***
- Винно! Винс, любимый!!! Что вы с ним сделали?!
Брат Тома орал так, что мог бы доораться до фарданских лесов и столь любимой ему гиены. И та могла бы ответить ему взаимностью. То есть тоже поорать.
Увы, местное общество не было столь снисходительно к его истерикам.
Хлоп!
Оплеуха от тейна получилась весьма обидная и болезненная.
- Замолчи! Дай расспросить!
Тома хлюпнул носом и заткнулся.
- Я... да...
Тейн повернулся к своему человеку.
- Расскажи, Ник, что там случилось. Что ты понял?
Ник почесал затылок. Тейн его ценил не за дар красноречия, нет. А вот за организацию любой работы... хотя там речей произносить и не надо было. Хватало матюгов и оплеух, но тут-то так не получится!
- Я... это. Доехали мы, как удобно, днем. Мы лагерь обустраивать стали, а брат Винс и еще один... этот, рыжий, в развалины отправились. Потом еще двоих затребовали... ну, тех.
Во все тайны Ник посвящен не был, но кое-что знал, а о другом и догадывался. Только вслух не говорил, а то слишком длинный язык вместе с головой укорачивают.
Тупой он! И ничего не понимает! Все!
- Вот. До вечера они там провозились, вроде как вход в подземелье нашли. Потом переночевали, как положено, я завтрак приказал сготовить, уж после завтрака брат и эти трое опять в подземелья пошли. Сами, нас не звали.
Тейн кивнул.
Пока все понятно, такой приказ и был. Не вмешивать лишних людей. А потом?
- Мы до ночи ждали, не пришел никто. Ну, мы и решили, чего лезть-то, ночью? Подождали до утра... хотели подождать, так еще какая-то дрянь трех лошадей загрызла. И воет так мерзко, словно хохочет кто! Никогда такого не слышал!
Тейн кивал, стараясь что-то сопоставить. И старался не перебивать. 'Красноречие' Ника было притчей во языцах, собьется с мысли, потом еще час не разгонится!
- Ночью оно хохотало, с утра ушло, а мы в развалины полезли. Там, значитца, этих троих и нашли, загрызенными.
- Следы смотрели?
Ник зачесался еще активнее.
Смотрели, как не смотреть. Только вот...
- Мало что понять можно было. Там же их грызли, кровь была, все такое... словно тварюга эта откуда-то с потолка спрыгнула и всех порвала.
- А брата Винса нигде не было?
- Нет.
- Вы искали?
- Так это... следов же не было! Мы по ходам посмотрели, а везде только эта тварюга, а брата Винса, даже если б она грызанула или уволокла, кровь была бы, одежда там...
Тейн понимающе кивнул.
Не всю жизнь Адам тейном был, кое-что понимал. Задал еще пару вопросов, не обращая внимания на горюющего Тома - и отпустил Ника. А потом повернулся к подручному - и еще затрещину ему залепил. И еще одну.
- Успокойся, кретин!
- Вин...но... - хлюпнул носом Тома.
- Ты еще не понял, что случилось, недоумок?!
- Ч...то?
- А то! Твой Винс теперь, всех и загрыз!
Тома где стоял, там и сел.
- А... э...
- Баран! Для чего созданы камни Многоликого?
- Помогать обрести... ой!
Дошло! Вот ведь идиот!
- Так Винно может быть жив?!
Дважды идиот!
- Наверняка. Если этот придурок нашел камень и решил взять его голой рукой... ну, ты видел, что было в храме. Вопросов несколько: во что он превратился, где это самое бегает, и как его отловить и вернуть камень?
Тома подскочил, словно ужаленный.
- Я... я узнаю, я буду работать!
- Будешь, конечно, - махнул рукой тейн. - Иди пока...
А вот как это королю доложить? Прибьет ведь...
Впрочем, когда тейн прибыл к королю, оказалось, что доклад не получится по уважительной причине. Из Эрланда прибыли вести.
Погиб его высочество Вернер.
Сгорело посольство Фардании.
Убит посол Фардании... предположительно убит, вроде как он сам с собой покончил, но в это уже не верил король, нашли идиота! Чтобы Шедан себя убил? Слишком он подлый и трусливый, скорее, он всех остальных убьет!
И после всего этого рассказывать еще о чем-то?
Тейн мудро решил отложить свои дела, и удалился из дворца. Лучше он сейчас этого фанатика на работу направит, чтобы королю не только о факте доложить, но и о поисках.

***
Давно у фарданской королевской семьи не было настолько черного дня. Вообще уже лет пятьдесят не было.
Привыкли, что они самые грозные, расслабились, а тут вот, и получили... грязным сапогом по морде. Да с оттяжечкой, и кушай, не обляпайся. И сопли кровавые вытереть не забудь! Все же так хорошо было спланировано!
Идеально просто!
И вот...
