Горбовец Сергей. Балласт

Из цикла "Морские байки".

Балласт.

С давних времён у океана существуют древние традиции и устои. Его сила и мощь дают ему право на установление своих законов. За нарушение их он карал беспощадно и многие, кто не подчинился его власти, нашли себе приют на его холодном и глубоком дне. Карал он легкомысленных, выскочек, бесшабашных и презирающих опасность. Карал он тех, которым удалось когда-то чудом спастись и они, после этого, хвастались в шумной пирушке за столом, как они выиграли схватку с ним, как они покорили его дикий нрав. Юные гардемарины, в специально отбеленных известью гюйсах (воротничках, - чем белее гюйс, тем больше он покорил морей), слушали таких рассказчиков с открытыми ртами, не пропуская ни одного слова. Они не сводили с него глаз и в своих мыслях уже тоже побеждали стихию. Но старые, прокопченные солнцем и ветрами мореходы, держали в своих громадных, натруженных руках, похожие на клешню гигантского краба, пивные кружки и молча слушали, изредка многозначительно переглядываясь между собой. Даже выпитое ими спиртное в огромных количествах, не смогло развязать им языки. Наоборот, когда речь шла о покорении хвастуном стихии, они становились ещё более замкнутыми. Слушая его речи, они видели в нём уже обречённого человека. Жить он, конечно, будет ещё, может быть и долго, но это уже был не моряк. Он уже никогда не выйдет в океан. Его хвастливая речь выдавала в нём трусость, которую он однажды испытал. Он ещё был матрос, но уже береговой. Теперь его связь с океаном была в том, чтобы отдать или принять конец и закрепить его на кнехте. Океан будет существовать лишь в его хвастливых рассказах, после хорошей порции спиртного, но не в душе. И никто его не осудит за то, что он оказался слабее океана, не выдержал его испытаний, хотя он сам в этом никогда не признается. Моряки по себе знают, что море даётся не каждому, хотя любят его, почти, все. Его широкий простор, необозримая гладь, неизмеримая мощь штормового прибоя завораживает людей, окутывает их души романтикой ДОРОГИ. Но кто может ответить на вопрос, - почему отдыхать едут НА море, а работать уходят В море?

Только тот, кто пережил схватку с ним, извлёк из этого свой урок и держит это в себе - заслужил право на начало Великого пути к океану. Только они имеют право на последующую встречу с ним. Океан надо не только увидеть глазами, его надо пропустить через своё сознание. И только тогда постепенно приближать к нему свою душу. И не получат они от океана поблажек и послаблений. Наоборот, испытания будут всё строже и суровей. Зато появится опыт и познание его законов.

* * *

Может ли какое-нибудь береговое предприятие существовать без завхоза? Да ради Бога - сколько угодно! А вот без боцмана, любое судно - никогда. Оно, как малое дитя, постоянно нуждается в уходе и тщательном присмотре. По береговым меркам боцман - это тот же завхоз, но, кроме этого, он в первую очередь моряк с большим стажем матросской работы. Моряк, для которого "белых пятен" на судне не существует.

Боцман, или как называют его в судовом миру, еще с давних времён - Дракон, зачастую вкладывает в своё судно всю душу. Пароход для него, как для врача больница - второй родной дом. Дракон всегда начеку, всегда при деле и каждому найдёт занятие. Стоит только расслабиться, или пустить дело на самотёк - так и жди беды. Перед каждым рейсом капитан, как правило, изучает судовую роль, штатное расписание экипажа. В первую очередь он убеждается в том, что его боцман там числится, и только потом изучает список командного состава и других членов экипажа.

Каждый матрос или штурман - будущий капитан, в судовом миру - Мастер. Каждый моторист или механик - будущий старший механик - Дед. Это их вершины, которых они могут достигнуть с помощью учёбы и профессионального роста. Боцман - это моряк, который уже достиг пика своей профессии. Он имеет громадный опыт работы в море. За это и ценит его Мастер и постоянно старается плавать с ним на одном судне. Он доверяет ему пароход и знает, что в самой критической ситуации Дракон не подведёт и выполнит любой его приказ, не обсуждая. Любой! Основанием для такого доверия являются многие годы совместного плавания. Даже в отпуск они уходят в одно время.

