Испытание любовью
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Сколько можно простить ради любви? Сколько вынести обид? Скольким пожертвовать? Стоит ли терпеть, если любимый человек считает тебя помехой? Стоит ли ломать себя и свои принципы, если теряешь из-за них любимую? Стоит ли изменять себя ради того, чтобы опять быть вместе, если вы не смогли сделать это в прошлом? Но друг без друга, как оказалось, еще сложнее жить... Владислав, стремящийся к очень многому в жизни и не оглядывающийся на средства, однажды решил что им не стоит быть вместе. Однако, пытаясь идти дальше, он понял, что в действительности не может, и не хочет отпустить Лесю. Тогда он меняет свою цель - и решает вернуть ее любой ценой. Вот только Леся, похоже, не желает повторять то, что считает ошибкой в своем прошлом
|
Глава 1
Блик солнечного луча блеснул на темной, волнующейся воде и потерялся в ветках плакучей ивы, нависшей над причалом. Легкий, но довольно прохладный ветер начинающейся осени зашелестел листьями, уже украсившимся желтой каймой и игриво приподнял темные локоны девушки, любующейся неспокойными водами реки. Заставил складки юбки затрепетать, биться о ноги.
Леся поежилась и зябко передернула плечами. Ее легкое платье, определенно, не подходило к нежданной прохладе первых сентябрьских дней. Оставалась надежда на то, что это похолодание скоро сменится более привычной для их города теплой и мягкой осенью.
Уходить не хотелось, даже из-за погоды, а потому, обхватив себя за плечи руками в попытке согреться, она так и осталась на своем месте. Лесе нравилось смотреть на воду Днепра, нравилось слушать тихий шелест реки, который здесь, в лодочном порту, перекрывал шум города. Покачивание и мягкий шепот листвы старых деревьев успокаивали и приносили умиротворение в ее душу. А при том, какой ритм жизни Леся обычно вела, эти редкие минуты покоя не были лишними. Тем более сегодня, когда так тянуло вспомнить то, что давно стоило позабыть...
- Сегодня не самая лучшая погода, чтобы любоваться рекой.
Теплый пиджак, пахнущий дымом дорогих сигарет и туалетной водой с терпкой и свежей нотой бергамота окутал ее плечи, лег на кожу мягким покрывалом.
- Я люблю реку в любую погоду, Владислав Олегович. - Не придерживая дорогую ткань, Леся обернулась к нежданному собеседнику. - А вот вас что привело сюда в разгар рабочего дня?
Мужчина возле нее приподнял уголок рта и одарил Лесю ироничным темным взглядом, в котором, как и всегда, ничего невозможно было прочитать. Холодный ветер пытался завладеть тканью белой рубашки, обтягивающей его плечи. Не сумел и, словно в отместку, жадно набросился на темно-синий шелковый галстук.
- Осматриваю территорию, которую городские власти планируют начать реконструировать в этом году. И это, пока, не для прессы, Олеся Павловна, - насмешливым тоном, словно нехотя, протянул Владислав Олегович и достал из кармана брюк пачку сигарет. - Надеюсь, что вы подождете официальной пресс-конференции, прежде чем оглашать эту новость.
Леся не обратила внимания на поддевку, содержащуюся в последнем предложении. Немного растерянным взглядом она обвела старые причалы и металлические ограждения, на которых давно потрескалась, а местами -- и облезла, краска. Ей не хотелось, чтобы здесь что-то менялось. Слишком много воспоминаний у Леси было связанно с этим местом, именно таким, каким то было сейчас.
Словно прочитав ее мысли, Владислав Олегович хмыкнул и поджег кончик сигареты.
- Время не стоит на месте, все меняется, независимо от наших желаний.
Он проговорил это не глядя на нее, словно просто размышлял вслух. Но Леся слишком хорошо знала этого человека. Или, во всяком случае, когда-то так думала.
- Да уж, - поддержав его тон, хмыкнула и она. - И вы, Владислав Олегович, самый ярый приверженец этого утверждения.
Он медленно повернулся и пристально посмотрел на нее, будто позабыл о тлеющей в пальцах сигарете. Темные глаза казались чересчур глубокими, они затягивали, несмотря на все старания Леси показать своим видом насмешку и неприязнь к нему.
Она приложила максимум усилий, чтобы не поддаться искушению заглянуть в эти глаза, слишком хорошо помня, насколько обманчиво то, что можно в них увидеть. Нахмурилась, заставив себя посмотреть на реку, и вдруг -- чихнула. А потом - еще раз. Прижала ладони к лицу, стараясь унять внезапно возникнувший зуд в носу, и с мученическим видом посмотрела в сторону сорняков, буйно цветущих у ограды причала, на которую Леся только что опиралась ладонями.
- Лучше бы городские власти занялись экологией и проблемой сорняков в нашем городе.
Голос звучал вовсе не так уничижительно, как ей бы того хотелось. Заложенный нос испортил все впечатление и тон Леси скорее напоминал жалостливый, нежели укоряющий.
Не собираясь проверять, произвел ли он и на Владислава Олеговича такое впечатление, она принялась лихорадочно инспектировать свою сумочку, разыскивая платок, а еще лучше -- таблетку.
Повезло ей только с салфеткой. А вот коробочка с препаратом от аллергии, видимо, так и осталась на ее кухне, где утром Леся решила не принимать таблетки. Она почти все время проводила в помещениях или в машине, везде имелись кондиционеры, и в этом году сезонная напасть не мучила ее так, как обычно.
- Это не моя область ответственности, - казалось, он не и не пытался скрыть усмешку, хоть и не злую, и та явно слышалась в голосе Владислава Олеговича.
Прижав салфетку к носу, Леся прекратила бесперспективные поиски и одарила того надменным взглядом.
Впрочем, на ее собеседника подобное проявление неудовольствия не произвело никакого впечатления.
- Я отвечаю за архитектуру и реконструкции. Но могу передать вашу жалобу в соответствующий комитет, - уже не скрывая улыбку, он вдруг протянул к ней руку.
Леся дернулась и резко отступила на шаг, будто раскрытая пустая ладонь чем-то ей угрожала. В спину ощутимо врезалась ограда.
Улыбка Владислава Олеговича превратилась в циничную, понимающую усмешку, а глаза, еще недавно затягивающие Лесю своей глубиной, вдруг стали совершенно непроницаемыми и непроглядными. Ничуть не смутившись ее поведения, он подошел ближе и все-таки сделал то, что хотел. Опустив руку в карман пиджака, который все еще укутывал плечи Леси, Владислав Олегович вытянул какой-то маленький и потертый кусочек фольги.
