковыск - Пружаны очищен от остатков противника, который оказывает ожесточенное, но неорганизованное сопротивление. В наши руки попало много вооружения (прежде всего орудий), техники и лошадей. Русские понесли огромные потери в живой силе, пленных мало...
  В ночь с 30 июня на 1 июля упорные бои продолжались только под Зельвой; в других районах противник оказывал незначительное сопротивление, отчасти наблюдаются признаки полной его деморализации. Количество пленных и трофеев увеличивается. Общее число их пока трудно установить. Распространение листовок целесообразно и далее. Много случаев радостной встречи населением наших войск...
  В предшествующих боях уничтожены главные силы русской армии, действовавшие перед фронтом группы армий. При несоразмерно больших потерях противника в живой силе количество пленных, по предварительным данным, превысило 90 тысяч человек. На сегодня насчитывается 1800 захваченных или уничтоженных танков, 1000 захваченных орудий, а также огромное количество других трофеев.
  3 июля
  В боях по уничтожению противника в районе Белосток - Волковыск на сегодня взяты в плен, уничтожены или захвачены 116 тысяч военнопленных, 1505 орудий, 1964 танка, 327 самолетов. Количество их все увеличивается. Другие трофеи учету не поддаются. По неполным данным, потери 4-й, 9-й армий и 3-й танковой группы составляют: убиты 221 офицер и 2655 солдат, ранены 389 офицеров и 7125 солдат, пропали без вести 20 офицеров и 945 солдат...
  4 июля
  У противника в Налибокской пуще более не осталось сил для оказания заметного сопротивления, и с 3 июля он начал переходить на нашу сторону во все более возрастающем количестве. Пленные и перебежчики дают показания, что войска остались без продовольствия и деморализованы. Только там, где остались комиссары, они решаются на сопротивление...
  5 июля
  Количество пленных в полосе действий группы армий до 4 июля включительно достигло 217 тысяч и все более возрастает...
  
  ГЛАВА 4
  ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. КАТАСТРОФА В ЦИФРАХ.
  За первые 20 дней войны пехота вермахта прошла 250 километров от границы до реки Случь (судя по карте германского Генштаба, к вечеру 10 июля на рубеже реки Случь или восточнее нее находились 299-я, 298-я 44-я, 111-я, 75-я, 57-я, 9-я и 297-я пехотные дивизии), а танки ушли еще дальше на восток.
  Такие темпы ничуть не уступали тому, что в советской историографии называлось "триумфальное шествие немецких войск по Франции". Да и в сентябре 1939 года в ходе так называемого освободительного похода Красная армия заняла восточные воеводства Польши (позднее названные Западной Украиной) немногим быстрее, и это при том, что польская армия к тому моменту уже находилась в состоянии агонии.
  Цена победы
  Какую же цену заплатил вермахт за успех такого масштаба?
  Прежде всего прочего стоит отметить ошеломляющие цифры потерь противотанковых пушек в соединениях 1-й Танковой группы (напомним, что это не только танковые и моторизованные, но и приданные танковым корпусам на начальном этапе операции пехотные дивизии). За долгие 42 дня войны, за то время, когда Юго-Западный фронт потерял более четырех тысяч танков, немцы потеряли всего 105 орудий ПТО.
  Особого внимания заслуживают две последние строки таблицы. Одна сторона вооруженного противоборства теряет сотни танков "новых типов", а другая - всего 18 пушек, теоретически способных пробить броню КВ или Т-34. Тут еще надо учесть, что в таблице приведены потери на 3 августа, а танки в заслуживающих упоминания количествах в танковых частях Юго-Западного фронта "закончились" на три-четыре недели раньше; соответственно, некоторая (едва ли кто-то сможет назвать точные цифры) часть этих орудий была потеряна уже безо всякого взаимодействия с танками Красной армии.
  Разумеется, по советским танкам стреляли не только артиллеристы дивизий 1-й Танковой группы вермахта. Некоторые товарищи утверждают, что тяжелые советские танки были уничтожены главным образом огнем 88-миллиметровых зенитных пушек и в полосе наступления Группы армий "Юг" для этих целей был использован элитный зенитный полк "Герман Геринг". Увы, потери личного состава этой части заставляют усомниться в том, что немецкие зенитчики хотя бы видели танки КВ в количестве более дюжины. По состоянию на 2 июля потери составили пять человек убитыми и 21 ранеными, к 16 июля потери полка выросли до 10 убитых и 35 раненых. При этом не следует забывать, что от исполнения прямых обязанностей зенитчиков никто не освобождал, а советские самолеты бомбили и обстреливали их отнюдь не надувными шариками...
  Необычайно высокие (по меркам вермахта) потери танковых дивизий 48-го ТК - это вполне понятный результат сражения у Дубно, у Острога (где 11-я тд практически в полном одиночестве под градом ударов советской авиации вела бой против 109-й мд, 213-й мд и танкового полка 57-й тд) и у Бердичева, где на пути немецких танков оказались свежие, ранее не участвовавшие в боях 16-й мехкорпус и 3-я ПТАБР. Столь же легко объяснимы и относительно низкие потери соединений 14-го ТК (9-я тд и моторизованная дивизия СС "Викинг") - корпус был введен в бой на шесть-семь дней позже и наступал южнее района главных сражений.
  Не столь очевидна причина относительно низких потерь моторизованных дивизий 48-го и 3-го танковых корпусов (16-я мд и 25-я мд). Дивизии эти неизменно наступали во втором эшелоне своих корпусов, отставая от передовых танковых дивизий на один-два дня и на 20-40 километров на местности; видимо, даже этого отличия оказалось достаточно для того, чтобы их потери оказались вдвое меньше. Если такое предположение верно, то оно говорит о том, что даже в тех случаях, когда немцы нарывались на сопротивление частей Красной армии, длилось это сопротивление недолго и на долю дивизий второго эшелона оставался главным образом сбор пленных и трофеев.
  Потери пехотных дивизий, приданных танковым корпусам, оказались в целом еще ниже. Так, ко 2 июля 57-я пехотная дивизия потеряла 211 человек (54 убитых, 157 раненых), 44-я пехотная потеряла всего 104 человека. Высокие (по меркам вермахта) потери обнаруживаются лишь в 298-й пехотной дивизии - 520 человек, можно предположить, что это результат встречи со 131-й моторизованной дивизией на рубеже реки Стырь севернее Луцка.
  В целом и в среднем дивизия 1-й Танковой группы в боях первых трех недель войны теряла по 60 человек в день. На вдвое большем временном отрезке, за 42 дня войны (до 3 августа) 1-я ТГр потеряла 16 584 человека (5029 убитых и пропавших без вести, 11 555 раненых), то есть порядка 45 на дивизию в день.
  Судя по записи в дневнике Гальдера от 2 августа, потери всей Группы армий "Юг" (включая соединения 11-й армии, вступившие в бой со 2 июля) составили 63 тысячи человек, что в пересчете на число дивизий дает даже несколько меньшие (32-37 человек) цифры средних ежедневных потерь. Абсолютным максимумом скорее всего были потери 68-й пехотной дивизии, которая за три дня боев (24-26 июня) с танками 4-го мехкорпуса у Краковец, Яворов потеряла убитыми и ранеными 547 человек (182 в день).
  Итоговый вывод сомнений не вызывает: и 35, и 45, и 60, и даже 180 человек на дивизию в день - это уровень потерь, при котором вопрос про "ожесточенные бои и яростное сопротивление Красной армии" можно считать закрытым.
  
