Шри Ауробиндо : другие произведения.

Шри Ауробиндо. Савитри, Книга 3, Канто 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Canto IV
   Песнь четвертая
   THE VISION AND THE BOON
   Видение и Дар
  
  
   Then suddenly there rose a sacred stir.
   Затем внезапно там возникло священное движение.
   Amid the lifeless silence of the Void
   Среди безжизненного безмолвия Пустоты
   In a solitude and an immensity
   В одиночество и необъятность
   A sound came quivering like a loved footfall
   Донесся трепетный звук, словно поступь любимых шагов,
   Heard in the listening spaces of the soul;
   Услышанных во внимающих пространствах души;
   A touch perturbed his fibres with delight.
   Прикосновение поразило восторгом его нервы.
   An Influence had approached the mortal range,
   Какое-то Влияние приблизилось к смертному плану,
   A boundless Heart was near his longing heart,
   Безграничное Сердце было близко к его жаждущему сердцу,
   A mystic Form enveloped his earthly shape.
   Мистическая Форма окутала его земную форму.
   All at her contact broke from silence' seal;
   Все от ее прикосновения нарушило печать безмолвия;
   Spirit and body thrilled identified,
   Дух и тело затрепетали отождествленные,
   Linked in the grasp of an unspoken joy;
   Соединившись в объятиях невыразимой радости;
   Mind, members, life were merged in ecstasy.
   Ум, члены, жизнь были охвачены экстазом.
   Intoxicated as with nectarous rain
   Опьяненные словно от дождя нектара,
   His nature's passioning stretches flowed to her,
   Страстные протяжения его природы текли к ней,
   Flashing with lightnings, mad with luminous wine.
   Сверкая молниями, обезумев от сияющего вина.
   All was a limitless sea that heaved to the moon.
   Все было бескрайним океаном, вздымающимся до луны.
   A divinising stream possessed his veins,
   Обожествляющий поток овладел его венами,
   His body's cells awoke to spirit sense,
   Клетки тела пробудились к духовному ощущению,
   Each nerve became a burning thread of joy:
   Каждый нерв стал пылающей нитью радости:
   Tissue and flesh partook beatitude.
   Ткань и плоть погрузились в блаженство.
   Alight, the dun unplumbed subconscient caves
   Охваченные огнем, сумрачные, бездонные пещеры подсознания
   Thrilled with the prescience of her longed-for tread
   Затрепетали в предвидении ее желанной поступи
   And filled with flickering crests and praying tongues.
   И наполнились мерцающими волнами и молитвенным языками.
   Even lost in slumber, mute, inanimate
   Даже погруженное в сон, немое, безжизненное,
   His very body answered to her power.
   Само его тело отвечало ее силе.
   The One he worshipped was within him now:
   Та, кому он поклонялся, была теперь внутри него:
   Flame-pure, ethereal-tressed, a mighty Face
   Пламенно-чистый могучий Лик, обрамленый эфирными власами,
   Appeared and lips moved by immortal words;
   Показался и губы, движимые бессмертными словами;
   Lids, Wisdom's leaves, drooped over rapture's orbs.
   Веки, словно листья Мудрости, опускались на глаза восторга.
   A marble monument of ponderings, shone
   Мраморным монументом размышлений, сиял
   A forehead, sight's crypt, and large like ocean's gaze
   Лоб, тайник видения, и огромные, со океаническим взором
   Towards Heaven, two tranquil eyes of boundless thought
   Устремленным в Небеса, два безмятежных глаза безграничной мысли
   Looked into man's and saw the god to come.
   Смотрели в человеческие глаза и видели в них явленье бога.
   A Shape was seen on threshold Mind, a Voice
   Форма возникла на пороге Ума, Голос
   Absolute and wise in the heart's chambers spoke:
   Абсолютный и мудрый зазвучал в палатах сердца:
   "O Son of Strength who climbst creation's peaks,
   "О Сын Силы, достигший вершин творения,
   No soul is thy companion in the light;
   Ни единая душа в целом свете не сопровождает тебя;
   Alone thou standest at the eternal doors.
   Один ты предстал пред вечными дверьми.
   What thou hast won is thine, but ask no more.
   То, чего ты смог достичь, - принадлежит тебе, но не проси большего.
   O Spirit aspiring in an ignorant frame,
   О Дух, стремящийся в форме неведения,
   O Voice arisen from the Inconscient's world,
   О Голос, поднявшийся из мира Несознательного,
   How shalt thou speak for men whose hearts are dumb,
   Как будешь ты говорить для людей, чьи сердца немы,
   Make purblind earth the soul's seer-vision's home
   Слепую землю сделаешь домом провидческого видения души
   Or lighten the burden of the senseless globe?
   Или облегчишь бремя земного бесчувственного шара?
   I am the Mystery beyond reach of mind,
   Я - Мистерия, что за пределами досягаемости ума,
   I am the goal of the travail of the suns;
   Я цель тяжких трудов солнц;
   My fire and sweetness are the cause of life.
   Источник жизни - это мои огонь и сладость.
   But too immense my danger and my joy.
   Но слишком велики моя опасность и моя радость.
   Awake not the immeasurable descent,
   Не пробуждай безмерное нисхождение,
   Speak not my secret name to hostile Time;
   Не называй враждебному Времени моего тайного имени;
   Man is too weak to bear the Infinite's weight.
   Слишком слаб человек, чтобы вынести тяжесть Бесконечности.
   Truth born too soon might break the imperfect earth.
   Истина, слишком быстро рожденная, может сломить несовершенную землю.
   Leave the all-seeing Power to hew its way:
   Оставь всевидящей Силе прорубать себе пути:
   In thy single vast achievement reign apart
   Царствуй сам по себе в своем одиноком безграничном достижении,
   Helping the world with thy great lonely days.
   Помогая своими великими одинокими днями миру.
   I ask thee not to merge thy heart of flame
   Я прошу тебя не погружать твое сердце пламени
   In the Immobile's wide uncaring bliss,
   В бесстрастное, необъятное блаженство Неподвижного,
   Turned from the fruitless motion of the years,
   Отвернувшись от бесплодного потока лет,
   Deserting the fierce labour of the worlds,
   Покидая неистовый труд миров,
   Aloof from beings, lost in the Alone.
   Отделившись от живых существ, потеряшись в Едином.
   How shall thy mighty spirit brook repose
   Как сможет твой могучий дух вынести вечный покой,
   While Death is still unconquered on the earth
   Пока на земле еще не побеждена Смерть,
   And Time a field of suffering and pain?
   А Время - ристалище страдания и боли?
   Thy soul was born to share the laden Force;
   Твоя душа была рождена чтобы разделить обремененной труд Силы;
   Obey thy nature and fulfil thy fate:
   Повинуйся своей природе и исполни свой удел:
   Accept the difficulty and godlike toil,
   Прими эту трудность и богоподобный труд,
   For the slow-paced omniscient purpose live.
   Живи ради медленно приближающейся всеведающей цели.
   The Enigma's knot is tied in humankind.
   Узел Загадки завязан в человечестве.
   A lightning from the heights that think and plan,
   Молния с высот, что думает и планирует,
   Ploughing the air of life with vanishing trails,
   Рассекая исчезающими следами воздух жизни,
   Man, sole awake in an unconscious world,
   Один, пробужденный в несознательном мире человек,
   Aspires in vain to change the cosmic dream.
   Напрасно cтремится изменить космическую грезу.
   Arrived from some half-luminous Beyond
   Прибыв из какого-то полуозаренного Запредельного,
   He is a stranger in the mindless vasts;
   Он - чужестранец в просторах, лишенных мысли;
   A traveller in his oft-shifting home
   Путешественник в своем часто сменяемом доме
   Amid the tread of many infinities,
   Среди поступи многих бесконечностей,
   He has pitched a tent of life in desert Space.
   Он разбивает палатку жизни в Пространстве-пустыне.
   Heaven's fixed regard beholds him from above,
   На него устремлен свыше пристальный взор небес,
   In the house of Nature a perturbing guest,
   Беспокойный гость в доме Природы,
   A voyager twixt Thought's inconstant shores,
   Мореплаватель меж непостоянными берегами Мысли,
   A hunter of unknown and beautiful Powers,
   Охотник за неведомыми и прекрасными Силами,
   A nomad of the far mysterious Light,
   Кочевник далекого мистического Света,
   In the wide ways a little spark of God.
   На широких путях - маленькая искра Бога.
   Against his spirit all is in dire league,
   Против его духа все объединяется в ужасную лигу,
   A Titan influence stops his Godward gaze.
   Влияние Титана заслоняет его взор, устремленный к Богу.
   Around him hungers the unpitying Void,
   Вокруг него голодная, незнающая сострадания Пустота,
   The eternal Darkness seeks him with her hands,
   Вечная Тьма ищет его своими руками,
   Inscrutable Energies drive him and deceive,
   Непостижимые Энергии обманывают его и им управляют,
   Immense implacable deities oppose.
   Ему противостоят огромные и безжалостные божества.
   An inert Soul and a somnambulist Force
   Инертная Душа и сомнамбулическая Сила
   Have made a world estranged from life and thought;
   Сотворили мир, чуждый жизни и мысли;
   The Dragon of the dark foundations keeps
   Дракон темных устоев хранит
   Unalterable the law of Chance and Death;
   Неизменным закон Случая и Смерти;
   On his long way through Time and Circumstance
   На его долгом пути через Время и Обстоятельство
   The grey-hued riddling nether shadow-Sphinx,
   Серый, подобный тени, говорящий загадками низший Сфинкс,
   Her dreadful paws upon the swallowing sands,
   Возложив ужасные лапы на зыбучие пески,
   Awaits him armed with the soul-slaying word:
   Ожидает его, вооруженный убивающим душу, словом:
   Across his path sits the dim camp of Night.
   На его пути лежит темный лагерь Ночи.
   His day is a moment in perpetual Time;
   Его день - это миг в вечном Времени;
   He is the prey of the minutes and the hours.
   Он - жертва пробегающих минут и часов.
   Assailed on earth and unassured of heaven,
   Подвергаясь яростным атакам на земле и не имея никакой уверенности в небесах,
   Descended here unhappy and sublime,
   Несчастный и великий он спускается сюда,
   A link between the demigod and the beast,
   Звено меж полубогом и животным,
   He knows not his own greatness nor his aim;
   Он не знает ни своего величия, ни своей цели;
   He has forgotten why he has come and whence.
   Он позабыл, откуда и зачем пришел сюда.
   His spirit and his members are at war;
   В состоянии войны его дух и его члены;
   His heights break off too low to reach the skies,
   Его высоты рушаться, слишком низкие, чтобы достичь небес,
   His mass is buried in the animal mire.
   Его материя похоронена в животной грязи.
   A strange antinomy is his nature's rule.
   Странный парадокс управляет его природой.
   A riddle of opposites is made his field:
   Загадкой противоположностей создана сфера его жизни:
   Freedom he asks but needs to live in bonds,
   Он просит свободы, но испытывает нужду жить в оковах,
   He has need of darkness to perceive some light
   Он нуждается во тьме, чтобы воспринять какой-то свет,
   And need of grief to feel a little bliss;
   И нуждается в горе, чтобы почувствовать немного блаженства;
   He has need of death to find a greater life.
   Он нуждается в смерти, чтоб обрести более великую жизнь.
   All sides he sees and turns to every call;
   Во все стороны он смотрит и оборачивается на каждый зов;
   He has no certain light by which to walk;
   Он не обладает надежным светом, благодаря которому он мог бы идти;
   His life is a blind-man's-buff, a hide-and-seek;
   Его жизнь - это игры в жмурки и прятки;
   He seeks himself and from himself he runs;
   Он ищет себя и от себя бежит;
   Meeting himself, he thinks it other than he.
   Встречая себя, он думает, что это - не он.
   Always he builds, but finds no constant ground,
   Все время он строит, но не находит постоянной основы,
   Always he journeys, but nowhere arrives;
   Вечно он странствует, но никуда не приходит;
   He would guide the world, himself he cannot guide;
   Он мог бы управлять миром, но не может управлять собой;
   He would save his soul, his life he cannot save.
   Он мог бы спасти свою душу, но не может спасти свою жизнь.
   The light his soul had brought his mind has lost;
   Его ум теряет тот Свет, который приносит его душа;
   All he has learned is soon again in doubt;
   Все, что он узнал, снова скоро становится сомнительным;
   A sun to him seems the shadow of his thoughts,
   Солнце кажется ему тенью его мыслей,
   Then all is shadow again and nothing true:
   Затем все снова становиться тенью и нет ничего истинного:
   Unknowing what he does or whither he tends
   Не зная, что он делает или куда его клонит,
   He fabricates signs of the Real in Ignorance.
   Он фабрикует символы Реальности в Неведении.
   He has hitched his mortal error to Truth's star.
   Он цепляет свою смертную ошибку к звезде Истины.
   Wisdom attracts him with her luminous masks,
   Мудрость привлекает его своими сияющими масками,
   But never has he seen the face behind:
   Но никогда он не видит за ними лица:
   A giant Ignorance surrounds his lore.
   Его знание окружено гигантским Неведением.
   Assigned to meet the cosmic mystery
   Ему суждено встречать космическую мистерию
   In the dumb figure of a material world,
   В немом обличии материального мира,
   His passport of entry false and his personage,
   Его пропуск фальшив и его личность поддельна,
   He is compelled to be what he is not;
   Он вынужден быть тем, чем он не является;
   He obeys the Inconscience he had come to rule
   Он подчиняется Несознанию, которым пришел управлять,
   And sinks in Matter to fulfil his soul.
   И погружается в Материю, чтобы реализовать свою душу.
   Awakened from her lower driven forms
   Пробужденная от своих низших управляемых форм,
   The Earth-Mother gave her forces to his hands
   Мать-Земля отдает свои силы в его руки,
   And painfully he guards the heavy trust;
   И мучительно он стережет это тяжкое бремя, вверенное его попечению;
   His mind is a lost torch-bearer on her roads.
   Его ум - блуждающий факелоносец на ее дорогах.
   Illumining breath to think and plasm to feel,
   Освещая дыхание, чтоб думать, и плазму, чтоб чувствовать,
   He labours with his slow and sceptic brain
   Он трудится с помощью своего медленного, скептического мозга,
   Helped by the reason's vacillating fires,
   Которому помогают мерцающие огни рассудка,
   To make his thought and will a magic door
   Чтобы сделать свою мысль и волю магической дверью
   For knowledge to enter the darkness of the world
   Через которую знание могло бы войти во тьму мира
   And love to rule a realm of strife and hate.
   И любовь могла править в царстве борьбы и ненависти.
   A mind impotent to reconcile heaven and earth
   Ум не способен примирить небеса и землю,
   And tied to Matter with a thousand bonds,
   И привязанный к Материи тысячью узами,
   He lifts himself to be a conscious god.
   Он поднимается чтобы стать сознательным богом.
   Even when a glory of wisdom crowns his brow,
   Даже когда его чело венчает великолепие мудрости,
   When mind and spirit shed a grandiose ray
   Когда ум и дух излучают грандиозный луч,
   To exalt this product of the sperm and gene,
   Чтобы возвысить этот продукт спермы и гена,
   This alchemist's miracle from plasm and gas,
   Это чудо алхимика из плазмы и газа,
   And he who shared the animal's run and crawl
   И он, кто был подобен животному,
   Lifts his thought-stature to the Immortal's heights,
   Поднимается в своих мыслях к высотам Бессмертного,
   His life still keeps the human middle way;
   Его жизнь еще сохраняет серединный человеческий путь;
   His body he resigns to death and pain,
   Свое тело он уступает боли и смерти,
   Abandoning Matter, his too heavy charge.
   Покидая Материю, свое слишком тяжкое бремя.
   A thaumaturge sceptic of miracles,
   Чудотворный скептик чудес,
   A spirit left sterile of its occult power
   Дух, лишившися своей оккультной силы
   By an unbelieving brain and credulous heart,
   Благодаря неверящему уму и легковерному сердцу,
   He leaves the world to end where it began:
   Он покидает мир в конце там же, где начинал:
   His work unfinished he claims a heavenly prize.
   Его труд незакончен, но он претендует на небесный приз.
   Thus has he missed creation's absolute.
   Так он упускает абсолют творения.
   Half-way he stops his star of destiny:
   На полпути он останавливает звезду своей судьбы:
   A vast and vain long-tried experiment,
   Обширный, напрасный, все время повторяющийся эксперимент,
   An ill-served high conception doubtfully done,
   Сомнительно осуществленный, несовершенно реализуемый высокий замысел,
   The world's life falters on not seeing its goal,-
   Жизнь мира спотыкается не видя своей цели, -
   A zigzag towards unknown dangerous ground
   Зигзагом продвигаясь к неизвестной опасной земле,
   Ever repeating its habitual walk,
   Вечно повторяя свой привычный маршрут,
   Ever retreating after marches long
   Вечно возвращаясь после долгих маршей,
   And hardiest victories without sure result,
   Но самые трудные победы не приносят надежного результата,
   Drawn endlessly an inconclusive game.
   Бесконечно продолжая безрезультатную игру.
   In an ill-fitting and voluminous robe
   В плохо подходящем, широком одеянии
   A radiant purpose still conceals its face,
   Лучезарная цель еще скрывает свой лик,
   A mighty blindness stumbles hoping on,
   Могучая слепота запинается, продолжая надеяться,
   Feeding its strength on gifts of luminous Chance.
   Вскармливая свою силу дарами светлого Случая.
   Because the human instrument has failed,
   Оттого, что человеческий инструмент потерпел неудачу,
   The Godhead frustrate sleeps within its seed,
   Разочарованное Божество спит внутри своего семени,
   A spirit entangled in the forms it made.
   Дух запутался в сотворенных им формах.
   His failure is not failure whom God leads;
   Его неудача не является неудачей Бога;
   Through all the slow mysterious march goes on:
   Через всё продолжается медленный мистический марш:
   An immutable Power has made this mutable world;
   Неизменная Сила сотворила этот изменчивый мир;
   A self-fulfilling transcendence treads man's road;
   Самоосуществляющаяся трансцендентность ступает по дороге человека;
   The driver of the soul upon its path,
   Водитель души на ее пути,
   It knows its steps, its way is inevitable,
   Она знает свои шаги, ее путь неизбежен,
   And how shall the end be vain when God is guide?
   И как может быть неудачным конец, когда водитель - Бог?
   However man's mind may tire or fail his flesh,
   И пусть устает ум человека и уступает, ослабев, его плоть,
   A will prevails cancelling his conscious choice:
   И преобладает воля, отменяющая его сознательный выбор:
   The goal recedes, a bourneless vastness calls
   Цель отступает, беспредельная ширь зовет,
   Retreating into an immense Unknown;
   Удаляясь в необъятное Неведомое;
   There is no end to the world's stupendous march,
   Нет конца грандиозному маршу мира,
   There is no rest for the embodied soul.
   Нет покоя для воплощенной души.
   It must live on, describe all Time's huge curve.
   Она должна продолжать жить, описывая огромную кривую Времени.
   An Influx presses from the closed Beyond
   Какой-то Прилив оказывает давление из закрытого Запредельного,
   Forbidding to him rest and earthly ease,
   Запрещая для нее отдых и земной покой,
   Till he has found himself he cannot pause.
   Пока она не найдет себя, она не может остановиться.
   A Light there is that leads, a Power that aids;
   Там есть Свет, что ведет и Сила, что помогает;
   Unmarked, unfelt it sees in him and acts:
   Не замечаемая, не ощутимая, она в нем видит и действует:
   Ignorant, he forms the All-Conscient in his depths,
   Невежественный, он формирует в своих глубинах Всесознательного,
   Human, looks up to superhuman peaks:
   Человек, он устремляет взор на сверхчеловеческие пики:
   A borrower of Supernature's gold,
   Он занимает золото Сверхрприроды,
   He paves his road to Immortality.
   И мостит свою дорогу к Бессмертию.
   The high gods look on man and watch and choose
   Высокие боги наблюдают за человеком,
   Today's impossibles for the future's base.
   Делая невозможное сегодня, фундаментом грядущего.
   His transience trembles with the Eternal's touch,
   Его мимолетность вибрирует от прикосновения Вечного,
   His barriers cede beneath the Infinite's tread;
   Его барьеры ломаются под поступью Бесконечного;
   The Immortals have their entries in his life:
   Бессмертные входят в его жизнь:
   The Ambassadors of the Unseen draw near.
   Приближаются Посланцы Незримого.
   A splendour sullied by the mortal air,
   Великолепием, запятнанным смертным воздухом,
   Love passes through his heart, a wandering guest.
   Любовь проходит через его сердце скитающейся гостьей.
   Beauty surrounds him for a magic hour,
   Красота окружает его на магический час,
   He has visits of a large revealing joy,
   Его посещает широкая радость откровений,
   Brief widenesses release him from himself,
   Недолго длящиеся беспредельности освобождают его от самого себя,
   Enticing towards a glory ever in front
   Маня его к великолепию, что вечно впереди,
   Hopes of a deathless sweetness lure and leave.
   Надежды бессмертной сладости искушают его и покидают.
   His mind is crossed by strange discovering fires,
   Его ум пересекают странные вспышки окровений
   Rare intimations lift his stumbling speech
   Редкие намеки возвышают его спотыкающуюся речь
   To a moment's kinship with the eternal Word;
   На мгновенье делая ее сродни вечному Слову;
   A masque of Wisdom circles through his brain
   Театр масок Мудрости кружит через его мозг,
   Perturbing him with glimpses half divine.
   И смущает полубожественными проблесками.
   He lays his hands sometimes on the Unknown;
   Он иногда возлагает свои руки на Неведомое;
   He communes sometimes with Eternity.
   Он иногда беседует с Вечностью.
   A strange and grandiose symbol was his birth
   Странным и грандиозным символом было его рождение,
   And immortality and spirit-room
   Но бессмертие, и духовная обитель,
   And pure perfection and a shadowless bliss
   И чистое совершенство, и безоблачное блаженство
   Are this afflicted creature's mighty fate.
   Яляются могучей судьбой этого страдающего существа.
   In him the Earth-Mother sees draw near the change
   В нем Мать-Земля видит приближающееся изменение,
   Foreshadowed in her dumb and fiery depths,
   Которое она предчувствует в своих безмолвных, огненных глубинах,
   A godhead drawn from her transmuted limbs,
   Божество, вырастающее из ее преображенных членов,
   An alchemy of Heaven on Nature's base.
   Брагодаря алхимии Небес на фундаменте Природы.
   Adept of the self-born unfailing line,
   Адепт саморожденной безупречной линии,
   Leave not the light to die the ages bore,
   Не позволяй угаснуть свету, что породили эпохи,
   Help still humanity's blind and suffering life:
   Помогай еще слепой и страдающей жизни людей:
   Obey thy spirit's wide omnipotent urge.
   Повинуйся широкому всемогущему импульсу своего духа.
   A witness to God's parley with the Night,
   Свидетель переговоров Бога с Ночью,
   It leaned compassionate from immortal calm
   Он склонился, сострадательный, из бессмертного покоя
   And housed desire, the troubled seed of things.
   И дал приют желанию, беспокойному семени вещей.
   Assent to thy high self, create, endure.
   Согласись на свое высокое я, все выноси, твори.
   Cease not from knowledge, let thy toil be vast.
   Не уходи от знания, пусть твой труд будет обширен.
   No more can earthly limits pen thy force;
   Земные границы больше не могут ограничить твою силу;
   Equal thy work with long unending Time's.
   Уравняй свою работу с работой бесконечно долгого Времени.
   Traveller upon the bare eternal heights,
   Путешественник на вечных нагих высотах,
   Tread still the difficult and dateless path
   Ступай спокойно по трудному и древнему пути,
   Joining the cycles with its austere curve
   Присоединяя циклы к его суровому изгибу,
   Measured for man by the initiate Gods.
   Отмерянному для человека посвященными Богами.
   My light shall be in thee, my strength thy force.
   В тебе будет мой свет, моя сила принадлежит тебе.
   Let not the impatient Titan drive thy heart,
   Не позволяй нетерпеливому Титану управлять твоим сердцем,
   Ask not the imperfect fruit, the partial prize.
   Не проси несовершенного плода, частичного дара.
   Only one boon, to greaten thy spirit, demand;
   Только один дар требуй, - возвеличить твой дух;
   Only one joy, to raise thy kind, desire.
   Только одну радость, желай, - возвысить свою природу.
   Above blind fate and the antagonist powers
   Над слепою судьбой и антагонистами-силами
   Moveless there stands a high unchanging Will;
   Неподвижно стоит высокая неизменная Воля;
   To its omnipotence leave thy work's result.
   Ее всемогуществу оставь результат твоей работы.
   All things shall change in God's transfiguring hour."
   Все вещи изменятся в преображающий час Бога".
   August and sweet sank hushed that mighty Voice.
   Умолк этот царственный и сладостный могучий Голос.
   Nothing now moved in the vast brooding space:
   Ничто теперь не двигалось в обширном созерцающем пространстве:
   A stillness came upon the listening world,
   Тишина опустилась на внимающий мир,
   A mute immensity of the Eternal's peace.
   Безмолвная необъятность Вечного покоя.
   But Aswapati's heart replied to her,
   Но сердце Ашвапати ответило ей,
   A cry amid the silence of the Vasts:
   Криком среди молчания Беспредельностей:
   "How shall I rest content with mortal days
   "Как могу я отдыхать, довольствуясь смертными днями
   And the dull measure of terrestrial things,
   И тусклой мерой земных вещей,
   I who have seen behind the cosmic mask
   Я, увидевший за космической маской
   The glory and the beauty of thy face?
   Великолепие и красоту твоего лика?
   Hard is the doom to which thou bindst thy sons!
   Тяжек рок, на который ты обрекаешь своих сыновей!
   How long shall our spirits battle with the Night
   Как долго дух в нас будет биться с Ночью
   And bear defeat and the brute yoke of Death,
   И терпеть поражение и жестокое ярмо Смерти,
   We who are vessels of a deathless Force
   В нас, кто является сосудами бессмертной Силы
   And builders of the godhead of the race?
   И строителями божественности расы?
   Or if it is thy work I do below
   Или, если это твою работу я делаю внизу
   Amid the error and waste of human life
   Среди ошибок и потерь человеческой жизни
   In the vague light of man's half-conscious mind,
   В смутном свете полусознательного человеческого ума,
   Why breaks not in some distant gleam of thee?
   Почему бы не привнести в это какой-то отдаленный проблеск тебя?
   Ever the centuries and millenniums pass.
   Так проходят века и тысячелетия.
   Where in the greyness is thy coming's ray?
   Где в этой серости луч твоего явления?
   Where is the thunder of thy victory's wings?
   Где гром крыльев твоей победы?
   Only we hear the feet of passing gods.
   Мы слышим лишь поступь проходящих богов.
   A plan in the occult eternal Mind
   План в оккультном вечном Уме
   Mapped out to backward and prophetic sight,
   Начертан для устремленного вниз, пророческого взгляда,
   The aeons ever repeat their changeless round,
   Вечно эпохи повторяют свой неизменный круг,
   The cycles all rebuild and ever aspire.
   Вечно циклы все перестраивают заново и вечно стремятся.
   All we have done is ever still to do.
   Все, что мы сделали, все время еще нужно делать.
   All breaks and all renews and is the same.
   Все разрушается и все возобнавляется заново, и все - остается тем же самым.
   Huge revolutions of life's fruitless gyre,
   Чудовищные обороты бесплодного круговращенья жизни,
   The new-born ages perish like the old,
   Новорожденные эпохи гибнут, так же как и старые,
   As if the sad Enigma kept its right
   Словно печальная Загадка удерживает свое право,
   Till all is done for which this scene was made.
   Пока все не будет завершено, ради чего была создана эта сцена.
   Too little the strength that now with us is born,
   Слишком мала сила, что сейчас рождается с нами,
   Too faint the light that steals through Nature's lids,
   Слишком слаб свет, что пробивается сквозь веки Природы,
   Too scant the joy with which she buys our pain.
   Слишком скудна радость, которой она оплачивает нашу боль.
   In a brute world that knows not its own sense,
   В жестоком мире, что не знает своего собственного смысла,
   Thought-racked upon the wheel of birth we live,
   Терзаемые мыслями мы живем на колесе рождения,
   The instruments of an impulse not our own
   Инструменты импульса, порожденного не нами,
   Moved to achieve with our heart's blood for price
   Принуждаемые достигать, платя кровью нашего сердца,
   Half-knowledge, half-creations that soon tire.
   Полузнания, полутворений, которые быстро утомляют.
   A foiled immortal soul in perishing limbs,
   Сбитая с толку бессмертная душа в смертных членах,
   Baffled and beaten back we labour still;
   Озадаченные и отбивающиеся, мы все еще трудимся;
   Annulled, frustrated, spent, we still survive.
   Уничтоженные, разочарованные, изнуренные, мы все еще выживаем.
   In anguish we labour that from us may rise
   В муках мы трудимся, чтобы из нас мог подняться
   A larger-seeing man with nobler heart,
   Человек с более широким видением, более благородным сердцем,
   A golden vessel of the incarnate Truth,
   Золотой сосуд воплотившейся Истины,
   The executor of the divine attempt
   Исполнитель божественной попытки,
   Equipped to wear the earthly body of God,
   Оснащенный, чтобы нести земное тело Бога,
   Communicant and prophet and lover and king.
   Пророк, царь, возлюбленный и провидец.
   I know that thy creation cannot fail:
   Я знаю, что твоё творение не может потерпеть неудачу:
   For even through the mists of mortal thought
   Ибо даже сквозь туманы смертной мысли
   Infallible are thy mysterious steps,
   Непогрешимы твои мистические шаги,
   And, though Necessity dons the garb of Chance,
   И, хотя Неизбежность облачается в одежды Случая,
   Hidden in the blind shifts of Fate she keeps
   Скрытая в слепых переменах Судьбы, она сохраняет
   The slow calm logic of Infinity's pace
   Медленную спокойную логику поступи Бесконечности
   And the inviolate sequence of its will.
   И нерушимую последовательность своей воли.
   All life is fixed in an ascending scale
   Вся жизнь фиксирована в восходящей шкале
   And adamantine is the evolving Law;
   И несокрушим Закон эволюции;
   In the beginning is prepared the close.
   В начале подготовляется завершение.
   This strange irrational product of the mire,
   Этот странный иррациональный продукт из грязи,
   This compromise between the beast and god,
   Этот компромисс между животным и богом -
   Is not the crown of thy miraculous world.
   Не венец твоего чудесного мира.
   I know there shall inform the inconscient cells,
   Я знаю, несознательные клетки наполнит
   At one with Nature and at height with heaven,
   Единый с Природой и на высотах с небесами,
   A spirit vast as the containing sky
   Дух, необъятный как небо,
   And swept with ecstasy from invisible founts,
   И охваченный экстазом из невидимых источников,
   A god come down and greater by the fall.
   Бог снизойдет и станет величественнее благодаря этому нисхождению.
   A Power arose out of my slumber's cell.
   Сила поднялась из клети моего сна.
   Abandoning the tardy limp of the hours
   Покидая медлительную хромоту часов
   And the inconstant blink of mortal sight,
   И непостоянное мерцание смертного зрения,
   There where the Thinker sleeps in too much light
   Там, где Мыслитель спит в избытке света
   And intolerant flames the lone all-witnessing Eye
   И пылает неумолимый одинокий всесвидетельствующий Глаз,
   Hearing the word of Fate from Silence' heart
   Слушая слово Судьбы из сердца Безмолвия,
   In the endless moment of Eternity,
   В нескончаемом мгновении Вечности,
   It saw from timelessness the works of Time.
   Он наблюдал из безвременья работы Времени.
   Overpassed were the leaden formulas of the Mind,
   Превзойдены были свинцовые формулы Ума,
   Overpowered the obstacle of mortal Space:
   Побеждены препятствия смертного Пространства:
   The unfolding Image showed the things to come.
   Раскрывающийся Образ показал вещи, которые должны произойти.
   A giant dance of Shiva tore the past;
   Гигантский танец Шивы разорвал прошлое;
   There was a thunder as of worlds that fall;
   Гром прокатился, словно рушились миры;
   Earth was o'errun with fire and the roar of Death
   Земля была залита огнем и ревом Смерти,
   Clamouring to slay a world his hunger had made;
   Шумно требующей уничтожит мир, который сотворил ее голод;
   There was a clangour of Destruction's wings:
   Там был лязг крыльев Разрушения:
   The Titan's battle-cry was in my ears,
   Боевой клич Титана звучал в моих ушах,
   Alarm and rumour shook the armoured Night.
   Тревога и ропот сотрясали покрытую броней Ночь.
   I saw the Omnipotent's flaming pioneers
   Я видел огненных пионеров Всемогущего,
   Over the heavenly verge which turns towards life
   Которые поворачивают к жизни через небесную грань,
   Come crowding down the amber stairs of birth;
   Нисходя толпами вниз по янтарным ступеням рождения;
   Forerunners of a divine multitude,
   Предтечи божественного множества,
   Out of the paths of the morning star they came
   Они приходили с путей утренней звезды
   Into the little room of mortal life.
   В маленькую комнату смертной жизни.
   I saw them cross the twilight of an age,
   Я видел их пересекающих сумерки эпохи,
   The sun-eyed children of a marvellous dawn,
   Солнцеглазых детей чудесного рассвета,
   The great creators with wide brows of calm,
   Великих творцов с широкими челами покоя,
   The massive barrier-breakers of the world
   Разрушителей массивных препятствий мира
   And wrestlers with destiny in her lists of will,
   И борцов с судьбою в ее списках воли,
   The labourers in the quarries of the gods,
   Тружеников в каменоломнях богов,
   The messengers of the Incommunicable,
   Посланцев Невыразимого,
   The architects of immortality.
   Архитекторов бессмертия.
   Into the fallen human sphere they came,
   Они пришли в падшую человеческую сферу,
   Faces that wore the Immortal's glory still,
   Лики, несущие славу Бессмертного,
   Voices that communed still with the thoughts of God,
   Голоса, общающиеся с мыслями Бога,
   Bodies made beautiful by the spirit's light,
   Тела, сделавшиеся прекрасными от света духа
   Carrying the magic word, the mystic fire,
   Несущие магическое слово, мистический огонь,
   Carrying the Dionysian cup of joy,
   Несущие Дионисскую Чашу радости,
   Approaching eyes of a diviner man,
   Приближающие глаза более божественного человека,
   Lips chanting an unknown anthem of the soul,
   Уста, воспевающие неведомый гимн души,
   Feet echoing in the corridors of Time.
   Ноги, отзывающиеся эхом в коридорах Времени.
   High priests of wisdom, sweetness, might and bliss,
   Высокие жрецы мудрости, сладости, мощи, блаженства,
   Discoverers of beauty's sunlit ways
   Открыватели солнечных дорог красоты
   And swimmers of Love's laughing fiery floods
   Пловцы смеющихся огненных наводнений Любви,
   And dancers within rapture's golden doors,
   Танцоры за золотыми дверями восторга,
   Their tread one day shall change the suffering earth
   Их поступь однажды изменит страдающую землю
   And justify the light on Nature's face.
   И оправдает свет на лике Природы.
   Although Fate lingers in the high Beyond
   Хотя Судьба медлит в высоком Запредельном
   And the work seems vain on which our heart's force was spent,
   И тщетной кажется работа, на которую была растрачена сила нашего сердца,
   All shall be done for which our pain was borne.
   Все будет сделано, для чего была рождена наша боль.
   Even as of old man came behind the beast
   Также как в древности, как человек пришел вслед за зверем,
   This high divine successor surely shall come
   Этот высокий божественный преемник несомненно придет
   Behind man's inefficient mortal pace,
   Вслед за спотыкающимся, смертным шагом человека,
   Behind his vain labour, sweat and blood and tears:
   За его тщетным трудом, потом, слезами и кровью:
   He shall know what mortal mind barely durst think,
   Он узнает то, о чем едва смел думать смертный ум,
   He shall do what the heart of the mortal could not dare.
   Он сделает то, на что не могло отважиться сердце смертного.
   Inheritor of the toil of human time,
   Наследник труда человеческого времени,
   He shall take on him the burden of the gods;
   Он возьмет на себя ношу богов;
   All heavenly light shall visit the earth's thoughts,
   Весь небесный свет проникнет в мысли земли,
   The might of heaven shall fortify earthly hearts;
   Мощь небес укрепит земные сердца;
   Earth's deeds shall touch the superhuman's height,
   Дела Земли коснуться высот сверхчеловеческого,
   Earth's seeing widen into the infinite.
   Видение Земли расширится до бесконечности.
   Heavy unchanged weighs still the imperfect world;
   Тяжелая неизменность все еще давит на несовершенный мир;
   The splendid youth of Time has passed and failed;
   Великолепная юность Времени прошла и потерпела неудачу;
   Heavy and long are the years our labour counts
   Тяжелы и долги годы, которые насчитывает наш труд,
   And still the seals are firm upon man's soul
   Еще крепки печати на душе человека
   And weary is the ancient Mother's heart.
   И утомлено сердце древней Матери.
   O Truth defended in thy secret sun,
   О Истина, охраняемая твоим тайным солнцем,
   Voice of her mighty musings in shut heavens
   Голос ее могучих раздумий в закрытых небесах
   On things withdrawn within her luminous depths,
   О вещах, затерянных в ее сияющих глубинах,
   O Wisdom-Splendour, Mother of the universe,
   О Мудрость-Великолепие, Мать вселенной,
   Creatrix, the Eternal's artist Bride,
   Созидательница, искусная Невеста Вечного,
   Linger not long with thy transmuting hand
   Не медли долго своей преобразующей рукой,
   Pressed vainly on one golden bar of Time,
   Давящей тщетно на золотые засовы Времени,
   As if Time dare not open its heart to God.
   Словно Время не смеет открыть свое сердце Богу.
   O radiant fountain of the world's delight
   О лучезарный фонтан восторга мира,
   World-free and unattainable above,
   Свободная от мира и недосягаемая свыше,
   O Bliss who ever dwellst deep-hid within
   О Блаженство, что вечно скрыто пребывает глубоко внутри,
   While men seek thee outside and never find,
   Пока люди ищут тебя снаружи и никогда не находят,
   Mystery and Muse with hieratic tongue,
   Мистерия и Муза со священным языком,
   Incarnate the white passion of thy force,
   Воплоти в теле белую страсть твоей силы,
   Mission to earth some living form of thee.
   Пошли на землю свою живую форму.
   One moment fill with thy eternity,
   Наполни один миг своей вечностью,
   Let thy infinity in one body live,
   Позволь твоей бесконечности жить в одном теле,
   All-Knowledge wrap one mind in seas of light,
   Окутай один ум Всезнанием в океанах света,
   All-Love throb single in one human heart.
   Пусть Вселюбовь бьется в одном человеческом сердце.
   Immortal, treading the earth with mortal feet
   Бессмертная, ступая смертными ногами по земле,
   All heaven's beauty crowd in earthly limbs!
   Красотою всех небес наполни земные члены!
   Omnipotence, girdle with the power of God
   Всемогущество, напитай силой Бога,
   Movements and moments of a mortal will,
   Движения и мгновения смертной воли,
   Pack with the eternal might one human hour
   Наполни вечною мощью один человеческий час
   And with one gesture change all future time.
   И одним жестом измени все грядущее время.
   Let a great word be spoken from the heights
   Пусть будет сказано с высот великое слово
   And one great act unlock the doors of Fate."
   И одно великое действие отопрет двери Судьбы".
   His prayer sank down in the resisting Night
   Его молитва погрузилась вниз в сопротивляющуюся Ночь,
   Oppressed by the thousand forces that deny,
   Подавленная тысячью сил, что отрицают,
   As if too weak to climb to the Supreme.
   Словно слишком слабая, чтобы подняться к Высочайшему.
   But there arose a wide consenting Voice;
   Но поднялся широкий уступающий Голос;
   The spirit of beauty was revealed in sound:
   Дух красоты проявился в звуке:
   Light floated round the marvellous Vision's brow
   Свет плыл вокруг чудесного чела Видения
   And on her lips the Immortal's joy took shape.
   И на ее устах радость Бессмертного обрела форму.
   "O strong forerunner, I have heard thy cry.
   "О сильный предвестник, я услышала твой призыв.
   One shall descend and break the iron Law,
   Та снизойдет вниз, кто сломает железный Закон,
   Change Nature's doom by the lone spirit's power.
   Изменит рок Природы силой одинокого духа.
   A limitless Mind that can contain the world,
   Безграничный Ум, способный вместить весь мир,
   A sweet and violent heart of ardent calms
   Сладостное и неистовое сердце страстного покоя,
   Moved by the passions of the gods shall come.
   Она придет, движимая страстями богов.
   All mights and greatnesses shall join in her;
   Все могущества и величия соединяться в ней;
   Beauty shall walk celestial on the earth,
   Божественная Красота будет ходить по земле,
   Delight shall sleep in the cloud-net of her hair,
   Восторг будет дремать в облаке ее роскошных волос,
   And in her body as on his homing tree
   И в ее теле, как на своем родном дереве,
   Immortal Love shall beat his glorious wings.
   Расправит свои великолепные крылья Бессмертная Любовь.
   A music of griefless things shall weave her charm;
   Музыка безгорестных вещей соткет ее очарование;
   The harps of the Perfect shall attune her voice,
   Арфы Совершенства настроят ее голос,
   The streams of Heaven shall murmur in her laugh,
   В ее смехе будут журчать Потоки Небес,
   Her lips shall be the honeycombs of God,
   Ее губы будут медовыми сотами Бога,
   Her limbs his golden jars of ecstasy,
   Ее члены - его золотыми сосудами экстаза,
   Her breasts the rapture-flowers of Paradise.
   Ее груди - восторженными цветами Рая.
   She shall bear Wisdom in her voiceless bosom,
   Она будет нести Мудрость в своей безмолвной груди,
   Strength shall be with her like a conqueror's sword
   Сила с ней будет, подобная мечу завоевателя
   And from her eyes the Eternal's bliss shall gaze.
   И блаженство Вечного будет взирать из ее глаз.
   A seed shall be sown in Death's tremendous hour,
   Семя будет посеяно в ужасный час Смерти,
   A branch of heaven transplant to human soil;
   Ветвь небес пересажена на человеческую почву;
   Nature shall overleap her mortal step;
   Природа превзойдет свой смертный шаг;
   Fate shall be changed by an unchanging will."
   Судьба будет изменена неизменной волей".
   As a flame disappears in endless Light
   Как пламя исчезает в бесконечном Свете,
   Immortally extinguished in its source,
   Бессмертно угасая в своем источнике,
   Vanished the splendour and was stilled the word.
   Исчезло это великолепие и стихло слово.
   An echo of delight that once was close,
   Эхом восторга, что был когда-то близок,
   The harmony journeyed towards some distant hush,
   Гармонией, уходящей к какой-то далекой тишине,
   A music failing in the ear of trance,
   Музыкой, стихающей в ушах транса,
   A cadence called by distant cadences,
   Каденцией, призванной какими-то далеким каденциями,
   A voice that trembled into strains withdrawn.
   Голос, что трепетал в мелодии, затих.
   Her form retreated from the longing earth
   Ее форма удалилась от страстно жаждущей земли,
   Forsaking nearness to the abandoned sense,
   Оставляя покинутому чувству свою близость,
   Ascending to her unattainable home.
   Поднимаясь к своему недостижимому дому.
   Lone, brilliant, vacant lay the inner fields;
   Одинокими, сияющими, пустыми лежали внутренние поля;
   All was unfilled inordinate spirit space,
   Все стало незаполненным неупорядочным духовным пространством,
   Indifferent, waste, a desert of bright peace.
   Безразличным, опустошенным, пустыней светлого мира.
   Then a line moved on the far edge of calm:
   Затем линия отодвинулась к далекому краю покоя:
   The warm-lipped sentient soft terrestrial wave,
   Чувствительная мягкая земная волна с теплыми губами,
   A quick and many-murmured moan and laugh,
   Быстрый, многоголосый стон и смех,
   Came gliding in upon white feet of sound.
   Набежали, скользя на белых ногах звука.
   Unlocked was the deep glory of Silence' heart;
   Было открыто глубокое великолепие сердца Безмолвия;
   The absolute unmoving stillnesses
   Абсолютные неподвижные безмятежности
   Surrendered to the breath of mortal air,
   Уступили дыханию смертного воздуха,
   Dissolving boundlessly the heavens of trance
   Безгранично растворяясь небеса транса
   Collapsed to waking mind. Eternity
   Обрушились в пробуждающемся уме. Вечность
   Cast down its incommunicable lids
   Опустила свои невыразимые веки
   Over its solitudes remote from ken
   На свои одиночества, удаленные от видения
   Behind the voiceless mystery of sleep.
   За пределами безголосой мистерии сна.
   The grandiose respite failed, the wide release.
   Грандиозная передышка и широкое освобождение закончились.
   Across the light of fast-receding planes
   Сквозь свет быстро отступающих планов,
   That fled from him as from a falling star,
   Что убегали от него, как от падающей звезды,
   Compelled to fill its human house in Time
   Вынужденная заполнять свой человеческий дом во Времени,
   His soul drew back into the speed and noise
   Его душа скользила назад в суматоху и шум
   Of the vast business of created things.
   Обширных дел сотворенных существ.
   A chariot of the marvels of the heavens
   Колесницей небесных чудес
   Broad-based to bear the gods on fiery wheels,
   С широкой основой, чтобы нести богов на огненных колесах,
   Flaming he swept through the spiritual gates.
   Пылая, он пронесся через духовные врата.
   The mortal stir received him in its midst.
   Смертная суета захватила его в свое окружение.
   Once more he moved amid material scenes,
   Снова он двигался среди материальных сцен,
   Lifted by intimations from the heights
   Воодушевленный намеками высот
   And in the pauses of the building brain
   И в паузах работающего мозга
   Touched by the thoughts that skim the fathomless surge
   Касаемый мыслями, что легко скользят над бездонным морем
   Of Nature and wing back to hidden shores.
   Природы и летят назад к скрытым берегам.
   The eternal seeker in the aeonic field
   Вечный искатель в поле эпох,
   Besieged by the intolerant press of hours
   Осаждаемый невыносимым прессом часов,
   Again was strong for great swift-footed deeds.
   Снова был полон сил для великих быстроногих дел.
   Awake beneath the ignorant vault of Night,
   Проснувшийся под невежественным сводом Ночи,
   He saw the unnumbered people of the stars
   Он видел неисчислимые мириады звезд
   And heard the questioning of the unsatisfied flood
   И слышал вопрошание неудовлетворенного потока,
   And toiled with the form-maker, measuring Mind.
   И трудился с создателем форм, все размеряющий Ум.
   A wanderer from the occult invisible suns
   Странник с оккультных невидимых солнц,
   Accomplishing the fate of transient things,
   Претворяющий судьбу мимолетных существ,
   A god in the figure of the arisen beast,
   Бог в форме вставшего животного,
   He raised his brow of conquest to the heavens
   Он поднял свое чело завоевателя к небесам,
   Establishing the empire of the soul
   Утверждая империю души
   On Matter and its bounded universe
   Над Материей и ее ограниченной вселенной,
   As on a solid rock in infinite seas.
   Как на прочном камне в бесконечных морях.
   The Lord of Life resumed his mighty rounds
   Господь Жизни возобновил свои могучие круги
   In the scant field of the ambiguous globe.
   На скудном поле сомнительного земного шара.
  
  
   Конец, песни четвертой
   End of Canto Four
   Конец книги третьей
   End of Book Three
   Конец первой части
  
  
    World - мир, царство, весь свет, вселенная
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"