Ссора. Обида. Боль. Слова имеют магическую власть над людьми. Слово - укол, ответное парирование, выпад - и лучший друг превращается во врага, а любимая - в предательницу.
Гордость - подруга обиды, она не позволит простить, смириться. Да, с какой стати мне прощать её? Это она виновата! Она! Я не мальчишка сопливый терпеть её выходки. Мне двадцать пять - четверть века. Я мужик! И поступил, как мужик! Вот только почему так больно? А в голове вертится череда красивых фраз, которыми стоило парировать Юлькины выпады. Впрочем, хорошо, что обида сковала горло, и я не спустился до базарной перебранки. Что делать мужику, если его обижает любимая? Просто уйти. Уйти в ночь.
Снег скрипит под ногами. Иду - куда глаза ведут. Почему-то хочется ступать по нетронутой глади снега - оставить свой след, заполнить девственную пустоту.
Вот бы встретить компанию отморозков. Пусть они только зацепят меня, и я спущу всю злость! Прийти потом к Юльке с расквашенной физиономией... Нет, лучше пусть она наведается ко мне в больницу. Такому избитому и покалеченному. Пусть поймет - что натворила!
Но в этот морозный вечер не было желающих поприставать ко мне. Единственная встреченная группка подростков благоразумно отвела глаза от парня, бредущего по нетронутому снегу со сжатыми кулаками и добела стиснутыми губами.
Двор окончился тупиком. На кирпичной стене небрежно выведена красной краской надпись - "Будущего нет".
- Тупик. Будущего нет, - согласился я.
Рука потянулась в карман за телефоном. Быстрый поиск в инете и на экране список - контактов "Серых пророков". Я выбрал наугад, лишь бы не далеко идти.
Серьга-гарнитура дрогнула, подтверждая соединение, и сухой, скрипучий голос поприветствовал меня:
- Доброй ночи. Чем могу помочь?
- Вы пророк?
- Слуга его.
Мне показалось, что собеседник сдержал смешок.
- Я хочу узнать будущее.
- Нет ничего проще. Когда желаешь посетить нас?
- Сейчас! - выпалил я, чтобы не передумать.
- Окей. Лови координаты. Жду...
Собеседник оборвал связь, а серьга дернулась дважды - подтверждая прием маркера.
Хорошие родители с детства прививают своему чаду - не пробуй наркотики, не ходи к пророкам. У меня хорошие предки. И я не понаслышке знаю, чем заканчиваются походы к "Серым пророкам". Потухший, безрадостный взгляд обреченного. Безразличие к жизни. Мало кто может нормально жить, зная своё будущее, не в силах ничего изменить или даже намекнуть родным и близким о грядущем горе. А всё закон предопределенности потока времени, мать его. Информацию о будущем получить можно, но само пространство и физические законы не позволят воспользоваться ею.
Почему тогда мне так хочется сотворить глупость? Обида - это она ведет меня, а не безликий проводник телефона. А может, это выпитый алкоголь тянет меня к краю бездны? Вздор! Сто пятьдесят грамм коньяка - слишком малый вес против груза обиды.
Я узнаю всё! И будь что будет. Пусть мир рушится, пусть жизнь идет под откос. Мне плевать.
Если будущее моё без Юльки - смирюсь. Буду безвольно плыть по реке жизни, как дохлая собака в сточной канаве.
Тьма впереди, мрак за спиной и только одобряющий голос проводника в гарнитуре: "Правильно движетесь, господин". Черный снег и цепочка белых следов за мной. В заводской зоне всё покрыто серой пылью, как, впрочем, и в моей душе после скандала с Юляшей.
Дверь открыл парнишка, чуть младше меня. Тощий, долговязый, на лице веснушки - крадущие остатки мужественности. Взгляд - пустой, как у знающих свою судьбу.
- Пришёл? - не то спросил он, не то подвел итог.
- Проходи, - указал парнишка на стул, над которым висел агрегат, больше всего напоминающий сушилку для волос, какие использовались в парикмахерских в старые времена.
Я сел, невзначай отодвинувшись в сторону от агрегата.
- Не боись, - усмехнулся паренёк, - мозгодробилка выключена.
- Так... - продолжил мой собеседник, - у нас всё без обмана. Три куска с тебя, и увидишь будущее. Если "Пророк" не сработает, такое бывает у людей без судьбы, деньги верну. Про закон предопределенности в курсе?
- Да. Я не смогу изменить свою судьбу.
- Не парься, - подмигнул парнишка, - большинство клиентов остаются довольны. Знать будущее прикольно. Это как смотреть хорошее кино, в котором знаешь, чем всё кончится.
- Ладно, - решился я, - сбрасывай счет. Я оплачу.
В мочке уха завибрировала серьга, а на экране телефона всплыло окошко: "Три тысячи". Под ним две кнопки: "Оплатить" и "Отклонить".
Я выбрал - "Оплатить".
Слуга "Серого пророка" надвинул зеркальную колбу - так напоминающую старинную сушилку для волос - мне на голову, навсегда отрезая привычный мир. Легкий электрический писк перешёл в нарастающий гул, словно кто-то крутил ручку регулятора, превращая маленькую электронную катушку в огромный трансформатор подстанции районного масштаба.
Мир закружился во мне и вокруг. Гравитационный вихрь, чудовищная воронка выдирала сознание, заставляя бежать вслед цепочке десятка тысяч отражений будущих дней. Словно пленка киноленты между будущим и настоящим, вырвавшаяся из проектора и обвившая свою жертву. Всё... и ничего. Темпоральный скачок сознания вдоль линии жизни к смерти и мгновенный возврат назад. Прыжок в никуда, и награда за риск - горькое всеведение.
Открывая глаза, я уже понимал, как меня обманули. Меня обокрали, отняв самое дорогое - свободу. Впрочем, свободу решать оставили, вот только свободы действия лишили. Да и не в свободе дело. Об уготованном мне будущем мечтает каждый. Хорошая работа, любящая жена, сорванец сынишка, который станет знаменитым художником - утешение и гордость пожилых родителей, шаловливые, но такие дорогие внучата. Замечательно, вот только всё это без моей Юли. И вовсе не потому, что нам не быть вместе. Не потому, что опять поссоримся, но теперь навсегда. Просто Юленьке осталось жить меньше недели. Случайность, красный опель с отморозком-угонщиком за рулем, вылетевший с дороги на тротуар, и ... нелепая смерть. А ведь я буду любить её всю жизнь. Счастье моё, девочка моя. Как же так?
Я выскочил из комнаты пророков как ошпаренный. На улице голосовым набором вызвал Юлин номер, пальцы не слушались.
- Юля, цветочек мой аленький, - простонал я, услышав её голос. - Прости. Прости. Я виноват... Я люблю тебя! Ты слышишь?! Я очень тебя люблю.
- Ты где, Артём? - голос её был взволнован, но тихий: - Ты тоже меня прости. Глупости наговорила. Я так не думаю, просто вырвалось...
- Юля, Юленька, - шептал я в трубку, давя в горле слезы.
- Возвращайся, Артем. Нечего бродить по ночному городу. Мало ли что может случиться.
Ах, сокровище моё, уже случилось. Только я не могу сказать тебе ничего - язык не слушается. Исправить ничего не могу, изменить.
Последующие дни слились в один бесконечный скрип заевшей пластинки. Короткий, рваный сон, больше похожий на бред, и компьютерный марафон в поисках ответа - как изменить открытую судьбу. Жизнь в дежа вю. Я уже проходил этот путь, там, в комнате "Серого пророка". И знаю - ничего не получится. Но я обязан найти выход.
Интернет пестрил советами для тех, кто заглянул в запретное. Кто-то рассказывал, как ему удалось обмануть судьбу, но всё это были неподтвержденные фантазии. Кто-то проклинал пророков и себя, жаловался, молил о прощении.
Больше всего мне понравились суждения форумчанина под ником Кадар. В его выкладках была надежда. Предопределенность - это программа развития мира, написанная Творцом. Судьбы людей - строки этой программы. Узнавшие своё будущее не в силах изменить предопределенность и свою судьбу. Зато можно внести легкие штрихи в картину мироздания, сам рисунок при этом не меняя. Кадар говорил: "Если узнавшему будущее предначертано разрезать яблоко, он разрежет плод, но ему остаётся выбор - каким из трех ножей это сделать. А это уже немало". Объяснения сводились к одному - изменить судьбу можно, если это не нарушает замысел Творца.
Красный опель из моего видения я нашел, гос. номер тот же. Автомобиль стоял на парковке во дворе жилого дома в трех кварталах от того перекрестка, где сегодня должен был убить мою любимую.
Возле опеля терся какой-то парень. Но когда я подошел ближе, его как ветром сдуло.
Я, как загипнотизированный, уставился на машину. Если бы сила ненависти умела поджигать, я бы испепелил красного монстра.
Моя рука - в кармане куртки, греет рукоятку кухонного ножа. То, что я здесь - во дворе, перед красным опелем - уже чудо. В моих видениях этого не было, а значит, я меняю реальность.
Я не дам отморозку угнать машину. Если понадобится - я убью его. Нет, убивать не обязательно. Достаточно поранить. А позволит ли мне провидение сделать это? А получится ли у меня вогнать сталь в уголовника, который через полчаса станет убийцей моей девушки?
Я вытащил нож из кармана и спрятал его за спиной. Рука предательски задрожала.
Нет, не смогу.
Дрожь перешла в ноги. Еще мгновение - и я повалюсь на снег безвольной куклой.
Я упал на колени и ударил ножом скат переднего колеса. Вырвавшись из руки, нож отскочил. Тогда я схватил его обеими руками и со всей силой повторно вогнал в скат.
По ушам ударил хлопок, словно в меня выстрелили. Опель медленно осел на переднее правое колесо, взвыла сигнализация.
В следующее мгновение я бежал прочь. Только в соседнем дворе я остановился отдышаться и тогда понял - нож остался возле машины. Ерунда, главное я сделал. Ноги сами повели меня к злосчастному перекрестку. Я смог! У меня получилось!
Юлю я увидел метров за сто и сразу побежал навстречу. Она узнала меня и приветливо замахала. Через мгновение я был рядом с ней.
- У меня получилось! - радостно выкрикивал я, целуя Юльку в губы, щеки, нос.
- Дурачок, - ласково прошептала Юлька, гладя меня по заросшей щеке, расправляя мои спутавшиеся кудри.
Я приготовился сказать какую-то романтическую глупость и замер. По дороге мчался красный опель.
Мгновение... и плохо установленная запаска слетает с передней правой ступицы. Машину подбросило и по снегу понесло прямо на нас. Я успеваю зажмуриться и задвинуть Юлю за спину.
Темнота и тишина.
Потом яркий свет и звуки медленно вернулись в мир. Я стою перед красным опелем, за спиной нож в дрожащей руке.
Бред! Может, мне всё привиделось? Или это ошибка в программе предопределенности? Программный цикл и возврат в исходную точку? Я не должен был умереть. Я важен для провидения. Быть может, я ничего не стою, а мой не рожденный ещё сынишка нужен судьбе. Возможно, ему суждено написать картину, так необходимую этому миру. А я - лишь ключевое звено в цепи. В любом случае я буду бороться. Плевать на судьбу. Я не отдам моё сокровище.
Нож - в сугроб. Теперь он мне не нужен. В сердце - уверенность в правоте. Я не подпущу к машине никого. Измочалю в кровь любого, кто приблизится к опелю.
Я уверенно встал возле машины, скрестил на груди руки и принялся ждать убийцу моей любимой.
К опелю подошла молодая девушка. Машина мигнула аварийкой, замки щелкнули, снимая блокировку. Девушка вопросительно уставилась на меня.
- Ира? Ты? - удивленно пробормотал я.
- Мы знакомы? - девушка сдвинула брови, пытаясь вспомнить меня.
- Нет, ты меня не знаешь, но мы скоро поженимся.
Ира улыбнулась.
- У нас будет сынишка, - как бы в своё оправдание пробубнил я.
- Зачетное знакомство, - Ира добродушно улыбнулась. - Вы очень убедительны и артистичны, но я спешу. Хотя, возможно... я могу сбросить вам свой контакт. Если вы, конечно, действительно... так хотите жениться на мне.
Ира смущенно отвела взгляд и поспешно села на водительское место.
- Да. Хочу! - ответил я и сел рядом на пассажирское сиденье. - Надеюсь, ты не против, если супруг поедет с тобой?
- Отчего же? У супругов всё общее, - приняла игру Ира.
Мы тронулись, и я, достав телефон, быстро набрал сообщение для Юли.
Перед перекрестком я положил ладонь на руку Ире и, глядя на неё, попросил:
- Пожалуйста, притормози.
Она остановила машину.
- А теперь поехали, но очень медленно.
На перекрестке перед пешеходным переходом Ира снова остановилась. Дорогу переходила Юля.
- Да. Я знаю. Но у неё всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо.
Я отвернулся, чтобы Ира не заметила слезу, и быстро стёр последнее отправленное сообщение: "Прости, любимая, я больше не твой. У меня будет ребенок от другой. Не звони и не пиши, я не отвечу. Если встретимся - пройду мимо. Прости, если сможешь. Не суждено быть вместе."