Эх! Только я залег в кусты крыжовника, только раскрыл последний номер газеты 'На зеленый свет', только устроился, что называется, с комфортом, как сто несчастий сразу: в печенке закололо, в носу защекотало, подмышками зачесалось... Это у меня чувство такое особое за годы службы выработалось: лишь нарушитель на дорогу вступает, как на меня все напасти гуртом. Отложил я газету, прислушался. В Заколдованном Лесу - тишина, порядок. Слышно даже, как в Гнилых Болотах плезиозавры ссорятся. Ну, да делать нечего: чувство меня еще ни разу не подвело, значит, пора к встрече с нарушителем готовиться.
Много лет назад один мой родственник и коллега, не выдержав очередного обострения чувствительности, приложил наган к виску и спустил курок. Ну и дурак! Я так сразу для себя решил, что ломать голову над загадками Заколдованного Леса - это все равно, что ею, родимой, о ствол баобаба биться. Вон того, в три обхвата. Расшибешься - и только. Здесь стоит только начать: одному удивишься - в другом засомневаешься, засомневаешься - с третьим вообще ужиться не сможешь... Нет уж, коль должен нарушитель 'жизни лишаться', то и лишаю. И нечего сопли пускать - работа есть работа.
Я снова прислушался - через пару минут донеслась какая-то мелодия. Я даже сплюнул. Дождался - уже с магнитофонами нарушитель прет. Не Заколдованный Лес, а туристический маршрут для праздношатающихся меломанов. Ну я тебя! Вытащил из-под лопуха большой наган, сунул его в карман джинсов, пробрался к самой дороге и спрятался за баобабом. Жду. Заколдованный Лес тоже почувствовал неладное: травинка не шелохнется, жар-птица не пролетит, плезиозавры и те заткнулись... Все вымерло. Нарушитель идет! Традиция!
А музыка все ближе, ближе... Неспешно заполняет она Заколдованный Лес, мягко ступает по опавшим листьям, осторожно раздвигает заросли папоротника. И ведь хорошая музыка, подумалось мне вдруг, и совсем не магнитофонная. Такая она вроде слабая, робкая, что кажется, вот-вот прервется, умолкнет, но уже в следующее мгновение она чуть задорней, чуть уверенней, чуть звучней...
Сто тысяч НЛО! Ведь белым по черному: '...жизни лишишься'. Одна дорога чего стоит - вся костями усыпана, а на холме покосившийся, но внушающий уважение Замок Людоеда, целый год я его для устрашения нарушителя восстанавливал. Так нет - лезут. Вон скелет в золотых доспехах у поворота лежит. Два года назад рыцарь сюда спьяну сунулся. Не разглядел, поди, залитым очком надпись. Или вообще читать не умел. Красиво я его тогда с седла снял - одним выстрелом, как в кино про индейцев. Коня я потом этому, что на левой дороге, отдал, а доспехи не тронул. Ведь не грабитель я какой - работа такая. А вон на березе коммивояжер за ноги подвешен. С неделю как болтается. Решил, что опоздает на Ярмарку, если поедет в объезд. Навалил телегу добра, достал где-то обрез и пуленепробиваемый жилет и попер напрямик. Левое ухо мне пулей поцарапал. Я тоже пальнул. Телега перевернулась, а коммивояжер залег за камень и отстреливался, пока патроны не кончились. Повязал я его и подвесил. Хоть и не люблю зверства всякие, но осерчал очень.
А музыка звучит уже совсем рядом - завораживает, плачет, смеется. Не было еще в Заколдованном Лесу такой музыки. Будит она что-то в тебе, что-то большое и трогательное, что, казалось бы, запрятано далеко-далеко, будит, и это что-то становится вдруг главным, и ты расправляешь плечи, и... Я замотал головой. Наваждение какое-то. Что за чушь в голову лезет? Выругался и достал наган. А тут и нарушитель показался. М-да, такого здесь еще не было: хлюпенький какой-то, во фраке, с бабочкой, да еще на скрипочке наяривает. И так увлеченно, что нет ему дела ни до костей, ни до опасности. Фу ты! Псих...
Убедился я, что скрипач один, и вышел ему навстречу. Это момент самый эффектный: кто штаны мочит, кто бежит. А этот остановился, опустил скрипку и смотрит на меня как-то странно.
- Эй, ты! - говорю, чтобы завязать разговор. - Я тебя сейчас убивать буду.
- Меня? За что? - И голос у него звонкий-звонкий!
Волнуется, ясное дело. Глядишь, и заплачет еще.
- Как, за что? - удивляюсь. - Ты же правила нарушаешь - прямо идешь.
- Так ближе.
- Ха! Ближе... На тот свет ближе - это уж точно. Ты что, опаздываешь куда?
- Я иду в Уснувший Город, - отвечает. - Двести лет назад его жителей заколдовал один очень злой волшебник. Слышал я, что разбудить их могут лишь звуки скрипки.