- Не взяла таблетки? - Он опять перевел глаза на ее лицо.
Леся, так и прижимающая салфетку к предательскому носу, только покачала головой.
- На, держи. - Он бесцеремонно взял ее ладонь и зажал пальцы Леси на своей находке. - Я утром нашел в кармане, завалялись, видимо.
Владислав безразлично передернул плечами и отступил, отвернувшись к реке.
Леся моргнула и уставилась на ладонь. В помятом блистере еще имелась пара таблеток, которые она всегда принимала. Надпись немного затерлась, но Леся безошибочно узнала препарат.
- Спасибо. - Немного неуверенно пробормотала она в салфетку и растерянно сглотнула.
Он опять пожал плечами, даже не посмотрев на нее.
- Владислав Олегович!! - Громкий крик со стороны дороги заставил обернуться обоих. - Вы извините, но больше не могу, оба ваших телефона разрываются. Никто не слушает меня, все вас требуют.
Парень в темном костюме, лет двадцати пяти -- тридцати на вид, стоял на бордюре у припаркованного темно-серого BMW. Он с растерянным видом держал в обеих ладонях по телефону.
- Здравствуйте, Олеся Павловна, - с виноватым видом кивнул тот в ее сторону.
- Здравствуйте, Юра. - Против воли Леся улыбнулась растерянности водителя.
- Извини, работа, как ты верно заметила, никак не может подождать, тем более -- в середине рабочего дня. - Владислав Олегович кивнул ей с ироничной улыбкой и направился к своему автомобилю. - До свидания,... Леся, - после выразительной паузы, он все-таки проговорил ее имя, насмешкой показав, что думает о попытке Леси отгородиться официозом.
- Постой, Влад. - Она шагнула за ним, стягивая пиджак. - Забери...
Но он только покачал головой, даже не остановившись, и махнул рукой.
- Оставь, отдашь на пресс-конференции. А то еще и простудишься, - все тем же отстраненным и насмешливым тоном бросил Влад через плечо и махнул рукой. Видно, прощаясь.
Она промолчала, так и не сняв до конца ткань, до последней ниточки пропитанную запахом этого мужчины. Наоборот, натянула назад, укуталась сильнее, наблюдая, как Захарченко Владислав Олегович, руководитель городского комитета по архитектуре и реконструкции, а так же - успешный директор строительного консорциума и владелец нескольких строительных фирм, забрал у своего водителя телефоны и тут же принялся разговаривать с кем-то. Сразу по обоим аппаратам.
Отвернулась, пока он не застал ее за этим рассматриванием и посмотрела на таблетки, которые все еще сжимала пальцами. Осторожно выдавила одну и положила под язык, чувствуя, как быстро растворяется лекарство, оставляя во рту легкий привкус апельсина. А потом опять посмотрела на потертую упаковку.
"Завалялась". Наверное, и правда, завалялась. Да только странно, что не обнаружилось при сдаче в химчистку. А поверить в то, что Влад надел бы костюм, не чищенный с прошлого года, она никак не смогла бы. Хотя, мало ли, что в жизни случается.
Передернув плечами, Леся пошла в сторону своего припаркованного автомобиля, стараясь не смотреть в сторону, откуда ветер доносил обрывки резкого и явно делового разговора.
Уже усевшись на место водителя, она вдруг вспомнила о том, что узнала. Влад предупредил, чтобы о предстоящей реконструкции пока не упоминалось. И Леся была не настолько глупа, чтобы перечить или пытаться поиграть наперегонки с ним. Этот человек умел наказывать. И раз он пообещал пресс-конференцию, значит стоило дождаться ее и вместе с остальными приглашенными репортерами узнать, что же за грандиозный ремонт планируется в порту. Это обойдется дешевле и ей, и каналу. С другим представителем горсовета Леся еще могла бы рискнуть. Не с Владом. И тут даже Борис Андреевич не сможет ее упрекнуть. Хотя начальнику Леся и намекнет о грядущих изменениях. Но и его предупредит, что пока об этом не стоит распространяться. Пусть и подозревала, что никакой особой секретности не предвидится. Просто Влад до чертиков любил все контролировать и разыгрывать по своему собственному плану. Наверняка и с этим проектом в том же дело. Он просто все сделает по-своему и тогда, когда сам посчитает это наиболее выгодным.
Она завела машину и тронулась с места верная своему решению, и так ни разу и не оглянулась в сторону его автомобиля.
Влад мельком посмотрел на номер звонившего и проигнорировал новый вызов. Ему надо было возвращаться в свой офис и кабинет. Следовало решить еще слишком много вопросов и закончить бесову уйму дел. Вместо этого он стоял, опираясь на свою машину, слушал по второму телефону чьи-то жалобы, суть которых никак не мог уловить, и смотрел вслед удаляющейся машины Леси.
- Хорошо, - прервал он затянувшийся поток нытья, не позволяя себе послать звонившего куда подальше. Имидж депутата горсовета требовал своих жертв, которые ему уже порядком надоели. - Перезвоните в мою приемную, повторите это Климову Дмитрию Сергеевичу. Он изложит мне суть, и мы все решим.
Не слушая мнение неизвестного собеседника, Влад прервал связь и бросил оба телефона на заднее сидение автомобиля. Уперся локтями в крышу нагретую на солнце и глубоко вздохнул, растирая лицо. Как ни странно, здесь ветер был еще холодней, чем у реки и жадно пробирался сквозь тонкую ткань рубашки, но Влад не обращал внимания на холод. Стоял и не отрываясь задумчиво смотрел на реку в отдалении. Достал из кармана пачку и закурил вторую за последние полчаса сигарету. Затянулся и сел, подвинув продолжающие трезвонить телефоны.
- В офис, Владислав Олегович? - Юра тут же уселся на водительское место, на котором оказывался не так уж часто, и смотрел на шефа в зеркало заднего вида.
Влад отвернулся к тонированному окну. Ему действительно надо было в офис по всем тем причинам, о которых он уже сам себе мысленно напомнил. Он опять затянулся, ощущая пока еще далекую боль в висках.
- Поехали в "Билли Бонс", Юра. - Так и не отвернувшись от окна, велел он водителю.
