Горная Людмила : другие произведения.

Театр под названьем жизнь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фик по миру книг серии "Судьба короля" О.П. Панкеевой


ТЕАТР ПОД НАЗВАНЬЕМ ЖИЗНЬ

   Очередной спектакль завершился.
   Устало добредя до гримерной, я в изнеможении упала в кресло. Оно было единственным местом во всей комнате, где не стояли цветы... Белые лилии, одурманивающие комнату своим ароматом, желтые розы, бледно-розовые гвоздики...
   И ни одного красного цветка!
   Закрыв лицо руками, я изо всех сих сдерживала рвущиеся наружу всхлипы.
   Боги всемогущие, когда же это кончится?!
   - Соледад, это было просто шикарно! Ты умничка! - дверь широко распахнулась, в комнату ворвался Факундо дель Крисоль - режиссер-постановщик, он же по совместительству и директор театра, находящегося в стольном городе Арборино, столицы некогда свободного и независимого королевства Мистралия.
   - Все в восторге от твоей игры, от тебя... Сам президент... - он осекся, глядя на меня. - Соледад, что произошло?
   - Nada, - произнесла я.
   - Что случилось? - мой старый друг подошел и опустился прямо на пол (что с его комплекцией было не так уж и легко), ничуть не заботясь о безупречности костюма. Крепко взяв меня за руки, он нежно поглаживал их, успокаивая. - Что с тобою, chiсa?
   - Что со мною? - я устало подняла голову и твердо взглянула на Факундо. Глаза в глаза, ничего не скрывая, не прячась за актерской маской. - Что со мною? И ты еще спрашиваешь?! Ты хоть знаешь, ЧТО мы только что играли?! Ты хоть понимаешь, ЧЬИ имена мы только что поносили во все корки?
   В его глазах загорелось понимание. Понимание и... страх.
   - Соледад, милая, я прошу тебя... не надо. Тише, успокойся... Чтобы нас никто не услышал, чтобы...
   - Я устала, Факундо! Понимаешь, устала! Устала жить в половину, играть тех, в кого не верю, устала... устала бояться и скрываться... Я устала сгорать в своем же Огне!!
   На его лице отразилась мука. Слегка полноватый, абсолютно седой, с небольшими залысинами мужчина в летах - вот каким был Факундо сейчас. Когда-то же он своей стройностью и красотой смущал не одно девичье сердце, соперничая в этом с самим Эль Драко!..
   - Я устала от этого бесцветья, - я обвела рукой комнату. - Где ярко-красные цвета, цветы и стяги?!
   - Тише, тише, девочка! - на его лице отразился страх. - Я тебя прошу! Помни, что и у стен есть уши... А сегодня на концерте вся правящая верхушка в сборе... Я потому и пришел к тебе... Президент с приближенными устраивают званый вечер в честь сегодняшней премьеры и ты, как актриса, игравшая главную роль, непременно должна присутствовать...
   Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза. Сейчас я жалела лишь об одном - что не закрыла дверь в свою гримерку на замок.
   - Факундо, ты можешь сказать им, что я... устала? Что я оправилась спать, так как слишком много сил ушло на представление? Пойми, еще одного концерта сегодня я не выдержу!
   - Но... Соледад... там будет сам советник Блай!
   При одном упоминании этого имени по моему телу пробежала волна дрожи и отвращения.
   - Нет.
   - Por favor, Соледад!
   - Я сказала - нет! А теперь прошу тебя, оставь меня! Мне нужно... нет, мне просто необходимо побыть одной! Передай всем, что это моя... м-м-м... прихоть. Что это причуда избалованного Барда... Да что угодно передай, лишь бы меня не беспокоили!
   Я знала, почему Факундо так трясется и над этим спектаклем, и над театром, и над званым вечером... В нашем "независимом государстве" все подчинено горстке придурков и одному маньяку, перед которыми все трясутся. И нет ничего удивительного в том, что Факундо, как и прочие, боится Блая... В конце концов, именно ему и его детищу - Кастель Милагро - приписывают смерть Эль Драко, но...
   - Соледад, я... не могу, - Факундо встал и направился к двери. - Я передам... Я передам, что ты спустишься попозже - что тебе необходимо отдохнуть и переодеться... Снять грим... Но твоего отказа... передавать не буду.
   - Куда же ты дел свое благородство, кабальеро? - с иронией, горькой до боли, вопросила я.
   - Его вежливо попросили удалиться, - ответил режиссер и закрыл за собою дверь.
  
