Горбовец Сергей : другие произведения.

Моя дорога

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вроде бы два нормальных человека, испытывают чувство, сходятся, а потом обнаруживают, что с трудом переносят друг друга и не могут существовать совместно. Возможно кто-то из них не тянул на "Миллион алых роз"? И, главное, никаких видимых причин для этого нет. Вот так! Не могут и - всё! Возможно это что-то биологическое.

  
   0x01 graphic
  
   Моя Дорога.
  
   Эту житейскую историю мне поведал случайный попутчик в поезде "Киев-Симферополь".
  
   Вступление.
   На создание этой повести меня натолкнул, как всегда, случай. Готовясь к "великому событию" - ремонту квартиры, я сидел и перебирал разную макулатуру, сортируя - что выбросить, а что оставить для дозревания. И тут я натолкнулся на один из своих старых блокнотов с пометкой на обложке 1976 год. Интересно было вспомнить, чем же я таким занимался почти сорок лет назад. Я решил сделать паузу, сварил кофе и устроился тут же в своём любимом, продавленным годами, кресле возле книжной полки. Неторопливо перелистывая страницы, я обнаружил среди них свои старые записи, которые считал давно утерянными. Начал их просматривать, вспоминать уже забытое и неожиданно заинтересовался. Постепенно углубляясь в наброски, в моей памяти всплыла эта случайная встреча с человеком, который тогда произвёл на меня впечатление. У меня, как и у каждого пишущего, появилось неудержимое желание перенести на бумагу то, что случайно услышал, на мой взгляд, интересное. Единственное, что меня немного беспокоило, это то, что кто-то может прочитать изложенную историю и некоторые образы, описанные в произведении, затем примерить на себя. Я за это не обижусь, но и винить меня не надо. Стоит что-то новенькое написать, а если ещё кто-то себя подведёт под упомянутый образ, как они дружно начинают так визжать, будто я у кого-то что-то отнял или застал за чем-то нехорошем. Бедненькие, больные, наверное. Успокойтесь. У меня этого и в мыслях не было. Как правило, я описываю реальные события происшедшие со мной или с моими знакомыми. При этом я слегка приукрашиваю их своей фантазией.
   * * *
   В то время я работал в редакции одной из областных газет. Во второй половине рабочего дня меня вызвал шеф и без всяких предисловий, которые как известно, порождают абсолютно бессмысленные возражения, протянул мне распечатанный конверт с письмом:
   - Ознакомься. И, желательно, сегодня, не откладывая - мельком бросил он взгляд на часы, - время у тебя ещё есть. Завтра необходимо туда выехать. Материал мне нужен к концу недели. Пожалуйста, постарайся.
   Честно говоря, о таком подарке судьбы я даже и не мечтал. У меня и в мыслях не было возражать, так как дома я уже достаточно засиделся. А тут ещё жена затеяла очередной ремонт. Появились кое-какие деньги и ей захотелось "... за столько лет надо бы слегка освежить квартиру, чтобы жить как все люди". К сожалению, как это часто бывает, "освежить", превратилось в "освежевание", которое потребовало длительного восстановления разрушенного и ещё дополнительно кучу денег. Командировка меня, просто, спасала от неожиданного квартирного разгрома и непривычного домашнего дискомфорта, которые там устроили маляры вместе с моей женой-реформисткой.
   Как ни странно, но она чувствовала себя в этой разрухе вполне удобно. Видно, исполнение мечты о недалёком и прекрасном будущем в обновлённой квартире, вдохновляло её.
   Однажды я вернулся с работы и застал неожиданную сцену. За кухонным столом, уставленным выпивкой и едой, сидела моя жена в какой-то красненькой косыночке на голове и в перепачканной красками одежде в компании двух маляров. Они шумно обсуждали, наверное, важную тему, что-то там насчёт "колора". Пожилой мастер выразительно смотрел моей жене в глаза, тыкал в обколупанную стенку толстым, как сосиска, пальцем и вдохновенно изъяснял ей свою точку зрения на декор кухонной стены. Жена, как зачарованная, скромненько примостившись на краешке табуретки напротив, заворожено следила за его пальцем, как послушная ученица на уроке за указкой учителя. Сценка напомнила мне сеанс медиума. Только стеклянного шара и свечей не хватало. Я выпил с ними поднесенного и молча жевал остаток яичницы с колбасой на сковородке, наблюдая за ними. Вмешиваться в их содержательную беседу я опасался, чтобы не стать "белой вороной". Всё равно я в этом ничего не понимал и решил помалкивать.
   После такого содержательного разговора жены с малярами, я засомневался, правильно ли она сделала в своё время, посвятив себя профессии экономиста. Ну, что ж, бывает же, что и ошибаются. Да и денег бы больше зарабатывала.
   * * *
   Вернулся я от шефа в нашу рабочую комнату, заставленную сотрудницами отдела горшками со всевозможными цветами. Ко всяким горшкам-цветам я испытывал полнейшее равнодушие. По моемуу разумению они занимали слишком много ценного места, куда можно было бы швырнуть папку с бумагами, пристроить портфель или поставить чашку из-под кофе. Поэтому они превратились в предмет моих шуток. Зато ежедневными стараниями женского персонала (одна из них, кстати, не замужем, даже по выходным дням приходила их поливать. Дачи нет, а к природе тянуло), они так разрослись, что я однажды даже ехидно предложил:
   - Давайте зальём комнату водой под потолок и у нас будет аквариум. В сильную жару мы даже сможем там плавать между рыбками. Так сказать, поближе общаться с природой. А в случае нужды, можем и сковородочку применить, - захихикал я и сразу понял, что шутить надо уметь.
   Дамы не оценили мой чёрный юмор и смерили меня презрительными и осуждающими взглядами. Одна из них даже поучительно процедила сквозь зубы:
   - На сковородке нужно жарить хек, а не декоративную рыбу.
   Тогда я воспользовался резервным козырем и показал им вырезку из газеты, где было напечатано, что в Сингапуре существует и действует закон о том, что, если после полива цветов на подставках под горшками остаётся вода, то это способствует зарождению вредных для здоровья личинок насекомых и их распространению в помещении. Это является угрозой заражения микробами воздуха, которым мы дышим, и соответственно для здоровья в целом. Наказывается штрафом в размере ста сингапурских долларов.
   Такая серьёзность нарушения порядка, а может быть и космическая сумма в долларах, на них каким-то образом подействовала. Последним козырем стало то, что все, кто заходил к нам в отдел, жаловались (не без моей подачи) на появление мошек. Вода в тарелках исчезла, а цветы продолжали успешно расти и размножаться.
   Я устроился за своим столом в тени громадного фикуса, хлебнул из чашки уже остывший кофе и взялся за чтение.
   Письмо было от какого-то пенсионера-отставника, который жаловался на то, что им до сих пор не подводят газ и воду. В общем, очередная кляуза. "Непонятно, почему шеф так отреагировал на неё, но моё дело маленькое", - решил я и рванул домой собираться в дорогу. Неровен час, шеф ещё передумает и отменит командировку. Кто его знает, что у начальства в голове?
   Чтобы лишний раз не выслушивать жалобы супруги на маляров, которые "... постоянно делают что-то не так и что нужны ещё деньги ...", я решил выехать сегодня же вечером. Ехать надо было до какой-то там (уже не помню) маленькой станции, а дальше с пересадкой на автобус. На вокзале я купил газету, просто так, на всякий случай, вдруг придётся подстелить. (Это из опыта командировочного). Скуки я не боялся. У меня с собой, как всегда, была интересная книга, подаренная на день рождения моими детьми. В своём чреве она хранила около пяти повестей и несколько рассказов на любой вкус. Я занял своё место в купе, уютно устроился возле окна, в предвкушении будущего чтения. Время было не отпускное и поэтому в купе, пока что, я был сам.
   Однако, перед отправлением поезда в купе вошёл ещё один пассажир.
   * * *
   По старой привычке журналиста я обратил на него пристальное внимание. Это был мужчина лет тридцати пяти. Роста выше среднего, правильного телосложения. Слегка курчавые, светлые волосы. Глаза светлые. Лицо его было загоревшее и обветренное, как у людей, которые много времени находятся или работают на ветру и под солнцем. Но оно было каким-то свежим, не измученным ежедневными доставаниями начальства. "Наверное, яхтсмен", - подумал я. Одет он был в современный, модный джинсовый костюм известной фирмы. Багажа у него не было. Только одна небольшая сумка через плечо с какой-то экзотической надписью на иностранном языке. Весь этот антураж подчёркивал, что человек часто бывает за границей, что по тому времени было большой редкостью. Такой тип мужчин всегда задерживает на себе внимание женщин. В отличие от меня.
   Он неторопливо и деловито разложил по местам всё необходимое в дороге. По его привычной манере обустраиваться, я сразу понял, что это опытный пассажир, человек Дороги. Во всяком случае, он лёгкий на подъём и умеет устраиваться везде, куда бы его не забросила судьба. Как только он закончил все приготовления, поезд, как по заказу, медленно тронулся от перрона, набирая скорость. Попутчик сел напротив меня за столик, приятно улыбнулся и протянул мне руку:
   - Игорь.
   Я тоже представился. Он неторопливо полез в сумку, помог выбраться оттуда бутылке коньяка, которая уже давно там приплясывала от нетерпения. Затем плитку шоколада и большую редкость в то время, сигареты "Мальборо" с одноименной зажигалкой типа "Zipрo". Я тоже достал свою долю - приготовленный мне в дорогу женой свёрток с едой. Сквозь порванную кальку нагло торчала нога жареной курицы. Внизу скромно чернели на фоне белого батона маслины в кулёчке. Водку в дорогу я сознательно не покупал, так как завтра уже мне придётся разговаривать с жалобщиком, а от таких всегда можно ожидать нежелательных сюрпризов. Первый тост мы выпили за знакомство, второй, с общего и дружного согласия, за Дорогу. Я старался только поддерживать компанию и пил совсем мало. Игорь тоже не частил, пил умеренно. Постепенно у нас сложился отличный дуэт:
   - Люблю дорогу, - сказал он, - почти всю свою жизнь связан с движением и перемещением. Раньше я много лет проработал на поездах-рефрижераторах. Знаете такие? Они перевозят на дальние расстояния скоропортящиеся грузы. Затем с большим трудом устроился плавать на самую незавидную должность - моторист третьего класса. Опыта-то никакого. Со временем поднатужился, сел за учебники и поступил в Высшую мореходку, на заочный отдел. Так, плавая, учился и закончил её. И вот теперь я уже десять лет моряк дальнего плавания. Порт прописки - Севастополь. Возвращаюсь после отпуска оформляться в рейс.
   Слушая Игоря, я даже позавидовал его способности отвечать на все мои ещё не заданные вопросы.
   - И куда вы теперь поплывёте? - спросил я.
   - Понятия не имею. Даже не знаю, на какой пароход получу назначение. Всё будет известно, когда явлюсь в пароходство. Там инспектор быстро куда-нибудь пристроит. Бичевать не дадут.
   - Кстати, - спросил я, - вот я сейчас сказал "поплывёте". А многие мне говорят, что это неправильно. Моряки, мол, говорят - не плавать, а ходить.
   Игорь рассмеялся.
   Я вспомнил, как когда-то ещё на лекциях по психологии нам студентам, будущим журналистам, говорили, что можно определить характер человека по его смеху с точностью до девяносто процентов. Люди часто смеются и по поводу и без него, от радости и от язвительности, от всей души или в угоду кому-то. Бывает еще "глупый смешок". Это когда человек не знает, как правильно себя повести в той или иной ситуации, или что ответить. Он начинает глупо и стеснительно хихикать. Так вот, Игорь смеялся весело и простодушно. Мне его смех понравился.
   - Я склонен к тому, что правильно будет говорить - плавать. Вот у нас в пароходстве есть целый штат и его называют - плавсостав. Жёны моряков говорят, мой муж плавает. Или ещё пример: моряк дальнего плавания. Да и вообще, по моему мнению, всё, что находится на воде - плавает. Есть люди, которые говорят, что плавает только г...но. Но, извините, хлеб тоже плавает. И очень не деликатно их сравнивать. А вот всё, что находится на земле - ходит, стоит. В воздухе - висит, летает. По воде, как говорит нам Святое Евангелие, ходил только один человек - Иисус Христос. Кстати, вы посещаете церковь?
   Я неопределённо хмыкнул.
   - Понял, - сказал он, - объясню, почему я это спросил. Я тоже посещаю не регулярно, но иногда прихожу на службу. Знаете, говорят: "кто в море не ходил, тот Богу не молился". Так вот, в первой части Литургии диакон призывает молиться о "плавающих, и странствующих.".
   - С вами трудно не согласиться, - сдался я. - Просто, я слышал много раз, как военные моряки говорят "я ходил".
   - Может быть потому, что они в море выходят разве что в поход, а живут в экипаже? А мы постоянно находимся в море. Мы там живём. А ходим только будучи в отпуске. Кто из нас прав? Я думаю, что надо говорить в зависимости от контекста: "ухожу в море, зашли в порт" и так далее. Вот, кстати, вам ещё один казус. У нас все говорят - пароход, судно. Это на сленге моряков такое нежное название транспорта, по старинке. Пассажирские суда называют уже на современный лад - лайнер. А военные моряки говорят - корабль.
   Я был не совсем уверен в его рассуждениях о морской терминологии, но в данный момент крыть у меня было нечем, и деликатно согласился с ним.
   Потихоньку, под рюмочку-вторую, как и все мужики, мы плавно перешли к излюбленной женской теме. Тут Игорь стал совсем другим. Он перестал улыбаться, нахмурился и как бы ушёл в себя.
   Копаться у человека внутри, задавать вопросы - это дело неблагодарное. У всех внутри находится не только сердце, но и кишки полные всякого дерьма, которое никто не торопится вытаскивать наружу. Это не исповедь. Но это может быть только в том случае, если ты не в поезде и если ты не журналист. Я внутренне догадывался, что у него что-то зависло на душе, и это просит выхода. Решил слегка ему помочь.
   Мы выпили ещё. Тут я своим нутром почувствовал, что наступил момент, когда можно его расспросить, более подробно расширить тему его неудовольства, которая мелькнула на его лице. И, неожиданно, у меня получилось интервью:
   - Как долго у вас длится рейс?
   - Бывает по разному. Как правило, от трёх месяцев до шести. Свыше шести месяцев, должно быть специальное разрешение профсоюза.
   - А сколько времени вы потом находитесь дома?
   - Ну, тут получается по-разному. Если заходим в порт прописки, то пока идёт выгрузка и загрузка парохода. Где-то неделю. Местные, конечно ночуют дома. А мы, приезжие, за них несём стояночную вахту. А так? Отпуск, от восемнадцати до двадцати четырёх рабочих дней, плюс отгулы за проработанные в рейсе воскресенья. За неделю-вторую до конца отпуска уже снятся чемоданы. Вот и всё. Кстати, суббота почему-то у нас не считается выходным днём и отгул за неё мы не получаем.
   - В общем, выходит так, что в море вы мечтаете - скорее бы на берег и отмечаете дни в календаре. А на берегу наоборот - скорее бы в море.
   Игорь засмеялся:
   - Вы подметили прямо в точку. К концу отпуска я чувствую, что я становлюсь раздражительным. В таких случаях Аня, моя жена, говорит: "Всё, действие морского наркотика уже проходит и начинается береговая ломка. Пора в море, иначе начнёшь бухать".
   Я засмеялся:
   - А как же ваши жена, дети? Ведь им-то приходится порой тяжеловато без мужика в доме?
   - Я думаю, что они уже привыкли. Жена с сыном и дочкой часто приезжают ко мне в порт выгрузки. Так и видимся. Каждый приезд для них это тоже своего рода развлечение. Походим по магазинам, по музеям, в кино. Во всяком случае, они всегда приезжают и уезжают довольные.
   - Тяжеловато, - вздохнул я, хотя в душе даже позавидовал. Мне бы такую разрядку.
   - Конечно, не легко. Особенно Ане. Я её хорошо понимаю. Попробуй повозиться с двумя детьми - согласился он, - а как иначе? Если бы все так держались за своё семейное гнёздышко, так и флота не было бы. Кому-то надо же и плавать? Аня прекрасно знала за кого выходит замуж.
   - Ваш сын, наверное, спит и видит себя тоже моряком?
   - Пока трудно сказать. Ему всего лишь семь лет. Если захочет, я возражать не буду. А дочка пока учится в школе. Закончит и пусть строит свою судьбу сама.
   - Вы, наверное поздно женились? Сын-то, совсем маленький?
   - Я женился в двадцать семь лет. По-моему для мужчины возраст вполне подходящий. У жены уже была пятилетняя дочь от первого брака. Позже, я её удочерил. А первый раз, чуть не сделал роковую ошибку - в двадцать шесть лет. Но это был, как бы вам сказать, - ненастоящий брак.
   Я удивился и решил уточнить.
   - Как это "ненастоящий"? Гражданский, что ли?
   - Можно сказать и так. Заявление в ЗАГС мы подали, но до росписи дело не дошло. Сошли с семейного курса в разные стороны.
   - Ну, это бывает сплошь и рядом. Детей-то вы хотя бы не успели завести?
   - Какие дети? Мы прожили всего лишь каких-то четыре-пять месяцев с перерывом на мою двух месячную поездку.
   - Ну вы уж так сильно не расстраивайтесь, попытался я его успокоить. Я знаю многих людей, которые в первый раз поспешно даже успели жениться. Потом разошлись. Женились второй раз и теперь жизнь наладилась.
   Он закурил свою пахучку, тяжело вздохнул и сказал:
   - Да, тут есть какая-то доля правды. Действительно, это произошло у нас скоропостижно и также быстро, к сожалению, закончилось. Хотя, как мне тогда казалось, мы очень любили друг друга.
   - Всё, что не делается, делается к лучшему, - решил я его успокоить. Но, не тут-то было.
   - Я уверен, что это не всегда так, - Игорь разлил коньяк на донышки стаканов, - когда "делается", то это, как будет, так и будет. А вот когда "делают", то это уже стремление, упорное достижение своей цели. Человек делает так, как он считает нужным, необходимым, не прислушиваясь ни к кому. Советчиков вокруг - хоть отбавляй. Ясное море! Мы все выходцы из "страны советов".
   - Но, это уже какое-то упрямство. И не всегда сделанное получается правильным.
   - Согласен, это не догма. Но, однажды я не прислушался к себе и совершил как мне показалось, большую ошибку.
   Совсем незаметно мы с ним перешли на "ты".
   - Ты имеешь в виду свой первый, как ты выразился, брак?
   - Именно его.
   - Интересно бы послушать, - сказал я деликатно.
   - Честно говоря, мне неудобно грузить тебя своими проблемами и переживаниями, но выпить есть, дорога длинная. Может быть, мы с тобой больше никогда и не увидимся. Скорее всего, что это так. Тогда слушай и не перебивай.
   "Вот тут оно и начинается, то самое, - подумал я. - Свершилось!"
   Игорь оказался неплохим рассказчиком и я поймал себя на мысли, что слушаю его с большим удовольствием и вниманием. Он начал настолько подробно свой рассказ, что даже не понадобилось его о чём-то дополнительно спрашивать. Мне его судьба показалась очень интересной. И уже по приезду домой я постарался изложить его исповедь на бумаге.
   Слушая его, я проникся этой историей так, что иногда, немного отступая от главной темы, разбавил текст своей фантазией. Теперь предоставляю вам его прочитать. Учитывая деликатность затронутой темы, я изменил местожительства и имена.
   * * *
   В те годы Игорь был совсем молодой. Ему было двадцать два года и он работал механиком рефрижераторного поезда Фастовского депо. В двадцать четыре года, имея уже стаж работы на поездах, его направили на специальные курсы начальников рефрижераторных поездов. После их окончания, ему доверили должность начальника рефрижераторного поезда.
   Однажды его бригада - пять человек, были в поездке и их поезд стоял под выгрузкой вагонов в порту Севастополя в Камышовой бухте.
   В 9 00 по местному времени в дверь служебного вагона поезда раздался стук. Игорь оторвался от оформления документов и открыл дверь. Возле вагона, нетерпеливо притоптывая, стоял курьер станционного диспетчера с ворохом бумаг в руке:
   - Чего хочешь, бегунок? Какую весточку принёс?
   - Ваш поезд номер 21-30?
   - В точку, - ответил Игорь.
   - Мне нужен ВНР.*.
   - Он перед тобой.
   - Вам радиограмма. Вот здесь распишитесь.
   - Давай.
   - "Давай уехал в Китай", - с нахальной улыбкой ответил тот, мстя за "бегунка".
   - Тогда получи, - протянул ему Игорь пачку сигарет и пару апельсинов, остаток роскоши из прежнего рейса..
   - Это другое дело, - сказал тот, улыбаясь во весь рот и вытаскивая несколько сигарет, - только здесь я курить не буду, иначе оштрафуют. Кстати, вы тоже тут поаккуратней. В порту полно наливняка и все полные бензина и солярки. Пожарные инспектора зверствуют по всему порту и вагонному парку.
   - Понял, приму к сведению. Давай, моя душа, лети дальше, - ответил Игорь, распечатывая бланк телеграммы.
   Текст гласил: - "Смена выезжает 15. 06. Подпись".
   "Вот это неожиданность, подумал он. - Сегодня шестнадцатое. Поезд "Киев-Севастополь" идёт часов тридцать. Значит завтра во второй половине дня они уже будут здесь".
   По правилам, негласно установленными среди рефрижераторщиков, смена бригад всегда происходит на конечной станции выгрузки. Вот и сейчас, рефрижераторный поезд стоял на выгрузке в одном из портов станции Севастополь. Конечно, не всегда можно подрасчитать приезд сменной бригады день в день.
  
   *ВНР - шифр МПС начальника рефрижераторного поезда. (Автор).
   Вот так и сейчас, Игорь ещё груз не сдал, а сменная бригада, считай, уже прибыла. Груз был очень серьёзный. Предназначался для флота, нёсшего постоянное патрулирование в Средиземном море. По уставу железных дорог, он обязан сдать груз с соответствующей отметкой в маршрутном листе, и только после этого ехать домой.
   Как он и предполагал, после обеда появилась сменная бригада со всеми своими бебехами. У каждого в руке по чемодану личных вещей и дополнительно ещё всякие кульки. "Бригада явно не киевская, - решил Игорь, пытаясь увидеть среди них знакомые лица. - Скорее всего из-под Фастова. Тащат с собой, как минимум, рулон сала, рассчитывая на всю поездку. "Дело житейское." - подумал он. Как обычно, самый молодой и здоровый, в дополнение к своим вещам, тащил на спине рюкзак с постельными принадлежностями.
   После всех формальностей, связанных с приёмом-передачей поезда, его бригада, четыре человека, уехала домой, а Игорь остался сдавать груз. На это у него ушло ещё трое суток, которые он прожил в каюте своего друга судового реф механика Володи, давнего знакомого Игоря ещё по совместной работе в Фастовском депо. Теперь он женился и жил в доме через дорогу от порта, а ему уступил свою каюту.
   Игорь устроился у него со всем морским комфортом. Тут тебе и душ, и трёхразовое питание. Но он столкнулся с проблемой, которую ему пришлось переваривать вместе с Володей. Хотя тот, за многолетнюю работу в море, был к этому привычный. Всё-таки его пятнадцать лет моря - это стаж.
   Проблема была в следующем.
   Есть такая категория моряков которые по тем или иным причинам почти постоянно сидят на берегу. В кадрах плавсостава пароходства их содержат, как резервный фонд, выплачивая им определённый процент оклада тарифной сетки. В общем, это то, что называется "бичевать".
   Они выполняют различные работы, в основном те, которые не требуют особой квалификации: стоят вахту на пришвартованных судах, занимаются уборкой территории, ходят по вечерам с повязками ДНД.* Незабвенный Максим Горький называл их босяками. А вот классик романтического жанра Александр Грин, в одном из своих произведений, описал одного такого, как такой положительный образ бича. Этот бич, душевно переживал за всех знакомых и незнакомых. У него, бедненького, прямо сердце надрывалось от волнения за чужими семьями. Чуть ли не слезу пускал, беспокоясь о них, сердечных.
   Делал он это настолько искусно, что сердобольные моряки, лишённые внимания и сочувствия родных и близких, проникались к нему глубоким уважением и не скупились на гонорары бездельнику в виде еды и выпивки. От них, наверно, и пошло это многочисленное потомство бомжей, лодырей и бездельников.
   Этой категории людей стало понятным, что, для того, чтобы выпить и закусить не обязательно ходить в море. Всё это с успехом, при определённой сноровке, можно получить, сидя на берегу. Приходит судно из рейса, а они уже тут как тут. Встречают, улыбаются. Удивляешься, как только они прожили в разлуке это время без тебя.
   На каждом судне у них есть обязательно какой-нибудь знакомый, с которым они когда-то вместе плавали или коротали время на биче. Есть о чём и о ком вспомнить. Моряки - народ не жадный, и нальют, и покормят. Точно так же бичи устраивают проводы судна, уходящего в рейс. С одной стороны, это даже приятно, что тебя помнят, не забыли. А эти - рады стараться, пользуются добротой.
   *ДНД - добровольная народная дружина. (Автор).
   Это категория людей, моряков, которые или по своей лени, или по трусости, а может быть от излишнего пристрастия к алкоголю, или по каким-либо другим причинам, в море уже не ходят. Это уже береговые матросы. Море их отвергло. Изредка они выходят в короткие, каботажные рейсы. Там и дисциплинка не та, что на судах загранплавания, да и море - это не океан. Неделька, вторая - и какой-нибудь порт, где можно промочить пересохшее горло или пригреться у сердобольных барышень, которые имеются у них почти в каждом порту. Распрощался Игорь с этой компанией собутыльников уже за полночь.
   Володя предлагал ему остаться и на пару дней поехать в рыбацкий посёлок. С вечера выйти на фелюге в море, порыбачить с костерком и ухой, расслабиться, но ему хотелось быстрее попасть домой. И так он потерял уже два дня на бичей.
   Дома его уже давно ожидали родные и друзья. А когда тебя ждут, то никакими цепями уже не удержишь. Во всяком случае, мысленно, он был уже дома.
   Наконец-то сборы позади.
   Осталось присесть на дорожку и трогаться в путь. Все формальности завершены. Груз сдан, документы подписаны. - Avanti! - вперёд к неизвестному!
   Сколько раз ему в своей жизни приходилось уезжать! Там он будет считать оставшиеся дни, зачёркивать после ужина числа в календаре. С каждым днём срок ожидания сокращался. Но всегда он знал, что вернётся назад.
   Теперь отсчёт уже не потребуется. Время будет исчисляться по другой шкале. Просто, нечего будет отсчитывать. Ведь никому не придёт в голову считать дни, если он живёт дома. А там, куда он едет, и есть его дом.
   Пятница. Для большинства людей впереди целых два дня отдыха или трудовые два дня на даче по заготовкам на зиму, встречи с друзьями и родственниками, детьми. И вот, наконец-то, всё необходимое закуплено, упаковано ещё в обеденный перерыв. Ленивая часовая стрелка с трудом добралась до отметки окончания пребывания на работе, а затем вдруг рванула, как ипподромный рысак на финише, отсчитывая время отдыха.
   Невзирая на конец октября, погода стояла жаркая. Игорь смешался с толпой жаждущих, упаковаться в автобусы и маршрутки. Только с той разнице, что они хотели быстрее попасть на вожделенные дачные участки и к морю, а он, наоборот, - от моря на север, домой. Решив, не толкаться с чемоданом и не мешать людям при посадке в транспорт, он вместе с самыми нетерпеливыми поторопился на стоянку такси. Правда, те торопились, чтобы сэкономить время и быстрее окунуться в тёплые воды Чёрного моря. А он, наоборот, в другую сторону от моря, на вокзал. У всех одна мысль - поймать свободное такси. Всё-таки пятница, и желающих уехать побыстрее из жаркого города было много.
   * * *
   Стоянка такси на площади возле гостиницы моряков была заполнена свободными машинами - бери любую. Отдельно, в кучке, стояли здоровенные, неряшливо одетые парни, окутанные табачным дымом.
   Они презрительно циркали слюной через зубы, зрительно оценивали запыхавшихся клиентов и о чём-то небрежно перебрасывались словами. Некоторые, невзирая на жару, сидели в машинах и тоже лениво покуривали.
   Первый же вопрос обескуражил, хотя они видели, что на Игоре железнодорожная форма:
   - Куда вам ехать?
   Так и хочется ответить в рифму, но нельзя. Надо себя держать в руках.
   - А разве вам не всё равно, куда везти?
   После названия адреса начался торг. Вокзал - место жирное, можно и слупить. Не сошлись. Некоторые водители такси кричат из машин даже через дорогу. Криком на это же расстояние вынужден отвечать и он. Теперь уже вся площадь знает куда Игорю надо ехать и сколько он согласен заплатить. Кучка парней тоже. Его шансы взять такси резко уменьшаются. Тайна его маршрута раскрыта и секрет оплаты тоже. Так они и остались на своих позициях. Хотя обе стороны на этом потеряли - таксисты деньги, а он драгоценное время. Резко захотелось закурить, хотя это бесполезное занятие он уже давно пытается бросить.
   От безысходности он пустился в размышления. Когда- то он прочитал в своё время нашумевшую статью в газете о работе чешских таксистов. О том, как они содержат свои машины, как они уважают свою профессию и как люди благодарят их за это. Ответ наших "ковбоев" был таков:
   - Что вы нас сравниваете с чехами? У них такси частные. Вот если бы и нам так ...
   Теперь они тоже частные. Но, "бомбят-то" только себе на выгоду, забывая о нормальном обслуживании клиентов.
   По логике, такси для нас, а не наоборот. В принципе, в тех странах, на которые мы так равняемся и куда мы так стремимся, пассажир должен сесть в машину, назвать адрес, а по прибытию рассчитаться согласно показаниям счётчика. А дальше уже учитывая качество обслуживания, как-то погрузка и выгрузка вещей в багажник, оказание помощи выйти или сесть в машину. Ну, это уже согласно возраста и состояния здоровья пассажира. За это водитель имеет шанс получить дополнительную, негласно установленную оплату - десять процентов от общей суммы. И хотя это зависит от пассажира, но, как правило, все так и поступают. В конце поездки все - и пассажири и водители расстаются добрыми знакомыми.
