- Мне нужно знать - зачем вы это делали, Юрий Иванович? - в лице Президента страны искреннее недоумение медленно и верно растворялось в обиде и злости, пока сдержанной. - Это хулиганство? Не понимаю. -
- Это не я, господин президент.- Тупо сказал Юра. - Я не посылал вам никаких картинок. Ни в ноут, ни на сотовый. Я его номера не знаю. -
Ошеломление никак не проходило, а сонливость сразу исчезла, после первого вопроса, а ведь прогнать её, казалось, уже ничего не могло. Даже встреча со Штименко ничуть не прибавила бодрости. Она произошла в одном из кабинетов всем известного здания на Лубянке, после странных формальностей. Может, теперь новые правила ввели? Они заняли почти час - снятие отпечатков пальцев и фотографирование. Анфас, профиль лица - это привычно, а потом раздетым по пояс, и со всех сторон, и опять со всех сторон, уже полностью голым. Даже член сфотографировали на фоне сантиметровой линейки. Особые приметы фиксируют? Зачем? Отсюда не сбежать. Впрочем, удивления не было - привык к идиотизму спецслужб. Причина есть, но ему не расскажут, потому и кажется идиотизмом. По крайней мере, труп теперь и без головы опознают.
. Боль в рёбрах ещё не прошла, когда один из "масок" втолкнул его в этот кабинет с портретом Дзержинского на стене. Возможно, генерал Штеменко был лентяем, раз до сих пор не заменил другим портретом. Или слишком занятым Даже решёток на окнах не было - обычный кабинет обычного чиновника.
Глаза сидящего за столом генерала эмоциями не блеснули. Сплошь одно равнодушие и усталость. Осведомился по свойски, но очень сухо: - Где "Джерри", Юра? -
И весь разговор. Ни возмущений, ни угроз, ни обещаний.
Уныло ответил, что за прибором лучше съездить - покажет, где закопан. Штеменко кивнул, и поднялся на ноги: - Что ж, поехали.-
Запихнули в машину и помчались. Когда вынув из прикопанной ямки ноутбук, обмотанный в несколько слоёв целлофана, генерал забрал его, бросив устало и укоризненно: - И зачем трепыхался, спрашивается? Что за идиотский характер...-
Юрка промолчал. Уж какой есть.
Когда возвращались к машине, за рулём которой сидел майор Шелест, подумал, что всё почти так же, как и две недели назад. Только раньше он мог надеяться на лучшее. Теперь будущее исчезло. От майора Шелеста и пошло нарастать недоумение.
- Ну, ты полный дебил, - сказал он.
- Бомбой стукнутый, - генерал втолкнул в машину, и сел рядом. - Это неизлечимо. -
- Не настолько же, чтобы вообще ничего не соображать. - Буркнул майор. - Не пошли свой "меморандум"- выкрутился бы, как пить дать. -
- Это верно, - согласился Штименко. - Мы не живодёры. Валерке Новикову не повезло, но его хоть приказ на тот свет позвал. А на тебя приказа и не ожидалось. -
- И нашёл же кому "меморандум" показывать! - майор уже тронул машину, а всё не мог успокоиться.
- Да, лучше б мне прислал, - вздохнул генерал. - Я бы не обиделся. Или с отчаяния? -
-Какой "меморандум"? Кому показывал? Я ничего не знаю. - Тупо сказал Юрка, безуспешно шарясь в памяти.
- Ну да, - согласился Штименко. - Помню, поначалу и вертолёт не сбивал. -
- Чего нам-то объяснять? - буркнул Шелест. - Ему объяснишь. Сидит человек на совещании, дела ворочает государственные, включает свой ноутбук, а там вместо привычной картинки твой "Меморандум". На весь экран. Ну, и начинает нервничать. Кто-то влез в навороченный защитами и паролями компьютер, и оставил послание. Потом и сотовый, тоже не простой, вываливает вместо картинки от жены твой меморандум. Мужик уже в панике. Вдруг жена что-то узнала? Ну, дела и встают. Вот ему объясняй. -
Объяснять пришлось Президенту страны. Когда сидящий в кресле у камина человек поднял голову, Юра узнал верховного вождя "Большую Дорогу"..., то есть - Президента России. Терминология Палмера основательно вколотилась в память тяжёлым молотом Кобры. Как-то не привычно смотрелся, не как в телевизоре. Причёска встрёпана, лицо помятое.