* * *

Боцман, Зиновий Матвеевич Жмых, более известный в пароходстве как дядя Зина, а по палубному прозвищу Балласт, задумчиво стоял возле планшира и объедал до самого хребта очередную ставридку. Рыба была его страстью. Он обожал её в любом виде. Моряки рассказывали, что в день он съедает 10-15 ставридок, при этом, скромно умалчивая, чем он их запивает. Ведь рыба, как известно, любит воду, а страстью дяди Зины было пиво.

По своим громадным габаритам он не вписывался ни в одно рабочее платье. Выбрав себе самый большой размер, боцман вшивал туда дополнительные клинья и только тогда чувствовал себя в этой одежде комфортно. Но, несмотря на свою полноту, он был подвижным и по трапу всегда поднимался через две ступеньки или бегом. Как он любил говаривать: "Матросы по трапу не ходят". Дядя Зина по несколько раз в день совершал обходы всего судна. Он знал каждую заклёпку, каждый шпангоут. Его цепкие глаза ощупывали каждый метр тросов и канатов, все палубные надстройки и трюмные механизмы. Ничто не ускользало от его внимательного взгляда.

Капитан был знаком с дядей Зиной уже много лет. Ещё когда-то восемнадцатилетним гардемарином он начинал проходить "школу мужества" и постигать морскую науку у дяди Зины, тогда ещё совсем молодого и стройного матроса первого класса. Уже потом, спустя много лет, когда юный гардемарин вырос до капитана, они случайно встретились и теперь больше не расстаются.

Ещё дядю Зину ценили за его деликатность. Несмотря на свой громадный авторитет у капитана, он никогда этим не пользовался, и если замечал где-то неполадки, то никогда это не выносил на судовые собрания и не тряс моряков, а спокойно указывал на неполадки ответственному за это заведение.

Вот и сейчас, жуя свою очередную рыбу, он окликнул штурмана, второго помощника капитана, в судовом миру - Суперкарго. По судовому расписанию он обязан был, кроме вахты, контролировать загрузку и выгрузку судна. Равномерное распределение груза в трюме и на палубе, а также закрепление его. Если груз закреплён небрежно, то при штормовой погоде, в результате болтанки, происходит расслабление креплений. Груз "оживает" и его начинает швырять по помещению трюма или по палубе. Нарушается остойчивость судна. Как правило, это приводит к печальным последствиям.

- Эй, Сашок! У тебя в носовом трюме ящики стоят, как шары на бильярдном столе. В Атлантике дунёт ветерок, и будешь потом бегать, ловить их по всему трюму. Надо бы их принайтовать.

Штурман посмотрел на него и хлопнул себя по лбу:

- Так и есть, дядя Зина! Совсем забыл. На берегу замотался и вылетело из головы. Спасибо. Сейчас дам команду, а то опять забуду. Во всём виновато растлённое влияние берега.

- Замотался, - передразнил его боцман, - видел я твоих "моталок". Каждое утро спускались по трапу новые. Ты хоть сам их различаешь?

- Так дело ж молодое, - улыбнулся штурманок, - а рейс предстоит длинный.

- Первым делом самолёты, остальное всё потом, - перефразировал Балласт слова из известной песни, - тебе помощь нужна? Может быть дать пару матросиков?

- Спасибо, дядя Зина. Я сейчас вызову вахтенных.

- Ты, Сашок, женился бы уже, что ли. Возраст вроде бы, подходящий. Да и мама мне намекала, что никак не дождётся внучат. Сколько можно "моталок" таскать?

- Да всё некогда, дядя Зина. Сам видишь - приход, выгрузка, загрузка, отход. А в море невест не бывает.

