Я начинаю публиковать свое первое объемное произведение, насчет названия которого я еще не решила. Это роман, действие которого происходит в Эльване, знакомой тем, кто читал "Закинутых". В нем приоткрывается одна из самых ярких страниц многотысячелетней истории "Земли нелюдей", земли, за которую шли самые кровавые битвы, и во имя которой совершались самые безумные подвиги.
Своего рода прологом к роману может служить рассказ "Черное сердце", с ним связано еще множество моих повестей и рассказов, которые, я надеюсь, скоро созреют для публикации. В скором времени также будет опубликован путеводитель по Эльване, рассказывающий о ее истории, природе и населении.
Что я еще могу сказать? Добро пожаловать в Эльвану!
Пролог.
"Дальше дороги нет. До Иор-Экх 20 миль"- гласила надпись на придорожном камне. Впрочем, понятие "придорожный камень" здесь было бы неуместно. Дороги как таковой, то есть выложенной булыжником и с высоким бордюром по краям, в этих краях не было. Кругом, насколько хватало взгляда, лежала голая выжженная земля с разбросанными по ней камнями, и глубоко прорезавшими земную твердь черными расселинами. Но так хитра была эта земля, что бережно хранила любой след на протяжении столетий и даже дольше. Даже если за последние два года здесь прошли всего два человека- пыль, песок и камни надолго запоминали их, храня свидетельство об их походе на запад- и невозвращении. Куда шли они? Только к серой твердыне Иор-Экх на самой границе дозволенных земель - больше путь через каменную пустыню никуда не вел.
Редко кто шел этим путем на запад, но еще реже кто-то шел этим путем с запада, как те двое, те две согнутые ветром фигуры. один из путников явно отставал от другого, с трудом переставляя ноги. Они остановились у камня.
--
Я рада, что ты меня не оставил, Лодочник, - раздался надтреснутый старческий голос.
--
Оставил? Мне сейчас один путь - и хочу я этого или нет, нам по пути, а другой дороги нет, - отвечал ее спутник, весь с головы до ног укутанный в ветхие одежды неопределенного цвета, настолько древние, что невозможно было с полной уверенностью дать им названия.
Старуха остановилась и посмотрела куда-то на запад, где горел алый закат в черных тучах. Ее лицо на глазах сморщивалось, ветер уносил клочья седых волос. Далеко на западе сверкнула молния. Старуха содрогнулась и упала на землю, тщетно пытаясь поддержать дряхлое тело костлявыми руками, унизанными драгоценными перстнями. Ее спутник стоял в стороне, даже не пытаясь помочь.
--
Он все же посмел... Как я этого не подозревала...- Старость все быстрее разъедала ее тело, тяжелой ношей лет давилана плечи, заставляя смириться с неизбежным.
--
Оно настигло меня... Оно всегда настигает...- прохрипела старуха в предсмертных судорогах.
--
Да уж, время не обманешь, - равнодушно говорил ее спутник, - слишком долго ты скрывалась от него.
Он снял с мертвой старухи добротный плащ из тяжелого темно-синего шелка, прикарманил драгоценные перстни. Затем поправил на спине тюк с вещами, и, напоследок взглянув на тело, сказал:
--
Извини, здесь негде тебя хоронить, да и не верю я , что даже такая мерзкая земля,как здесь,примет тебя, Каранви.
Дряхлое тело на глазах рассыпалось в тлен. Спутник той, которую звали Каранви, отправился восвояси, оставляя след. Надолго запомнит его эта земля.
Глава 1. Оруженосцы.
Б
ыл вечер, и в большом зале трактира "Тихий Омут" собралось уже порядочно народу - в основном, конечно, местные старинеи из Пригорки, Убродья и Залеска, а также многочисленных ферм и хуторов плодородного Пригорянского края. По окончании очередного дня службы группами и поодиночке подтягивались к приветливому домику на краю села воины Башни - основные потребители лучшего Крепкого - фирменного пива старого Утукая, хозяина заведения. За столом в центре уже пировала пятерка лучников Афаста с капитаном во главе. Они уже закончили распевать положенную в данном случае "Малышку", и, заказав еще по две кружки на брата, принялись горланить "Под синей горой"- песню звучную, хорошо запоминающуюся и к тому же почти бесконечную.
Время от времени дверь распахивалась и очередная компания, жаждущая еды, пива, песен и пустопорожней, но обязательной в данном случае болтовни, вливалась в общий поток веселья. Иногда, конечно, сие веселье выходило за рамки, но для того и подпирал стойку дюжий Младшенький сынок Утукая, чтобы объяснять не в меру откушавшим завсегдатаям и просто гостям, как положено вести себя в почти приличном обществе.
В углу притулилась весьма любопытная троица, в которой без труда можно было распознать оруженосцев - самых младших из воинов Башни, облаченных в серые куртки. У стены, подперев голову рукой и ожидая заказанную десять минут назад кружку медовухи, сидела Велераль, которой еще предстоит быть замешанной в весьма странные и судьбоносные для всей Эльваны события. Пока же она ничего не подозревала и, подустав за день упорного учения совмещенного с прислуживанием хозяину, почтенному стражу Марвису, не без интереса следила за беспечной болтовней двух своих собеседников. Это были тоже оруженосцы, но родом из весьма диковинного для здешних мест народа -сагривов, называемых также на старинейский лад гривачами. Народец этот может и не самый малорослый - всяко повыше гномов будут, но некоторые его представители, особенно из молодежи, славятся способностью создавать шума и неприятностей явно несоразмерно своим габаритам, а также виртуозно от этих неприятностей уворачиваться, быстро и бесшумно исчезая с глаз долой.
Плар и Кедар всегда были желанными гостями "Тихого Омута" хотя бы потому, что их появление всегда обещало "концерт"- рано или поздно. Похоже, именно сейчас он и был готов начаться.
Дверь с грохотом распахнулась.
--Где эти недомерки?! Ух, доберусь!!
На пороге стоял страж Гиркон - ростом под два метра, плечистый и черноволосый, он, насупив кустистые брови, обшаривал толпу взглядом. Велераль тут же обнаружила у себя под носом кружку только что принесенного Кедару Крепкого, Плар исчез. Второй же гривач, изобразив из себя чуть ли не святую невинность, деликатно принялся за ужин, делая вид, что и слыхом не слыхивал ни про какое пиво.
Все в зале затихли и наблюдали за происходящим - для них не было секретом, кого ищет почтенный страж- старина Гиркон очень не одобрял, чтобы его гривачи-оруженосцы увлекались пенным напитком, так как этим нелюдям пиво почему-то слишком быстро ударяет в голову.
--
Где второй?- Гиркон уже нависал над столом. Лери, желая подыграть, подняла кружку:
--
Ваше здоровье, почтенный мастер Гиркон!
Тот ухмыльнулся. Быстро нагнувшись, он молниеносным движением нырнул под стол и вытащил оттуда Плара. Держа гривача за шиворот, поднял его над полом так, чтобы заглянуть в глаза "недомерку". Из-под стола высунулась морда огромной собаки. Пес из рода айнорских молоссов смачно облизывался, и по его необъятным брылам текла пивная пена. Так, значит, ты сюда зашел исключительно чтобы Грома пивком угостить, блоха собачья? - голос стража вызывал у болтающегося в воздухе гривача необъяснимое, неодолимое, но и невыполнимое желание спрятаться.
В этот момент Кедар, поймав взгляд наставника, демонстративно взял у Лери кружку и сделал аппетитный глоток. Тактика эта называлась "вызываю огонь на себя" и почти всегда работала. Отпустив Плара, чтобы сграбастать другого гривача, Гиркон не успел сделать и движения - в мгновение ока обоих не стало, только две пары пяток мелькнули в дверях.
- В казарму можете и не соваться! Черти полосатые, выпорю нафиг, полудурки патлатые! - Гиркон еще долго распространялся, проявляя чудеса выдумки в области всевозможных названий для так по-глупому надуривших его гривачей, "чудесных" своих ученичков. Угораздило же его тогда взять их в обучение! Как сейчас помнил Гиркон пасмурный, но теплый день начала лета, два года назад. Его первый оруженосец, черноглазый островитянин Эддике, тогда получил вожделенное копье и плащ, став настоящей гордостью Гиркона как наставника. На радостях страж тогда разугощался в "тихом Омуте" и, прилично откушав, во всеуслышанье пообещал взять себе в обучение первого же, кто попросится в крепость. Возвращаясь в казарму и проходя у привратного камня в веселой компании, он и увидел двух гривачей со следами кандалов на руках. Один из них представился тогда:" Здравствуйте, почтенный страж. Я- Пларвис Ариаз Гер, это- мой друг и почти родственник Кедар Бер-Аху. мы, как видите, сбежали из работоргового каравана, и хотели бы поступить на службу. Не знаю, берут ли здесь Сагривов в ученики, но хотелось бы надеяться..." Гиркон тогда окинул взглядом дышащих ему в пупок и даже ниже нелюдей, но спросил только одно: "Гер, говоришь? А что же, Иллудо Гер тебе случайно родственником не приходится?" " Батюшка это мой, почтенный. Не имели ли вы чести его знать?" " Ну, можно так сказать" - ответил Гиркон. Самый лучший сагривский сидр, любимая выпивка Гиркона, назывался " Гер-ре-Грес", и на бутылях сего чудесного напитка красивыми буквами значилось: " сидр отменного вкуса, винодел Иллудо Гер, сагрив. Год такой-то".