   Не знаю, сколько я сидела, вот так вот тупо глядя в пустоту перед собою. Раньше я прекрасно себя контролировала, но теперь... Сегодняшний вечер был последней каплей. Огонь, пылающий в груди, пытался найти выход в окружающий мир, он почти прожег не такую уж и слабую стену моей выдержки и силы воли... Он во весь голос вопил о несправедливости. Ему до оскомины надоела эта коньюктурщина, называемая "любовью народа к президенту" и "правильностью пути партии".
   Бессмертный Бард, да мне уже тридцать один год! Расцвет карьеры и актерских способностей, разгар Огня, а я...
   Давайте знакомиться, что ли?
   Меня зовут Соледад Анхель дель Круз, я - актриса. Нет, не погорелого театра... а, впрочем, то, что осталось от нашей обители искусства в Арборино иначе уж и не назовешь...
   После второго, третьего, а то и четвертого переворота в моей жизни мало что изменилось - я так же продолжала играть в театре, тогда еще вместе с самой Алламой Фуэнтес, которая была моей наставницей. В те дни мы ставили старые и новые пьесы, играли классику Мистралии, Лондры и Эгины... Наибольшей популярностью, конечно, пользовались наши, мистралийские пьесы, тот же "Дон Тенорио"... Впрочем, вскоре она эмигрировала за границу вместе со своим сыном. Еще тогда она звала меня за собой, уехать в Галлант либо в Голдиану - и там, и там была неплохая возможность устроиться и спокойно работать, но я... отказалась. Глупая была, наивная. Верила в то, что все еще будет хорошо, что Мистралия возродится из пепла...
   После пятого переворота все пошло наперекосяк. Еще в преддверии его мне вновь предложили покинуть Мистралию, но на этот раз я просто не успела...
   Теперь же я страдала от собственной беспечности. Говорят, что только в секретных организациях, если уж ты завербован, то уйти оттуда можно лишь ножками вперед... Ан, нет! С нашим теперешним правительством любая профессия (а особенно связанная с работой на публику) автоматически зачисляется под эту категорию...
   Я поднялась с кресла и подошла к зеркалу. Медленно и осторожно, будто боясь, что от резких движений я просто рассыплюсь на мельчайшие кусочки, я начала снимать драгоценности - вначале серьги, потом браслет и кулон... Потянув за шпильку, я расплескала по плечам водопад черных волос...
   Никогда не думала, что буду так ненавидеть свою работу, свой Огонь и саму себя! Но... на сопротивление нет сил, а на открытую борьбу - возможностей. Потому и учу изо дня в день очередные бездарные творения бездарных авторов; пьесы, чье содержание одобрено высшим руководством. Потому и продолжаю существовать - нет, не жить! - из чистого упрямства. И ненависти. К миру. К судьбе. К самой себе.
   Но к себе - в первую очередь.
   Вдруг раздался жуткий грохот. Прогремел взрыв, послышался звон бьющегося стекла, крики, стоны, звуки пальбы...
   Через некоторое время, сквозь непрекращающийся шум, я услышала топот ног в небольшом коридорчике, в который выходила дверь моей гримерной и прочих подсобных помещений нашего театра.
   Дверь в мою комнатку распахнулась, и в нее ворвался высокий мужчина. Захлопнув дверь за собою, он развернулся и, видимо, только теперь заметил меня.
   Мужчина задыхался, придерживая рукою левый бок. Сквозь пальцы проступила кровь...
   Я пригляделась повнимательней. Высокий, смуглый, черноволосый. Типичный мистралиец.
   Глаза... Глаза - зеленые. Нетипично. А над левой бровью - шрам... Я знала лишь одного человека с такими зелеными глазами и таким же шрамом...
   Я сделала шаг по направлению к мужчине, но он резко вскинул пистолет, который я не заметила ранее.
   - Сеньорита Соледад, на вашем месте я бы не двигался, - хрипло сказал он.
   Я послушно замерла. Затем спросила:
   - Сальвадор? Это ты?
   Его глаза расширились от изумления:
   - Ты помнишь?..
   Издали послышались крики, шут и топот.
   - Тебя преследуют? - я торопилась. Если это так, то... - Этот шум... взрыв...
   Он не успел ответить - в коридоре, ведущем к нашей двери, послышались шаги, чей-то голос зычно выкрикивал приказы.
   Я резко бросилась к Сальвадору, выхватив у него оружие и спрятав его за ближайшим букетом роз. Стянув с него алый камзол прислуги, забросила его за ширму, затем обняла мужчину за шею, заставляя наклониться пониже. Другой рукой я тем временем лихорадочно обрывала пуговицы на его рубашке, распахивая ее так, чтобы было обнажено левое плечо.
   - Обними меня! - тихо приказала я.
   - Что?
   - Обними! - не слушая более возражений, я поцеловала беглеца.
   ...Когда от резкого удара дверь в мою гримерку в очередной раз за сегодняшний день отворилась, преследователи увидели весьма и весьма компрометирующую картину - знаменитая на весь Арборино актриса в объятиях своего любовника...
   По крайней мере, я очень надеялась, что мой спектакль воспримут именно так...
   - Маэстрина Соледад, извините... - начальник стражи театра нерешительно замер на входе.
   Я оторвалась от губ Сальвадора, обернувшись через плечо:
   - А-а-а, Бруно, это Вы? - в моих глазах вспыхнул опасный огонек. - Не можете ли Вы объяснить мне, сеньор бывший начальник стражи театра, какого демона Вы тут забыли?
   Видимо, на него повлияло слово "бывший". Или воспоминание о моем статусе в театре. Хотя, скорее всего, мысль о моем брате. А, возможно, и то, и другое, и третье... Потому как он, лепеча какие-то маловразумительные извинения, попятился к выходу.
   Даже дверь за собою тихонько притворил!
   Как только их шаги удалились на приличное расстояние, я на цыпочках подкралась к двери и закрыла ее на замок.
   Хотя, наверное, стоило сделать это еще в самом начале сегодняшнего вечера...
   Затем обернулась к Сальвадору:
   - Ты ранен?
   - Да, - он все еще не мог понять, что только что произошло. - Ты...
   - Сальвадор, я могу помочь тебе. Но... нам нужно уйти отсюда - сейчас еще кто-нибудь додумается сюда явиться, Факундо - как минимум, а то и сам советник Блай, - при упоминании о нем Сальвадора передернуло, - может поинтересоваться моим благополучием... Ты сможешь идти?
   - Думаю, да, - мужчина благоразумно оставил все вопросы на потом. Все, кроме одного:
   - Я могу тебе доверять?
   В ответ на это я лишь одарила его красноречивым взглядом:
   - Давай немного подождем, пока утихнет этот шум, хорошо?
  