   Но это там, далеко от нас. Там правит устав перевозки пассажиров и грузов. Здесь правит бал кучка бездельников-бомбил, которые на своих дребезжащих, требующих капитального ремонта или полной утилизации машинах, обманывают доверчивых пассажиров.
   Наконец, один из "голодающих", видно недавно перебравшийся в город кубанский казачок, еле умещающийся на сиденье, решил всё-таки поправить своё материальное положение. Сверкнув коронками золотых зубов, явно сработанных станичным спецом-стоматологом, спросил, куда Игорю надо ехать:
   - Ладно, - картинно махнул он рукой, вроде бы едет себе в убыток, но пассажира выручает, - поехали. Там, правда, может быть пробка, но что поделаешь.
   Он назвал цену, чуть меньше, чем предыдущий бомбила. Время до поезда у Игоря было хоть отбавляй:
   - Это дорого. На вокзал тариф я знаю. Не первый раз еду.
   - Хорошо, едем, - сказал он, уловив одобряющий взгляд "кучки".
   Казачок даже не поднял свой зад с сидения, чтобы помочь. Игорь сам загрузил свой багаж в машину. Наконец-то он устроился возле водилы и они поехали. Игорь даже не догадывался о том, что "кучка" не зря дала казачку маяк на выезд. Они прекрасно знали, что всё решится в пути, когда водила начнёт свои "фокусы" с доплатой. Уж там казачок своё не упустит.
   На выезде из центра на дороге просматривался небольшой затор:
   - Так я и знал, - проворчал бомбила, увидев на дороге пробку. - Придётся ехать в объезд.
   -Да мне всё равно, время есть, - равнодушно сказал Игорь.
   - Ну да. Вот так всегда. Всем всё равно, а мне крути баранку. А кто будет платить?
   Игорь понял, что со стороны казачка начинается на него наезд и решил опередить его:
   - А чего тебе её здесь крутить? Ехай назад, в станицу. Там всё проще. А платить буду я столько, за сколько договорились.
   Казачок недобро сверкнул в его сторону золотыми зубами и промолчал. Но не надолго:
   - Там грунтовка, можно машину повредить.
   - И повредите, если будете так гнать машину, - не давал спуску Игорь. - Надо ехать медленнее и аккуратней, а не сгонять злость на машине. Я же не виноват, что тут нет асфальта.
   - Тогда вам надо доплатить.
   - С какой стати? Вы что, собираете деньги на асфальт или на ремонт машины?
   Несмотря на несговорчивость водилы, Игорь решил заехать ещё по пути на базар подкупить фруктов на гостинец для друзей:
   - Здесь поверните налево.
   - Зачем?
   - Затем, что поедем по асфальту. Не угробим машину, раз. Заедем на базар кое-что купить, два. А тем временем рассосётся пробка, три, - и мы доедем до вокзала, не теряя ни времени, ни бензина.
   Казачок открыл рот пытаясь что-то сказать.
   - Я нанял машину, - не дав ему возразить сказал Игорь, - и за это плачу.
   На базаре, не обращая внимания на недовольную рожу водителя, он закупил пару пакетов южных фруктов на гостинец.
   Через короткое время они благополучно миновали пробку и подъехали к вокзалу. Водила сидел на своём месте, нагло улыбаясь, пуская зайчиков золотыми коронками, и даже не сделал попытку выйти из машины, чтобы помочь.
   Игорь выгрузил свой багаж, подошёл к машине, нагнулся и посмотрел на счётчик. Затем протянул деньги водителю. Тот, не глядя, сунул их в карман и запустил стартёр. Игорь открыл дверь машины:
   - Эй, месье, а сдачу, - потребовал он.
   - Я и забыл, - нахально оскалился водила.
   Он залез в карман, достал деньги, отсчитал и протянул лапу:
   - На, бери.
   Игорь пересчитал:
   - Здесь не хватает. Вы дали мне не полностью.
   Тот молча отсчитал деньги и вернул:
   - Тоже мне, мареман, - пробурчал он недовольно.
   - Я не мареман. Я - железнодорожник и за свои деньги работаю добросовестно. А ты - как работаешь, так и получаешь. Твой номерок я, на всякий случай, срисовал. Чтобы ты знал, что тебе дорога в этот порт будет заказана. Ни один плавающий в твою машину не сядет.
   Налившись краской, сто двадцати килограммовый дебил сделал попытку поднять свой взопревший от долгого сидения, зад.
   Со второй попытки казачок выбрался из машины и угрожающе двинулся на Игоря:
   - Ага, так ты не инвалид! - развеселился Игорь, - а я, грешным делом подумал, что твоя задница приклеилась к сидению. Даже и не думай! - Игорь вынул из кармана свисток от спасательного жилета и показал водиле, - половина вокзального отделения ментов - мои друзья. Свистну, и не успеешь руку поднять, как они будут здесь. Ну, а что будет дальше, я думаю, мне не надо тебе объяснять. Мы будем сидеть и бухать в кафе, а ты расплачиваться начнёшь уже в камере. А там дальше замаячит и срок за нападение на пассажира. И тогда - чемодан-вокзал-станица. Устраивает?
   - Ладно, ещё увидимся, - зарычал кубанец, приклеиваясь опять задницей к сидению.
   - Увидимся, а как же. Ты бы лучше ехал назад в колхоз. Садись на трактор и там дави толстой ж...й мух. Это занятие как раз по тебе.
   Кубанец излил желчь на машине. Дал полный газ так, что колёса, пробуксовав на асфальте, задымились, и рванул за поворот.
   * * *
   Часы, висящие над главным входом вокзала, показывали, что до отхода поезда ещё есть достаточно времени, чтобы спокойно посидеть и поужинать. Игорь всегда старался приехать к поезду или самолёту заранее и не гнать из себя душу. Он не принадлежал к категории людей, которые вскакивают в последнюю минуту в последний вагон, а затем, мокрые от пота, сидят довольные и улыбаются. Радуются, что не опоздали.
   "Как раз в это время я мог бы уже быть дома", - с огорчением подумал он. Вчера вечером он попытался в гостинице моряков закомпостировать свой служебный билет на ближайший рейс до Киева. Но кассирша с наглой улыбочкой заявила, что на Киев, на ближайшие пять дней билеты все проданы. "Врёт, конечно. А что ты можешь сделать? Не полезешь же за стойку её проверять? Как можно доверять таким сучкам рабочие места, от которых, в некоторой степени зависит судьба человека? - Игорь очнулся от того, что начал рассуждать вслух. Ничего себе, - пробормотал он, - так и "отъехать" недолго". На прощанье заокошечная стервочка посоветовала ему ехать в Симферопольский аэропорт и там попытаться достать билет.
   Что обозначает "достать в аэропорту билет" Игорь хорошо знал. Это, если повезёт, то двойной тариф, вложенный в паспорт.
   Он представил себе знакомую картину переполненного аэропорта. В кассовых залах - дурдом. Очереди на несколько метров. И самое главное, непонятно - чего они стоят, чего они ожидают? Ведь кассы-то закрыты. А в залах ожидания - скопление чемоданов, полусонных людей и ползающих по полу детей. Он решительно отказался от этого варианта. "Лучше уж ехать поездом. Наш родной транспорт. Медленно, зато надёжно и бесплатно. Правда, придётся потерять почти сутки", - подумал он, как бы подтверждая правильность принятого им решение.
   Он уютно устроился за столиком на веранде маленького кафе, почти полностью скрытого под виноградными листьями. Бар был заставлен всевозможными напитками с иностранными наклейками. Всюду, где только было возможно, находились рекламы. "Самое удобное место скоротать время за лёгким ужином", - подумал он.
   Долго ожидать не пришлось. Тут же к нему подошёл официант, совсем молодой парнишка, одетый в лёгкие брюки и белоснежную, идеально выглаженную тенниску:
   - Вы уже готовы сделать заказ?
   - Хотелось бы выпить немного коньяку.
   - Какой марки коньяк вы предпочитаете? - учтиво спросил он.
   - А у вас такой широкий выбор? - на одесский манер, вопросом на вопрос ответил Игорь.
   - Ну, широким я бы не рискнул назвать, но могу предложить вам "Наполеон", "Арарат", "Молдова".
   - Вот это да! - не сдержал восторга Игорь, - а из этих, что на витрине, есть что-нибудь?
   - К сожалению, ещё нет, - улыбнулся официант, - это, просто, реклама, антураж, но я надеюсь, что и они в скором времени будут.
   Вчера, когда они опорожняли бутылки, он обратил внимания, что асс ортимент не менялся.
   - Вы, наверное, давно отсутствовали? Сейчас всё по-другому. Кафе частное и мы стараемся, чтобы, по возможности, было всё. Но это стоит денег.
   - Отлично. Я бы с удовольствием попробовал бы всё, но мне через полтора часа надо уезжать.
   - Тогда лучше всего возьмите "Арарат". Будете крепче спать.
   - Давайте. И лёгкую закуску. Лучше всего, рыбу.
   - Принято. Сто грамм "Арарата" и рыбное ассорти, - продублировал он для верности.
   Только сейчас, уютно устроившись на веранде за столиком, Игорь немного расслабился. Он почувствовал, как с него начала сползать пелена напряжения последних дней. Лёгкая, успокоительная теплота свободы начала обволакивать его. Он сидел в уютном кресле и медленно обозревал окрестности вокзала. В ожидании подачи поезда, перрон начал медленно оживать. Появились тётушки с корзинками, в которых были прикрыты чистой белой тряпочкой янтарные початки варёной кукурузы. Прямо с коляски мотоцикла загорелый до черноты мужичок, выгружал на перрон фрукты и овощи со своего приусадебного участка. Рядом с ним расторопная молодица в белом переднике выставила на импровизированный прилавок свежесвареную молодую картошку, щедро посыпанную укропом, распространившим свой аппетитный аромат по всему перрону. Возле чугунка с картошкой гордо возвышалась трёхлитровая банка с молоком, самого жирного, обеденного надоя.
   В трёх метрах от кафе, в котором сидел Игорь, сапожник-грек начал распаковывать свою будку. Он неторопливо делал свою привычную, ежедневную работу и провозглашал на весь перрон:
   - Сэчас адын челавэк будэт работать. Будэм чыстыт башмак и сапог. Всо будэт сият, как блин с маслом.
   Этот монолог он повторял беспрерывно. По-видимому, это был весёлый человек. Возможно даже, что он специально говорил с таким ужасным акцентом, разыгрывая свой мини спектакль, чтобы привлечь клиентуру. Как бы там ни было, у него это получалось здорово. Игорь невольно к нему прислушался. Сапожник разложил свою будку, надел на себя кожаный передник. Выложил на полочку всё необходимое для работы. Затем достал из выдвижного ящичка две щётки, ловко подбросил их вверх, слегка пожонглировал ими. И вдруг по перрону разнеслась звонкая дробь щёток по ящику, как по барабану.
   К чистильщику робко приблизился молодой человек, с внешностью пригородного жителя и поинтересовался:
   - Шо стоит почистить туфель?
   Чистильщик презрительно глянул на его изношенную обувь, испачканную глиной, и назвал цену:
   - За оба? - спросил тот.
   - Нэт, за каждый. Ты же спрасыл "туфел"?
   - Э, нет. Это дорого.
   - Тогда хады абосранный, - невозмутимо ответил сапожник, продолжая напевать: "Сэйчас адын чэлавек...".
   Игорь от всей души посмеялся над шуткой весёлого сапожника.
   Солнце уже закатилось за верхушки кипарисов. Дневной зной благополучно убился и вечерняя прохлада уже начала наступать на землю своими синими тенями. Воздух насыщался дурманящим запахом горной лаванды, заполняя собой веранду. Эти первые моменты отпуска Игорь любил больше всего. С этого момента он может начинать жить свободно, делая всё, что ему вздумается.
   Официант принёс заказ и пожелал приятного аппетита. Игорь отпил коньяк и неторопливо принялся за рыбное ассорти, вылавливая в нём чёрные островки маслин. Качественный коньяк, нежная сёмга с маленькими огурчиками окончательно привели его в хорошее расположение духа. Теперь, даже дальняя дорога на поезде его не удручала. "Полетел бы самолётом - подумал он, - не выпил бы такой коньячок, не съел бы вкусной рыбки, не увидел бы весельчака-грека. А так - отведал все удовольствия в чудесном кафе и хорошо отдохнул". Даже неприятный осадок от столкновения с наглым казачком-таксистом улетучился.
   После ужина он щедро расплатился с официантом и вышел на перрон, где уже стоял его поезд. Пассажиров возле его вагона было совсем мало. Обычной, в таких случаях нервной, посадочной сутолоки, не было. Игорь вошёл в своё купе, уложил вещи на полку и сел возле окна.
   * * *
   Через некоторое время в купе ввалились три женщины, с трудом волоча за собой неподъёмные клумаки. При этом они ещё ухитрялись кушать мороженое. Игорь деликатно вышел покурить. Они по хозяйски затолкали баулы под полки, не торопясь доели мороженое и только потом начали по-хозяйски устраиваться сами. После выполненных до конца всех манипуляций со своим скарбом, они обратили внимание на Игоря:
   - Маня, глянь, какой с нами едет красивый дядько, да ещё и в форме.
   - Та разве ж то дядько? То ж зовсим молодой хлопець.
   - Ну и нехай. Нам главное, чтобы он был не женатый.
   Женщины втроём дружно зареготали, над своей шуткой, вроде его даже не было рядом. Хотя Игорь был и не из робкого десятка, но он сконфужено вжался в стенку купе, стараясь занимать как можно меньше места. Всё-таки рейс длиной в два месяца и отсутствие общения с женщинами притормаживают психику и поневоле становишься стеснительным. А тут - сразу три здоровенные рыбачки!
   Рефики, правда, говорят, что у них в поездке штатная проводница вроде бы что-то подсыпает в компот, но та клялась своим "Жигулёнком", в котором души не чаяла, что ничего такого не делает. Трудно сказать, хотя разговор был откровенным, за хорошей бутылкой.
   - Ну, годи вам реготать, а то людина Бог знает, что о нас подумает, - миролюбиво сказала самая старшая.
   Под звуки традиционного марша "Прощание славянки", поезд медленно тронулся от перрона. За окнами вагона медленно поплыли пригородные дома и дачи, окруженные садами и увитые виноградом. Затем поезд въехал в расщелину между холмами. Говорят, что во время Великой Отечественной войны здесь прятался бронепоезд. Он внезапно выезжал из расщелины, обстреливал немецкие позиции и находящиеся в бухте корабли противника, и снова прятался на неуязвимую для немецкой артиллерии позицию.
   Затем поезд как-то внезапно вырвался из плена холмов. Совсем рядом заблестела рябь морского залива, нафаршированного военными кораблями, подводными лодками и шныряющими между ними посыльными катерами. Вскоре закончились цепляющиеся за глаза пейзажи и потянулись однообразные крымские равнины.
   - Давайте, дивчата стол накрывать да будем вечерять.
   - И то правда. Ехать осталось недолго. А ще ж треба и выпить потрошку.
   Женщины засуетились и начали рыться в своих пузатых баулах, выкладывая на стол всевозможную снедь. Купейного столика оказалось мало и они привычно уложили поперёк купе чемодан, который начал служить как дополнительный столик. Его сразу же завалили едой. Вперемешку с огурцами, помидорами, красным перцем мирно расположилась килька и солёная рыба. На белой тряпочке возвышался громадный, уже нарезанный кусок сала, с аппетитно-дразнящей коричневой, просмоленной на соломе, шкуркой. Пышный каравай хлеба на столик не поместился, и его нарезали большыми ломтями. Воровато переглянувшись между собой, одна из них вытащила из сумки литровую бутыль красного вина. Игорь попытался деликатно выскользнуть из купе, но они в один голос дружно запротестовали:
   - Куда это вы настроились? Сидайте с нами. Нам нужны неженатые работники.
   - Может быть, вы обиделись на нас?
   - Спасибо, я только что поужинал в ресторане, - оправдывался он.
   - Та хиба то еда? Знаемо мы эти рестораны. Там ничем путним не накормят, а деньги слупят большие.
   То ли были виноваты приевшиеся поездные харчи, то ли дружеское поведение женщин. А может быть, и то и другое заставило его засомневаться в сытости желудка, и он остался. Игорь открыл сумку и вытащил, подаренные ему в дорогу Виктором, бутылку испанского вина "Матадор", большую плитку экзотического африканского шоколада и банку консервированных ананасов. Женщины с интересом повертели бутылку в руках, передавая её из рук в руки, и вернули её Игорю назад:
   - Цэ сховайтэ. Наше кубанское вино краще и надийнише, - дружно заявили они.
   Шоколад они отламывали маленькими дольками и жеманно отправляли в рот. Кусочки ананаса они почему-то ровненько укладывали на белый хлеб и ели. За обедом выяснилось, что они не рыбачки, а совсем наоборот, из кубанской степной станицы. Продавали в городе на рынке колхозные овощи и фрукты, а теперь едут домой. Их путь был до Симферополя, а там и Кубань рукой подать. От выпитого молодого вина женщины раскраснелись, расстегнули кофты, и купе наполнилось запахом молодых, здоровых тел. В Симфрополе они вышли, волоча свои необьятные баулы и Игорь остался один.
   Он расскрыл купленый на вокзале журнал и начал его проссматривать. Несколько часов он наслаждался одиночеством. Спал, ел, читал, опять спал. Но счастье не бывает вечным. Ближе к вечеру в купе постучали. Дверь открылась, и купе заполнилось очередными пассажирами и опять почему-то женщинами. "Ну, везёт мне сегодня, - подумал он, - а рядом купе совсем свободное. Впрочем, может быть это бронь" - решил он.
  
   Это был уже совсем другой контингент. Видимо, командировочные. Наскоро уложив свои пожитки, они, как и все пассажиры в начале поездки, начали готовиться к ужину. Игоря сразу же пригласили к столу, но ужинать он категорически отказался. Тем более, что к ним пришли ещё две женщины из соседнего купе. Выкурив в тамбуре почти подряд три сигареты, он выждал время, пока попутчицы поужинают и наговорятся, потом зашёл в купе и завалился на верхнюю полку, великодушно уступив своё нижнее место одной из женщин. Время для сна ещё осталось. Быстро свернув со стола остатки ужина, попутчицы начали располагаться ко сну, укладывая под головы, в целях лучшей сохранности, свои сумочки:
   - А вы, случайно, не храпите? - кокетливо поинтересовалась у Игоря одна из них, совсем молоденькая.
   Вопрос был прямо не в бровь, а в глаз. Он знал за собой такой грешок, вернее, ему говорили в бригаде, что он храпит:
   - Ну что вы! - успокаивающе сказал он. - Сплю тихо, как мышка.
   - Вот хорошо, хоть в этом нам повезло.
   "Ну, всё, пропал, - подумал Игорь, - придётся не спать до самого Киева, а то опозорюсь". Через минут десять его попутчицы уснули. Сразу же начали раздаваться какие-то тонкие повизгивания именно той, которая интересовалась у него, храпит ли он. Тут же, как по какой-то команде, ей начала вторить другая. После присоединения к их дуэту третьго баса всё купе потонуло в густом храпе. Грешным делом, Игорь подумал, может среди них оказался мужик, потому, что женщина по его мнению, так храпеть не может. Под эту дивную музыку, как ни странно, он и уснул. Проснулся уже при подъезде к Киеву. Тётки уже сидели за столиком умытые и причепуренные, в ожидании чая:
   - Доброго утречка вам.
   - Доброе, доброе. Вставайте, сейчас будем пить чай.
   - Ну как, я вам не мешал спать? - спросил он.
   - Вы сказали правду, что спите тихо. Вот вашей жене счастье подвалило.
   - Да нет. Я живу один и мне некому храпеть.
   Молодая сразу же заинтересовано стрельнула глазками в его сторону. Старшая среди них, заметив её взгляд, сказала:
   - Так чего там затягивать, возьмите себе нашу Шуру - кивнула она на молодую, - точно храпеть не будете. Она вас так приласкает, что вам и спать-то не захочется.
   - Некогда будет, - поддержала её другая. - Разве что на работе от усталости и недосыпа храпеть начнёте, - продолжила другая, под общий регот.
   Молоденькая Шура застеснялась и стала красной, как буряк:
   - Ну што вы, Марковна, такое говорите?
   - Ну, здрасте. Сама же вчера шептала мне на ухо: "Какой представительный мужчина. Мне бы такого". А теперь, задний ход?
   Так, под общий смех и шутки над пунцевой Шурой они и приехали. Тепло попрощавшись со своими спутницами, Игорь в хорошем расположении духа спустился в метро.
   * * *
   Яркий луч позднего октябрского солнца пробился сквозь щель плотных штор и заиграл отблесками на паркетном полу, плавно подбираясь к тахте. Игорь уже проснулся, но вставать не было никакого желания. "Поваляюсь ещё малость, пока лучик подберётся ко мне, и тогда встану, - подумал он, оттягивая ещё немного приятное пробуждение, - первый день отпуска, можно и расслабиться". По его глубокому убеждению - самая главная примета свободного человека это вставать, когда хочешь. Кто-то, может, не согласится со ним, но это его личные проблемы, а у него все хорошие воспоминания начинаются с того, как он выбрался из постели не по звонку будильника.
   Ему было приятно ощущать себя дома, в своей уютной, но, к большому сожалению, однокомнатной норке. Впрочем, не такая уж норка была убогая, чтобы на неё жаловаться. Это была квартира улучшенной планировки в абсолютно новом доме, построенная по какому-то козырному проекту, предназначенная для престижных районов и соответствующих жильцов. Для порядка и оправдания туда приняли пяток семей рядовых граждан. Главным достоинством норки было то, что она располагалась в элитном районе города, или, как его называли в народе - Киевская Венеция. Окно и балкон выходили прямо на Старик, старое русло Днепра.
   Прямо через дорогу располагался прекрасный пляж. На другом берегу залива был Гидропарк. С высоты балкона его квартиры, сквозь пышную зелень деревьев, на крутом берегу Днепра, просматривались позолоченные купола святой Лавры. Приятно было, сидя на широком и длинном, как терраса балконе, в компании красавицы, наслаждаться душистым чаем и мечтами о предстоящих приятных событиях.
   Приобрести квартиру в таком чудесном доме ему помогли люди, которые знали его с раннего детства. Это были хорошие и верные друзья ещё его покойного отца. Сейчас они занимали в городской власти достойные места. Это позволяло им помнить о детях своих друзей и вовремя оказать им необходимую помощь и поддержку.
   Со временем он худо-бедно обставил квартирку самым необходимым. В обязательный комплект входили: три широких подушки от тахты (на тахту денег не хватило, а подушки подарил сосед. Так они у него и остались), музыка, журнальный столик, два кресла и большой телевизор. Небольшая, без претензий, кухонная мебель во главе с холодильником - ну, и всякие необходимые в быту принадлежности.
   * * *
   Как ни странно, но рассказ Игоря меня заинтересовал и решил попросить его немного расширить и более подробно объяснить: что же это за профессия такая - механик рефрижераторного поезда?
   - Да, вы правы. Многие об этом имеют очень слабое представление. Это работа специфическая и мало кто знает в чём она заключается. Я попробую рассказать об этой очень редкой профессии.
   В бывшем СССР было несколько рефрижераторных депо в которых имели приписку рефрижераторные поезда, изготовленные на заводе города Цвиккау, ГДР. Это состав из 18 - 20 вагонов-холодильников, так называемые "двадцатки". Были и "десятки". В середине этого поезда были три служебных вагона. Один для более-менее комфортного проживания и отдыха членов бригады в составе пять человек. В нём были жилые купе, кухня, душ, туалет и салон. Второй вагон состоял из четырёх дизель-генераторов и ещё одного вспомогача-дизеля. Там же располагался главный пульт управления и контроля за работающей техникой. В третьем вагоне находились холодильные установки, которые обеспечивали температурой грузовые вагоны. Эти рефрижераторные поезда присоединяли к основному составу поезда и они уже являлись, как независимые секции состава. Позже появились новые секции, отечественного производства, состоящие из пяти и четырёх вагонов.
   Игорь работал начальником рефрижераторного поезда и по два месяца мотался по всему бывшему тогда нашему громадному государству. А потом, естественно, за счёт ненормированного рабочего дня, два месяца был дома в отгулах, получая за них деньги, как за отработанное время. Работа была очень нервная и ответственная, требующая знаний техники, юриспруденции и знаний в целом работы железной дороги. Всё-таки ему, как начальнику рефрижераторного поезда, был доверен груз стоимостью в миллионы рублей, техника и, главное, люди - бригада из четырёх человек. Три механика и повар-проводница. Как правило, это была жена кого-то из членов экипажа.
   Закончились изнурительные и бессонные ночи двухмесячного рейса, напряжённость нервов при погрузке и выгрузке вагонов, когда клиент так и норовит впарить в вагон груз сомнительного качества. Тут уж не зевай, иначе при выгрузке клиентом-получателем груза, всё это скажется в приёмном акте о доставке некачественного груза, иначе - порча груза. Вот тогда уже неприятностей - не отмоешься, затаскают по всем инстанциям, с применением всех административных и материальных репрессий. Мало не покажется.
   Теперь по ночам, во всяком случае, в течение двух месяцев, не надо будет вскакивать от резкого стука в металлическую стенку вагона кого-то из обслуживающего персонала вагонного парка: "Парни, что везёте? Может быть, чем-нибудь поделитесь?" Впрочем, а за что их винить? Разве они виноваты в том, что правящая верхушка государства дохозяйничалась до того, что по всей стране можно было в магазинах только шары катать, а пустота их прилавков стала обычной нормой жизни. В народном обиходе привычное слово купить было вытеснено термином - достать.
   Игорь вспомнил, как когда-то они везли ананасы и бананы из портового города (или, как его называли рефики - банано-цитрусовый порт) Вентспилса. Проезжая по зимней, засыпанной снегом Сибири, они остановились в ожидания встречного поезда на маленькой станции. На перроне игрались какие-то детишки. Он угостил их ананасом. Бедные ребятишки даже не знали, что с ним делать. Игорь вынул нож и показал им, как его надо очистить от кожуры. Дети попробовали необычный и незнакомый для них фрукт и начали просить:
   - Дядь, а дядь, дай нам ещё одну такую хреновину!
   - Это ананас.
   - А-а я знаю что это. Только я забыл, как оно называется, - я его видел в книжке на картинке.
   - Ну, вот. А теперь ещё и попробуешь. Будет что рассказать.
   Он увидел, как один малышок чуть-чуть лизнул свою дольку, а остальное спрятал в карман:
   - А ты чего не ешь?
   - Лучше я отнесу его сестрёнке. Она хворает.
   У Игоря сжалось сердце от жалости. Он взял кулёк и положил туда ананас и пару штук апельсинов.
   - На тебе ещё один ананас для сестрёнки. Передай ей, пусть выздоравливает.
   Парнишка резво крутанулся на каблуках и, даже забыв поблагодарить, рванул домой.
   Температурный режим груза - это свято и является для бригады главной обязанностью. Для поддержания необходимой температуры в вагонах-холодильниках или в специально выделенном вагоне, установлены мощные дизель-генераторы автономной работы, которые обеспечивают электроэнергией холодильные установки, расположенные тоже в отдельном вагоне. Рефрижераторные поезда изготовленные в Восточной Германии. Дизельные установки такого типа, когда-то, ещё во время войны, применялись на немецких подводных лодках. Теперь у них вполне мирная работа, не разрушительная, а скорее, созидательная. Рычат они в один голос, наслаждаясь своей мощью в четыреста восемьдесят лошадиных сил. Вахтенным машинистам зевать не приходится. Вода, топливо, воздух и масло - для дизеля основная пища. И хотя всё наблюдение за их работой обеспечивается автоматически, но визуальное наблюдение за ними и вмешательство в неожиданный сбой в работе, всё же, иногда, бывает необходим.
   С мая месяца, как только начинают созревать первые овощи и фрукты в южных районах, начинается массовая отправка их по регионам страны. И тогда несутся гружённые поезда по разным направлениям, под зелёный глазок семафора, спеша порадовать население свежей капустой, огурцами, и помидорами. А там, уже на подходе созревания черешня, сливы, яблоки. Главные морские порты Северного, Балтийского, Черноморского и Дальневосточного пароходства басят пароходными гудками, требуя быстрой выгрузки рыбопродукции, цитрусовых и других скоропортящихся грузов. Осень - пора массового убоя скота. Начинаются перевозки мяса. Только никто не знает, кому это всё попадёт на стол. Вероятней всего никому. И стучат по стенкам служебного вагона станционные работники с надеждой, что у нас можно что-то достать и принести домой, порадовать семью.
   Крупные узловые железнодорожные станции для формирования составов по маршрутам, на которые вливались второстепенные дороги и ветки, напоминали восточные караван-сараи. Только с той разницей, что теперь, вместо рёва верблюдов и ишаков, свистят маневровые локомотивы. Здесь скапливались десятки рефрижераторных поездов и товарных составов со всех направлений. Громадные по своим размерам железнодорожные парки накопления собирают на своей территории сотни грузовых вагонов. Круглые сутки идёт напряжённая работа по формированию и отправлению товарных составов по новым маршрутам. Вот и пытаются сотрудники вагонных парков приобрести у рефрижераторных бригад какие-то продукты, которые те перевозят. Зачастую им это удаётся. На погрузке всегда можно достать каким то образом, известным только бригаде, что-то из загружаемой продукции. Старая пословица гласит: - кто по хлебу ходит, тот голодным не бывает. Да и отправитель зачастую кое-что выделяет им для пропитания в дороге, надеясь, что с помощью их презента груз будет доставлен вовремя. Наивные, как будто это от них зависит.