- Тоже верно, - сочувственно пробормотал дядя Зина. - Бери, угощайся, - протянул он ему на своей громадной лапе рыбку.

- Спасибо дядя Зина. Сейчас некогда, мне надо бежать.

- Ну, давай, беги. Только - торопись медленно.

Из машинного отделения на палубу поднялся старший механик, в судовом миру - Дед. Он демонстративно вытирал ветошью руки - вроде, как после тяжёлой и грязной работы. Увидев дядю Зину, он начал их тереть ещё более тщательно. Этим он хотел сказать, что поручни грязные. Матросы, вместо того, чтобы протирать их - валяют дурака вместе с боцманом.

- Ну, что, Балласт, всё жрёшь свою рыбу? - спросил он бодреньким тоном такого вечно занятого человека, который только что всего на несколько минут освободился от очень важных дел и встретил на своём пути праздно шатающегося бездельника.

Дядя Зина посмотрел на Деда, который своим росточком доходил ему до груди и равнодушно отвел взгляд:

- А у меня внутри сидит акула. Вот я и должен всё время её подкармливать. Иначе она из меня полезет. - И, подумав, добавил, намекая на застарелый геморрой Деда, - хвостом вперёд. Кто ещё лучше тебя может это понять, как это приятно?

Дед молча проглотил намёк, подумав: "Сейчас пойду в санчасть и за разглашение врачебной тайны сверну Доку шею".

- Да ты на Дока не греши, - как бы разгадав его мысль сказал боцман, - сам знаешь, пароход - это металлическая коробка. На баке шепнули, а на корме услышали. Сильный сквозняк, потому что.

- Выпей стакан солярки, - решил отыграться Дед за геморрой, - и она выскочит из тебя, как слива, потом скажешь мне спасибо, - зареготал он своей, как ему показалось, очень остроумной шутке.

- Тоже мне знахарь нашёлся, - проворчал дядя Зина и посмотрел на выхлопную трубу. - Дед, а ты на выхлопную трубу давно смотрел?

Стармех, чувствуя новую подковырку боцмана, пробормотал:

- А шо мне на неё смотреть? Труба - она и есть труба.

- Нет, ты всё-таки глянь,- не унимался боцман, - и обрати внимание на дым.

- А шо на него смотреть? Дым - он и есть дым, - талдычил Дед, ещё больше настораживаясь, не зная, что его ожидает.

- Чёрный он, потому что. Пора масляные кольца поменять, - демонстрируя свои знания в технике, посоветовал дядя Зина.

Дед посмотрел на трубу:

- Действительно. Пойду в машину "пряники" раздавать.

- Пойди, пойди. А то рыба, солярка. Советчик сраный.

- Тебе, Дракон, пора переходить в механики, - ехидно посоветовал Дед.

- Зачем? - невозмутимо спросил дядя Зина, - кто на шо учился. Ты там, проверь ещё заодно подачу воздуха в камеры сгорания топлива.

- Ты ещё будешь меня учить, что мне надо делать, - огрызнулся Дед.

- Вас не научишь так и домой не вернёшься, - подытожил дядя Зина их беззлобную и почти ежедневную перепалку.

Дядя Зина и Дед были друзьями ещё со Школы морского обучения. Ещё там они постигали азы морской науки. Позже Дед, тогда ещё Пашка Дрозденко, некоторое время плавал мотористом, а затем поступил в Высшую мореходку. И вот уже несколько лет плавает старшим механиком. А дядя Зина так и прикипел к матросскому делу.

* * *

Насколько уверенно и свободно дядя Зина чувствовал себя на судне, настолько беспомощным он был на берегу. Даже в загранпортах он редко сходил на берег в увольнение. Обычно он подзывал какого-нибудь матроса, совал ему вынутые из кармана скомканные деньги разных стран и просил:

- Купи мне там чего-нибудь.

Матрос удивлённо смотрел на него.

- Вы что - не идёте на берег?

- А, - махал рукой дядя Зина, - нехрен мне там делать. Чем больше сидишь дома, тем меньше неприятностей на свою голову.