   - Сальвадор, - начала я, после того, как быстро собрала все наши вещи и повела его к служебному выходу, - тут не то, чтобы далеко, но...
   - Идем! - последовал нетерпящий возражений ответ.
   Я встала рядом с мужчиной, позволяя ему опереться на себя, и мы медленно пошли к черному выходу из театра.
   Мой дом располагался за два квартала от театра. Это был небольшой двухэтажный дом, в котором весь первый этаж был занят подсобными помещениями, а на втором располагались две спальни, гостиная и столовая, переоборудованная мною в музыкальную комнату.
   Вначале Сальвадор старался не сильно опираться на меня, шел, по возможности, выпрямившись, но где-то на середине пути он начал замедлять шаг и тяжело наваливаться на меня.
   - Ну же, Сальвадор! Потерпи, пожалуйста, осталось совсем немного... - негромко уговаривала я его, пытаясь вновь ускорить темп нашего продвижения...
   Не знаю, как, но нам все-таки удалось добраться до дома! Почувствовав бесконечное облегчение при виде знакомой, в нескольких местах продырявленной пулями (правительство ловило, как и сегодня вечером, диверсантов), серой стены, я чуть было не упустила момент, когда Сальвадор окончательно выбился из сил...
   - Ну же, давай! Сальвадор, очнись! - я покрепче перехватила его правой рукой за талию, левой придерживая его руку, судорожно цеплявшуюся за мое плечо. - Пожалуйста, очнись! Мы уже почти пришли, почти дома...
   Мужчина через силу открыл глаза и попытался сфокусировать свой взгляд на мне:
   - Соледад?
   - Да, это я... Сальвадор, милый, пожалуйста... Помоги мне! - я чувствовала, что мой плащ в том месте, где я прижималась к мужчине, пропитался кровью. - Нам осталось лишь подняться по вот этой лесенке в дом, а потом пройти на второй этаж! - от жалости и бессилия на моих глазах выступили слезы. - Пожалуйста, соберись! Сама я тебя не дотащу!
   - Я...
   - Тише! Молчи! Не разговаривай! Просто... пойдем, хорошо?
   - Bien.
   Пожалуй, эти пять ступеней, ведущие ко входной двери, были самым тяжелым подъемом в моей жизни... Да даже на вершину актерской славы было легче взбираться!
   О предстоящем подъеме на второй этаж я предпочитала не думать...
   И хорошо, что не думала... Никогда не предполагала, что придется чуть ли не на своих руках заносить мужчину в свой дом, но...
   Бессмертный Бард, двадцать пять ступеней! Убью архитекторов, выдумывающих подобные заморочки!
   Прислонив Сальвадора к стене рядом с дверью в гостевую спальню, я поспешила открыть дверь, откинуть покрывало и одеяло с кровати, а затем вновь вернулась к раненому.
   С трудом дотащив мужчину до постели, я уложила его, укрыв одеялом. Затем помчалась на кухню.
   Моя домохозяйка, через день приходящая готовить еду и убирать в комнатах, давно ушла и кухонная печь уже успела остыть... С трудом растопив ее, я поставила греться воду в тазу, затем вновь побежала наверх.
   Сбросив на свою кровать пропитанный кровью плащ, я выгребла из гардероба все чистые полотенца, захватила бинт, лежавший тут же, и поспешила к своему раненному.
   Сбросив полотенца в ногах кровати, я стащила с Сальвадора плащ, наброшенный поверх камзола. Мужественно борясь с желанием упасть в обморок, я начала медленно снимать с него вначале пропитанный кровью камзол, а затем и рубашку... Впрочем, со вторым занятием я поспешила - кровь пошла еще быстрее.
   При виде рваной обожженной плоти к горлу подступила тошнота. Скомкав остатки некогда белого одеяния, приложила ткань к ране.
   Сальвадор застонал.
   - Тише, потерпи... Потерпи, я сейчас... - Схватив первое полотенце, я скрутила его и заменила пропитанные кровью остатки рубашки.
   - Пуля... прошла насквозь... - дыхание вырывалось хрипами из его груди. - Нужно... приложить... с... двух... - мужчина стиснул зубы, силясь не застонать.
   - Хорошо, я, я сейчас... - я накинула на него одеяло и направилась на кухню. - Вода...
   - И что-нибудь... дезинфицирующее... Спирт... водку...
   - К-коньяк подойдет? - уже от двери спросила я.
   Он лишь слабо кивнул.
   Притащив с кухни кипяченную воду, я побежала в гостиную, где стоял бар. Схватив бутылку коньяка, вновь вернулась к раненому.
   - Теперь... нужно промыть... рану...
   - Я знаю, молчи! - намочив полотенце, я аккуратно прикоснулась к ране, вначале смывая кровь вокруг нее. Руки тряслись.
   Сальвадор выругался.
   - Больно? - я приостановилась. - Вообще-то, я не очень опытный врач...
   - Ты... все делаешь... правильно...
   - Пуля, видимо, вошла вот здесь... - к горлу вновь подступила тошнота, но я приказала себе не обращать на нее внимание. А еще я поняла, что если буду молчать, то непременно разревусь. Поэтому начала быстро говорить: - А вышла через спину. - Обнаженная рваная рана все еще сочилась кровью. - Ты, должно быть, потерял не меньше пинты, но сейчас кровотечение уменьшилось... - Все время, что я говорила, он лишь молча смотрел на меня, изредка одобрительно кивая и закрывая глаза, когда боль становилась невыносимой.
   Я закусила губу и открыла бутылку с коньяком:
   - Сейчас... будет жечь. Больно.
   Как только антисептик обжег рану, глаза Сальвадора наполнились слезами, он грязно выругался.
   Я хотела было хихикнуть, но получился какой-то всхлип:
   - Неужели тебя не учили, что выражаться в присутствии сеньориты - неприлично? Как ты?
   - Уже ничего. Что... там?
   - Она чистая, Сальвадор, она кажется совершенно чистой. Сейчас я ее еще раз промокну и забинтую.
   Доведя процедуру до конца, я тяжело вздохнула и взглянула на своего пациента. Его лицо было мертвенно-бледным и покрыто холодным потом. Сальвадор слабо улыбнулся:
   - Спасибо.
   - Не за что. Отдыхай. Тебе нужно выспаться.
   Я собиралась было встать, когда он слабо сжал мою руку:
   - Спасибо, Соледад... Анхель, - затем смежил веки и через несколько минут он уже спал.
   Аккуратно поднявшись с постели, я собрала грязные тряпки, вынесла кровавую воду. Воду выплеснула в ванную, затем хорошенько отмыв ее от алых разводов, а тряпки сожгла в печи. Туда же отправился камзол и плащ Сальвадора.
   Расправившись с бытовыми проблемами, я пошла в свою спальню, переоделась в домашнюю одежду и вернулась к Сальвадору. Придвинув кресло поближе к кровати, я опустилась в него и задумчиво глядела на спящего мужчину.
   Он очень изменился. Повзрослел, возмужал. Черты лиц стали грубее и жестче. Даже сейчас, когда он спал, его лицо выглядело суровым и серьезным.
   Сальвадор, когда-то давно, еще в прошлой жизни, был лучшим другом моего брата. В той жизни, когда у меня еще был брат...
   Что же ты, Сальвадор? Почему не покинул страну? Ведь все думали, что ты так и поступишь... Более того, все считали, что ты так и сделал... А ты, оказывается, ушел в повстанцы.
   Интересно, в какой ты партии? Их сейчас мно-о-ого развелось. За что ты борешься, во что веришь?
   Помнишь ли наше детство? Помнишь дни, которые мы проводили вместе - ты, я и Франко? То было воистину золотое время...
   Сколько же лет я тебя не видела? Десять? Двенадцать? Нет, больше... Пятнадцать, наверное...
   И так, скользя через воспоминания и картины из прошлого, незаметно для себя самой, я уснула.
  
   Утром я проснулась, как только первый луч солнца коснулся моего лица. Тело ломило и болела затекшая рука - все-таки ночь, проведенная в кресле, не особо меня радовала.
   Тихонько поднявшись из кресла, задвинула тяжелые шторы, чтобы солнце не побеспокоило спящего мужчину, и так же тихо и аккуратно вышла из комнаты, плотно притворив дверь.
   - Завтрак!
   В коморке за кухней обнаружилось холодное мясо, миска с салатом и кастрюля с каким-то супом, судя по запаху - куриным. Обожаю!
   Растопив печь, я быстро разогрела суп - вряд ли сейчас Сальвадору можно есть что-нибудь еще, а суп еще никому не вредил.
   Пока грелась еда, я думала. Вряд ли он захочет надолго у меня задерживаться. Может быть, стоит пробежаться к ближайшему мистику и выспросить у них, как можно помочь человеку в подобной ситуации? Приглашать кого-то, чтобы обследовали Сальвадора, было бы глупо. Черт, ну почему эти козлы в правительстве истребили всех магов?! Что теперь-то прикажете делать? И в муниципальную больницу не обратишься...
   Я залезла на верхнюю полку, где у меня обычно стоял кофе. Достав стеклянную баночку, я сняла крышку и с ужасом обнаружила, что кофе закончился! Как же я недосмотрела-то?!
   Быстро сбегав наверх, я переоделась в просторную синюю юбку, надела голубую блузу и накинула на голову кружевную мантилью. Заглянув в гостевую спальню, обнаружила, что Сальвадор все еще спит. Облегченно вздохнув, подхватила сумку и побежала в ближайшую лавку - за кофе.
  