  
  Танки не горят
  Безвозвратные потери немецких танков оказались исключительно низкими. К 5 июля 1-я Танковая группа потеряла всего 85 танков, причем в это число включено 11 пулеметных танкеток Pz-I. В дальнейшем темп нарастания потерь даже снизился, и к 3 августа совокупные безвозвратные потери немецких танков (включая Pz-I и так называемые командирские) составили 156 штук. Сравнивая эти цифры с потерями личного состава, мы видим, что в танковых дивизиях вермахта на один безвозвратно потерянный танк приходилось 60-70 убитых и раненых людей. Даже если поделить эту цифру на четыре (в предположении, что потери личного состава танкового полка составляли примерно одну четвертую от потерь дивизии), то потери танкистов в воюющей армии все равно окажутся на порядок больше потерь танков.
  Немцы свои малочисленные танки берегли, поэтому в каждой дивизии числилось большое (превосходящее безвозвратные потери) количество танков, временно неисправных и находящихся в ремонте. В середине июля конкретная картина потерь показана в таблице 3.
  Сведенные в единую таблицу, эти цифры отчетливо показывают, что в дивизиях, втянутых в ожесточенные бои (11-я тд, 16-я тд), безвозвратные потери примерно равны количеству временно вышедших из строя танков. Напротив, там, где больше маршировали, чем воевали (9-я тд), оказавшихся в ремонте танков значительно больше, чем безвозвратно потерянных. Этот факт дает основания предположить, что временно неисправные танки - это не только (и не столько) подбитые, но не добитые огнем противника, но и заурядно сломавшиеся по техническим причинам.
  Тут стоит напомнить, что все без исключения немецкие танки работали на бензине, а калибры советских противотанковых пушек начинались с 45 мм; у реально получившего снаряд в бок немецкого танка были большие шансы загореться; сгоревший же танк ремонту не подлежит (от нагрева происходит так называемый отпуск броневой стали, после чего остатки танка пригодны только для переплавки).
  "Много" и "мало" - понятия относительные. Если вспомнить, что к началу войны на вооружении войск Киевского ОВО числилось 1900 противотанковых 45-миллиметровых пушек, 870 дивизионных 76-миллиметровых пушек, 1140 зениток калибра 76 мм и 88 мм (и это не считая 4,5 тысячи 45- и 76-миллиметровых пушек в башнях танков и бронеавтомобилей), то на этом фоне потери танков вермахта ничтожно малы. По отношению же к исходному количеству танков 1-й ТГр (728 единиц) потери оказались очень большими, и уже в середине июля в исправном состоянии находилось чуть более половины от первоначальной численности танков. Фактически танковые соединения вермахта превратились в моторизованную пехотную дивизию, усиленную батальоном танков.
  
  Цена поражения
  Теперь взглянем на ситуацию с другой стороны фронта. Одним из многих принципиальных отличий СССР от Франции или Польши была география совершенно иного масштаба, и в этом масштабе сама по себе потеря "клочка земли" размерами 250 на 250 километров (что больше площади территории таких стран, как Бельгия, Голландия, Дания или Швейцария) не создавала особых проблем. Бедой, настоящей необратимой бедой была потеря армии, находившейся на этой территории. То, что удалось отвести за линию укрепрайонов на "старой границе", представляло собой лишь разрозненные остатки войск Киевского ОВО, который по состоянию на утро 22 июня не уступал по численности и вооружению армиям крупнейших европейских держав.
  Сохранился документ, позволяющий представить потери войск фронта в конкретных цифрах. В штабе ЮЗФ была подготовлена справка "Сведения за соединения и отдельные части, входящие в состав армий фронта по состоянию на 15.7.41 г.". В справке приведены данные о численности личного состава по 28 дивизиям (всех типов). Среднее арифметическое составляет 4086 человек, и это, на первый взгляд, позволяет предположить, что потери составили "всего лишь" 60 процентов от первоначальной численности личного состава.
  Увы, это лукавая цифра, напоминающая пресловутую "среднюю температуру по больнице". Для более реалистичной оценки следует, во-первых, принять во внимание, что в перечне присутствуют три дивизии 12-й армии (44-я и 192-я гсд и 240-я мд), оказавшиеся за сотню километров от поля сражения и практически бездействовавшие; достаточно убрать их из общего списка, как средняя численность дивизий фронта падает до 3317 человек.
  Но и это еще не все. По поводу 15 стрелковых дивизий составители справки вынуждены были ограничиться коротким "донесений нет", что в реальной ситуации лета 41-го года не давало оснований для оптимизма; в этот перечень вошли, например, 124-я сд, позднее вышедшая из окружения в составе 1,5 тысячи человек, и 228-я сд, разгромленная за несколько дней боев у Млынова и Дубно. Три стрелковые дивизии 6-й армии (героическая 41-я и растаявшие в первые дни войны на львовском направлении 97-я и 159-я) в списке не значатся вовсе, нет в справке и данных по шести дивизиям 8-го и 15-го мехкорпусов. Понятно, что если бы цифры остатков личного состава этих соединений были учтены в справке, то средняя численность дивизий фронта оказалась бы значительно меньше трех тысяч.
  Обоснованные сомнения вызывает и достоверность самих данных, внесенных в справку. Вот, например, 135-я стрелковая дивизия (5-я армия), разгромленная 24 июня в первом же бою у Войницы и в дальнейшем изредка появляющаяся в документах лишь в контексте "части дивизии беспорядочно отошли". Как пишет Владимирский (причем пишет не по памяти, а со ссылкой на хранящийся в ЦАМО первичный документ), к 30 июня "в 135-й стрелковой дивизии вместе с 16-м стрелковым полком 87-й дивизии оставалось всего 1511 человек". Две недели спустя людей в дивизии могло стать только меньше, однако в справке штаба ЮЗФ в строке 135-й сд стоит цифра 3335. Утверждается, что в 135-й сд еще оставалось 56 орудий, но очень трудно поверить в то, что дивизия, потерявшая более 80 процентов личного состава, сохранила половину артиллерийских стволов.
  По мнению составителей справки, в 81-й моторизованной дивизии (4-й МК) к 15 июля еще оставалось 33 орудия. Откуда такое "изобилие"? Артиллерийский полк дивизии был разгромлен и вся его матчасть потеряна 25 июня в бою у Краковец, Яворов. Сохранилась Оперсводка ? 010 штаба 81-й мд, составленная 8 июля, после отвода остатков дивизии в тыл. В соответствии с этим документом в 202-м мсп пушек не было вовсе, в 323-м мсп осталось две 76-миллиметровых пушки, в артиллерийском полку дивизии "до 20 % личного состава, артиллерии нет, кроме винтовок, никакого вооружения нет", сведений по состоянию противотанкового дивизиона нет. Далее сообщается, что из остатков 202-го и 323-го полков сформирован "сводный батальон", однако в справке численность 81-й мд указана в размере 3287 человек. Многовато для батальона...
  Точные сведения о потерях Юго-Западного фронта, скорее всего, не будут уже названы никогда; имеющиеся первичные документы позволяют предположить, что в дивизиях, оказавшихся в полосе наступления противника, к 10 июля было потеряно никак не менее 70-80 процентов личного состава. Совокупно это означает потерю 300-350 тысяч человек, что в десять раз больше потерь противника.
  Факты заставляют пересмотреть устоявшееся в отечественной историографии мнение о том, что в первые недели войны на Юго-Западном фронте - в отличие от соседнего Западного - все было не так уж и плохо, катастрофы окружения удалось избежать, а войска более или менее организованно отведены на восток. Увы, на восток, за линию "старой границы" были отведены остатки войск, в которых дивизия превращалась в сильно потрепанный стрелковый полк.
  
