Горячев Игорь Вениаминович : другие произведения.

Шри Ауробиндо. Савитри, Книга2, Канто2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
   Book 2 Canto Two
   Книга 2 Канто 2
  
  
   The Kingdom of Subtle Matter
   Царство Тонкой Материи
  
  
   In the impalpable field of secret self,
   В неощутимом пространстве скрытого я,
   This little outer being's vast support
   Этой обширной основе нашего маленького внешнего существа,
   Parted from vision by earth's solid fence,
   Отделенном от взгляда плотным занавесом земли,
   He came into a magic crystal air
   Он вошел в магическую, прозрачную атмосферу
   And found a life that lived not by the flesh,
   И обнаружил жизнь, не имеющую плоти,
   A light that made visible immaterial things.
   И свет, делающий зримыми нематериальные вещи.
   A fine degree in wonder's hierarchy,
   Чудесная ступень в иерархии чуда,
   The kingdom of subtle Matter's faery craft
   Очертания царства волшебного искусства тонкой Материи
   Outlined against a sky of vivid hues,
   Проявились на фоне живых красок неба
   Leaping out of a splendour-trance and haze,
   И внезапно возникло из транса великолепия и легкой дымки
   The wizard revelation of its front.
   Волшебное виденье его фасада.
   A world of lovelier forms lies near to ours,
   Мир более прекрасных форм лежит рядом с нашим,
   Where, undisguised by earth's deforming sight,
   Где, не завуалированные искажающим взглядом земли,
   All shapes are beautiful and all things true.
   Все формы прекрасны и все вещи подлинны.
   In that lucent ambience mystically clear
   В этой мистически ясной, сияющей атмосфере,
   The eyes were doors to a celestial sense,
   Глаза стали дверьми к божественному восприятию,
   Hearing was music and the touch a charm,
   Слух - музыкой, прикосновение - очарованием,
   And the heart drew a deeper breath of power.
   А сердце обрело глубокое дыханье силы.
   There dwell earth-nature's shining origins:
   Там пребывали сияющие источники земной природы:
   The perfect plans on which she moulds her works,
   Совершенные замыслы, согласно которым она ваяет свои творения,
   The distant outcomes of her travailing force,
   Отдаленные результаты ее неустанно работающей силы,
   Repose in a framework of established fate.
   Покоились в рамках установленной судьбы.
   Attempted vainly now or won in vain,
   То, что сейчас лишь тщетно пытается здесь воплотиться,
   Already were mapped and scheduled there the time
   Там уже нанесено на карту и зафиксировано во времени
   And figure of her future sovereignties
   И форме ее грядущих владычеств
   In the sumptuous lineaments traced by desire.
   Великолепными контурами, начертанными желанием.
   The golden issue of mind's labyrinth plots,
   Золотой результат изощренных замыслов ума,
   The riches unfound or still uncaught by our lives,
   Богатства, еще не найденные или не захваченные нашими жизнями,
   Unsullied by the attaint of mortal thought
   Незапятнанные клеймом смертной мысли
   Abide in that pellucid atmosphere.
   Пребывали в этой прозрачной атмосфере.
   Our vague beginnings are overtaken there,
   Там живут наши смутные начала,
   Our middle terms sketched out in prescient lines,
   Наши промежуточные условия, набросанные пророческими линиями,
   Our finished ends anticipated live.
   И наши окончательные результаты, готовые воплотиться в жизнь.
   This brilliant roof of our descending plane,
   Эта сияющая крыша нашего нисходящего плана,
   Intercepting the free boon of heaven's air,
   Заслоняющая от нас свободное благословение воздуха небес,
   Admits small inrushes of a mighty breath
   Позволят пройти лишь малым порциям могущественного дыхания
   Or fragrant circuits through gold lattices;
   Или благоуханным ароматам через свои золотые решетки;
   It shields our ceiling of terrestrial mind
   Она защищает потолок нашего земного ума
   From deathless suns and the streaming of God's rain,
   От бессмертных солнц и потоков божественного дождя,
   Yet canalises a strange irised glow,
   Но все же пропускает чудесный, радужный свет,
   And bright dews drip from the Immortal's sky.
   И сияющие капли просчиваются с небес Бессмертного.
   A passage for the Powers that move our days,
   Проход к Могуществам, которые движут нашими днями,
   Occult behind this grosser Nature's walls,
   Оккультное, лежащее позади грубых стен Природы,
   A gossamer marriage-hall of Mind with Form
   Прозрачный брачный чертог Ума и Формы,
   Is hidden by a tapestry of dreams;
   Сокрытый гобеленом грез;
   Heaven's meanings steal through it as through a veil,
   Смыслы Небес проникают сквозь него словно сквозь вуаль,
   Its inner sight sustains this outer scene.
   Его внутреннее видение поддерживает эту внешнюю сцену.
   A finer consciousness with happier lines,
   Более тонкое сознание с более счастливыми чертами,
   It has a tact our touch cannot attain,
   Оно обладает тактом, которого не имеет наше прикосновение,
   A purity of sense we never feel;
   И чистотой чувства, которую мы никогда не ощущали;
   Its intercession with the eternal Ray
   Его посредничество с вечным Лучом
   Inspires our transient earth's brief-lived attempts
   Вдохновляет наши преходящие краткоживущие земные попытки
   At beauty and the perfect shape of things.
   Стремиться к красоте и совершенной форме вещей.
   In rooms of the young divinity of power
   В покоях юной божественности силы
   And early play of the eternal Child
   И первой игре вечного Ребенка
   The embodiments of his outwinging thoughts
   Воплощения его быстрокрылых мыслей,
   Laved in a bright everlasting wonder's tints
   Купаясь в ярких красках вечного чуда,
   And lulled by whispers of that lucid air
   Убаюкиваемые шепотами этой ясной атмосферы,
   Take dream-hued rest like birds on timeless trees
   В расцвеченном грезами трансе, отдыхали словно птицы на вечных деревьях,
   Before they dive to float on earth-time's sea.
   Прежде чем отправиться в плавание в океан земного времени.
   All that here seems has lovelier semblance there.
   Все что проявляется здесь, там имеет более прекрасное подобие.
   Whatever our hearts conceive, our heads create,
   Все что могут ощутить наши сердца и сотворить наши головы,
   Some high original beauty forfeiting,
   Лишается какой-то высокой изначальной красоты,
   Thence exiled here consents to an earthly tinge.
   Изгнанное оттуда, здесь соглашается на земное облачение.
   Whatever is here of visible charm and grace
   То, что здесь видится как очарование и грация
   Finds there its faultless and immortal lines;
   Обнаруживает там свои безупречные и бессмертные очертания;
   All that is beautiful here is there divine.
   Все, что здесь прекрасно, там божественно.
   Figures are there undreamed by mortal mind:
   Там есть формы, невообразимые для смертного ума:
   Bodies that have no earthly counterpart
   Тела, не имеющие земных подобий,
   Traverse the inner eye's illumined trance
   Пересекают просветленный транс внутреннего виденья
   And ravish the heart with their celestial tread
   И очаровывают сердце своей божественной поступью,
   Persuading heaven to inhabit that wonder sphere.
   Убеждая небеса поселиться в этой сфере чуда.
   The future's marvels wander in its gulfs;
   Чудеса будущего странствуют в его безднах;
   Things old and new are fashioned in those depths:
   Вещи старые и новые формируются в этих глубинах:
   A carnival of beauty crowds the heights
   Карнавал красоты наполняет высоты,
   In that magic kingdom of ideal sight.
   В этом волшебном царстве идеального виденья.
   In its antechambers of splendid privacy
   В его палатах величественного уединения,
   Matter and soul in conscious union meet
   Материя и душа встречаются в своем сознательном союзе
   Like lovers in a lonely secret place:
   Словно любовники в тайном, уединенном месте:
   In the clasp of a passion not yet unfortunate
   Сплетаясь в страстных объятиях, еще не ведая несчастья,
   They join their strength and sweetness and delight
   Они соединяют свои силы, сладость и восторг
   And mingling make the high and low worlds one.
   И сливаясь, делают едиными высокие и низкие миры.
   Intruder from the formless Infinite
   Незваный гость из бесформенного Бесконечного,
   Daring to break into the Inconscient's reign,
   Посмевший вторгнуться в царство Несознательного,
   The spirit's leap towards body touches ground.
   Прыжок духа в тело касается земли.
   As yet unwrapped in earthly lineaments,
   Еще не воплотившись в земные очертания,
   Already it wears outlasting death and birth,
   Он уже принимает на себя долгую цепь рождения и смерти,
   Convincing the abyss by heavenly form,
   Убеждая бездну своей божественной формой,
   A covering of its immortality
   Покров его бессмертия,
   Alive to the lustre of the wearer's rank,
   Чуткий к великолепию высокого положения своего носителя,
   Fit to endure the rub of Change and Time.
   Способен вынести превратности Времени и Перемен.
   A tissue mixed of the soul's radiant light
   Ткань, сотворенная из лучезарного света души
   And Matter's substance of sign-burdened Force,-
   И субстанции символической Силы Материи, -
   Imagined vainly in our mind's thin air
   Что в тонкой атмосфере нашего ума
   An abstract phantasm mould of mental make,-
   Предстает как абстрактный ментальный призрак, -
   It feels what earthly bodies cannot feel
   Она чувствует то, чего не могут почувствовать земные тела
   And is more real than this grosser frame.
   И более реальна, чем эта грубая, земная форма.
   After the falling of mortality's cloak
   После того как падает покров смертности,
   Lightened is its weight to heighten its ascent;
   Налегке она предпринимает свое восхождение;
   Refined to the touch of finer environments
   Очищенная, чтобы воспринять прикосновение более тонкого окружения
   It drops old patterned palls of denser stuff,
   Она сбрасывает старые, пестрые одежды более плотной субстанции,
   Cancels the grip of earth's descending pull
   Освобождается от хватки тянущего вниз притяжения земли
   And bears the soul from world to higher world,
   И несет душу от одного мира к более высокому миру,
   Till in the naked ether of the peaks
   Пока в обнаженном эфире этих вершин,
   The spirit's simplicity alone is left,
   Не останется лишь дух в своей одинокой простоте,
   The eternal being's first transparent robe.
   Этом изначальном прозрачном облачении вечного существа.
   But when it must come back to its mortal load
   Но когда ей приходиться возвращаться назад, к своему смертному бремени
   And the hard ensemble of earth's experience,
   И трудной амальгаме земного опыта,
   Then its return resumes that heavier dress.
   Тогда вновь она облачается в эти более плотные одежды.
   For long before earth's solid vest was forged
   Так как еще задолго до того, как была выкована твердая броня земли
   By the technique of the atomic Void,
   Посредством техники атомной Пустоты,
   A lucent envelope of self-disguise
   Сияющая маскирующая оболочка
   Was woven round the secret spirit in things.
   Была сплетена вокруг тайного духа в вещах.
   The subtle realms from those bright sheaths are made.
   Из этих сияющих оболочек сотворены тонкие царства.
   This wonder-world with all its radiant boon
   Этот чудесный мир со всеми его сверкающими дарами
   Of vision and inviolate happiness,
   Видения и нерушимого счастья,
   Only for expression cares and perfect form;
   Заботится лишь о самовыражении и совершенной форме;
   Fair on its peaks, it has dangerous nether planes;
   Прекрасный на своих вершинах, он имеет опасные нижние планы;
   Its light draws towards the verge of Nature's lapse;
   Его свет увлекает на край ошибки Природы;
   It lends beauty to the terror of the gulfs
   Он придает красоту ужасу бездн,
   And fascinating eyes to perilous Gods,
   Наделяет чарующими очами опасных Богов,
   Invests with grace the demon and the snake.
   И придает грацию змею и демону.
   Its trance imposes earth's inconscience,
   Его транс порождает несознание земли,
   Immortal it weaves for us death's sombre robe
   Бессмертный, он сплетает для нас темный покров смерти
   And authorises our mortality.
   И санкционирует нашу смертность.
   This medium serves a greater Consciousness:
   Этот посредник служит более великому Сознанию:
   A vessel of its concealed autocracy,
   Сосуд его скрытого владычества,
   It is the subtle ground of Matter's worlds,
   Это тонкое основание миров Материи,
   It is the immutable in their mutable forms,
   Он неизменен в своих меняющихся формах,
   In the folds of its creative memory
   В складках своей творческой памяти
   It guards the deathless type of perishing things:
   Он хранит бессмертные образы преходящих вещей:
   Its lowered potencies found our fallen strengths;
   Его могущества, уменьшенные в своей силе, проявляются в наших падших силах;
   Its thought invents our reasoned ignorance;
   Его мысль воплощается в нашем размышляющем неведении;
   Its sense fathers our body's reflexes.
   Его чувство порождает рефлексы нашего тела.
   Our secret breath of untried mightier force,
   Наше тайное дыхание неиспытанной более могучей силы,
   The lurking sun of an instant's inner sight,
   Затаившееся солнце непосредственного внутреннего видения,
   Its fine suggestions are a covert fount
   Его тонкие внушения - это скрытый источник
   For our iridescent rich imaginings
   Наших лучезарных, великолепных грез,
   Touching things common with transfiguring hues
   Касающихся обычных вещей преобразующими красками,
   Till even earth's mud grows rich and warm with the skies
   Пока даже земная грязь не напитается и не будет согрета небесами,
   And a glory gleams from the soul's decadence.
   И великолепие не засияет из этого падения души.
   Its knowledge is our error's starting-point;
   Его знание - это начальная точка нашей ошибки;
   Its beauty dons our mud-mask ugliness,
   Его красота облачается в грязную маску нашего безобразия,
   Its artist good begins our evil's tale.
   Его художник добро начинает историю нашего зла.
   A heaven of creative truths above,
   Небеса творческих истин на вершинах
   A cosmos of harmonious dreams between,
   Космос гармоничных грез в промежутке,
   A chaos of dissolving forms below,
   И хаос преходящих форм внизу,
   It plunges lost in our inconscient base.
   Он погружается, теряясь в нашем несознательном основании.
   Out of its fall our denser Matter came.
   Из его падения возникла наша плотная Материя.
   Thus taken was God's plunge into the Night.
   Так произошло погружение Бога в Ночь.
   This fallen world became a nurse of souls
   Этот падший мир стал колыбелью душ,
   Inhabited by concealed divinity.
   Несущих в себе скрытую божественность.
   A Being woke and lived in the meaningless void,
   Существо пробудилось и начало жить в бессмысленной пустоте,
   A world-wide Nescience strove towards life and thought,
   Всемирное Неведение стремилось воплотиться в жизни и мысли,
   A Consciousness plucked out from mindless sleep.
   Сознание вырвалось из несознательного сна.
   All here is driven by an insentient will.
   Всем здесь движет неощутимая воля.
   Thus fallen, inconscient, frustrate, dense, inert,
   Так падшая, несознательная, инертная, плотная, не верящая в свои силы,
   Sunk into inanimate and torpid drowse
   Погруженная в безжизненную, оцепенелую дремоту,
   Earth lay, a drudge of sleep, forced to create
   Земля простерлась, рабыня сна, принужденная творить
   By a subconscient yearning memory
   Посредством подсознательной тоскующей памяти,
   Left from a happiness dead before she was born,
   Оставшейся от блаженства, что погибло прежде, чем она была рождена,
   An alien wonder on her senseless breast.
   Какое-то не здешнее чудо на своей бесчувственной груди.
   This mire must harbour the orchid and the rose,
   Эта грязь должна взрастить орхидею и розу,
   From her blind unwilling substance must emerge
   Из ее слепого, неподатливого вещества должна возникнуть
   A beauty that belongs to happier spheres.
   Красота, которая принадлежит более счастливым сферам.
   This is the destiny bequeathed to her,
   Именно эта судьба была завещана ей,
   As if a slain god left a golden trust
   Словно убитый бог оставил золотую надежду
   To a blind force and an imprisoned soul.
   Слепой силе и плененной душе.
   An immortal godhead's perishable parts
   Тленные части бессмертного божества
   She must reconstitute from fragments lost,
   Она должна воссоздать из потерянных фрагментов,
   Reword from a document complete elsewhere
   В каком-то окончательном документе где-то изменить
   Her doubtful title to her divine Name.
   Свой сомнительный титул на божественное Имя.
   A residue her sole inheritance,
   Остатком своего одинокого наследства,
   All things she carries in her shapeless dust.
   Все вещи она несет в своей бесформенной пыли.
   Her giant energy tied to petty forms
   Свою гигантскую энергию, привязанную к малым формам,
   In the slow tentative motion of her power
   В этом медленном экспериментальном движении своей силы,
   With only frail blunt instruments for use,
   Используя лишь хрупкие и маловосприимчивые инструменты,
   She has accepted as her nature's need
   Она приняла как свою природную нужду
   And given to man as his stupendous work
   И дала человеку как его великолепную работу,
   A labour to the gods impossible.
   Труд, невозможный даже для богов.
   A life living hardly in a field of death
   Жизнь, едва способная выжить в этом царстве смерти,
   Its portion claims of immortality;
   Претендующая на то, чтобы обрести бессмертие;
   A brute half-conscious body serves as means
   Грубое полусознательное тело, служащее средством
   A mind that must recover a knowledge lost
   Уму, стремящемуся восстановить потерянное знание,
   Held in stone grip by the world's inconscience,
   Удерживаемое в каменных тисках мирового несознания,
   And wearing still these countless knots of Law
   И все еще несущий на себе эти бесчисленные узлы Закона,
   A spirit bound stand up as Nature's king.
   Дух обязан стать царем Природы.
   A mighty kinship is this daring's cause.
   Могучее родство - вот причина этого дерзания.
   All we attempt in this imperfect world,
   Все, что мы предпринимаем в этом несовершенном мире,
   Looks forward or looks back beyond Time's gloss
   Смотрит вперед или оглядывается назад за пределы обманчивой видимости Времени,
   To its pure idea and firm inviolate type
   На свою чистую идею и устойчивый нерушимый тип
   In an absolute creation's flawless skill.
   В безупречном искусстве абсолютного творения.
   To seize the absolute in shapes that pass,
   Ухватить абсолют в преходящих формах,
   To fix the eternal's touch in time-made things,
   Поймать прикосновение вечного в сотворенных временем вещах, -
   This is the law of all perfection here.
   Вот закон всякого совершенства здесь.
   A fragment here is caught of heaven's design;
   Любой фрагмент здесь вплетен в замысел небес;
   Else could we never hope for greater life
   Иначе никогда бы мы не могли надеяться на более великую жизнь
   And ecstasy and glory could not be.
   И экстаз, и великолепие не могли бы существовать.
   Even in the littleness of our mortal state,
   Даже в малости нашего смертного состояния,
   Even in this prison-house of outer form,
   Даже в этой тюрьме внешней формы,
   A brilliant passage for the infallible Flame
   Сияющий туннель для безупречного Пламени
   Is driven through gross walls of nerve and brain,
   Прорубается через грубые стены нервов и мозга,
   A Splendour presses or a Power breaks through,
   Великолепие оказывает давление или прорывается Сила,
   Earth's great dull barrier is removed awhile,
   Великий упрямый барьер плоти отодвигается на время,
   The inconscient seal is lifted from our eyes
   Печать несознания снимается с наших глаз
   And we grow vessels of creative might.
   И мы становимся сосудами творческого могущества.
   The enthusiasm of a divine surprise
   Восторг божественного удивления
   Pervades our life, a mystic stir is felt,
   Пронизывает наши жизни и ощущается мистическое прикосновение,
   A joyful anguish trembles in our limbs;
   Радостная мука трепещет в наших членах;
   A dream of beauty dances through the heart,
   Мечта о красоте танцует в сердце,
   A thought from the eternal Mind draws near,
   Мысль вечного Ума становиться нам ближе,
   Intimations cast from the Invisible
   Намеки, брошенные Незримым,
   Awaking from Infinity's sleep come down,
   Пробуждаясь от сна Бесконечности, нисходят вниз,
   Symbols of That which never yet was made.
   Символами Того, что никогда еще не было сотворено.
   But soon the inert flesh responds no more,
   Но скоро перестает отвечать инертная плоть,
   Then sinks the sacred orgy of delight,
   И тогда угасает священная оргия восторга,
   The blaze of passion and the tide of power
   Пламя страсти и поток могущества
   Are taken from us and, though a glowing form
   Отбираются у нас и, хотя сияющая форма
   Abides astonishing earth, imagined supreme,
   Остается, удивляя землю и представляясь чем-то высочайшим,
   Too little of what was meant has left a trace.
   Лишь немногое из того, что подразумевалось, оставляет след.
   Earth's eyes half-see, her forces half-create;
   Глаза Земли полувидят, ее силы способны творить лишь наполовину;
   Her rarest works are copies of heaven's art.
   Самые совершенные ее работы - это лишь подобия небесного искусства.
   A radiance of a golden artifice,
   Блеск золотой искусной выдумки,
   A masterpiece of inspired device and rule,
   Шедевр вдохновенного замысла и правила,
   Her forms hide what they house and only mime
   Ее формы скрывают то, что они несут в себе и только подражают
   The unseized miracle of self-born shapes
   Непостижимому чуду саморождающихся форм,
   That live for ever in the Eternal's gaze.
   Которые вечно живут во взгляде Вечного.
   Here in a difficult half-finished world
   Здесь, в этом нелегком, лишь наполовину завершенном мире,
   Is a slow toiling of unconscious Powers;
   Совершается неторопливый труд несознательных Могуществ;
   Here is man's ignorant divining mind,
   Здесь присутствует разделенный невежественный ум человека,
   His genius born from an inconscient soil.
   И его гений произрастает из почвы несознания.
   To copy on earth's copies is his art.
   Его искусство в том, чтобы копировать копии земли.
   For when he strives for things surpassing earth,
   Ибо когда он устремляется к вещам, превосходящим землю,
   Too rude the workman's tools, too crude his stuff,
   Слишком грубы оказываются инструменты работника, слишком неподатлив его материал,
   And hardly with his heart's blood he achieves
   И едва ли не кровью сердца он достигает
   His transient house of the divine Idea,
   Своего временного дома божественной Идеи,
   His figure of a Time-inn for the Unborn.
   Свою форму пристанища во Времени для Нерожденного.
   Our being thrills with high far memories
   Наше существо трепещет от высоких и далеких воспоминаний
   And would bring down their dateless meanings here,
   И жаждет привнести сюда их вечный смысл,
   But, too divine for earthly Nature's scheme,
   Но, слишком божественные для плана земной Природы,
   Beyond our reach the eternal marvels blaze.
   Недостижимые для нас пылают вечные чудеса.
   Absolute they dwell, unborn, immutable,
   Абсолютные, неизменные, нерожденные, безупречные,
   Immaculate in the Spirit's deathless air,
   Они живут в бессмертной атмосфере Духа,
   Immortal in a world of motionless Time
   Бессмертные в мире неподвижного Времени,
   And an unchanging muse of deep self-space.
   И неизменном созерцании глубокого духовного пространства.
   Only when we have climbed above ourselves,
   Только когда мы превосходим себя,
   A line of the Transcendent meets our road
   Линия Трансцендентного пересекает нашу дорогу
   And joins us to the timeless and the true;
   И соединяет нас с вечностью и с истиной;
   It brings to us the inevitable word,
   Она приносит нам неизбежное слово,
   The godlike act, the thoughts that never die.
   Божественное действие, мысли, которые никогда не умирают.
   A ripple of light and glory wraps the brain,
   Волны света и великолепия окутывают мозг,
   And travelling down the moment's vanishing route
   И, нисходя вниз исчезающей тропой мгновения,
   The figures of eternity arrive.
   Возникают образы вечности.
   As the mind's visitors or the heart's guests
   Как посетители ума или гости сердца,
   They espouse our mortal brevity awhile,
   Они поддерживают ненадолго нашу смертную быстротечность,
   Or seldom in some rare delivering glimpse
   Или изредка в каком-то исключительном освобождающем проблеске
   Are caught by our vision's delicate surmise.
   Улавливаются тонкой догадкой нашего видения.
   Although beginnings only and first attempts,
   Хотя являясь лишь началом и первыми попытками,
   These glimmerings point to the secret of our birth
   Эти проблески указывают на тайну нашего рождения
   And the hidden miracle of our destiny.
   И скрытое чудо нашей судьбы.
   What we are there and here on earth shall be
   То, чем мы являемся там, будет воплощено здесь на земле,
   Is imaged in a contact and a call.
   Раскрываясь нашему воображению в прикосновении и призыве.
   As yet earth's imperfection is our sphere,
   Но пока еще несовершенство земли - вот наша сфера,
   Our nature's glass shows not our real self;
   Зеркало нашей природы не отражает наше истинное я;
   That greatness still abides held back within.
   Это величие все еще тайно пребывает внутри нас.
   Earth's doubting future hides our heritage:
   Неопределенное будущее Земли скрывает наше наследство:
   The Light now distant shall grow native here,
   Свет, сейчас далекий, станет здесь естественным,
   The Strength that visits us our comrade power;
   Сила, которая низойдет к нам, станет нашей дружественной силой;
   The Ineffable shall find a secret voice,
   Невыразимое обретет тайный голос,
   The Imperishable burn through Matter's screen
   Нетленное прожжет покров Материи,
   Making this mortal body godhead's robe.
   Превращая это смертное тело в одежды бога.
   The Spirit's greatness is our timeless source
   Величие Духа - вот наш вечный источник
   And it shall be our crown in endless Time.
   И оно станет нашим венцом в бесконечном Времени.
   A vast Unknown is round us and within;
   Беспредельное Неведомое вокруг и внутри нас;
   All things are wrapped in the dynamic One:
   Все вещи охвачены действующим Единым:
   A subtle link of union joins all life.
   Тонкая нить единства соединяет всю жизнь.
   Thus all creation is a single chain:
   Поэтому все творение - это единая цепь:
   We are not left alone in a closed scheme
   Мы не брошены в одиночестве в какой-то замкнутой системе
   Between a driving of inconscient Force
   Между движением несознательной Силы
   And an incommunicable Absolute.
   И невыразимым Абсолютом.
   Our life is a spur in a sublime soul-range,
   Наша жизнь побуждает нас устремляться в высочайшие сферы души,
   Our being looks beyond its walls of mind
   Наше существо смотрит за пределы стен ума
   And it communicates with greater worlds;
   И сообщается с более великими мирами;
   There are brighter earths and wider heavens than ours.
   Есть более светлые, чем наши, земли и более просторные небеса.
   There are realms where Being broods in its own depths;
   Есть царства, где Бытие созерцает в своих собственных глубинах;
   It feels in its immense dynamic core
   Оно ощущает в своем необъятном, динамическом центре,
   Its nameless, unformed, unborn potencies
   Свои безымянные, неоформленные, нерожденные потенции,
   Cry for expression in the unshaped Vast:
   Требующие выражения в неоформленной Беспредельности:
   Ineffable beyond Ignorance and death,
   Невыразимые, пребывающие за пределами Неведения и смерти,
   The images of its everlasting Truth
   Образы вечной Истины
   Look out from a chamber of its self-rapt soul:
   Смотрят из покоев его погруженной в собственный восторг души:
   As if to its own inner witness gaze
   Как если бы для своего собственного внутреннего свидетельствующего взгляда,
   The Spirit holds up its mirrored self and works,
   Дух поддерживает зеркальное отраженье самого себя и своих работ,
   The power and passion of its timeless heart,
   Могущество и страсть своего вечного сердца,
   The figures of its formless ecstasy,
   Образы своего бесформенного экстаза,
   The grandeurs of its multitudinous might.
   Великолепия своего многоликого могущества.
   Thence comes the mystic substance of our souls
   Оттуда исходит мистическая субстанция наших душ
   Into the prodigy of our nature's birth,
   В чудо нашего рождения в природе,
   There is the unfallen height of all we are
   Существует нерушимая высота всего того, чем мы являемся
   And dateless fount of all we hope to be.
   И вечный источник всего того, чем мы надеемся стать.
   On every plane the hieratic Power,
   На каждом плане священное Могущество,
   Initiate of unspoken verities,
   Посвященное в невыразимые истины,
   Dreams to transcribe and make a part of life
   Грезит о том, чтобы воплотить и сделать частью жизни
   In its own native style and living tongue
   С помощью присущего ему способа выражения и живого языка,
   Some trait of the perfection of the Unborn,
   Какое-то свойство совершенства Нерожденного,
   Some vision seen in the omniscient Light,
   Какое-то видение, воспринятое во всезнающем Свете,
   Some far tone of the immortal rhapsodist Voice,
   Какой-то отдаленный звук бессмертного, божественного Голоса,
   Some rapture of the all-creating Bliss,
   Какой-то восторг все-созидающего Блаженства,
   Some form and plan of the Beauty unutterable.
   Какую-то форму и план невыразимой Красоты.
   Worlds are there nearer to those absolute realms,
   Миры там ближе к тем абсолютным царствам,
   Where the response to Truth is swift and sure
   Где отклик Истине стремителен и несомненен,
   And spirit is not hampered by its frame
   И дух не сдерживается своими рамками,
   And hearts by sharp division seized and rent
   Сердца там не захвачены и не разорваны непримиримым разделением
   And delight and beauty are inhabitants
   Там жители - восторг и красота,
   And love and sweetness are the law of life.
   Любовь и сладость являются законом жизни.
   A finer substance in a subtler mould
   Более ясная субстанция в более тонкой форме
   Embodies the divinity earth but dreams;
   Воплощает божественность, которая земле лишь грезится;
   Its strength can overtake joy's running feet;
   Ее сила способна обогнать бегущие ноги радости;
   Overleaping the fixed hurdles set by Time,
   Преодолевая прочные барьеры, поставленные Временем,
   The rapid net of an intuitive clasp
   Стремительная сеть интуитивного постижения
   Captures the fugitive happiness we desire.
   Схватывает убегающее блаженство, которого мы жаждем.
   A Nature lifted by a larger breath,
   Природа, возвышенная более широким дыханием,
   Plastic and passive to the all-shaping Fire,
   Пластичная и пассивная к всеформирующему Огню,
   Answers the flaming Godhead's casual touch:
   Отвечает случайному прикосновению пламенного Божества:
   Immune from our inertia of response
   Свободная от инерции нашего отклика
   It hears the word to which our hearts are deaf,
   Она слышит слово, к которому глухи наши сердца,
   Adopts the seeing of immortal eyes
   Обретает виденье бессмертных глаз
   And, traveller on the roads of line and hue,
   И, подобно путешественнику на дорогах линии и цвета,
   Pursues the spirit of beauty to its home.
   Преследует дух красоты до самого ее источника.
   Thus we draw near to the All-Wonderful
   Вот так все ближе мы подходим к Все-Чудесному,
   Following his rapture in things as sign and guide;
   Следуя его восторгу в вещах как знаку и руководству;
   Beauty is his footprint showing us where he has passed,
   Красота - его след, указывающий нам, где он ступал,
   Love is his heart-beats' rhythm in mortal breasts,
   Любовь - ритм его сердцебиений в наших смертных сердцах,
   Happiness the smile on his adorable face.
   Счастье - улыбка на его прекрасном лике.
   A communion of spiritual entities,
   Союз духовных сущностей,
   A genius of creative Immanence,
   Гений творческой Имманентности
   Makes all creation deeply intimate:
   Делает все творение глубоко сокровенным:
   A fourth dimension of aesthetic sense
   Четвертое измерение эстетического чувства
   Where all is in ourselves, ourselves in all,
   Где все пребывает в нас и мы во всем,
   To the cosmic wideness re-aligns our souls.
   Выстраивает наши души в космической беспредельности.
   A kindling rapture joins the seer and seen;
   Пылающий восторг объединяет видящего и видимое;
   The craftsman and the craft grown inly one
   Мастер и его дело, становясь внутренне едиными,
   Achieve perfection by the magic throb
   Достигают совершенства благодаря волшебной вибрации
   And passion of their close identity.
   И страсти их сокровенной тождественности.
   All that we slowly piece from gathered parts,
   Все, что мы постепенно складываем из собранных частей,
   Or by long labour stumblingly evolve,
   Или спотыкаясь, развиваем посредством долгого труда,
   Is there self-born by its eternal right.
   Там пребывает саморожденное по своему вечному праву.
   In us too the intuitive Fire can burn;
   В нас тоже может возгореться Пламя интуиции;
   An agent Light, it is coiled in our folded hearts,
   Свет посредник таиться в наших закрытых сердцах
   On the celestial levels is its home:
   Его дом пребывает на божественных уровнях:
   Descending, it can bring those heavens here.
   Нисходя, он может привнести эти небеса сюда.
   But rarely burns the flame nor burns for long;
   Но редко возгорается это пламя и горит недолго;
   The joy it calls from those diviner heights
   Радость, которую он призывает с этих божественных высот
   Brings brief magnificent reminiscences
   Приносит лишь краткие великолепные воспоминания,
   And high splendid glimpses of interpreting thought,
   Высокие изумительные проблески итерпретирующей мысли,
   But not the utter vision and delight.
   Но не полное видение и восторг.
   A veil is kept, something is still held back,
   Занавес остается, что-то еще удерживается в тени,
   Lest, captives of the beauty and the joy,
   Чтобы наши души не стали пленниками красоты и радости,
   Our souls forget to the Highest to aspire.
   И не забыли свое стремление к Высочайшему.
   In that fair subtle realm behind our own
   В этом прекрасном, тонком царстве, граничащим с нашим,
   The form is all, and physical gods are kings.
   Форма - это все, а боги материального там цари.
   The inspiring Light plays in fine boundaries;
   Вдохновенный Свет играет в тонких границах;
   A faultless beauty comes by Nature's grace;
   Безупречная красота приходит благодаря милости Природы;
   There liberty is perfection's guarantee:
   Там свобода - это гарантия совершенства:
   Although the absolute Image lacks, the Word
   Хотя абсолютный Образ отсутствует, Слово
   Incarnate, the sheer spiritual ecstasy,
   Воплощенное, чистый духовный экстаз,
   All is a miracle of symmetric charm,
   Все представляет собой чудо симметричного очарования,
   A fantasy of perfect line and rule.
   Фантазию совершенной линии и закона.
   There all feel satisfied in themselves and whole,
   Там все удовлетворено собой и целым,
   A rich completeness is by limit made,
   Роскошная полнота творится посредством ограничения,
   Marvel in an utter littleness abounds,
   Чудо таиться в абсолютной малости,
   An intricate rapture riots in a small space:
   Замысловатый восторг бьется в небольшом пространстве:
   Each rhythm is kin to its environment,
   Каждый ритм гармонично связан со своим окружением,
   Each line is perfect and inevitable,
   Каждая линия - совершенна и неизбежна,
   Each object faultlessly built for charm and use.
   Каждая вещь безупречно создана для очарования и использования.
   All is enamoured of its own delight.
   Все очаровано своим собственным восторгом.
   Intact it lives of its perfection sure
   Незатрагиваемое, оно живет в своем совершенстве, не сомневаясь
   In a heaven-pleased self-glad immunity;
   В лелеемой небесами самовосторженной неприкосновенностии;
   Content to be, it has need of nothing more.
   Довольное тем, чтобы просто быть, оно не нуждается ни в чем больше.
   Here was not futile effort's broken heart:
   Здесь не было напрасного усилия сломленного сердца:
   Exempt from the ordeal and the test,
   Свободный от тяжких испытаний,
   Empty of opposition and of pain,
   Лишенный противоположностей и боли,
   It was a world that could not fear nor grieve.
   Это был мир, где не было страха и горя.
   It had no grace of error or defeat,
   В нем не было милости ошибки или поражения,
   It had no room for fault, no power to fail.
   И не было места для промаха и силы, способной потерпеть неудачу.
   Out of some packed self-bliss it drew at once
   Из какого-то спресованного собственного блаженства он сразу извлекал
   Its form-discoveries of the mute Idea
   Свои формы-откровения безмолвной Идеи
   And the miracle of its rhythmic thoughts and acts,
   И чудо своих ритмических мыслей и действий,
   Its clear technique of firm and rounded lives,
   Свою чистую технику устойчивых и завершенных жизней,
   Its gracious people of inanimate shapes
   Свое изобильное население неодушевленных форм
   And glory of breathing bodies like our own.
   И великолепие дышащих тел, подобных нашим собственным.
   Amazed, his senses ravished with delight,
   Изумленный, с чувствами, охваченными восторгом,
   He moved in a divine, yet kindred world
   Он двигался в божественном, и все же таком родном мире,
   Admiring marvellous forms so near to ours
   Восхищаясь чудесными формами, столь близкими нашим формам,
   Yet perfect like the playthings of a god,
   И все же совершенными, словно игрушки бога,
   Deathless in the aspect of mortality.
   Бессмертными в аспекте смертности.
   In their narrow and exclusive absolutes
   В своих ограниченных и исключительных абсолютах
   The finite's ranked supremacies throned abide;
   Ранжированные господства конечного восседали на тронах;
   It dreams not ever of what might have been;
   Никогда оно не помышляет о том, что могло бы быть;
   Only in boundaries can this absolute live.
   Только в границах может жить этот абсолют.
   In a supremeness bound to its own plan
   В какой-то высоте, привязанной к своему собственному плану,
   Where all was finished and no widths were left,
   Где все закончено и не осталось больше просторов,
   No space for shadows of the immeasurable,
   И нет пространства для теней неизмеримого,
   No room for the incalculable's surprise,
   Нет места для сюрпризов непредвиденного,
   A captive of its own beauty and ecstasy,
   Пленником своего собственного экстаза и красоты,
   In a magic circle wrought the enchanted Might.
   В волшебном круге работало очарованное Могущество.
   The spirit stood back effaced behind its frame.
   Дух стоял позади, сокрытый своей формой.
   Admired for the bright finality of its lines
   Очарованный великолепной завершенностью своих линий
   A blue horizon limited the soul;
   Голубой горизонт ограничивал душу;
   Thought moved in luminous facilities,
   Мысль двигалась в сияющих благоприятных условиях,
   The outer ideal's shallows its swim-range:
   Мелководья внешнего идеала - вот масштаб ее плавания:
   Life in its boundaries lingered satisfied
   Жизнь продолжала существовать в своих границах, удовлетворенная
   With the small happiness of the body's acts.
   Мелкими удовольствиями действий тела.
   Assigned as Force to a bound corner-Mind,
   Предназначенная быть Силой для ограниченного Ума,
   Attached to the safe paucity of her room,
   Привязанная к безопасной малости своего пространства,
   She did her little works and played and slept
   Она совершала свои малые работы и играла, и спала
   And thought not of a greater work undone.
   И не помышляла о том, что более великая работа еще не сделана.
   Forgetful of her violent vast desires,
   Она забыла о своих неистовых безбрежных страстях,
   Forgetful of the heights to which she rose,
   Она забыла о высотах, на которые поднималась,
   Her walk was fixed within a radiant groove.
   Ее путь был ограничен пределами какой-то лучезарной, привычной колеи.
   The beautiful body of a soul at ease,
   Прекрасное тело свободной души,
   Like one who laughs in sweet and sunlit groves,
   Подобно тому, кто смеется в чудесных, залитых солнцем рощах,
   Childlike she swung in her gold cradle of joy.
   Как ребенок она качалась в золотой колыбели радости.
   The spaces' call reached not her charmed abode,
   Зов пространств еще не достиг ее очарованных покоев,
   She had no wings for wide and dangerous flight,
   Она еще не обрела крыльев для безбрежного, рискованного полета,
   She faced no peril of sky or of abyss,
   Она еще не столкнулась с опасностью небес и бездн,
   She knew no vistas and no mighty dreams,
   Она не ведала просторов и могучих помыслов,
   No yearning for her lost infinitudes.
   И не стремилась страстно к своим потерянным бесконечностям.
   A perfect picture in a perfect frame,
   Эта совершенная картина в совершенном обрамлении,
   This faery artistry could not keep his will:
   Это феерическое искусство не могло удержать его волю:
   Only a moment's fine release it gave;
   Оно дарило лишь мгновение прекрасного освобождения;
   A careless hour was spent in a slight bliss.
   Беспечный час был проведен в каком-то неглубоком блаженстве.
   Our spirit tires of being's surfaces,
   Наш дух устает от поверхностных видимостей существования,
   Transcended is the splendour of the form;
   Великолепие формы - трансцендентно;
   It turns to hidden powers and deeper states.
   Он обращается к скрытым могуществам и более глубоким состояниям.
   So now he looked beyond for greater light.
   Поэтому теперь он всматривался за пределы в поисках более великого света.
   His soul's peak-climb abandoning in its rear
   Его устремленная ввысь душа оставила позади
   This brilliant courtyard of the House of Days,
   Этот сияющем двор Дома Дней,
   He left that fine material Paradise.
   Он покинул этот прекрасный материальный Рай.
   His destiny lay beyond in larger Space.
   Его судьба лежала за пределами в более великом Пространстве.
   End of Canto Two
   Конец Канто 2
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Строки переставлены. Прим. Перев.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"