   Сеньор Клементе добродушно улыбнулся мне:
   - Слышал, вчера ты, сеньорита, сорвала гром аплодисментов! Не они ли крышу снесли?
   Я улыбнулась в ответ - старик был знаком со мною еще до того, как заварилась вся эта каша с переворотами, а потому имел полное право обращаться со мной как с маленькой девочкой. Сколько помню наше знакомство, я всегда воспринимала его как своего старого и доброго дедушку. Да и он относился ко мне, как к внучке. К тому же, я была его постоянной покупательницей.
   - Нет. Вчера были какие-то беспорядки, но как только начались взрывы и пальба, я ушла домой. Дайте, пожалуйста, кофе.
   - Говорят, уходила-то не одна! - он подмигнул мне и прошел к дальним полкам.
   Я притворно простонала и схватилась за голову:
   - Бессмертный Бард, в этом городе может произойти хоть что-то, что не стало бы тут же достоянием досужих сплетников?!
   - NiЯa, такова уж наша страна... А ты - достаточно заметная персона в нынешнем мире, - улыбнулся сеньор, подавая мне кофе и открывая кассу. - Кстати, кто он?
   - О, самый очаровательный из всех, кого я встречала!
   - Актер какой-нибудь, небось? - усмехнулся старик.
   - Что вы, сеньор Клементе! - притворно возмутилась я. - Никаких служебных романов!
   - Ну, смотри мне... Я все же надеюсь, что он не из этих... - он неопределенно махнул рукой, но я и так поняла, кого он имеет в виду. Любимое, с позволения сказать, правительство.
   - Сеньор!.. - укоризненно взглянула я на него. Старик лишь покачал головою, но тут его окликнули вновь подошедшие покупатели и я, быстренько распрощавшись, побежала домой.
  
   Приготовив завтрак, я поднялась на второй этаж, чтобы посмотреть, как там раненый. К своему ужасу, я застала кровать в гостевой комнате... пустой.
   В панике выбежав в коридор, я начала лихорадочно оглядываться по сторонам. Вдруг справа, из ванной, я услышала какой-то грохот.
   Вбежав в ванную, я увидела Сальвадора, прислонившегося к стене.
   - Тебе плохо? - я подскочила к мужчине, подставив ему плечо. Он тяжело навалился на меня.
   - Сальвадор, ты не должен был вставать! Особенно учитывая, что если бы тебе стало плохо (что и случилось), то некому было бы поддержать тебя!
   Сальвадор лишь слегка кивнул. Вздохнув, он слегка отстранился от меня и вновь привалился к стене.
   Придерживая мужчину под руку, я помогла ему добраться до комнаты, отвечая на его слабые протесты, что если он хотел избежать такой постыдной ситуации, ему следовало бы оставаться в постели.
   Сальвадор вздохнул и лег.
   - Ты хочешь завтракать?
   Он отрицательно покачал головой.
   - Хорошо, зададим вопрос иначе - ты голоден?
   - Si.
   - Я сейчас. Ты только ничего не выдумывай, хорошо?
   - Спасибо.
   Я покачала головой, глядя на лежащего мужчину. Бледное лицо, впалые щеки... Ему бы целителя хорошего, а не барда в помощники!
  
   В театр в тот день я не пошла. Как оказалось, зря, потому что меня решил навестить любимый братик, поскольку ему доложили о моем отсутствии, а учитывая события вчерашнего вечера... В общем, когда в дверь настойчиво постучали, я вначале забежала к Сальвадору и, попросив его не подавать никаких признаков присутствия в доме, закрыла дверь в гостевую на замок. И лишь затем, мельком взглянув на себя в зеркало (одна ночь в переживаниях и без нормального сна, а под глазами уже синяки!), степенно подошла к двери и спросила:
   - Кто там?
   - Соледад, это Франко. Открывай!
   Я похолодела. Вот кого мне не хватало для полного счастья, так это братца!
   Скрепя сердце, пришлось открыть:
   - Чего тебе?
   Беспардонно отстранив меня с дверного прохода, Франко вошел в прихожую.
   - Buenos dias!
   Я промолчала.
   - Я беспокоился, - сказал, наконец, брат, окидывая меня внимательным взглядом. - Меня вчера не было в столице, а утром мне доложили о взрыве в театре. Я боялся, что ты пострадала!
   - Не бойся, я ничего никому не сделала. В отличие от тебя! - я гневно сжала кулаки, пытаясь сдержаться и не ударить мужчину.
   - Соледад, я...
   - Замолкни! Все, ты увидел, что я в порядке? Так изволь теперь избавить меня от своего общества - мне вчерашней встречи с твоим начальством хватило!
   - Соледад Анхель! - его холеное личико исказилось, как от оскомины. Тряхнув головой, Франко откинул с лица упавшие пряди таких же черных, как и у меня, волос и недовольно скривил губы. - Позволь тебе напомнить, что ты разговариваешь со своим старшим братом и, к тому же, должностным лицом при исполнении!
   - Ах, так ты при исполнении! Тогда чего же вы ждете, сеньор дель Круз? Арестуйте вашу сестру за нанесения оскорбления должностным лицам и поношение правительства! Может, я тоже в Кастель Милагро попаду... Как и Эсмеральда!
   Брат отшатнулся, как от пощечины.
   ...Вот, опять. Все наши разговоры так или иначе скатывались к одной и той же теме... уже который год.
   - Соледад, я не виноват в том, что...
   - Нет! Ты просто ничего, абсолютно ничего не сделал, чтобы ее спасти! Более того, ты стоял там, смотрел, как ей выносят приговор и... В конце концов, ты продолжаешь работать на Блая! Бегаешь за ним, как собачонка! Только и слышно при встрече с ним: "Маэстрина, какой у вас брат!.. Ах, что бы я делал без такого помощника!.. Если бы все граждане Мистрали были такими сознательными!..". Это если он не раздает мне комплиментов. А мне это противно! Мне ты противен! - я перевела дыхание. - Франко, уходи! Уходи, пока я еще...
   У него на щеках заиграли желваки.
   - Хорошо, маэстрина, я ухожу. Позвольте только поинтересоваться под конец, с кем это Вы вчера провели вечер?
   - Я не намерена отчитываться о своей личной жизни перед представителем власти - она на то и личная, чтобы не касаться никого, кроме меня! - отрезала я, указывая Франко на двери. - А теперь я бы попросила Вас покинуть мой дом!
   - Наш разговор не закончен, - ответил брат и, развернувшись, как солдат на параде, гордо прошествовал к выходу, аккуратно прикрыв за собою дверь.
   Я в изнеможении опустилась на стул.
   Как много сил забирает ненависть! Как много...
  