  Как роса на рассвете
  От механизированных соединений Юго-Западного фронта - самых крупных и мощных во всей Красной армии - остались номера да название "Танковая дивизия". Во вполне официальном статистическом сборнике "Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР" сообщается, что Юго-Западный фронт к 6 июля безвозвратно потерял 4381 танк. В 50 раз больше потерь противника. Конечно, заявленную попытку установить советские потери с точностью до одного танка едва ли можно воспринимать всерьез, но общий порядок величин сомнений не вызывает: танки были потеряны почти полностью (более 90 %). Применительно ко многим дивизиям, оказавшимся в эпицентре сражения на Западной Украине, оговорку "почти" можно и вовсе убрать.
  Доступные документы позволяют в ряде случаев "подкрутить резкость" и рассмотреть процесс исчезновения могучих мехкорпусов в деталях. Начнем с 37-й танковой дивизии (15-й МК), после которой осталось донесение с подробным перечнем потерь личного состава. Итак, убито 103 человека, ранено 280. Цифры весьма скромные, в любой дивизии вермахта, воевавшей с 22 июня, убитых и раненых было значительно больше. Но на этих цифрах перечень потерь 37-й танковой дивизии не заканчивается, он еще только начинается.
  653 человека "пропали без вести". 2040 человек убыли с загадочной формулировкой "по другим причинам". Это все потери? Нет, еще не все. Примерно 2,5 тысячи человек исчезли безо всякого объяснения причин. К такому выводу приводит нас простая арифметика: к началу войны в дивизии было (судя по августовскому отчету командования) 9775 человек, а к 12 июля в район сосредоточения у города Пирятина (это уже за Днепром) вышли 2423 человека. По августовскому отчету командования 15-го МК и того меньше - всего 2021 человек.
  Вот такая получается "пирамида" безвозвратных потерь: 103, 653, 4500. Убитые, "пропавшие без вести", исчезнувшие. По странному стечению арифметических обстоятельств количество убитых ровно в 50 раз меньше числа "пропавших".
  Стоит обратить внимание и на удивительное соотношение потерь танков и танкистов. К Пирятину вышло всего шесть танков (один Т-34 и пять Т-26) из 312, числившихся к началу войны исправными. Но при этом учтенные (подчеркнем это слово тремя чертами) потери личного состава двух танковых полков дивизии составляют всего 112 человек (50 убиты, 62 ранены). Но может быть, это такая уникальная, исключительно дезорганизованная дивизия? Продолжим скучную работу с цифрами и обратимся к документам дивизии, действительно уникальной.
  34-я танковая дивизия полковника Васильева реально воевала целых пять дней (с 26 по 30 июня), в последние из этих дней противник был численно многократно превосходящим, 34-я танковая создала немцам такие проблемы, что они отразились в документах верховного командования вермахта; от этой дивизии осталось множество первичных документов, включая Журнал боевых действий, составленный непосредственно в ходе этих действий. Дивизия, несомненно, уникальная, лучшая из лучших. В августовском докладе о боевых действиях дивизии приведены такие цифры потерь личного состава: 209 убитых, 456 раненых и заболевших, 4388 пропавших без вести.
  Увы, даже в этой героической дивизии пропавших в 20 раз больше убитых. Впрочем, и здесь арифметика потерь категорически "не сходится" - судя по балансу исходного и конечного наличия личного состава, кроме явно учтенных "пропавших без вести" неведомо куда исчезли еще несколько тысяч человек. И в этой дивизии количество потерянных танков (275 штук, не считая неисправные, не считая все тяжелые пятибашенные гиганты Т-35) значительно превосходит учтенное число убитых и раненых в двух танковых полках (всего 136 человек).
  
