Гончаров Олег Васильевич : другие произведения.

Олег Гончаров

Основная цель атаки

1.

Апрель 1994 года,

Нью-Йорк, Ронская лаборатория,

8 часов утра.

- Полковник? - Кальвин Кларк, разжав пальцами жалюзи, проводил хищным взглядом хорошенькие ножки новой сотрудницы из отдела писем, мысленно уложил это богатство в свою холостяцкую постель и, нехорошо улыбаясь, посмотрел на вошедшего. - Проходите, Лутер. Чем порадуете? - Полковник Монро, коренастый здоровячек с хитрыми поросячьими глазами на круглом лице, молча подошел к столу и отодвинул стул.

- Разрешите, мистер Кларк? ... Чертовски болит спина...

- Разумеется, Лутер, - Кларк, не спеша, уселся в свое кресло. - Проблемы со спиной? - хитро щурясь, он взял протянутую полковником папку. - Я знаю одно место возле Централ парка! У Сьюзен такие руки! ... Хохотнул он и раскрыл папку. - Впрочем, - добавил он через минуту совершенно иным тоном. - Не только руки... Второго, я так понимаю, не нашли...

- Ищем, сэр, - Монро достал из кармана пиджака большой блокнот, нашел нужную страницу и посмотрел на шефа. Ищем... Арестованного британца вчера поздно ночью допросили федералы, отчет и копия протокола допроса перед вами. К сожалению, атакующие получили полный доступ не только к компьютерам Ронской лаборатории. Маскируясь под доверенных пользователей нашего исследовательского центра, они успешно атаковали системы в других правительственных сетях, таких как Гаддардовский центр НАСА, авиабазу Райта-Паттерсона и некоторые другие... Точный ущерб еще не известен, так как второй преступник не пойман, и мы не знаем, куда попали скопированные данные... Я вот здесь подсчитал для себя...

- Ну и? - нахмурил брови Кларк. - Монро достало платок и протер им шею.

- По моим подсчетам сумма ущерба колеблется в пределах пятисот тысяч долларов. Вот основные составляющие этой суммы:

- время, на которое системы были выведены из строя, время на проверку целостности системы,

- время на заделывание уязвимых мест,

- время на восстановление сервиса,

- ущерб из-за невозможности исполнить свои обязанности сотрудниками лаборатории по причине неработоспособности сети.

- По-моему, ты забыл подсчитать еще кое-что! - Кларк открыл папку, лежащую справа от него и достал из резной карандашницы маркер. - В эту сумму не вошла стоимость исследовательских данных, похищенных и скомпрометированных преступниками! По моим подсчетам, весьма, кстати, заниженным подсчетам, эти негодяи похоронили четыре миллиона долларов и три года исследований! Три года мои люди трудились над новейшими системами наведения, а два яйцеголовых мерзавца всего за один месяц поставили на этой работе крест. Жирный крест!

- Убытки были бы гораздо большими, если бы эти парни вдруг захотели уничтожить наши данные, сэр. Я имею в виду данные по А..

- Исследования в области искусственного интеллекта, разумеется, спасены, однако, они тоже скомпрометированы, полковник! - Кларк ослабил узел галстука и углубился в чтение принесенных Монро документов. - Монро положил на фиолетовый язык пластинку жевательной резинки и задумался: "Чертова работа! Двоим раздолбаям захотелось потешить свое тщеславие путем взлома систем ряда государственных структур США! Но какова цена!? Англичанина взяли прямо в спальне сожительницы, другого ищут. - Монро опустил голову и уставился в начищенный до блеска паркет. - Разведка? ... Вполне возможно... Парни с нашей стороны работают в подобном стиле по всему шарику. Время такое. Беда в другом. Если англичанин и тот, второй, действительно работали на разведку, то они вполне могли установить программные закладки в программы, которые могут быть активизированы через много лет для вывода из строя систем управления оружием! Из этого следует, что все программы Ронской лаборатории так или иначе придется закрыть. - Монро поднял глаза и быстро заработал челюстью, - шеф, углубившись в чтение, время от времени, что-то отчеркивал в докладе желтым маркером.

- И все же, по второму атаковавшему нет никакой ясности, - через минуту, откашливаясь в кулак, подытожил Кларк. - Англичанин настаивает на том, что работал в одиночку, что, впрочем, маловероятно. С марта по апрель было совершено сто пятьдесят проникновений в нашу вычислительную систему. Исходя из доклада, парни использовали троянских коней и анализаторы пакетов. Они также предприняли необходимые меры предосторожности, чтобы скрыть свои следы.

- Да, атака была произведена классно! - Монро плеснул себе из сифона содовой и жадно выпил. - Вместо того, чтобы напрямую получить доступ к компьютерам, они сначала по телефонным каналам подключились к компьютерам в Южной Америке, затем установили соединение с рядом машин на обоих побережьях США, а уж потом проникли в лабораторию...

- Черт бы их побрал! - Кларк захлопнул папку с докладом и отбросился на спинку кресла. - Еще каких-то двадцать лет назад мы могли опасаться утечки исключительно изнутри системы - нелояльные сотрудники были всегда, во всех структурах государства. Но, опять же, это скорее организационная проблема, нежели техническая... Если ты хорошо платишь своим наемным служащим, маловероятно, что они со временем представят угрозу безопасности учреждения. Сейчас же...

- А что, неплохая мысль, сэр! - Оживился полковник. - Второму парню, если таковой все же есть, было совершенно необязательно торчать во время атаки в Англии, а все эти хитроумные приготовления с выходом на машины в Южной Америке, могли быть задуманы для того, чтобы отвлечь наше внимание от лица имеющего непосредственный доступ к информации внутри лаборатории или же от лица, являющегося сотрудником научно-исследовательских институтов, с которыми наша лаборатория имеет совместные проекты.

- Продолжай... - Кларк поднялся и подошел к полковнику. - Ты полагаешь?

- А почему бы и нет? По крайней мере, взяв на вооружение эту идею, мы бы могли совершенно свободно отследить всех уволившихся, или всех тех, кто пожелает это сделать в ближайшем будущем из Ронской лаборатории, а также из всех институтов, разработки которых так или иначе касаются системы ввода полетных заданий и программ искусственного интеллекта. Второй пункт, по моему мнению, наиболее интересен...

- Аргументы, пожалуйста.

- Они на поверхности, мистер Кларк! Обладай наши системы интеллектом, те парни вряд ли смогли бы поставить на уши весь Пентагон!

- Хорошо, принято... А почему мы должны отслеживать только уволившихся? По-моему все как-то очень просто...

- А, по-моему, вовсе не просто, мистер Кларк. Ведь что мы имеем? А имеем мы следующее: взлом системы, программы так или иначе (Должны будут)закрываются и все. Я подозреваю, что украденная информация никогда не попадет на столы русских или арабских генералов. Система, видимо, была взломана только для того, чтобы таким вот примитивным способом присвоить федеральную собственность.

2.

26 апреля.

Бруклин

Черт бы вас побрал, подонки! - сатанея от боли, Саймон что есть силы пнул кроссовкой приоткрытую дверь черного хода и, поскользнувшись на последней ступеньке, буквально вылетел из дома, крепко впаявшись спиной в загаженный асфальт: минутой ранее двое здоровяков в темных пальто, снеся пудовыми плечами дверь его квартиры, молча, словно в тире, принялись палить по нему из двух пушек.

- Во что же это такое я вляпался? - Лихорадочно соображая, Саймон вскочил на ноги, поднес к побелевшему от испуга лицу левую ладонь и чуть было не отключился: ногтевая фаланга указательного пальца бесследно исчезла, а из развороченного пулей обрубка хлестала теплая кровь.

- О, Боже! - Нашарив в кармане брюк носовой платок, Саймон быстро обмотал им палец, кое-как свил узел, с помощью зубов крепко стянул его и затравлено оглянулся по сторонам. Бежать к ярко освещенной Фултон стрит было поздно - громыхая коваными каблуками, по ветхой лестнице бежали вниз его вечерние гости. Мгновенно собравшись, Саймон в два приема вскочил в один из мусорных контейнеров, набитых под завязку черными пластиковыми пакетами, сдерживая крик, протиснулся в его смердящее нутро и перестал дышать: ему совершенно не светило умереть именно сегодня, в день своего рождения!

- Он ранен! - Услышал Саймон через мгновение хриплый голос. - Смотри, Иван, сколько кровищи! Неужели ушел?

- Посмотри в контейнерах, - ответил ему напарник, - а я мотнусь на Фултон стрит. Возможно, этот придурок еще не успел взять такси!

- Ты что, Иван, смеешься?! - Хозяин хриплого голоса подошел к контейнеру, стоящему рядом и пнул его ногой. - Из этого тупика мусор не вывозился как минимум месяц! Процветающая нация, блин! ... Да и крови, кажется, не видно.

- Русские! - Словно приговор шевельнулась мысль в затвердевшем от страха и боли мозгу. Саймон осторожно втянул носом тошнотворный воздух и вдруг понял, что это конец: его чувствительные ноздри непроизвольно зашевелились, лицо окаменело и по дрожащим ногам потекла теплая жидкость. Чтобы не чихнуть, он надавил большим пальцем на рану и заскрипел от боли зубами.

- Что это было? - Иван подошел к контейнеру и несколько раз выстрелил в пластиковую гору. У Саймона оборвалось сердце...

- Смотри, Иван, - по-детски безмятежно хохотнул хриплый, - ты крысу подстрелил! Бог мой! ... Да их здесь полно!

- Пошли, - мрачно ответил Иван и две пары сапог побежали в сторону Фултон стрит. Не медля ни секунды, Саймон просунул голову наружу и, сдерживая бешеное сердце, впился глазами в спины незваных гостей. Те, добежав до неонового царства, рассовали по карманам руки и, не спеша, вышли из темноты двора. Постояв несколько мгновений посреди густой толпы, киллеры неожиданно отпочковались друг от друга и исчезли из виду. Минутой позже, Саймон, задыхаясь от быстрого подъема по крутым ступеням, дрожащей от напряжения здоровой рукой уже снимал со своего расстрелянного компьютера оба винчестера. Быстро покончив с восемью болтами, Саймон хладнокровно отсоединил устройства, сунул в карман куртки десятка два дискет, чертыхаясь, выковырял отверткой из материнки дорогущий процессор и, бережно положив в дискетный бокс фалангу собственного пальца, валявшегося прямо на залитой кровью клавиатуре, бросился к входной двери. Познав на собственной шкуре, что на самом деле означает: смотреть смерти в глаза, а по сему искренне удивляясь собственной отваге, Саймон осторожно поднялся на седьмой этаж и, добравшись до люка, неслышно просочился под крышу.

- По-моему, я их сделал! - Перебежав по металлическим мосткам на крышу соседнего дома, Саймон снова нырнул в такой же люк и через несколько минут, оборвав на всякий случай в комнате у перепуганного консьержа телефонный провод, выскочил на улицу.

- Чудеса, - сказал он сам себе, - втаскивая в салон моментально подъехавшего такси свое обмякшее тело. - Я жив и я еду домой! В Минеолу... - бросил он таксисту и прислонил ноющую спину к прохладному сиденью.

- В Минеолу не поеду, - таксист привычно сплюнул в приоткрытое окно и достал сигарету, - не мой район, парень! Выметайся...

- Надо же, какое совпадение! - Саймон поправил на носу очки и скривился от боли, вынимая из кармана брюк раненую руку. - Бруклин тоже не мой район... Впрочем, я не об этом. За какую сумму вы готовы полюбить Минеолу всем сердцем?

- За сотню я обещаю подумать! - В тон ему ответил таксист и, закурив, опять сплюнул тягучей слюной в окно. - У тебя, парень, есть желание просунуть на мою территорию сто баксов?

- Сто сейчас и сто на месте, если вы доставите меня в Минеолу за пятнадцать минут! - Водитель ловко подковырнул ногтем просунутую в окошко мятую сотню и удивленно посмотрел на Саймона.

- Ты, наверное, шутишь! Это же Нью-Йорк!!!

- Если вы приедете позже, - Саймон достал из кармана дискетный бокс и приложил его к стеклу, - мой палец не приживется!

- Матерь Божья! ... Это твое?! - таксист молниеносно опустил до упора стекло и по пояс вывалился из машины... Минутой позже он повторил все движения в обратном порядке и, вытерев посиневшие губы салфеткой, прохрипел: - Я знаю на Брайтоне одного хорошего хирурга... Нет, конечно же, на Брайтоне сейчас много хороших хирургов, но этот лучше остальных, - он уже привык. За сотню баксов этот старый прохвост пришьет тебе на твой же лоб член американского мустанга!

- Не годится, приятель... Мне этот палец только что отстрелили.

- Ты ничего не понял! Я же сказал: он хороший хирург! Накинешь ему двадцатку и в суде присяжных он на Библии поклянется, что никогда не видел твоей перепуганной морды... Так как?

- Поехали... - Саймон тяжело вздохнул, расслабился и боль вернулась.

3.

20 апреля. Элмонт,

Частная клиника Розберга,

10 часов утра.

- Мисс Рей? - Дейзи с трудом подняла голову и осмотрелась. - Прошу вас, мисс Рей! - Требовательный тон, наконец, вывел ее из странного оцепенения и принудил встать. - Доктор Ареццо ждет вас...

- Да, да, конечно... - Дейзи попыталась соорудить на своем изможденном лице некое подобие улыбки, - Простите, Майк... Я себя сегодня ужасно чувствую...

- Понимаю. - Майк поправил свисающий с потолка розовый китайский фонарик и взял Дейзи под локоть. - Работа...

- Именно... - Она сделала несколько неуверенных шагов вперед по коридору и чуть, было, не упала. - Чертовски тяжелый день... Помогите мне, Майк... Ноги будто не мои! - Войдя в операционную, санитар помог Дейзи сесть в кресло, молча подал ей стакан воды и бесшумно вышел. - Какая странная была сегодня ночь... - прикрыв глаза маленькой ладонью, Дейзи положила на подголовник отяжелевшую вдруг голову и попыталась расслабить анемичные мышцы спины. - Может, я пресытилась? ... Не знаю... - По крайней мере, вчерашняя ночь была самой пресной из тех четырех, закодированных в ее сменном процессоре интенсивного считывания. Виртуальный объект был совершенно не эффективен, сценарий плохо поддавался корректировке... - Возможно, мне уже недостаточно одного виртуального часа в сутки и мой мозг требует большего? Вот только интересно, выдержит ли все это безобразие мой бюджет?

- Как себя чувствуете, дорогая мисс Рей? - Дейзи опустила руку и открыла тяжелые веки.

- Здравствуйте, доктор Ареццо! ... Честно говоря, не очень...

- Что так? Неприятности на службе или ваш виртуальный друг дает сбой? - доктор Ареццо, невысокий моложавый брюнет с пронзительными карими глазами на слегка помятом годами и запоями лице, кошачьей походкой подошел к пациентке и по-дружески сжал ей запястье. - Мне показалось или вы все же покраснели? Совершенно напрасно, милая Дейзи! Я врач. Скажу вам по секрету: у меня с моими виртуальными подругами отношения складываются тоже по-разному.

- Вы пользуетесь услугами фирмы? - Дейзи участливо зацокала языком и, высвободив руку, сложила ладони лодочкой. - Вы такой интересный мужчина... Не думаю, что вам сложно найти достойного вас партнера. - Мгновение подумав, она добавила: " Не то, что мне..."

- Два балла за самооценку! - Доктор подошел к Дейзи, мягким, но требовательным движением левой руки повернул ее голову вправо и, нащупав в затылочной части процессор, осторожно вывел его из гнезда, вживленного прямо в кожу. - Два балла, дорогая! Рекомендую вам хоть иногда смотреть на себя в зеркало... Иногда там можно увидеть совсем другое лицо...

- Смотреть на себя в зеркало? - Дейзи посмотрела на доктора и грустно улыбнулась. - Я некрасива и я черная...

- А я итальянец, мисс! Поэтому я категорически настаиваю на том, что вы в первую очередь женщина. Между прочим, это вам говорит человек, в душе у которого спит махровый расист!

- Вы не любите негров, сэр?

- А почему вы думаете, что расист должен не любить именно негров? Я, вообще, не люблю людей!

- В таком случае вы действительно не расист, мистер Ареццо. Вы чудовище...Впрочем, если отбросить шутки в сторону, кому нужна некрасивая черная женщина, закованная к тому же в железный корсет? Полиомиелит поставил в свое время крест на моей личной жизни... И довольно об этом...

- Согласен, мисс Рей. Об этом довольно. - Доктор открыл приготовленный пластмассовый бокс и аккуратно вложил в него только что снятый процессор. - Что будем ставить сегодня? Возможно, вам следует сменить виртуального партнера?

- В каком смысле? Программы, закладываемые в каждый процессор, индивидуальны и... Я имел в виду смену маркировки закладываемого в вашу систему процессора.

- Вы предлагаете мне попробовать себя в фантазийном сценарии с белым парнем?

- Совершенно верно, мисс Дейзи, а заодно и продлить на один час временной ресурс процессора. Средства, зарезервированные вами на счетах нашей компании, позволяют сделать это. Тем более вам, как постоянному клиенту, положены значительные скидки!

- Хорошо, - Дейзи тяжело вздохнула и посмотрела на дверь. - Какая, собственно, разница: черный, белый, желтый... Все равно утром в постели никого рядом нет...

- Я уверен, мисс, та услуга, которую наша компания с неизменным удовольствием и ответственностью оказывает вам, в достаточной степени качественно скрашивает некоторые не очень приятные моменты вашей жизни. По крайней мере, многие наши клиенты с помощью процессоров многоступенчатого виртуала нашли возможность реализовывать свои внутренние ресурсы, заторможенные по тем или иным причинам различными комплексами.. И поверьте, очень многие находят в виртуале достойный выход из многих тупиковых ситуаций, в которых они увязали по уши до вживления считывающих устройств, разработанных нашей компанией.

- Но ведь определенные комплексы могут быть и у совершенно нормальных, не обремененных болезнями, людей!

- Совершенно с вами согласен, Дейзи. Ведь что такое комплекс? По большому счету, люди комплексуют только лишь потому, что не могут адекватно реагировать на происходящие вокруг них события, а также из-за неспособности к самоанализу и самооценке. Недооценка себя как личности, приводит отчаявшегося человека к нам.

- Странно слышать от продавца муки призывы не есть мучного!

- А вы мне симпатичны, мисс Дейзи! Впрочем, я вам ничего не говорил. Ведь так?

- Разумеется, сэр...

- Вот и хорошо. А сейчас мы постави вам красивого белого мальчика, доктор подошел к сейфу, не спеша, набрал код и отворил толстую дверь. - Думаю, вам подойдет А-18... Рост метр девяносто, вес девяносто, атлет с лицом Леонардо Дикаприо! Очень хорошая программа... Между прочим, разработка этого года, мэм! Вы готовы?

- Я, собственно, пришла за этим, мистер Ареццо... - Дейзи откинула голову на мягкий подголовник и закрыла глаза. - Надеюсь, этой ночью я не буду разочарована...

- Уверен в этом. - Доктор привычным жестом очистил от волос на голове у клиентки подход к разъему, осторожно ввел квадратную "сороконожку" в гнездо и, глядя через лупу на процессор, нажал похожим на спицу инструментом на крохотную желтую кнопочку в левой части устройства. - Приятных сновидений, мисс Дейзи...

4.

20 апреля, Вашингтон,

Белый дом, три часа пополудни.

Стивен Рей, снимая на ходу дорогой плащ и, переступая через две ступеньки, быстро поднялся на второй этаж, почти бегом добрался до своего кабинета, выходящего окнами на Пенсильвания авеню, бросил свое разгоряченное тело в широкое кожаное кресло и нажал на кнопку селектора: " Мария... Соедините меня, пожалуйста, с вице-президентом. Это срочно! - Постукивая от нетерпения короткими толстыми пальцами с квадратными ногтями по столу. Рей осмотрел кабинет, пытаясь поймать глазом противно жужжащую муху.

- Я слушаю, Стивен, голос Бора был холоден, без всякого намека на обычное дружелюбие. Тем не менее, Рея это не насторожило.

- Здравствуйте, сэр! - Рей внутренне собрался и, сжав пальцы в кулак, как можно спокойнее продолжил. - Я вчера ознакомился с докладом комиссии конгресса, курирующей вопросы использования федеральных средств, зарезервированных правительством США в минувшем году на разработку вооружений нового поколения, и у меня возникли вопросы. Каким образом в доклад, наряду с тридцатью шестью основными военными программами США вошла и моя А..? Не думаю, что моей программе нужна подобная реклама, сэр!

- Все то, что необходимо выполнить в текущем году никак не противоречит политике США, мистер Рей. - Спокойно и твердо парировал Бор и через несколько секунд продолжил. - По крайней мере, поступая подобным образом, мы не лишаем нашего налогоплательщика дозированной информации по вопросам, связанным с программами избирательной роботизации личного состава армии США, а, стало быть, защищаем данные программы от публичных разбирательств в конгрессе в будущем.

- Но, сэр! - Рей с силой швырнул на пол свой дорогой плащ, который до сих пор держал в левой руке. - Мои программы официально мертвы с одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года! Ронская лаборатория официально свернула все исследования по моей программе сразу же после атаки систем лаборатории двумя хакерами, один из которых был в том же году пойман. Не кажется ли вам, господин вице-президент, что вышедшая из-под контроля информация может спровоцировать очередной скандал?

- Не думаю, сэр, мистер Рей... Опять же, доклад комиссии был по всем пунктам согласован в свое время с президентом.

- Он не мог знать всего, Элл!!! Лично мне кажется, что вы опять хотите похоронить мою программу! ... Вы меня подставили, господин вице-президент, а заодно вы подставили Балла! Это как теперь называется дружба?!

- До свидания, Стивен... Советую тебе впредь немного думать. - На том конце положили трубку.

- Козел! - Рей вскочил с кресла и, подбежав к стилизированному под книжный шкаф бару, жадно припал к граненой бутылке виски.

- Что-то тут не так, - словно молотком по железу стучало в его голове. - Что-то тут не так! Предвыборный сезон предательств начался еще полгода назад... Хотя... Кто сказал, что Бор не захочет въехать в Белый дом на старой кляче дешевого популизма? Жаль, что мы не можем пропускать мозги претендентов сквозь систему линейного считывания... Теперь, если мою программу сделают прозрачной, прорыва в третье тысячелетие может и не получиться... И черт меня возьми, если я сегодня не напьюсь!

Все было бы ничего, знай Рей одну вещь: за время его четырехдневного отсутствия, молчаливые парни из ФБР установили в одной из завитушек гипсового декора потолка крохотную камеру, в автоматическом режиме отслеживающую все, что излучает тепло.

- Неплохая штука. - Президент ткнул ухоженным пальцем в экран монитора и почесал за ухом: на экране заметно выпивший Стивен Рей, болтая сам с собой, пытался попасть ногой в мусорную корзину.

- Вот видишь, Элл! - Едва ворочая языком, он тыкал пальцем в пол. - Я не помещаюсь в мусорной корзине! Я слишком большой и угловатый! Меня нельзя просто так затолкать в корзину с отходами канцелярской мысли! Меня нельзя просто смешать с грязью, вывалять в дерьме моих просчетов и ошибок, а поверху обильно полить помоями твоей избирательной кампании, которые ты с успехом скармливаешь тупоголовым налогоплательщикам, писающим в штаны при виде твоего фотогеничного оскала, растиражированного в не мерянных количествах по всей Америке! - Поймав непослушной рукой мусорное ведро, Рей, что есть силы, швырнул его в потолок и экран пошел полосами. Спустя секунду изображение и звук исчезли вообще. Президент, с живым интересом наблюдавший за пьяной истерикой Рея, удовлетворенно хмыкнул и посмотрел веселым глазом на начальника личной охраны, наблюдавшего за происходящим, стоя слева от патрона.

- Не правда ли, он гений? Твои парни два дня мучились, устанавливая эту штуковину, а пьяный математик одним точным попаданием мусорного ведра свел усилия ЦРУ на нет! Мне кажется, он способен принести кучу неприятностей Эллу. Твое мнение, Джордж...

- Весьма маловероятно, сэр. Стивен Рей, вне всякого сомнения, башковитый малый, однако мы не знаем, что задумал Бор.

- Этот проект, о котором шла речь, он действительно не актуален, то есть, в него действительно не стоит вкладывать деньги? По крайней мере, именно отдаленностью перспективы применения наработок данного проекта пытался напугать меня уважаемый Томас Ли, ярый противник нейротехнологий. - Президент достал из ящика стола маленькие щипчики и занялся ногтями.

- Или все же нейронный контроль над человеком может рассматриваться нами как техногенный прорыв в области сверхсовременных вооружений? Не будет ли выглядеть доклад комиссии циничной эпитафией на могиле обороноспособности США в двадцать первом веке? Как ни как я ведь тоже приложил к этому руку...

- Видите ли, господин президент, существует несколько подходов к данному вопросу. Проблема нейронного контроля над личностью тот же ящик Пандоры, коим оказались все без исключения крупные разработки, инициировавшие прорывы в прошлом. Начиная от времен создания пороха до наших дней. Создаваемое во благо всегда имеет свою обратную сторону. Это аксиома... Программа нейронного контроля, в случае ее успешного завершения, может заполнить собой все существующие ныне пустоты в проблеме клонирования человека. То есть, идея роботизации белковых структур, коими являемся и мы с вами, десятилетиями вынашиваемая некоторыми учеными с замашками явно не божественного плана, может перейти из области фантастики в область практического применения.

- Я так понимаю - это плохо...

- С моей точки зрения - это преступно, сэр!

- А что, если русские думают иначе?

- Полагаю, нас с вами это не должно интересовать, господин президент. Клонированный робот, как и всякий нормальный человек, должен вырасти. К тому времени мы с вами уже не будем думать ни о чем, кроме как о свежем полоскании для вставных челюстей, протертых каш и теплых носков на ночь.

- И все же, Джордж, - президент отложил щипчики в сторону и потрогал себя за нос. - Зачем Бор инициировал снятие грифа секретности с программы Стивена Рея? Предвыборный трюк? Целенаправленный реверанс в сторону прагматично настроенного обывателя: смотрите, ваш возможный президент против разбазаривания ваших денег! ... Или же это злонамеренный ход, позволяющий некой группе людей перехватить инициативу в свои руки и тем самым вывести проблемную разработку из-под контроля государства? Бред, скажешь ты? ... Возможно, однако, вчера вечером я ознакомился с докладной запиской Дуглас Коэна. По неподтвержденным пока данным работы по закрытому проекту Ронской лаборатории были не санкционировано продолжены. Нет, не командой Стивена Рея... Кем-то совершенно другим. Тебе это о чем-то говорит?

- Я не люблю фантастику, сэр. Достижения ученых, занимающихся проблемами мозга, столь ничтожны, что было смешно рассчитывать на некую экспансию клонированных монстров, управляемых эскулапами-преступниками. Я вас уверяю, господин президент. Впрочем, - Джордж подошел к пульту и отключил, ставший бесполезным, монитор. - Нужно присмотреть за людьми, работающими в команде нашего подвыпившего математика. Возможно, с их помощью нам удастся выплеснуть немного дерьма на белоснежные предвыборные одежды господина Элла Бора? Как вы полагаете?

- Знаешь, за что я тебя ценю, Джордж? - Президент широко улыбнулся и его фиолетовый мясистый нос подался вверх. - Тебе пятьдесят три и у тебя нету друзей. Знаешь, о чем это говорит? Об отсутствии чувств!

5.

Май 1994 гола, Пуэрто-Рико,

Мыс Хигуэро, вилла "Вирджиния"

Неистово извиваясь всем телом, Джулия немного подалась вперед и, упершись маленькими ладонями в волосатую грудь Розберга, ускорила темп.

- Не так быстро, красавица! - Астматически хватая ртом воздух, прорычал толстяк и забился в конвульсиях. - Медленней! Ты же не на скачках!

- Как скажешь, дорогой. - Джулия, изогнув загорелую спину, остановилась и, покачивая из стороны в сторону аккуратными ягодицами, с белой, как у панды, полосочкой на копчике, постанывая, прильнула к потной груди клиента. - Ты доволен? - Разомлевший Перси Розберг ответить не успел. Первая пуля попала ему прямо в пульсирующую артерию на толстой шее, вторая вошла в бритый висок, а третья в остекленевший от ужаса глаз невольной свидетельницы.

Стрелявший опустил пистолет и, подойдя к огромному, в полстены, зеркалу, поправил щеточкой аккуратные черные усы.

- Надеюсь, Бог простит мне смерть этого жирного негодяя и его вонючей шлюхи? ... Тем более, мне можно сделать скидку: я не очень торопил их... Подмигнув самому себе, убийца сел на край кровати, ласково похлопал холодеющую Джулию по ягодицам. - Угораздило тебя именно сегодня трахаться с этим господином... Могла бы жить. - Он посмотрел на часы, достал из кармана брюк мобильный телефон и набрал номер. - Алло, сэр? ... Это Паоло.

- Слушаю тебя. - Бен Чейвиз, пятью минутами ранее сошедший с трапа самолета в Сан-Хуане, поднес трубку к уху и оглянулся, провожая взглядом эффектное здание аэропорта Исла-Верде. - Как там наши гости?

- В полном порядке, сэр! - В трубке отчетливо прозвучал выстрел и, спустя несколько секунд, другой голос продолжил: Прошу прощения, сэр! Паоло даже с пробитой башкой не желает расставаться с телефоном...

- Наверняка это забавное зрелище, не так ли, Люк?

- Еще бы, сэр... Какие будут распоряжения?

- Прибери там все... Сделаешь закладку в третьем шурфе. Машина с бетоном уже на полпути к вилле. Все. - Чейвиз спрятал телефон и посмотрел в окно "Мерседеса" только что свернувшего вправо в направлении Баямона.

- Какой дьявол проектировал это сонмище безликих жилых коробок? - Кивнул он в сторону жилого комплекса.

- Майкл Кордоса, сэр. - Водитель весело посмотрел на Чейвиза и включил четвертую передачу. - Тот самый Кордоса, который проектировал твою виллу!

- Что ты говоришь?! - Чейвиз похлопал себя по лысеющей макушке и громко рассмеялся. - Надо же! Правая рука не ведает, что творит левая... Послушай, Виктор, в самолете я успел посмотреть кое-какие бумаги по Ронской лаборатории. Тебе нельзя сейчас уходить из института...

- Почему? Я считал этот вопрос решенным... Почти все программы свернуты, Кларк, неизвестно по каким причинам, переведен на одну из баз в округе Колумбия, глаза и уши Кларка полковник Монро на днях был представлен Питеру Лоуренсу, начальник третьего отдела внешней разведки... О, черт! Куда он едет?! - прямо на них, выехав на встречную полосу с крейсерской скоростью, мчался огромный трейлер. Резко взяв влево, и выжав до упора педаль газа, Виктор буквально вытащил машину из-под огромных колес сверкающего никелем монстра, с ревом промчавшегося мимо. - Козел! - распугивая встречные автомобили, "Мерседес" резко ушел вправо и, дымя резиной, остановился.

- Что это было? - Чейвиз открыл дверь и достал платок.

- Может, уснул, бродяга, неуверенно ответил Виктор, наблюдая за действиями трейлера в боковое зеркало. - С ними это часто случается. Догнать?

- Не надо. - Чейвиз вытер вспотевшую шею, достал из нагрудного кармана пиджака блокнот, быстро что-то записал и захлопнул дверцу машины. - Поехали. На месте разберемся... Я записал его номер.

- Ты шутишь, Бен! Какой номер в патовой ситуации?!

- Сила привычки, мистер Чеппинг. Во внешней разведке Соединенных Штатов Америки, дорогой мой ученый друг, лопухов не держат. Тем более, ты, может, и не знаешь, но я до сих пор помню имена всех девчонок, которых ты у меня увел тридцать лет тому назад! Улавливаешь, к чему это я? ... Совершенно верно, Виктор! В обозримом будущем я намерен взять реванш, поскольку мой истощенный воздержанием организм в скором времени потребует виагры.

- У вас хороший вкус, мистер Чейвиз. - Патрик Перейра оторвал липкий взгляд от резного потолка и деликатно откашлялся в пухлый, похожий на женский, кулачок. Маленький невзрачный человечек с квадратной головой, вне всякого сомнения, знал толк в красивых вещах. На своих виллах, разбросанных по всему миру, могущественный дон Перейра за последние пятнадцать лет руководства Мендельинским картелем сумел собрать почти все, что продавалось на самых престижных аукционах. Наверное, все это стоит больших денег... Замечательная резьба, изумительные гобелены в каминном зале...

- Потолок, это целая история, мистер Перейра! - Чейвиз поднял глаза вверх и на какое-то мгновение застыл, любуясь неповторимой резьбой. - С погонями, катерами береговой охраны, стрельбой и прочими прелестями полуконтрабандного вывоза... Кампешевую и махагониевую древесину я на вполне законных основаниях в свое время приобрел на соседнем Гаити. Однако на дворе был май восемьдесят пятого. Я должен был это помнить... Не думаю, что самому папаше Дюбалье захотелось нагреть законопослушного американца на столь незначительную для диктатора сумму! Однако попытка все же была предпринята. Не буду вдаваться во все тонкости проведенной этими костоломами операции. Скажу лишь одно: Соединенные Штаты не были посрамлены. Кстати, в восемьдесят шестом ваш покорный слуга имел удовольствие принимать участие в свержении этого недалекого пижона! А вот и наш мозговой центр! - Неслышно ступая по толстому ковру, к ним подошел Чеппинг. - Позвольте представить вам мистера Чеппинга! Нейрохирурга с мировым именем, подающего большие надежды в электронике и, разумеется, моего большого друга!

- Очень рад, мистер Чеппинг! - Перейра смущенно протянул Виктору свою пухлую руку и максимально естественно улыбнулся.

Если бы кто-то сейчас сказал Чеппингу о том, что перед ним стоит убийца и насильник, извращенец, которых мало, он, наверняка, бы не поверил.

- Наслышан о вас, мистер Чеппинг, - Перейра непринужденно расстегнул верхнюю пуговицу пиджака и улыбнулся еще естественней. - Однако в силу известных обстоятельств, уровень моих познаний по данному конкретному вопросу весьма далек от необходимого минимума. Поэтому заранее прошу прощения у господ...

- Ну что вы, мистер Перейра! - Чеппинг осторожно взял гостя под локоть и пригласил к дивану. - Никаких проблемных вопросов! Насколько я понимаю, всех нас интересуют исключительно финансовые аспекты предполагаемого совместного проекта. Не так ли?

- Разумеется, Виктор! - Чейвиз, не спеша, вышел вслед за ними на террасу, от пола до потолка украшенную мозаичным декором в стиле Чавеса Морадо и, заметив всплывающую в полумиле от берега небольшую подводную лодку, мрачным тоном спросил у гостя: " И по чем сегодня субмарины, мистер Перейра? Я полагал, мы доверяем друг другу. Неужели на вилле Вирджиния вас могут ожидать сюрпризы?"

- У меня много изобретательных врагов, сэр. - Без тени смущения ответил Перейра и знаком подозвал личного телохранителя. - Хосе, посмотри, что там у них! Я не отдавал приказ высовываться! ... Что же касается цены на лодку, - он повернул свое невыразительное лицо к хозяину виллы и нехорошо улыбнулся, - то моя малютка стоит куда меньше цементного завода, приобретенного вами не так давно в муниции Гуайнабо! Вы нашли клад, дорогой Бен? Или секретные досье начали приносить вам реальную прибыль? Знаете, я купил бы у вас что-либо на президента Колумбии... Крепкий орешек, этот Верхилио!

- Вы мне льстите, Патрик... Уверяю вас, не каждый уволенный в запас за ненадобностью полковник ЦРУ обладает тем, о чем вы говорите. Пожалуй, все это по большей части из серии мифов...

- Совершенно в вами согласен, Бен. Однако, не у каждого уволенного из ЦРУ полковника, уволенного, как вы сказали, за ненадобностью - в чем я, кстати, сильно сомневаюсь - в таком раю есть вилла, стоимостью в сорок миллионов долларов! Поверьте мне, я не привык отслеживать происхождение чьих бы то ни было денег, однако я, в отличие от вас, могу рассчитывать на пулю, выпущенную преимущественно рукой конкурента, так как серьезно искоренять наркобизнес не отважится ни один президент в мире, поскольку никто, кроме русских, разумеется, не хранит наркодоллары в чемоданах. Мои деньги тащат на себе экономики некоторых нищих государств, на мои деньги содержаться тысячи ублюдков, именуемых государственными служащими. Поэтому, если у вас нет досье на сильных мира сего, значит, вы действительно нашли клад.

- Не возражаете, если это останется моей маленькой тайной? - Чейвиз уселся в кресло напротив и закурил. - По крайней мере, если ваши люди не смогли накопать на меня необходимый вам материал, значит, меня все же чему-то научили в ЦРУ за двадцать два года!

- Вне всякого сомнения, Бен... У вас отличная школа и репутация северно-американского торнадо. Все знают, что за вашей спиной остались десятки трупов, однако, все они приобрели свой печальный статус в результате несчастных случаев!

- Торнадо явление загадочное, дорогой Патрик... Однако, перейдем к делу... Мне нужна теплоэлектростанция в Ринконе, притом немедленно...

- Это серьезный вопрос, дорогой Бен... - Перейра застегнул пиджак и внимательно посмотрел на Чеппинга. Ему не нравился этот тихий парень с застывшими глазами анаконды... Такие же глаза с желтой радужной оболочкой он увидел тридцать лет тому назад, купаясь у подножия водопада Текендама в Восточной Кордильере Анд. Сукурийу, как называют анаконду местные жители, внезапно подняла голову из воды прямо перед его лицом и угрожающе открыла свою ужасную пасть. Никогда в жизни он не кричал так громко и так безнадежно страшно как тогда, беспомощно барахтаясь среди мокрых валунов на мелководье. Там, в том ущелье, наверное, и осталась его душа, убитая нечеловеческим воплем, перекрывшем рев могущественного водопада... Однако, с другой стороны, - он отогнал воспоминания и плотоядно посмотрел на вошедшую мулатку, - то, чем занимается этот человек, вполне укладывается в словосочетание: тотальная власть!

- Это очень серьезный вопрос, джентльмены, - повторил он и взял предложенный коктейль. - Попытка скупить по частям Пуэрто-Рико может вызвать обеспокоенность и непонимание некоторых влиятельных парней на континенте. Зачем вам электростанции мощностью почти в тысячу мегаватт?

- Производство кристаллов, сэр, - Чеппинг прикрыл глаза и потер переносицу, - весьма энергоемкий процесс. Условия нашего бизнеса не позволяют нам совершенно открыто потреблять порядка пятидесяти мегаватт в час. Не нужно быть большим специалистом, чтобы подсчитать суммарный расход электроэнергии такой единицы потребления, коей является вилла Вирджиния. Приобретение контрольного пакета акций электростанции позволит нам провести немедленную ротацию руководящего состава и обслуживающего персонала. Это первое. И второе. Мы получим возможность проложить по карсту силовой кабель, минуя систему.

- До станции всего лишь три мили, мистер Перейра. - Чейвиз заложил ногу за ногу и достал телефон. - В прошлом году я приглашал ребят из группы спелеологов Фредерико Эстрады, исследовавших в свое время карстовые воронки на северном склоне Гвианского плоскогорья. За две недели они дошли под землей до отметки восемнадцать градусов тридцать три минуты северной широты и шестьдесят семь градусов двадцать пять минут западной долготы. То есть практически вплотную к скальному массиву, на котором стоит сама станция. - Набрав номер, Чейвиз распорядился приготовить лифт и ни к кому не обращаясь, добавил: "Дела подобного масштаба не должны строиться по случайным событийным схемам, джентльмены."

6.

26 апреля 2000 года.

Бруклин.

Все оказалось намного проще, чем он думал. Старый сухонький еврей, не говоря ни слова, взял бокс с фалангой, так же молча уложил Саймона на потертый топчан и мастерски всадил ему в опавшую вену кубик какой-то дряни, от которой Саймон тут же забыл о жгучей боли в руке, о своем отстреленном пальце и о том, что лечить его привезли в русский Брайтон.

- Вам повезло, молодой человек! - Врач еще раз любовно осмотрел шов. Словно это был не палец, а лацкан смокинга и, не церемонясь, воткнул Саймону в ноздрю ватный тампон, щедро смоченный нашатырем. - Просыпайтесь! Не то вам придется платить еще и за ночлег, а у меня такие цены на постельное белье! Вам не понравится! Просыпайтесь! Жора довезет вас, как и обещал. Правда, вам это будет стоить на пятьдесят баксов дороже, но что такое пятьдесят каких-то баксов в сравнении с пришитым пальцем! А, с другой стороны, вас не подстрелят сегодня второй раз... По крайней мере, не в Бруклине. Кстати, я могу получить вознаграждение?

Саймон, окончательно пришедший в себя, молча кивнул головой и достал деньги.

- Вот, возьмите... Он будет работать, док?

- Трудно сказать, - старик быстро сунул деньги в карман застиранных брюк и почесал затылок. Однако могу вам обещать, что в случае, если палец все же не приживется, вам будет чем нажимать на звонок и от нечего делать ковырять в носу! Пальцы мой конек, молодой человек! Впрочем, не так давно я имел честь пришить одному нелегалу-китайцу...

- Я знаю, док! - Прервал его Саймон и поднялся с кушетки. - Вы пришили ему на лоб член американского мустанга!

- Это вам Жора сказал? Передайте Жоре, что он поц, а китайцу незачем было пришивать на лоб эту штуку. У него своя такая же, на нужном месте. Я ему пришил ухо! На следующий день он приходит ко мне и спрашивает: "Френкель, ты что мне пришил? Ты же мне пришил ухо негра!" Он в драке не то ухо подобрал. Смешно, правда? Представляете? Мало того, что он китаец, да еще и с ухом негра! Это как если бы мне пришили вдруг на место крайнюю плоть! Знаете, что я ему ответил? Никогда не догадаетесь! Я ему ответил: "Хо, ты поц! Теперь у тебя будет музыкальный слух! Ты мне еще должен приплатить за это..." - Старик громко рассмеялся и, подтолкнув Саймона к двери, совершенно серьезным тоном добавил. - А еще я ему сказал, что не сую нос в чужие дела. Я просто делаю свою работу, а где именно вы теряете свои уши и пальцы меня не касается. Так что если, упаси Бог, что - либо случится, старый Френкель к вашим услугам. Заработаете миллион, - крикнул он ему уже на площадке, - милости прошу. Я познакомлю вас с моей внучкой. Она работает в ритуальной службе, а у них там замечательные скидки! ... Да чуть не забыл, через два дня приезжайте на перевязку. Это бесплатно.

- Непременно, док! - Саймон сбежал по скрипучей лестнице вниз и, растолкав в комнате консьержа задремавшего таксиста, поехал домой. Его знобило.

Утром, кое как побрившись и выпив кофе, Саймон позвонил Иноченцо. - Не хочешь посмотреть на подстреленного кракера, приятель? Мне вчера здорово досталось в моей бруклинской берлоге.

- Полагаю, ты долго отстреливался, Сай? - Весело хохотнул на том конце провода напарник, - и тут же серьезным тоном добавил. - Сейчас буду. У меня, кажется, тоже появились проблемы. Как думаешь, почему они так быстро вышли на нас?

Четыре месяца назад они поставили на разработку банка "Макона". Поначалу все походило на игру: была система и было два башковитых программиста, пытающихся эту систему пробить. Получая удовольствие от изучения деталей функционирования системы банка, Саймон и Иноченцо, получив информацию об уязвимости системы, начали планомерно вносить изменения в банковские программы. С этого момента ситуация изменилась. Безобидное с виду интеллектуальное развлечение совершенно незаметно переросло в крекерскую атаку. Когда же два дня назад Саймон наткнулся на трехсот мегабайтный файл с данными кредитных карточек "Американ Экспресс", отступать уже было поздно. Охотничий азарт взял верх над здравым смыслом. Они все же сделали этих пижонов! Не помня себя от радости, Саймон немедленно скачал файл и в тот же вечер сменил квартиру, переехав из Ричмонда в Бруклин. Прогнав по трем банкам Гонконга, Лондона и Цюриха шесть тысяч баксов, надерганных по сотне с различных счетов, он за два часа до полуночи возвратил их на Манхаттан на свой счет. Они были богаты.

Приехавший через полчаса Иноченцо так же выглядел не лучшим образом: опухшие веки, ввалившиеся карие глаза, заострившийся нос.

- Понятно, что они отследили нас изнутри, - Саймон, налив приятелю чашечку кофе, выложил на стол жесткие диски, - но почему же они принялись стрелять? Если это была не полиция, то во что мы вляпались?

- Черт его знает. - Напарник отхлебнул кофе и уселся за компьютер. - Возможно, ответ кроется во втором файле...

- Не понял.

- Я случайно набрел на чудный файл, в котором сосредоточены все I. P., адреса их роутеров, а также зашифрованные пароли.

- С каких пор за подобные вещи убивают?

- Меня, в отличие от тебя, не убивали. Они просто вырвали из железа винчестер и выгребли все дискеты. Как оказалось, мои утренние набеги к соседке по квартире весьма положительно отразились на моем здоровье. Во-первых, мы классно порезвились, а, во-вторых, я все слышал и потому остался цел.

- Думаю, что если Хосе, наконец, догадается когда-либо вернуться с полдороги домой, он отстрелит тебе не только палец! Он еще не понял, что Сид и Аугуста не от него! Какая прелесть... У тебя куча детей во всех уголках Нью-Йорка, а тебя еще не кастрировали! Кстати, что ты будешь делать, если какой-то малаец все же сделает однажды это?

- Ничего. - Иноченцо вставил дискету и щелкнул мышкой. - Стану певцом. Сейчас в моде кастратное пение. Да, как там Дейзи? Ты еще не пробовал залезть к ней в постель? Сто лет ее не видел! Кстати, ее кабриолет стоит у подъезда.

- Я тоже. - Саймон отворил дверь на балкон и негромко позвал: "Дейзи! У тебя выходной? По-моему, у тебя что-то подгорело! Ты меня слышишь?"

- Поди, проведай, - не отрывая глаз от монитора, крикнул Иноченцо. - Я тоже иногда забываю на плите свою стряпню.

Саймон перепрыгнул через невысокую решетку, разделявшую балкон надвое и, припав лицом к стеклу, посмотрел во внутрь. В задымленной комнате практически ничего не было видно и только включенный ночник подсказывал, что Дейзи могла быть в квартире.

- Там что-то случилось, Инцы! - Саймон забежал к себе. Достал из шкатулки у зеркала запасные ключи соседки и выскочил на площадку. Через минуту он снова появился в дверях с обнаженной Дейзи на руках. - Вызывай службу спасения, живо! - Осторожно положив девушку на кровать в своей спальне, Саймон попытался сделать ей искусственное дыхание, однако, коснувшись ее холодных губ, все понял: Дейзи была мертва.

- У нее классная фигура, - Иноченцо быстро вошел в спальню и спрятал телефон в карман. - Уже едут. Давай, делай что-либо! Может, вынести ее на воздух?

- Она мертва, парень.

- Что? - Напарник подошел к Дейзи и осторожно взял ее за руку. - Послушай, а что это у нее с волосами?

- Где?

- Да вон там. На затылке? Похоже, выгорели. Дай, я посмотрю.

- Уймись, Инцы! Сейчас приедут парни из службы спасения и разберутся.

- Они-то разберутся, приятель, а еще они спросят, почему Дейзи голая и почему она в твоей постели?

- Но это же так просто, я ее вынес!

- Это для тебя просто! И все же, что у нее с головой? Тебе не интересно?

- Да, но...

Иноченцо, нисколько не колеблясь, осторожно убрал остатки обгоревших волос, и, заметив процессор, удивленно присвистнул: "Я, разумеется, где-то уже читал о таком... Но, чтобы на самом деле..."

- Что это? Похоже на кусок обгоревшей пластмассы... - Саймон коснулся предмета двумя пальцами и, почувствовав, что тот поддается, потянул его на себя. - О, боже, это же процессор!!!

В передней прозвучал звонок. Саймон засунул устройство в карман брюк и посмотрел на Иноченцо. Это был единственный за десять лет случай, когда они поняли друг друга без слов. Схватив со стола жесткие диски с данными и куртку с дискетами, он бросился на балкон, увлекая за собой медлительно друга. - Неплохое продолжение вчерашнего вечера, мистер макаронник!

Перепрыгивая через несколько ступенек, они быстро спустились по аварийной лестнице во двор дома и через минуту, как ни в чем ни бывало, вышли на Доусон стрит.

- Забавно, не правда ли, приятель? - Иноченцо с интересом посмотрел на машину службы спасения и нахмурил густые брови. - Сейчас они высадят дверь, найдут несчастную Дейзи и твое будущее окажется под большим вопросом. Садись в машину. У меня тонированные стекла. Хочу досмотреть этот жутковатый спектакль до конца... А-а-а! ... Вот и еще какие-то парны подкатили. Эти не похожи на врачей. Не так ли?

Из подъехавшего фургона цвета металик вышли четверо крепких молодых парней и уверенно вошли в дом. - Думаешь, они из полиции?

- Я пытаюсь не думать. - Саймон достал из кармана обгоревший процессор и, сняв очки, поднес его к глазам. - Как думаешь, что это такое?

- Могу только догадываться, приятель. По крайней мере, мы знаем, что эта штука была в голове бедной Дейзи. Вон, смотри, что вытворяют! Не хочешь спросить у них? Ребята уж точно знают, что это за штука.

Четверо молодых людей быстро вышли из дома. Осторожно погрузили в салон своего фургона нечто завернутое в ковер и через минуту растворились в автомобильной толчее.

- Поехали отсюда, Сай! Наверняка, парни из службы спасения не хотели отдавать этим мордоворотам труп Дейзи. Через минуту здесь будет полно полиции и мне бы не хотелось остаток жизни провести в тюрьме.

- А ты то тут при чем? Искать будут меня!

- Но ведь я же твой друг! - Иноченцо хитро улыбнулся, включил левый поворот и, подождав пока проедет такси, вклинился в образовавшуюся щель. - Если тебя посадят, мне придется прийти с повинной. Не могу же я допустить, чтобы мой лучший друг сидел в тюрьме один. Это неправильно! Собственно, что мне делать на свободе? Я уже все повидал, у меня куча детей, которые даже не подозревают об этом, я перетрахал пол Нью-Йорка... Единственное, чего я еще не видел в своей красивой жизни, так это настоящей тюремной камеры!

- Тебе там не понравится, Инцы! - Саймон заметил у дверей супермаркета банкомет и достал кредитную карточку. - В первую же ночь тебя с удовольствием трахнет здоровый потный негр, но ты никогда не забеременеешь. Останови, я соскребу со своего счета деньги, пока они его не заблокировали.

Выскочив из машины, он подошел к банкомету, уверенным жестом вогнал карточку в гнездо и набрал на табло сумму.

- Надо же, как все завертелось! Наверное, это и есть пресловутая полоса неудач. - Банкомет, щелкнув реле, аккуратно выдав деньги, отключился. - Вот так-то лучше! - Саймон забрался в автомобиль, открыл бардачок и бросил туда деньги. - Что будем делать, любитель тюремных нар?

- Смываться! Ты меня убедил, я не хочу, чтобы меня трахали потные негры! - Иноченцо широко улыбнулся и свернул под светофор вправо.

- Куда едем?

- Здесь недалеко. В аэропорт Флашинг. Я тебе никогда не говорил о том, что у моего папы есть совсем еще неплохая "Сесна". Так вот, я хочу ее у него арендовать.

- Ты умеешь водить самолет?

- Разумеется.

- Но ведь ты не умеешь водить машину!

- Я умею водить машину. Просто у нас, в Палермо, никто и ни при каких обстоятельствах не соблюдает правил уличного движения! Понял? На Сицилии это не принято!

- У нас, в Палермо?! Уверен, что на твоей исторической родине даже не подозревают о существовании узкоглазого итальянца, родившегося в Чайна Тауне Чикаго! Матушка Хо не мечтала назвать своего первенца, к примеру, Цзянем или маленьким Юйцы?

- Между прочим, благодаря своей внешности, я никогда не попадал в неприятные ситуации в желтых районах Чикаго и Нью-Йорка, а, благодаря своей фамилии, я был всегда своим парнем среди итальянской шантрапы. Чувствуешь преимущества? Что толку носить на шее голову, на которую не обращают внимания даже уличные проститутки!

- Важна не форма, а содержание, приятель! Благодаря вот этой голове, мы получили доступ к сотням тысяч баксов!

- Ты забыл сказать, что, благодаря все той же голове, мы с тобой вынуждены смываться куда подальше и притом немедленно... - Иноченцо, не снижая скорости, выскочил на Медисон авеню, и, перестроившись в третий ряд, воткнул четвертую передачу. - Полетим в Вермонт. У моего брата на озере Шамплейн есть небольшой уютный домик. Не весть какое укрытие, но все же... Сейчас важно отсидеться и принять решение, которое сохранит наши с тобой задницы.(головы)

7.

27 апреля. Вашингтон.

В четверг Рей покинул свой кабинет на Пенсильвания авеню на час раньше обычного. Отпустив секретаршу, он, не спеша, уложил необходимые документы в атташе-кейс и, расписавшись на выходе, покинул здание. На душе у него было противно и страшно: его предали. За все двадцать лет работы в ЦРУ Рей еще никогда не чувствовал себя таким никчемным и до неприличия маленьким человеком! Курируя два из ста пятидесяти так называемых " Проектов контроля над мыслями" он повидал всякое, но и добился многого.

В мае девяносто четвертого, получив доступ к закрытым файлам по проектам Ронской лаборатории, Стивен Рей, как ему показалось, ухватил за бороду самого Бога. Даже после беглого ознакомления с засвеченными материалами Рей понял, что все то, чем он занимался на протяжении четырнадцати лет, полнейшая ерунда. Все эти примочки с использованием гипноза, наркотиков, электрошоков и прочей дряни показались ему забавами из каменного века. - Господи, чем мы занимались?! На что шли деньги налогоплательщиков?!

Где-то в средине семидесятых политолог Сэверн озвучил секретную кампанию государства по ковырянию в мозгах сограждан довольно правильно: "Американцев осмотрели, измерили, обследовали, исчислили, опросили и разнесли по таблицам, как никого ранее в истории человечества. Действительно, тогда в семидесятые получили огласку поразительные вещи: государственные органы накопили шесть тысяч семьсот двадцать три системы досье на собственных граждан, насчитывающие в сумме около четырех миллиардов индивидуальных досье самого различного характера. То есть, по восемнадцать досье на одну американскую душу населения, включая новорожденных. Масштаб был воистину грандиозен! Но... Но, никто не смог завести ни одно досье ни на одну человеческую душу. Завести досье на то, о чем писали в тех же семидесятых, журналисты Лемонд и Фрай в книге "Нигде не скрыться": "Американцы давным-давно предоставили всю информацию, в которой каким-то образом может нуждаться сыщик. Теперь на очереди фиксация мысли." Чем не провидцы эти парни? Засвеченный проект Ронской лаборатории нес в себе именно эту базовую идею.

Садясь в машину, Рей впервые за все годы службы в шпионском ведомстве заметил за собой слежку: молодой человек, дремавший до этого в салоне своей машины, демонстративно нацепил на нос черные очки-капли и завел двигатель.

- Что это за игра, парни? - Рей, не спеша, выехал из подземного гаража и, протащившись вдоль помпезного здания министерства финансов, свернул на Ф-стрит. Сзади, как бы настраиваясь на погоню, утробно рычал ярко-красный "Ягуар": - Боевиков насмотрелся, сопляк? Сейчас посмотрим, чему тебя научили эти дуболомы из ФБР!

Сделав несколько глубоких прогазовок, Рей сорвал ногу с педали сцепления и его приземистая "Хонда", дымя резиной, сорвалась с места, едва успев проскочить на желтый свет на Четырнадцатую стрит. - А теперь ты, парень! - Притормаживая, он посмотрел в зеркало заднего вида и удовлетворенно щелкнул пальцами: громадный зеленый автобус, скрипя тормозами и отчаянно сигналя, сочно впечатался хромированным бампером в правый бок "Ягуара" и, протащив его впереди себя еще метров пять, остановился. - Один ноль, в мою пользу, парень! Висеть на хвосте, тоже надо уметь. Жаль авто, на таких тачках интересней девок возить в Восточный парк, а не таскаться по Вашингтону за старым Стивеном Реем!

Объехав квартал, Рей выбрался на Пенсильвания авеню и поехал в Колумбийский госпиталь. На восемнадцать часов у него была назначена встреча с Сарой Грин, ведущим нейрохирургом женского медицинского центра. Ни с того, ни с сего, пошел дождь. Перестроившись в средний ряд, Рей достал сигарету, несколько раз втянул ноздрями пьянящий запах "Ротмена" и с остервенением затолкал не прикуренную сигарету в пепельницу: он уже месяц стоически боролся со своей пагубной привычкой, однако в процессе борьбы все чаще склонялся к мысли, что курить менее вредно, нежели предпринимать попытки бросить курить, не располагая при этом достаточной силой воли. Инцидент с наружным слежением его ничуть не беспокоил. Он отлично знал, откуда в данном случае растут ноги, поэтому расценил нахальную выходку Бора, как нечто само собой разумеющееся. Этот тщеславный мужлан, маниакально стремящийся в президентское кресло, не слишком разборчив в выборе инструментов, с помощью которых можно прибрать с дороги неудобных парней вроде Стивена Рея. Разумеется, сегодняшний выпад всего лишь предупреждение, комариный укус со стороны государственного секретаря, однако нельзя упускать из виду тот факт, что через шесть месяцев именно Эл Бор может войти в Овальный кабинет в качестве хозяина Белого дома и тогда укусы комара могут превратиться в укусы змеи... И все же, чтобы не случилось, отказываться от проекта "А. ." он не намерен. Разумеется, о полнокровном продолжении работ над проектом без государственного субсидирования не может быть и речи. Если Бор похоронит проект, а он, скорее всего, задумал именно это, поскольку набирать баллы на голом популизме становится все труднее, его лаборатория в скором времени получит новое пилотное задание, коллектив, как это делается всегда, распылят по родственным лабораториям, а его, Рея, бесцеремонно выпрут на пенсию. И это в лучшем случае. В худшем, на него навесят употребление героина или растиражируют во всех мало-мальски влиятельных газетах его обнаженную задницу, гарцующую промеж ног какой-то подсадной шлюхи.

Есть и второй вариант. Программа, которую с подачи Бора комиссия конгресса охарактеризовала как аморальную, а посему наносящую вред международному имиджу США, с помпой прикрывают, однако, после победы Бора на президентских выборах, запускают вновь в другом месте и с другим составом исследователей. В этом случае Бора тоже можно будет понять. Кто же откажется от власти по доброй воле, тем более, если эта власть тотальна по своей сути. Нейроконтроль над обществом даст возможность человеку, единожды пришедшему к власти, более никогда с ней не расставаться.

Но есть и третий вариант. Он, Стивен Рей, находит деньги, выдергивает своих людей и завершает работу над проектом "А. .". Он уже знает, где найти эти деньги. У некоторых восточный нуворишей, прошедших путь от погонщика верблюдов до эмиров всех мастей, не благодаря врожденным способностям, а нефти, лежащей под ногами, полно причин не любить янки и еще больше причин их ненавидеть.

- Как поживаешь, Стив? - Сара Грин, красивая ухоженная мулатка, поправив копну смоляных волос, неумело ткнулась носом в щеку Рея и взяла его под руку. - Что-то произошло?

- А разве я не могу повидать своего друга просто так? Мы ведь с тобой друзья, мэм?

- Разумеется, друзья, сэр! - В тон ему ответила Сара и отворила дверь кабинета. - Однако, ты даже в молодости не имел привычки приходить просто так. Когда нам с тобой было по двенадцать, ты приходил к нам в дом для того, чтобы поцеловаться и залезть ко мне под юбку. С шестнадцати лет и по сей день ты звонишь мне только тогда, когда у тебя под рукой не оказывается телефона какой-либо недорогой шлюхи, которая могла бы скрасить твое позорное холостяцкое существование.

- Ты слишком сурова, Сара. - Рей прошел вслед за ней в ее кабинет и тихо притворил дверь. - Ты ведь знаешь, как я тебя люблю.

- В таком случае, почему ты не женился на мне?

- Но Билл замечательный человек...

- Тебе никто не говорил, что ты расист? Почему ты думаешь, что мне лучше с Биллом, а не с тобой? Потому, что мы с ним оба черные?

- Не такая уж ты и черная! - Рей усадил улыбающуюся Сару на диван и присел рядом. - Ты красивая и я тебя очень люблю, однако ты ошиблась. Я приехал не потому, что мне некого трахнуть.

- Вот как? А я уже и душ приняла. И кто же она?

- Не перебивай. Нет у меня никого. И я по делу. У меня проблемы.

- Я нейрохирург, а не сексопатолог, дорогой! Вот, если бы я получила доступ к твоей глупой голове, тогда да! Через день ты бы ползал у моих ног, умоляя выти за тебя замуж и немедленно! Не хочешь попробовать?

- Собственно, Сара, я за этим и пришел. Хочу, чтобы ты попробовала, но не на мне, конечно. Материал я найду. Ты, наверное, уже слышала о проекте "А. ."?

- Предположим...

- Предположим, или все же слышала?

- О планах "Частичной роботизации" личного состава армии США на сегодняшний день не знают, пожалуй, только младенцы. У вас, в Белом доме, прохудилась емкость с информационными помоями? Или Бор таким образом хочет подправить свой слегка подпорченный имидж ревностного католика?

- Что ты имеешь в виду?

- Статью о высокопоставленных педофилах, опубликованную в "Вашингтон глоуб ".

- Глупости. У Бора нет ничего общего с теми мерзавцами, однако, ты угадала. Санкцию давал именно Бор. Я еще не знаю, зачем они это сделали, однако, кое-какие соображения на сей счет уже имеются. Что ты думаешь о проекте "A.I..?"

- Бред. Самый настоящий бред!

- Это радует. - Рей поднялся с дивана и зашагал по кабинету.

- Радует что?

- Ну, хотя бы то, что доклад комиссии конгресса по проекту "А. ." не растревожит, судя по твоей реакции, умы и сердца серьезных ученых.

- Естественно, Стивен! О каком серьезном резонансе может идти речь, если то, о чем говорилось в докладе, не имеет к науке никакого отношения. Это, скорее, материал для фантастов. Мы еще не поднялись на ту ступеньку познания, с которой можно дотянуться до механизмов управления поведением отдельного индивидуума в объеме, необходимом для безусловного подавления его воли. Пока что, все наши познания заканчиваются на условных рефлексах.

- Ошибаешься, дорогая моя. Механизм управления найден. Я руководил проектом на протяжении пяти лет.

- Ты шутишь, Стив. Не забывай, вне постели, я классный нейрохирург!

- Я всегда догадывался об этом, Сара, однако, давай поговорим серьезно. Мне нужна твоя помощь. Я подозреваю, что, в связи с разрастающимся скандалом, меня постараются не только отстранить от дел в лаборатории, что, кстати, весьма легко сделать, поскольку я человек военный. Думаю, меня отправят на хорошую пенсию и настоятельно попросят забыть о проекте. И все бы ничего, но я, во-первых, не хочу на пенсию, а, во-вторых, я уже врос в этот проект, я понял его суть, я четко вижу перспективу и у меня давно уже выработана личная стратегия поведения, в случае успешного завершения контрольных экспериментов. Это очень серьезно, Сара, поверь мне. И еще. Я не хочу выпускать из рук индейку, которая вскоре начнет нести золотые яйца!

- Ты сумасшедший, Стив! Что такое можешь знать о человеческом мозге ты, чего не знаю я? Давай, навскидку! Что это за пресловутый механизм управления? Что?!

- Это механизм, Сара... Мы научились с помощью новейших технологий воздействовать на ретикулярную формацию человека, получая при этом возможность активировать необходимые участки мозга, выполняющие те или иные функции по заданной программе. Мы вплотную подошли к решению задачи, которая позволит нам заводить в мозг готовые виртуальные программы, блокирующие не только зрительное восприятие человеком окружающей среды, но и его мышление на уровне образов.

- То есть, ты хочешь сказать, что в скором времени твои подопытные будут иметь возможность видеть в голове только то кино, какое поставишь им ты?

- Они будут не только это видеть. Они будут слышать, чувствовать, переживать, радоваться и плакать, у них будет опухать кожа от виртуального ожога, они будут получать удовольствие от виртуального секса!

- В таком случае, я не стану тебе помогать.

- Почему?

- Ты вставишь себе в ретикулярную формацию электрод и перестанешь мне звонить даже изредка, не так ли? Ты ведь был ленив даже в шестнадцать лет!

- Я всегда ценил твое чувство юмора, дорогая, однако, ты должна постараться отбросить в сторону весь свой скепсис и посмотреть на проблему, - Рей открыл кейс и достал одну из папок, - глазами ученого. Думаю, ты найдешь здесь много такого, о чем даже не догадывалась. Уверяю тебя. И еще... - Он подошел к ней и, глядя прямо в глаза, твердо сказал, - я хочу, чтобы ты ушла от Билла.

- Что? - Сара удивленно вскинула брови и улыбнулась. - Ты делаешь мне предложение, дорогой? - У меня на носу климакс. Через десять лет меня разнесет и я буду весить двести фунтов. В результате нарушения обмена веществ у меня вырастет борода и пожелтеют зубы. В конце концов, ты напялишь на себя куклуксклановский колпак и засунешь голову в духовку газовой плиты. Я не хочу быть вдовой отставного белого ЦРУшника, съехавшего с катушек от вида своей не совсем белой жены. Помнишь кухарку из "Рабыни Изауры"? Я буду выглядеть еще хуже.

- О'кей, дорогая. Мне никогда не нравились худые женщины. - Рей вернулся к столу и закрыл кейс. - И вот еще что, миссис Грин. Я хочу помириться с Дейзи. Мне ее недостает. Возможно, она найдет время и приедет как-нибудь на выходные к нам?

- Ты невыносим, Стив! В свое время ты не позволил Биллу удочерить нашу девочку, лишив ее тем самым возможности иметь полноценную семью. Чего же ты хочешь сейчас? Любви? Я догадываюсь, почему ты не женился на мне, но я не могу понять, почему ты не помог собственной дочери.

- Так получилось, Сара. Я был молод и не всегда прав. А сейчас мне нужно идти, дорогая. Надеюсь, ты ознакомишься с документами?

- Разве у меня есть право выбора? Позвони мне дня через два.

- Спасибо, Сара. - Рей нежно взял женщину за талию и прижал к себе. - Полагаю, вы не думаете, мэм, что я вас использую?

- Я также на это надеюсь, сэр. - Откинув голову, она закрыла глаза и сладко потянулась. - А еще я надеюсь на то, что в следующий раз у тебя найдется немного времени и для других дел. Договорились, дорогой?

8.

30 апреля 2000 года.

Частная клиника Розберга.

В воскресенье посетителей в клинике Розберга традиционно мало. Пожилая миссис Пирс, вышедшая из кабинета доктора Реццо, держась за локоть медсестры, была последней на сегодня. Ополоснув руки, доктор подошел к окну и открыл жалюзи: Нью-Йорк, непостижимый и сумасшедший, ежедневно перемалывающий время и судьбы в пыль истории, мгновенно заполнил собой все пространство кабинета, проявившись большим красочным снимком в большом зеркале над раковиной. Внезапный шум за дверью вывел Ареццо из тяжелого раздумья, он сделал было несколько шагов к двери, однако его опередили: извергая из глаз молнии, на пороге кабинета появился сам Бен Чейвиз.

- Лучано! Почему я узнаю о чрезвычайном происшествии спустя двое суток?! Я же плачу вам очень приличные деньги! - Чейвиз осторожно вкатил в кабинет инвалидную коляску с внешне абсолютно спокойным Чеппингом и подошел к Ареццо. - Пять секунд на логичный ответ, док!

- Мы пытались разобраться на месте, сэр... - Доктор испуганно сжался, внутренне готовясь к самому худшему.

- О, да! Я имел удовольствие видеть это! Во что вы превратили квартиру, кретины!? Смерть девушки, изъятие трупа, погром - что еще нужно полиции?! Вы хотите сломать отлаженную систему, док? Да я скорее сломаю вам вашу гусиную шею!

- Я сейчас же отдам распоряжение, сэр. Они там все быстро приберут. -Дрожащей рукой Ареццо снял трубку и сделал соответствующее распоряжение. - Чеппинг, угрюмо молчавший до сих пор, подкатил к столу свою коляску и, не мигая, глядя на доктора, спросил: "Надеюсь, вы собрали материал на соседа мисс Рей? Или вам и на это не хватило ума? Поскольку этот парень исчез, мы склонны думать, что процессор может быть у него."

- Прошу прощения, сэр, - Ареццо немного пришел в себя и к нему вернулась способность нормально говорить. - Осмотр тела клиентки наводит на мысль, что процессор мог элементарно выпасть, поскольку шесть центральных ножек обгорели. Это первое. И второе, самое главное... - Ареццо замялся и засунул все еще дрожащие руки в карманы халата. - Осмотр помещения показал, что в момент самоликвидации процессор нового типа генерирует слишком большую энергию, что соответственно и привело к пожару. Старые модели самоликвидировались в предсказуемом режиме. И последнее. Производя предварительный подбор биологических объектов, необходимо проводить их тщательное тестирование, поскольку в данном случае мы имеем дело с не таким уж редким явлением - повышенной энергетикой организма. По-видимому, импульсное наложение двух энергетических всплесков спровоцировало сильнейший разряд. Что же касается соседа покойной мисс Грин, то пока он не найден, мы сделали предварительный вероятностный анализ поведения индивидуума в аналогичной ситуации и пришли к выводу, что, учитывая возраст, уровень образованности, круг занятий и образ жизни, искомый объект мог элементарно испугаться, поскольку комбинация случайных совпадений в данном случае, автоматически отводит ему роль главного подозреваемого в умышленном убийстве на сексуальной почве. Напомню, что мои люди забрали мисс Грин из квартиры Саймона Маршалла совершенно обнаженной.

- Меня интересует исчезнувший процессор, мистер Ареццо! - Чейвиз поправил съехавший в сторону дорогой галстук и, пройдя за стол, уселся в кресло. - Процессор и ничего более.

- На место происшествия, мистер Чейвиз, службой спасения была вызвана полиция. Логично было бы предположить, что процессор попал в их руки, однако вероятность того, что он мог их заинтересовать, ничтожно мала, поскольку отсутствие связующего звена - разъема на голове у мисс Грин - не может навести не посвященного человека на соответствующую мысль. Тем более, что квартира мистера Маршалла буквально напичкана электронными устройствами. По всей видимости, парень помешан на компьютерах. Похожих обгоревших деталей на полу в ее квартире не мерянное количество!

- Однако наше устройство вы все же не нашли...

- Процессор мог быть утерян в момент переноса тела Мисс Грин из квартиры в квартиру, а лестничные площадки в этом доме убираются два раза в день. Я справлялся.

- Ну, хорошо, - Чеппинг откатил коляску к окну и, поймав глазом клочок неба, узкой полоской синеющего между двух стеклобетонных колоссов, жестко подытожил: "Амбулаторный прием прекращается. Предлагаю вам в пятидневный срок завершить обслуживание пациентов, я имею в виду наших нейропациентов, путем замены обычных процессоров стимулятивного действия на процессоры четвертого уровня.

- Но это же тридцать пять человек, мистер Чеппинг! Некоторые наши клиенты воспользовались скидками и приобрели полноресурсные процессоры, рассчитанные на два месяца автономной работы.

- Вы должны найти предлог, уважаемый доктор и вывести наших пациентов из игры. Это окончательное решение. Кстати, по многим из них работа уже завершена и полученные данные дают основание полагать, что нам удалось преодолеть основные препятствия на пути к овладению информационными банками шестидесяти корпораций. Распечатки виртуального считывания по биологическому объекту С-8, я имею ввиду мисс Грин, дает нам возможность контролировать работу шести крупнейших банков в восточном Бронксе.

- Меня также вдохновляют результаты нашей совместной деятельности, мистер Ареццо, однако, мы не должны расслабляться. Работа нашей с вами компании зиждется на строжайшем соблюдении должностных инструкций, мгновенной реакции на непредвиденные обстоятельства и недопущение ситуаций, приводящих к девальвации нашего доверия друг к другу. - Чейвиз устало вздохнул и примирительным тоном добавил: "Как бы там ни было, а этого Маршалла необходимо найти в кратчайшее время. Я допускаю, что процессор не попал к нему в руки, а выпал на лестничной площадке. Кроме того, процессор мог выйти из гнезда во время транспортировки тела к машине. И все же. Из тысячи неприятностей с вами всегда случается именно та, которую меньше всего ждешь. Через неделю, Лучано, я жду от вас полный финансовый отчет по первому полугодию и рекомендации по использованию вашего персонала, включая ликвидаторов, вне клиники.

- Будет сделано, сэр. - Ареццо, источая благодушие, провел хозяев к выходу и, услышав на прощание от Чеппинга несколько лестных слов в свой адрес, едва успел добежать до туалета: жуткий смертельный страх, превратив за эти, бесконечно долгие, полчаса содержимое его желудка в зловонную жижу, клокоча, вырвался наружу, едва не порвав швы на его геморройной заднице. - О, пресвятая Августина! Еще один такой наезд и мне конец! - Расслаблено подумал Лучано и обдал брюки такой же смердящей блевотиной, густо замешанной на крови - у него опять открылась язва.

30 апреля 2000 года.

Нью-Йорк.

Сержант Дэвид Пауэлл третий час сидел за рулем своей патрульной машины, припаркованной на углу Нью Док стрит, у въезда на Бруклинский мост, и отчаянно клевал носом. Отвратительная выпивка и бессонная ночь на вечеринке у Рейчел потихоньку делали свое черное дело: он засыпал на службе. А тут еще эта жара!... Дэвид с трудом поднял тяжелую голову и с отвращением посмотрел на себя в зеркало.

- Молокососы, торгующие на Брайтоне наркотой, выглядят значительно импозантней тебя, парень, - вяло подумал он и постарался переключиться на более приятные вещи... Вчера Рейчел была потрясающей! Даже, несмотря на то, что, опившись пива, всю ночь беспрестанно бегала в туалет. Сладко потянувшись, он пошевелил пересохшими губами, как бы пытаясь вспомнить непостижимый вкус ее красивой, не по возрасту аккуратной груди и, услышав два негромких хлопка, не сразу понял, что это были выстрелы. - Ну-ка, ну-ка... - С трудом наведя резкость на красных от бессонницы глазах, сержант, нервно сглотнул и закашлялся - прямо на него, по киношному, эффектно переворачиваясь в воздухе, летел сребристый фургон! Мгновенно сгруппировавшись, Дэвид перебросил свое ноющее тело на заднее сиденье и закрыл руками голову: "Это конец"!

Управляемая лишь слепым случаем, двухтонная груда железа, споткнувшись о бетонный фонарный столп, крутнулась вокруг горизонтальной оси, и с двухметровой высоты всей своей массой обрушилась на капот "Форда". Выдавленный, словно паста из тюбика, мотор, разворотив панель и выстрелив рулевой колонкой в крышу, скользнул смятым поддоном по днищу, выбил вращающимся по инерции маховиком левую переднюю дверь, и завис на прогнувшемся от чудовищного удара пороге.

- Неплохой получился "Хот-Дог"! - Зажатый с двух сторон сиденьями, Дэвид просунул вперед руки и, напрягшись, выбрался наружу, ободрав спину о развороченную заднюю дверь. - О, святая Дева, неужели я жив?! - Поправив съехавшие на бок брюки, и осторожно вытрусив из шевелюры кусочки ветрового стекла, Дэвид оглянулся: надрывно воя сиреной, со стороны Вотер стрит к месту происшествия мчалась патрульная машина.

- Привет, ковбой! - Выскочившая из машины лейтенант Хавеман заглянула в кабину фургона и, похлопав сержанта по плечу, мрачно пошутила: "А ты выглядишь гораздо лучше, чем те парни, что в фургоне!"

- Понятия не имею, лейтенант. Все произошло так быстро. Думаю, если бы не этот столб, мне пришлось бы праздновать свой тридцатый день рождения на небесах.

- Ты надеешься туда попасть, сержант?

- А почему бы и нет? Если я кого и пристрелил, так только строго по инструкции. Надеюсь, Всевышний, подбивая бабки, учтет это обстоятельство.

- Возможно, и учтет, а, возможно, и нет... Ты ведь у нас большой грешник. Слышала, ты вчера был на вечеринке... Рейчел, случайно не проглотила твои яйца, ковбой?

- Я думал, Рита, мы расстались друзьями... - Сержант открыл багажник своей изуродованной машины и достал монтировку. - Я же не шпионю за тобой и Томом.

- Том мой напарник, мистер Пауэлл! Есть вопросы?

- Есть, лейтенант. - Дэвид вставил монтировку в щель отошедшей задней двери фургона и налег на нее грудью. - Кое-кто в отделе говорит, что неоднократно видел ноги мисс Хавеман на передней панели патрульного автомобиля во время дежурств на Фурман стрит и реже на Плимут стрит. Как бы вам, дорогая, не проглотить яйца вашего напарника... в пылу страсти... - С трудом подавшаяся створка двери с грохотом упала на мостовую и глазам полицейских предстало ужасное зрелище: перепачканный, изрезанный труп обнаженной черной девушки со следами трепанации черепа. - О, мой Бог! - Дэвид прикрыл ладонью глаза и выпустил монтировку. - Это же Дейзи!

Нью-Йорк.

2 мая 2000 года.

2 мая миссис Грин прилетела из Вашингтона на опознание тела дочери первым же рейсом. Встретивший ее в аэропорту Флойд Веннет следователь Леон Конэбл, коротко представившись, молча проводил ее до автомобиля и также молча завел двигатель - ему было явно не по себе.

- А вы повзрослели, Леон, - миссис Грин опустила окно и, вытащив заметно дрожащими пальцами сигарету, закурила. - На моих лекциях вы появлялись с приличной шевелюрой...

- Вы меня помните, миссис Грин? Это невероятно! Ведь прошло пятнадцать лет. Насколько мне известно, я никогда не был в числе ваших любимчиков! - На светофоре Конэбл включил сирену и, презрев все меры предосторожности, бросил "Форд" в самую гущу лениво замерших на перекрестке машин. - Ненавижу Бруклин! Здесь всегда такая толчея! И полно подержанных машин! А ведь двадцать лет назад это был приличный район... Эти русские, оккупировавшие Брайтон, скоро перетравят весь Лонг-Айленд! У них чертовски хороший аппетит! Я вас не перебил, мэм?

- О, нет, Леон! Это я уже потеряла надежду вставить слово. Ты ничего не хочешь сказать мне конкретно о моей девочке? - Выдохнув дым, Сара посмотрела на своего бывшего студента красными от слез глазами. - Кто эти ублюдки?

- Как ни странно, миссис Грин, у тех парней все нормально с прошлым. У обоих за плечами Вашингтонский университет, частная практика в Майями и Атланте, в Нью-Йорке - хирургическое отделение Бруклинского центрального госпиталя на Грин стрит. Никаких претензий полиция к ним не имеет.

- Вы хотели сказать, не имела! - Сделав несколько глубоких затяжек, Сара смяла в пепельнице окурок и, поправив на груди ремень безопасности, горько спросила: "Моя девочка там?"

- Да, миссис Грин, самое интересное то, что Дейзи была похищена именно этими людьми двадцать седьмого апреля. Их уже опознали. Прибывшая на вызов служба спасения обнаружила тело вашей дочери в квартире соседа без видимых признаков насилия. Единственное, что успели обнаружить врачи, так это сильнейший ожег затылочной части головы и вживленное в кожу некое устройство. Далее в квартиру ворвались четверо молодых людей, двоих из которых застрелили вчера и, уложив врачей на пол, забрали тело, предварительно завернув его в ковер.

- Устройства, как я понимаю, на данный момент нет?

- Совершенно верно, миссис Грин. Но по описанию одного из врачей это был некий разъем. Вам что-либо известно о подобных вещах?

- Впервые слышу... Послушайте, Леон, надеюсь, ваши патологоанатомы не успели залезть моей дочери в мозги?

- Я подумал, что лучше вас в этом чудовищном деле не разберется никто. У вас хватит сил, миссис?

- Матерью я буду потом, когда во всем разберусь... - Сделав паузу, Сара на какое-то мгновение мысленно возвратилась к недавнему разговору со Стивеном о его проекте " А..", интуитивно пытаясь соединить смерть ихней дочери и проект Рея приемлемым для себя, как специалиста, логическим звеном. А что, если кто-то еще, кроме Рея, пытается наладить контроль над человеческим мозгом? Если, конечно, такое возможно в принципе. Бумаги, принесенные Стивеном, говорили о многом, однако, теоретические выкладки ее мало убеждали.

Естественно, нет никакого сомнения в том, что главная функция ретикулярной формации - активирование мозга. Она может приводить в активное состояние разом весь мозг или же только отдельные участки, которым в данный момент предстоит выполнять наиболее ответственные задачи. Однако здесь есть вопросы. Изучение функции подрезанного участка коры головного мозга показало, что иррадиация нервных процессов происходит с опозданием. Из этого следует, что участие ретикулярной формации необходимо, однако она не движет нервными процессами, распространяемыми в коре, а всего лишь имитирует движение тормозного или возбудительного процесса. Если вдруг обнаружится, что Дейзи принимала участие в подобном эксперименте, значит, некая группа ученых знает и умеет намного больше, нежели команда Стивена. Набрав номер, Сара тяжело вздохнула и коротко сказала: "Стив, у нас беда. Жду тебя в Бруклинском центральном госпитале после полудня. Думаю, ты успеешь долететь. Сегодня отличная погода.

9.

Май 1994 года. Пуэрто-Рико.

Мыс Хигуэро. Вилла Вирджиния.

- Хосе спустится в штольню вместе с нами. - Тоном, не допускающим возражений, сказал Перейра и зашел в кабину грузового лифта. - У меня клаустрофобия, джентльмены.

- Разумеется, Патрик. - Чейвиз подождал, пока в кабину войдут остальные, и нажал кнопку. - Мы все чего-то боимся в этой жизни: кто-то темноты, кто-то замкнутого пространства, а кто-то пули, хотя именно пуля может освободить любого из нас от всех других фобий.

- Здорово сказано, Бен. - Перейра надел на голову оранжевую каску и застегнул до конца молнию на прорезиненной куртке. - Говорят, в пещерах такие сквозняки! - Кабина лифта мягко коснулась дна шахты и замерла. - Кажется, приехали.

- Совершенно верно, Патрик. - Чейвиз посмотрел на часы и первым вышел из лифта. - Как вам это нравится?! - Обвел он руками освещенные мощными прожекторами своды пещеры. - Кто бы мог подумать, что всего лишь в десяти метрах от поверхности находится это чудо. Обратите внимание, господа, вон на ту группу голубоватых сталактитов. Фантастическое зрелище, не правда ли? Кстати, в двухстах метрах отсюда мы обнаружили большое озеро с вкуснейшей минерализованной водой. В прошлом году я установил на подземном озере два мощных насоса и теперь мою воду можно купить во всех аптеках Пуэрто-Рико. Жаль, что всю эту красоту придется залить бетоном! Здесь мы разместим главный корпус будущего предприятия. Именно здесь будут рождаться кристаллы для нашего процессора.

- Вас не беспокоит то обстоятельство, что остров подвержен землетрясениям? Насколько мне известно, корпорация "Сенаио" в прошлом году потерпела колоссальные убытки в связи с серией землетрясений, обрушившихся на Юго-Восточную Азию. - Перейра постучал каблуком ботинка об известняк и посмотрел на Чейвиза. - Не думаю, что вы смогли договориться с Всевышним в отношении Пуэрто-Рико...

- Разумеется, Патрик. Я просил, но не уверен в результате. И поскольку полагаться на Бога в данном случае не приходится, мы разработали систему электромагнитной защиты от подобных неожиданностей. Все без исключения установки по производству кристаллов будут подвешены в электромагнитном поле с запасом свободного хода по осям во всех шести направлениях в пределах одного метра. Это очень большой запас, мистер Перейра. Поэтому смею надеяться, наши кристаллы успешно вырастут даже в самых экстремальных условиях. В настоящее время в одном из институтов Атланты проходит испытания контрольный образец подобной установки. Найденная Чеппингом константа позволит изменять, в случае необходимости, напряжение магнитного поля в реальном режиме времени.

- То есть? - Перейра собрал в морщины свой узкий лоб и напрягся. Научные термины ему явно не давались.

- Выражаясь общедоступным языком, это означает, что никакие колебания по осям не будут влиять на местонахождение в пространстве нашей установки. Но, прежде чем мы приступим к размещению оборудования, под эти своды нужно залить шестьдесят одну тысячу шестьсот кубических метров бетона. Полагаю, теперь у вас не будет возникать вопросов по поводу приобретения мной цементного завода в предместье Баямона?

- Разумеется, Мистер Чейвиз. Однако для принятия решения об участии в данном проекте мне необходимо получить от вас всю имеющуюся информацию по нейротехнологиям. Мои специалисты посмотрят, что к чему и я, возможно, определюсь окончательно.

- Я думал, мы будем играть с вами в честную игру, мистер Перейра. - Чейвиз, не скрывая своего раздражения, направился к лифту, увлекая за собой остальных. - Мы с Виктором слишком много работали, поэтому мне не представляется возможным допуск ваших людей к нашим нейротехнологиям. Это принципиально. В конце концов, вы же не предлагаете мне ознакомиться с технологиями вашего бизнеса. К примеру, каким образом кокаин попадает в детские приюты и школы Феникса, Эль-Пасо, Сан-Антонио и самого Лос-Анджелеса. Или, почему в Монтерее, Мехико, Гвадалахаре некие джентльмены в сомбреро выменивают в трущобных районах детей на тот же кокаин? Не этих ли детей господин Черрерас, изгнанный из Голливуда за растление несовершеннолетних, и обласканный вами, привлекает к съемкам своих порношедевров на студии в окрестностях Картахены?

- Вы мне льстите, дорогой Бен! - Перейра молча глотнул плевок Чейвиза и вошел в лифт. - Разумеется, я большой грешник, однако изредка я все же хожу в церковь и исповедуюсь. Что же касается высказанного вами предположения, то я действительно вытащил однажды Черрераса из дерьма, поскольку меня об этом попросили большие люди из Вашингтона. И я не мог им отказать.

- Разумеется, не могли, сэр. - Детское порно приносит хорошую прибыль. Однако вернемся к нашей проблеме, господа. - Чейвиз нажал на кнопку и кабина плавно пошла вверх. - Я предлагаю вам, мистер Перейра, сделать выгодное вложение капитала, приличную прибыль и никакой головной боли. Однако все, что касается нейротехнологий, должно остаться здесь! - Он ткнул указательным пальцем в лоб Чеппинга, - вот в этой голове. - Таковы наши условия, сэр.

- По-моему, ты его здорово обидел, приятель, - Чеппинг стащил с себя плавки и осторожно, держась за хромированные поручни, спустился в бассейн. - Подай мне стакан с виски.

Чейвиз был зол, но внешне совершенно спокоен. Полчаса назад дон Перейра, сухо попрощавшись, уселся в вертолет и, сделав круг над виллой, взял курс на Сан-Хуан.

- Сукин сын! - Чейвиз также разделся и, поставив поднос со стаканами и бутылкой у края бассейна, окунул тело в теплую воду. - У этих подонков, Виктор, нет тормозов, ввиду отсутствия мозгов. Радует то, что он не сможет нас убить. Перейра слишком любит деньги. - Он окунулся с головой и, взяв из рук подошедшей Ульрики полотенце, вытер глаза. - Ты не искупаешься вместе с нами, дорогая?

- Я предпочитаю заниматься любовью в постели, сэр.

- Как скажешь, Ульри. Собственно, я даже и не думал об этом.

- Вот как? У вас сегодня неудачный день?

- Ну не то, чтобы, дорогая. Приготовь нам с Виктором по чашечке кофе. - Подождав, пока прислуга уйдет, Чейвиз отпил со стакана и посмотрел на друга. - Эта немка мне обходится в шестьдесят тысяч в год. Она молода, исполнительна и неповторима в постели. А еще она голыми руками, при случае, может задавить пятерых мужиков с пистолетами.

- Это она застрелила Паоло?

- Нет. Для подобных дел у меня есть старина Люк. Мы с ним работаем вместе вот уже двадцать лет и я ему верю, как самому себе.

- А мне? - Виктор выбрался из воды и сел на краю бассейна, свесив ноги в воду.

- Тебе - нет. Потому, что ты в молодости таскал по кустам моих подруг.

- Тебе было некогда, дружище. Я таскал твоих девок, а ты в это время таскал в спортивном зале штангу. - Чеппинг на минуту замолк и, глотнув виски, добавил: - Думаешь, он вернется?

- Ты о нашем колумбийском друге? Разумеется, Виктор! Этот маленький негодяй хотя и не слишком умен, зато фантастически жаден. Владея двумя десятками вилл в разных уголках мира, он умудряется не платить ни цента обслуживающему персоналу. Зарабатывая миллионы, он может лишить человека жизни всего за несколько десятков долларов. Он приедет, уверяю тебя. Сегодняшнее представление с дюжиной телохранителей, вертолетом и подводной лодкой на рейде, не что иное, как неуклюжая попытка эдакого современного гаучо, но без гитары и лошади, на всем скаку набросить лассо на двух, как ему показалось, диких мустангов. На мне нельзя ездить. На тебе, естественно, тоже, поскольку нейротехнологии, так или иначе, уничтожат в скором времени все имеющиеся между нами и Перейрой знаки равенства.

- Мне не очень нравится, с чего мы начинаем. Неужели не было никакой возможности убрать Перси из дела как-то по иному. В сущности, он был безобидным малым.

- Розберг становился неуправляемым! Я не могу и не хочу иметь дело с опустившимся пьяницей. Он мог все испортить. Тот же Перейра, подобрав его где-нибудь на улице в Сан-Хосе и, посадив на героин, свободно выжал бы из него все то, что знаешь ты. В принципе, в любом случае Перси был уже покойник.

- Почему?

- Позавчера он сделал два звонка. Один Джорджу Аччесону в Вашингтон, другой - Лутеру Монро в Нью-Йорк. Как ты думаешь, о чем он там с ними говорил?

- Ты шутишь! Он звонил? Сумасшедший!

- Разве я похож на шутника? ... Поэтому, приятель, я и настаиваю на твоем возвращении в Ронскую лабораторию. Мы не должны завалить это дело. Хвала Всевышнему, Розберг не упоминал твоего имени и не сообщал, откуда звонит. Разговор с Аччесоном, в конечном итоге, не столь важен, сколь показателен. Наш покойный друг предлагал этим акулам из Белого дома купить у него его же молчание за один миллион долларов, в противном случае, он постарается найти понимание в России.

- Они могли отследить звонок... Почему ты молчал?

- Проблема нашей безопасности, это мои проблемы. Ты же должен немедленно возвратиться в Нью-Йорк, предварительно заехав на несколько дней к своим родителям в Сент-Луис. И еще. Тот грузовик, под который мы чуть было не попали, нашли припаркованным в Катано. Угадай, где был в это время настоящий водитель? Бедняга с проломленным черепом валялся в кустах на выезде из Аресибо. Это в шестидесяти километрах от Катано.

- Напрасно я его не догнал... того мерзавца...

- Да уж... Интересно, кто открыл на меня сезон охоты?

- Подумай. - Чеппинг поднялся на ноги, обмотался полотенцем и лег на топчан. - Во всяком случае, ни ЦРУ, ни ФБР, я полагаю, к этому не причастны. Пока ты жив, все, на кого у тебя есть бумаги, будут чувствовать себя в относительной безопасности и многим придет конец, если тебя прикончат.

- Совершенно верно, Виктор. Однако, вполне возможно, что кое-кому глубоко наплевать на это обстоятельство, поскольку он может не иметь к моим досье ни малейшего отношения. Мне кажется, что закатать в асфальт хотели, прежде всего, не мою особу, а жирную свинью Перси. Видимо, в Вашингтоне сочли, что миллион долларов, затребованных за молчание непомерно большой суммой, поэтому и было принято такое вот тривиальное решение. И поскольку Джордж Аччесон всегда был не прочь попить чужой крови, размазать по хайвэю решили прицепом и меня, не поинтересовавшись, как я понимаю, мнением господ из ЦРУ. Впрочем, имеет право на жизнь и второй вариант. Бору на финишной прямой президентской гонки позарез нужен грандиозный скандал, отлично зная, что у меня на него почти ничего нет, он убирает меня и уже через сутки все триста восемьдесят основных досье всплывают в интернете. Уотергейт покажется американцам детской шалостью в сравнении с этой бомбой.

- А если хотели убрать меня?

- Тебя здесь нет, Чеппинг. Ты у своих родителей в Сент-Луисе. Это первое. И второе: Я не нахожу в этом никакой логики. В проекте A.I., по легенде, ты был статистом и свою роль сыграл безупречно.

- Бен, ты рассуждаешь как лицо заинтересованное. Да, мы действительно рассчитывали на подобную оценку моего участия в проекте. Однако, ты забыл, что в течение пяти лет я проводил все эксперименты на мозге, включая эксперименты с пациентами клиники Ларсона в Стэнфорде. За пять лет мы фактически зарезали и сделали полными инвалидами тридцать пять человек. После официального закрытия программы эта информация может выйти из-под контроля, и тогда ты понимаешь, что произойдет.

- А ничего не произойдет. Правительству не привыкать отмываться от своего же дерьма! Любое химическое, радиационное или бактериологическое оружие, так или иначе, проходило апробацию не только на мухах цеце, но и на живых людях, иначе, зачем это оружие производить. И давай закончим на этом. - Бен выбрался из бассейна и присел возле Чеппинга. - Не суетись, дружище, через полгода я вытяну нашего камикадзе-англичанина из тюрьмы, страсти вокруг проекта A.I. улягутся и мы с тобой начнем вертеть миром.

- И ты не боишься отпускать меня? А что если дону Перейре захочется перехватить меня по пути в Сент-Луис. Меня ведь тоже можно посадить на кокаин вместо покойного Перси?

- Дону Перейре не захочется. Перед отлетом я предупредил нашего гостя о катастрофических последствиях такой акции. Мои друзья из НАСА не так давно подарили мне роскошный набор цветных фотографий. Из космоса плантации цветущей коки выглядят очень красиво. Дон Перейра весьма огорчился, увидев у меня пачку отличных фотографий с желто-белыми лоскутками на фоне тропического высокогорья. Он прекрасно знает, что стоит за всем этим. И еще он знает, что восемь тысяч плантаций, разбросанных по всей Колумбии в пору цветения весьма уязвимы. Этот вечно зеленый кустарник погибает через три часа после обработки препаратом Элисон-4. В свое время во Вьетнаме наши парни обрабатывали Элисоном тамошние пальмы. Это было почище напалма, парень!

- Когда я должен ехать?

- Сегодня вечером. В Майями тебя встретит одна весьма эффектная особа с потрясающей фигурой и смазливым личиком. Зовут ее Доллорес Саррамера. Она креолка. Говорят, ее предок индийский вождь Гуайкайпура, объединив в шестнадцатом веке вокруг себя Карибские племена, нанес испанцам ряд серьезных поражений в центральных районах Венесуэлы. Сейчас ее пращур национальный герой, а Доллорес с легкостью может нанести поражение тебе, если вдруг твои гормоны сыграют с тобой злую шутку и ты начнешь выпрыгивать из штанов. У этой милой крошки черный пояс, она отлично стреляет, потрясающе двигается и чертовски больно бьет по яйцам. Доллорес будет твоими глазами и ушами до моего приезда. Договорились?

- Нет проблем. Я так понимаю, Доллорес лесбиянка?

- Она хороший солдат, мистер Чеппинг, только и всего.

- Это радует. Не люблю извращенцев. А еще я не люблю, когда передо мной сидят голые мужики полные не здоровых сил и такой же не здоровой энергии.

- Мне уже поздно менять ориентацию, дружище. - Чейвиз, набросив на колени полотенце, широко улыбнулся. - Мужчины не в моем вкусе. И еще мне никогда не нравились люди, которые в чем-то похожи внутренне на меня.

- Почему? Пугает отражение?

- Иногда не хочется признаваться себе в том, насколько ты испорчен внутри. Наверное, нас с тобой ждет ад, мистер Чеппинг. Нас с тобой будут жарить на вертелах, нам будут заливать в глотки кипящую смолу и перемалывать в мясорубке шаловливые пальцы.

- Покаяться, никогда не поздно, сын мой. - Чеппинг поднялся и посмотрел на небо. - А если серьезно, то мне глубоко плевать на то, что обо мне думают там. Я ученый. И я чертовски тщеславен. Роль победителя это моя роль, потому что я ничего не присвоил. Я просто победил!

- Здорово сказано, Виктор! Надеюсь, твое тщеславие разрешит мне исполнять роль твоего оруженосца? Как показала история, наличие у неуравновешенных идальго умных Санчо Пансо почти всегда уберегало задницы борцов с ветряными мельницами от капитальной порки. А посему пошли собираться, победитель...

10.

Вашингтон. 16 июня 2000 года.

Массачусетс авеню, 1118.

Бор с утра заметно нервничал. Вчерашний разговор с президентом, поднявшим вопрос о закрываемой программе A.I., его, Бора, откровенно испугал. Вчера он увидел совсем другого Комптона. Комптона умного, сосредоточенного и отлично разбирающегося во всех тонкостях затронутой проблемы. Впервые за четыре года президент не выглядел патологически индифферентным чинушей, тупо просиживающим в овальном кабинете, отведенным на президентство срок. И это обстоятельство шокировало. Расслабленное поведение Бора, по всей видимости, сыграло с ним гнусную шутку. Президент, четыре года искусно играя роль занудного простачка, пекущегося лишь о своих галстуках, холеных ногтях и собаке, имел прекрасную возможность наблюдать и анализировать. И кто знает, что на самом деле творится в его смешной, похожей на дыню, голове.

Беспричинно нагрубив прислуге, перестилающей в спальне его скомканную постель, Бор наспех выпил внизу чашку крепкого кофе и, взяв со стола пачку свежей почты, прошел к себе в кабинет.

- Черт возьми, а ведь я не готов к натиску такого оппонента. - Бор бросил на письменный стол почту и, подойдя к великолепному Женскому портрету Армандо Менокале, нажал в нужном месте на багет. - Наверняка коменданте Фидель зашелся бы шестичасовой гневной речью, узнав, что в национальном музее Гаваны висит не подлинник Женского портрета, а его хорошая копия. В свое время признанный мастер хоровой полифонии, композитор, а в прошлом неплохой копиист академии Сан-Алехандро в Гаване синьор Гарсия Леон, рискуя жизнью, вывез из коммунистического рая несколько десятков ценнейших раритетов эпохи расцвета кубинской живописи в дырявом корыте под парусом, сшитом из выцветшего брезентового чехла автомобиля. Картины быстро разошлись по частным коллекциям, а сеньор Леон, получив должность капельмейстера кафедрального собора Святого Луиса в Новом Орлеане, успешно спился и ровно через год отошел в мир иной, захлебнувшись собственной блевотиной в парке Джексона, что напротив собора. Жизнь, как говорят, не удалась. Впрочем, кто знает, что для него было бы хуже: позорная жизнь катастрофически не свободного художника на острове свободы или же позорная смерть свободного человека на парковой скамейке с недопитой бутылкой виски в окостеневшей руке?

Не спеша, набрав шестизначный код, Бор достал из сейфа толстую малиновую папку и уселся в кресло. - Ну-с, посмотрим, что у нас есть по проекту "A.I."? Президент вчера оперировал такой конкретикой, как словно бы он только и занимался все эти четыре года тем, что курировал программу нейротехнологий. И почему, собственно, Билла заинтересовала именно "A.I."? В докладе комиссии конгресса фигурировало тридцать шесть программ, подлежащих закрытию, ввиду предполагаемого сокращения финансирования. Утечка информации? Похоже на то. Не зря же человек, весьма далекий от каких-либо знаний, столь скрупулезно подошел к изучению вопроса. А если утечка, то какого рода? Что он может знать о моих планах? Вопросы, вопросы...

Набрав номер Анжелы Беркли, Бор еще не знал, что ему конкретно от нее нужно, однако, мысль, сама собой родившись, соскользнула на его тренированный язык, как только на том конце провода подняли трубку.

- Привет, Анжела! - Бор почему-то подергал себя за мочку деформированного уха и наморщил лоб. - Мне понадобятся списки лиц, с которыми контактировал президент в мае-июне этого года, к часам десяти, включая, естественно телефонные разговоры. Договорились?

- Разумеется, сэр. - Анжела сделала паузу и спросила: Я могу подъехать?

- Буду рад тебя видеть. - Бор криво улыбнулся и краем глаза посмотрел на фото жены, стоящего прямо перед ним в золоченой рамке. - Мы ведь всегда с тобой неплохо ладили... До встречи.

- Секунду, сэр. Вас, наверное, заинтересует расшифровка вашего вчерашнего разговора с президентом?

- Вряд ли. Я помню его до запятой.

- Да, но Сантас, перезаписывая сегодня утром вашу с президентом дискуссию, случайно поднял верхние частоты...

- Ну и?

- Похоже на то, что вчера в ухе у президента сидел весьма эрудированный суфлер.

- Бог мой, а я купился! - Бор нервно засмеялся и многозначительно закончил: "Так я жду тебя, Анжела".

Бор обожал оральный секс. Приехавшая через час Анжела Беркли, регулярно подпитывавшая действием эту его слабость, прямо в кабинете стащила с Бора брюки, встав на колени, с жадностью принялась за дело.

Похоже, это в Белом доме становится традицией, - подумал Бор, дрожащими от волнения пальцами расстегивая на груди рубашку. - Однако, Вероника, в сравнении с Анжелой просто толстая корова.

Дойдя до критической точки, Бор повалил Анжелу на ковер и, не обнаружив под короткой юбкой ничего, кроме чулок, довершил начатое ею, едва протиснувшись в ее влажную, по-детски узкую плоть.

- Как хорошо, что Летиция с детьми живет в Сан-Франциско. - Бор, отдышавшись, помог Анжеле подняться с пола и, взяв ее за руку, повел на второй этаж. - Какая, ни какая, а страховка.

Раздевшись, они наскоро приняли душ и, не вытираясь, забрались в постель. Все повторилось снова, однако на этот раз Бор не отставал от Анжелы, ему действительно нравился оральный секс! С женой подобное было невозможно. Воспитанная в пуританской семье, Летиция даже после семи лет замужества никогда не раздевалась перед мужем и никогда не отваживалась на занятие сексом в дневное время. Однако, нельзя сказать, что Бор страдал от подобных странностей супруги. Напротив. Столь сдержанное отношение его супруги к проблемам секса, давало ему возможность безбоязненно заводить любовниц, поскольку Летиция даже мысли не допускала о том, что ее супруг может поступать иначе, нежели она. А это была пожизненная фора.

В два часа пополудни, перепробовав все возможные позы и приемы, Бор окончательно выдохся. Проводив заметно уставшую Анжелу к машине, он, приятно опустошенный, прошел к себе в кабинет и поставил принесенную сотрудницей пленку: президент действительно говорил с чужого голоса.

- С ума сойти! - Бор восхищенно захлопал в ладоши и налил себе виски. - Как это Сантосу удалось? Я же сидел в метре от Билла и совершенно ничего не слышал! Чудеса! Однако, напрашивается вопрос: президент проделал этот трюк с передатчиком в ухе по собственной инициативе, или же инициатива исходит из от того, третьего, невидимого собеседника? И кто он, этот парень? Совершенно понятно, что это не Стивен Рей. Этот яйцеголовый математик в полковничьих погонах всегда относился к президенту с мало скрываемым презрением, поскольку когда-то учился с ним в одном коледже и юный Комптон уже в молодые годы проявлял интерес ко всему живому, подходящему по размеру и температуре тела. Скорее всего, Рею не понравились прозрачные намеки Билла и однажды на одной из вечеринок он вышиб будущему президенту два здоровых передних зуба. Правда, придя в овальный кабинет, Комптон не стал проделывать с зубами Рея ту же операцию. Напротив. Президент возвратил школьного товарища из бесперспективной Брюссельской ссылки, повысив его в звании и доверив ему проект "А..", укомплектованной спецами Ронской лаборатории. Разумеется, Рей будет всячески стараться сохранить свое детище на плаву, однако, он никогда не придет к Биллу и не станет нашептывать ему на ухо спасительные для проекта аргументы. Рей слишком горд, умен и самодостаточен. Вне всякого сомнения, Стивен будет играть свою игру в одиночку, что со своей стороны значительно упростит его устранение. И в этом случае на поверхность всплывает некий Дуглас Коэн, малозначимый чиновник из отдела "S. A.", курируемого Пентагоном, автор интересной докладной записки президенту о неких третьих лицах, занимающихся нейротехнологиями. В этом направлении, кажется, есть смысл, поработать, поскольку изложенные в докладной записке факты, настораживают. В случае, если этот Коэн каким-то образом смог накопать информацию по Вермонтской группе, ситуация непременно выйдет из-под контроля. Разумеется, он, Бор, не оставил своих "отпечатков" на парнях из Вермонтской лаборатории, однако, кое-какие нити все же могут привести дотошных аналитиков из ЦРУ сюда, в Вашингтон, в его кабинет, а это обстоятельство может серьезно расстроить почти сверстанные планы по выводу разработки "А.." из-под контроля государства. В случае не избрания его президентом, уход из Белого дома на вольные хлеба, без куска государственного пирога в кармане, повлечет за собой бесславное возвращение в пыльные Калифорнийские пенаты, а во второй раз ему уже не взлететь так высоко. На общипанных крыльях можно летать только в пределах своего Калифорнийского курятника.

11.

2 мая 2000 г.

Озеро Шамплейн.

- Что ты скажешь про это? - Саймон жестом подозвал Иноченцо и ткнул пальцем в монитор. - По-моему я знаю, почему во мне хотели наделать дырок!

- Я это давно знаю, Сай, ты плохой парень! - Иноченцо склонился над монитором, сощурив свои и без того узкие глаза. - Что это?

- Я распаковал твой файл с "И.Р." с адресами роутеров и расшифровал некоторые пароли.

- Ну и? Я вижу здесь наборы букв, только и всего.

- Это не наборы букв, мистер спагетти, это русские фамилии!

- У них такие фамилии?! Тогда я понимаю, почему они так плохо живут!

- Ошибаешься. Именно эти ребята живут неплохо. Посмотри, какие суммы поступали на счета хотя бы вот этого господина.

- Ого! - Иноченцо подкатил свое кресло к столу и сел. - Лев Бородан, прочитал он по слогам. - Десять миллионов в мае девяносто восьмого поступило из офшора на Бермудах, семь миллионов в сентябре девяносто девятого из Сент-Люсии, двести сорок, черт побери! ... Двести сорок миллионов в апреле этого года прилетели из Никосии! Никосия это что? Это где?

- Это Европа, дорогой мой сицилийский китаец, остров Кипр.

- Почему эти русские так любят острова?

- Потому что на всех этих островах не нужно платить налоги.

- О! В этом вопросе я абсолютно солидарен с русскими. Я тоже чертовски не люблю платить налоги!

- Чтобы платить налоги, нужно, для начала, хотя бы что-то заработать. Как можно что-то не любить, не зная наверняка, что это такое?

- О налогах мне много рассказывала мамаша Хо. Я достаточно подкован в этой области.

- Наверняка, матушка Хо рассказывала тебе только о том, как нужно уклоняться от уплаты налогов.

- Ну и что? Любые знания обогащают. Вот, смотри, еще один русский Монтекристо. Некто Сосновский. У этого парня тоже аппетит неслабый. Как думаешь, где они взяли лопаты таких размеров? Неужели в нищем государстве с легкостью можно заработать такие деньги? По-моему эти ребята воткнули моим землякам из Коза Ностры в одно место известную штуковину... Стоп! Черт побери! Если они вычислили нас изнутри банка "Макона", то это значит...

- Это значит, что в американском банке русские парни контролируют проводку всей информации.

- Я уже начинаю бояться, приятель. - Иноченцо оттолкнулся ногами от стола и отъехал в кресле на середину комнаты. - Как думаешь, эти ребята могут вычислить нас здесь, в Берлингтоне? Мы ведь неплохо спрятались, не так ли?

- На этом мысе можно прожить сто лет и тобой никто не заинтересуется. Однако, в скором времени нам понадобятся деньги.

- Но мы же не самоубийцы, Саймон? Зачем засвечивать наше убежище? Я люблю жить.

- Мне близки твои чувства и я вовсе не собираюсь перегонять деньги со счетов банка "Макона" с помощью нашего компьютера. Мы просто сядем в "Сесну" и полетим в Нью-Йорк. В конце концов, я хочу проведать свою квартиру.

- Ты ненормальный! Я никуда с тобой не полечу!

- Разве ты не хочешь узнать, что же на самом деле произошло с Дейзи двадцать седьмого апреля?

- Хочу, но боюсь...

- А чего больше? Больше хочешь или больше боишься?

- Ты меня не путай!

- Разве такое возможно? Послушай, Инцы... Ты ведь понимаешь, что нельзя просто так воткнуть себе в башку процессор, о предназначении которого мы можем только догадываться, и с ним жить. Это тебе не пирсинговую висюльку в ноздрю закатать и тащиться от ощущения собственной крутости! Процессор, торчащий у тебя из головы, никому не покажешь, поскольку о таких вещах вовсю рассуждают только в кино, а не на вечеринках. А, во-вторых, у меня есть вопрос, каким образом те парни, которые забрали тело Дейзи, знали о ее гибели?

- Ты хочешь сказать...

- Выходит, так, Инцы... Смерть Дейзи была запланирована. Видимо, в процессоре сработала функция самоликвидации, предусматривающая, как мне кажется, ликвидацию и самого биологического объекта, к которому это устройство подключено. Подозреваю, что все произошло именно так. А из этого следует: нам нужны деньги на оборудование, с помощью которого мы попробуем протестировать злополучный процессор, и нам нужны сведения о тех парнях из фургона цвета металлик.

- Предположим, с первым особых проблем не будет. Оборудование мы достанем. Были бы деньги. А как со вторым? Я что-то не очень верю в твое везение. По Нью-Йорку бегают тысячи фургонов цвета металлик! Ты можешь послать меня к черту, но я не стал бы тратить время на поиски автомобиля, который, кстати, эти гориллы могли просто угнать.

- Почему ты так подумал?

- Кино нужно смотреть, приятель. Крутые, когда идут на дело, всегда засвечивают краденую машину.

- Логично. И что бы сделал ты?

- Я бы не искал машину. Я бы искал клинику, в которой Дейзи поставили эту штуковину.

- Хорошая мысль, Инцы. Вот только если эта клиника существует на самом деле! Что-то мне до сих пор не попадались на глаза объявления типа: "У нас самые гибкие цены! Программное обеспечение вашей головы от "Майкрософт"! Защита от вирусов! Сервисное обслуживание вашей головы в течение двух лет!"

- В конце концов, не сама же она поставила себе эту штуку!

- Не сама. - Саймон достал из ящика стола оплавленный процессор и, сняв очки, принялся его рассматривать. - Кстати, шесть центральных ножек полностью отгорели. Интересно, зачем это подключалось к голове?

- Возможно, процессор выполнял роль стимулятора. Дейзи ведь была нездорова, не так ли?

- Да, приятель... Красотка, к несчастью, болела полиомиелитом. Кстати! Я ведь могу позвонить ее матери в Вашингтон.

- Вы знакомы?

- Нет. К сожалению... Миссис Грин как-то приезжала к Дейзи на Рождество, однако я в тот день был явно не в форме... Между прочим, она нейрохирург.

- Вот как? - Иноченцо уселся на диван, подобрав под себя ноги. - Почему же ты молчал? Вполне возможно, процессор в голове у Дейзи дело рук ее же мамаши. Как думаешь? Если свести все концы, получится довольно крутая версия.

- Не получится. Дейзи мертва.

- Ну и что? А вдруг это неудавшийся эксперимент?

- Вот, вот! И эти верзилы знали наверняка, что эксперимент будет неудачным! Тебе никогда не говорили, что ты сидишь, как женщина?

- Я сижу как китаец. Это, во-первых. А, во-вторых, ты уверен, что тогда вынесли именно Дейзи? Вполне возможно, что именно в этот же день и час у тех горилл появились вопросы к одному из твоих соседей. Приехали, застрелили, быстро закатали в ковер и на стройку.

- На стройку? Зачем?

- Ну, так ведь известно зачем! В бетон его и концы в воду.

- В бетон.

- Что?

- Концы в бетон! Я понимаю, когда подобную чушь несет пятнадцатилетний тинэйджер, у которого в башке только роликовые коньки, пиво да шлюхи-малолетки. И не понимаю, когда ты пытаешься рассуждать о серьезных вещах, руководствуясь при этом дешевыми сценариями чернушных фильмов! Двадцать седьмого апреля Дейзи убили. Это факт. Но, я не думаю, что Дейзи убила ее мать!

- Ладно, Сай, остынь. Может, я действительно, перебрал с сюжетом, однако, мне кажется, ты не должен звонить миссис Грин и что-то ей сообщать. Раз уж мы решили лететь в Нью-Йорк, давай обстоятельно продумаем сейчас, здесь, схему нашего с тобой поведения, поскольку тебя, скорее всего, ищет полиция. Согласен?

- Возможно. - Саймон достал из холодильника упаковку пива и сел рядом с Иноченцо. - Опять же, Нью-Йорк очень большой город. Не думаю, что полиция бросила все свои силы на поимку никому не известного Саймона Маршалла. Я по счастью, не серийный маньяк-убийца и не половой извращенец. Просто в моей квартире нашли обнаженную мертвую девушку.

- Этого мало?! А что, должны были найти десять мертвых обнаженных девушек? Не будь наивным, парень! Преступление налицо, а тут еще являются какие-то жлобы и отбивают несчастное тело у федеральных служащих! Короче, по совокупности содеянного, а именно: изнасилование с последующим убийством, бегство с места преступления и похищение трупа, тебе светит не менее двухсот лет тюрьмы! - Откупорив банку, Иноченцо сделал несколько глотков и, вытерев губы майкой, закончил: - Тебе нельзя высовываться, Сай. В Нью-Йорк я полечу один.

- Возражаю!

- А это сколько угодно, сэр. Можешь даже напиться дерьмового пива и попробовать набить мне морду...

- А это мысль! - Саймон сделал страшные глаза и сгруппировался. - Никогда не бил китайцев!

- Ничего интересного, уверяю тебя! - Иноченцо, допил пиво и смял в кулаке банку. - Ты, наверное, не знаешь, но у меня черный пояс по каратэ...

- А мне наплевать!

- Ты будешь быть беззащитного человека?

- Так у тебя же черный пояс!

- Да, но я забыл его в Нью-Йорке! - Иноченцо спрыгнул с дивана и уселся за компьютер. - У меня есть одна идея, дружище...

- Валяй... - Саймон швырнул пустую банку в открытое окно и прислушался. - Очень жаль... В Нью-Йорке я бы непременно попал пустой банкой кому-нибудь по башке... Так что там у тебя за идея.

- Сначала скажи, что я гений. - Иноченцо, не оборачиваясь, быстро забегал пальцами по клавишам.

- Я не умею лгать, макаронник...

- А ты попробуй. Лгать несложно. И это так же естественно, как и дышать. Ну, давай, скажи, что я гений и молись, чтобы эти придурки из полиции не выключили твое железо в Нью-Йоркской квартире.

- Инцы, ты гений! - Саймон соскочил с дивана и сел рядом. - Я тебя правильно понял?

- Если у тебя есть мозги, то да. Возможно, твои параноидально - шпионские выверты смогут нам помочь в нашем деле.

- Стоп! - Саймон взял Иноченцо за руку и зачем-то понизил до шепота голос. - А что, если копы ведут мой компьютер?

- А кто тебе сказал, что я ломанусь напрямую? Сначала я по телефону свяжусь с компьютером своей сестры в Бронксе, и через нее мы создадим на Фрисэрвере вебстраницу с десятиминутным обновлением. Надеюсь, понятно?

- Вполне.

- Вот и чудесно. Оказывается, ты еще не до конца отупел от вынужденного безделья в этой берлоге. Сколько камер ты рассовал по своей квартире?

- Шесть. Одна на лестничной площадке, две на балконе. Между прочим, те, что на балконе, дают прекрасную картинку Хилбери стрит как слева, так и справа. Четвертая камера в часах на камине и пятая в спальне.

- Ты говорил, что у тебя шесть камер. Где шестая?

- Ну... - Саймон замялся и отвел глаза. - Понимаешь, ты, конечно, ничего такого не подумай...

- Я уже подумал! Где шестая камера? Тоже на балконе? Вероятно для того, чтобы подсматривать за Дейзи? Было дело?

- Только несколько раз... Видишь ли, у нее такое тело... Она имела обыкновение раздеваться, а я... ну, ты понимаешь...

- Еще бы! Ты же в душе художник! Не проще было бы зайти и элементарно трахнуть одинокую девушку? В сравнении с тобой я сама святость. Однако камера в окне у Дейзи это здорово!

- Спасибо, тебе трудно угодить.

- Не язви. - Иноченцо снова забегал пальцами по клавиатуре и улыбнулся. - Если я останусь жив, то в один из дней соберу в мерии всех своих детей и усыновлю их!

- Классно, дружище! А оскорбленные в своих чувствах папаши отрежут тебе яйца, а тебя самого разопнут на мачте Эмпаер стейт билдинг.

- Не разопнут.

- Почему?

- А кто же меня снизу-то увидит? Вот, получилось!!! - Иноченцо, хлопнув себя по макушке, поцеловал монитор. - Теперь осталось связать Фрисэрвис с твоим железом. Он сам будет запрашивать данные каждые десять минут. Таким образом, мы получим, - он постучал по столу и поплевал через плечо, - получим возможность понаблюдать за твоей берлогой и за квартирой Дейзи.

- Мне надо было самому додуматься до этого...

- Надеюсь, ты не побежишь на озеро лишать себя жизни только из-за того, что я несколько умнее тебя? Я ввел шестнадцатизначный буквенно-цифровой код. Как думаешь, им хватит года на расшифровку? А вот и привет от твоего компьютера! Он работает! У нас все получилось!!!

- Перестань орать! - Саймон отодвинул Иноченцо в сторону и сел за клавиатуру. - Дальше я сам, приятель. От непомерного количества лавровых венков у тебя может сломаться спина. И, кстати, у меня тоже есть идея, раз уж сегодня у нас день идей. Необходимо поставить мой автомобиль в зоне видимости наружной камеры, как словно бы я приехал. Если копы действительно мной интересуются, мы сможем это увидеть.

- И кто же это сделает?

- Есть один человек...

12.

Май 1994 года.

Остров Маргарита,

бухта Хуангриеро.

Урсола Альфаро появилась на яхте Патрика Перейры ровно в восемь вечера. Ловко причалив у правого борта, девушка бросила швартовый конец угрюмому охраннику и, не спеша, поднялась на борт.

- Дотронешься до меня в не дозволенном месте, убью. - Жестко предупредила она прыщавого юнца, принявшегося ее обыскивать.

- Синьорина мне угрожает? - прыщавый прислонился своей грудью к ее спине и дохнул ей в ухо гнилыми зубами. - Я Санчес-паук и мне приказано тебя обыскать. Будешь дергаться, по палубе размажу... В следующее мгновение, взвыв от боли, Санчес полетел за борт, на лету задев головой двигатель катера и со сломанной шеей камнем ушел под воду.

- Ай, ай, ай, как нехорошо... - Стоящий на баке в одних шортах дон Перейра знаком остановил бросившегося, было, на Урсолу охранника и, широко улыбаясь, пошел ей навстречу. - Ты так любишь убивать, дорогая Урсола? Но у меня не так много хороших людей! Впрочем, - Он подал ей руку и сощурился, - мне никогда не нравились его зубы.

- Простите, Патрик, но я не выношу прикосновения незнакомых мужчин. Это, во-первых. А, во-вторых, я его предупредила. Вычтите стоимость этого подонка из моего гонорара.

- Как мило! - Перейра улыбнулся еще шире и, глядя на нее своими мертвыми глазами, не сильно сжал ее пальцы. - Скольким сеньорам эти хрупкие пальчики свернули бычьи шеи? Если когда-нибудь тебе закажут Перейру, предупреди старика заранее, чтобы я мог принять успокоительное в виде пиковой дозы кокаина.

- Я вижу у вас сегодня неплохо с юмором! - Урсола прошла следом за доном Перейрой на бак и незаметно осмотрелась, - с этим низкорослым негодяем нельзя расслабляться ни на мгновение. - Думаю, еще не родился человек, которому пришла бы в голову подобная идея.

- Ошибаешься, дорогая. - Перейра подошел к розовому пластиковому столику. - Многие, кто помышлял об этом, уже мертвы. Знаешь этого человека? - Ткнул он квадратным ногтем в фотографию, лежащую на коричневом кейсе. Урсола бросила взгляд на фото и мгновенно внутренне напряглась. - Она работала на полковника Чейвиза шесть лет.

- Разумеется, синьор Перейра. - Пытаясь унять противную дрожь внизу живота, Урсола подошла к столу и взяла фото двумя пальцами. - Мы с полковником однажды славно поработали в Парагвае...

- Да, я знаю. Второго февраля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года на вечеринке у синьора президента. Вам платил генерал Родригес или правительство США? Или вы с полковником боролись за идею?

- Разве идея быть богатым так уж плоха, синьор? - Урсола, справившись с собой, небрежно бросила фото на стол и непринужденно уселась в шезлонг. - Убрать Чейвиза будет очень сложно, Патрик. У этого старого лиса фантастическое чутье. В восемьдесят первом его пытались взорвать в рейсовом самолете, летевшем на Окинаву.

- О, да, я помню! Как же! Тогда этот взрыв наделал много шума... - Перейра, кряхтя, уселся рядом и поправил полосатый зонт. - Ненавижу солнце... Двести шестьдесят трупов... Убивать мистера Чейвиза дорогое удовольствие.

- Насколько дорогое, синьор Перейра? - Урсола заложила ногу на ногу и откинула голову. Предложение этого червяка ее заметно испугало. Неоднократно попадая в ситуации, из которых как казалось, не было выхода, Урсола часто густо прибегала к помощи именно полковника Чейвиза. Он был хорошим солдатом, а по сему это приключение может вполне оказаться последним приключением в ее двадцатипятилетней жизни.

- Я понимаю твои чувства, Урсола, - Перейра достал из кармана шорт небольшой пузырек. - Не возражаешь? - Насыпав немного порошка прямо на потную ладонь, он привычным движением втянул кокаин левой ноздрей и аккуратно завинтив на пузырьке крышечку, хищно улыбнулся. - Он хороший парень, этот Бен Чейвиз, однако, он посмел угрожать мне.

- Это не похоже на Бена. Чейвиз умный человек.

- Знаю. - У Перейры начали закатываться глаза и он, дотянувшись до сифона, направил струю содовой прямо себе в лицо. - Однако, на этот раз он перешел черту. - Вытерев покрасневшее лицо махровым полотенцем, Перейра откинул голову и ткнул пальцем в сторону стола. - Там пятьсот тысяч, детка. Как видишь, я уважаю сильных людей. Жизнь сильных людей нельзя оценивать в сотню баксов. Пренебрежение противником всегда приводило к катастрофе. Я хочу, чтобы катастрофы не произошло. И еще. В кейсе ты найдешь фото его друга. Это некто Виктор Чеппинг. У этого парня весьма ценные мозги. Планируя акцию, ты должна учитывать это обстоятельство. Чеппинг нужен мне живой. А теперь иди, Урсола. У тебя ровно месяц. - Перейра закрыл глаза и махнул рукой. - Мигель тебя проводит.

- Сукин сын! - Урсола, приоткрыв кейс, посмотрела на пачки банкнот и, защелкнув замки, пошла к трапу. - Я покойница... Благо, у меня будет месяц, чтобы что-то придумать. - Бросив кейс на сидение своего катера, Урсола завела двигатель и, переведя рукоятку газа до отказа вперед, понеслась к берегу.

В номере отеля Урсолу ждал сюрприз: огромная корзина пурпурных роз с визиткой от Перейры.

- Надо же, как мы галантны! - Урсола бросила на кровать кейс и, задрав перед зеркалом майку, осторожно отклеила от груди крошечный микрофон. - Мы так щедры и так галантны! - Положив микрофон на мраморную полку перед зеркалом, она привычным движением расстегнула шорты и, спустив их до колен, достала из влагалища вмонтированный в "тампекс" микрофон. - Жалкое зрелище, синьорина... - Брезгливо морщась, Урсола сняла с диктофона ватный муляж и, нажав на едва заметную кнопку, достала из приемного устройства крохотную кассету. - Нормальные женщины трахаются с полноценными гаучо, а не с диктофонами... Черт бы побрал такую жизнь! - Надев шорты, она достала из карманчика презерватив и, раскатав его по всей длине, осторожно вложила в спермозборник кассету. - Пусть это будет моим страховым полисом... От Перейры можно ждать всего, кроме честной игры... Сомневаюсь, что без этой кассеты, убив Чейвиза, я проживу более часа. - Четко отлаженными движениями Урсола превратила презерватив в герметичный бокс и, набрав из сифона воды, отправила кассету в желудок. - Аста луэго, синьор Перейра! Испепели дьявол твою черную душу! - Переодевшись, она спустила в канализацию записывающее устройство и, взяв с кровати кейс, еще раз подошла к букету. Постояв несколько мгновений в глубоком раздумье, Урсола вдруг очаровательно улыбнулась и осторожно вытащила из букета одну розу. - Спасибо за идею, Патрик.

Пытаясь как-то убить до обеда время, Юджин Деминг вытащил свое разжиревшее за последние полгода бесформенное тело из гостиничного номера и, надвинув на глаза дорогущую шляпу из конского волоса, поплелся вдоль помпезной авениды Капутальпек, застроенной богато украшенными зданиями в стиле ультрабарокко. Поминутно останавливаясь у витрин небольших магазинчиков с внутренним объемом на пять-десять человек, торгующих преимущественно своеобразной керамикой и серебряными украшениями, Деминг с неподдельным интересом разглядывал выставленные в витринах товары и лениво отмахивался от шустрых хозяев, норовивших всучить солидному янки хоть что-либо. Дотащившись до величественной церкви Гуадалупе, Деминг присел на свободную скамью в сквере напротив дворца губернатора и перевел дух. Ему явно не климатило в Агуаскальентесе, расположенном почти в двух тысячах метров от уровня моря. За те две недели, что он провел в этом мексиканском поднебесье, старательно вымачивая свое оплывшее тело в горячих минеральных ваннах, Деминг так и не смог привыкнуть ни к высокогорному климату, ни к ужасной мексиканской пище, ни к вялым мексиканским шлюхам, неумело изображающим из себя высококлассных массажисток.

Улетая в четырнадцать часов рейсом местной авиакомпании, он внутренне уже начал жить своей привычной Нью-Йоркской жизнью: размеренной, обстоятельной в мелочах и, что главное, не предполагающей абсолютно никаких неприятных неожиданностей, кроме посещения дантиста и проктолога. И если с зубами у него было все более-менее благополучно - поставить очередной протез не составляло никакого труда, то с геморроем дела обстояли куда хуже. Новую задницу Демингу не брался пришить ни один проктолог Нью-Йорка.

Поглазев минут пятнадцать на главную достопримечательность города - уникального чистильщика обуви, Эрнандеса Гонсалеса, ставшего знаменитым еще во времена второй мировой войны, когда легендарный президент Мексики Авила Камачо предложил юному Эрнандесу привести в порядок его парадные туфли, Деминг достал из портмоне новую хрустящую сотню и уселся в освободившееся кресло. Говорят, теперь политическая карьера многих политиков страны зависит от счастливой руки этого беззаботного, улыбчивого старика.

Подождав пока Деминг расплатится с чистильщиком, Урсола вышла из сиреневого "Ламборджини диабло", припаркованного у сквера и, покачивая точеными бедрами, затянутыми в короткие стретчевые шорты, не спеша, пошла ему навстречу. Поравнявшись с Демингом, любующимся своими зеркального блеска туфлями, Урсола, как бы споткнувшись, мягко коснулась его локтя и, выразительно посмотрев ему в глаза, тихо извинилась.

- О, нет, что вы, что вы! - Деминг неожиданно легко заглотнул наживку в виде потрясающей внешности незнакомки и, крутнувшись на каблуках, прикипел глазами к ее майке "Найк", из-под которой рвалась наружу упругая, ничем не поддерживаемая грудь. - Я здесь на отдыхе. - Неизвестно зачем выдавил он из себя и безвольно опустил глаза ниже - таких бедер, затянутых в кожу, он еще не видел никогда.

- Синьору плохо? - Урсола сделала шаг назад и взяла совсем уж размякшего Деминга под локоть.

- Видите ли, синьорина, у нас, в Нью-Йорке, довольно плохой воздух, однако, кислорода там гораздо больше. Меня зовут Деминг... То есть, меня зовут Юджин, а Деминг это моя фамилия. Юджин Перси Деминг... Драматург, с вашего позволения.

- Урсола... Урсола Альфаро, свободный художник... У меня здесь машина. Вас подвести? Вы в какой гостинице?

- "Паласио", мисс... Прошу прощения, синьорина Урсола...

- Вот как! Странно, почему мы до сих пор не встречались? Вы такой заметный мужчина!

- О, да! За последние полгода я стал излишне заметен! Знаете, - Деминг несколько отошел от шока и перевел дух, - я здесь в Агуаскальентесе решил попробовать горячие минеральные источники. У меня ведь соли и еще куча всякой дряни. Мне кажется, пятьдесят лет критический возраст для мужчины. Или же ты договариваешься с самим собой, и начинаешь жить по иному, или не делаешь ничего. Второй путь легче, но он значительно короче. Вы не обидитесь, синьорина Урсола, если я скажу вам, что вы потрясающе выглядите. Синди Кроуфорд рядом с вами отдыхает!

- Спасибо, Юджин. Вы знакомы с Синди?

- Я сгоняю жир на ее уроках. Знаете, я не так давно купил огромный телевизор и регулярно кривляюсь вместе с ней на коврике. Однако, пока это мало помогает. На Синди приятнее просто смотреть, нежели повторять за нею упражнения.

- Я вас понимаю. - Урсола незаметно подвела Деминга к своей машине и, обворожительно улыбаясь, добавила: "Знакомьтесь, Юджин, моя малютка!"

План сработал. Деминг, страстный любитель хороших автомобилей и быстрой езды, забыв об Урсоле, несколько минут щупал, гладил, садился за руль и заглядывал под капот новенького "Ломбарджини", издавая при этом вздохи и возгласы, присущие скорее совокуплению с женщиной, нежели с осмотром автомобиля.

- Она божественна! - Деминг, превозмогая желание, вылез из машины и устремил пылающий взор на хозяйку. - Она, наверное, стоит кучу денег!

- Хорошая машина, как и хорошая женщина, должна стоить дорого. Я купила ее два дня назад в Мехико. Думаю, ей не повредит бросок до Нью-Йорка. Это будет замечательное приключение, не правда ли, синьор Деминг?

- О, да! Проехать четыре тысячи километров на таком красавце! Господи, как жаль, что я не могу просить вас о таком щедром подарке! В четырнадцать часов я улетаю в Нью-Йорк.

- Почему же не можете? - Урсола кокетливо подмигнула до предела заведенному драматургу и подала ему руку. - За вашей широкой спиной я буду чувствовать себя в полной безопасности.

Давайте договоримся, Юджин, - Урсола выбралась, наконец, из задымленного хаоса провинциального Лагоса де Марено и, свернув под указатель на Монтеррей, отжала рычаг верхнего люка. - За мной бензин, за вами - еда. Не можете же вы альфонствовать до самого Нью-Йорка! - Она очаровательно улыбнулась и включила четвертую передачу. - Неплохая дорога! Кстати, вы спешите, или мы можем ехать вдоль побережья?

- Теперь уже не спешу. - Деминг расстегнул на рубашке вторую пуговицу и опустил у себя окно. - Кстати, насколько мне известно, на "Ламборджини" нет верхних люков...

- Разумеется, Юджин! Откровенно говоря, эта малютка стала моей по чистой случайности. Дилер, к которому я обратилась в Мехико, предложил мне кучу "Ламборджини" всех типов и моделей, начиная от откровенного клона американского "Хаммера" до скромного кабриолета "Ламброджини-силуэт" выпуска семьдесят восьмого года. Перепробовав все сидения, моя попа, наконец, добралась до этого красавца.

- Я так понимаю, решение принимала ваша попка, прошу прощения.

- Видимо, так! - Урсола заразительно рассмеялась и высунула в люк ладонь. - Люк врезали за одну ночь, мистер знаток автомобилей... Думаю, что если бы мне вдруг пришло в голову покрыть машину золотом, они сделали бы и это! Не хотите прокатить даму до Монтеррея? Это всего лишь каких-то триста восемьдесят миль.

- Разумеется, Урсола! С радостью! Я ведь проснулся сегодня утром от ощущения того, что сжимаю руль этого чуда! Вы можете расценивать мои слова как угодно, но иногда мне кажется, будто я люблю машины больше, нежели женщин.

- Меня устраивает такое положение дел, - Урсола, выключив передачу, взяла вправо и, проехав метров сто, остановила машину. - У меня будет уверенность в том, что вы не озвереете где-то между Хьюстоном и Новым Орлеаном и не надругаетесь над беззащитной девушкой! - Искренне обрадовавшись своей шутке, Урсола расхохоталась и потрепала растерявшегося было попутчика по тщательно выбритой щеке. - Однако, если вы все же озвереете, Юджин, я не буду иметь ничего против.

Демин вел машину первоклассно. Мгновенно слившись с нею в одно целое, он уже через минуту напрочь забыл о присутствии в салоне потрясающей попутчицы, переключив все свое внимание на дорогу.

- Можешь ставить себе пять баллов, синьорина, - Урсола опустила немного сидение и, устроившись поудобнее, закрыла глаза. Прилетев с острова Маргарита, она сутки откисала в ванной, пила слабительное и думала, думала...

С одной стороны, она не могла позволить себе поднять руку на Бена Чейвиза. Так или иначе, этот лис с его чудовищным, непостижимым чутьем достанет ее первым, даже если ей повезет, и она сможет застать его врасплох. А, с другой стороны, она не могла не попытаться послать Бена Чейвиза в ад, поскольку деньги, полученные на яхте Перейры, нужно было отрабатывать.

Однако, самая неприятная была третья сторона этого непростого дела. Вероятнее всего, синьор Перейра вычеркнул ее из списка живых еще на стадии планирования акции и его люди, один из которых, кстати, как напоминание волочится за резвым "Ламборджини" от самого Агуаскальентес на темно синем "Мерседесе", не дадут отпраздновать Урсоле победу над Чейвизом. Подобная перспектива не радовала. Разумеется, проще всего было бы заявиться с записью разговора прямо к Чейвизу, покаяться и попробовать залечь на дно. Вот только кто даст гарантию того, что, прослушав запись, Чейвиз разрешит ей уйти живой? Это парень не сентиментальнее камня, валяющегося на обочине дороги. И кто даст гарантию, что, прослушав запись, синьор Перейра оставит ее в покое после смерти Чейвиза? Страховой полис на поверку может оказаться мишенью на ее груди. Вот тогда-то, просчитав десятки вариантов, Урсола, несмотря на всю фантастичность и киношность задуманного, вернулась все же к мысли, на которую ее натолкнула корзина роз от Синьора Перейры. Она должна была "умереть". "Умереть", не дожидаясь, пока ее убьют по-настоящему.

- Здорово идет! - Восхищенно воскликнул Деминг и бросил на Урсолу горящий нездоровым огнем взгляд. - Мне чертовски повезло! Знаете, я обязательно напишу о нашем с вами приключении пьесу. Я уже вижу сюжет. Вы, я, "Ламборджини"... Это будет нечто в стиле модерн. Бродвей любит такие штучки. Вебер со своими "Кошками" мяукает на Бродвее не один год! Почему бы и мне не попробовать?

- Вы полагаете, ваша будущая модерновая штучка сможет собирать более тридцати тысяч баксов в неделю? Что особенного можно увидеть в обычном путешествии от мексиканского Агуаскальентес до американского Нью-Йорка?

- Мы проехали, - Деминг бросил взгляд на спидометр, - всего лишь девяносто четыре мили! Дорога обычно сближает людей, синьорина и стирает некоторые грани...

- Пока что я вижу несколько иную картину: дорога заметно сблизила человека и автомобиль.

- Позволю себе заметить, очаровательная Урсола, иногда мои руки любят подержать не только руль автомобиля. Правда, я всегда был, как мне теперь кажется, излишне разборчив в выборе женщин и мой опыт желает лучшего. С рулем автомобиля и пишущей машинкой я управляюсь гораздо увереннее, нежели с ними.

- В таком случае, вы полны нерастраченных сил, мистер писатель! Остановите, пожалуйста, мне нужно в туалет.

Присев у правого заднего колеса, Урсола краем глаза посмотрела на притормозивший неподалеку "Мерседес" и, ругнувшись, демонстративно повернулась к нему спиной - этот парень начинал ей надоедать.

- Вы заметили, что вон тот "Мерседес" как-то странно себя ведет, - Деминг включил поворот и, держа ногу на сцеплении, сделал несколько глубоких прогазовок. - Мне кажется, он следит за нами.

- Что вы говорите?! - Урсола посмотрела в боковое зеркало и нахмурилась. - Возможно, его ослепила белизна моей попки? Вы бы, к примеру, остановились, или проехали мимо?

- Я бы сделал так! - Деминг включил передачу и сорвал машину с места. - Сейчас мы проверим этого парня на предмет вождения в горной местности.

- Сумасшедший! В конце концов, это может быть всего лишь один из моих бывших друзей. Если ему интересно волочиться за нами, это его проблема. Кстати, в двух милях отсюда небольшой городок Сан Луис Лотоси. Давайте спокойно доедем, а уж потом, если парень не отвяжется, решим, что с ним делать. О! Я, кажется, придумала! Мы его сдадим полиции. Скажем, что парень следит за нами от самого Мехико. Кто знает, а вдруг он гангстер, а у нас приличная машина... Но, если вы не возражаете, мы можем пристрелить его уже сейчас. У меня есть пистолет, но признаюсь, я неважно управляюсь с этой штукой, ровно также как вы с женщинами. Вы умеете стрелять?

- О, нет, что вы! - Деминг сбросил скорость и посмотрел в зеркало. - Слабак! Или у него чужая машина или он не умеет ездить!

- Или у него не "Ламборджини"!

- А почему вы сказали, что тот тип в "Мерседесе", может быть одним из ваших знакомых? - С едва заметными нотками ревности спросил Деминг, притормаживая на крутом спуске двигателем. - Я понимаю, что у вас, у такой эффектной во всех отношениях синьорины, должна быть куча поклонников, однако, ехать за вами, не зная, где закончится ваша поездка, по крайней мере, глупо. Простой воздыхатель не стал бы этого делать.

- Странно, но это сказал прагматик. - Урсола внимательно посмотрела на Деминга и что-то непонятное шевельнулось в ее тренированном мозгу. - Поскольку вы человек искусства, у вас должны бушевать страсти! Разумеется, я не Джулия Робертс, за которой тысячи поклонников готовы ползти через всю Америку от побережья до побережья и мое имя не полощут в рейтингах журнала "People", однако, некоторых моих воздыхателей я все же нередко обнаруживаю в местах не столь отдаленных от озера Шамплейн.

- Вы там пишите ваши картины?

- Я там живу, Юджин.

- Вы показались мне коренной мексиканкой!

- Как? Вам ничего не говорит мой голландский акцент? Странно...

- Но у вас нет акцента, синьорина!

- И все же он у меня есть, мистер литератор, поскольку я родилась на острове Кюрасао. Вам никогда не попадался на глаза всемирно известный ликер "Кюрасас"?

- Я не пью, синьорина... Уже много лет...

- Что так? Здоровье барахлит?

- Не то, чтобы... Просто, если не можешь делать что-то хорошо, не делай этого вообще.

- Забавно... На вас не лежит отпечаток безумных лет. Но, как бы там ни было, ликер действительно чертовски хорош. Кстати, вы сможете вести автомобиль, если я разденусь? Стретч - замечательная штука, однако, при температуре плюс тридцать, мои прелести становятся похожими на вяленую свинину. - Раздевшись до бикини, Урсола вызывающе раздвинула стройные ноги и опустила спинку сидения. - С вашего разрешения, я немного посплю, мистер драматург. Мне через два часа вас менять... - Прикрыв глаза, она провела салфеткой под грудью и, положив руки вдоль тела, затихла: что-то во всем этом было не так.

Придумав трюк со своей "смертью", Урсола двое суток просидела у монитора, выбирая на Нью-Йоркском сайте знакомств устраивающий ее объект. Юджин Деминг привлек внимание не совсем обычной подачей себя, своих достоинств и своих требований к будущей спутнице. Серое фото, сухие сведения о себе, о своей работе, увлечениях и пристрастиях. Хотя сайт напоминал скорее скотный двор, где каждый рекламировал себя преимущественно с анатомической стороны, детально описывая размеры груди, ягодиц и половых органов. Знакомясь с сайтом, складывается впечатление, будто все эти люди нездоровы, поскольку некоторые предельно откровенные фото вызывали омерзение. Конечно, гораздо проще было бы выбрать на роль гипотетического ревнивца-убийцы одного из тех трехсот жеребчиков, демонстрирующих свои принадлежности на сайте, однако, мысль о том, что кто-то из них будет совать промеж ног свою адскую машину пугало Урсолу гораздо больше, нежели скромный секс с бесцветным оплывшим литератором, помешанном на автомобилях. Вот только с литератором ли, на самом деле?

Было в Деминге нечто такое, что ее настораживало. Привыкшая жить с пистолетом у виска Урсола умела просчитывать гигантские комбинации, поддавать анализу десятки ситуативных сопряжений, возникающий одномоментно и вылавливать крупицы нужной информации из мутного потока событий. Во-первых, в Деминге отсутствовал романтизм, некая отстраненность от всего суетного, присущая людям его профессии. И поскольку любое из искусств вряд ли можно обрядить в тогу чистой профессии, Деминг не совсем умещался в прокрустовом ложе этого особого состояния человеческого сознания. А, собственно, в чем проблема? Да мало ли откровенных ремесленников кормится у этого корыта? Бездари, от которых смердит тупостью и гипертрофированным тщеславием, маньяки, трахающие Музу своими корявыми строками, неудачники, полагающие, будто знание алфавита дает им право называться писателями. Пошло все к черту! Менять коней поздно. По крайней мере, у нее всегда есть возможность свернуть этому парню шею. В любую секунду.

13.

3 мая 2000 года,

Вермонт, озеро Шамплейн.

- Боже, как я люблю эти умные железяки! Смотри, какая прелесть. - Иноченцо взял очередной, выехавший из принтера лист и приколол его на стену рядом с двумя десятками таких же. - Сегодня эти парни устроили в квартире у Дейзи генеральную уборку. Кстати, напрасно ты интересовался только ее телом. Можно было поставить пару камер напротив столовой и гостиной. Подсматривать, так уж на всю катушку! Из-за твоей умственной несостоятельности мы не имеем возможности видеть, что делается в квартире бедняжки в целом!

- Достаточно и этого, шанхайский гений... - Саймон подошел к стене и поставил в углу последнего листа жирный номер. Две физиономии у нас уже есть. Давай живо за машину. Мне не терпится узнать, что это за типы.

- Остынь, приятель. Если они такие же известные люди, как и мы с тобой, то вряд ли поисковая система нам поможет.

- А почему ты думаешь, что в ЦРУ на тебя не заведен файл? Ты же родился!

- Кончай поливать, Саймон! Больно я им нужен! Однако, - Иноченцо привычным движением крутанул кресло и подкатил его к столу, - ты меня заинтриговал. Припоминаю, как-то очень давно режиссер фильма "Сеть" Ирвин Уинклер рассказывал байку о японском бизнесмене, нанявшем частного детектива, дабы тот собрал всю имеющуюся на него информацию. Результат японца не обрадовал. Детектив сумел накопать в компьютере много такого, что не должно было ни при каких обстоятельствах выплыть наружу.

- А я о чем толкую? Сосредоточившись на мысли, что вся твоя жизнь фиксируется электроникой, не сложно сообразить, что можно сделать с человеком, получив доступ к его медицинской карте или банковскому счету. Кстати, если кто-то когда-то предаст огласке все твои любовные похождения, он наутро проснется миллионером... О, Боже! Какая роскошная мысль! Я как проклятый вожусь с чертовыми системами каких-то банков, рискуя своей шкурой...

- А счастье оказалось так близко... Трепач! По крайней мере, я никогда не заглядывал в чужие окна. Извращенец! - Иноченцо вырезал в "Пеинте" из полученного минутой ранее снимка лицо молодого человека и запустил поисковую систему. - Для начала попробуем обычный поиск. Возможно, парень где-то даже учился, хотя по лицу этого не скажешь. У него внешность типичного убийцы из "Нерваны". Не получится здесь, попытаемся залезть под одеяло к ЦРУ. Там, кроме траханья, должно быть много других интересных штучек.

- Кстати, об этом... - Саймон подошел к окну и поднял стекло. - Что за красавица живет на том острове?

- Пойди и познакомься. - Не отрывая глаз от монитора, ответил Иноченцо и забегал пальцами по клавишам. - Возможно, она одинока и ей не перед кем раздеться...

- Сегодня именно тот случай, когда она раздета. - Саймон снял со стены бинокль и навел его на купающуюся девушку. - Не хочешь посмотреть, Инцы? Она как раз выходит из воды... О, святая Франциска! Какие у нее формы!

- Извращенец! Неужели тебе не надоело подглядывать? Возьми у мистера Хэлгрейма на прокат лодку, пару банок пива и вперед.

- Теперь это стоит пару банок пива?

- Современные женщины, друг мой... пардон... оговорился. Некоторые современные женщины за это готовы даже приплачивать. Проверено на собственном опыте.

- Тогда я пошел. - Натянув майку, Саймон повесил на шею бинокль и полез в холодильник.

- А бинокль-то зачем? - Иноченцо удивленно посмотрел на приятеля и покрутил пальцем у виска. - Ты будешь знакомиться на расстоянии выстрела?

- Я прикинусь орнитологом. Удовлетворен?

- Ты уверен, что сможешь отличить воробья от ворона? По-моему, единственная птица, с которой ты когда-либо имел дело, рождественская индейка! Лучше соври, что ты плейбой, праздный молодой человек. Кстати, недавно от Мадонны сбежал парень. Скажи ей, что он - это ты. Женщины, народ мстительный и обожают пользовать чужое. Иди, Саймон, не то твое романтическое настроение сыграет с тобой злую шутку...

- Не понял...

- Девушка исчезнет и тебе придется полночи сидеть в интернете, просматривая ужасное порно.

Спустившись по ступеням к воде, Саймон застал мистера Хэлгрейма в шезлонге с недопитой бутылкой виски в руке.

- Мистер Хэлгрейм?! Привет! Как дела? Веселимся понемногу?

- А, это ты... - Хэлгрейм с трудом разлепил веки и усилием воли заставил себя улыбнуться. - Разве это веселье, молодой человек? - Он поднес бутылку к губам и сделал несколько небольших глотков. - Это не веселье, парень, это старость. Два года назад, когда еще была жива моя Нэнси, я писал статьи в "Дейли Плэнэт", и легко доплывал до острова Урсолы, а тут, как ты видишь, не менее шестисот метров и это в мои семьдесят четыре! Теперь я не пишу в "Дейли Плэнэт" и не устраиваю заплывов, теперь я пью виски прямо из бутылки, иногда, перебрав, мочусь под себя и думаю о том, что миссис смерть, несмотря на всю ее занятость, могла бы все же выбрать минутку и навестить старика... Как думаешь, парень?

- Мне сложно давать советы, мистер Хэлгрейм, однако вряд ли стоит дни напролет сосать это пойло и думать о смерти. Целое поколение выросло на ваших добротных телепередачах. Припоминаю, Тэд Тернер не так давно вспоминал о вас, как об одном из самых заметных фигур когда-либо работавших на телевидении. Вас помнят, вы оставили после себя отличное наследие. Разве уход из жизни близкого друга повод для самоуничтожения?

- Ты ничего не понимаешь, Саймон. Когда уходит друг, это еще как-то можно пережить. Но, когда половина тебя умирает, я бы сказал, лучшая твоя половина, другой половине не на что опереться. Поэтому я и падаю. Однако, довольно об этом. Сколько бы мы не говорили, мы не сможем решить моих проблем. И если это так, то давай хотя бы попробуем решить твою проблему. Исходя из того, что когда-то я был довольно сообразительным малым, ты наверняка пришел с вопросом...

- Вообще-то я пришел просить у вас лодку. Если честно. Но, если вы еще и захотите рассказать мне хоть что-то о нашей загадочной островитянке, я с удовольствием и благодарностью послушаю.

Хэлгрейм хитро улыбнулся белоснежными протезами и отпил из бутылки.

- Классная кобылка, не так ли? Однако подсматривать в бинокль за купающейся мисс нехорошо.

- То же самое только несколько по-иному сказал мне Иноченцо. И кто же она?

- Я так полагаю, она художник. По крайней мере, так она нам с Нэнси когда-то представилась. Живет здесь давно. Уезжает не часто и не далеко: в Берлингтон за продуктами да иногда в Торонто к брату-шизофреннику. Свой катер - двухместный "Apache". Между прочим, очень хороший катер, стоит кучу денег. "Сесна" в ангаре и шикарный "Ламборджини" в гараже. Приветлива, но малообщительна, фантастически скроена, но одинока, умна, не агрессивна, однако то, что она сделала год назад с тремя ковбоями, решившими заглянуть к ней на огонек без приглашения, наводит на мысль, что лапать ее за чертовски аппетитную задницу не стоит даже взглядом. Лодку тех ковбоев прибило к берегу и потом их еще долго собирали по частям в Монреале. Ковбои оказались канадцами, решившими провести свой уикэнд вдали от жен. Ты, конечно, можешь попробовать свои силы, однако будь начеку. Урсола штучка непростая. С моей лодкой, разумеется, случится ничего не может, однако, твои яйца, как мне кажется, не из алюминия...

- Вы меня заинтриговали, мистер Хэлгрейм... - Саймон поднес бинокль к глазам и посмотрел на остров. Девушка лежала в полосатом шезлонге, подставив солнцу свое смуглое тело. - Она всегда загорает голой?

- Как правило, парень. В такие минуты сожалеешь, что ты уже слишком стар. У нее дивные формы, несмотря на ее возраст.

- И сколько же вашей соседке? Двадцать, двадцать два?

- Тридцать один!

- Ого! Старовата для разврата. Глядя в бинокль...

- Твоя оптика не врет. Вблизи она еще лучше. Уж поверь мне. За сорок лет работы на телевидении я повидал таких красавиц! Когда я брал интервью у Мерлин Монро мои брюки готовы были разлететься в клочья под напором молодой плоти! Почти такое же внутренне напряжение я испытал в момент нашего с Урсолой знакомства. Правда, похожего эффекта с плотью не произошло. Видимо, в тот момент на мне были не те брюки... Мистер Хэлгрейм ослепительно улыбнулся и взболтнул содержимое бутылки. - Ключ от лодки в замке и хочешь ты или нет, но тебе придется купить старику бутылку хорошего виски! Бизнес есть бизнес!

- Вы все же рискнули? Урсола, даже не пытаясь прикрыться, приподнялась на локтях и, прищурившись, посмотрела на Саймона, неумело подогнавшего лодку к берегу. - Надеюсь, вы будете столь любезны и объясните цель своего визита. Поскольку этот остров моя собственность. Все те ужасы, о которых вам, вероятно, только что рассказывал мистер Хэлгрейм, чистая правда. У вас проблемы, молодой человек?

- Да, нет, мисс... Я Саймон! Саймон Маршалл! Мы тут неподалеку... В том коттедже... - Саймон в нерешительности присел на борт лодки и опустил глаза: старик был прав - оптика не врала.

- Я знаю, - Урсола легла и раскинула руки. - Ваш бинокль бликовал сегодня целое утро...

- Неправда! - Саймон катастрофически покраснел и зашел в оду. - Я посмотрел всего лишь разок. Здесь не так много людей... А тут вы...

- Совершенно без ничего... Я могу одеться, если вас что-то смущает.

- О, нет, что вы! - Громче, нежели следовало, воскликнул Саймон и покраснел еще больше. В Нью-Йорке я частенько бывал на нудистских пляжах...

- В самом деле?! - Урсола села в шезлонге и рассмеялась. - Так что же вы там делали, бедненький? Посмотрите на свои шорты, вы сейчас застрелите меня своей пуговицей. - Потеряв над собой контроль, Саймон сел в воду и ополоснул горящее лицо. Ему хотелось умереть! Никогда еще он не был так смущен и несчастен, как в эту минуту. - Только не нужно напрягаться, Саймон. - Урсола, набросив на плечи короткий кружевной халат, зашла по колени в воду и подала ему руку. - Подымайтесь! Мы же не договаривались о том, что вы просидите весь свой уикэнд в воде? Знаете, однажды в Нью-Йорке я случайно оказалась в метре от обожаемого мною Марлона Брандо. В то время он уже был изрядно помят годами, но я, несмотря на это обстоятельство, чуть было не выскочила посреди бродвея из трусов. Мне так захотелось трахнуть этого парня прямо на мостовой, что я чуть было не откусила свой палец? Видите шрам? Так что я вас понимаю... У меня действительно неплохое тело. Правда, я не последовала за Дженифер Лопес и не застраховала его на миллиард, однако ни один сантиметр моей кожи не был знаком со скальпелем хирурга. И, в конце концов, у меня своя грудь!

14.

Май 1994 года,

Майями.

Чеппинг спустился с трапа самолета в международном аэропорту Майями в семь часов утра. Наметанным глазом выхватив его из толпы, Долорес подняла с мраморного пола небольшой кейс с готовым к применению новым "Узи" внутри и пошла ему навстречу.

- Как долетели, мистер?

- Отлично! Полагаю, вы Долорес? - Чеппинг, не раздумывая, протянул ей руку и не сильно сжал. - Не знаю, какие там инструкции в отношении меня давал вам Чейвиз, но будет лучше, если мы с вами не будем с самого начала возводить между нами стену официоза. Предлагаю вам называть меня по имени и не церемониться в деликатных ситуациях. В быту я исключительно свой парень без комплексов и прочих наворотов, которые любят на себя навешивать люди моего положения и возраста. Кстати, Чейвиз говорил, что у вас очень хорошо поставлен удар коленкой ниже пояса. Это правда?

- У мистера Чейвиза всегда было плохо с юмором, мистер Чеппинг. - Долорес весело посмотрела на Виктора и переложила дипломат в левую руку. - Эту байку он рассказывает всегда и всем, пытаясь таким образом сохранить свою мечту в неприкосновенности. Однако, уверяю вас, мой характер никогда не довлел над моими профессиональными обязанностями. Хороший телохранитель, ни при каких обстоятельствах, не нанесет вред здоровью клиента, поскольку для настоящего профессионала это табу.

- Потрясающий ответ! Вы так же откровенны и умны, как и красивы! Я уже начинаю завидовать вашему парню, мисс Долорес. На чем мы едем? У меня на девять часов назначена встреча в национальном кардиологическом центре. В одиннадцать я должен заехать в культурный центр на Флейнджер стрит, повидать сестру, а к двенадцати меня ждут в госпитале "Виктория".

- У меня здесь машина, мистер Чеппинг.

- Я полагал, мы договорились, Долорес?

- Разумеется. Виктор... Я постараюсь не забывать.

Пристегнувшись, Чеппинг достал из кармана рубашки темные очки и откинул на подголовник голову. Откровенно говоря, ему чертовски не хотелось ехать в Сент Луис! Встреча с родителями всегда выбивала его из привычной колеи, по крайней мере, недели на две. Заметно постаревшая за последние пять лет мать с его приездом становилась просто невыносима. Ежеминутно жалуясь на свое пошатнувшееся здоровье, соседей, собаку, наконец, она доводила себя до истерики и, нарыдавшись вдоволь, начинала все сначала. Печальное зрелище - старый раскисший человек и гораздо печальнее, если этот человек твоя мать. Отец чудил по-своему. Так и не научившись за всю свою долгую жизнь ездить на автомобиле, он целые дни проводил в гараже, в который раз разбирая и собирая вновь свой старый нещадно побитый "Порше". Ни мать, ни отец за все годы ни разу не поинтересовались, чем занимается их сын, как и на что он живет, есть ли у него семья, свой дом. Поначалу Виктора злило это безразличие к его персоне. Со временем на смену злости пришло то же чувство и все встало на свои места. Теперь, изредка встречаясь вместе под одной крышей, каждый из них старался вылить на другого побольше своих проблем, не обращая внимания на чужие. Добравшись к полудню до госпиталя "Виктория", Чеппинг наскоро переговорил с доктором Лучано Ареццо и уже в четырнадцать часов вместо с Долорес они летели в Сент Луис.

- По-моему, вы забыли в Майями свой кейс, Долорес. - Отстегнув ремни, Чеппинг сложил газету. - Не хотите содовой?

- Спасибо, Виктор. Будет лучше, если я не стану ни пить, ни есть до самого Сент Луиса. Знаете, я чертовски боюсь летать на этих штуках с моторами!

- Неужели?

- Мне стыдно, но это чистая правда. В армии я никак не могла отважиться на первый прыжок с парашютом. А когда все же это произошло, мой парашют не захотел раскрываться.

- Вы приземлялись на крыльях?

- Это здорово, что у вас есть чувство юмора! - Долорес убрала со лба прядь смоляных вьющихся волос и по-детски беззаботно рассмеялась. - Крылья, к сожалению, у меня не выросли. Намочив штаны, я стремительно приближалась к земле и как умела, молилась. Однако, мне повезло. На высоте чуть больше километра чья-то сильная мужская рука схватила это орущее мокрое существо за ставший бесполезным парашют и спасла от неминуемой смерти.

- Я уже почти догадался, чья это была сильная мужская рука.

- Совершенно верно... Бен спас мне тогда жизнь. Однако, он не смог сделать еще одно не менее важное дело: высушить мои штаны.

- Занятно... Смею вас заверить, на вашем месте я поступил бы также, уверяю вас. Невероятно, но в детстве Бен оказал и мне подобную услугу. Правда, я не прыгал с парашютом, поскольку был слишком юн. В один из дней я элементарно прогуливался в желтом районе Ньюарка с аккуратной девочкой из приличной семьи эмигрантов из Тайваня. Переживая прилив первых чувств я и не заметил, как эта мерзавка завела меня в какой-то тупик, где и начала избивать. Как оказалось, у ее родителей не было денег на обучение дочери боевым искусствам, и девочка изобрела свой метод обучения. Заманивая лопоухих юнцов в свои девичьи сети, юное дарование отрабатывало на них приемы рукопашного боя. Дерьмо, которое мисс Юнь Линь успела выбить из меня в тот день соскребали с мостовой наверное целую неделю и если бы не невесть откуда взявшийся Бен, соскребать с мостовой пришлось бы и меня. Через секунду аккуратная девочка Юнь Линь, распластавшись, лежала в пустом мусорном контейнере, а я, прихрамывая, бежал за другом прочь от моей любви менять штаны. С тех пор, Долорес, я обхожу стороной узкоглазых красоток десятой дорогой и старюсь не принимать на работу желтых парней.

- Вы расист?

- Разумеется! Я весьма плохо отношусь к людям, появившимся в нашей благодатной стране со стороны востока. От этих ребят всегда можно ждать неприятностей.

- Наверное, вы успели заметить, сэр, что я также не подхожу под стандарт янки...

- Зато у вас такая родословная, мисс! Неужели ваша родина не могла обласкать вас и одарить некими благами?

- Семь лет назад я была мисс Венесуэла! Мое тело можно было найти на развертках многих солидный мужских журналов, в том числе "Плейбое" и "Космополитен". Одно время моя родина носила меня на руках, а недоносок Черрерас прилетел из Колумбии с миллионным контрактом! Этот мерзавец, этот растлитель детей предложил мне сняться в его порносериале!

- Какой ужас! Если мне не изменяет память, это тот скандально известный режиссер, которому покровительствует синьор Перейра?

- Именно. Негодяй покрывает негодяя! Я обещала себе, что если когда-либо наши пути пересекутся, я затолкаю ему его же яйца в глотку!

- Наверное, это очень больно! - Чеппинг налил себе содовой и с удовольствием выпил. - Итальянская Чиччолина не столь щепетильна как вы... Я так понимаю, Долорес, - Чеппинг мгновенно сменил маску совершеннейшего благодушия на серьзное выражение лица и внимательно посмотрел на соседку по креслу. - В том дипломате было нечто стреляющее?

- Меня наняли вас охранять, мистер Чеппинг. У синьора Перейры не очень хорошо с психикой. В последнее время наркобарон начал злоупотреблять наркотиками и это стало влиять на качество отдаваемых им приказов. Раньше он никогда не позволял себе светиться в прессе, просаживая в Лас Вегасе за одну ночь миллионы и не прибегал к откровенным кровавым разборкам с конкурентами. Сейчас же все по-иному, мистер Чеппинг. Диктатор болен и кокаиновая империя дробится под натиском молодых сил. И он чувствует это. Я никогда не сую нос в чужие дела, однако, дела синьора Перейры плохи. По моим сведениям американские спецслужбы готовят операцию по захвату и уничтожению этого негодяя на территории третьего государства. Так что, если Бен Чейвиз чего-то опасается, значит, на то есть причины.

- Перейру хотят уничтожить? Весьма странно.

- Ничего странного, Виктор. Грядет передел сфер влияния. Видимо, кое-кто из американских парней решил, что лучше них с этим бизнесом не справится никто, поэтому двадцатого июня в день своей независимости, Колумбия, наверное, встретит без улыбчивого убийцы синьора Перейры.

- Вы хорошо информированы, мисс телохранитель! Работаете на правительство?

- Время от времени, сэр... Иногда бедной девушке хочется праздника, а большой праздник стоит больших денег. Приходится залазить по горло в дерьмо и вылавливать в нем хрустящие купюры.

Днем ранее...

Ла-Гуайра, Венесуэла.

Ровно в полдень на территорию старинного форта, нависающего огромной каменной глыбой над сонным городом, сверкая никелем, въехал громадный трехосный "Питербилт". С трудом развернувшись в узком, похожем на колодезь, дворике, трейлер сдал немного назад и, выпустив из торчащей над кабиной трубы облако едкого дыма, затих. Двое молодых людей, не спеша, вышли из машины и, сделав знак спускающемуся по крутой, сложенной из тесаного серого гранита лестнице, синьору в широком сомбреро, молча пошли прочь.

В конце восьмидесятых, начале девяностых годов синьора Перейру начали преследовать неудачи. Один за другим бесследно исчезали наркокурьеры, разбивались на полпути к цели самолеты и тонули в спокойном океане быстроходные катера. Одновременно с этим с политической арены стали уходить некоторые одиозные фигуры, возглавляющие режимы, львиную часть доходов которых составляли средства, полученные от торговли наркотиками, женщинами и детьми. По всей Карибской дуге от мыса Гальинос в Колумбии до островов Флорида-Кис в США бравые ребята из береговой охраны, пограничных войск и отрядов полиции по борьбе с наркотиками с удвоенной энергией принялись выполнять возложенные на них обязанности, планомерно выхватывая из многотысячной армии синьора Перейры все новых и новых наркобойцов.

Пытаясь хоть как-то стабилизировать положение, в апреле девяносто второго года на одном из островов Карибского бассейна синьор Перейра одномоментно собрал представителей крупнейших наркосидикатов двух Америк, Европы и Юго-Восточной Азии. Время от времени горячие дискуссии по некоторым спорным вопросам поднимали температуру в зале до точки кипения. Джентльмены выхватывали пистолеты, обещая стереть друг друга в порошок и не шли на компромиссы. И поскольку еще не родился тот человек, который смог бы пристыдить стаю пираний, отхватывающих свежие куски мяса от безвольной жертвы, форум закончился банальным побоищем на берегу океана с трупами и клятвами горячих итальянских парней о вендетте.

Жажда денег и власти разрушила некогда стройную систему взаимоотношений между наркоструктурами. Отныне каждый хотел играть в свою игру, по своим правилам и синьор Перейра, державший до сих пор производство и транспортировку кокаина в своих руках, почувствовал, как из под его ног уходит земля. В воздухе отчетливо запахло предательством, поскольку его голова, наконец, была официально оценена правительством США в пять миллионов долларов. Не сложно было догадаться, что за всей этой неразберихой стоит не искреннее желание искоренить наркобизнес как таковой, а банальный передел сфер влияния. Полицейские операции чередовались со скандальными разоблачениями во властных структурах, уважаемые всеми джентльмены и сеньоры, с поразительным однообразием выбрасывались из окон и пачками стрелялись в своих шикарных апартаментах. Старая гвардия должна была уйти. И она уходила... И никого не интересовал тот факт, что уходила она не по своей воле. Уйти должен был и Патрик Перейра.

Синьор в сомбреро, проводив тяжелым взглядом молодых людей, пригнавших трейлер, неожиданно легко забрался по хромированной лестнице на кабину и, отвинтив два болта, сбросил вниз металлический лист, прикрывающий огромную, в половину трейлера дыру в его крыше. Внутри трейлера находилась готовая к пуску ракетная установка "Дженифер" с двумя заведенными в ползуны "игрушками".

- Янки превзошли самих себя! - Синьор спустился вниз и, забравшись в кабину, принялся настраивать радиоуправляемое пусковое устройство. Времени до запуска оставалось не так уж и много: яхта синьора Перейры, вышедшая с острова Маргарита поздно вечером, должна прибыть в предполагаемую точку к тринадцати часам дня. Поцепив на шею пусковое устройство, синьор, не спеша, поднялся в сторожевую башню и, заняв позицию у одной из двух бойниц, выходящих на залив, стал ждать, время от времени прикладывая к глазам бинокль.

Рамону Кесада не впервые приходилось проделывать грязную работу за господ, не желающих отягощать свою душу прямыми убийствами конкурентов. Научившись хладнокровно убивать в лагере братьев-революционеров в Никарагуа, Рамон не преминул воспользоваться столь полезными в Латинской Америке навыками и спустя несколько лет его услугами начали пользоваться люди, олицетворяющие собой новую генерацию латино-американского бизнеса. Убив людей больше, нежели Сильвестр Сталоне во всех своих фильмах, Рамон Кесада, увлекшись, начал перепродавать жизни, тем самым, введя в киллерский обиход жутковатое выражение "аукцион смерти". Получив заказ на синьора Перейру, Рамон раздумывал недолго. Когда-то, очень давно, юный Патрик, тогда еще Хорхе Перейра, славившийся уже тогда своей тягой к извращениям, выиграл в карты его двоюродную сестру, превратив Люсию за несколько дней в груду растерзанного мяса, Перейра с дружками вывалил ее тело из фургона прямо под окна полицейского управления Боготы со скомканной сотней в окровавленном рту.

Яхта Перейры появилась как бы из ниоткуда, уверенно рассекая мощным форштевнем спокойную гладь залива "Луизиана", с подветренной стороны обошла стоящий на рейде огромный сухогруз и, соревнуясь в скорости со стаей дельфинов, понеслась на северо-запад в сторону Кюрасава. Рамон, удовлетворенно цокнув языком, отложил в сторону бинокль и, насвистывая кубинскую гуарачу, набрал на подключенном к пусковому устройству сотовом телефоне номер синьора Перейры.

- Ну вот и все, Хорхе... Это тебе за мою сестру. - На яхте кто-то поднял трубку и в то же мгновение из стоящего во дворе форта трейлера в синее небо Ла- Гуайры ушли две ракеты. Весело извинившись за беспокойство, Кесада перекрестился и приложил бинокль к глазам: в четырех километрах от берега в небо взметнулся столб огня и воды.

- Ставлю сто баксов на то, что ты скажешь, кто все это придумал, - услышал он у себя за спиной знакомый голос и от неожиданности уронил бинокль. - Ты слишком мелок для того, чтобы убить меня! - Рамон даже не пытался сопротивляться. Люди Перейры мгновенно скрутили ему за спиной руки и, надев наручники, не церемонясь, швырнули его лицом на каменный пол башни.

- Если ты думаешь, Рамон, что я просто убью тебя, ты ошибаешься. Мне уже давно не интересно просто убивать. Я не палач. Зная наверняка, что мое место в аду, я стараюсь хотя бы получить от каждого из своих преступлений удовольствие. Ты, Рамон, будешь умирать по частям и я даже постараюсь заработать на тебе какие-то деньги. Знаешь, в последнее время у меня пошла торговля донорскими органами. Для начала ты распрощаешься с правой почкой... - Перейра радостно потер руки и поднял с пола бинокль. - Если меня заказали американцы, ты будешь умирать еще дольше.

- Пошел к черту! - Кесада слизнул с разбитой нижней губы кровь и перевернулся на спину. За двадцать лет охоты на тебя я предусмотрел и такой вариант. Можешь поцеловать меня в задницу, пока она будет остывать! - Резко сжав челюсти, Рамон выпучил глаза и вытянулся.

- Сволочь! - Перейра вне себя от бешенства пнул ногой разгрызшего ампулу с цианидом Кесадо и, выхватив пистолет, с остервенением вогнал в него всю обойму. - Он сделал меня! Сделал!

Минувшим вечером Перейре позвонил полковник Мигель Гуаставино, бывший руководитель внешней разведки при генерале Стресснере. Будучи в феврале восемь девятого года с визитом на Гаити, полковник чудом избежал ареста во время переворота у себя на родине. Втихую подрабатывая на ряд правительств, старый Мигель жил еще и перепродажей сведений конфиденциального характера, снискав себе тем самым славу самого продажного шпиона современности.

- Ты знаешь, старина, полковник густо задышал в трубку и закашлялся. Тут кое-кто приобрел у парней в Санто-Доминго неплохую мобильную установку "Дженифер"... Угадай с трех раз, кто будет слоном на ближайшем сафари? - Мгновенно протрезвевший Перейра сбросил с себя задремавшую Эстер и сел, прислонившись спиной к холодной полированной спинке кровати. - В восемь вечера я перезвоню тебе еще и мы обсудим детали. Надеюсь, к тому времени полмиллиона комиссионных уже будут лежать на моем счету в Пуэрто-Рико.

- Разумеется, Мигель. - Перейра в сердцах бросил трубку и быстро оделся. Желающих его смерти было много, однако, одно дело желать, и совсем другое это желание осуществить. Ракетная же установка это более чем серьезно. Поднявшись на палубу, Перейра набил ноздри кокаином и, упав в шезлонг, заставил себя думать. Явных претендентов было несколько. Во-первых, это правительство США. У Джорджа Аччесона только что отпраздновавшего приход своего босса в Белый дом, давно чешутся руки прибрать Перейру с дороги, поскольку новое правительство уже не сможет рассказывать налогоплательщику байки о неуязвимости главы Мендельинского картеля. Во-вторых, это может быть Бен Чейвиз. Вероятность того, что горячий полковник мог не правильно истолковать тактический маневр Перейры, весьма высока. Привыкший не оставлять свидетелей, Чейвиз вполне бы мог устроить это с применением ракет. Возможности полковника в этом плане вызывают уважение. Поговаривают, что возникшие в октябре восемьдесят третьего года разногласия среди руководства партии Нового движения Гренады, были спровоцированы именно полковником, неоднократно светившемся на светских раутах вблизи тогдашнего премьер-министра Мориса Бишопа. Вполне возможно, что именно "с легкой руки" Чейвиза девятнадцатого октября Морис Бишоп и некоторые его сторонники отправились в лучший мир, поскольку уже двадцать пятого октября армия США под предлогом восстановления законности на острове и обеспечения безопасности американских граждан лихо оседлала остров, прикрываясь пестрым щитом, склеенном из микроскопических образований, входящих в Организацию восточно-карибских государств. Впрочем у Бена Чейвиза могла быть еще одна причина рассердиться на Перейру. И эта причина Урсола. Несмотря на их с Перейрой соглашение, эта умная стерва могла все же сделать попытку перепродать информацию. И, наконец, в круг подозреваемых можно было бы с большой долей уверенности включить Рохелио Круса, молодого циничного ублюдка, вот уже год пытающегося контролировать плантации коки вдоль всей западной Кордильеры. У этого выскочки полно людей, готовых убить даже родную мать и слишком мало мозгов, чтобы удержаться от такого поступка. Позвонивший в восемь часов Гуаставино поблагодарил за гонорар, однако, сообщил лишь место и имя исполнителя: старый мерзавец явно хотел продать имеющуюся у него информацию по частям.

- Ладно, Мигель, - устало сказал Перейра и закурил сигарету. - Спасибо и на этом. - Скажи мне только одно, да или нет, это Бен Чейвиз?

- Не знаю, Патрик - Гуаставино астматично задышал в трубку и, попрощавшись, добавил: "Такая информация у меня есть, однако она не получила подтверждения. Мои люди как раз работают над этим. Удачной охоты, тебе..."

***

В Каракасе Перейра задержался не надолго. Ракетный залп в Ла-Гуайре, разнесший в пыль его яхту, стоимостью в семь миллионов долларов, наделал много шума, а отсутствие конкретной информации насмерть перепугало охрану президента Карлоса Лопеа, имевшего неосторожность ловить тунца всего в двух милях на запад от Майкетии. Поднятые на ноги полиция и спецназ в течение часа готовились к штурму форта в Ла-Гуайре, пока не обнаружилось, что в самом форте нет никого, кроме изрешеченного пулями посмертно Рамона Кесады. Тем не менее, перепрофилировав по незнанию покушение на Перейру в покушение на президента, бравые парни, очнувшись от летаргии хронического бездействия, во всю занялись выявлением подозрительных лиц, натолкав во все пустующие казематы Ла-Гуайры и Майкетии кучу ни в чем не повинных граждан. Глядя на этот цирк по телевизору, Перейра в конце концов не выдержал, позвонил в полулегальную коммунистическую "Трибуна популар" и не ошибся. Резвые марксисты уже через три часа размахивали на каждом углу Каракаса экстренным выпуском идеологического приложения "Канта кларо" с его, Перейрой, портретом на всю передовицу!

Оторслав Эстер, Перейра принял душ и, налив себе немного виски, набрал номер Чейвиза.

- Мои соболезнования, синьор Перейра, - услышал он голос на том конце провода. - Хорошая была яхта... Однако, вы звоните не по адресу. Во-первых, я все еще надеюсь на сотрудничество с вами, а, во-вторых, я не стал бы в свои планы посвящать полмира. По моим сведениям ваш информатор уже успел заработать на вас еще и в Вашингтоне.

- Спасибо за правду, Бен... Если это так, я отрежу Гуаставино его лисью голову! - Положив трубку, Перейра долго смотрел в пол, мучительно балансируя между желанием немедленно начать боевые действия против всех и взвешенным решением, принятым им в форте сегодня в полдень. Авантюрное на все сто процентов оно позволило бы Перейре на какое-то время исчезнуть с поля зрения и наблюдать за происходящим со стороны, в случае, если сегодняшний инцидент не покушение, а хорошо задуманная провокация. Кто мог его провоцировать? Да кто угодно! Начиная с того же осторожного Чейвиза до неуемного в своих сволочных фантазиях Круса! Перейра слишком долго и слишком успешно руководил своей черной империей, поэтому вопрос о врагах для него стоял одинаково остро как пятнадцать лет назад, так и сейчас.

Допив виски, Перейра позвал Карлоса и велел нанять самолет до панамских Жемчужных островов, предварительно бросив информацию о предполагаемом маршруте и времени вылета людям Рохелио Круса. На завтра о его "гибели" , перевирая друг друга, завопят все уважающие себя газеты, а послезавтра он, Пререйра, окунет свое тело в голубой бассейн на вилле "Боливар", что в шести милях от Монтевидео. Игра обещала быть интересной и долгой.

15.

Нью-Йорк. 2 мая 2000 года.

Бруклинский центральный

госпиталь.

Наложив последний шов на голову Дейзи, Сара Грин, неуверенно ступая по пластиковому полу, молча вышла из операционной и, стащив у раковины перчатки, дала чувствам волю: накопившиеся за два операционных часа слезы сплошным потоком хлынули из ее покрасневших глаз. Обламывая о фаянс ногти, Сара не в силах сдерживать далее внутреннюю боль, без сил опустилась на прохладный пол, наполнив все пространство морга нечеловеческим криком...

Никогда в жизни она не думала, что судьба когда-либо повернется к ней самой страшной своей гранью. Не сложно себе представить, что произойдет здесь, когда Дейзи увидит Стивен. Ему, постоянно чувствующему свою вину перед дочерью, пережить увиденное будет гораздо сложнее, нежели ей. Прикрыв рот, Сара несколько минут, не мигая, смотрела в пол, кусая до крови губы, и старалась успокоиться. Так или иначе, но это произошло. И с этим необходимо было как-то смириться. Стоявший до этого в нерешительности Леон Конэбл, тихо подошел к женщине и, опустившись на корточки, подал ей руку.

- Пойдемте, миссис Грин, у нас много работы... И, возможно, скоро, - он посмотрел на часы, - приедет мистер Рей. Я бы хотел, чтоб вы как-то подготовили его к опознанию...

- Да, да, конечно, Леон, - Сара, опершись на руку следователя, поднялась с пола и, умывшись, взяла с рук ассистентки полотенце. - Стивен очень любил нашу девочку... Ему будет трудно в это поверить... Распорядитесь, Леон, чтобы мозг Дейзи тщательно заморозили. Думаю, у нас будет много работы...

- Вы бы не могли, хотя бы в двух словах, миссис Грин? Я понимаю ваше состояние и прошу прощения, однако время идет и вполне вероятно, что не только Дейзи принимала участие в каком-то эксперименте...

- Думаю, это не эксперимент, дорогой Леон. По всей видимости, Дейзи была частью некой программы, позволяющей манипулировать сознанием прооперированных.

- Это можно считать заявлением или это всего лишь ваше предположение?

- Судя по изменениям, происшедшим в коре головного мозга, - это предварительно, - некоторые его функции эксплуатировались заметно чаще. Исходя из этого, нетрудно выстроить необходимую логическую цепочку.

- И вы сможете отследить направления, по которым чаще всего работал запрограммированный мозг Дейзи?

- С большой долей вероятности, лейтенант. - Миссис Грин внешне совершенно успокоившись, попросила у ассистентки свою сумочку, быстро подправила что-то на заметно осунувшемся красивом лице и закончила: "Только не нужно спешить, Леон... В данном случае речь идет об использовании нейротехнологий, а не о каких-то экспериментов на мозге. Уверяю вас."

- Если это так, то мне не дадут довести это дело до конца...

- Разумеется. Смерть моей девочки не простое убийство. Думаю, у федералов также пойдет голова кругом. Кстати, кто тот парень, у которой нашли Дейзи? Ведь это он вызвал службу спасения?

- Совершенно верно, мэм. Вызвал и сбежал.

- Вы уверены?

- Абсолютно точно, мэм. И у меня к нему есть вопросы.

- У меня, признаюсь, тоже. Как его зовут?

- Саймон Маршалл. Говорят, он неплохой парень и с вашей дочерью был в прекрасных дружеских отношениях.

- Кто говорит?

- Сержант Дэвид Пауэлл, миссис Грин.

- Это тот постовой...

- Именно так, мэм. На его форт свалился фургон с вашей дочерью. Сержант Пауэлл близкий друг Саймона Маршалла и вашей дочери, поскольку живет этажом ниже. Саймон Маршалл принадлежит к той части молодых людей, мир которых называется несколько иначе, нежели наш. Это мир интернета...

- Он компьютерщик?

- Как вам сказать... Иногда он подрабатывал в прачечной и мыл посуду у мистера Чана на Пасифик стрит в Бруклине.

- Понятно... И все же мне было бы интересно с ним поговорить.

- Мне тоже, мэм...

Отдышавшись, Стивен Рей обнял плачущую Сару и бросил затуманенный взгляд на Дейзи, запакованную, в черный пластиковый чехол. На мгновенье ему показалось, что чехол с телом зашевелился и он, придавив глаза пальцами, обречено вздохнул. Тяжесть вины, доселе лишь время от времени напоминавшая о себе, навалилась на него многотонной массой, похоронив под собой надежду что-либо исправить. И это было не справедливо!

- Пошли, Стиви, - Сара мягко освободилась из объятий и, взяв его под руку, шепнула ему на ухо: "У тебя есть темные очки? Если нет, возьми мои... Мужчина не должен появляться на людях с красными от слез глазами."

В "Гейтвейплаза" Рей снял хороший номер с окнами, выходящими на Гудзон, предварительно дав указания администратору не беспокоить их ни под каким предлогом. Случившееся словно бы отделило их от всего, чем они жили до сегодняшнего утра. Хотелось тишины и покоя.

- Странные мы с тобой люди, Стивен, - Сара, войдя в номер, безразличным взглядом осмотрелась и, бросив на диван свою сумочку, принялась раздеваться. - Нужно было прожить двадцать три года, потерять дочь, чтобы понять, что мы нужны друг другу... Однако, есть одно маленькое но... Оставшись без ничего, она подошла к Стиву и посмотрела на него полными слез глазами, - я больше не смогу родить тебе дочь!

Выйдя из душа, Сара, оседлав телефон, долго обзванивала нужных людей, не забыв при этом объясниться с Биллом.

- Стивен с тобой? - спросил тот, слегка подрагивающим голосом и тут же добавил: "Нет, я совсем не против... Я понимаю... Однако, пойми и ты меня. Я волнуюсь..."

- Ты волнуешься, не пересплю ли я со Стивеном!? Билл, ты негодяй! Однако, если тебе станет от этого легче, я скажу: "Мы со Стивеном только этим и занимались с шестнадцати лет! Понял?! И не вздумай звонить мне. Через несколько дней я пришлю за своими вещами." - Бросив трубку, Сара посмотрела на Стивена злыми глазами и тихо продолжила: "Ты ничем не лучше этой жирной свиньи, мистер. Двадцать шесть лет назад, трясясь от страха в ванной комнате, ты впопыхах застирывал под струей воды остатки моей девичьей чести и клялся пресвятой девой, что отныне мы с тобой одно целое. Между прочим, тогда я тебе поверила. Сейчас же, Стивен, я решила уйти от мужа не потому, что ты опять поманил меня пальцем. Я ухожу от него потому, что Билл, не найдя себя на службе, окончательно нашел себя в выпивке. Он сделал свой выбор. Его запои невыносимы! Да, понимаю. Он по-своему несчастен... Бог не дал нам с ним детей, но это еще не повод для падения на дно. Я не хочу больше делить постель с человеком, у которого атрофированы все чувства, кроме вкусовых.

- Хорошо, успокойся. - Стивен набрал номер и заказал ужин. - Я тебя ни к чему не принуждаю. Да и неподходящее сейчас для этого время... Мы потеряли нашу девочку. К сожалению, Бог не дал ей отменного здоровья и, как оказалось, долгой жизни. Вероятно в том, что произошло с Дейзи, есть и моя вина. Я не должен был отпускать ее в Нью-Йорк. Нью-Йорк сожрал ее.

- Она была вольна распоряжаться собой, Стиви. Другой вопрос почему Дейзи ничего не сказала нам об имплантации. Ведь по предварительной оценке эта штука торчала в ее мозгу не менее года. Понимаешь, о чем я?

- Стараюсь понять...

- Уж постарайся, поскольку вас, по-моему, здорово обошли! Ваша методика опирается на формирование сигнала в ретикулярной формации. Вскрыв сегодня мозг нашей девочки, я обнаружила каналы еще от двух электродов! Теперь я понимаю ход их мыслей. Система работала в режиме тройного считывания: ретикулярная формация - гипоталамус - гиппокамп. Дальше все просто: активация нужных участков коры головного мозга и считывание процесса. Вероятно эти люди научились, втайне от обладателя головы, получать необходимую им информацию.

- Не вижу логики. Не проще ли человека элементарно завербовать или купить? Зачем, к примеру, мне вживлять себе подобную штуку в мозг?

- Чтобы получать наслаждение, к примеру. Не ты ли говорил мне на днях о виртуальном сексе? Учитывая состояние нашей девочки, такое предположение не лишено логики. Однако, не это сейчас важно. Важно то, что ее убили. Каналы, в которых сидели электроды, буквально обуглились.

- Но зачем убивать человека, с которым можешь делать практически все, что угодно?

- Не знаю, Стиви. Возможно, это как-то связано с работой Дейзи. Не знаю... Однако я знаю наверняка, что у этих ребят есть враги. Перевозивших тело Дейзи парней среди бела дня застрелили у въезда на Бруклинский мост. Я думаю, кто-то очень хотел, чтобы тело нашей девочки попало в полицию, а не было бы втихую кремировано где-то в пригороде Нью-Йорка.

- Вполне с тобой согласен... В данном случае речь не может идти о некой конкурентной борьбе. Нейротехнологии не наркотики и не оружие. Кто-то действительно подставил яйцеголовых. Утечка информации такого рода может и должна вызвать определенный резонанс в научной среде в случае, если это попадет в прессу. Кроме того, беря во внимание тот факт, что нейротехнологии и все, что с ними связано, до сегодняшнего дня находилось под семью замками у государства, случай с Дейзи автоматически переходит из разряда убийств в дело, непосредственно касающееся государственной безопасности страны.

- Что ты хочешь сказать?

- Только то, что ни тебе, ни мне не позволят провести серьезные исследования.

- Ну, со мной, предположим, все ясно... Однако, ты работаешь в той же системе и имеешь дело с аналогичной программой!

- Бор не допустит моего участия... У него, видимо, свои планы по использованию нейротехнологий и я в эти планы не вхожу. Поэтому узнать больше, нежели я знаю сейчас, Бор мне не позволит.

- У тебя есть решение?

- Думаю, да... - Расплатившись с официантом, доставившим ужин в номер, Рей набросил пиджак и, ничего не объясняя, вышел.

Добравшись на такси до "Мартин Бек Театра" на Западной сорок пятой стрит Рей, осмотревшись, профессионально растворился в толпе и, выждав момент, зашел с черного хода в здание. Выработанная за двадцать лет привычка сослужила и на этот раз хорошую службу: тащившийся за ним от самой гостиницы невзрачный федерал, растерявшись, выскочил из машины, с разбега налетел на стайку молодых спортивных негров и уже через секунду в глубоком нокауте валялся на мостовой.

- У меня проблемы, тезка, - Рей, найдя Стивена Ленса в его гримерной, пододвинул к зеркалу стул и тяжело сел. - Дейзи погибла... - Подняв глаза на окаменевшего от неожиданности друга, он взял его за руку и тихо добавил: "Не нужно вопросов, Стивен, все потом... У меня мало времени... Ты можешь сделать что-либо с моим лицом? Я не хочу быть узнанным..."

- Ее убили? - Ленц встал со стула и, сняв с болванки седой парик с косичкой, надел его на Рея. - В этом парике старого хиппи семь лет назад прямо на сцене умер мой друг Том Рокс. С тех пор это моя роль и мой парик. Он принес мне удачу. Думаю, тебе она также не помешает. Сколько у меня времени на лицо?

- Я спешу, Стив... По-моему, за мной волочился федерал...

- Значит, это серьезно. Если за федералом тащится федерал, это серьезно. Я приклею тебе усы и рокерскую бороду. Где-то в шкафу у меня висит кожаный прикид, увешенный фенечками и сплошь побитый заклепками. Думаю, это то, что надо! Кстати, в театре, среди реквизита, есть даже старина Харлей! Сдается мне, ты раньше неплохо управлялся с этими жеребцами?

- Отставить, мистер Ленц! В госпиталь я планирую поехать на твоем автомобиле, поскольку давно уже не смотрю фильмы о рэмбо и терминаторах. Никаких подвигов не намечается. Я должен забрать из госпиталя принадлежащую мне вещь, только и всего.

- Тогда зачем тебе этот маскарад? Пошел и взял...

- Я бы и пошел, однако, парни с ФБР мне вряд ли отдадут то, что мне нужно. Подбери-ка мне лучше что-либо из реквизита слесаря-ремонтника. Или вы не играете таких ролей?

- Теперь мы играем все, Стивен. Не так давно один весьма экстравагантный драматург принес в театр свою новую пьесу. Действие происходит в сточной канаве. Персонажи, соответственно, тоже с запашком, как то: банановая шкурка, пакет из-под чипсов, использованный презерватив. Эдакая аллегория на современное американское общество.

- Ну и?

- Я его послал! Знаешь, в своей жизни я играл все. Однажды я даже играл комод. Но, извини, я не знаю, как играть использованный презерватив. Кстати, знаешь, что мне заявил этот параноик? Через пять лет моя "Сточная канава" будет гвоздем Бродвея!

- Не удивлюсь, если он окажется прав.

- Ты шутишь? - Нанеся последний штрих на лицо Рея, Ленц выключил лампу и сел рядом. - Дейзи заходила в театр в апреле. Мы немного поговорили в антракте и она ушла. Не знаю почему, но мне показалось, будто я разговаривал с пустым местом...

- То есть?

- Понимаешь... Когда ты общаешься с человеком, ты участвуешь в разговоре весь целиком, или, по крайней мере, в разговоре участвует значительная часть тебя. Есть мимика, есть движение рук, тела, головы и так далее. Дейзи в тот раз вела себя несколько иначе. Я актер и мне все видно. Меня сложно надуть на таких вещах. Дейзи общалась одним ртом... Знаешь, это как если бы туповатый студент отвечал на внезапно заданный вопрос преподавателя. Никакой мимики на лице, никаких чувств. А ведь раньше мы с ней славно проводили вот в этой гримерке время. Если бы не ее спина, она могла бы быть хорошей актрисой.

16.

Май, 1994 года,

Вашингтон.

Выйдя из Овального кабинета, Аччесон по телефону заказал у коменданта Белого дома вертолет и уже через двадцать минут был на полпути к Брунсвику. Президент был весьма недоволен результатом вчерашней акции против Перейры, а Джорж, играющий в свою игру, был крайне недоволен информированностью президента. По сценарию, разработанному Аччесоном еще месяц назад, утечка информации должна была произойти только на втором этапе операции. Вывод напрашивался сам собой: у Комптона есть уши в команде вице-президента, однако, учитывая тот факт, что об операции знали всего три человека, найти дырявый рот не так и сложно. Впрочем, здесь есть варианты. Зная "неподкупность" старого Мигеля Гуаставино, которому Аччесон подбросил информацию о готовящемся на Перейру покушении, можно предположить, что полковник продал "тухлое мясо" еще раз. И этим покупателем стал господин президент. Выстраивая цепочку дальше было бы не лишне подумать еще над одной проблемой - доверием Комптона. Ведя свою игру, Аччесон мог на каком-то этапе сделать не продуманный до конца шаг и тем самым привлечь внимание президента к вопросу перераспределения денежных средств, поступающих от реализации тяжелых наркотиков на американском теневом рынке. Проявись эта информация в полном объеме и Аччесону придется ближайшие двести-триста лет провести за решеткой.

Вопреки ожиданиям тылы Аччесона действительно не были так крепки, как того хотелось вице-президенту. Участвовавшие в предвыборной гонке теневики, в частности Джон Паттерсон, заработавший свои первые миллионы на рэкете и сутенерстве и посадившем на иглу значительную часть молодежи на Западном побережье, требовал от Аччесона своей доли бюджетных вливаний, одновременно вальсируя с продвинутым им же министром обороны.

Перелицевав за несколько лет свой откровенно бандитского кроя пиджачок, Паттерсон, по-прежнему цепко держась когтями за нарко и порнобизнес, все глубже запускал другую свободную руку в экономику США, планомерно скупая пакеты акций государствообразующих компаний. Другие "партнеры" Аччесона не были столь проворны, однако и они не собирались питаться только мухами, выловленными в жирной похлебке государственного бюджета. В этом смысле истинное положение Аччесона никак не соответствовало его желаниям, поскольку взятый им предвыборный кредит явно нуждался в реструктуризации, что, естественно, не очень устраивало его теневых партнеров, давно сверставших свои планы под определенные программы.

Оправдываясь утром перед президентом, Аччесон прекрасно понимал, что Комптона интересовала не столько персона синьора Перейры, сколько экономическая состоятельность некоторых карибских государственных образований, держащихся на плаву в большей мере благодаря наркодолларам. И еще. Не спрогнозированный уход Перейры с кокаинового рынка, по мнению президента может серьезно нарушить установившийся баланс теневых сил в регионе, тем самым приоткрыв дверь столпившимся у порога наркокоролям Ближнего Востока. Парни в тюрбанах давно уже пробуют на крепость местных наркобонз, регулярно проталкивая на Североамериканские рынки пробные партии нового наркотика, получившего название "Слезы Аллаха".

Однако Аччесон и не собирался выводить Перейру из игры. План был прост, как огурец. Перейре, подрастерявшему за последнее время способность мыслить категориями более высокими, нежели насаждение культа кокаинового беспредела, впрыскивается изрядная доза адреналина, дабы проветрить затуманенные наркотиками мозги и подбрасывается мысль о реально существующем враге. Сориентировав таким образом поведение наркобарона на проведение чисток как в собственной империи, так и за ее пределами, можно его же руками убрать с дороги людей, способных нанести ощутимый вред в будущем самому Аччесону и его делу, не бросая при этом тень на спецслужбы США. Запустив в оборот такие фамилии как Джон Паттерсон, подобравшийся к Аччесону на опасно близкое расстояние, Бен Чейвиз, смерть которого повлекла бы за собой цунами международных скандалов, и юного криминального дарования Колумбии Рохелио Круса, занявшего откровенно неуважительную позицию по отношению к своему негласному патрону, можно будет в течение года подготовить нового человека, способного возглавить Мендельинский картель после ухода Перейры в небытие. Человека, контролируемого Аччесоном.

В Брунсвике Аччесона встречал вечно пасмурный, как небо над Аляской, Калвин Кларк, бывший начальник Ронской лаборатории. Опухший от виски, Кларк сквозь зубы поздоровался с Аччесоном и, дойдя до черного "Линкольна", завалился на заднее сиденье.

- Какого черта, Калвин?! - Аччесон сердито посмотрел на Кларка и дал знак охраннику. - Я же обещал тебе место в Атланте! Хорошая лаборатория, приличный проект "НАСА". Что еще нужно для того, чтобы спокойно дотянуть до пенсии? Не думаю, что с таким лицом ты понравишься президенту!

- А мне плевать, Джордж! Я прослужил этому государству тридцать лет, а меня вышвырнули из кабинета, не дав собрать даже личные вещи! Сейчас ты скажешь, что не знал об этом!

- Не скажу. Я знал... Скажу тебе больше. Это я распорядился закрыть лабораторию после известного инцидента. И знаешь почему? Я тщательно ознакомился с докладом полковника Лутера Монро и мне показалась интересной его мысль о провокационном характере хакерской атаки.

- Монро болван! Я ему уже предлагал попробовать писать сценарии для Голливуда. У него богатая фантазия!

- Это от того, что он не пьет столько виски, Калвин! Ты никогда не просматривал до конца файлы своих ведущих специалистов? Нет? И совершенно напрасно. Ты нашел бы там много интересного. К примеру, ты узнал бы, что Виктор Чеппинг вырос в одном домке с Беном Чейвизом. Тебе это ни о чем не говорит? И еще. На днях мне звонил Перси Розберг. Еще один твой ведущий специалист. Знаешь, что он мне сказал?

- Понятия не имею. - Кларк достал из кармана плоскую серебряную фляжку с виски и сделал небольшой глоток. - Мне уже все это не интересно. У меня украли мою работу и этим все сказано!

- Возможно, сейчас тебе все же станет интересно, поскольку Перси Розберг запросил у меня миллион баксов за свое молчание.

- Эта жирная свинья умеет разговаривать? Я думал, он умеет только распиливать черепа своим пациентам!

- Эта, как ты выразился, жирная свинья, пообещала мне поискать понимание у русских, в случае моего отказа.

- Неплохо... Давай, удивляй меня дальше...

- Все было бы ничего, позвони Розберг из Нью-Йорка, Аляски, или, наконец, с Алеутских островов! Однако, этот парень звонил с Пуэрто- Рико! И не просто с Пуэрто- Рико, а с виллы Вирджиния, принадлежащей кому? Совершенно верно. Принадлежащей полковнику Бену Чейвизу. Но и это еще не все. Как думаешь, где сейчас твой нейропрактик Чеппинг? Нет, он не у мамочки в Сент-Луисе, как указано в его рапорте, а у друга детства Бена Чейвиза на его вилле. Тебе нравится такой расклад?

- Нет...

- Мне тоже... И последнее. Мои люди по душам побеседовали с тем англичанином, взломавшим систему твоей лаборатории, подключив ее к детектору лжи. Веселый получился разговор! Правда, ни одной нужной мне фамилии, однако ноги у этого дела растут именно отсюда. Так кто теперь Монро?

- Монро болван! Почему ты думаешь, что я также легко меняю свои взгляды, как ваша братия? Я не политик, Джордж, я военный.

- Тем более, ты не должен лакать это вонючее виски! Соберись. Я намерен сделать тебе серьезное предложение. У меня не так уж и много людей, с которыми я могу говорить откровенно.

- Если тебя интересует мое мнение по Атланте, так я тебе скажу: я не поеду в эту дыру! Ты не поверишь, но я уже перегорел и мне не хочется все начинать сначала. Мне не хочется подбирать кадры, налаживать связи, заводить знакомства и каждый раз панически ждать приговора заказчика. Я устал. И если мы действительно друзья, Джордж, а мне всегда так казалось, ты должен подыскать мне тихую гавань, в которой не промышляют электрические угри, морские змеи и акулы. Я понимаю, что уже никогда не стану миллионером, мне не предложат роль в кино и в меня не влюбится Барбара Стрезанд. Я хочу дожить отпущенный мне Богом срок спокойно и тихо. И желательно без интимных связей с государственным департаментом США.

- Но это же чудовищно! Кто-то разрушил твой мир, украл, как ты выразился, у тебя работу, а ты в кусты? Тогда тебе действительно лучше пить! А ведь я еще не закончил, черт бы тебя побрал!

- Не кричи, Джордж, у тебя испортится цвет лица. Однако, что могу я? Я не умею прыгать с вертолета на крыло "Боинга", не умею стрелять из-за левого уха и проламывать черепа ребром ладони. Да, мне жаль загубленных проектов, мне чертовски жаль моей лаборатории и мне до чертиков надоело пить, но, что могу я, среднестатистический неудачник предпенсионных лет? Полететь в Пуэрто-Рико и набить морду свинье Перси Розбергу? Это мало что изменит!

- Перси уже нет! - Аччесон достал сигарету и закурил. - Мои люди попытались немного припугнуть его, однако в машине из Сан-Хуана ехал не он, а Чеппинг и Чейвиз. И они едва ушли из-под колес трейлера.

- А что с Перси?

- Ничего. Пуля в башке. На вилле Вирджиния Чейвиз начал какое-то строительство. Думаю, Перси Розберга будет сложно найти под многометровым слоем бетона.

- Продолжай...

- По моим сведениям, Перси застрелили в момент отсутствия Чейвиза на острове, однако, это совсем не означает, что без его ведома. Насколько мне известно, Перси вел проект "А.." с самого начала, а Виктор Чеппинг прозябал вдали от центра главного сражения за идею. Так? Так. Предположим, что и Розберг и Чеппинг находились на вилле Вирджиния просто как гости. Тогда зачем нужно было убивать Розберга после его звонка мне?

- Совпадение. Парни повздорили... У Перси, к слову сказать, был довольно скверный характер. И он любил женщин. Всех, без разбору. Хозяин мог приревновать.

- В данном случае, возможно все, однако, маловероятно, чтобы Перси приревновали к обычной проститутке! Ее, кстати, тоже убили. А еще убили парня, убившего Перси и эту девку. Ничего себе, правда?

- Думаю, Розберга убрали по причине его слабой управляемости. Принимая версию Лутера Монро о возможной умышленной дискредитации проекта "А." как главную, получаем еще одну версию: эта троица причастна к хакерской атаке.

- Маловероятно. Перси Розберг был скорее хорошим организатором, нежели классным ученым. Он знал многое. Но не все. Режим исследований был регламентирован таким образом, что работы велись по изолированным научным и техническим блокам. К примеру. Я совершенно не знаю, чем конкретно до деталей занимались те или иные коллективы исследователей. Подобные вещи не были прописаны в должностных инструкциях. Разумеется, если эти парни действительно причастны к взлому, у них есть вся недостающая информация. Кстати, Чеппинг в последние два года сделал ряд классных разработок в области электроники. Однако, повторяю, все это лишь предположение.

- Хорошая версия решения задачи это уже половина решения, друг мой. Теперь о главном. Я хотел тебя просить тебя об одном одолжении...

- Не хочешь выпить? - Кларк криво улыбнулся и пригубил виски.

- Ты должен помочь мне поставить твоего кузена на место. В последнее время он начал дышать мне в затылок...

- Я слежу за успехами Джона. По-моему красавчик Паттерсон решил поставить свои метки на всех более менее лакомых кусках государственного пирога. Если вы его оставите в покое, через несколько лет он скупит всю Америку!

- Ты мне здесь плакался, что никогда не станешь миллионером... Сделай так как я прошу и мы все уладим.

- Не думаю, что ты сможешь уламать Барбару Стрейзанд!

- Я также не думаю, что смогу сделать это, Калвин.

Однако, я могу гарантировать тебе покупку двадцати процентов акций "Farmaco LC".

- Что это за зверь?

- Фармакология. Новейшие разработки по биотрасплантантам, расшифровка генома, биоэлектроника глаза. Весьма перспективная контора!

- Ты шутишь! Двадцать процентов этой фирмы не стоит миллион!

- Совершено справедливо. Однако, ты забыл, что я вице-президент США и я крутой парень. Так как, по рукам? И выбрось к чертям эту жестянку с виски!

17.

3 мая 2000 года.

Озеро Шамплейн.

- Можешь не говорить... Я и сам вижу! - Иноченцо отогнал от лица надоедливую муху и, сощурив и без того свои узкие глаза, посмотрел на взъерошенного Саймона. - Не по зубам оказалась дамочка?

- Да, я, собственно... - Саймон покраснел и снял с шеи бинокль. - Мы просто познакомились... Она такая загадочная!

- О, да! Ты это и ей говорил?

- Нет...

- Совершенно напрасно. Фразы типа: "Вы такая загадочная" или "Ваши глаза как две далекие галактики" в девяносто случаях из ста срабатывают как звуковые пароли, включающие в мозгу в женщин механизм раздевания.

- Ты циник!

- Еще какой! Однако, хочешь ты или нет, но все эти загадочные существа с глазами-галактиками на поверку оказывались обычными женщинами без каких-либо анатомических особенностей! Вообще, секс это такая заразная штука, как и наркотики. Чем больше доза, тем больше у тебя шансов преждевременно отдать концы как мужчина... Занятное было бы зрелище - похороны потенции... Веночки, черные безутешные ленточки от безутешных любовниц, сочувственный шепот друзей...

- Смотри, накаркаешь.

- Думаешь, я боюсь? Черта с два! Случись такое со мной, я не стану бросаться под вагон в вонючей Нью-Йоркской подземке, а возьму десять штук и через каких-то полгода мир будет приветствовать появление новой интернешенел! Из меня, между прочим, можно скроить неплохую гейшу!

- Ты меня достал, Инцы! Я сожалею, что пригласил Урсолу к нам на ужин. Я могу потерять друга...

- Ты намекаешь на то, что я буду перед ней кобелиться?

- Я намекаю на то, что Урсола уже через две минуты сломает тебе шею...

- Мы такие крутые? В таком случае я притворюсь выпускником Гарварда, сэр... Иди-ка лучше посмотри, какое послание нам пришло от твоего черного друга сержанта Пауэлла. Давай я прочту с выражением. - Иноченцо развернул экран и почему-то посмотрел в окно, - надеюсь, ты оставил ее на острове?

- Читай, макаронник!

- С удовольствием! И так: "Саймон, у тебя большие проблемы, думаю, тебе нужно немедленно возвратиться в Нью-Йорк, поскольку со второго мая ты находишься в федеральном розыске и мне не хочется прикрывать твою задницу и рисковать своей карьерой. Разумеется, я не думаю, что Дейзи твоих рук дело, однако, все это, согласись, довольно плохо укладывается в голове: Дейзи мертва, а ты в бегах. Почему бы тебе не сделать то, чего от тебя ждут все?" - И подпись: "Твой друг Дэвид".

- А чего ждут все? И кто эти все?

- Я так понимаю, подгонять твою машину под дом уже нет смысла... Федеральный розыск это серьезно. Знаешь, у меня в Атланте есть один приятель кубинец. Он зарабатывает натурализацией нелегалов. Шестьсот баксов и у тебя новенькое водительское удостоверение. Тебе нравится фамилия Шварцнегер или Хенкс?

- Мне нравится моя, мистер Карато! Но мне не нравится федеральный розыск. Видимо, ребята тоже сообразили, что смерть Дейзи это нечто гораздо большее, нежели банальное убийство. Думаю, нам не стоит больше заходить в мой компьютер. У нас есть данные на тех двух парней, наводивших порядок в квартире Дейзи и мы знаем, что они не из полиции и уж точно не из ФБР.

- Пока ты там млел, рассматривая прелести нашей амазонки, я быстренько заглянул в файл мисс Рей и кое-что мне показалось весьма интересным. Возьмем хотя бы тот факт, что на протяжении года мисс Рей провела шесть аудиторских проверок в шести банках восточного Бронкса.

- Ну и что? Это ее работа...

- Да, но я, на всякий случай, посмотрел все официально открытые файлы этих банков и обнаружил интересную закономерность: Сразу же после завершения аудита банк срывается в финансовое пике и тут, откуда ни возьмись, появляется некая контора, под названием "Вирджиния корпорейтед" и подхватывает летящий в пропасть банк, качественно меняя при этом конфигурацию соучредителей. Мне кажутся интересными сочетания: Дейзи-процессор, процессор-аудит, аудит-"Вирджиния корпорейтед". Как думаешь?

- Но, возможно, это только совпадения?

- Разумеется, Саймон. Мне совершенно не хочется вымарывать бедную девушку в дерьме, однако уж больно это не похоже на простое совпадение. Данный фактаж свидетельствует, скорее, о некой взаимозависимости, нежели о совпадении. Знаешь почему? Мне пришло в голову проработать схему: Финансовый крах -внезапное возрождение. Ты удивишься насколько я прозорлив!

- Было бы странно, если бы ты себя не похвалил!

- Странно не это. Странно то, что никому из современных ученых не пришла в голову мысль вплотную заняться исследованиями результатов селекции человека! Уверен, что самые умные люди появились в результате скрещивания сицилийцев с китайцами провинции Фуцзянь!

- Ты намекаешь на Эйнштейна или на Рузвельта?

- Я намекаю на то, что у меня неплохо варит котелок! Угадай с тех раз, кому обязаны своим чудесным воскрешением четыре корпорации, восемнадцать банков и сорок шесть неслабых фирм Нью-Йорка? Совершенно точно: "Вирджинии корпорейтед", зарегистрированной почему-то в Пуэрто-Рико. У всех этих корпораций, банков и фирм различные легенды финансового краха. Там не только аудит. Есть просчеты, кстати, довольно странные, есть невыполнение расчетов по долгам и так далее. Создается впечатление, что руководство "Вирджинии корпорейтед" заранее четко знает, что и когда произойдет с той или иной структурой и в нужный момент подкладывает под падающего долларовый матрас. Смерть Дейзи Рей последовала в след за установлением "Вирджиния корпорейтед" контроля над всеми шестью банками в Бронксе. Думаю, комментарии здесь излишни.

- Согласен. - Саймон пододвинул стул к компьютеру и сел. - А тебе, продукт удачной селекции, случайно не пришла в голову мысль проверить на живучесть служащих, заявленных тобою корпораций, банков и фирм? Кто знает, а вдруг кто-то еще покинул нас так же внезапно и загадочно как Дейзи?

- Дейзи, я так понимаю, должна была просто исчезнуть. Поэтому мне кажется, нужно искать не умерших, а исчезнувших и лучше не в тех конторах, а в файлах полиции Нью-Йорка. Что же касается мисс Рей, то, по всей видимости, это был прокол. Кстати, ты не подумал о том, что на сегодняшней вечеринке, я как бы лишний? У мисс Урсолы нет случайно завалявшейся подружки? Я понимаю, тебе было не до бедного Иноченцо с его проблемами, однако, мы же друзья. Мог бы подсуетиться, пока я тут с железом парюсь!

- Ты свой лимит отоспал в Нью-Йорке. Кстати, Урсола придет не для того, чтобы залезть ко мне в постель. Она, как оказалось, художник, а я неплохой собеседник.

- О, я тебя умоляю! Я также становлюсь Цицероном, видя перед собой объект сексуального вожделения. Ты, наверное, не знаешь, но мой род, тот что на Сицилии, ведет свое начало от Секста Клодия, известного Ритора времен Марка Антония!

- Разумеется! А твой китайский пращур ни кто иной как Кун-цзи!

- Кто?!

- Конфуций!

- А почему бы и нет?

- Действительно... И как следствие такого родства твой родовитый отец чинит на Брайтоне подержанные автомобили русских, а родовитая мама моет посуду у бывшего крестьянина мистера Чана на Пасифик стрит!

- Скромность - наша семейная черта, сэр... Неужели я должен на каждом углу рассказывать о том, что, став консулом, Марк Антоний подарил моему пращуру две тысячи югеров леонтийского поля, свободного от податей?!

- Две тысячи югеров, это сколько?

- Примерно, шестьсот гектаров...

- Что же вы делаете в Нью-Йорке с таким богатством?!

- Правительство Италии охотно верит в нашу сказку, однако требует дарственную от полководца Цезаря.

- Обидно, да?

- Не то слово.

***

- А вы совсем неплохо устроились! - Урсола, не церемонясь, забралась с ногами на диван и осторожно взяла из рук Саймона чашку с кофе. - Год назад здесь копошились какие-то дети...

- Это детишки моего сводного брата. У него с Линдой их шестеро.

- Потрясающе! Шестеро карапузиков! Он тоже китаец?

- Почему тоже? Я не китаец. Я сицилиец... То есть, я немножко китаец, самую малость, а во всем остальном я сицилиец.

- Самую малость, это где? То есть, что означает: во всем остальном? Я не совсем понимаю. Мне кажется, вы комплексуете. - Урсола отпила из чашки и внимательно посмотрела на Иноченцо. Комплексовать из-за того, что ты не совсем белый!? Лично мне нисколько не мешают жить мои аравакские корни! Мне даже нравится моя смуглая кожа и эти волосы...

- Мне тоже! - Саймон допил кофе и присел рядом. - Иноченцо был прав. Селекция иногда выдает такое! Мне в этом плане повезло лишь в том, что у меня все элементы тела на месте.

- Я почему-то всегда думала, что напрашиваться на комплимент - занятие сугубо женское. - Урсола взъерошила Саймону волосы и заразительно засмеялась. - Кстати, кто из вас готовил рыбу?

- Если понравилась, то, разумеется, я. - Иноченцо, широко улыбаясь, прислушался и, легко поднявшись с пола, на котором лежал до сих пор в позе римского патриция, выглянул в окно, выходящее на пустынную улицу. - Саймон, как ты думаешь, это к нам? - Двое здоровяков, выйдя из машины, не спеша, осмотрелись, и, достав пистолеты, пошли к дому. - О, святая Франциска! У них пистолеты и они идут сюда! Нужно смываться!

- Я так понимаю, это не ваши друзья? - Урсола мягко соскочила с дивана и отжала Иноченцо от окна. - И это не полиция... Вы всегда приглашаете девушек на ужин в дни разборок с бандитами? Живо наверх! Оба! Я их встречу...

- Но я не могу! - Саймон подскочил к окну и чертыхнулся. - Это же те русские! Они не разговаривают, а стреляют!

- Тем более, живо наверх! Вы же не хотите, чтобы на тот свет отправили и меня! - Урсола подтолкнула Саймона и заметно перепуганного Иноченцо к лестнице и тихо прошептала: "За меня не беспокойтесь. Сидите тихо и не высовывайтесь... Надеюсь, они не станут обижать девушку..."

Едва Саймон и Иноченцо скрылись на втором этаже, в дверь настойчиво позвонили.

- Кто там? - Урсола, вооружившись каминными щипцами, подошла к двери и прислонилась спиной к стене.

- Открывай, если хочешь жить!

- Я не открываю незнакомцам! Оставьте меня в покое, не то я вызову полицию! И еще я умею кричать!

- Да что ты с ней базаришь, Иван? - Выбив рукояткой пистолета стекло, один из нападавших, просунул во внутрь руку и тут же пожалел об этом, свалившись от дикой боли у порога. - Урсола, бросив щипцы, метнулась в кухню, выхватила с деревянной подставки несколько ножей и затаилась за дверью.

- Ты покалечила моего друга, стерва! - Второй нападавший двумя выстрелами раскурочил замок и, пнув ногой дверь, вошел в дом. - Выходите ублюдки! Второго раза не будет! И ты, сука, выходи! Я тебя затрахаю после того, как пристрелю этих молокососов!

- Мне жаль, но ты должен знать, меня нельзя затрахать, козел! - Урсола, зажав в обеих руках по ножу, развернулась лицом к стене и мысленно перекрестилась. - У тебя есть пять секунд на то, чтобы убраться. И хотя вы мне испортили вечеринку, я не стану тебя убивать!

- Замочи ее, Иван! - Ослепшими от боли глазами, раненый смотрел на свою раздробленную кисть и тихо скулил: Мне нужна помощь...

- Сейчас, братан. - Иван дважды выстрелил в дверной косяк кухонной двери и тут же с ножом в горле, хрипя, упал на колени. Второй нож, брошенный Урсолой, вонзился Ивану в правый глаз и он, надорвано втянув ноздрями воздух, рухнул на пол, забив торчащий из глаза нож по самую рукоять.

- Как тебе такой секс, ублюдок? - Подняв с пола пистолет, Урсола подошла к онемевшему от страха первому нападавшему и, присев подле него на корточки, спросила: "Ты тоже хотел меня, парень? А что, если я тебе сейчас вставлю пистолет в задницу и выпущу в твое дерьмо всю обойму?"

- Не надо! Послушай, подруга! Мы не хотели тебя убивать... Нам нужны те двое...

- Зачем?

- Они наехали на наш банк... Послушай, мне нужна помощь... Я...

- Что значит, наехали?

- Они хакеры! Они... - Изловчившись, парень выбил ногой пистолет, и, рыча, набросился на Урсолу. - Я тебя удавлю, сука!

- Думаю, у тебя ничего не выйдет, урод! - Саймон, выскочив на крыльцо, со всей силы рубанул парня каминными щипцами по голове и схватил за руку готовую свалиться со ступеней Урсолу. - Чем мы теперь будем резать хлеб? Ты всадила в Ивана мои любимые ножи!

- Ты видел?

- Нет...

- В таком случае, я хочу официально заявить, что этот парень зарезал себя сам. И где Иноченцо? Необходимо затащить это дерьмо в дом. - Она перевернула

непрошеного гостя на спину и тихо свистнула. - Неплохой удар, Саймон. Он даже успел намочить в штаны... Надеюсь, - она снизу посмотрел на побелевшего парня и грустно улыбнулась, - ты не свалишься в обморок рядом с этим красавцем? ... В жизни не всегда удается выигрывать чисто... Не думаю, что эти ребята хотели просто попугать вас.

- Я тоже так не думаю, Урсола. Один из них в апреле отстрелил мне в Бруклине палец... Я еще даже не успел снять швы.

- Мне кажется, вы их очень разозлили, Саймон... Вы украли у них деньги?

- Мы украли у них не деньги... Мы влезли в банковские файлы. - Саймон схватил труп за рукава куртки и втащил его в дом. - Когда-нибудь я, возможно, расскажу тебе обо всем этом...

- Когда-нибудь?! Наверное, ты не понял, Саймон, но те две кучи дерьма только начало. Скорее всего, тот, кто послал убийц, не дождавшись звонка, наберет номер, - Урсола профессиональными движениями пробежалась руками по одежде убитых и вытащила с кармана куртки Ивана сотовый телефон, - вот этого телефона и захочет узнать результаты рейда своих головорезов. Ты ему сам скажешь?

- Хорошая мысль! - Саймон благодарно ткнулся ей носом в щеку и уселся за компьютер. Я попытаюсь подключить эту игрушку к сателлитной системе и прослежу звонок!

- Ты умеешь это делать?

- У Иноченцо такие вещи получаются гораздо лучше. Однако, пока он будет беседовать с унитазом мы попробуем перевоплотиться из убийц в компьютерные гении...

- Ты не убийца. Ты спас мне жизнь.

- А ты мне и моему другу. Не думал, что кухонные ножи годятся для метания!

- В армии меня учили убивать простой шариковой ручкой.

- А мне показалось, что мистер Хелрэйм наврал про тех канадцев, которых ты...

- Те парни были без пистолетов, но и без штанов и они предлагали мне деньги. Я позволила им немного покуражиться возле лодки, однако им захотелось большего... Я их понимаю... Много пива, обнаженная девушка на безлюдном берегу да и до канадской границы, в случае чего, всего сорок миль на резвом катере. Словом, когда они высадились на моем берегу и один из них стал размахивать у моего лица своим членом... Короче, сейчас им уже нечем размахивать, даже перед собственной женой... Но, шутки в сторону, Саймон. Предлагаю сейчас же загнать машину наших гостей в гараж, затолкать трупы в багажник и прибраться, а вечером я подгоню свой катер и мы затащим автомобиль на средину Шамплейна. Там его никто и никогда не найдет. Однако, прежде Иноченцо под любым предлогом должен пойти к мистеру Хэгрейму и накачать его виски. Твой друг умеет пить?

- Нет...

- А ты?

- Я пробовал, но получалось не очень...

- То есть?

- Все время напивался...

- О, Боги! Куда подевались настоящие мужчины?

- Думаю, они вымерли...

- Тогда зачем мне это красивое тело?

- Чтобы показывать его солнцу.

18.

Май 1994 года.

Пограничный переход

Нуэво-Ларедо.

Мексика.

Пристроив "Ламборджини" в хвост длинной очереди машин, набитых под завязку людьми, козами и овощами, Урсола быстро натянула шорты, достала из бардачка водительское удостоверение, документы на машину и, закрыв все окна, включила кондиционер.

- Терпеть не могу запаха коз!

- Признаюсь, я тоже. - Деминг посмотрел на попутчицу веселым глазом и пригубил банку с пивом. - Что за тоску вы пытались напевать от самого Монтеррея? Я думал, вы расплачетесь...

- Это не тоска, мистер Деминг, это любовь. "Тристе" старинная сольная криольская песня, преимущественно любовного содержания. Жаль, что у нас с вами нет под рукой гитары и арфы! Мы могли бы расположиться вон на тех бочках и немного помузицировать, пока движется очередь. Правда, "Тристе" не так популярна, как, скажем, в Перу, Аргентине и у меня на Кюрасао, однако на бензин мы бы с вами заработали!

- Глядя на вас, можно бросать деньги просто так. Знаете, несколько лет я посещаю Нью-Йоркский сайт знакомств и ни разу не встретил там лицо, от которого не устает глаз...

- Это намек, Юджин?

- По крайней мере, это не просто комплимент, Урсола. Если мужчина, глядя на женщину, ощущает в душе трепет, значит, он уже прошел фазу созревания и его сердце готово к безумствам под названием любовь.

- Надеюсь, вы не будете отрицать тот факт, что любовь и сексуальное влечение не близнецы-братья? Одно вполне может существовать без другого, поскольку первое всегда находится в сердце, а второе намного ниже. Я вообще не понимаю, как можно говорить "они занимались любовью" о проститутке и ее клиенте? Так романтичнее?

В стекло постучали. Урсола подняла глаза и внутренне напряглась

- Слушаю вас, синьор, - опустив немного стекло, она нащупала под сиденьем пистолет. - Какие-то проблемы?

- Никаких, синьора! - Молодой человек протянул ей записку и многозначительно подмигнул. - Вас просили позвонить по этому номеру, синьорина Альфаро.

- Что-то еще? - Урсола взяла клочок бумаги и посмотрела на незнакомца.

- О, нет, синьорина. - Молодой человек приложил руку к воображаемой шляпе и улыбнулся. - Хочу пожелать синьорине и синьору счастливого пути. - Резко развернувшись на каблуках, незнакомец быстро подошел к синему "Мерседесу", стоящему на обочине, и, лихо выскочив на трассу, помчался в сторону Монтеррея.

- Я так понимаю, он больше не будет висеть у нас на хвосте? - Деминг озабочено посмотрел на девушку и расстегнул пуговицу на рубашке. - Выйду подышу мексиканской пылью... Когда еще придется...

- Спасибо, Юджин, - Урсола подождала пока попутчик захлопнет за собой дверь, и набрала номер.

- Вы синьорина Альфаро? - Переспросил чей-то густой баритон на том конце провода и, помедлив несколько секунд, продолжил: "Вы, наверное, слышали по радио о ночном инциденте над Колумбией?"

- Нет, я не слушаю радио.

- В половине второго ночи самолет синьора Перейры сбит недалеко от Картахены. Незадолго до вылета из Каракаса, он позвонил в Медельин и сделал распоряжение относительно вас. Вы слушаете?

- Да, разумеется...

- Синьор Перейра распорядился прекратить начатую вами операцию в связи с изменением ситуации. Вам рекомендовано в удобное для вас время возвратиться на Кюрасао и ждать дальнейших распоряжений.

- Распоряжений от кого?

- Я не уполномочен.

- Кто это сделал?

- Я не уполномочен. Всего доброго.

- Всего доброго, - Урсола положила трубку и подняла глаза. - В таком случае, зачем я тащу за собой этого жирного борова? Еще сутки и его волосатая лапа очутится в моих трусах. Он, видите ли, уже прошел процесс созревания...

Пройдя без проблем пограничный контроль, Урсола, дозаправившись в американском Ларедо, выскочила на Панамериканское шоссе, рассчитывая засветло доехать до Сан-Антонио.

- Я могу спросить? - Деминг внимательно посмотрел на изменившуюся внешне попутчицу и нервно забарабанил по сытой коленке толстыми, похожими на свежие огурчики, пальцами.

- А почему бы и нет? - Дожав педаль до устойчивых ста миль в час, Урсола закрыла люк и немного опустила у себя окно. - Может, даже сыграть в игру: вопрос-ответ. Что вас интересует?

- Вы.

- В каком плане? Я вот она, за рулем великолепного "Ламборджини", мчащегося по шикарному Панамериканскому шоссе.

- Я хочу спросить, могу ли я надеяться?...

- Сожалею. Но это уже невозможно, мистер Деминг. Ситуация изменилась настолько, что я вынуждена буду просить вас поменять в Сант-Антонио вид транспорта.

- Вот даже как?! - Деминг напрягся от неожиданности и помрачнел. - Романтическая прогулка закончена?

- Увы, Юджин. Жизнь не всегда ко времени вносит свои коррективы. У меня сегодня состоялся очень важный разговор, поэтому мы должны расстаться. Мне очень жаль...

- Но вы же не можете просто выбросить меня в каком-то Сан-Антонио и, сделав мне ручкой, укатить вдаль?

- У вас есть возражения?

- Разумеется! Мы ведь договаривались ехать с вами до Нью-Йорка! Мы ведь договаривались?

- По-моему, вы не поняли, Юджин, - Урсола зло сверкнула глазами и сняла ногу с педали газа. Деминг начинал ее раздражать. - Мы не можем продолжать наше путешествие вдвоем!

- Почему?

- Ну, это уж слишком, мистер Деминг! Потому, что я так хочу! Разве этого недостаточно воспитанному джентльмену? Вы ведете себя словно обиженный ребенок.

- В таком случае вы должны мне компенсировать... Вы... Вы... Вы должны переспать со мной! - Деминг посмотрел на Урсолу безумными глазами и прорычал, брызгая слюной. - Не то я за себя не ручаюсь! Мы одни на трасе! Живо останови машину, стерва! Об меня нельзя вытирать ноги! Я Деминг! Меня знает вся Америка!

- Ты псих! - Урсола выключила передачу и резко затормозила. - Бог мой! Я еду в машине с ненормальным!

- А мне плевать на твои переживания. Ты же сама сказала, что если я озверею, ты будешь не против... Раздевайся, грязная мексиканская тварь!

- Ты мог долететь дол Нью-Йорка живым и невредимым, Юджин. Не надо было тебе называть меня стервой и тварью. Никто не смеет меня так называть!

- И что же ты сделаешь? - Деминг зловеще улыбаясь, достал из кармана брюк опасную бритву и, не спеша, раскрыл ее. - Так ты будешь раздеваться? Мне бы не хотелось пачкать твоей поганой кровью мой "Ламборджини".

- Он уже твой?

- Я хоть и неудачник, но не дурак, синьорина! Упустить такой шанс! Вряд ли тебя будут искать ближайшие сто лет!

- Надо же... И как давно ты задумал провернуть это дельце?

- С первой секунды, как только увидел эту машину.

- Я тебя недооценила, подонок... Может, ты и не драматург?

- Я когда-то им был, а сейчас опусти сидение и ложись! Я устал ждать!

- Как хочешь... - Урсола мгновенно перехватила дрожащую руку Деминга с бритвой наизготовку и резким движением вниз и влево свернула ему кисть. - Мне жаль, но этой рукой ты в будущем сможешь только чесаться... - Онемев от дикой боли, Деминг втянул в легкие воздух и в ту же секунду на его запястьях защелкнулись наручники. - Думаю, твоей заднице не повезло. Во-первых, ты сядешь и надолго, во-вторых, я позабочусь о том, чтобы тебя лишили девственности с почестями, то есть, пустили по кругу...

- Ты ничего не докажешь, грязная шлюха! - Деминг попытался укусить Урсолу за ухо, но, получив пальцем в глаз, разом обмяк и тихо заскулил: "Ты, стерва... Со мной так нельзя... Через полгода я выйду из психушки, найду тебя и разрежу на кусочки... Я никогда не проигрывал!"

- Однако, сегодня ты проиграл, приятель, потому что я не шлюха. - Урсола завела двигатель и, включив по привычке левый поворот, резко взяла с места. - Признаюсь, я и вправду, немного стерва, как впрочем, и всякая нормальная женщина. Знаешь, что я сейчас сделаю? Я разденусь до гола и буду маструбировать у тебя на глазах. Ты никогда не видел? Жаль... Говорят, это очень возбуждает... Впрочем, нет, приятель, я не доставлю тебе такого удовольствия. И не буду сдавать тебя полиции. Здесь недалеко есть развилка на Ашертон. Говорят, в этих краях водятся самые крупные гремучие змеи. Я познакомлю тебя с одной из них. Посмотрим, поможет ли тебе твоя бритва в этом случае?

- Так не пойдет! - Вытерев рукавом раненный глаз, Деминг прислонил голову к стойке и заскрипел зубами. - Я ранен. Ты не можешь бросить меня среди кактусов! Ты должна отвезти меня в больницу!

- Я ничего тебе не должна, ублюдок! И знаешь, что? - Урсола резко затормозила и обойдя машину, вытащила Деминга наружу. - Я пристрелю тебя прямо здесь!

- Безоружного?!

- Ты был вооружен, приятель, и готов был искромсать меня своей бритвой. Почему бы мне не попробовать сделать то же. Ты же маньяк!

- Я не маньяк! Я просто болен!

- Но ведь ты и раньше баловался бритвой, не так ли? Уж не через интернет ли ты подыскивал наивных богатеньких дурнушек? Добрый и отзывчивый... Признаюсь, читая твой файл, я даже где-то в душе размякла...

- Так ты не случайно?! ... О, нет!

- Да, дорогой Юджин, не случайно. Ты должен был сыграть роль ревнивца в моей пьесе, а сыграв ее, умереть. Обстоятельства изменились, и ты мог бы жить, но ты сам выбрал смерть. Прости... - Урсола достала из-за пояса пистолет и дважды выстрелила Демингу в его помертвевшее от страха лицо.

***

Звонок разбудил Виктора Чеппинга ровно в шесть утра. Найдя на ощупь трубку, Чеппинг прислонил ее к уху и, сказав: "Слушаю", попытался досмотреть свой сон в "ручном режиме".

- Черт побери, Бен! Я могу хотя бы неделю отдохнуть от твоего нахального баритона?

- Не можешь, дружище. - Чейвиз некоторое время помолчал и продолжил деловым тоном. - У нас неприятности, Виктор.

- Так быстро?

- Не перебивай! Похоже на то, что нашего общего друга кто-то попытался грохнуть сегодня ночью во время его перелета на Жемчужные острова. На острове Рей у Перейры чудная вилла в двадцать спален. Сказочное место! Моя "Вирджиния" по сравнению с ней заброшенный хлев!

- Могу представить себе что ты чувствуешь... Нет, все же есть в марксистской идеологии рациональное зерно. Поскольку эта идеология не предполагает наличие у граждан вилл в сорок и более миллионов долларов, а всеобщая бедность не продуцирует в человеке зависть материального плана, общество, гармонично задвинутое в рамки бобовой похлебки и секса по талончикам не дышит неровно на драные штаны соседа, поскольку по закону они драные у всех. У нас проблемы, Бен?

- Еще какие! Если Патрика действительно убрали, мне придется здорово поднапрячься, выискивая средства на покупку акций электростанций в Ринконе и еще на многое другое. На это уйдет какое-то время, Виктор...

- Чем могу помочь я? Ты же знаешь о моих возможностях...

- Знаю... Надеюсь, ты сейчас в постели один? Мне бы не хотелось отзывать Доллорес на Пуэрто-Рико.

- Не беспокойся, дружище. Мы в достаточно откровенной форме пообщались с милой дамой в самолете. Должен сказать, что, несмотря на всю твою ущербность, у тебя неплохой вкус.

- Благодарю. Однако это еще не все. Вчера вечером мне переслали очень интересную пленку с записью разговора твоего бывшего патрона мистера Кларка с кем бы ты думал?

- С президентом! - Выпалил Чеппинг и сел, подоткнув под спину подушку.

- Почти угадал. К мистеру Кларку в Брунсвик прилетал не кто иной, как Джордж Аччесон!

- И что из этого следует?

- Тебе нужно послушать пленку. Я не дооценил черного кардинала президента. У него весьма варит голова.

- Упоминались наши фамилии?

- Увы...

- Тогда он опасен, Бен!

- Это мои проблемы, Виктор. Пока же ты возвращайся в лабораторию и займись чем-нибудь полезным. Думаю, в ближайшее время к тебе приставят слухача. Будь готов к этому и постарайся не делать резких движений. Эти люди ничего не знают, и, я надеюсь, не узнают о нашем проекте ничего и никогда. Нам же с тобой нет до них никакого дела, поскольку мы должны уже к Рождеству собрать первый процессор.

- Без денег Перейры это будет сложно сделать, Бен...

- В мире есть много людей, которые захотят купить у меня свое прошлое...

- Сколько стоит мое досье?

- Я тебе подарю его в день нашей с тобой победы. Надеюсь, ты найдешь там много неожиданного, мой друг.

19.

4 мая 2000 года.

Вашингтон.

Четверг для Бора начался со скандала. Газета "Нью Дейли" разродилась огромной статьей, похожей, скорее на политическую кляузу, нежели на солидный материал, поданный под многообещающим заголовком: "Наш будущий президент католик? Тогда почему он берет деньги у парней в желтом?"

Порезавшись бритвой, Бор швырнул "Жилет" в ванную и грязно выругался.

- В какое дерьмо вы готовы меня закопать по шею на этот раз, ребята? - Брызгая слюной, прокричал он своему отражению и, схватив полотенце, пошел в спальню. - Я не просил денег у буддистов! Я просто протянул им руку дружбы. Разве в этом есть криминал? Да, эти парни субсидировали на каком-то этапе предвыборную гонку, но их дело, давать деньги под того или иного политика или не давать.

Посетив три месяца тому назад вновь возведенный дацан в Балтиморе, Бор, сам того не желая, поставил на своем безукоризненном предвыборном смокинге жирное желтое пятно. Разумеется, никто и не предполагал обвинять Бора в скрытом вымогательстве, но все же... Налогоплательщик иногда позволяет популярным политикам немного плутовать. Он даже позволят своим кумирам делать вещи, о которых принято говорить только в спальне, но налогоплательщик не любит, когда его держат за дурака.

- Уж не ответный ли это ход президента, болезненно воспринявшего его, Бора, высказывания по поводу "интрижки века"? - Заметное дистанцирование Бора от друга Билла не принесло первому заметных дивидендов ни в начале предвыборной кампании, ни теперь, когда до выборов осталось менее трех месяцев. Видимо, избиратель хорошо подумал, прежде, чем безоговорочно обсуждать адюльтер Комптона, поскольку по статистике каждый второй американец не прочь иметь что-нибудь оральное на стороне при условии, что об этом не узнает не только вся Америка, но и законная супруга этого, каждого второго американца. Устремленному к победе Эдварду Форесту, главному и единственному сопернику Бора, наверное, и не снился такой подарок! Наверняка, он не упустит шанс и добавит в свои неброские бесцветные спитчи немного желтой краски от Бора. Разъезжая в апреле по южным штатам, этот застывший в развитии буквоед с лицом сельского плотника, неоднократно делал неуклюжие попытки выловить жирные куски просчетов в помойке госдепартамента, не забывая при случае заглянуть под простыню к президенту.

- Как жаль, что сейчас не шестьдесят третий! В шестьдесят третьем с легкостью необыкновенной застрелили президента и уж, наверное, никто бы не церемонился с надоедливым кандидатом в президенты покроя двухтысячного года мистером Форестом!

Выпив кофе, Бор вызвал машину и, подавив в себе волну внезапно возникшего липкого страха, поехал в Белый дом.

- Заходи, Эллиот, - президент не поднимая головы, указал Бору на диван и засмеялся: надо же, какие молодцы! Французы могут гордиться тем, что у них есть такая команда! Неужели мы не в состоянии перетянуть всех самых сильных футболистов мира в национальную сборную?! В Америке закончились деньги? - Отложив газету, Комптон встал из-за стола и подсел к Бору.

- У американцев есть свой футбол, сэр... - Вице-президент мельком заглянул Комптону в глаза и насторожился: глаза президента блестели сегодня как-то по особенному. - Не у каждой нации есть такая игра.

- Ты прав, Эллиот. На то мы и великая нация. - Комптон удобно устроился в углу дивана и, не меняя интонации, продолжил: надеюсь, ты понимаешь, что я как-то должен буду отреагировать на сегодняшнюю публикацию? Мне уже звонил этот проныра Майкл Стенс. Республиканцы требуют разбирательства.

- Майкл Стенс это еще не весь конгресс, а его болезненная страсть к раздуванию скандалов на пустом месте наводит на мысль о его психической неуравновешенности. Кстати, не так давно полковник Элсберг показывал мне материалы, косвенно свидетельствующие о причастности Стенса к торговле влиянием. Стенс неоднократно оказывал услуги весьма деликатного свойства некоторым щедрым однопартийцам.

- Я понимаю, к чему ты клонишь, - президент презрительно улыбнулся и переключился на свои ногти. - Не сомневаюсь, что ты сможешь заткнуть рот этому выскочке, однако, как быть с остальными? Так или иначе, разбирательства будут. Сомневаюсь, что налогоплательщику понравится расследование конгресса по делу буддийских денег.

- Я чист!

- Не сомневаюсь, Эллиот! Однако, ты ведь сам прекрасно понимаешь, чем проще дело, тем сложнее бывает иногда в нем разобраться. Когда белый лист бумаги, распластавшийся на воде, начинают умышленно принимать за айсберг, старательно высматривая в глубине его несуществующую подводную часть, можно предположить, что когда-то эта подводная часть все же будет обнаружена, поскольку жизнь это не бокс и удары ниже пояса являются, к сожалению, делом обычным. Полагаю, что ты также понимаешь, что тень скандала, брошенная на тебя, непременно накроет и меня. Мне бы не хотелось, чтобы фраза Ричарда Никсона: "Почти каждый день был штормовым..." появилась и в моих мемуарах.

- "Уотергейт", дорогой Билл, имел силу цунами. Здесь же мы имеем дело с предвыборной волной, но совсем иного масштаба. Раздувание скандала вокруг денег буддистов, скорее всего, направлено не только на то, чтобы как-то ограничить мою свободу действий, но и на то, чтобы на время притупить внимание налогоплательщиков к злоупотреблениям рангом пониже.

- Что ты имеешь в виду?

- Слухи о Девиде Робинсоне... Говорят, конгрессмен включил в платежную ведомость своей комиссии танцовщицу стриптиза, некую мисс Хейдс.

- Так говорят, или все же включил?

- Разбираемся , сэр... Четырнадцать тысяч в год проститутке не так уж и много, однако почему любовные утехи конгрессмена должны оплачиваться из казны? И еще. Полиция до сих пор предпочитает не арестовывать членов конгресса по обвинению в "недостойном поведении". Впрочем, все это мелочи. Мои юристы недавно представили мне интересный отчет по Эдварду Форесту. Речь идет о политической деятельности американского бизнеса. В отчете не двусмысленно говорится о том, что либерализация нашего законодательства, разрешающая корпорациям финансировать избирательные кампании, сама как бы подталкивает оных к разного рода нарушениям закона.

- Это камень в мой огород?

- Это камень в тех, кто накопал на меня смехотворный материал о нескольких десятках тысяч долларов.

- Да, но у Фореста изначально был "чистый" фонд.

- У меня, тоже, Билл...

- Ну, хорошо... Думаю разговор о буддистах нам следует пока отложить. Есть дело намного интереснее. - Президент достал из кармана рубашки фото Дейзи со вскрытой черепной коробкой и протянул его Бору. - Только что принесли.

- О, Боже! Что это такое?! - Бор брезгливо поморщился и достал очки. - Мы уже занимаемся уголовщиной? Какой ужас! Кто эта несчастная?

- Внебрачная дочь Стивена Рея - Дейзи. Ты, наверное, помнишь доклад комиссии конгресса по вооружениям нового поколения?

- Разумеется? - Бор нацепил на нос очки и внимательно посмотрел на фото. - А что, есть какая-то взаимосвязь?

- Еще не знаю. Однако, девушка жила с неким устройством, вживленным в мозг. Ее обнаружили тридцатого апреля в фургоне, смявшим полицейский автомобиль.

- Я что-то никак не включусь...

- Сейчас включишься. Есть вероятность того, что технологии, которыми мистер Рей хотел осчастливить военное ведомство и какие ты не без успеха пытаешься похоронить, давно уже работают. Понимаешь, к чему я веду?

- Этого не может быть! Мы бы знали!

- Значит, не знали. Вскрытие мозга Дейзи Рей показало: нейротехнологии вещь такая же реальная, как и то, что государство на каком-то этапе лишилось приоритета в данной области знаний.

- А, может, все гораздо проще? Лаборатория Рея проводила опыты не только над мышами. Нельзя ли предположить?...

- Абсурд! - Комптон поднялся с дивана и прошелся к столу. - Рей в шоке, а мозг Дейзи самым таинственным образом исчез из одного из госпиталей Нью-Йорка вчера вечером. Будь ты специалистом уровня Рея, ты бы стал экспериментировать на собственном ребенке?

- Разумеется, нет. Впрочем, если бы от подобной операции зависела ее жизнь, я бы, наверное, рискнул.

- Весь фокус в том, что мозг Дейзи Рей не был просто прооперирован. По имеющимся у меня сведениям, в мозг мисс Рей было имплантировано некое устройство, которое, скорее всего, и спровоцировало ее смерть несколькими днями ранее.

- Но, сэр! Это может быть все, что угодно. Начиная с хирургов-параноиков и заканчивая экспериментаторами с садистскими наклонностями. Лаборатория Рея тащила на себе программу, совершенно нереального направления, поскольку за все десять лет исследований в этой области не было сделано ни одного конкретного шага в сторону оптимизации управления наиболее противоречивыми позициями проекта. "Частичная роботизация" базируется на хорошей идее, однако, чем плотнее ученые подходили к ее решению, тем энергичнее идея превращалась в монолит, который можно пощупать, но нельзя увидеть, что находится внутри. Именно, исходя из этой конкретики, было принято решение о приостановлении финансирования проекта А...

- Ты меня не убедил, Эллиот. - Комптон уселся в кресло и снял с "Паркера" колпачок. - Хотим мы этого, или нет, но факт остается фактом. Вероятно, все же кто-то сумел проникнуть в идею намного глубже, нежели это смогли парни из лаборатории мистера Рея. А из этого вытекает следующее: ФБР и ЦРУ проспали момент ухода технологии такого уровня из-под контроля государства. К чему это приведет в будущем, можно только догадываться. - Размашисто подписав несколько бумаг, лежащих перед ним, президент спрятал перо и скрестил на груди руки. - Лет через сто на президентских выборах будут побеждать только те кандидаты, которым удастся запрограммировать наибольшее количество избирателей. Люди забудут о сакраментальном гамлетовском: "быть или не быть", поскольку процессор, имплантированный в мозг избирателя, исключит возможность выбирать в принципе. Чем не прообраз идеального общества?

- Гитлер и Сталин проделывали со своими народами подобные штучки, не прибегая к помощи процессоров, сэр...

- Да, но Гитлер и Сталин не были демократами, не так ли? Кстати, у нас тут с Джорждем Аччесоном на днях состоялась интересная дискуссия по вопросу "А..", тогда Аччесон назвал идею частичной роботизации преступной и, что самое главное, исключил возможность появления в обозримом будущем видимых результатов в этой области. И это несмотря на то, что Гарри Коэн еще девятнадцатого апреля в своей докладной записке говорил о неких официальных структурах, ведущих работы в данном направлении. Как думаешь, чего больше в нашей нерасторопности: нелюбви к шевелению мозгами или преступной халатности? Тебе, надеюсь, не нужно объяснять, что это уже не частное дело Дейзи Рей и ее отца, а проблема, затрагивающая вопросы, безопасности страны? Я понимаю Аччесона, ему наплевать, что будет после ухода моей команды с Белого дома, поскольку уже через месяц налогоплательщик забудет о такой фамилии и в будущем никак не будет связывать Джорджа с возможными неприятными последствиями моего правления. И он может позволить себе не верить, как он выразился, в некую экспансию клонированных монстров. Я же не могу позволить себе подобного. Я президент... Поэтому, Эллиот, я принял решение. С этой минуты ты руководишь расследованием по делу "А.." Найди мне этих парней, Эллиот. И я подумаю, как сделать из тебя национального героя в канун выборов.

***

Добравшись только к полудню до своего кабинета Бор устало сел в кресло и, вытянув под столом ноги, закрыл покрасневшие глаза. Очерченная президентом задача могла поставить крест на его мечте стать хозяином Белого дома. Интересно, чего было больше в голове у президента в момент принятия такого решения: истинной заботы о государстве или непреодолимого стремления к манипуляции людьми.

То, что Комптон ни разу не был пойман за руку при попытке сделать доброе дело, говорило о многом. Его личный авторитет, стоящий к концу президентского срока обеими ногами в дерьме скандалов и мнущий руками дряблую грудь американской Фемиды, требовал очищения путем кровопускания. И так как жертвенных баранов вокруг всякого правителя было всегда великое множество, дурно пахнущий авторитет президента, вооружившись клинком, приготовился вырывать сердца у былых соратников. И первым таким "бараном" был назначен именно Бор. Комптон, веривший другу Эллиоту, как себе, тяжело перенес его публичное предательство. Порочный как Содом вице-премьер имел наглость во всеуслышанье поливать помоями человека, вытащивший его из пыльной техасской глубинки на вершину власти, брезгливо кривя закаленные миньетом губы! Разумеется, большая политика не предполагает наличия верных друзей, однако политик не должен забывать о том, что с моментом вхождения во власть, все, что его окружает, приобретает способность видеть и слышать. Бор имел неосторожность забыть об этом и он бы страшно удивился, узнав, как веселился президент, просматривая на досуге настоящее порно в талантливом исполнении вице-премьера с его очередной подружкой мисс Керри. Власть это не та игра, в которой существуют правила. В банке с пауками выживает сильнейший. В политике - беспринципнейший.

Сняв трубку, Бор набрал номер телефона Калвина Кларка и договорился с ним о встрече. Действительно, кто как ни Кларк мог помочь ему в данной ситуации больше. Продвинувшийся с помощью Джорджа Аччесона на первые роли в двух ведущих фармацевтических компаниях Соединенных Штатов, Кларк осмотрительно вычеркнул из своей жизни дорогое его сердцу виски, выгнал из дома меланхоличную супругу с лицом некормленой лошади и перекупив у какого-то китайца массажный салон, зажил счастливой жизнью стареющего повесы, напропалую злоупотребляющим настойкой из тигрового пениса и менее экзотичным "йохембе". Услуга, оказанная им Аччесону, родила тучу, из которой ливнем потекли деньги и власть.

Изрядно позабытая проблема с А.. по происшествию стольких лет уже не представляла для Кларка никакого интереса, однако, он не мог отказать Бору в консультациях, понимая что горы рушатся не только по воле богов, а Бор был из тех людей, которые предпочитают любить своих собак, вместо того, чтобы любить людей, поскольку процент предательств среди последних несравненно выше.

Бор прибыл в Американский фармацевтический институт на 23-ю стрит на следующее утро ровно в девять в окружении охраны из десяти угрюмых мордоворотов. Войдя в кабинет Кларка, он широко раскинул руки и предвыборно заулыбался комплектом отменно сработанного фарфора.

- Прости, что отрываю тебя от дел! Это была не моя идея тревожить покойника. - Обняв Кларка, Бор без какого бы то ни было перехода убрал с лица улыбку и шепнул ему на ухо: "Говорят, ты затрахал всех своих подчиненных массажисток. Не стыдно, в твои-то годы?"

- Я горжусь этим, Эллиот! - Кларк, похлопав вице-президента по плечу и подвел его к громадному дивану, оббитому тесненной свиной кожей. - Знаешь, чем хорош наш возраст?

- Поделись...

- Когда тебе немножко за пятьдесят, глаза перестают замечать присущие многим женщинам отрицательные черты анатомического свойства...

- Неужели, Калвин, можно любить всех подряд?! По-моему, все это попахивает неким кобелизмом. Тебе так не кажется?

- Ну, во-первых, ты не епископ, а я не на исповеди. А, во-вторых, я на подсосе, дорогой друг. Поэтому, строго следую изречениям мудрых латинян: "Ne differas in crastinum.", то есть, "Не откладывай назавтра того, что можно сделать сегодня." А они знали в этом толк.

- Не думаю, что это относилось к сексу.

- Возможно... - Усадив гостя на диван, Кларк закинул ногу на ногу и уже совсем серьезно продолжил: "Так, говоришь, наш покойник начал подавать признаки жизни? Честно говоря, я не мог себе представить, что одна из закрытых программ Ронской лаборатории может сейчас кого-то интересовать. Мне представляется, что программа А.. столь же ценна, сколь ценен засвеченный агент. Новое оружие эффективно только тогда, когда им владеет одна сторона."

- Ошибаешься, Калвин. Программа А.. не умерла и не стала достоянием всего человечества благодаря своей фантастичности, по крайней мере, так считает президент.

- А как считаешь ты?

- У меня нет выбора, дружище. На меня нагрузили и я должен заниматься, поскольку через два месяца я или становлюсь хозяином Белого дома, или...

- Мне не понятно твое "или"... У твоего сына отличный бизнес! По-моему, даже не попав в этот свинарник, ты не рискуешь ничем.

- Ты не понимаешь!

- О, да! Разумеется! Всем хочется побыть Большим Джоном! Даже мне когда-то хотелось. К сожалению, а, может быть, и к счастью, Бог при моем рождении не дал мне возможность надеть на себя халат с большими карманами, поэтому всю свою жизнь я довольствуюсь той властью, которая вмещается в моих ладонях. Зачем тебе власть? Время "Кромвелей" прошло. Ты не сможешь рубить головы своим гражданам, если тебя интересует это. Охрана в тысячу бритых затылков? Личный вертолет? Какая чепуха! Чтобы все это иметь, необязательно гореть на предвыборном костре. Налогоплательщик, он же не горит вместе с тобой. Он наблюдает со стороны. И если от тебя все же останутся одни лишь головешки, он будет восхищаться не тобой, а тем, кто сумел подобрать под себя пятки и уцелеть. Как-то однажды я спросил у своего шурина, что он думает обо всем этом. Знаешь, что он мне ответил? Он сказал буквально следующее: "У этих ребят есть всего четыре года на то, чтобы натолкать в карманы денег и ни одной секунды на то, чтобы жить. У меня же есть то и другое всегда".

- У каждого свое понимание власти, Калвин... Однако, мы отвлеклись. Речь ведь не идет о моей скромной персоне. В Нью-Йорке найдено тело девушки с признаками внутричерепного вмешательства.

- Да мало ли!

- Не перебивай, Калвин! Насколько я понимаю, девушка была носителем некоего устройства. Отсюда вопрос: "Предположим, все же кто-то добрался до решения задачи и создал нечто, имеющее непосредственное отношение к проекту А.. Не мог бы ты очертить круг людей, непосредственно занимавшихся проектом до его закрытия в девяносто четвертом?

- Нет ничего проще. Кстати, еще тогда, в мае девяносто четвертого, мы говорили об этом с Джорджем Аччесоном. Он тогда очень хотел помочь мне выбраться из омута депрессии, называл какие-то факты, высказывал некие предположения...

- Продолжай...

- Руководитель проекта Мистер Розберг был убит в мае того же года на вилле Вирджиния в Пуэрто-Рико, принадлежащей некоему полковнику Бену Чейвизу.

- Бену Чейвизу? Это интересно!

- Ты знаешь этого парня?

- Когда-то он был лучшей собственностью ЦРУ. Ни один переворот в Латинской Америке за последние двадцать лет не происходил без его участия. Однако, он не мой кумир. Чейвиз - хорошо обученная машина, четко выполняющая приказы и не более того.

- Я бы не спешил с выводами, Эллиот, Кларк внимательно посмотрел на свои безукоризненно чистые ботинки и, заметив пылинку, тут же смахнул ее белоснежным платком. - Хорошая обувь моя страсть. Вторая страсть после женщин. Мужчина может прийти на прием голым, однако, если на нем будет хорошая пара обуви, ему простят подобные шалости.

- Неплохая мысль. Могу организовать тебе два билета на официальный прием в ближайшую субботу. Билл будет играть на своем любимом саксофоне. Представляешь себе картинку: президент с саксофоном и ты рядом без ничего в начищенных ботинках?

- Вообще-то я предпочитаю появляться в подобном виде только в своей спальне. Тем более, зачем Биллу еще один скандал с участием голой натуры? Кстати, о натуре. В девяносто четвертом на вилле Вирджиния застрелили не только бедного Перси. Погибли еще двое. Одна из них некая Джулия, то ли местная шлюха, то ли пассия самого Бена Чейвиза. Не стану врать, не знаю. Кроме Перси больше всех о проекте, конечно же, знал Виктор Чеппинг, очень способный парень с несколько сдвинутой психикой.

- Что значит "сдвинутой"?

- Ты будешь смеяться, но Виктор вполне серьезно рассуждал о своей неоспоримой гениальности. Тебе никогда не приходилось, шляясь по коридорам Белого дома, досаждать служащих рассказами о своей гениальности? Виктор мог говорить об этом часами.

- Ты держал на службе больного?

- Я держал на службе талантливого нейрохирурга, не брезгующего копаться в электронных схемах.

- Где он сейчас, этот гений?

- Понятия не имею. Ты же знаешь меня, я никогда не совал свой нос в чужие дела, поэтому, наверное, и процветаю. Думаю, тебе для начала нужно найти Бена Чейвиза, а уж где Чейвиз, там уж, наверняка, ты найдешь и Виктора.

- Откуда такая уверенность?

- Аччесон раскрыл мне во время того разговора маленькую тайну: Чейвиз и Чеппинг выросли в одном доме. И еще. Мне уже давно дышит в затылок некая корпорация, прибравшая к рукам два небольших завода по производству лекарственных препаратов, совладельцем которой является некто Чейвиз. Хорошо бы проверить этого типа на вшивость. Вполне возможно, что это именно тот самый Чейвиз.

- Полковник Чейвиз занимается медикаментами? Не смеши! Бен профессиональный убийца, хотя и отменный стратег.

- А ты все же проверь. У Виктора золотая голова.

20.

4 мая. Озеро Шамплейн.

- Славная была ночка! - Саймон прошел вслед за Иноченцо в дом Урсолы и, не спрашивая разрешения хозяйки, без сил опустился в кресло, накрытое шотландским пледом. - Симпатичная клетка. - Он провел ладонью по пледу и улыбнулся. - Говорят, в Шотландии по клетке на ткани можно определить фамилию ее владельца.

- Американцы тоже не промах! - Иноченцо устало сел прямо на пол у окна и вытянул ноги. - По портрету президента можно узнать номинал купюры!

- Хотите анекдот? - Урсола сбросила промокшую куртку и поставила кофеварку. - Вопрос: "Почему Билл Комптон никогда не появится на американских деньгах?" Ответ: "Потому, что саксофон не поместится!" Или еще один: Объявление на парадной двери Белого дома: "Срочно требуется секретарь: Основные требования: владение английским языком на уровне Моники Брагински. Звонить круглосуточно!" Кому с молоком?

- Мне! - Иноченцо, кряхтя, поднялся с пола и, пошатываясь, подошел к дивану. - Боже, как меня мутит! Я ненавижу виски! В следующий раз, когда вы с Урсолой замочите кого-либо, пить с мистером Хэлгреймом будешь ты, Саймон!

- Пить виски с хорошим собеседником гораздо приятней, нежели буксировать машину с покойниками на средину Шамплейна! - Саймон взял из рук Урсолы чашку с кофе и обхватил ее ладонями. - И о чем вы беседовали с мистером Хэлгреймом?

- Разумеется, о выпивке! О чем же еще можно говорить, заставив стол бутылками?

- Ну, хотя бы о женщинах!

- Ты шутишь! Старик ведь только для того и пьет, чтобы поскорее соединиться со своей Нэнси.

- Не думаю, что миссис Хэлгрейм обрадуется появлению на небесах в стельку пьяного мужа. - Урсола уселась на диван, по-домашнему подобрав под себя ноги, и сделала несколько глотков горячего кофе. - В свое время алкоголь убил моего отца. Мне было тогда восемь лет и мы жили в своем старом доме в Виллемстаде. Однажды отец, изрядно приняв на грудь ликера "Кюрасас", поднялся на чердак, дабы обновить на фронтоне год постройки дома. Побелив единицу, семерку и ноль, отец обмакнул кисть в банку с разведенным мелом и, потеряв равновесие, рухнул на мостовую. Восьмерку на фронтоне с тех пор так никто никогда и не белил.

- Я не силен в географии, мисс, - Иноченцо поставил пустую чашку на журнальный стол и потер виски, Виллемстад это где?

- Остров Кюрасао. Я оттуда родом. В семнадцатом веке голландцы отбили острова у испанцев, понастроили аравакам красивых домов, в одном из которых живет до сих пор моя мама, и принялись за аравакских женщин.

- Должен заметить, у них это здорово получилось! - Саймон восхищенно посмотрел на девушку и покраснел.

- Сказать тебе, о чем сейчас подумал этот парень? - Иноченцо сощурил глаза и хитро заулыбался. - Саймон только что бросил на весы судьбы тебя и компьютер.

- Да? Как интересно! Продолжай. Ты умеешь читать мысли?

- Вообще-то я действительно неплохо читаю, но, к сожалению, не мысли, а программы. Однако, я знаю Саймона, можно сказать, с пеленок. Лет, эдак, с восьми!

- Саймон восемь лет таскал памперсы? - Урсола весело рассмеялась и подмигнула Иноченцо.

- Может быть, я не помню.

- И что же перевесило на твоих весах, мистер? - Урсола распустила волосы и облизнула слегка припухшие губы. - Неужели умная железка?

- Не знаю, о чем вы тут толкуете! Я просто сказал то, что сказал.

- Жаль, Саймон... - Девушка, играя золотой цепочкой на щиколотке, прикрыла глаза и откинула голову, - я рассчитывала услышать сексуальный вздох твоей чистой души! У тебя ведь чистая душа, красавчик?

- Давайте, давайте. Расслабляйтесь, я не возражаю. - Саймон поднялся с кресла и, поставив свою чашку на журнальный столик, подошел к окну. - Как думаете, они скоро позвонят?

- А не все ли равно? - Иноченцо тряхнул головой и поежился. - Не думаю, что парням, пославшим тех двух ублюдков, понравится твой голос. В следующий раз они десантируют на Шамплейн сотню отмороженных Иванов. Мне мама всегда говорила: "Бойся, Иноченцо, трех вещей в жизни: Чужих жен, чужих денег и чужих тайн".

- Тем не менее, это не мешало тебе грешить и первым, и вторым, и третьим.

- Запретный плод всегда сладок, друг мой! Думаю, нам нельзя соваться в коттедж. Ваше слово, синьорина.

- Разумеется, Иноченцо. - Урсола сложила на груди руки и немного подалась вперед. - Да и, если честно, то нужды в этом особой нет. Дом, так или иначе, взлетит на воздух, едва эти ковбои предпримут одну попытку.

- То есть, как взлетит?

- Пока ты там пьянствовал с мистером Хэлгреймом, мы с Урсолой подсуетились и поставили в коттедже несколько мин-растяжек. - Саймон отошел от окна и облокотился о спинку дивана. - У нашей милой хозяйки осталось кое-что из старых армейских запасов.

- Но это же дом моего брата! Мы не можем! - Иноченцо спрыгнул с дивана и запрыгал по комнате. - Может, обойдемся без взрывов? А что если мистер
Хэлгрейм случайно забредет в гости? Проклятое виски имеет свойство всегда очень быстро заканчиваться!

- Получится неплохой сюрприз. Наш сосед изо всех сил старался умереть от пьянства, а умрет, взлетев на воздух вместе с домом. - Саймон взъерошил Иноченцо волосы и попытался улыбнуться. - Шутка.

- Полагаю, тебе нужно было бы пошутить в присутствии мистера Хэлгрейма. Не думаю, что у него все также хорошо с юмором, как у меня. Это дом моего брата, что я ему скажу?

- Если мы не уничтожим парней, которые во что бы то ни стало, хотят убить вас, ты уже никому ничего не скажешь! - Урсола опустила ноги на пол и раздраженно добавила: "Уж если они нашли вас на краю Америки, будь уверен, они не остановятся, пока не наделают в твоей непонятливой голове достаточное количество дырок! Тем более, то, что ты считаешь домом, само вот-вот рухнет!"

- Так уж и рухнет!? Москиты сожрали только северную часть дома. Стоп! Кажется, звонят. У кого телефон? - Урсола схватилась с дивана и, найдя глазами куртку, быстро достала с кармана телефон. - Я слушаю. - Звонивший несколько мгновений помедлил и неуверенным голосом спросил: "Я могу поговорить с Иваном?"

- А кто его спрашивает?

- Он знает. - Голос в трубке несколько изменился и в нем появились нотки требовательности. - У меня мало времени. Надеюсь, он удачно доехал до Верлингтона?

- До какого Верлингтона, сэр? - Урсола подмигнула притихшим парням и, легко войдя в роль, непринужденно продолжила, - Вчера вечером он имел несчастье заявиться ко мне в Корнер-Брук. Возможно, вам это совсем ни к чему, но Иван должен был жениться на мне еще полгода назад, а у нас на Ньюфаундленде с этим очень строго. Поэтому, боюсь, Иван не сможет подойти. Я не смогла убедить братьев не делать этого.

- Какого черта! Что с моими парнями? - Заорал звонивший, теряя терпение. - О каком Ньюфаундленде идет речь?! Это где? Это Канада? О, Господи! Я им головы поотрываю!

- Можете не беспокоится, сэр. Мои браться вчера сделали это за вас. А еще они сделали с вашими друзьями то, что Иван сделал полгода назад со мной. Надеюсь, вы понимаете, о чем я? - Урсола весело рассмеялась и, бросив телефон на пол, садонула по нем каблуком. - Думаю, у вас есть часов пять, шесть, пока они разберутся что к чему.

- Напрасно мы утопили трупы в озере. - Саймон присел возле Урсолы на корточки и поднял с пола разбитый мобильник. - Мне надо было догадаться раньше.

- Ты о чем? - Урсола наклонилась и внимательно посмотрела ему в глаза.

- Парни могли сослужить нам неплохую службу, мисс. Было бы лучше, если бы прибывшие пожарные обнаружили на пепелище два сожженных трупа. В этом случае проблем у нас было бы гораздо меньше.

- Мне так не кажется, Саймон. - Урсола подала ему руку и помогла подняться. - Ты слишком сильно приложился к голове того кретина. От жары черепа не проламываются...

- Во время пожара могло рухнуть перекрытие. Не думаю, что опытный криминалист на это купится. - Посмотрев на часы, она подошла к камину. - Я отвезу вас на катере на ту сторону в Платсберг. Наняв машину, вы уже часов через семь, восемь будете в Нью-Йорке.

- А как же мой самолет? - Иноченцо, заметно нервничая, посмотрел на Саймона и недовольно скривился. - На "Сесне" мы будем в Нью-Йорке через два часа максимум. Почему, имея самолет, я должен трястись через весь север на каком-то добитом "Форде"?

- Потому, что объявив Саймона в федеральный розыск, полиции, наверняка, будет интересно узнать, где в данный момент находится и чем занимается его лучший друг. Тебе не терпится сразу же после приземления отправиться за решетку?

- Я ничего такого не сделал!

- Да, но ты знаешь, что кто-то убил двоих негодяев и еще ты залез по уши в дерьмо, взломав систему Нью-Йоркского банка. И совсем неважно, на чьи деньги ты наехал: мафии или честных налогоплательщиков? Ты нарушил кучу федеральных законов также как и твой друг Саймон. Поэтому, будь добр, выслушай доводы специалиста и не делай резких движений. Как это ни странно, но я хочу вам помочь.

- Ты уже помогла нам. - Саймон не сильно пожал девушке руку и грустно улыбнулся. - Вот только жаль, что наше приключение приняло формы заурядного боевика. Никогда не думал, что мое увлечение компьютером будет иметь столь печальные последствия.

- Не было бы Дейзи, не было бы федерального розыска, дружище. - Иноченцо попросил у Урсолы аспирин и, проглотив две таблетки, тут же отправился в душ.

- Ты мне не хочешь рассказать? - Урсола положила ладонь Саймону на плечо и деланно нахмурила брови. - Дейзи - это красавица, которую ты вынес с пламени пожара? Ты с ней спал?

- К сожалению... - Саймон снял с плеча ее руку и робко поцеловал ее ладонь. - Такие девушки как Дейзи не для меня. Как видишь, я далеко не Ди Каприо...

- Не думаю, что ты должен ему завидовать. Леонардо, по моему мнению, всего лишь красивая бабочка-однодневка, которой не суждена долгая звездная жизнь. Боюсь он так и останется красавцем с тонущего "Титаника". В нем нет изюминки. Он такой как все. А это, поверь мне, скучно. В тебе же есть мужское начало и ты не наложил в штаны в патовой для нас ситуации. Я это оценила, поскольку в свое время мне приходилось делать мужскую работу.

- Ты убивала людей?

- Если хочешь, да. Иногда я делала это. Но я не хочу, чтобы убили тебя и твоего друга. Вы мне симпатичны. - Секунду помедлив, Урсола взяла Саймона под руку и, увлекая его на второй этаж, игриво добавила: "У моего народа существует старинный обычай предаваться любви ранним утром, пока аравакские боги еще спят. Богам ведь не за чем знать, что заниматься любовью намного приятней, нежели просто сидеть на небесах и надувать щеки от осознания своего божественного величия".

- А у моего народа всегда существовало убеждение в целесообразности следования старинным аравакским обычаям, - в тон ей шепнул Саймон и, подхватив Урсолу на руки, помчался по крутой лестнице в спальню.

***

- А ты умеешь делать кино, парень. - Урсола, забившись в сладких конвульсиях, упала Саймону на грудь. - Если когда-либо боги пошлют мне смерть, я хотела бы умереть именно от этого.

- Неплохая мысль. - Саймон обнял девушку и поцеловал ее в закрытые глаза. - Беда в том, что я очень быстро привыкаю и мысль о том, что ты, возможно, улетишь к своим богам, пребывая в объятиях другого, все портит.

- А кто сказал, что мне нужен другой?

- Возможно, в данную минуту и не нужен, но пройдет время... Меня, вполне возможно, достанут эти русские парни из банка или посадят федералы, навесив на меня убийство бедной Дейзи.

- Почему ты думаешь, что я позволю им это сделать? - Урсола приподнялась на локтях и, тряхнув головой, укрыла лицо Саймона шатром из своих смоляных волос. - Не хочешь нанять меня своим телохранителем?

- Я не слишком богат, мэм...

- В таком случае, я могла бы быть просто твоей девушкой, умеющей постоять за себя и своего парня. Как тебе мое предложение?

- Потрясающе! Правда, есть одно но... У меня действительно плохи дела.

- Я уже это заметила. Однако, дела у тебя будут еще хуже, если ты не примешь мое предложение.

- Ты уверена?

- На все сто, Сай! Одно то, что вы с Инцы нашли в голове у той девушки процессор, сводит ваши шансы выжить к абсолютному нулю. Ты об этом думал? В девяносто четвертом году мое ведомство пережило шок от вторжения хакеров в системы некоторых исследовательских центров, занимающихся в частности проблемами нейротехнологий. Вполне возможно, что ты со своим другом невольно прикоснулись к чужой тайне и если это действительно так, вас ищет не только криминальная полиция и эти уроды из русской мафии. ФБР никогда не питало добрых чувств к невольным свидетелям своих акций. Де-факто вы еще живы, а де-юре - мертвы. Уж поверь мне.

- Придется поверить. - Саймон отодвинул прядь волос Урсолы в сторону и, улыбнувшись, спросил: "Ты веришь в настоящую любовь с первого взгляда?"

- Думаю, что нет, ибо любовь с первого взгляда это любовь глаз. На поверку может оказаться, что обладатель очаровательного лица в душе дерьмо, каких мало. Собственно, однажды это со мной и произошло. С тех пор я десятой дорогой обхожу красавчиков с отполированными ногтями и жду своего часа.

- У меня есть шанс?

- Я старше тебя...

- Но ты же лежишь на мне?

- О, да! - Урсола, ощутив в себе твердеющую плоть Саймона, осторожно села и заговорщически прошептала: "Надеюсь, боги все еще спят и мы можем продолжить... Ты как думаешь?"

- Когда ты начинаешь делать это, я уже не в состоянии думать, мисс...

***

- У вас медовый месяц?! - Иноченцо отложил журнал и уставился на спускающихся по ступенькам Саймона и Урсолу. - Вы так кричали, мэм, что мне подумалось, будто Саймон пытает вас каленым железом.

- Как только мы решим ваши проблемы, Инцы, я позволю Саймону пытать себя столько, сколько у него хватит сил. - Урсола застегнула пуговицу на рубашке и взяла куртку. - Ответ понятен?

- В общих чертах, да... Надеюсь, у вас нашлось несколько минут, чтобы поговорить о наших проблемах? У тебя же, кажется, был план?

4 мая. Нью-Йорк.

Чейвиз уснул только под утро. Наглотавшись снотворного, он, наконец, забылся беспокойным сном человека, на которого разом навалилась масса неприятностей. Во-первых, кто-то явно подыграл полиции, застрелив двух людей Ареццо, перевозивших в крематорий Мансвилла тело Дейзи Рей. Во-вторых, отследив по своим каналам место нахождения ликвидированной пациентки, его люди не смогли произвести замену бокса с мозгом, поскольку мозг Дейзи Рей самым таинственным образом исчез прямо из-под носа агента ФБР, дежурившего всю ночь в морге Центрального Бруклинского госпиталя. И, наконец, третье. У доктора Ареццо не выдержали нервы и он, накачавшись виски, выбросился из окна своего кабинета, спровоцировав тем самым разбирательства полиции в стенах клиники. Разумеется, полиция не сможет запустить лапы в сейф доктора и не сможет разобраться во всех тонкостях игры, задуманной и воплощенной в жизнь им, Чейвизом и Виктором Чеппингом. Однако своей дикой выходкой Ареццо поставил всех без исключения своих сотрудников под удар, поскольку все они должны будут пройти через процедуру дачи показаний. Кроме того, доктором не был поставлен ни один процессор четвертого уровня группе из тридцати пяти человек, подлежащих ликвидации. И поскольку клиника будет находится еще как минимум двое суток под присмотром полиции, пациентов придется выдергивать из их кроватей и нейтрализовывать с помощью банальной пули.

Однако, самое печальное было в другом: рушилась стройная конструкция, позволяющая годами и без особого труда манипулировать сознанием людей на уровне нестандартных белков и клеточно-мембранных липид. На все сто процентов жизнеспособная технология двадцать первого века, выстраданная им и Виктором, по воле слепого случая может очутиться в руках у государства, втихую похоронившего блестящую идею под обломками скандала шесть лет тому назад. Собственно, что такое процессор стимулятивного действия? Варварское орудие, дающее возможность манипулировать личностью или все же гуманное устройство, позволяющее человеку закрывать некоторые свои проблемы? И то, и другое определение будет справедливо.

Получая процессор, пациент имеет возможность выбирать любую форму виртуального существования. Пациент может путешествовать по различным мирам, совершать поступки, которые в реальной жизни никогда бы не совершил. Он может убивать, любить, спать с известнейшими красотками современности, петь в опере, играть в бейсбол в высшей лиге, грешить педофелией и бродить по Белому дому в качестве президента. Он может все! Он безбрежно талантлив и чертовски хорош в постели! Не об этом ли мечтает каждый из нас?! Именно! И черт с ней, с обратной стороной медали! Ведь ни один наркотик не сравнится с процессором стимулятивного действия. Ни одна реальность не открывает перед вами таких возможностей!

Сколоченная Чеппингом группа молодых компьютерных волков проникала в системы интересующих их фирм, вскрывала личные файлы особо ценных служащих, пытаясь путем анализа определить возможность использования выбранного объекта в своих целях, эксплуатируя при этом его скрытые или явные недостатки. Удивительно, как много людей, лишенных тех или иных возможностей изо дня в день, травмируя свою психику, а иногда и здоровье, стараются компенсировать недостающие детали своего воображаемого целостного образа различного рода суррогатами, начиная от алкоголя и заканчивая силиконовыми заменителями любви и наркотиками!

Виртуальная жизнь - мир вне времени, пространства и гнусной реальности решала проблемы человеческих комплексов эффективно и просто. Слабый становился Рембо, импотент любовником, каких мало, паралитики бегали марафон, а фригидные леди превращались на время в жриц любви! Не чудо ли это?! Разумеется... Однако, за чудо надо было платить очень дорогую цену. Впрочем, некоторых клиентов, наверное, не слишком бы расстроило знание того, чем все это для них закончится.

Проснувшись с тяжелой головой, Чейвиз долго мучил тело под холодным душем, стараясь сосредоточиться. Похожая на спланированную акцию цепь нелепых случайностей, происшедших с телом Дейзи Рей, то и дело, подводила его к мысли о существовании некоего третьего лица, пытающегося таким вот нетрадиционным способом заявить о себе. И совершенно понятно, что это третье лицо не само государство. Выстрелы на Бруклинском мосту говорили о том, что кто-то отлично осведомлен в его делах и, вероятнее всего, следует ждать продолжения этой атаки, поскольку цель ее очевидна - уничтожение нейробизнеса. Очевидно и другое: если он, Чейвиз, в ближайшее время не предпримет конкретных и решительных шагов, его бизнес может накрыть волна фатальных разоблачений, а мысль просидеть всю оставшуюся жизнь за решеткой совершенно не грела его каменную душу. Он не хотел в камеру. И он скорее умрет, но не сядет на скамью подсудимых! Этому не бывать!

- Господи, неужели я паникую?! - Чейвиз насухо вытерся махровым полотенцем и, набросив на плечи халат, прошел к себе в кабинет. - В сущности, ничего ведь не произошло... У полиции нет никаких улик, кроме тела мисс Рей. Исчез даже ее мозг! Никакой зацепки! ... Доктор Ареццо? Какие пустяки! Да мало ли людей ежедневно выбрасываются из окон? Тем более пьяных. Просто необходимо сосредоточиться и попробовать вычислить того парня, который дал команду стрелять в людей Ареццо. Только и всего! Только и всего... Если мысленно пройти по всей цепочке развития его бизнеса, можно заметить, что полной, исчерпывающей информацией овладели только три человека: он, Виктор Чеппинг и доктор Ареццо. Впрочем, даже доктор не был посвящен в схему производства нейропроцессоров в лаборатории, расположенной в бывших карстовых пустотах под виллой Вирджиния. Опять же, Виктор был вне всякого подозрения, поскольку изначально идея нейросчитывания информации с мозга человека принадлежала ему и он был зациклен на этой идее... И все же механизм разрушения стройной конструкции был кем-то запущен. И если бы он не был уверен в гибели синьора Перейры, он мог бы подумать, что это его рук дело. Но Перейра был мертв. На месте катастрофы самолета, сбитого "Стрингером", была найдена фаланга его пальца. Он сам видел отпечаток. Это был, несомненно, палец Перейры! А что, если стрельба на Бруклинском мосту чистая случайность? Охотились на одних, а пришили совсем других. И нет никакого третьего лица. Возможно. Все возможно... - Чейвиз подошел к окну, поднял жалюзи и тут же был отброшен чудовищным ударом в плечо на средину комнаты. Пуля, раздробив плечевой сустав, скользнула по лопаточной кости, застряла в мягких тканях спины. Задохнувшись от резкой боли, Чейвиз все же заставил себя отползти в сторону и, теряя сознание, истошно заорал, зовя на помощь замешкавшуюся охрану.

- Тебе повезло, - Виктор Чеппинг подкатил инвалидную коляску к кровати и подмигнул недавно пришедшему в себя Чейвизу. - Если бы эта пуля вошла в твою голову, мне бы пришлось писать некролог, а ты ведь знаешь как у меня со слогом!

- Что с моим плечом? - Бен, поморщившись, попробовал пошевелить пальцами правой руки. - Болит...

- Еще бы! - Стрелявший, по всей видимости, большой оригинал. Во-первых, наконечник пули был спилен, а, во-вторых, по кругу было сделано шесть небольших запилов. Такая пуля кость не раскалывает, а дробит на мелкие фрагменты.

- Что ты хочешь сказать? - Чейвиз протер здоровой рукой глаза и внимательно посмотрел на друга. - Плечо собрали?

- Разумеется, Бен! Однако там есть проблемы... Послушай, ты не хочешь спросить у меня, кто у тебя стрелял?

- Его поймали?!

- А он никуда и не убегал, поскольку не мог этого сделать. Кто-то заботливо вогнал ему две пули в башку и оставил подыхать на крыше соседнего дома. Самое удивительное в этом деле то, что он остался жив и даже успел дать показания.

- Полиции?

- Разумеется! Ты сильно удивишься, если я скажу тебе следующую вещь: наш колумбийский друг жив! Более того, он не просто жив, он объявил войну всем, в том числе и нам с тобой. Теперь я, кажется, начинаю догадываться, почему у моего автомобиля в прошлом году так некстати отказали тормоза... Между прочим, стрелок не получал задание убить тебя. Как думаешь, почему?

- Перейра хочет меня запугать? Ну это же смешно! И вообще. О каком Перейре может идти речь?! Я видел снимок фаланги его пальца! Я видел!! Отпечаток, группа крови, все сходилось!

- А тебе не кажется странным тот факт, что найдена была только фаланга пальца да фрагменты тела другого человека, по-видимому, пилота? Тело Перейры испарилось?

- "Стрингер" штука серьезная, Виктор. При прямом попадании в человека, от него не остается практически ничего.

- Синьор Перейра не Бэтмен! "Стрингер" споткнулся о самолет, а не об этого подонка. Впрочем, зачем я пытаюсь тебе что-то доказать, если у полиции в руках находится недостреленный киллер? Знаешь, для того, чтобы ввести в заблуждение федеральную службу, Интерпол и прочие конторы и выпасть с поля зрения на целых шесть лет, можно пожертвовать не только фалангой мизинца. По крайней мере, я уже об этом думал. Если Перейра все эти годы нас с тобой "вел", нам нужно паковать чемоданы.

- Только не это, Виктор! Почему я должен отказываться от нашего бизнеса? Только из-за того, что кто-то подсовывает нам версию о воскресшем Патрике Перейре? Чушь собачья! Я не боюсь Патрика Перейру? И он это знает! И если он действительно воскрес из мертвых, я ему не завидую. Лучше бы он этого не делал!

- Прекрати Бен! - Чеппинг саданул кулаком по подлокотнику коляски и прошипел сквозь зубы: "Я подозревал, что ты глуп, но не думал, что настолько. Тебе повезло на этот раз, но я не уверен в том, что Перейра будет предупреждать тебя дважды, а я не хочу ронять слезу у твоего гроба, слышишь?! Не хочу! Сегодня утром я прокачал все наши свободные средства через офшорные зоны и доделал за доктора Ареццо его работу. Все тридцать пять пациентов вывезены на этот час в Манвилл. В Крематории сегодня намечается небывалая давка.

- Я не выхожу из дела! - Чейвиз опять пошевелил закатанной в гипс рукой и, скривившись от боли, тихо застонал: "Во всяком случае, не сейчас. Я привык всегда держать удар. И если Перейра действительно жив и у него хватило ума навредить мне, я должен как-то отреагировать, иначе я не Бен Чейвиз! Благодаря мне, мир, в свое время, избавился от шести диктаторов, а ты просишь меня отказаться от борьбы с каким-то ничтожным колумбийцем! Ни за что! Я не могу пасть так низко..."

Чеппинг подкатил коляску вплотную к кровати и взял друга за руку.

- Хорошо... Я тебя понимаю, Бен. Мне также хочется засунуть дуло пистолета в задницу этому мерзавцу и разрядить в его гнилое нутро всю обойму. Однако давай не будем делать резких движений, поскольку мы имеем дело не с одним Патриком и еще не известно порцию какой информации он подарит генералам. Месть штука хорошая, она, безусловно, достойна тебя и ты обязательно свернешь Перейре шею, но это потом. Сейчас нам необходима немедленная передислокация и прекращение производства процессоров в Пуэрто-Рико. Спрятав таким образом концы, мы сможем уберечь наше дело от полного краха. Никто и никогда не предъявит нам с тобой обвинений в умышленных убийствах. Понимаешь? Никто, поскольку даже сжигание трупов производилось в крематории, специализирующемся на утилизации трупов домашних животных, отловленных в окрестностях Ньюарка. Мы чисты. Бригада моих компьютерщиков, входивших в системы, интересующих нас фирм, надежно засекречена, фирмы, входящие в корпорацию "Вирджиния", заняты вполне легальным бизнесом. В конце концов, мы плотим налоги!

- Ты предлагаешь отсидеться в Пуэрто-Рико? - Чейвиз, успокоившись, перехватил ладонь Виктора и не сильно сжал ее.

- Само собой, дружище. Тем более на вилле Вирджиния у нас с тобой будет гораздо больше шансов выжить, нежели в Нью-Йорке, где может выстрелить любое окно!

***

Заскочив на пять минут к брату в Нью-Рошелле, Иноченцо к половине шестого притащился на арендованном болотного цвета "Порше" на Манхеттен и, с трудом припарковавшись на шумной Ленокс авеню, мрачно произнес: "Добро пожаловать на собственные похороны!"

- Учитывая то, как ты водишь машину, - Саймон весело подмигнул другу и наглухо застегнул куртку, - мы необязательно должны погибнуть от пули русского мафиози. Интересно, сколько ты заплатил чиновнику, принимавшему у тебя вождение?

- Ни цента! К твоему сведению, я совсем неплохо знаю правила дорожного движения...

- В таком случае, почему ты их не соблюдаешь?

- Тебе не понять, дружище, ты не сицилиец!

- Это правда, Инцы! И я даже не китаец... Боишься?

- Есть немного...

- С чего начнем? - Саймон опустил стекло и, нацепив на нос защитные очки, осмотрелся. - Что-то я не вижу плакатов с моим изображением! Меня ищут или не ищут? Где миллион долларов за мою голову?!

- Как мы себя любим! По-моему, ты не стоишь ни цента!

- Вот как? Почему?

- Потому что, воспользуйся твой папа в свое время презервативом, и мир не ощущал бы на себе тяжести твоего присутствия! Это, во-первых. А, во-вторых, за свою смерть ты должен будешь еще и приплатить тем парням из русского банка, клиентов которого ты уже нагрел на пять штук и собираешься нагреть на пару-двойку миллионов в ближайшие два часа. Я уже молчу о тех несчастных, тела которых вы с Урсолой самым циничным образом утопили в Шамплейне.

- Это была компенсация за мой отстреленный палец... Впрочем, мы с тобой заболтались. Думаю, Урсола уже на месте и мы можем подняться.

Холл гостиницы Централпарк напоминал фантастический оазис. Устремленные к стеклянному потолку роскошные пальмы, посаженные многие годы назад, фантастическое разноцветие орхидей, заполнивших собой все пространство огромного помещения, расслабляющее журчание каскадных фонтанов располагало к отдыху и покою. Взяв у администратора письмо на свое имя, оставленное Урсолой, Саймон затащил ошарашенного великолепием гостиницы Иноченцо в лифт и, поднявшись на шестой этаж, постучал в шестьсот двадцатый номер.

- Глядя на вас, мне хочется рыдать! - Урсола тщательно закрыла за парнями дверь и прошла вслед за ними в холл номера. - Вас еще не убили, а на ваших физиономиях уже лежит печать вселенской скорби! Вы разуверились в себе, парни? Тогда вам действительно лучше позвонить в полицию и сдаться!

- Все нормально, мисс... - Иноченцо переложил из руки в руку ноутбук и осмотрелся. - Ты поставила модем?

- Разумеется. Он в спальне. Думаю, тебе там будет удобно. - Проводив Иноченцо взглядом, Урсола подошла к Саймону и обвила его шею загорелыми руками. - Ты скучал?

- Еще бы! - Саймон поцеловал Урсолу в подбородок и, прижав ее к себе, запустил руку под майку. - Особенно сильно я заскучал по тебе в тот момент, когда ты, покачав крыльями своей "Сесны" у Саратоги-Спрингс, умчалась белокрылой птицей в туманную даль! Разве мы не могли лететь вместе?

- У меня были дела в Бостоне, дорогой.

- Я могу узнать, какие?

- Думаю, что нет...

- Что так?

- Не хочу навешивать на тебя свои проблемы, Саймон...

- Но ведь ты же помогаешь мне и моему другу! Почему мы не можем помочь тебе?

- Это невозможно... Ты не можешь помочь мне убить человека!

- О, господи! Убить человека?! Я влюбился в киллера?

- Я не киллер. - Урсола устало опустилась в кресло и прикрыла ладонью глаза. - Я солдат...

- Солдат убивает в силу необходимости на поле боя. С кем воюешь ты?

- Пока что ни с кем, Саймон. Однако, два дня назад я получила факс, в котором говорится о чудесном воскрешении одного негодяя. И это очень плохая новость.

- Это ты в него стреляла?

- Нет, не я. В него вообще не стреляли. Он был заказчиком одного убийства, которое сам же впоследствии и отменил. Однако, я получила гонорар...

- Вот даже как... И ты думаешь, что он будет на тебя наезжать?

- Я в этом уверена!

- Тогда ты должна возвратить деньги...

- Это совсем другие игры, парень. Можно возвратить деньги, однако, ты все равно останешься нежелательным свидетелем.

- И каков же выход?

- Убрать заказчика.

- Разреши все же тебе помочь... - Саймон присел на корточки напротив Урсолы и обнял ее за колени.

- Твоя жизнь пригодится тебе самому, малыш, а у того парня очень острые зубы. Ты когда-либо слышал о некоем Патрике Перейре, кокаиновом боге?

- Разумеется! Кажется, он погиб в авиакатастрофе лет пять или шесть назад. Об этом много писали. - Саймон сделал паузу и внимательно посмотрел Урсоле в глаза. - Или он не погиб?

- К сожалению... Ума не приложу, как это ему удалось, но он, кажется, провел всех!

- Я думаю, у главы Мендельинского картеля достаточно средств и возможностей симулировать свою смерть. Некоторые парни на этот случай держат при себе двойников...

- Тело не нашли. Нашли фрагмент его мизинца... Зная, как любит себя этот патологический убийца и извращенец, можно себе представить, сколь велика его цель, ради которой он не пожалел собственный палец!

- И что же такое глобальное может предпринять мистер Перейра? Стравить друг с другом кланы? Перестрелять конкурентов?

- Когда-то очень давно в приватном разговоре со мной Патрик, нанюхавшись зелья, выложил мне одну свою идею. Под занавес он планировал наводнить страны Карибского бассейна, включая, естественно, и Соединенные Штаты, супердешевым кокаином из своих стратегических запасов. Кокакин, по его замыслу, должен будет в буквальном смысле раздаваться даром на улицах, в барах, в публичных домах, трущебных районах, на предприятиях, в клубах, школах, университетах. То есть, планировалась акция, цель которой заключалась в тотальном кокаиновом набеге на молодежь. Понимаешь? В течение полугода Перейра превратит сотни тысяч, если не миллионы, молодых людей в кокаинозависящих тварей, готовых сделать за дозу дури все, что угодно.

- И что дальше?

- Дальше, самое интересное. Поступление наркотиков по всем каналам прекращается до нуля и через день, два - города превратятся в ад. Люди будут патрошить аптеки, больницы, склады медикаментов!

- Бред!

- Не скажи... Видимо, ты не знаешь, на что способен наркоман, у которого началась наркотическая ломка, и если их сотни, тысячи, это уже война обезумевших людей.

- Неплохой получился бы сюжет для фильма ужасов... Однако, выгодна ли самому мистеру Перейре подобная затея? Успех акции сомнителен, прямые убытки огромны...

- Чувствуя приближение своего физического конца, а синьор Перейра наркоман со стажем, он может потащить за собой в могилу полмира.

- Веселый парень этот Перейра! - Саймон поднялся и заглянул в спальню. - Через час мы выставим этих русских свиней на два миллиона баксов и укатим на Питкерн! Вложим деньги в марочный бизнес местных аборигенов, станем выращивать кукурузу, таро и ловить рыбу! А еще по вечерам мы будем усаживаться на краю острова, обращенного к цивилизованному миру, и плевать на все земные невзгоды! Кстати, Иноченцо с его умением водить автомобиль, сможет на Питкерне ездить, как ему вздумается, поскольку на острове никто не соблюдает правил дорожного движения, там нет светофоров и только одна центральная улица. Чем не рай для злостного нарушителя?

- Не хами, романтик! - Огрызнулся Иноченцо, колдуя над ноутбуком. - Я не хочу на Питкерн! У меня другие планы!

- Не поделишься? - Урсола кошачьей походкой вошла в спальню и присела на край кровати.

- Отчего же! Куплю себе хороший трейлер, набью его под завязку электроникой и буду колесить по Америке, время от времени потроша счета богатеньких сограждан. Риска попасться никакого, мне не нужны большие деньги, я скромен в своих запросах, а еще я осторожен и умен! Все, готово!! Два миллиона шестьсот тысяч баксов навсегда растворились в финансовом океане. Кстати, свою долю, с вашего разрешения, я отправлю на историческую родину, в Сицилию. Как вам это нравится?

- Нам нравится! - Саймон подошел к другу и посмотрел на дисплей. - Послушай, приятель, вне всякого сомнения, часа через три они тебя расшифруют и в номер набьется куча головорезов. Нельзя ли напоследок круто пошутить?

- Например?

- А не попробовать тебе перекинуть деньги господ Сосновского и Бородана обратно в Россию?

- Зачем?! Чтобы их украл кто-то другой? Уж лучше я заберу их себе и разбросаю по приютам моей бедной восточной родины.

- А что, в Китае уже не воруют?

- Воруют. Однако, в отличие от России, в Китае проворовавшихся чиновников элементарно расстреливают...

***

Перейра позвонил Джорджу Аччесону где-то в районе семи часов утра. Не выспавшийся советник президента долго не мог сообразить, кто это в такую рань прорвался к нему на линию, а, сообразив, мгновенно соскочил с кровати, и с трудом попав в тапочки, нажал на кнопку записи.

- Идея с ракетами была великолепная, Джордж. - Перейра громко расхохотался в трубку и грязно выругался. - Зачем ты хотел меня убить, Джордж? Неужели тебе было мало той власти и денег, которые ты уже имел шесть лет назад? Ведь я же мог и не купиться на информацию Мигеля Густавиано?

- Я вас не понимаю. Вы кто? - Трясущейся рукой Аччесон налил себе лимонада и сделал несколько судорожных глотков. - Почему вы выдаете себя за синьора Перейру, мистер?

- Не хочется верить в чудо? Я тебя понимаю, Джордж. Мне и самому порой кажется, что я умер... Надеюсь, ты понимаешь, что Перейра не стал бы разбрасываться своими пальцами всего лишь ради того, чтобы отсидеться в укромном месте под Монтевидео?

- Я не желаю с вами разговаривать! - Аччесон нашел глазами камеру слежения и сделал несколько условных знаков рукой. - Это какая-то грязная шутка, мистер, не знаю кто вы...

- Я похож на шутника? Ладно, Джордж, пускай так. Будем шутить. Ровно через минуту вертолет с кандидатом в президенты Эллиотом Бором потерпит катастрофу над Мемориалом Линкольна. Я сознательно выбрал это место, поскольку не хочу в день святого Теодора нагружать себя скорбью о безвинно погибших. Мертвым эта акция не повредит. Угадай с трех раз, кто стоит под вторым номером в моем списке смерти?

- Я не отдавал приказ убить вас.

- Зачем же лгать, мистер Аччесон? - Перейра что-то сказал находящемуся рядом с ним невидимому собеседнику и продолжил: "Я провел все шесть лет в добровольном заточении не для того, чтобы играть сейчас с тобой, да и не только с тобой в какие-то непонятные игры! Собранного мной материала вполне достаточно для того, чтобы упрятать тебя в тюрьму лет на пятьсот. И это в лучшем случае! Я имею в виду твою деятельность вне Белого дома. Кстати, Джордж, зачем тебе столько денег? Все равно после выхода в отставку ты бы не смог жить на широкую ногу! У нас ведь правовое государство.

- Вы несете какой-то бред, синьор Перейра! Я не живу двойной жизнью! Я государственный служащий.

- Надо же! Однако я сомневаюсь, что вас после вашей кошмарной смерти все же причислят к лику святых! Вам еще не передали сообщение о гибели улыбчивого Бора? Нет? Странно. Мне уже доложили. Можете умыться слезами: "У Америки проблемы! Я вышел из тени!!" - На том конце провода проложили трубку и в это же мгновение в спальню ворвались два обеспокоенных охранника.

- Плохие новости, босс, - сказал один из них и протянул Аччесону мобильник. - Только что погиб Бор...

Аччесону показалось, что у него зашевелились волосы. - Поднеся телефон к уху, он сначала услышал тяжелое дыхание, а затем срывающийся на высоких нотах голос президента: "Джордж, ты слышишь меня?"

- Да, мистер президент!

- Творятся какие-то непонятные вещи! Только что кто-то запустил в Белый дом "Стрингер" и погиб Бор!

- Надеюсь, вы спустились в убежище?

- Разумеется, Джордж! Однако линия президентского метро оказалась заблокированной! Потребуется какое-то время на разборку завала. Думаешь, это совпадение?

- Мне звонил Перейра, сэр... - Аччесон сел на кровать и потер мочку уха. - О покушении на Бора я узнал от Перейры за минуту до крушения вертолета. По-моему, синьор Перейра ожил не случайно...

- Что ты несешь, Джордж? - Президент на мгновение замолчал и неуверенно закончил: "Перейра мертв!"

- Думаю, мы все ошибались, господин президент. Мне он только что обещал еще более ужасную смерть, нежели Бору. Крепитесь...

- Разве ты не приедешь?

- Даже не знаю, господин президент... Мне что-то не здоровится...

- Ты боишься, призрака, Джордж!

- Этот призрак только что отдал приказ стрелять по Белому дому и убил Эллиота Бора, господин президент! Не думаю, что он хотел или хочет просто попугать меня, вас и всю Америку. Я хорошо знаю Перейру. И еще. Я в девяносто четвертом случайно ознакомился с результатами тестов на СПИД. Перейра уже тогда был болен. Ему терять нечего! И если он ожил, то ожил исключительно для того, чтобы умереть окончательно, но как можно громче, утащив за собой в могилу полмира.

- Тебе нужно к психологу, Джордж. Я перезвоню тебе. - Президент положил трубку и мрачно уставился в пол. - Перенос выборов не входил в его планы. Стройная пирамида, сложенная им из успешных внутренних и внешнеполитических акций, могла рухнуть в любую минуту, похоронив под собой надежду уйти из Белого дома с гордо поднятой головой. Гибель одного из кандидатов в президенты автоматически окунала его с головой в дерьмо скандала, от которого ему вряд ли удастся отмыться.

***

Известие о гибели Бора и нападение на Белый дом застало Чеппинга и Чейвиза в самолете. Перейдя в Сан-Хуане в личный вертолет, компаньоны, не мешкая ни минуты, засели за телефоны. Картина вырисовывалась совершенно невероятная. Неприятности посыпались, словно из мешка, на головы не только высших государственных служащих. Если нелепую гибель Бора и выстрел по Белому дому еще как-то можно было объяснить, учитывая всю напряженность момента, именуемого выборами президента Соединенных Штатов, то экстренное сообщение всех без исключения ведущих теле и радио компаний о случаях массового психоза в Нью-Йоркском метро и толпах беснующейся молодежи на улицах крупнейших городов объяснению не поддавалось. Еще одно новость касалась непосредственно их обоих. Полиция Нью-Йорка обнаружила в крематории Мансвилла десять расчлененных человеческих трупов, приготовленных к сожжению.

- Началось? - Чейвиз, придерживаемый охранником, спустился вслед за Виктором с вертолета и, подойдя к нему вплотную, тихо произнес: "Видимо, нам не светит спокойно отсидеться на вилле, друг мой".

- Думаю, ты прав. - Чеппинг включил двигатель, и, управляя манипулятором, двинулся к дому. - Нужно отдать должное Патрику. Он безусловно умен. Целых шесть лет он имел возможность, словно под микроскопом, изучать нас, отслеживать все наши ходы, анализировать, делать выводы и готовить западню. Во имя чего? Желание перехватить наш бизнес? Тогда зачем вся эта шумиха с Бором и президентом? Или он восстал против всех?

- Все возможно, Виктор. - Чейвиз похлопал друга по плечу и осмотрелся. - Не хочу об этом думать, однако нам, скорее всего, придется держать здесь круговую оборону.

- А у меня есть другое предложение, Бен! - Чеппинг поднял голову и посмотрел на Чейвиза злыми глазами. - Я не собираюсь держать оборону, сидя в этой коляске! Мы должны нанести ответный удар! И немедленно!

- То есть?

- Мы должны убрать этого мерзавца. Если ему известны такие вещи как сжигание трупов наших клиентов, он наверняка знает и обо всем остальном. Согласен?

- Допустим... И как мы это сделаем?

- Это ты спрашиваешь у меня?! Разве это я смещал диктаторов и отправлял в мир иной своих врагов? Или от полковника Чейвиза осталась только его телесная оболочка? Перейра должен исчезнуть и немедленно, иначе нам с тобой придется очень туго. Так или иначе, полиция выйдет на корпорацию "Вирджиния" и тогда нам ничего не останется кроме как искать убежище в пингвиньих краях.

Закрыв за собой дверь кабинета, Чейвиз сел напротив Виктора и на какое-то время задумался. Виктор был прав. Отсиживаться в этом пуэрто-риканском раю было бессмысленно. Обладая такой мощнейшей уликой как трупы клиентов клиники доктора Ареццо со следами имплантации мозга, полиции ничего не стоит буквально в считанные дни выйти на корпорацию, а затем и на них с Виктором. Каков же выход? Он один - наступление. И если его догадка верна и Перейре ничего не остается, как объявить войну всему миру, его, Перейру, нужно уничтожить прямо сейчас, не ожидая от него новых сюрпризов. Как это сделать? У любого механизма есть уязвимый участок. У человека этих участков масса.

- У Патрика Перейры в Картахене живет мать. - Чейвиз похлопал Виктора по коленке и заговорщически подмигнул. - Я сейчас же пошлю отряд в Колумбию. Старушку весьма тщательно охраняют, однако эти парни в сомбреро еще не видели моих звероловов! Я приволоку эту старую ведьму сюда и буду отрезать от нее по кусочку, пока Патрик не приползет ко мне на брюхе.

- Он так любит свою мамашу?

- Он ее обожает! В свое время мамаша Розалия на протяжении десяти лет служила палачом в тюрьме "Богатырь". Повесив очередного преступника, романтичная мадам Перейра срезала маленькими ножницами прядь волос с покойника и, запаковав ее в специальный пластиковый бокс, непременно вешала бокс на стену в своей спальне. Говорят, начальник тюрьмы относился к этой садистской страсти мадам палача с пониманием. Видимо отсюда и страсть к убийствам у Патрика Перейры. У него это в генах. Я всю жизнь отправлял людей на тот свет в силу разных причин. Но никогда ради удовольствия.

- А что, если Перейра изменил свое отношение к экстравагантной матери? Тем более, отдать приказ палить по Белому дому мог только безумец!

- Или человек, который все тщательно обдумал...

- Аргументируй!

- С радостью, дружище. Во-первых, мне кажется, что покушение на Бора не несет в себе ничего личного. Бор и Перейра никогда не соприкасались друг с другом никаким боком. Больших неприятностей должен был ждать в первую очередь Джордж Аччесон, спланировавший в девяносто четвертом покушение на Перейру. Он же, насколько мне известно, через подставных лиц прибрал к рукам львиную долю американского текстильного бизнеса Патрика Перейры, а также, пересажав людей колумбийца, перенаправил потоки денег, выручаемых от продаж кокаина на севере страны в игровые заведения Лос-Анжелеса, Лас-Вегаса и Нью-Йорка.

- Ты не шутишь?

- Со мной работают профессионалы, друг мой, и я не понимаю, чему ты удивляешься? Неужели ты всерьез думаешь, что люди, пришедшие во власть, сплошь больны альтруизмом? Черта с два! Американская мечта носит одежду, скроенную из купюр и это аксиома. Никакие разговоры о благе народа не имеют ничего общего с истинными устремлениями властьимущих. Формула: "Власть-деньги-власть.", или, если хочешь, "Деньги-власть-деньги." это и есть воспетая в поколениях американская мечта. Однако вернемся к нашему другу. Я подозреваю, что у Патрика проблемы со здоровьем и ему наплевать на наш бизнес. По-видимому, он решил громко хлопнуть дверью, прежде, чем дьявол затащит его в ад!

***

Выйдя из гостиницы Саймон, Урсола и Иноченцо, тут же вынуждены были ретироваться обратно в здание: на запруженной автомобилями Ленокс авеню шло настоящее побоище! Свирепого вида молодые люди, глядя на мир стеклянными глазами, с остервенением крушили все вокруг себя, не обращая ни малейшего внимания на крики и стоны пострадавших, беспорядочную стрельбу растерянных полицейских и пронзительный вой патрульных машин.

- Перейра умеет держать слово! - Урсола, мгновенно оценив обстановку, передала Саймону спортивную сумку и достала из-за пояса "Магнум", - здесь нам не прорваться.

- Может, через кухню? - Иноченцо краем глаза посмотрел на перепуганного администратора. - В боевиках главный герой всегда уходит через кухню, разбрасывая в стороны поваров и защищаясь от пуль преследователей раскаленными сковородками! Где тут у них кухня?

Попетляв по служебным коридорам гостиницы, троица без особых приключений добралась до запасного выхода, расположенного со стороны Сто одиннадцатой стрит.

- Куда теперь, мэм? - Саймон взял Урсолу за руку и осмотрел непривычно пустую улицу. - Куда все подевались?

- Ты же видел, где народ гуляет! - Иноченцо подошел к потрепанному "Форду" и попробовал открыть дверь. - Никакой тебе справедливости! Нам нужно ехать, а хозяин запер машину. Мадам, я видел у вас за поясом пистолет, не поможете бедному сицилийцу украсть автомобиль?

Благополучно миновав Централ парк, Иноченцо, не спеша, объехал вокруг памятника Колумбу и, свернув вправо, вывел машину на полупустой Бродвей.

- Вы что-либо понимаете? - Саймон осмотрелся по сторонам, рискуя при этом свернуть себе шею. - И это Бродвей?! Где толпы праздных налогоплательщиков? Началась война?

- Началось то, о чем я тебе говорила, дорогой, - Урсола достала из кармана мобильный телефон и несколько раз попыталась набрать номер. - Здесь недалеко живет мой друг. Он актер. Я поздно сообразила... нам нужно было ехать по Восьмой авеню до "Мартин Бек Театра" ... И там хорошая парковка. Впрочем, о чем я говорю! Я тут разъезжаю по сошедшему с ума от наркотиков Нью-Йорку с двумя федеральными преступниками на краденной машине и думаю о какой-то парковке!

- Твоя правда, мэм! - Иноченцо объехал раскуроченный автобус и впервые аккуратно притормозив у неработающего светофора, свернул вправо на Западную сорок пятую стрит. - Если мне не изменяет память, Мартин Бек Театр должен быть где-то здесь. Когда-то меня пробило на большое искусство и я, прихватив с собой скромную в быту китаянку, отправился в театр на премьеру пьесы Роберто Хорхе Пайро "Колосья в огне". Скромная Дзяюй, чрезвычайно близко принявшая к сердцу тяжелую, лишенную секса жизнь главного героя, в антракте затащила меня в какую-то темную вонючую конуру и чуть было не затрахала меня до смерти.

- Это и есть та самая могучая сила искусства! Тормози, развратный полукровок, - Урсола еще раз перенабрала номер и, услышав в трубке голос, радостно заулыбалась: "Стивен? Это Урсола... Мы тут с друзьями решили сходить в театр... Да... Не хочешь встретиться? У меня к тебе небольшое дельце. Где мы? Только что припарковались возле твоего театра... Хорошо. Нет проблем... - Спрятав телефон, Урсола открыла дверцу и посмотрела на парней. - Вперед, миллионеры! Старик Ленц как всегда на месте, правда, у него друзья, но он любезно согласился уделить внимание и нам.

В гримерной Стивена Ленца Саймона ждал сюрприз... Выбитые из привычной колеи Стивен Рей и Сара Грин, обнявшись, спали на старом продавленном диване даже не подозревая, какие сюрпризы может иногда приподносить плутовка-жизнь.

- Значит, ты и есть тот парень, которого так настойчиво ищут федеральные власти? Интересно... - Стивен Рей, проснувшись от крика Сары, вцепившейся в волосы Саймона, долго не мог понять, что происходит, а, вникнув, бросился выручать опешившего от неожиданности парня. - Однако ты не похож на Джеймса Бонда. Надеюсь, ты сможешь доказать нам несостоятельность выдвинутых против тебя обвинений?

- Разумеется, сэр. Мы с вашей дочерью были добрыми соседями и приятелями. В тот день мы с Иноченцо решали у меня в квартире кое-какие свои проблемы. Почувствовав запах гари, я заглянул к Дейзи через балкон и увидел, что в квартире полно дыма. А дальше сплошная фантастика. - Саймон расстегнул молнию на внутреннем кармане куртки и достал оплавленный процессор. - Мы нашли в голове у Дейзи вот это, сэр. - Он протянул взволнованному Рею устройство, убившее его дочь и виновато добавил: "Мне искренне жаль, сэр".

- Черт меня побери! - Сидевший до сей поры Стивен Ленц, сорвался на ноги и, нацепив на нос очки, склонился над ладонью Рея, внимательно рассматривавшего оплавленный прибор. - Неужели человечество додумалось и до этого!?

- Как видишь, дружище... - Рей отвел взгляд от ладони и посмотрел на поникшую Сару. - Что скажешь, дорогая?

- Только то, что хочу растерзать негодяя на мелкие части, убившего мою девочку. Прости, Саймон, я была не права.

- Не стоит, мэм. - Саймон присел на диван и, немного помедлив, продолжил: "Несколько дней назад мы, то есть, не мы, а непосредственно Иноченцо, прошелся по файлам некоторых компаний и банков Нью-Йорка и заметил одну интересную закономерность. Кто-то, как бы подводил эти банки, компании к черте, за которой финансовый крах. Но в это время, будто из морской пены возникала некая корпорация "Вирджиния" и подхватывала летящую в пропасть структуру, становясь таким образом совладельцем той или иной фирмы или банка. Дейзи, проводившая аудит в банках Бронкса, была убита буквально на следующий день после обретения банками новых хозяев. Не правда ли, занятно? Мы склонны думать, что все фирмы, корпорации и банки, которые сумела подмять под себя "Вирджиния", предварительно понесли не только финансовые потери. По всей видимости, процессор, выполнял роль считывающего устройства, записывающего всю проходящую через ее мозг информацию. Проводя аудит банков, Дейзи имела дело с совершенно конфедециальными документами. Если это устройство несло в себе функцию считывания информации, поступающей на зрительный нерв, качество добытой таким образом информации, улучшалось весьма существенно. И последний штрих. Корпорация "Вирджиния" обеими ногами стоит в Пуэрто-Рико.

- Вот даже как?! - Урсола переложила пистолет в карман и жестом попросила Иноченцо включить ноутбук. - А вы, случайно, не догадались покопаться в кишках у этой фирмочки? Нет? А жаль. - Урсола, склонившись над компьютером, быстро вошла в поисковую систему и, набрав на клавишах название корпорации, обращаясь к Саре, взволнованно продолжила: "Боюсь, у вас будут проблемы, мадам. Если мое предположение окажется верным, вам придется иметь дело с печально известным полковником Беном Чейвизом. - Посмотрев на дисплей, она ткнула пальцем в нужную фамилию и торжествующе добавила: "Вне всякого сомнения, это они!"

- Они?! - Саймон, поймав глазами фамилии Чейвиз, Чеппинг, посмотрел на Урсолу, - Ты знаешь и второго?

- Разумеется! Виктор Чеппинг довольно известный в прошлом нейрохирург. До девяносто четвертого года он работал на Пентагон в Ронской лаборатории. Однако каков Бен! Видимо, он потерял контроль над собственными амбициями! Всю жизнь безнаказанность идет за ним по пятам. Он возомнил себя богом!?

- Круг замкнулся. - Рей подошел к компьютеру и некоторое время молча читал информацию. - Я знаю этих парней. - Виктор действительно мог доработать проект частичной роботизации, закрытой в девяносто четвертом. Господи, тогда чем же занимался я? Изобретением велосипеда?! Это даже не параллельная работа. Но как это возможно? Подобные вещи нельзя скрыть. У нас хорошая разведка.

- Вы забываете, сэр, что Чейвиз в свое время был лучшим среди разведчиков. - Урсола села на краешек стола и сложила лодочкой ладони. - Давайте лучше подумаем над тем, что у нас есть. Во-первых, мы знаем, кто делал процессоры. Во-вторых, у нас есть образец этого устройства.

- И у нас есть мозг Дейзи. - Сара присела на диван и помассажировала виски. Доказательная база позволит полностью оправдать Саймона и возбудить дело против Чейвиза и Чеппинга. Теперь я понимаю, почему психолог нашей Дейзи доктор Ареццо на днях выбросился из окна клиники. Он был с ними и у него не выдержали нервы.

- По всей видимости нервы не выдержали не только у доктора Ареццо. - Саймон посмотрел на Урсолу и та, понимающе кивнув, подняла вверх палец.

- Позволю себе еще одно предположение: беспорядки, происходящие в данный момент на улицах Нью-Йорка, результат кокаиновой экспансии возвратившегося из небытия Патрика Перейры. Я уже рассказывала Саймону о маразматических планах этого господина, в которые он некогда посвятил меня.

- Вы знакомы с Перейрой? - Удивленно спросил Рей и подошел к девушке вплотную.

- Я была знакома почти со всеми негодяями, так или иначе попавшими под колпак ЦРУ. Их физическое устранение было моей работой, мистер Рей.

- Надо же! Не думал встретить живую легенду в берлоге старого Стивена Ленца. Я так полагаю, вы мисс Альфаро?

- В детстве я забиралась к изрядно зарядившемуся ликером "Кюрасас" дядюшке Стивену на колени и он с увлечением рассказывал мне о своих сказочных похождениях.

- Не знал, что Стивен был героем!

- О, нет, дядюшка Стивен никогда не был героем, но он всегда умел замечательно врать.

- Почему же в свое время вы не убрали Парика Перейру, мисс Урсола? Вы избавили бы многих людей от их проблем.

- Такого приказа никогда не поступало, мистер Рей. Возле Перейры всегда кормилась масса всевозможных чиновников. Хорошо отлаженная система поставок не претерпевала никаких изменений годами. Годами люди, обремененные властью, собирали богатые урожаи на плодородной почве наркомании, десятилетиями люди получали очень приличные деньги только за то, что ничего не делали. Разумеется, были попытки физического устранения Перейры со стороны третьих лиц, однако все они, как правило, заканчивались еще на стадии подготовки акции. Перейера был тщательно опекаем, а оттого и неуязвим. В девяносто четвертом Джордж Аччесон предпринял, было, не согласованную ни с кем попытку изменить положение вещей, однако сам же в последний момент санкционировал утечку информации, после чего Перейра разыграв, как теперь оказалось, трагедию в воздухе и исчез на долгие шесть лет. Полагаю, он хорошо подготовился и, судя по всему, правительство долго будет зализывать раны, нанесенные Перейрой.

- И каковы же планы этого господина?

- Наводнение рынка сверхдешевым, почти дармовым, кокаином. Это первое. Второе: физическое устранение торговцев тяжелыми наркотиками и медикаментозными препаратами. Это первый этап. Второй этап - резкое закрытие рынка кокаина. Результат этого второго этапа мы имели возможность наблюдать сегодня, выйдя из гостиницы на Ленокс авеню.

- Вы думаете, это Перейра?

- Я уверена в этом! - Урсола подошла к Ленцу и что-то шепнула ему на ухо.

- Разумеется, дорогая. - Ответил старик и посмотрел на Саймона. - Сделаю, что смогу. Я же твой должник.

- Вне всякого сомнения. Если бы я не сидела у тебя на коленях в тот роковой для моего отца день, ты бы полез вместе с ним белить эти проклятые цифры на фронтоне. Я должна идти. - Девушка подошла к Саймону и крепко поцеловала его в губы. - Дождись меня. Дядюшка Ленц обо всем позаботится...

***

На Америку надвигалась катастрофа. Пять тысяч тонн кокаина, откладываемых про запас Патриком Перейрой на протяжении двадцати лет руководства Мендельинским картелем единовременно поступила на рынки Америки. Идея фикс, рожденная воспаленным мозгом наркобарона много лет назад на поверку оказалась весьма жизнеспособной. Планируя и подготавливая кокаиновую экспансию, Перейра за шесть лет добровольного заточения до мелочей просчитал все детали будущей адской акции. Специально подготовленные люди шесть лет интенсивно наращивали запасы кокаина на территории Соединенных Штатов, используя при этом все мыслимые и немыслимые способы. Никто, кроме самого Патрика не знал об истинных целях и масштабах этой акции, поскольку любая, даже мельчайшая засвеченная деталь задуманной акции могла свести на нет все усилия обезумевшего от страха за свою жизнь Перейры. Ежедневно принимая чудовищное количество различных лекарств, сдерживающих прогрессирующую болезнь, Патрик, чувствуя конец, становился неуправляемым. Постепенно страх за свою жизнь перерос в глухую злобу, разъедающую его, словно ржавчина. И однажды он не выдержал. Мир должен рухнуть! Тысячи его людей одномоментно вышли на улицы городов Америки, предлагая наркотики по смешным ценам. Миллионы разовых доз разбрасывались в школах, университетах, раздавались в барах и на дискотеках. Волна дармового кайфа захлестнула города: одуревшие люди в мгновение ока становились насильниками и убийцами. Придуманная Перейрой воздушно-капельная обработка населения весьма эффективно действовала в замкнутом пространстве. Нагнетаемая по воздухопроводам смесь провоцировала массовые психозы в метро, кинотеатрах, супермаркетах. Жизнь в городах становилась похожей на ад. Перейра ликовал. Еще бы: он все же подмял под себя Америку, словно уличную девку...

Утром пятого мая Перейра перекрыл каналы поступления наркотиков и убрал с улиц своих людей. Америку ждало страшное похмелье. Прибыв на место падения вертолета Эллиота Бора, президент долго наблюдал за действиями спасателей, не в силах охватить смысл происходящего. Смерть Бора, выстрел по Белому дому и чудовищные беспорядки в городах Америки нагоняли на него ужас. Никогда еще страна не была так близка к катастрофе, как сейчас. И ведь что, собственно, происходит? Всего лишь какой-то мерзавец подыграл пагубным страстям людей! Всего лишь подыграл! И все, катастрофа! В таком случае, что делают в Америке ЦРУ, ФБР, полиция, в конце концов? За что эти люди получают свои деньги? Как мог один человек ввергнуть страну в хаос? Ответа не было.

Вернувшись в Белый дом, Комптон позвонил Аччесону и договорился с ним о встрече. Необходимо было что-то срочно предпринимать, поскольку поступающая почти ежеминутно информация заалела кровью первых жертв...

- Джорж, что происходит? - Почему ты отсиживаешься в такой момент в своем особняке?! - Кричал в трубку президент, со страхом поглядывая в окно. - Неужели ты думаешь, что, запланировав тебя убить, Перейра не сможет разнести твой дом на атомы?! И как бы в подтверждение сказанного на том конце провода громыхнул взрыв, истерично заорал Аччесон и пошел короткий гудок. - О, мой Бог! - Комптон вытер покрывшееся испариной лицо и, опрокидывая резные стулья, бросился вон из овального кабинета.

***

В два часа по полудни люди Чейвиза посадили вертолет прямо на лужайке перед виллой и осторожно спустили на аккуратно скошенное зеленое поле инвалидную коляску с перепуганной насмерть матерью Патрика Перейры.

- Прошу простить меня, синьора! - Прекрасно знавший испанский, Чейвиз вышел навстречу пленнице, добродушно улыбаясь, словно бы встречая дорогого гостя. - Надеюсь, мои парни были ласковы с вами, синьора Розалия?

- Мой сын отрежет тебе голову, гринго! - Старушка, дрожа от волнения, все же предприняла попытку пнуть Чейвиза ногой. - Когда за мной приедет мой сын, я лично повырываю сердца у тебя и у твоих уродов! Никто не смеет называть меня старой шлюхой! Я мать дона Перейры!

- А я Бен Чейвиз, синьора. Признаюсь, я оценил стратегический талант вашего сына. И мне нет никакого дела до его проблем со всем миром! Ваш сын посмел навредить мне, хотя я ни словом, ни делом никогда не преступал черту приличия в отношениях с ним. Вы понимаете, о чем я толкую? Так вот, ваш сын навредил мне и я вынужден защищаться. Впрочем, если вы будете продолжать вести себя подобным образом, я просто загоню вам в глотку пистолет и пошлю вас в ад! Не правда ли, я неплохо разговариваю по-испански?

- Пошел вон, гринго! - Старуха цепко схватилась высохшими от времени кистями рук за поручни коляски и плюнула Чейвизу на брюки. - Мой сын не оставит никого в живых, он лучший!

Достав платок, Чейвиз вытер брюки и, приставив пистолет к голове донны Розалии, прошипел: "Не испытывай судьбу, старая шлюха! Я же могу передумать"... - Услышав шум мотора, Бен посмотрел в сторону моря и окаменел: к вилле стремительно приближались шесть десантных вертолетов, увешанных, словно грушами, боевиками. Бросив безумный взгляд на просветлевшую лицом старушку, Чейвиз, не спеша, снял пистолет с предохранителя и дважды выстрелил ей в голову. Впрочем, он мог этого и не делать. Секундой спустя, на месте, где он только что дискутировал с почтенной дамой, дымилась приличных размеров воронка: Патрик Перейра не мог позволить матери пережить себя...

Выскочив из вертолета, Перейра, держась за бок, подбежал к воронке и, перекрестившись, пошел в направлении дома. Не обращая внимания на свист пуль и разрывы гранат, Перейра поднялся по ступеням и, утомленно присев на баллюстраду, посмотрел на выехавшего из холла Чеппинга.

- Не ожидал так быстро, яйцеголовый? И совершенно напрасно! Сегодня утром мой доктор сказал, что у меня практически нет ни печени, ни почек. Ты видишь перед собой фантом.

- Тогда я так же вовремя! - Чеппинг достал из нагрудного кармана небольшой пульт и нажал на синюю кнопку. - Убегать бессмысленно, Патрик. Каждый метр виллы и прилегающей территории заминирован еще четыре года тому назад.

- Ты блефуешь! - Перейра трусливо оглянулся и навел на Чеппинга пистолет. - Брось эту штуку, парень. Возможно, я подарю тебе жизнь...

- Моя жизнь принадлежит мне, Патрик, а устройство не несет в себе функцию обратного отсчета. Лови! - Чеппинг бросил пульт под ноги Перейре и в то же мгновение мыс Хигуэро потряс чудовищной силы взрыв. Десятки тонн земли и бетона взлетели на воздух, унося с собой покромсанные тела людей, желавших подмять под себя мир...

Озеро Шамплейн.

17 августа 2000 года.

Прижавшись к Саймону, Урсола молча смотрела на огромное багровое солнце, медленно опускающееся в спокойную темную воду озера.

- Красиво... - Саймон поцеловал ее волосы и еще крепче обнял за плечи. - Даже не верится, что в мире еще есть такие места... Ты не хочешь мне ничего рассказать? - Стивен Ленц, привезший нас в твой дом, три месяца молчал, словно заговоренный.

- Я выполняла свой долг, Саймон. Ты забыл, кто я? - Урсола подняла на него глаза и улыбнулась. - А еще я навсегда похоронила надежды русских головорезов найти тебя.

- Вот как!? Ты взорвала банк вместе с ними?

- Я поступила проще: сдала банк федералам. Арест всех счетов и депортация на свою далекую родину - вот что ждет этих парней. И это в лучшем случае. Что же касается тебя, то я надеюсь, ты не обманешь надежды бедной девушки и женишься на ней. Ты ведь честный человек?

- Попробовал бы я ответить отказом! На дне Шамплейна еще столько места для машин с покойниками в багажниках!

- Твоя правда, дорогой, я девушка суровая...

Продолжение следует.

25

107