   - Кто это был? - спросил Сальвадор, когда я поднялась к нему.
   - Франко.
   - Франко?! - мужчина сделал попытку приподняться, но вновь опустился обратно на подушки. - Так почему же он не поднялся сюда?
   - Я ему не сказала, что ты у меня, - я села в кресло и сосредоточила все свое внимание на расправлении складок широкой юбки.
   - Ты ему... - он нахмурил брови. - Но почему ты не сказала, что я здесь?
   - Сальвадор, тебе жить надоело? Или в застенки Блая захотелось? Ты, что, не знаешь, кем стал сеньор дель Круз?
   Мужчина недоуменно посмотрел на меня.
   - Нет. Не знаю. Кем?
   - Заслуженная собачка советника Блая. Это неофициально. А официально - какая-то там шишка в Министерстве Безопасности. Тем не менее, он больше известен именно по своей неофициальной должности.
   - Погоди, погоди... Так это он?.. - ужас, разочарование, страх, сожаление - все эти чувства промелькнули в зеленых глазах, но не отразились на лице.
   Спохватившись, Сальвадор прикрыл лицо рукою, а когда мне вновь было позволено заглянуть ему в глаза, в них была лишь печаль. И пустота.
   - Расскажи мне, пожалуйста, что с вами случилось?
   И я рассказала. Как мы жили после переворотов, после того как исчез Сальвадор. Рассказала про бесконечные спектакли. Про то, как устала заучивать пропагандистские тексты, устала каждый вечер, приходя домой, одним усилием воли удерживать руку от сейфа, в котором лежат наркотики...
   Пожалуй, я слишком долго молчала. То, что столь долго копилось во мне, было высказано в этот день у постели раненого друга детства.
   - А что же Франко? - Сальвадор не тратил слова на пустые и лишние утешения. Он просто выслушал все. Все.
   И про Эсмеральду... тоже. О том, как они обручились с Франко, и про то, как ее предала собственная сестра.
   И про суд, на котором ее жених не сказал ни слова.
   И про последующие повышения сеньора дель Круз...
   - Эсмеральда. Я ее плохо помню. Никогда не был с ней особо дружен, - после долгого молчания сказал Сальвадор. - Ты не знаешь, она жива?
   - Если и так, то я ей очень сочувствую. Она попала в Кастель Милагро примерно через пол года после исчезновения Эль Драко. Тогда многие деятели культуры попали под пристальное наблюдение властей. Сажали буквально пачками, особенно после того, как в том замке кто-то пошуршал, причем, пошуршал хорошенько. До нас дошли лишь отголоски.
  
   Мы проговорили до самой ночи. В основном, рассказывала я, Сальвадор порою переспрашивал. Я спохватилась, лишь когда комната практически погрузилась во тьму.
   - Ты, наверное, голоден? Я сейчас что-нибудь принесу... Извини, что так утомила, тебе бы поспать.
   - Ничего, ночь длинная, еще отосплюсь.
   Я принесла ужин, и мы молча поели. Убрав посуду, я собиралась отнести ее вниз.
   - Соледад, - Сальвадор окликнул меня уже у самого порога. - Мне нужно уходить.
   - Ты еще слишком слаб, - покачала головой я. - Ты не сможешь уйти самостоятельно. Давай... давай лучше спи, а завтра утром мы все решим. Ладно?
   - Ладно. Спокойной ночи.
   - Hasta maЯana!
  
   Утром я дождалась прихода домохозяйки и попросила ее приготовить еды на двоих, а уборкой сегодня заниматься не нужно - я вчера весь день была дома и все сделала сама.
   - Слышала я о взрыве в театре. Вы, хоть, маэстрина, не пострадали? - сочувственно спросила Палома.
   - Нет. Все в порядке. Кстати, не сможешь ли ты приготовить пирог с изюмом? Ну, мой любимый?
   - Хорошо, маэстрина, - девушка улыбнулась и отправилась на кухню.
   Я же поднялась к Сальвадору:
   - Как себя чувствуешь?
   - Уже лучше. Честно, - улыбнулся мужчина. - Могу даже сделать самостоятельный рейд в ванную!
   - И не вздумай! Я тебе помогу. Тебе принести халат? Или рубашку какую-нибудь?
   - Смеешься? Думаешь, я влезу в твою рубашку?
   - А кто говорит о моей? Мы же с Франко до той истории вместе жили. У меня в комоде до сих пор его одежда сложена - я ее не выбросила. Сама не знаю, почему.
   - Давай, - кивнул Сальвадор. - Спасибо.
   - Не за что.
   Через два часа Палома ушла и мы позавтракали.
   Я вздохнула. Предстоял тяжелый разговор. Но говорить не хотелось...
   - Тебе действительно так срочно нужно уходить? Я переживаю - ты ведь ранен.
   - Это необходимо. Не хочу пользоваться твоим гостеприимством дольше, чем следует. К тому же обо мне беспокоятся.
   - А нельзя никак сообщить, что ты жив, но не совсем здоров?
   - Не следует, - Сальвадор улыбнулся. - Не буду же я раскрывать тебе нашу агентуру!
   Я попыталась улыбнуться в ответ, но что из этого получилось - не знаю. Затем вновь закусила нижнюю губу.
   - В какой ты хоть партии?
   Сальвадор некоторое время колебался. Затем все же сказал:
   - Реставрации.
   - Ага, это у вас, значит, лидером является некий товарищ Пассионарио?
   - Да. А что?
   - Да так... Ходили тут про него... слухи. И анекдоты.
   Сальвадор удивленно приподнял брови:
   - По поводу?
   - Да что-то с партийной кассой и взносами от добропорядочных граждан. Не знаю, как, но ему уже удалось стянуть деньги с нескольких немаленьких людей в ближайшем окружении президента.
   - Весело, - прокомментировал мои слова Сальвадор. - А я и не знал... Вернее, нам не сообщают, ведь мы - простые исполнители.
   Комната вновь погрузилась в тишину. Затем, набравшись храбрости, я спросила:
   - Сальвадор, а можно с тобою?
   - Что? - не понял мужчина.
   - Можно ли с тобою в Зеленые горы? Я хочу чем-то помочь тем, кто сражается против нынешнего режима.
   - ЧТО?! Соледад, да ты в своем уме?! - Сальвадор изумленно смотрел на меня. - Пока ты здесь - ты в относительной безопасности, у тебя есть крыша над головой и постоянный заработок. Акции, подобные позавчерашней, не столь частое явление в Арборино, чтобы ты боялась за свою жизнь! И ты хочешь променять все это на хижину в лесу и ежедневные сражения не просто за независимость Мистралии, а банально - за свою жизнь? Нет, милая, я тебе этого не позволю!
   - Я хочу променять не это, а чувство безысходности и усталости от всего на хотя бы видимость действия, видимость помощи! Я не могу больше сидеть в этом проклятом всеми богами месте и сгорать в своем же Огне! Я устала! Понимаешь, устала! И... я не знаю, сколько еще продержусь в этой духоте! - под конец моей речи голос повысился почти до крика, а я вскочила и расхаживала по комнате, нервно теребя кулон на шее. - Я... Ты... Сальвадор, пожалуйста, помоги мне выбраться отсюда!
   - Нет, Соледад. Нет. Я не хочу, чтобы ты испытала тот ад, через который пришлось пройти другим. Поэтому... Извини, но...
   Раздался стук в дверь.
   - Я сейчас. Мы закончим разговор!- я бросилась открывать дверь.
   Сальвадор лишь шумно выдохнул.
  