Он еще немного побурчал, однако вскоре успокоился и, заказав пива и куриных крылышек на закуску, присоединился к Афасту и компании, громче всех отбивая по столу незатейливый ритм "Кружки под синей горой"
Белая Башня, она же Иор-Самер, находится у подножья горы Самерунгат (Снежный Гребень), на крутом северном береге Аганы, притока Дове. Если смотреть с пологого южного берега, где раскинулось старинейское селение Пригорка, то верхушка ее сливается с далекими, но хорошо видными в ясную погоду ледниками на вершине горы. Башня относится к тем строениям, память о строителях которых настолько поблекла и обросла легендами, что зачастую считалось, будто исполинская, но не лишенная изящества твердыня выросла сама.
В отличие от самой башни, окружающая ее крепость хранит память о своих строителях, будучи намного моложе. Живущие в Иор-Самер Бессмертные распорядились о строительстве укреплений и создании войска Стражей, когда тень с севера стала медленно надвигаться на многострадальные земли Эльваны. Крепость, хоть и выстроенная из белого камня, являла собой произведение людской грубовато-утилитарной архитектуры, с самого начала не гармонируя своими приземистыми фортификациями и массивными нависающими стенами с устремленной ввысь Иор-Самер. Но в последние времена неприступность и крепость стен аи также вместительность казарм волновали хозяев Башни куда больше, чем какие-то мелочи насчет стиля и гармонии, к тому же сомнений не оставалось - твердыня еще будет испытана. Пока же старшие и самые опытные воины, носящие гордое звание Стражей Иор-Самер, муштровали своих учеников, недостатка в которых никогда не имелось. Сам воинский орден весьма часто оказывал помощь дружественным королевствам, да и Хранимая Территория Башни благодаря организованным заставам и патрулям слыла едва ли не самым безопасным местом Центральной Эльваны.
В гости к Бессмертным нередко заезжали правители и вельможи окрестных земель, сами же хозяева Иор-Самер никогда не появлялись вне стен Башни. Исключение составлял только Главнокомандующий Силион, который не только выходил к ожидающим его распоряжений капитанам, но и нередко совершал "ответные визиты". Выезды эти неизменно становились темой для разговоров во всей округе, так как тогда по дороге, ведущей через Пригорку к основному торговому тракту, походил великолепный отряд в парадном убранстве, во главе же отряда, окруженный несколькими наиболее уважаемыми Стражами, ехал на чалом коне сам Бессмертный, весь облаченный в серебро.
Надо ли говорить, что не только Бессмертные, но и все обитатели крепости стали излюбленными персонажами почти правдивых историй, которые с успехом слушаются на завалинке под семечки или в кабачке под пивко. Поэтому любого - даже самого младшего оруженосца, шагающего по Пригорке, неизменно сопровождала не одна пара любопытных глаз, тем более, если таковым оруженосцем являлась молодая девка, сопровождаемая огромным псом невиданной породы.
По каменистой дороге, через мост шла она к белой цитадели на том берегу - своей родине и единственному дому, который когда-либо знала. Девять лет назад нашли ее, десятилетнюю девочку, лежащей без сознания на камне у ворот крепости. Едва прикрытое грязными лохмотьями изможденное тело, покрытое со спины жуткими гноящимися ожогами, как будто художник- изувер выжигал свои картины каленым железом на детской спине, а рядом - большелапый щенок- подросток, охраняющий хозяйку, - вот какое зрелище предстало перед глазами изумленной стражи, отпиравшей ворота поутру. Немалых трудов стоило лекарю - чародею вернуть дитя к жизни, однако память ее, как будто пораженная мощным заклятием, была абсолютно чиста, как у младенца, впервые увидевшего свет. Дальнейшую ее судьбу Велераль ( "найденная" на языке Бессмертных) определил тот самый щенок. Старый псарь Абур поселил ее в своей каморке и обращался с ней как со своей дочерью. Многое узнала Лери от старика, многому научилась и после его смерти стала сама присматривать за обширной псарней Крепости.
Все время находясь среди воинов, она втайне мечтала самой стать ученицей кого-нибудь из стражей, и год назад мечта эта осуществилась - получив почетную перевязь Стража, добрый приятель Марвис решился взять девчонку в оруженосцы, за короткое время превратившись в строгого, но справедливого учителя и хозяина. Как и всякий Страж, он имел обыкновение несколько излишне гонять своего оруженосца - но в, по большому счету, случаев обвинить Велераль в нерадивости у него почти не было - а поводов он не искал. Мелкий бес в рукопашной, она также неплохо освоила технику владения парными ножами, полагавшимися каждому оруженосцу.
Дорога поднималась вверх по крутому берегу, огибая "Арохины Городки", как здесь называли беспорядочно разбросанные огромные валуны. Местное предание говорило о великане Арохе, который в незапамятные времена спустился с горы и развлекался, играясь такими вот "камушками". Самое интересное, что доля правды в сих преданиях несомненно была - у гномов, роющих руду в толще горного массива Самерунгат, тоже встречались "старые сказки" о некоем громиле, который встарь частенько тряс гору.
Один из таких камушков, округлый и наполовину вросший в землю, лежал у самых ворот и традиционно был местом скопления новобранцев- всех тех, кто желал поступить на службу в крепость. Он же служил и первым испытанием: раз смог кое-как заползти на покатый, почти идеально гладкий валун в два человеческих (или полтора старинейских) роста высотой - значит, не совсем хиляк, можно попробовать сделать из тебя воина.
Путь Лери от ворот крепости лежал через обширный казарменный двор, мимо мощеной сверкающим белым камнем площади у ворот Иор-Самер, мимо самой Башни, к хозяйственным постройкам у северной стены крепости. Здесь располагалась обширная и богатая псарня, где жили не только белые борзые - любимейшие, не встречающиеся больше нигде и не продаваемые ни за какие сокровища собаки Бессмертных, но и разноголосая стайка местных рыже-пегих гончих, несколько медведеподобных тягловых хистудов, а в отдельном решетчатом загончике обитало неугомонное создание родом с юга. Маленькая, на кривых коротких ножках, эта псинка никогда не лаяла понапрасну, а сразу цеплялась мертвой хваткой - благо широкая массивная голова с мощными челюстями была для этого идеально приспособлена. К Лери сие создание испытывало самые нежные чувства, но вот всякий раз, когда мимо загончика проходил Гром, буйная недоросль грозилась ему всеми жуткими расправами, какие только есть в собачьем мире, и солидный рост молосса ее ничуть не смущал.
Хотя оруженосцу и полагается койка в казарме, рядом с комнатой хозяина, Лери предпочитала жить в старой каморке на псарне. Не шибко просторное, но относительно уютное жилище: у единственного окна - простенький деревянный стол и скамья, в углу - небольшая печка, в занавешенной цветастой холстиной нише - сундук и койка.
Уже темнело, Лери в то время сидела у зажженной лампы и чинила разодранную рубаху Марвиса, когда собаки подняли шум. Громуля подбежал к калитке громко, но скорее приветственно забухал - это пришли, прижимая к себе свернутые одеяла, наши старые знакомые - гривачи Плар и Кедар. Что им надо от Лери? Знамо что.
- Извини, Лери, мы, наверное сегодня тебе и так задолжали не на одну кружку пива, но неохота как-то... под горячую руку, значит, - Кедар говорил за двоих, заходя в каморку и заискивающе улыбаясь, - Он, конечно, утром будет добрый, а сейчас нам лучше ему на глаза не попадаться.
Разумеется, они будут харчеваться. Чтобы гривач да от еды отказался? Не бывает такого, только непонятно, куда она вся девается - полнота для этого народца абсолютно нетипична.
Уписывая поздний ужин, трое оруженосцев занимались наилюбимейшим своим занятием - перемывали косточки своим почтенным и доблестным учителям.
--
Гирконыч достал,- если бы нареченный таким прозвищем страж это услышал, Кедару бы не поздоровилось - совсем озверел, даже пивка хлебнуть не дает - а сам хлещет... Да уж, - Плар поежился, - чуть что - "выпорю". Допустим, чтобы выпороть ему еще догнать нас надо - но вот в казарму нам сегодня лучше не соваться. Как пить дать - душу вынет и скажет что так и было задумано...
--
Пить дать? Да он в вас души не чает- Разумеется, когда вы не торчите в "Омуте". Вы для него как дети малые - вот и воспитывает..
