Шри Ауробиндо : другие произведения.

Шри Ауробиндо. Савитри, Книга 7, Канто 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  
   II
   THE PARABLE OF THE SEARCH FOR THE SOUL
  
   Песнь вторая
   Притча о поиске души
  
  
   As in the vigilance of the sleepless night
   Однажды, не смыкая глаз бессонной ночью,
   Through the slow heavy-footed silent hours,
   Когда тянулись, тяжело ступая, безмолвные часы,
   Repressing in her bosom its load of grief,
   Она сидела, подавляя в груди бремя горя,
   She sat staring at the dumb tread of Time
   Вглядываясь в немую поступь Времени,
   And the approach of ever-nearing Fate,
   Ощущая приближение все время подступающей cудьбы,
   A summons from her being's summit came,
   Какой-то призыв с вершины ее существа донесся вниз,
   A sound, a call that broke the seals of Night.
   Звук, зов, который сломал печати Ночи.
   Above her brows where will and knowledge meet
   Над бровями, там где соединяются знание и воля,
   A mighty Voice invaded mortal space.
   Могучий Голос вторгся в смертное пространство.
   It seemed to come from inaccessible heights
   Казалось, он спустился с недоступных с вершин,
   And yet was intimate with all the world
   И все же сокровенно был близок всему миру,
   And knew the meaning of the steps of Time
   Он ведал смысл шагов Времени,
   And saw eternal destiny's changeless scene
   И видел неизменную сцену вечной судьбы,
   Filling the far prospect of the cosmic gaze.
   В отдаленной перспективе космического взора.
   As the Voice touched, her body became a stark
   Когда ее коснулся этот Голос, ее тело застыло,
   And rigid golden statue of motionless trance,
   Твердой золотой скульптурой неподвижного транса,
   A stone of God lit by an amethyst soul.
   Стало камнем Бога, озаренного аметистом души.
   Around her body's stillness all grew still:
   Вокруг ее неподвижного тела все стало неподвижным:
   Her heart listened to its slow measured beats,
   Ее сердце прислушивалось к своим медленным, размеренным ударам,
   Her mind renouncing thought heard and was mute:
   Ее ум, стал безмолвным и внимал, отвергнув мысль:
   "Why camest thou to this dumb deathbound earth,
   "Зачем ты пришла на эту немую, скованную смертью землю,
   This ignorant life beneath indifferent skies
   В эту жизнь неведения под бесстрастными небесами,
   Tied like a sacrifice on the altar of Time,
   Cвязанная словно жертва на алтаре Времени,
   O spirit, O immortal energy,
   О дух, о бессмертная энергия,
   If 'twas to nurse grief in a helpless heart
   Разве для того, чтобы вскармливать горе в беспомощном сердце
   Or with hard tearless eyes await thy doom?
   Или с сухими, остекленевшими глазами ожидать своего рока?
   Arise, O soul, and vanquish Time and Death."
   Встань, о душа, и победи Время и cмерть".
   But Savitri's heart replied in the dim night:
   Но сердце Савитри отвечало в сумраке ночи:
   "My strength is taken from me and given to Death.
   "Моя сила отнята у меня и отдана cмерти,
   Why should I lift my hands to the shut heavens
   Зачем мне воздевать руки к закрытым небесам
   Or struggle with mute inevitable Fate
   Или бороться с молчаливой неизбежною cудьбой,
   Or hope in vain to uplift an ignorant race
   Или напрасно надеяться поднять, живущую в неведении расу,
   Who hug their lot and mock the saviour Light
   Которая цепляется за свой удел и презирает спасительный cвет,
   And see in Mind wisdom's sole tabernacle,
   И лишь Ум считает единственной обителью мудрости,
   In its harsh peak and its inconscient base
   И на его суровых вершинах и в его несознательном основании -
   A rock of safety and an anchor of sleep?
   Обретает скалу безопасности и прибежище сна?
   Is there a God whom any cry can move?
   Есть ли ли Бог, которого мог бы тронуть чей-нибудь плач?
   He sits in peace and leaves the mortal's strength
   Он пребывает в покое и оставляет силу смертного беспомощной
   Impotent against his calm omnipotent Law
   Перед своим бесстрастным, всемогущим Законом,
   And Inconscience and the almighty hands of Death.
   Перед несознанием и всемогущими руками Смерти.
   What need have I, what need has Satyavan
   Зачем мне, зачем Сатьявану
   To avoid the black-meshed net, the dismal door,
   Избегать зловещей двери и черных сетей
   Or call a mightier Light into life's closed room,
   Или призывать в тесную палату жизни более могучий cвет,
   A greater Law into man's little world?
   И более великий Закон в маленький мир человека?
   Why should I strive with earth's unyielding laws
   Зачем мне сражаться с упрямыми земными законами
   Or stave off death's inevitable hour?
   Или пытаться отсрочить неизбежный час смерти?
   This surely is best to pactise with my fate
   Лучше смириться с судьбою
   And follow close behind my lover's steps
   И следовать по следам моего возлюбленного,
   And pass through night from twilight to the sun
   И пройти через ночь из сумерек к солнцу
   Across the tenebrous river that divides
   Через мрачную реку, что разделяет
   The adjoining parishes of earth and heaven.
   Примыкающие регионы земли и небес.
   Then could we lie inarmed breast upon breast,
   Тогда мы могли бы лежать в объятиях, на груди друг у друга,
   Untroubled by thought, untroubled by our hearts,
   Не тревожимые мыслью и нашими сердцами,
   Forgetting man and life and time and its hours,
   Забыв человека и жизнь, и время с его часами,
   Forgetting eternity's call, forgetting God."
   Предав забвению зов вечности и Бога".
   The Voice replied: "Is this enough, O spirit?
   И Голос ответил: "И это все, о дух?
   And what shall thy soul say when it wakes and knows
   И что скажет твоя душа, когда она пробудится и узнает,
   The work was left undone for which it came?
   Что работа, ради которой она приходила, осталась не сделанной?
   Or is this all for thy being born on earth
   Или же для твоего существа, рожденного на земле,
   Charged with a mandate from eternity,
   Несущего миссию вечности,
   A listener to the voices of the years,
   Внимающеему голосам веков,
   A follower of the footprints of the gods,
   Шествуюшему по следам богов,
   To pass and leave unchanged the old dusty laws?
   Достаточно пройти и оставить старые, пыльные законы неизменными?
   Shall there be no new tables, no new Word,
   И не будет здесь новых скрижалей, и нового cлова,
   No greater light come down upon the earth
   И более великий cвет не придет на землю,
   Delivering her from her unconsciousness,
   Избавляя ее от несознания,
   Man's spirit from unalterable Fate?
   И дух человека от неизменной Судьбы?
   Cam'st thou not down to open the doors of Fate,
   Разве ты пришла на землю не ради того, чтобы распахнуть двери cудьбы,
   The iron doors that seemed for ever closed,
   Эти железные двери, что кажутся запертыми навеки,
   And lead man to Truth's wide and golden road
   И вести человека широкой золотой дорогой Истины,
   That runs through finite things to eternity?
   Который через конечные вещи направляется к вечности?
   Is this then the report that I must make,
   Разве такой ответ должен Я дать,
   My head bowed with shame before the Eternal's seat,-
   Склонив со стыдом свою голову пред троном Вечного, -
   His power he kindled in thy body has failed,
   Что его сила, которую он зажег в твоем теле, потерпела поражение,
   His labourer returns, her task undone?"
   Что его работник возвращается, не выполнив свое предназначение?"
   Then Savitri's heart fell mute, it spoke no word.
   Сердце Савитри погрузилось в молчание, оно не произнесло ни слова.
   But holding back her troubled rebel heart,
   Но сдерживая ее смятенное, бунтующее сердце,
   Abrupt, erect and strong, calm like a hill,
   Внезапная, прямая, могучая, спокойная, как скала,
   Surmounting the seas of mortal ignorance,
   Пронзая океаны смертного неведения,
   Its peak immutable above mind's air,
   Вознося свой неизменный пик над атмосферою ума,
   A Power within her answered the still Voice:
   Сила внутри нее ответила этому спокойному Голосу:
   "I am thy portion here charged with thy work,
   "Я - твоя часть здесь, которой была поручена твоя работа,
   As thou myself seated for ever above,
   Как и ты, я вечно пребываю над всем,
   Speak to my depths, O great and deathless Voice,
   Обратись к моим глубинам, о великий бессмертный Голос,
   Command, for I am here to do thy will."
   Повелевай, ибо я здесь, чтоб исполнить твою волю".
   The Voice replied: "Remember why thou cam'st:
   Голос ответил: "Вспомни, зачем ты пришла:
   Find out thy soul, recover thy hid self,
   Найди свою душу, возроди свое скрытое я,
   In silence seek God's meaning in thy depths,
   В безмолвии найди Божественный Смысл в своих глубинах,
   Then mortal nature change to the divine.
   Тогда в божественную преобразится твоя смертная природа.
   Open God's door, enter into his trance.
   Открой двери Бога, войди в его транс.
   Cast Thought from thee, that nimble ape of Light:
   Отбрось от себя Мысль, эту обезьяну, что ловко передразнивает cвет:
   In his tremendous hush stilling thy brain
   В его глубоком безмолвии успокаивая свой ум,
   His vast Truth wake within and know and see.
   Пробуди внутри его безграничную Истину и обрети знание и видение.
   Cast from thee sense that veils thy spirit's sight:
   Отбрось от себя чувство, которое скрывает видение духа:
   In the enormous emptiness of thy mind
   В беспредельной пустоте своего ума
   Thou shalt see the Eternal's body in the world,
   Ты увидишь тело Вечного в этом мире,
   Know him in every voice heard by thy soul,
   И узнаешь его в каждом голосе, который услышит твоя душа,
   In the world's contacts meet his single touch;
   И будешь его лишь ощущать во всех прикосновеньях мира;
   All things shall fold thee into his embrace.
   Все вещи обнимут тебя его объятиями.
   Conquer thy heart's throbs, let thy heart beat in God:
   Овладей биеньями своего сердца, пусть твое сердце бьется в Боге:
   Thy nature shall be the engine of his works,
   Твоя природа станет орудием его трудов,
   Thy voice shall house the mightiness of his Word:
   Твой голос вместит могущество его Cлова:
   Then shalt thou harbour my force and conquer Death."
   Тогда ты обретешь мою силу и преодолеешь Cмерть".
   Then Savitri by her doomed husband sat,
   Рядом с обреченным своим мужем сидела Cавитри,
   Still rigid in her golden motionless pose,
   Все еще застыв в золотой и неподвижной позе,
   A statue of the fire of the inner sun.
   Словно огненное изваянье внутреннего солнца.
   In the black night the wrath of storm swept by,
   Гнев бури неиствовал в черной ночи,
   The thunder crashed above her, the rain hissed,
   Гром бушевал над ней и дождь шумел,
   Its million footsteps pattered on the roof.
   Милльонами шагов стуча по крыше.
   Impassive mid the movement and the cry,
   Бесстрастная среди этого грохота и суеты,
   Witness of the thoughts of mind, the moods of life,
   Cвидетельницей ума и состояний жизни,
   She looked into herself and sought for her soul.
   Она вглядывалась внутрь себя и искала свою душу.