   За дверью меня ждал обеспокоенный Факундо:
   - Соледад, с тобою все в порядке? Вчера ты не пришла на репетицию, но Франко предупредил, что заходил к тебе, но сегодня...
   - Факундо, тебе что-то нужно? - нетерпеливо прервала я словоохотливого режиссера. - У меня не очень много времени.
   Его глаза округлились от удивления:
   - Соледад, ты... что?
   - Ничего, - агрессивно ответила я. - Ты убедился, что со мною все в порядке? Что ж, теперь, будь добр, оставь меня одну!
   Теперь уже разозлился и Факундо:
   - Маэстрина дель Круз, позвольте напомнить вам, что я - режиссер театра, в котором вы работаете, а потому ваш непосредственный начальник! И такое хамское отношение к вышестоящим может негативно отразиться на вашей карьере!
   - Ты мне угрожаешь? - Я прикрыла глаза. - Мне?
   - Ну... - дель Крисоль понял, что сделал что-то не так и попытался пойти на попятный. - Соледад, я не могу так просто спускать тебе прогулы без уважительных причин! Ты не должна выделяться среди остальных!
   - Не должна выделяться? А что ж ты меня на все приемы таскаешь? Второстепенных актеров и танцоров кордебалета ты не приглашаешь пред блеклы очи президента!
   - Да что ж у тебя за привычка перегибать палку? - Факундо поднял глаза к небу, как-бы моля всех богов о терпении. - Соледад, в общем, так. Давай сделаем вид, будто нашего разговора не было, но я жду тебя в театре через полчаса, где ты с милой улыбочкой репетируешь роль перед завтрашним спектаклем! - он сурово посмотрел на меня. - Поняла?
   - Но, Факундо... - я подумала о мужчине, находящемся на втором этаже моего дома. - Я сегодня не могу!
   - И слышать этого не хочу! Если уж ты завела себе любовника, то пусть он не мешает твоей работе! И, Соледад, будь добра, не таскай его больше в театр!!! Hasta luego! - с этими словами режиссер развернулся и гордо удалился, бухнув на прощанье дверью.
   Я вздохнула и пошла переодеваться.
   Красная юбка, белая блузка с вышивкой и такая же красная кружевная мантилья. Я посмотрела на себя в зеркало и осталась недовольна - слишком бледное лицо. Немного подумав, решила украсить свою бледность косметическими средствами.
   Что ж, по крайней мере, теперь я не похожа на ходячий труп.
   Я постучала к Сальвадору. Ответом мне была тишина. Заглянув, я увидела, что мужчина уснул. Тихонько прикрыв дверь, я спустилась вниз.
   Вечером. Я приду домой, и мы поговорим.
   Вечером...
  
   Когда я вернулась из театра, дом был пуст.
   Сальвадор ушел.
   А на следующий день после спектакля среди кучи цветов в своей гримерной я нашла одну-единственную розу.
   Алую.
   И записку: "Спасибо, Соледад Анхель".

* * *

Спустя полтора года

   Зима в Ортане холодная.
   Я куталась в одеяла, пытаясь согреться, хотя в комнате ярко пылал камин, и все окна были закрыты.
   Холодно...
   Я почувствовала на своих щеках влагу - из глаз опять полились слезы.
   Сколько раз за последние дни я плакала? Сколько?
   Сальвадор... Я хочу к тебе. Я хочу быть с тобою...
   Истерика. Какая по счету за последний месяц?
   Я не знаю...
   - Сальвадор... - имя с рыданиями вырывается из груди.
   Дверь в комнату распахнулась и вошла Стелла.
   - Соледад, милая, - она подошла и обняла меня. - Ну, не плачь, девочка!.. Тебе нельзя нервничать! Это повредит вам обоим - и тебе, и малышу!
   - Сальвадор... - я уткнулась лицом в плечо Стеллы и продолжала тихонько всхлипывать.
   Стелла шептала какие-то утешительные слова, что-то говорила, но я не слушала - перед глазами стояло улыбающееся лицо с зелеными глазами.
   Закончилось все тем, что меня отвели на кухню, где напоили крепким чаем и горькой успокоительной настойкой.
   - Рассказывай! - непререкаемым тоном заявила доктор.
   И я начала...
  
   Прошел месяц после нашей первой встречи.
   Очередной спектакль завершился.
   Интересно, сколько раз я мысленно повторяла эту фразу?
   Я вошла в гримерку, которая - как всегда! - была завалена цветами. Ха, в этот раз даже от самого президента букетик - вон, его фирменная корзинка с лилиями. Тьфу!
   Пройдя к зеркалу я увидела... Нет! Не... не может быть!
   Дюжина алых роз! Алых!
   Неужели... опять?
   Глаза, против моей воли, наполнились слезами...
   Розы пахли малиной. Свежей малиной, той, которая растет в лесу, которую собирают поутру, когда еще роса не высохла на стеблях...
   Под букетом я нашла небольшой белый конвертик, на котором каллиграфическим почерком было выведено мое имя: "Соледад Анхель".
   Открыв конвертик, я нашла там записку: "Ты действительно ангел".
   - Сальвадор...
  
   Домой я добралась лишь к двенадцати часам ночи - в этот раз Факундо затащил-таки меня на торжественный прием, посвященный новой премьере. Впрочем, сегодня все было иначе - я улыбалась, к платью у меня была приколота красная роза, а в руках было еще одиннадцать.
   А еще я знала, что Сальвадор все-таки жив.
   Войдя в дом, я первым делом прошла на кухню, поставила на огонь кофеварку, достала из кухонного шкафа большую хрустальную вазу, набрала в нее воды и поставила розы. Дождавшись, пока кофе закипит, я одной рукой взяла чашку, другой прижала к себе вазу и пошла на второй этаж - в спальню.
   С прикроватной тумбочки слетело все, что там лежало - на ней разместилась ваза. Я села на кровать и глотнула кофе, задумчиво глядя на букет роз.
   Где ты, Сальвадор? Зачем ты пришел, нет, зачем вновь ворвался в мою жизнь? Я ведь еще помню... Я все помню...
   Решив, что сейчас мне не уснуть, я отправилась в музыкальную комнату - если сегодня у меня такое ностальгическо-романтическое настроение, то почему я должна позволить ему исчезнуть?
   Одинокая свеча, поставленная на крышку фортепиано, хитро подмигивала мне со своего насеста.
   Некоторое время я просто перебирала клавиши, раздумывая над тем, что же я хочу услышать. А потом... Потом полилась мелодия.
   "Баркарола". Маэстро Минисетти.
   - Ты играла эту же мелодию в тот вечер.
   Я вздрогнула.
   - Сальвадор? - обернуться было страшно. Я боялась, что, обернувшись, найду лишь пустоту.
   - Buenas tardes.
   Легкое, как дуновение ветерка, прикосновение. Погашенная свеча. И его глаза, изумрудами горящие в лунном свете, который заливал музыкальную комнату.
   - Спасибо за твой букет...
  
   Проснувшись утром, я обнаружила, что осталась одна.
   Подушка все еще хранила его запах, а простыни были смяты.
   Я закусила губу, заставляя себя не расплакаться.
   Ты ведь знала, что он пришел лишь на один день... Что...
   Знала. И все равно надеялась...
   В тот же вечер я вновь получила розы. На этот раз записка, приложенная к ним, была более содержательной:
   "Извини, что ушел, не попрощавшись. Мое время мне не принадлежит.
   Не прошу, чтобы ты ждала.
   Просто говорю - я приду. Как только появится хоть какая-нибудь возможность.
   Спасибо. Спасибо тебе за все!
   С."
   Слезы текли из глаз против моей воли.
   Зачем ты вернулся?..
  
   Я глотнула еще настойки. Гадость несусветная. Но помогает. Я потихоньку начала успокаиваться.
   - А что было дальше? - тихо спросила Стелла.
   - Дальше?..
  