--
Дети малые! - насупился Плар,- Между прочим, по меркам моего народа я уже год как совершеннолетний. - и он подергал себя за тоненькие косички у висков..
--
Ну ты же знаешь - Лери пожала плечами - Маленькая собака- до смерти щенок, так он, кажется, про тебя говорит?
- Нет, - хихикнул Кедар, слегка отодвинувшись от приятеля, - так он про меня говорит, а про него он говорит: "Мал клоп да вонюч", а еще "балда" и "дубина стоеросовая", и еще..
Сие перечисление было прервано весьма звучным подзатыльником, полученным от Плара, и два гривача чуть не подрались.
- Ладно, - Попыталась помирить их Лери, - Он про вас обоих говорит "Острых глаз у них больше, чем пустых голов". Чур не драться у меня дома. И вообще, на ночлег пришли проситься - место знаете.
Гривачи дружно кивнули и, доев остатки ужина, устремились к большой будке, которую некогда выстроили специально для Грома, но преданный молосс предпочитал спать на дерюжке у кровати хозяйки. Конура была, пожалуй, тесна и для одного человека, но в самый раз для пары юрких гривачей с их способностью пролезать куда угодно и устраиваться где угодно. Через некоторое время из будки раздалось дружное сопение.
Из-за облаков выплыла молодая луна. Крепость казалась спящей, но не смыкали глаз стражи на башнях, неся дозорную службу. Сама Иор-Самер слегка светилась в ночи, но свет горел лишь в самом верхнем ярусе - там, не покидая свою твердыню живут Бессмертные. Над самым шпилем башни пронеслась, оставив яркий след падающая звезда. В ночи раздался глухой гул, похожий на отдаленный раскат грома.
Глава 2. Гарланеры падают с небес.
У
тро начиналось со звука, необычного для этой части Эльваны. В рассветном небе с криками носился грифон, описывая круги вокруг Башни и постепенно понижаясь. Стражи ворот с удивлением смотрели на птицезверя. Разбуженные криком обитатели крепости высыпали во двор и , задрав головы, пытались понять в чем дело.
- Смотрите, на нем всадница... а упряжи нет и она еле держится... Сейчас сбросит, - Эвинг, лучник пятерки Мантира, заканчивавшей ночной патруль, всегда отличался отменным зрением а также своей любовью ко всяческого рода комментариям.
Грифоны- древние создания, которых уже тогда оставалось мало, и все они обитали в тайной долине, охраняемые и почитаемые Крылатыми Девами - гарланерами из Цитадели у Стены Рутх. Лишь избранные, пройдя обучение и посвящение, удостаивались чести восседать на могучей холке птицезверя, принадлежа к высшей касте Всадниц. Однако та, что из последних сил цеплялась сейчас за грифонью гриву, к этой касте явно не принадлежала, поэтому и не смогла удержаться и упала, приземлившись, к своему счастью, на солидную охапку мягкого сена у конюшни.
В принципе, гарланеры славятся своей почти кошачьей способностью группироваться при падении, и не получать серьезных травм даже ухнув с высокой стены на каменную мостовую, однако, принесенная грифоном девчонка была без сознания, причем вызвано это состояние было явно не падением.
Вскоре в госпиталь, куда незамедлительно отправили гарланеру, явился сам главнокомандующий Силион.
В отдельной комнате, куда принесли девчонку, пахло варевом из доброго десятка всевозможных целебных трав. Воздух, наполненный пряным ароматом, уже сам по себе являлся неплохим лекарством, равно как и проводником всевозможных исцеляющих заклятий. Наяр, старый лекарь, славился своим знанием всевозможных трав, некоторые из них ему доставляли из весьма отдаленных уголков мира, иные же если где и встречались, то только в его кладовой, удерживаемые от распада и потери свойств нехитрыми, но действенными заклятиями.
Силион вошел без стука и сразу же, не обращая на положенный в таком случае поклон старого лекаря, направился к гарланере.
--
Ранена?
--
Нет, ваше благородие, в шоке, я бы сказал - оглушена, но не ранена, - Наяр дал подобный отчет о состоянии своей подопечной, хотя и понимал, что нужды в этом нет - Бессмертный и так все узнает; он же, смертный чародей, один из осколков рассеянной по свету непрекращающимися гонениями школы Белого Гедеона, даже не почувствует плетение заклятий Дознания. Что же, может тем оно и лучше - не надо будет будить больную, пускай спит, сон - он любые раны лечит.
Силион склонился над гарланерой, хотя даже в этом не было необходимости. Проникнув в мысли спящей, он сейчас спокойно беседовал с ее памятью, не побеспокоенной эмоциями и страхом.
--
Что произошло, нерх? Кто ты и что случилось?
- Я- Ранота Абишнерх, из Цитадели. Состою в ученицах у Раганнерх, Всадницы.
--
Расскажи мне обо всем по порядку. Что произошло?
--
Прошлым вечером, на закате, я была в Тайной Долине. Распрягала грифона наставницы, делала то, что и полагается делать ученице - распутывала ему колтуны на гриве, полировала клюв, когти немного подрезала. Я задержалась позже обычного - отряд Абиш, в котором я состою, весь день нес дозор на башнях, да и наставница припозднилась - вот и пришлось до заката в Долине вкалывать. Даже страшновато стало - одна, а кругом грифоны. Звери они, конечно, мирные, да только чувство юмора у них странноватое - ученицам иногда от них достается. Так вот. Заканчиваю я уже работу- Крик подустал и спокойный был, я даже обрадовалась, думала, что даже поужинать успею - не все сметут до моего прихода. И вдруг - грохот, как будто горы на дыбы встали. Все трясется, и я глазам своим не верю- с севера, прямо в долину, такая куча нечисти хлынула! Бесы там были, Стервятники - ничего, я их еще на матушкиной заставе в капусту рубала, да и грифоны их рвут десятками. Здесь другие были- драконы не драконы, а змеи крылатые - грифонов душить стали, ровно как щенят. Один такой прямо на меня несется, зубами так и клацает, а я - без оружия совсем- так, по мелочам, томагавки-ножики, что с пояса после дозора лень снимать было. Сама не помню, как на грифоне оказалась...
Больше она ничего не помнила. Однако магия Бессмертного позволяла ему видеть куда больше. Он обратился к Общему Сознанию- чувству, необычайно сильному у гарланер, и теперь видел то, что произошло тогда в Цитадели, тысячами глаз Крылатых Дев.
Вот Цитадель у отвесной скалы, называемой Стеной Рутх, титаническое творение древности, гордость и оплот гарланер. Солнце клонится к закату, освещая приземистые башни серого камня. В туман, окутывающий вершину Стены Рутх, влетает , похожий издали на муху, грифон с всадницей. Есть два хода в Секретную Долину, и оба открыты только посвященным: по воздуху - через зачарованный туман, или из Цитадели, по прорубленным в скале туннелям. вот перед глазами всадницы открывается зеленая благодатная долина с журчащими ручьями, сочной травой и жирующими на пастбищах стадами некрупных диких коз - излюбленной добычи грифонов. Все птицезвери уже дома - сыты, ухожены и придаются своим грифоньим забавам. Издалека слыщен приглушенный звук рога - не занятых в дозоре гарланер просят к кухне за ужином. Вот грифон приземляется - под уздцы его берет Ранота. Уже сейчас Бессмертный почувствовал присутствие Силы на подступах к Долине. Сероватая тень в небе, похожая на прозрачную дождевую тучу, невидимая для смертных - заклятие, направленное, чтобы преодолеть защиту гарланер. Вот облако приближается - и туман постепенно рассеивается. И сразу же - Цитадель. Слышен нарастающий гул, как от приближающегося землетрясения, земля под исполинской твердыней начинает дрожать. Обеспокоенные лица гарланер, сигналы с башен - замечен враг, несколько дев в мантиях Всадниц бегут по туннелям к Долине... и тут же - грохот. Земля под Цитаделью раскалывается, твердыня, как будто вывернутая изнутри, рушится, погребая под собой добрую тысячу гарланер. Оставшиеся в живых сталкиваются с ворвавшимися из-за Стены тварями - и гибнут, унося каждая с собой как минимум по десятку врагов. Из - под земли, из разлома вырывается пламя - и Бессмертный чувствует Силу и злобу, долгое время спавшую, но теперь пришедшую, чтобы погрести под собой не только Цитадель...
Ранота вздохнула во сне - нелегко быть проводником столь сильного заклятия, как Обращение к Общей Памяти. ".. и гарланеры упадут с небес..." прошептал Силион.
--
Что вы сказали?- поинтересовалься Наяр. Ему, конечно, не терпелось узнать, что же увидел бессмертный, но спрашивать об этом он не решался .
- Ничего. Пускай спит.
Силион вышел и быстрым шагом направился к Башне. И те, кто видел его, говорили, что, если бы не знали, что Бессмертным неведом страх, сочли бы его напуганным.