* * *

Однажды на выгрузке в Керченском порту дядя Зина пошёл в увольнение. Южный город встретил его зноем и праздно гуляющими людьми на улицах. С трудом, протолкавшись к магазинному прилавку сквозь плотный заслон покупателей, он приобрёл себе кое-какие мелочи, необходимые в море, и начал медленно, неспешно продвигаться по направлению к порту. Прогулка по такой жаре, да ещё непривычная сутолока в магазинах, вконец уморили его. На подходе к порту он увидел маленькую пивную. Из открытых дверей доносился ни с чем не сравнимый запах его любимого напитка - пива.

В пивной, несмотря на открытые настеж окна стояла духота, галдёж и очередь. Дядя Зина мужественно выстоял в очереди своё законное право на приобретение пива и, чтобы не мотаться туда-сюда и не мешать людям своими габаритами, взял сразу четыре кружки. Удобно устроившись за столиком, он сразу загасил жажду двумя бокалам, и после этого начал не спеша разделывать свою любимую рыбку. Очередь, обозлённая жаждой и нехваткой бокалов, начала высказывать недовольство. Дядя Зина, как человек деликатный, выпил ещё один бокал и, вернув три пустых бокала, попросил налить ещё один. Но очереди двух пустых бокалов было явно недостаточно, а ещё больше хотелось на ком-нибудь отыграться за неутолённую жажду. Так сказать, принять аперитив. Пивнушка есть пивнушка, да ещё и припортовая. Посетители не из элитных слоёв общества и мелкие стычки были здесь нормальным явлением:

- Посмотри на этого паука. Сидит, блин, сосёт пиво, как у себя на кухне. Ему мало дела до того, что у нас глотки попересыхали.

- Пока он допьёт своё пиво, мы тут усохнем как мухи, - подхватил другой.

- Щас я ему сделаю пивной душ, пусть под ним киснет, - добавил третий, по-видимому, самый агрессивный.

Все втроём заржали, представив себе толстяка, облитого пивом, и начали подстрекать третьего на конфликт, заранее предвкушая потеху:

- Сделай ему, Сарай, душ. Шото в нашем баре стало очень жарко!

Прозвище Сарай тот оправдывал полностью своими размерами и внешним видом. Небритый, с подбитым глазом, в старых спортивных штанах, вздутыми на коленях. Через резинку свисало, разбитое чрезмерным потреблением, брюхо. Пиджак был надет на давно не стиранную тельняшку. Истоптанные кеды без шнурков, у которых языки вывалились в наружу, - полностью дополняли его сходство со старым сараем. Он остановился на расстоянии перегара, жуя гильзу от папиросы, которая удерживалась во рту двумя рядами железных зубов, сработанных по дешёвке местным спецом-стоматологом.

Криво улыбаясь и лавируя между столиками, Сарай направился к боцману. По мере его приближения у дяди Зины лицо стало наливаться красной краской и сделалось пунцовым.

- Ну ты, долбаный танкер. Долго ещё будешь тут наливаться? - прошипел Сарай и протянул руки к бокалам, пытаясь забрать их и лишить боцмана любимого напитка.

То, что произошло, никто потом не смог толком объяснить. Балласт с медвежьей ловкостью соскочил со стула, согнул Сарая пополам и выбросил через окно, высадив при этом раму. Затем медленно повернулся, посмотрел на его притихших дружков. Но повторить полёт своего приятеля больше никого не нашлось. Все стояли и усиленно изображали на своих рожах полнейшее равнодушие к происшедшему. Дядя Зина сел за стол и принялся опять за свою любимую рыбку. За этим занятием его и застал наряд милиции, вызванный барменом.

- Что тут у вас? Опять драка? - хмуро спросил старший наряда в погонах капитана милиции. Кто в этот раз зачинщик?

Бармен молча указал на боцмана, который уже допивал свою последнюю кружку. Старший повернулся, и лицо его вдруг радостно засияло, как блин с маслом:

- Дядя Зина? Балласт, что ты тут делаешь? - и уже совсем не по форме добавил, - дай-ка я тебя обниму дорогой ты мой кашалот!

- Якорёк? Яша! Вот так встреча. Да тебя и не узнать!

На удивление курсантов они крепко обнялись, как старые давно не видевшиеся друзья. Они долго тискали друг друга. От такой сердечной встречи у них даже слёзы появились

- Что тут произошло? С тобой всё в порядке?

- Со мной ничего особенного, а вот с ним, - кивнул боцман за окно. - Не знаю, шото оно не вылазит. Спроси у его кентов. То они были такие грамотные, а когда я выставил ихнего атамана через окно, то они со мной уже не хотят разговаривать. Видно, я им испортил настроение.

Капитан перегнулся через подоконник и увидел сидящего на траве Сарая:

- Кого я вижу? Сарай, это ты? Что, наконец-то нарвался?

- Я, начальник, здесь не причём.

- А чего ты там уселся? Ты же так можешь очередь за пивком пропустить.

- Спасибо тебе начальник за твою заботу. Я уже попил пивка.

- Я вижу. По моему, тебе дали пинка без пивка. Кто же это тебя, мой маленький шалун, здесь обидел? Или ты сам немножечко выпал из окна? Руки и ноги, надеюсь целы? Может быть тебе скорую вызвать? Больно? Ну, это не беда. Обычно от Балласта, когда он осерчает, своими ногами не уходят. Увозит скорая. Хорошо, что хоть у твоих кентов хватило ума не вмешиваться. Вот была бы потеха! Лежали бы рядком. Ну посиди, отдохни. Сейчас мы тебя упакуем, а вот с пивком ты пролетаешь, как фанера над Парижем!

Оставив Сарая за окном вдыхать свежий воздух, капитан подошёл к бармену:

- Будем составлять протокол? Что-то у тебя здесь часто шумят. Думаю, что твой поганый гадючник уже давно пора прикрыть. Всё равно нормальные люди к тебе не ходят. Собираешь тут у себя пьянь болотную и портишь воздух во всём районе.

- Да, вроде ничего такого не произошло, - уже миролюбиво сказал бармен, - вот только рама ...

Но тут на стойку бара легла громадная лапа боцмана со жмутом скомканных денег. Бармен опытным взглядом определил, что этой суммы хватит, как минимум, на две рамы, - ...была, как новая. - пролепетал он. - Но, это я сам всё исправлю, - поспешно добавил, забирая деньги с прилавка.

- Вот и хорошо, - согласился с ним старший, забирая у него из рук деньги.

Затем поманил его пальцем и тихо сказал:

- Твоя пивнушка? Ты допускаешь скандалы? Вот и ремонтируй её за свои деньги. А к моряцким деньгам, пропитанных потом, руки не тяни, иначе я действительно вынесу постановление о прикрытии твоего гадючника.

Бармен испуганно закивал головой. Капитан добавил:

- Вон там, за окном Сарай валяется. Можешь ему предъявить счёт, - добавил старший.

- Начальник! Откуда у меня такие бабки? - завыл тот из за окна.

- Сэкономишь на пиве. А чтобы тебе пришлось меньше выкладывать - потряси своих кентов. За зрелище надо платить. Ну раз нет потерпевших - нет и виновных, - подвёл итог капитан, - пойдём, дядя Зина, где-нибудь посидим в приличном месте, поговорим. Вспомним друзей-товарищей.

Капитан познакомил его со своими будущими коллегами - молодыми курсантами школы милиции:

- Знакомьтесь, салаги - это дядя Зина. Мы с ним пять лет ходили по морям-океанам. И не моя вина, что я сейчас топчу пыль сапогами. Так уж сложилась у меня жизнь.

- Ты женился? - осторожно спросил боцман.

- Да нет, дядя Зина. С тех пор, как погибла жена, что-то не лежит у меня душа к другой. Да и дети, сам знаешь. Сразу же после гибели жены моя мать переселилась к нам и помогает с детьми. Теперь они уже подросли. Старший сын учится в мореходке, а младший, пока ещё в школе.

- Ты был неплохим моряком, Якорёк. Океан тебя принял. Я вижу, - кивнул он на погоны, - ты таки добился своего, стал капитаном?

- Капитан, да не тот, - усмехнулся Яша, - а океан я всегда любил и буду его любить, но, что поделаешь, обстоятельства перевесили, - печально ответил Якорёк.

- Мы тебя все помним и не осуждаем. Ты был и остался моряк.

- Спасибо_, дядя Зина, на добром слове.

Они немножко хмельные от выпитого, тепло распрощались в порту на причале, где стоял пароход дяди Зины.

* * *

Капитан милиции Яша Плетнёв, в сопровождении курсантов отправились дальше патрулировать свой участок. Время подкрадывалось к двенадцати часам. Улицы уже опустели. Кругом стояла тишина.

- Товарищ капитан, разрешите спросить, - нарушил тишину один из курсантов.

- Да, пожалуйста, что ты хотел?

- А почему вы назвали боцмана балластом?

- Это длинная история.

- Расскажите, пожалуйста, товарищ капитан. У нас есть много времени.

- Ну тогда слушайте.

И он рассказал историю, происшедшую с ним в то время, когда ещё учился в мореходном училище.

После первого курса мореходки, их, курсантов, послали на практику. В ночь, как всегда, после 24 часов, судно отшвартовалось и к утру стояло на Босфорском рейде в ожидании турецкого лоцмана. Как правило, при прохождении проливов и других опасностей место боцмана всегда на баке - самое выступающее место впереди судна. Боцман является вперёдсмотрящим. Со штурманской рубки заметили лоцманский катер, направляющийся к судну. Прозвучала команда по спикеру:

- Штормтрап за борт для приёма лоцмана. Балласт на бак. С якоря сниматься.

Мы, группа курсантов, стояли, облокотившись на поручни, и с нескрываемым интересом наблюдали за приближающимся катером. Пробегающий мимо нас вахтенный матрос гаркнул:

- Вы что, салаги, команды не слышали? Где Балласт? Давай его на бак! - и побежал дальше.

Ничего не подозревая мы решили, что ящики и бочки, находящиеся на палубе это и есть тот самый балласт, который необходимо "давать" на бак. Всей группой начали мы с азартом катить бочки и перетаскивать ящики, в сторону бака. Работа кипела. Каждый из нас старался проявить себя с лучшей стороны. Это же наше первое задание!

В это время боцман дядя Зина своей неспешной походкой шёл на бак, на своё рабочее место, согласно судовому расписанию. Ударная работа курсантов привела его в недоумение:

- Шо за аврал? Кто приказал?

Мы удивлённо посмотрели на него:

- С мостика поступила команда, - "Балласт на бак", - робко ответил я.

Боцман поднял глаза на мостик, и увидел хитро улыбавшуюся рожу вахтенного матроса и всё понял:

- Груз на место. Закрепить. После Босфора проверю. Впредь, без моей команды - ни шагу.

После этого случая мы ещё долго стояли и обсуждали непонятную ситуацию. В конце-концов мы сошлись в одном мнении - где начинается флот, там кончается порядок. Спустя некоторое время тот же матрос, который нас так озадачил, рассказал нам историю, которая произошла с боцманом. А случилось это так.

Несколько лет назад, у дяди Зины возникли проблемы с ежегодной медицинской комиссией.

Все врачи в поликлинике плавсостава знали его, как облупленного Дядя Зина бойко оббегал всех врачей, везде получил подтверждающие подписи о его крепком здоровье и право на следующий год своего существования на флоте. Осталось только утвердить у терапевта. Но молодой врач терапевт, присланный по распределению сразу же после института, видел его впервые. Он с интересом начал его прослушивать:

- Зиновий Матвеевич, - обратился он к боцману, подозрительно рассматривая его, - Вам необходимо пройти обследование.

Тот удивлённо посмотрел на него:

- А нашо меня исследовать? Шо я кролик?

- Вы меня неправильно поняли, Зиновий Маркович. Я хочу направить Вас на обследование, как бы Вам сказать, - смутился доктор, - по причине Вашей полноты, вернее излишка веса.

От такой формулировки Дракон потерял дар речи. Мрачная и устрашающая перспектива быть списанным на берег ошеломила его. Дядя Зина прекрасно знал, что рано или поздно ему придётся идти на пенсию, но быть списанным по причине непригодности - это в его голове не укладывалось. Но тут у него в голове мелькнула мысль. Лицо его сразу же изменилось. Он улыбнулся и с благодарностью сказал:

- Док, Вы даже не представляете себе, как Вы меня выручите. Мне это всё уже надоело, - и он решительно взмахнул рукой. - Всё! Пора сходить на берег и сидеть на даче.

- Правильно, отдохнёте немного, - поддержал его доктор, - мы Вас хорошо обследуем. Пройдёте курс терапии. А там будет видно.

Дядя Зина подошёл вплотную к доктору и, понизив голос чуть ли не до шёпота, доверительно сказал:

- Мне это море уже вот тут сидит, - ткнул он себя толстым пальцем в горло. - Но тут такое дело, док. Без меня судно не может выйти в море, ну никак! Боюсь, что создастся угроза срыва графика выхода судна в рейс, - и для большей убедительности он загадочно посмотрел в сторону пароходства.

- А в чём, собственно, Ваша незаменимость? - недоуменно спросил доктор.

- Дело в том, что когда в море у нас возникает необходимость высадиться где-нибудь на остров, или на шлюпке обойти вокруг судна осмотреть корпус на предмет каких-нибудь повреждений, - ну, там кашалот треснется лбом или кит. Бывает, что акула зубами нарушит покраску и это место надо срочно засуричить краской.

- Даже такое бывает? - удивлённо спросил доктор, и даже очки поднял на лоб.

- Ещё и не такое бывает, - махнул рукой боцман, - да, так я о чём?

- О шлюпке, - напомнил доктор.

- Так вот, - продолжал боцман, для убедительности размахивая руками, - мы высаживаемся в шлюпку, а кругом крутая волна так и ходит, так и ходит. И вот, чтобы шлюпку не опрокинуло, я всегда нахожусь в ней и сижу строго посередине. Ну, как балласт. Поэтому, благодаря моему весу, шлюпка ещё ни разу не опрокидывалась.

Растерявшись, молодой врач смотрел завороженно на боцмана, мало что понимая из рассказанного. После окончания института он получил направление в этот портовый город, клинику плавсостава. До этого он имел представление о море, как о чём-то связанное с отпуском и пляжем. Ещё по книгам, - всякие там бури, ураганы, пассаты, муссоны. Он даже толком не знал, что такое балласт, но фраза, произнесенная боцманом о "...срыве графика", его очень насторожила. Это уже попахивало для него лично ненужными неприятностями. Он решил схитрить и переложить этот случай с больной головы на здоровую:

- Зиновий Матвеевич, а Вы сможете мне предъявить справку от капитана о Вашем необходимом присутствии на судне при таких острых ситуациях?

Боцман стукнул себя по лбу:

- Обычно эту справку я всегда ношу при себе. Но сейчас её у меня нет. Через час я Вам её принесу.

Спустя полчаса Дракон топтался в каюте капитана:

- Мастер, мне нужна справка от Вас, что я являюсь балластом в острых ситуациях, возникающих в море.

Капитан оторвал взгляд от лежащих на столе документов и с удивлением посмотрел на боцмана:

- Дядя Зина, мне кажется, что именно в это время, - Мастер выразительно посмотрел на часы, - ты должен был бы быть трезвым. У тебя же сегодня медкомиссия?

- Так я же о чём и толкую, врач требует справку.

И боцман подробно рассказал обо всём капитану. К концу его рассказа Мастер уже не мог смеяться и только вытирал слёзы.

- Старый кашалот, как ты только додумался такое травануть Доку? И он тебе поверил?

- Конечно, поверил. А шо, я не вижу, шо он моря не пробовал и даже не нюхал? Но помяни моё слово, через два-три года он пойдёт в море.

- Как ты это определил?

- Я прочувствовал его душу, а в глазах увидел, может быть ты мне не поверишь, - Океан, - тихо прошептал боцман, вроде бы боялся, что его услышат.

Не переставая смеяться, Мастер вызвал Четвертака (четвёртого штурмана, ведающего канцелярией) и продиктовал ему:

СПРАВКА

Дана настоящая боцману Зиновию Матвеевичу Жмыху в том, что он необходим на судне в качестве балласта при острых ситуациях, возникающих в море.

Капитан__________ подпись.

- Перед "капитан" поставь палку и распишись. Да, ещё не забудь прилепить какую-нибудь печать.

Через час боцман взмыленный влетел в кабинет врача, гордо неся в руках справку. Врач с кем-то озабоченно говорил по телефону, мельком взглянул на самое главное - печать и подпись и, не читая содержимого, вложил её в папку. Затем протянул руку:

- Давайте Ваш санитарный паспорт моряка, - сказал он и расписался в нём.

С тех пор дядя Зина, с лёгкой руки Четвертака, получил палубное прозвище - Балласт. Но он не обижался. Хоть балластом - но в море. Тем более, что такие боцманы балластом на судне, то есть ненужным грузом, не бывают.

- Извините, товарищ капитан, но мне не совсем верится в то, что доктор оказался таким наивным, - сказал один из курсантов.

- А я хочу добавить свои сомнения в отношении юридической силы такой справки, - поддержал его второй, - всё это смахивает на морскую байку.

Бывший моряк, теперь капитан милиции улыбнулся и ответил:

- Дорогие мои салажата. Конечно, вы оба правы. Но тут есть пару нюансов, которых вы оба, просто, не поняли, или не обратили на них внимания. Капитан ведь не зря разрешил Четвертаку подписать справку. Уж кому, как не капитану известно, что эта справка не имела никакой юридической силы. Всё произошло по принципу: - "какой привет - такой и ответ". Кстати, о молодом докторе: - наслушавшись баек от дяди Зины, он "заболел" морской романтикой, хотя я подозреваю, что эта "болезнь" была у него уже давно, а дядя Зина её только пробудил. Прошло некоторое время. Доктор проработал в поликлинике плавсостава два года, а на третий, всё-таки добился своего - вышел в свой первый рейс.

Дороги судьбы непредсказуемые - они опять встретились с дядей Зиной в рейсе на одном из пароходов.

- Чудеса! - воскликнул один из курсантов.

- Как у них сложились дальнейшие отношения? - спросил второй.

- На высшем уровне. Особенно со стороны дяди Зины.

- Почему со стороны дяди Зины?

- Эх, салажата, да потому, что теперь, когда у дяди Зины першит здесь, - капитан выразительно щёлкнул себя по горлу, - он идёт к доку в медсанчасть и они вспоминают о справке. А в море иметь хорошие отношения с доком это значит, что, при определённых обстоятельствах, всегда можно получить мензурочку

Сергей Горбовец. Январь 2017 год. Франкфурт на Майне.

Оставить комментарий © Copyright Горбовец Сергей (gorbovets@gmx.de) Размещен: 15/02/2017, изменен: 16/12/2019. 31k. Статистика. Глава: Проза Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Может ли какое-нибудь береговое предприятие существовать без завхоза? Да ради Бога - сколько угодно! А вот без боцмана, любое судно - никогда. Оно, как малое дитя, постоянно нуждается в уходе и тщательном присмотре. По береговым меркам боцман - это тот же завхоз, но, кроме этого, он в первую очередь моряк с большим стажем матросской работы. Моряк, для которого "белых пятен" на судне не существует

Горбовец Сергей : другие произведения.

Балласт