   Впрочем, диспетчера тоже люди, относятся к рефрижераторщикам с пониманием. Угостишь чем-нибудь, смотришь, и уехали быстрее. А то ещё, если повезёт, сформируют в прямой состав, где будет поменьше разборок. Значит, увеличится пробег тоннокилометров, а с ними и шанс бригады на получение премии. Таков закон железной дороги - колёса крутятся и заставляют крутиться людей.
   Под стук колёс хорошо спится только пассажирам, а бригада спит очень чутко. Вахта идёт круглосуточно. Каждый посторонний стук или звук настораживает. Спокойно будем спать дома, во время оплачиваемых отгулов, которые нам положено за сорок пять суток рейса - тридцать девять суток. Они набегают за счёт переработки - одиннадцати часового рабочего дня в рейсе, плюс выходные и праздничные дни. Многих такая работа устраивает именно из-за отгулов. Да и чего лукавить, зарплатка тоже неплохая.
   Но всё же главный козырь работы для молодёжи - романтика. Для них это престижная работа, украшенная ореолом таинственной "цыганской" жизни. Но, через какое-то время эта шелуха опадает и остаются суровые будни, заполненные работой и сладкой мечтой возвращения домой. Полтора месяца живут за счёт командировочных, а после рейса получают чистую зарплату. Живи и радуйся. Да вот только время, проведенное в рейсе, тяжело переносится. Постоянный перестук колёсных пар на стыках рельс. Толчки и рывки безбуферных вагонов, грохот дизель-генераторов, пыль от стирания чугунных колодок при торможении состава. Постоянные смены часовых поясов, климатических зон. Особенно при поездке с запада на восток и наоборот, что часто бывает при рейсе на Владивосток, когда часовые пояса меняются почти каждые сутки.
   Аммиачные холодильные установки с постоянной утечкой газа сжимают дыхание, разрушают бронхи и лёгкие. Нахождение в замкнутом пространстве в кругу людей, где у каждого свой характер, свои привычки, которые никто не собирается менять и подстраиваться под кого-то. Как правило, Игорю, как начальнику поезда, очень часто приходится применять колоссальные усилия толерантности и выдержки, чтобы погасить проявление чьей-либо, неожиданно вспыхнувшей агрессии.
   Однажды в поездке у него в бригаде был молодой парнишка, который попал в рейс сразу же на третий день после женитьбы. Игорь получил по телеграфу текст на его имя. Какой-то доброжелатель постарался и выслал ему телеграмму, что, мол, стоило тебе только уехать, а твоя молодая жена уже на танцах с другим. Причём, негодяй, всё продумал. Этот другой был именно тот, у которого он перехватил невесту. Поводов для ревности, да ещё в условиях четырёх стен, было более, чем достаточно. Тут уже не спасали ни водка, ни уговоры. На следующей же крупной станции Игорь вместе с ним отправился на переговорный пункт и, используя своё право на железнодорожную телефонную связь, связался с его семьёй. Как говорят, факты не подтвердились. Всё стало на свои места. После переговоров с молодой женой, парень резко изменился, как заново родился на свет Божий. Вот, что может сотворить с человеком сука-любовь!
   * * *
   Солнечный лучик так и не подкрался к Игорю. Заблудился, бедняга, где-то в плотных октябрьских облаках. "Да, наверное, я его уже не дождусь. Это не Севастополь, который южнее Киева почти на полторы тысячи километров", - подумал он и рывком выбросил своё молодое, тренированное тело из-под одеяла. Приятно было просыпаться в своём доме, в своей постели, а не в тесном cлужебном поездном купе, где было место только для узкой койки, небольшого столика и маленького одёжного шкафчика, вмонтированного в углу.
   "Не помешало бы сходить в магазин чего-нибудь подкупить, - подумал он, - вечерком могут быть гости. Надо бы подготовиться". Это натолкнуло его на мысль посвятить вечерок заслуженному, за прошедшие два месяца, расслаблению.
   Удовлетворённо хмыкнув, он включил любимую музыку и начал свою ежедневную гимнастику. На всякий непредвиденный случай перед каждой поездкой Игорь старался оставлять в кухонном шкафчике кофе, чай, сахар, соль, пару банок тушонки и какие-нибудь рыбные консервы. Вот и сейчас, смыв с себя под душем негативные остатки поездки, он заварил кофе и уселся на кухне возле окна, любуясь видом природы.
   Он побывал в десятках стран, в сотнях городов. Приезжая в какой-нибудь крупный город, или в областной центр, Игорь при первой же возможности посещал краеведческий музей. Как правило, там он мог получить исчерпывающую информацию об области и даже о республике в целом.
   А какие попадаются красоты дикой природы - глаз не оторвёшь. После каждой поездки, он чувствовал себя перенасыщенным всевозможными зрелищными впечатлениями.
   "Всё-таки, - подумал он, - я недооцениваю свою работу. Благодаря ей, я столько сумел увидеть и познать. И, несмотря на это, свой дом и свой город я люблю ещё больше. Каждая страна и каждый город красивы по своему. Но, когда возвращаешся домой, то своё кажется лучше всех", - подтвердил он своё мнение глотком кофе и глубокой затяжкой дыма.
   С экрана телевизора пышногрудая, похожая на доярку передового колхоза, дикторша объявила о начале последних известий. Вести из полей и прочая чушь его мало интересовала, всё равно это была брехня, а вот о погоде по стране он послушал. Старая привычка рефрижераторщика - знать, к какой погоде в регионе, куда едешь, надо готовиться. Например: едешь по Трансибирской магистрали, +5 градусов. И тут вдруг в Москве, в Центральной диспетчерской, меняют адрес назначения на Узбекистан, а там +35 градусов. Разворачивайся и, согласно новому приказу, вниз, на юг. Там мы нужнее. Игорь непроизвольно перенёсся мыслями к прошедшему рейсу.
   * * *
   Рейс начали в Воронеже, где рефрижераторный поезд проходил капитальный ремонт на вагоноремонтном заводе. В принципе, ремонт был уже окончен и надо было заниматься приёмкой всего оборудования. Как всегда, начальство завода норовит отделаться формально от устранения недоделок, которые потом, в условиях рейса отремонтировать почти невозможно. Считается, что если основные узлы заменены, или кое-как отремонтированы, то давай, ехай дальше. Особенно обвинять их тоже нельзя, так как у завода на каждую поездную единицу существует график и сжатые сроки ремонта. Но кто и когда его придерживается? В начале никто и ничего не делает. А затем, под лозунгом - "Давай-давай" - с колоссальной потерей времени происходят ремонт и потуги догнать упущенное время.
   Когда приезжает бригада принимать поезд и предъявляет заводу недоделки, то руководство завода просто вытягивает поезд за ворота на запасные пути, так называемые "Буян" и там уже бригада законно буянит, требуя устранить недоделки. "Да, ради Бога, машет рукой заводское начальство, - буяньте себе сколько вам влезет. По документам поезд уже отремонтирован и сдан в дальнейшую эксплуатацию. А недоделки - ерунда. Кое-что вы сами сделайте, кое-что мы поможем".
   Худо-бедно всё закончили и выехали под погрузку в Калиниградский порт. Все восемнадцать грузовых вагонов загрузили мороженой рыбой. Адрес доставки - Владивосток. Скорее всего транзит. Во Владике своей рыбы достаточно. А вот такого сорта нет.
   Через двое суток работы вышел из строя один из главных генераторов. В принципе, поезд устроен так, что имеется запас мощности на случай выхода из строя какого-то механизма. Игорь дал телеграммой срочную заявку на замену генератора в ближайшем рефрижераторном депо. Три оставшихся генератор ревели на полную мощность. Появилось опасение, что они могут не выдержать такую нагрузку. Начальство решило, что самое подходящее для этого ремонта - Московское депо. Пока туда дотянули, прошли ещё сутки. Наружная температура днём держалась на отметке +32 градуса. Под Москвой горел торфяник. Едкий дым застилал глаза и сбивал дыхание.
   Только на четвёртый день заводское начальство расскачалось и генератор поменяли на уже бывший в эксплуатации. Игорь подал письменный протест, на который никто не отреагировал. Тогда он на правах начальника поезда и ответственного за температурный режим груза, в письменной форме настоял на суточном испытании оборудования. Поезд плотно оккупировало всё цеховое начальство с категорическим требованием ехать дальше. Дело пошло на принцип. Игорю пришлось сорвать стоп-кран. В конце-концов, решили продолжить испытание до утра. В три часа ночи опять вырубился вновь установленный генератор. Игорь торжествовал, его прогноз оправдался.
   Очевидно, из МПС хорошо надавили на заводское начальство. Срочно нашёлся на складе "случайно" новый генератор и не менее срочно был установлен. Наконец-то Игорь спокойно вздохнул. Слава Богу, минусовый режим груза не был нарушен, и сдача груза прошла нормально. Единственное что, так это то, что за этот рейс у Игоря прибавилось на голове немного седины. Но это уже мелочь. Не зря же говорят, что седина украшает молодость.
   * * *
   Было уже восемь часов утра, - привычное за много лет, проведенных на рельсах, время завтракать. Но Игорь знал, что холодильник был пустой и даже не включённый. Домой он приехал вчера поздно вечером, когда все магазины уже ночевали, поэтому ужин пришлось ограничить чаем. Наскоро собравшись, он решил спуститься на первый этаж, где был расположен магазин кулинарии и небольшое кафе, в котором, как он ещё помнил, всегда были горячие сосиски, бутерброды и кофе. Ну чего ещё надо? Раньше он недолюбливал сосиски и сардельки за их, мягко говоря, неудачную технологию изготовления.
   Какой-то умник предложил заменить оболочку из натуральных кишек и запресовывать фарш "из мясозаменителя" в целофановую обёртку. "Великое" изобретение внедрено, умники получили деньги, а потребитель начал терять на каждой сосиске почти треть. Покупаешь к завтраку 200 грамм, а обёртку снимаешь и за неё цепляется минимум 50 грамм фарша. Остаётся из 200 грамм - 150 г.
   Однажды Игорь был в рейсе в прекрасном городе, знаменитом на весь Союз своим земляком Сосо Джугашвили, или как он велел себя величать - Иосиф Сталин. Прозвище он взял себе, вероятно, в дань несгибаемому металлу. В своё время, ещё до того как он стал директором Советского Союза, он был отчаянным эксом, который вместе со своим кунаком Камо добывал деньги и драгоценности путём грабежей, эксов. Это было необходимо для безбедной жизни Ульянова-Ленина и его тёплой компании революционеров в прекрасной стране Швейцария.
   Надо отдать им должное, грабили они по-робингудовски, не оставляя себе ничего. Познакомились в музее со скромной жизню вождя народов. По рассказу экскурсовода, он ходил всегда в одной и той же шинельке и кургузном пиджачке. Странно, но это, действительно так. Сталина никто не видел в костюме. Всем нашим баринам в верхушке не помешало бы взять его скромность на вооружение. Уж больно они выглядят одинаково в своих блестящих, тщательно подогнанных по фигуре, костюмах.
   Находившись вдоволь по музею и городу, они зашли в маленький кафетерий и там оказались родные сосиски. Они с приятелем взяли с запасом, с учётом, так сказать, шкурных отходов. Устроились за столиком рядом с худощавым усатым грузином. На столике находились перец, горчица, соль и стакан с какой-то прозрачной жидкостью. Усач макал туда свою сосиску, снимая целофан без шкурных отходов. Затем обволакивал её в горчице, а сверху ещё посыпал перцем. Он аппетитно поедал эту сосиску, похожую по вкусу после такой обработки на толовую шашку. Перец и горчица для грузин - это нормально. Но для чего жидкость в стакане? Они никак не могли понять. Уксус что ли? Игорь набрался смелости и решил спросить, что это за новая приправа? В те годы все грузины ещё понимали русский язык и не скрывали этого:
   - Уважаемый, - обратился Игорь к нему, - что это за новая приправа, которой вы пользуетесь?
   - Это? - показал он на стакан, - обыкновенная холодная вода. Вы макаете туда горячую сосиску, и она после этого хорошо очищается от этого долбаного целофана, - показал он пальцем на целофановые шкурки на специальном для них блюдечке.
   Он с удовольствием наглядно продемонстрировал им этот простой метод, как сохранить то, за что уже уплочено. До чего же всё гениальное так просто! И надо же было всегда так мучаться? Все дружно захохотали. После этого они выпили ещё по пару стаканчиков прекрасного вина с новым знакомым, и дружески распрощались. Жаль, что наша правительственная шпана не ест сосиски в кафе. Могла бы подучиться.
   * * *
   Игорь закрыл дверь и вызвал лифт. Едва тот успел гостеприимно распахнуть свои створки, как напротив в квартире тоже открылась дверь и на лестничную клетку вышел сосед с массивным портфелем в руках, отличительным признаком работника НИИ. Он занимался модным в то время сыроедением и был худой, как жердь. Однажды Игорю пришлось побывать у него в квартире, и он поразился тому беспорядку, который у него там был. По всей квартире валялись книги, всевозможные брошюры, папки с бумагами и без них, инструменты, какие-то спортивные принадлежности. В общем, там было всё, что давно уже стонало от тоски по помойке. А вот необходимых в любом жилье элементарной кровати и стола со стульями не было. Поразившись такому бардаку, он спросил у соседа:
   - Ну, ладно. Стола и стульев у тебя нет, ты питаешься у себя в сыроедном (было когда-то такое кафе в Киеве) кафе. Спишь ты на своих, настояных на свинце, книгах. Но скажи мне, где ты трахаешь своих барышень?! Ну, не на книгах же?
   У соседа вытянулся и без того длинный, худой носик и он с достоинством произнёс:
   - На интимные отношения у меня своя точка зрения.
   - Понял, женщины не интересуют. Могу только позавидовать твоей выдержке. Но "голубые дали" тоже, наверное, нуждаются в каких-то постельных удобствах?
   До соседа дошло то, на что Игорь намекнул, и он стал красным, как государственный флаг:
   - Ты меня не так понял. Меня это совсем не интересует. У меня другие цели в жизни.
   - Действительно. Как это тебя может интересовать, если ты ешь сырую картошку? От крохмала только воротнички стоят. Ты её хотя бы сварил и добавил к ней малюсенький кусочек сала или масла. Сразу же проявится и появится твой интерес. А так - ты его совсем угробишь и погибнешь, не познав самого заветного. Попробуй заинтересоваться. Сразу же цели станут более достижимыми. А какая концовка!
   Игорь всегда удивлялся, у них что, на работе полное отсутствие женского персонала? Или они такие же ёкнутые сыроедки, как и он?
   Так они всегда безобидно пикировали друг на друга при коротких встречах. Однажды Игорь привёл домой двух барышень. Одна из них сидела и откровенно начала скучать от одиночества и незанятости. В конце-концов, она уже смирилась с тем, что вечер для неё пропал и равнодушно уткнулась носом в телевизор.
   Игорь вышел в магазин для пополнения стола и, возвращаясь назад, случайно, встретил соседа. Без лишних разговоров он затащил его к себе. Тот сначала сопротивлялся, но загадочность нового знакомства победила его нерешительность.
   Подруга, увидев его, взбодрилась. Сразу исчезли сонливость и скука. Не надеясь на его инициативу, она сама начала его азартно окучивать. Через час он уже был готов. К сожалению, их знакомство закончилось печально. Подруга, скажем так, была не совсем здорова. Через неделю соседу пришлось тратить время и деньги на посещение врача. Это ещё больше отбило у него желание на свободную охоту. Наивный, он думал, что это так просто - быть ходоком? За всё надо платить!
   Однажды, вернувшись из очередной поездки, Игорь решил заняться уборкой. Собрав в квартире всё лишнее и ненужное, он вынес в мусоропровод. Из квартиры соседа вышла какая-то мымра в невероятно огромной вязаной шапочке на голове. Увидев Игоря, гордо кивнула ему. При этом шапочка надвинулась ей на глаза и она еле попала в дверь лифта. В следующий раз, он увидел её, когда она старательно протирала наружную дверь. "Значит, не случайная. Наверное зарабатывает себе право на продление пребывания в квартирке" - решил Игорь. Да и сам сосед внешне изменился. Раньше он был в бабологии безнадёжным двоечником. Видно, что новая знакомая немного его в этом деле поднатырила. Он немного раздобрел и приосанился. Сменил старый и потёртый портфель, типа "а ля Жванецкий", на новый с металлическими застёжками. Теперь он стал настоящим чиновником. Он одел очки и, в сочетании с оттопыренными ушами, стал похож на умного кролика.
   Игорь просто удивился тому, как люди могут измениться за каких-то полтора-два месяца, да ещё попав под влияние такой мымры. Со стороны это сразу видно.
   - Ого, какие люди. Привет покорителям железнодорожных трасс! - покровительственно изрёк сосед.
   - Привет бесперспективной науке! - ответил Игорь без всякого энтузиазма. - Штаны ещё не просидел?
   Тут же посыпался дежурный град вопросов, так сказать, утренняя разминка голоса:
   - Когда ты приехал?
   - Вчера, поздно вечером, - металлическим голосом дежурного по станции ответил он.
   - Надолго?
   - Пока на пару месяцев, а там - будет видно.
   "Вот так всегда, - с огорчением подумал Игорь, - не успеешь приехать, а тебя уже спрашивают, когда ты уезжаешь". От дальнейших, абсолютно ненужных вопросов, его избавил первый этаж, куда спустился лифт. На прощанье Игорь решил отыграться за его покровительственный тон и деловито спросил:
   - Есть желание разрядиться? А то, могу как-нибудь вечерком устроить и барышня есть.
   Глазки у соседа сверкнули похотью, но тут же, вспомнив своё недавнее похождение, погасли, и он испуганно замахал руками, оглядываясь по сторонам:
   - Ты думаешь, одного раза мне мало? У меня теперь есть почти что жена.
   - Ну знаешь. Раз на раз не приходиться. В нашей холостяцкой жизни бывает всякое.
   Простившись с соседом, он зашёл в магазин и направился в кафетерий.
   * * *
   Несмотря на раннее время, там уже образовалась плотная очередь проголодавшихся за ночь людей. "Я и забыл, - подумал он, - рядом же гостиница. Народ торопится с заправкой перед работой". Решив переждать изголодавшихся за ночь людей и не терять зря времени, он начал обходить прилавки гастронома, присматриваясь, чем можно было бы набить нутро разленившегося за два месяца холодильника, и выдать ему право на труд. "Выбор правда небольшой, но зато укорачивается время покупки" - Игорь улыбнулся своим мыслям.
   Он согнулся над прилавком и начал изучать небогатый перечень продуктов за стеклом витрины. Молодая продавщица, такая вся из себя чистенькая и аккуратненькая, в подогнанном по фигуре белоснежном халатике, окинула его внимательным, профессиональным взглядом.
   Симпатичный, парень привлёк её внимание. Видно, что она восприняла его внешность по достоинству. Продавщица оценивающе обратила свой взор на его прикид, приобретённый явно не в универмаге. Модная одежда. Он вписывался в неё, не требуя никаких поправок и дополнений. Ничего лишнего. Быстренько, мельком мазнула взглядом по себе в зеркальце. Что-то подправила в своих шёлковых, хорошо ухоженных волосах, которые кокетливо выглядывали из-под белоснежной, накрахмаленной шапочки. "Ох, - грустно вздохнула она, - не то, что было раньше, - но всё же...". По-видимому, она уже простилась со своей первобытной свежестью но, как и всякая женщина, ещё не хотела в это верить и не собиралась лишь бы так терять шансы. Улыбка Игоря завершила её нерешительность, и она не выдержала:
   - Вам очень идёт улыбка. Без неё вы выглядите, как грузчик после ночной смены.
   - Вы попали как раз в нужный квадрат. Сегодня ночью я, действительно, очень мало спал, почти ничего. Проснулся от зверского аппетита и вот, решил позавтракать в вашем-нашем кафетерии.
   - Как это "в вашем-нашем" кафетерии?
   - Очень просто. Ваш кафетерий находиться в нашем доме.
   Девушка засмеялась. Смех у неё был какой-то грудной, домашний.
   - А что, ваша жена не могла к вашему приезду что-нибудь достать и приготовить? - лукаво спросила она.
   - Ваш вопрос - это запрещённый приём вышибания правды о семейном положении мужчины, -.сказал Игорь.
   - Не хотите говорить, и не надо. Мне уже и так всё понятно. А ещё я уверена в том, что вы давно не были в отпуске. При виде женщины у вас глаза так и горят.
   - Смотря какой женщины. Но вы просто экстрасенс! Неужели у меня настолько измученный вид? Действительно, давно не был в отпуске, ровно целый год, а женщину - так вообще, вижу первый раз за два месяца, - в тон ей ответил Игорь. - И надо же, сегодня у меня первый день настоящего отпуска и первая, кого я увидел, - это вы. Ну, как им не гореть? Да они просто пылают, как галогенные фары!
   Шутки шутками, а при упоминании о двух месяцах лицо дамы перекосила лёгкая гримасса. Видно её стаж воздержания исчислялся намного больше и уже зашкаливал.
   - Как это понимать? Вы же приехали с юга? Там что, нет женщин? - удивлённо спросила она.
   А про себя подумала: "Вот повезло, совсем неиспользованный мужик. Можно сказать, тёпленький и свеженький".
   - Женщин там полно. Но это же работа и закрытая территория! Видит око, да зуб неймёт. Даже око и то не всегда видит. Там, где я побывал, око видит совсем другое - оно видит нетронутую рукой человека красоту дикой природы.
   - Ах, вон оно что! Вы там где-то работаете?
   - Нет, только временно числился, а работаю под Киевом, в дивном городке, расположенном на чудесной южной реке Унава. У неё такие изумительные берега и дивные разливы! Городок назыается Фастов.
   - Фастов я знаю. А то, что там есть речка Унава, первый раз слышу. Вы так её влюблённо описали, что мне даже захотелось там побывать. Из вас мог бы получиться хороший гид. Вот теперь я поняла. Вы - рефрижераторщик. Как я сразу не догадалась? Загорелое, обветренное лицо, как у полевого колхозника, но прикид иностранный. И у вас, в отличие от колхозника, жажда жизни в глазах. Теперь мне всё ясно. Значит, с сегодняшнего дня вы уже в отпуске и можете распоряжаться собой, как вам вздумается?
   - В принципе, так оно и есть. Но, после плотного завтрака. Мой отпуск считается со дня прибытия, а я приехал поздно вечером.
   - А я вам сейчас организую совсем свежие сырнички. Обычно, у нас в "Кулинарии" всегда хороший выбор. Сегодня ещё не было завоза. Если вы зайдёте часиков в двенадцать, то у нас будет обширный ассортимент. Ну, ничего. В буфете возьмёте сметанки и у вас будет отличный завтрак.
   - Вот спасибо. А я настроился на сосиски.
   - Это тоже не помешает. Так вы уже с утра находитесь в Киеве и до сих пор один? Как вам это удаётся?
   - А ведь не зря говорят, что работники торговли являются прекрасными психологами.
   - Я думаю, что даже лучше, чем психологи в торговле.
   Они оба рассмеялись. Поболтав с продавщицей ещё пару минут, он распрощался с ней, попутно решив заняться ею, со временем. Та, окинув его сожалеющим взглядом, вернулась к своим повседневным обязанностям. Непонятно почему, но парень засел ей в голову. "Ну вот. Не хватало ещё увлечься. Мало тебе досталось за мужем, захотелоь добавки? Но какой парень! Наверное, мне такой уже никогда не перепадёт. Не судьба!", - с сожалением подумала она, тяжело вздохнула и заставила себя приняться за работу.
   * * *
   Игорь опять направился в кафетерий. Очередь уже насытилась и поспешно рванула по своим рабочим местам переваривать съеденное. Игорь заказал завтрак. Получив свой заказ, он растерянно стал искать подходящий столик. Они все, в основном, были свободные, но их никто не спешил убирать. Попросить убрать значит нарваться на дежурную отговорку буфетчицы: "Я одна и у меня не десять рук". Решив не связываться, Игорь направился в угол, где за, ещё пока чистым столиком, сидела только одна девушка с большой чашкой кофе:
   - Приятного аппетита. Извините, но все столики не убраны. Можно мне расположиться возле вас?
   - Да, конечно, - приветливо сказала она и придвинула к себе ещё ближе свою чашку, освобождая ему место.
   В отличии от грузинского кафетерия, здесь на столе не стоял стакан с водой, а о горчице с перцем можно было только мечтать. Игорь вернулся к буфетной стойке:
   - Если можно, то налейте мне стакан воды.
   - Вобще-то мы этого не делаем, но вам, так и быть, в виде исключения.
   - Раз уж вы так любезны, тогда выставьте, пожалуйста, на столы горчицу и перец, -. буфетчица только открыла рот, чтобы отлаяться, но Игорь продолжил, - которые входят в стоимость сосисок.
   Мадам поняла, что перед нею находится опытный качатель прав, и закричала куда-то вглубь:
   - Тося, почему до сих пор на столах нет приправ?
   - А шо сегодня за праздник такой? - появилась громоздкая Тося. Узрев Игоря, она тоже увидела опытным глазом, кто это. - О, уже всё съели. щас ещо принесу.
   - Ага, съели, с блюдечками. - сострил Игорь.
   - Шо вы, дядьку, так шуткуете. Я ж одна, а вас же скильки, та вси голоднии.
   - Вот и несите, что положено. С голодным мужиком шутки плохи.
   Видно Тося была опытной женой и хорошо это знала. Она пробориотала про себя:
   - Та то ж так, ваша правда, - и скрылась в подсобке.
   Утолив первый голод, Игорь взлянул на соседку. Она была одета более чем скромно, но с какой-то аккуратностью, характерной только для истинной горожанки, незацикленной на модных новинках. Средней длины волосы свободно лежали на воротнике плаща, не закрывая красивой формы ушей. Чистый, высокий лоб скрывался под защитой чёлки. Раскосый разрез светлых глаз. Немножко выдвинутый вперёд подбородок. Мягкие, чувственные губы дополняли правильную форму лица. Чуть удлинённый и заостренный нос был, может быть, немножко больше, чем хотелось бы. Но он абсолютно не портил внешность девушки, а придавал ей даже какую-то пикантность.
   Игорь никогда не испытывал комплексов и, как правило, легко сходился с людьми, особенно с женщинами. По своей молодости он ещё относился к тому типу мужчин, которые проявляют живой интерес, что у женщин под юбкой. Причём, не важно, кто она такая. Самое главное - это ещё раз насладиться вкусом победы, испытать самоутверждение. Как только он на это настраивался, у него появлялся бархатный, вкрадчивый голосочек, неторопливые движения этакого хищника, глазки начинали искриться. Появлялись повадки типичного салонного льва. Может быть, поэтому он всегда стремился к чему-то новому, неизведанному? А вот во внешности девушки всё-таки преобладал романтизм.
   Однажды он поддерживал интимные отношения с очень красивой и обаятельной женщиной, женой какого-то очень влиятельного лица. Чего ей ещё не хватало? Есть богатый дом, семья, муж, который её любит и обеспечивает. Пока Игорь этого не знал, он относился к этой женщине нежно и внимательно. Одно время даже начал кое о чём подумывать, например, о перспективе в их отношениях. Но после того, как она начала его посвящать в свою семейную жизнь, Игоря резко отвернуло от неё. Спустя некоторое время он расстался с ней без всякого сожаления.
   Часто он ловил себя на мысли, что готов пуститься в рискованную связь с менее очаровательной, но зато новой юбкой. В общем, как говорят - "Хоть гирша, абы инша". Эх, молодость! До чего же ты лихая.
   Впрочем, и у женщин ничто так не вызывает интерес, как успех мужчины у других дам. Наверное, это тоже служило им каким-то стимулом и желанием возвыситься, поднять планку своего торжества.
   - Как вам кофе, понравился?
   - Недаром говорят, что голодный мужчина ничего вокруг себя не замечает.
   - Простите?
   - Да, это я так, мысли вслух. А кофе? За неимением лучшего, сойдёт и такой.
   - Вы имеете в виду сорт кофе?
   - Сорт тоже, но в принципе, я имела в виду, что приготовленный в домашних условиях, он значительно вкуснее.
   - Да конечно, - согласился Игорь, - во-первых, уютная, домашняя обстановка располагает, а во вторых, кофе - не любит поспешностей.
   - Вот тут вы правы, - согласилась она и взглянула на часы, - кстати, о поспешности, к сожалению, мне уже пора.
   - Тогда назовите мне это дивное место, где кофе получается таким вкусным, и я вечерком туда загляну.
   - Мне очень жаль, но туда троллейбус не ходит.
   - Если туда нет транспорта, то это не должно повредить нашей встречи.
   - Ну почему же? Транспорт туда есть. Всё-таки это город-герой.
   - И что же это за такой героический город?
   - Угадайте. А я вам подскажу. Наш город особенно прославил во время войны мальчик по имени Володя Дубинин.
   - Конечно, я знаю. Этот город - Керчь, - ответил Игорь.
   - Правильно. Я думала, что здесь в столице, о таких городах и именах понятия не имеют.
   - Ничего подобного, знаем и ценим. У нас даже есть улица Керченская и переулок Володи Дубинина. А кто из мальчишек не читал книгу "Улица младшего сына"?
   Игорь хотел добавить, что в этом городе у него даже живёт родная тётя, которая вышла туда замуж. Но не успел, так как девушка поторопилась выразить свой восторг:
   - Мне это было приятно слышать. Обязательно расскажу всем, когда приеду домой.
   - Из нашего разговора я понял так, что в Керчь сегодня я не поеду по причине дальнего растояния. Тогда я могу вам предложить на сегодняшний вечер небольшую кухоньку, на которой стоит давно истосковавшаяся по настоящей работе джезва.
   Она улыбнулась:
   - Заманчиво, но я ещё не знаю всех планов, которые мне подготовило моё начальство.
   - В таком случае, позвоните вечерком. Надеюсь, что я буду дома.
   В принципе, свой домашний телефон Игорь раздавал всем, кому не лень. Этот случай тоже не отличался особой оригинальстью, и он легко написал свой номер ей в записную книжку, добавив обнадёживающую фразу:
   - Звоните в любое время.
