Утро выдалось на славу. Тихое и солнечное. Настроение , как говорится, на ура. Кирилл шел на электричку, чтоб ехать на работу, а сам думал о предстоящем на Битве испытании. Что там будет?
И представлялась ему такая картина...
Его приведут в комнату, и спросят:
- Кто находится в соседнем помещении?
Он ответит:
- Там человек. Женщина. У неё была производственная травма.
Тогда в комнату войдёт эта женщина, со светлыми волосами, молодая, высокая и несколько полноватая, и скажет:
- У меня нет производственной травмы.
А Кирилл ей на это ответит:
- Но ведь у вас была травма?
Она ответит:
- Да, но не производственная, а спортивная.
Кирилл скажет на это:
- Поскольку вы занимались спортом профессионально, то и травма у вас профессиональная.
-Да. Это так. Из-за неё я и перестала заниматься художественной гимнастикой.
Мысли Глазкина ничего не сдерживало и он фантазировал как хотел. Персонажи его мысленного выдуманного разговора вели себя совершенно свободно. Ничто в этой женщине не подсказывало возможность заниматься гимнастикой. Габариты "не те".
Услышав же об этом виде спорта, Кирилл провёл аналогию с Алиной Кабаевой, и, помня, что отец той в своё время играл в футбол на серьёзном уровне (Марат Кабаев, которого Глазкин запомнил скорее из-за звучного сочетания имни-фамилии).
- А вашего отца я не мог когда-нибудь видеть по телевизору? Он футболист?
Кстати, многие футболисты женились на гимнастах. Особенно игроки киевского Динамо. И их дочери частенько продолжали спортивную династию.
- Могли, - согласилась женщина. - Только он не футболист. Хоккеист.
На этом мысленный разговор и закончился.
Кирилл поразмышлял на тему, что этот виртуальный диалог может означать. Вероятность, что на испытании будет молодая красивая женщина - велик. Телевизионщики любят яркие персонажи. Почему бы не быть Кабаевой? Хотя, наиболее вероятная кандидатура - Утяшева. Гимнастка, красавица, телевизионщица, плюс - травма помешала спортивной карьере. Если во время прохождения не "осенит", то этой версии вполне можно придерживаться!
Сбор был в обеденное время. Глазкин торопился, но всё равно прибыл одним из последних, если не последним. Жутко торопился, боялся опоздать, но успел во время. Опытным глазом оглядев пространство на выхлже из метро, увидел "Макдоналдс" и отправился туда. Точно, тёплая компания именно там и коротала время. Не успел Кирилл чего-то себе заказать, как его повели на испытание. Первым. Быть первым - это в новинку.
Пешком , минуты через три, уже подошли к металлической двери. Какой-то клуб. Около входа стоял водитель дядя Лёша. Радостно обменявшись с Кириллом рукопожатием, дяд Лёша сообщил, какие разгильдяи телевизионщики, - опять что-то там забыли и ему пришлось ездить за забытым оборудованием, - и поделился личными дальгнейшими планами. Он, в качестве шофёра такси должен ехать забирать Алину Кабаеву. Персона на виду, так что водитель не упустил случая похвастаться. Дядя Лёша не работал в телегруппе. Он, птица вольная, работал на телегруппу. И это не мешало ему работать на кого-то еще.
"Вот же черт, - расстроился Кирилл, - видимо настраиваясь на волну испытания, утром словил мыслеформы водителя. Похоже, гимнастки не будет".
Вошли в дом. По крутой лестнице спустились в бетонный бункер. Он надел кольца, ему повесили микрофон, скомандовали: "Тишина на площадке!", и испытание началось.
За столом за который на стул сел экстрасенс, его ждал один из братьев Сафроновых, Илья, в своей неизменной шапочке и с грусноватым взглядом.
- Кмрилл... Вот на этом электронном дске мы вчера сделали запись. Расскажите, что на нём записано. Это наша первая попытка узнать, могут ли экстрасенсы считывать информацию с диска.
- Понятно... С аналоговых носителей информации умеют, интересно, как с цифровых? Ясно...
Кирилл взял коробку с СД в руки и осмотрел. Визуально - диск как диск. Положил на стол, попытался сосредоточится и поработать над ним ладонями.
Увы, картинки в голову не приходили. По ощущениям - звук. И видеоряд. (Ха! Как не быть видеоряду, когда от СД-проигрывателя на столе шнур шел к телевизору?) Но главное на диске - звук. И пространство. Большое и тёмное. С редкими огоньками, похожими на вспышки фотоаппаратов. Следовательно... Концерт. Логично...
- На этом диске запись концерта.
- А чей концерт?
- Мне кажется что Александр Розенбаум. Ну, скажем так, семдесят процентов, что Розенбаум, потому что мне кажется, что у него что-то в руках, наверно, гитара, двадцать процентов, что певица Азиза (Азизу Глазкин назвал потому, что из известных ему певиц та больше всего, как ему кажется, похожа на Утяшеву) и десять процентов какая-то вокальная группа типа "Стрелки" (группа девушек, опять таки, некий экивок в сторону гимнасток).
Отвечал Глазкин быстро, так как надеялся успеть на работу. Да и что зря время тянуть? Попал - так попал. Не угадал - так и что теперь?
- Ну что, ставим диск?
- Да, конечно.
Как только диск стал посылать сигнал на экран и тот послал картинку в мозгу Глазкина вспыхнула паника: "что, чемпионат по хоккею закончился, и это празднуют чемпилны?" тут же пришла другая мысль - "нет, на экране оснень, чемпион определяется весной..." И что же на экране?
На спине одного из хоккеистов мелькнуло: Ягр. Что там с Ягром? Понятно... И Глазкин отвернулся от экрана. От момента включеия просмотра диска прошло, пожалуй, не больше полсекунды.
Ведущий был удивлён донельзя.
- Вы не смотрите?
Кирилл не смотрел. Но, как он и предсказывал, главное был звук. Не слова телекомменатора, нет. Гул стадиона. И это было страшно. Как людям на трибунах было страшно, так они нестройным шумом передавали своё чувство Кирилллу. Видеть как умирает человек, да еще молодой. да еще только что полный сил и энергии, да еще не верить, но чувствать... И стадион гудел. Не как встревоженный улей, а как улей, который уже наполнен дымом и предчувствием необратимого конца.
- А что смотреть? я и так знаю, что там...
Небольшая пауза...
- И что там?
- Там хоккеист погиб.
- Максим Черепанов.
- Аоексей, - поправил илья.
- Ага, Алексей... Хоккеист из Витязя.
- авангарда.
- ну, да авангарда. Они играли в подмосковном Подольске...
- Чехове.
А стадин продолжал беспощадно гудеть. Шум не смолкал, но и не усиливался. Это был шум смерти. Мириадаи вибрирующих вирусов этот звук заползал под кожу и теребил, мешая сосредоточиться.
- Да, там скорая помощь опаздала.
Илье не о чем было больше спрашивать.
На этом , собственно говоря, испытание и закончилось.
Правда, Киилл попытался было вернуться... Уже уходя, в узком коридоре ему навстречу вышла Анн Девицкая. И Глазкин вспомнил её слова о том, что если есть какая-то информация, даже если она появилась после испытания, то надо вернуться и обязательно сказать об этом.
И Кирилл обратился к Девицкой:
- Анна, я вспомнил, что у меня утром приходила информация о сегодняшнем испытании...
Может, Девицкая торопилась, может была в дурном расположен духа, но она довольно холодно бросила через плечо:
- На площадке надо было об этом говорить, - и прошла дальше.
"Ах ты... Ну не хрена себе? А раньше что пела?"
Глазкин был ошарашен. Но, делать нечего.
Выйдя из подвала на яркую улицу, и будучи под присмотром одной из помошниц режиссёра, которая бдила, чтоб экстрасенс не передал сведения товарищам по Битве, Кирилл изо всех сил старался скрыть смятение чувств и выглядеть абсолютно довольным человеком. А что ему оставалось? Ответил неудачно, на хутор его Анна послала... Что оставалось? "Лопни, но держи фасон".
Навстречу под чутким руководством Наташи шла Маиза Головина. Глазкин одарил коллегу счастливой и радостной улыбкой. Он хотел, чтоб улыбку расценили как одобряющую. Впоследствии выяснилось, что Маиза поняла её так, мол, на диски что-то юмористическое.