Аннотация: Жизнь бывает непредсказуемой, однако, не до такой же степени... Причудливые повороты судьбы просто удивляют. Загадочный калейдоскоп событий с юмором, мистикой и гротеском.
Глава первая
-- Егор! -- слышу я ехидный голос Лялечки, высокой девицы с накачанной грудью и длинными ногами. -- Зайди в кабинет к шефу.
Лялечка обладала определённым авторитетом, совмещая работу секретаря с неофициальной должностью любовницы директора, поэтому игнорировать её было сложно.
Очередной счёт отправился на вершину бумажной пирамиды, и, в смутном предчувствии новых проблем, я осторожно приоткрыл дверь с металлической табличкой "Трюизм Д. К.".
-- Заходи, Егор, не стесняйся...
Дормидонт Клинович вальяжно сидел на легендарном кожаном диване. Среди сотрудников упорно ходили слухи, что он был изготовлен с помощью новейших технологий и мог легко распознавать пол человека.
-- Ты у нас специалист молодой, но перспективный! Поэтому мы решили послать тебя... повышать квалификацию...
Дормидонт Кальянович небрежно расстегнул пуговицу модного костюма, напоминающего униформу швейцара, и на свет появился пухлый бумажник. Я стал счастливым обладателем визитки юридического лица, куда мне следовало незамедлительно отправиться "поднимать" свой уровень, и пары хрустящих купюр.
Судя по адресу командировки, это был район, в котором промышленная зона вплотную примыкала к спальному кварталу. Я отправился в дорогу, надеясь оптимизировать маршрут с помощью банальных опросов, однако противоречивые советы вынудили меня задержаться.
Офис подшефной фирмы находился в помещениях "бизнес-центра", организованного на территории бывшей мебельной фабрики, и занимал скромную комнату с фиолетовыми обоями.
-- У нас обед!
Хмурый тип в пиджаке мрачно изучал папку с документами. За соседним столом крашеная блондинка разглядывала экран ноутбука, эффектно прижимаясь пышной грудью к узкому краю древесностружечной плиты местного производства.
-- Вам чего, молодой человек? У нас обед, -- снова повторил пиджак, наконец, удостоив меня взглядом.
-- Я от Дормидонта Клиновича...
Выражение лица мужчины плавно изменилось.
-- Что же вы сразу не сказали? -- обрадовался он. -- Жанна, дай молодому человеку стул!
Женщина неохотно поднялась и вышла из комнаты.
-- Объясняю ситуацию, -- приступил к делу мужчина, хотя я втайне надеялся, что мне сначала предложат кофе. -- Одним из направлений нашей деятельности является изготовление памятников. Мы получили заказ, который сегодня должен быть выполнен, но в реальности он ещё не готов. Форс-мажор, -- пояснил пиджак. -- И нам срочно нужен человек, способный временно заменить оригинал.
Памятником мне быть ещё не приходилось...
-- Ты будешь изображать скульптуру в парке, -- усмехнулся пиджак. -- Не волнуйся, загримируют так, что никто не поймёт, живой ты или нет. Постоишь немного, а мы потом привезём настоящий шедевр.
Мужчина довольно растягивает в улыбке тонкие губы.
-- Короче, обычная формальность для отчёта... и главное, без суеты!
Мне оставалось только согласиться с необычным заданием. Блондинка, на красном авто, доставила к старому дому недалеко от парка, и, поднявшись тёмными пролётами узкой лестницы, я коротко нажал на кнопку звонка. Железная дверь распахнулась: невысокий человек с любопытством смотрел на меня.
-- Карлос, -- глухо сказал он сквозь зубы. -- Это ты памятник?
Древний шкаф украшало зеркало в паутине трещин. Рядом стояла одинокая кровать, чьё происхождение явно терялось в глубине веков, а на стенах висели эротические картины. Антикварный стул издал устрашающий скрип.
Карлос достал баночки с красками и предложил мне переодеться в "бронзовый" костюм. Закрыв глаза, я "наслаждался" прикосновениями кисточки, пока голова неуклонно покрывалась толстым слоем химии.
-- Ну, вот и всё.
На меня смотрела классическая статуя. Я прошёлся перед зеркалом, принимая разные позы и любуясь экзотическим видом. Попробовал примерить шляпу. Карлос внимательно осмотрел наряд и показал на карте место, где нужно было встать на пьедестал.
