Случалось мне однажды побывать на одной железнодорожной станции Ч. Станция, как станция, ничем таким особым не отличилась, не доводилось знаменитому революционеру устроить там митинг какой, или сход крестьян губернии, по вопросу организации кружка любителей шпал. Возможно, и был кто проездом, но история этого не зафиксировала, видимо не устроил он никакого дебоша или другого исторически заметного деяния, типа лёгкой потасовки со смертельным исходом. Нет, ничего этого не случилось, поэтому станция так и не стала узловой. Поезда проходят по станции довольно редко, ну кому интересно побывать на станции где ничего не происходило? Да никому. Вот и ходят поезда по более именитым станциям, где стоят памятники или памятные доски, о важных исторических событиях.
Да, так станция, обычная такая, ну кассы там, аптека, газетами торгуют, пирожками. Хотя конечно и водку с пивом купить можно, ну как обычно, так сказать, товары первой необходимости. Естественно аборигены на месте! В смысле бомжи. Мы говорим, - вокзал, подразумеваем - бомжи, соответственно и наоборот. Наука пытается установить, что было первичным, вокзал или бомжи. То ли бомжи кочевали на вокзалы, то ли вокзалы возводили в местах скопления бомжей. Пока борьба сторонников обоих теорий в самом разгаре и конца ей не видно. Этот вопрос хоть и интересует мировую общественность, но автор не располагает обширными данными и статистическим материалом по этой теме.
Вернёмся к нашему вокзалу. По каким то соображениям, то ли секретности, то ли безопасности, выход на перрон производится только по предъявлению билета. И станция не приграничная, так сказать таможни не заметно, не знаю, но все подходы огорожены забором. Может быть, это сделано, что бы в случае аварии никто не сбежал? Загадка. На перроне я не заметил ничего особенного, ни там мягких диванов, ни кресел, асфальт и редкие мусорные бачки. Вряд ли кто придёт туда просто погулять, проветриться или отдохнуть, все по меркантильным соображениям, уезжать на близкие и далёкие расстояния. Тем не менее, на дверях стоит женщина в форме и проверяет билеты. Всё бы хорошо, в конце концов, нечего там болтаться без дела, на том перроне, да есть одна проблема. Не так что бы уж серьёзная проблема, так себе, средней тяжести. Вход в туалет производится с перрона! Пока билет не купил, извини, услуга не положена, не их, видите ли, клиент. Решай проблему по старинке. Другое дело с билетом. Человек с билетом, - это звучит гордо! Можно было бы подумать, что таким образом железная дорога отсекает нежелательную публику, так не совсем. Главная странность состоит в том, что вход в мужской туалет производится с привокзальной площади и билеты там не нужны. То есть, мужскому населению они рады всегда, а женскому только при предъявлении билета. Дискриминация, прямо расизм какой-то, по половому признаку. Произвол и перегибы на местах. Куда, спрашивается, смотрят местные власти? Возможно, они не посещают вокзальные сортиры, оторвались от народа, воспарили над землёй. Одним словом, - аномалия. Вполне вероятно существует какое-то объяснение сего факта попрания равноправия? Может это новая государственная политика, воплощённая в отдельно взятом сортире? Ответа пока нет.