Жил у бабки с дедом петух - Золотые Яйца. Топтал петух курочек, кур, петухов, коз, коров, быков, собак, и даже косился на бабку с дедом. Настолько заебал деревенскую живность богатым своим хозяйством, что решили дед с бабкой петуха зарезать. Но - не тут-то было. Как только прослышал Золотые Яйца про грядущую казнь, кинулся он трижды оземь и превратился в добра молодца, богатыря Ивана Вавилыча. Встряхнулся богатырь, плечи саженные расправил и говорит деду с бабкой:
- Бывайте здоровы, дорогие мои родители! Ухожу я от вас далече - туда, где гора с небом сходится, а сокол с горлицей милуется. Счастье своё искать пойду. Глядишь - и на вас добра какого найдётся.
Поклонился в пояс и был таков. Только яйца золотые в портах евонных звякнули.
Затосковала тогда скотина да птица без Золотых-то Яиц. Потянулась со двора, а куда - сама не знает. Уж больно прыток богатырь оказался.
Остались дед с бабкой одни-одинёшеньки. Закручинились. Вдруг - глядь - курочка на насесте сидит. Рябенькая да неприметненькая. Принахохлилась, встрепенулась, пёрышки пригладила и такую вот речь заводит:
- Не горюй дед! И ты не вой, бабка! Есть у меня, чем вас, горемык, утешить. В любимицах я у вашего богатыря ходила. И осталась во мне Золотая Сперма богатырская. Сварите-ка вы меня в чугунке, съешьте - а косточки мои бедные по полю чистому разбросайте. И будет вам милость да красота-благодать.
Так и сделали дед с бабкой, как курочка заповедовала.
И выросли в чистом поле: гора, небо, сокол да горлица - у всех Золотые Яйца. А там, глядишь, и богатырь Вавилыч подтянулся. Ибо сказано в сорок восьмой-то гексаграмме И-Цзин - меняют города, но не колодец. Ничего не утратишь, но ничего и не приобретёшь. Тут и сказке конец.