-- Удачи, памятник!
Заданные координаты точно вывели меня к скромному возвышению из гранита. Худощавый мужчина с пакетом, в котором что-то подозрительно звенело, появился, словно из-под земли. Я неподвижно замер, как, вдруг, сильно зачесалась шея под слоем краски. Пришлось покрутить головой, надеясь, что это пройдёт незаметно, однако бдительный гражданин испуганно шарахнулся в сторону.
Подошедший человек в бейсболке удивлённо приподнял головной убор.
-- Вау-у! -- засмеялась женщина в цветастом платье и босоножках на толстой платформе. -- Давай сделаем селфи.
Постепенно начали собираться любопытные прохожие. Их становилось всё больше, и очень скоро я почувствовал усталость от социальных контактов. Ветер шумел по верхушкам деревьев, глухо доносились голоса посетителей парка. Звуки становились всё тише, появилось странное эхо, быстро замирая где-то вдали.
Наступила тишина.... Меня окружал таинственный сумрак, граница между светом и тьмой. С трудом открылись глаза.
Я озадаченно смотрел на пустынную аллею, вдоль которой стояли необычные скульптуры. Статуи были как живые. Они идеально повторяли контуры человеческого тела, и, казалось, что ветер может всколыхнуть застывшую одежду.
По каменному телу высокой фигуры прошла лёгкая дрожь. Затрепетали ресницы, на шее стала пульсировать тонкая вена. Раздался скрежет мраморных губ, и, ловко сплюнув, статуя снова неподвижно замерла.
Послышался резкий свист, и я увидел загорелую женщину, энергично хлеставшую плетью обнажённого человека.
-- Эй! -- хотел я крикнуть, но так и не смог этого сделать. Тело было неподвижной куклой, манекеном с витрины, в котором я присутствовал неким чудесным образом.
Женщина оглянулась, словно услышав безмолвный крик. Серые глаза поглощали без остатка, и последнее, что я успел заметить, это рука с занесённой плетью для удара.
Внезапно, я с удивлением обнаружил, что нахожусь в каком-то тёмном помещении. Тело лежало посреди широкой кровати, а мои конечности были привязаны к прутьям металлической спинки.
-- Продолжим.
Повернув голову, я увидел женщину в кружевном нижнем белье и чёрных чулках. Она устало вытерла пот на лбу и от души замахнулась плетью.
-- Полегче!
-- Хорошо, -- равнодушно сказала женщина.
Достав театральный бинокль, она стала изучать меня, как будто я находился где-то далеко на сцене.
-- Что я здесь делаю?
-- Лежишь на кровати или, может, ты сомневаешься?
-- Нет, но интересны подробности.
-- Это экзистенциальная инициация тела, -- прошептала женщина.
Её глаза в чёрной полумаске таинственно блестели в полумраке комнаты. Маленький светильник слабо освещал окружающее пространство, и женская тень на стене показалась загадочным призраком потустороннего мира, двойником, охотно наблюдающим за моей экзекуцией.
-- И в чём она заключается?
Голова с каштановыми волосами придвинулась ближе, по-прежнему изучая меня посредством волшебных линз.
-- А ты разве ещё не понял?
-- Нет, -- неуверенно произнёс я. -- Точнее, не совсем, -- поспешно добавил, заметив, как рука с плетью начала угрожающе подниматься.
Женщина скептически хмыкнула.
-- Ладно, одевайтесь пациент.
-- Каким образом? -- пошевелил я привязанными конечностями. -- Я не иллюзионист.
-- Очень жаль...
Я поднялся, растирая запястья и с любопытством осматривая помещение. Комната была небольшая, но уютная: светлые обои в абстрактном стиле, красивые картины, на полочках лежали различные предметы эротического культа. Рядом находилась мужская одежда, и, после некоторого колебания, я стал одеваться: джинсы, рубашка, лёгкая куртка и туфли подошли в самый раз.
-- До свидания! -- вежливо произнесла женщина. -- Пациент, не забудьте форму. Вас ждёт профессор!
Пришлось надеть халат с длинными рукавами, который я сначала принял за женский аксессуар.
-- Клиника самопознания, -- прочитал я на табличке в коридоре. -- Кабинет телесной терапии доктора Хлыст Эльвиры Плетьевны.