   Спустя полгода.
   Мы с девочками сидели в небольшом подсобном помещении и пили кофе. Общались на вечные темы: внешность и мужчины. С первым у меня никогда проблем не было.
   Что касается мужчин, то моя жизнь в этом плане тоже начала налаживаться - акции в столице участились, поэтому мы с Сальвадором стали видеться чаще. К сожалению, на мои просьбы все-таки забрать меня с собою мужчина отвечал отказом. Но зато он познакомил меня с несколькими людьми в Арборино, которые также были связаны с Партией Реставрации.
   Правда, Сальвадор долго не соглашался на эту авантюру и кто знает, сколь долго бы продолжались мои попытки склонить его на свою сторону, если бы однажды он не опоздал ко времени сбора всей группы. После этого ему была устроена форменная головомойка и допрос с пристрастием. Руководство партии пришло к выводу, что моя посильная помощь в любом случае не станет лишней, после чего я и была посвящена в некоторые детали и планы.
   В итоге никаких активных действий я предпринимать не должна была: лишь изредка предоставлять укрытие в театре некоторым товарищам. Это, конечно, было не совсем то, чего бы хотела я, но намного больше, чем того желал бы Сальвадор, поэтому на время пришлось смириться.
   Потому я со смелостью могла заявить, что и по второму вопросу у меня на данном этапе не было никаких проблем!
   Мы как раз перемывали косточки очередному хахалю примы-балерины, когда в комнату вошел Марко - знакомый Сальвадора, которого с моей помощью устроили в театр на одно из рабочих мест для того, чтобы у партии был свой человек не только на сцене, но и за кулисами. Подозреваю также, что Сальвадор, на правах друга, попросил Марко на всякий случай присматривать и за мной. Не скажу, чтобы была этим недовольна, но все равно не воспринимала этот факт с великой радостью.
   Марко выглядел немного взволнованней обычного.
   Мы поздоровались.
   - Ты где был? - спросила я.
   - Меня в город посылали - разнести пару приглашений.
   - Ну, какие новости в городе? - спросил кто-то из девочек.
   - Только что объявили, что утром поймали двоих повстанцев. - Марко всеми усилиями пытался казаться невозмутимым. - Их только что повесили на одной из центральных площадей.
   Я чуть было не уронила чашку. Быстро поставив ее на столешницу, я пытливо вглядывалась в лицо Марко - был ли среди них Сальвадор? Были ли это вообще ребята из нашей партии? Что...
   - Не объявили, кто они? - спросила одна из молоденьких, но подающих надежды актрис.
   - Нет. Их имен не назвали. Но теперь по городу вновь проходят чистки - их взяли на квартире какого-то чиновника, так что как бы комендантского часа опять не объявили!
   - Что ж... Спасибо, Марко, за новости, - наконец, смогла сказать я. Браво моему Огню - голос звучал абсолютно ровно и естественно. - Девочки, давайте, наверное, закругляться. Раз такое дело, не стоит разгуливать по улицам после наступления темноты. - Я встала, расправила юбку. - Да, Марко, зайди ко мне, я бы хотела уточнить кое-что по поводу декораций к спектаклю на следующей неделе!
   Дойдя гримерной, я упала на стул и закрыла лицо руками. Не плакать, только не плакать! Еще ничего не известно... Не плакать...
   В дверь постучали. Вошел Марко.
   - Маэстрина, вы...
   - Марко, брось ты все это! Скажи лучше, это... наши? Сальвадор?..
   - Я ничего не знаю. Только что был в городе и узнал...
   - Мне нужно пойти туда, - сказала я.
   - Но, Соледад!
   - Я должна узнать, не мог ли одним из них быть Сальвадор! - я вскочила и заметалась по комнатке. - Мне нужно это узнать!
   - Я вас провожу, - хмуро сказал Марко, понимая, что меня не переубедить.
  
   На подходе к площади было не протолкнуться - поглазеть на казнь собралось много зевак, которые все не расходились. Я не знаю, как долго бы мы пытались подобраться поближе, если бы в толпе меня не увидел мой брат - он вместе с остальными должностными лицами стоял на возвышении неподалеку от виселицы:
   - Соледад!
   Тут же несколько солдат по приказу брата растолкали народ, и я получила возможность подойти к нему.
   - Ты что здесь делаешь? - нахмурился Франко.
   - Иду домой, - огрызнулась я.
   - Если мне не изменяет память, тебе немного не в эту сторону!
   - У меня закончилось в доме кофе! После театра решила сходить в лавку. К сожалению, выбрала не тот путь - попала в это столпотворение, - все время, что я говорила, я пыталась взглянуть на казненных. - Может, тебе еще и поминутно за весь день отчитаться?
   - Не надо, - было видно, что брат мною недоволен, но хотя бы перестал хмуриться. - Я прикажу солдатам - они проводят тебя до лавки, а оттуда отвезут домой.
   - Спасибо, обойдусь без... - в этот момент я, наконец-то, разглядела лица мужчин и чуть не закричала от облегчения - я их не знала. Я их совсем не знала! - ...без помощи твоих подручных.
   С этими словами я резко развернулась и пошла домой.
   Бессмертный Бард, спасибо, что ты так добр ко мне!
   Марко подскочил ко мне, как только я отошла от брата:
   - Что-то не так?
   - Нет, все в порядке... Семейная беседа. Марко, там нет Сальвадора! Нет!! - от пережитого напряжения я чуть не плакала. - Я не знаю этих людей!
   - Я тоже, - кивнул Марко. - Они, скорее всего, не из наших. Проводить вас до дома?
   - Давай, - ответила я. - Gracias.
  
   - ... Лежа той ночью в одиночестве на внезапно сделавшейся такой широкой кровати, я, наконец-то, осознала во всей глубине, насколько хрупкой и невесомой была моя иллюзия о счастье - малейшее дуновение ветерка могло разрушить ее, как карточный домик.
   Я помолчала.
   - А на следующий вечер пришел Сальвадор. Я плакала. Тогда же мы решили сделать все возможное, для того, чтобы подобное больше не повторилось. Сальвадор предлагал мне выехать из страны, но я отказалась - ведь это означало бы оставить его одного...
   Стелла ободряюще сжала мою руку.
   - Соледад, я...
   - Не надо. Я понимаю. Я знала, что все может случиться. Но... Знаешь, все мы эгоисты. И я думала, что нас минует эта беда. Что именно мы с Сальвадором будем тем самым исключением из правил, которое лишний раз их подтверждает, - к глазам вновь подступили слезы. - Но...
   Я судорожно вздохнула:
   - Я так его люблю! Я люблю его больше жизни! Бессмертный Бард! Стелла, знаешь, я никогда не думала, что такое действительно возможно, что... Я думала, что такая любовь... не реальна. Что это всего лишь выдумки писателей, а вот...
   Остаток вечера мы так и просидели - Стелла пыталась меня хоть чем-то утешить, а я... я вспоминала.
  