Он и предположить не мог, что это загородная дача на Рублёвском шоссе, куда привезли, принадлежит Президенту. С виду обычная - в смысле по навороченности, только солдаты на въезде, и проверка пропусков. В три этажа, но рядом стояли и покруче. Скорее всего, дача не его, а служебная. Или у кого-то одолжил, для экономии времени.
- Глупо отпираться, - Слишком равнодушно для спокойствия сказал Президент. - Надеялись, не вычислю автора? Полюбуйтесь. - Президент протянул сотовый телефон майору Шелесту, который стоял возле его кресла, а тот перекинул его генералу Штеменко, стоявшему с Юркой в пяти метрах от них.
Левая рука генерала стискивала локоть пленного, но так его и не выпустила. Справился одной правой - поймал. И протянул телефон. На экране - тот самый Меморандум, который не на бумаге. Увеличенный.-
- Как понимать это хамство? - спросил президент. И услышал, видимо, в молчании всех присутствующих возможный ответ - а так и понимать. Как хамство. Поэтому он задал новый вопрос: - Зачем? -
- Это не я. С чего взяли? - Пробормотал машинально Юра, стараясь сообразить - чего ради Палмер это прислал. Когда у доярки отлёживался, воспринял его угрозу не всерьез. Впрочем, кто для Палмера президент какой-то России? Рядовая марионетка, говорящая кукла. Обычный вождь племени в резервации, который должен подчиняться. Это и впрямь своего рода нагоняй, выговор подчинённому - хреново ловишь Громова, президент. Почему дивизию не бросил на прочёсывание? Ленишься, зажрался на американских хлебах, так получи в морду Меморандум от Громова...так понимать, видимо? Или просто хулиганство? В затуманенной голове мелькнула неясная мысль, но в сознание не пробилось. Помещало раздражение, которое быстро вырастало до злости.
Кто такой вообще этот Большая Дорога, чтобы так на него смотреть? Не с социальной колокольни если, откуда он президентом и невесть каким светилом представляется, а с обычной человеческой? Продажная шкура. Таким в детдоме морду били. По этой мерке Юрка ему хоть километр форы даст, и всё равно тот останется далеко позади, в толпе подонков, сволочей, паразитов, прихлебателей, обманщиков и предателей. Это Юрке надо так по зверски смотреть.
. Самоконтроль растворился в обречённости, как металл в кислоте, и он... уставился на президента. От души. Не скрывая презрения. Всё равно убьют... Только мелочи выпытают - где успел нагадить власти от имени хозяев-американцев? С командным пультом в руках это запросто. Вот что нужно президенту. Жаль, тупость помещала вовремя сообразить, какие возможности оказались в руках. Тупость и ещё усталость. Ну, и проклятая Кобра над головой. Освободил только одного уголовника. Ну, и призывника, от бессмысленной теперь службы в бессмысленной армии. Мог бы и посерьезней чего.
Между тем генерал Штеменко вытащил из папки красного цвета листок бумаги. - Вот результат экспертизы. Она подтверждает, что на фотографии именно твой...ну, пусть будет Меморандум.-
- Хватит, генерал. - Нетерпеливо перебил президент. - И так всё ясно. Меня интересует - зачем? Что это? -
Злость и обречённость совсем затуманили мозги, и он позабыл про Палмера. И едко ответил: - Ответ властям. От лица российского народа. -
- Чего?! - опешил президент. - Это народ вас на такое хамство уполномочил? -
- А чё? Если б люди о предательстве узнали, и побольше бы натолкали... -
Генерал Штеменко поспешил пояснить: - У парня шиза. Мания. Он считает вас предателем, который работает на американцев. -
- Чего?! - У президента чуть не отвалилась челюсть. - Я? На американцев? С чего он это взял?! Сумасшедший? -
Искреннее изумление голоса заставило Юрку всмотреться в лицо президента. И не скажешь, что придуривается. Вот прохиндей. Америка во всех наших компьютерах в полный рост лазает, а он...да, настоящий актёр, в театре мог бы премии сшибать..., впрочем, в разведке артистов хватает, профессия такая...