  "Мчались танки, землю сотрясая..."
  Теперь обратимся к документам могучего 4-го мехкорпуса Власова. С ничтожным результатом повоевав на "львовском выступе", корпус начал стремительный марш-бросок на восток. 29 июня оставлен Львов, 3 июля мехкорпус был уже в Збараже (135 километров на восток от Львова), утро 9 июля застало 4-й МК в районе городка Иванополь (180 километров от Збаража). Наконец, 12 июля остатки самого мощного в Красной армии танкового соединения прошли по киевским мостам через Днепр и сосредоточились в районе Прилуки (650 километров к востоку от границы). Фактически единого и управляемого мехкорпуса уже давно не было, так как во время отхода отдельные подразделения дивизий корпуса были объединены, разъединены, переданы в состав других частей фронта и т. д.
  Судя по докладу командира 32-й тд, потери этой дивизии, имевшей на вооружении рекордное количество танков "новых типов" (49 КВ и 173 Т-34), оказались следующими. Всего потеряно 269 танков: 37 КВ, 146 Т-34, 28 БТ-7, 58 Т-26. Где, когда и при каких обстоятельствах утрачена такая гора новейшей боевой техники - понять невозможно. В июньских боях дивизия, судя по тому же самому докладу, потеряла 34 танка (15 в контрударе у Яворова, восемь при отходе ко Львову, 11 танков якобы потеряли два батальона, отправленные к Радзехуву). Единственный эпизод, связанный с боевыми потерями танков при отходе на восток, описан в докладе так:
  "10.7.41 г. группа танков капитана Карпова (10 танков и 2 бронемашины) сосредоточилась в районе Бейзымовка и в 20 часов атаковала противника в направлении Ольшанка, но, не поддержанная пехотой, в 23 часа отошла и заняла оборону в 300-400 м южнее Ольшанка. В течение последующего дня группа вела непосильный бой в этом же районе и в результате бегства с фронта 32-го мотострелкового полка была уничтожена и оставлена на поле боя, за исключением одного танка".
  В сумме набирается 43 потерянных в бою танка. Можно предположить, что еще несколько штук были потеряны в стычках с противником, о которых составители доклада забыли упомянуть. 10 танков дивизия передала 3 июля в другую часть, что описано в докладе совершенно непереводимой фразой: "Командиром 37-го стрелкового корпуса от имени Военного Совета (какого ВС? фронта? армии?) были задержаны и оставлены на усиление 32-й отдельной зенитной артиллерийской дивизии (это что такое?) 10 танков под командованием капитана Егорова". Как бы то ни было, потеря порядка 200 танков не имеет в докладе хоть какого-нибудь объяснения.
  Потери личного состава 32-й танковой дивизии указаны дважды и по-разному. В тексте самого доклада сказано: "Дивизия потеряла 103 человека убитыми и 259 человек ранеными". Однако в приложении к докладу ("сведения о потерях частей 32-й тд за период с 22.6 по 30.7. 41") приведены большие цифры: всего потеряны 495 человек (139 убитых, 356 раненых), в том числе в двух танковых полках - 191 человек (64 убитых, 127 раненых). Потери примерно того же порядка, что и в упомянутых выше дивизиях, потери личного состава танковых полков также меньше числа потерянных танков. Самое же главное - приведенные в докладе данные по числу убитых и раненых в десятки раз меньше реальных потерь дивизии. Дивизия вступила в войну, имея 9337 человек, а к 15 июля - по сведениям штаба фронта - в ней оставались всего 736 человек. Где еще восемь тысяч человек?
  Вторая танковая дивизия 4-го МК была укомплектована новейшими танками немногим хуже - на вооружении 8-й тд числилось 50 КВ и 140 Т-34 (а также 122 исправных танка "старых типов"). Установить по выявленным документам точную численность личного состава дивизии мне не удалось, но, зная общее количество людей в мехкорпусе (33 734 человека), можно предположить, что в дивизии было не менее 9,5-10 тысяч человек. К 13 июля состояние 8-й тд в Журнале боевых действий (ЖБД) описывалось так: "Дивизия (9 танков, 600 бойцов МСП) занимает оборону на широком фронте Андрушевка, Мал. Клитенка, Кропивна..." До этого, судя по записям в том же самом ЖБД, дивизия потеряла в июньских боях 50 танков (включая потери "сводного танкового полка", переданного в оперативное подчинение командира 15-го мехкорпуса). Еще девять танков было потеряно во время отхода. Где все остальные?
  
  
  Несокрушимые газики
  К докладу о боевых действиях 8-й танковой дивизии приложена "Ведомость наличия боевых и вспомогательных машин". Этот документ примечателен тем, что позволяет выявить невероятную живучесть несокрушимых советских грузовиков. К 1 августа в дивизии осталось три танка из 312, числившихся исправными по состоянию на 22 июня. Потеряно 99 процентов танков. А вот из 572 грузовиков ЗИС-5 уцелело 317 штук, из 360 грузовых газиков уцелело 139. Да и легковые эмки оказались неуязвимыми - из 23 сохранилось 17.
  Такие интересные пропорции можно было бы понять в ситуации, когда танки потеряны в ходе многодневных ожесточенных боев; в этом случае потери грузовиков танковой дивизии, которые хотя и находятся недалеко от поля боя, но все же на самый передний край не выезжают, могли бы оказаться меньше. Но 8-я танковая растеряла свои танки в ходе многодневных маршей. Как объясняют нам современные российские историки - от ударов вездесущей и всесокрушающей немецкой авиации. Что же это за бомбежки такие, под которыми дизельные (!) танки, укрытые непробиваемой для осколков броней, горят, как свечи, а убогие фанерные газики с бензиновыми моторами все едут, едут и едут?
  На фоне такого "порядка в танковых частях" уже вполне заурядно смотрится донесение о потерях личного состава 8-й тд. В дивизии, которая уже к 13 июля превратилась в батальон неполного состава, учтены (причем по состоянию на 30 июля) лишь следующие потери: 306 убитых, 696 раненых, 1033 пропавших без вести. Отсутствие еще порядка 6-6,5 тысячи человек никак не объясняется.
  Еще одна "старая" кадровая дивизия, получившая до начала войны изрядное количество танков "новых типов" (63 КВ и 38 Т-34), 10-я танковая. За Днепр дивизия вышла, имея в своем составе 4650 человек (по докладу командования 15-го МК) или даже 5253 (по докладу командования дивизии). Это абсолютный "рекорд" среди всех танковых дивизий Юго-Западного фронта.
  Тут, правда, уместно вспомнить афоризм про "полупустой или полуполный стакан". 10-я тд потеряла половину личного состава - это очень мало или очень много? Не менее уместен и вопрос о том, где были эти пять тысяч человек, если 7 июля из всех частей дивизии удалось собрать "сводный батальон пехоты от 10-го мсп, роту танков от 20-го тп, сводный артиллерийский дивизион в составе 3 орудий 152-мм и 2 орудий 122 мм, разведроту в составе 6 бронемашин и 2 танков БТ, взвод связи и 2 рации 5-АК".
  Арифметика потерь традиционно "не сходится". В августовском докладе командования дивизии приведены такие цифры: 210 убитых, 587 раненых. Простой и честной графы "пропали без вести" нет, она заменена такими многосложными конструкциями, как "не вернулись с поля боя при атаке и при выходе из боя", "отстали на марше", "не вышли из боя при окружении противником"; всего по этим основаниям убыли 2145 человек. Еще порядка 1,5 тысячи (и это если поверить в то, что 5 тысяч вышли за Днепр к Пирятину) отсутствуют без объяснения причин.
  В июньских боях у Радзехува и Лопатина 10-я тд потеряла (точнее говоря, эти потери упомянуты в докладах командования дивизии и мехкорпуса) ровно 60 танков, в том числе 14 КВ и 7 Т-34. После этого был непрерывный отход на восток, но к утру 6 июля в дивизии осталось всего 20 танков (в том числе два КВ и три Т-34). Порядка 250 танков, включая 47 несокрушимых КВ и 28 Т-34, потеряно неизвестно где и как. С автомашинами все обошлось гораздо лучше: за Днепр вышло 648 единиц (больше половины от исходной численности автопарка).
  