В приёмной никого не было. Я осторожно приоткрыл дубовую дверь: грузный человек лежал на специальном ложе с высоко поднятыми ногами.
-- Прошу, -- махнул он рукой. -- Что же вы стоите?
Поднявшись, мужчина неторопливо подошёл ко мне.
-- Какие проблемы, молодой человек?
-- Никаких, -- пожал я плечами
-- Хорошо, тогда объясните, существуете ли вы?
-- Мыслю, следовательно, существую.
-- Кто это вам сказал?
-- Не помню, -- буркнул я. -- Какая разница?
-- Абсурдна ли жизнь? -- пронзил он меня взглядом.
-- Абсурд является другой стороной смысла, -- подумав, ответил я. -- Поэтому жизнь имеет двойной характер.
Мужчина фамильярно похлопал по плечу.
-- Тебе здесь больше нечего делать. Свободен...
Профессор снова повалился в кресло, и, оставив здесь странный халат, я решительно покинул кабинет.
На улице меня оглушил шум машин и человеческая суета. Вдоль старинных домов росли высокие деревья в окружении шарообразных кустов.
Впереди появляется заведение, около входа, которого мечется толстый человек в одежде швейцара дорогих гостиниц. Достав из кармана сморщенный надувной шарик, человек торопливо накачивает его углекислым газом собственного производства, пока тот не превращается в гигантскую сосиску.
Я чувствую, что проголодался, однако не успеваю закрыть за собой дверь, как соблазнительная официантка пытается преградить дорогу мощной грудью. Кажется, у меня начало троиться в глазах: в коридоре я вижу симпатичных двойников женщины. Они призывно машут ручками, и я посылаю самую ослепительную улыбку.
-- Какое сегодня меню?
-- Да как обычно: садо, мазо и прочее...
-- Мне что-нибудь недорогое.
-- С перчиком?
-- Нет, лучше с чесноком.
Красавица поворачивается к подругам, пытаясь найти ответ, и те радостно улыбаются, показывая целые связки крупных плодов. Они весело смеются, с удовольствием демонстрируя способность поглощения жгучих овощей без всякой закуски.
-- А сколько это будет стоить?
Женщина озвучивает цифры.
-- Э-э, а дешевле нельзя?
-- Дешевле только даром, -- иронически усмехается красавица, толкая меня ручкой в плечо. -- Иди отсюда, противный.
Я послушно следую указанным курсом и обнаруживаю себя на улице. Весёлый швейцар снова машет перед лицом огромной сосиской.
В конце тротуара возвышалось здание оригинальной конструкции. У дверей стоял упитанный человек в форме, похожей на ультрасовременную экипировку терминатора. Голова была выбрита, и внушительные наушники плотно облегали бледную кожу. Рядом я заметил тонкий провод жёсткого микрофона. Скрестив на груди руки, персонаж равнодушно провожал взглядом все движущиеся объекты независимо от их одушевлённости.
Я на минутку остановился, чтобы лучше ознакомиться с незнакомой архитектурой.
-- Проходи, -- кивнул человек.
Я спокойно пошёл дальше, но громкое восклицание заставило остановиться.
-- Куда? -- грозно посмотрел человек. -- Двери направо. Давай быстрей, -- настойчиво сказал он, видя мою нерешительность. -- Тебе же говорят, проходи...
Стеклянные двери распахнулись, и я оказался в полутёмном коридоре. Стены были украшены выпуклыми формами в сюрреалистическом стиле. Кто-то грубо толкнул меня в спину, и короткая пробежка завершилась в сумраке огромного зала с высокими потолками: разноцветные прожекторы высвечивали плотную массу пёстро одетых людей, хаотически двигающихся под ритмичную музыку из огромных колонок. В воздухе плавала клетка, в которой механически дёргались существа с полным отсутствием половых признаков.
Из толпы выскользнула девушка в чёрном платье. Кровавые губы на узком, бледном лице с сильно подведёнными глазами, как у вампиров.
-- Потанцуем?
Она схватила меня за руку и потянула за собой в водоворот вихляющихся тел.
-- Я Кира, а ты кто?
Девушка извивалась, как змея.
-- Егор, -- пожал я плечами, дёргаясь в стиле манекена.