День шел своим ходом. Пришли с дальних застав сменные отряды. Казарменный двор, как всегда, не пустовал - не занятые в дозоре воины проводили досуг в упражнениях, там же рубились в потешных боях оруженосцы. Бои эти были именно потешными - Почтенные стражи нередко заключали пари на предмет у кого оруженосец лучше дерется. Нередко подобными вещами забавлялся и Марвис - особенно если дело касалось рукопашной. Однако в этот день он пропадал в той части двора, которую называли стрельбищем - сам в свое время сменивший плащ лучника на перевязь Стража, он считал делом чести в первую очередь обучить Велераль обращению с луком и стрелами. С переменным успехом ему это удавалось.
Обед в этот день закончился рано и сигналом к его окончанию стал звук Рога Башни, который обычно собирал всех воинов на площадь у подножия Иор-Самер. Надо ли говорить, что трубили в него нечасто, и лишь в особых случаях, причем трубил, не доверяя сигнальным, сам Бессмертный. Он и стоял на ступенях Башни, держа в руках драгоценный рог, украшенный золотом и белым адамасом.
Пришли все, кто не был сейчас на разбросанных по границам Хранимой Территории заставах или не нес дозорную службу на стенах крепости : две сотни лучников, по сотне копейщиков и меченосцев, полсотни дозорных- разведчиков, восемнадцать Стражей с оруженосцами,- не считая лекарей, фуражиров и конюхов, полтысячи воинов. Родом из разных краев ( причем многие- изгои), люди и нелюди, но все объединенные служением Бессмертным, с гордостью носящие герб Белой Башни на плащах и куртках: полумесяц рогами вниз, а под ним - бегущая борзая.
- Воины! - начал свою речь Силион, и голос его звучал как никогда тяжело, - Сегодня до нас дошли злые вести. Время, которое мы все с ужасом ожидали, время, о котором говорят пророческие книги, наступило. Ужас движется с севера, и он уже смел на своем пути Цитадель гарланер; воительницы, которых многие из вас видали в бою, повержены. "Откладывай страх, пока не увидишь мертвого грифона"- говорят они. По словам нашей гостьи, больше нет нужды откладывать страх.
Тишина воцарилась в крепости. Бессмертный еще раз обвел взглядом воинов.
- Вы - надежные стражи. Но то, что движется с севера, вам не победить. Башня может постоять за себя, но вы ей больше не нужны, не говоря больше - вы станете помехой, смертные. Я отпускаю вас - вы не связаны никакими клятвами. Отправляйтесь по домам и защищайте их, ибо опасность придет и туда. Здесь вы больше не нужны. Забирайте с собой припасы, лошадей, и до заката покиньте крепость. Уходите.
Молчание стало поистине непробиваемым. Забыв о дисциплине в строю, воины переглядывались и недоуменно взирали на Командующего. Но тут произошло нечто, что заставило всех еще более удивиться.
Из-за спины одного из стражей выбежал оруженосец в серой куртке.
- А если некуда идти? - прорезал тишину вопрос.
Девчонка- лет восемнадцать на вид, русоволосая и слегка конопатая, небольшого роста и весьма плебейского - мальчишечьего телосложения. Она пробежала через площадь и замерла у ступеней. Одна-единственная мысль была сейчас в голове Лери, выход казался ужасным но единственно возможным. Она поднялась по ступеням и опустилась на одно колено перед бессмертным; опустив голову, чтобы не смотреть на него, она прижала правую руку к груди, левую вытянула вперед и немного вверх, раскрытой ладонью к Бессмертному. Тишину прорезали слова древнего языка.
Воины, служащие хозяевам Иор-Самер, не давали присяги и не были связаны никакой клятвой, ровно как и никакими чарами. Однако они, как и все служивые всех армий людей Высокого Рода, знали священные слова Клятвы. Настоящей воинской Присяги, которая не может быть преступлена и нарушена, ровно как не может быть и не принята. Давно уже не звучала она нигде в мире, и кто знает, сколько раз эта девчонка-оруженосец шептала ее себе под нос, засыпая в своей каморке с одной мечтой - произнести однажды эти слова вслух.
Слова эти звучали как музыка, гордая и суровая, торжественная и прекрасная. Разрезая воздух подобно мечам, ударяясь о стены великой Башни, звучали слова Истинной Клятвы Воина. Как будто говоря не своим языком, Велераль клялась служить Иор-Самер до конца дней своих и умереть, защищая Бессмертных всеми своими силами и сверх них. Все знали - слова эти слышит сейчас не только Бессмертный и не только обескураженные Воины; далеко, за Рассветным Океаном, по ту сторону Скрытых Врат, в Палатах Предтеч, внимают Клятве.
Слова закончили звучать. Теперь слышен был только ветер. Силион окинул взглядом собравшихся на площади воинов.
- Чей это оруженосец? - вопрос был адресован в первую шеренгу, одному-единственному Стражу, - Не прячьтесь, Марвис, я знаю, что девчонку воспитываете Вы.
Марвис потупил взгляд, краска залила его лицо. Позор! По ученику судят об учителе, и хороший оруженосец должен быть не только умел в воинских науках, но и осведомлен о своем месте на этом свете. Выбежать из строя, подняться по ступеням, пересечь площадь, не получив на то разрешения, первой обратиться к Бессмертному... Позор! Марвис, несомненно, провалился бы под землю от стыда, если бы не слова, произнесенные Велераль. Они занимали стража больше, чем ее бесцеремонное поведение, больше, чем даже замечание Бессмертного. Древняя Клятва. Зачем он только научил ее, зачем рассказал ученице о Словах Верности... а тут еще Урмай со своими сказками о принесших присягу былинных витязях...
Но тут произошло неожиданное. Даже ветераны, почтенные старшие стражи, никогда не видали ничего подобного, ибо у всех на виду Бессмертный, командующий войском, Силион аир Тоидиан опустился на одно колено перед оруженосцем.
У Лери было жуткое ощущение. Странно, но когда она выбегала к Бессмертному, когда клялась, она абсолютно ни о чем не думала. Мыслей не было вообще. Порыв - и , казалось, кто-то другой двигает ее телом и говорит ее устами. Теперь же Велераль предательски трясло, она сама ужасалась своему дерзкому, безрассудному, ни в какие ворота не лезущему поведению. В мозгу ее просто не укладывалось, что она, простой оруженосец, живущий на псарне и служащий одному из младших стражей, сейчас стоит, склонившись, на пороге Иор-Самер, куда до нее не ступала нога смертного, и что перед ней - Силион, и что ОН сейчас опустился перед ней на одно колено, пытаясь заглянуть оруженосцу в глаза. Как ни странно, единственной мыслью сейчас была " Марвис меня выпорет. Теперь уж точно, дура."
- Посмотри на меня, оруженосец, я хочу видеть твои глаза,- приказал Бессмертный.
Лери с трудом подняла голову, взглянула в строгое узкое лицо с бледной, кажущейся слегка прозрачной кожей и неземными бледно-серебряными глазами, в которых как будто бы бушевало белое пламя, тут же отвела взгляд. Она меньше ослепла бы, взглянув на солнце в зените, чем в эти спокойные, властные, гипнотические очи.
--
Ты сама понимаешь, что натворила?
Вопрос и приказ одновременно. Отвечай, даже если у тебя нет языка, даже если слова ни во что не хотят вырываться на волю.
- Я поклялась... служить вам, служить Башне и всем Бессмертным. Вы сказали - идите и защищайте свой дом, но мой дом здесь, - титаническим усилием воли Велераль подняла голову и снова посмотрела на Бессмертного. Он молчал, не отрывая от нее взгляда светло-серебряных глаз под почти белыми ресницами.
- Чем ты можешь служить, оруженосец? Известно ли тебе, чем грозит тебе эта клятва?
- Да, я знаю, но у меня нет выхода, милорд. Погибнуть - не все равно ли как? Если я покину крепость, мне некуда идти- в голосе Лери откуда то, словно вынырнув из глубины, появилась уверенность ,- Но, выполняя ваш приказ, я пойду одна сражаться с драконом, если он таковым будет...- Лери осеклась, внезапно поняв, что воля Бессмертного может быть и такой, причем скорее всего. Она снова опустила голову.
Силион поднялся. Некоторое время он молчал, потом Лери ясно услыхала глубокий вздох. В следующий момент снежно-белая рука Бессмертного легла на ее голову. Он говорил на Древнем Языке положенные слова: "Да падет голова этого воина в час предательства". Клятва была принята.
- Вставай, Воин Башни,- Голос Бессмертного звучал теперь устало,- Я принял твою присягу.
Повинуясь приказу, Лери поднялась на ноги и посмотрела на него снизу вверх, будучи больше чем на голову ниже ростом. Свет его глаз стал невыносим. Ей вдруг стало ужасно жарко, мир заходил ходуном, закручиваясь в спираль вокруг Бессмертного и готового лишиться чувств оруженосца. Земля уходила из-под ног и шла волнами. Последнее, что успела запомнить Лери - прикосновение серебряного шелка к лицу, потом свет стал невыносим и, наконец, погас.
