Эта командировка началась для Ефимова весьма неожиданно. И даже в какой-то мере приятно (если, конечно, можно назвать приятным отъезд на очередную войну). Ведь на этот раз не было нудных, бесконечно повторяющихся тренировок боевого слаживания. Так что в данном вопросе Сергею, можно сказать, повезло, его просто вызвали в штаб и без обиняков предложили:
-В Чечне должность командира группы вакант. Едешь? - командир бригады, как всегда, оказался прямолинеен.
Ефимову можно было посетовать на то, что, в конце концов, он по должности заместитель, а не командир группы, и отказаться, но он, почти не раздумывая, согласился. Не то чтобы Сергей снова рвался на войну, нет, на этот раз действительно нет. На какое-то время его страсть к приключениям слегка остыла, а совесть казалась умиротворённой от осознания выполненного ещё в предыдущую командировку. Но всё же и отказаться он не смог, так как хорошо знал, что на данный момент в части наблюдалась хроническая нехватка групперов. Одни были в командировке, другие готовились в командировку, третьи находились в отпуске после командировки. Не поехать и тем самым подставить кого-либо из офицеров, которого в таком случае непременно отзовут из отпуска, Ефимов считал неправильным.
-Да, товарищ полковник, еду, - озвучил своё решение Сергей.
-Тогда пять часов на сборы, - тут же расплылся в одобряющей улыбке полковник Шогинов.
??? - сказать, что Ефимов оказался удивлён такой поспешностью, значит не сказать ничего.
-С тобой едет старший лейтенант Котов и трое контрактников, - комбриг как будто и не заметил удивления, написанного на лице Сергея. - Времени у тебя немного, так что можешь отправляться к себе, - тут Шогинов чуть было не сказал домой, но вспомнив, что Ефимов живёт в общежитии, сдержался. Назвать домом офицерскую общагу язык не повернулся даже у него. - В девять ноль-ноль сбор у автопарка. Всё понял?
-Так точно, - довольно небрежно отозвался Сергей, так как в мыслях он уже укладывал вещи.
-Тогда ступай, - разрешил Шогинов.
-Есть, - ответил слегка ошарашенный темпом происходящего Ефимов и, неловко развернувшись, поспешил покинуть кабинет бригадира. А тот посмотрел ему вслед и невесело усмехнулся. Боевики активизировали свою деятельность, отряд нёс одну потерю за другой, и сколько ещё таких сборных команд пополнения предстояло отправить до осени - не знал никто. Оставалось только надеяться и верить в лучшее. Дождавшись, когда дверь за старшим прапорщиком закроется, Шогинов открыл один из ящиков стола и с задумчивым видом вытащил оттуда книгу А. М. Волкова "Волшебник изумрудного города".
-Я уезжаю в командировку, - прямо с порога заявил Сергей. Дверь за ним скрипнула и, щёлкнув замком, закрылась.
-Опять? - супруга Ефимова сделала шаг назад и опустилась на стоявшую за спиной кровать.
-Олесь, я... - Сергей виновато пожал плечами, и чтобы избежать взгляда жены, нагнулся и начал расшнуровывать запылённые берцы.
-Пап... - из соседней комнаты появилась недовольно хмурившаяся дочь Ефимова Юля.
-Да, я, - не отрывая взгляда от пола, отозвался Сергей и внутренне сжался - чувство вины перед женой и детьми стало заползать в его и без того мятущееся сознание.
-Пап, у нас каникулы. Мы же к бабушке собирались! - обиженно напомнила Юля.
-Так и поедете, - Сергей постарался придать голосу нарочитую небрежность, но подступивший к горлу ком не дал добавить "без меня".
-А что, по-другому никак нельзя? - без особой надежды поинтересовалась Олеся у наконец закончившего возиться с обувью супруга.
-Мне предложили, я... - Сергей беспомощно развёл руками. - Откажусь - кого-то из отпуска выдернут или дурака какого пошлют... Меня комбриг вызывал...
-Так и скажи, сам напросился! - Олеся вздохнула и подумала: "Тоже ведь сказал - дурака , вот ты тот дурак и есть", но вслух произнесла другое: - Если бы не захотел ехать, то и не поехал бы.
-Как я мог отказаться? Другие что подумали бы? Что... - предприняв попытку оправдаться, Сергей, тем не менее, понял, что городит чушь и замолчал.
-Тебе бы уж точно никто и слова не сказал! - Олеся качнула головой и уже совсем тихо добавила: - Серёж, ну куда ж ты всё лезешь, а? - у неё на глазах заблестели слёзы.
-Олесь... я... ты же знаешь, я аккуратно, как всегда...
-Пап, - напомнила о своём присутствии дочь, её брови были строго насуплены, - обещай...
-Обещаю! - безропотно согласился Сергей.
-... что вот съездишь в этот раз и больше никуда никогда не поедешь. Обещаешь?
-Обещаю, никуда и никогда. Это крайняя командировка.
-Смотри! - девочка строго сжала губы, и в этот момент входная дверь распахнулась, и в помещение ворвался разгорячённый ходьбой Коля - сын Ефимовых.
-А что у Вас тут стряслось? - по выражениям лиц он сразу же сумел заметить, что в семье что-то произошло.
-Наш папа в командировку собрался! - похоже, Олеся всё ещё тешила себя надеждой, что эта поездка не состоится.
-Пап, - губы сына дрогнули, - ну зачем?
-Да я не сам, меня вызвали, предложили...
-Пап, откажись, а? - Ефимов - младший бросил пакет, с которым ходил в магазин, на пол, - или совсем никак?
-Я же уже согласился...- виновато развёл руками Сергей и почувствовал, как появившийся в душе ком начал подступать к самому горлу.
-Пусть едет... - Олеся опустошённо махнула рукой.
-Папа мне обещал, что это в крайний раз! - гордо объявила Юля.
-Когда? - спросив Коля, нагнулся и подобрал брошенный пакет.
-Сегодня, - ответил Сергей, и по тому, как застыли лица окружающих, понял, что к такому повороту не был готов никто...
Сборы прошли как обычно в тоскливом молчании. Все понимали - одно лишнее слово может вызвать поток неконтролируемых слёз и ещё больших переживаний. Если и говорили, то по большей части о ничего не значащих предметах.
Вечер наступил быстро...
Когда Сергей подошёл к парку, ПАЗик уже стоял возле курилки в ожидании пассажиров. Контрачи курили, Котова ещё не было. Водитель ПАЗика, увидев бредущего по алее Ефимова, спрыгнул на асфальт и пошёл ему навстречу.
-Это ты что ли уезжаешь? - спросил он вместо приветствия. - А то мне сказали прапорщик, а кто...
-Здорово, Володь, - Ефимов перебросил сумку в левую руку и улыбнулся. - Да, я, я.
-О блин! - ошеломлённо качнул головой водитель. Рукопожатие его шершавой ладони было крепким. - А помоложе никого не нашлось?
-Да мне вообще-то едва-едва восемнадцать стукнуло! - Сергей широко улыбнулся.
-А мне тогда двадцать, - водитель, который был старше Ефимова лет на восемь, тоже улыбнулся, затем улыбка сползла с его лица и он уже став совершенно серьёзным, взглядом покосившись на висевший за плечами Сергея рюкзак, полюбопытствовал: - Не надоело?
-Всё, крайний раз, - Ефимов почувствовал, как в душе вновь нарастает жгучая боль расставания и, увидев появившуюся на лице водителя тень сомнения, пояснил: - Я дочке пообещал.
-Да, блин, - непонятно покачал головой Владимир, хотел что-то добавить, но увидев бегущего в их сторону майора Ивлева, удивлённо приподнял брови и решил не продолжать.
-Уф, думал, не успею, - Ивлев выглядел слегка запыхавшимся, - от самого общежития летел. И ты ничего не сказал! - упрекнул он отчего-то вновь заулыбавшегося Сергея.
-Лёш, ей - богу, у меня времени с гулькин нос было. Да и было бы, мне что, бегать по всем и звенеть: "Меня в армию забирают"?
-Ладно, Серёг, хрен с тобой, извинение принято. - Майор хитро улыбнулся: - Ты лучше скажи: у тебя мелочь есть?
Сергей удивлённо вытаращился на Ивлева, но, тем не менее, ничего не сказав, полез проверять собственные карманы, и только обнаружив там потрёпанную десятку и протянув её Ивлеву, удивлённо спросил: - А тебе зачем?
-Да вот... - майор вытащил из пакета, что держал в руках, нож. - Ножи не дарят, так что давай, расплачивайся...
Сергей взглянул на ножик и невольно хмыкнул - насколько он знал, нож этот обошёлся Алексею в весьма кругленькую сумму, но отказываться не стал.
-Не продешевил? - всё же поинтересовался Ефимов, вкладывая зелёную бумажку в руки майора.
-В самый раз! - Алексей улыбнулся, подал Сергею нож и, уже пожимая на прощание руку: - Спасибо тебе...
-Да хватит ты, Лёш, это тебе за нож спасибо! - Ефимов расплылся ответной улыбкой. - Я бы такой себе от жадности никогда не купил.
-Спасибо, что спас меня! - снова поблагодарил Ивлев, и на этот раз Сергей промолчал. А из-за здания пункта приёма личного состава вырулил цветущий и слегка загруженный старший лейтенант Котов.
-Здравия желаю, товарищ майор! - отрапортовался он и, не удержавшись, спросил: - Товарищ майор, Вы что, тоже с нами?
-Нет уж, лучше Вы к нам! - отшутился Ивлев и, повернувшись к Сергею: - Ну, всё, братуха, будь!
-Живы будем - не помрём!- Ефимов поднял руку в приветственном жесте, и уже не желая больше задерживаться, шагнул в распахнутую дверь автобуса.
-Все? - с надеждой глядя на входящего Котова, уточнил водитель.
-Старшего нет, - старлей бросил свой баул на переднее сиденье и, облегчённо вздохнув, плюхнулся рядом.
-Старший сейчас подойдёт, - Владимир показал рукой на открывающуюся дверь контрольно-технического пункта, - командира автомобильной роты повидать захотел. А вот, кстати, и он - майор Пташек собственной персоной.
-Старшим что, Пташек едет? - удивлённо переспросил Ефимов. - Он вроде бы в госпиталь с давлением слёг?
-Да уже сбежал давно, с неделю как сбежал! - водитель широко улыбнулся.
-Ма-ла-ток! - одобрительно протянул Котов, а Ефимов усмехнулся и говорить ничего не стал, решив приберечь своё мнение для другого случая.
-Здорово, Се-рё-га! - довольно осклабившись, майор ввалился, не вошёл, а именно ввалился в салон ПАЗика, - вот ни грамма не сомневался. Как только мне сказали, что группером прапор едет, так я сразу понял, что это ты.
-Я Вас приветствую! - улыбнулся столь шумному появлению старого знакомого Ефимов.
-Ну, понеслась одна по кочкам! - из Пташека прямо так и пёрло нерастраченной энергией. - Володя, заводи шарманку. Поехали!
Зашумел стартер, завёлся двигатель, и автобус плавно тронулся с места.
Вскоре контрольно - пропускной пункт остался далеко позади. Пропетляв по улицам города, ПАЗик вырвался на междугородную трассу и, набирая скорость, покатил в сторону узловой станции. Вечерний ветерок, влетавший через слегка приоткрытую форточку, приятно обдувал лицо. Сергей вынул из ножен нож и осторожно потрогал лезвие... И сразу будто от порыва налетевшего ветра плечи почувствовали глубинный холод - события двухнедельной давности никак не хотели стираться в его памяти:
...Едва сдержав дыхание, Сергей всплыл на поверхность, тяжело, со стоном, выдохнул и тут же с силой втянул в себя воздух. Выдохнул снова, вдохнул и, резко переломившись, снова ушёл под воду... Ласты шлёпнули по поверхности и, взбурунив и без того взволновавшуюся поверхность, исчезли под волнами...
Ефимов уходил всё глубже и глубже под воду, в черноту сомкнувшегося над ним речного омута. Нож, треклятый нож, именно сейчас, когда его не было рядом, требовался больше всего.
Занимаясь подводной охотой, Сергей в отличие от большинства своих собратьев по хобби, никогда не брал с собой нож. Он у него, естественно, был, но обычно лежал в байдарке. И вот сейчас Ефимов неимоверно жалел о своей давней привычке, уже давно перешедшей в пустопорожнее упрямство.
Маска буквально прилипла к лицу, Сергей через нос слегка подал в неё воздух и тотчас сообразил, что, начав погружение, забыл продуться, и теперь ему болезненно надавило на барабанные перепонки. Судорожно сглотнув, он почувствовал, как стремительно съедаются литры втянутого в грудь воздуха. Становилось темнее. Ещё метр, и впереди показалась фигура застывшего в неподвижности Алексея Ивлева - его друга и такого же заядлого подводника. Тот уже не рвался наверх - обессилено разбросав по сторонам руки, он медленно опускался к чёрной иловой поверхности речного дна. Стараясь не смотреть в медленно разворачивающееся лицо Алексея, Ефимов скользнул к его ногам.
...Первый раз, поднырнув к запутавшемуся в сетях другу, Сергей думал, что без труда справится с тонкими лесками китайкой сетки. Каково же было его удивление, когда оказалось, что кроме "китайки" ноги Алексея опутывают надёжно сплетённые ячейки самодельной капроновой сети, которая, уходя вниз, всей своей остальной частью запуталась в придонном коряжнике. В кровь изрезав руки, Сергею удалось справиться с несколькими нитями, но кислород стремительно заканчивался, (Ефимов ушёл в омут чуть раньше Алексея, и ему нестерпимо хотелось вдохнуть). Тогда он заработал ластами и рванул наверх. На миг перехватив беспомощно-молящий (а может быть и проклинающий) взгляд Ивлева, он нисколько не замедлил движения, понимая, что уже не успевает распутать своего друга. Пробудь он здесь внизу ещё десяток секунд, и у них не осталось бы ни малейшего шанса. Ему был нужен хоть один глоток воздуха, чтобы вернуться и продолжить спасение.
Теперь Ивлев висел неподвижно, а Сергей пытался разорвать удерживающие его в воде путы.
"Гадство, гадство, гадство! Это просто невозможно, невозможно так запутаться!" - матерился Сергей, в отчаянии дергая толстый, увешанный поплавками шнур, опутавший ступню Алексея и намертво затянувшийся на правой щиколотке. Левая нога была не в лучшем положении. Давно скинутые ласты унесло течением, но вытащить стянутые петлями ноги не получалось.
Вытекавшая из глубокого пореза на руке кровь мутной тёмной струйкой потянулась вверх. Воздух в лёгких Сергея заканчивался. Он не успевал, не мог разорвать пут и вместе с тем не смел позволить себе всплыть. Время неумолимо толкало наглотавшегося воды Ивлева к порогу смерти. Возвращаться домой без друга, неся скорбную весть его жене... Ну, уж нет...
С тоской, вслед за уносимой кровью, подняв взгляд, Сергей увидел пристёгнутые к бедру Алексея ножны. Появившаяся вдруг надежда мгновенно погасла: ножа в них не было. Видимо, запутавшийся в сетях Ивлев слишком торопился и, выхватив ножик, выпустил его из рук.
"Нож, - лёгкие уже начинало ломить от боли. - Нож, - одна - единственная, оставшаяся в голове мысль, ещё не вытесненная жаждой вздоха. - Нож, где-то на дне должен быть нож! Но до дна ещё три метра, там темно и илисто. Нож, только он - единственная надежда на спасение. Сжав зубами загубник, Сергей опустил голову вниз и, не обращая внимания на нарастающую боль в ушах и лёгких, пошёл на глубину.
"Осторожно, только не замутить дно, осторожно, лишь бы он был здесь, лишь бы его не снесло течением, лишь бы не промахнуться, не уйти в сторону", - как заклятие повторял Ефимов, преодолевая эти последние, но такие длинные метры. Боль в груди стала невыносимой. Оба подводных ружья, переплетясь нитями фалов, лежали рядом, почти друг на друге. Ножа ни под ними, ни рядом с ними не было. Темнота глубины не позволяла видеть далеко. Сергей осторожно сместился вправо, всмотрелся в дно, но ножа не обнаружил. В маске появилась кровь. Мысленно представив, куда мог смотреть уронивший его Ивлев, Сергей сместился вперёд и увидел поднимающуюся со дна толстую ветку занесённого илом дерева. Ничего похожего на нож ни под веткой, ни рядом...
"А что, если он ударился об неё и отлетел дальше?" - сквозь возникшую в висках боль подумал Сергей и, по наитию двигаясь вперёд, внезапно увидел на дне, в покрывающем его иле, небольшую ямку. Сознание мутилось. Ефимов почувствовал, как кружится голова и, протянув руку, ощутил в пальцах толстую рукоять ножа. Нож, созданный вовсе не для подводной охоты, привезённый Ивлевым с крайней чеченской командировки; нож, предназначение которого было отнимать жизнь, в тусклом свете подводной мглы сверкнул серо-стальным лучом надежды на спасение.
И тогда Сергей медленно, стараясь сохранить остатки кислорода и сил, оттолкнулся от дна и, оказавшись подле стягивающих ноги Алексея сетей, не задумываясь, рубанул по ним остро отточенным лезвием. Один удар, второй, третий, и тело Ивлева, вместо того, чтобы начать подниматься вверх, плавно качнувшись, стало опускаться ко дну. Не чувствуя собственных мышц, Сергей подтянулся к грузовому поясу. Переворачивать лежавшего лицом вниз Алексея и расстёгивать пряжку его ремня - не было ни сил, ни времени. Ефимов ударил по поясу, абсолютно не задумываясь, что вместе с ним под остриё лезвия попали и дорогостоящий костюм, и даже покрытая холодными пупырышками человеческая кожа. Груз канул вниз, а освобождённый от него Алексей стремительно начал всплывать. Сергей из последних сил устремился следом.
Выдох, переходящий в крик, раздался над просторами омута и, вспугнув сидевшую на берегу пичугу, эхом отразился от крутого обрыва. Почти тотчас Ефимов с хриплым свистом вздохнул и, оторвав от водной поверхности маску, увидел чуть впереди беспомощно покачивающуюся на волнах фигуру Ивлева. Даже не пытаясь отдышаться, он поплыл в его сторону и, обхватив рукой плечо Алексея, усиленно заработал ластами.
Сергею еще предстояло преодолеть десяток метров водного пространства, выбраться на берег и откачать захлебнувшегося друга, но он отчего-то был уверен, что справится, что всё самое худшее уже позади.
Гораздо позже, сидя у разведённого костра, он думал над тем, что не будь у Алексея с собой ножа, всё бы закончилось совершенно по-другому. И от этих мыслей на душе становилось холодно и мрачно.
Автобус слегка потряхивало. Тёмные обочины дороги, едва видимые в свете фар, проносились с удивительной быстротой - может от того, что была ночь, и Сергей сидел по правую сторону ПАЗика? А может, потому, что автобус уносил его от столь милой и спокойной жизни? Как бы то ни было, но с каждым километром, с каждой секундой Сергей приближался к совершенно другой стороне мира...
Проводив мужа и пожелав детям спокойной ночи, Олеся закрылась в своей комнате, легла в кровать, накрылась с головой одеялом и заплакала. Он плакала, слезы её были безудержны и горьки, и она не в силах была остановить их поток. Сергей уехал. В очередной раз. На войну. Несколько месяцев командировки - как вечность. Несколько месяцев, для многих уже навсегда ставших вечностью. Нет, никогда! Не надо, никогда! Господи, сделай так, чтобы он вернулся! Сделай, господи! - несколько слов и снова безудержные слёзы. Олеся даже не пыталась себя сдержать - вот сегодня, вот сейчас выплакаться, чтобы утром, чтобы потом все месяцы командировки никто не видел на её глазах этих ночных слёз. Ночью можно грустить, но не плакать, а днём улыбаться, только улыбаться. Детям тяжело и без маминой грусти. Наш папа далеко, но он вернётся, обязательно вернётся. Живой и здоровый, не в первый раз. Да, не в первый... Господи, сделай так, чтобы он вернулся, он ведь сказал, что это - последний раз. Нет, не так, неправильно, здесь так не говорят. Он сказал, что это - крайний раз. Слышишь, господи, это - крайний раз, пусть вернётся, и он больше никогда, никогда, ни за что... А если, а если и соберётся - вцеплюсь, упаду в ноги и не отпущу, слышишь, господи, не отпущу! - молила Олеся и следом плакала, плакала и молила, и так почти до утра, когда совсем обессиленная провалилась в вязкую пучину тяжёлого сна.
А поезд, на котором ехал её муж, оставлял за собой одну станцию за другой. За окном мелькали то окна встречных пассажирских составов, то проносились тёмные махины товарных вагонов, то появлялись и исчезали смутные контуры одиноких строений и огни проезжаемых сёл и городов. Но время шло и, наконец, рассвет, тонким солнечным лучом скользя по краю задёрнутой шторы, заглянул в купе, осветив лицо спящего Сергея. Почувствовав на коже тепло, он улыбнулся - сквозь сон ему почудилось ласковое прикосновение супруги. Но вскоре рельсы начали уходить немного вправо, лучик сместился и пропал где-то в глубине помещения. Радостная улыбка сошла с лица Ефимова, он снова погрузился в пучину беспокойного сна:
...длинная вереница колонны медленно втягивалась в горный серпантин. Ехавший на броне "шестидесятки" - БТР-60 ПБ молодой прапорщик с лёгким оттенком пренебрежения вглядывался в поднимающиеся по левую руку серо-коричневые горы. Медленное движение машин его вовсе не огорчало. Подставив лицо освежающему ветру, он предавался мыслям, совершенно не связанным с поставленной ему задачей по сопровождению колонны. По прибытию в полк прапорщик должен был сразу же убыть в отпуск и потому в мечтах он уже был далеко, за речкой, в тысяче километров от этих мест - дома. Дом - как много вбирает это короткое слово. "Дома, дома, дома, - без устали повторял Сергей, смакуя столь манящее слово на все лады...
Удара в грудь он практически не почувствовал, просто вдруг взревело чувство опасности, зазвенели колокола тревоги, - Сергей буквально упал, стёк с брони вниз на командирское сиденье, в последний миг паденья успев заметить заискрившие на склоне горы всполохи выстрелов.
-К бою! - взревел он и, видя, что башенный замешкался: - К бою, сука! - и неуклюже, вдруг оказалось, что левая рука повисла плетью, удерживая автомат, сдёрнул предохранитель большим пальцем правой руки. -... Целеуказания... наблюдать... - и тот час распрямился, встал на сидушку, выложил на броню ствол, вылез сам, и с одной руки, трассерами, туда, где заметались тёмные, едва видимые фигурки. О броню зацокали пули. Противный свист, лишь частично перекрываемый автоматными выстрелами и шумом моторов, разрезал воздух.
-Давай, - сквозь грохот заработавшего КПВТ, - дави гадов, дави! - и вновь трассерами туда, где ещё бегали неугомонные фигурки и откуда летели тяжёлые, смертоносные кусочки горячего металла. Второй магазин на этот раз уже обычных ПС стал лишь малым довеском тяжёлым КПВТешным пулям-снарядам. Когда же автомат клацнул затвором, противник уже больше не пытался вступить в перестрелку и КПВТ тоже молчал. Всё стихло. Встречный ветер вдруг потянул холодом. Поставив оружие на предохранитель, прапорщик вновь ухнул вниз. И уже оказавшись на командирском сиденье, он одной рукой перезарядил оружие, и только тогда ощутил лёгкое пощипывание в левой половине груди. Правая ладонь осторожно скользнула под одежду. Кожа оказалась влажной и липкой.
-Товарищ прапорщик, Вы ранены? - удивлённо воззрился на командира башенный стрелок, увидевший, что вытащенная из-под х/бешки рука прапорщика полностью окрашена красным.
-Судя по всему, да, - прапорщик кивнул головой и потерял сознание. Вновь заработал пулемёт...
-Чай, чай, чай, - беспрестанно стуча в дверь, настойчиво предлагала проводница. Сергей, мокрый от растекшегося по телу пота, не выспавшийся и потому злой, едва нашёл в себе силы задавить желание швырнуть в дверь чем-нибудь тяжёлым.
-Не хотим, - вместо этого прорычал он и, скинув с ног собранное в комок одеяло, мысленно выругался.
Заурбек Умаров
Полевому командиру Заурбеку Умарову последнее время не слишком везло по части финансирования, так что предложение взять заложника поступило весьма своевременно, тем более что обещали за него уж совсем невероятные деньги. Правда, для того, чтобы их получить, требовалось кроме всего прочего добыть у захваченного человека кое-какую полезную информацию.
Глава 1
Начало
...я готов хоть к пчёлам в улей, лишь бы только в коллектив.
-Михалыч! - едва спрыгнув с БТРа, я попал в распростёртые объятья Дмитрия Маркитанова - Димарика - сержанта - контрактника, числящегося в нашем батальоне, но вечно мотающегося по командировкам и в пункте постоянной дислокации появляющегося лишь в коротких перерывах-ожиданиях новых командировок.
-Привет, Дим, привет!- я улыбнулся хлопающему меня по спине Маркитанову.
Особых приятельских отношений между нами не наблюдалось, поэтому, когда Маркитанов выпустил меня из своих рук и полез с объятьями к следующему из приехавших, я лишь облегчённо перевёл дух, накинул на плечи рюкзак и направился к воротам. Встречающих на "главной аллее" прибавилось. Я обвёл взглядом окружающее пространство - похоже, с моего последнего визита ничего не изменилось. Слева - памятник, небольшая христианская часовенка, как ни странно, сделанная мусульманином; две палатки для занятий, развевающиеся на ветру флаги, ещё левее - урчащий моторами автопарк, дальше по курсу ряды хозяйственных построек, справа - жилые палатки и плац.
-Товарищ полковник, старший прапорщик Ефимов в Ваше распоряжение прибыл! - за созерцанием я едва не прозевал появление командира отряда, вынырнувшего из палатки комендантского взвода.
-Принимай вторую группу, - приветливо протянув руку, Шипунов позволил себе улыбку, - на следующей неделе у тебя "выход".
-Понял, товарищ полковник, разрешите идти? - хотелось быстрее скинуть рюкзак, определиться с собственным "местом дислокации" и помыться, хотя бы в душе.
-Ступай! - сказал, как отмахнулся. Его взгляд был направлен к выходу из ПВД. Я тоже невольно посмотрел в ту же сторону - возле урчащей брони старший лейтенант Котов пытался хоть как-то сорганизовать прибывших с нами контрактников. Я, качнув головой, хмыкнул и двинулся в направлении палатки первой роты.
-Командир! - из-за помещения ЦБУ вынырнула знакомая фигура.
-Виталик! - я не мог не узнать своего бывшего зама.
-Командир! - повторил старший сержант, на радостях заключая меня в свои объятья. - Я как узнал, что к нам какой-то прапор группником едет, ни грамма не сомневался, что это ты. - "Они что, с Пташеком мысли друг у друга читают?" - Больше некому. Даже фамилию узнавать не зачем было. А счас на ЦБУ сижу, слышу - броня тарабанит, но вначале подумал: наши с полка приехали... - Он отстранился и пристально вглядываясь в моё лицо, пояснил: - К артиллеристам на согласование уехали, а вас где-то ближе к вечеру ждали. - И тут же: - А ты, командир, постарел... - качнул головой, - постарел, - и тут же, словно спохватившись, - не сильно. Так, чутарик.
-Да, с вами постареешь! - я глядел на радостно улыбающегося Виталика и тоже расплывался улыбкой - жив, чертяка, и вроде бы совсем не изменился, может, кажется, чуть-чуть лицом поправился. Хотя, поди его разбери - был совсем худой, а теперь разве что чуть-чуть щёки выправились. - Ну, ты где, как? Случаем, не во второй группе обретаешься?
-Не-е-е, - улыбка Виталика стала ещё шире, - я теперь на БЗ не ходок, хватит. Крайний раз тогда с Вами сходил, помните? - "Ещё бы мне не помнить", я кивнул. - А теперь встал на вечный якорь в комендантском взводе.
-А ко мне замом не хочешь? - я в принципе понимал, какой будет ответ, но не спросить всё же не мог.
-Нет, командир, и не уговаривай, везенье не бывает бесконечным долгим.
-Согласен. Да я, собственно, особо и не рассчитывал. Ты своё отходил... - внезапно мы оба почувствовали какую-то неловкость и даже вину, Виталик от того, что ответил отказом, я - что вообще задал подобный вопрос. Пора было разбегаться. - Всё, давай, Виталь, обустроюсь - заходи. - Я кивнул на жилую палатку, всегда бывшую расположением первой роты, так что и на этот раз вряд ли что изменилось.
-Как-нибудь загляну. И Вы заглядывайте. Если что - картошку с тушняком забадяжим. У нас сейчас с доппайком без проблем! - он снова улыбнулся, а я мысленно выругался, вспомнилось наболевшее - бойцам комендантского взвода, нёсшего караульную службу, дополнительный паёк положен был, а разведчикам, ходившим на боевые задания и тратившим куда большее количество энергии - нет. Парадокс служб тылового обеспечения. Я не имел ничего против ходящих в караул, но слегка обидно за разведчиков, у которых каждое боевое задание- это караул в квадрате. А может, доппай был положен и разведчикам, но подобные нормы довольствия хранились в тайне?
Из дверей столовой один за другим вышли четыре офицера, кроме майора Гордеева я, собственно, никого и не узнал. Когда они подошли ближе, я окончательно понял, что с идущими рядом с майором офицерами я если и встречался раньше, то эти встречи совершенно не отразились в моей памяти. Круговерть жизни: то я в командировке, то они, то отпуск, то "слаживание" на полигоне, и как - то всё мимо кассы, то бишь лиц...
-Здорово, Серёга! - Вадим улыбался. Мне тоже было приятно видеть его живым и здоровым.- Пиво, водка - что привёз?
-Сало много, колбаса... - я тоже улыбался. С Вадимом Гордеевым мы знали друг друга неплохо, почти дружили и потому могли позволить себе при общении некую фамильярность.
-С парнями знаком? - Вадим кивнул на стоявших за его спиной группников. Я пожал плечами.
-Вроде нет, - и чтобы кого не обидеть, - хотя с моим старческим склерозом всё возможно.
После этих слов заулыбались и остальные.
- Олег Кузнецов, - Вадим кивнул на ближайшего ко мне старшего лейтенанта.
Не знаю, баню организовали специально для вновь прибывших, или она уже стояла в плане досуга? Да, впрочем, не важно.
Слегка попарившись, мы перешли в предбанную пристройку, где хлебосольный старшина устроил небольшой банкет в честь новоприбывшего пополнения - то бишь меня. (Старший лейтенант Котов приехал на замену кому-то из оперативно-разведывательного отдела, так что он пролетал мимо банкета как фанера над Парижем). А стол по военным меркам оказался поистине шикарным: помимо консервов всех мастей тут были и местные деликатесы, и привезенные мной сало, колбаса, водка. (Я хоть и уклонился от прямого вопроса, заданного Вадимом, но немного зла, так пару литров, с собой привёз. Ведь надо уничтожать хоть какое-то зло в перерывах между боевыми заданиями?) На горячее всё тем же неугомонным старшиной был приготовлен отличный плов, и на десерт посередине стола на огромном блюде возвышался таких же огромных размеров арбуз - не местный, то ли астраханский или даже скорее какой-нибудь узбекский. В общем, всё было на высшем уровне, всё было в ажуре. Помянули погибшего Лыжина и больше о плохом старались не вспоминать. Ещё слегка усугубив, как всегда, перешли к беседам за жизнь, было весело, тем более что ротный оказался в ударе:
-Серёга, ты представляешь?! - Гордеев обратился ко мне. - Что эти чудики на днях учудили?
??? - я вопросительно изогнул брови.
-Ходили мы как-то отрядом, три группы. Хорошо так промялись, от души, ни хрена не нашли и выперлись к точке эвакуации в районе населенного пункта ...та. И эти маленькие мальчики, - кивок в сторону самодовольно ухмыляющейся троицы, - решили покидать гранатки. Этот вон припёрся, - обвиняющий перст потянулся в грудь старшего лейтенанта Кузнецова. - Ка-амандир, - сделав смешную рожицу, протянул Гордеев, - разреши, говорит, нам по паре гранат бросить. - И я-то, идиот, повёлся - и ведь рассуждал как: действительно, колонна уже выехала, что не покидать?! - пусть по парочке гранат кинут. Я ж думал, они втроём по паре гранат... - многозначительная пауза, - всего и делов. И пусть чехи шарахаются. Правда, парочку наблюдателей туда-сюда выставил. И лёг спокойно полежать. А эти раздолбаи...
Я не смог задавить в себе улыбку, понять, что произошло дальше, труда не составило, иначе бы он мне это не рассказывал.
-Ржёшь? Ну, ну, а мне было не до смеха! - упрекнул ротный и продолжил повествование. - Когда одновременно рвануло почти три десятка гранат, - опять пауза, - эФок... Осколки засвистели везде, зашлёпали по деревьям, впиявились в возвышающийся за спиной обрывчик. Глина так мне на голову и посыпалась. Да ладно они бы этим и ограничились...
Дальше Вадим мог бы и не рассказывать.
...но они - то договорились на "две гранаты". Новые взрывы начали греметь в тот момент, когда у меня запищала внутригрупповая радиостанция:
-Командир! - это пытался доораться до меня один из наблюдателей. - Командир, со стороны ...ты в нашу сторону по дороге двигалась вооруженная группа...
-Двигалась? Кто они и где сейчас? - в голове стразу мысль - чехи! Вот и потренировались...
-Похоже, ВэВэры. Ушли в лес, - ответил наблюдатель, а у меня сразу мысль: ещё со своими перестреляться не хватало. Едрён батон, час от часу не легче. Вот только за каким хреном их сюда занесло? И я, - ротный опять пристально вгляделся мне в лицо, - вытащил зелёную ракету, запендюрил её в зенит и с видом покорной обречённости вылез на дорогу. Чтобы, значит, энти видели. К моему счастью, это действительно оказались наши - пехота. Как говорится, мне повезло, и вот я здесь, - ротный широко улыбнулся и повернулся к служившему тамадой старшине, - наливай...
В общем, попарились мы знатно. А утром я приступил к исполнению своих обязанностей. Но как следует познакомиться с личным составом мне не дали, ибо ближе к обеду к КПП отряда подъехали две легковушки. С этого момента события начали развиваться с космической скоростью.
Егор Красильников
От вымощенного камнем пола несло сыростью, запахом мочи и ссохшегося бараньего помёта.
-Ты всё ещё на что-то надеешься? - Заурбек пнул ногой лежавшего на полу человека. По телу несчастного прошла мучительная судорога, но он нашёл в себе силы приподнять голову и плюнуть в мучителя. Кровавый сгусток упал на земляной пол, не долетев до начищенного до блеска сапога каких-то несколько сантиметров.
-И это всё? - Заурбек презрительно усмехнулся. - Пожалуй, мы больше не станем добиваться от тебя желаемого силой. Ты сам всё расскажешь! - ухмылка главаря банды, захватившей Егора Красильникова - весьма ценного научного работника одного из засекреченных НИИ минобороны, стала ещё гаже, он опустил руку в карман и вытащил оттуда цветное фото. На фоне цветника запечатлелось весело улыбающееся семейство Красильниковых. Собственно, сам Егор, жена Карина и две дочери - десятилетняя Ася и двенадцатилетняя Настя. Повертев фото в руке, Заурбек нагнулся и сунул его в лицо лежащему. - У тебя три дня, чтобы начать говорить. Потом мы начнём их убивать.
При этих словах пленник дёрнулся, как от удара током, но он тут же взял себя в руки и, преодолевая боль, выдавил:
-Руки коротки.
-Ошибаешься, - теперь лицо Заурбека стало совершенно серьёзным, - я не люблю быть голословным. Через три дня твоя семья будет в наших руках!
-Я уверен, что их взяли под охрану в первые же часы после моего исчезновения, - слова пленнику давались с трудом, и было непонятно, верит ли он сам в сказанное. А вот главарь банды в своих словах не сомневался.
-Ах, да, я забыл сказать - твоего исчезновения не было. Ты по-прежнему живёшь у своего друга. И три дня назад ушёл в "поход Робинзонов" - никаких артефактов цивилизации. Телефонов у отправившихся в поход нет. Поход десятидневный, так что ещё неделю о тебе никто и не вспомнит.
-Вы не посмеете! - прохрипел Егор и тут же глухо застонал, поняв, что сморозил глупость.
-Я вот думаю, с кого только начать: с той, что справа или той, что слева?
-Вы блефуете, вам не добраться до моей семьи, не добраться, не добраться...
-Хочешь проверить? - Заурбек убрал фото в карман.
-Я сообщу вам всё, - пленник сдался. Вся его решимость умереть, но защитить хранимую информацию улетучилась, как только стало ясно, что опасность стала угрожать близким. - Я сообщу вам всё в ту же минуту, как только представите мне доказательства ваших возможностей. Но если хоть один волос упадёт с... - голос говорившего сорвался, - вы не получите ничего!
-Не сомневаюсь, - на лице Умарова появилась довольная улыбка. - Мы даже не станем их беспокоить. Фотографий вашей квартиры, сделанные "слесарем ЖКХ", надеюсь, будет достаточно?
-Да, - в горле Егора застрял комок, он поперхнулся и закашлялся.
-Через три дня фото будут у меня в кармане, я приду сюда, и если в тот же момент не получу требуемое, - Заурбек щёлкнул предохранителем, - они начнут умирать. Но мы - мирные люди, мы не хотим лишней крови. И вот что ещё хорошенько запомни: не пытайся с нами играть! Даже твоя преждевременная смерть не предотвратит их гибели. Так что умереть красиво - сейчас не в твоих интересах. Надеюсь, это-то тебе понятно?
-Сволочь! - прохрипел Егор и невольно поджался в ожидании удара, но Заурбек, наоборот, отступил на один шаг назад, и его ухмылка стала ещё шире.
-Конечно же, я сволочь, и ты даже не представляешь какая! - с этими словами он повернулся и вышел из тёмного помещения, служившего Красильникову тюрьмой.
Заурбек блефовал, он уже знал, что дом Красильникова оцеплен, и выкрасть семью Егора не стоит и пытаться, разве что убить, да и то это было возможно сделать ценой гибели кого-то из своей агентуры. Но вот привести обещанные Егору фото вполне было в его силах.
Где-то там, в глубине России. Федеральная служба охраны.
"Куратор" хорошо изучил психологический портрет Егора и был уверен, что сломить его будет не так-то просто. Именно поэтому "Куратор" - он же Кондрат Ессеев вместо того, чтобы вывезти семью Красильникова в безопасное место, не сделал в этом направлении ни единого шага. Он надеялся, что боевикам потребуются дополнительные меры воздействия на мужественного учёного. Надеялся и, пребывая в надежде, оцепил дом, в котором проживала семья Красильникова, тройным кольцом оперативников. Одни день и ночь сидели в машинах, другие расположились в квартирах соседних зданий, третьи дежурили на улице. Они ждали мобильную, компактную (два-три человека), хорошо экипированную группу боевиков на одной - двух машинах. Кондрат Ессеев рассчитывал захватить террористов и получить от них хоть какую-то информацию об их соучастниках - бандитах, принимавших непосредственное участие в пленении Егора Красильникова. Итак, оперативники ждали боевиков, может именно поэтому все три кольца оцепления совершенно не обратили внимания на проковылявшую в подъезд старушку. А ведь должны были - должен же был хоть у кого-то возникнуть вопрос: что делать бабульке на улице едва ли не в одиннадцать часов ночи? Но не возник. Меж тем бабка поднялась на третий этаж, открыла дверь в квартиру Красильниковых ключом, взятым у попавшего в руки бандитов Егора, и с девичьей проворностью прошмыгнула в прихожую. В руках "старушки" тут же оказался фотоаппарат. Она осторожно сняла с ног старые, видавшие жизнь боты и, стараясь ступать как можно мягче, прошла в детскую комнату. Фотоаппарат щёлкнул, осветив спящие лица и заставив одну из дочерей Егора поморщиться от внезапно вспыхнувшего света. Сделав ещё один кадр, "старушка" замерла, выжидая какое-то время, и лишь убедившись, что дети не проснулись, вышла из комнаты. Пройдя на кухню, непрошенная гостья отвела руку в сторону и сфотографировала себя на фоне разукрашенной детскими рисунками стены. На фото отчётливо было видны глаза на молодом женском лице, спрятанном под повязанным едва ли не на глаза платком. Затем террористка зачем-то подняла крышку стоявшей на плите кастрюльки, ухмыльнувшись, плюнула в содержимое и опустила крышку на место, после чего, осторожно шагая, вышла в прихожую. Уже находясь в тесном пространстве у входной двери, она, стараясь не шуметь и подсвечивая себе сотовым телефоном, переоделась, накрасилась и, надев парик, неожиданно из старушки превратилась в стройную, размалёванную, вульгарно одетую блондинку. Вот в таком виде и слегка пошатываясь как бы от излишне выпитого, девушка спустилась по лестнице на первый этаж и, резко распахнув входную дверь, решительно вышла, даже скорее вылетела из подъезда. После чего развернулась и пнула ногой лежавший на асфальте камень. От удара тот подлетел и с силой врезался в металлическую дверь подъезда.
-Да пошёл ты, козёл! - сорвалось с её прелестных губ, после чего девушка развернулась и нетвёрдой походкой зашагала в направлении ведущей со двора арки.
Ведшие наблюдение за домом оперативники видели, как растрёпанная, слегка пошатывающаяся блондинка в остервенении пнув ногой в сторону подъезда выругалась на своего хахаля (кстати, так и не посмевшего показаться на улице) и, вихляя бёдрами, потелепалась прочь.
-Чем это он ей так не угодил? - имея в виду того неизвестного, но не слишком джентельменистого Донжуана, спросил один оперативник другого, но тот только пожал плечами. К делу он относился серьёзно, и отвлекаться на всяких потаскушек не собирался.
А девушка, так и не встретив на своём пути никаких препятствий, благополучно выбралась на улицу города. На ближайшей остановке сев в первый же попавшийся автобус, она проехала один квартал и, расплатившись с кондуктором, вышла. Посмотрев по сторонам, вынула из сумки весьма объёмистый пакет со шмотками "старушки" и бросила его в урну, после чего отошла за угол ближайшего дома и, достав из кармана телефон, набрала хорошо знакомый номер.
-Дело сделано, - она улыбнулась, - через полчаса буду.
-Жду, - коротко ответил собеседник и отключился. А девушка, не торопясь, вышла к проезжей части, проголосовав, поймала частника и назвала адрес. Спустя десять минут частник доставил её на другой конец города. Но, расплатившись с подвозившим водителем, террористка не поспешила к ожидающему её появления помощнику Заурбека, а снова оказалась на остановке, где и села в автобус, едущий по нужному ей маршруту. И лишь сейчас, откинувшись на сиденье и прислонившись к холодному стеклу лицом, она окончательно успокоилась. Слежки не было. Так что Луиза - так звали девушку - была уверена, теперь распутать её следы не сможет никто. Вскоре автобус остановился неподалёку от нового десятиэтажного дома. Террористка неторопливо покинула общественный транспорт и, уже ничего не опасаясь, направились по нужному ей адресу.
Её встретили у подъезда, но в дом она не вошла. Передала фотоаппарат и исчезла в никуда, растворившись в коробках бетонных домов и в темноте наступающего вечера.
Скинуть фотографии на компьютер - дело нескольких минут. Ещё несколько секунд на то, чтобы войти в Интернет, открыть почту, написать письмо, прикрепить файл с фотографиями... - сидевший за компом молодой человек ещё раз проверил электронный адрес, затем последовало финальное нажатие кнопкой, и через сотни километров нужному адресату поступило письмо. Сидевший до поздней ночи за компьютером в ожидании этого послания капитан милиции Авдорханов, (как считалось - бывший боевик), облегчённо вздохнул, сохранил прикреплённый файл, быстро перекинул фотографии на флэшку и тут же удалил всю информацию на компьютере. Теперь предстояло распечатать полученные фото и через верного человека передать их связному умаровского отряда.
Заурбек Умаров
Идея выманить Егора на отдых к другу пришла в голову Заурбека Умарова далеко не сразу. Долгие месяцы после получения конкретного задания "взять Красильникова в заложники" Заурбек искал подходы к персоне этого научного работника. Как оказалось, сделать это было весьма непросто. Ещё бы, ведь выкрасть предполагалось одного из самых засекреченных специалистов российского военного ведомства. В итоге пришлось сделать вывод, что захватить его напрямую не получится - охрана в виде наружного наблюдения ходила за Красильниковым буквально по пятам, ни днём, ни ночью не составляя его и его семью без присмотра. В пору было отчаяться, но это было до тех пор, пока Заурбеку не пришла в голову не слишком оригинальная, но вполне заслуживающая внимания мысль. Весь фокус состоял в том, что Егор сам должен был уйти от наружного наблюдения. Вот только как было заставить его сделать это? И тут Умарову повезло. Копаясь в передаваемых агентами донесениях, рассказывающих о связях Красильникова, Заурбек обнаружил электронную переписку Егора с неким жителем Анапы гражданином Байрамовым, как выяснилось в дальнейшем, однокурсником и другом Красильникова. И Умаров решил сыграть на извечном желании людей чувствовать собственную свободу и ощущать хотя бы временно иллюзорную независимость от государства и его представителей. Люди Заурбека разыскали дом, в котором жил Байрамов и захватили в заложники его семью. С этого момента тот делал всё, что ему приказывали. Вначале Байрамов съездил к другу в гости и при личной встрече предложил ему совершить ответный визит. Как и ожидалось, Егор посетовал на постоянное сопровождение, и Байрамов предложил выход: Егор должен был сказать на работе, что поработает несколько дней, не выходя из квартиры и не отвечая на звонки, а сам ночью спуститься из окна с другой стороны дома и ночью же электричкой уехать в ближайший город, где и взять билет до места назначения. Егор согласился, но до Анапы он даже не доехал, под видом встречавших от имени его друга Красильникова встретили боевики Умарова, посадили в такси и повезли в совершенно другую сторону.
На случай, если появятся работники спецслужб, Байрамов должен был отвечать, что да, Егор у него был, но ушёл в пеший поход в горы. Заурбек, конечно, не был столь наивен, чтобы надеяться провести следователей, но это было и не слишком важно. К тому времени, когда ФСБ, ФСО или кто там ещё, должны были спохватиться, Егору уже предполагалось находиться в чеченском лесу. Собственно, так всё и случилось. Оставалось теперь получить от учёного требуемую информацию, и столь длительную многоходовую операцию можно было считать почти завершённой. Об обещанных деньгах за предоставляемые сведения Умаров не волновался, хотел бы он видеть того, кто рискнул бы его кинуть на сотни тысяч долларов.
Вот только Заурбек слегка просчитался в своих расчётах: охранявшие Красильникова люди спохватились почти сразу. Не беспокоя жену, они выяснили, на какой станции, в какой кассе и куда брал он железнодорожный билет. А уж сопоставить приезд друга из Анапы с тайным отъездом Егора было тем более несложно. Сообщили начальству. Посовещавшись, те решили, раз уж Егор сумел удрать, то, что ж, пусть отдохнёт. Тут же оповестили отдел, находящийся на месте предстоящего отдыха учёного, и местные оперативники взяли дом Байрамова под наблюдение. Вот только в Анапу Красильников не прибыл. И начальство поняло, что, мягко говоря, опростоволосилось. Дальнейшее выяснение обстоятельств позволило предположить, что Егор находится в плену у боевиков банды Умарова. В считанные часы вся агентурная сеть Чечни и прилегающих территорий была поднята на уши. К исходу вторых суток появилась первая информация...
Пункт временной дислокации отряда специального назначения ГРУ
...как скоро Вы подготовите группу? - прибывшие в отряд ФСБешники уже встали со своих мест, всем своим видом показывая, что самое главное сказано, и они готовятся уйти.
-Надеюсь, их не требуется поднимать по тревоге? - подполковник Шипунов сказал это таким тоном, что всем стало ясно - в случае чего группа готова выйти тотчас.
-Нет, ни в коем случае, излишняя спешка может лишь навредить, - заверил один из фешников, второй согласно кивнул.
-Боевое распоряжение?! - требовательно спросил Шипунов, хотя об ответе он уже догадывался.
Стоявший ближе всего к выходу ФСБешник отрицательно покачал головой:
-Боевого распоряжения не будет, имеется только письменный приказ на оказание нам всяческого содействия, - говоривший кивнул на небольшую папку, в самом начале разговора положенную ими на столик в палатке комбата. - Бумаги за необходимыми подписями все там.
-Понятно, - подобный ответ комбата явно не порадовал. - Задача группы и район поиска?
-Вам знать не положено, - всё тот же фэйс отрицательно качнул головой.
-У меня первый допуск, - с нажимом сообщил Шипунов, но в глазах ФСБешника не появилось ни тени сомнений.
-Нет, - притворный вдох, должный означать "всё гораздо серьёзнее, и Ваш допуск секретности в данном случае не играет ни какой роли". - Сергеич, - кивок в сторону отрядного "особиста", сидевшего на табурете за комбатовским столом, - посвятит в детали лишь бойцов группы. Никто посторонний не должен знать поставленной им задачи.
-Я посторонний? - комбат начал закипать от бешенства. Но старший среди работников ФСБ был неплохим психологом, он поднял руки в успокаивающем жесте.
-Это не наша прихоть, - он не оправдывался, он лишь констатировал сам факт, - к тому же это необходимо для сохранения жизни ваших же людей. Вы считаете, что личные амбиции стоят выше их жизней?
-Хорошо, - Шипунов понял, что фешник в чём-то прав. Пришлось смириться, хотя с другой стороны, знай подполковник нюансы предстоящей задачи, ему было бы много легче произвести отбор кандидатур для её выполнения. Да и снаряжение им подобрать, и подсказать что... Впрочем, самые необходимые для подготовки группы сведения прибывшие в отряд ФСбешники уже сообщили. Так что теперь командиру отряда следовало подготовить маленькую, "не более шести человек", мобильную группу, "желательно из наиболее опытных офицеров и контрактников", которой предстояло какое-то серьёзное "разведывательное задание" - задание длительное, рассчитанное именно на разведку, а не на уничтожение боевиков. Главное, как сказали прибывшие, "скорость и скрытность, поэтому минимальный вес снаряжения, минимум продуктов, минимум боеприпасов. В огневое соприкосновение с боевиками не вступать".
В принципе, коротко и по существу.
- Хорошо, - комбат, поняв, что бурогозить без толку, немного успокоился. - Группа будет готова к выходу через три часа.
-Нас это устраивает, - фешник взглянул на часы, - в 15 часов 27 минут колонна должна выехать за пределы ПВД.
-Она выйдет, - на лице подполковника снова появилась печать раздражения. Он никак не думал, что ФСБешники будут педантичны до мелочности. - Посыльный! - рявкнул он, надеясь, что сквозь брезент палатки его рык будет услышан. И он не ошибся, - буквально через несколько секунд послышался шорох гравия под быстро переступающими ступнями. Наконец полог командирской палатки откинулся.
-Есть, - боец сделал шаг назад и полог снова захлопнулся.
-Думаю, что теперь мы вам будем только мешать, - ФСбешник улыбнулся, комбат согласно кивнул, и уже не обращая внимания на своих собеседников, прошёл к столу и начал пристально изучать документ с размашистой подписью командующего. Одна лишь мысль крутилась в его голове: действительно ли никто кроме командующего не знает о предстоящей миссии? Или же цели этого боевого задания не известны даже ему? Да, закрутилось что-то, закрутилось, на памяти Шипунова подобного ещё не случалось. Приказ командующего в запечатанном, опечатанном конверте... Подполковник хмыкнул и, протянув руку, снял телефонную трубку - следовало немного потрещать с начальником штаба...
-Вот такие пироги, - комбат закончил посвящать Гордеева в детали предстоящего задания. Хотя какие к чёрту детали? Так, поверхностное ознакомление, декларация намерений.
-А Сергеич не может просветить нас чуть раньше? - майор встретился взглядом с комбатом и понял, что сморозил глупость.
-Бесполезно, - Шипунов, скорчив рожу, отрицательно покачал головой. - Не знаю, что им от нас требуется, но молчат так, будто от вашего задания зависит судьба мира, - при этих словах он усмехнулся, - конспираторы, блин. Боятся утечки информации. Вот так сейчас все бросятся трезвонить об их секретах. Да хрен с ними. Сейчас твоя самая главная задача - подобрать себе бойцов. Только предупреждаю сразу - группника разрешу взять только одного.
-Тогда Ефимов, - не медля ни секунды, отозвался командир роты.
-Но он только приехал... - сидевший на кровати начштаба удивлённо привстал.
-И что? - с вызовом отозвался Гордеев.
-Да в принципе ничего, вот только какая - никакая адаптация ему нужна.
-Вот на БЗ и адаптируется, - поддержал выбор ротного комбат.
-Ефимов так Ефимов, - начштаба долго спорить не собирался. В принципе, какая ему-то разница, кого отберёт Гордеев?
-Кто ещё? - голос комбата звучал требовательно.
-Онищенко, Тулин, Бочаров, Маркитанов.
-Маркитанов останется с группой, - комбат зачем-то взглянул в лежащую на столе карту, - у них на днях намечается выход.
-Понятно, - Вадим на секунду задумался, - тогда Шадрин.
-Шадрин откажется, - предположил Шипунов, но Гордеев отрицательно покачал головой.
-Со мной пойдёт.
-Тогда иди уговаривай и в темпе вальса готовьтесь к выходу. Смотр готовности в 15 часов 10 минут.
-Разрешите идти? - Гордеев поднялся со стула и, получив от комбата одобрительный кивок, направился к выходу.
-Возьмёшь у связистов три "Арахиса".
-Зачем три, если выход на связь только в критической ситуации?
-Вот именно поэтому, - пояснил Шипунов, и Гордеев, поняв, что тот имеет в виду, отодвинул полог и вышел на улицу.
Егор Красильников
Едва за Заурбеком закрылась дверь, Егор попробовал перевернуться на спину и чуть не закричал от разлившейся по телу боли - отбитый ударом ноги бок словно выстрелил извилистой, прожигающей тело молнией. Красильников прекратил шевеление и замер в попытке успокоить боль. Он тяжело дышал, все мышцы ныли, разбитые в кровь губы распухли, а на месте двух выбитых передних зубов образовались кровоточащие ямки. Полежав так некоторое время, Егор продолжил начатое, только на этот раз делал он это совсем медленно и очень осторожно. Наконец ему удалось перевернуться на связанные за спиной руки. К счастью подобный болевой прострел не повторился, и после минутного передыха Егор почувствовал себя несколько легче. Лежать было неудобно, но боль в боку от отбитого ребра немного утихла, и Красильников смог хоть немного привести в порядок свои мысли, которые вот уже третьи сутки пребывали в состоянии хаоса. Третьи сутки! В возможность происходящего можно было бы не верить, если бы не вновь вернувшаяся к нему в эту минуту всегда присущая ясность мысли. Он в плену! В плену у бандитов, боевиков, террористов... Да как не назови, всё едино... Он в плену... Он заложник? Нет. Ещё один раб? Нет. Так кто же он? Ценный объект! Он им нужен, очень нужен. Они... от него... но он никогда... ни за что... если бы... если бы... Егор застонал, на этот раз стон сорвался с его губ. И это был не стон боли. Красильников застонал он осознания собственной беспомощности, бессилия предотвратить надвигающуюся на семью опасность. Хотелось вскочить на ноги и бежать, но сил в отбитых мышцах не было.
"Всё же надо найти выход, выход обязательно должен быть"... - начал настойчиво твердить его мозг. Первым делом надо было подняться на ноги. Егор снова перевернулся на бок, затем, заскрежетав зубами от боли, на живот. Отдышавшись и дождавшись, когда успокоится боль, он подобрал под себя согнутую в колене левую ногу и, упершись в пол головой, подтянул вперёд правую. Затем сквозь разбитые губы со свистом втянул в себя воздух и, с усилием выпрямившись, встал на колени. После чего, уже насквозь пропитавшись потом, окончательно поднялся на ноги. И тут же потеряв равновесие, едва вновь не грохнулся на пол. Помешала близкорасположенная стена. Егор ударился об неё плечом, но устоял, чудом удержавшись на ногах. Глаза щипало от попавшего в них пота. Безумно мучила жажда, боль растеклась по всему телу, превратившись в одно бесконечное жжение. Хотелось перестать бороться, вновь упасть на пол и забыться в бесконечном сне. Но мысль о семье заставила напрячь измученные мышцы и начать поиск путей к спасению.
Красильников, несмотря на субтильное телосложение и близорукость, всегда считал себя смелым, мужественным человеком, собственно, именно таким он и оказался. Он был готов умереть, но у каждого самого сильного человека всегда найдутся слабости - для Егора этой слабостью, этой ахиллесовой пятой являлась семья - жена, две дочери. Он мог терпеть боль, мог без единой мольбы принять собственную смерть, но перешагнуть через родных, близких людей, через их жизни у него не хватало сил.
"Бежать, бежать, бежать. Предупредить Светлану, позвонить Ессееву", - Егор вспомнил своего куратора, и на мгновение его пронзил стыд.- "Не предупредил, не сообщил, решил отдохнуть в уединении. Дурак, мальчишка...И вот результат". Но заниматься уничижением самого себя было поздно. Ситуация диктовала необходимость действия. Первым делом надо было освободить руки от пут, и Егор начал медленно обходить периметр помещения, тщась рассмотреть в полумраке что-нибудь подходящее для намеченных целей. Наконец ему повезло. Из дверного косяка торчал наполовину вбитый в дерево гвоздь-сотка. За какой такой надобностью он здесь оказался, понять было невозможно: может, хозяин хотел использовать его под крючок, запирающий дверь изнутри, а может, когда-то давно какой-то мальчишка вбил его из шалости - кто знает? Да это, собственно, стоявшему перед ним Егору было и неважно. Главное, близ шляпки имелись многочисленные, пусть и небольшие, насечки. Красильников на несколько секунд упёрся лбом в стену. Затем повернулся и, нащупав торчавший из стены гвоздь, начал перетирать об него сковавшие запястья путы.