  Вопросов нет.
  Конечный вывод из этого моря цифр очевиден: боевые (непосредственно связанные с воздействием противника) потери Юго-Западного фронта многократно меньше потерь от явного и скрытого дезертирства. Тучные стада советских/российских ученых, полвека пасшихся на ниве изучения истории Великой Отечественной войны, эти цифры в упор не видели. Оно и понятно - "историкам" надо было рассказывать истории про "беспримерный в истории массовый героизм". Гораздо важнее другое - поняло ли смысл произошедшего высшее командование Красной армии? Сегодня на базе выявленных документов мы можем дать вполне конкретный ответ на этот вопрос - еще как поняло!
  Лежит в Центральном архиве Министерства обороны листок бумаги (ЦАМО, ф. 38, оп. 11360, д. 5, л. 35). На нем - машинописная таблица с цифрами исходного количества и убыли танков и автомашин 2 и 18-го мехкорпусов Южного фронта. Вполне типичные цифры: танки пропали, машины остались. Цифры эти подчеркнуты чьей-то рукой, и внизу листа округлым четким почерком написано: "Ясно - тылами не руководили, они поддались панике и драпанули, оставив корпуса без б/припасов и ГСМ".
  Пытался прояснить ситуацию и помощник командующего ЮЗФ генерал-майор танковых войск Вольский:
  "Цифры потерь в ведомости показаны сугубо ориентировочно. Собран материал, имеются акты на каждую машину безвозвратных потерь, но окончательный ответ можно представить только после рассмотрения актов, производства дополнительного расследования, которое должно вскрыть истинные причины и количество безвозвратных потерь... Вторично прошу о высылке комиссий для рассмотрения материалов на месте и установления причин безвозвратных потерь материальной части..."
  "Сейчас уделяю исключительное внимание выяснению, почему так много потеряно матчасти, при каких именно обстоятельствах оставлена матчасть и сколько ее. Видимо, придется кое-кого предать суду, кто оставил матчасть по растерянности, дабы неповадно было на будущее..."
  "Установлено, что механики-водители (от руки вписано слово "некоторые". - М.С.) машин БТ и Т-26 имеют тенденцию портить машину и не идти в бой. Это отдельные люди, но тем не менее таковые имеются. Борьба простая: под суд и расстрел, но факт порчи установить очень трудно. Были случаи, когда ряд машин уходили в лес, отстаивались в лесу со ссылкой на неисправность, а после боя выходили. В этом деле должен крепко работать политаппарат и Особый отдел..."
  "В этом деле" вариантов могло быть ровно два. Или снисходительно махнуть рукой, сказав что-то вроде "за одного битого двух небитых дают". Или назвать все произошедшее в первые дни войны "изменой", "вредительством", "пособничеством врагу" и соответственно наказать. Нельзя было отделаться строгим выговором в ситуации, когда на одного убитого в бою приходится 50 исчезнувших, когда танки ломаются сплошняком, а машины стремительно несутся на восток. Выбрать одно из двух мог только один человек, и все знали, как его зовут.
  Сталин подумал и в середине июля принял решение. "Дабы неповадно было на будущее" арестовали (и в дальнейшем расстреляли) большую группу высшего комсостава Западного фронта во главе с генералом армии Павловым. Всех остальных начальников Вождь простил - у него не было других генералов для этой войны.
  
  ГЛАВА 5
  ПРОВАЛИЛ ВСЁ. ЧТО МОЖНО БЫЛО ПРОВАЛИТЬ.
  Мы говорим: "Сталин", подразумеваем - "Победа"; мы говорим: "Победа", подразумеваем - "Сталин". Увы, это не преувеличение. В декабре 2009 года я имел неосторожность оказаться участником ток-шоу на телеканале НТВ, приуроченного к очередному юбилею "великого вождя". Мнения участников, как и следовало ожидать, полярно разделились, но даже те, кто товарища Сталина изрядно недолюбливает, начинали со слов: "Да, конечно, имя Сталина неразрывно связано с нашей Великой Победой..."
  
  О подлинной государственной мудрости.
  Что можно против этого возразить? Ничего. Так же, как из разложенных на столе узлов автомата Калашникова нельзя собрать ничего другого, кроме автомата. В рамках той логики, той картины мира, в которой 22 июня 1941 года произошло некое стихийное бедствие - вроде разрушительного землетрясения или падения Тунгусского метеорита, а в результате созданных этим стихийным бедствием обстоятельств непреодолимой силы армия иноземных захватчиков внезапно оказалась у берегов Волхова, Волги и Терека, товарищ Сталин предстает подлинным спасителем Отечества. Лепет по поводу "цены победы" выглядит на этом фоне воистину убогим и жалким. Дорого? Поражение обошлось бы дешевле?
  Все меняется, если приложить некоторое интеллектуальное усилие и вспомнить о том, что история мира, Европы, России, СССР да и история самой Второй мировой войны началась не 22 июня 1941 года, а гораздо раньше. И уж совсем ничего не остается от привычно повторяемых благоглупостей, стоит лишь задать себе простой вопрос: "А с каких это пор мудрость государственного руководителя стала измеряться умением изгнать неприятеля с родной земли?". С очень и очень большой натяжкой подобным образом можно обозначить задачу военачальника - впрочем, и устав, и здравый смысл подсказывают, что вооруженные силы должны предотвратить возможное вторжение и разгромить противника на его территории, отнюдь не допуская превращения собственной страны в сплошное пепелище.
  "Война - плохой бизнес. Даже победитель должен понести столь огромные затраты до, во время и после войны, что становится намного дешевле достигнуть своих целей в мирное время". Не буду смущать читателя указанием автора этих слов, в любом случае с ними трудно не согласиться. Государство, правительство, политический лидер обязаны обеспечить безопасность страны, неприкосновенность ее границ, мир и спокойствие для своих граждан. В умении решить эту задачу мирными средствами, без стрельбы и пролития крови как раз и проявляется подлинная государственная мудрость.
  С таких позиций становится очевидным, что европейские лидеры 30-х годов - все без исключения, не один только Сталин - со своей первейшей обязанностью не справились. В этом смысле все они заслужили жирную "двойку". Разница лишь в том, что никому в современной Франции или Англии не придет в голову объявить национальным героем Деладье или Чемберлена - эти имена стали символом национального позора. Впрочем, и "двойки", и ошибки бывают разными, недопустимым лицемерием будет утверждение о том, что лидеры демократических стран Запада и Сталин несут равную ответственность за возникновение общеевропейской (а затем и мировой) войны.
  Деладье и Чемберлен стремились сохранить мир в Европе. В сентябре 1938 года в Мюнхене они предприняли глупую (потому как уступки только разжигали аппетит Гитлера), трусливую (обладая значительной военной мощью, они могли диктовать свои условия, а не соглашаться на наглые требования нацистов) и подлую (расплачиваться они собирались территорией и безопасностью Чехословакии) попытку предотвратить возникновение войны. Менее чем через год их глупость и трусость были "вознаграждены" по достоинству. "Ошибки" (в данном случае кавычки будут вполне уместны) Сталина были совершенно другого свойства. Строго говоря, Сталин-то как раз добился своего - он всеми силами стремился к войне, подталкивал ее, как только мог, и большая война в Европе разгорелась.
  