Глава 3. Воин Башни.
М
ожет быть, это ошибка? Досадная, жестокая и неисправимая, но все же - ошибка? Сопливая девчонка - и это Воин Башни, тот самый, который придет в Дни Страха чтобы воскресить надежду и отбросить Тень? Молодая, безумно молодая по нашим меркам Смертная. Обычная во всех отношениях, хоть и видно, что Высокого Рода. Жизнь таких для нас - как рябь на поверхности воды, смерть - как смерть бабочки- однодневки, рожденной, чтобы умереть.
Полуденное солнце заливало комнату ярким светом. Прохладный ветерок врывался через раскрытое настежь полукруглое окно. В комнате не было ничего лишнего - низкий стол с лежащей на нем раскрытой книгой, пара глубоких кресел - вот собственно и все. На стенах висели карты - большие и маленькие, старые и сравнительно новые. Возле одной из них - желтой, почти коричневой, стоял Силион, нахмурившись в глубоком раздумье. Он перевел взгляд с карты на все еще лежащую без сознания в одном из кресел Велераль и вздохнул. Потом снова посмотрел на карту. Подошел к окну. Это окно было не очень высоко - на уровне чуть повыше стен крепости, но крепость его сейчас интересовала меньше всего. Взгляд его был устремлен прямо на полуденное солнце, как будто светило могло дать ответ на терзающие бессмертную душу вопросы. Так стоял он в раздумии и серебряный шелк его одежд светился в ярких лучах. Он отвел взгляд от солнца, сложил руки на груди и зажмурился. Затем снова открыл глаза и перевел взгляд на оруженосца. Подошел к свободному креслу и сел, подперев голову рукой. Молча созерцал он лежащую без сознания Велераль.
Что же, пути назад нет, и если мы все обречены, то уже неважно - знак это или ошибка. Заглянуть в прошлое смертного - что может быть легче? Еще легче - предсказать его будущее, где рано или поздно приходит ... рано... поздно... не те мерки. Просто всегда приходит смерть. Что это такое? Не знаю. Жизни проносятся мимо - я даже не успеваю запомнить их имен. А ведь именно им Извечный отдал этот мир, они творят историю, становятся героями и злодеями за свои короткие, ничтожно короткие жизни. Наверное, остальные правы, что не выходят из Башни.
Силион подошел к Велераль и склонился над ней, затем снял с руки перстень из белого адамаса с искрящимся прозрачным камнем посередине. Камень этот выпал от легкого нажатия пальцем. Держа то, что сейчас казалось маленькой белой звездой, в ладони, он явно принял решение. Бессмертный поднес камень ко лбу Велераль и коснулся им между бровей девушки. Сверкающая искра тут же исчезла. Лери вздрогнула, открыла глаза и моментально вскочила, озираясь вокруг.
- Сядь, - приказал Силион, но голос его утратил былую жесткость, и теперь звучал хотя и требовательно, но как-то мягко, почти устало.
Он вернулся в кресло напротив. Лери продолжала ошалело озираться по сторонам
--
Где я?...Неужели...
--
Да, ты в Башне. Гордись, если хочешь, скоро у тебя будет еще больше поводов для гордости.
Пристальный взгляд Бессмертного, казалось, проходил сквозь нее. Внезапно ей стало страшно: что он сейчас скажет? Залезть на верхушку башни и сигануть оттудова - и попробуй не подчинись. Как хотела Лери сейчас быть внизу, в своей каморке, паковать вещи перед уходом. Какой бес в нее тогда вселился? В конце концов, бездомной все равно бы не осталась; воинское братство- это вам не что-то там, да и братство тут побоку - вон, Микуш из афастовой пятерки ненавязчиво предлагал ехать к своим родителям, в Ай-Нор. Хороший малый, между прочим.
Мысли толпились в ее голове, бегали по- муравьиному, перескакивая друг через друга, сталкиваясь и носясь в каком угодно направлении кроме правильного.
- Странно... - прервал долгое раздумье Силион,- Я даже подумать не мог, что это будешь ты, оруженосец. Как твое имя?
--
Велераль, милорд.
Странный эффект произвело это слово на Бессмертного. Он мгновенно открыл книгу уставился в аккуратную вязь букв. Потом подозвал Лери.
--
Умеешь читать?
--
Да, немного... эти буквы я знаю! - Лери подошла и, шевеля губами, прочла, даже не поняв, что язык книги ей незнаком.
" О, слышьте крик в небесах - они идут,
их шаги как гром, клинки - как молния.
Поверженный и заточенный вновь расправил крылья,
Древние стены развеяны прахом, гарланеры падают с небес.
Надежды на смертных - оставьте!
Ибо смерть- их союзник, она идет.
Дни Страха.
Стены Солнца отразят тогда свет и Тьму,
Когда Гиседиан будет явлен.
Тот, кто сам найден, найдет путь, связанный клятвой,
И вернется двенадцатый Эри..."
Лери перестала читать.
--
Я ничего не понимаю. Это какая-то легенда или пророчество. Я люблю легенды, но в пророчествах все всегда так туманно. Вот и здесь ничего не понимаю.
- Это книга Релиона - да, та самая пророческая книга самого великого из нас. Он предсказал многое, и последние страницы книги до сих пор не раскрыты. Что тебе не понятно? Крик в небесах - это грифон, разбудивший сегодня всех поутру. "Поверженный и заточенный"- это дракон, последний из Истинных Драконов Тьмы, единственный, не выброшенный еще Вовне, но заточенный под землей, как раз под цитаделью гарланер. Он проснулся - точнее, его разбудили - и вызвал землетрясение, вырываясь наружу - вот тебе и "древние стены развеяны прахом". Дальше говорится, что как только это произойдет, нам не помогут смертные и войско придется распустить. Связанный клятвой- это, скорее всего, ты. Я в этом сомневался, но твое имя - больше чем просто совпадение. Велераль - "найденная", вот тебе и "тот, кто сам найден"
Лери где стояла, там и села на пол, ошарашенная. Про нее говорится в древнем пророчестве... это уж слишком! Но единственное, что спросила, было:
--
А что это - Гиседиан?
--
На людском наречии - Иор-Таллей, Башня Солнца. Слышала что-нибудь про нее?
--
Только легенды: про Обетование Перволии, и стрелы Гисэ, и Солнечный Камень,- Лери пыталась вспомнить что-то еще, - Вроде, там была большая битва и замок исчез- разрушен или что-то в этом роде.
--
Не разрушен, а скрыт. Легенды! Скажи еще - байки. А ведь еще на моей памяти Релион принимал ключи Гиседиан от самого Гисэ, первого и наимогущественнейшего из Предтеч. Большая сила заключена в Башне - Солнечный камень. Потерявшая Имя ненавидит его, но желает всем своим сердцем, всей своей совращенной душой заполучить или уничтожить его. Но любой из ее слуг будет мгновенно уничтожен Камнем - это она знает.
Лери с трудом понимала половину из всего, что говорил Силион. Однако в голове уже что-то начало вырисовываться. Она задала вопрос "в лоб":
--
Я должна пойти туда и найти Гиседиан?
Бессмертный, казалось, был поражен.
--
Ты быстро схватываешь. Да, в книге написано, что тот, кто связан Клятвой, найдет дорогу к Гиседиан и поможет вернуться двенадцатому эри- Релиону.
--
А он что, куда-то уходил?
Силион усмехнулся.
- Уходил? Можно так сказать. Ушел вместе с Башней Солнца туда, куда попадет не каждый смертный...- глаза его подернулись дымкой воспоминаний, - Слишком большая сила скрыта в ней, Предтечи, да и сам Извечный, не раз пожалели, что пустили такую силу в этот мир, да и вообще... Сначала Великие Башни создавались чтобы хранить покой людей, ограждая от тварей Потерявшей Имя... Но было слишком поздно - Башни неразрушимы и сила их навечно отдана этому миру. Единственное, что могли сделать Предтечи, чтобы уберечь Гиседиан от захвата во время Опустошения - это скрыть, то есть сделать невидимым, неосязаемым и неощущаемым, но и бездейственным тоже. Солнечный камень спит и только сила оставшихся Пяти противостоит Врагу.
- Каких Пяти? - у Лери постоянно появлялось ощущение, что Бессмертный говорит не с ней, а кем-то, стоящим за ее спиной, она как и прежде не понимала многого из сказанного.
- Подойди к карте, - велел Силион, и Лери поспешила послушаться, он продолжал, - Видишь, здесь отмечены пять Великих Башен. Иор-Самер или Тоидиан - это Белая Башня, где мы сейчас. Серая Башня, Иор-Экх или Алодиан, находится на мысе западнее земель сикланов, это самая западная из Пяти, ее еще называют Закатной. На севере, в самом сердце бывшего королевства Тинсетон, а теперь окруженная варварами, стоит Красная Башня Иор-Телл, или Аррэдиан. В густых лесах на границе Айнорской Империи и эльфийского княжества Арруди-Нор находится самая маленькая, но не самая слабая Зеленая Башня, Бередиан или Иор- Кангер. Морская Башня Оведиан, или Иор-Эсэ пхожа на полузатопленный маяк на полпути от берегов Островного Королевства к берегам Ай-Нор. Заметила что-нибудь в их расположении?