- Большое дело, - говорю. - Да только спят они двести лет, и лишний день роли не играет. Ты бы за то время и окольной дорогой добрался.
А скрипач головой качает:
- Нет, здесь все сложнее.
- Да что же сложного? - начинаю я закипать. - Времени достаточно? Достаточно! Так выбирай дорогу, где проход разрешен. Конь есть? Нет коня! Вот и топал бы налево. Там тебя никто и пальцем бы не тронул. И в Уснувшем Городе к утру был бы. А теперь мне забота: шлепнуть тебя, дурака, придется. - И я многозначительно сунул ему в лицо наган.
Скрипач в ответ только улыбнулся:
- Но зачем искать окольные пути, если есть прямой?
- Сто тысяч НЛО! - не сдержался я. - Запрещенная эта дорога! Неужели трудно понять? Прямая, но ЗА-ПРЕ-ЩЕН-НАЯ!
- А почему запрещенная? - спрашивает этот придурок, и глаза у него такие огромные, что хоть топись. - Кем запрещенная?
- Да почем я знаю! - Меня прям трясло. - Запрещенная - значит, запрещенная! Традиция! Традиция, уходящая в века. Отец мой тут работал, и дед, и прадед. Теперь я.
- Но почему - нельзя? Кому будет хуже, если я пройду к Уснувшему Городу прямой дорогой? - И голос у него чистый-чистый, ни боязни в нем, ни злобы - лишь звонкая нотка удивления.
И тут я понял, что влип. Потому что можно сколько угодно твердить 'традиция' и 'работа есть работа', но появился этот странный скрипач, заговорил, смутил, и я впервые в жизни почувствовал, что старых, добрых истин уже недостаточно. Ведь в самом деле, что случится, если скрипач пройдет через Заколдованный Лес прямой дорогой? Конец света? Или просто необходимость в моей профессии отпадет и попрут меня в шею? И мне стало неуютно, даже как-то... страшно. И я замотал головой. Нет, нет... Только не расслабляться. Только не думать. Это ж стоит только начать, а там всякая ерунда в голову и полезет. И ждут впереди лишь бессонные ночи и сомнения, сомнения...
А скрипач не унимается:
- Традиции придумывают люди. Людям традиции и отменять.
Я глянул по сторонам. Не дождавшись моего выстрела, Заколдованный Лес возвращался к обычной жизни: в зарослях вереска схватился с кем-то единорог, выполз на дорогу в поисках своего хвоста - изысканнейшего лакомства - гигантский питон.
Тогда я сунул оружие в карман.
- Слушай, глупыш, - говорю, - кто тебя знает: может, ты и правда псих, а может, прикидываешься. Некогда мне здесь с тобой болтать, а убивать больного - чести мало. Иди-ка ты назад. До развилки - и ступай налево. А если кошелька нет, то можешь и направо. Только там мост уже месяц отремонтировать не могут, так что, если не плаваешь, то налево лучше. В общем, поспеши, и к утру будешь в Уснувшем Городе. Ну, прощай. И не вздумай еще раз сюда сунуться!
И я почувствовал, что ко мне возвращалась всегдашняя уверенность. Ловко я, однако, выкрутился. Эх, и побежит он сейчас отсюда! Побежит, еще не веря в свое спасение, поминутно оглядываясь, теряя скрипку и смычок. Кто порой не любит покрасоваться в роли бунтаря и героя, а? Но ведь не ценой жизни!
Но скрипач не побежал. Он стоял передо мной легкий и стройный, твердо стоял и, улыбаясь, смотрел мне в лицо:
- Нельзя мне назад.
Заколдованный Лес качнулся и медленно поплыл вокруг нас. Я мог убить скрипача, мог пропустить в Уснувший Город - это уже не имело значения. Я понял, что он победил. Понял, что скрипач меня сильнее. Ну и денек! Кой черт я вылез из-за баобаба, болтун проклятый! Кой черт не шлепнул скрипача сразу! Я пребольно ущипнул себя сквозь ткань джинсов за ногу, и вращение Заколдованного Леса прекратилось.
- Почему нельзя? - спросил я уставшим голосом.
- Я скрипач. Я должен разбудить Уснувший Город.
- Сто тысяч НЛО! - заорал я. - Да не проснется никто от твоей музыки, пойми наконец! Сгниешь на этой дороге.
Скрипач поднял скрипку:
- Я должен идти.
И тут я сорвался. Выхватил наган. Бах! На дорогу шлепнулась подстреленная жар-птица. Бах! Вторую пулю я всадил в баобаб. Бах! Третья звонко отрикошетила от золотых лат рыцаря.
- Прочь! Чтоб духа твоего здесь не было!
Вид у меня был более чем устрашающий. Скрипач стоял.
- Я должен пройти здесь. Я не могу идти в обход.
- Но почему? - взвыл я. - Почему другие могут, а ты нет?
- Я скрипач. Я играю не только руками, но и сердцем. А каким станет мое сердце, если оно позволит мне выбирать окольные пути? Моя музыка не разбудит Уснувший Город.