  Миф о "вражеском окружении"
  Известный психологический феномен заключается в том, что событие произошедшее начинает восприниматься как единственно возможное. Мы знаем, что Вторая мировая война состоялась, это знание чрезвычайно мешает в понимании того, что на рубеже 20-30-х годов такая война могла показаться чем-то совершенно невозможным. Кому и с кем было воевать? Кто, в частности, мог угрожать Советскому Союзу?
  В центре Европы находилась разоренная войной и поражением Германия, по условиям Версальского договора ей запрещалось иметь военную авиацию, танки, тяжелую артиллерию, подводный флот. Количество соединений в сухопутных войсках было ограничено 10 дивизиями (по численности личного состава скорее соответствующими тому, что называется "пехотная бригада"), на вооружении которых не могло быть артиллерии калибра более 105 мм. Даже число снарядов на одно орудие ограничивалось 1000 выстрелами. Такая "армия" была способна решать лишь задачи подавления внутренних беспорядков, в войне же с внешним противником ей бы пришлось капитулировать через 10-15 дней хотя бы по причине полного израсходования боеприпасов.
  К западу от Германии (то есть еще дальше от СССР) находилась тяжело травмированная психологически Франция. Огромные жертвы, понесенные французской армией в годы Первой мировой войны, сформировали в обществе стойкие пацифистские настроения ("никогда больше"), военный бюджет страны тратился главным образом на сооружение "великой французской стены" (цепи укрепрайонов линии Мажино). Военная стратегия Великобритании по-прежнему основывалась на идее использования "удавки" морской блокады. Применительно к Германии, которая импортировала продовольствие, половину потребляемой железной руды, почти всю нефть и руду цветных металлов, это был действенный инструмент давления, для Советского Союза с его колоссальными сырьевыми ресурсами заморский импорт никогда не был критичным.
  Непосредственными соседями СССР на западе были четыре государства: Эстония, Латвия, Польша, Румыния. Единственным заслуживающим упоминания потенциальным военным противником могла считаться лишь новоявленная Вторая Речь Посполитая. Впрочем, армия этой страны, в пять раз уступавшей Советскому Союзу по численности населения, раздираемой острым межнациональным конфликтом, уже к середине 30-х годов безнадежно уступала по своему военному потенциалу Красной армии.
  Вот такая в реальности сложилась ситуация с "вражеским окружением" и "бряцающим оружием международным империализмом". Легко ли было в подобной обстановке разжечь пожар европейской войны? Но большевики и не искали легких путей...
  
  Секрет полишинеля
  В 1932 году (Гитлер тогда еще только кричал на митингах) начальник Главного штаба Красной армии, будущий маршал Александр Егоров подготовил доклад, в котором, кроме всего прочего, ставилась задача обеспечить развертывание советских ВВС в составе 32 тысяч самолетов, в том числе 8 тысяч тяжелых и 9,5 тысячи легких бомбардировщиков. Это для чего? Для обороны от гипотетически возможной коалиции Франции, Польши и Румынии, на вооружении которых в тот момент не было и одной двадцатой от такого феерического парка бомбардировщиков? В то время, когда "французские империалисты" зарывали военный бюджет в подземные бетонные казематы, а германский рейхсвер проводил полевые учения с фанерными макетами танков, в советских штабах разрабатывалась теория "глубокой наступательной операции". И не только теория, создавался соответствующий этой задаче инструмент - колоссальные по численности танковые войска.
  Уже в 1932 году было принято наставление "Вождение в бой самостоятельных механизированных соединений", а к концу 1935-го в составе РККА насчитывалось 4 мехкорпуса и 18 отдельных танковых бригад. В следующем, 1936-м количество танковых бригад выросло до 30. И вооружались они, разумеется, не фанерными макетами. По состоянию на 1 января 1934 года советский танковый парк составлял 7574 машины. Три года спустя, к 1 января 1937-го мирный созидательный труд советского народа увеличил количество танков в Красной армии до 17 280 единиц. Даже после того как ведущие европейские державы опомнились от "пацифистской спячки", летом 1939-го Красная армия по числу танков (и это не считая пулеметные танкетки Т-27 и легкие плавающие Т-37/38) в два раза превосходила армии Германии, Франции и Англии, вместе взятые.
  Строго говоря, уже одни эти грандиозные военные приготовления СССР становились фактором, опасно дестабилизирующим обстановку в Европе. И если бы только "одни эти"... Судороги военного психоза, отчетливо видимые даже с дальнего расстояния, сотрясали Страну Советов. Никаких "плащей и кинжалов", никаких "секретных пакетов" не требовалось правительствам Запада для того, чтобы услышать слова бодрой красноармейской песни: "Мы разжигаем пожар мировой / Церкви и тюрьмы сровняем с землей". В обычных газетных киосках продавался журнал "Красная Новь" (? 1, 1921), в котором будущий председатель Реввоенсовета СССР Михаил Фрунзе писал: "Границы возможного грядущего фронта в ближайшую очередь определяются пределами всего материка Старого Света". На весь мир с трибуны Мавзолея нарком обороны СССР Климент Ворошилов заявил: "Советский народ не только умеет, но и, можно сказать, любит воевать". За несколько десятков копеек любой шпион мог купить билет в кино и наслаждаться просмотром советского фильма "Великий гражданин", главный герой которого (его прообразом был Сергей Киров) говорит: "Лет через двадцать, после хорошей войны выйти да взглянуть на Советский Союз республик эдак из тридцати, сорока..." И уж совсем бесплатно каждый мог разглядывать советский герб, в изображении которого серп и молот накрывали весь земной шар.
  Ничуть не скрываясь, наоборот - громко заявляя о том, что "всемирный пролетарский штаб находится в Москве", работал Коминтерн, компартии, действующие во многих странах Европы вполне легально, откровенно называли себя "секциями" этой наднациональной организации. Наконец, неподдельный страх вызывали у западного обывателя приходившие с востока слухи о массовых внесудебных репрессиях, концлагерях, голодоморе, расстрелах и пытках. Нет, конечно, поверить в реальность подобных ужасов серьезные положительные люди (особенно из числа так называемой прогрессивной интеллигенции) не могли, но определенное настроение эти "слухи" создавали. То самое настроение, в силу которого ведущие политические лидеры Запада заметались в западне между почти физическим отвращением к Гитлеру и нацистам, с одной стороны, и желанием создать хоть какой-то барьер на пути неотвратимого наступления Сталина - с другой.
  
  Гениальный манипулятор
  Можно и нужно обсуждать вопрос о том, в какой мере директивы Коминтерна (то есть приказы Сталина), нацелившие немецкую компартию на борьбу против социал-демократов, проложили Гитлеру дорогу к власти. Очень много неясного остается в истории "миссии Канделаки", то есть предпринятой в 1936 - начале 1937 года первой попытки заключить политический союз с нацистской Германией, отнюдь не однозначной была и позиция Москвы в период "мюнхенского кризиса" осенью 1938 года. В любом случае, независимо от того, в какой именно момент истории Сталин сделал окончательную ставку на Гитлера, "кремлевский горец" вполне оценил возможности, открывшиеся после того, как абсолютную власть в Германии захватил агрессивный параноик. Оценил и использовал сполна.
  О событиях лета 1939-го написано и сказано уже очень много (благо, и прошлый год был "юбилейным"). Конечный вывод сомнений не вызывает - трудно найти в долгой политической биографии Сталина пример другого, столь же масштабного, быстрого и ошеломляющего успеха. Одним коротким ударом Сталин перемешал все фигуры на общеевропейском поле и оставил англо-французский блок (руководители которого к тому моменту уже успели дать Польше официальные гарантии военной помощи!) один на один с берлинским диктатором. "Совсем неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии)... Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались..." - такими словами 7 сентября 1939 года, через неделю после начала долгожданной европейской войны товарищ Сталин разъяснял задачи момента лидеру Коминтерна Георгию Димитрову.
  Никита Хрущев пишет в своих мемуарах: "Он буквально ходил гоголем, задравши нос, и буквально говорил: "Надул Гитлера! Надул Гитлера!". Увы, грандиозный успех вскружил голову товарищу Сталину. И уже с осени 39-го он начинает совершать одну ошибку за другой.
  