Лери всматривалась в карту. В голове ее не укладывалось, как можно такой большой мир изобразить на таком небольшом клочке бумаги. Реки, полноводные реки, в которых можно утонуть, похожи на тонких синих червяков, огромный кряж Снежного Гребня похож на кротовый холмик - так, ногой наподдать - и исчезнет. Маленькая белая букашка у подножия Самерунгат - Иор-Самер. Она нашла также разбросанные в разных частях света серую, Красную, зеленую и синюю букашек.
- Они, вроде... ну как это называется... фигура с пятью сторонами...
- Пентаграмма, - поправил ее Силион,- да, это великое изобретение Предтеч, созданное, чтобы охранять покой людей из Обетованных Земель. Пять Башен связаны между собой и в древности были связаны с Гиседиан, и ни одно существо из Проклятых не могло появиться в пределах Пентаграммы. Но Гиседиан был скрыт - и сила Пяти стала понемногу таять. Прошли века после Опустошения- и вот уже в когда-то Хранимых Землях плодится нечисть, а вместе с ней- страх, главное оружие Кимерры. Пентаграмма сильна сама по себе, и нашествия, разбудившего дракона, не случилось бы, но новый хозяин Иор-Экх, Серой Башни воззвал к Потерявшей Имя, стал ее вассалом, и Пентаграмма была прорвана. Самое страшное, оруженосец, что Проклятые этим не ограничатся. Тревожные вести поступают из других Башен - их пытаются захватить.
--
А что будет, если захватят все Пять? - у Велераль аж дух перехватило.
--
Самое худшее. Это трудно объяснить, но между Пятью и Гиседиан и сейчас имеется связь. Гисэ, когда создавал обитель для солнечного Камня, позаботился о том, чтобы его слуги из Великих, изначально жившие в Пяти, могли распоряжаться силой Гиседиан и в отсутствие хозяина, будучи подчинены его единой воле. Понимаешь? Если хозяевами Пяти станут подданные Кимерры, то Пентаграмма снова восстановится, но будет уже служить ей - и Солнечный Камень Отдаст свою силу ей- тогда ... я не хочу говорить, что тогда будет.
Он замолчал. Полуденное солнце зашло за тучи. Велераль ,потупившись, смотрела на карту.
--
А где находится Гиседиан?
--
Увы, он скрыт был не только от глаз, но и из памяти живущих. Он должен быть где- то в центре, или, по крайней мере, близко к центру Пентаграммы. Это север бывшей Перволии - скорее всего, плоскогорья к северу от основного массива Перволийских гор.
С трудом ориентируясь по карте, Лери нашла Перволийские горы - два ряда холмиков, один побольше, другой поменьше, на западе смыкаются, а между ними - жирный синий червяк по имени Перве. От Белой Башни- пара локтей на бумаге.
- Я хотела спросить еще одно. Если башня невидима и неосязаема, то как же я увижу ее?
- Не знаю... Даже если и догадываюсь, то не могу тебе сказать. Ты должна увидеть - и увидишь ее, если в пророчестве и правда говорится о тебе.
- Я уже в этом, если честно, не совсем, даже совсем не уверена, что это про меня.
Силион встал и посмотрел на нее - в этот раз именно на нее, а не сквозь нее.
- А я почему-то уже начал верить. Это странно, учитывая, что ты совсем не похожа на бесстрашного воина, который пройдет по небезопасным землям на север, в некогда благодатную, а ныне испоганенную Перволию. Но тебе нечего терять - а это иногда дает силы. Так или иначе, я должен показать тебя остальным. Идем!
Лери последовала за ним. Пройдя из комнаты в коридор, они пошли вверх по спиральной лестнице. Подьем, конца которому не виделось, вел Лери мимо бесчисленных уровней и ярусов, комнат и залов, восьмиугольных холлов с ажурными колоннами, занимающих целые этажи, которые она сначала считала, а потом бросила сие занятие как безнадежное, мимолетно жалея Бессмертных, которым приходится подниматься по этой бесконечной лестнице весьма часто. Силион, тем не менее, шел легко и быстро, и запыхавшейся воительнице все труднее становилось поспевать за ним. В конце концов, видя, что она уже с трудом переставляет ноги, Силион схватил Лери за руку и потащил вверх, что-то бормоча себе под нос. Велераль залилась краской - хорош Воин, по лестнице подняться не может, и прибавила шагу; не желая позорить ее, откуда-то снова взялись силы.
Подъем закончился неожиданно, и они оказались в залитой солнцем круглой комнате, занимающей целый уровень Башни. Лери и не заметила, куда делись ступени: ступив на белый паркет и оглянувшись, она не увидела полагающегося при таком расположении лестницы отверстия в полу. Они стояли в отделанной белым камнем зале, вокруг них в низких креслах сидели десять Бессмертным, и одно пустое кресло было предназначено Силиону.
Впервые Велераль видела столько прекрасных созданий, собравшихся в одном месте. Четыре тонкие, изящные женщины и пять столь же прекрасных лицом, но отнюдь не женоподобных мужчин, все белокожие, с отливающими серебром, но не седыми волосами, и бледно-серыми или голубоватыми глазами, они рассматривали Велераль и взгляды их становились невыносимы. Они не говорили - однако что-то подсказывало Лери, что сейчас у них идет оживленный спор и обсуждение пришедшей смертной, просто таким совершенным существам не нужно сотрясать воздух чтобы общаться друг с другом.
Никто не воспрепятствовал ее намерению выйти из круга, и Лери принялась изучать комнату. Восемь узких высоких окон, через которые лился просто ослепительный солнечный свет, так и манили к себе. Лери подумалось, что отсюда не так уж далеко от солнца, и ей безумно захотелось выглянуть и своими глазами увидеть сияющую колесницу Талле. Однако окна все были закрыты, и все, что она смогла увидеть, было небо неестественного цвета морской волны и клубы светящегося жемчужно- белого тумана внизу. Странно, подумалось ей, что весь день на небе нет ни облачка, а здесь - туман... да и небо с наружи совсем другого цвета...
Ее размышления прервал оклик одного из Бессмертных. Один из них, одетый во все белое, явно был самым старшим и уважаемым из них. "Теллион"- мелькнуло в мыслях у Лери. Давно, еще и не помышляя о поступлении на службу, выучила она имена всех одиннадцати Бессмертных: Анарелион, Алатарион, Веллиарион, Иателион, Канвеллион, Лаветарион, Одарион, Силион, Теллион, Уэстилион, Элледарион и Янвеллион. И Лери снова предстояло войти в круг на обозрение всех одиннадцати, во главе с Теллионом, которого очевидно, представленный Силионом оруженосец мало чем привлекал.
Чувствуя себя выброшенной на берег рыбой, Лери предстала перед одетым в белое. Она вежливо поклонилась Теллиону, произнеся приветствие на их языке, правда, безбожно исковеркав прекрасные слова своим произношением. Тот кивнул в качестве ответа и спросил на общем языке:
--
Так значит ты - Велераль? Кто тебе дал это имя?
Снова поклонившись, Лери отвечала, стараясь не смотреть Теллиону в глаза:
- Имя это мне дал ныне покойный Абур, долгое время ухаживавший здесь за собаками, Господин. А родом я, если таковым будет Ваш следующий вопрос, из этой крепости.
Теллион приподнял бровь и нахмурился, переглянувшись с сидевшей по правую руку от него женщиной с длинными белоснежными косами. Она еле заметно кивнула, как бы отвечая на заданный в мыслях вопрос, и Лери увидела краешком глаза обеспокоенное лицо Силиона.
--
Да перед нами даже не оруженосец,- пристальный взгляд Теллиона теперь пронизывал Лери насквозь, заставляя чувствовать себя полным ничтожеством, - Перед нами сирота, выросшая на псарне, и вы хотите, почтенный Силион, чтобы я поверил в то, что это- Воин Башни? Нет, я еще не сошел с ума. Отправлять столь юную и беспомощную особу с таким важным поручением,- это гибель Башни и одного, а может быть, и всех из нас. Много воинов повидал я на своем веку: мужчин и женщин, молодых и старых, смертных и бессмертных. Многие из них были связаны даже более страшными клятвами, и шли на риск только потому, что не имели выбора. Ты, смертная, еще юна и глупа, тебе не следовало произносить тех слов, я не знаю, кто надоумил тебя сделать это. Воистину, один дурак натворит такого, что десять, или одиннадцать умных не исправят. Знаешь ли ты, какой теперь перед нами выбор?