   Когда на пороге моего дома появился незнакомый мужчина, я сразу почувствовала неладное.
   - Маэстрина, я пришел по поручению Сальвадора. Он просил передать вам это письмо, - он протянул мне желтый почтовый пакет, затем внимательно посмотрел мне в глаза. - Вам помочь?
   - Нет-нет, спасибо, - ответила я. - Вы не зайдете? Я бы хотела...
   - Не стоит. До свидания, маэстрина. Всего хорошего вам.
   Закрыв дверь за нежданным посетителем, я прошла в спальню, где устроилась в широком кресле. Я была на восьмом месяце беременности, и мне было тяжело много ходить - болела поясница, все время отекали ноги.
   В пакете оказалось письмо и еще один запечатанный конверт.
   Сначала я открыла письмо:
   "Здравствуй, Соледад Анхель!
   Если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет в живых.
   Трудно начинать письмо с этой фразы, но так оно и есть.
   Я попросил друзей передать тебе это письмо, а еще бумаги - там документы на кое-какое имущество и счет в лондрийском банке. Знаю, что этим тебя не утешишь, но я хочу, чтобы ни ты, ни малыш не нуждались ни в чем!
   Соледад, я тебя очень люблю. Ты и малыш - самое дорогое, что есть на свете. Поэтому я постарался сделать все возможное, чтобы оградить вас от опасности.
   Я уже давно обо всем договорился. За тобою придут и помогут выехать из страны. Поживешь некоторое время в Ортане, у моих знакомых. Они обещали позаботиться о тебе.
   Извини, что я прощаюсь... так. Но, поверь мне, если бы все зависело от меня, мы бы не прощались вовсе.
   Береги себя, Соледад! Береги малыша. И помните: я всегда с вами.
   Я вас люблю"
   У меня началась истерика. Я не могла успокоиться. Я плакала. Я кричала. Звала Сальвадора.
   Но где-то в глубине души уже зрело понимание - понимание того, что он уже не придет. Он не вернется... Его не будет...
  
   В тот же вечер меня забрал... мой брат! Он просто пришел, собрал мои вещи и отправил за город.
   Остальное вспоминается с трудом - у меня не прекращалась истерика и, кажется, мне вкололи какое-то успокоительное. Поэтому последующие несколько дней я помню, как во сне...
   Когда же я пришла в себя, то была уже в Ортане. Меня поселили к доктору Стелле Кинг - официально она работала хирургом в Даэн-Риссе, неофициально - лечила раненых партизан из Зеленых гор.

* * *

   - Заходи, Франко, не стесняйся! - сказал Амарго, подняв глаза на мужчину, застывшего в нерешительности на пороге хижины.
   - Buenos dias. Вы вызывали? Опять какая-нибудь акция?
   - Нет-нет. Просто нам с тобою нужно немедленно прибыть в Ортан, - не дав возразить ни слова, Амарго протянул Франко полоску черной ткани. - Если ты не против - завяжи, пожалуйста, глаза. У нас телепортист не очень хочет, чтобы его знали в лицо.
   Франко почувствовал неладное, но беспрекословно подчинился - в Ортане сейчас находилась Соледад, а он очень переживал за сестру.
   - Товарищ Амарго, а с Соледад... все в порядке?
   - Сейчас прибудем и узнаем... Я сам только известие получил - дескать, приезжай и возьми с собою Франко. Давай руку - проведу, чтобы не споткнулся.
   Когда дель Крузу разрешили снять повязку, они находились в совершенно незнакомой ему небольшой комнате.
   - Где мы?
   - В Даэн-Риссе. Небольшая лаборатория старика-алхимика мэтра Альберто, - Амарго скинул свою куртку и натянул длинную мантию. - То бишь моя. Пойдем!
   В коридоре с мэтром приветливо поздоровалась молоденькая девушка, слегка удивленным взглядом окинула его спутника, но промолчала.
   - Тереза, добрый день. Мэтресса Стелла у себя?
   - Нет, она в родильном отделении.
   - Спасибо, - благодарно кивнул Амарго... то есть мэтр Альберто. Затем поманил за собою Франко: - Пойдем!
   Мэтресса Стелла отыскалась быстро - она нервно расхаживала туда-сюда под дверью одной из палат.
   - Ну, наконец-то! Здравствуйте, сеньор дель Круз.
   - Здравствуйте, мэтресса... Что-то случилось? - с каждой минутой Франко беспокоился все больше.
   - Пройдемте, - без объяснений женщина открыла дверь и завела их в палату.
   В небольшой кроватке сладко спал черноволосый младенец.
   - У Соледад родилась дочь. Она просила назвать ее Эсперанса.
   Франко подошел к кроватке и неотрывно смотрел на это маленькое чудо. Его племянница! Дочка его сестры! Дочь его друга!
   - Сальвадор, ты бы гордился ею! - Франко повернулся к мэтрессе. - Можно взять ее на руки?
   Мэтресса покачала головой:
   - Не стоит пока. Она только что уснула...
   - Тогда... могу ли я увидеть сестру?
   - Сеньор дель Круз, ваша сестра умерла при родах. Слишком большие кровопотери - даже маги были бессильны. Мы сделали все, что могли. Примите наши соболезнования, мы...
   Но Франко больше не слушал. В голове билась лишь одна мысль - умерла, умерла, умерла...
   Он опустился на пол тут же, рядом с кроваткой Эсперансы. Закрыл глаза, усилием воли сдерживая слезы.
   - Когда похорон? - наконец, произнес он. - Если это возможно, я бы желал, чтобы ее похоронили в Арборино.
   - Да, конечно. Мы сделаем все зависящее от нас, чтобы вы смогли перевезти тело...
   - Когда я смогу забрать малышку?
   - Мы подумали, что лучше было бы...
   - Когда я смогу забрать Эсперансу?
   - Ей сейчас нужна кормилица. Как только вы найдете ее, а также дом, где вы будете в безопасности, мы отдадим вам девочку.
   - Хорошо. С домом проблем не будет - у меня есть небольшое имение в Эгине, купленное еще нашим отцом. А сейчас... Могу я увидеть Соледад?
  
   Франко посмотрел на себя в зеркало - седых прядей за это время заметно прибавилось. Плеснув водою в лицо, он с трудом сдерживался, чтобы не закричать.
   Он проклинал все - мир, правительство, себя, всех богов скопом и по отдельности.
   Почему?!
   За что?!
   За такой короткий период времени потерять всех - невесту, друга, сестру... Потерять даже уважение к себе!
   Наверху заплакал ребенок. Быстро вытерев лицо, Франко поспешил к нему.
   Это зеленоглазое чудо - единственное, ради чего теперь стоило жить...

КОНЕЦ

  
   Nada - "ничего", исп.
   Chica - "крошка", исп.
   Por favor - "пожалуйста", исп.
   Bien - "хорошо", исп.
   NiЯa - "детка", исп.
   Si - "да", исп.
   Buenos dias - "добрый день", исп.
   Hasta maЯana - "до утра", исп.
   Hasta luego - "до свидания", исп.
   В оригинале эта мелодия называется "Вечер в Венеции (Баркарола)", Ф. Минисетти. В гитарном исполнении звучит просто изумительно - действительно вечер в Венеции!
   Buenas tardes - "добрый вечер", исп.
   Gracias - "спасибо", исп.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"