Внук мертв, а отношения с Эрландом... безусловно, плохими они не станут, это политика, вон, Иоанн в извинениях рассыпается, объясняет, что не виноватый он, не мог же он принца за воротник хватать, и это принять придется. Действительно ведь, не мог.
И эрр Шедан написал, разъяснил все.
Мол, так и так, королева сбежала, его высочество за ней погнался, а вот кто там, что там...
Бог весть! Марко-то там не было. И выживших нет!
Виноват ли в этом Иоанн?
Кое-какие догадки у короля были. А сейчас надо было посоветоваться с близкими, и выработать стратегию. Да-да, именно так. С преемником поговорить, и с внуком, который тоже на трон сядет в свое время. Чтобы видели, понимали, чтобы сами участвовали... сегодняшнее их решение определит политику Фардании на двадцать - тридцать лет вперед. Это важно.
- Мой внук мертв, - скрипнул голосом Ханс. Горло сдавило. От гнева и бессильной ярости.
- Мой сын мертв, - Фридрих едва сдерживался. Сын же... младший и любимый!
- Мой брат, - Дитрих, которого тоже допустили на совет, горевал меньше всех. Он тоже был честолюбив, и понимал, двум медведям будет тесно в одной берлоге. А малым его братец не удовлетворился бы, ему захотелось бы больше и больше. Это естественно.
Рано или поздно они могли сцепиться. Но сейчас...
Сейчас Вернер мог оказаться полезен, чтобы привязать Эрланд к Фардании. И что с ним могло случиться? Кто мог его убить?
Этот вопрос Дитрих и задал. Пусть он не любил брата, но и спускать такое? Прощать?
Ну, знаете ли!
Сейчас простишь, потом наплачешься, когда тебе всякая пакость на голову сядет и ноги свесит! Короли Фардании славились именно своим характером. Если что-то было ИХ, то это было их, без разговоров, без оговорок, без размышлений.
Отдать свое? Такое мог предложить им только какой-то самоубийца. И свое не отдадут, и чужое заберут, и любого, протянувшего руку к их собственности, порвут на мелкие клочья. Сожрут заживо.
А уж такое... когда убили одного из них!
Как такое вообще можно простить?
Нет, вопрос не тот. Правильный вопрос - кому мстить? Вот это и решала фарданская королевская семья.
- Иоанн? - Фридрих отлично знал о происходящем у соседа. Понятно, что королю не нужна свадьба между Анной и Вернером, и он постарался ее предотвратить. Так ведь?
- Нет, вряд ли, - качнул головой Ханс. - К чему? Проще было устранить не внука, а девчонку. Найти причину для отказа, разорвать помолвку, найти другого жениха...
С этим сложно было спорить. Действительно, к чему усложнять?
Виталиса Эрсона и вовсе никто не рассматривал. Убить Анну было и проще, и легче, и быстрее - для Эрсона. Будет ли Иоанн за нее мстить? Если молодая жена ему десяток детей нарожает, он может и спустить этот случай... до какого-то времени.
Потом поквитается.
Но для таких типов, как Эрсон, что потом, что никогда, примерно равно. Они слишком верят в себя, в свою удачу, свою хитрость, свой ум... они даже и мысли о проигрыше не допускают. На том и попадаются. Но все верно, зачем убивать его высочество Вернера, если можно просто устроить несчастный случай Анне?
- Тогда - кто?
В разбойников не верил никто.
В несчастный случай еще меньше. Не бывает таких несчастных случаев, нет, не бывает...
- Ознакомьтесь, - Ханс бросил на стол письмо. - Пришло недавно, и секретарь решил не рисковать.
Фридрих послушно взял конверт в руки.
Запечатано... какой-то незнакомый герб. Оттиск с чьего-то кольца, скорее всего. Обычная роза, таких у каждого пятого на гербе по три штуки. Бывает.
- Просто пришло?
Такое письмо могло бы просто отправиться в корзину для мусора. Легко.
- Нет. Оно оказалось в дипломатической переписке с Эрландом.
- Вот как?
- Лежало среди прочих писем.
Фридрих кивнул. Теперь он понял.
На самом деле, отношения между государствами регулируются постоянно, и переписка ни на день не останавливается. Короли пишут друг другу, и могут отправить письмо специальным курьером, но это чуточку другое. А есть еще таможенные пошлины и сборы, которыми занимается казначейство, разные беглые и разбойники, которыми занимается стража, дела церковные, которые тоже без писем не обходятся... да всего не перечислишь! Вплоть до переписки двух лесничих, потому как олени, гады рогатые, шляются туда и сюда, не разбирая границ, а короли на них охотятся.
Так что раз в три дня собирается и отправляется дипломатическая переписка. Понятно, что купцы или какие-то крестьяне ей пользоваться не будут, это специально для королевских служб. Чтобы не приходилось ждать ответа неделями и месяцами, письма собираются в специальный короб, и тот отдается курьеру. Во дворце короб попадает в руки к секретарю, который просто занимается сортировкой писем и разносит их, куда положено. Вот это письмо было помечено лично для его величества Ханса. Секретарь же руководствовался инструкцией. Куда написано - туда и отнес, в приемную короля.
Личный секретарь Ханса по инструкции вскрыл письмо, и наткнулся на второй конверт, на котором четко было написано.
'Причина смерти его величества Вернера. Читать ТОЛЬКО его величеству.'
При таких условиях письмо секретарь, конечно, вскрыл, надо же проверить, вдруг там какая пакость или яд, но читать не стал. Убедился, что там просто лист бумаги, что не отравлено, и положил его на стол короля. И Ханс прочитал письмо.
А вот верить или нет...

Ваше величество!
Я знаю Вас, как мудрого и справИдливого государя. К тому же, мне не по душе то, что сейчас происходит при дворе, власть захватывают Эрсоны, и я скоро потеряю свое положение. Сделать я ничего не могу, но пока у меня еще есть вАзможность поквЕтаться.
Ваше величество, я начну издалека, и умоляю простить меня за многАсловие. Иначе Вы не поймете причину прАисходящего.
Его величество Иоанн решил снова сойтись с ее величеством Марией. А наследником назначить своего бастарда от эрры Ирены. Илес фиц-Эрланд был официально признан, более того, он был достаточно умным и чИстолюбивым юношей.
Эти планы не пришлись по душе ее величеству Марии. СправИдливо рассудив, что прИдавший раз предаст и впредь, да и зОвисИть в старости от чужого ублюдка не дело, она решила уехать к брату, не сообщая об этом супругу.
Ваш внук, будучи горячим юношей, решил догнать свою невесту, которая уехала с матерью. Я не знаю, откуда об этом узнал его величество Иоанн, но он поручил Виталису Эрсону догнать вашего внука.
О том, что происходило далее, я могу лишь дАгадываться.
О том, кто виноват в смерти его высочества - тоже.
Я изложил Вам то, чем был свидИтелем лично. Прошу прощения за то, что не пАдписываюсь, но письмо будет вскрыто и возможно, прочитано, а слухи потом могут долететь и до Эрланда. Я и так лишаюсь всего, и не хочу лишиться последнего, что у меня остается - жизни.
Не знаю, получите ли Вы это письмо, но и молчать не могу. А подтверждением моей честности пусть послужит моя бескорысНость.
С уважением и восхищением.

'Любящий дедушка' дождался, пока сын дочитает письмо, и посмотрел на свою семью. Да-да, женщин он в этот круг не включал, вот еще не хватало! Баба же! Что эти дуры соображать могут? Потому и было на совете только трое мужчин.
- Что скажете?
Первым заговорил Дитрих.
- Не знаю... похоже, что писал какой-то мелкий чиновник, или вообще слуга. Ублюдок, и прочее, - Дитрих покрутил в воздухе рукой, - нехарактерно для дипломатов.
- Пожалуй, я согласен. Почерк не слишком ровный, кое-какие слова написаны неправильно, - кивнул Фридрих. - Но человек достаточно грамотный, фразы гладкие.
Ханс задумчиво кивнул.
- При дворе таких много, кто пришел туда благодаря Бустону, и теряет почти все с его падением. Допустим.
- Мне кажется, это может быть правдой, - Дитрих в задумчивости кусал ноготь на большом пальце, дурная привычка, от которой его не удавалось отучить. Даже когда ноготь посыпали жгучим перцем. - Иоанн понимал, что если Вернер женится на его дочери, то мужчина теряет власть. И потом... тело королевы нашли. Значит, Вернера убили не люди Саймона.
- Принцессу не нашли, - Ханс, хотя и был тираном, но выслушивал и сына, и внука. И старался не давить на них.
Он уйдет, а они останутся править. Что получится из правителя, если сейчас его задавить? Да тряпка, которой сапоги обтирают, а Фардании нужен сильный король. Даже когда его, Ханса, не станет.
- Это еще один аргумент в пользу Иоанна. При дворе Саймона она не объявилась, хотя прошло уже больше месяца, даже два... Саймон обязан был ее легализовать, иначе потом становится почти невозможно доказать подлинность ее высочества. Мало ли девчонок?
- Допустим.
- Если Вернер помчался в погоню, наверняка, он догнал картенцев, была... возможность.
Трое фарданцев одновременно подумали о собаках, и промолчали.
Да, возможность была. Дитрих развил тему дальше.
- Допустим, Вернер догнал ее величество, и началась схватка с картенцами. Вряд ли они сдались без боя. А потом подоспели эрландцы. Добивать.
Логика в этих словах была. Усталый и измученный дракой отряд, чей бы он ни был, не сможет справиться с преследователями, особенно если их больше.
- Именно поэтому автор письма знает далеко не все, - согласился Фридрих. - Допустим... потому и привезли тело королевы. И я знаю, у короля несколько раз был достаточно серьезный разговор с Эрсоном, тайный, подслушать не удалось. Примерно в это же время. А принцесса... если она не погибла, что она может сказать отцу, появись Анна на публике?
Мужчины переглянулись.
О женском уме они все были крайне невысокого мнения, а потому...
- Устроить истерику? Обвинить отца в убийстве матери?
- Потому вполне логично, если она сидит где-то под замком. К примеру, в столице Эрланда, в одном из самых знаменитых борделей, сменилась хозяйка.
Мужчины задумчиво переглядывались. Пока все складывалось логично и правильно.
Действительно, кто может лучше приглядеть за девчонкой, как не... ну не придворную же даму к ней приставлять, пока она дурит? Ее же потом убивать придется!
А девку и не жалко, вроде как...
Ханс медленно прикрыл веки.
Да, возраст, вот уже и солнышко глаза режет, и усталость накатывает, и вообще...
- Мы можем проверить лишь одно. Насчет фиц-Эрланда.
- Это правда, - тихо сказал Фридрих. - И он похоронен в королевской усыпальнице. Вместе с матерью.
Глаза Ханса сверкнули зеленым ядом злобы.
- Значит, так...
- Отец...
- Нет, не думай, - Ханс оскалился так, что любой монстр его бы за своего принял, и попятился. - Мы просто так не полезем, мы еще подумаем... говоришь, Иоанн...
- Да.
- Вот что. Вызови мне тейна. Тогда и поговорим.
Хансу явно нравилась идея, которая пришла в королевскую голову.
- Да, отец.
Фридрих послушно удалился из комнаты. Дитрих поглядел на деда.
- Мы не можем воевать с Эрландом.
- Мы и не будем, - тонко усмехнулся его величество. - Нас никто и не заподозрит.
Дитрих замолчал. Если дед все и сам понимает, к чему лишний раз его злить, говоря общеизвестные вещи? Лучше подождать и послушать, что он придумал.
Дитрих искренне восхищался своим дедом. Его умом, жестокостью, изворотливостью, расчетливостью... когда-нибудь он станет таким же, как дед. Может быть...

***
Мария сидела у моря, гладила живот, смотрела на волны...
Здесь и сейчас она приводила в порядок мысли, чувства, размышляла, о своем, о женском...
Наконец-то у нее было на это время.
Когда она попала в этот мир... да разве у нее была хоть секунда остановиться, подумать, оглядеться? Она была как на гребне волны, тут и Анна, и Иоанн, и монастырь, и змеюшность эта, чтоб ей перелинять три раза - когда тут было думать?
Только успевай притворяться, поворачиваться, то здесь хвост из ловушки выдернешь, то там едва ноги унесешь!
А при дворе? С Эрсонами, Иоанном, интригами... убийцами, да...
Мария понимала только одно. Ей надо было бежать, спасаться, и она удирала, забывая обо всем на свете. Спасти себя, детей... потом будет все остальное!
Так человек, живущий на склоне вулкана, не рассуждает при первых призраках землетрясения. Он просто хватает все самое важное, и бежит, бежит, как можно дальше! Так Мария и поступала, не думая ни о чем. А вот сейчас у нее наконец хватило времени, чтобы посидеть, разобраться в себе, и в окружающем мире, принять какие-то решения, не оглядываясь ни на кого, сделать свои выводы...
Ей было тепло, тихо и спокойно.
И мысли выстраивались, словно по линеечке, одна за одной.
Иногда не хватало знаний, но на помощь приходила Анна, кое-что удалось узнать от Феликса, да и Тина держала ушки на макушке.
- Мы, травницы, всегда прислушиваемся, - разводила руками она. - Случись что, нам в первых рядах бежать надо будет, все нам припомнят...
Ну, это Марию не удивляло, это и в родной истории регулярно было. Ясно ж!
Если человек лечить может, то он и наслать болезнь может! А если может, то и делает! Люди, на костер колдуна!!! Или ведьму... это уже как раз неважно! С такой логикой Мария была знакома.
Так что Тина интересовалась происходящим при дворе.
Женщины к ней ходили разные, а прием у врача, он такой, располагает языком почесать. Там слово, тут два, вот и картина складывается. Иногда очень интересная.
Мария лениво рисовала черточки на песке. Море тянулось за ним холодными прозрачными языками, но пока не доставало, и разочарованно шипело.
Подожди!
Придет прилив, и я свое возьму!
Мария явственно слышала это, и улыбалась. В той, прошлой жизни, она жила далеко от моря, и поездка к нему была целым событием. А сейчас...
Удовольствие, да и только!
Сиди, черти схемы...
Вот линия власти - Иоанн.
От него Анна, Илес, еще какой-то бастард... интересно, жив он еще - или уже прибили? Хотя там и незачем, Иоанн его не признал, так, мамаше денег подбросил, оно и понятно. Делая Илеса, он был еще молод и горяч, да и Ирена там была решительна и бескомпромиссна. А потом уже пообтерся, понял, что на каждого бастарда подарков не напасешься, и стал экономнее. Так что могли и не убивать, но Мария на всякий случай ставила знак вопроса. А вдруг?
На Анне сходятся интересы сразу от трех стрелок.
Первая - Фардания, тут все понятно. Им Иоанна прикончить и Анну замуж выдать - милое дело. Сейчас, правда, у них на одного принца меньше стало, но Мария даже и не сомневалась в фарданцах. Ради такого дела... ну, не найдется прямых принцев, найдут побочного. Двоюродного брата или троюродного кузена, ради короны можно на многое пойти, вплоть до подделки документов.
Вторая стрелка - Картен. Братцу Саймону выгоден статус-кво. Вот, чтобы так и оставалось, ему бы хороший брак Анны... что самое забавное, с кем-то вроде Феликса. Лояльным к Картену и циничным донельзя. Чтобы договариваться было приятно и удобно.
И первым, и вторым не нужен живой Иоанн. А вот Мария как раз... не то, чтобы невесть как необходима живой и здоровой, но с ней же проще и приятнее будет!
Анна еще маленькая, а тут при ней вроде как мать, и мать-то с хорошей репутацией у народа. Вот, кстати - еще один вопросик. С чего?
Мария расспрашивала и Тину, и Мелиссу, и Феликса, и людей, встреченных по дороге - и ничего не понимала! Допустим, королева здравоохранением занимается! Лечебницы открывает, врачам курсы проплачивает. Нет? Нет, такого не было.
Королева детскими домами занимается, или там, бездомным помогает? Опять нет? Опять...
Королева постоянно ходатайствует перед королем о несчастном народе! Вплоть до отмены налогов по методу леди Годивы? И снова облом?
Да по всем фронтам!
Но ведь все - ВСЕ! - свято уверены, что лучше королевы только Богиня! А о чем это говорит?
Правильно. О хорошей пиар-компании! И кому это надо? Иоанну? Картену? Фардании?
А вот и нет! Им Мария хоть и нужна живой, но вкладываться в повышение ее популярности они точно не станут. Зачем? В чем смысл?
Значит, есть кто-то еще?
Наверняка.
А есть еще и тот, кто натравил на нее Лизанду. Интересно, это один и тот же кто-то - или двое разных? Теоретически - вот она веточка, Эрсоны. Тут и Виталис, и Валент, и красотка-Дианочка, и всем так власть нужна, что аж кушать не могут! Но им пиарить Марию было не с руки. А убивать?
А вот убивать... а тоже, пятьдесят на пятьдесят. Если Иоанн не нашел доказательств... а он их вообще искал?
Мог и Валент постараться, а мог и кто-то другой. Точно так же, теоретически.
Мария наслушалась и сплетен про Иоанна. И могла сказать, что не так уж он плох... скотина, конечно, но в рамках эпохи и характера. Можно подумать, другие мужики по бабам не ходят! И старых жен не изводят, и детей на стороне не приживают... что, все поголовно святыми заделались? Нет? Нимбы не чешутся?
А что ж тогда, на Иоанна все смотрят с таким возмущением? А на нее с таким восторгом?
Точно, кто-то воду мУтит. И это не Эрсоны, точно, и не Фардания, и не Картен, и не Иоанн.
А кто?
Наблюдаем мы новую силу? И вполне может быть...
А теперь задаем второй вопрос. Зачем все это делается? Пиар-компания, даже в средние века, удовольствие не из дешевых. Если кто-то потратился, то собирается получить дивиденды. А какие?
Власть, понятно. Что еще-то можно получить в данной ситуации? Судя по выводам, наш интриган и сам не беден, по углам не побирается, значит - денег не надо. Любовь? Ой, не смешите мои тапочки, а то пятки чешутся! Значит - власть.
Как ее можно получить?
Через единственного оставшегося в живых ребенка Иоанна. Через Анну.
Сначала убираем Иоанна.... Кстати! А своей ли смертью их сын умер?
Мария посмотрела в набегающую волну, и пожала плечами. Та оскорбилась, и плюнула в королеву пеной. Не попала, и разочарованно зашипела, отползая назад.
Для Марии это была просто информация.
Просто у нее был еще один ребенок. Но это не она его родила, не она растила, не она рвала себе сердце над гробом... может, попади она сюда пораньше, она бы что-то и сделала? Кто знает?
Нет ответа...
Ладно, тут пока знак вопроса. Но может и такое быть, в эти времена человеческая жизнь дЁшева.
Итак, убираем Иоанна, обмазав его черной краской. Потом, с благословения Марии, женимся на Анне. И правим в свое удовольствие.
Только вот кто за всем этим стоит?
Ведь не дурак же должен быть, и при дворе, и в центре событий, и никто даже не подозревает! Даже Эрсон ушами прохлопал!
А Мария вот так возьмет и вычислит врага?
Нереально!
А что для нее реально?
Во-первых, родить ребенка. Сейчас Тина уже уверенно предсказывает мальчика.
Во-вторых, написать об этом всем, кому только можно.
В третьих... вот стоит ли бороться за престол?
Хотя выбора у нее нет. Или она получает трон, или она идет на плаху. Увы. Мария отлично понимала, что надолго ей скрыться не удастся. Даже на Шагрене! Даже... да где угодно!
Настолько она не ассимилируется! Хорошо, сейчас Тина знала, куда ехать, подруга ей подсказала адрес этого прекрасного поместья у моря. И Феликс их охраняет, и помощь есть. А одна, сама по себе?
Она не вытянет!
Значит, надо бороться за трон?
Для начала, надо заручиться помощью Саймона. Хотя брат и так будет очень даже ЗА! Если Иоанн случайно вилкой подавится, или там, на табакерку виском упадет, и останется Мария регентом при малыше... тут-то и сыграет на нее имидж! А советников и брат пришлет, и сама она найдет... кухарка государством править не может?
Это понятно.
Вот вам шикарный пример, Советский Союз называется. Допустили дураков с образованием в три класса начальной школы, они и поразвалили все, что умные люди строили. *
*- Н.С. Хрущев. Учился в школе ровно до 9 лет. Прим. авт.
Только вот Мария и не кухарка, она главбух. И основной принцип точно знает: дебет должен сходиться с кредитом, а фирма оставаться в плюсе. Тот же эрр Алесио поможет, мужчина он умный, так что финансы в государстве будут стабильны. Второе - вера.
С верой можно обратиться к Предматери.
Третье - военная сила.
Три опоры, без которых государство держаться не будет.
А еще тайная полиция, дипломаты, шпионы... ох, мать-перемать! Сама она это не потянет! И если с тайной полицией и шпионами еще кое-как поможет Феликс, то что делать с военной силой?
Нет ответа.
Ничего, Мария что-нибудь придумает.
Просто чем дальше, тем сильнее у нее ощущение, что эту проблему придется решать именно ей. А значит надо готовиться.
Море насмешливо фыркало, глядя на сидящую женщину.
Много вас тут таких ходило, и следы на песке оставляло. А потом все равно было море.
И вечность.
И равнодушие бездонных глубин...
Смешные люди. Нелепые... рыбы намного умнее.

***
Саймон смотрел на эрра Марко добрым-добрым взглядом. Наверное, в этом все короли похожи. Улыбаются они как-то так... Марко почувствовал, что у него задрожали колени.
Ханс тоже так смотрел.
И сразу становилось ясно, что и ты в его власти, и твоя семья, и захочет он - оборвет ваши жизни. Легко и непринужденно, одним росчерком пера. Еще и радоваться будете, если одной плахой отделаетесь!
Спустя минуту его величество моргнул, и рассеялось впечатление. Сидит на троне пожилой усталый мужчина, смотрит серьезно так...
- Рассказывайте, эрр Шедан. Если отец Роман счел необходимым отправить вас ко мне, это не просто так. Верно же?
Марко опустился на колени.
- Все верно, ваше величество. Я благодарен святому отцу за эту помощь, в противном случае я был бы уже мертв. Я не уберег его высочество Вернера.
- Вы? - поднял брови Саймон. - отец Роман отписал мне иное.
Марко потупился.
- Я... я должен был его удержать, остановить, убедить, что это не дело, что надо все доверить слугам. Тогда его высочество уцелел бы.
- По порядку, эрр Шедан. Рассказывайте по порядку.
Марко повиновался.
- Все началось, ваше величество, когда по Атрее поползли слухи. О чудовище, которое пожирает людей. Приходит по ночам, в дома не врывается, но и не боится. Просто подходит к окнам, смотрит, принюхивается, стонет от отчаяния, а потом уходит. Но если оно повстречает кого-то на улице - горе несчастным. Разорвет и сожрет.
- Неужели не нашлось достаточно охотников? Извести эту дрянь?
- Ох, ваше величество... охотников эта тварь извела несколько десятков. А потом я узнал... совершенно случайно.
- Случайно?
Эрр Марко вздохнул.
- Я мужчина, ваше величество. И связи у меня случаются. В том числе и связь с одной милейшей женщиной, вдовой палача. Его имя Павло... Павло Мадар.
- Павло Мадар.
- Беата, его супруга, поневоле знала о работе мужа. Она и рассказала, что в подземельях храма Многоликого, главного храма Фардании, творится неладное. Туда приводят людей, и там... их не пытают и не мучают, их не прижигают каленым железом, но с ними делают нечто другое. Им дают что-то... Павло называл это волшебным порошком, и ни разу не проговорился супруге о том, как его делают. Может, и сам не знал. Но в результате в подземелье из людей получалось... нечто. Полулюди - полузвери.
- Та-ак...
- обычно они быстро умирали. Но иногда... получались полуразумные твари, похожие на животных, невероятно быстрые и сильные, жестокие и любящие кровь. Если такой твари удавалось вырваться в город, она начинала убивать. Не каждую ночь, но достаточно часто. А еще такие твари получали вкус к человеческому мясу.
- Вот как...
- я не знаю, что придумала Беата, а что ей правда рассказывал муж. Но она особа очень... приземленная. Она просто не могла такое выдумать. И вроде как за этим стоит сам тейн.
- Тейн?
- Второй облик - благословение Многоликого. И может быть, они искали какой-то способ его получить для себя... не нашли.
- Там, где человек лезет в дела творца, добра не жди.
- Да, ваше величество. Тогда я посчитал это сказками, мы встречались с Беатой, потом меня назначили послом в Эрланд. И вот тогда...
Саймон внимательно слушал про эрра Сарана, про тех, кого привез с собой Вернер, про приступы, про то, что рассказывал ему эрр Линок, когда мужчине было особенно плохо, слушал, думал...
Потом подвел итоги.
- Эрр Шедан, я доволен. Вы получите убежище в моей стране, получите новое имя, я защищу вас и вашу семью. Но вам придется все это повторить перед конклавом, если потребуется.
- Хоть перед всеми богами разом, - твердо ответил эрр Шедан. Он был бледен, руки у него дрожали, но голубые глаза смотрели твердо. - Так с людьми нельзя, ни с кем нельзя...
И Саймон был с ним совершенно согласен.
М-да...
Вырисовывалась интересная картина...

***
Дома Мария поделилась своими размышлениями с Феликсом. И была озадачена в ответ. Да так, что только головой качала.
- Нет. Не хочу. Мне не нравится эта идея.
- И все же, все же... ваше величество, вам надо дать о себе знать. В противном случае, вы точно не сможете вернуться.
Мария вздохнула.
- Я и возвращаться-то не хочу.
Только вот одно дело не хотеть. И второе - когда ты и правда не можешь. Потому что тебя все списали, решили с тобой не связываться... да мало ли причин?
Феликс молча ждал. Голос подала Тина.
- Мария, а ты уверена, что сможешь выжить? Когда Иоанн начнет на тебя охоту?
Мария уронила лицо в ладони.
Когда-когда... а ведь есть и такая возможность!
Считаем!
Иоанн объявил ее мертвой и женился на этой рыжей твари! Что он сделает, чтобы сохранить статус-кво? Да попросту - все!
Мертвая Мария - его спокойная жизнь. Живая королева - постоянный источник напряженности, если Мария заявляет о себе, считай, он покойник.
Ладно-ладно, публично не казнят, как всех двоеженцев, и в кипящем масле не сварят, как это скромно тут принято. Но вилкой его величество подавится. Или нет?
Сложный вопрос.
Тут, как и в оставленном Марией мире, все просто. Бьют не за то, что украл, а за то, что попался. Иоанн попадает - и становится нерукопожатным. Изгоем вне церкви, при таком раскладе ему самому надо отрекаться от престола и топать ножками в монастырь, грехи замаливать.
Мария не настолько хорошо знала этот мир, чтобы предсказать все последствия, но... пусть так! Иоанну будет плохо. И поделом.
Сейчас они друг против друга, ее побег стал окончательной точкой в отношениях. В живых должен остаться кто-то один.
Будет ли Иоанн ее искать?
Безусловно.
Найдет ли?
И это возможно. Вот он, Феликс, элитный киллер и шпион, специализируется на особых поручениях его величества Саймона. Может такой специалист найти Марию?
Вполне. Какие-то следы они точно оставляли за собой, кто захочет, тот найдет.
Сможет ли она защитить себя? Сможет ли отбиться?
Лучшая защита - нападение. Но...
- Ваше величество, - Феликс смотрел Марии прямо в глаза, и не лгал. Об этом говорило - все. Даже запах. Запахом-то он лгать точно не умеет! - Выйти из игры можно всегда. Но если вы сейчас устранитесь, то упустите инициативу.
- А она мне нужна?
- А если потом понадобится?
Мария покачала головой.
- Хорошо. Что надо делать?
- Садитесь, ваше величество, вам надо написать два письма. Для начала.
Мария сильно подозревала, что из этой игры выйти не получится. И вообще... за вход золотой, за выход - сорок. Но кто ее спрашивать будет?
- Кому пишем?
Ответы ее не удивили. Действительно, кому еще и писать, если ты женщина?
Вот ведь... почему она не могла попасть куда-нибудь в тело обычной эрры? И жить себе спокойно в медвежьем углу, в большой и счастливой семье?
Не повезло. Просто - не повезло.

***
Эсмеральда чуточку волновалась.
Сидела в карете, и было ей зябко, хотя пока еще летнее солнышко пригревало вовсю.
Как-то ее примут?
Что ей скажут родители мужа?
Она не бесприданница, они с Питером успели осмотреть домик, который ей передал эрр Виталис, и оценить по достоинству. Кому-то такой не сгодится, а им очень удобно.
С одной стороны вход в ту часть дома, которая сдается. Там шесть небольших квартирок, в одной из них живет управляющий, остальные сдаются.
С другой стороны дома хозяйская часть. Совсем небольшая, гостиная, кухня, комната слуг, кладовки и три спальни. Но что еще им нужно?
Эсмеральда о таком и не мечтала.
Подтекст подарка она поняла, конечно.
Я тебе все это даю, но ты мне должна останешься. Только вот ничего тут у дядюшки не получится, она все сполна отработала! И это, и еще побольше!
Диана ее так замучила, что глаза бы Эсси ее не видели! С ее скандалами, истериками, склочностью, похотливостью, просто дурью...
Пусть теперь король с ней мается! И эрр Виталис!
Сама Эсмеральда иллюзий не питала, Диана делала и будет делать то, что захочет в данный момент. Может, это будет вредно, может, полезно, на два шага вперед она не заглядывает. Просто не может. Она сделает то, что захочет вот прямо сейчас, а как это исправить, подумает потом.
Пока Эсси была рядом, она Диану удерживала от самых серьезных глупостей, а вот сейчас... где-нибудь кузина крупно влетит. Эсмеральда была в этом так же уверена, как в восходе и закате солнца. Так и будет!
Но оставаться с Дианой рядом и помогать ей? У нее и своя жизнь есть! Не нужен Эсси тот двор, ей нужен маленький домик, муж, дети... хоть бы все удалось! Хоть бы ее приняли!
Многоликий, помоги! Предотец, Предмать, не оставьте дочь свою милостью своею...
- Эсси, смотри, дом!
Питер поравнялся с каретой, и Эсси выглянула в окно.
Да, она и раньше приезжала сюда, но с другой стороны. И вот так... так она ни разу поместье не видела. Словно жемчужина, лежащая в зеленых ладонях холмов. Красивая и нежная!
Белый каменный дом, алая черепичная крыша, материалы дешевые, местные, но красиво! И поздняя зелень, и ранняя желтизна, словно кто-то тронул рисунок кисточкой с золотой краской, и суета, которую видно даже отсюда.
- я послал гонца, так что нас встретят!
Питер так откровенно радовался, что Эсси только кивнула. Горло перехватило.
Вот сейчас... как-то все будет? Все же, она уезжала в столицу, она там не блудила и не гуляла (Диана не в счет, и вообще, не было такого! Противно это до крайности!) только вот свекрови разные бывают. Она за это время такого при дворе наслушалась - ужас берет.
Эсси почувствовала, как у нее сильно и резко замерзают ноги. Вроде бы и теплые на ней ботиночки, а все равно...
Это внутренний холод. Такой, тяжелый, подсердечный...
Питер посмотрел на жену, и покачал головой.
- Эсси, не надо, солнышко. Я тебя люблю, у нас все будет хорошо.
И женщине стало чуточку полегче.
Дорога медленно спускалась вниз, и уже стало видно, что на крыльце дома стоят двое - и ждут.
Мужчина и женщина.
Эсси замутило от страха. Вот, сейчас... она при дворе так не трусила никогда! Там-то она знала, что ненадолго, чего тут бояться или задумываться!? А здесь она жить собирается, детей рожать и растить!
Мужчина и женщина улыбались, стоя на крыльце. Смотрели, как Питер спрыгнул с лошади, как помог Эсмеральде выйти из кареты, подхватил ее под руку, как они подходят все ближе...
- Папа, мама, это моя Эсси!
Эсмеральда робко подняла глаза на своих... да-да, теперь уже своих родных, и была удивлена теплыми улыбками.
Отец Питера улыбался весело и чуть шкодно.
- Ишь ты, ну, сынок, за такой красоткой стоило в столицу ездить! Я б за ней и на Шагрен - ух!
И так это было сказано... как-то очень тепло и по-доброму. Без ухарства, без мерзких похотливых ноток в голосе, которые Эсмеральда уже влет отличала, а просто с радостью за сына.
- Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, дочка, - матушка у Питера улыбалась, спускаясь поближе к Эсси. - Ой, да ты вся дрожишь... замерзла? Устала? Ох уж эти мужчины! Пит, ну разве я тебя этому учила?! Тащил, небось, бедную девочку, передохнуть не давал, вот она и измоталась вся! Пошли домой, детка, я сейчас прикажу тебе ванную нагреть! И покои ваши готовы...
Эсмеральда сглотнула.
- Спасибо...
- Можешь называть меня тетушка Ри. Так-то я Рианнон, но мы же теперь семья... пойдем, дочка.
- Спасибо, м-матушка Ри.
Эсси говорила робко, но в ответ получила теплую улыбку, и уверенную руку, которая тянет ее в дом, и тихий голос свекра за спиной:
- Ну все, твоя мать всегда еще дочку хотела, а у нас все мальчишки получаются... теперь она твою жену затискает...
И смешок. Такой уютный-уютный, и Эсмеральде становится тепло и хорошо.
Она - дома?
Правда, дома?