Бьёрн просыпается рано, ещё до зари. Выбирается из под вороха волчьих шкур, разраженно сопя, перелезает через разметавшуюся на широких досках Толстую Ингрид. Быстро засовывает ноги в порты, наматывает обувь.
На дворе подморозило. Бьёрн выбивает лёд из умывальника и наливает свежей воды. Чистит зубы золой. Расчёсывает спутавшуюся шевелюру и бороду.
Сегодня тинг, поэтому нужно выглядеть так, чтобы всем было ясно - Бьёрн дружит с удачей. Тяжёлый золотой обруч на шее, массивные браслеты. Дорогой доспех и редкий, всем на зависть, боевой топор. Топор придётся оставить в лодке, но и нож на отделанном серебром поясе весьма и весьма хорош.
Времени - в обрез. Опаздывать на тинг не стоит. Разве что - немного - сообразно положению. Час-два.
Воины Бьёрна ещё спят. Сегодня Бьёрн никого не берёт с собой. Он не знает, что будет обсуждаться на тинге, но явно - речь пойдёт не о предстоящем походе. Рано ещё.
Ловко пнув зазевавшегося раба, вяжущего поплавки на сеть, Бьёрн спрыгивает в лодку. Раб подаёт вёсла, кривясь от боли в рёбрах.
Бьёрн любит и умеет грести. Широкие, скупые движения. Лодка скользит по тихой волне. Полводы. Льдинки постукивают в борт. Время от времени, Бьёрн, отложив вёсла, запихивает в рот куски вяленой лосятины. Запивает ледяным крошевом, которое зачерпывает прямо из-за борта.
- И нам осталось обсудить ещё один важный вопрос: недостойный поступок Олава Торгильссона - на прошлой неделе Хромунд-Пиявка заметил, что Олав прячет у себя Эриксон.
- Вдову Эриксона? Ту, со старой площади? Красивая баба... Чего тут плохого - покойника сейчас ласкают другие девы. И в других, лучших местах.
- Да нет, Бьёрн! Сони-Эриксон!!! Да ещё - смартфон, простите меня боги!
На тинге Торгильссона объявили вне закона. Он не прожил и недели. Его выследили и насадили на копья ребята Бьёрна. Те, что пять лет назад пришли из Новосибирска.