Солнышко прорывалось в мое окошко, нежно и ласково прогревая утренний летний воздух. Атмосфера была насыщена мощной энергией столь теплой и ранней поры года. Птицы не уставали петь, иногда даже надоедая своей пискливой оперой. Сон постепенно начал отдаляться от меня, приятное чувство бодрости наполняло сердце и душу. С огромным удовольствием я потянулся, широко зевнув, и медленно раскрыл глаза. Столь приятное солнечное тепло на улице предвещало ясную погоду и прекрасный день. Я ощущал, что сегодня явно случиться что-то грандиозное. Что-то такое, чего в моей жизни никогда не было.
Я улыбнулся встречным лучам и высунул свою голову из окна. Яркий свет могучего желтого шара слепил мне в глаза, от этого приходилось немного жмуриться, но ощущение было настолько приятным, нежным и родным, что это не могло у меня вызывать никакого отвращения. Свежий воздух наполнял мои ноздри неистовым запахом лета. Все было настолько прекрасным, что просто хотелось танцевать. Хотелось двигаться, бегать, работать, в общем, делать хоть что-нибудь, но только не сидеть на месте.
Я люблю свою родную деревню. Живу здесь с самого рождения и думаю, что буду обитать здесь до самой кончины. В любом случае, даже если мне и придется когда-либо покинуть ее, то забыть это место я вряд ли смогу. Хотя и представить сложно, как вообще реально вынести долгое расставание с ней. Нет, это невозможно. Ведь здесь моя земля, мой дом, сад и хозяйство. Здесь то, с чем я живу всю жизнь. Здесь те, с кем я не просто обитаю рядом - с ними я породнился. Даже куры, которых терпеть не могу, иногда доставляют мне удовольствие хотя бы просто наблюдать за их глупым, но в тоже время интересным и смешным поведением. Никогда бы их не покинул, никогда бы не оставил. Здесь все мое - здесь то, что заставляет жить, то, что радует меня и вызывает лишь улыбку, поднимает настроение. Все прекрасные моменты жизни связаны лишь только с этой деревней, лишь только с моим родным домом.
Наконец я вышел на улицу и окинул взглядом свой двор. Он всегда был в чистоте и порядке. Мне приятно находиться именно в таком ухоженном дворе. Не могу себе представить вообще, как можно жить в бардаке. Вот, например, Николай, сосед, у него такое там твориться, что просто словами не передать. Где покурил - там и выкинул, где выпил - там бутылку и оставил, где что-то съел - там и бросил бумажку. Разве так можно? Что за воспитание? Как можно пренебрегать своим двором? Это же твой уголок, твой уют, а ты превращаешь его в помойную яму. Одно слово - свинья, а не сосед! Хотя свиньи, скорее, аккуратнее себя ведут...
А у меня прекрасный двор. Все расположено аккуратно и предусмотрено. Там - куры, там - индюки, там - поросята. Дальше сад, а перед ним прекрасные вишни, которые своим цветущим запахом наполняют всю атмосферу этого прекрасного уголка. Нельзя передать словами, насколько здесь прекрасно, это нужно видеть и чувствовать. Пару раз прокричал петух, разорвав благую тишину своим мощным голосом. Этот шум явно не понравился поросятам, которые тут же подали голос, выражая этим свое явное недовольство - видно, потревожили их покой.
Но вдруг все как-то затихло. Вокруг все стало безмолвным и будто бы устремленным на меня. Птицы перестали петь, и даже солнце спряталось за облако. Что-то не так. Ровно минуту назад здесь все еще жило и процветало, а сейчас как будто бы вымерло. Слева от себя я услышал шум. Это был Дед. Я узнал его по старым сапогам, которые уже чуть ли не до дыр затерты были, по оранжевым штанам, которые он всегда носил дома, и по синей клетчатой рубашке - он никогда не застегивал ее, поэтому под ней виднелась белая майка, одетая на голое тело. Он медленно подходил ко мне с какой-то странной осторожностью. Шаги его были тяжелыми, я бы сказал, даже усталыми, движения - нелепыми и неуверенными. Странно, ведь обычно он всегда встречал меня с такой бодростью и любовью, что это просто не могло не вызывать улыбку. Но сейчас я отчетливо понимал, что что-то здесь не так.
Наконец Дед с неимоверной усталостью наклонился ко мне. Его редкие седые волосинки шевелил легкий теплый ветерок. Глубокие морщины по всему лицу казались еще более глубокими, чем обычно. Он улыбался, но делал это будто бы через силу, чтоб не показаться столь печальным. Его прекрасно выдавали глаза - они были глубокими, полны усталой грусти, какой-то слабости, обреченности, что ли. Он долго смотрел на меня, пытался улыбаться, но эта улыбка не была настоящей, не была такой искренней, какой бывала обычно. Таким я видел его впервые. Я не мог понять, что произошло, в некой мере меня даже пугало его настроение. Я внимательно смотрел ему прямо в глаза, но они ничего конкретного не могли сказать. Они были наполнены такой неимоверной болью, такой неистовой печалью, такой устремленной задумчивостью, что мне просто стало жаль его. Где-то очень глубоко я увидел странную тоску его одинокой души. Я прожил с ним всю жизнь, был верным ему, знал Деда от "а" до "я", но сейчас я ничего не понимал. Я никогда не видел его таким. У меня создавалось такое впечатление, будто бы он плачет, но слезы по какой-то причине не катятся.
Продолжалось это несколько минут, после чего он, набравшись смелости, уверенно встал и выпрямился. Некоторое время я просто стоял, как будто замороженный, переваривая то, что я только что видел перед своими глазами. Но это продолжалось недолго. В одно мгновение я почувствовал, как Дед взял меня своей твердой левой рукой за шиворот. Это мигом встряхнуло меня. Он сдавливал мою шею так сильно, будто бы пытаясь удушить. Господи, я же ничего плохого не сделал, чтоб так ко мне относиться! Меня глубоко потрясло такое поведение, ведь Дед никогда не применял физическую силу по отношению ко мне. Сперва я подумал, что это какая-то нелепая шутка, но после, почувствовав, что он сжимает меня все сильнее и сильнее, начал вырываться из его мощной руки. К сожалению, эта попытка оказалась безрезультатной. В одно мгновение я увидел, как пред моими глазами мелькнул топор, который Дед держал в правой руке. После этого я постепенно начал все понимать. Но, не успев и вскрикнуть, почувствовал неимоверно сильный и тяжелый удар твердым предметом по моей голове...
Боль была настолько невыносима, что я просто не устоял на ногах. Медленно сваливаясь наземь, снова увидел пред собой родную землю. Так и думал, что буду топтать ее до самой смерти. Обрывки картин из жизни начали мелькать у меня в голове, они перелистывались одна за другой, напоминая мне о столь долгой и прекрасной жизни в моем родном дворике. Затем сознание начало постепенно угасать, мои чувства затуплялись секунда за секундой. Что-то горячее потекло по моим глазам, я все еще медленно моргал ими, но зрение мое покрывала белоснежная вуаль, которая мешала видеть все то, что меня окружало.
Дед упал на колени рядом со мной и горько заплакал. Я этого уже не видел - только лишь слышал. Он плакал и кричал так громко как, наверное, никогда еще в своей жизни. Я инстинктивно на звук попытался подползти к нему, но цепь, которая приковывала меня к будке, мешала мне это сделать. "Прости...", - сквозь всхлипы услышал я хриплый голос Деда, моего родного Хозяина. Больше я ничего уже не слышал...