-- Знаешь, как глубока нора? -- с таинственным видом сказала она.
-- Догадываюсь.
Девушка нахмурила брови и снова потащила меня куда-то. Мы стали протискиваться сквозь бурлящую людскую массу. В зале по-прежнему гремела музыка, метались световые потоки, периодически скрещиваясь на металлической клетке над головой. Бесполые фигуры неутомимо продолжали свой безумный танец.
Выбравшись из толпы, Кира долго блуждала в лабиринте, густой сетью пронизывающего заведение. Непонятно было, как она могла ориентироваться в этом бесконечном пространстве узких помещений. Наконец, мы вышли на улицу и быстро перебежали дорогу, на краю которой стоял гибрид джипа и гоночной машины. Девушка вытащила плоскую коробочку из чёрного пластика и, приложив к дверям, нажала на едва заметную кнопку.
-- Садись, Егор.
Полчаса езды по гладкой дороге пролетели незаметно. Вскоре я уже сидел в глубоком кресле уютной квартиры на последнем этаже высокого здания из стекла и бетона. Прозрачная стена комнаты позволяла мне видеть огни ночного города. После вкусного ужина я наслаждался бокалом хорошего вина, размышляя о превратностях судьбы. Алкоголь туманил голову, и мысли плавно перетекли в иную плоскость...
-- Кира, а как ты относишься к сексу?
-- Если говорить о физических упражнениях, то никак, -- улыбнулась девушка. -- Сейчас многие предпочитает симулякры.
Кира достала наушники с толстой дужкой соединителя и расслабленно откинулась в кресле. Через минуту тело стало плавно изгибаться в оргазмическом экстазе, глаза были прикрыты, и от удовольствия она тихо постанывала.
-- Вот так, -- Кира ласково взглянула на меня. -- И никаких лишних телодвижений. Зачем зависеть от кого-то. Хочешь попробовать?
-- Да я как-то привык к традиционному варианту.
-- Это не ко мне, -- пожала девушка плечами. -- Сходи в бордель или, может, тебе нужно нечто иное?
-- О чём ты?
Кира поднялась, чтобы достать из шкафчика искусственный протез.
-- Эта модель подходит для мужчин и женщин.
Она кинула мне увесистый шланг с хорошим рельефом, на другом конце которого я обнаружил глубокое отверстие. Материал был мягкий и податливый, напоминая качественный силикон, и быстро нагревался в руках, имитируя температуру тела. Я с интересом повертел его, задумчиво постучал по столику, но использовать так и не решился.
-- Для стимуляции можно включить эротический видеочат, -- усмехнулась Кира.
Ещё минуту назад впереди была голая стена. Внезапно, она озарилась неярким светом, и я увидел женщину в скромных остатках одежды. Красавица стала призывно улыбаться, выгибаясь и принимая разные позы. Наконец, женщина послала воздушный поцелуй в акробатическом стиле.
-- Ну что, дружок, будем платить?
-- А бесплатно нельзя?
Красавица недовольно повалилась в кресло и быстро отключила связь. Снова передо мной была пустая стена, более подходящая для занятий медитацией, чем для секса. Вздохнув, я отложил "удовлетворитель" в сторону и уставился в одну точку.
-- Решил прокачать эндорфины? -- улыбнулась Кира. -- Сейчас это модно.
Я задумчиво почесал затылок. Как то незаметно мы перешли от секса к другим вопросам...
Кира снова одела наушники, постепенно погружаясь в оргазм. Ладно, каждому своё. Я прикрыл глаза, и осознание стало медленно дрейфовать, сопровождаемое мыслями о прошедших событиях. Внезапно, я снова вижу перед собой знакомого толстяка с шариком-сосиской.
-- Быстро, -- снова повторяет он, удивлённо разглядывая меня.
Я озадаченно оглядываюсь, но комната Киры, как сквозь землю провалилась.
-- Мне бы поесть.
Толстяк кивает на внушительную дверь, и я замечаю, что здесь находятся два одинаковых входа. Спускаюсь по лестнице в большое помещение и осторожно присаживаюсь за свободный столик.
Передо мной вырастает фигура в униформе.
-- Чего изволите?
-- Оливье, если можно.
Приносят тарелку с салатом, однако я вижу, что там какая-то странная смесь.
-- Что это?
-- Бэу, -- невозмутимо говорит человек. -- Бывшее в употреблении...
Я растеряно созерцаю ближайших соседей, и, похоже, данное утверждение вполне справедливо.
-- Послушай, голубчик, -- невольно замечаю, как дёргается его лицо. -- Мне бэу не надо.
Человек загадочно шевелит пальцами, и я кладу мелкую купюру на стол. Скамейка угрожающе трещит под весом невероятно толстого мужчины. Пальцы-сосиски обхватывают пивную кружку подобно обычному стакану, и пенистая жидкость ручьём льётся в тёмное отверстие, прикрытое сверху пышными усами. Толстяк громко рыгает, вытирая ладонью густую поросль,
Перед ним стоит поднос с пищей непонятного происхождения. Мужчина берёт внушительную ложку, больше похожую на половник для супа, и ловко кидает в рот солидные порции, каждой из которых хватило бы на целый обед.
Мне приносят оливье, обрезанные куски хлеба и кофе с маленьким пирожным. Рядом вырастает худая фигура.
-- Свободно?
У незнакомца бритая голова, сплошь покрытая узорами татуировки, как в морозный день на стекле.
На сцене появляется не первой свежести дама в стрингах, и в зале чувствуется весёлое оживление. Плоские груди мелко трясутся в такт движению, которое женщина пытается изобразить, лениво вращаясь вокруг шеста. Толстый слой грима покрывает узкое лицо с ярко накрашенными, полными губами и большими накладными ресницами. Фигура далеко не идеальна, но для такого заведения сойдёт.
Женщина отчаянно зевает с утомлённым видом, продолжая двигаться, как в замедленной киносъёмке. Дама садится на корточки, что-то разглядывая на полу под неумолкающий свист и улюлюканье зрителей с пивными кружками в руках, поправляет сползающие трусики, пока, наконец, кто-то не приносит стул, и женщина облегчённо садится, потирая ноги.
Усталую труженицу сменяет бомжеватого вида мужчина в фуражке с лакированным козырьком. Худая шея обмотана толстым шарфом, концы которого болтаются в районе колен.
Мужчина начинает петь, как человек, недавно выучивший слова. Ему приносят микрофон, и мужчина долго стоит с задумчивым видом, о чём-то размышляя. Хриплый голос дребезжит, и микрофон разносит по залу глухое сопение.
-- Уютное местечко, не правда ли?
Татуированный человек с интересом смотрит на меня.
-- Я у вас спички покупал.
Он достаёт коробок с надписью "Трюизм".
-- Да, -- вынужден я констатировать очевидный факт. -- Были такие...
-- Вы мне счёт выписали и накладную. Сходил, оплатил в кассу, а потом на складе получил, правда, пришлось в очереди постоять немного.
-- Честно говоря, не помню, -- наморщил я лоб. -- Много людей приходит: кто за спичками, кто за мылом, кто за туалетной бумагой...
В это время на сцене появляется второй участник, и персонажи исполняют дуэтом песню, где можно услышать часто повторяющиеся слова: река... любовь...
-- О чём они поют? -- заинтересовано говорит мужчина. -- О любви к реке?
-- Думаю, речь идёт о реке любви. Возможно, несчастной, -- добавляю, глядя на унылые лица, которые уже просто бормочут что-то.
Кто-то из посетителей догадался поднести артистам кружку пива, и, быстро опорожнив сосуд, они с новой силой продолжают хриплое исполнение шлягера.
Хмельной дуэт сменяет женщина с печальным лицом. Высокий разрез длинного платья оголяет ноги в ажурных чулках. Изящная шляпка с пушистым пером, тонкие перчатки.
Грустно взглянув в зал, она что-то тихо шепчет в микрофон. Пьяный посетитель ломится, чтобы засунуть бумажные купюры в женские чулки, и та охотно подставляет ноги. Руки тянутся со всех сторон, возникает потасовка. Лёгкий мордобой стремительно превращается в классическую драку, и в воздухе начинают летать посторонние предметы.
Я с трудом уклоняюсь от мелькнувшего рядом стакана. Рядом пробегает супермен, пытаясь на ходу ударить мужчину, но тот вовремя нагибается, и человек летит в обратную сторону. По столу проезжает тело, оставляя за собой кровавый след из разбитого носа, и я вынужден немного отстраниться, чтобы длинные туфли не порвали одежду.