  А за ошибки ответил народ.
  Развязанная "великим вождем" едва ли не из одного только упрямства ("Пора обуздать ничтожную блоху, которая прыгает и кривляется у наших границ", как писала в те дни газета "Правда") "маленькая победоносная война" с Финляндией привела к тяжелейшему политическому поражению. Советский Союз был исключен из Лиги Наций, президент США Рузвельт распространил на СССР действие так называемого морального эмбарго (запрет на продажу авиационной техники и технологий странам-агрессорам). Взаимоотношения с будущими союзниками по антигитлеровской коалиции Сталин умудрился довести до такой точки кипения, когда в англо-французских штабах рассматривались планы бомбовых ударов по нефтепромыслам Баку, а злосчастную Зимнюю войну пришлось остановить в тот момент, когда первый эшелон направляемого на помощь финнам экспедиционного корпуса союзников уже грузился на корабли.
  Дальше - больше (то есть гораздо хуже). В июне 40-го, вместо того чтобы спасать остатки французского фронта от окончательного краха, Сталин занялся мелким мародерством в Прибалтике и Бессарабии (падение Парижа и предъявление советского ультиматума правительству Литвы произошли в один и тот же день - 14 июня). Сталинское руководство оказалось совершенно неспособным оценить и должным образом отреагировать на радикальное изменение военно-политической ситуации, произошедшее летом 1940 года. Западный (по отношению к Германии) фронт, тот самый Второй фронт в Европе, об открытии которого Сталину предстоит в дальнейшем долго упрашивать союзников, был потерян безо всякого противодействия со стороны СССР. Более того - потерян с восторгом! Беседуя 13 июня 1940 года с послом фашистской Италии Россо, глава советского правительства Вячеслав Молотов заявил: "После серьезных ударов, полученных Англией и Францией, не только их сила, но и престиж упали, и господство этих стран идет к концу. Следует полагать, что голоса Германии и Италии, а также и Советского Союза будут более слышны, чем хотя бы год назад".
  К роковому июню 1941 года Сталин привел страну в состояние полной международной изоляции (единственным союзником могла считаться Монголия). При попустительстве (если не при прямой поддержке) со стороны СССР Гитлер смог установить контроль над промышленными и сырьевыми ресурсами большей части континентальной Европы и развернуть сухопутную армию в составе более 200 дивизий. Маленькая, но недобитая до конца Финляндия благодаря поставкам вооружения из Германии и огромному, никем из участников мировой войны не превзойденному мобилизационному напряжению смогла сформировать 16 дивизий, которые позднее нанесли сокрушительное поражение войскам Красной армии и замкнули с севера кольцо сухопутной блокады Ленинграда.
  Отношения с единственной реально воюющей против Германии страной (Англией) были доведены до такого состояния, что посол Криппс несколько месяцев безуспешно добивался встречи с наркомом иностранных дел СССР. Убедившись в тщетности своих попыток, он через Вышинского (на тот момент - заместителя Молотова по НКИД) передал 18 апреля 1941 года письменное заявление, в котором, в частности, было сказано: "Правительство Великобритании все еще видит себя вынужденным рассматривать Советский Союз в качестве главного источника снабжения Германии... В свете изложенных выше соображений у меня есть желание спросить, заинтересованно ли ныне советское правительство в проведении в жизнь немедленного улучшения его политических и экономических отношений с правительством Великобритании или же, наоборот, советское правительство удовлетворится тем, чтобы эти отношения сохранили свой теперешний, вполне отрицательный характер..."
  Первый ответ на свой вопрос Криппс получил немедленно ("По вопросу о неприкосновенности и безопасности СССР я сказал Криппсу, что об этом позаботится сам СССР, без помощи советчиков"). После этого с послом Великобритании в Москве вообще перестали разговаривать. 6 июня Криппс был отозван в Лондон "для консультаций с правительством" - на дипломатическом языке это означает последнюю ступень перед разрывом отношений. На момент 22 июня 1941 года в советской столице вовсе не было английского посла (!), а Его Величество короля Георга VI представлял секретарь посольства Баггалей в ранге "временного поверенного в делах".
  Провалив все, что только можно было провалить, политический банкрот Сталин довел ситуацию до того, что спасать страну должна была армия. И вот тут-то его ждала самая страшная неожиданность: оказалось, что огромные горы накопленного за десять лет оружия сами по себе являются лишь мертвым металлом, что насмерть запуганные в 37-м году красные генералы профессионально непригодны, что далеко не все красноармейцы благодарны товарищу Сталину за счастливое колхозное детство. Много чего еще пришлось узнать и понять к тому моменту, когда фронт откатился от Бреста до Москвы и Тихвина.
  Очень может быть, что никто иной, кроме Сталина, не смог бы заставить воевать эту разваливающуюся на глазах армию. Очень может быть, что никаких других методов, кроме беспощадных массовых расстрелов, заградотрядов, репрессий против родственников сдавшихся в плен командиров, уже не оставалось. Штангенциркуль, которым можно измерить, "что было бы, если бы...", еще никто не придумал. Поэтому я готов немедленно, без спора согласиться - да, никто, кроме Великого Сталина, не смог бы вытащить страну из такой ямы, в которую он же ее и загнал.
  
