Аннотация: Жизнь молодой женщины, взаимоотношения с мущинами и мщение
А
,
А С П И.
Николай Головин, Александр Орлов
Как одинокая гробница
вниманье путника зовет,
Такэта бледная страница
пусть милый взор твойпривлечет.
И если после многих лет
прочтешь ты, как мечтал поэт,
И вспомнишь, как тебя любил он,
то думай, что его уж нет,
Что сердце здесь похоронил он.
1809г.
Д. БАЙРОН (перевод М. Лермонтова)
1.АСЯ
Ася буйствовала. Она бегала по огромной маминой мастерской, расположенной в доме художников, где жила и работала ее мать, заполненной картинами, стоявшими около стен, разложенных на полу, и мешала всем. Взрослые дяди и тети, ценители маминого искусства, отбирали картины на выставку, спорили-соглашались, что из отобранного будет оценено у жюри, а она, Ася, красунья лет семи, вертлявая непоседа, мешала: толкала всех, била по толстым задам солидных теть своей ручонкой, повторяя одни и те же фразы:
- И вы не поиграете со мной? Поносите меня на плечах, как дядя Слава! Я хочу быть наездницей. Дядя, а вы? Давайте играть в прятки? Какие вы все гадкие: никто не хочет со мной играть! - и готова была заплакать. Но она не была плаксой. Глазки ее бегали по лицам взрослых, и не находили объекта для сочувствия.
-Ася! Прекрати! Иди в свою комнату, не мешай нам. Марш, марш, марш, - строго приказала мама, оторвавшись от дела, - она была главным оценщиком своих "шедевров" и, когда ее отвлекал детский голос, она сердилась. - Нам некогда с тобой играть. А вот этот пейзаж? Мне кажется, он будет как раз к месту. Нет, оставим его. С ним у меня связаны не очень теплые воспоминания. Буся, пожалуйста, приготовь нам кофе. Уже поздно, и мы устали. Буся, почему до сих пор нет Славки? Он обещал сегодня приехать! Ну, он от меня получит... Может, что-то случилось? Буся, а кофе? Я хочу кофе! Я что-то устала сегодня...
Конечно, Буся все сделает, если мама просит - они подружки. Буся и ей, Асе, тоже подружка. Она всегда играет с ней, носит на плечах, учит работать на компьютере, по утрам вместе бегают по дорожкам в парке. Она сильная, добрая. Буся очень хорошая! Ася подбежала к ней, поцеловала и, не отрываясь, долго смотрела ей в глаза.
-Ты что загрустила? - спросила Буся, прижала к себе, погладила по головке и вздохнула: она знала, что ребенку пора спать. Но разве уснет ребенок, когда в квартире такая суета!
-Дяди Славы нет, а без него скучно, - вздохнула Ася, и с грустью обвела всех присутствующих в мастерской взглядом. Скучные они все, эти дяди и тети. Только Буся не как все. Она - хорошая...
Да, Буся привязалась к этой семье, в которой мама всегда занята, а отца нет. Правда, есть дядя Слава, крепкий мужик, да к тому же при деньгах. И даже ходит в советниках президента. Но он все же не отец, которого так не хватает этой маленькой девочке.
Их квартиры были рядом, и Ася часто бегала к ней в гости. У Буси тоже не было ни мужа, ни детей, и всегда принимала ребенка с лаской, одаривала игрушками, учила танцам и даже различным приемам защиты от нападения мальчишек. Когда Асина мать уезжала в командировку, малышка оставалась с Бусей. Эта пожилая, немного чопорная женщина работала в школе учителем физкультуры, и была еще достаточно молода, и хороша собой. Ну, что такое сорок пять лет? Чепуха! Но спортивная карьера в молодости, жесткий характер, чтобы добиваться победы, наложили отпечаток, который так не нравится мужчинам, стремящихся подчинять других. А мягкотелых мужиков она не признавала. Вот так одиночество стало уделом ее жизни. Она никому не жаловалась на одиночество, не рассказывала, почему живет одна. Да и нужны ли кому-то чужие горести! Часто Асина мама секретничала с Бусей. Но никому не рассказывала о тайнах, даже Асе, когда та и просила рассказать, о чем говорила с ней мама.
Буся отпустила маленькую непоседу и вышла из мастерской готовить кофе для мамы и этих занятых гостей. Ася проскользнула к полкам, где хранились краски. Выбрала желтую гуашь, кисточку и прямо на широкой спине низкорослого мужчины стала быстро рисовать скелет. Довести дело до конца ей не дали, хотя все, что она сделала, было безукоризненно выполнено: "Скелет" сидел возле картины, курил и пальцем ковырялся в носу. Точь в точь, как молодой парень напротив. Она не дорисовала картины.
-Василек, - попросила мама, обращаясь к низкорослому мужчине с разрисованной спиной, - относи вот эти картины, будем их выставлять...
Тот направился к отобранным картинам, и скелет был тут же замечен. Раздались охи-ахи. Кто-то заметил, что нарисовавший картину индивид несомненно талантлив, а некто ахали, с укором глядя на Асю.
-Снова Асино творчество! - рассердилась мама и стала искать шалунью.
Та спряталась вовремя. Картину, над которой мама долго размышляла, отставили в сторону в дальний угол. Затем подошли к натюрморту. Мама согласно кивнула головой. Тут из-за холста и выскочила Ася, по-звериному рыкнула. Все испугались. Мама даже схватилась за сердце.
-Ася! Что ты со мной делаешь?
-Ах, какой нехороший ребенок, - строго произнес дядя с козлиной бородкой и помахал длинным пальцем, который только что вынул из ноздри. - Руфина, а твоя дочь слишком избалована!
-Я хорошая! - капризно произнесла Ася. - Так сказал дядя Слава. Только немного шаловливая. Во мне сидит бесенок. Еще дядя Слава говорил, что я "таровитая". Я все умею: рисую как мама; сочиняю стихи как Пушкин; пою - как рок-звезда!
-Дурачишься - как цирковой клоун! - добавила мама и рассмеялась. - А ведь все умеет! Я что сказала? Марш в комнату. Пора спать!
-Вы, взрослые, тоже дурачились бы и шалили, если бы не ваши "ридикулиты", гастриты, геморрой и высокое давление! - парировала Ася и добавила: - Так дядя Слава говорил. Мама, почему его до сих пор нет?
- Президент не отпускает! - пошутил кто-то. - Они в шахматы еще не доиграли важную партию.
Когда Буся пришла с чашками, все успокоились: занялись распитием кофе. Кто присел на стул, кто на пол. Про Асю сразу забыли. А она продолжала стоять, ожидая внимания. Не выдержав, громко стала читать стихотворение:
-"Вышел месяц из тумана, вынул "Сникерс" из кармана..."
-Ася, шагом марш в свою комнату! Я долго еще повторять буду?
Увидев в глазах мамы вдруг выросшую с тигра сердючку, Ася сникла и, едва сдерживая слезы, затопала маленькими ножками из мастерской. Вот такие все взрослые: живут лишь для себя, а на детей им чихать, у них насморк... Да нужны ли они им!?
Она подходила уже к своей комнатке, как стук двери мастерской заставил ее оглянуться. Мама догнала ее, взяла на руки, подняла вверх и стала целовать.
-Прости меня, доченька. Милая моя, прости! Мы очень заняты: завтра выставка. Мы должны отобрать лучшие мои картины и отвезти их в галерею! Ложись спать, а вот завтра...
Мамины слова успокоили, и Ася, спустившись на пол, безропотно направилась в свою комнату. Там горели маленькие лампочки. Она подошла к своей кроватке, разделась и легла в постель.
Уснула сразу. Однако ночью проснулась. Что ее разбудило, не знала. Ну, да, из мастерской доносились голоса. Неужели взрослые все еще работают? Конечно, у мамы этих картин: много: больших, маленьких, совсем малюсеньких, почти как у нее, у Аси, в тетради. В мастерской и даже в квартире всегда стоял запах ацетона, скипидара, масла. Ася знала все эти запахи с пеленок. Они ее не раздражали. Почему же она проснулась? Ну да, голоса. Один из них мамин. Что же она так поздно делает? Мама часто работает над картиной ночами. Но завтра выставка!
Ася любила маму всем своим маленьким, но страстным сердцем. Вот почему старалась не огорчать ее. Правда, вчера расшалилась. А как не пошалить? Ей уже семь лет, скоро пойдет в школу. Мама купила учебники, тетради. В школе все шалят - она видела это по телеку. А ей редко удается пошалить. Но вчера так много было людей, но никто с ней не играл. Потому и расшалилась, чтобы подразнить взрослых. Ася чаще была спокойной, когда мама работала, зная, что отрывать ее от мольберта нехорошо: у нее пропадал какой-то "настрой", за что Ася могла получить по "заднице", как в таких случаях выражалась мама. Но вспышки недовольства были редкими. Ася не давала повода. Чаще мама обнимала, прижимала крепко-крепко и покрывала ее лицо поцелуями.
В этот раз мамин голос не был сердитым, но и не казался ласковым. Это ощущалось, как если бы рука касалась бока плюшевого мишки, лежавшего всегда рядом в кроватке: вроде как настоящий мех, но иногда ее что-то укалывает, будто колючка.
-Мамочка, - прошептала она и коснулась рукой своего плюшика.
А вот и мужской голос... Ну да, это же дядя Слава! Его долго не было и, наверно, мама сердится. Еще бы, обещал две недели назад пойти с ними в зоопарк и пропал! Мама нервничала, звонила ему на работу, но почему-то никто не знал, где он. Точно, это его голос! Значит, вернулся. И завтра они пойдут в зоопарк! Тут же, несмотря на закрытые глаза, увидела огромные клетки с тиграми, львами, обезьянами. Ей нравились тигры. Даже рисуя, рука почему-то чаще сама выводила эту огромную кошку с острыми зубами. А дядя Слава...
Отца Ася не помнила. Мама говорила, что он погиб. Почему взрослые любят обманывать детей? Ася уже умела читать и видела конверты с обратным адресом, где была написана ее фамилия. Значит, он жив! И пусть живет. Если бросил их, выходит, не любит ни маму, ни ее. Вот дядя Слава любит: маме дарит цветы, украшения, а ей - игрушки, детские книжки, которые она все уже перечитала. И шоколад. Правда, мама прячет сладости, не дает их кушать -после шоколада диатез. Недавно, в день ее рождения, дядя Слава подарил большой компьютер. Теперь не нужны краски, кисточки, получаешь любую картинку на экране как по волшебству. И можно сочинять музыку! Взрослым нравится ее музыка...
Ася раскрыла глаза, взглянула в угол, там стояла фанерная мамочка, освещенная маленькими лампочками. Это сделал дядя Слава, чтобы она, Ася, не боялась темноты и всегда могла видеть маму. Ну и что, если фигура нарисована? Она как мама: с ней спокойней, когда просыпаешься ночью. Никого не боишься!
-Мама, с кем ты разговариваешь? С дядей Славой? Не можешь сказать? - тихо проговорила она.- Тогда я сама узнаю.
Встала с постели и пошла на голоса. Длинный темный коридор всегда пугал. Она наткнулась на тумбочку, рукой зацепила большое зеркало, головой влезла в пальто, висевшее на вешалке. Оно пахло папиросами и чем-то еще неприятным. Этот запах появлялся всегда, когда приезжал дядя Слава. Дверь в мастерскую была чуть приоткрыта. Ася отчетливо различила говорившего мужчину в эту минуту:
- А я истосковался по тебе, даже дух замирает!
Ну да, это дядя Слава. Значит, он все-таки приехал. Это его голос. Ася различила бы его и среди шума, потому что его "р" звучало не так, как у всех: оно рокотало.
-Неужто, замирает? И ты не разу за это время не изменил мне? Хорошо, я разрешу тебе поцеловать мою ногу! Ох, и сукин же ты сын...
Ася шире раскрыла дверь и увидела их возле мольберта совсем голыми. Дядя Слава стоял перед мамой на коленях. Неужели для поцелуя нужно раздеваться? Она повернулась и направилась в свою комнату. То, что дядя Слава голый, не удивило - в мастерской часто бывали натурщики, и даже голые. Но чтобы мама оголилась...
Она вернулась в свою комнатку. Спать уже не хотелось. Сесть за пианино? Она любила играть на нем, исполнять придуманные на компьютере песенки. Это у нее получалось. Даже очень хорошо. Учительница музыки не раз убеждала маму направить Асю в музыкальную школу. Но та всегда отвечала, что считает дочь будущей художницей. Что - ж, можно и рисовать. Главное, чтобы мама была спокойна и не нервничала. Когда нервничает, она становится некрасивой. А мамочка должна быть всегда очень красивой! Говорят, Ася похожа на нее. Не совсем, правда, похожа. Буся говорит, что глаза и уши от папы. Ах-ах, к сожалению, играть ночью на пианино нельзя - разбудишь всех соседей по дому. Вот если компьютер. Ну конечно! С ним как будто мечтаешь: хочешь построить дом, замок? Вводишь программу, нажмешь клавишу и, как по волшебству, вырастают башенки, колонны, оконца, двор с клумбами и дорожками. Если хватит терпения, можно построить волшебный город, в котором она живет. И в этом высотном доме! Нет, лужчше жить на первом этаже...
Мама и дядя Слава вошли неожиданно, даже испугали ее. Ася осмотрела их: они были одеты. Правда, за распахивающимися внизу полами халатов виднелись голые ноги.
-Ты не спишь? - Мама всегда говорила ласково, даже когда злилась. Но, злясь, она старалась не подавать вида, пока у нее хватало терпения. Если уж начинала кричать, остановить ее было трудно. Ася знала это и старалась отвечать быстро, спокойно.
-Я спала, но ваши голоса разбудили.
- Здравствуй, Асенчик! - дядя Слава подошел, присел перед ней, протянул большую коробку конфет. - Это тебе, чтобы ты простила меня: мы же до сих пор так и не ходили в зоопарк!
-Завтра пойдем? - Ася взглянула на него, увидела улыбающееся, доброе лицо маминого хахаля, как заглазно звала его тетя Буся. Ася не понимала этого слова, но оно ей нравилось: "Ха -ха -хахаль!" Дядя Слава был добрый хахаль. Заметив, как он быстро взглянул на маму и, получив от нее утвердительный кивок, потянулась к нему губами, желая в благодарность поцеловать.
-Обязательно, и никаких сомнений. Это говорю я, дядя Слава! - подтвердил он, подхватил ее сильными руками, поднял и прижался к губам, щекоча своими колючими усами и бородкой, затем приподнял выше, уткнулся в голый животик, урча от удовольствия. Ася завизжала, а он прижимался все крепче и крепче. Когда визг перешел в крик, он опустил ее на пол, подошел к маме и что-то таинственно прошептал. Мама нахмурилась, ударила его по щеке и направилась к двери. Затем обернулась и строго произнесла:
-Ася, ложись спать.
-Да, - поддержал ее дядя Слава. - Завтра все вместе едем в зоопарк.
Мама серьезно взглянула на него, что-то хотела добавить, но промолчала. Ася не знала, о чем говорил дядя Слава на ухо. Но по тому, как мама рассердилась, поняла, что он говорил что-то дурное. Он любил "дурить", хотя она и не понимала, в чем это заключалось.
-Так мы поедем? - обратилась она уже к маме. Соглашаясь, та кивнула головой и улыбнулась. Теперь можно быть уверенной, что она увидит слона, черепаху, крокодила с обезьянами.
Ася уснула сразу. Спала крепко. Проснувшись, подбежала к окну. Утро было пасмурным. Моросил дождь. Но в ее детской душе горела радость. Она кинулась к маме в спальную комнату, чтобы броситься ей на шею, но... Дядя Слава и мама уже были одеты: мама что-то готовила на кухне, дядя Слава брился в ванной комнате.
-Ну, я проснулась! Мы идем в зоопарк? - Ася потянулась ручками, зевая, и ей было хорошо в эту минуту. В груди звучала музыка, охватывавшая ее с ног до головы. Ах, как хорошо!
-Пойдем, обязательно пойдем в зоопарк, - дядя Слава надувал щеку, выбривая ее, и продолжал бубнить: - Оттуда махнем на выставку картин.
Мама появилась внезапно и сразу вмешалась в разговор:
-Нет, вначале едем на выставку, а уже после... К тому же, Ася, у тебя сейчас занятия по музыке. Вот-вот явится преподавательница!
Ну, если мама что-то хотела, всегда делалось по ее капризам. И Ася заплакала. Дядя Слава подошел к ней, положил руку на плечо и, сочувствуя ей, нарочито тяжело вздохнул.
-Плакать не нужно, ты уже взрослая.
-Да, я взрослая, - согласилась Ася. - Но я хочу в зоопарк.
-Нет, - строго повторила мама, - вначале позавтракаем, затем занятия по музыке, и на выставку. И прекрати хныкать. Почему вдруг, когда приходит дядя Слава, ты стараешься добиться исполнения своего желания слезами?
Что поделаешь, придется помалкивать и соглашаться. Такие они взрослые! Вот дядя Слава не похож на взрослого. Он может играть с ней весь день. Ему не надоедает возиться с игрушками или сидеть рядом с ней возле компьютера. Только маме удавалось оторвать его от Аси.
Занятия по музыке продолжались минут тридцать. Пальчики сами бегали по клавишам, будто стремились догнать один другого. И как все хорошо получалось! Странно, музыка успокоила, и даже обрадовала: сейчас на выставку, затем в зоопарк! Ася запела от радости. Учительница внимательно слушала, а под конец воскликнула:
-Гениальная ты девочка: все быстро схватываешь, и поешь хорошо! Может, когда вырастешь, станешь певицей.
Ее прервала мама, стоявшая рядом с Бусей и дядей Славой:
-Не забивайте ей голову: она прирожденный художник! Так, Слава?
-Как скажешь! - усмехнулся тот, пожав плечами. - У кого что на роду написано, тем и станет. Я в детстве был первым ворюгой в городе, а сейчас уважаемый человек. Крутой бизнесмен, советник президента и отчаянный бабник. Вот тебя полюбил. Ася будет сногсшибательной красавицей: вся в тебя! Ни один парень не устоит перед ней! Вот тогда ей будет не до музыки. Она... Ну, кем ей быть, того не миновать...
Он так и не договорил фразы. Да и что он мог еще сказать, если на уме у него ужимки и щипки. Вот сейчас ущипнул ее, подхватил и понес в машину, считая, что урок закончен.
Когда ехали, дядя Слава умудрялся, не упуская руля, то свалить Асю на сиденье и шлепнуть по мягкому месту; то скривит рожицу, чтобы всем было смешно. В маленьком зеркальце она замечала улыбку и подмигивающий глаз. Мама звонко смеялась. Наверно, радовалась, что все получилось, как она задумала. А по стеклам стучал мелкий дождь. Ася не обращала на него внимания: ей было весело и хорошо.
На выставке, в большом железобетонном здании народу было много. Нарядно одетые люди степенно проходили мимо вывешенных на стенах картин, нередко подолгу останавливаясь, рассматривали их, о чем-то переговаривались, и даже спорили. Ася смотрела снизу вверх на длинноногих женщин в коротких юбочках, которые разносили бокалы. Все было как в кино, только в этом кино находилась и сама Ася. Дядя Слава тут же забрал два бокала, передав маме один из них, а шоколадку и печенье сгреб рукой с подноса, и дал Асе. Маму вскоре куда-то забрали, и они остались вдвоем. Дядя Слава посадил ее на плечи. Теперь ей все было видно. Картины ей не нравились. Мамины были лучше всех! Так и ходили они вместе, вроде как рассматривали полотна. Но ей все быстро надоело. Изредка дядя Слава рычал на нее по-звериному, кусал за ногу и пытался ее рассмешить. Она смеялась, обращая на себя внимание посетителей выставки. Когда кто-то из взрослых, хмурясь, оборачивался на них, в ответ он по- собачьему гавкал на них. От нее шарахались, а дядя Слава и Ася хохотали. Вернувшись через полчаса на прежнее место, они встретили маму, которая ссадила Асю на пол и забрала дядю Славу, оставив ее одну на "минутку". Они направились вдоль стен, вроде как, разглядывая картины, но, фактически, о чем-то спорили друг с другом. То, что мама была недовольна, было видно сразу: она размахивала руками, делала гримасы, даже отворачивалась в сторону, чтобы не смотреть на дядю Славу. Здесь, на стенах, висели и мамины картины: натюрморты, портреты. В большинстве своем картины были маленькими, даже крохотными. Их трудно было различить издали, а многие посетители не хотели подходить, проскальзывали мимо.
В споре мама и дядя Слава забыли, что ей, Асе, скучно. Они все говорили и говорили. А у Аси от неподвижности заболели ноги. Она стала приближаться к ним, стараясь не мешать разговору.
-Это же здорово: кто-то закупил все твои картины! - слышала она голос дяди Славы.
-Не "кто-то", а ты. Я не желаю благотворительности от тебя. Да-да, я все знаю. Не делай удивленные глаза!
Ася подошла совсем близко. Мамины пальцы легли ей на голову и нетерпеливо стали перебирать локоны, платьице. Она всегда так делала, когда волновалась. Ее щеки покраснели. Ася решила не мешать им. Можно побродить по длинным залам. Ну вот, они даже не смотрят на нее. Им все равно, что Ася чувствует себя никому не нужной. Ну, пошла. Вот уже два, три, четыре шага. А они не видят, что она уже далеко...
Несмотря на ранее время народу в длинном зале было много. Эти взрослые как дети в садике: выставили им картинки, они и любуются. Ну, что там? Какие-то свиные рыла, ноги из головы растут. Тьфу! А вот эта - хорошая картина: тетя в кресле. И все! Но почему возле нее столпились люди? Она как живая. И глаза живые: отходишь в сторону, они поворачиваются, не теряют тебя из вида.
Дальше она попала в какой-то небольшой зал, где тети и дяди сидели за круглым столом, выпивали, а одна женщина в нарядном длинном платье играла на рояле. Ася подошла к пианистке. Песня была знакомая, радостная. Асе сразу стало весело, и она запела. На нее сразу обратили внимание, стали слушать и даже захлопали, едва она закончила петь. Кто-то пригласил ее за стол, поставил перед ней тарелку с куском торта. Она бы съела все, но вздрогнула, услыхав дикий мамин крик: "А-а-ася!" Ну да, спохватилась. Нужно возвращаться, иначе разревется. У нее всегда так: то не обращает внимания, то истерика, если не стоишь рядом. Пришлось оставлять вкусный торт. Она выбежала из зала, кинулась туда, где висели мамины картины, наталкивалась на посетителей, но не останавливала бег до тех пор, пока не увидела маму. Ася повисла у нее на шее в тот момент, когда та уже собиралась пустить слезу, и, чтобы успокоить, несколько раз поцеловала, едва дотянувшись до подбородка.
-Не пугайся, мамочка. Я уже самостоятельная, не заблужусь.
-Ну да, не заблудишься! Вдруг кто-то увезет тебя? Я с ума сойду!
Только сейчас Ася обратила внимание, что дяди Славы нет.
-Он тебя ищет! - объяснила мама.
-А я уже здесь! - завизжала Ася, почувствовав как кто-то щекочет ее сзади. Ну конечно, это дядя Слава нашелся!
После мама снова куда-то уходила, а дядя Слава держал Асю за руку, водил по залам и объяснял, какая картина лучше, а какая "ни фига не стоют".
-Но мамины шедевры самые наипрекраснейшие! - убеждал он Асю, хотя она и без него знала об этом. Когда мама вернулась, они решили ехать в зоопарк. И уже через несколько минут машина покатилась по большому проспекту, обгоняя всех. Конечно, дядя Слава самый смелый и сильный, он может "уделать" всех шоферов в мире!
Припарковав автомобиль на стоянке, они вышли из машины, и перед Асей раскрылась удивительная картина иного, животного мира. Чтобы Ася никуда не сбежала, дядя Слава посадил ее на плечи. Дождь прекратился, Только с веток деревьев на голову падали крупные капли. Из-за тучек даже пробивалось солнышко. Они шли от клетки к клетке, от жирафов к носорогам, а после к мартышкам. Подкормили слона батоном. Ася сама подавала еду и радовалась, что такой огромный зверь берет из ее рук пищу. И ей не было страшно.
Эта прогулка, может, и не осталась бы в памяти на всю ее дальнейшую жизнь, если бы не один случай. Аси захотелось погладить тигра. Да, этого огромного зверя, который ей очень нравился. Дядя Слава подошел к клетке, склонился чуть вперед, чтобы Ася могла дотянуться рукой до спины огромного животного. Зверь вдруг резко обернулся, лапой ударил по ее ручке, процарапав когтями до крови три полосы. От испуга и боли Ася закричала, дернулась назад, чуть не свалила дядю Славу...
Все последующее она видела как во сне: мама кричала, дядя Слава бежал к машине, крепко удерживая Асю на руках. Даже в машине она видела оскаленную морду тигра и ощущала боль. Ее привезли в клинику. Там Ася обратила внимание на белое лицо мамы. А вот ей было уже не страшно. Боль почти не чувствовалась. Осталось только удивление: какая же это кошечка, если до крови расцарапала руку и даже могла съесть ее, маленькую девочку, которую все любят?
В тот день мама с дядей Славой не отходили от нее: были ласковыми, играли, выполняли любое желание. Разрешили смотреть видики, которые раньше запрещали. Как Ася заметила, вечером мама и дядя Слава много пили из бутылки с вином. А после вдруг ушли в спальную комнату, оставив Асю в гостиной одну. Ей скоро надоело смотреть на экране бегающих друг от друга мужчин и женщин. Она пошла в свою комнату, разделась, легла в кроватку и, несколько раз вздрогнув, вспоминая тигра, уснула. Уснула с мыслью, что зверей нужно бояться. Звери - это страшно. Они могут съесть даже Асю!
-Мама, - обратилась она к фанерному образу матери, - правда, страшно? Тигр-это зверь. А зверь-это не человек...
На следующее утро мама перевязала руку и обрадовано сообщила, что рана затягивается, заражения не будет. Ася уже немножко забыла все неприятное. Лишь мама, разговаривая по телефону со знакомыми и с соседкой Бусей, вспоминала все до мелочей, красочно и в подробностях рисуя картину нападения тигра. Рассказывала даже, как дядя Слава падал на колено, и Ася чуть не свалилась с его плеч на землю. И как шла кровь с руки ее дочки.
Дяди Славы долго не было. А вечером он приехал радостный: у него что-то удачно сложилось, и Ася получила дорогой подарок. На этот раз, новая компьютерная игра. Так в играх и пролетел быстро вечер. Когда ужинали, на столе было столько вкусностей, как бывает по праздникам. И много разных бутылок с красивыми этикетками. Ася любила этикетки. Их же рисовали художники, а ей нравилось все, что было красочно нарисовано. Мама ведь тоже художница! И она, Ася, будет рисовать, рисовать...
Ночью ее разбудил дядя Слава: он стоял на коленях возле кроватки и целовал ее животик, ножки. Она еще ничего не осознавала, но что-то возбудилось в ее животике. Она готова была оттолкнуть его руки и, в то же время, ей было приятно их прикосновение. Неожиданно языком дядя Слава коснулся губок между ее ног. У нее перехватило дух, она ослабела от вспыхнувшего жара. А он неожиданно вытащил ее из кроватки, посадил к себе на колени. Она взглянула в лицо дяде Славы, и ей показалось, что у него такие же страшные глаза, как у тигра. Испугавшись, она собралась уже закричать, но он зажал ей рот. Что-то тугое уперлось снизу, между ног. Острая боль пронзила ее тело. Дальше, потеряв сознание, она уже не помнила ничего...
Очнулась она в больнице. Рядом сидела Буся. Мамы не было.
-А мама, где мама? - вскрикнула она. - Мама! Где мама?
Она так испугалась того, что рядом нет мамы, и снова потеряла сознание. Когда очнулась, увидела Бусю, припавшую к ней головой и плачущую навзрыд.
-Где мама? Почему ее нет? - все еще не понимала Ася, и вдруг до нее дошло, что с мамой случилось что-то страшное, если ее нет рядом. Мамы нет. Что случилось? А дядя Слава? Дядя... Нет, этот дядя страшный! Как зверь. Такого дядю нужно бояться. Где мама, что с ней? Почему Буся плачет?
-Деточка, твоя мамочка... Теперь я буду твоей мамой! Я люблю тебя, доченька, - она обняла ее, крепко прижалась к ней, понимая, что это успокаивало их обоих. Но Ася беззвучно заплакала. Ее маленькое тельце вздрагивало, словно большое сердце. Она только плакала, вздрагивая и шепча:
-Мама, мамочка... Где ты?
То, что случилось с матерью Аси, Буся увидела сразу, когда вбежала в квартиру на крик в ночи. Она видела, что возле лежащего на полу без сознания ребенка в клубке катались два полуголых тела: он, Славка, и она, Руфь. Она как тигрица вцепилась в шею насильника, желая задушить. Но тот вырывался, затем сильно ударил ее и, вскочив, пролетел мимо Буси, не понявшей еще, что случилось. В это время Руфь вскочила на ноги, бросилась за Славкой и вдруг, поскользнувшись, рухнула на пол. Удар об пол головой. Буся бросилась к ней, чтобы поднять с пола, но Руфь потеряла сознание. Руфь едва дышала, губы что-то шептали. Буси казалось, что она произносит только одно слово:" Ася!". Затем топот ног, грохот двери. Буся поняла, что Славка вылетел из квартиры. Когда "Скорая" приехала, Руфь уже была мертва.
Сказать об этом ребенку сейчас, Буся боялась. А ребенок плакал и продолжал спрашивать, где мама. Но что сказать ребенку сейчас, что он поймет? Да, в ту ночь Буся через стенку услышала дикий крик Руфи и тут же побежала на выручку, думая, что на соседей напали бандиты. Но случилось даже более страшное.
Ася очнулась в больнице только на следующий день, и вот теперь они вместе плакали.
Через сутки Ася почувствовала себя лучше и решила погулять по коридору. Буся уступила ее настойчивым требованиям, да и лечащий врач, пожилая женщина, не считала нужным запрещать прогулку. Когда Ася вышла в коридор в сопровождении Буси, то заметила на себе необычные взгляды не только медицинских сестер и нянь, но и детей, стоявших в коридоре. Да, она всегда привлекала к себе внимание взрослых, потому что, как говорила мама, красота это дар божий. А то, что она была красивая, ей говорили все: знакомые дяди, тети, мальчики и девочки. Однако в этот раз все разглядывали ее и почему-то перешептывались. А некоторые мальчики, указывая на нее пальцем, почему-то тихо посмеивались. Ася ощутила невидимый барьер между ними и собой. Она уже хотела спросить об этом Бусю, как вдруг вышедший из кабинета врач задержал ее, положил руку на плечо, осмотрел, поворачивая кругом как куклу, затем поднял ее вверх и, глядя в упор, усмехнувшись, громко произнес:
-А ты премиленькая шлюшка! Нда -а...,- и опустил на пол.
Ася не поняла, что имел в виду врач. Но Буся вдруг размахнулась и со всей силы ударила по щеке рослого врача. Тот отлетел к стене, опешив. Буся потянула Асю назад, в палату. А та так и не понимала, в чем дело, но видела на глазах Буси слезы и расстроилась сама. Но не стала спрашивать. Войдя в палату, Буся усадила ее на кровать, стала быстро собирать вещи. Когда лечащий врач вошла следом и увидела, что ребенка забирают, она схватила Бусю за плечи.
-Не обращайте внимания на придурков! Асе еще нужны некоторые процедуры, врачебный досмотр...
-Я все сделаю сама, - Буся не прекращала сборы. - Сказать про ребенка такое... Да разве он после этого врач?
-Мало ли дураков на свете? Ася красивая, даже обольстительная девочка. Вот и не сдержался он. Эх, мамаша! Таким, как Ася, будет нелегко в жизни. Вы - женщина, знаете это. К красоте всякая грязь липнет, хочет насладиться. Крошка милая, бойся этих зверей-мужиков! - Она склонилась, поцеловала в лобик Асю и вышла.
Эта последняя фраза у Аси осталась навсегда в памяти: мужики - это звери! И даже спустя много лет она все еще помнила слова врача и боялась мужчин, как того тигра в зоопарке.
2.
В Асиной памяти сохранились и первые дни в школе, сразу после больницы, когда мальчишки стали дразнить ее. Откуда в школе стало известно, что случилось с ней? Но молва о человеке бежит впереди него. И хотя Ася не понимала грязных намеков, жестов, ей было неприятно видеть скабрезные улыбки и слушать хихиканье позади себя. Когда об этом отношении к ребенку в школе узнала Буся, то ей ничего не оставалось делать, как поменять квартиру в другой район и перевести ее в другую школу. Ася замкнулась в себе, перестала общаться с одноклассниками, вызывая у тех раздражение и даже злобу. Только спустя год она поняла, что с ней случилась, и какова была судьба матери. После этого она уже никогда не оставалась в школе после уроков. Даже позже, когда ей стукнуло пятнадцать и к ней уже никто не приставал с вопросами, она ни с кем не дружила, не оставалась на вечеринках в школе, а все свободное время проводила с книгами, компьютером, музыкой и писала картины. Иногда небольшую отдушину получала в спортивном зале, где ее тренировала Буся, продолжавшая работать в школе преподавателем физкультуры, где училась Ася. Эта женщина, заменившая ей мать, помогала тренироваться на гимнастических снарядах, обучала боевым приемам для защиты при нападении, делая все, чтобы Ася не оказалась в трудный момент беззащитной и униженной.
Память о матери не стала острой раной в сердце. Эта боль появилась позже, когда Ася поняла, что мать никто не заменит. А ее нет! В душе разрасталась злость на весь мужской род: это мужчина сделал ей боль, это мужчина убил ее мать. Значит, она и мужчина, какой бы он ни был, - враг! Нередко, когда к ней приставали парни, заигрывая и желая познакомиться, она могла ударить приставалу. И била так сильно, что ее боялись во дворе все мальчишки. В школе она сдерживала себя, и не давала волю злости.
Уже в девятом классе ее считали одной из красивейших девушек школы. Но ее это не трогало, хотя не один восхищенный взгляд останавливался на ней. Но никому из сверстников она не давала повода ухаживать, провожать, даже разговаривать о чем - либо, кроме школьных дел. Да и на занятиях, если кто-то спрашивал ответ решения примера или ждал подсказки, она не отвечала. За это ее называли злючкой, стервозой. Награждали и другими эпитетами, чтобы хотя бы словами ударить и унизить. Это еще больше вызывало у нее злость и ненависть к мужскому роду. Однако и у девчонок она не находила понимания. Вот почему чаще была в одиночестве, сама с собой, но не испытывала от этого дискомфорта.
Однако в выпускном классе, весной, когда вся природа расцветает, а в душе каждого молодого человека вспыхивает душевное волнение, Ася впервые согласилась придти на день рождения к парню, с которым училась в одном классе. Это было пробуждением чувств первой любви. Даже не понимая, что с ней происходит, она замирала, ощущая взгляд молодого парня с задней парты, оглядывалась и, стыдясь своих чувств, заметив его улыбку, начинала трепетать. Сердце колотилось, ладони потели, лицо покрывалось испариной. Пыталась заставить себя быть равнодушной, но не могла. Однажды, признавшись Бусе в своих чувствах, она ждала ответа.
-Это и есть та самая любовь, о которой пишут в романах?
-Любовь - прекрасное чувство! Пожалуй, все остальное в жизни - серые будни. Любовь - это праздник чувств, души! Как этот парень относится к тебе?
-Пригласил на день рождения. Не знаю, что мне ответить.
-Как зовут его? Он красивый?
-Зовут - Саша. Красивый? Девчонки восхищаются. Многие! А я... Не знаю. Когда он смотрит, волнуюсь: сердце стучит, руки потеют, и сама становлюсь другой - вялой и бессильной. Бессилие и дрожание - это и есть любовь?
-Это великий зов природы. Или, по другому можно сказать, проявление инстинкта сохранения вида.
-Просто инстинкта и больше ничего?
-Когда-то я подавила в себе это чувство. Теперь у меня нет семьи, ребенка. Религия утверждает, что цель жизни в продлении рода человеческого. Это так. Если нет детей, твой род закончил существование.
-Ты говоришь о себе? Но почему тебе нужно было подавлять это чувство? - удивилась Ася и, разглядывая ее со стороны, отметила: - Ты же и сейчас можешь выйти замуж. Ты красивая, добрая.
- Нет, я злая. Я не могу выйти замуж за нелюбимого человека. А кто мне нравится, тому я не подхожу. Что у меня сейчас? Кожа да кости. А мужчины любят пухленьких, пышногрудых, - она искусно обрисовала руками фигуру достойной женщины. Ася рассмеялась и долго не могла успокоиться, затем нахмурилась.
-Тогда и меня не будут любить.
-Тебя нельзя не любить. Вы с матерью какие-то особенные: талантливые, красивые. Вероятно, в вашем роду природа создала образец генетики высшего уровня! Ты многого можешь добиться в жизни. Жаль лишь, что ты женщина.
-Почему, жаль? - Ася удивилась и даже обиделась. -Или я хуже мужчины? Да я многих парней сильнее, и бегаю быстрей. А уж если сравнивать интеллект...
-Ну, не в этом главное. А жаль, что ты не мужчина потому, что все общество чаще видит в женщине только самку и живой механизм для секса. Когда станешь взрослой, роди обязательно сына. Он, может быть, и станет гениальным человеком!
-До "сына" мне еще ой как далеко! - рассмеялась Ася и обняла Бусю от прилива вспыхнувших нежных чувств.
-Совсем близко, девочка моя: год-два и... Ну как, решила идти к Саше?
-А ты что скажешь?
-Решать ты должна сама! Совет можешь выслушать, но решать... Я не люблю компаний. Заметила даже, чем больше собирается вместе людей, тем ниже интеллект коллективного мозга. Люди как бы глупеют, скатываются к уровню животного существа. То есть, превращаются в животных. Но, может, и нужно пойти, чтобы понять самой, что такое человеческое стадо?
Когда наступил день рождения Саши, Ася вместе с Бусей долго выбирали платье, туфли, шляпу. Саша обещал приехать за ней, и чем меньше оставалось времени, тем сильнее охватывало волнение. Так что же это любовь? Закон природы для продления рода человеческого? Значит, любишь или нет, все равно благо, если родила ребенка? Продление рода! Но разве может родиться нормальный ребенок без любви?
-Может, - утвердительно ответила Буся, услышав ее вопрос. - Правда, какой это будет ребенок...
Буся отыскала костюм с крупными цветами из тонкого "крепа", и сразу все стало на место: и фигура, и цвет волос.
-Ты неотразима! - воскликнула она и замерла, видя перед собой копию Руфины, и расплакалась. Ася прижалась к ней и стала успокаивать, поняв причину ее слез.
Саша приехал на такси. Сказав водителю, чтобы ждал, вбежал в подъезд, взлетел по лестнице. А, когда на звонок открыли дверь, и он вошел в прихожую, то попытался галантно раскланяться. Галантно у него не получилось, почувствовал острый взгляд Буси, направленные на него. Старуха! Взгляд, как сверло. Пронизывает насквозь! Что она хочет?
Буся внимательно рассматривала парня. Темноволосый, с карими глазами, на голову выше Аси, плечист. И выглядит совсем взрослым. Но взгляд, взгляд - шныряет по сторонам, словно ощупывает, оценивает. Красивый... Ну и что? А за душой? Ишь, не нравится ему встречный взгляд! Порожний сосуд, красиво раскрашенный. Для выставки. Избалованный малец. Такие мальцы в будущем нередко становятся многоженцами. Ну да, в работе может занять высокое место, стать жестким руководителем либо... Бандитом. Средним человеком такой индивид быть не может, скорее погибнет. Это не пара Асе! Но пожала ему руку. Он даже поморщился, а в душе выразился: "Ведьма! Как клешней схватила". Но улыбнулся, хотя и загорелся в его глазах мстительный огонек: "В темном углу я бы вырвал твою клешню! Попадись только мне на пути..."
Ася не заметила этой молчаливой перепалки. В ее душе пылал огонь. Прощаясь с Бусей, она поцеловала ее и, когда вышли на лестницу, побежала вниз, надеясь, что Саша станет догонять. Да, он догнал, даже перегнал, потому что ему нужно было стряхнуть свой гнев, чтобы на улице не показаться Асе чудовищем. В эти минуты он был тигром, даже львом, готовым перегрызть горло всякому, кто станет у него поперек пути. Ася, в свою очередь, чувствуя его близость, хотела обхватить его, прижаться. Но почему? Потому что любовь?...
Внизу ожидало такси. Они сели вместе, позади шофера. Машина тронулась. Саша вдруг притянул ее к себе, чтобы поцеловать. И тут Ася растерялась: что-то больно кольнуло ее в сердце, она резко оттолкнула от себя Александра.
-Ты что? - удивился он.
-А ты? - сказав это, она вдруг поняла, что таким поступком оттолкнет его навсегда, и решила перевести все в шутку. - Я не мешок, чтобы меня закидывали на плечо.
Он усмехнулся и больше не предпринимал попыток "обласкать".
В квартире, куда он привел ее, было уже полно ребят и девушек, Многих она знала по школе, но были и незнакомые. Он вошел с нею в комнату, представил Асю, показывая всем, что это его "девушка", затем сообщил:
-Родителей не будет. Они сейчас по делам в Польше!
Раздался общий крик радости. Громко зазвучала музыка. Когда сели за стол, Саша усадил Асю с собой рядом. Она почему-то испугалась: а что, если кто из присутствующих знает о ее прошлом? Стала внимательно осматривать каждого незнакомого человека, гадая, кто он и откуда. Когда же в честь новорожденного выпили шампанское и стали закусывать, она немного успокоилась, хотя какое-то чувство тревоги проснулось в ней. Шампанское она не стала пить, подержала бокал возле губ и поставила на стол. А все другие уже занялись закуской. В общем галдеже она не принимала участия. Кушать ей тоже не хотелось. Ей ничего не оставалось делать, как прямо сидеть за столом, держать в руке вилку и делать вид, что она ест винегрет. Четверо мальчиков и шесть девочек. Она седьмая. Мальчики сдабривали еду поцелуями с сидевшими по обе стороны девочками. Те отвечали взаимностью, и слышался хохот, выражавший свободу изъявления чувств, когда можно, не боясь делать все, что хотелось: взрослых не было, никто не упрекнет за вольное поведение, все можно, даже то, что нельзя. Асе стало почему-то неприятно сидеть просто так и смотреть на раскрасневшиеся рожицы, жующие пищу рты, звонкие поцелуи. Ей даже захотелось встать и выйти. Но как? Саша заметил ее состояние, склонился к уху и тихо спросил:
-Тебе не нравится моя компания? Плюнем на них и пойдем танцевать!
Она не ответила, но улыбнулась, показывая, что ей важно его отношение к ней. И согласилась. Они вышли из-за стола. Он хотел прижать ее к своей груди, но она удержала его на расстоянии. Он фыркнул и больше не пытался сблизиться. Так они и танцевали. Все смотрели на них и будто чего-то ждали. Ася не выдержала:
-Почему они не танцуют? Или так проголодались, что боятся не насытиться?
-Ребята, приглашайте девчонок! Всем в круг! Раз, два, три...
Она успокоилась, когда закрутились пары. Теперь на нее, вроде как, никто не обращал внимания. Но тут же ее стало раздражать, как вели себя девочки: танцуя, обнимались, целовались, вешались на шею мальчишкам. Теперь они видели только себя. Когда одна из девчат, оттолкнув Асю, схватила Сашу и увлекла в круг, длинноногий парень пригласил танцевать ее, и тут же попытался обнять ниже талии. Она резко оттолкнула его и направилась к столу. Саша, заметив Асю за столом, оставил партнершу, подошел, прижался к ее плечу животом.
-Я вижу, тебе здесь не нравится. Ребята! - он застучал по бокалу ножом, - Садитесь, садитесь. Есть тост... За девушек! За красивых девушек!
Снова выпили. А Саша потянул Асю за собой к двери другой комнаты. Все наблюдали за ними. Ася видела любопытные взгляды, но пошла за ним, даже не представляя, что будет дальше.
-Это моя конура. Здесь тихо, уютно. И никто нас не будет видеть. Ну, как здесь? Хорошо?
Она не знала, хорошо ей или плохо. Может, хорошо, потому что здесь можно уединиться и не видеть никого, кроме Саши. Ее влекло к нему. Она даже не вдумывалась в смысл его слов: да, он взял ее за руку, потянул за собой, что-то говорит. Но что говорит, не понимала. В комнате было сумрачно, занавесы задернуты. Что дальше? Он не зажег свет. Это насторожило. Когда его рука проникла ей под юбку и стала шарить между ног, она тут же очнулась и оттолкнула его. Вероятно, выпитое подействовало на его устойчивость: он споткнулся о ножку кресла и растянулся на полу. Она испугалась, включила свет, присела, хотела поднять его голову, и увидела злобный выстрел.
-Сука! - прошипел он. - Ты отталкиваешь меня? Я знаю, тебя уже трахали мужики. А мне запрещаешь?
Вскочил, схватил ее за талию, повалил, прижал к полу, попытался разорвать юбку, чтобы добраться до тела. Вырываясь из его цепких рук, Ася упрашивала:
-Не нужно, Саша. Не нужно! Сашенька...
Но он продолжал пытаться разорвать тонкий "креп", который так осторожно надевала на нее Буся. Поняв, что его не остановить, Ася приемом, которым обучила ее Буся, ударила локтем в челюсть. Он отцепился от нее, заскулил. Ей ничего не оставалось делать, как встать и пойти из комнаты. Когда выходила, на нее никто не обратил внимания, за исключением двух подружек, сидевших за столом без парней. Те переглянулись между собой и, увидев надорваный костюмчик, рассмеялись.
-Сашок и эту шлюшку приласкал!
Эту фразу Ася услыхала уже выходя из квартиры. О ней знают! "Шлюшка"! Это они сказали! И, не имея сил ждать кабины лифта, побежала вниз по ступенькам. А в ушах продолжали звучать их слова. Все знают! Знают... Только молчали...
Через несколько минут Саша вышел из своей комнаты и громко произнес:
-Ха! - подтянул вверх брюки, дернул зиппер, вознес вверх кулаки и крикнул: - Думал, у нее вот так, - и ладонью показал горизонталь, - ан нет, как и у всех: вот так!
Ребро ладони приняло вертикальное положение.
*
Что творилось в это время в Асиной душе, трудно представить. Она испытывала не боль от ударов, а от кровоточащего сердечного пореза. Домой идти не хотелось. Слезы душили: в ней все видят не человека, а шлюху. Значит, Сашка все знал, только делал вид, что влюблен. Влюблен... Да ни в кого он не влюблен! Ему нужен секс и чтобы рядом лежало тело. Любое! Старое или молодое, но лишь бы тело. В крайнем случае, подошла бы для этих целей и кукла, а то и парень! Какая там любовь? Секс и больше ничего. Лишь бы куда-нибудь закачать сперму...
Она стояла на мосту возле участка, где были сломаны, вероятно, от недавней автомобильной аварии, перила. И вдруг подумала: один шаг вперед, все неприятности останутся позади. Зачем для кого-то быть куклой для секса? Один шаг, и ты внизу, в темном потоке, несущемся в море. Он быстро проглотит ее, понесет. Какой смысл жизни может быть у сексуальной куклы? Один шаг и... А внизу, в темноте, стремительно неслась темная река. Ну, только один шаг. Дальше уже все станет прошлым, ненужным. Это даже хорошо: никаких забот, волнений...
Ее остановил тихий мужской голос, прозвучавший позади:
-Осторожно. Так и упасть можно, - и она почувствовала крепкие руки, схватившие ее, но не испугалась, а замерла. Мужчина повернул ее лицом к себе, увидел закрытые глаза, тихо продолжил: - Успокойтесь. Любая неприятность всегда сменяется радостью. Это естественное состояние человека: радость и горе. Они следуют одна за другой, как за дождем солнце, за летом осень, зима и весна. Если каждый раз в минуты отчаяния падать с моста, можно и голову сломать!
Это был голос не мужчины, а отца: добрый, уверенный, спокойный. И Ася неожиданно разревелась. Так и стояли они некоторое время, прижавшись друг к другу. Когда волна слез отступила, пошли рядом. Ася не могла понять почему, но, прижавшись к его плечу, не чувствовала тревоги. И, неожиданно для себя, рассказала, что с ней случилось. Даже о прошлом. И о смерти матери тоже.
-Вопрос отношений мужчины и женщины сложен. Над обоими довлеет закон природы: размножайся! Но у человека должны быть чувства долга, жалости, уважения личности. И многое другое. Без них он - обычное животное. Человекоподобное, но животное! В Библии как записано? Не убий, не укради и много других заповедей. Если кто-то из людского рода убивает или ворует, он - человекоподобное животное, а не человек. Не знаю даже, что в таких случаях советовать. В принципе, среди людей каждый молодой человек должен как бы принять хартию запрета на силовой метод в любовных отношениях. За нарушение должно следовать наказание. И не менее, а более жестокое, чем за нарушение узаконенных прав человека!
-Не каждая женщина поспешит в суд после того, что с ней сделали. Я скорее убью его сама, чем буду судиться!
-Убивать! Конечно, природа создала человека таким, каким мы видим его сейчас. Вот если бы, - он взглянул вверх и засмотрелся на звездное небо. Ася тоже посмотрела вверх, но ничего не увидела, хотя небо уже было осыпано звездами. - Представьте, мы создаем новый ген, в котором записана информация "не убий, не укради, не прелюбодействуй" и прочее. Тогда... Я уже слышу, что вы скажете: "Это будет робот!". А что еще можно сделать для предотвращения насилия? Кодовый запрет, записанный в генах человека - только это! Но это уже будет другой индивид.
-Может, проще убивать насильника?
-Убийство... Тогда вы сами сразу превращаетесь в человекоподобное животное. В древней Индии в религиозных сектах женщин использовали для убийства противника, но не силовым методом, а путем контакта с мужчиной, обреченного к смерти. Женщин несколько лет кормили специальными травами, в которых был яд. Организм этих женщин привыкал вначале к малым дозам, постепенно насыщался до определенной степени. При половом контакте яд проникал в кровь мужчины, и противник погибал!
- И сейчас это можно сделать! В век генной инженерии возможно все, - отозвалась Ася.
-М-м да! Может быть и возможно. Но... Возможно лишь изменив генную структуру! Не будет ли это вмешательством в законы породы? Вдруг прекратится людской род? Генная инженерия может дать неожиданные и, может быть, опасные результаты. - Он несколько раз повторил эту фразу, ожидая ответа. Его не последовало. Тогда он продолжил: - Потому такие исследования на людях нежелательны, да и опасны. На первый взгляд, конечно, все возможно, а что последует за этим?...
Они долго бродили по улицам. Когда дошли до дома, простились.
-Дай бог вам встретить любящего человека и полюбить самой. И не ожесточайтесь, иначе жизнь превратится в каторгу: вы от всех будете шарахаться, предполагая в них худшее. Но в жизни есть и "лучшее"! Счастья вам.
Он повернулся и пошел, а она осталась стоять на лестнице, смотрела, как он исчезает в темноте ночи. Кто он? Откуда? Почему встретил ее? Пришел, удержал от... Как ангел! Спустился с небес и спас. Ангел... Какой добрый у него голос! Может, это действительно Ангел?
Наверно эта встреча была окончанием какого-то этапа в ее жизни. Закончился он встречей с добрым и умным человеком. Выходит, и среди мужчин есть добрые люди. Не человекоподобные животные, а люди! Лю -ди!
Буся, увидев разорванный костюм, встретила немым вопросом, но Ася молчала. Она только срывала с себя все и закрылась в ванной. Буся, стоя у двери, спросила:
-Что случилось?
- То, что Сашка оказался человекоподобным животным. И в школу я больше не пойду, - и она рассказала обо всем, что произошло.
- Пойти в любом случае нужно: хотя бы для того, чтобы посмотреть в глаза этому подонку. Переходить в другую школу нельзя - у тебя выпускной класс.
Она права. Но как смотреть в глаза этому подонку? И почему такое возможно? Да, она должна пойти, иначе Сашка будет хвастать, что добился ее. А этого нельзя допустить.
Утро принесло облегчение. Она уже не сомневалась, что правильно поступила, решив не бросать школы. Что, так и бегать всю жизнь от наглых самцов, желающих удовлетворить свою похоть? Если какие-то мужчины становятся животными, нужно отстреливать их как бешеных псов. Нет, пожалуй, не отстреливать, а давать отпор. Ведь вчера она сумела отстоять свое достоинство?
С такими мыслями она и вошла в школу. Класс встретил ее ухмылками - видно было, что кто-то рассказал о "дне рождения". А может, что-то другое случилось? Она наклонилась к соседке по парте и спросила:
-Что случилось?
-Все только и говорят, что Сашок тебя вчера... Да? Это точно? - она смотрела на нее не то с завистью, не то с любопытством.
Ася не выдержала. В классе уже находился преподаватель. Ася встала, попросила у него разрешения сказать для всех несколько слов и, получив согласие, громко произнесла:
-Мне стало известно, что здесь объявили, как меня вчера изнасиловал ваш любимец Саша, - она перепрыгнула через парту, подошла к нему и, когда тот встал, ткнула пальцем в грудь. - Ты насиловал меня?
Он молчал. Скрипел зубами, но молчал. Было видно, как лицо налилось кровью, затем стало белым, как мел.
-Трусишь признаться! Ну да, бахвалиться вы, парни, мастаки. Я уже знаю. А вот признаться...
Преподаватель встал, подошел и громко спросил:
-Ты что, изнасиловал или пытался изнасиловать эту девушку?
-Да она уже давно не девушка! - прохрипел он вдруг. - Ее в семь лет трахал мужик!
-А ты решил повторить? - тихо спросил преподаватель.
-Да! - и вдруг испугался: его же могут судить! - Но я не насиловал! Она меня чуть не убила! - глаза его забегали, а руки затряслись. - Она ударила. Меня! Ударила! А я не трогал! Ее не трогал!
Преподаватель развернулся, направился к двери. Когда вышел из класса, все повскакали с мест, загалдели. Саша вдруг зарычал по - звериному, и бросился на Асю с протянутыми руками, чтобы дотянуться до ее шеи. Все расступились. Ася осталась одна. Когда его руки совсем приблизились к ней, она круто развернулась и нанесла ногой в голову такой удар, что тот полетел к парте и упал.
Именно в эту минуту Ася поняла, что ее вчерашнее решение остается в силе: она останется в классе, а он уйдет! В душе вспыхнула лишь небольшая радость: от мужчины-зверя можно защититься! И в душе ликовала.
3.
После окончания школы Ася сразу приняла решение поступать в институт, чтобы заниматься генетикой: "Изменить свою генную структуру... Изменить!" Слова того случайного человека на мосту, Ангела-хранителя, так глубоко запали в душу, что теперь она жила одними думами: изменить генную структуру человека так, чтобы насильник погибал! Сразу! Нет, через шесть часов. Ну, через двенадцать! Нет, через шесть, чтобы он понял, отчего погибает.
В том, что в своей жизни ей встретится еще не один раз насильник, она не сомневалась. Но у нее будет против него оружие. Она отомстит. Через шесть часов!
Она приняла еще одно решение: перед тем, как идти в институт подавать документы, она должна изменить свою внешность. Ну да, сделать из себя дурнушку. Стать некрасивой. Вот и хорошо. Стать даже уродиной, чтобы больше никто не приставал и не покушался на нее. Она должна только учиться и работать над главной целью. И никаких увлечений мужчинами, этими похотливыми самцами, чтобы...
Эта мысль захватила ее и не отпускала несколько дней. И перед тем, как поехать в институт, чтобы сдать документы, она села перед зеркалом и стала наводить на лице коричневые точки и кружочки, похожие на веснушки. И даже больше - на следы от оспы.
-Вот и все. Буся, как я тебе, нравлюсь? - она вошла в ее комнату и предстала, театрально разведя руки.
- С чего это вдруг ты решилась стать дурнушкой? - испугалась та.
-Не вдруг. Не хочу, чтобы ко мне липли. Я запомнила, что говорила когда-то мне врач: "Тебе будет трудно в жизни: к красоте всякая грязь липнет!" Пусть я стану дурнушкой, чтобы никто не приставал ко мне.
-Зачем тебе это? - не согласилась Буся. - Зачем маскировать красоту? Пора молодости - пора счастья, наслаждения! Нет, я не согласна с тобой. Сотри все это. Не становись безобразной.
-Нет, Буся, не настаивай. Я уже взрослая. Я приняла решение, и, пока не встречу в жизни защитника, останусь такой, как сейчас.
-Ну и глупая ты! - не выдержала Буся. - Погубить свою красивую молодость! Иная красотка дура - дурой, а ее берут в жены талантливые мужики, министры, потому что красивая дура как хорошая кукла. Некоторым мужикам не мозги женские нужны, а тело и мордочка. К тому же, куклам всегда везет, даже в карьере!
-Ну да, переспала красотка с режиссером, и получила главную роль. А то и директрисой станет, если самец из депутатов или сидит в правительстве. Неужели некрасивая, но умная женщина не может добиться того, что заслуживает по своему интеллекту? - Ася уже завелась и, как мама, начала нервно ломать пальцы и ходить по комнате от волнения и желания доказать свою правоту.
-Не может! То-то и оно, - Буся не знала, как разубедить Асю, и пыталась найти убедительный довод . - Вот тебе поступать в институт нужно. На красавицу любой преподаватель, и молодой и старый, глянет и на бал выше поставит оценку. Так? Та - ак!
-Хорошо, проведем эксперимент: добьюсь я чего-либо в учебе, науке, в жизни, оставаясь такой, как сейчас? Спор длиной в пять лет! Но прошу, никому не говори, почему я стала другой. Говори, подурнела, вот и все. Я хочу быть уродиной! Хочу! Пусть меня видят такой, как сейчас! - ее голос так кричал, что Буся решила не спорить. Она вынуждена была согласиться. Может, после, как и мать, все сделает наоборот. Только после, когда поймет сама. Час или два спустя. Может и через год-два. И она, согласившись, кивнула в ответ головой, давая понять, что во всем доверяется ей. Разве она сама не так же приняла решение и прожила одна, хоть и были у нее завидные женихи. Да вот только никто не приходился по душе - у каждого были такие недостатки, что считала того недостойным своей руки. И что? Осталась одна. А жизнь пролетела!
Асе и самой захотелось проверить, стоит ли она что - либо без своей внешности? Ну, пусть сейчас все посчитают ее уродиной. Но она же человек! Неужели только внешность делает личность? Хорошо, пусть экзамен будет первой проверкой на ее способность быть или не быть личностью. И пусть не надбавляют ей дополнительные баллы на экзаменах! Неужели она дебилка без этой "надбавки", и не поступит в институт?
Первый экзамен по химии она сдала лучше всех абитуриентов. Но без инцидента не обошлось. Когда она взяла билет и села за парту готовиться к ответу, сидевший слева парень передал записку с вопросом из своего билета и прошептал: "Помоги!" Она отбросила записку, как делала всегда в школе. Парень разозлился, зло взглянул на нее и прошипел:
-Ну, уродина! Я с тобой еще встречусь на узкой дорожке.
Ася вспыхнула, повернулась к нему и толкнула ногой в бок с такой силой, что тот проехал до конца сиденья и грохнулся на пол. Преподаватель вскочил со стула и, недоумевая, спросил:
-Что случилось? Абитуриент, встаньте с пола! Что вы здесь ищете? -и обратился к Асе: - Что он ищет, шпаргалку?
-Не знаю, он почему-то сам покатился. Вероятно, штаны у него жиром смазаны
После этого случая она ощущала на себе злые взгляды абитуриентов, но ее это не волновало. Следующий экзамен она тоже сдала блестяще, после чего вдруг все зауважали ее. Да, она выглядела уродливо, но случился у всех какой-то перелом: к ней подходили сверстники, советовались, спрашивали, и она никому не отказывала в помощи. Но не на экзаменах!
Да, первый бой закончился в ее пользу: по всем предметам она получила высшие оценки. Когда же в списках принятых в студенты нашла свою фамилию, прибежала домой, бросилась к Бусе, обхватила ее за шею и заорала:
-Меня приняли! Уродину приняли в институт! А ты говорила, что уродине не добавят лишнего балла? Добавили! Я была права. Я останусь уродиной. Мне даже нравится быть уродиной! В каком-то фильме я видела, как женщина поставила себе конопушки, и стала некрасивой. Но ее полюбили!
- Да, был такой фильм. "Петер". Австрийская картина. Чудесный фильм! Но это же фильм, где все выдумано, - с сожалением произнесла Буся. - В жизни редко бывает так, как в фильмах. За исключением неприятностей и гадостей.
Действительно, Буся отчасти была права. Когда начались занятия, Ася испытала много унижений из-за "конопушек" и "оспочек". Кто-то сразу прозвал ее "уродкой". Аська - уродка! И всякий раз, когда она входила в большую аудиторию, раздавалось прозвище и хохот. Но однажды она не выдержала, подошла к здоровенному парню, схватила его за нос и прижала к парте.
-Красавчик, - громко произнесла она и клацнула зубами, - еще раз брякнешь это в мой адрес, откушу нос. Понял?
Многие подскочили с парт, чтобы увидеть, как развернутся события, потому что этот "красавчик" был из группы "крутых" парней, славившихся драками на танцульках, всегда задирал нос перед девчонками. Однако тот от страха и боли стал заикаться и едва выговорил:
