Аннотация: Смешно и грустно, скорее, даже ужасно, когда гениальное открытие приводит не к улучшению, прогрессу, а почти к катастрофе.
Усталый Атлант.
Стоят они навеки,
Уперши лбы в беду,
Не боги -- человеки,
Привыкшие к труду.
И жить еще надежде
До той поры пока
Атланты небо держат
На каменных руках.
Александр Городницкий
В одной маленькой, маленькой Европе была одна страна - маленький осколок большой и страшной империи. И в этой маленькой, маленькой стране был свой маленький, маленький тиран. Маленький, но страшный. Который мечтал стать большим и еще более страшным и не жалел для этого ни сил, ни средств. А именно: ни чужих денег, ни чужого времени, ни чужих жизней...
Наверное, лет через сто дедушки будут рассказывать внукам такие вот сказки, подумал Алексей Горский. Если, конечно, это дикое время в сумасшедшей стране останется в чьей-то памяти, а не будет забыто как горячечный бред.
Алексей сегодня был не в настроении. А если уж совсем точно, то он был злой, как собака. Бешеная.
А все дело было в его собственной глупости и излишнем дружелюбии. Ведь известно, что за дурной головой ногам нет покоя. И на дороге, вымощенной благими намерениями, даже указатели не нужно ставить. Нет, в самом деле, был бы он хоть чуть-чуть поумнее, сидел бы в своем уютном кабинетике с кондиционированным воздухом и попивал бы себе кофеек вместо того, чтобы почти по сорокоградусной жаре тащиться неизвестно куда а, главное, неизвестно зачем!
Вся эта история началась месяца четыре назад, когда на традиционной встрече одноклассников он, бывший троечник Алешка Горский, встретил умницу очкарика Валика Демченко, у которого двадцать лет назад добросовестно списывал домашние задания и контрольные работы. И вот как жизнь распорядилась: он, Алексей, служит в органах, имеет приличное звание и должность. Само собой, квартирка не из худших, машина с водителем. А Валик - ну прямо бомж, честное слово! Костюмчик задрипанный, ботинки стоптанные. И шевельнулось что-то в этот момент в кирзовой гебешной душе Горского - то ли запоздалая благодарность к однокласснику, то ли покровительственная доброта преуспевающего к неудачнику. Во всяком случае Алексей имел глупость поддаться этому не характерному для себя чувству и принялся выспрашивать Вальку о его жизни. Вплоть до того, что они покинули довольно тоскливое сборище занудных и растолстевших одноклассников и отправились в маленький ресторанчик, в котором очень любил бывать Горский, и где его обслуживали мгновенно, даже не подавая меню.
Уже заканчивалась вторая бутылка водки, а Валик все говорил и говорил. О своей учебе, о работе в НИИ и аспирантуре, о нищете и светлых перспективах. Алексей давно бы прервал это извержение, но его интуиция, которую он гордо именовал чутьем истинного разведчика, подсказывала ему, что стоит выслушать Вальку до конца. И вот, когда Алексей заказал уже третью бутылку и к ней "как обычно", Валентин, хитро прищурившись, произнес:
- А ведь при хорошем раскладе я мог бы и "нобелевку" заработать!
- В смысле? - насторожился Алексей, а его интуиция не шептала, а просто громко кричала: "Вот оно!"
- Штуку я одну сварганил. Прибор, который измеряет ментальное поле.
- Какое?!
- Ментальное. То есть мысленное, эмоциональное и так далее, - глаза Демченко сверкали каким-то совершенно сумасшедшим огнем, и Алексей подумал, что впервые за все эти годы его интуиция подвела, а Демченко оказался обычным психом.
- Ну и? - уже без всякого интереса спросил он.
- Видишь ли, существует одна теория, что в рамках всего земного мироздания действует так называемый "Закон инферно". Я не буду утомлять тебя его подробным изложением, скажу лишь основную суть.
Алексей скорбно вздохнул. Только этого бреда ему не хватало! Между тем Валька продолжал трещать:
- ... так вот, ты, наверное, знаешь, что на Земле существуют так называемые геопатогенные зоны - места, где происходят всяческие несчастья: наводнения, катастрофы, ураганы, локальные войны и так далее.
- Ну, - кивнул тот.
- Кроме этого, они отличаются еще и повышенным уровнем эмиграции. Люди буквально бегут из них, зачастую куда глаза глядят. Их еще называют зонами инферно. По ним достаточно серьезно работали ребята из Питера. Так вот, сами зоны поддерживают стабильность от пары десятилетий до нескольких столетий, потом пропадают. Сейчас даже появились предположения, которые объясняют закат отдельных цивилизаций древности появлением таких зон. Однако из-за чего появляется эта самая зона, пока неясно. Существуют гипотезы, связывающие ее возникновение с процессами в земной коре и магме, с влиянием из космоса и еще кучей других факторов. Скорее всего, тут много всего разного. Ты будешь смеяться, но есть даже идеи относительно того, что зоны инферно - не что иное, как особая небелковая форма жизни. Самое забавное в этом то, что такая гипотеза объясняет все известные свойства зон. Без всякого исключения! Только вот всегда считалось, что ежели зона начала формироваться, то тут тебе и крышка. Поток инферно вырывается наружу, и ничего нельзя с ним поделать. Причем жизнь зоны определяется именно количеством инферно: если его выделение происходит медленно, то такая зона менее опасна, но существует дольше. Если поток максимально интенсивен, то зона может просуществовать всего лишь несколько лет, но уж за это время уничтожит внутри себя все живое. А в принципе в разное время в пределах одной и той же зоны поток инферно может иметь различную интенсивность. Он как бы "дышит", колеблется. Ты вообще-то понимаешь, к чему я клоню?
Алексей поежился.
- Авария на атомной станции в восемьдесят шестом, ураган девяносто седьмого? Экономическая деградация и лавинная эмиграция последних лет?
- Совершенно верно, - кивнул Валентин. - И еще много другое, что ты вспомнишь, если немного напряжешься.
- И... И какова интенсивность этого твоего инферно? - Горскому стало совсем не по себе.
- По счастью, не очень высокая, в среднем 5 по девятибалльной шкале. Только существует она уже с начала прошлого века, поэтому сейчас решающую роль играют накопленные эффекты: повышение заболеваемости и алкоголизации населения, превышение смертности над рождаемость и так далее. Объема инферно хватит еще лет на сорок-пятьдесят, и все это время ситуация будет ухудшаться.
- И что, с этим ничего нельзя поделать?
- Я ж и говорю, раньше считалось, что так и есть, сделать ничего нельзя, - Демченко принялся протирать очки салфеткой. - Только вот мне с помощь моего "ящика" удалось установить, что общий поток инферно может быть значительно ослаблен. Причем это ослабление носит компенсационный характер.
- Это как? - переспросил Алексей.
- Ослабление происходит не из-за снижения интенсивности потока инферно, а за счет уменьшения его воздействия, - улыбнулся Валентин. - То есть появляется некая сила, которая компенсирует влияние геопатогенной зоны.
- И что это за сила?!
- Ты будешь смеяться! - гений откинулся на спинку кресла. - Человеческий фактор!
- Как это? - Горский почувствовал, как у него шарики за ролики заходят.
- Уж я и не знаю, как. Представляешь, я даже толком и не понимаю, как работает мой прибор, тем более не представляю, как происходит ослабление потока инферно, - Демченко развел руками, да так резко, что смахнул на пол салфетницу, посмотрел на нее с мировой скорбью во взоре и безнадежно махнул рукой. - Да и как я могу знать, если я даже понятия не имею, что это такое?!
- Слушай, ты можешь перестать кипятиться и попытаться хоть что-то объяснить толком? - Горский поднял салфетницу с пола, водрузил ее на прежнее место, но тут же опасливо отодвинул на край стола, подальше от длинных рук бывшего одноклассника. - С самого начала: как ты смог количественно измерить поток инферно и каким образом ты обнаружил его ослабление?
- Собственно, началось все по сути дела с конца.
Алексей тяжко вздохнул - час от часу не легче.
- Собственно, я начал с того, что попытался измерить эмоциональное поле человека, - Валентин глубоко вздохнул, поскреб пятерней макушку, поправил очки. - Если совсем уж честно, то мне заказали что-то вроде энцефалографа с очень хитрыми характеристиками. Не буду вдаваться в технические подробности, но, пока я корпел над этими требованиями, у меня получилось что-то совсем другое. Знаешь, если честно, то тут танцев с бубном при Луне было гораздо больше, чем физики и математики. Давай еще по одной?
- Давай, - согласился Горский.
Демченко выпил, смачно хрустнул маринованным огурчиком и затянулся сигаретой.
- В общем, ковырялся я, ковырялся - никак! Показывает эта дребедень фиг знает что. Я пытаюсь улучшить характеристики, а сигнал не просто падает, а меняет знак! Бился, бился, да и решил плюнуть на все. Открыл припасенную в холодильнике бутылочку, сальца нарезал тоненько, хлебца черного, лучка. Опрокинул запотевшую рюмашку, сигаретку закурил... Красота! Сижу, на птичек за окном любуюсь. И вдруг взгляд падает на мой прибор: батюшки-матушки! А у него положительный сигнал чуть ли не зашкаливает! Ну, остальное было делом техники - немного видоизменяя базовую схему, я смог получить чувствительность разного масштаба. И уже только потом я понял, что она реагирует на геопатогенные зоны! Представляешь, без всяких видимых причин прибор показывал отрицательный сигнал. И не лишь бы где, а в разного рода "гиблых" местах. Вот такие дела! А знаешь, что было во всем этом самое интересное?
- Что?
- То, что я поехал со своим ящиком в Москву, это еще в совковые времена было. И вдруг в гостинице обнаружил, что он показывает достаточно сильный положительный сигнал. Что, думаю, за фигня такая?
- Так, может, это подействовала твоя собственная эйфория по поводу предвкушения столичного триумфа? - предположил Алексей.
- Нет, что ты! Первое, что я научился делать, так это экранировать ненужное ментальное поле, в большинстве случаев - свое собственное. Только не спрашивай, как я добился экранировки!
Тот, собственно, и не собирался этого делать, только молча пожал плечами.
- Совершенно случайно удалось найти экран - фторопласт, армированный определенным видом углеткани. Какова физика этого экрана - не имею понятия. В общем, моя, как ты выражаешься, эйфория была совершенно ни причем. Но идти с такой дребеденью к бонзам советской науки было просто глупо, вот я и принялся калибровать свое детище. Тогда-то я и выяснил, что практически вся территория республики подпадает под геопатогенную зону с центром где-то в восточной части. Ну, а то, что ментальное поле человека сводит поток инферно чуть ли не на нет, выяснилось как-то само собой. Например, когда какой-то большой праздник или наши в футбол выиграли, то инферно даже засечь невозможно. Но оно есть! Я просто накрывал прибор колпаком из армированного фторопласта, который экранировал народные эмоции, и тогда шел чистый отрицательный сигнал инфернального излучения зоны. Вот такие дела!
- И что дальше? Ты пытался как-то продвигать свои разработки? Свой прибор? Свою теорию? - Горский почти кричал.
- Успокойся. Пробовал, конечно! Но я ни разу не смог ответить на один вопрос: как работает мой прибор. И на второй: какова природа инфернального излучения и ментального поля человека? И по этой простой причине разговор со мной носил более чем короткий характер. Ни наши академики, ни всевозможные Соросы и иже с ними и слушать ничего не хотели. А сейчас, при нашей нищете и всеобщем развале, вообще нет никаких шансов. А инферно при этом растет, а компенсаторное ментальное поле все больше падает, и что будет дальше - неизвестно. Так что давай-ка лучше еще выпьем!
Горский наливал водку и думал, что все-таки чутье его не подвело и на этот раз. Это была не просто удача, это был Шанс, именно такой Шанс с большой буквы. Благодаря нелепому гению Вальке Демченко он, Леха Горский, сможет реализовать все свои самые честолюбивые, самые сумасшедшие мечты. Генеральские погоны уже становились реальностью, уже давили огромными звездами на плечи. Более того, совершенно не были пределом, потому что перспективы реализации Валькиных идей были просто безграничны! Не просто начальник отдела или даже Управления - возможно, руководитель особой службы, к примеру, Комитета Стабильности, подчиненного непосредственно Президенту. Со всеми, так сказать, вытекающими. А возможности у него в отличие от Вальки были, и еще какие!
Прошло не больше пары месяцев, как самые смелые планы Горского были успешно реализованы. Ему всегда хватало ума на то, чтобы в нужное время в нужном месте слить информацию нужному человеку. Именно этому своему качеству он был обязан успешной карьерой. А в этом случае Алексей даже превзошел самого себя: ухитрился представить информацию на самый "верх", минуя непосредственное начальство. И результаты не замедлили сказаться. В маленькой, нищей стране, в которой не хватало денег ни на образование, ни на медицину, всегда находились неограниченные средства на президентские проекты: всевозможные ледовые дворцы и подземные торговые центры, крытые манежи и так далее, и тому подобное.
Издерганный, полусумасшедший Президент, который и так боялся собственной тени, с легкостью проникся опасностью развития геопатогенной зоны и усиления потока инферно. Это просто была еще одна из опасностей, которые подстерегали его на тернистом пути служения народу. А преданный офицер госбезопасности, радеющий о стране и Президенте, вызывал почти что доверие. Во всяком случае, можно было не опасаться, что он примется интриговать прямо сейчас, поскольку на какой-то период времени их цели совпадали. А безопасность страны, проистекающая из собственной безопасности Президента, стоила любых денег.
Поэтому затруднений у Горского не было никаких - финансирование проекта "Щит" превышало общие затраты на науку в республике в несколько раз, и Валька Демченко ни в чем не знал отказа. Можно сказать, как сыр в масле катался.
Поначалу все складывалось просто идеально. Изголодавшийся, непризнанный Валька работал почти сутками, и при этом семейство, которое в кои-то веки смогло попробовать на вкус йогурты и соки, не только ничего не имело против, а наоборот, всячески поддерживало. И сразу же пошел прорыв: были созданы "летучие группы", оснащенные усовершенствованными "менталометрами", как называл их Горский, которые целенаправленно обследовали всю республику и кропотливо создавали ее инфернальную карту. Причем сам Валька был освобожден от скачек по провинции и мог работать над усовершенствованием "менталометра". Что тоже не замедлило сказаться.
- Лёха! Чё скажу! - заорал Демченко прямо с порога, врываясь в кабинет Горского и не обращая ни малейшего внимания на напыщенных златозвездных посетителей, которые Алексеем-то Игоревичем его называли скрепя сердце.
- Валентин Всеволодович, я занят! - рявкнул Горский.
- А, ну, да, - кивнул Валентин. - Только у меня очень срочные новости!
- Валентин Всеволодович, я еще раз Вам объясняю, зайдите через час, сейчас я занят!
Поскольку Алексей нынче был на особом положении в родной структуре, то ни одно мало-мальски серьезное соверещание не могло обойтись без его присутствия. Это было обременительно, но приятно. Но сегодняшняя ситуация не лезла вообще ни в какие рамки.
- Продолжайте, Иван Андреевич, - устало кивнул Горский поджарому седому генералу с сурово стиснутыми губами.
- Так вот, вопрос стоит более чем остро. По имеющимся данным, первые сообщения появились в газетах еще два дня назад, а сегодня сотрудниками нашего отдела было обнаружено соответствующее объявление в этом вашем как его? В Интернете. Вот, послушайте!
Генерал нацепил на нос очки и вытащил из видавшего виды портфеля компьютерную распечатку.
- Называется "Наш Президент". Вот что пишут: "Наш народ, горячо любящий своего всенародно избранного Отца-Президента, выступает с новой, невиданной ранее инициативой. Мы считаем, что деятельность нашего Президента достойна увековечения уже сейчас. Поэтому мы открыли счет, на который каждый желающий может перечислить некоторую сумму денег. Все полученные средства пойдут на сооружение пирамиды-усыпальницы для нашего Президента, который сделал для нашей страны гораздо больше, чем все египетские фараоны вместе взятые! Все на строительство пирамиды! Если у вас возникают вопросы, размещайте их на нашем сайте в форуме". Вот! - Иван Андреевич снял очки, сунул их за пазуху и еще более сурово сжал губы. - Сотрудники нашего отдела проявили бдительность и профессионализм. Им удалось установить адрес этого сайта!
Горский с большим трудом подавил улыбку.
- Надеюсь, по этому адресу уже выехала оперативная группа и произведено задержание? - процедил, вздернув кустистые брови, другой генерал, еще более звездный.
- Но товарищ генерал-лейтенант, послушайте... - попытался было возразить первый.
- Я спрашиваю, да или нет?! - рявкнул тот.
- Но Василий Степанович, это же электронный адрес, - попытался возразить Иван Андреевич.
- Какая разница?! - взревел второй. - Адрес - он и в Африке адрес! Немедленно спецгруппу на выезд!
Назревал скандал, и Алексей понимал, что ни один из генералов, если не найти в ближайшие несколько секунд приемлемый для всех выход, не простит ему этого скандала.
- Товарищ генерал-лейтенант, здесь действительно имеются некоторые технические сложности. Электронный адрес говорит нам только о том, через какой компьютер эти люди посылают информацию в Сеть.
- Ну так арестуйте к такой-то матери этот их компьютер вместе со всеми ублюдками, которые там ковыряются! - физиономия Василия Степановича приобрела модный в этом сезоне фиолетовый оттенок.
- Это бесперспективно, - продолжил как ни в чем не бывало Горский. - Они могут физически находиться за сотни километров от этого компьютера. Иван Андреевич, будьте любезны, дайте распечатку!
Трясущимися руками тот протянул ему бумажки.
- Так и есть, - кивнул головой Алексей. - Сайт - соседней страны, и где эти шутники находятся физически, выяснить очень сложно. Если вообще возможно. Но мы постараемся сделать все, что в наших силах.
Иван Андреевич благодарно посмотрел на своего молодого коллегу, Василий Степанович сконфуженно нахмурился, и в итоге высокий генералитет покинул кабинет Горского. Только за ними закрылась дверь, как Алексей схватился за голову. Честное слово, он и сам не знал, плакать ему или смеяться. Тяжко вздохнув, он вызвал секретаршу:
- Лизонька, Демченко ко мне! Да, и кофе покрепче, две порции!
Естественно, кофе был готов гораздо быстрее, чем появился этот раздолбай Валька. Глядя на дымящуюся чашку, Алексей решил, что за сегодняшний день он заслужил маленькую премию и достал заветную бутылочку "Хенесси" из минибара. Прихлебывая ароматный коньяк, он думал, что его карьерный рост имеет все-таки значительные издержки. Ладно, сегодняшняя комедия с арестом по Интернету, тут даже повеселиться можно. Но чего стоил ажиотаж во время уборочной, когда Президент провозгласил, что "зерно надо выхватить с поля"! Ну, все и помчались, подхватив портки. А в особенности те, кто и зерна-то того в жизни живьем не видел, зато больше всех радел и бдел. И пришлось Алексею по долгу службы часами просиживать на подобных соверещаниях, где обсуждался контроль уборочной на самом высшем уровне. Это называется вспомнить - вздрогнуть.
Впрочем, у каждой работы - свои недостатки, подумал Горский, когда по грудной клетке разлилось приятное тепло от коньяка. Бывает ведь и хуже!
- Ну, что, отправил своих старперов? - наконец-то явился Демченко.
- Ага. Садись, кофе вот, - Алексей пододвинул другу чашку. - Коньяк будешь?
- А то ж! Тем более, что и повод есть.
Горский достал вторую рюмку и налил ароматную янтарную жидкость.
- Ну, будем! Так что там у тебя? - спросил он.
- Слушай, я научился разделять отрицательный и положительный сигнал ментального поля! - Валентин гордо откинулся на спинку кресла, справедливо ожидая восторженных оваций или как минимум аплодисментов.
- Ну и что? - не понял Горский.
Демченко презрительно покосился на него, молча плеснул себе коньяку и также молча принялся его смаковать.
- Погоди, я, может, чего-то не догоняю, так ты не злись, а объясни толком, - заволновался Алексей. - Ты ж ведь с самого начала говорил о том, что есть положительный и отрицательный сигнал?
- Темный ты, как гебешный сапог, - сменил гнев на милость Валентин. - Я ж совсем о другом говорю! Представляешь, сейчас удалось разнести положительный и отрицательный сигналы. То есть как бы можно мерить их по отдельности. А если совсем точно, то удалось отделить сигнал инферно от ментального, будь он положительный или отрицательный.
- Погоди-погоди, тогда получается, что можно отдельно составить карту инфернального излучения и соответствующую карту - компенсирующего ментального?
- Ну, а говоришь - не догоняешь, - с довольным видом развел руками гений. - Именно эту радостную новость я и спешил тебе сообщить, когда ты тут бодался с этими ископаемыми.
- Слушай, а сложно будет переделать существующие "менталометры" для того, чтобы они могли измерять сигналы отдельно?
- Как два пальца! Воткнуть парочку небольших схемок и вывести на панель еще один переключатель!
- За это действительно стоит выпить, - покачал головой Алексей.
На самом деле технически все оказалось не так просто, и провозиться пришлось не меньше месяца. Зато за это время несколько толковых ребят написали что-то вроде базы данных, которая обрабатывала вводимые сигналы в реальном времени и выдавала соответственно инфернальную и ментальную карты республики на компьютер.
Президент был в восторге. Разумеется, от работы, а не от ситуации. Поскольку красненькая карта ментального поля была куда более блеклой, рваной какой-то по сравнению с густой синевой инферно. В общем, не было у бабы хлопот, так купила порося... Алексей Горский получил высочайшее распоряжение подготовить план работ по увеличению интенсивности положительного ментального поля на территории республики. А заодно и разобраться, почему последнее носит неравномерный и точечный характер. При этом создание особого Комитета откладывалось до лучших времен, правда, финансирование программы "Щит" было увеличено еще на тридцать процентов.
Ну, с планом работ, исходя из предварительных Валькиных выводов относительно природы положительного ментала, особых проблем не было. Несколько товарищеских футбольных матчей, в которых победа сборной республики предугадывалась, но все же не была гарантирована, парочка концертов "звезд" пусть не мирового масштаба, а хотя бы из соседней страны, народные гулянья с бесплатной раздачей отечественного пива (поскольку все равно его никто не покупает, а все пьют импортное) и так далее и тому подобное.
Особенно гордился Алексей своей идеей вытащить на свет Божий побитых молью кумиров еще советских времен, справедливо полагая, что огромный вклад в отрицательную ментальность вносят потерявшие смысл жизни пенсионеры-коммунисты. Эффект превзошел всякие ожидания! Богатенький, но почти забытый публикой дяденька в паричке и неизменном темном костюме хоть и стоил республиканской казне несколько тысяч "зеленых" за каждый концерт, поскольку для ветеранов билеты были бесплатными, а больше, естественно, никто на него не пошел, смог сделать так, что ментальное излучение не только полностью скомпенсировало инфернальное, но и в течение двух суток превышало его почти на десять процентов!
Горский уже было собрался вертеть новую дырку в погонах, как случился весьма досадный прокол: он стопроцентно ошибся с известной группой панк-рока, после концерта которой молодежь принялась бить стекла и переворачивать машины. Какой уж тут компенсационный эффект! Даже усилия эстрадного пенсионера были сведены к минимуму. И после этого Горский решил, что отныне - попса и только попса! Хорошо хоть удалось как-то спрятать это недоразумение среди Валькиных успехов.
А этот гений и в самом деле смог усовершенствовать свой "менталоментр" так, что тот ловил любой мало-мальски чувствительный сигнал. До одной тысячной по шкале Демченко!
Разумеется, главный вывод из всего этого наукообразия сделал сам Горский. А вывод заключался в том, что нужно определять источники положительного ментального излучения и всячески их стимулировать. Тут же была подключена группа психологов, которая засучив рукава взялась за дело.
- Ты не можешь определить хоть немного точнее? - с тоской в голосе, без всякой надежды спросил Горский.
Дело в том, что в результате тщательного исследования положительного ментального поля была обнаружена его круговая структура. То есть это, разумеется, было выяснено при проведении компьютерного анализа создаваемой карты. В общем, вся "картинка" складывалась из множества кругов разного радиуса и интенсивности, создаваемых простыми гражданами маленькой республики.
Однако один из них представлял собой нечто совершенно неописуемое: своими размерами он перекрывал треть территории республики, а по мощи излучения в центре превосходил инферно. Ближе к краям круга интенсивность падала в полном соответствии с функцией Гаусса, но тем не менее оно оставалось сравнимым с инферно даже на удалении более ста километров от столицы.
Это чудо природы или, точнее, социума получило название "Атлант", и все усилия программы "Щит" были направлены на поиск этого конкретного человека.
- Совесть поимей, а? - огрызнулся Валентин. - Я могу тебе определить с точностью до нескольких сантиметров источник сигнала мощностью до полуДема...
- Полу-чего?
- Я единицы интенсивности поля назвал Демами, - надулся гений. - Так вот, если сигнал не превышает полуДема, я могу абсолютно точно указать на конкретного человека, носителя сигнала. К сожалению, как правило, сигнал носит временный характер: у одного типа жена родила сына, у кого-то ребенок поступил в вуз и так далее. Поэтому картинка и скользит постоянно. За исключением этого сигнала. Его мощность такова, что он практически все время стабилен. То есть колебания его интенсивности, естественно, на порядок превышают аналогичные у других, мелких источников, но по отношению к интенсивности самого "Атланта" они не превышают и процента. Поэтому очень сложно отследить центр излучения, даже колебания не помогают. Сам пойми - размер круга так велик, что смещения центра даже на десяток-другой километров не имеют особого значения. И как, скажи на милость, я могу при этом засечь конкретного носителя, этого вашего "Атланта"?
- Ну, Валечка, ну, постарайся!
- Леха, при всем моем к тебе уважении - я смогу определить только номер дома. В лучшем случае, пару-тройку подъездов, если дом достаточно большой. Видишь ли, этот человек ведь не сидит сиднем, ходит куда-то. На работу, в гости, за покупками. Поэтому сигнал все время сплывает. Была бы его интенсивность меньше, этим можно было бы воспользоваться, но здесь! Разве что обсчитывать только на ночные наблюдения, когда носитель спит. Но все равно при такой мощности я ничего не могу гарантировать.
- Ну, а хоть этаж?
- Тебя как, сразу убить или потом?
Алексей только глубоко вздохнул.
А на самом деле все оказалось не так уж и плохо.
Дом определялся четко. Как раз в самом центре. С одной стороны - площадь, с другой - памятник, так что на соседние строения даже не падало подозрение. Правда, конкретный подъезд Валька так и не смог указать, но источник находился в каком-то из двух крайних. И еще повезло, что этажей в доме было всего пять, причем на первом находились какие-то конторы. Поскольку наблюдение велось преимущественно ночью, то их, конторы эти, можно было с чистой совестью исключать.
Таким образом, оставалось два подъезда по четыре этажа и по три квартиры на каждом. Двадцать четыре квартиры. Не так уж и много для того, чтобы установить человека, который на своих плечах пытается вытащить практически всю республику.
Посылая на баррикады психологов, Горский уже во всю потирал руки. Задача была не легкой, но вполне разрешимой, реальной.
Спустя два дня у него на столе уже лежали списки жильцов с комментариями сотрудников ЖЭСа, участкового инспектора и врача.
Наконец-то Алексей собрал совещание из тех людей, которые были необходимы для решения его собственной задачи, а не навязаны недавно приобретенным статусом.
Вообще-то говоря, в списке были и жук, и жаба. Старый дом в центре, где наряду с прежними жильцами проживали новые, богатенькие Буратинки, купившие себе квартирки в последние годы и обновившие их в соответствии с собственным представление о евродизайне.
Так, квартира Љ1. Муж - сильно пьющий, поколачивающий жену и регулярно с ней на пару устраивающий "дни отдыха" с приглашением таких же личностей. Сведений много, и все в основном от участкового инспектора.
Љ2. Пожилая вдова с дочерью, состоящей на учете в психоневродиспансере.
Љ3. Достаточно обеспеченное семейство предпринимателя средней руки с первой, еще доперестроечной, женой.
Љ4. Правдоискательница, которая скандалит со всеми по поводу и без повода и ходит исключительно с папильотками в волосах, и ее муж-алкоголик. Кстати, именно с ним она скандалит больше всего.
Љ5. Пожилой немец и его местная жена, моложе "папика" лет на двадцать.
Љ6. Две девочки-студентки, которые снимают эту квартиру вот уже четвертый год.
Љ7...
Љ8...
К концу третьего часа совещания Горский понял, что еще немного - и он окончательно обалдеет от лавины сведений о жизни совершенно незнакомых ему людей. Причем господа психологи только и делали, что вываливали на его бедную головушку все эти факты, совершенно не собираясь хоть как-то их систематизировать. Но тут неожиданно пришел на помощь Валька.
- Так, ребята, от всего этого запросто очуметь можно. Так не годится. Нужно из всей этой толпы выбрасывать тех, кто никак не может быть положительным феноменом. Например, алкоголиков или эту чокнутую бабу, которая ухитрилась поругаться буквально со всеми. А за остальными нужно установить слежку.
- То есть как? - опешил Алексей.
- А ты что, забыл, где работаешь? - видя недоумение друга, Демченко довольно рассмеялся. - Да не бойся, не так, как тебя учили. Просто за каждым потенциальным "Атлантом" нужно как следует походить с портативным "менталоментром". Вот, зараза! Уже и ко мне привязалось это твое дурацкое словечко! Так вот, нужно будет всех этих ребяток отследить и сопоставить данные с ночными наблюдениями.
Три недели поистине каторжной работы принесли много интересного.
Милые студентки оказались "девочками по вызову", точнее - по приглашению в гости. Эдакий маленький, эксклюзивный бордельчик только для своих.
Предприниматель средней руки только три года, как освободился из мест не столь отдаленных, где отбывал срок за вооруженный грабеж.
А уж сколько вылезло на свет Божий семейных и любовных тайн, вообще подумать страшно! Скелеты покидали насиженные шкафы и стройными рядами принимались маршировать, держа равнение на группу "Щит". Алексей уж грешным делом подумывал о том, чтобы на пенсии заняться сочинением любовных романов.
В конце концов большинство кандидатур было отброшено, поскольку практический каждый из наблюдаемых удалялся хотя бы раз довольно далеко от центра, и появлялась возможность отделить его собственный сигнал от базового. "Атлантом" мог оказаться один из пяти человек.
Первым из них был известный композитор-песенник, Боровцов Анатолий Иванович, автор немыслимого количества шлягеров. Отследить его было чрезвычайно трудно, поскольку он выходил из дома крайне редко, все больше бренчал на рояле у себя в комнате. Были еще некоторые подозрения в адрес его третьей жены Натальи и особенно очаровательной маленькой дочки Машеньки. Но те тоже разве что в парк погулять выходили да в ближайшие магазины.
Во втором подъезде жил врач, Харченко Вячеслав Евгеньевич, очень перспективная личность в плане подозрения на "Атланта", но отследить его на работе было почти невозможно. В клинике пластической хирургии, где он изволил из пятидесятилетних делать двадцатилетних методом Микеланджело, то есть отрезая все лишнее, ментальный фон был таков, что определить собственную составляющую хирурга вообще не представлялось возможным. Зато его семейство, вполне, надо сказать, приличное, было совершенно ординарным и не вызывало никаких подозрений.
Последним кандидатом на роль спасителя республики выступала бабка-пенсионерка, Ванькович Галина Григорьевна. Как гласили кропотливо собранные данные, она всю жизнь проработала бухгалтером, рано овдовев, одна вырастила сына, и тот в настоящее время трудился программистом в Германии. А в остальном она не была, не привлекалась и не состояла. Словом, ничего особенного.
Вообще-то говоря, Горский включил бабку в список только для очистки совести, из-за того, что ее нельзя было проверить. То же мне, мать Тереза и Ефросиния Полоцкая в одном флаконе! Лично он, Алексей, все больше склонялся в пользу композитора. Все-таки - человек искусства, талант и все такое.
Впрочем, приходилось считаться с некоторыми шансами и для врача. Однако делом техники и государственных финансов была организация для Харченко стажировки в Швейцарии, которая показала полную его непричастность к феномену "Атланта".
А в этой ситуации даже особого значения не имело, кто из семейства Боровцовых и есть "Атлант". Да пусть хоть маленькая Машенька! Нужно было просто максимально простимулировать счастье и хорошее настроение в этом доме. Но для этого необходимо было заручиться поддержкой на самом высшем уровне.
- ... и вот, господин Президент, наши исследования показали, что на территории республики проживают люди, чьи психологические особенности способны нейтрализовать воздействие инферно, - подытожил Горский.
И с удивлением увидел, как приосанился Президент, даже дурацкий зачес на лысине стал выглядеть вполне приемлемо. Суровая складка спасителя Родины пересекла государственное чело, а сосредоточенный взгляд устремился куда-то вдаль.
У Алексея похолодело все внутри. Что ж он наделал!
Между тем Президент заговорил. Как всегда, странный, какой-то бабский тембр его голоса, особенно нелепый при таком крупном сложении, подействовал на Алексея, словно скрип пенопласта по стеклу.
- Да, я понимаю, какая на мне лежит ответственность за судьбы республики, - он глубоко вздохнул и замер в сознании собственного величия.
Боже, что же делать?
Но тут Валентин неожиданно пришел на помощь другу.
- Нет, господин Президент, речь вовсе не идет о Вас! Мы практически нашли того человека, на котором по сути дела наша страна держится. Дело в том...
Валька принялся излагать технические подробности, абсолютно не обращая внимания на нехороший огонек, загоревшийся в глазах Президента. Да уж, не быть ему академиком в этой стране! И даже член-корром, факт!
- Делайте все, что считаете нужным, - проскрипел Президент, перебивая Демченко на полуслове. - Если вам нужны средства или еще что-то - можете располагать полностью. Продолжайте работать!
Когда друзья вышли из кабинета, Алексей почувствовал, что вдоль позвоночника сбегает струйка пота. Но тем не менее дело сделано - карт-бланш получен, теперь дело за малым - организовать режим наибольшего благоприятствования для семьи Боровцовых.
- Он хочет для своей семьи квартиру этажом выше, - развел руками Слава Синевич, молоденький оперативник. - А там как раз живет эта бабка-бухгалтерша.
- М-да, - пробормотал Горский. - Еще нет стопроцентной уверенности в том, что бабка не при делах. Так что трогать ее не очень-то хотелось бы.
- Но, Алексей Игоревич, что ж делать-то, коли поэт уперся и ничего знать не хочет?
- Он - не поэт, а композитор, - механически поправил его Алексей.
- Один фиг. Подавай ему верхнюю квартиру, и точка. Жена давно задумала перестроить жилище на два уровня. А сейчас, только стоило заикнуться, так она его поедом ест, так заполучить хочет бабкины хоромы.
- Между прочим, Лё... - Валентин принужденно кашлянул. - То есть, Алексей Игоревич, за последние двое суток интенсивность "Атланта" снизилась процентов на пятнадцать.
- Так... А что Ванькович? - Алексей обвел взглядом всех присутствующих.
- Ну, у нее сын в Германии, - пробормотал Слава.
- Я это знаю, - оборвал его Горский. - Что она собирается делать? Как относится к возможности продажи квартиры и переезда?
Синевич растерянно поскреб макушку.
- По словам соседей, сын ее давно зовет к себе, в Германию. Но она никак не хотела, все говорила, что здесь привыкла, всю жизнь, мол, прожила. И я, честно говоря, сильно сомневаюсь, что она пойдет на то, чтобы переселиться в другой район. Даже сердится, когда с ней говорят на эту тему.
- А Боровцова не удовлетворится квартирой, скажем, снизу?
- Нет. Дело в том, что у Ванькович - пятый этаж, последний. И можно прихватить еще и чердак, сделать мансарду.
- Вот, блин! В общем, так, орлы! Крутитесь, как говорится, как хотите, но бабку съехать убедите. В конце концов, надавите на нее! Президент дал нам карт-бланш, и просто невозможно, чтобы какая-то старушенция нам путала карты. Не выйдет по-хорошему, действуйте по-плохому, руки у вас развязаны!
Когда спустя месяц Галина Григорьевна Ванькович все-таки согласилась продать квартиру и выехать к сыну в Германию, Алексей был самым счастливым человеком на свете. Он даже не пожалел денег для выплаты старухе. А что? Все равно - государственные. Так что бабулька ничем обижена не была, упакована и выпровожена в лучшем виде. Бродя по только что обретенной жилплощади, Наталья Боровцова повизгивала от удовольствия, маленькая Маша демонстрировала хоромы плюшевому медведю, а сам композитор не переставал счастливо улыбаться.
Глядя на эту идиллию, друзья обменялись понимающими взглядами и, не сговариваясь, направились в тот самый ресторанчик, с которого все начиналось. Ну, и оторвались там по полной. Впервые за последние полгода. В честь успешного завершения операции "Атлант" в рамках программы "Щит". Оторвались так, что на следующий день выбрались на службу только к обеду.
И не успел Алексей выпить свой традиционный кофе, как в его кабинет буквально ворвался опухший, помятый и зеленый Демченко.
- Лёха, катастрофа!
- Что, буксы горят? Коньячку налить?
- А? Да, налей, - Валентин выпил "Хенесси" залпом. - Спасибо! Только я не поэтому. Мощность "Атланта" упала уже на сорок процентов и продолжает снижаться дальше по экспоненте.
Алексей почувствовал, как стены родного кабинета начинают кружиться. То ли от вчерашнего перепоя, то ли от сегодняшних новостей. Для верности хлопнув еще рюмашку коньяку, он схватил рацию:
- Слава! Ну, как там?
- Все в порядке, Алексей Игоревич, полная идиллия. Отправились в парк кушать мороженое, а до этого ездили выбирать новую мебель. А что?
- Да нет, ничего, продолжайте наблюдение.
Неужели они ошиблись? Точнее, он, Алексей Горский, допустил самую фатальную ошибку в своей жизни? Но как?
Спустя несколько минут они с Валькой уже стояли во дворе дома "Атланта". Все обитатели тихого дворика были им заочно знакомы: жена врача Харченко выгуливала крошечного внука, а жена предпринимателя - младшую дочурку. Друзья-коллеги подсели на ближайшую лавочку и закурили. Как и следовало ожидать, разговор крутился вокруг основного события последних дней.
- Прямо не представляю, как мы теперь будем без Галины Григорьевны! Я так к ней привязалась, - вздохнула Харченко. - А Вы, Женечка, наверное, ее хорошо знали?
- Да практически всю свою жизнь, Ирина Васильевна. Знаете, она - совершенно особенный человек. Добрая, честная, отзывчивая. Представляете, мне все мои детские тайны гораздо проще было поведать ей, чем собственным родителям, она всегда все понимала!
- Да, удивительный она человек. Легкий, светлый. Конечно, хорошо, что она в конце концов перебралась в Германию, ей там будет лучше. Но все же жаль, что она уехала.
- Не то слово, - кивнула Женя. - На таких, как она, вся земля держится... Как-то без нее сразу пусто стало!
Все было предельно ясно...
Молча докурив, они поднялись и уныло поплелись к машине. Горский завел двигатель, а Валентин включил радио и принялся переключать каналы. Но, поскольку было самое начало четвертого, все станции передавали выпуски новостей. Неожиданное наводнение на юге. И при этом - пожары на торфяниках в центре республики. Авария на нефтеперерабатывающем заводе на севере. И даже здесь, в столице - небывалая автокатастрофа с человеческими жертвами на кольцевой дороге.
Старенький, усталый "Атлант" ушел со своего поста, точнее, именно они сильно постарались, чтобы так произошло. И сейчас некому удержать рушащееся небо над этой бедной, несчастной землей!