  
  
  
  
   A dream disclosed to her the cosmic past,
   Греза раскрыла ей космическое прошлое,
   The crypt-seed and the mystic origins,
   Тайное семя и мистические истоки,
   The shadowy beginnings of world-fate:
   Темные начала мировой судьбы:
   A lamp of symbol lighting hidden truth
   Символический светильник, озаряя скрытую истину,
   Imaged to her the world's significance.
   Начертал перед ней в образах значение мира.
   In the indeterminate formlessness of Self
   В неопределенной бесформенности Духа
   Creation took its first mysterious steps,
   Творение сделало свои первые мистические шаги,
   It made the body's shape a house of soul
   Оно домом души сделало форму тела,
   And Matter learned to think and person grew;
   И Материя училась думать, и формировалась личность;
   She saw Space peopled with the seeds of life
   Она видела Пространство, населенное семенами жизни
   And saw the human creature born in Time.
   И рожденное во Времени человеческое существо.
   At first appeared a dim half-neutral tide
   Сначала возник смутный, полунейтральный поток
   Of being emerging out of infinite Nought:
   Бытия, возникающего из бесконечного Ничто:
   A consciousness looked at the inconscient Vast
   Cознание глядело на несознательную Беспредельность,
   And pleasure and pain stirred in the insensible Void.
   Удовольствие и боль зашевелились в бесчувственной Пустоте.
   All was the deed of a blind World-Energy:
   Все было действием слепой Энергии Мира:
   Unconscious of her own exploits she worked,
   Она работала, не осознавая свои собственные подвиги,
   Shaping a universe out of the Inane.
   Формируя вселенную из Пустоты.
   In fragmentary beings she grew aware:
   В отделенных друг от друга существах она становилась сознательной:
   A chaos of little sensibilities
   Хаос мелких ощущений
   Gathered round a small ego's pin-point head;
   Собирался вокруг булавочной головки крошечного эго,
   In it a sentient creature found its poise,
   В нем чувствующее существо обрело свое равновесие,
   It moved and lived a breathing, thinking whole.
   Оно жило и двигалось, как дышащее, мыслящее целое.
   On a dim ocean of subconscient life
   На смутном океане подсознательной жизни
   A formless surface consciousness awoke:
   Пробудилось бесформенное поверхностное сознание:
   A stream of thoughts and feelings came and went,
   Приходил и уходил поток мыслей и чувств,
   A foam of memories hardened and became
   Затвердевала пена воспоминаний и становилась
   A bright crust of habitual sense and thought,
   Яркою коркой привычных чувств и мыслей,
   A seat of living personality
   Центром живой личности,
   And recurrent habits mimicked permanence.
   И повторяющиеся привычки имитировали постоянство.
   Mind nascent laboured out a mutable form,
   Рождающийся ум создавал свою изменчивую форму,
   It built a mobile house on shifting sands,
   На зыбучих песках он воздвигал свой подвижный замок,
   A floating isle upon a bottomless sea.
   Плавучий остров на поверхности бездонного океана.
   A conscious being was by this labour made;
   Посредством этого труда было сотворено сознательное существо;
   It looked around it on its difficult field
   Оно оглядывалось вокруг себя на своем трудном поле
   In the green wonderful and perilous earth;
   На этой зеленой, чудесной и опасной земле;
   It hoped in a brief body to survive,
   Оно надеялось выжить в недолговечном теле,
   Relying on Matter's false eternity.
   Уповая на ложную вечность Материи.
   It felt a godhead in its fragile house;
   Оно ощущало божество в своем хрупком доме;
   It saw blue heavens, dreamed immortality.
   Оно видело голубые небеса и грезило о бессмертии.
   A conscious soul in the Inconscient's world,
   Сознательная душа в мире Несознательного
   Hidden behind our thoughts and hopes and dreams,
   Скрыта позади наших мыслей, надежд и грез,
   An indifferent Master signing Nature's acts
   Бесстрастная Властительница, санкционирующая действия Природы,
   Leaves the vicegerent mind a seeming king.
   Своим наместником делает ум, который только кажется царем.
   In his floating house upon the sea of Time
   В своем доме, плывущем по океану Времени,
   The regent sits at work and never rests:
   Этот регент все время за работой, он никогда не отдыхает:
   He is a puppet of the dance of Time;
   Он - марионетка танца Времени,
   He is driven by the hours, the moment's call
   Им управляют время и зов момента
   Compels him with the thronging of life's need
   Принуждая его толчеей нужд жизни
   And the babel of the voices of the world.
   И вавилонским гомоном мира.
   This mind no silence knows nor dreamless sleep,
   Ум этот ни молчания, ни сна без сновидений, не знает
   In the incessant circling of its steps
   В непрекращающемся кружении его шагов
   Thoughts tread for ever through the listening brain;
   Мысли все время бегут через внимающий мозг;
   It toils like a machine and cannot stop.
   Он, как машина, все время трудится и не может остановиться.
   Into the body's many-storeyed rooms
   В многоэтажные комнаты тела
   Endless crowd down the dream-god's messages.
   Бесконечными толпами спускаются послания грезящего бога.
   All is a hundred-toned murmur and babble and stir,
   Все - сотнеголосый гул, болтовня и суета,
   There is a tireless running to and fro,
   Бег беспрестанный туда и сюда,
   A haste of movement and a ceaseless cry.
   Спешка и несмолкающий крики,
   The hurried servant senses answer apace
   Торопливые слуги-чувства реагируют немедленно
   To every knock upon the outer doors,
   На каждый стук во внешние двери,
   Bring in time's visitors, report each call,
   И пропускают гостей времени, и откликаются на каждый зов,
   Admit the thousand queries and the calls
   Среди тысяч вопросов и призывов
   And the messages of communicating minds
   И посланий общающихся умов
   And the heavy business of unnumbered lives
   И тяжелого взаимодействия бесчисленных жизней,
   And all the thousandfold commerce of the world.
