***
Чего хотел или не хотел Бог...
Да кто ж его знает, есть подозрение, что Предотец куда-то отвернулся, и вмешался Многоликий с его склонностью к злым шуточкам.
Это - королевский дворец. А Марию Иоанн сам распорядился отселить подальше, то есть из спальни в спальню не перейдешь. А по дворцу родному с голым задом скакать как-то неудобно... до алькова бы до ближайшего дойти, там уж и одеться.
Мария, стерва!
Законного-то мужа!
Да что она... да как она смеет?! Он! Ей! Милость оказал! А она?!
Зараза!!!
Не была она такой раньше, вот не была - и все! Точно, зараза!
Но ругайся, не ругайся... вынесло навстречу канцлера Бустона. Димас как короля увидел, так и застыл, открыв рот. И глаза вылупил, словно рак вареный.
Иоанн побагровел от злости.
- Чего стоишь, кретин?! Плащ сюда подай свой!
С голым афедроном по дворцу бегать все ж не то, а в плаще... тоже не то. Но не так унизительно.
Димас поспешно помог королю закутаться в плащ, Иоанн кивнул канцлеру, приказывая следовать за собой, пока сюда еще кого не вынесло, и прошествовал в свои покои. Уже более солидно...
И что такого, что босиком?
Может, ему так нравится! Оздоравливается он так! Солнечные ванны принимал... точно! Солнечные ванны, на крыше, а кому не нравится, того он с крыши и скинет. Для проверки теории!
В покоях король разогнал удивленных присутствующих, и кивнул Димасу.
- Помоги одеться!
Димас послушно помог королю натянуть штаны, прикрепить гульфик, надеть рубаху, сам-то король этим не занимался. Там же завязки все эти, неудобно просто. Да и с его пузом поди, увидь самое ценное!
Канцлер разумно молчал. И правильно, кулаки у Иоанна чесались. Наконец процесс одевания короля завершился, и Димас почтительно отступил на два шага.
Иоанн посмотрел со значением канцлеру в глаза.
- Надеюсь, тебе не надо напоминать о молчании?
- Не надо, ваше величество.
Иоанн почти видел, как переливаются мысли в глазах Бустона.
Его величество идет голым... а идет он точно от ее величества, больше тут неоткуда. То есть у них было? Вряд ли король позарится на эрру Розабеллу, а вот как он на королеву поглядывает, все видят. Рыбка-то из рук уплывает, а упущенное, оно ж завсегда интереснее того, что уже в кармане.
А если было... помирились?
Тогда...?
- Подготовь еще один документ для королевы. Только другой замок ей выдели, подальше от пиратов, можно недалеко от столицы, и содержание хорошее, понял?
- Да, ваше величество.
Как ни странно, хоть и злился Иоанн на Марию, но... раньше он ее вообще не уважал. Сейчас тоже, не было у него такой функции: уважать женщину, это детородный сосуд, и все, уважать можно только мужчин, но какие-то проблески совести у него появились.
Канцлер кашлянул.
- Ваше величество, я понимаю, что развод, и не оспариваю вашу волю...
- Попробовал бы, - недовольно рыкнул Иоанн.
Какую-то завязку Бустон все равно перетянул, и теперь штанина неудобно впивалась между ног. Ладно, потерпит до своих покоев, все ж не с голым задом идти.
- Но если ее величество беременна...?
- Чушь, - отрезал король. - Не может она быть беременна!
- Н-но...
- Мы с ней десять лет... она уже лет десять не беременела.
- Ваше величество, так случается, уж простите. После долгого воздержания если с бабой лечь, она может сразу понести.
Иоанн посмотрел на Бустона зверем.
- Не. Может.
Казню, сволочь!!!
Кажется, что-то до канцлера дошло, так, что он заткнулся и больше ничего не говорил, и правильно делал. Иоанн подумал пару минут...
- Забери у королевы из покоев мои вещи. Только тихо. И принеси сюда.
- Да, ваше величество.
Поклонился и вышел. Иоанн точно знал, о чем он думает... ничего, молчать будет! Ну, Бустон! Ну, погоди ж ты у меня!
Точно, пора его казнить, зажился на свете, гад!
Иоанн и сам не мог себе признаться... а вдруг Мария и правда от него беременна?

***
- Что будем делать, командир?
Рэн посмотрел на воинов, которые остались рядом с ним.
Джиро Ако и Изао Мори.
Оба старше него, Джиро на шесть лет, Изао на четыре года, оба не раз ходили в рейды на этот берег, резали 'круглоглазых', оба проверенные чернозубые, и вдруг такой вопрос?
- Ты, командир, не понял, - Изао поддержал товарища. - Когда нас больше было, мы защищаться могли. А сейчас нам бы от местных подальше, а то придавят...
С этим было не поспорить.
Придавят с огромным удовольствием. А три воина...
Можно вспомнить и старые предания, в которых один чернозубый храбро рубил по полсотни врагов, а можно посмотреть на тела друзей. Вот, пожалуйста.
То ли раньше чернозубые были лучше, то ли враги хуже, кто ж их знает?
Рэн даже и не сомневался. Тут все сразу сложилось, и надежды брата, и приказ Императора, и слова учителя, все один к одному легло.
- Мы идем в Эрланд, как и собирались. Идем через лес, в деревни стараемся не заходить, людям на глаза не попадаться. Если что - будем убивать круглоглазых, чтобы те не навели на нас погоню. Доходим до побережья, нанимаем там корабль или лодку, и отплываем в Эрланд. В Эрланде проведем ритуал, и найдем человека, которого приказал доставить император Мушаши, да длятся вечно его дни.
Чернозубые переглянулись.
- Это понятно, командир. Но нас трое. И идти мы будем долго, - Джиро явно хотел что-то предложить, и Рэн кивнул ему.
- Хочешь увести лошадей?
- Нет, командир. Мы с ними не умеем, провозимся дольше, да и лес этот... сам видишь, не то, что наши. Тут и звери дикие, и ногу сломать легко, а нам приказ Императора выполнить надо.
- Нам бы вернуться к побережью, - спокойно добавил Изао. - Там украдем или купим лодку, и пойдем под парусом. Может, еще и быстрее получится, если вдоль побережья, в Эрланд.
Рэн задумался.
Если посмотреть на карту, между Шагреном и Картеном достаточно узкий пролив. Сам Картен вполне можно обойти по морю и через второй пролив попасть во Внутреннее Море. Или Иртышское как оно еще иногда называется, по реке Ирте, которая в него впадает. Река там такая, что море, говорят, у берега пресное, соленым оно становится ближе к проливу.
- Можно попробовать, - согласился он.
Действительно, проще было бы пройти Картен насквозь, как ударом клинка проколоть жирное брюхо этой неоправданно сытой страны. Но... когда десять человек, это одно. Когда всего трое...
Рэн и себе не признался бы, но в лесу ему было откровенно неуютно. Не привык он к такому.
Давили деревья, зловеще шипел ветер, угрожающе раскачивали свои ветки кусты, а уж что говорить про остальное?
В начале лета в лесу голодно, там надо уметь выживать, надо уметь равно и охотиться, и находить что-то съедобное. Так-то чернозубые умели многое, но - в Шагрене! В полугорной местности, на побережье моря, а вот в лесу... не было у них леса! Не было!
В лесу весной не поймать рыбу, не убить зверя - что там того зверя-то? Не пропитаешься втроем, это ж не бабочки, которые цветочки кушают, это трое здоровых мужиков. А если они едва будут ноги от голода таскать, то и не дойдут никуда.
Опять же, это - лес.
Вот по каменистой осыпи чернозубые прошли бы спокойно, а по лесу надо уметь ходить. Не то подвернешь ногу - и прощайся с жизнью.
Приказ Императора не будет выполнен.
С другой стороны, если сделать небольшой крюк... на побережье обязательно будут деревни. А с лодкой шагренцам привычно, рыбу они отлично ловить умеют, и съесть ее можно сырой.
Стоит попробовать?
Рэн никогда и никому не признался бы в своем осознании, но здесь и сейчас он понял совершенную ими ошибку. Обоих, и императора Мушаши, и его старшего брата, просто-напросто подвело мировоззрение Шагрена.
Ну что это такое - остров?
Пусть большой, но населенный всего одним народом, и не так уж много на нем шагренцев, то голод, то ураган, то еще что, и люди гибнут... это картенцам хорошо, они на материке живут, а шагренцам плохо! Да не о том речь сейчас!
Император просто не представлял себе, насколько огромен и велик окружающий мир. И каким он может быть - тоже не представлял.
На острове десять чернозубых - сила! Элита, шпионы, диверсанты, способные подавить любой мятеж... да и не было уж давно на острове мятежей.
А в Картене?
Они просто теряются здесь, растворяются, как ложка соли в море, их просто задавят числом. Да и умением тоже...
Проклятый лес!
Проклятые собаки!!!
Но кто ж мог знать? В Шагрене собаки совсем другие, бойцовские... нет там охотничьих собак, потому что охотиться не на кого. А здесь - есть. И шагренцам это не понравилось.
Может, и правда лучше к морю? Это хоть знакомое... и так десяти дней путешествия не прошло, а уже их три человека осталось.
Это не отступление, это просто военная хитрость. Так что Рэн принял решение - идти к морю. И усилием воли задавил крамольную мысль. А ведь окажись здесь император, понял бы, что их десяток это капля в море! Тут... да сколько ни пошли - все мало. Или посылать человек сорок - пятьдесят, но поодиночке, или большой отряд, войско, на корабле и прямо в Эрланд...
И так плохо, и этак, и как сейчас - никуда не годится.
Что делать?
Идти вперед и до конца выполнять свой долг. Иначе Рэн поступить просто не мог. А уж что получится... нет бесчестья в смерти при исполнении задания. Значит, так угодно Многоликому, забрать твою жизнь. Бесчестье - это отступить, предать, не выполнить волю Императора, и оно падает на весь род негодяя, преступившего оказанное ему доверие.
Этого Рэн допустить никак не мог!
Вперед и только вперед!

***
Мария сидела рядом с дочерью.
Сидела, держала ее осторожно за руку, рядом остывал кувшин с морсом. Мария сама объясняла, как его готовить, вроде повара прониклись, даже собирались подавать новинку на стол - да и пусть их! Сейчас женщину волновало только здоровье дочери.
За случившееся с Иоанном она себя не грызла, вот еще не хватало. Было? И что дальше, совестью угрызаться от ушей до тапочек? А с чего бы, позвольте спросить? Это ее законный муж, ладно-ладно, этого тела законный, но вот уж двадцать лет. То есть это была реакция и тела - все нормально, рефлекс работает, и разума. Каждой женщине в какой-то момент нужно утешение. И падает она в объятия первого встречного, как спелая слива. Вот момент такой! Звезды сошлись и звезданули промеж ушей! Иногда так и что-то хорошее получается, если мужчина оказывается не просто буквой 'М' в анкете и туалете, и семьи так складываются крепкие. Женщина в них помнит, кто протянул ей руку помощи, а мужчина чувствует себя рыцарем и защитником, а это хорошо.
А иногда и просто бывает хороший секс. Он и был хорошим, и напряжение Мария сняла, и чего теперь заморачиваться? Если будут последствия, тогда и думать будем, а пока ей надо сосредоточиться на другом. На дочери.
Да-да, вот такое качество характера, которое Мария отлично за собой знала.
Делает она баланс?
Все остальное побоку. И ноющая спина, и три часа утра, и порванные колготки, и воронье гнездо на голове, и ссора за стеной у соседей. Есть цель - нет препятствий.
Выживает она? Вот, сейчас она и выживает, и все остальное идет вторым планом. Некогда ей сопли по мордашке размазывать и страдать. Надо выжить и устроиться в тепле и безопасности. А потом уж и пореветь можно, и пострадать... если к тому времени захочется. А не захочется, так и страдать не будем, что тут - желающих мало? Найдем тех, кто пострадает вместо нас, вот, тут целый муж бегает и его рыжая... жучка! Тоже целая... пока.
- Мама!
Анна открыла глаза.
Мария тут же наклонилась к дочери, взяла за руку.
- Как ты, маленькая? Как самочувствие?
Анна подумала пару минут. Мария наблюдала за ее личиком, эмоции на нем пробегали волнами.
Вот улыбка - она у себя, в кровати, мама рядом, все хорошо.
Вот тревога - вспомнила вчерашнее.
- Мамочка, где она?
- Эрра Ирена?
- Д-да...
- Что ты помнишь из вчерашнего?
Анна подумала немного.
- Не знаю. Помню, как эрра ко мне шла с ножом. А потом все...
- Как она умерла - не помнишь?
Анна нахмурила лоб.
- Ее убили?
Мария кивнула и улыбнулась.
Кажется, повезло. Ее ребенок ничего не помнит про змею. Но, на всякий случай...
- Ее хватил удар. Наверное, она переволновалась, вот и получилось так.
- Она... хотела меня убить? За что?
Как ответить на такой вопрос ребенку? Местные дети умнее тех, из двадцатого века и двадцать первого, они знают, что такое смерть, они живут рядом с ней, для них это неотъемлемая часть жизни. Но всегда обоснованная.
Болезнь, роды, война, разбойники...
Но всегда, всегда есть причина. А когда просто так... почему?
Мария обняла девочку и притянула к себе. Пусть чувствует, что не одна, что рядом с ней близкий и родной человек, что ее любят. Так проще...
- У нее сына убили, ты знаешь.
- Да. Он был... противный.
Мария непроизвольно кивнула. Чего уж там, чистая правда. Именно противный и гадкий, ей даже себя ломать не требуется, чтобы это признать.
Смерть списывает все долги?
А вы у кредиторов спрашивали или только церковью озаботились? Вот ничего она не списывает, разве что мы радуемся, что эта сволочь сдохла, а со временем и прощаем, не ходить же, на могилу плевать. Это-то и вовсе фу.
Но сволочь уходит, а дела ее остаются. И долги тоже.
Ничего из сделанного не проходит после нашей смерти, проходим только мы.
- Ты знаешь, твой папа изменил мне, когда я ждала нашего первого ребенка, - Мария рассказывала чуточку отстраненно, все же это не с ней происходило. Но правду-то ребенок знать должен... ее вся страна знает. Марии и спрашивать не потребовалось, вздохнуть не успела - эрра Розабелла ей всю подноготную вывалила. Вот уж кладезь светских сплетен! - С Иреной, тогда и появился Инес. Я очень обиделась, мне было очень больно.
- Но папу ты простила.
- Зря, наверное. Я тогда считала, что во всем Ирена виновата, что не твой отец ее соблазнил, а она его. Вот такая злая-нехорошая, затащила верного мужа в постель... дура я была, вот и потребовала в подарок, чтобы он убрал ее от двора. И с сыном общался поменьше. Не понимала, что если человек изменяет, то в этом не мимо проходящие бабы виноваты, а он сам. Верному мужу хоть кого запускай, он не дрогнет, а вот Иоанну... он мне впервые изменил именно с Иреной.
- Это... неправильно?
Мария пожала плечами.
- Котенок, а что в этом правильного? Спать с чужим мужем? Изменять своему мужу? Рожать детей от чужого мужчины? Когда человек ведет себя, как скотина, с ним и поступают соответственно. Ты же понимаешь, дрогни я тогда, отступи хоть на ноготь, и эрра Ирена оказалась бы при дворе. А здесь вы, мои дети... я за вас боялась.
Может, ТА Мария и не боялась. Но ЭТОЙ Марии была выгодна сейчас именно такая позиция. Мать защищала свой выводок тогда, и сейчас - тоже. Анна поняла.
- Если она сейчас... она от ненависти?
- Да, Анечка. Она и тогда могла бы стать опасной, захотела бы расчистить своему сыну дорожку к трону, и все. Я же не могла быть с вами целыми днями, проще было убрать угрозу, вот и сделала, может, не лучшим образом, но как смогла. И сейчас понимаю, что была права. Думаешь, она просто так кинулась убивать? Нет, в ней это было, просто наружу выплеснулось. У нее ничего не осталось, ни сына, ни надежд на власть, и она озверела. Она была, как бешеная крыса, которая кидается на всех. Лишь бы вцепиться, лишь бы порвать... да, тебя. Потому что ты беззащитна. Но боль она хотела причинить мне. В ее понимании, если бы я не настояла на ее удалении, сегодня она могла бы стоять выше меня. А Инес стал бы наследником престола.
- Кхм, - Мария обернулась на кашель, и улыбнулась.
- Эрр Алесио, рада вас видеть.
Рада ли?
Давно ли он тут стоит? Много успел услышать? Какие выводы сделал? Хотя ничего такого Мария и не говорила... надо с придворными дамами провести беседу. Пускают тут всех подряд без сообщения... или просто куда-то вышли? Тех дам-то три штуки!
Вот и шляются все, кому не лень, то Иоанн, то казначей... если бы Мария знала, что еще и канцлер заходил, который потихоньку забрал королевские вещи, вообще бы озверела.
Проходной двор!
Гадюшник!!!
- Ваше величество, - казначей подошел, поцеловал женщине руку, и легким движением руки достал из-за спины... куклу!
Мария ахнула от восторга.
Кукла-марионетка изображала женщину в пышном платье, ее руки и ноги свободно двигались, Мария пощупала ее - дерево. Дерево, шарниры, платье пошито на заказ, парик на голове куклы из натуральных волос... Анна вцепилась в игрушку с таким восторгом, что Марии стало стыдно. Ладно, она шить не умеет, не повезло. Вот с огородом - пожалуйста, а шитье только в рамках намертво пришитых пуговиц. Но могла бы попросить кого, чтобы ей сшили пару плюшевых игрушек. Мишки-зайки, для ребенка лучше не придумаешь!
Обязательно она так сделает.
А пока поблагодарить казначея. Ведь постарался же, от всей души! И видно по нему, не в надежде на какую-то любовь или ласку от королевы, какая уж тут от нее выгода, скорее, проблем огребешь, а просто так, чтобы ребенка порадовать.
- Эрр Алесио, это же так дорого!
Это и в двадцать первом веке было бы дорого, а тут и вообще запредельно.
Куклы тут есть, но дарят их, как правило, взрослым. Ими не играют, их бережно хранят, и часто эти куклы изображают кого-то важного. К примеру, короля или королеву. Или какую-нибудь местную законодательницу мод.
Анна крепче прижала к себе куклу. Мария улыбнулась, понимая, что отобрать игрушку у ребенка не получится. Да и не надо, эрр Ихорас явно от всей души дарил.
Здесь детям кукол почти никогда не дарят, да и не играют дети особенно. Рано взрослеют, рано женятся, рано умирают... у них вообще нет детства. Есть помощь взрослым.
Попади сюда модные психологи, им бы уже ни один психиатр не помог. Разве что декапитацию выписал?
- Ваше величество, бедных казначеев не бывает.
- А бедные короли?
- Бедные, несчастные, или просто своего счастья не понимающие - серьезно ответил эрр Алесио. Эти - бывают.
Мария спорить не стала.
- Эрр Алесио, что говорят при дворе?
- Про эрру Ирену? Что вы ее пожалели, а вам отплатили черной неблагодарностью.
Мария хмыкнула.
Перевод она примерно представляла, с дипломатического на общегадючий.
Небось, звучит так: королева дура, хотела короля уязвить, приблизила старую любовь ко двору, и чуть сама не погибла. Поделом ей, дуре! Кому? Да обеим... и королю немножко! Ишь ты, развел гаремы на ровном месте!
А то и что похлеще придумали, Мария точно знала, народная фантазия безгранична.
- Зря жалела. Надо было выкинуть из дворца, вместе с ее чадушком, как и в прошлый раз.
- Его величество распорядился, ее похоронят рядом с сыном.
Мария кивнула.
Пожалуй, единственный человек, которого любила Ирена - это Илес. Так будет справедливо, пусть покоятся вместе - и с миром. Пусть их... зла они причинить не успели, так что и ей сердиться не на что. Вот если бы успели - другой вопрос, а сейчас... отпустить и забыть, Мария ее убила, так что - можно проявить милосердие. Пусть покоится с миром - и поглубже!
- Если позволите, ваше величество, я провожу вас на ужин.
Мария нахмурилась.
- Я хотела поужинать рядом с дочерью. Или Иоанн уже распорядился?
- Его величество изъявил желание видеть вас за ужином.
Мария представила себя в качестве главного блюда, только вместо своей головы вообразила свиную с яблочком, и ее замутило. Чем, ЧЕМ она думала, когда... ей этот Иоанн даже не нравится! Вообще! Никак! Ни внешне, ни внутренне, но вот поди ж ты! Случилось!
Хотя ответ она тоже знала. Был ей памятен случай из девяностых... подруга совершенно случайно оказалась в центре перестрелки, она чудом уцелела... повезло. Неудачно шла, а там вполне себе удачно стреляли две банды. Так подруга рассказывала, что в тот вечер у нее все и случилось с милиционером, который ее допрашивал. Допросил, предложил домой подвезти, результат - трое детей. Потом Маша почитала, оказалось, что так гормоны срабатывают. Когда адреналин из ушей хлещет, надо его куда-то сбросить, вот, туда - в самый раз.
Только вот дети от этого и появляются, у подруги так первенец и родился, через девять месяцев.
Мария непроизвольно сглотнула.
Нет-нет, правильные и умные слова она себе уже сказала. И про то, что у этого тела возраст, и про отсутствие беременностей от мужа вот уже десять лет, и вообще, день неподходящий... а только нервы все равно вибрируют. И намекают, что сперматозоиды - неграмотные. Они таких тонких материй не разумеют, а плавать умеют. Куда не надо бы.
- Л-ладно. Я благодарю вас, эрр Алесио.
Алесио Ихорас улыбнулся.
- Ваше величество, сопровождать такую женщину как вы - честь для меня.
Мария сглотнула еще раз. Ее подташнивало на нервной почве. И было большое подозрение, что сегодня она реально опасна для людей.
Удрать бы, выбраться куда подальше, сбросить напряжение... ночью она так и сделает! Перекинется гюрзой и удерет подальше! И горе вставшему на ее пути!
Но до ночи еще дотерпеть надо!

***
Эрр Феликс прикусил губу. Недостойное хихиканье все равно прорвалось через стиснутые зубы, и мужчина не удержался.
- С голым задом?
- Да!
- И с криками?!
- Да! - собеседница, одна из симпатичных дворцовых служаночек, млела и таяла. И рассказывала, рассказывала, рассказывала - не заткнешь!
Да эрр Феликс ее затыкать и не собирался.
Прибыв в Эрланд, он осмотрелся, а потом попросту устроился во дворец. Да-да, его не возьмут в слуги или в стражу, но ведь в любом дворце есть места, на которые и охотников-то немного!
К примеру, подручный садовника.
Копать - таскать - поливать - обрезать - удобрять... да любой огородник и садовод столько работ перечислит, аккурат на книгу и выйдет! Отец Роман чуточку поспособствовал, вот Феликса и приняли на должность, а уж работал он сам, честно, не чинясь и не бегая от тяжелого труда. Так что главный садовник, хоть и смотрел с подозрением, но потихоньку оттаивал.
А что заодно, за время работы, Феликс еще и глазки служаночкам построить успевал, и поболтать с кем... ну так что же?
Если без скандалов и без шума, то оно и можно. Полезно даже. Главное не заигрываться, чтобы ни ревности, ни драк, ни скандалов, а чуть-чуть можно.
Так что Феликс мог спокойно передвигаться по дворцу... в рамках своей должности, а то и чуть свободнее, мог узнавать много чего интересного, да и за королевой приглядывал.
К сожалению, не успел он за эррой Иреной, как раз был в другом конце сада, но развязку увидеть успел. Мертвую Ирену, королеву в истерике...
А вот теперь что будет?
Король с королевой оказались в одной постели. И королева выгнала короля.
Он ее обидел?
Принудил?
Предположений было много, а уж что там произошло - кто знает? Но просто так женщина не будет скандалить, верно? Может, король ее вообще разочаровал, как мужчина? Бывает же такое, что не могу - и все тут? А вдруг? Не смог король, ну так на то самое место корону не нацепишь и твердости от скипетра там не прибавится.
Феликс приобнял служанку и чмокнул в щеку. Та раскраснелась.
А что?
Приятно ж, когда к тебе вот так, с душой, с теплом, когда слушают, когда смотрят уважительно... и не надо о Феликсе думать плохо! Не спал он с ней, не спал! Служанок во дворце столько, что никакой мужской силы не хватит! Даже если карандаш туда привяжешь!
Так ведь и не надо этого! И служанкам-то частенько не надо!
А вот тяжесть какую поднести или передвинуть, не дожидаясь просьбы, под локоток даму поддержать, ручку поцеловать, как благородной, комплимент сказать, помочь то здесь, то там... думаете - мало? Э, нет!
Женщины нутром чувствуют, когда мужчине ничего от них не требуется, когда им помогают просто так... вот потому, что могут помочь. И благодарны за такое отношение.
Вот Феликс и собирал сплетни и слухи. Слуги много чего знают, только спрашивай и сопоставляй, только не стесняйся.
Итак, король с королевой сначала помирились, и у них, кажется, все-все было, а потом сильно поссорились. Кажется, королева плакала...
Феликс нахмурился.
Королева ему нравилась. И... ей действительно тяжело пришлось. Скорее всего, она переволновалась за дочь, и король воспользовался этим... подло!
Это непорядочно с его стороны!
Бедная Мария!

***
Страшный удар сотряс Шагрен.
Полетел на пол с трона император, крепко приложился локтем о мраморный пол, взвыл от боли. Куда и величие делось?
Телохранители подхватили, потащили прочь из зала, с ужасом ожидая повторения удара... дождались ровно через пять секунд, еще более мощный и сильный.
И третий.
Мушаши едва успевал перебирать ногами, кто-то из телохранителей грязно ругался, еще один читал молитву Многоликому... уж что там помогло - неизвестно. Но императора-таки вытащили из дворца, и он своими глазами наблюдал, как от очередного, кажется, уже шестого или седьмого удара, по куполу его дворца бежит трещина, как рушится статуя с угла здания, как проваливается кусок кровли внутрь, в покои...
Еще один сильный удар - император упал на колени, не в силах удержаться, да и не он один.
И еще один.
И - стихло.
Император даже не сразу поверил, что все закончилось.
- Мой император!
Главнокомандующий Ишуро пробился к императору, кое-как распихал людей, упал на колени.
- Мой император! Ты жив!
- Многоликий хранит меня, - Мушаши не чувствовал уверенности, с которой говорил, но он - император. Он обязан быть уверенным, иначе в нем могут засомневаться подданные. А этого допускать нельзя. Император всеведущ и всемогущ по определению! - Есть пострадавшие?
- Я сейчас распоряжусь, мой император. Я прикажу проверить всех!
- И расчистить завалы во дворце, посмотреть, если кто-то не вышел, есть ли там пострадавшие, - сообразил Мушаши.
- Повинуюсь, мой император!
Ишуро Тори поклонился - и принялся отдавать приказы.
Мушаши смотрел на свой дом.
Он никогда и никому не признается, никогда не произнесет этого вслух... тебе страшно, император?
Да, тебе страшно.
И самое противное, это НЕ ТОТ страх. Мушаши очень хотелось жить. Хотелось быть императором, хотелось править долго и счастливо, хотелось...
Он не боялся за свою страну - чего за нее бояться, Шагрен вечен, как небеса. Он не боялся за людей, населяющих остров - что ему до того быдла? Если есть Император - будет и Шагрен! Ему и на пострадавших наплевать было, разве что кто-то полезный окажется под завалом, тогда придется искать ему замену. Его не пугало, что он может подвести людей, которые ему доверяют, смотрят на него, как на сына Многоликого, что он может не справиться. Это тоже все глупости. Это же ОН!
По праву рождения император!
А вот чего боялся Мушаши...
Липкий разъедающий страх был страхом смерти. Смерти внезапной и неожиданной, подлой и безымянной, не от старости или честного клинка, даже не от болезни - с той можно бороться и победить! Мушаши впервые ощущал его, и императору было жутко до мокрых штанов. Благо, под роскошным хаори видно ничего не было.
Император понял, что он такой же, как и все люди. И ему это очень не понравилось.

***
Ужин почему-то не удался.
Мария улыбалась милейшим образом - по очереди переводила взгляд на короля, Диану и каждого из Эрсонов, и представляла, как тычет в них вилкой.
Куда? Ах, какая разница? После сотого удара это совершенно неважно!
Не злыдня она, не злыдня! Но - достали! Вот чего они так смотрят? На ней что - ромашки выросли?
Иоанн тоже хорош! Нет бы на Дианочкины сиськи смотреть, а он на нее глазами так и косит, так и оглядывается! И слуги вокруг в три раза шустрее бегают!
Понятно, какая-то зараза уже рассказала, что король и королева снова вместе... не дождетесь!
Мария оскалилась в сторону канцлера так, что Димас Бустон поперхнулся устрицей.
- Эрр, готовы ли документы для развода?
Иоанн уронил кубок. Канцлер нервно дернулся, глянул влево, вправо...
- Ваше величество, я работаю!
- Работайте, - мурлыкнула Мария, как никогда в тот момент напоминая очень злую пантеру. Только что глаза не зеленые, и вместо когтей - ноготочки с аккуратным маникюром. Лично сделала, не ходить же, как здесь, с обгрызенными? - Раньше сядешь, раньше выйдешь, эрр Бустон.
Шуточку никто не понял, но Марии стало легче. Тем более, что к ней подскочил Колючка.
- Ваше величество, а если сесть в куст ежовника? Тогда как? Быстрее выйдешь - или медленнее?
Мария фыркнула. Крыжовник, который здесь называли почему-то ежовником, вполне оправдывал свое название. Вкусный, но колючки такие, что хоть дикобразу одалживай!
- Быстрее. Но не весь.
Колючка задумчиво кивнул.
- Но ведь иногда надо и в ежовник влезть, и не покарябаться?
- На этот случай рекомендую рыцарские доспехи, - посоветовала королева.
- А рыцарское достоинство, ваше величество?
- Вот, чтобы его не покарябать, они и нужны.
Обычно придворные ценили королевские шутки, но сегодня никому смеяться не хотелось. Иоанн сжал вилку так, что согнул несчастный столовый прибор.
- Ваше величество, это неуместно!
Мария подняла брови.
- Ежовник, ваше величество?
По странному совпадению, пирог перед ней был как раз с этой вкусной ягодой.
- Ваши шуточки, ваше величество, - почти проскрежетал Иоанн.
- Хорошо, ваше величество, - Мария поняла, что поесть ей не дадут, и медленно положила вилку. - Как скажете, ваше величество.
По лицу королевы медленно покатились слезы. Большие, крупные, размером чуть не с горошину, они скатывались прямо на пирог.
- Так лучше, ваше величество?
Ответа Мария не дождалась. Развернулась и вышла, Иоанн счел за лучшее ее не останавливать.
- А я слышал, что у женщин в положении часто настроение меняется, - задумчиво сказал шут.
И едва успел увернуться от прилетевшего ему в голову кубка. Слова Иоанн решил не тратить.
Диана взвыла - и кинулась вон из зала. Чуть дверь не снесла...
- Может, тоже в положении? - задумчиво прокомментировал кто-то.
Придворному повезло - Иоанн его не вычислил. А то бы точно прибил.
А так его величество просто встал из-за стола, да так удачно, что перевернул его. Зазвенели, покатились по полу, драгоценные приборы. Иоанн чуть не строевым шагом покинул трапезную.

***
Если бы адмирал Рикардо Марен выбирал более неподходящий момент для визита во дворец, он бы его и тогда не выбрал!
Куда уж хуже-то? Так Иоанну казалось, а когда что-то казалось королю, придворные боялись и прятались. Целее будут! Только вот и выбора у Рикардо не было.
Деньги нужны!
Деньги, много, на дело. Справедливости ради, порядок на флоте у адмирала был, сам он не воровал и другим красть не давал, просто-напросто раз в три года проводя среди казначеев ревизию с конфискацией. В этом ему очень хорошо помогал эрр Ихорас. От строгого взгляда казначея не укрывались никакие растраты! Даже самые мизерные!
Рикардо понимал, что люди воруют, и допускал, что где-то это можно делать. К примеру, при дворе. Кто там разберет, сколько перепелок в паштете лежит? Или сколько муки попало в пирог хорошей, а сколько чуть похуже? Кому с того плохо станет?
Придворным?
Так и пусть сидят на горшках, авось меньше языками болтать будут!
А на флоте и в армии воровать нельзя. Эрланд - страна прибрежная, если чего-то не хватит... к примеру, пираты! Вы знаете, сколько денег и сил стоила Рикардо система сигнальных маяков вдоль побережья? Это ж построить надо! Оснастить! Пока медные зеркала, то есть вогнутые полированные пластины, пока чаши с огнем, пока то да се...
Рикардо чуть не поседел тогда, мотаясь по всему побережью! И то! Мало построить! Маяк еще надо содержать, персонал нанимать, зарплату ему платить, всякое-разное покупать... ладно, персонал нашелся быстро. Мало ли калек, которые руки-ноги потеряли на королевской службе? А тут их по три человека на маяк надо, у каждого смена... нашлись! Но деньги?
Иоанн тогда адмирала послушал, своей волей обязан эрров, на землях которых расположены маяки, платить работникам и все закупать! Так ведь не все выполняют! И что самое противное, те, кто победнее-то, те понимают, что это их безопасность. Вот случится шторм, или пираты, или еще чего, тут маяки и сигналы по цепочке передадут, тут флот и придет на помощь! А кто побогаче, тех хоть ты мордой об маяк лупи! Ладно еще, просто нос дерут да фыркают, на таких Рикардо быстро управу находил, а ежели наоборот? Скучающие идиоты? Или вообще... кто-то и дочек своих подсунуть норовит! Тьфу, паразиты!
Да если б Рикардо женился на всех, кого предлагают, Шагрен бы можно было его женами заселить! Перебьются!
Не был Рикардо ханжой, и женщин не сторонился, просто насмотрелся на всякое. Вот, Марк Стоун! Отличный капитан, а рога такие, что можно вместо флагштока использовать, поди, не один флаг поместится! У Рикардо тоже так будет? Чтобы потом гадать, его там дети или чужие?
Вот, Руди Варкен! В море выйдет - лучше и не придумаешь, а домой хоть не возвращайся. Жена не изменяет, зато пилит день и ночь! Внимания ты ей мало уделяешь! А ЧТО ты хотела, дорогая супруга? Ежели за моряка замуж выходила? Рикардо больше времени на корабле проводил, чем на суше, на суше если месяц - уже много, а так в море и в море!
Полюбовался, сколько бед бывает из-за дур, да и рукой махнул. Бордель Ирты навещал, и того достанет! Там бабы неглупые, сговорчивые, и главное, жениться на них не надо!
Но бабы отдельно, а дела отдельно. Впрочем, Рикардо отлично знал, что двор - не его стихия. Вот в море он отлично плавает, а в интригах... тут его потопят, не успеет он глазом моргнуть! Так что...
Первым делом отправился Рикардо к старому приятелю.
- Эрр Бустон дома?
Да-да, приятелями они давно уж были, с тех пор, как Марк Стоун ушел на флот, а Рикардо за ним приглядывал, хоть и был-то года на три только старше. Только Рикардо с детства в море, даже родился на корабле. Сдружились постепенно, так что первым делом Рикардо отправился в дом Бустона. Привез с собой корзину деликатесов, дорогое вино...
Только вот Димас был печален.
- Рик, не скажу, что ты не вовремя. Я тебя всегда видеть рад.
- А король?
- А король...
Рикардо понял, что дела не так уж хороши, как надо бы, и разлил по кубкам вино. Потом еще раз, и еще, у него-то закалка была морская, он к рому привык, а тот покрепче. А вот Димас расслабился достаточно быстро, и полились откровения.
Рикардо внимательно слушал.
Королева, такая-сякая и разэтакая, король на разводе настаивает, Эрсоны подсиживают... главным лейтмотивом плача была именно королева.
Вот что ей не жилось нормально?
ЧТО?!
Было же все хорошо, и Диана эта, перебесился бы король, да и поди, успокоился, а сейчас словно масла в огонь каждый день льют, ведрами плещут! Скоро головы полетят, а его, может, и первая. А ему жить хочется. И сына жалко...
Рикардо молча слушал.
А что тут скажешь? Он, конечно, при дворе появится, ну, хоть знать будет, куда не соваться. А к королю идти придется, просить. Куда ж от бюджета денешься?
Верфи задаром не работают, и лес никто за слово доброе не отдаст, и пенька нужна для канатов...
Самому, что ли, напиться, от предчувствия проблем? Да толку-то, еще и голова болеть будет!

***
- Что скажете, друг мой?
Отец Роман и Феликс знали друг друга еще по Картену, вот и беседовали, считай, как друзья.
И то!
Одно дело делают, оба в чужой стране, обоим тяжко, и его величество подвести не хочется. Может, в другое время и не общались бы они так мирно, свои-то интересы у каждого есть, а вот сейчас пришлось. Феликс, как приехал, принялся собирать слухи, сплетни... с его внешностью - запросто! На мужчин он не сильно рассчитывал, а вот женщины ради его зеленых глаз на все готовы были. Здесь словечко, там улыбка, вот и набирается ворох сведений. А уж выводы из них сделать - это и со священником можно. Чай, он тоже много чего на исповеди слышит.
Тайна?
Так ведь он не рассказанное излагает, а свои мысли и выводы! Это совсем другое!
Феликс отпил глоток лимонада. Ему это кисловатое питье неожиданно понравилось, да и живот после него не болел никогда.
- Иоанн жалеет о супруге. Он не знает, разводиться ему или нет, а вот ее величество настроена решительно. Она ему Диану не простит.
- Да простит меня Предотец, но королева права, - вздохнул святой отец. - Предавший один раз, это как медведь-людоед. Он уже почуял вкус предательства, он не остановится. Никогда.
- Тот, кто хотел отравить короля, оказал бы большую услугу Картену, - задумчиво сказал Феликс.
Роман качнул головой.
- Нет. Тогда это было бы плохой услугой. Но мы можем поговорить с королевой, друг мой. Король провел с ней ночь, и если она сможет родить сына... регентство от законной матери, это ведь не так сложно, это признают...
- Безусловно. Что ж, сейчас можно попробовать, но сначала вам надо поговорить с королевой, а мне кое-что подготовить.
Феликс думал.
- Согласится ли королева?
Роман посмотрел с удивлением.
- Почему нет?
Феликс пожал плечами.
- Я видел ее величество. И мне кажется, что она не тянется к власти. Ее это не интересует.
Отец Роман чуточку растерялся.
- Н-но...
- Я понимаю, о чем ты думаешь. Королеве и не придется править, она будет просто сидеть на троне и делать то, что ей прикажет. Только вот... я здесь во дворце, я не раз наблюдал за ней. Это не кукла-марионетка, она не станет делать то, что ей приказывают.
- Его величество Саймон будет заботиться о сестре.
Феликс покачал головой.
- Не знаю. Я поговорю с ее величеством, но какое решение она примет, я не знаю.
Он бы точно не отдал свою жизнь, своих детей в чужие руки, будь это даже братские руки. Не согласился бы на роль куклы на троне.
И королева на это не пойдет.
Но... с ней надо поговорить. А потом отписать его величеству Саймону. Пусть уже он сестру уговаривает.