   - А я не разбужу вашу жену? - лукаво спросила она.
   "До чего же многие женщины одинаковы в своих разведовательных целях" - подумал Игорь.
   - Об этом не беспокойтесь, я приму определённые меры.
   Сказать, что барышня сильно его заинтересовала, Игорь не мог. На какой-то миг ему даже показалось, что от этой женщины исходила какая-то чарующая опасность, как от гоголевской панночки: что-то было в ней, что влекло его к близости, хотя она и не была такой уж красавицей. Было в ней одновременно что-то тревожное, что сдерживало его от желание встретиться с ней. Может это было предупреждающее прикосновение ангела-хранителя? В общем, какое-то непонятное и волнующее состояние. Что-то настораживало.
   Где-то внутри себя Игорь подумал "Да, ради Бога, чего зацикливаться на какой-то дурацкой мистике? Это же, просто, ни к чему не обязывающее знакомство и больше ничего. Всё-таки, первый день дома и сидеть перед телевизором одному без девушки было бы как-то неудобно перед друзьями. Впрочем, надо ещё дождаться, позвонит она или нет". На таком минорном уровне он нырнул в омут своих дел и скоро совсем забыл об этой встрече.
   * * *
   Простившись с новой знакомой, Игорь решил поехать в город, пройтись, кое-кого встретить, да и просто развлечься. За время двухмесячного рейса, какая бы ни была бригада, они вынуждены жить в замкнутом пространстве. Нередко бывает и такое, что люди надоедают друг другу, вызывая раздражение. Порой психологическая несовместимость приводит к разнообразным конфликтам, которые Игорь, как старший по должности, должен был гасить как можно дипломатичнее. Далеко не просто было находиться всем пятерим длительное время в замкнутом пространстве. Люди все разные по своему характеру, привычкам, воспитанию и подвержены всевозможными бзикам. Как убедился Игорь, самое лучшее средство от этого средство по пословице - делу время, потехе час. Когда люди ни чем не заняты у них в голове начинается круговорот. Появляется недовольство по самому незначительному поводу, раздражённость. Любая шутка уже воспринимается, как личное оскорбление. И тогда - жди беды. А когда загруженные работой, заняты делом, тогда отдых кажется Даром Божим.
   Правда, в последнее время у него подобрался хороший, дружный коллектив. Все были увлечены игрой в преферанс, и вот уже на протяжении года они ездят вместе, вызывая зависть у других бригад, а у начальства, наоборот, подозрение. Ну как же! Раз держатся друг за друга, значит, есть на это причина, чем-то подвязаны. Не хватало у них понимания на то, чтобы подумать о том, что у людей, просто, подходят друг другу характеры и есть общность интересов. От расформирования их бригаду спасало то, что они всегда перевыполняли план пробега и не было жалоб друг на друга. А вот пробег - это уже была его, Игоря, заслуга. Он никогда не скупился на гостинцы диспетчерам.
   Город встретил его уже опавшими листьями и лёгким дождём. Намокшая листва скопилась кучками и неприятно чавкала под ногами. Он любил прогуливаться по центральной улице, где прошло всё его детство и юность, испытывая чувство ностальгии, по прошедшему времени.
   Хотя что было в нём хорошего? Вечное безденежье, плохие, некачественные продукты и одежда. Работа в цеху по изготовлению паровых котлов. Вечный грохот пневматических молотков, истерический визг шлифовальных машинок, пыль, грязь, рабский и неблагодарный труд. Наигранные, как в кино, улыбки на грязных рожах работяг. Ну как же! Чем грязнее и тяжелее работа, тем она почётнее! О размере зарплаты при устройстве на работу было даже даже неприлично спрашивать - сразу же можно было напороться на колючий взгляд отставного гебешника-кадровика или презрительное слово - шкурник, рвач.
   * * *
   Махнув рукой проходящей мимо его машине, он отправился домой. Намаявшись за день, он прилёг на диван почитать журнал, пригрелся и уснул.
   Проснулся он уже, когда за окном день клонился к вечеру. Аппетит погнал его на кухню. На скорую руку он поджарил уже готовые сырники, заправил сметаной. Включил телевизор и начал ужинать. "Неплохие сырнички посоветовала мне эта барышня. Кстати, интересная тёлка, а я даже телефончик у неё не взял и свой не подсунул. Ну ничего. Никуда она не денется. Она же здесь работает. В любое время можно зайти", - рассуждал он. Тут же раздался телефонный звонок. "Кто бы это мог звонить? Никто ещё не знает, что я дома".
   - Алло.
   - Здравствуйте, это Ольга.
   Мысли быстро пробежали по извилинем, но такого имени в памяти не нашли:
   - Здравствуйте, а я Игорь.
   - Вот мы и познакомились.
   - А разве до сегодняшнего дня мы не были знакомы?
   - Мы просто не успели познакомиться. Во-первых, завтракали, а во-вторых, я торопилась на работу.
   Теперь он вспомнил барышню, с которой виделся утром в кафе:
   - Ваш начальник уже освободил вас и мы можем встретиться?
   - Через полчаса я уже полностью заканчиваю работу и тогда позвоню вам ещё раз.
   - Отлично. Я буду ждать.
   Пообещав так легкомысленно, он потом начал жалеть об этом, ведь совсем неизвестно, куда забросят его холостяцкие неуправляемые желания в течение этих получаса. А вдруг нагрянут друзья на преферанс? Или предложат мотануть куда-нибудь? Где-то в голове у него возникла нехорошая мыслишка о её какой-то чрезмерной напористости. Но он тут же отогнал от себя это подозрение, мысленно обвинив себя в придирчивости. "Ещё не хватало надеть на себя маску непорочности и сидеть весь отпуск дома одному. Она такой же живой человек, как и я", - подумал Игорь. Не успел он положил трубку на рычаг, как телефон сразу же заверещал опять:
   - Наверное, что-то забыли? - спросил он, думая, что это Ольга.
   - Наоборот, это ты забыл мне позвонить и сказать, что ты уже дома.
   - Привет, Макс. Да я только вчера поздно вечером приехал. Сегодня съездил в город. Устал, как собака, лёг отдохнуть и уснул. Только сейчас собирался тебе звякнуть. А тут и ты, лёгок на помине.
   - Пару дней назад я видел твоего коллегу Андрея и он сказал, что едет в Ташкент на смену, а ты скоро будешь. Вот я и звоню каждый день наугад. Какие планы на вечер?
   - Пока нет никаких особенных планов.
   - Хорошо. Буду после работы.
   - Давай, подгребай. Только я, надеюсь, к этому времени уже буду не один.
   - Привёз невесту из поездки, или как?
   - Да, скорее, "или как".
   - Вот вечером и сделаем ей смотрины. Пока.
   - Пока, пока.
   Игорь положил трубку телефона и начал думать, что бы такого купить, чтобы проще было приготовить.
   * * *
   Оля пришла точно, как и обещала. Ровно в восемь часов заиграла на входной двери музыкалка. Войдя в квартиру, она даже не стала ждать приглашения раздеться. Привычно сняла с себя свой плащик, поискала глазами место, куда бы его пристроить и направилась к вмонтированному в стену одёжному шкафчику. Затем зашла в ванную вымыть руки. Игорь даже не ожидал, что перед ним появится женщина такой привлекательной внешности. Длинные ноги, слегка прикрытые кокетливой мини юбкой, провоцирующие на головокружительную фантазию. Под просторной кофтой, или, может быть, это такой фасон свитера - Игорь в этом слабо разбирался, заметно выделялся привлекающий внимание бюст, с вызывающими бугорками сосков. В бюстгальтере Оля ещё явно не нуждалась. На длинной шее покоилась головка с ниспадающими каштанового цвета волосами. На лоб опускалась чёлка, позволяющая в меру скрыть возраст.
   К его удивлению, Ольга себя вела так, вроде всю жизнь провела в этой квартире. Игорь удивлённо наблюдал за ней. С одной стороны, ему нравилась её такая непосредственность, а с другой - он был слегка шокирован её бесцеремонным поведением. Ему даже показалось, что от бурной, самостоятельной деятельности Ольги его уютная однокомнатная норка как-то сжалась и стала теснее. Превозмогая себя, он выдавил
   - Скажи, пожалуйста, а ты уверена в том, что мы с тобой никогда не были знакомы? Может быть, ты уже была здесь?
   - Конечно, нет.
   - А как ты так быстро сорентировалась, где, что находится в квартире?
   -Очень просто, - ответила она, - это же типовой проект однокомнатного жилья.
   - Но в ванной мог быть кто-нибудь другой?
   - Не мог. Во первых, ты мне сказал, что ты "примешь определённые меры". Надеюсь, ты об этом не забыл? Шучу. А дальше простая логика, - улыбнулась она. - Ты только что приехал, ночью не спал. Значит поспал днём. А за те два часа, что я тебе звонила, сюда ещё никто бы не успел загрузиться. Мне не очень хочется верить в твоё жеребячество.
   - Браво, хотя, при определённых способностях, всё возможно - единственное, что он смог ответить.
   Затем Оля, как придирчивый заказчик, зашла в комнату, деловито повертела головой, кивнула на подушки, лежащие на полу, и произнесла:
   - Оригинально.
   - Издеваешься?
   - Ничуть. Просто первый раз такое вижу.
   - Не желаете испробовать? - ехидно спросил он.
   Ольга тонко уловила его ехидство, но, не обращая внимания, серьёзным тоном ответила:
   - Позже, не гони лошадей.
   У Игоря даже скулы свело от такой перспективы сегодняшнего вечера. Но Ольга этого не заметила, а, может быть, и сделала вид, что не обратила внимания и продолжила тоном, не терпящим возражения:
   - Я так понимаю, что у тебя сегодня будут гости. Значит, нам необходимо подготовиться.
   - Ты продолжаешь меня поражать своей догадливостью.
   - Игорёша, - ласково сказала она, - ну ты, как маленький мальчик. Это же всё очень просто. Тебя не было давно дома. По своему складу, ты человек коммуникабельный и, естественно, у тебя очень много друзьей, которые тебя ждут с нетерпением. Поэтому, давай, не теряя времени, займёмся подготовкой.
   Игорь, как последний подкаблучник, послушно начал выискивать в недрах шкафчиков какие-то тарелки, ножи, вилки, которыми он до этого случая почти никогда не пользовался. На свет была даже извлечена уникальная, фарфоровая цветочная ваза, доставшаяся ему от ещё от мамы. Он прятал её в недрах шкафа, подальше от греха.
   - Вот, - смущённо сказал он, - семейная реликвия. В конце-концов, пригодилась.
   Оля стояла у открытого холодильника и задумчиво рассматривала его содержимое:
   - Тут явно многого не хватает, - произнесла она задумчиво. - Игорёша, спустись, пожалуйста, в магазин и прикупи то, что я тебе напишу. В первую очередь - цветы. В такой красивой вазе обязательно всегда должны быть цветы.
   - Оля, - просительно произнёс он, - может быть, не надо? Всего-то и придёт два человека.
   - Ага, - не отводя глаз от списка, лежащего на столе, произнесла она, - придёт два человека, значит, будет четверо. Но может быть будет и больше. Тогда, - повернула она голову к нему, - купи ещё пару свечей. Сегодня будет ужин при свечах.
   Втиснувшись в квартиру с покупками, Игорь поразился переменам, происшедшими в его скромной обители. Кухонный столик был накрыт новой, неизвестно откуда извлечённой Ольгой, цветастой клеёнкой. Порномазня, которой он всегда гордился и которая всех смущала, была снята со стенки и валялась, как что-то непотребное, на стуле. Повидимому, следующее место, которое её ожидало, было мусорное ведро. Журнальный столик и кресла нашли себе пристанище под книжными полками, что придало комнате простор. Шторы были раздвинуты и давали возможность любоваться видом днепровских далей. На плите стояла кастрюля, победно взирая на него, своими отдраенными от копоти и жира боками. Она ехидно сверкала Игорю в глаза и радовалась, что в квартире, наконец-то, появилась хозяйка, которая по достоинству смогла оценить её прямое назначение. Внутри её что-то кипело, издавая аромат.
   У Игоря появилось состояния гостя. Ещё бы немного такого состояния и он готов был спросить у Ольги, "а где у вас тапочки?" От волнения у него даже в горле пересохло. Выгрузив покупки на стол, он скромненько присел на краешек табуретки и удивлённо завертел головой:
   - Послушай, ты, случайно, не сирота из детского дома, которая соскучилась по семейному гнёздышку?
   - Да нет. У меня есть дом и родители. А почему ты это спросил?
   - У меня создалось впечатление, что ты очень ощущаешь в своей жизни недостаток уюта, и сейчас тебе хочется устранить этот пробел.
   - Я и сама не могу понять, что со мной происходит. Просто мне захотелось сделать для тебя что-то приятное. Во всяком случае, что-нибудь, чтобы тебе понравилось.
   - Да куда уж больше. У тебя всё здорово получилось. Мне даже кажется, что я нахожусь в гостях.
   Вечер удался на славу. Они пили водку, вино. Рассказывали анекдоты, которые Максим знал множество и на каждый случай. Много смеялись. Максим, как всегда, явился с гитарой и новой барышней. Он, вероятно под влиянием нового знакомства, был в ударе. Гитара весь вечер находилась у него в руках. Песни лились одна за другой, как водный каскад. У барышни тоже оказался неплохой голосок, и они вдвоём спели несколько романсов. Где-то около двух часов ночи гости с ними простились и оставили Игоря наедине с Ольгой. Прощаясь с Игорем, Максим показал глазами на Ольгу, поднял большой палец кверху:
   - Старик, тебе повезло. Если бы я знал, где такое есть, я бы уже побежал в кассу за билетом.
   - Это тебе ничего не даст. Туда уже все билеты проданы туристам, которые не мыслят своей дальнейшей жизни без посещения дома-музея Володи Дубинина.
   - Не понял.
   - Считай, что это вопрос на засыпку из призового кроссворда.
   * * *
   Как только гости ушли, Оля начала деловито убирать со стола и наводить порядок. Чесно говоря, Игорь привык совсем к другому. Обычно после таких гулянок он заваливался спать, иногда даже не раздеваясь. На следующий день утром он продирал глаза, отыскивая где-нибудь более-менее подходящую сигарету, нисколько не задумываясь о её бывшем хозяине. Затем с трудом доползал до плиты и заваривал кофе. После нескольких глотков он начинал приходить в себя, жадно глотая сигаретный дым, вроде бы в нём было его спасение. Сегодняшняя деятельность Оли давали надежду на то, что утром он получит кофе из её рук. Перспектива была заманчивой, и он с удовольствием начал наблюдать за её ловкими движениями. У него даже голова закружилась.
   - Хочешь водички? - угадав его желание, спросила Оля.
   Игорь молча кивнул. Оля по-хозяйски открыла холодильник, достала бутылку с минеральной водой. Поискала глазами ключ и открыла бутылку.
   - Где ты нашла этот ключ? Всегда, когда он мне бывает нужен, я не могу его найти и пользуюсь чем-то подручным, но только не ключём.
   - В общем такие кухонные принадлежности, как этот ключ, всегда лежат во всех домах в одном и том же месте. У нас дома он тоже лежит в ящичке кухонного стола.
   - Ты очень властная женщина. Даже посуда и утварь тебя слушают.
   - Ты тоже будешь меня слушаться.
   - Пока что я к тебе присматриваюсь. Если мне это будет приятно, то может и буду. Хотя вряд ли.
   - Будет приятно, обещаю тебе.
   Почувствовав свободу, вода радостно заискрилась пузырьками, готовая хлынуть на чистый кухонный пол, но Ольга вовремя наклонила её и на пол попало лишь несколько капелек.
   - Пей, - протянула она ему стакан с искрящейся водой.
   Игорь с наслаждением глотал воду, постепенно приходя в себя.
   - У тебя какой-то дар ухаживать за пьяными.
   - Мой папа частенько злоупотребляет. Так что есть опыт. А ты пить не умеешь.
   - У тебя открылось ещё одно новое качество.
   - Какое?
   - Эксперт по выпивке.
   - По части алкоголя у меня большой наглядный опыт.
   - И, что он подсказал тебе в отношение меня?
   - То, что, если я ещё здесь, то с алкоголем у тебя всё в порядке. Просто тебе нужна была разрядка, снять дорожный стресс.
   * * *
   В ту их первую ночь произошло то, что и должно было случиться у двух молодых людей, переполненных страстью. Для обоих это было, как дорожное приключение, позволяющее разбавить скуку и однообразие повседневной жизни. Просто, ещё одно проявление страсти и не более того. Это не была любовь. Это была скорее всего симпатия друг к другу, страстное влечение.
   Можно было бы только радоваться встрече с такой женщиной. Но он, почему-то, такого чувства не испытывал. У Игоря появилась даже какая-то внутренняя ревность. Вчера Ольга продемонстрировала ему такой секс, что он до сих пор не может от этого отойти. Значит, с другими тоже так себя вела? А как бы хотелось, чтобы это было только с ним! Ведь это же не проститутка, в конце-концов. Игорю всегда хотелось, чтобы это случалось как-то необычно, с какой-то долей романтики. Ему хотелось верить, что только с ним женщина может быть такой раскованной.
   Игорь долго не решался, а потом спросил:
   - У тебя есть кто-нибудь дома?
   - Конечно. Родители, сестра, тётя.
   - Да я не о том.
   - Ах, вот оно что! Был парень. Теперь нет никого. Так, ничего не значащие встречи. А почему ты так этим заинтересовался?
   - Ну, - замялся Игорь, - если ты обладаешь таким африканским темпераментом, то как ты ухитряешься отказывать другим мужчинам?
   - А я им и не отказываю.
   Но, взглянув на Игоря и увидев, какую реакцию на него произвела её фраза, Ольга рассмеялась и начала его ласкать:
   - Да нет у меня никого, дурачок ты мой, нет.
   Как ни странно, но это его успокоило и он начал отвечать ей на её ласки. В конце-концов всё произошло на высоком гормональном уровне. "Кажется, я нашёл двенадцатый стул", - удовлетворённо подумал Игорь.
   Утомлённый, как полудённое солнце, он откинулся на подушку и вспомнил случай о котором он, смеясь, рассказывал своим друзьям.
   Когда-то, ещё в пору своей юности, Игорь работал на заводе в ночную смену. В цеху, на кране работала всем известная своим сумбурным поведением Нинка-крановая. Она крутила ими, восемнадцатилетними пацанами, как цыган солнцем. Учила танцевать. Объясняла, как надо целоваться, чтобы закружилась голова. Как знакомиться с девочками. Барышня казалась им всем такой доступной, что Игорь как-то в ночную смену, в обеденный перерыв, после очередной "лекции", решил испытать судьбу. Оставшись с "учителькой" наедине, Игорь, после "обучения", начал осторожно рукой пробираться к ней под рубашку, пытаясь пробраться к заветным бугоркам. С неожиданной серйозностью, Нинка решительно оттолкнула его руку и строго сказала:
   - Шо це вы, дядьку, так не можно. Надо хотя бы год повстречаться. Тоди вже.
   Он рассказал Оле этот случай. Она посмеялась на наивностью этой девочки. А в отношении её раскрепощённости в сексе, она с неожиданной деловитостью сказала:
   - Так было всегда, так есть и так будет.
   Обычно после таких "побед" у него не возникало даже желания на лишний поцелуй. Он одевался и, ссылаясь на неотложные дела, старался уйти. Но сейчас ему и думать не хотелось ни о чём. Желание к этой женщине вернулось ещё с большей силой и превратилось в какое-то жаждующее состояние. Как по какой-то команде, они оба торопливо начали раздеваться. Все, ранее казалось бы неотложные дела, отодвигались на неопределённый срок и всё начиналось сначала и продолжалось до полного изнемождения
   Весь день они не выходили из квартиры. За окном погода была прекрасной именно на такой случай. Косой от бокового ветра дождь попадал даже под крышу балкона. Казалось, что солнце уже ушло в длительный отпуск. Холодильник на кухне удовлетворённо стонал от переполнения продуктами. Связь с внешним миром существовала только по телефону. Чего ещё надо? Им было интересно вдвоём. Начался процесс познавания друг друга. Ночью-то было некогда. Они говорили на разные темы о своей жизни, как тогда показалось Игорю, ничего не скрывая.
   - Скажи, пожалуйста, а почему ты живёшь один? - спросила его Оля.
   - А с кем же я должен жить, - удивлённо ответил Игорь.
   - Ну, кто-то же у тебя есть? Родители, например, братья, сёстры?
   - Родители мои погибли в авиационной катастрофе, когда возвращались из экспедиции. Мне тогда было всего восемь лет. Старшей сестре было шестнадцать, а брату - двенадцать лет. Сестра уже давно имеет свою семью и живёт в другом городе.
   - Извини, пожалуйста.
   - Ладно, проехали.
   - А в каком городе живёт твоя сестра?
   - В Ленинграде.
   - А брат?
   - Брат - офицер, служит в Мурманске. Тоже имеет семью.
   - Как часто вы видитесь?
   - Видимся мы редко. Разве что, если они приезжают в командировку по службе. Чаще всего, я приезжаю к ним, чем они ко мне. Один раз в году мне положен безплатный билет в оба конца. Иногда бывает, что рейс на Мурманск или в Ленинград, где живёт моя сестра с семьёй. Вот я и пользуюсь такими случаями.
   - А кто были твои родители?
   - Они оба были геологи.
   - А как же вы жили после гибели родителей?
   - Я жил у бабушки с дедушкой, сестра училась в университете, а брат училя в военном училище.
   - А бабушка с дедушкой ещё живы?
   - Нет. После их смерти я тоже переехал в Киев и мы жили вдвоём с сестрой.
   - Да, жизнь у тебя получилась не простая.
   - Всякое бывало, - туманно ответил он.
   За этот день Игорь "отработал" свой простой за все два месяца рейса. Сроком воздержания Оли он тактично не интересовался, но по её действиям было видно, что она тоже истосковалась по мужскому обществу. У неё оказался какой-то неуёмный темперамент, необузданная фантазия в сексе.
   В один из перерывов он слегка задремал. Где-то через час его разбудил аппетитный запах, доносящийся из кухни. Тут же появилась и Оля, неся на подносе две маленькие чашечки с кофе.
   - Ты, наверное уже проголодался, мой неутомимый самец?
   - Немного есть, - ответил он, польщённый таким прозвищем. Ведь, не всегда такое о себе можно услышать от женщины, с которой ты провёл ночь..
   - Выпей кофейка и пойдём на кухню. Я тебя покормлю.
   - С удовольствием. Оттуда идёт такой аппетитный запах, что мне ,кажется, я съем всё вместе с посудой.
   - Отлично. Мне тогда не придётся её мыть. Извини, что я у тебя немного похозяйничала, но я знала, что ты проснёшся голодный и решила приготовить что-нибудь на скорую руку.
   "На скорую руку" его ожидало на кухонном столике жареное мясо, салат и бутылка вина.
   - Что это за вино? - спросил Игорь, - я, кажется, такое не покупал. Да у нас такого и нет.
   - Это я привезла из дома. Попробуй, настоящее итальянское вино. Мне подарил его один знакомый моряк, так сказать, за услугу.
   - Надеюсь, не интимного характера?
   - Более того. Надейся. Это связано с моей работой. В Керчи так принято.
   - Принято преподносить? А если бы он не преподнёс, ты бы ему не помогла?
   - Конечно помогла бы. В любом случае я бы это сделала. Но Керчь есть Керчь. Это портовый город. У нас свои законы, конечно, негласные.
   Игорь откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
   - Быть добру, сказал Игорь.
   - Быть всегда, - ответила Ольга.
   Они выпили.
   - Ты знаешь, - сказал он, - я совсем не против керченских законов. Отличное винцо. Особенно, в сочетании с таким сочным мясом - высокий класс! В конце концов, они опять уснули. Игорь проснулся уже тогда, когда Ольга ушла на работу.
   * * *
   Вечером, она пришла с работы прямо к нему домой. В Киеве Оля была в командировке и числилась в гостинице. Они пошли туда и сдали номер. Случилось так, что за это короткое время, что они провели вместе, у них возникло обоюдное чувство, как искра, которая может сжечь абсолютно всё. Они полюбили друг друга, во всяком случае, он в этом был уверен. Время проходило беззаботно. Впереди был двухмесячный отпуск. Деньги у него были. Компания подобралась весёлая. Каждый день они посещали его друзей. К ним тоже постоянно кто-то приходил. Жизнь, сдобренная любовной страстью, била ключём. Казалось, что так будет всегда и ничего не изменится.
   Оля оказалась прекрасной хозяйкой. Утром, Игорь не успевал открыть глаза, а его уже на столике возле тахты ожидал его любимый напиток - кофе, после которого они неторопливо наслаждались любовью. По части порядка она тоже была мастерицей. Квартира буквально преобразилась. Чисто вымытые окна наводили на мысль, что там вообще нет стёкол. Холодильник вжился в своё наполненное состояние и умиротворённо ворчал. Обычно он тарахтел пустым нутром, высказывая таким образом своё недовольство. Плита блестела и поджидала своих подруг - кастрюль и сковородок. Паутина, укоренившаяся по углам, исчезла. Даже постоянные жители квартиры тараканы в панике разбежались.
   Через некоторое время Ольга уехала назад в Керчь, а ему уже подошло время собираться в поездку.
   Спустя два месяца, после поездки, он вернулся в Киев, и Оля тоже приехала опять в командировку. С первого же дня она остановилась у него и начался отсчёт его счастливых дней. Ему казалось, что он никого и никогда так не любил. Это было какое-то наваждение. Это был яд любви. Откуда у него появилось столько сил и страсти? Игорь постоянно находился в какой-то невесомости. Ему даже показалось, что это были его самые лучшие дни, даже если их измерять мерой прошлых удачных дней.
   * * *
   Однажды, в поездке, их состав остановился на какой-то маленькой станции в ожидании обгона скорого поезда. Игорь зашёл к дежурной по станции:
   - Здравствуйте.
   - Добрый день.
   - Я с рефрижераторного поезда.
   - Слушаю вас.
   - Как долго мы будем стоять у вас?
   - А вы, что? Торопитесь?
   - Да не так, чтобы очень.
   - Я должна пропустить ещё два скорых, а потом поедете вы. Это, примерно, около часа.
   - Я хочу сходить в магазин за хлебом.
   - Да он здесь, рядышком. Успеете.
   Действительно, магазин был совсем рядом со станцией. Игорь зашёл в эту сельскую лавку, где обычно торговали всем - от макарон до керосина, и обомлел. Прилавки прогибались от японских товаров. По его мнению, там было всё, что производит Япония, - приёмники, магнитофоны, зонтики, обувь, плащи и всевозможная одежда. Всё это было в то время недоступным дефицитом. Игорь в изумлении спросил у продавщицы:
   - Это, что можно всё купить или нужны какие-то специальные талоны?
   - Да нет. Берите хоть всё подряд, - усмехнулась продавщица.
   - Откуда у вас всё это?
   - У нас тут в тайге есть леспромхоз. Мы поставляем часть древесины в Японию, а они нам высылают свои товары. Так сказать, обмен товарами.
   - Так у вас тут уже коммунизм!
   - Ну, что вы, прям таки коммунизм. Эти товары у нас не пользуются спросом. Нам нужны плащи не из болонии, а из брезента с капюшоном. А приёмники здесь не работают, слишком далеко, да и батарейки к ним не всегда бывают. И сапоги, туфли нам не подходят. Мы носим валенки и меха. Зимой без них не проживёшь. И такие модельные сапоги нам не нужны. Нам нужны резиновые сапоги, но не такие. Нам нужны сапоги с голенищами выше колена. Иначе осенью по нашей грязи не пройти.
   Хорошо, что у него были с собой деньги, и он закупил товара на всю сумму. Возвратившись из поездки, он не знал, куда это всё девать. Ну не дарить же кому-нибудь приёмник или плащ. Всё-таки он потратил кучу денег.
   Ему необходимо было это всё это как-то продать. Но не будет же он на толкучке заниматься продажей! Игорь решил сдать покупки в комиссионный магазин. Он взял с собой статуэтку Бога Шивы, которую он когда-то давно купил в Хакасии и отправился в магазин на разведку.
   Однажды он уже, так, ради интереса, предложил её в одном из магазинов, но ему там дали такую нищенскую цену, что он решил, пусть лучше она будет стоять у него дома. Игорь спрятал её назад в сумку и собрался уходить. Продавец занервничал, и сказал:
   - Молодой человек, если вам очень нужны деньги, то я вам могу предложить, - и назвал сумму в два раза больше прежней.
   Игорь понял, что здесь что-то не чисто:
   - Спасибо, но я передумал её продавать.
   - Если надумаете, то приходите. Поговорим.
   - Спасибо. До свидания.
   В магазине, который открылся совсем недавно рядом с его домом, в оценочном отделе его встретила приятная молодая женщина. Она с кем-то вела телефонный разговор и попросила подождать пару минут, пока она закончит. За другим столом сидел мальчик лет восьми и что-то рисовал в альбоме. "Путь к сердцу женщины лежит через её ребёнка", - вспомнил Игорь. Но, честно говоря, он не руководствовался этим, просто, он любил детей и ему нравилось с ними общаться. Пока девушка разговаривала по телефону, он выяснил, как его зовут, где он живёт и почему он не в школе. После этого Игорь угостил его детской жвачкой. Женщина, во время разговора по телефону, кидала на него доверчивые и, вместе с тем, ревностные взгляды. Наконец-то она закончила разговор:
   - Хотите купить ребёнка? - с очаровательной улыбкой спросила она.
   - А что? Можно и купить.
   - Но просто так он не продаётся.
   - Ваши условия? - вступил Игорь в игру.
   - Только вместе с мамой.
   Тут он первым не выдержал и расхохотался:
   - Я вспомнил очень старую рекламу на рынке - продаётся велосипед, цена пять копеек, и бельевая прищепка за сто рублей. Отдельно не продаются.