   И всей тысячесторонней коммерции мира.
   Even in the tracts of sleep is scant repose;
   Он едва ли отдыхает даже в пространствах сна;
   He mocks life's steps in strange subconscient dreams,
   В странных подсознательных снах он передразнивает шаги жизни
   He strays in a subtle realm of symbol scenes,
   Он блуждает в тонком царстве символических сцен,
   His night with thin-air visions and dim forms
   Тонкоэфирными видениями и неясными формами он наполняет свою ночь
   He packs or peoples with slight drifting shapes
   Или населяет легкими дрейфующими формами
   And only a moment spends in silent Self.
   И только миг проводит в безмолвном Я.
   Adventuring into infinite mind-space
   Пускаясь в приключение в бесконечное пространство ума,
   He unfolds his wings of thought in inner air,
   Он раскрывает свои крылья мысли во внутреннем воздухе,
   Or travelling in imagination's car
   Или, путешествуя в колеснице воображения,
   Crosses the globe, journeys beneath the stars,
   Пересекает земной шар, гуляет под звездами,
   To subtle worlds takes his ethereal course,
   Направляет свой эфирный курс в тонкие миры,
   Visits the Gods on Life's miraculous peaks,
   Иль встречает Богов на чудесных вершинах Жизни,
   Communicates with Heaven, tampers with Hell.
   И общается с Небесами, или вступает в тайные сношенья с Адом.
   This is the little surface of man's life.
   Такова поверхность ограниченной жизни человека;
   He is this and he is all the universe;
   Он это собою представляет, но, он является и всей вселенной;
   He scales the Unseen, his depths dare the Abyss;
   Он поднимается к Незримому, его глубины дерзают объять собой Бездну;
   A whole mysterious world is locked within.
   Весь этот мистический мир скрыт внутри него.
   Unknown to himself he lives a hidden king
   Неведомый самому себе он живет, скрытый царь,
   Behind rich tapestries in great secret rooms;
   За богатыми гобеленами в великих тайных палатах;
   An epicure of the spirit's unseen joys,
   Эпикуреец невидимых радостей духа;
   He lives on the sweet honey of solitude:
   Он живет в медовой сладости одиночества:
   A nameless god in an unapproachable fane,
   В неприступном храме безымянный бог,
   In the secret adytum of his inmost soul
   В тайной сокровищнице глубочайшей своей души
   He guards the being's covered mysteries
   Он охраняет скрытые мистерии существа
   Beneath the threshold, behind shadowy gates
   Ниже порога, за темными вратами,
   Or shut in vast cellars of inconscient sleep.
   Или укрывает их в широких погребах несознательного сна.
   The immaculate Divine All-Wonderful
   Безупречное Всечудесное Божественное
   Casts into the argent purity of his soul
   Бросает в серебряную чистоту его души
   His splendour and his greatness and the light
   Свое великолепие, свое величие, свой свет
   Of self-creation in Time's infinity
   Самосозидания в бесконечности Времени,
   As into a sublimely mirroring glass.
   Как в безупречно отражающее зеркало.
   Man in the world's life works out the dreams of God.
   Человек воплощает в жизни мира грезы Бога.
   But all is there, even God's opposites;
   Но все здесь есть, даже противоположности Бога;
   He is a little front of Nature's works,
   Человек - это маленький фронт трудов Природы,
   A thinking outline of a cryptic Force.
   Мыслящий эскиз тайной cилы.
   All she reveals in him that is in her,
   Она в нем раскрывает все то, что сама в себе несет,
   Her glories walk in him and her darknesses.
   В нем бродят ее великолепия и ее тьма.
   Man's house of life holds not the gods alone:
   Дом человеческой жизни вмещает не одних лишь богов:
   There are occult Shadows, there are tenebrous Powers,
   Там есть оккультные Тени и темные cилы,
   Inhabitants of life's ominous nether rooms,
   Обитатели зловещих нижних планов жизни,
   A shadowy world's stupendous denizens.
   Огромные жители сумрачного мира.
   A careless guardian of his nature's powers,
   Беспечный страж своих природных сил,
   Man harbours dangerous forces in his house.
   Человек, в своем доме дает убежище опасным силам.
   The Titan and the Fury and the Djinn
   Титан, и Фурия, и Джинн
   Lie bound in the subconscient's cavern pit
   Связанные лежат в пещерах подсознания,
   And the Beast grovels in his antre den:
   И Зверь ползает в его берлоге:
   Dire mutterings rise and murmur in their drowse.
   Ужасное невнятное бормотание и шепот звучат в их дреме.
   Insurgent sometimes raises its huge head
   Мятежник иногда поднимает свою огромную главу,
   A monstrous mystery lurking in life's deeps,
   Чудовищная мистерия, таящаяся в глубинах жизни,
   The mystery of dark and fallen worlds,
   Мистерия тьмы и падших миров,
   The dread visages of the adversary Kings.
   Враждебных царей ужасные лики.
   The dreadful powers held down within his depths
   Зловещие силы, подавленные внутри его глубин,
   Become his masters or his ministers;
   Становятся господами его или министрами;
   Enormous they invade his bodily house,
   Чудовищные, они вторгаются в его телесный дом,
   Can act in his acts, infest his thought and life.
   И могут действовать в его действиях, и осаждать его жизнь и мысли.
   Inferno surges into the human air
   Ад вторгается в человеческую атмосферу
   And touches all with a perverting breath.
   И извращающим своим дыханием касается всего.
   Grey forces like a thin miasma creep,
   Словно миазмы стелются тонкие серые силы,
   Stealing through chinks in his closed mansion's doors,
   Просачиваясь сквозь щели закрытых дверей его особняка,
   Discolouring the walls of upper mind
   Делая тусклыми стены верхнего ума,
   In which he lives his fair and specious life,
   Где он живет своей благовидной и праведной внешне жизнью,
   And leave behind a stench of sin and death:
   И оставляют за собой зловоние смерти и греха:
   Not only rise in him perverse drifts of thought
   Не только извращенные течения мысли в нем поднимают
   And formidable formless influences,
   И бесформенные зловещие влияния,
   But there come presences and awful shapes:
   Но присутствия и ужасные формы приходят туда:
   Tremendous forms and faces mount dim steps
   Огромные формы и лики поднимаются по тусклым ступеням
   And stare at times into his living-rooms,
   И заглядывают время от время в его жилые комнаты
   Or called up for a moment's passionate work
   Или, призванные на поверхность для страстной работы мгновения,
   Lay a dire custom's claim upon his heart:
   Ложатся требованием ужасной привычки на его сердце:
   Aroused from sleep, they can be bound no more.
   Пробужденные ото сна, они не могут быть уже больше связаны.
   Afflicting the daylight and alarming night,
   Беспокоя дневной свет и тревожа ночь,
   Invading at will his outer tenement,
   Вторгаясь по своем желанию в его внешнюю обитель,
   The stark gloom's grisly dire inhabitants
   Леденящие душу жуткие жители абсолютного мрака,
   Mounting into God's light all light perturb.
   Поднимаясь в свет Бога, приводят в смятение весь свет.
   All they have touched or seen they make their own,
   Все, чего они коснулись или увидели, они делают своим собственным,
   In Nature's basement lodge, mind's passages fill,
   Поселяются в подвалах Природы, заполняют проходы ума,
   Disrupt thought's links and musing sequences,
   Разрывают последовательность звеньев мысли и размышления,
   Break through the soul's stillness with a noise and cry
   Прорываются с шумом и криком через тишину души
   Or they call the inhabitants of the abyss,
   Или призывают обитателей пучины,
   Invite the instincts to forbidden joys,
   Приглашают инстинкты к запретным радостям,
   A laughter wake of dread demoniac mirth
   Пробуждают хохот ужасного, демонического веселья,
   And with nether riot and revel shake life's floor.
   И низким разгулом и буйством сотрясают основанье жизни.
   Impotent to quell his terrible prisoners,
   С ужасными своими пленниками справиться не в силах,
   Appalled the householder helpless sits above,
   Изумленный хозяин дома сидит беспомощно свыше,
   Taken from him his house is his no more.
   Дом, у него отобранный -- уж больше не его.
   He is bound and forced, a victim of the play,
   Он связан и принуждаем, жертва игры,
   Or, allured, joys in the mad and mighty din.
   Или, соблазненный, радуется в безумном и могучем грохоте.
   His nature's dangerous forces have arisen
   Восстали опасные силы его природы
   And hold at will a rebel's holiday.
   И по своей воле устроили праздник бунта.
   Aroused from the darkness where they crouched in the depths,
   Поднявшись из тьмы, где они пресмыкались в глубинах,
   Prisoned from the sight, they can be held no more;
   Скрытые от видения, их нельзя уж больше сдержать;
   His nature's impulses are now his lords.
   Импульсы его природы - теперь его господа.
   Once quelled or wearing specious names and vests
   Когда-то подавленные или носящие благовидные имена и наряды,
   Infernal elements, demon powers are there.
   Адские элементы, демонические силы здесь есть.
   Man's lower nature hides these awful guests.
   Низшая природа человека скрывает этих ужасных гостей.
   Their vast contagion grips sometimes man's world.
   Их заразная инфекция порой поражает мир человека.
   An awful insurgence overpowers man's soul.
   Ужасный мятеж охватывает его душу.
   In house and house the huge uprising grows:
   Из дома в дом ширится огромное восстание:
   Hell's companies are loosed to do their work,
   Полчища ада высвобождаются, чтобы вершить свою работу,
   Into the earth-ways they break out from all doors,
   На земных дорогах они вырываются из всех дверей,
   Invade with blood-lust and the will to slay
   Вторгаются с жаждой крови и со страстью убивать
   And fill with horror and carnage God's fair world.
   И наполняют ужасом, и кровавой бойней светлый мир Бога.
   Death and his hunters stalk a victim earth;
   Смерть и ее охотники подкрадываются к жертве-земле;
   The terrible Angel smites at every door:
   В каждую дверь стучит ужасный Ангел:
   An awful laughter mocks at the world's pain
   Жуткий хохот издевается над болью мира,
   And massacre and torture grin at Heaven:
   Резня и пытки ухмыляются Небесам:
   All is the prey of the destroying force;
   Все становится добычей разрушительной силы;
   Creation rocks and tremble top and base.
   Творение раскачивается, верхушка и фундамент содрогаются.
   This evil Nature housed in human hearts,
   И эта зловещая Природа таиться в человеческих сердцах,
   A foreign inhabitant, a dangerous guest:
   Чужеродный житель, опасный гость:
   The soul that harbours it it can dislodge,
   Душу, которая предоставляет ему убежище, он может вытеснить,
   Expel the householder, possess the house.
   Изгнать хозяина, и овладеть его домом.
   An opposite potency contradicting God,
   Враждебная сила, противящаяся Богу,
   A momentary Evil's almightiness
   Всемогущество сиюминутного Зла,
   Has straddled the straight path of Nature's acts.
   Захватывает прямую тропу действий Природы.
   It imitates the Godhead it denies,
   Она имитирует Божество, которого она отрицает,
   Puts on his figure and assumes his face.
   Облачается в его форму и присваивает его лик.
   A Manichean creator and destroyer,
   Манихейский творец и разрушитель,
   This can abolish man, annul his world.
   Она может уничтожить человека и разрушить его мир.
   But there is a guardian power, there are Hands that save,
   Но здесь есть и охраняющая сила, Руки которые спасают,
   Calm eyes divine regard the human scene.
   На человеческую сцену смотрят спокойные божественные глаза.
  
  
  
  
   All the world's possibilities in man
   Все возможности мира таятся в человеке,
   Are waiting as the tree waits in its seed:
   Как ожидает дерево, скрываясь в семени:
   His past lives in him; it drives his future's pace;
   Его прошлое живет в нем; оно направляет шаги его будущего;
   His present's acts fashion his coming fate.
   Его нынешние действия определяют его грядущую судьбу.
   The unborn gods hide in his house of Life.
   Нерожденные боги скрываются в доме его Жизни.
   The daemons of the unknown overshadow his mind
   Демоны неведомого омрачают его ум,
   Casting their dreams into live moulds of thought,
   Воплощая свои грезы в живых формах мысли,
   The moulds in which his mind builds out its world.
   Формах, в которых свой мир выстраивает его ум.
   His mind creates around him its universe.
   Его ум творит вокруг него свою вселенную.
   All that has been renews in him its birth;
   Все, что было в нем возобновляет свое рождение,
   All that can be is figured in his soul.
   В его душе формируется все то, что может быть.
   Issuing in deeds it scores on the roads of the world,
   Проявляясь в делах, он оставляет следы на дорогах мира,
   Obscure to the interpreting reason's guess,
   Непонятные догадке интерпретирующего рассудка,
   Lines of the secret purpose of the gods.
   Маршруты тайной цели богов.
   In strange directions runs the intricate plan;
   Странными путями движется запутанный план;
   Held back from human foresight is their end
   Его концы скрыты от людского предвидения,
   And the far intention of some ordering Will
   И отдаленное намерение какой-то повелевающей Воли
   Or the order of life's arbitrary Chance
   Или порядок непредсказуемого cлучая жизни
   Finds out its settled poise and fated hour.
   Находят свое устойчивое равновесие и судьбоносный час.
   Our surface watched in vain by reason's gaze,
   Наша поверхность, по которой тщетнос кользит взор рассудка,
   Invaded by the impromptus of the unseen,
   Наводненная импровизациями невидимого,
   Helpless records the accidents of Time,
   Регистрирует беспомощно происшествия Времени,
   The involuntary turns and leaps of life.
   Непроизвольные повороты жизни и ее скачки.
   Only a little of us foresees its steps,
   Лишь немногие из нас предвидят ее шаги,
   Only a little has will and purposed pace.
   Лишь немногие имеют целенаправленный шаг и волю.
   A vast subliminal is man's measureless part.
   Безграничное cублиминальное - необъятная часть человека.
   The dim subconscient is his cavern base.
   Сумрачное подсознательное - его пещерная основа.
   Abolished vainly in the walks of Time
   Тщетно разрушаемые на дорогах Времени
   Our past lives still in our unconscious selves
   Наши прошлые жизни - все еще живут в наших несознательных я,
   And by the weight of its hidden influences
   И бремя их скрытых влияний
   Is shaped our future's self-discovery.
   Формирует нашего будущего самораскрывающуюся канву.
   Thus all is an inevitable chain
   Вот так, все является неизбежной цепью
   And yet a series seems of accidents.
   И все же кажется последовательностью случайностей.
   The unremembering hours repeat the old acts,
   Старые действия повторяют в забвение канувшие часы,
   Our dead past round our future's ankles clings
   Наше мертвое прошлое цепляется за ноги нашего будущего
   And drags back the new nature's glorious stride,
   И сдерживает великолепную поступь новой природы;
   Or from its buried corpse old ghosts arise,
   Или старые призраки поднимаются из могил,
   Old thoughts, old longings, dead passions live again,
   Снова возрождаются старые прежние мысли, страсти и мертвые желания,
   Recur in sleep or move the waking man
   Возвращаясь во сне или принуждая бодрствующего человека
   To words that force the barrier of the lips,
   Произносить слова, что оскверняют уста
   To deeds that suddenly start and o'erleap
   И совершать внезапные поступки,
   His head of reason and his guardian will.
   Что вырываются за грань охранительной воли и его рассудка.
   An old self lurks in the new self we are;
   В новом "я", которым мы сейчая являемся, скрывается прежнее "я";
   Hardly we escape from what we once had been:
   Трудно избавиться от того, чем мы однажды были:
   In the dim gleam of habit's passages,
   В тусклом мерцании путей привычки,
   In the subconscient's darkling corridors
   В темнеющих коридорах подсознания
   All things are carried by the porter nerves
   Все несут привратники-нервы,
   And nothing checked by subterranean mind,
   И ничего не проверяется подземным умом,
   Unstudied by the guardians of the doors
   Не проверенная стражами ворот
   And passed by a blind instinctive memory,
   И пропущенная инстинктивной слепой памятью
   The old gang dismissed, old cancelled passports serve.
   Cтарая банда вырывается на свободу, и старые, аннулированные паспорта действуют вновь.
   Nothing is wholly dead that once had lived;
   Ничто, жившее однажды, полностью не умирает;
   In dim tunnels of the world's being and in ours
   В темных туннелях бытия мира и в нас самих
   The old rejected nature still survives;
   Все еще отвергнутая продолжает жить старая природа;
   The corpses of its slain thoughts raise their heads
   Трупы неубитых мыслей поднимают свои головы
   And visit mind's nocturnal walks in sleep,
   И вторгаются в ночные странствия ума во время сна,
   Its stifled impulses breathe and move and rise;
   Их подавленные импульсы поднимаются, шевелятся и дышат;
   All keeps a phantom immortality.
   Все несет и сохраняет призрачное бессмертие.
   Irresistible are Nature's sequences:
   Непреодолимы последствия Природы:
   The seeds of sins renounced sprout from hid soil;
   Семена отверженных грехов ростки пускают из невидимой почвы;
   The evil cast from our hearts once more we face;
   Снова мы встречаем зло, что было выброшено из наших сердец.
   Our dead selves come to slay our living soul.
   Наши мертвые я поднимаются, чтобы погубить нашу душу живую.
   A portion of us lives in present Time,
   Лишь какая-то частица нас живет во Времени настоящем,
   A secret mass in dim inconscience gropes;
   А скрытая масса бредет ощупью в смутном несознании;
   Out of the inconscient and subliminal
   Из несознательного и сублиминального
   Arisen, we live in mind's uncertain light
   Поднимаясь, мы живем в неверном свете ума
   And strive to know and master a dubious world
   И пытаемся понять и овладеть этим загадочным миром,
   Whose purpose and meaning are hidden from our sight.
   Чьи цель и смысл от нашего видения сокрыты.
   Above us dwells a superconscient God
   Над нами пребывает сверхсознательный Бог,
   Hidden in the mystery of his own light:
   Сокрытый в мистерии собственного своего света:
   Around us is a vast of ignorance
   Вокруг нас - безграничность неведения,
   Lit by the uncertain ray of human mind,
   Освещаемая тусклым лучом человеческого ума,
   Below us sleeps the Inconscient dark and mute.
   Под нами, немое и темное, дремлет Несознание
   But this is only Matter's first self-view,
   Но это - лишь первый взгляд Материи на саму себя.
   A scale and series in the Ignorance.
   Градации и последовательности в Неведении.
   This is not all we are or all our world.
   Это - не все, что мы есть, не весь наш мир.
   Our greater self of knowledge waits for us,
   Наше более великое, обладающее знанием я, ожидает нас,
   A supreme light in the truth-conscious Vast:
   Божественный свет в сознании-истины Безграничности:
   It sees from summits beyond thinking mind,
   Оно смотрит с вершин, что за пределами мыслящего ума,
   It moves in a splendid air transcending life.
   Оно движется в великолепном эфире, что за пределами жизни.
   It shall descend and make earth's life divine.
   Оно снизойдет и сделает земную жизнь божественной.
   Truth made the world, not a blind Nature-Force.
   Истина сотворила этот мир, а не слепая Природа-cила.
   For here are not our large diviner heights;
   Ибо не здесь наши более широкие, более божественные выси;
   Our summits in the superconscient's blaze
   В пламени сверхсознательного наши вершины
   Are glorious with the very face of God:
   Сияют красотой самого Божественного лика:
   There is our aspect of eternity,
   Там наш аспект вечности,
   There is the figure of the god we are,
   Там образ бога, которым мы являемся,
   His young unaging look on deathless things,
   Его юный, неувядающий (нетленный) взгляд на неумирающие вещи,
   His joy in our escape from death and Time,
   Его радость в нашем избавлении от Времени и смерти,
   His immortality and light and bliss.
   Его бессмертие, свет и блаженство.
   Our larger being sits behind cryptic walls:
   Наше более широкое существо пребывает за таинственными стенами:
   There are greatnesses hidden in our unseen parts
   Величественные вещи скрываются в наших незримых частях,
   That wait their hour to step into life's front:
   Что ждут своего часа, чтобы выйти на передний план жизни:
   We feel an aid from deep indwelling Gods;
   Мы чувствуем помощь от живущих глубоко внутри Богов:
   One speaks within, Light comes to us from above.
   Единый говорит внутри, cвет приходит к нам свыше.
   Our soul from its mysterious chamber acts;
   Наша душа действует из своих мистических покоев;
   Its influence pressing on our heart and mind
   Она оказывает влияние на наши сердца и умы,
   Pushes them to exceed their mortal selves.
   Побуждая их превзойти свои смертные я.
   It seeks for Good and Beauty and for God;
   Она ищет Красоту и Бога и вечное Благо;
   We see beyond self's walls our limitless self,
   Мы видим за стенами своего я наше безграничное я,
   We gaze through our world's glass at half-seen vasts,
   Мы всматриваемся сквозь стекло нашего мира на полузримые просторы,
   We hunt for the Truth behind apparent things.
   Мы ищем Истину за внешними, видимыми вещами.
   Our inner Mind dwells in a larger light,
   В более просторном свете живет наш внутренний Ум,
   Its brightness looks at us through hidden doors;
   Через скрытые двери смотрит на нас его сияние;
   Our members luminous grow and Wisdom's face
   Наши просветленные члены растут, и лик Мудрости
   Appears in the doorway of the mystic ward:
   Появляется в отрытых дверях мистической палаты:
   When she enters into our house of outward sense,
   Когда она входит в наш дом внешних чувств,
   Then we look up and see, above, her sun.
   Тогда мы свой взор устремляем ввысь и над собою видим ее солнце.
   A mighty life-self with its inner powers
   Могучее я жизни с ее внутренними силами
   Supports the dwarfish modicum we call life;
   Поддерживает эту карликовую малость, что мы называем жизнью;
   It can graft upon our crawl two puissant wings.
   Она может даровать нашему ползучему существованию два могучих крыла.
   Our body's subtle self is throned within
   Тонкое я нашего тела сидит внутри на троне,
   In its viewless palace of veridical dreams
   В своем незримом дворце истинных грез, -
   That are bright shadows of the thoughts of God.
   Мыслей Бога светлые тени.
   In the prone obscure beginnings of the race
   В смутных низких началах расы
   The human grew in the bowed apelike man.
   Человек сначала развился в сгорбленную обезьяноподобную форму.
   He stood erect, a godlike form and force,
   Затем он распрамился, обретя богоподобную форму и силу,
   And a soul's thoughts looked out from earth-born eyes;
   И из земнорожденных глаз проглянули мысли души;
   Man stood erect, he wore the thinker's brow:
   Человек стоял прямо, он нес на себе лик мыслителя:
   He looked at heaven and saw his comrade stars;
   Он смотрел в небеса и видел дружественные себе звезды;
   A vision came of beauty and greater birth
   Пришло видение более великого рождения и красоты,
   Slowly emerging from the heart's chapel of light
   Медленно возникающих в светлом храме его сердца,
   And moved in a white lucent air of dreams.
   И двигающихся в белом сияющем эфире грез.
   He saw his being's unrealised vastnesses,
   Он видел своего существа нереализованные просторы,
   He aspired and housed the nascent demigod.
   Он стремился и взращивал в себе рождающегося полубога.
   Out of the dim recesses of the self
   Из смутных тайников его я
   The occult seeker into the open came:
   На поверхность вышел оккультный искатель:
   He heard the far and touched the intangible,
   Он слышал далекое и касался неощутимого,
   He gazed into the future and the unseen;
   Он всматривался в грядущее и незримое,
   He used the powers earth-instruments cannot use,
   Он силы использовал, которые не могут использовать инструменты земли,
   A pastime made of the impossible;
   И делал забаву из невозможного;
   He caught up fragments of the Omniscient's thought,
   Он подхватывал фрагменты мысли Всеведающего,
   He scattered formulas of omnipotence.
   Он разбрасывал формулы всемогущества.
   Thus man in his little house made of earth's dust
   Так человек в своем маленьком доме из земного праха
   Grew towards an unseen heaven of thought and dream
   Рос в направлених незримых небес мыслей и грез,
   Looking into the vast vistas of his mind
   Глядя в безграничные просторы своего ума,
   On a small globe dotting infinity.
   На земном маленьком шаре, испещряя точками бесконечность.
   At last climbing a long and narrow stair
   Наконец, восходя по длинной, узкой лестнице,
   He stood alone on the high roof of things
   Он утвердился одиноко на высокой крыше вещей
   And saw the light of a spiritual sun.
   И увидел свет духовного солнца.
   Aspiring he transcends his earthly self;
   В устремлении, он превосходит свое земное я;
   He stands in the largeness of his soul new-born,
   Он утверждается в широте своей новорожденной души,
   Redeemed from encirclement by mortal things
   Освобождаясь от объятий смертных вещей,
   And moves in a pure free spiritual realm
   И движется в чистом, свободном духовном царстве,
   As in the rare breath of a stratosphere;
   Как в разреженном воздухе стратосферы;
   A last end of far lines of divinity,
   Последний конец далеких линий божественности,
   He mounts by a frail thread to his high source;
   Он поднимается тонкой нитью к своему высокому истоку;
   He reaches his fount of immortality,
   Он достигает источника своего бессмертия,
   He calls the Godhead into his mortal life.
   Он призывает Божество в свою смертную жизнь.
   All this the spirit concealed had done in her:
   Все это скрытый дух осуществил в ней:
   A portion of the mighty Mother came
   Часть могущественной Матери вошла
   Into her as into its own human part:
   В нее, как в свою собственную человеческую часть:
   Amid the cosmic workings of the Gods
   Среди космических работ Богов
   It marked her the centre of a wide-drawn scheme,
   Она отметила ее как центр своего широко развернутого плана,
   Dreamed in the passion of her far-seeing spirit
   Взлелеянного в страсти ее далеко видящего духа,
   To mould humanity into God's own shape
   Чтобы воплотить человеческое в собственной форме Бога
   And lead this great blind struggling world to light
   И вести к свету этот великий, борющийся, слепой мир
   Or a new world discover or create.
   Или новый мир сотворить иль обнаружить.
   Earth must transform herself and equal Heaven
   Земля должна преобразиться и стать равной Небесам,
   Or Heaven descend into earth's mortal state.
   Или Небеса должно низойти в смертное состояние земли.
   But for such vast spiritual change to be,
   Но для того, чтобы совершилась такое духовное изменение,
   Out of the mystic cavern in man's heart
   Из мистической пещеры в человеческом сердце
   The heavenly Psyche must put off her veil
   Божественная Психея должна снять свою вуаль
   And step into common nature's crowded rooms
   И вступить в переполненные комнаты обычной природы,
   And stand uncovered in that nature's front
   И встать открыто на переднем плане природы,
   And rule its thoughts and fill the body and life.
   И управлять ее мыслями и наполнять жизнь и тело.
   Obedient to a high command she sat:
   Послушная высокой команде, она сидела:
   Time, life and death were passing incidents
   Время, жизнь, смерть стали лишь преходящими эпизодами,
   Obstructing with their transient view her sight,
   Мешающими своим преходящим видом ее взору,
   Her sight that must break through and liberate the god
   Ее взор, который должен был прорваться и освободить бога,
   Imprisoned in the visionless mortal man.
   Плененного в невидящем, смертном человеке.
   The inferior nature born into ignorance
   Низшая природа, рожденная в неведение,
   Still took too large a place, it veiled her self
   Занимала все еще слишком большое место, скрывая ее я
   And must be pushed aside to find her soul.
   И ее следовало обросить, чтобы она смогла обнаружить свою душу.
  
  
   End of Canto Two
   Конец второй песни
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"