Лери чувствовала, что уменьшается, вот сейчас превратится в карлика под этим испепеляющим взглядом. Он продолжал:
- Ты не можешь быть тем, кем вызвалась быть. Силиону не следовало принимать клятву, и тогда твоя душа, безутешно блуждающая мрачными лабиринтами Исподней, стала бы для нас наименьшим из зол.
Лери упала на колени, не в силах выносить беспощадного взгляда и жестоких слов. Но тут раздался другой голос, который, казалось, говорил сразу на двух языках:
- Встань, оруженосец, ты вынесла испытание. Немногие из смертных выдержат проверку голосом Теллиона, единицы из них простоят хотя бы минуту под его взглядом.
Лери коснулась белоснежная рука, унизанная драгоценными перстнями. Анарелион, та самая Бессмертная, сидящая одесную Теллиона, наклонилась к ней. Но Лери уже ничего не слышала. Зажав уши и закрыв глаза, она так и оставалась коленопреклоненной, парализованной суровым испытанием. Она хотела найти силы, открыть глаза и встать на ноги, но не могла.
Анарелион присела рядом, обняла ее за плечи, говоря что-то на прекрасном и уже почти понятном языке. Оковы страха стали потихоньку отпускать, и Велераль почувствовала, как с каждой нотой в музыке этого голоса силы и воля возвращаются к ней. Оцепенение спало, а душа наполнилась одним желанием - жить, жить, чтобы служить этой божественной госпоже и всем одиннадцати эри.
Внезапно раздался звук разбиваемого стекла, и в окно, то самое, от которого не так давно отошла Лери, влетела птица. Оперение ее отливало красным золотом, сама же она напоминала внешне крупного стрижа, размером не меньше сокола. Раненая стеклом птица, истекая кровью, упала на пол.
Один из Бессмертных, Алатарион в темно-синих одеждах, быстро поднял птицу и что-то сказал вслух. Но, похоже, все одиннадцать уже знали что это означает и собрались вокруг нее, явно обеспокоенные. Лери, конечно, тоже хотелось на все взглянуть, но она предпочла не вмешиваться в дела Бессмертных, тем не менее понимая, что птица несла недобрую весть.
--
Вестник Красной Башни, - Силион в мгновение ока подошел к Лери и увлек ее за собой по невесть откуда взявшейся опять винтовой лестнице, объясняя по пути, - Такие вестники есть в каждой из Великих Башен, и этот принес печальные новости. Еще одна из Пяти захвачена. Сегодня ночью, ближе к рассвету, тьма Стервятников, бесов и иже с ними осадила Иор-Телл, и с ними, был дракон, тот самый, Ай-Харл, вырвавшийся из-под Цитадели. Все остальные - не угроза для одной из Великих Башен, но против этого врага хранитель оказался бессилен, не помогла даже сила Огненного Камня.
--
Значит, если я правильно поняла, осталось еще три - и всем хана ?- к Лери возвращалась ее обычная манера речи.
--
Ты совершенно права. Тебе нужно выступать в путь как можно скорее. Все смертные должны покинуть крепость до заката - вполне возможно, что уже этой ночью здесь станет слишком жарко.
--
Люди, нелюди, собаки, лошади- все?
--
Да, все. Из собак оставь только борзых, остальных пускай ведут в Пригорку на торг. Лошадей пускай забирают кому нужно, пригодятся в дороге. Я отдал приказ открыть все хранилища и кладовые - пусть те, кто служил здесь, забирают себе все, что понадобится в дороге. Кстати, будет неплохо, если кто-нибудь пойдет с тобой.
--
Вряд ли кто-нибудь согласится, разве что к компании сикланов, идущих на север, притулюсь. Один попутчик у меня всяко есть.
--
Кто же?
--
Гром, мой пес. Он бесстрашен, даже излишне, но не предаст меня. Я верю ему даже больше, чем некоторым людям.
--
Не мне судить, я людям вообще не верю. Помни, для тебя сейчас нет безопасных путей, будь осторожнее. Не геройствуй, сейчас в Эльване в относительной безопасности только нелюди, присягнувшие Кимерре или держащие нейтралитет. Не болтай о цели своего поиска - если найдешь попутчиков, обговори с ними все еще в крепости. Из всех путей бери кратчайший, но ни в коем случае не иди по западному тракту - там сейчас опаснее всего. Лучше- пойти через Самерунгат и земли гарланер- но здесь уж как знаешь.
Он продолжал давать ей рекомендации насчет пути, но они все смешивались у Лери в голове. Лишь на секунду заскочил Бессмертный в свою комнату, чтобы дать ей карту,- и через несколько мгновений они уже стояли у ворот Башни, на тех самых ступенях, где несколько часов назад так круто изменилась жизнь Велераль. Здесь он еще раз оглядел ее с головы до ног, потом положил ей руки на плечи и произнес:
- Иди с благословением Бессмертных. Пусть надежда не покидает тебя, Велераль, верь в свою удачу. Твое отчаяние - лучший подарок Врагу.
--
Вам тоже удачи, тоже не сдавайтесь.
Бессмертный улыбнулся.
--
Она нам пригодится. Белая Башня если и падет, то последней.
--
И Воин Башни тоже падет последним, милорд. Я найду то, что должна найти, чего бы мне ни стоило. Теперь я верю в это.
Глава 4.
Н
а мощеной белым камнем площади перед башней сидел грифон, активно общаясь с молоссом, кажущимся по сравнению с птицезверем сопливым щенком. Гром всячески пытался зайти с тыла и, несмотря на солидный рост собеседника, произвести-таки обычный для всех собак ритуал знакомства. Но грифон позаботился, чтобы назойливый пес, несмотря на все свои ухищрения, все время встречался бы с его огромной, вооруженной мощнейшим клювом головой. Даже не прибегая к угрожающим крикам и щелчкам, птицезверь добился того, что в конце концов Гром, мелко повиливая поджатым хвостом и издавая такие звуки, каких не издавал с самого щенячества, признал авторитет и развалился кверху пузом прямо под огромным клювом. Грифон поглядел на него круглыми белыми глазами, а потом издал пронзительный, но явно одобрительный крик и, подпрыгнув, взвился в воздух.
Воины сидели в обширной трапезной за прощальным ужином. Было принесено все вино, пиво, вся имевшаяся в кладовых снедь, но впервые обширное угощение никого не радовало. Они сидели, вспоминая внезапно вдруг ставшие прекрасными дни, которые близились к концу. Большинство воинов решило не уходить сразу, а расквартироваться временно в ближайших старинейских селениях, и лишь точно убедившись, что Башне ничего не угрожает, отправиться по домам: в Тигонаты, Северные земли, в Ай-Нор или на острова. Компания сикланских мечников, подобрав крепких невысоких лошадок, уже отправилась по Западному тракту. Группа во главе с Гирконом собиралась идти на север, намереваясь проводить Раноту до ближайшей заставы гарланер; лететь на грифоне она не может, а одной идти...
- Нет, я не позволю, чтобы наша гостья, да еще такое пережившая, шла одна через горы, - аргументировал Гиркон, - Кто знает, может пригодится лишний меч в Бессонном лесу.
- Лес? Мы идем через лес? - раздался голос Плара, который доселе понуро сидел на скамье, впервые в жизни открыто не желая приложиться к стоявшей прямо перед его носом кружке отборного темного пива, - но позвольте, хозяин, там опасно даже для опытного воина, мой народ знает, что говорит, когда пугает детей этим лесом. Идемте западной дорогой - она длиннее, но мы выйдем к Реринке, а там живет мой дядя по материнской линии, так он нас на лодке доставит хоть до самой Цита...
- Думай, что говоришь! - рявкнул Гиркон, но мгновенно отпущенный подзатыльник не достиг цели, - ты совсем бескультурен, недомерок! Ты хочешь вернуть гостью на руины, оплакивать погибших подруг? Да и неохота мне кряж огибать, на западном тракте с лиходеями воевать. Если тебя страшат бабушкины сказки о Бессонном лесе, можешь не ходить, все равно ты мне больше не ученик.
- Этот лес действительно опасен, - вступила в разговор доселе молчавшая Ранота,- я сама не была на южных заставах, но Ахифратт и другие, граничащие с Бессонным, чаще других запрашивают новые силы - взамен погибших. Надеюсь, та застава, куда думаю идти, еще цела, и эти ( хотя последовавшее далее слово и было произнесено на понятном всем наречии, в сию летопись его включать явно не стоит) ограничились только Цитаделью.
Она замолчала и уставилась в никуда. Ядовито-зеленые глаза лишь на мгновение подернулись влагой, и, отчетливо скрипнув зубами, Ранота еще раз выругалась на своем родном, как будто специально для раскатистой брани и созданном наречии. Гиркон подошел к ней, плеснул в кружку отборного сидра "Гер-ре-грес" и положил ей руку на плечо.
- Мы тебя проводим до заставы, я соберу отряд крепких парней, и уж если кого из этих (...) встретим, то пошалим всласть. Да от нас вся нечисть будет оббегать, причем быстро и десятой дорогой. Марвис, Урмай, Афаст, не хотите составить компанию?