   - Что-то такое помню и я. Надо будет взять это на вооружение.
   - Я даже не спрашиваю цену, боюсь, что не потяну. А вот, если я продам это, - показал он статуэтку Шивы, - ну и ещё кое-что, то при жёсткой экономии мог бы и собрать необходимую сумму.
   Женщина взяла статуэтку, долго рассматривала её через лупу. Затем кому-то позвонила. Игорь к разговору не прислушивался и вновь переключился на малыша. Закончив разговор, она сказала:
   - Вы сможете мне её оставить до завтра?
   - Конечно. Я живу здесь рядом.
   - Тогда я жду вас завтра в это же время.
   На следующий день Игорь пришёл в магазин. Катя, так звали женщину, ждала его:
   - Вчера я разговаривала с одним человеком, который хорошо разбирается в таких статуэтках. Он предложил мне за неё, - тут она назвала ему такую сумму, что у Игоря отвисла челюсть, - я ему ответила, что должна получить ваше согласие.
   - Согласен, - сказал он.
   - Хотя я, откровенно говоря, не уверена, что такая сумма является окончательной. Но, чтобы её продать достойно, надо долго искать настоящего покупателя. А чтобы вы на этом много не потеряли, я её продам без комиссионных. Частным порядком. Вас это устраивает?
   - Конечно.
   Честно говоря, у него не было уверенности, что дело тут чистое. Он понимал, что фигурка стоила дороже, чем ему сказала Катя, и она слупила себе с покупателя комиссионные. Но та цена, которую ему была предложена, покрыла все его сомнения.
   - Катя, я понимаю, что денег у меня всё равно не хватит на приобретения вас вместе с сыном, но сделку мы должны сегодня хорошо обмыть.
   Вечером они встретились. После ужина, Катя хитро сощурила глаза и спросила:
   - А что вы там намекали на ещё "кое-что"?
   Игорь рассказал ей историю с леспромхозным магазином, и Катя обещала ему в этом тоже помочь, как она сказала "при определённых условиях". Игорь согласился. У него сразу же отпала проблема с продажей. Катя хорошо знала, как быстро и выгодно продать его товар. В кафе Катя была с сыном, поэтому, они долго не сидели. Малому надо было идти спать.
   После гешефта, с Катиной помощью, финансовое положение Игоря значительно улучшилось. До этого он часто отдавал всё это за гроши своим друзьям и подругам. Все считали, что это ему падает с неба и с удовольствием разбирали по дешовке. С такой торговлей Игорь часто не выручал даже свои деньги, оставаясь в накладе.
   Однажды вечером ему позвонила Катя, с которой Игорь с тех пор поддерживал обычный деловой контакт в рамках приличий.
   - Привет, Игорёша.
   - Привет, привет. Что это ты наконец-то вспомнила обо мне?
   - Но ты же всегда в разъездах. Звоню, никто трубку не берёт. Говорят, что ты женишься?
   - Да трепня всё это. Я не один, но это ещё ничего не значит.
   - А твоя барышня не будет возражать против того, что ты завтра посидишь у меня дома с Павлушей?
   - О чём ты говоришь? Надо так надо, тем более, что для меня это удовольствие.
   - У него температура и я решила оставить его дома. Боюсь осложнений. А мне завтра надо быть обязательно на работе.
   В общем, дело житейское. В Киеве у неё не было никого из родни, и Игорь, по мере возможностям старался помочь и часто её выручал. Просьба была самая обычная. Он и раньше помогал ей в этом. Часто, будучи в отгулах он забирал Павлушу к себе на несколько дней, давая ей возможность хоть немного расслабиться. Жили они рядом, поэтому бывало такое, что Катя ему звонила и Игорь забирал Павлика со школы, а вечером она заходила за ним.
   На следующий день он проснулся, Ольга ещё спала. Игорь тихонько, чтобы её не будить, собрался и ушёл на целый день, оставив Олю одну на хозяйстве. Как обычно, день с Катиным сыном прошёл в играх, чтение книг, разговорах. Вечером он вернулся домой.
   * * *
   Отперев дверь, Игорь сразу почувствовал, что в квартире что-то неладно. Воздух был насыщенный каким-то подозрительным запахом, от которого у него на голове волосы зашевелились. Он посмотрел на пол и увидел на линолиуме подозрительные красные следы, которые вели из ванной в комнату. С замирающим от волнения сердцем, Игорь открыл дверь ванной и увидел, как ему тогда показалось, полную ванную крови. "Но столько крови у человека не может быть", - успел он подумать. Быстро забежав в комнату, он увидел Ольгу, лежащую на тахте. Руки у неё были в крови. Незадолго до этого, Игорь подарил ей шикарную ночную рубашку. Он обратил внимание, что на ней не было ни одного пятнышка крови. "Рубашечку-то пожалела", мелькнуло у него в голове. То, что она жива, Игорь увидел по её глазам. Они были открыты и двигались, зрачки не были помутневшими. Мёртвых ему приходилось видеть не один раз. У них глаза неподвижные, а зрачки мутные. Он подошёл к ней:
   - Что случилось? Кто это тебя? Ты можешь его описать?
   Пару последних вопросов он задал не зря. Были у него дела, за которые могли и спросить, но чтобы так? Оля отвела взгляд и ничего не сказала. Игорь сел на тахту возле неё и увидел выставленные тыльной стороной руки, как специально, на показ. На обеих руках в трёх местах были поперечные порезы, на которых кровь уже засохлась. "Значит, вены целы, не порезаны", - понял он. Сердце сжалось и ему стало не по себе. Игорь взял себя в руки и опять повторил свои вопросы. Ольга открыла глаза и медленно произнесла:
   - Я сама себя порезала.
   - Зачем? - с отчаянием произнёс он.
   - Я подумала, что ты меня бросил.
   - О, Боже, до чего же может человека довести глупая фантазия!
   - Прости, но я была как не в себе. Я просто потеряла контроль над собой. Ты ушёл и мне ничего не сказал.
   - Вечером я отвлёкся и забыл тебя предупредить, а утром не хотел тебя будить и тихонько ушёл. Так или иначе, это не должно быть причиной чтобы пытаться себя увечить.
   В сильном волнении, Игорь вышел на балкон покурить. Внизу люди беззаботно гуляли по набережной, дышали свежим Днепровским воздухом. Какая-то парочка, не обращая ни на кого внимания, преспокойно целовалась на скамейке. Возле реки, в кустах, алкаши уже начали свою вечернюю трапезу. Торжественно проплывали мамы и бабушки с детскими колясками, бросая на пьянчуг недовольные взгляды. Рыбаки стояли с удочками и с надеждой на крупный улов. Рядом с ними сидели коты, внимательно смотрели на воду и надеялись хотя бы на какой-нибудь улов. На пляже сбившаяся в тесную кучу молодёжь пела песни под гитару, пуская по кругу бутылку вина.
   А тут, в нескольких метрах от этой радостной жизни, происходит чёрт знает что! Игорь не был верующим, во всяком случае, не был фанатом, но всё же иногда брал в руки Библию. Там ему было далеко не всё понятно. Но он прекрасно знал, что покушение на свою жизнь является одним из тяжких грехов. Как сказал ему священник (однажды судьба свела его в поезде в одном купе) "жизнь дана человекам Богом и никто не вправе распоряжаться ею".
   Он вернулся в квартиру и пошёл прямиком на кухню. Поставил на плиту чайник, закурил и начал думать, что делать? Игорь знал по своей должности (о подобных случаях им ещё на курсах начальников поездов читал лекцию деповской юрист), что в случаях членовредительства необходимо наряду со скорой помощью вызывать милицию. Приезд милиции не сулил ничего хорошего. Попытка суицида, составление протокола - всё это попахивало неожиданными крупными неприятностями. Если дело дойдёт до его конторы, то тогда придётся долго отмываться. Вдобавок, прикроют выезд за границу.
   "Кровь подозрительно быстро засохла. Значит, сильного кровотечения не было. Если бы были порезаны вены, то за это время она бы уже изошла кровью. Даже пол был бы в крови. За какое "это время"? Она же не знала точно, когда я приду? Я мог бы задержаться и она могла бы умереть? Нет! Она хорошо знала когда я вернусь. Что это? Попытка взять его на испуг? Спровоцировать на что-то? На что?" - размышлял он.
   Игорь слышал о многих случаях, когда подростки из-за или "несчастной любви", или чувства постоянной безисходности, тоски, ощущения одиночества летят с крыш многоэтажек, наглатываются всяких пилюль. Бывает, что даже из-за разногласия и постоянных ссор с родителями, накидывают себе на шею верёвку. "Вот умру и вы тогда наплачетесь по мне". Всё это от неумения занять себя чем-то полезным, чтобы не чувствовать себя лишним среди людей. Но это подростки. Там кровь с гормонами начинает гулять по жилам и разносит дурь по всему организму. А тут? Ревность? Реформация характера? Чушь собачья и дурь. В общем, вопросов было больше, чем ответов.
   Игорь представил себе, - "Ольга встаёт из постели. По-привычке выглядывает в окно, как там погода. Затем идёт на кухню. Варит кофе. Кофе готов. Даёт ему время отстояться. Наливает в чашку, пьёт его. Выкуривает, как обычно, подряд две-три сигареты. Тщательно продумывает план до мельчайших подробностей. Теперь, кажется всё. Время тянулось медленно, но всё равно, это надо было успеть сделать перед тем, как я вернусь. К моему приходу всё уже должно закончиться. Ей необходимо было, чтобы я это увидел, чтобы сразить меня, выбить из колеи. А как она узнала, когда я вернусь домой? О! Так я же ей звонил перед уходом и сказал, когда я буду дома! Всё сходится. Дальше. Она смотрит на часы. Пора! С распущенными после сна волосами, с лихорадочным блеском глаз, суетливо ищет в шкафчике в ванной комнате бритвенные лезвия и радостно их находит. Затем снимает новую ночную рубашку, чтобы не испачкать. Переодевается в мою старую рубашку, которую она часто надевала дома. Какая практичность! Смотрит на себя в зеркало и хладнокровно режет себе вены. Да нет же! Не вены, а наносит себе порезы! Кровь льётся из порезанных ран, а она сумашедшими глазами смотрит на это и, с диким хохотом, продолжает резать другую руку, нисколько не заботясь о последствиях. Она торжествует! Ведь она же не чувствует боли. Моральная боль гораздо сильнее физической и она её перебивает. Вместе с кровью выходит яд, находящийся в крови и её страдания становятся легче. Вот, он скоро придёт и всё это увидит. Ему будет больно от этого зрелища. Зато она получит удовольствие от его страдания!"
   - Непостежимо! По-моему, - пробормотал Игорь, - это какая-то смесь садизма с мазохизмом.
   Вот такая нехорошая мыслишка начала вращаться в его голове, но он постарался не дать ей возможности дальше развиваться.
   Надо было конкретно решать, что делать дальше. Оставлять всё в таком виде было нельзя, вдруг заражение крови. Вызвать скорую помощь - сразу же подозрение на суицид. Без милиции не обойтись. Посоветоваться тоже не с кем, слишком деликатный вопрос. Он решил в первую очередь вызвать скорую, а там, как Бог даст. "Если будет необходимость, пусть сами вызывают милицию", - решил он, - но скорую надо вызывать. Всё-таки это жизнь человека. Она дороже всяких мелочных неприятностей. Что будет, то и будет".
   Прозвенел звонок Даже не спрашивая, кто там, Игорь открыл дверь Приехала скорая и в квартиру вошли врач и санитар
   * * *
   - Что у вас произошло? - спросила она.
   - Да вот такое несчастье, - сказал Игорь, не решаясь говорить о своих предположениях.
   Ничего больше не спрашивая, врач, пожилая женщина, сразу видно, что это опытный доктор, зашла в ванную, помыла руки и занялась Олей. Промыла раны, сделала перевязку, дала укол. "Слава Богу, - подумал Игорь, - первый шаг уже сделан. Врач прибыл. Опасности для жизни уже нет". Он сидел возле Оли на стульчике и наблюдал за работой врача. Глаза смотрели, а мысли в голове лихорадочно думали о другом, о возможном дальнейшем развитии событий. "Даст Бог, кончится эта неприятная процедура и мне придётся приложить все силы, чтобы как-то избавиться от её компании. Соблазнов покушений на собственную жизни много, высотный дом, через дорогу Днепр. Вдруг ей захочется полетать или поплавать? Не могу же я быть при ней сторожем. То, что она мне сказала, от чего она это сделала, это "рябой кобылы сон". Тоже мне причина! Какая-то выдуманая ревность. Да, миллионы людей постоянно ревнуют друг к другу, напиваются, дерутся, но никто же себе не режет вены! Если только эти люди нормальные!"
   К сожалению, все эти немного циничные рассуждения перевешивала одна мысль: "Я её полюбил. Она для меня, как первая настоящая любовь. Когда я её не вижу, то думаю о ней постояннно. Я потерял всякий интерес к другим женщинам. Они для меня просто перестали существовать. Я готов с ними дружить, но не более того. Расставаться с ней будет очень тяжело, и я себя уже не представляю без неё. Я её буду лечить. В конце-концов у меня есть хорошие и надёжные друзья в медицине и они просто обязаны спасти мою любовь".
   - Мне надо с ней поговорить, - сказала врач, - оставьте нас, пожалуйста.
   Игорь вышел на кухню и закрыл дверь, оставив их одних.
   О чём они там говорили, Игорь не знал, да и не хотел знать. Его больше всего волновала тема, как избавиться от этих хлопот, которые так неожиданно свалились на его голову. Он чувствовал, что это добром не кончится.
   Спустя десять минут, которые показались Игорю часами, врач вышла из комнаты и пошла в ванную мыть руки. Затем села за кухонный стол и начала оформлять вызов.
   - Одевайтесь, - сказала врач Оле, - поедете с нами, - в больнице вам необходимо сделать кое-какие анализы и на некоторое время вы останетесь там под наблюдением врача. Не волнуйтесь. Это ненадолго, на пару дней.
   Затем обратилась к Игорю:
   - Думаю, что милицию вызывать нет никакой необходимости. Впрочем, как хотите.
   - Спасибо. Можно мне тоже поехать с вами? - спросил он.
   - Как хотите, места хватит.
   По дороге в больницу Игорь с облегчением вздохнул. Бог услышал его просьбу, и одной неприятностью с милицией стало меньше.
   Оля лежала в машине на носилках с закрытыми глазами. "Наверное, ей дали успокоительный укол и она уснула" - подумал Игорь. Рядом с ним сидел пожилой санитар, погруженный в свои мысли. Врач сидела на переднем сиденьи рядом с водителем и что-то писала в тетради. Каждый был занят своими делами и похоже никого не волновал этот обыденный для них случай. Такая спокойная атмосфера подействовала на Игоря успокаивающе. Он поймал себя на мысли о том, чтобы скорее закончился этот страшный сон. Чтобы снова вернулась назад его спокойная, насыщенная друзьями, музыкой и приключениями, нормальная жизнь.
   Через пятнадцать минут они приехали в больницу. Олю увезли на каталке, а он остался в приёмной. Спустя десять минут вышла врач с озабоченным видом. Наверное, получила очередной вызов и мысли её были уже в дороге. Игорь набрался смелости, подошёл к ней и спросил:
   - Доктор, уделите мне, пожалуйста, минуту времени.
   - Да, слушаю вас, только по-короче.
   - Скажите, пожалуйста, что это было с ней? Я, просто, в растерянности. Даже не знаю, что и подумать. Ведь не было никакого повода, чтобы сделать такое. Она говорит, что приревновала меня. Но этого совсем не было. Я не давал ей никакого повода.
   - Где она живёт, вернее, откуда она?
   - Она мне сказала, что приехала в командировку из Керчи.
   - Вы не знаете, она не состоит там, случайно, на учёте в психдиспансере?
   - Понятия не имею.
   - Кто она тебе?
   - Просто моя девушка. Мы познакомились с ней случайно, пару месяцев назад. Даже строили планы пожениться.
   - Она употребляет наркотики?
   От этого вопроса Игорь даже побледнел:
   - Не знаю. Я ни разу ничего такого не видел.
   - Хорошо, я слегка раскрою тебе глаза на реальность. Я вижу, что ты нормальный и хороший парень. У меня сын такой, как ты. Тебе надо держаться от неё подальше. Ни о какой женитьбе не может быть и речи. Забудь об этом. Ей нельзя рожать.
   - Почему? Мы же любим друг друга.
   - Так вот, послушай меня и постарайся не перебивать, когда с тобой разговаривают старшие. Ты ещё молод и многого не знаешь, а сказать тебе всё я не имею права, это будет не этично. Был бы ты мой сын, тогда другое дело, - она протянула ему руку и сказала, - прощай и прислушайся к моим словам.
   Игорь тепло простился с врачом, Уважительно легонько пожал её протянутую руку и неторопливо, потрясённый тем, что ему сказала врач, поплёлся к троллейбусной остановке.
   * * *
   С первого дня, как только Игорь заселился в эту квартиру, он всегда получал громадное удовольствие от того, что наконец-то у него есть своё собственное жильё, как он ласково называл его - "норка". Приятно было ощущать в кармане тяжесть дверных ключей. Затем извлечь их и открыть дверь в собственную квартиру.
   Сегодня, вернувшись из больницы, ему впервые не хотелось заходить в квартиру, где произошло это неприятное событие, пусть это будет даже своя любимая "норка". Недоходя до дома, он развернулся и направился в ближайшее кафе. Взяв в баре кофе и двойную порцию коньяка, он устроился за столиком возле окна. Выпил коньяк даже не поморщился. Посидел и взял ещё такую же дозу. В этот раз он уже пил коньяк маленькими глотками, запивая его кофе. Хмель моментально ударил в голову. Игорь закурил. Стало немного легче. Захотелось бросить всё и уехать в поездку. Но он знал, что от себя не убежишь. Чем дальше он будет от этих неприятных событий, тем больше он будет мучаться от неизвестности. "Нет, - решил он твёрдо, - надо это выдержать до конца, выпить доставшуюся ему горькую чашу до дна. Только тогда мне станет легче".
   * * *
   - Какие люди и в полном одиночестве! - Позади него раздался очаровательный женский голос. Игорь выбрал момент и оглянулся, чтобы взглянуть на обладателя голосочка. Это оказалась молодая женщина, от взгляда на которую у него перехватило дыхание. Хмель уже ударил ему в голову и он сразу даже не понял, кому это было адресовано.
   - Какое-то внутреннее чутьё мне подсказало, что надо пойти и выпить кофейка. И вот! Надо же, встретила вас.
   Перед ним стояла очень симпатичная блондинка. Что-то знакомое угадывалось в её, кокетливо выглядывающих из под голубой шапочки, волосах. Видно она поняла его забывчивость связана со слегка хмельным состоянием, и намекнула на их знакомство:
   - Как поживает "ваше-наше" кафе?
   И тут он вспомнил, что это же продавщица из кулинарии, с которой он познакомился когда-то после возвращения из поездки. Они не виделись что-то около трёх-четырёх месяцев. Да и первую их встречу он не очень-то помнил. И не мудрено. Она же была в белом халате и белоснежной шапочке на голове. А вот, поди ж ты, её шёлковые волосы он запомнил. Игорь даже имени её не знал. А она, оказывается, его не забыла.
   - Привет, в общем-то, мне так понравились сырники, которые я тогда у вас купил, что я периодически заходил в магазин за ними, но вас не видел, - соврал он, потому что, как правило, в магазин за покупками ходила Ольга. Но как-то надо же было реабилитироваться.
   - А я там уже давно не работаю. Я работаю рядышком в буфете при гостинице.
   - Поэтому я вас там и не встречал. Игорь, - представился он, слегка приподнявшись.
   - Меня зовут Аня.
   - Вот мы, спустя почти четыре месяца, и познакомились. Что-то выпьете?
   - Честно говоря, сегодня у меня есть хороший повод за что выпить. Но только не здесь. Здесь я пить не буду. Тут слишком много знакомых. Мне только молвы не хватает.
   - Вы так беспокоитесь о своей репутации?
   - В принципе, да и это совсем не лишнее.
   - В общем-то, вы правы.
   - У меня сегодня выходной. Если есть желание, то я вас приглашаю к себе в гости. Там и выпьем. Да и обедать уже пора. Живу я здесь рядом.
   - Отличная идея. Анечка, да, вас сам Господь послал ко мне. Вы меня просто спасёте.
   - Спасу от чего?
   - Это долго расказывать. Ну, скажем так, мне сегодня очень нежелательно быть одному.
   "Дурачок, - подумала Аня, - если бы только знал, как я счастлива, что встретила тебя сегодня. Не зря же мне не сиделось дома. Так и подмывало куда-нибудь рвануть. Ноги сами меня привели сюда. Да я готова спасти тебя от чего и от кого угодно. Я сделаю всё, что в моих силах".
   - Вот я вам и составлю компанию.
   Как-то незаметно они перешли на ты.
   Игорь порывался купить в буфете бутылку коньяка, но Аня, категорически запротестовала:
   - Чего это надо здесь переплачивать в три раза больше за разбавленный коньяк? Ты считаешь, что у женщины, которая работает в буфете, не найдётся чего-нибудь выпить? Пойдём. Мне кажется, что тебе сегодня очень хреново. Не зря же ты среди дня сидишь и бухаешь в одиночестве?
   Игорь встал и посмотрел на неё:
   - А я тогда оказался прав.
   - Когда?
   - Когда я сказал тебе, что все торговые работники являются хорошими психологами.
   - А я ответила, что даже лучше, чем психологи в торговле.
   За ничего незначущим трёпом они пришли к Ане. Она открыла ключом дверь:
   - Заходи, располагайся и чувствуй себя как дома.
   Игорь хотел спросить, живёт ли она здесь одна, а потом заметил, что есть ещё комната и там полно детских игрушек. Вопрос сам по себе отпал. Они зашли в просторную комнату, повидимому, гостинную. В центре её стоял стол и вокруг него приткнулись стулья. Дальше - дежурный книжный шкаф, в котором сияли корешками новые книги. У Игоря мелькнула мыслишка: "А где же ты спишь?" Аня, словно угадав его мысль, прошла дальше по корридору и открыла дверь:
   - А здесь я провожу ночь, - сказала она, с какой-то натянутой улыбочкой, в которой, как показалось Игорь, угадывалась тоска недоласканой женщины. - Посиди немного в одиночестве, а я что-нибудь по быстрому на кухне приготовлю.
   - А можно я тоже посижу на кухне.
   - Конечно, можешь даже мне помочь.
   - Да я, в принципе, не большой специалист в этом.
   - Ну тогда просто посиди, а я буду готовить. Впрочем, у меня всё уже и так готово. Сейчас я уберу со стола всё лишнее и можно будет садиться обедать.
   Постепенно стол начал наполнятся всевозможными яствами, что в конце-концов стало похожим на то, что - или он оказался маленьким, или еды было слишком много. Скорее всего - второе. А раз еды было много, то это значит, что пора её уменьшать. Они удобно устроились за столом и первый тост был, конечно, - за встречу. После второй рюмки Аня заметно охмелела и её, как и всех женщин в таких случаях, потянуло раскрыть душу.
   Но, кому её раскрывать? Кто может понять её, не осуждая, а проникнуться сочуствием? Кому высказать эту боль, которая скапливается годами у всех одиноких женщин, которых жизнь незаслуженно обошла счастьем семьи? Как ей быть дальше? Что её ждёт?
   И вдруг, в её сознании возник какой-то Голос:
   Почти, у каждого человека, Анечка, есть такая болезнь, - невысказанность. И она, проклятая, выжигает нутро до тех пор, пока он от неё не освободится. А кому её раскрыть? Как её освободить? Кому её отдать? Разве что путём скрытого монолога с твоим покорным слугой? Всё равно меня никто не видит и всё, что ты выскажешь мне, никто не узнает. Можешь смело облегчить свою душу.
   - Кто ты? - дрожащим голосом спросила она.
   - Это говорит с тобой твой Автор.
   - Я не вижу тебя, твоих глаз. Как я могу говорить с тобой?
   - Но ты же меня слышишь и знаешь о том, что я есть. Поведай мне тяжесть твоей души, переклади на меня свою боль. Выскажи мне всё, что мучает тебя и тебе станет легче.
   - У меня в голове такой сумбур, полный разброс мыслей. Я даже не знаю, как мне тебе всё рассказать.
   -Говори, не бойся, я тебя пойму.
   - Хорошо. Да, ты, Автор, совершенно прав. Всё сидит вот здесь, внутри. Что со мной сегодня произошло? Сидела дома, спокойно занималась отчётом. Вдруг! Как что-то меня подбросило. Каким-то образом я почувствовала, что с ним что-то случилось Схватилась, быстро оделась и побежала в кафе. Я же могла кофе дома сварить и выпить. Нет! Понеслась галопом в туда. Почему в кафе? Не знаю. Да, я там и была-то всего один раз с подругой. А тут, как будто кто-то меня повёл за руку. Влюбилась я в него ещё тогда, когда увидела в первый раз. Всё время думала о нём. Надеялась, что всё пройдёт, но не проходит. Я ведь его даже не знаю. Только сегодня узнала его имя. А мне об этом даже поделиться не с кем, некому душу открыть.
   - Но у тебя же есть подруги, с которыми ты можешь поделиться своей душевной тайной?
   - Ну как же, подруги есть, но я с ними не настолько близка, чтобы об этом рассказывать. С подругами можно делиться, типа - познакомилась, трахнул, ничего особенного. А тут - боль и зов души. Всё вместе, как лёд и пламя. Боюсь, что подруги меня не поймут и я стану объектом насмешек. Я даже имени его не знала! Ещё тогда, при первом разговоре с этим парнем, я поняла, что это тот человек, который мне нужен, которого я ждала всю свою жизнь, о котором я много раз за эти два с половиной месяца мечтала и представляла себя рядом с ним. Перейдя на другое место работы, совсем не боялась, что потеряю его. Я даже девочкам оставила свой адрес, если он будет спрашивать. Я каждый день вечером занимала свой "пост" на аллее возле его дома, чтобы видеть его входную дверь. К сожалению я не знала, где находятся окна его квартиры, иначе я могла бы знать - дома он или нет. Один раз я всё-таки увидела его. Он выходил из дома с какой-то барышней. Я осторожно пошла за ними, пока они не затерялись у касс метро. Его спутница мне совсем не понравилась.
   - Ещё бы! Соперница.
   - Нет, ты, Автор, ошибаешься. Это не ревность. Тогда я его совсем не знала и у меня ещё ревность не зародилась. Я не видела в ней соперницы. Естественно, я была уверенна в том, что он один не может быть, что кто-то у него есть. Ну и что? Он же пока что ещё не мой? Как я могу его ревновать? Но мне хотелось бы увидеть рядом с ним девушку достойную его. А у этой было какое-то хищное выражение лица. В её жестах и манере говорить с ним была слишком расчётная уверенность в своих действиях. Она чётко знала что она делает. Это была акула.
   - Окуда у тебя такие скоропостижные выводы? Ты его совсем не знаешь? Может быть это какой-то проходимец? Может быть он ...?
   - Хватит! Заткни своё "может" себе в задний карман. Прости, Мне абсолютно всё равно то, что ты ещё скажешь о нём, какие выразишь сомнения в отношении его. Я знаю только одно, что он нуждается в моей защите, в сочувствии, в моей ласке. Но я ни в коем случае не буду вмешиваться в их отношения. Я даже не подам вида и не намекну ему о том, что я чувствую. Но я хочу быть рядом с ним! Ты понимаешь, Автор, рядом с ним, а не он рядом со мной. Это большая разница. Я хочу стать его тенью, его единственным желанием. Я хочу каждый день мыть его в ванной и готовить для него еду. Я хочу сидеть у его колен и выполнять каждую его волю и желание. Я хочу стирать его рубашки и перед этим нюхать их, ощущать его запах. Я хочу, чтобы он лежал скованый недугом и я, только я одна буду выхаживать его. Я хочу завоевать право быть его рабой. Я не знаю, когда это исполнится, может завтра, а может и через год, а может и никогда. Но я буду ждать и надеяться, потому что я знаю чего я жду. Это больше, чем любовь. И возникло это не вчера, а с первого дня, когда я увидела его.
   - Если это всё идёт от души, то я могу ему только позавидовать. Заметь. Позавидовать не тому что его любишь ты, а тому чувству, которое ты испытываешь к нему. Немногие женщины способны на такие чувства.
   - Что, автор-писака? Не ожидал такого проявления чувств к мало знакомому человеку? Не переживай и не бойся! Это всё мои помыслы. Да ещё и выпила коньяку, который стоит в баре ещё со времён ухода мужа. Нехрен улыбаться. Ну и что, что буфетчица из гостиницы? А вот, - не пью и не хочу! А мысли греховными не бывают. О моих помыслах знаешь только ты и я. А ты тоже находишься здесь мысленно. Захочу и тебя не будет. Но этого я не захочу, потому что не будет кому всего этого рассказывать и излить душу.
   - Но он намного моложе. Тебя это не пугает?
   - Ну и что? Он моложе меня не больше, чем на пару лет. А в таком возрасте это не очень сказывается. Мы оба молоды и у меня в запасе ещё много времени, когда это будет ощущаться. А ещё я тебе скажу, что мои чувства к нему измеряются самой большой мерой. Я хочу с ним рожать детей. Много детей!"
   - Аня, ау! Где ты? Почему у тебя на глазах слёзы? - она очнулась от того, что Игорь гладил её по руке.
   "Господи, мысленно перекрестилась она. Что это со мной? Я же не пьяная. Как хорошо, что он не умеет читать мои мысли".
   - Наливай, давай выпьем за сегодняшний день. Он у меня особенный.
   - Давай. Он уменя тоже особенный.
   Из последующего разговора с Аней Игорь узнал, что она вышла замуж едва окончив школу. С мужем она прожила пять лет, но так они и не смогли построить и уберечь семью. Разошлись год назад. Бывший муж вернулся к себе в родной город и уже успел снова жениться. На память о себе он оставил Ане четырёхлетнюю дочь, которая сейчас временно живёт у её мамы, и трёх комнатную квартиру.