Чьи-то руки хватают меня за волосы и тащат назад, однако мужчина вовремя пресекает подобную самодеятельность мощным ударом. Голова свободна, и я снова занимаю вакантное место за столом.
Битва постепенно затихает, сил больше нет. Усталые участники с трудом расходятся по местам, слышатся удовлетворённые стоны.
-- Нормально провели время, -- мужчина прикладывает ложку к опухшему глазу. -- Кай Калиосто.
Мы осторожно пробираемся среди отдыхающих на полу посетителей. Вслед за нами тянутся к выходу уцелевшие гладиаторы. Кто-то не может идти сам, и его ведут под руки случайные друзья. Спотыкаясь, они падают, но, с трудом поднявшись, упрямо продолжают движение.
-- Быстро, -- встречает нас швейцар. -- Как отдохнули?
-- Неплохо, -- протягивает мужчина чаевые. -- У вас не найдётся очков, Янус?
-- Конечно, как всегда.
Швейцар достаёт из коробочки металлическую оправу с тёмными стёклами.
-- Подарок от заведения! -- раздаёт он всем пострадавшим средство прикрытия. -- Приходите ещё.
Люди в чёрных очках медленно расходятся, постепенно растворяясь среди прохожих, скрываясь в узких переулках и подъездах домов, просто пропадая среди кустов ближайшего парка.
Мы подходим к высокому дому из стекла и бетона. Удобный лифт возносит под крышу небоскрёба, и длинный коридор заканчивается железными дверьми с красивой ручкой из стали.
-- Кира?
Я удивлённо смотрел на девушку. Эта была квартира, куда мы пришли из клуба.
Кира подошла к прозрачной стене, пристально вглядываясь в черноту ночи, заполненную разноцветными гирляндами огоньков городских трасс. Внизу раскинулся огромный город, переливающийся всеми цветами радуги.
Послышался громкий звонок в дверь. Я оглянулся, и в этот момент пространство начало скручиваться в гигантскую воронку. Меня стало неудержимо затягивать внутрь, всё перемешалось: небо, земля, дома, огни...
Глава третья
Кто-то негромко храпел. Я нехотя открыл глаза, постепенно привыкая к лёгкому полумраку. На улице был день, но лучи света с трудом пробивались через плотные шторы небольшой комнаты. Моё тело лежало на кровати рядом с шикарной женщиной.
Я осторожно приподнялся, пытаясь рассмотреть лицо, и обессилено рухнул на подушку. Это была Эльвира Плетьевна! Женская рука потянулась к моим ногам, и я поспешно откатился к стене. Эльвира Плетьевна нехотя повернулась.
-- Пациент, вас разве уже выписали?!
-- Разумеется, -- буркнул я, созерцая около своего носа большую грудь.
Женщина скептически оглядела меня.
-- Ну, что же, приступим к процедурам.
-- У меня нет сил, -- честно признался я. -- Извините.
-- Это поправимо, -- бодро произнесла Эльвира Плетьевна и потянулась к висевшему на стене дорогому хлысту с перламутровой ручкой. В тонкий жгут были вплетены серебряные нити. -- Сейчас поднимем ваш потенциал.
Я быстро скатился с кровати, стараясь держаться в отдалении от искусно мелькающей плётки. Похоже, женщина изучала восточные техники единоборств.
-- Пациент, что с вами? -- разочарованно произнесла Эльвира Плетьевна. -- Немедленно ложитесь обратно, мы ещё не закончили процедуры...
-- Готовьтесь к поднятию потенциала, а я пока ванну приму, -- улыбнулась женщина и, покачивая бёдрами, скрылась за дверьми.
Я облегчённо выдохнул и начал искать свои вещи, однако, кроме нижнего белья, ничего больше не было. Что же делать?
В стенном шкафчике висела чья-то одежда. Выхода нет, и я лихорадочно стал одеваться в узкое пальто, одновременно, пытаясь засунуть ноги в дорогие туфли. На голове с трудом разместилась модная шляпа, и я поспешно вышел из квартиры, пока не оказался в переулке между домами.
-- Егор?
У подъезда стоял Калиосто.
-- Ты же должен принимать процедуры!
-- Откуда вы знаете?
Кай улыбнулся с довольным видом.
-- Так мы же и направили тебя к специалисту высшей категории. Эльвира Плетьевна изучала экзистенциальные нюансы в заснеженных хижинах и на горячих пляжах с лучшими мастерами своего дела. Разве не понравилось?
-- Терпимо, -- не стал я вдаваться в подробности. -- Просто решил прогуляться...
Помещение, куда мы пришли после длительных блужданий кривыми улочками старого города, не отличалось особым изяществом. Скорее оно напоминало минимализм в его крайнем проявлении: посередине большой комнаты одиноко стоял деревянный стул. На фоне свободного пространства он выглядел редкой экзотикой, ведь это был единственный предмет мебели.
Я непринуждённо разместился на простейшей конструкции, однако Калиосто показал на массивную дверь в стене. Мы перебрались в другую комнату, неплохо обставленную мебелью прошлого века. На столике с резными ножками возвышалась кофе-машина, стояли миниатюрные чашки, в стеклянной вазочке лежали конфеты и какие-то загадочные сладости.
Не успели мы разместиться в удобных креслах, как в комнату вошёл мужчина в шёлковом халате и домашних тапочках. В руке у него была бутылочка коньяка. Подойдя к старому патефону с большой трубой, он бережно поставил виниловый диск, и через минуту мы услышали глухое шипение. Хриплый голос монотонно пел о чём-то на неизвестном языке.
Мужчина налил коньяка в стеклянный напёрсток.
-- Юллий Цезарович.
Подойдя к машине, он начал варить кофе.
-- Жизнь даёт каждому то, в чём он нуждается.
Подобное утверждение вызвало у меня сомнение.
-- А если это человеку не нужно?
-- Разум не в состоянии охватить весь замысел жизни, -- вздохнул мужчина. Это типичные игры ума, такова его природа. Развитие разума не предполагает завершённости. Даже, если дать вам всё, что хотите, создать идеальные условия, через некоторое время вы почувствуете недостаточность. Неудовлетворённый ум снова заставит вас страдать.
-- Мы можем контролировать его.
Юллий Цезарович задумчиво посмотрел на рюмку с коньяком.
-- Статус хозяина и вынуждает страдать, подтверждая, тем самым, право собственности на мысли.
-- Но почему я должен испытывать эти чувства?
-- Разумно, -- сказал мужчина. -- Действительно, зачем нам этот геморрой...
-- Значит, надо оставить разум в покое, -- развёл я руками. -- Ведь попытки контроля заставят меня страдать.
-- Да, но, тогда, он сам будет пытаться вас контролировать, -- усмехнулся Юллий Цезарович. -- Мы похожи на кукол, которых дёргают за нитки...
Монотонный голос звучал всё тише, и, внезапно, я почувствовал странную прохладу. Окружающая реальность начала превращаться в потёки разноцветных красок на стекле. Резко потемнело. Я испуганно схватился за голову, судорожно ощупывая себя, пока глаза привыкали к проступающим в сумраке стенам незнакомого помещения. Появился запах сырости и затхлости, медленно капала вода, под ногами мягко пружинил ковёр зелёного мха...
-- Кхе-кхе, -- раздалось глухое покашливание, и в углу я с трудом разглядел измождённого старика, черты лица, которого отдалённо напоминали Юллия Цезаровича.
Седые волосы спутанными прядями падали на худые плечи. Дряблая кожа с сероватым оттенком была в глубоких морщинах.
Мои руки были в синих венах, покрывающих предплечья тугими узлами. Скрюченные ревматизмом пальцы плохо сгибались, а пергаментная кожа, казалось, скоро лопнет на выступающих костях. Длинные ногти напоминали конечности неведомого животного. Седые волосы доставали почти до пояса, а сквозь истлевшую одежду просвечивало худое и грязное тело.
Я попробовал встать, однако, ноги были, как ватные.
-- Кхе-кхе, -- снова забулькал старик. -- Что снилось на этот раз?
-- Где мы? Ничего не понимаю.
-- Каждое утро, проснувшись, ты говоришь так, -- засмеялся старик. -- Пробуждение всегда слишком сурово, кхе-кхе.
-- Как мы здесь оказались?
-- Кхе-кхе, -- старик поднёс трясущуюся руку к глазам. -- Помню только камень и мох под ногами...
Я растерянно озирался вокруг. Неужели всё было лишь сном, а реальностью являются сырые стены, невидимые края которых терялись в плотном тумане над головой? Я сделал несколько шагов на плохо слушающихся ногах. Сильная слабость и дрожь в коленках тянули к земле, хотелось просто опуститься вниз и не двигаться. Я не мог больше стоять, последние силы окончательно покинули тело, и мне пришлось со стоном повалиться на мягкий мох.
-- Иногда, кхе-кхе, я вижу странные картины, -- забулькал старик прерывистыми звуками застарелого кашля. -- Они проносятся короткими обрывками, исчезая в никуда...
Старик продолжал недовольно бормотать. Сбивчивая речь постепенно превратилась в бессвязный шёпот, и всё стихло. Меня окружала полная тишина, в которой время не имело никакого значения. Осознание неуклонно погружалось в сумрак.
Главачетвёртая
Сумеречная зона.... Кажется, что никого нет, и в то же время тонкое осознание сохраняется. Это определённо не я -- некто-никто смотрел, как в сумраке зарождается новый мир.
Трансформация мгновенна, и вот уже Я возникло, как слабое эхо этой неопределённости. Мне казалось, что я стремительно падаю вниз, туда, где огромное пространство коричневой земли простиралось до самого горизонта.
Сквозь мутное небо, затянутое тяжёлыми облаками, проникают стрелы мощных разрядов энергии, из расщелин бьют фонтаны грязи, и поднимается густой пар испарений. Тёмными пятнами передвигаются среди ржавых холмов странные существа. Похожие на игру абсурда, местами виднеются конструкции в сюрреалистическом стиле.
Картинка помутнела, всё расплылось, но уже в следующий момент фокус зрения вернулся. Я обнаружил себя на грубо сколоченном ящике из деревянных досок. На мне была одежда туриста: куртка с капюшоном, плотные брюки защитного цвета и высокие сапоги.
Спёкшаяся земля неприятно хрустела под ногами -- всё вокруг было выжжено. В одном из холмов я увидел дыру провала, перекрытую металлическими балками с толстым слоем коррозии. Показалось смутное движение рядом, однако пристальный взгляд натыкался на скелеты неизвестных существ. Старые кости пожелтели от времени, стали хрупкими и легко рассыпались от малейшего прикосновения. Внутри появилось неприятное чувство. Там были и другие, более свежие и напоминающие человека.
Женщина! Мускулистая фигура с коричневой, плотной кожей: длинные пальцы рук увенчаны когтями, волосы небрежно лежат на плечах, насторожённая поза зверя. Одежда напоминала старый комбинезон в обрезанном варианте. Женщина была удивительно похожа на одичавшую Киру.
-- Ты кто? Демон Хоггарда? Или, может, ты призрак подземных руин Ваалларда?
Я пошевелился, и женщина угрожающе зашипела, как кошка. Внезапно, из норы выскочило небольшое животное с короткой шерстью и толстыми лапками.
Прыжок ягуара! Женщина взвилась в воздух и моментально настигла жертву. Одним движением сломала шею.
-- Будешь? -- протянула мне бездыханную тушку. -- Карган вкусный.
Я деликатно отказался.
-- Ты не похож на местных, у тебя есть код?
Женщина не сводила с меня больших чёрных глаз.
-- Егор, -- пожал я плечами.
-- Какой странный! Ты из перволюдей?
Она медленно приблизилась.
-- Я слышала из хроник незапамятных времён. Это были наши предки.... Добро пожаловать, -- саркастически усмехнулась женщина. -- Здесь скучать не придётся...
Словно в подтверждение этих слов, из расщелины медленно выбрался огромный паук: кривые ноги были покрыты густой шерстью, панцирь, как у краба, зрачки вращались в красных, налитых кровью глазах.
Женщина неожиданно легко подняла увесистый камень и метнула в паука, попав ему прямо в маленькую головку, видневшуюся из панциря. Брызнула коричневая кровь, и тело рухнуло в расщелину.
-- Мой код называется Кэт. Когда то все мы были людьми, по крайней мере, так написано в хрониках. Радиация, суровые условия выживания, другие факторы заставили организм меняться. Хирши говорят, что это генная память. Информационный код стал мутировать в результате катаклизма, и клетки зверя пробудились...