Вячеслав Головнин

Несерьёзные стоматологши (рассказ)

Всем зубным врачам и стоматологам, когда-либо лечивших автора, посвящается этот рассказ.

К своему 75-летию у Валерия Владимировича Веточкина, доцента кафедры высшей алгебры и геометрии Ижгородского госуниверситета осталось два живых зуба, да и то один из них имел пломбу, которая благополучно вылетела за несколько лет до упомянутого юбилея. К тому же в нём постоянно застревали остатки пищи, которые он нещадно выковыривал китайской зубочисткой, твёрдой и жёсткой, как, трудно даже сравнение подобрать, разве что с портновской иглой.

Короче говоря, он доковырялся до того, что зуб сломался на две половинки. Причём, разлом пришёлся вдоль зуба, а не поперёк и одну половинку он проглотил во время еды и не заметил. Три дня ходил, волновался, думал, мало ли что, всякое, наверное, бывает, как бы чего не вышло. Но похоже, что вышло без проблем и каких-либо неприятных последствий, и он успокоился.

Случилось это в самом конце мая, и он пошёл в стоматологическую поликлинику, которую ему посоветовала жена. Буквально полгода тому назад она в ней залечила зуб и ей понравилось, как там с ней обращались. Персонал вежливый, улыбчивый, а самое главное профессиональный. Жена у него в этом плане была человеком опытным, успела за свою жизнь находиться по врачам, в том числе и по зубным.

Вообще-то, у Веточкиных был свой знакомый и проверенный стоматолог, коллега Валерия Владимировича, тоже преподаватель, только в медицинской академии. Но так случилось, что они давно к нему не обращались, а на звонки отвечал автоответчик с просьбой перезвонить позже. Жена ждать и выяснять, что с ним случилось, не стала и просто пошла в ближайшую стоматологическую поликлинику. А потом за ней и Валерий Владимирович туда же направился, тем более, что ему всё равно был нужен ортопед. К тому же до неё от работы, как, впрочем, и от дома, было 20 минут пешим ходом. А, если идти пешком было лень, то можно было проторчать на автобусной остановке 15 минут, а потом за 5 минут доехать.

Но, вопреки его ожиданиям, в регистратуре Веточкина встретили не сказать, чтобы с распростёртыми объятиями. За длинным столом, огороженным стеклом с широкой щелью снизу, сидели три тётечки бальзаковского возраста. Прямо по Пушкину, только в отличие от его персонажей старше, суровые и молчаливые, "всё в делах, в делах", ни минуточки свободной нет. А пациенты, чёрт бы их побрал, всё идут и идут. Спрашивается, когда им дела-то делать? Сами-то они почему-то не делаются.

Одна, крайняя слева от Веточкина сосредоточенно изучала экран компьютера, и в его сторону даже носом не повела, полностью погрузившись в виртуальную реальность. Крайняя, справа, рылась в своих бумагах и тоже никакого внимания ему не уделила. Та, что располагалась по центру что-то писала, всем своим видом демонстрируя занятость. Она рассеяно взглянула на подошедшего Веточкина и продолжила писать.

Веточкин терпеливо ждал минут пять, потом решил, что пора на себя внимание обратить и сказал:

- Уважаемые дамы, извините, что отрываю вас от работы, но мне бы номерок к ортопеду.

Тут на него обратила внимание та, что сидела по центру и, выдав ему два бланка, велела их заполнить. Дальше всё покатилось по накатанной колее. У Веточкина потребовали паспорт, медицинскую страховку и спросили, как он собирается лечиться - платно или бесплатно.

Веточкин сказал, что платно. Глаза, тётки слегка подобрели, окинули его оценивающим взглядом. Спросили, где он работает. Крайняя слева, услышав, что он в университете преподаёт математику, сказала:

- Мы вас к лучшему ортопеду направим.

Она поколдовала над клавиатурой компьютера и спросила:

- Устроит вас завтра на 9 часов утра?

- У меня лекция завтра с 10 часов.

- А после лекции? Скажем в 14-30?

- Вот это для меня в самый раз, - ответил Веточкин и добавил: - Я ещё и пообедать успею.

Он тут же получил от левой регистраторши записку в виде клочка бумаги. Взглянув на него, он прочитал: "Петрова, каб. 4, 12-30".

- Ваша медицинская карта будет в кабинете врача, - сказала ему на прощание центральная регистраторша. Правая не удостоила его ни взглядом, ни словом.

***

На следующий день Веточкин, на всякий случай, пришёл на полчаса раньше. Нашёл кабинет 4, на двери бумажка с расписанием приёма двух врачей. Нашёл строку с надписью Петрова Марина Вениаминовна.

Присел на скамейку, стал ждать. Вскоре из кабинета вышла женщина с медицинской маской на лице.

- Извините, - спросил Веточкин, - вы Петрова?

- Нет, - ответила женщина, - подождите немного, сейчас она подойдёт.

Минут через пять подошла молоденькая девушка в лёгком летнем платье. Веточкин взглянул на неё, но и не подумал даже обратиться к ней с вопросом. В регистратуре ему сказали, что выписали направление к лучшему ортопеду. А это девчонка в лучшем случае только-только со студенческой скамьи, если вообще не медсестра после медицинского колледжа.

Всё разрешилось через несколько минут. Она вышла из кабинета в медицинском халате и с маской на лице, но Веточкин её сразу узнал, по глазам и фигуре.

- Веточкин Валерий Владимирович, - спросила она, - это вы?

- А вы Петрова, да? - растерянно спросил он.

- Да, проходите пожалуйста, садитесь в кресло.

Она подождала, пока он уселся и попросила:

- Рассказывайте.

- На днях съел половинку зуба, - ответил Веточкин, - клычок, левый верхний.

- Вкусный? - спросила она с лёгкой улыбкой.

- Не успел распробовать, проглотил вместе с едой и даже не заметил.

Сначала Веточкина направили в рентгеновский кабинет, а потом к терапевту, которая должна была подготовить зуб к дальнейшей его обработке ортопедом. С удивлением он узнал, что каналы у моего клыка были не запломбированы. Один канал обнаружился быстро, и Наталья Николаевна, терапевт, его в темпе законопатила. А вот со вторым каналом вышла заморочка. Половинку-то зуба Веточкин съел, и врач полчаса искала вход во второй канал. К её чести нужно сказать, что с этой проблемой она в итоге справилась. Вот тут он поверил, что с ним работала лучший терапевт этой поликлиники. Затем она быстро поставила ему временную пломбу и отправила на рентген, а потом к Петровой. А та, прощаясь с ним ещё после первого приёма, сказала:

- После терапевта с недельку мне на глаза не показывайтесь, нужно, чтобы дёсны ваши отдохнули и укрепились пломбы в каналах.

А Веточкин был этому только рад, ему тоже требовалась передышка.

Неделя пролетела быстро, и он снова явился пред очи Петровой. Увидев его, она очень удивилась, и Веточкин понял, что его тут забыли. Она внимательно изучила его рентгеновский снимок и посадила в кресло. В кабинете появилась ещё одна молоденькая девушка, как потом стало ясно, медсестра.

- Садись, Женя, работаем, - скомандовала Петрова.

Затем она продиктовала ей состояние всех его зубов, в том числе и отсутствующих.

- Вставную челюсть будем делать? - спросила она.

- А она у меня есть, в шкафу дома лежит в баночке с водой, - ответил Веточкин, - я даже воду в ней раз в год меняю, челюсть мою и протираю. Стараюсь держать её в рабочем состоянии.

- Так вы её носите?

- Нет. Честно скажу, пытался, но не прижилась она у меня.

- Ладно, это ваше дело. А сейчас давайте согласуем с вами время следующего приёма.

Вся ближайшая неделя у неё была расписана, и она смогла найти для Веточкина время лишь на следующей неделе.

- Одиннадцатого июня в 11-30, - сказала она. - Сможете прийти?

- Да, у меня как раз первой парой консультация. А вообще следующие пять рабочих дней у меня экзамены: 13, 14, 15, 17 и 18.

- Вы ещё учитесь? - схохмила медсестра, участливо глядя на меня.

Прямо артистка из художественной самодеятельности, играющая роль заботливой медицинской сестры.

Веточкин вздохнул и шутку не принял, ответив вполне серьёзно:

- Увы, девушка, те времена канули в прошлое. Я работаю преподавателем в университете и экзамены сдают мне.

- А что вы преподаёте? - не унималась она.

- Курс аналитической геометрии и линейной алгебры.

- У меня в школе ни алгебра, ни геометрия к числу любимых не относились. Я бы ваш экзамен сходу завалила.

- А по виду не скажешь, глаза у вас умные, - решил Веточкин задобрить медсестру, - я бы вам сразу четвёрку поставил.

Некоторое время Женя ошарашенно молчала, а потом решила продолжить игру:

- А чё четвёрку-то, - заныла она, скорчив обиженную физиономию. - Почему не пятёрку?

- У меня принципы, Женя, - заявил Веточкин, - пятёрку нужно заслужить.

- Так я уж постаралась бы, отработала, - сказала она, радостно улыбаясь и не сдержавшись сорвалась в неудержимый хохот. Её поддержала Марина Вениаминовна, она тоже хохотала, задрав голову, так что маска сползла с неё на подбородок. Веточкин ржал вместе с ними.

- А мне геометрия нравилась, - вступила в нашу беседу Марина Вениаминовна, когда все они просмеялись - А как вы математиком стали? - спросила она Веточкина.

- В 8-м классе у нас поставили на лето два экзамена - диктант и геометрия устно. Всю вторую половину учебного года мы разбирали билеты по геометрии. Учили теоремы и доказательства. Надо признаться, что в школе я был твёрдым троечником, всем школьным предметам предпочитал футбол, которому уделял практически всё свободное время, а зимой любил кататься на катке и на лыжах. Так вот, в результате этих занятий к окончанию учебного года я просто влюбился в эту геометрию.

Веточкин помолчал и, видя, что обе девушки его внимательно слушают, продолжил:

В старших классах я взялся за ум и вышел на уровень хорошиста. В одиннадцатом классе я поступил на подготовительные курсы для поступления в вуз, которые проходили вечерами в нашей же школе. И этот год подготовки не прошёл для меня даром. Мне нравились эти дополнительные занятия по математике. Так и дальше пошло. А потом я поступил в наш Ижгородский педагогический институт на физико-математический факультет. Потом была целевая аспирантура в Ленинградском госуниверситете на кафедре высшей алгебры и теории чисел. После окончании аспирантуры вернулся в свою альма-матер, защитил диссертацию и с тех пор и работаю там же. Пока я учился пединститут вырос до университета. Вот так всё и получилось, - закончил Веточкин свою речь.

В кабинете установилась тишина.

- Ещё один учебный год отработаю и уйду на пенсию, - тяжело вздохнув, сказал Веточкин. - Романы писать буду. Какой-никакой опыт в этом деле имею. У меня в интернете уже опубликованы один роман, две повести и пара десятков рассказов.

Девчонки с изумлением недоверчиво глядели на Веточкина.

- Я два рассказа про врачей уже написал, на основе своего опыта. Вот гляжу на вас и зреет у меня в голове третий рассказ, про стоматологов. А главных персонажей с вас спишу.

Веточкин попросил листочек бумаги и написал название сайта, на котором он выставлял свои произведения.

- Читайте, получайте удовольствие, - сказал он, передавая девчонкам листочек.

По дороге на дачу он вспоминал растерянно улыбающиеся лица своих стоматологш и смеялся про себя, до того эта сцена выглядела потешно.

***

Одиннадцатого июня был предпраздничный день и Веточкин опять пришёл за полчаса до назначенного ему времени. И почти сразу его приняли. Петрова сказала ему, что сегодня она будет сверлить отверстие под штифт и поставит временную пломбу. И он просидел в кресле почти час.

От обезболивающего укола Веточкин отказался. Иногда было больно, но терпимо и он терпел. Время от времени, Марина Вениаминовна, удобно устроившаяся у него на груди, заглядывала ему в глаза и спрашивала:

- Больно? Страшно? Терпимо?

А Веточкину иногда было страшно. Врач сверлила ему где-то там в верхнюю челюсть и ему казалось, что сейчас сверло пробьётся сквозь неё и вонзится прямо ему в мозг. В голову приходило утешительное высказывание Рене Декарта: "Cogito ergo sum". (Мыслю, значит существую.)

Одновременно он старался вспомнить, кого ему напоминает лицо Марины, скрытое сейчас медицинской маской. И вспомнил-таки! Она была похожа на его студентку Дашу Север. И ростом, и сложением, и лицом.

"Интересно было бы их рядышком поставить", - думал Веточкин, - тут же бы обнаружились все различия. Марина всё же постарше будет, она хотя бы академию успела окончить, а Даша на первом курсе, только со школьной скамьи.

А в это время, пока Веточкин лежал в кресле, вокруг кипела жизнь. Можно было даже сказать, бурлила. Постоянно кто-то хлопал входной дверью. Марину Вениаминовну часто отвлекали, что-то спрашивали у неё и когда она, прерываясь, поворачивалась к очередному посетителю, то в это время её правая рука, державшая инструмент оказывалась в опасной близости перед лицом Веточкина. Заметив это, он стал бояться, как бы она ему в глаз не ткнула ко всему прочему, и потому внимательно следил за перемещениями её руки, готовясь перехватить её при необходимости.

Медсестра Женя при этом трещала, не умолкая, рассказывая что-то, понятное всем посвящённым, находящимся в кабинете и совершенно непонятное Веточкину. При этом, она сидела за его левым плечом и явно выполняла функции того, кто у всех у нас там сидит. Время от времени все присутствующие (а их в кабинете кроме врача и медсестры ещё постоянно человека два-три было) устраивали ржач. Смеялись (ржали) все, кроме Веточкина. Вникать ему в суть их веселья мешала Марина, продолжавшая старательно рассверливать отверстие под штифт, время от времени прерывавшая это увлекательное занятие, поливая зуб водой. Веточкину казалось, что он шипел, охлаждаясь под этими струями воды.

Верно говорят, что смех заразителен и в какой-то момент Веточкину стало смешно, и ему с трудом удалось сдержаться. Вообще-то смеяться сидя в зубоврачебном кресле чревато последствиями.

"Не зубной кабинет, а проходной двор какой-то", - подумал Веточкин.

Однако время шло и вскоре мучения Веточкина на текущий момент закончились.

- Приходите через недельку, - сказала Марина, вручая ему в руки записочку, - я вас записала на 15-30. Придёте?

- Приду, - ответил Веточкин, прикидывая в уме, в этот день у него по расписанию последний экзамен и он часам к двум должен закончиться. У него ещё останется два часа в запасе.

- Приду, - уверенно заявил он. внимательно наблюдавшей за ним Мариной.

Медсестра стояла рядом и продолжала улыбаться, радуясь чему-то. Веточкин решил сделать ей замечание:

- Знаете, голубушка, смешить пациента, когда ему сверлят зуб опасно для его здоровья. Имейте это в виду.

- Я хотела, как лучше, отвлечь вас от боли, - оправдываясь сказала она.

- Слышали, небось, чем дорогу в ад мостят, - пробурчал Веточкин ворчливо и попрощался: - С праздником вас всех и до свидания.

И уже перешагивая порог пробурчал тихо, себе под нос:

- Не зубной кабинет, а проходной двор.

И совсем уж про себя добавил: "С клоунами в придачу".

И ушёл, не оглядываясь. Он взглянул на часы и понял, что успевает на ближайший рейс загородного автобуса, на котором они с женой добирались до своей дачи, и заторопился к ближайшей автобусной остановке.

***

Со всеми этими поездками к стоматологу июнь для Веточкина пролетел незаметно.

- Вот и всё, - сказала Марина, - поставила вам коронку на ваш многострадальный, наполовину съеденный зуб на 50 лет. Пощёлкайте зубами, подвигайте челюстью. Проверьте, нигде не цепляет?

Веточкин послушно пощёлкал зубами и сказал:

- Спасибо вам, Марина Вениаминовна, вы лучшая ортопед в нашем городе. Признаться, я не поверил, когда мне это сказали про вас в регистратуре. Передайте Женечке, этому конопатому чуду, что она лучшая медсестра в РФ. Жаль, что она сегодня куда-то убежала и я не успел ей это сказать. Как-то незаметно вы обе ухитрились свить гнездо в моей душе и мне нелегко расставаться с вами. Такое чувство словно у меня появились ещё две внучки.

- А вы заглядывайте к нам, Валерий Владимирович. И не забудьте про своё обещание написать про нас с Женей рассказ, мы с нетерпением будем его ждать.

Конец.

P.S. Веточкин выполнил своё обещание и написал сей опус. А вы, уважаемые читатели, запомните адрес этой благословенной стоматологической поликлиники: РФ, Ижгород, ул. Троицкая, дом 22.

Автор доводит до сведения читателя, что имена и фамилии персонажей изменены и любые совпадения случайны.

Ижевск, Воложка, июль 2024.