  ПРИМЕЧАНИЯ.
  1
  Город на западе Германии, столица земли Саар.
  2
  Мельтюхов М. Советско-польские войны. М., 2004. С. 378-380.
  3
  Об основах стратегического развертывания вооруженных сил СССР. // http://bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1489
  4
  Франция капитулировала 22 июня 1940 г. Совпадение?
  5
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 1 Накануне. Книга первая. - М., 1995. - С. 278-279.
  6
  Соцков Л. Агрессия. Рассекреченные документы службы внешней разведки Российской Федерации. 1939-1941. - М., 2011. - С. 226.
  7
  Там же. С. 239.
  8
  Соцков Л. Агрессия. Рассекреченные документы... С. 269.
  9
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 1 Накануне. Книга вторая. С. 199.
  10
  Органы государственной безопасности СССР... С. 200-201.
  11
  Там же. С. 202-203.
  12
  Органы государственной безопасности СССР... С. 225-227.
  13
  Органы государственной безопасности СССР... С. 263-264.
  14
  На самом деле сообщение ТАСС датируется 14 июня.
  15
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 1 Накануне. Книга вторая. С. 237-238.
  16
  Цит. по: Куманев Г. Проблемы военной истории Отечества. - М., 2007. - С. 75.
  17
  Данный текст мне любезно предоставил участник Военно-исторического форума с ником "Серж", предположительно историк Сергей Чекунов.
  18
  Непзапас - неприкосновенный запас, НЗ.
  19
  Задача номер один из Курса артиллерийско-стрелковой подготовки", автор - знаменитый советский математик, комбриг Е. С. Вентцель (Вот это женщина! - Е. П.) - цель одиночная, пулемет в окопе.
  20
  ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.265. Лл.26-30.
  21
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2, Кн. 1. Начало. - М... 2000. - С. 383.
  22
  Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. ? 33, 1957 г. // http://militera.lib.ru/docs/da/sbd/index.html
  23
  Калядин И. За каждую пядь земли. М., 1983. С. 7-8. // http://militera.lib.ru/memo/russian/kalyadin_is/01.html
  24
  "Зенхен" - псевдоним Кима Филби, занимавшего серьезный пост в британской разведке.
  25
  Советско-американские отношения. 1939-1945. - М., 2004. - С. 128.
  26
  Ротмистров П. Стальная гвардия. М., 1984. // http://militera.lib.ru/memo/russian/rotmistrov2/02.html
  27
  Контр-адмирал Алафузов в то время был начальником оперативного управления флота, заместителем начальника Главного морского штаба ВМФ.
  28
  Вот как? Тимошенко вошел к Сталину в 19.05, а где в это время был Жуков? Или, может быть, Жуков, Буденный и Мехлис? Впрочем, Кремль большой. Сталинским кабинетом не ограничивается.
  29
  Оборона Ленинграда. 1941-1944. Воспоминания и дневники участников. - Л., 1968. - С. 224-227.
  30
  Все три телеграммы предоставлены автору исследователем Олегом Козинкиным.
  31
  ЦВМА, ф. 216, д. 12487, л. 443. Подлинник.
  32
  Там же, л. 442. Подлинник.
  33
  Кузнецов И. Почему Брестская крепость стала ловушкой для своих защитников? // http://inosmi.ru/world/20130701/210545153.html
  34
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2, Кн. 1. Начало. - М... 2000. - С. 382, 386.
  35
  Органы государственной безопасности СССР... С. 390.
  36
  Белов Н. Горячие сердца. // http://brestfortress.blogspot.ru/2010/03/blog-post_3015.html
  37
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2, Кн. 1. Начало. - М... 2000. - С. 382.
  38
  Степанов В. Без вины виноватые. // Красная звезда. 2011, 6 апреля.
  39
  Крикунов В. Фронтовики ответили так! // http://liewar.ru/content/view/186/2/
  40
  Рокоссовский К. Солдатский долг. // http://militera.lib.ru/memo/russian/rokossovsky/01.html
  41
  http://inosmi.ru/world/20130701/210545153.html
  42
  Голованов. Дальняя бомбардировочная. М., 2004. // http://militera.lib.ru/memo/russian/golovanov_ae/06.html
  43
  В воспоминаниях летчик рассказывает то же самое, что и на форуме, но менее подробно.
  44
  http://aviaforum.ru/showthread.php?s=b8de73ee429ffef377c59db23cc4be29&t=7645&page=2
  45
  Шилин Д. Гвардии Король. // http://h.ua/story/47470/#ixzz2PhuYxL2T
  46
  Цупко П. Пикировщики. М., 1987 // http://militera.lib.ru/memo/russian/tsupko/01.html
  47
  Накануне войны началось бетонирование взлетных полос.
  48
  Долгушин С. Воспоминания. // http://iremember.ru/letchiki-istrebiteli/dolgushin-sergey-fedorovich.html
  49
  Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 34. М., 1953 // http://militera.lib.ru/docs/da/sbd/index.html
  50
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Начало. Книга 2. - М., 2000. - С. 215.
  51
  http://samlib.ru/m/muhlisow_rasul_nurlanowich/komandiryrkka.shtml
  52
  Плюс к тому ранее полученное начальное образование.
  53
  Мартынов Е. Назревшие реформы. // В сб. "Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания". - М... 2000. - С. 312.
  54
  Цит. По: Муклисов Р. Командиры РККА. // http://samlib.ru/m/muhlisow_rasul_nurlanowich/komandiryrkka.shtml
  55
  Морозов Н. К вопросу обновления армии. - Русский инвалид. - 1907. - ? 105 (307).
  56
  Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота. // http://militera.lib.ru/memo/russian/shavelsky_gi/05.html
  57
  Военком - военный комиссар.
  58
  ПРИ ВО - Приволжский военный округ.
  59
  Любопытно, что, говоря о российском промышленном подъеме, обычно приводят темпы роста, но очень не любят говорить об абсолютных показателях. Между тем высокие темпы роста могут быть обусловлены и очень низкими стартовыми показателями. Да и какой может быть реальный промышленный подъем при 20 % городского населения и 25 % грамотных?
  60
  Смирнов А. Провал больших военных маневров Красной армии 1935-1936 годов. // Родина. 2000. ? 4.
  61
  Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 - 21 июня 1941. - М., 1994. - С. 84 - 85
  62
  Симонов К. Беседы с Адмиралом флота Советского Союза И. С. Исаковым. // http://www.hrono.ru/libris/lib_s/simonov30.php
  63
  Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 - 21 июня 1941. - М., 1994. - С. 102-103.
  64
  Злополучный рекордный перелет. // http://www.agesmystery.ru/node/1854
  65
  Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 - 21 июня 1941. - М., 1994. - С. 110-111.
  66
  Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 - 21 июня 1941. - М., 1994. - С. 58-59.
  67
  Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 - 21 июня 1941. - М., 1994. - С. 99.
  68
  ВОСО - служба военных сообщений.
  69
  Начальник дороги.
  70
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 1 Накануне. Книга первая. - М., 1995. - С. 287-297.
  71
  Данные по численному составу бронетехники КОВО приведены по: Кравченко А... 1941 год: сколько танков было у Сталина? // http://www.battlefield.ru/tanks-1941/stranitsa-4.html
  72
  Данные по немецким танкам предоставил автору Юрий Нерсесов.
  73
  Иринархов Р. Киевский Особый... - Минск, 2006. - С. 84.
  74
  Иринархов Р. Киевский Особый... С. 108.
  75
  Иринархов Р. Киевский Особый... С. 127-128.
  76
  Там же. Р. С. 148.
  77
  Иринархов Р. Киевский Особый... С. 148.
  78
  Рейхсвер - так называлась германская армия до того, как в 1935 году была преобразована в вермахт.
  
  Статьи М. Солонина и Е. Прудниковой в интернет-журнале "Самиздат" разместил инженер Гребенченко Ю.И., Волгоград, 2019, 03 июня, 13:18.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"