Аннотация: Возвращение в "Планету Океан", или футуристическое фэнтези по мотивам Кусто и Лема
Пурпур и кобальт
Возвращение в "Планету Океан", или футуристическое фэнтези по мотивам Кусто и Лема
Изломанный глубиной солнечный диск стоял в самом зените. Я вдохнул свежую порцию прохладной морской воды, обогнул разросшуюся колонию изумрудных кораллов и продолжил поиск добычи на уступах подводных скал.
- Спокойно, друзья мои, не пугайтесь! Перед вами не "Лобстер сапиенс", новоиспечённый общительный вид из семейства ракообразных. Я обычный человек, занятый необычным делом.
Меня зовут Вильгельм Вард,а проще Вилли. Я норвежец по рождению, интроверт по натуре и ловец "арктического жемчуга" по профессии. Что, никогда не слышали про таких ловцов? Да неужели! В наше время в Норвежском море таковых уже не один десяток. Причём каждый работает в одиночку. Иногда в одном, но чаще, по очереди, в нескольких фьордах. В данный момент надо мной толща холодной солёной воды. По глубиномеру, как раз двадцать семь метров. Более точных координат, уж извините, не предоставлю!
Совсем забыл, друзья! Простите, что разговариваю с вами лишь мысленно. Всё-таки для дайвера с загубником в зубах по другому было бы затруднительно.
Но даже и мысленно, я треплю языком без меры. Есть такой грех! Всё дело в альтернативном аквалангам приборе "Искусственные жабры". Эти "жабры" были изобретены израильтянином Аланом Боднером ещё в прошлом веке. Однако применения не нашли, тогда не существовало достаточно мощных и компактных элементов питания. Зато сейчас есть! Это легкие и энергоёмкие гелиевые батарейки. Представьте, друзья, на Луне, в районе Моря спокойствия, уже третий год работает кратерный комплекс 'Альфа-гелий-3'. Как же тяжко приходилось дайверам в недавнем прошлом! Таскать на спине эти громоздкие баллоны с дыхательной смесью! Бедолаги! Правда есть у "Жабр" одна побочная проблемка. Погружаясь с аппаратом Боднера некоторые испытывают "синдром ныряльщика", патологическую непреодолимую тягу к общению. Ваш покорный слуга, к несчастью, как раз из числа таких молчаливых трепачей. Потому и приходится выдумывать себе несуществующих "друзей-слушателей", только бы не болтать бессмыслицу в пустоту. Иначе пришлось бы чувствовать себя пьяным попугаем Жако из морской таверны, которому весёлые матросы запихали в клюв добрый кусок смоченной в панамском роме булки.
Ну, что бы вы ещё хотели знать про меня? Например, каково часами пребывать в воде с температурой плюс пять градусов по Цельсию? Да без проблем! На мне "сухой костюм" с иридиевыми нитями. Питают "горячие нити" всё те же"гелиевые батарейки". Между прочим, у нас теперь единая для всего мира денежная единица - гео-кредит. За два миллиона "гео" , которые стоят мои дайверские "доспехи", вполне можно купить домик где-нибудь в пригороде Осло, Хельсинки или Нового Стокгольма.
А старого доброго миллионного Стокгольма больше нет. Тайно доставленный в контейнере сухогруза ядерный заряд, мощностью в одну мегатонну, сработал в рождественскую полночь 2059-го, и города моей юности, вместе с моими родителями, не стало. В наше время дозиметры есть у всех поголовно. После Стокгольма множество мест в Северной и Центральной Европе "фонили", как четыре Чернобыля. Ежемесячная убыль населения от лучевой болезни исчислялась сотнями тысяч.
Что-то меня лихорадит, друзья, бросает от веселья к грусти. Давайте поговорим о прекрасном. У меня на шее, на шелковом шнурке, висит кожаный кисет. В нём восемь жемчужин, моя добыча за этот сезон. Знаете, как выглядит настоящий арктический жемчуг? Его зёрна, чаще всего золотистые, но самые крупные и ценные, это "королевские" или пурпурно-кобальтовые. Каждая из жемчужин неповторима. Виртуозные вариации стальных, синих, бордовых и фиолетовых цветов и оттенков, это настоящая "Симфония перламутра".
"Арктик перлз" появились в наших "полночных" морях лет шесть назад. Самый обычный североатлантический моллюск "Циприна Исландская" вдруг сбрендил и начал оригинальничать, рожать жемчуг. Первую жемчужину обнаружили случайно. Чистильщик садков на лососёвой ферме случайно наступил на раковину. У парня было хорошее зрение, и он заметил в осколках ракушки золотистый шарик. Правда культивация "Арктик перлз" не удалась, а массовая добыча дикого жемчуга оказалась нерентабельной. Но дело не пропало, и тем ценнее были те зёрна, что удавалось добыть. Вдоль побережья Норвегии работают десятки фрилансеров вроде меня. У каждого "ловца северных перлов" есть свои секреты и мистического рода ритуалы.
Сейчас я исследую подводную часть фьорда. Подбираюсь к подножию скал, раздвигаю руками в тонких перчатках заросли длинных, плавно колышущихся, бурых стеблей. Нигде не видно и не слышно ни одной "матушки Циприны". Что значит не слышно? А то и значит, жемчужницы "разговаривают", трещат между собой в диапазонах инфра и ультразвука. Тем не менее, я прекрасно их слышу. У меня на голове наушники, а в них встроен "Слухач", или как его обозвала южно-африканская фирма-производитель, "Ухо Посейдона". Смешно и неблагозвучно. Так и представляешь себе ушную раковину морского царя, огромную, зелёную, поросшую вместо волос густыми бурыми водорослями. По-моему, "Слухач" лучше!
Похоже, сегодня пустой день. Опять возвращаюсь к скалам. Плыву вдоль череды заросших зеленым "газоном" уступов. А вот и первая за сегодняшний день "молчаливая" гирлянда! Шесть, прилепившихся друг к другу светло-коричневых раковин. Это семейство изображает полумесяц рогами вверх. При участии изумрудной поросли на подводной скале произрос... флаг Арабской Лиги. Теперь надо аккуратно и не торопясь, вскрывать раковины по одной. Найденная жемчужина вынимается очень аккуратно. Не дай Бог навредить моллюску Циприны. После изъятия младенцев, "матушки" должны продолжать беременеть и рожать новых. Извлекая жемчужину, я успокаиваю её, словно ребёнка, мысленно произношу ласковые слова, обволакиваю убаюкивающей нежностью. Такие вот "ути-пути"! А куда деваться? Моряки, народ суеверный, а уж такие морские черти, как я, настоящие параноики.
Устроившись рядом с крайней в гирлянде раковиной, нежно вскрываю её японским жемчужным ножом. Он тоже часть ритуала. Старинное червлёное серебро, таинственные золотистые иероглифы. И вот, в самый ответственный момент, кто-то... садится мне на голову. От неожиданности чуть было не сваливаюсь с уступа. Медленно поднимаю руку и подношу её к обтянутой резиной макушке. Похоже у меня на голове расположилось паукообразное инопланетное существо. Хватаю "пришельца" за длинную членистую ногу, тащу его вниз. Ба, камчатский краб! В нём, от силы, килограмма полтора, это "крабёнок", подросток. Русские ихтиологи в пятидесятых годах прошлого века "депортировали" его предков в наши края с Тихоокеанского побережья.
Чудо с полминуты таращится на меня телескопическими чёрными, как угольки, глазками. Внимательно изучив странное существо, оно включает заднюю передачу и ретируется на край уступа. Бросив на меня прощальный взор, "крабёнок" медленно, "спиной" вперёд скользит вниз и плавно погружается в пучину. В багаже своего крабового интеллекта он уносит мой непостижимо странный образ.
Я не беден, друзья! Моя "жемчужная" профессия приносит немалые деньги. Две трети заработанных мной гео-кредитов я перевожу в госпиталь в Новой Ливии, там работает много моих собратьев по европейскому волонтёрству. Госпиталь требует постоянных вложений. Оставшиеся "гео" я без лишнего шума трачу на себя, такой уж я эгоист и бонвиван.
Открою вам секрет. Только не смейтесь, не думайте,что Вилли Вард, ни на минуту не умолкающий дайвер-болтун, "сбрендил" от одиночества. Я влюбился в эти жемчужные ракушки. Да и как их не любить. Они поют для меня таинственные песни, зовут, приглашают овладеть своими прекрасными младенцами, пурпурно-кобальтовыми жемчужинами. Я достаю их из раковин, из нежной плоти моллюска, словно из материнского лона. Странный, облачённый в стекло и резину, подводный акушер.
Сейчас я поднимаюсь на поверхность и восхожу по спущенному в воду трапу на борт своего рыбацкого "фискебёта". Мне не терпится присоединить новые, самые крупные на моей памяти зёрна, к их сёстрам. Какие необычные, никогда прежде не испытанные ощущения! Я в контакте с этими таинственными и прекрасными детьми Океана, чувствую их сердцем, тонкой кожей под дайверской искусственной шкурой. Снимаю маску, стягиваю наголовник. Невесомые тончайшие, из сверхпрочного материала перчатки беззвучно падают на деревянную палубу. В нетерпении достаю из поясной сумки свою прелестную добычу. Зрение обостряется до предела. Различаю кобальтовые очертания морей-океанов и пурпурные контуры материков. Как похожи эти малышки на крохотные модели неведомых планет. Из-за мокрой резиновой пазухи вытаскиваю на "свет божий" кожаный кисет на чёрном шнурке. Развязываю его зубами. Сейчас, сейчас! Потерпите! Сейчас разлучённые возлюбленные сёстры воссоединятся.
Но, что происходит?! Девять пурпурно-кобальтовых жемчужин в кисете начинают ощутимо теплеть. Те, что в моей руке, одна большая, "багрянородная", в фиолетовых разводах и две другие поменьше, изысканно-лиловые, с королевскими, синей стали прожилками медленно раскаляются. Я едва терплю, так они жгут мою ладонь. Ощущаю тревогу жемчуга, она сигналами бедствия стучит у меня в висках. От греха подальше кладу в кисет все три новых зерна. Теперь их двенадцать. Может быть, собравшись вместе сестрёнки успокоятся?
Так,ты тоже успокойся, Вилли! Что это было? Галлюцинации? Последствия слишком долгого пребывания под водой? Да, дожил я! С перламутровыми шариками беседую, перед воображаемыми друзьями речи держу! Может, всё-таки обратиться к знакомому "мозгоправу"?
Совсем рядом, в четверть-кабельтове от моего "фискебёта", проплывает пара весёлых, острозубо улыбающихся касаток. А вот ещё четыре, многовато для одного небольшого фьорда. Рядом проходит большая стая белух, полярных дельфинов. Странно, на воле дельфины никогда не приближаются к этим "китам-убийцам". У меня под боком начинается настоящий морской цирк. Прямо у борта выскакивают из воды белухи и касатки. Они выделывают в воздухе замысловатые пируэты, их дрессированным собратьям такое и не снилось. Мощный лобастый вожак-белуха пляшет на могучем хвосте над тёмными волнами и ревмя-ревёт иерихонской трубой. Ледяные и солёные брызги летят мне в лицо.
Вот чёрт! Кажется, "глюки" опять начались! Пурпурно-кобальтовые шарики скоро прожгут мне грудь. Хоть за борт их выбрасывай! Ну, уж нет! Не дождётесь, господа конкуренты!
Или это не "глюки"!
Тогда какого морского ежа жемчуг посылает мне сигналы, а старинные враги, дельфины и касатки, водят совместные хороводы вокруг моего бота?!
Или я сошёл с ума, или сам Океан, подобно разумному собрату из "Соляриса", пытается выйти со мной на контакт?!
Ну, ладно! Хуже не будет! Захожу в рубку и включаю двигатель. За бортом китообразная братия прекратила свои хороводы и выстроившись в колонну, устремляется на выход из фьорда. Похоже эти ребята предлагает следовать за ними. А жемчуг на груди всё горячее!
- "На груди у Вилли зажигали три миллионов разумных "гео"!
Меня разбирает нервный смех. Следую за своими полярными шерпами. Впереди, по курсу, море кипит от изобилия спинных и хвостовых плавников. Этот "солёный поход" длится уже четыре часа. Мы движемся на Восток, вдоль норвежского побережья, в сторону русской, когда-то строгой, а ныне "прозрачной" границы. Мелькают чёрно-серые скалы и бирюзовые фьорды. Ага, кажется прибыли. Сводный отряд китообразных подошёл к ближайшей скале и вновь начал водить хоровод. Мои перлы в кисете просто взбесились. Жгут в буквальном смысле! Ну, ладно, ладно! Уже понятно, что от меня требуется. Хорошо, что я, как рыцарь перед турниром, с ног до головы в дайверских латах, не надо тратить время на облачение. Подхожу к указанному месту, спускаю трап и сам спускаюсь по нему в воду. Молодая юркая самочка-белуха, похоже, назначена мне в проводники! Она направляет меня к подножию скалы. Здесь настоящие джунгли из бурых водорослей. Я двигаюсь медленно, постоянно раздвигая руками лоснящиеся пупырчатые стебли. Вот и поросшие зелёным мхом уступы. Боже, сколько здесь циприн, тысячи, несметное богатство. Я почему-то не сомневаюсь, что все они при пурпурно-кобальтовых дочках. Интересно, каково это, когда "болтают" одновременно сотни раковин. Врубаю "Слухач", хватаюсь в панике за голову и тут же его выключаю. Боже, какой гвалт! Я поворачиваюсь. Прямо напротив гигантской "циприновой" колонии висят в воде, сонно шевеля плавниками, десятки моих новых приятелей, белух и касаток. А вот и одинокий, метров двадцать длиной, приблудный "левиафан" - братец кашалот пожаловал. У гиганта прямоугольная голова, горчичный окрас и обросшее мелкой ракушкой брюхо. Китовая родня с умным видом таращится на бесчисленные гирлянды коричневых раковин.
Моя белуха то заплывает вперёд, то возвращается назад. Она, словно собака перед прогулкой, нетерпеливо "тявкает", тычется носом и даже успевает куснуть за ласты. Я почти ударяюсь лбом о затерянную, утонувшую в этих морских джунглях, обросшую зелёным мхом стену. Плывём с дельфинихой вдоль стены. Ага, тут вход в какую-то пещеру, он большой, метра три в диаметре. А ведь это не стена, а борт затонувшего корабля и пещера не пещера, а пробоина! Я включаю лазерный надголовный фонарь. Лесси, как я успел окрестить белуху, опережает меня. Она, словно звездолёт в чёрную дыру, стремительно ныряет в пробоину. Ныряю следом. В часах срабатывает, легко пощипывая запястье, дозиметр радиации. Излучение не критическое, но значительное.
"Это всё неспроста, друзья мои!"- глубокомысленно замечаю я и тут же спохватываюсь. Не до игр сейчас! Не до разговоров с пустотой!
Фонарь-наголовник даёт ровное, чуть рассеянное освещение. Понимаю, что нахожусь внутри субмарины времён второй мировой. Всё нутро лодки рассыпалось в ржавый прах, а то, что осталось, поросло изумрудным морским мхом и синими водорослями. А, вот и один из хозяев! Сидит, прислонившись к переборке. Положил на плечо лобастую костяную голову с зияющими дырами глазниц и мирно почивает. Подплываю ближе. Синяя роба почти истлела на костяке, но карманная нашивка осталась. На ярлыке нет имени, лишь латинские буквы и цифры. Забираю у мертвеца "визитку" и кладу в подсумок. Вдруг поможет определить с чем я тут имел дело. На проржавевшей палубе, в луче фонаря что-то тускло блеснуло. Опускаюсь и поднимаю, это серебряный нагрудный знак, субмарина и над ней имперский орёл со свастикой. Теперь понятно. Это германский "У-бот", нацистский подводный "волк".
Лесси всплывала наверх, чтобы глотнуть воздуха, теперь она вернулась в лодку и ей не терпится, она нервничает, лобастой головой подталкивает меня под ласты в круглую дыру, проходу в другой отсек. Заплываю внутрь следующей камеры этого подводного склепа. Фон здесь выше, запястье под часами со счётчиком так и щиплет. Всё пространство отсека занято на диво разросшейся ламинарией. Морская капуста не похожа сама на себя, какие-то гигантские лопухи. На стеблях словно воспалённые фурункулы, гирлянды белёсых, с кровавыми сгустками внутри волдырей. Какое-то неведомое создание выползает на один из мясистых листьев. О, Боже, да это краб! Под прозрачным хитиновым покровом видны внутренности, ритмично бьется голубое сердце. Вместо пары глаз на панцире полукружие из шести мерзких паучьих "гляделок". Мутанты!
Белуха на другом конце отсека тычется носом в переборку. Подплываю ближе, вижу ржавую круглую крышку межотсечной двери. Переворачиваюсь и пинаю её обутыми в ласты ногами. Толстый рыжий блин плавно вываливается в следующий отсек. Здесь нет водорослей, всё забито какими-то пузатыми бочками из чёрного искусственного каучука. Между тем, дозиметр в дайверских часах сходит с ума, запястье под ним будто пронзают иглы. Белуха не рискует вплывать сюда. Тревожным бело-чёрным глазом она опасливо косится на меня через круглую дверную дыру. Я выключаю счётчик. Была, не была! Бочек здесь десятки и у них какая-то странная шарообразная форма. А что же внутри? Внимательно рассматриваю одну, ага маркировка есть. Ба, да это по-норвежски!
На дне бочки выплавленный в каучуке штамп: " Йорик и сыновья" Фабрика изделий из искусственного каучука, город Тронхейм, 25.03.1945".
Так, что дальше? Впрочем, норвежец я или нет?! Историю родной страны как-никак помню. Весна,1945-й год, город Тронхейм. В те времена в пригороде Тронхейма существовала германская сверхсекретная база и завод по производству тяжёлой воды. База называлась Дора-1. Там сейчас музей. Я бывал в нём в детстве, на экскурсии. Помнится, причалы для подлодок на Доре-1 тоже были. Получается, что в бочках та самая тяжёлая вода, пресловутый дейтерий, вернее его оксид, компонент для производства атомной бомбы. Куда же его переправляли в самом конце войны? Разрозненная информация начинает "выплясываться". Я где то читал, что оксид дейтерия в те времена стоил долларов пять за грамм! Втрое дороже золота! Значит, кто-то его мог хотеть умыкнуть. И умыкнул, благо в бардаке того времени это было возможно. Странно лишь, почему лодка похитителей оказалась к Востоку, а не к Западу от Тронхейма? Может быть, на Восток их загнала погоня? Да, и откуда радиация, ведь тяжёлая вода нерадиоактивна?! Что ж, будем искать!
Стаскиваю часы с запястья, включаю дозиметр и обнаруживаю, что он зашкалил и вышел из строя. Вдруг ожили и потеплели жемчужины на моей груди. Тепло, сестрёнки! Тепло! Теперь "умные" пурпурно-кобальтовые зёрна поведут меня к цели. Из другого отсека робко тявкает мне вслед Лесси, желает удачи, и удача не заставляет себя ждать. Вижу слабое голубое свечение. Вот, где источник радиации! В самом конце отсека, под завалом из бочек нахожу длинный оцинкованный "гроб", контейнер. Пытаюсь его сдвинуть с места, да куда там, весу в нём не меньше тонны. Угол "гроба" сильно смят и вдавлен внутрь. Когда-то давно, скорее всего, при взрыве, погубившем лодку, сюда "влетел" баллон сжатого кислорода из воздушной регенерационной системы. Время и солёная вода тоже сделали своё дело, герметичность этого ящика явно нарушена. Здесь настоящее джакузи, сорок пять градусов по Цельсию! У моего "сухого костюма" есть теплоизоляция, но нет антирадиационной защиты. Так. В большом контейнере наверняка капсулы или малые контейнеры с обогащённым (неизвестно насколько) немецким ураном-235. Его-то кто и откуда умыкнул? Как минимум, одна из таких капсул повреждена и негерметична, а, значит, и все остальные непозволительно хрупки. В бочках тяжёлая вода, оксид дейтерия. При соединении этих компонентов происходит взрыв с выбросом радиоактивных частиц. Судя по всему, часть бочек тоже негерметична. Вопрос времени, когда здесь разразится новый, на этот раз "норвежский Чернобыль". Тёплый привет от неупокоенной чёрной души Шикльгрубера! Взрыва "грязной бомбы" ждать осталось недолго!
Так вот для чего была нужна вся эта мистерия пурпурно-кобальтового жемчуга и парад касаток с дельфинами. Непостижимо! Сколько раз с переменным успехом упражнялись на эту тему фантасты!В итоге Океан, а по сути вся наша планета, в действительности оказалась наделенной разумом и инстинктом самосохранения. Довольно было с неё радиоактивных "следов" после ядерных испытаний на островах и в пустынях! Хватило загубленной на века Балтики!
Покидаю "не мёртвый" немецкий "У-бот". Полусгнивший "носферату" с нетерпением ожидает своего часа, чтобы погубить и изуродовать всё живое на пространстве от Северной Норвегии до полумиллионного русского Мурманска. Силы мои на исходе. Добрую дозу "урановой любви" я, всё же, хватанул. Лесси то ли в очередной раз всплывала подышать, то ли просто не вынесла долгого пребывания в "зачумлённом" остове и теперь ждёт снаружи. Цепляюсь за плавник, который заботливо подставляет белуха, и она с ветерком доставляет меня до моего бота.
- "Спасибо тебе, девочка!"
С трудом вползаю на трап и добираюсь до рулевой рубки. Откидываю прозрачный кожух над углублением в приборной панели и вдавливаю кнопку "Mayday". Включаю радиостанцию и выхожу в открытый эфир.
"Всем, всем, всем! Опасность радиационного заражения обширного участка акватории. Координаты моего судна равны координатам затопленного объекта. На его борту негерметичный радиоактивный груз".
Голосовой сигнал уходит во всемирную кругосветку.
Теперь можно расслабиться и ожидать помощи. Расслабиться и ждать! Но кто знает, когда рванёт эта дрянь? Больше века терпела и вдруг сейчас, отмечая мой визит, рванёт? А почему нет, "закон Мерфи" никто не отменял! Да, но что я один, в своём нынешнем состоянии могу поделать? Хотя, если подумать, многое! Для того, чтобы прийти в себя, хотя бы на пару часов, в моей аварийной аптечке есть мощный стимулятор. К тому же я не одинок, у меня "под ружьём" целое подразделение мощных китообразных бойцов. А главное, на палубе моего фискибёта имеется надёжная рыбацкая лебёдка. Я, конечно же, никакой не рыбак, только лишь маскируюсь под пахаря моря. Однако теперь маскировка пригодится почти по прямому назначению.
Я опять в деле! Стимулятор вернул мне силы и ясную голову. Подгоняю судно ближе к скале, спускаюсь по трапу и вновь ухожу в воду. Моя верная китообразная Лесси следует за мной. В её мощных челюстях зажат тонкий надёжный стальной трос с крюк-гаком. Мы опять рядом с дьявольским отсеком. Забираю из дельфиньей пасти трос и ныряю в эту преисподнюю. Ох и работёнка мне предстоит!
Кантую бочки с дейтерием. Нелёгкое это дело торить дорожку из бочек с массой под центнер каждая. Хорошо ещё, что в воде они легче. Наконец почётная каучуковая дорожка для уранового "гробика Дракулы" готова. Мне стоит больших трудов затянуть железную петлю на этом чёртовом контейнере. Я нашел бронзовый ломик в бывшем дизельном отсеке и теперь пользуюсь им, как рычагом.
Я опять на палубе своего бота, короткими рывками выбираю лебёдкой трос. Вновь темнеет в глазах. Принимаю ещё две капсулы стимулятора. Трос натянулся. Кажется дело пошло! Стоп, остановка, груз застрял. Надо возвращаться на лодку и кантовать контейнер в следующий отсек. Этим мучениям с проклятым ящиком нет конца. В очередной раз стою на палубе бота и "вираю" груз лебёдкой. Стоп! Обрыв троса! В отчаянии возвращаюсь к лодке. У самой пробоины зависла огромная туша братца-кашалота. Вот молодчина, "малыш"! Да ты на помощь приплыл! Креплю оборванный трос на мощном хвосте кита. Теперь дело пойдёт!
Последний рывок и радиоактивный контейнер вне лодки. Мы с "ребятами" разлучили тонну урана с тяжёлой водой. Большой "грязный" взрыв отменяется! Освобождаю хвост "малыша" от троса. Груз устремляется ко дну. Ну, вот и хорошо, пусть полежит у меня под ботиком, целее будет.
Вваливаюсь на борт своего "фискебёта". Слышу долгий тревожный гудок, вижу серо-стальной абрис норвежского корвета-сторожевика. Своими стремительными очертаниями он смахивает на межгалактический корабль. Поднимаю руку, чтобы помахать корвету, и вижу, что вся кисть покрыта наполненными красной жижей волдырями. Да уж, с ураном-235 шутки плохи. Спецы по радиации это знают и торопиться особо не будут, поберегутся. Всё мое тело под гидрокостюмом горит адским огнём. С трудом стягиваю с себя гладкую плотную шкуру и остаюсь в одних плавках, голый, усыпанный мерзкими кровавыми язвами монстр. На прохладном морском ветру обожжённому радиацией телу всё-таки легче.
Дело сделано, обессилено прислоняюсь спиной к переборке и соскальзываю на палубу.
Что-то "циприновые детки" в моём кисете совсем притихли. Мне больше не надо прятать свою боль, изображать бодрого балагура, неуёмного весёлого трепача.Я лежу на палубе. Небо с редкими перистыми облаками начинает кружиться надо мной со скоростью лопастей взлетающего геликоптера. Моё невесомое тело будто поднялось в воздух и тоже начинает вращаться. В сознании всплывают образы, о которых я запретил себе вспоминать. В ночь взрыва в Стокгольме, в доме моих родителей, гостила Надя, моя жена, а с ней две девочки, две наши маленькие жемчужинки, старшая шестилетняя Анна и годовалая Эйди, Эидис младшая. У Эйди были пухлые щёчки и светлые кудряшки, она уже начала ходить и понемногу лепетала, по-русски и по-норвежски.
Нет ни воли, не желаний, лечу куда-то в неизведанную бесконечность.
"Встречусь ли я Там с вами, родные мои?!"
Вспышка сознания. Свет. Всепроникающий, белый слепящий свет. Мгновение и рождается мир. Сколько же вокруг новых, ранее неведомых звуков, цветов, запахов. Свободно и без усилий парю над морем. Я что, перевоплотился в чайку? Подо мной судно, на палубе неподвижный голый человек. Вот дьявол, да это же моё тело! Я что, любуюсь на собственный труп? Жуть какая! Да неужели! Мои "останки" внезапно зашевелились и уселись на палубе. Хочу увидеть "своё" лицо и тут же оказываюсь рядом. Ну и бедолага! Глаза судорожно зажмурены, физиономия перекошена гримасой ужаса и недоумения.А почему у меня такая розовая и гладкая кожа? Прямо натуральный великовозрастный грудничок! И куда, скажите, подевались мои геройски заслуженные волдыри и язвы? На шее болтается шёлковый шнурок, а на гладкой безволосой груди пустой, дырявый, в подпалинах кисет. Вот чёрт, кто-то успел умыкнуть моих пурпурно-кобальтовых сестрёнок! Мне ужасно, ужасно жаль самого себя. Настолько, что я оказываюсь внутри собственной телесной оболочки. Свет и ощущение пьянящей, безграничной свободы исчезают. Наваливаются тяжкие, как гири, тяжкие человеческие эмоции, слабость,тоска, дикий ужас от непонимания происходящего. Без усилий, лишь мысленно пожелав, покидаю своё тело. Снова свободен! Счастье! Как я жил, как существовал в этой тюремной камере, в этом убогом биологическом скафандре?! Но нет, я не бросал в беде других, не оставлю и самого себя! Злюсь и возвращаюсь обратно. Теперь чувствую себя увереннее. Хотя, разомкнуть плотно сжатые веки, почему-то, не решаюсь. За бортом всплеск воды, знакомый звук, похожий на короткий собачий лай.Уверен на все сто, это "голос" моей девочки, белухи Лесси. Холодный солёный водопад обрушивается на палубу.
"Хорошо! Хорошо! Он с нами!" - доносится из-за борта.
Сказка для младенцев какая-то! Теперь мне и язык морских животных, как родной?
Очень славно, но кто-нибудь собирается объяснить, что со мной произошло? Я всё ещё Вилли Вард, или некто... нечто другое? Умер Вилли, воскрес, или, не дай Бог, сошёл с ума? Вот сейчас, сейчас соберусь с духом и открою свои собственные родные глаза. Тогда уж точно сразу станет понятно... Хотя, что понятно? А вы, друзья мои, почему молчите? Ну и ладно, обойдусь без вас, морского ежа вам в штаны!
![[]](/img/g/goralx_w_w/purpurikobalxt-1/600px-paskalx_lekok_7.jpg)