- Извини, почтенный страж, но я не могу, - это говорил Афаст, в котором без труда можно было узнать уроженца одного из Тигонатов, - но раз уж идет большая война, я если куда и поеду, то на юг, в Дове. Это мой город, и, как я думаю, мой меч и лук там могут пригодиться. Да и парней своих, пожалуй, уговорю туда податься. Поедешь со мной, Микуш?
- Не знаю, - Микуш, молодой лучник с почти снежно-белыми волосами северного варвара, постриженными на айнорский манер, был вырван сим вопросом из глубокого раздумия, - Если я и поеду в Дове, то только чтобы сесть на корабль, плывущий в Ай-Нор. Там, в Калабере, у меня родители живут... одно жалко...
- Что, парень, жалеешь, что невесту не привезешь?- Афаст дружески хлопнул его по плечу, - да знаю я, знаю, ишь, зарделся. Тут, можно сказать, вся крепость уже ставки делает - уведешь ты у почтенного Марвиса оруженосиху его али нет. Ты не спеши унывать - может они там как-нибудь разберутся, да отпустят ее. Она девушка, конечно, хорошая, да уж слишком впечатлительная.
Тут хлопнула дверь и на пороге появился Кедар. Он быстро и бесшумно подбежал, вклинился между Гирконом и Марвисом, и с озабоченным видом шепнул им что-то. Те переглянулись и, делая знак следовать за ними Микушу и Раноте, вышли вон.
Велераль была в недоумении. Идти сейчас в трапезную, чтобы найти там Марвиса, нельзя. Наитие подсказывало ей, что чем меньше народа будет знать о содержании ее разговора с Бессмертным, да и вообще чем меньше глаз ее теперь увидят, тем лучше. Конечно, она не намеревалась ничего утаивать от своего наставника, но вот как подойти к нему незамеченной? Стоит показаться на глаза компании, пирующей сейчас в трапезной,- и она будет сбита с ног, закручена и опрокинута штормовой волной вопросов.
- Эй, Лери, тебя уже отпустили? - Кедар вынырнул из ниоткуда.
У Лери созрела мысль. Она велела гривачу пойти и сказать Марвису и Гиркону, чтобы те шли на псарню, как можно быстрее и как можно тише.
Тихо. Секретно. Никто не должен знать. Она твердила себе, но былая уверенность и азарт потихоньку тускнели, по мере того, как она шла к своей каморке. Их место занимала черная пустота беспросветной безнадеги. Она не знает карту- это раз, задача явно не для нее - это два, сама напросилась - это три.
Не замечая заливающихся приветственным лаем собак, она пришла к своей каморке и плюхнулась на койку. Что-то влажное ткнулось ей в руку- это был Гром, старый добрый Гром. Он сидел перед ней, смотря на хозяйку почти человеческими глазами. Лери обхватила могучую шею молосса руками и, прижавшись щекой к теплой бархатной шкуре, тщетно пыталась побороть так некстати наворачивающиеся слезы.
Снаружи еще раз подали голос собаки. Не стуча в дверь вошел Марвис, за ним - Гиркон с оруженосцами, Микуш и Ранота. Ей потребовалось больше часа времени, чтобы удовлетворить любопытство всей честной компании, и рассказ ее, прерываемый то и дело переспросами, восклицаниями и прочим, произвел разное впечатление на каждого из собравшихся.
- Так я не понял, - озвучил свое мнение скорый на реакцию, особенно отрицательную, Гиркон, - эти бессмертные не нашли лучшего способа отделаться от тебя, кроме как послать к черту на рога?
- Да уж, - подтвердил Марвис, - пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, - вот как это называется. Много времени провел я в долине Перве, там ни о каком замке и слыхом не слыхивали, а ты говоришь - Перволийские горы. Да и места там не самые лучшие для увеселительной прогулки - настоящий рассадник всякой нечисти. В долине еще выжить можно, причем, желательно располагать укрепленным фортом и нехилым магом-экзорцистом. Но вот в горы соваться...
- Я никогда бы не пошла туда на увеселительную прогулку, - Лери изучала взглядом трещины на деревянном столе, а безнадега все чернела и чернела, - Но мне велено пойти туда и найти Гиседиан. У меня есть карта, там обозначена примерная зона поиска. Вот.
Карта была разложена на столе и двое стражей склонились над ней. Тут снаружи раздался лай и, постучавшись, в каморку вошел Урмай, старинейский копейщик, большой знаток старинных сказок и преданий. В каморке разом стало тесно, но появление лесного великана всех явно обрадовало - лучше него в картах не разбирался никто, а уж доверия стариней заслуживал не меньшего, чем Марвис или Гиркон. Войдя в курс дела и окинув взглядом знатока разложенный пергамент, он, после некоторой паузы вынес вердикт:
- Эта зона поиска - размером со всю Старинею, да еще и в горах, это как иголку в стоге сена искать, даже если бы этот хата был видимый . Энти Бессмертные вообще подумали: даже если ты и доберешься, как ты найдешь невидимый замок?
- Не знаю, - голос Лери дрожал, глаза смотрели в одну точку, - Мне остается одно - идти, а там будь что будет. Спасибо за поддержку, вы мне очень помогли.
Лери вскочила и сдернула с гвоздя свой поношенный плащ и дорожный мешок. Потом оглянулась и стеклянными глазами оглядела молчащих друзей. Марвис, как и все остальные, сидел, погрузившись в тяжкие раздумия, на нее смотрели только две пары глаз, и глаза эти были нечеловеческие: темно-карие, почти черные, маслины с неразличимыми зрачками и мигающим третьим веком, как у собаки. Именно за эти глаза сагривов и относят к нелюдям, а не к половинцам.
- Лери, мы пойдем с тобой, если от этого будет какой-то толк. Не плачь, Лери, а то я сам разревусь, - раздался тонкий голосок Кедара.
Он подошел к ней и попытался сделать решительное выражение лица. Видя эти попытки, Плар чуть не рассмеялся, однако тоже подошел к Лери.
Марвис молчал, сложа руки на груди. Он оглядел присутствующих и остановил взгляд на Лери, как будто впервые увидел своего оруженосца. Наконец, он произнес.
- Я всегда говорил и сейчас говорю, не дело оруженосцу предавать наставника. Не дело и стражу бросать своего оруженосца на произвол судьбы. Я долгое время жил в Перволии и поведу тебя туда, хотя дорога будет труднее, чем ты можешь себе представить.
Микуш, долгое время бросавший многозначительные взгляды на Лери, изобразил на своем белокожем северном лице нечто вроде бесстрашия и произнес:
- Раз уж ты не едешь со мной, тогда я с тобой еду. Ты от меня так просто не отделаешься, - и, совсем некстати, расплылся в улыбке.
Лери посмотрела на него с благодарностью, хотя повышенное внимание этого юноши и заставляло ее чувствовать себя жутко неудобно ( воспитанная старым воякой, она не умела принимать ухаживания), сейчас она была только рада такой поддержке.
- О да, у нас тут романтическая прогулочка намечается, - не удержал острый язык Гиркон, - С женихом да на север - мечта, укатай меня телега.
Микуш вспыхнул, Лери нахмурилась, но ничего не сказала, с Гирконом препираться бесполезно.
- Да ладно, ладно, набычились обое, - рассмеялся Гиркон, - я тут собираюсь к вам в отряд нянькой пойти: за гривачами смотреть, чтобы не шалили. К тому же Раноту проводить надо - по пути будет.
Улыбка вернулась на лицо Лери. Несмотря на все причуды этого стража, о лучшем проводнике нельзя было и мечтать, а уж меч в руках Гиркона научил немало всяческой вражины знать свое место у параши и не высовываться.
- Спасибо, почтенный Гиркон, я рада иметь такого попутчика! - Поклонилась ему Лери.
- А не кажется ли вам, други мои, что в сем походе вам будет не хватать одного старинея, который к тому же ни разу не видел Перволийских гор? - вопросил Урмай, вставая между Марвисом и Гирконом.
- Конечно, дядюшка Урмай! - Лери готова была захлопать в ладоши от радости. Кто лучше него разбирается в картах? А легенд и преданий он знает кучу - будет о чем поговорить в дороге.
Она умильно посмотрела на рослого и широкоплечего старинея, которому даже вымахавший под два метра Гиркон был всего по плечо ростом. Добрейшей души нелюдь- это с друзьями, а вот с врагами... Лери вспомнилось недавнее нападение лихолюдей на небольшой отряд, возвращавшийся с далекой заставы. Несмотря на то, что разбойников было чуть ли не впятеро больше чем воинов Крепости, благодаря Урмаю, нападение было отбито, лихие обращены в бегство, а двух особо резвых стариней самолично за шкиряк приволок в Пригорку и сдал на милость местного управца. Как потом оказалось, пригорянским жителям было в чем упрекнуть сих двоих, по странному недоразумению именующихся людьми.
Ранота, все это время молчавшая, спросила, глядя куда-то в сторону: