Лет Гольдин : другие произведения.

Сафическое

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  1
  to a red-haired girl of whom my lover has told me (not the one from the 1st stanza) and algernon charles swinburne
  and autumn of course
  
  кто капитан ваш, бесстрашные листья?
  эта девочка с острыми локтями
  смеётся, поворачивая штурвал,
  горькая осень.
  
  а куда вот так маршруют феи?
  лётчицы - на боевые заданья,
  чтобы никто не пропустил осенний
  почтовый ветер.
  
  чтобы девочки встречались дождливо,
  чтоб они кусались, и говорили,
  и от того, что близки, золотились.
  золото и дождь.
  
  а я буду смотреть на свои руки
  и вспоминать 'песню времён порядка'
  и дышать, как будто ветер - солёный
  и всё началось.
  
  это ты, писавший про афродиту,
  бесстрашных пловцов, девушек прованса,
  ты меня привёл стоять на ветру и
  всем восхищаться.
  
  сейчас любовь широкими взмахами
  летает и в мокрый день, и в шуршащий.
  и лодка, и пловец, доплыв, носами
  утыкаются.
  10.10
  
  2
  любимый мальчик бродит с чашкой вина,
  скрипит мне снегом, ночной смской
  и целуется на обледенелых
  рыжих скамейках.
  
  его девочки это наши снежки,
  наше вино, наш разговор за чаем.
  как горячие слёзы и смазка из
  пылающих слёз.
  
  мне во дворе, мигающем в снеговой
  жаркой от взглядов степи между нами,
  близкое, как ёлочная игрушка,
  серо-красное
  
  небо нашего с ним подоконника,
  наших пришельцев, вылазок в лес вдвоём,
  тоски, телефона, букв на экране,
  фильмов в обмнимку.
  
  снова такое небо и без него.
  о, урчанье кошек и подоконник!
  здорово ждать с блокнотом, снегом, вином,
  ещё горячим.
  12.10
  
  3. ВЬЮГИ
   Таю, Топе и Мартину
  все метели, все вьюги налетают,
  фонарные, солнечные, лунные,
  чуть только прислушаешься к снежинкам,
  давай во двор мяя!
  
  вдвоём на заборе в фонарной вьюге
  слушать снег, как поделив наушники,
  раскалённый чай, декабрьское пиво,
  старые куртки.
  
  в лунную вьюгу ты кусаешь меня,
  наст тает в кровинках на моей шее,
  смотри! фиолетовые снежинки
  от твоих зубов.
  
  скорей согревайтесь утренней чашкой!
  солнечная вьюга безветренная.
  только мы втроём носимся, штурмуем,
  падаем взахлёб.
  
  налакавшись чая, сидеть как вьюги,
  смешивать золотистый и бледный снег,
  наметать целую степь, целый город
  книг и подушек.
  
  и быть золотистым и бледным снегом,
  когда болтаем, или скитаемся,
  и защищать друг друга от насморка
  лучше глинтвейна.
  12.10
  
  4
  я лето, пружинящее в ресницах
  ноздреватых, ветреных, ярких ночей.
  искорка в тумане, где их миллион
  стоит эскадры.
  
  прозрачные штыки ломает ветер,
  но февраль даже не дрогнет ресничкой.
  и я, лето, здесь ничего не боюсь,
  так разлетевшись.
  
  весна начнётся, когда мы не струсим
  пройти снегопад и поверить ему.
  весна, снегопад, и мы, и девочка
  красный ноябрь.
  
  это сказка о том, как понимают.
  о железных ветрах и ветерках.
  сказка подоконника и погоды,
  мы, лето, февраль.
  02.11
  
  5
   Рэну
  брезентовые матовые дали.
  там волшебство, горячие качели
  и серые мальчишеские смерти
  там пахнут стиркой.
  
  застёгнут на все пуговицы, правда?
  но только не от розового ветра,
  но только не от паруса и кнопок
  твоей рубашки.
  
  ты в ней родился, она пахнет стиркой,
  дымком, не потому что прогорела,
  а потому что за брезентом дали,
  и ты бывал там.
  
  кусачая летящая футболка,
  твоя шинель, что виснет, как братишка,
  отсвечивают белыми костями,
  ты это знаешь.
  
  но можно встретить друга и раздеться,
  или по пояс голым капитаном
  уплыть на острова, где нет рубашек,
  в ключице спрятав
  
  немаркую мальчишескую гибель,
  как одуванчиковый парашютик.
  она к губам товарища прилипнет,
  а он - подруге.
  
  но можно встретить друга и раздеться.
  03.11
  
  6
   М. и А.
  пока я делал чай, чтобы поглазеть
  на вспотевших футболистов с балкона,
  они доиграли. во мне прыгает
  несбывшееся.
  
  и какое-нибудь другое лето
  почти долетает до моих ноздрей.
  давнее лето, будущее лето,
  я хочу вместе.
  
  я хочу так исписывать не блокнот,
  а наш вечер собой и сигаретой.
  хилые блокнотные самолёты,
  как я злюсь на них!
  
  ничего не летает между нами.
  только стиснутые губы сжимают
  пространство, океан, пляж и дороги,
  время до встречи.
  06.11
  
  7
  если вдруг гроза или поливалка,
  я весь в краске - можно рисовать пальцем,
  или выдыхая, или глазами,
  это так кстати,
  
  потому что у всех голые плечи,
  ракетолёты на детской площадке,
  серьёзные лица из жести трубок
  не хотят домой.
  
  хрр равнодушный мир, тупая бритва,
  ржавей, превращайся в рыжие листья,
  в рыжих братских руках крошись, как птицам,
  печенье и сыр.
  
  прячась, пока я готовлю ресницы,
  не уходят гроза и поливалка.
  ночью на детской площадке бесята,
  как днём и утром.
  
  вот бы работать, как зарядивший дождь,
  как собака над косточкой, как трактор,
  как жара, как кофеман, как трещотка,
  как внезапности.
  07.11
  
  8
  полынный запах вспыхнувших городов
  каждое лето помогает дышать.
  полынный пот выступает от мыслей
  о каждом лете.
  
  от сафических строф как от травинок.
  из-за налипших травинок саванна -
  простынка, выгнувшаяся под окном
  в июльском ветре.
  
  из-за жаркого шёпота - это лес.
  в дебрях колотятся жилки, липнет кровь.
  заблудившаяся сказка нас гложет,
  а, поев, зовёт.
  07.11
  
  9
   Таю и С.
  мелькай мне из городов, где проходишь
  по нашим местам, не таким, как с нами.
  как там сейчас ты, твой друг и улица,
  и куда она?
  
  вот перед вами два бесконечных дня,
  но и они слишком коротки, чтобы
  показаться мне, хоть пощекотать нос:
  слепое кино.
  
  знаю эту бесконечность песчинок:
  они вырываются, как бабочки,
  в ладони - только ладонь на прощанье
  в тамошнем дожде.
  
  привози мне оттуда дождь на руках,
  а в глазах твоего друга замечай
  убежавшие песчинки, ставшие
  огоньками встреч.
  06.12
  
  10
  любопытной варваре на бульваре
  носик поцеловали. все печали
  оттолкнулись от её рыжих ключиц.
  она смеялась.
  
  потом почесалась от поцелуя.
  это был, кажется, комочек пуха
  или бабочка. человек, должно быть,
  уже не придёт.
  
  она так и светилась любопытством,
  когда сидела там, обхватив плечи.
  ведь любопытным ничего не страшно,
  и мне, и тебе.
  07.12
  
  11. НА САДОВОМ УЧАСТКЕ
  вот так гроза. наверное, там драка.
  стрёкот, дождь, яблоки и полнолунье.
  и пот мечты, пряный, как летний воздух.
  распахнуто всё.
  
  после грозы звёздочка над теплицей,
  я пью зелёный чай, а ей кажется:
  инопланетное зелье. она же
  прилетела к нам.
  
  я вздрагивал от мечты, как от тоски
  по пронзительному взгляду подростка:
  не гуща туч, а рваный и нежный край.
  оказаться там!
  
  но я остался и, вот, принимаю
  звёздочку с её тоской и тревогой
  по голубой или жёлтой комете.
  к нам проще, чем к ней.
  07.12
  
  12. ПУССИ РАЙЕТ И "ОППОРТЬЮНИТИ"
  на другой планете давно пустыня.
  из закушенных губ провожающих
  слабый цветок долетает до неё
  раньше ракет.
  
  от стыда хочется забросать песком
  прекрасные дома и леса, даже
  звёзды, только бы не смотреть им в лучи,
  такой у нас мир.
  
  трансляции из зала суда и марс,
  как божья коровка перед глазами.
  если родина всё человечество,
  всё равно тошнит.
  08.12
  
  13
  под окном в тумане стоит машина.
  над ней жёлтая кленовая ветка.
  кажется, это паровоз. и тихо,
  будто в музее.
  
  нежность из-за тумана почти трёх лет
  кажется самолётом ур-рычащим,
  как неделю не кормленный бегемот,
  но невесомым.
  
  проще всего сейчас пойти досыпать.
  распластаться для лёгкого разбега.
  нежность перепрыгивает по каплям,
  как по кувшинкам.
  10.12
  
  14
  сирень, сафо, гроза такая, будто
  робеспьер слушает "песню отхода"
  у меня фильм, чай, сладкий от тревоги,
  горький от скуки.
  
  скука окраины первого мира
  странная, потому что отсюда мне
  за ненавистными братьями видны
  милые сёстры.
  
  это африка думает, как сафо,
  трепещет, как робеспьер, и слушает
  азию, калек, кормящих матерей,
  тебя и меня.
  
  чистая публика - как вонь изо рта
  или как ненужная занавеска.
  а у народов мира, милых сестёр
  горит обида.
  
  жар желаний, к которому мы бежим,
  тоненький, буйный, несмотря на грозу.
  как лепестки, как арабские строчки
  огоньки гнева.
  
  вспышки понимания других людей
  короче сосисок голодной кошки,
  куртки замерзающего прямо здесь
  вот сейчас вспыхнет.
  07.13
  
  15. 8 МАРТА 2014 ГОДА
  под окошком коричневый снег.
  из окошка говорит телевизор.
  по контрасту кажется: снег розовый
  и пахнет мятой.
  
  ветер с помойки или вести с войны?
  картофельные очистки хоть не врут.
  фух, не речи, просто собачье говно -
  замок принцессы -
  
  если ребёнок захочет поиграть,
  это лучше чем то, что подхватил ты.
  не такие уж мозги лужёные,
  не ешь этого!
  
  по сравнению с тем, что ты говоришь,
  будильник - моцарт, работа -роулинг.
  кстати, день борьбы за равные права
  как раз сегодня.
  
  и превращается собачье говно
  в поэтическую весеннюю грязь.
  империалистическая война
  станет гражданской.
  
  раз мир держится на заклёпках рози,
  он надёжнее звездолёта джейнвей.
  пускай тает коричневая война
  и патриархат.
  03.14
  
  16
   О. А.
  что ты читаешь, лёжа на животе
  в лунном тропическом свете ночника?
  тихий океан до твоего плеча -
  три сантиметра.
  
  зато совсем рядом бесконечный шторм -
  обыкновенная старая книжка.
  я грызу фисташки, а он на губах.
  а на губах - он.
  
  ведь, когда ты читаешь на животе,
  ты похожа на всех любимых людей.
  что ты будешь делать, когда ворвётся
  шторм, как я, но твой?
  
  мечты - укреплённые позиции.
  тьфу на мужество, ты храбрей, отважней
  всех красавчиков любой истории.
  есть ирония
  
  в том, как просто ты вешаешь зачем-то
  дамское седло на буйную лошадь,
  от которой поразбегались бы все
  смельчаки рида.
  
  геройка, ты читаешь на животе,
  (а у меня манга про лесбиянок).
  глупо, если, как вода в батарее,
  заперта буря.
  08.14
  
  17
  фтм как юнга-вперёдсмотрящий,
  когда делает укол. сильный порыв
  и, август ли, ноябрь ли - осень! осень!
  неожиданно,
  
  как почему-то хорош дешёвый ром,
  чай из попавшегося пакетика,
  я в вечернем стекле, хотя и давно
  не был в спортзале.
  
  хорошо, глядя в уголочек грозы,
  мешать шарлотку, как летнюю лужу.
  я неумелая, но азартная
  домохозяйка.
  
  внимательней неумелых уколов
  будем к осени и ненасытными.
  нам ли осторожничать с голой шеей,
  губами листьев?
  
  за осенью следят со скамеек,
  та ли у неё причёска и юбка.
  милые люди и все остальные
  инквизиторы.
  
  ты придёшь, неосторожная радость?
  или ведьму сожгут за то, что она
  летает на пузыре от жевачки?
  придёт ли осень?
  10.14
  
  18
  сливочный утренний холод. как я рад
  подставлять тебе ямочки и губы.
  ты появляешься в моём городе,
  как на дежурстве.
  
  как в заброшенном офисном здании,
  где привиденья уже не в костюмах,
  а в саванах, как когда-то ходили,
  старенький сторож
  
  спит и наливается добрым кофе,
  чтобы отстаивать общую гордость
  в эпоху, когда вернулись убийцы.
  что за няшечки!
  
  ни один уголовник не хнычет так
  про добрую маму, как они про свой
  добрый имперский хуй. прости, что о них,
  мой вкусный холод.
  
  ты прилетаешь туда, где судачат
  обо всех войнах с самовлюблённостью
  царских палачей. прилетаешь ко мне
  и другим пленным.
  
  мой холод, моя пломбирная морось!
  ты как родной язык, ты и есть русский.
  при виде всего, что совершается
  дома и везде.
  
  курдки из отрядов самозащиты,
  может быть, так чувствуют жаркий ветер.
  геи-подростки - хуй возлюбленного,
  живой, а не тот.
  
  ну вот, скоро будильник и добрый чай.
  спокойный бутерброд: немного хлеба
  и времени, вырванных для людей
  другими людьми. 01.15
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"