Пауза, последовавшая за этим распоряжением, длилась не больше пары секунд. После чего двигатель машины плавно и тихо заурчал и они направились в требуемую сторону. Юра являлся его водителем достаточно долго, чтобы знать -- Владислав Олегович не переносит, когда ему перечат или пытаются дать совет. Уж тем более, он не потерпел бы вопросов или вмешательства от водителя. Как, впрочем, и, практически, ни от кого.
"Билли Бонс" относился к разряду самых элитных заведений их города. Теоретически, попасть сюда мог кто угодно, но вот задержаться, или, уж тем более, стать vip-клиентом -- мало кому удавалось. Возможно, уже потому, что "Билли Бонс" - являлось одним из лучших казино в городе. И своим существованием во многом было обязано как строительной фирме, которой когда-то руководил Влад, так и комитету, который тогда как раз нуждался в смене руководства, чем Захарченко не преминул воспользоваться.
Так что наведывался он сюда часто и всегда получал неизменно радушный прием.
Впрочем, играл Влад очень редко, настолько, что даже владелец самого заведения по памяти мог перечислить подобные уникальные эпизоды. Зато он очень любил ресторан, располагающийся на втором этаже этого казино. Здесь у Влада имелся свой, закрепленный за ним, кабинет. И в этом месте ему практически не требовалось открывать рта -- сотрудники и обслуживающий персонал знали почти все нюансы его предпочтений и вкуса.
Именно потому он и приехал сейчас сюда. Оставив Юрия в баре на первом этаже с кофе и разрешив водителю пообедать, Влад поднялся по широкой лестнице на второй этаж, кивком поздоровавшись с администратором и сказал только одно слово. Обычно Захарченко не пил во время обеда, но сегодня все шло не так.
Не успел он расположиться на широком и удобном кожаном диване, как тихий и незаметный официант поставил на стол графин с коньком (без сомнения, любимого сорта Влада) и пузатый бокал. Сноровисто расставил несколько тарелочек с холодными закусками, раскрыл и подвинул меню. После чего молча застыл, наблюдая за выбором гостя.
Влад плеснул себе коньяка, сам, он ненавидел, когда это пытался сделать кто-то еще, и не особо присматриваясь, ткнул пальцем в названия. Все так же тихо официант забрал меню и исчез. Наконец-то оказавшись в одиночестве, Влад сделал еще один большой глоток коньяка и откинулся на спинку дивана. Уперся затылком в прохладное дерево обшивки и резко дернул галстук, ослабив узел. Головная боль нарастала, все отчетливей пульсируя в висках. За все в жизни приходится расплачиваться и эта треклятая боль, видимо, была одной из составляющих платы за то, как и в каком ритме он жил. Врачи в один голос твердили, что это последствия стресса и избыточного напряжения, на что Захарченко только хмыкал и иронично благодарил за консультацию, игнорируя советы отдохнуть. Те, кто отдыхают или пекутся о чрезмерной нагрузке -- не достигают того, чего достиг он в свои тридцать шесть лет.
Продолжая глотать коньяк и один за одним поглощать шарики паштета и сыра, он наблюдал за тем, как принесли и расставили его заказ. Дождавшись, пока незаметный мальчик исчезнет совсем, он в полном одиночестве принялся за обед.
Владислава совершенно не смущала пустота комнаты, он часто за обедом обдумывал новые проекты или решал в уме несколько проблем одновременно, а от того, любая компания, даже самой выдрессированной прислуги, его отвлекала и раздражала. Он и сейчас пытался сосредоточиться на делах, но проклятая головная боль отвлекала сильней обычного. А Влад был слишком раздражен и, вопреки здравому смыслу, валил все именно на этот недуг.
Он всегда умел четко ставить цели и расставлять приоритеты. Обычно его не смущали требуемые жертвы и те, по чьим головам приходилось ступать на пути к желаемому. Потому он и имел сейчас столько. Потому его опасались сильные люди, и попросту боялись слабаки. Даже этот официант, который так хорошо выполнял свою функцию, определенно нервничал в его присутствии, пусть и обслуживал Влада едва ли не каждый день и ни разу не получил от него ничего, кроме очень хороших чаевых. Репутация Влада не являлась тайной. Захарченко же редко беспокоился о подобном. Многие считали его бессердечной сволочью и хамом. И, поскольку, в основном, это было правдой -- такое мнение так же его не волновало.
Принимая решение, Влад делал все, чтобы быстро и четко то реализовать.
Но иногда, очень редко, и все же, иногда -- он сомневался в правильности содеянного. И тогда его настырная головная боль делалась почти нестерпимой, а настроение становилось хуже, чем ситуация с гос. финансированием бюджета города. То есть -- конкретно отвратительным. Что не замедляло проявляться во вспышках раздражения и срывах на первом, подвернувшимся под руку.
На данный момент срываться было не на ком, да и обед, как и всегда в "Билле Бонсе", оказался превосходным. К качеству и вкусу блюд было не то что сложно, просто невозможно придираться. И Владу оставалось напоминать себе, что дело - давнее, давно решенное и оправданное.
Что он и делал, продолжая пить коньяк, который якобы расширял сосуды и должен был помочь избавиться от этой боли в висках.
О том, чтобы возвращаться в офис после такого количества выпитого среди бела дня и с гудящей от боли головой -- речи не шло. Усевшись на заднее сидение в еще более мрачном настроении, чем приехал в "Билли Бонс", Влад с силой прижал ладонь к раскалывающемуся лбу.
- Домой, - буркнул он молчаливому Юрию, не поднимая голову. - Только у аптеки какой-нибудь остановись.
Закрыв глаза Владислав вслушивался в работу автомобиля и мысленно следил за дорогой по поворотам и динамике движения машины. Обычно домой автомобиль вел он сам. По вечера его уже не донимали просители, а остальные звонки он просто игнорировал, если это не касалось каких-то, уж очень важных контрактов и дел. И Влад просто наслаждался ездой на мощном, хорошем автомобиле по пустым дорогам. Так как, чаще всего, домой он добирался уже глубокой ночью. Но сегодня, определенно, выпал не тот расклад.
Когда BMW затормозило, Владислав поднял тяжелую голову и прищурился, пытаясь сфокусировать расплывающееся от боли зрение на аптеке.
- Что купить? - Юрий, наверняка, отметил состояние босса.
Но Влад имел свое мнение.
- Сам, - резко и отрывисто бросил он уже распахнув дверь.
От порыва свежего, холодного ветра стало немного легче, голову отпустило на пару секунд и он вполне твердо и быстро поднялся на крыльцо, распахнув дверь аптеки. Юра за его спиной вышел, видимо, чтобы подстраховать босса в случае чего. Однако, Влад и сам умел великолепно справляться со своими слабостями и помощь водителя не понадобилась.
По счастью, в аптеке никого не оказалось
- Упаковку "Солпадеина". - Влад бросил на стойку сотку и уставился на прилавок, ожидая, пока пожилая фармацевт достанет упаковку болеутоляющего.
- Пятьдесят восемь, семьдесят, - слишком громко по его мнению, ответила та. - Что-то еще?
Влад только покачал головой. Женщина принялась отсчитывать сдачу, сетуя на отсутствие мелочи.
- Да не нужны мне копейки, - отмахнулся было Влад, торопясь поскорее добраться до дому и принять таблетки. И вдруг замер. - Подождите. - Остановил он уже протянувшую сдачу женщину. - Дайте мне еще от аллергии таблетки, "Лорано", те, что не запивают.
- ОДТ? - Не вполне разборчиво и понятно для него уточнила фармацевт.
Влад только передернул плечами.
- Наверное. - Проворчал он, стараясь не потревожить голову.
Эти таблетки стоили, видимо, какую-то круглую сумму, потому как дело шло быстрей, и уже через минуту у него на руках были две пачки лекарств и сдача.
Влад поблагодарил фармацевта, сунул деньги и "Солпадеин" в карман, а вторую коробку выбросил в урну у входа, предварительно вытянув блистер с таблетками. И так же спрятал тот в карман. После чего велел Юре быстро ехать домой и с закрытыми глазами откинулся на спинку кожаного сидения.
Он понятия не имел, зачем продолжает покупать эти таблетки и теперь, спустя почти год. Но тем не менее, упорно рассовывал те по всем карманам, словно по прежнему собирался давать их Лесе, когда она забывала выпить таблетки. Дурацкий рефлекс, который должен был давным-давно исчезнуть. Но никак не желал этого делать, несмотря на все доводы Влада самому себе, что уж теперь-то ему этого точно не надо делать. Да и как такое случиться может-то? Они едва пересекались по работе. И все-таки, "раз в год, и палка стреляет" видимо. Сегодня эти таблетки ему ведь пригодились.
- Приехали, Владислав Олегович.
Только услышав голос Юры он понял, что машина уже несколько минут стоит во дворе его дома.
- Спасибо. - Влад хотел кивнуть, но решил воздержаться, опасаясь нового приступа головной боли. - На сегодня - свободен, - отпустил он водителя и медленно побрел к двери, не имея сил даже для того, чтобы поиграть с Корсаром.
Огромная немецкая овчарка радостно залаяла и принялась носиться, подпрыгивая при виде хозяина. Влад сумел лишь одобрительно похлопать пса по загривку, мечтая о тишине и пустоте комнат, где не будет нужды находиться ни в чьем обществе. Даже этого бессловесного, преданного существа, которое он, в общем-то, любил. Но сейчас у Владислава ни на что и ни на кого не осталось ни сил, ни терпения.
Захлопнув за собой двери, он не разуваясь доплелся до кухни и быстро бросил в стакан две таблетки болеутоляющего. Залив их водой и, не особо дожидаясь пока шипящий препарат полностью раствориться, выпил все залпом. После чего направился в спальню, намереваясь проспать до самого утра завтрашнего дня и встать без этой барабанящей боли, и без глупых размышлений и мыслей.
Он и правда проспал весь остаток дня и всю ночь, видно аукнулось напряжение предыдущих месяцев, когда на отдых времени катастрофически не хватало. А вот с остальной частью плана Влад справился хуже.
Самовольное и упрямое подсознание оказалось совершенно непослушным. Наверное, сказалось сочетание конька и обезболивающего -- Влад и хотел бы выплыть из марева обрывочных воспоминаний, в который превратился его сон, да не мог.
С какой стати ему было вспоминать, что именно два года назад, день в день, они познакомились на этом дряхлом и старом причале? Но никак не выходило проснуться, и приходилось смотреть на смеющуюся Лесю, которую он в тот же день пригласил в ресторан. Всплыли и исчезли, промелькнув в спящем сознании, его нелепые попытки ухаживания, все время проваливающиеся из-за вечной нехватки времени. Пронеслись под веками первые дни их совместной жизни, когда Леся все же приняла его нахальное и самоуверенное требование-предложение переехать к нему после третьей встречи. Владислав не собирался вспоминать все это, но никак не мог проснуться, чтобы прекратить буйство своей памяти, и раз за разом ворочался в кровати, видя перед собой ее лицо, очаровывающее его выражением своего доверия к Владу, ощущая кожей касание ее тела, которое до сих пор желал почти до безумия.
Он проснулся измотанный, потный, неудовлетворенный и желающий ее. Еще более уставший, чем лег вчера. Пересохший рот не желал выговаривать даже ругательства, а в ушах стоял отзвук последнего сна, когда она уходила, высказав все, что о нем думает, и еще не понимая, что именно он толкнул ее к этому поступку.
Теперь Леся знала, что это Владислав ее практически выгнал, осознала полное значение того выбора, перед которым он ее тогда поставил, прекрасно зная и рассчитывая реакцию. Он видел вчера это понимание в ее глазах, ощущал в колючей настороженности, с которой она шарахалась от малейшего намека на его приближение.
Восемь месяцев назад Владислав несколько дней размышлял над своей жизнью и принял четкое, взвешенное и логичное решение -- ему не нравилось то, каким человеком делала его Леся. Эта женщина имела на него слишком много влияния, она могла заставить его сделать то, что никому не удавалось, отказаться от любого решения. Это мешало его планам, не позволяло ему идти привычным путем. Присутствие этой женщины в жизни Владислава делало его кем-то другим, тем, кого он сам не знал и не всегда понимал. И тогда Владислав видел лишь один выход -- ему или ей следовало уйти. И с обычной тщательностью и вдумчивостью, он реализовал это.
Сейчас, еще ощущая в висках слабые, затухающие отголоски вчерашней боли, отчетливо помня калейдоскоп снов этой ночи -- Владислав подумал, что возможно имелся и иной вариант.
Сев в кровати он прижал веки и задумался. Что ему всегда удавалось великолепно -- так это реализовывать свои планы и решения. И видя перед собой четкую цель, Владислав сразу ощутил привычную собранность и уверенность. Поднявшись он подошел к окну и задумался, наблюдая за тем, как Корсар носится по газону. Еще через пять минут он уже решительным шагом направился в ванную, полностью сбросив с себя тягучую и липкую паутину отвратительного самочувствия вчерашнего дня и ночи. Теперь он точно знал, что ему следует делать.
Глава 2
Честно говоря, она и сама не могла понять, что именно до сих пор здесь делала.
Обведя глазами комнату, в которой сидело человек десять, занимающихся составлением подборки новостей для сегодняшнего вечернего выпуска, Леся глотнула довольно паршивого кофе. После чего развернулась и побрела в маленький закуток, расположенный в противоположном конце коридора, который принадлежал только ей. Отчего-то нынешний эфир утреннего шоу местной телерадиокомпании дался ей тяжело. То ли потому, что она в принципе, давным-давно работала без выходных, то ли оттого, что именно этой ночью чертовски не выспалась. Как и последние три ночи после той дурацкой встречи с Владом.
Опустившись на пластиковый стул со вздохом, более приличествующим семидесятилетней старухе с обострением артрита, Леся отставила свою чашку и уперлась локтями в исцарапанную столешницу. Но голова не держалась даже с упором на ладони. Хотелось спать, и совершенно не имелось желания вспоминать, что именно не давало ей полноценно насладиться сном ночью.
И все-таки, что она еще делает здесь?
Олеся с детства знала, что будет журналисткой. Она определилась с выбором профессии еще в десять лет, ощутив непередаваемую эйфорию от создания выпусков школьных газет и с тех пор четко и уверенно шла к поставленной цели. До определенного момента.
Работа ведущей утреннего шоу на местном канале, совмещенная с должностью ведущей еще пары передач из-за урезанного бюджета и экономии на кадрах -- была далеко не пределом ее мечтаний. Леся всегда собиралась покорить столицу. И пусть этого нелегко достичь сюжетами о параде невест на проспекте родного города или теми же планами перестройки города городскими властями -- ей удалось привлечь к себе внимание. Пару месяцев назад ее резюме и сюжеты, найденные и созданные лично Лесей привлекли внимание одного из пяти крупнейших телеканалов страны. Ей позвонили и пригласили на работу в Киев. А она... Леся отказалась. Она так и осталась здесь. Отчего? Леся не знала.
Возможно, в ней просто пропал запал и желание стремиться куда-то. Последние полгода... Да что там, немногим большим, она жила в какой-то прострации. Олеся все понимала, прекрасно ориентировалась в жизни, приходила на работу, выходила гулять вечерами в кафе с коллегами. Даже ходила на свидания. В общем, вела обычную жизнь любого нормального человека. Вот только делала она это потому, что так было надо. В ней не осталось интереса к самой жизни и всему тому, что Леся делала. Влад иссушил ее. Взял, выпил до дна и выбросил, как пустую жестяную банку, еще и смяв напоследок. Причем сделал это настолько аккуратно и даже изящно, что сложно было высказать какие-то претензии.
Мало кто замечал, что в ней что-то изменилось. Мама, которая стала приглядываться чуть пристальней, но молчала. Да, вероятно, главный редактор и ее непосредственный начальник, который, как раз, слов не жалел. Он ощутил, что одна из самых неутомимых его работников вдруг утратила всякий интерес к тому, что делала, заметил, что из ее программ и репортажей пропал присущий Лесе запал. Не раз, и не два вызывал Борис Андреевич ее к себе в кабинет. Разговаривал, спрашивал, угрожал и просил. В конце концов, Леся работала здесь почти десять лет, начав еще тогда, когда только поступила на факультет журналистики, работая "работником на подхвате" готовая заткнуть собой любую дыру и достать любой материал, отправиться, куда бы ни послали. Но сейчас, сидя перед главным редактором она только пожимала плечами и молча слушала любые выпады Бориса Андреевича.
Леся не знала, что с ней. То есть, она понимала, с чего все началось, но и сама не могла понять, почему никак не может выйти из этого состояния сомнамбула. В конце концов, Борис Андреевич оставил ее в покое. Как подозревала Олеся, после того, как узнал, что она отказалась от вакансии в Киеве. Видимо шеф решил, что раз нынешнее настроение Леси сохраняет для него ценного и опытного работника -- так тому и быть.
- Леся, привет.
Она заставила себя поднять голову и улыбнуться Гене, оператору, с которым все чаще ее ставил в пару Борис Андреевич.
- Привет, Ген.
- Я смотрел утренний эфир, молодцы, хорошо справились.
Гена улыбнулся еще шире и подвинув ногой колченогий стул, стоящий у стенки, сел рядом. Сложно было оставаться хмурой рядом с таким жизнерадостным человеком. К тому же, он ей был очень симпатичен -- высокий, улыбчивый блондин, который всегда готов вас развеселить, душа любой компании. Да еще и не скрывающий, что вы ему нравитесь. Что еще надо? Ничего, наверное. Леся знала, что согласиться пойти с ним на свидание, если Гена предложит. А он не раз давал понять, что именно этого и хочет.
- Спасибо, - она с сомнением посмотрела на остатки кофе в чашке, но решила не рисковать своим здоровьем и желудком. - И правда, справились.
Наверное, ее улыбка все-таки не могла похвастаться должной лучезарностью.
Гена немного нахмурился.
- Что-то случилось? Ты последние дни какая-то усталая? - Он внимательно всмотрелся в ее лицо.
Леся скорчила рожицу.
- Не самое приятное начало утра, - пошутила она. - Это, явно, не комплимент.
Гена виновато улыбнулся.
- Прости, - искренне проговорил он. - Просто я волнуюсь за тебя.
Она ощутила, как его теплые пальцы накрыли ее ладонь, лежащую на столе. Это было приятно... И только. Но лучше уж тепло, чем огонь, который обжигает. Это Леся на своей шкуре испытала.
- Да, ничего. - Она махнула свободной ладонью, не забирая у него своих пальцев. - Это я так, просто устала, не высыпаюсь в последнее время. Забот много, да и маме стало хуже.
Леся говорила обыденно и привычно. Это все было правдой. И она уже даже не испытывала угрызений совести, что была не полностью честной, потому что не в здоровье матери и заботах было дело. Но лучше уж так, чем пытаться анализировать собственное сознание. Тем более, она ведь не врала.
- Тебе развеяться надо. - Совершенно серьезно произнес Гена. - Давай, сходим куда-нибудь? Например, сегодня вечером?
Леся глянула на него. Его голубые глаза смотрели на нее пристально и внимательно, он предлагал именно то, что могло показаться -- серьезное первое свидание, а не просто встречу сослуживцев.
- Давай, - согласилась она после минутного молчания, все еще позволяя Гене держать ее за руку. - Куда?
Гена опять улыбнулся, определенно, довольный согласием.
- А ты куда хочешь? - Спросил он, погладив ее руку.
Влад никогда не спрашивал, он всегда сам выбирал место и время... Леся одернула себя и закусила губу, раздумывая над вопросом.
- Не знаю, - наконец, честно призналась она. - Мне все равно, главное, что компания будет хорошая. - Она улыбнулась Гене в ответ.
- Хорошо, я все устрою и скажу тебе, идет?
- Идет. - Леся кивнула, соглашаясь.
- Тогда, я пошел, меня Андреевич командировал со Светой сюжет о прорвавших трубах снимать. - Гена поднялся и с явной неохотой отпустил ее руку.
- Удачи, - улыбаясь, пожелала Леся ему вслед.
Гена пару раз обернулся, удаляясь по коридору, а в конце -- махнул ей на прощание.
А Леся еще пару минут сидела и смотрела на снующих туда-сюда людей. Она была совершенно спокойна. Ее сердце не трепетало и по нервам не бежали разряды тока, чего Влад мог добиться одним взглядом. Но оно и к лучшему. Во втором Владе она не нуждалась, а вот такой человек, как Гена, вполне возможно, сможет вернуть ей утраченное ощущение удовольствия от жизни своим спокойным и мягким присутствием.
Еще полчаса она пыталась разобраться с накопившимися в столе заметками и бумагами, а потом махнула на те рукой. У нее сейчас было свободное время и Леся имела полное право поехать домой и попытаться немного подремать, чтобы нормально отработать вечером. Или, она могла поехать в любимое кафе и выпить хорошего кофе вместо этой белиберды. Решив начать именно с последнего пункта, а после посмотреть по обстоятельствам, она взяла свою сумочку, легкую куртку, которой теперь не пренебрегала, в виду все еще холодной погоды, и пошла к выходу.
Обстоятельства настигли ее почти на последнем глотке очень хорошего капучино в виде звонка от главного редактора. Борис Андреевич, конечно, извинился для формы, после чего сообщил, что сегодня днем она, к сожалению, занята и не может уехать. Только что звонили из пресс-службы гор.совета и сообщили, что их канал, в лице Олеси, приглашен на пресс-конференцию по поводу планирующихся в городе изменений.
- Я даю тебе Геннадия в пару, он уже вернулся. А вы с ним, похоже, неплохо сработались.
Леся вздохнула. Она уже почти ощутила, как устроится на своей кровати, укрывшись пледом с головой и на несколько часов забудет обо всем. А теперь ей светила внеплановая работа и очередная встреча с Владом. Которому, кстати, она должна отдать пиджак.
- Хорошо, - Леся постаралась унять вдруг вспыхнувшее волнение. - На сколько они назначили это?
Она потерла виски, пытаясь собраться с мыслями.
- На три, - довольный тем, что она не спорит, ответил шеф.
- Пусть Гена со всем оборудованием подъезжает без меня, я там с ним встречусь. У меня еще есть дела.
- Хорошо.
Полностью довольный таким раскладом, Борис Андреевич разорвал связь, а Леся с жадностью глотнула остатки кофе и, расплатившись, поехала домой.
Это заняло куда больше времени, чем должно было бы исходя из логики и здравого смысла. Оказалось, что она не готова расстаться с этим дурацким пиджаком. Все эти три дня тот провисел в ее шкафу, якобы спрятанный подальше от глаз Леси. Но на самом деле, она тайно даже от самой себя надеялась, что этот запах, который оставил на пиджаке Влад, пропитает хоть что-нибудь из ее вещей. А еще, не включая свет в спальне, словно так этого не существовало, каждый вечер она постыдно утыкалась лицом в гладкую, дорогую ткань и пыталась надышаться этим ароматом.
Леся скучала за ним. Ненавидела Владислава за его гордыню и жестокость, была безумна обижена тем, как он поступил. Презирала за выбор, перед которым он ее поставил, зная, что требует от Леси невозможного, отказаться от мечты и всего, чем она столько жила, когда сам не готов был и на одну десятую подобной жертвы. Но больше всего она ненавидела его за то ощущение "смятой жестянки", которое теперь жило в ней и за то, что все-таки отвернулась от своей мечты, когда достигла ее, пусть и не ради него.
Но сейчас, сидя на диване и держа в руках пиджак Влада, она так же отчетливо понимала, что кроме ненависти, презрения и отвращения она все еще любит этого жестокого и деспотичного мужчину, которому ни до кого нет дела. Леся не знала, как можно кого-то одновременно ненавидеть и любить? Но именно такая неразбериха сейчас творилась у нее внутри, и как унять подобную сумятицу, как навести порядок в своей душе и голове -- пока не придумала.
На часах уже было два часа дня и следовало выходить, но Леся не смогла отказать себе в том, чтобы еще раз прижать пиджак к лицу. И глубоко-глубоко вдохнула аромат парфюма с резкой нотой бергамота, подернутый легким шлейфом дорогих сигарет, которые он всегда курил.
Хотя Леся не могла не вспомнить, как однажды, когда его сильно довели какие-то подрядчики, а сигареты у Влада кончились, он купил в первом попавшемся киоске какое-то подозрительное "Мальборо", и подряд выкурил три сигареты с совершенно отвратительным запахом. И вкусом, как он потом ей признался, когда успокоился. Но ему и не такое доводилось в жизни курить, добавил тогда Владислав, и ничего, выжил. Это теперь он выбирал только самое лучшее, потому что был этого достоин.
Сейчас для этих воспоминаний не было времени, да и вообще, ей не стоило думать о нем. Надо было собраться с силами и заняться работой.
Осторожно просунув плечики тремпеля в рукава и расправив ткань, она натянула сверху полиэтиленовый чехол. Меньше всего Лесе хотелось, чтобы ее расспрашивали о том, чей это пиджак она возит с собой.
К зданию горсовета она подъехала без пятнадцати минут три. Гена уже ждал ее на парковке, болтая с водителем служебной машины телеканала.
- Не дали тебе отдохнуть? - Едва Леся вышла из автомобиля, он тут же подошел.
- Такова наша работа, - с улыбкой отмахнулась она. - Что там? Я не сильно опоздала? Мы еще сможем занять нормальные места? - Поинтересовалась Леся, достав свою сумку.
- Честно говоря, я вообще никого с других каналов не видел, ни одного человека. - немного растерянно проговорил Геннадий и, удобней перехватив камеру, протянул ей пропуск. - На, держи, я уже взял.
Леся натянула пластиковую карточку на шею, не задумываясь о том, что делает, ее насторожили слова Гены о том, что больше никого нет. Что же это за пресс-конференция, куда пригласили один канал? Что Влад задумал?
- Лесь? Пошли? - Гена смотрел на нее с некоторым удивлением, видно, заметив ее невнимательность.
- Да, пошли.
Заставив себя встряхнуться, она улыбнулась своему оператору, махнула водителю, который поглядывал на них через окно микроавтобуса с эмблемой телеканала и решительным шагом направилась к входу.
- Как ты относишься к вечеру в "Дали"? - Геннадий без проблем подстроился под ее шаг. - Или хочешь в какое-нибудь другое место? - Немного опередив Лесю, он поймал ее взгляд, открыв перед ней двери.
Леся кивнула. "Дали" было очень хорошим кафе, достаточно модным, облюбованным большей частью творческими людьми, видимо, из уважения к названию. Вечером там редко можно было встретить серьезного бизнесмена за деловым ужином. Зато атмосфера всегда располагала к легкому общению и приятному времяпрепровождению.
- "Дали" меня полностью устраивает. - Одобрила она выбор своего кавалера.
Тот довольно улыбнулся. И тут же нахмурился, когда Леся резко повернула в сторону распахнутой двери без всяких табличек, проигнорировав вышедшею им навстречу девушку из пресс-службы. Та что-то спросила, но Леся уже отошла и отвечать за непонятный поступок коллеги пришлось Гене, хотя тот и сам понимал мало. Но и объяснять что-то этим людям Леся не могла и не собиралась.
- Добрый день, Юра. - Негромко поздоровалась она с водителем Влада, читающим на диване какую-то книгу.
Парень тут же подскочил, игнорирую удивление других водителей и отложил роман в сторону.
- Олеся Павловна. - Вежливо кивнул он ей, всем видом показывая, что общение с бывшей девушкой своего босса для него в норме вещей.
Леся невесело улыбнулась и протянула Юре ключи от своей машины, которые так и не спрятала.
- Там, на заднем сидении, чехол с пиджаком, забери, пожалуйста. - Попросила она парня. - Мне не очень удобно нести его с собой при всех.
- Да..., конечно. - Казалось, Юра немного сомневался.
Тем не менее, он быстро взял у нее ключи и кивнул.
- Спасибо.
Леся отвернулась и быстро направилась к брошенному ею Гене.
- Извините.
Она невозмутимо улыбнулась и своему оператору, и девушке. Последняя с нескрываемым любопытством и даже некоторым возмущением на такое свободное передвижение по "ее" территории, следила за ней.
- У меня были личные дела, - туманно объяснила Леся. - Я готова. Куда нам подниматься? - Обратилась она к Анне, если верить бейджику. - В малый зал?
- Нет. - Анна определенно не была очень довольна таким поведением репортерши. - Третий этаж, кабинет тридцать восемь.
Леся, уже направившаяся к ступеням, остановилась так резко, будто врезалась в стену.
- С каких это пор пресс-конференции устраивают в кабинете Захарченко? - Прищурившись, она резко обернулась к пресс-секретарю.
Та, казалось, была удивлена тем, что Леся настолько хорошо ориентируется в кабинетах горсовета. Однако, оказалась все-таки достаточно профессиональной, чтобы не начать спрашивать.
- С тех пор, как Владислав Олегович так распорядился, - пожав плечами, ответила Анна.
Леся многое хотела сказать и спросить, но все слова и комментарии, определенно, пришлись бы не по адресу.
Не обращая внимание на растерянность Геннадия, который совершенно потерялся в происходящем, она быстро направилась к лестнице. Насколько Леся помнила, кабинет Влада, хоть и довольно просторный, все же вряд ли смог бы вместить больше пяти-семи человек.
- Откуда ты знаешь, чей это кабинет? - С интересом поинтересовался Гена, поднимаясь следом за ней.
- Тебе не кажется, что довольно странно устраивать встречу с журналистами в маленьком кабинете? - Вопросом на вопрос ответила Олеся, продолжая размышлять над своими подозрениями касательно замыслом Влада.
- Не знаю,- пожал плечами Гена. - А у Захарченко маленький кабинет? - С интересом поинтересовался ее оператор.
"Смотря для чего", мелькнуло в уме у Леси, но она решила придержать эту мысль при себе. Только передернула плечами.
- А ты откуда его знаешь? Уже брала интервью? - Гена, определенно, не собирался прекращать расспросы.
- Типа того.
Леся глубоко вдохнула, выдохнула и, резко постучав, распахнула дверь тридцать восьмого кабинета, у которой они как раз остановились, еще до того, как прозвучало резкое "да".
- Владислав Олегович, - профессиональным тоном, к которому не придрался бы и адвокат, приветствовала она Захарченко, стоящего у окна, спиной к двери. - Нас, очевидно, дезинформировали, сказав, что пресс-конференция состоится здесь? - Леся выразительно обвела рукой пустой кабинет.
Она сама стояла на пороге и не давала возможности пройти Геннадию, который оказался вынужден топтаться за ее спиной.
Влад медленно повернулся. Леся очень хотела бы лучше видеть выражение его лица, но он слишком хорошо выбрал позицию. Свет из окна слепил, и все черты Владислава, казалось, состояли из сплошной тени, такой же непроницаемой, как его проклятые глаза.
Влад был без пиджака, в одной рубашке, голубой на сегодня, и галстуке стального цвета. Леся посмотрела на спинку кресла, ожидая увидеть там пиджак, она ни за что бы не поверила, что гардероб этого мужчины вдруг обеднел до одного костюма. Но спинка кресла оказалась совершенно пустым.
Ладно, в принципе, ей какая разница?
- Нет, Олеся Павловна, вас информировали совершенно верно. - Голос Влада звучал так же невозмутимо, как и ее. - Встреча состоится именно здесь.
- Тогда, где же остальные журналисты? - Ей, к сожалению, не так хорошо удалось скрыть удивление, как хотелось бы.
- Приглашен только ваш канал. - Влад в несколько шагов пересек расстояние до стола. На его губах появилась сдержанная усмешка. - Считайте это благодарностью за то, что выполнили мою просьбу, и ни о чем не сообщали ранее.
Если бы он улыбнулся хоть немного шире, она могла бы обвинить его в издевательстве. А так оставалось только слушать, все еще топчась на пороге.
- Проходите. - Влад приглашающе махнул рукой на стул по другую сторону стола, а сам оперся о спинку своего кресла. - К сожалению, политических или криминальных сенсаций предложить вам не могу, не мой профиль. Но: "чем богаты -- тем и рады", как говорится.
Леся могла бы поклясться, что в его глазах блеснула насмешливая искра вызова. И будь она одна -- не раздумывая отвернулась бы и ушла подальше от его игр и всех планов, всегда направленных на пользу самого Владислава. Но сейчас такой выход оказался невозможен.
- Леся?
Геннадий за ее спиной определенно не понимал, отчего она мешает зайти ему, да и сама стоит в коридоре, когда следовало выполнять работу.
Смирившись с тем, что на данный момент не имеет выбора, Леся повыше подняла голову и ступила внутрь кабинета.
Влад был талантливым архитектором. Впрочем, Леся и раньше это знала. И пусть, без сомнения, над проектом реконструкции этой части проспекта, к которой относился и выход к порту и сам порт -- работал не он один, одобрял и заверял все, наверняка, Захарченко. И то, что она видела, обещало быть красивым. Очень красивым. Макет, который стоял на столе и по которому Влад объяснял им на камеру планы горсовета, ей понравился. А, зная Владислава достаточно хорошо, Леся не сомневалась, что он сумеет добиться подобного результата и в реальности.
И все-таки, ей было немного грустно, Леся уже скучала за потертыми досками и потрескавшейся краске поручней, возле которых впервые повстречала этого самого мужчину.
- Вам нравится, Олеся Павловна? - Владислав обернулся к ней, дождавшись, пока Гена отключит камеру и начнет сматывать провода.
В его голосе звучал вежливый интерес, не более.
- Красиво, - честно ответила Леся.
Он приподнял бровь, показывая, что заметил ее попытку увильнуть.
- И все-таки, мне интересно именно ваше мнение, ведь вы, в конце концов, житель нашего города, один из тех, для кого мы это делаем.
Влад поднялся со своего места и обошел стол, оперся на тот с ее стороны так, что все еще сидящей Лесе пришлось запрокинуть голову. Сознательно или нет, он полностью игнорировал Геннадия и вел себя так, будто бы они находились в кабинете только вдвоем.
- Это очень красивый проект, Владислав Олегович, - повторила она и поднялась, не желая находиться в проигрышном положении. - Уверена, что он вызовет восхищение у всех жителей нашего города.
Она аккуратно собрала со стола свой ежедневник и ручку, положила те в сумку.
- Но не у вас. - С утверждением протянул Влад, немного наклонив голову к правому плечу.
Его глаза внимательно следили за каждым ее действием, заставляя Лесю нервничать.
- Почему? - Олеся вежливо улыбнулась и посмотрела в окно. - Мне нравится ваш проект, очень. Просто и старый вид лодочного порта меня устраивал, а, в отличие от вас, Владислав Олегович, я отношусь к тем людям, которые неохотно меняют привычки и привязанности.
Отодвинув стул, она повернулась к Гене, который с внимательным интересом следил за их разговором.
- Да, это я помню, - ничуть не смущенный тем, что она повернулась к нему спиной в попытке прекратить разговор, заметил Влад. - Говорят, вы даже отказались от предложения работать в Киеве? Очевидно, так же из-за привязанности и чувства патриотизма к нашему городу?
Леся не повернулась, хотя ей очень хотелось бы узнать, какого черта Влад следит за ее жизнью и откуда знает про Киев?!
- Вероятно, - она пожала плечами. - Спасибо за интервью, Владислав Олегович. До свидания.
Пошли, Гена, нам еще надо успеть смонтировать ролик для вечернего выпуска.
Проговорила она на одном дыхании, не дав возможности себя прервать, и быстро направилась к выходу.
- До свидания, Олеся Павловна. - С усмешкой ответил ей в спину Влад.
А она, как назло, никак не могла справиться со своей нервозностью. Потому, наверное, и зацепилась каблуком за край дорожки, лежащей на полу.
К счастью, Гена, все это время молча слушающий и ни во что не вмешивающийся, стоял совсем рядом и тут же уверенно подхватил ее за талию.
- Все нормально, Лесь? - Ее спаситель с улыбкой наклонился к лицу Леси.
- Да, спасибо. - Она улыбнулась в ответ физически ощущая взгляд Влада на спине.
- Вот, сказывается твой ритм, не дали тебе отдохнуть, уже от сквозняка шатаешься. - Шутливо пожурил ее Гена и мягко подтолкнул к выходу, продолжая поддерживать одной рукой. - Ты бы поставила ультиматум Андреевичу, и хоть на пару недель взяла бы отпуск, - предложил он уже выводя ее в коридор. - Мы бы чаще встречаться смогли бы, - тише и совсем другим тоном добавил Гена почти ей на ухо. - А то мне совесть не позволяет тебя куда-то звать, видя, как ты на работе выкладываешься.
Леся сумела выдавить из себя слабую улыбку и тихо порадовалась, что они уже вышли.
- Не могу я без работы, видимо, - пожала она плечами и аккуратно высвободилась из объятий Гены для того, чтобы крепко ухватиться за перила лестницы. - Это диагноз. В отпуске на второй день выть от скуки начинаю и все равно являюсь в студию.
Гена тихо рассмеялся и покачал головой.
- Да, ладно, я сам почти такой же, - повинился он. - Ты смотри, если очень устала, мы можем перенести свидание на завтра? - С вопросом предложил Гена, спускаясь рядом. - Один вечер я еще сумею вытерпеть.
- Ничего, Ген, все нормально. - Надеясь, что ее голос звучит спокойно и уверенно легкомысленно отмахнулась Леся. - Пара чашек хорошего кофе, немного отдыха перед эфиром, и я буду в норме.
- Ну, смотри, я только выиграю. - Гена ей подмигнул. А потом, почему-то, стал серьезным. - А этот Захарченко не так уж плохо осведомлен о тебе... Вы с ним хорошо знакомы? - вроде бы без особого интереса спросил он.
Вот только глаза Гены следили за ней внимательно, не обращая внимания ни на что вокруг.
Леся не могла обвинить напарника и вероятного кавалера в излишней подозрительности, наверное, на его месте и у нее появилась бы пара вопросов.
- Знакомы... - Неохотно начала она с удивлением заметив, что давешняя Анна споро идет им на перехват по холлу первого этажа.
- Олеся Павловна! - окликнула девушка ее, стараясь привлечь внимание. - Подождите.