   Оставшись одной с маленькой дочкой на руках, ей пришлось позаботиться о том, как и за что ей жить дальше. Денег на жизнь не хватало. Тут ещё, некстати, мама заболела. Понадобились дорогие лекарства, которых в аптеках не было и надо было доставать через кого-то. На работе платили копейки. Над ней нависла чёрная туча безисходности.
   Слава Богу, узнав о её непростом положении, ей помог родной брат мамы, её дядя, который с малых лет её няньчил и воспитывал. Он занимал солидную должность в торговле и рекомендовал её на приличную работу, а маму поместил в хорошую клинику. Потихоньку дела наладились.
   Слушая Аню, Игорь всё больше и больше проникался интересом к её рассказу. По её выражению лица и, слегка потускневших глазах, он понял, что этой женщине пришлось в своей жизни достаточно наглотаться горьких пилюль судьбы.
   Игорь почему-то всегда испытывал сочувствие к брошеным женщинам, особенно с детьми. Ему всегда казалось, что такие женщины заслуживают большего, чем им досталось. Часто бывает, что они ещё раз выходят замуж, находят себе более достойного мужчину. Но бывает и по-другому: остаются одни. Пока ребёнок маленький они всю себя посвящают ему. Водят в школу, на различные кружки. Стараются одеть их во всё самое лучшее. Себе откажет, а ребёнку купит. Подходит вечер, она укладывает ребёнка спать, а сама, измученная неполноценной жизнью, ложится в постель и плачет в безисходной тоске в подушку.
   Особенно матери-одиночки ощущают такое состояние по праздникам. Возвращается домой с работы, кругом праздничное настроение, за окнами светятся нарядно украшенные ёлки. Из открытых кухонных форточек доносится аромат всякой вкуснятины. А ей, бедной даже приготовить не для кого. Купила подарок, а кому дарить? Да и себе подарка не от кого ждать.
   А ребёночек? Хорошо, если есть папа хотя бы приходящий. Хоть как-нибудь ухитрится, да на следующий день прибежит, хотя бы после праздника. Принесёт подарок, сводит ребёночка в цирк или в кукольный театр. То-то у ребёнка сколько будет воссторга и воспоминаний. А если папа живёт вообще в другом городе и напоминает о себе только алиментами (уже не плохо), то что такому ребёнку делать? Врать, что мой папа полярник или разведчик?
   Стать сиротой в детстве, даже не круглым - это не дополучить любви кого-то из родителей. А остаться сиротой уже взрослому человеку - это осознание того , что ты уже не можешь в этом мире подарить или воздать любовь уже ушедшим родителям. Не известно, что тяжелее.
   Игорь заметил, что он с удовольствием слушает Аню, не перебивая её. Он смотрел на неё и не находил ничего общего с той, которая стояла за прилавком магазина. Напротив него сидела молодая, очаровательная девушка. Ничего особенного в её внешности не было. Таких девушек можно полно увидеть на улицах города. Вот только в глазах у неё было то, чего он не заметил в Ольге. Тьфу ты! Опять она. Он поймал себя на мысли, что отвлёкся от своих дел. Так нет! Опять!
   - Аня, ты что-то там говорила о особенном дне. Чем он является для тебя особенным? У тебя что, день рождения?
   - Извини, но я тебя знаю слишком мало и немного смущаюсь откровенничать с тобой. Но поверь мне на слово, день у меня сегодня, действительно, особенный.
   - Ну тогда - быть добру.
   - Быть всегда.
   Постепенно, за разговорами обед плавно перешёл в ужин. Ночь он провёл с Аней. Она его, просто, не отпустила:
   - Я думаю, что тебе будет лучше остаться у меня. Сегодня тебе не надо идти домой. Я не знаю, что у тебя случилось, но тебе сегодня нельзя оставаться одному.
   Игорь удивлённо посмотрел на неё и поразился её прозорливости. Он нежно поцеловал её и сказал:
   - Ты моя добрая фея и я буду это помнить всегда.
  
   * * *
   Утром, простившись с Аней, Игорь вернулся домой. В квартире сохранилась та же обстановка и витала тяжёлая атмосфера вчерашнего происшествия. Игорь был далёк от всякой мистики, но сейчас ему казалось, что какие-то чёрные силы поселились в этих стенах. Хоть бери да приглашай священника, чтобы окропить жильё Святой Водой.
   Игорь слил из ванной окрашенную Ольгиной кровью воду, замыл пятна крови на полу, выдраил ванную. В общем сделал капитальную уборку. Это его как-то отвлекло от вчерашнего проишествия. Но всё равно мысли упрямо возвращали его назад. Жгучие, неприятные воспоминания окутали липкой паутиной, лишая привычного, нормального состояния.
   Но среди этой чёрной паутины, просматривалась одна светлая ниточка воспоминания о вчерашней встречи и ночи, проведенной с Аней. И, как ни странно, она имела такую силу, что домашние неприятности отодвигались в чёрную пустоту. Игорь заварил чай, оделся и вышел на балкон.
   Всё-таки об этих суицидных делах ему кое-что было известно. Он знал, что если человеку с ненормальной психикой это вошло в голову, то его уже ничем не удержать. Он только и думает о том, что его "зовут". Игорь не знал, лечится ли этот тяжёлый недуг, но под влиянием своих чувств и благородных порывов был склонен к тому, что, да, лечится. Он верил в медицину и был уверен, по своей молодости, что любую болезнь можно излечить. Конечно, не с помощью аспирина или пирамидона, но наука же не стоит на месте?
   В печати постоянно пишут о том, что ученые успешно победили тот или другой недуг и сколько теперь людей избавятся от него. Правда, потом, когда газетная шумиха исчезает, то никто так и не узнаёт, - выздоровил ли хоть один человек, благодаря этим методам или лекарствам, или нет. Такие ложные публикации сначала обнадёживают больных, а затем невольно убивают в них веру в своё выздоровление. "Интересно, - подумал он, - есть ли статья в Уголовном Кодексе за такое враньё? Это же обман. И не просто обман, а моральное издевательство над нездоровыми людьми".
   Мысленно Игорь опять вернулись к тем дням, когда он не думал ни о чём и только наслаждался тем неожиданным счастьем, которое ему подвалило.
   Он вспомнил, как они, вроде бы шутя, размышляли об их с Олей будущем. В то время Игорь ещё был со свежей душевной раной от подлого предательства его девушки.
   Как-то при случае, он рассказал Оле о своей душевной травме:
   - Я, наверное, никогда не женюсь. У меня пропало доверие к женщинам.
   - Ерунда, - ответила ему Оля, - у тебя просто обыкновенное разочарование в женщинах. Со временем это пройдёт. Ты ещё не знаешь, какими бывают женщины и на что они способны. Вот если ты на мне не женишься, то с этой квартиры я сама не уйду. Меня отсюда вынесут только вперёд ногами, - свою фразу она подкрепила таким затяжным поцелуем, что он на сказанное не обратил особого внимания.
   Насыщенный щедро выделенной порцией любви, Игорь сходил в душ и закурил. Теперь Олина фраза на счёт "ногами вперёд" вернулась в голову и, как буравчик, начала сверлить ему мозги. К любому вопросу о своей квартире он относился очень болезненно. Он старался отогнать все неприятные мысли, связанные с её высказыванием и поведением, но они упрямо сверлили мозг. Ещё тогда Игоря очень насторожила эта фраза, хотя это было сказанно вроде бы в шутку. А надо было бы подумать о том, что в каждой шутке есть доля шутки, а всё остальное - правда. [Author ID2: at Thu Sep 5 14:23:00 2013 ]
   Вскорее, он забыл об этом. Ведь он так нежно любил её, что подумал совсем иначе: "она меня очень любит и не представляет дальнейшей жизни без меня". И вот сейчас эта её шутка оказалась зловещей правдой.
   Через три дня он забрал Ольгу из больницы. Они вернулись домой и она стала его внимательно расматривать, вращая в разные стороны, как собственную игрушку:
   - Что с тобой произошло? На кого ты стал похож? Это что, неудачная попытка пластической операции, или тобою мыли асфальт?
   Игорь посмотрел в зеркало. Кажется, она была права. Его морда, после ежедневных переживаний и снятия стресса коньяком, а также безсонной ночи с Аней, выглядела ещё хуже, чем он предполагал. Игорь опасался, что Ольга может догадаться или вычислить его позавчерашнее похождение. Любящая женщина просто обязана что-то почувствовать. Но странно, Ольга не высказала абсолютно никакого подозрения и вела себя, как и прежде. "Вот тебе и любовь, - подумал он, - абсолютно на ровном месте, из-за ничего, попытка суицида. А тут, по моему, даже бревно могло бы догадаться, что не всё в порядке. А она - хоть бы хны. Нет, тут что-то не то".
   Ольга тоже похудела, слегка осунулась, но была такой же весёлой и ласковой, как обычно. Вроде ничего и не произошло. Только три повязки на обеих руках постоянно напоминали Игорю о недавно пережитом стрессе. Она опять ворвалась в его спокойную жизнь, как тайфун в тихую бухту. Он даже стал потихогьку забывать Аню.
   Иногда, правда, Игорь замечал у Оли какой-то отсутствующий взгляд. Она как бы куда-то удалялась. Игорь обратил внимание, что у неё начала вырабатываться какая-то скандальность и вредность в промышленных количествах. Всё, что он предлагал, воспринималось в штыки. Но вскоре её настороение восстанавливалось и опять сияло солнце. "Бывает, - подумал он, -наверное, она человек настроения. Я тоже не подарок. А может быть она, действительно, принимает наркотики?" Но в то время даже это слово редко произносили. Не потому, что не было наркоманов, а это не было актуально для широкого круга людей. Игорь постарался отбросить эту мысль. Прячут же страусы при опасности голову в песок? Точно так же поступил и он.
   Прошло какое-то время. И вот однажды они чего-то там поспорили и Ольга опять сказала:
   - А я ведь тогда не шутила. Я отсюда действительно не уйду.
   - Своей упрямой настойчивостью ты меня просто пугаешь.
   Потом он решил не тормошить эту опасную тему и сказал:
   - А разве тебя кто-то гонит?
   - Но, как мне кажется, не особенно-то и приглашают.
   Чтобы не продолжать уже порядком надоевшие претензии, Игорь вышел на балкон покурить. В последнее время он часто избегал с помощью балкона от неприятных разговоров.
   Постепенно, в поведении Ольги его начала раздражать какая-то двойственность. Ночью в постели она была настоящей, какой обычно бывают женщины, получающие удовольствие и стремящиеся к тому, чтобы увлечь мужика своей сексуальностью. А в остальное время он постоянно чувствовал какую-то неискренность в её поведении. Эта фальшь и скрытность смазывала на нет все отношения и у него складывалось впечатление, что за спиной стоит кто-то с ножом, приготовившись к атаке, готовясь нанести сокрушительный удар. Вдобавок, постепенно начало проявляться её недовольство по мелочами, раздражённость. В разговорах какая-то недосказанность. Она ускользала от его вопросов, как мыло из мокрых рук. В первые дни знакомства с Олей, Игорю казалось, что наконец-то, после подлого предательства, он встретил женщину, с которой он может пойти рядом по жизненному пути. Но теперь это начало превращаться в видение, в какой-то цветной сон. Промелькнуло и погасло. В конце-концов, он решил пустить всё на самотёк. Тем более, что, чтобы уже не случилось, он уже был готов ко всему, к любой неожиданности. Волшебный мир растаял и начались обычные будни. "Время покажет само. Недаром говорят, - подумал он, - фраер долго скрываться не может".
   Теперь, после знакомства с Аней, ему стало намного легче выносить домашние разногласия с Ольгой. Он поймал себя на мысли, что с большим удовольствием провёл бы сегодняшний вечер, впрочем, и остальные тоже, вместе с Аней. Это был какой-то лучик света в его теперешнем состоянии.
   * * *
   В тот вечер они первый раз по-настоящему поссорились. Впрочем, ссора была недолгой. Примирение произошло только после того, когда Игорь согласился завтра подать заявление в ЗАГС. А что было делать? Свою нынешнюю ситуацию Игорь понял так, что ей нужно было с ним расписаться и, каким-то образом, зацепиться за "смачный" Киев. Всё-таки, жить в столице - это для периферии престижно. Но Игорь хорошо запомнил слова врача о той опасности, которая его подстерегает. Он подумал и решил: "Раз ей нужна роспись любой ценой, то и я не должен быть дурачком и всё сделать для того, чтобы не рассписываться. Заявление в ЗАГС - это всего лишь бумажка. Талон - это ещё не галоши".
   На следующий же день они пошли и подали заявление.
   Под вечер, Игорь выбрал время, когда Ольга ушла в магазин за покупками, и связался по телефону с Вадимом, своим хорошим знакомым врачом-психиатром, с которым они когда-то жили вместе в одной коммунальной квартире. Вадим был старше Игоря на шесть лет. Тогда он очень симпатизировал Игорю, и сохранил его юность от многих неприятностей, в которые втягивали взрослые парни таких неопытных юнцов. Он был для Игоря непоколебимым авторитетом, и как бы его Ангел-хранитель. Вадим тогда уже учился в мединституте. Теперь он стал довольно известным психиатром. Они договорились о встрече и Игорь, пользуясь отсутствием Ольги, быстро оделся и поехал в город. При этом, не забывая о недавнем случае, он оставил Ольге записку о том, что ему необходимо помочь своему приятелю в выборе и покупке холодильника.
   С Вадимом они втретились в одном из маленьких кафе, расположенных возле клиники, где он работал. Они не виделись около года. Вадим почти не изменился. Такой же, как и был раньше - рослый, спортивный:
   - Ну привет, - дружески улыбаясь протянул он Игорю руку.
   - Привет. Только, пожалуйста, не спрашивай, когда я приехал и когда я снова уезжаю.
   - Понял, - засмеялся Вадим, - задолбали. Видок у тебя что-то неважнецкий. Рассказывай, что стряслось?
   Игорь подробно, ничего не скрывая, рассказал Вадику о всех тех "чудесах", которые ему преподносит Ольга, о разговоре с врачом скорой помощи и даже про Аню.
   Вадим выслушал его внимательно, изредка перебивая, чтобы уточнить важные для него моменты. К удивлению Игоря, Вадик очень серьёзно отнёсся к этому случаю. Некоторое время он думал, задавал Игорю уточняющие вопросы о каком-то неясном для него эпизоде, а потом по-дружески сказал:
   - Игорёк, без лишних разговоров могу тебе сказать одно - рви когти от этой барышни. И чем раньше, тем лучше.
   - Объясни, почему?
   - Потому, что потомство от людей будет с психическими отклонениями, а у неё это ярко выражено - попытка суицида, приводит, как правило, к рождению детей с такими же отклонениями. Короче - дети будут идиоты.
   Игорь что-то хотел возразить, но Вадим взял его за руку и, глядя ему внимательно в глаза, продолжил:
   - Раз уже ты вышел на меня, чтобы всё выяснить, то я тебе могу сказать ещё больше. Но это уже мои предположения. Ты мне упомянул о её резких сменах в настроении. Это ещё может быть зависимость от наркотиков.
   - Да не может этого быть, - воскликнул Игорь. - Я никогда не видел, чтобы она что-то принимала.
   - Может, Игорёша,ещё как может. Они умеют свой порок так скрывать, что не специалист никогда не догадается.
   - Есть лечение от этого?
   - Если ты захочешь её лечить, то тебе по закону не могут в этом отказать. На какое-то время болезнь заглушат с помощью сильно действующих препаратов. Но потом симптоны болезни снова проявятся. От наркозависимости тоже лечат, но надо иметь коллосальную силу воли, чтобы избавиться от этой заразы. Далеко не всем это удаётся. Многие так и уносят с собой в могилу эту заразу.
   - Вадик, что же мне делать?
   - Лучше всего будет, если ты прислушаешься к моему совету - беги оттуда без всякого сожаления и без оглядки. Не твоя вина в том, какая она есть. Не ты её такой сделал, не тебе за это и расплачиваться. А про детей - и думать забудь. Даже, когда у нас аборты были запрещены законом, то на таких, как она, он не распространялся. Для убедительности я приведу тебе наглядный пример. Ты же помнишь, в нашем доме, этажом выше жила семья. Муж, дядя Коля, работал в гастрономе подсобником.
   - Конечно, хорошо помню. Его жена, Верка, каждый вечер сидела возле парадного, ожидая его с работы. А Коля шёл по улице, шатаясь в разные стороны. Но надо отдать ему должное, он был не агрессивный и никого никогда не задевал. В руках он всегда нёс домой целую охапку продуктов.
   - Точно. А ведь он не всегда был пьющим. Война и "Наркомовские сто грамм" сделали его алкоголиком. Хотя, я склонен думать, дело не только в этом. Зачаток этой болезни лежит где-то в корнях ещё его родителей. Тогда, в то время, многие возвращались с войны домой алкашами. Не найдя себе применения в жизни, они продолжали пить.
   - Да, я хорошо помню Киев, запруженный пьяными инвалидами.
   - Это была трагедия, которая очень скоро дала свои ростки. У них начали рождаться дети и, почти, все были с отклонениями в развитии, или как говорили в народе - дефективными. Бедные Коля и Верка этого тоже не избежали. У них родился сын Юра с дефектом речи и психики. Слава Богу, они вовремя остановили это занятие по рождаемости. Юра вырос, женился.
   - Постой, я даже не знал об этом. На ком же он женился? Где он нашёл себе такую дуру, что согласилась выйти за него замуж?
   - Правильно, ты этого уже не мог знать. После гибели твоих родителей, Царство им Небесное, ты остался жить некоторое время вместе с сестрой. Потом тебя забрали к себе дедушка с бабушкой. А твой брат поступил в военное училище. А Юра уже тогда ходил в иртернат для недоразвитых детей (был такой в Киеве). В нормальную школу его не взяли. Там он и познакомился с такой же, как и он сам. К тому времени родители Юры умерли, а Юра с женой остались жить в той же комнате. Что они вытворяли! Эта парочка там обтрахала все углы. Невозможно было попасть в ванную. Ведь такие люди отличаются от остальных повышенной половой чувствительностью. У них начали рождаться дети один за другим. За пять лет у этих молодожёнов родилось трое детей и все были дефективными. Дальше я уже не знаю, так как женился и переехал на другую квартиру. Теперь я тебя убедил?
   - Вполне, спасибо.
   - А с этой Ольгой ты пойди в ЗАГС, подай заявление и пусть оно там полежит. Любая бумага должна вылежаться. Время само подскажет, что надо делать. Подать заявление, это ещё ничего не значит. Сотни людей так делают, чтобы получить талоны в "Салон новобрачных".
   Они тепло простились друг с другом. Твёрдо пообещали быть на связи. Обо всём, что ему объяснил Вадим, Игорь примерно знал. Но теперь, когда его друг подробно прояснил возможную ситуацию, он был близок к шоку. Но, слава Богу, ещё больше убедился в том, что его решение сваливать оттуда, как можно быстрее было правильным.
   * * *
   После того, как они подали заявление в ЗАГС, Ольгу как будто подменили. Начались опять радостные дни, но "в прекрасное будущее" Игорь уже не верил. Вадим для него с детства был как старший брат, и он ему доверял. Его диагноз в отношении Ольги полностью совпадал с предостережением доктора из скорой помощи. Теперь Игорю уже, как ему казалоь в даный момент, всё было ясно, что делать дальше.
   Ольга, по-видимому, сообщила своим родителям о нашем решении и сразу же на следующий день родители любезно пригласили их в гости в Керчь. У Игоря оставалось ещё больше месяца отпуска, после чего он должен был ехать в поездку. Времени навалом. Ольге тоже пора возвращаться из командировки и хотя бы отметиться на работе у себя в Керчи. (правда, Игорю было непонятно, что это за работа, на которую можешь идти, а можешь и не идти). Решили так: едут вместе в Керчь знакомиться с родителями, затем возвращаются в Киев на роспись. После этого Игорь едет в поездку, а Ольга возвращается назад в Керчь.
   За пару дней сборов они закупили подарки почти для всей её родни. Накопленные средства Игоря, с таким трудом собранные, были подорваны Олей легко и беззаботно. "Действительно, правильно говорят, что женщина - хранительница очага, в котором сжигается семейный бюджет" - подумал он. Но Игоря это не очень волновало. Он всегда действовал по принципу, что неприятности, которые можно избежать или, как в данном случае, избавиться с помощью затраты денег - это не неприятности, а так, мелочи.
   К большому удивлению Игоря, приняли его сдержанно. Отца вообще дома не было. Он работал в таксопарке и в этот день была его смена. Сообща приготовили ужин, накрыли на стол и беседовали в ожидании отца с работы. Оля познакомила Игоря со своей тётей:
   - Я её очень люблю. Всегда, когда у нас в семье бывала "непогода", я пряталась у неё дома.
   - Тебе ещё и повезло. У меня такой тёти нет, да и вообще, никакой. Зато и "непогоды" дома не было. Мои родители жили всегда дружно. Во всяком случае, при мне они никогда не ссорились
   - Тебе повезло.
   Чтобы прекратить вопросы, Игорь перехватил инициативу и начал задавать свои:
   - А чем занимается твоя тётя?
   - Ничем. Она на пенсии. Сплетничает с соседками, такими же, как и она. Все вместе ходят по похоронам.
   - Не понял ...
   - Ну, есть такой тип людей, особенно среди женщин, которым делать нечего. В своём районе они родились и прожили тут всю свою жизнь. Все они друг друга отлично знают. Люди уже в возрасте. Вот и провожают в последний путь тех кто умер.
   - А мама?
   - Ну, мама у нас домашний коммерсант, а ещё немножко подрабатывает - шьёт. А папа работает на такси. День работает, на следующий день отдыхает. Вернее, пьёт. Но он у меня очень хороший и безобидный. А с мамой у меня отношения натянутые.
   - А кто у тебя ещё есть?
   - Сестра. Ты её сегодня увидишь. Смотри, не влюбись. Она очень красивая. Хочу тебя предупредить, она у нас нездоровая.
   - Что с ней?
   - Её нездоровье связанное с психикой.
   С первых же минут разговоров Игоря насторожило то, что уж очень часто все упоминали о том, что теперь наша Оля уже киевлянка. Причём гости, в основном, обращались к Оле, игнорируя Игоря, мол, не мужское это дело. В общем, мавр сделал своё дело ...
   - Теперь, Олечка, жди нас в гости.
   - А летом вы к нам приезжайте. У нас тёплое море.
   - Олечка, а у вас в магазинах есть ... ?
   И тут же началась живо обсуждатья какая-то торговая тема: сколько это стоит там и сколько стоит здесь. Подробно рассматривался длинный перечень необходимых товаров, рассчитаных явно на перепродажу. Эта тема продолжалась и развивалась на полных оборотах. У Игоря создалось впечатление, что вроде в Киеве, кроме этого никогда не было и нет ни музеев, ни театров, ни Софии, ни Лавры - одни магазины, нафаршированные дефицитом. Произносились такие названия товаров, что Игорь о них узнал только сейчас.
   К девяти часам вечера вернулся с работы отец. Это был невысокого роста, коренастый, плотный мужчина, с серыми, пустыми глазами. Жесты его были какими-то суетливыми, порывистыми. Ему было лет пятдесят. Тёмные волосы были подстрижены под ёжик. Весь вид его был какой-то удручённый, суетливый. Наскоро поздоровшись с Игорем, он пошёл мыть руки. Вернувшись, сразу же, потирая руки, ринулся за стол и начал разливать водку по рюмкам.
   - Ну, что? Работа окончена, можно и выпить по-немногу, для аппетита.
   Все оживились и задвигали стульями придвигаясь поближе к столу, предвкушая трапезу. Игорь понял, что сегодняшний сбор не так в его честь, как дань регулярному, через день, застолью.
   Первый тост, как и положено, выпили за гостя, то есть, за Игоря. В общем, как за дорогого зятя и сына. Не успели закусить после первого тоста, как пришли ещё гости всей семьёй - четверо. Пришлось раздвинуть стол. Теперь сидеть стало просторно. Гостям налили, штрафную как и положено. Папа, видно перепутал и подумал, что он тоже опоздал, тоже выпил заодно с вновь прибывшими гостями, под недовольным взглядом жены. Затем принялись за ужин. Пир начал набирать обороты. Тосты следовали один за другим. Стол был уставлен без особого шика, но сытно. В миске была варёная картошка громадных размеров, конечно же - сало, помидоры и всё, что имелось в Керчи, тесно связанной с морем. Главным украшением стола была знаменитая керченская селёдка.
   Только они успели выпить и слегка прикусить, как опять прозвенел звонок входной двери. Мама пошла открывать. В коридоре послышался шелест раздевания и приглушенный шёпот. Дверь в комнату распахнулась и вошла тёща с молодой женщиной необыкновенной красоты. Игорь понял, что это и есть сестра Оли:
   - А это пришла с вами, Игорь, познакомиться и заодно нас навестить наша старшенькая доця, - обняв её за талию, сказала мама.
   - Игорь.
   - Наташа, - протянула она руку, - очень приятно познакомиться с нашим очередным, новым зятем. Вы к Ольге надолго?
   Папа поперхнулся пивом так, что у него начали слезиться глаза, а Ольга сверкнула в сторону сестры глазами. Раньше Игорь никогда не замечал у неё такого злого блеска в глазах. Видно они здорово недолюбливали друг друга. Вновь прибывшие гости начали суетливо раскладывать по тарелкам еду, вроде они ничего и не слышали. Игорь даже растерялся, не зная, что ей ответить. Но потом его выручило природное чувство юмора:
   - Я к вам пришёл навеки поселиться и буду жить здесь до седых волос.
   - Живите, места хватит. Я теперь здесь не живу и уступаю вам своё место.
   - Но, несмотря на ваше великодушие, красавица Наташа, я вынужден буду вскорее возвратиться домой, в свою норку. Медовый месяц в присутствии родителей противопоказан.
   Все присутствующие за столом оценили и дружно рассмеялись шутке Игоря. Напряжение за столом было снято. Дальше пир поехал по наезженной дороге. Были тосты и пожелания. Все уже порядком захмелели. Игорь опасался откровенно рассматривать Наташу, хотя его так и тянуло посмотреть в её сторону. Ещё ненароком кто-нибудь подумает, что он любуется ею. Честно говоря, там было, чем любоваться. Пару раз он мельком заметил, что она тоже заинтересовано приглядывается к нему. Он посмотрел на Олю, пытаясь найти в её внешности какую-то схожесть с сестрой. Ничего общего. Ольга была похожа на отца, а Наташа копия мамы в молодости. Ольга начала что-то его спрашивать, Игорь не расслышал и ответил невпопад. Ольга обиженно замолчала. В конце-концов, Ольга заметила его взгляд на Наташу и толкнула его ногой.
   - А я тебя предупреждала, - прошипела она ему прямо в ухо.
   Спустя некоторое время Ольга пригласила Наташу покурить и они вышли во двор. Со двора они вернулись и Наташа уже была одетая в пальто. Она попрощалась со всеми и ушла, ссылаясь на занятость. Больше он её не видел.
   Только через несколько лет он узнал, что она покончила с собой.
   Сразу же после последних известий, в двенадцать часов, по телевизору начался "Ночной кинозал". Все прикипели к экрану, прерываясь на чей-нибудь призыв: "Ну давайте выпьем. Наливай". На минуту, Игорь представил себе здесь за столом своих интеллигентных братьев и сестру и ему стало стыдно за свой выбор. "Прожить с ними один месяц и ты уже алкаш", - подумал он.
   Спать они легли около двух часов ночи.
   - Завтра не выспимся, - проворчал Игорь.
   - Не волнуйся. В этом доме свой распорядок. Завтра раньше десяти часов никто и не встанет. Время для сна достаточно. Иди ко мне, - прошептала она ему на ухо. После всех наслаждений, на которые Ольга была большим мастером, они лежали удовлетворённые и расслабленные.
   - Оля, прошептал Игорь, - а что это за история с твоей сестрой, которую так тщательно скрывают от меня?
   - Вот видишь. А я тебя предупреждала, чтобы ты случайно не влюбился, - недовольно ответила она, - все в неё влюбляются.
   - Я люблю только тебя, и совсем не понимаю твоих шуточек.
   - Дело в том, что в семье с ней большие проблемы. Она была наркоманкой. Два раза лечилась. Ничего не помогло. Потом ещё лечилась от сифилиса. Порой исчезает из дома. Где-то пропадает. Затем папа с мамой на машине объезжают все Керченские притоны. Находят её в ужасном состоянии. Отмоют, приоденут во всё новое, устроят на работу. Месяца два-три она работает. Потом начинается всё сначала. Ничего не помогает. Мы уже не знаем, что нам с ней делать.
   Игорь слушал и мысленно искал выход из положения, в которое он так влип.
   .* * *
   На следующий день все ходили хмурые и недобрые, наверное, с хорошей похмелюги. Папа был похож на порядком изношенный сапог. Цвет лица плохой, дрожащие руки. В глазах - тусклая покорность старости. О перспективе того, что эта пьянь болотная может стать моим тестем и дедушкой наших будущих детей, мне даже думать не хотелось. "Вот тебе и причина плохой наследственности, - вспомнил Игорь слова Вадима и докторши со скорой помощи. "- Паскуда, угробил жизнь свою и своего будущего потомства. Таких надо кастрировать", - со злостью подумал он.
   Тесть, бесцельно покрутился по квартире, затем вышел во двор и, по-видимому, не находя себе подходящего занятия, опять залёг в люлю почивать. Оля с мамой затеяли на кухне шить платье, он так понял, что это свадебное. Тётя уже сорвалась и побежала на очередные похороны. Игорю, чтобы не скучал, сунули в руки семейный альбом и отправили в соседнюю комнату, так сказать, знакомиться с фотографиями будущих родственников.
   Он сидел на диване и лениво перебрасывал картонные листы с наклеенными на них фотографиями. Смотрит - свадьба. Оля с женихом. Правда, он уже знал о том, что она была замужем. Смотрит дальше, опять свадьба, опять Оля в фате, но жених уже другой. Может быть ошибка? Да нет же! Это уже вторая свадьба. "Непонятно, - усмехаясь, подумал он, - а где же два предыдущих платья? Хорошо живут. Сколько же денег надо только на одни свадебные платья? Они что здесь помимо пьянок ещё занимаются коллекционированием свадеб?" Он не стал выискивать в альбоме ещё одну свадьбу. Ему уже было достаточно двух. Игорь почувствовал себя как пай-мальчик, которого мама застала с сигаретой в зубах, увлечённо рассматривающего порнографический журнал. Он быстренько закрыл альбом.
   После всех этих фотографий у него закружилась голова. Он сидел и думал, как ему исчезнуть отсюда незаметно. До этих пор он ещё как-то взвешивал на весах сомнения всё происшедшее с ним и Ольга перевешивала своей любовью. Теперь слишком много потянуло против неё. "Это же надо так залететь. Она режет себе вены, за короткое время дважды побывала замужем, папа законченный алкаш, мама-спекулянтка, сестра-дефективная сифилитичка, тётя с ненормальным отклонением на похороны - что ещё? Этого уже более, чем достаточно! Ну, нет! Третюю свадьбу вы уж хрен получите, - твёрдо решил он, - не всё же вам. Надо и другим оставить. Я вам не пособник по многожонству".
   * * *
   На следующий день, после обеда, мама, папа и Ольга загрузились в машину и поехали в город по магазинам искать кое что из одежды для Ольги. Как же, теперь она будет жить в Киеве! А это далеко не южная Керчь. Там холодно. Ничего не подозревая, они легкомысленно оставили его дома одного. Наверное, сама судьба дала Игорю этот шанс. Он быстро собрал свои вещички, написал короткую записку для сведения, куда он делся: "Третьей свадьбы НЕ БУДЕТ!". И рванул из этого проклятого дома.
   Оказавшись на улице, он пришёл в себя и начал лихорадочно думать, что делать дальше? Надо было позаботьться о "конспирации". Он понимал, что они могут искать его в аэропорту или на вокзале. Значит, туда нет хода. Надо придумать что-то другое. "На худой конец, можно рвануть в вагонный парк. Там попросить ребят-рефиков, чтобы они его вывезли из этой драной Керчи. Потом он вспомнил, что здесь живёт родственница по маминой линии, Настя. Оля не знала о её существовании и там они его искать не будут.
   Недолго думая, он остановил первую попавшуюся машину. Кажется это был мясной фургон, а может и труповозка. Там так воняло гнильём, что он закурил, чтобы не вырвало. Впрочем, может это было на нервной почве. Как потом в разговоре с водителем выяснилось, это была санитарная машина по отлову бродячих собак. "Хорошенький побег, - подумал Игорь, - будет что рассказать".
   Настя жила в центре города. Кстати, она его уже давно приглашала в гости, да всё как-то не складывалось. Сейчас в самый раз - сложилось. С мужем они давно разошлась (видно, в Керчи это было модно). Сын, офицер, служит на Дальнем Востоке и приезжает в отпуск только в пляжный сезон, чтобы искупать свою матрону в море. Теперь Настя жила одна в двухкомнатной квартирке. Это было самое то, чтобы Игорь смог перекантоваться несколько дней в подполье, пока не утихнет шумиха, связанная с его исчезновением. Боже, как ему сразу стало легко дышать! Душа освободилась от грязных оков и жизнь опять стала необыкновенной!
   Настя встретила его с распростёртыми объятиями: Игорь рассказал ей всю свою историю, как есть. Она тут же попутно поинтересовалась с типичным южным юмором, уж не шпион ли он, намекая на его усиленную конспирацию. Но потом она сказала, что он сделал всё очень правильно, иначе его могли бы вывезти из Керчи в виде колбасных изделий. Только через четыре дня она купила ему билет на самолёт на ночной рейс и сама отвезла Игоря в аэропорт. Там он благополучно сел в самолёт и злорадно пробормотал на прощанье: "Ну, что, паноптикум, змеиное гнездо, йоп-тать, получили свадьбу? То-то же!" и, счастливый, улетел в Киев, в свою родную норку.
  
   * * *
   Вернувшись домой, он сходу бросился в свой родненький душ смывать всю грешную керченскую грязь. С остервенением он драил тело мочалкой, пока не довёл его до красноты. И только после этого, завернувшись в тёплый халат, закурил сигарету и почувствовал себя комфортно. У Ани была смена и он решил позвонить ей позже.
   Вечером Игорь решил отпраздновать своё освобождение в кругу друзей. Вернее было бы сказать, не отпразновать, а поделиться с ними, как с близкими людьми. Игорь пригласил к себе своих старых друзей Олега и Ларису. Они дружили ещё со школы. Игорь рассказал им о своём приключении, пытаясь приукрасить его юмором. Но почему-то никто из присутствовавших, несмотря на то, что выпили достаточно, не смеялся. Напрямую его никто ни в чём не обвинял, но и смеяться над трагической судьбой девушки никому не хотелось.
   - Хочешь, я скажу тебе своё мнение? - спросила Лариса.
   - Я догадываюсь, что ты хочешь сказать.
   - Охотно верю. Ты, возможно, поступил правильно, рванув оттуда. Но, я думаю, ты сбежал не от неё, а от этого змеиного кубла. Действительно, связывать свою дальнейшую жизнь с этим гадючником - это значит погубить себя и своё будущее. А Оля - она не виновата в том, отец-алкаш уготовал ей такую судьбу:
   - Тогда я тоже добавлю, - сказал Олег, обычно всегда молчаливый, - ты напрасно пытался нас развеселить своей историей. Что было смешно, так это твой побег и детективные действия твоей родственницы. А всё остальное у меня отложилось как горе этой девушки. Я, честно говоря, даже не знаю, как бы я поступил в данном случае. Но, как бы там ни было, ты сделал правильно, что сбежал из этой семейки. При всём вашем будущем семейном раскладе, они бы вам не дали спокойно жить. По моему, там попахивало чем-то нехорошим.
   Игорь и сам чувствовал, что его рассказ был далеко не смешным. Да он и не собирался их веселить. Всё это радости избавления.
   - Поверьте мне, друзья. То, что произошло со мной и чем я поделился с вами, пытаясь приукрасить юмором, на самом деле отложило в моей душе очень неприятный осадок. Я пытался вас развеселить, а на самом деле у меня на душе кошки скребут. Мне даже трудно представить, что там сейчас происходит с Ольгой. Ведь она же меня тоже любит. В результате: я мучаюсь здесь, а она мучается там. Кому от этого легче?
   * * *
   Прошёл месяц. Аня с дочкой уехали в отпуск к маме. Игорь заскучал. Мысли, поневоле, иногда переносились к встречам с Ольгой. Ему её явно не хватало. Даже, уходя из дому, он старался долго нигде не задерживаться. Игорю всё казалось, что именно тогда, когда его нет дома, Оля может позвонить. На каждый телефонный звонок он бросался к телефону, как Матросов на амбразуру. Хватал трубку и с волнением в голосе отзывался. Но, это были его многочисленные друзья и подруги. От Оли звонка не было, писем тоже. Его надежда на приезд Ольги угасала.
   Часто, когда он уходил, он оставлял свет в квартире. Игорь надеялся, что она приедет, подойдёт к дому. Увидит свет в окне и будет ждать его возвращения, рассуждая: "Не уедет же он в поездку, оставив свет включённым! Значит, скоро придёт. Наверное, сидит у соседей". Вот такие дурацкие мысли бороздили голову, превращая его жизнь в ненормальное существование.
   Через несколько дней Игорь получил телеграмму - вызов в депо. Ему уже было пора собираться в поездку. Он был готов даже на глупость - уволиться, чтобы дождаться звонка. Такого с ним ещё никогда не было. Это была какая-то дьявольщина. Чего греха таить, он её ещё любил. Но, всё-таки здравый смысл победил. С тяжёлым сердцем он уехал в поездку. Сюда, на поезд, она уж точно не позвонит. Может быть он и сам бы ей позвонил, но, к счастью, у них дома не было телефона. В то время, в Керчи телефон был большой редкостью. Может быть, это и было для него спасением.
   Из поездки Игорь вернулся через два месяца. Неожиданно для него она прошла отлично. Была хорошая бригада. Непьющие. Быстро нашли общий язык и в поездке не было никаких конфликтов. Оборудование работало без сбоев. Игорь уже немного излечился от своего душевного недуга. Иногда он ловил себя на мысли, что все эти его переживания не стоили ломаного гроша. Да и скучать ему было некогда. Вся бригада неплохо играла в шахматы. Благодаря межсезонью, они устраивали постоянные турниры. Поездка закончилась с небольшим отрывом от положенного срока. Они вернулись на свою основную базу в благодатный Фастов. На собрании отчитались за поездку и разъехались по домам.
   Сразу же по приезду в Киев, чтобы не скучать и как-то отвлечься, Игорь позвонил Ане. Нельзя сказать, что он за ней скучал всё это время. Но её отношение к нему в тот вечер и ночь Игоря затронуло и запомнилось.
   Они встретились. Радости её не было предела. Аня, не сдерживая слёз бросилась к нему на шею. От такой встречи Игорь даже слегка обалдел. Он ожидал,что они встретится, затем пойдут или к нему, или к ней, ну и как обычно в таких случаях... А увидел женщину, которая по настоящему любит его. Оказывается с её стороны не на шутку разыгрались чувства! Вот так дела!
   - Что за слёзы? Чего ты плачешь?
   - Я не плачу. Просто, я ещё не привыкла к твоим длительным отлучкам и, Бог знает, что подумала.
   - Зато теперь я буду дома почти два месяца и успею тебе надоесть.
   - Ты мне никогда не надоешь, - ответила она так, что у Игоря от ожидаемой ответственности даже мурашки поползли по коже.
   Сказать, что ему было на это наплевать, он не мог. Всё-таки их встреча тогда не прошла для него бесследно. В поездке Игорь часто вспоминал Аню и, благодаря этому, ему даже легче было переносить неприятный осадок после Ольги. Аня ему ещё тогда очень понравилась. Но Игорь был подвязан Ольгой. Даже, не подвязан, а скован! Ещё тогда Игорь обратил внимание на то, что Аня - добрая, ласковая и покладистая. Несмотря на то, что она немного старше Игоря, Аня не претендовала на лидерство в их отношениях.
   В отличии от неё Ольга, была напористой, чётко уясняла себе, что ей надо, и способна была добиваться своего, невзирая ни на какие препоны. Даже в сексуальном плане она постоянно пыталась проявить свою иниациву и лидерство. В постели Ольга получала от Игоря только так и только то, что она хотела. . В конце-концов, Игорю надоела участь кролика перед удавом. Причём, как заметил Игорь, даже в своих сексуальных фантазиях Ольга явно уступала Ане. Лучше секса, чем искренная и настоящая любовь, которая проявляется в терпимости друг к другу, в ласке, просто, не бывает.
   График работы у Ани был поссменный - неделю она работала, следующая неделя была выходной. По вечерам он встречал Аню после работы. Они прогуливались по набережной и он провожал её домой, часто оставаясь на всю ночь. Но потом Игорь обратил внимание на то, что она очень устаёт и ему пришлось отказаться от таких прогулок. Всё-таки, работа по четырнадцать часов в гостинице забирала у неё много сил. А после работы надо было ещё посчитать выручку, сдать её, всё убрать. - вот уже и час или два ночи. Хорошо, что она жила почти через дорогу. Правда, с ней работали ещё две девочки, которые снимали квартиру в её доме. Так что возвращались они все втроём и не было страшно. Таким образом у Игоря была целая неделя "отпуска".
   Впрочем, один он бывал редко. Недалеко от него жили ещё два приятеля рефрижераторщика, которые тоже вернулись из поездки. Скучать не приходилось. Уже с утра в одинадцать часов они встречались в кафе и там проводили пару часов в разговорах о работе. Затем направлялись к кому-нибудь из них и начиналась игра в преферанс, которая, как известно не любит поспешности. Такое время провождение кому-то может показаться не рациональным. Но Игорь оправдовал это тем, что, будучи в поездке, он и так себе во многом отказывал. Вдобавок, это его как-то отвлекало от мыслей об Оле. Боль уже прошла, но иногда, возвращаясь домой, он ловил себя на мысли о ней и старался как можно меньше быть одиночестве.
   Однажды Катя попросила его взять к себе на несколько дней Павлушку. У неё появилась очередная любовь и присутствие ночью ребёнка в доме совсем нежелательно. Что поделаешь? Жизнь есть жизнь. Игорь с удовольствием согласился и они зажили с Павликом своей привычной жизнью. Утром и вечером рыбалка, днём пляж. Правда, в этот раз он предупредил Аню о своём, так сказать "опекунстве". Оказываеься, что Аня хорошо знала Катю. Торговля есть торговля. Это отдельная каста людей со своими законами и порядками. Игорь с Павлушей иногда приходили к Ане в ресторан и она закармливала его мороженым. Однажды Катя забежала на минутку к Игорю, соскучилась за Павликом:
   - Мама, а мы с Игорем были сегодня в ресторане, - гордо похвастался он.
   - И что вы там делали? - поинтересовалась Катя.
   - Игорь пил пиво, а меня тётя Аня угощала очень вкусным мороженым, называется ананасное.
   - Кто это тётя Аня? - спросила Катя у Игоря.
   - Мама, ну как ты не знаешь? Она же живёт рядом с нами.
   - Рядом с нами живёт много тётей с таким именем.
   - Она к тебе часто заходит магазин и однажды купила у тебя сапоги, а меня угостила шоколадкой.
   Катя вопросительно посмотрела на Игоря:
   - Давно ты её знаешь?
   - Не очень, но мне кажется что уже давно.
   - Ответ более чем убедительный. Я Аньку знаю года два-три. Ещё когда она работала в магазине "Кулинария".
   - Я тоже с ней там познакомился, но где-то четыре-пять месяцев назад. А регулярно втречаемся мы около месяца.
   Катя внимательно посмотрела на Игоря:
   - Так это она о тебе мне все уши прожужжала? Ты учти, Анька очень хорошая женщина. Её любят даже подруги, а ты же знаешь, что это большая редкость. Если она уже влюбилась, то себя не пожалеет. Нет. Ты не думай, что она будет тебе навязываться. Она не такая. Она просто будет делать всё, что бы ты был с ней. Смотри, не потеряй своё счастье. И не обижай её. Ей и так в вдоволь досталось от её прежнего муженька. Кое что она мне рассказывала. Но это уже бабские сплетни и я не буду тебя в них посвящать.
   Вот тебе и "...Киев - большая деревня".
   Через две недели Екатерина увезла сына в село к бабушке. К этому времени у Аня начались выходные дни.
   * * *
   Неожиданно, через неделю, без звонка, без всякого предупреждения, как к себе домой, приехала Ольга в сопровождении тяжёлой артиллерии для поддержки - папы и мамы. Однако, нахождение у себя дома, в родных стенах своей норки, да и длительное время без Ольги сработало в его пользу, Игорь чувствовал себя уверенней. "О, явление дворян народу" - подумал он. В обще-то, Игорь был уверен, что уже излечился от ядовитого зелья. При мысли о том, что семейка припёрлась всем кагалом, чтобы их помирить, Игорю стало не по себе, он об этом даже думать не хотел. Наоборот, Игорь считал, что всё благополучно закончилось и он опять свободен. Теперь он может делать всё, что ему вздумается и жить спокойной жизнью, как и жил до этого.
   В знак неуважения к этой гоп-стоп компании, Игорь решил не накрывать стол. И вообще отнёсся к их приезду с прохладцей. Маман с интересом присматривалась к квартире, выходила на балкон и любовалась видом с высоты. Отец шнырил взглядом на бар, надеясь на скорую выпивку. Ольга, как показалось Игорю, похорошела и выглядела свежо. В новом джинсовом костюме, на пальцах два новых, красивых перстня и, вообще, какая-то заметно изменилась в лучшую сторону. Ну, дай-то Бог! На брошенную и несчастную в любви женщину, она не смахивала. "И то, слава Богу, подумал Игорь, - По моему, её, как и её сестрицу обхаживают уже привычным методом, после каждой неудачи пытаются с помощью шмоток привести в норму". Игоря это даже обрадовало. "Во всяком случае она не вызывает во мне чувства жалости, как обиженной мною женщины. Уже одно это хорошо" - подумал он.
   Это рассуждение улучшило его настроение и он, всё-таки решил изменить своё предыдущее решение, и накрыл стол. Гости есть гости. Они хотели расположиться на кухне, но Игорь запротестовал и решили сесть за стол, как и положено, в комнате. Ольга пошла на кухню и хотела одеть передник, чтобы помочь, но Игорь легонько отстранил её и взялся за дело сам. Такое его поведение вызвало удивление на её лице:
   - Но тогда, может быть я тебе всё-таки помогу? - спросила она.
   - Конечно. Займись картошкой и другими овощами, а я возьмусь за мясо. Дело привычное, - сказал он, подчёркивая свою самостоятельность.
   - Ты изменился, - заметила она.
   - Любовь, - неопределённо произнёс он, не уточняя какая, старая или новая. - Любовь меняет всех людей. Одних выравнивает, других нагибает.
   - У тебя кто-то появился? - спросила она.
   - Не заливай картофель холодной водой. Я где-то читал, что надо заливать горячую воду, - перевёл он разговор на другую тему.
   Ольга удивлённо наблюдала за его деятельностью.
   Через некоторое время обед был готов и они расположились за столом. Первый тост взял на себя Игорь и предложил выпить за их внезапный приезд. Все дружно его поддержали. Выпили и принялись за трапезу. Второй тост предложил папа выпить за хозяина дома, то бишь, за Игоря. Так потихоньку под рюмочку, под вторую они незаметно перешли к основному вопросу из-за которого был предпринят этот вояж.
   - Выпили и достаточно, - произнесла мама, в основном обращаясь к своему мужу. - Завтра будет тяжёлый день.
   - А в чём, собственно говоря, его тяжесть? - спроосил уже слегка захмелевший Игорь. - День как день. Или у вас есть какие-то дела, о которых я понятия не имею?
   - Неужели ты забыл? - спросила Ольга. - Завтра мы идём в ЗАГС и расписываемся. Нам назначено.
   - Уже никто и никуда не идёт.
   - Как это "не идёт"?
   Этот вопрос Игорь ожидал давно. Раньше он не знал, как на него ответить, чтобы их не ошарашить. Но сейчас, когда он, к своему радостному удивлению не увидел в их лицах особенного разочарования, спокойно произнёс:
   - Я забрал заявление и анулировал регистрацию.
   - А как же я? Почему меня никто не спросил? - возмутилась Ольга.
   - Наверное, у них так заведено. Если одна сторона не согласна, то регистрация отменяется. И никого это не интересует, почему, например, мы не явились. Посыльного, так точно, посылать не будут.
   - Ну, я думаю, - сказал папа, - заявление - это только бумажка. Его можно и восстановить. Завтра на свежую голову поедем в ЗАГС и там договоримся.
   - А потом отпразднуем свадьбу и займёмся пропиской, добавила мама.
   Игорь чуть не рассмеялся им в лицо. Он-то думал, что они приехали помирить их с Олей и благословить на дальнейшую жизнь. А оказывается, они приехали со шкурным вопросом.
   - Теперь мне стала понятна причина вашего коллективного наезда. Я-то думал. Конечно же нет! Со всем уважение к вашему возрасту, я это не могу сделать ни сейчас, ни даже в ближайшее время.
   - Почему? - вырвалось у трио одновременно. Видно этот вопрос у них уже был решён, а тут такой отказ.
   - С какой стати я буду её сюда прописывать? Мы даже трёх месяцев совместой жизнью прожить не успели.
   - Но она же будет твоей законной женой?
   И тут Игорь понял, что если он не проявит твёрдость, то дела его кончатся плохо. Настало время проявить свой мужской характер. Нельзя быть "немножко беременной"".
   - Ольга не будет моей законной женой. Ещё раз вам повторяю, я заявление забрал и уничтожил. И восстанавливать его я не собираюсь. Она прописана в Керчи. Пусть там живёт и работает.
   - Ну, как хочешь. Не будешь прописывать и не надо. Мы и так имеем право на часть жилплощади. У нас есть свидетели, что Оля прожила здесь три месяца и вы вели совместное хозяйство. Ты ещё обо всём пожалеешь, - угрожающе произрекла несбывшаяся тёща.
   Тут Игорь уже не выдержал и расхохотался:
   - Вы хотя бы немного сображаете, что вы несёте? Господи, до чего же вы у себя там в Синепупенске дремучие! Это же кооперативная квартира, купленная мною тогда, когда я понятия не имел кто такая Ольга? Когда вы начинаете мне угрожать, вы теряете те небольшие остатки моего уважения к вам, как к женщине, а заодно и свою привлекательность.
   - Почему ты и не хочешь её прописывать у себя? - Язвительно спросила тёща. - боишся потерять квартиру?
   - И не только квартиру, - с такой же язвительностью ответил Игорь, - я ещё боюсь потерять дом в деревне, во дворе которого есть гараж, а нём стоит новёхонькая машина. Всё это после своей кончины хочет завещать мне моя сорокалетняя тётя.
   Непонятно, догнали они его юмор или нет, но до них ясно дошло то, что керченский гоп-стоп тут не проходит.
   - Федя, - сказала маман мужу, - раз мы завтра никуда не идём, значит надо доставать билеты и поедем домой. Я не хочу здесь оставаться ни одного дня.
   - Ну, раз такое дело, тогда давайте ещё выпьем. что-то у меня опять разыгрался аппетит, - предложил папашка.
   - Это, пожалуйста, с нашим большим удовольствием, - великодушно согласился уже хорошо вмазаный Игорь.
   Как ни странно было для Игоря, но категоричность и решительность его поведения дали хорошие результаты. К его большому удивлению, не было никаких истерических припадков, никакого скандала. Создалось такое впечатление, что у них уже всё было продумано. Не получится и не надо. Обойдёмся без тебя. У Ольги Игорь тоже не заметил слишком большого разочарования. Вначале он опасался, как бы не было опять рецедива с её стороны, но пока, всё вроде было нормально.
   Игорь поддержал папину идею и они опять принялись за трапезу. К большой радости для Игоря, разговор о ЗАГСе больше не поднимался.
   Ночевать Игорь их оставил в комнате, а сам лёг спать на кухонном полу, постелив себе дежурный матрац. Вчера, так получилось, что выпил он изрядно. Наверное, от радости и от неожиданно лёгко одержанной победы. Всё-таки он опасался от новоявленных керченских родственничков нежелательных сюрпризов, - "... а вот мы пойдём к тебе на работу, пожалуемся в парторганизацию, местком и т. д и т. п. Этот люд просто обожает пользоваться такими методами. Папашка и сам у себя в таксопарке принадлежал к таким вершителям правды и порчи человеческих судеб. Он прекрасно знал, как это делается. В принципе, ничего такого страшного с Игорем не произошло бы так как все эти деповские "вершители судеб" давно были у него в друзьях, но какой-то душок всё же остался бы.
   Ночью он не мог уснуть. Да и кто бы мог спать, когда за тонкой стенкой, рядом лежит желанная женщина, к которой его притягивало какой-то колдовской силой. Сон не шёл, хоть убей. Игорь лежал с открытыми глазами и "считал баранов". Потеряв надежду на сон, он встал, не зажигая света, нащупал на столе бутылку и приложился. Затем открыл окно и закурил.
   Внизу, через дорогу, был ресторан. Наверное, сегодня там отмечали очередное торжество и народ под шумок вываливался на улицу. Как всегда, по пьянке затянули песню. "Никак не могу понять, - почему они всегда, как сговорившись, поют одно и тоже? Если гуляют русские - поют "Ой мороз, мороз". Если украинцы - "Несе Галя воду"? А вот евреи - после выходе из ресторана, ещё долго толпятся возле входа, обсуждают что-то не решённое в ресторане в течении всего вечера".
   Крикливая и нестройная песня заглушила тихий скрип двери на кухню. И только по лёгкому прикосновению руки к его плечу он понял кто это. Такая ножиданность на него подействовала, как удар молнии. Они оба напрочь забыли, что стенка между кухней и комнатой была тоньше папиросной бумаги, что ночью, особенно в квартире, слышен даже шёпот, а не то, что звуки неуемлемой страсти. Они принадлежали только друг другу. Вокруг всё умерло. И так продолжалось почти всю ночь. Под утро они очнулись, а, может быть, устали, от взаимной страсти.
   - Тебе со мной хорошо? - спросила она.
   - Хорошо - это не то слово. Я теряю голову.
   - Я тоже. Я хочу тебе что-то сказать.
   - Говори, моя родная и любимая. Всё. Что ты мне скажешь будет звучать для меня, как песня.
   - Только ты учти, мама и папа мне запретили тебе об этом говорить. Ты дай мне обещание, что не будешь даже виду подавать о том, что ты это знаешь. Иначе у меня с ними будут неприятности.
   Последняя фраза сразу же его насторожила и он приготовился выслушать откровенную исповедь о состоянии её психического здоровья, о чем он уже и так знал, просвещённый Вадимом. Но он сделал вид, что ничего не знает и даже не подозревает об этом.
   - Дело в том, - сказала она, выдержав паузу, - что меня выдают замуж.
   - С чем я тебя и поздравляю, - потом до него дошло. - Как замуж? И почему выдают?- удивился он неожиданному обороту дел, - обычно замуж выходят или не хотят выходить. А тут - выдают!
   - У нас с моим женихом уже всё решено. Вот эти кольца, - она вытянула руку, - и эта одежда, всё это его предсвадебный подарок.
   - В-о-о-т оно что, - протяжно прошептал Игорь. - А я, грешным делом, подумал, что это родители раскошелились. По твоим рассказам, с твоей сестрой они часто поступали таким же образом. Ход действия не меняется. Потихоньку опыта поднакопилось. А как же я? Какая роль в этом спектакле отведена мне?
   Оля затянулась сигаретой, давая ему возможность прийти в себя:
   - Ты всё время хочешь отделаться шутками. А мне не до них. У меня, может быть, решается судьба. Короче, если ты согласишся меня прописать, то мы эту свадьбу легко отменим. В Керчи это делается очень просто.
   "Вот уж, действительно, простота хуже воровства", - подумал Игорь.
   - А если нет, то ты выходишь замуж в четвёртый раз, благо свадебное платье шить уже не надо? В вашем сарае, наверное, есть отдельный склад свадебных платьев.
   - Мне и так плохо, а ты ещё и издеваешься. Как ты можешь шутить в своём положении? Твоей выдержке можно только позавидовать.
   - Милая моя, в МОЁМ положении я могу только радоваться. Я не шучу, я радуюсь, что Господь вовремя надоумил меня соскочить от такой бракованной стервы, как ты, и вырваться из вашего вонючего гадюшника. В завершение, я хочу тебе сказать, что в своих шмотках и золотых перстнях ты стала похожа на сучку в модной упаковке. В стареньком пальтишке ты мне нравилась гораздо больше. Со временем я бы смог тебе это всё тоже купить.
   Дальше были лживые (а может и нет) слёзы обиды и всё остальное с этим связанное.
   На следующий день, большой и радости Игоря, вся компания с самого утра пошла покупать билеты, ну и попутно по магазинам. Во второй половине дня они должны были уезжать. Чтобы как-то быстрее прошёл день, Игорь собрался и направился к Ане на работу. К сожалению, у неё там образовалась какая-то очередная проверка и им даже не удалось поговорить. Пообедав, Игорь вернулся домой. Через некоторое время вернулась вся гоп компания.
   Не обошлось и без сюрпризов. Вдруг, ни с того ни с сего, Ольга решительно заявила, что она остаётся здесь. И тут поднялась буча. Безвольный папашка вдруг заявил то, что Игорь даже не ожидал. Видно, ему понравилось с ним бухать, так сказать, оценил его гостеприимство:
   - Вот это правильно. Помирились и живите себе на здоровье, - видно, наш шумный, ночной секс он принял за мирные переговоры.
   Игорь от такого внезапного решения Ольги обалдел. Даже ночной разговор отодвинулся куда-то за грань его памяти. В голове завертелась предательская мыслишка, "она остаётся. С сегодняшнего дня у нас начнётся совсем другая жизнь. Мы учтём все наши прошлые ошибки и всё пойдёт по другому. По-моему, Ольга созрела для этого. Но, главное, с сегодняшнего дня она опять будет моей". От этой мысли у него стало в груди горячо. Он уже был готов...
   И тут "гавкнул Цербер", то бишь маман. Она вскочила с кресла, в котором сидела, и закричала так, что, наверное, соседи с первого этажа слышали её даже при работающем телевизоре. Ушат с грязью перевернулся и всё полилось на мою голову:
   - Нет и нет! Этого никогда не будет. А что мы скажем, Николаю Ильичу? А подарки, - продемонстрировала она перстень на правой руке и ткнула пальцем на Ольгин прикид, - что, возвращать назад? У тебя совесть есть? - спросила она Ольгу. - Он солидный человек, подплковник, а это, - презрительно ткнула она в Игоря пальцем, - "перекати-поле"! Ты видела, какая у Николая Ильича квартира? Не то, что этот уют для бл...дей. Он прослужил пять лет в Германии и три года в Венгрии. У него добра - хватит на всю жизнь. Дай Бог, нам то, что он выбрасывает!
   - Интересно, откуда ты знаешь, какая у него квартира? Ты что была у него дома? Когда это ты успела? - удивлённо спросила Ольга.
   - Тогда, когда ты тут три месяца ж...ой протирала пол. Возьми глаза в руки, у него, - опять кивок в сторону Игоря, - даже постели нет нормальной. Спит, как свинья, на полу. А там ты будешь барыней.
   Вот тут она была права. Действительно, когда Игорь получил эту квартиру, он так истратился, что денег на тахту у него уже не хватило. Его сосед купил себе новый гарнитур, а ему предложил забрать старую тахту. Игорь забрал подушки от неё, а потом срочно уехал в поездку. Когда он вернулся назад, то оказалось что сосед под давлением жены выбросил каркас тахты на мусорник. И Игорь преспокойно продолжал спать на подушках, уложенных на пол, не испытывая, ни он, ни те, кто был рядом с ним, никакого дискомфорта. Так, что маменька попала в точку.
   - У меня до сих пор спина болит, - включился папа, резко меняя тактику.
   - Мы сюда чего приехали? Ты уже забыла? Так я могу напомнить.
   - Мама, что бы ты сейчас не сказала, я всё равно останусь.
   И тут мама выдала самый веский аргумент:
   - Хочешь? Оставайся. Но, если я умру, то чтобы ты даже к моему гробу не смела подойти!
   После своей тирады она замолчала и стала похожей на старую ворону, сидящую на сухой ветке. После окончания дешовой сценки, так сказать, под занавес, Ольга уехала вместе с ними. Наверное, чтобы иметь возможность в будущем подойти к гробу.
   Всё. Спектакль окончен. Актёры ушли. Дождь моет сцену.
   * * *
   После отъезда несостоявшихся родственников Игорь как на свет народился. На душе было легко и спокойно, как после тяжко выполненой работы. Всё-таки прожить столько время в ожидании неизвестно чего, легко не даётся. Игорь достал бутылку, в которой ещё осталось половина не выпитого. Странно, но пить совсем не было никакого желания. Да и время для этого было слишком раннее. Аня эту неделю работала. Друзья разъехались в поездки.
   В принципе, ему ничего не стоило собрать у себя компанию, или, на крайний случай, пойти в кафе рядом. Там всегда есть кто-то из приятелей. Но сегодня ему никого не хотелось видеть. Вдруг выпьет, а потом захочется с кем-то поделиться, исповедаться. А именно этого он не хотел. Об Ольге он даже Ане ничего не рассказывал, хотя она, как любящая женщина, ему казалось, догадывалась, что у него что-то не в порядке. Аня просто терпеливо и деликатно ждала момента, когда он созреет и ему самому захочеться поделиться с ней.
   Игорь встал и вышел на кухню. Поставил чайник на плиту. Зазвонил телефон:
   - Алло!
   - Привет, - раздался знакомый голос.
   - Володя, ты?
   - Ну а кто же ещё?
   - Откуда ты взялся? Ты же должен быть в море?
   - Получилось так, как у нас часто делается - хотели выгнать в отпуск. А потом вдруг, на следующий день решение поменяли.
   - А где ты сейчас?
   - Стою около вокзала.
   - Бери такси, впрочем, не надо. Лучше садись на метро и едь до станции Левобережная. Там я тебя буду ждать. Чтобы мне было легче тебя искать - садись в первый вагон с головы. Записал?
   - Понял. Еду.
   Игорь быстренько собрался, спустился вниз и бегом в магазин. Там, на скорую руку закупил всё необходимое. Занёс покупки домой и уже через десять минут стоял на платформе, ожидая Володю.
   Игорь примерно рассчитал, что пока Володя дойдёт до станции метро, сорентируется как ему ехать, время на поездку - итого минут сорок. В запасе у Игоря было ещё целых десять минут.
   * * *
   С Володей они познакомились ещё тогда, когда Игорь начал работать на рефрижераторных поездах. Володя уже тогда был опытным поездником и взял над Игорем шефство. Целый год они проработали в одной бригаде. Володя всегда мечтал попасть работать в торговый флот. Он был фанат моря. Ещё в своей юности он поступал два раза в мореходное училище, но оба раза был безжалостно отвергнут строгой морской медицинской комиссией. Он был дальтоник, это значит, он плохо различал какие-то там цвета и оттенки. Но парень не сдавался и упрямо шёл к своей мечте. Кто-то ему подсказал, что в море можно ходить не обязательно штурманом или капитаном. Там есть ещё и технический состав, которых на дальтонизм не проверяют. Но для этого необходимо иметь хотя бы диплом механика.
   Володя был коренным жителем Фастова, там же при депо поступил на курсы рефрижераторщиков и после их окончания его приняли на работу, как рефмашиниста. Казалось бы, работа на зависть всем молодым, зарплата высокая, большой отпуск - живи и радуйся. Но море ему не давало покоя. Бедный парень в каждой луже видел море и не терял надежды устроится на пароход. Помог ему, как часто бывает, случай.
   Однажды он ехал домой на своём "Жигулёнке". Ночь, хлестал дождь, выливая на землю свою месячную норму. Видимость была почти нулевая. Фары и дворники включённые на полную мощь, почти, не помогали. Вдруг, неожиданно, из леса выскочил на дорогу какой-то мужик, отчаянно махая обеими руками. Володя вначале хотел проехать мимо. Мало ли кто и неизвестно с какой целью может останавливать машину. Может быть, ему нужна помощь, а, может, и со злым умыслом. Время было шальное. Всё-таки он решил остановиться:
   - Дорогой, - закричал мужик с расширенными от горя глазами, - спасай. У меня жена рожает. Я уже потерял надежду, что будет хотя бы какая-нибудь машина. Моя поломалась и я ничего не могу с ней сделать, да я и не понимаю в ней абсолютно ничего.
   - Где машина?
   - Да вот тут, метров тридцать.
   - Садись, поехали.
   Был сильный дождь и Володя не сразу заметил машину. Теперь он увидел её в свете фар. Это была "Волга" последняя модель. Они вышли из машины и занялись роженицей. Та сидела на переднем сиденьи и смотрела на Володю, как на своё спасение.
   - Не волнуйтесь, - успокоил её Володя, - сейчас мы отвезём вас и сдадим в руки врачей. Это здесь рядышком. то хорошая железнодорожная ведомственная клиниа
   Они уложили её на заднее сиденье.
   - Ты хотя бы знаешь, где тут ближайшая больница? - тихонько спросил мужчина.
   - Знаю. Я местный. Киллометров семь-восемь.
   - А я приезжий, ехал наугад до первого населённого пункта, а потом эта зараза остановилась и ни в какую с места не может тронуться. Темень, дождь льёт и за час ни одной машины. Затем, две, одна за одной, проехали и не остановились.
   - Места тут у нас глухие, а время, сам понимаешь, тревожное. Люди бояться останавливаться.
   - Ну ты-то не побоялся?
   - Вначале побоялся. А потом увидел твоё лицо в свете фар и совесть подсказала. Понял, что здесь что-то не так. Не волуйся, скоро приедем. Вот только дорога скользкая и я опасаюсь сильно гнать.
   Женщина лежала на заднем сиденье и тихо постанывала. Через десять минут они въехали в город и тут уже Игорь увеличил скорость. Скоро они подъехали к больнице и сдали роженицу в отделение. Её уложили на каталку и увезли.
   Сразу же наступило расслабление. Они вышли на крильцо покурить. При свете электрической лампочки Игорь заметил, что мужик не такой уже и в возрасте, как ему показалось. Перед ним стоял средних лет мужчина очень привлекающей внешности. Лицо и шея у него были загоревшие почти до черноты. Движения рук - изящные. Лицо его украшала рыжеватая бородка, так называемая - шкиперка. Он протянул руку:
   - Савелий Сергеевич, можно просто - Сава. На судне меня за глаза все называют - ЭС-ЭС. Наивные, думают, что я не знаю.
   - А почему на судне, вы что, моряк?
   - Да, капитан. Плаваю на танкере. Вот только пришёл из рейса и думал отвезти жену рожать к матери. Да вот, недоехали. Машина почти год простояла в гараже. Некогда ею заниматься. Да и навыка у меня нет.
   Всё, что говорил ему Сава, Володя почти не слышал. У него в ушах звучала его первые слова - КАПИТАН ТАНКЕРА! Это же надо! Ночью, в такой дождь, встретить настоящего, живого капитана.
   Первый раз в своей жизни Володя, этот бедный, несчастный мечтатель о море, человек, который себе не мыслил дальнейшей жизни без океана, видел перед собой настоящего моряка дальнего плавания. Это был, как сон, в котором ему хотелось бы остаться как можно больше.
   - Эй, парень, что с тобой, очнись.
   - Да. Уже всё в порядке. Просто, немного устал, сейчас пройдёт.
   - У меня к тебе есть ещё одна просьба. Давай подъедем к моей машине. У меня там всё осталось. Даже денег нет с собой, чтобы тебя поблагодарить.
   - Конечно, нет проблем. Мы, транспортники своих в беде не бросаем. Хотя это немного высокопарно, но ты уж мне поварь на слово. У меня свободного время - хоть отбавляй. Я сейчас отпуске. Поехали. А про деньги ты даже не заикайся.
   - Ты работаешь на транспорте?
   - Да. Я механик рефрижераторного поезда.
   - Ну, так мы почти коллеги. Тебя кормит Дорога, а меня Океан.
   Услышав последнее слово "Океан", Володя чуть не выпустил из рук руль. "Господи, придёт ли ко мне когда-нибудь такое, чтобы я принадлежал к этой когорте людей и смог с гордстью произнести это слово"?
   Вскорее они подъехали к машине. Она стояла одиноко на краю дороги и сияла своими лакированными боками.
   - Сава, дай мне ключи я посмотрю, что с ней.
   - Держи, - протянул ему тот руку. - Думаю, что надо брать её за ноздрю и тянуть в мастерскую.
   - Посмотрим.
   Володя сел за руль, вставил ключ в гнездо. Стартёр нормально запустился, но двигатель не завёлся. Володя глянул на приборы. Стрелка показателя бензина стояла не нуле.
   - Сава, ты совсем забыл, что машине иногда надо давать бензин, на ней нет парусов. У тебя же пустой бак!
   - Карамба! - зарычал тот то ли от радости, то ли от досады. - Я же видел, что мигает красная лампочка. А чего мигает, не мог понять. Думал, что помигает и надоест, наверное что-то с автоматикой. А она, умная подсказывала мне.
   - В общем поступим так: ты сиди и сторожи машину, а я поеду и куплю бензин. Думаю, что бензоколонка уже работает. Канистры у тебя, конечно же, тоже нет. Ладно. Давай какие-нибудь пустые бутылки из-под воды и я хотя бы туда наберу бензина. Пару литров хватит, чтобы доехать до колонки. А, если там будут канистры, то куплю и канистру, не помешает.
   Дождь убился и небо немного прояснилось. Володя рванул на бензоколонку. Там он купил десятилитровую канистру с бензином и со штуцером для заправки. Вернулся назад, заправили машину и мотор заработал, как часы. Они поехали в больницу. Жена ещё не родила, но её уже готовили к родам. Они опять вышли на крыльцо. Закурили.
   - Слушай, Володя, и тебе и мне пить нельзя, всё-таки мы за рулём. Давай сядем ко мне в машину и хотя бы слегка перекусим. У меня там даже есть полный термос кофе.
   - Отличная идея. Всё-таки ночь не спать нелегко. Да и перекусить бы не помешало.
   За едой они разговорились. Сава начал расспрашивать Володю о его работе. В свою очередь Володя с придыханием спрашивал Саву, где он побывал, что видел, как они живут и работают в море. Так получилось, что за разговорами Володя выложил Саве всю свою душу и те перепоны, которые ему судьба подставляла на его упрямом пути к морю.
   - Старик, - сказал Сава, - не расстраивайся. Считай,что твоя мечта сбудется. Я - не последний человек в нашем пароходстве и среди руководства у меня полно друзьей. Кстати, начальник пароходства и мой папаша вместе были в партизанах и они, как братья.
   Главное, чтобы тебе открыли визу. Ты не судим?
   - Конечно же нет. Я же на поездах выезжаю за границу. Меня проверяли полностью.
   - Тогда всё в порядке, а за устройство можешь не переживать. Я твой должник. Через неделю я буду дома. Напиши мне твой адрес и телефон, если он у тебя есть. А я тебе дам свой. Приезжай ко мне, я подготовлю тебе анкеты, пройдёшь медкомиссию и я тебя отведу в кадры плавсостава. Для начала будешь моторист второго класса. А дальше? Всё в твоих руках, ну и немножечко в моих.
   Володе даже не верилось, что к осуществления его мечты стоило только руку протянуть.
   Как и оказалось, Сава был человеком слова и уже через три месяца Володя вышел в первый свой рейс на рефрижераторном судне в Италию. Наконец-то он получил то, что хотел всю своюжизнь.
   Прошло два года. Володя женился и переехал жить в Севастополь к жене. Тесть его тоже плавал старшим механиком на буксире. Кстати, Сава теперь стал его соседом и они часто встречаются в перерывах между рейсами.
   * * *
   Поезд метро, визжа тормозными колодками, остановился точно в обозначенном месте. Володя вышел из вагона, оглядываясь, и сразу же попал Игорю в объятья.
   - Привет, дорогой и желанный гость.
   - Привет, привет.
   Переговариваясь на ходу, они сели в автобус и через десять минут уже сидели у Игоря на балконе.
   - Ну, рассказывай, как ты здесь очутился?
   - Да всё очень просто. Вернулся из рейса, и мне уже хотели дать отпуск. Жена обрадовалась и предложила съездить в Фастов проведать моих родителей. Решили пару дней отдохнуть и ехать. Тут на следующий день вызывают меня в управу и предлагают ехать в Калининград на приёмку судна. А чтобы я не вздумал отказываться, одновременно и в должности повысили. Теперь я уже третий механик. В Киеве всё равно надо было делать пересадку, вот и решил тебе позвонить.
   - Это же, просто, здорово. Посидим, поужинаем, поговорим. Давай, располагайся.
   - Игорёк, я к тебе ненадолго. Хотелось бы сегодня ближе к вечеру рвануть в Фастов, проведать родителей. А оттуда уже на Калининград.
   - Ничего, у нас времени ещё достаточно. Спасибо, что вспомнил и приехал.
   Они удобно устроились на балконе за столиком. Первый тост был "За встречу". Переговорили о всех своих знакомых, вспомнили друзьей-товарищей. Игорь рассказал ему последние деповские сплетни. Володя много рассказывал о своей работе, о странах, где ему пришлось побывать. Первое время он был счастлив. Потом, глубже познал моряцкий хлеб и у него появилось недовольство. Жаловался на проделки первого помощника капитана, (в морском миру - Помпа). Это, фактически секретарь партийной организации на пароходе. Постоянно суёт нос не в свои дела и только мешает работать. Чуть что не так, грозит лишением визы. А кто такой моряк без визы? Это работа на каботажных рейсах с копеечной зарплатой.
   В свою очередь Игорь излил ему душу о знакомстве с Ольгой. Володя выслушал его очень внимательно:
   - Ты сделал очень правильно, что распрощался с этой компанией. Во-время ты оттуда смылся. Представляешь, если бы ты женился на ней, сколько бы они измотали тебе нервов? И, в конце-концов, сам стал таким же.
   Потом он вдруг, неожиданно предложил:
   - У меня есть хорошая идея! А что, если тебе пойти и несколько лет поплавать? Я смог бы тебе кое-чем помочь с трудоустройством. Я не настаиваю, чтобы ты завтра уже начал увольняться из депо. Думаю, что через пару лет ты и сам созреешь. Понравится - пойдёшь учиться заочно в Мореходку. Повысишь свою квалификацию.
   - Володя, ты подал мне не то, что хорошую идею. Ты угадал мои тайные мысли. Я и сам об этом давно думал, можно сказать, мечтал с самого детства. Ты даже не представляешь, как я тебе завидую. Но к вам же попасть было невозможно!
   - Это с улицы, а по рекомендации - нет проблем. Но ты учти, чтобы работать в море, его надо любить, несмотря ни на что. Если ты не будешь его любить, оно тебя отвергнет. Не понравится в море - ты всегда можешь вернуться назад в депо.
   На том они и порешили. Сразу же после возвращению Володи из рейса, Игорь приезжает к нему и он плотно займётся его трудоустройством на флот.
   Вечером Игорь проводил Володю и посадил на электричку. Хотя бы день, да побудет у родителей.
   * *
   Избавившись от "керченских парашутистов", Игорь спокойно, с чистой совестью и свободой духа, продолжал встречи с Аней. Через три месяца он, по настоянию Ани, переехал к ней. Они решили пожить вместе и проверить по настоящему свои чувства. Время показало, что они оба в них не ошиблись и к концу года рассписались. А когда у них родился сын, Игорь, с общего согласия Ани, удочерил её дочь. Всё равно её отец за все пять лет не показывался на глаза. А Ирочка, Анина дочь, давно уже называла его папой.
   Год спустя, Игорь по совету Володи уволился из депо. С его помощью, да и Савы, с которым он теперь был близко знаком, устроился плавать мотористом. Через пару рейсов, в кадрах учли его специальность и он начал работать рефмашинистом. На следующий год, после тщательной и упорной подготовки он подал документы в Высшую мореходку и успешно сдал вступительные экзамены на заочное отделение.
   Пять лет упорного труда и учёбы пролетели незаметно. Теперь он уже плавал рефмехаником, в судовом миру "Рефик".
   Однажды, в одном из портов выгрузки, он случайно встретил в ресторане своего однокашника по Мореходке, керчанина. Тот уже плавал вторым механиком. За бутылочкой вспомнили друзей-однокашников. Дальше из разговора выяснилось, что он хорошо знает Ольгу, и даже видел её пару лет назад. Он неплохо отзывался о ней, но о её родителях очень скверно. Как сказал он:
   - Оля - это луч света в темном царстве.
   Рассказал, что она вышла замуж за какого-то военного, развелась с ним. Затем опять вышла замуж и... разошлась уже в пятый раз. Сейчас у неё трое детей, живёт она отдельно от родителей. Адреса он не знает. И хотя Керчь город маленький, он давно уже её не встречал. "Да, - подумал Игорь, - луч света в тёмное время суток. Как хорошо, что я сохранился от его сияния". Но в этом он не стал переубеждать своего приятеля. Пусть так всё и останется.
   * * *
   Как то раз, по стечению обстоятельств, судно, на котором Игорь плавал рефмехаником, зашло на выгрузку в порт Керчь. Игорь помнил, что тогда ещё Ольга жила рядом с портом. У него как раз подошло время отпуска. Он списался с парохода и решил навестить своих бывших тестя тёщу и, конечно же, Олю. Игорь взял такси и поехал на вокзал, чтобы заранее взять билет и сдать вещи в камеру хранения. "Не попрусь же я с вещами. Подумают, что я приехал к ним на постоянное место жительства", - подумал он.
   Налегке он вернулся в город. С трудом разыскал их дом. Город за это время сильно изменился. Улицы расширили, вдоль них возвышались новые здания, лишая Керчь первобытного уютного вида. Каким-то чудом домик, где они жили, сохранился.
   Он попытался открыть калитку, но она была заперта. Игорь позвонил. Никого. Выждав немного, он позвонил ещё раз. За калиткой послышались шаркающие шаги несбывшегося тестя:
   - Кто там?
   Игорь назвал себя. Он открыл калитку, которая и сейчас скрипела также, как и тогда. Тесть очень изменился, постарел. Я думаю! Столько выжрать водки за свою бытность. Жизнь показывает, что изменить таких людей невозможно, пока они сами не одумаются и не поймут, в какую бездну летят. Они сами должны очухаться и понять, что делают, а не ждать удара от неё по темечку. Его глаза глубоко запали в глазницах, и отливали какой-то чернотой. Когда он смотрел на Игоря, тот испытывал ощущение, вроде он находится под прицелом двухстволки. Игорю показалось, что он даже чувствовался запах пороха.
   - Если бы я встретил тебя на улице, то и не узнал бы, - прошепелявил он беззубым ртом.
   - Сильно изменился? Всё-таки прошло сколько лет.
   - Возмужал. Форма красит человека. Ты что, плаваешь? Вроде ты когда-то ездил на поездах?
   - За эти годы многое изменилось. Вот, первый раз за столько лет зашли в Керчь. Думаю, дай проведаю.
   Так они перебрасывались ничего не значущими фразами. При этом, тесть стоял посреди прохода и в дом зайти не предлагал. Тёщи не было дома, а может уже и в живых. Он спросил про Ольгу. Сердце его учащённо забилось. Не забыл! А ведь он уже был давно женат.
   - Так она здесь уже давно не живёт.
   - А где её можно найти? Адрес дадите?
   - Зачем она тебе нужна?
   - Хотелось бы повидаться.
   - Не надо вам видеться. Это совсем ни к чему.
   Ничто не подогревает так, как неизвестность. Тогда Игорь решил подействовать иначе.
   - Я должен передать ей деньги.
   Услышав про деньги, у папашки сразу в голосе появились совсем другие нотки:
   - Так в чём дело? Давай мне и я ей сегодня же передам.
   - Я этого не сделаю, потому что вы их пропьёте, а я буду виноват в присвоении.
   Только после этого Игорь выдавил из него адрес и поехал к Ольге. С "тестем" он даже не попрощался.
   * * *
   Времени было всего около двух часов дня, а на двадцать два тридцать у него был билет на поезд. Игорь взял такси и назвал адрес. Дом оказался в самом центре. Это был старый многоквартирный домина ещё из тех, дореволюционных. Видимо, он раньше служил как гостиница, или престижный публичный дом.
   Разыскав квартиру, Игорь остановился перед ней и не мог даже поднять руку к кнопке звонка. Он вспомнил о том, сколько лет мечтал нажать эту кнопку. Там, за этим звонком, за массивной дверью были туман, неизвестность, была мечта, к которой он пробирался столько лет. А ещё там была она, было то, от которой вновь, несмотря на годы, закипает кровь, была Оля. Он даже позавидовал этому бездушному предмету, этой громадной двери, которая, наверное, по нескольку раз в день видит её и пропускает через себя.
   "Опять какое-то наваждение, - подумал Игорь приходя в себя, - как-то не по чину мне, моряку, поддаваться на такие страсти-мордасти". Сбросив с себя дурацкое оцепенение, он позвонил в дверь. Ему открыла девочка лет двенадцати. У Игоря даже лоб стал влажным. Девочка была в точности похожа на Олю.
   - Здравствуйте. Вам кого? - настороженно спросила она.
   - Привет. Вобще-то, мне нужна твоя мама, но только в том случае, если она такая же красавица как и ты, и если её имя Ольга.
   Девочка поддалась на его шутку, лёд пасстаял и она улыбнулась:
   - А её нет дома.
   - Когда она будет?
   - Я не знаю, но думаю, что скоро.
   - А ты разрешишь её подождать в комнате? В парадной всё-таки, немного неудобно, да и прохладно.
   - Вобще-то, мама мне не разрешает открывать незнакомым людям.
   - Тогда почему же ты мне открыла?
   - Я даже не знаю. Я никогда не открываю дверь, не спросив, кто пришёл. А сегодня это первый раз. Только вы не говорите маме.
   - Ни за что! Буду нем, как рыба.
   - А рыбы тоже разговаривают.
   - Ну и пусть говорят. Мы же их языка не понимаем.
   - Ну, хорошо, заходите.
   Игорь зашёл в квартиру. Это была типичная коммуналка на несколько семей. Ольга занимала две большие комнаты, которые достались ей от кого-то из бывших мужей. Игоря поразили своей высотой потолки - метра четыре, не меньше. Девочка с интересом рассматривала Игоря.
   - Дядя, а вы моряк?
   - Ещё и какой. Не просто моряк, а моряк дальнего плавания, - с детьми Игорь разговаривать умел.
   - А далеко вы плаваете?
   - Очень далеко. Иногда бывает так далеко заплываем, что и берега не видно.
   - Даже в Болгарию?
   - Ну что ты. В Болгарию мы просто пешком ходим. Чего там плыть? Курица не птица, а Болгария не заграница.
   - Ну, вы и сказали, - рассмеялась она. - Туда надо плыть на пароходе. Дядя, а может быть вы хотите чаю? Я быстро приготовлю, а там и мама скоро будет.
   - Ну кто может отказаться от чая, так даже легче будет маму дожидаться.
   Из соседней комнаты выскочили двое мальчиков. Одному было лет восемь, а второму - лет пять. Увидев их, Игорь сразу почувствовал что-то неладное. Потом, когда он начал с ними общаться, распрашивать про садик, про школу, где оги бывают с мамой, то понял - мальчики недоразвитые. Речь у них была несвязной, жесты ненормальные. Вот тут его и осенила догадка о её слишком частых замужествах. Видно мужья тоже всё узнавали о ней и уносили ноги, но, к сожалению, слишком поздно, даже не пожалев ни в чём не повинных детей. Мысленно он даже пожалел Олю: "За какие же грехи тебя Господь наградил тебя таким тяжким испытанием? Это только благодаря Вадику и доктору со скорой помощи, я не продлил этот род и вовремя принял меры". Он поймал себя на мысли, что его рассуждения были немного цыничными, но успокоил себя тем, что это не его вина, в том, что произошло такое с Ольгой. Внутренне он был уверен в том, что никогда бы с ней так не поступил и нёс бы свой крест наравне с Ольгой. Игорь был глубоко убеждён в том, что ни Ольга, ни дети ни чём не виноваты.
   Он угостил малышей жвачками и ещё чем-то там. Подарил сувенирчики с Канарских островов. Рассказал пару морских баек. Они слушали его, раскрыв ротики и даже забыли, про жвачку.
   Едва он успел расположиться в кресле за журнальным столиком и выпить чай, как прозвенел звонок, и девочка побежала открывать дверь. Но перед этим загнала обоих мальчишек назад в комнату. Они, бедненькие, видно уже привыкшие к таким порядкам, послушно убежали. Через дверь было слышно, как сестра что-то им строго сказала. Наверное, чтобы они сидели там и не высовывались.
   В комнату вошла Ольга. Жизнь отложила свой отпечаток на её внешность. Игорь сразу её даже и не узнал. Она сильно изменилась и, к сожалению, не в лучшую сторону. Видно, родить троих детей, выдержать всю свою многомужнюю жизнь далось ей нелегко. Вдобавок, одной воспитывать и содержать троих детей - это тоже не подарок. Игорь не испытывал ни малейшего чувства осуждения её поступков. Ему было чисто по-человечески очень жаль Ольгу. В тот момент ему казалось, что если бы она в своё время не послушалась своей мамы, которая приложила тяжёлую руку к их размолвке, они бы, наверное, жили и сейчас. Им вдвоём было бы легче перенести её болезнь. Он смог бы вырвать её из этой ужасной семейной обстановки. Ему было даже стыдно перед Олей за свой заграничный вид пышущего здоровьем моряка загранплавания.
   Они расположились за журнальным столикомм. Доця подносила им что-то там из кухни. Очень хорошая девочка. Ольга старалась постоянно обращать его внимание на доцю, стараясь отвлечь его от вопросов о других детях. Он понял её и ничего о них не спрашивал.
   За весь вечер между ними не было никаких охов и вздохов. Не было - а ты помнишь? И тем более, никаких выяснений отношений. Она даже не интересовалась общими друзьями. Они просто сидели друг против друга и неотрывно смотрели глаза в глаза. Все слова передавались мысленно. Ей было всё понятно, что он спрашивал, а она знала, что отвечать на его вопросы. Девочка что-то им говорила, но они её не слышали. В конце-концов даже до ребёнка дошло, что они никого не видят и не слышат. Она ушла в комнату к мальчикам, деликатно прикрыв за собой дверь.
   А они остались сидеть, не в силах оторвать глаз друг от друга. Мысленно они вспоминали смешные случаи из их совместной жизни и тогда глаза смеялись. В конце-концов дошли и до друзей и знакомых, помыли им косточки. Вспоминали свои бурные дни и ночи и тогда в глазах проскакивали искринки похоти. Вспоминали счастливые дни, проведенные вместе, и на глазах появлялись крупные слёзы, сожаления о невозвратном.
   Подошло время его ухода. Ольга попыталась оставить Игоря ночевать, но он сказал, что его будут встречать и он никак не может этого сделать. Хотя он этого очень хотел. Но остаться у неё на ночь, было бы, на его взгляд, осквернением доброго отношения, которые ещё осталось между ними. Игорь опасался, что если он останется на эту ночь, то он может остаться навсегда! Остаться навсегда - утром встать, поднять детишек, начать "мучать" их физзарядкой, холодной водой, затем всем сесть за стол завтракать, после завтрака сходить с ними на море, в зоопарк, в кино, - да просто погулять и дать почувствовать брошенным деткам нормальное отношение, нормальную жизнь. Ведь они не виноваты в том, что такими родились! Они должны были узнать, что такое настояший мужик, ОТЕЦ! Ведь имеют же они на это право, как и все дети.
   Но, Игорь хорошо знал правило и не раз убеждался в его мудрости, "Невозможно войти в одну и ту же реку дважды".
   Возможно, он бы и рискнул ещё раз, но, к счастью, в то время был уже подвязан своей семьёй, которая будет ждать его завтра на перроне киевского вокзала в полном составе
   К сожалению, его вещи были на вокзале в камере хранения и он не смог ничем одарить их. А может быть и к счастью, иначе он раздал бы всё, что вёз домой.
   * * *
   В дверь купе постучала проводница и предупредила меня о том, что через пять минут будет моя станция. В бутылке ещё что-то осталось. Игорь разлил по стаканам остаток и мы выпили с ним "на коня". Тепло попрощались и я вышел на перон. Поезд тронулся. Мы помахали друг другу рукой, и только тогда я вспомнил, что мы с ним даже телефонами не объменялись. Я молча шёл по пустынной утренней улице, под впечатлением услышанного.
   В принцыпе, они обое и Игорь и Оля были толковыми и хорошими людьми. Другое дело - не нашли общего языка и не смогли жить вместе. Вероятно, виноват их какой-то различный уровень. У кого какой, - трудно сказать. Так иногда бывает. Вроде бы два нормальных человека, испытывают чувство, сходятся, а потом обнаруживают, что с трудом переносят друг друга и не могут существовать совместно. Возможно, кто-то из них не тянул на "Миллион алых роз"? И, главное, никаких видимых причин для этого нет. Вот так! Не могут и всё!
   Возможно это что-то биологическое.
  
   С. Горбовец, Франкфурт на Майне, февраль, 2017 год.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
   1
  
  
   2
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"