-Это же Громов, господин президент. Простите, забыл напомнить. - Сказал Штеменко. - Автор того самого Меморандума, где изложен Пакт о капитуляции СССР. Ну, что Ельцин подписал.-
-А-а, тот самый...- Президент чуть расслабил плечи, и задумался. - Теперь понятно. Но этот его Меморандум, который буквами, он скорее к чёрному юмору относится. К литературе. Я не думал, что он всерьез ..., хотя..., помню, Ельцин малость побледнел. Или показалось? Дело на банкете было, все нетрезвые...Впрочем, по трезвянке я бы не полез с таким вопросом. Иначе выходит, что и я на американцев работаю, раз Ельцин мне власть передал. Но я же не работаю на американцев. -
Юрке послышалась неуверенность. Впрочем, если в ней уверен, она всегда послышится, поэтому промолчал. Но Штеменко её тоже услышал, потому что предложил: - Можно спросить Ельцина ещё раз. По трезвой. Он же теперь не президент. А то и мне иногда в голову лезут мысли. Нетрезвому. -
- Всё равно не скажет. -
- Разве что поколотить... - пробормотал Юра. Почти про себя, но его услышали.
- Это не метод. Если вас поколотить, тоже признаетесь в чём угодно. - Сказал президент. - Да и помер старикан. -
- Разве? - удивился Штеменко. - Вроде я его недавно видел..., или двойника? У него же штук пять было...-
- Я же помню, что хоронил. - Раздраженно сказал президент. - Правда, он вроде и не похож был, но покойники меняются на лицо... Короче, похоронили кого -то..., его или похожего, это неважно. Как говорится, дело окончено, забудьте. Но если и скрылся, можно понять. Уже не президент. Придут и отколотят..., такие вот, за всё хорошее. -
- Но было же хорошее. - Юре вдруг стало обидно за своего кумира. - Ладно, страну развалил, экономику зарубил, социалку раздавил, пятое, десятое..., но он же свободу дал! Это искупает его предательство. -
- Когда он отобрал у Парламента эту свободу, мать её за ногу, это и было хорошее. - Поддержал Штеменко. -
- Господа, хватит о политике. Согласно вашей теории, господин Громов, это не наша теперь епархия, а американцев. - Сказал президент раздражённо. - С оскорблением разобрались. Заслужено или нет - вопрос другой, но вас можно понять. Даже не психиатру. Но я пригласил вас не за этим...-
- А зачем же? Пристрелить? - Последний вопрос прозвучал как-то без вопроса, и президент зло согласился: - А что? Вполне возможно. Заслужили. Едва не запороли самую перспективную операцию по спасению страны. К счастью, остался шанс её вытащить.-
Президент встал с кресла, и быстро прошёл к бару, встроенному в какой-то роскошный шкаф. Буднично набулькал в стаканчик из какой-то бутылки с затейливой этикеткой, и выпил, не поведя бровью. Видимо, требовалось мужику. Только сейчас Юра понял его странность - нетрезвый же! Точно.
Все молчали. Майор деликатно отвернул морду и злобно уставился на Юрку.
- И всё-таки обидно. До чёртиков обидно. - Президент начал обыденным тоном, но вдруг повысил голос и от души, с матерными словами. - Я тут, блин, для страны пуп надрываю, а мне в морду... -
Юра невольно пригнулся, ожидая чего-то привычного следом за таким тоном, вроде оплеухи или прямого в челюсть, но президент пока сдерживался. Даже заговорил после паузы вполне спокойно: - Понимаю, у вас какие-то факты. Да и ненормальность в голове явно присутствует. Но все прочие, нормальные граждане никогда в не поверят в эту вопиющую дикость, и совершенно правильно не поверят....-
Президент говорил быстро и чётко, как трезвый. Судя по полной бутылке, это была всего вторая или третья рюмка. Видимо, ждал, когда привезут его, супостата. Нервничал.
- Но если даже Ельцин был вынужден подписать нечто вроде Пакта Капитуляции, интересы страны всё равно заставляли нарушать его статьи. Страна заставляет. А я вообще ничего не подписывал. -
Большая Дорога потёр высокий лоб правой ладонью. Спустя миг ей на подмогу взлетела левая, растирая щёки и всё прочее лицо. Так делают заспанные люди, чтобы проснуться окончательно. Или пьяные, чтобы протрезветь.
Это не помогло, и президент повторил: - Но в определённом смысле вы правы, в какой-то степени я вынужден работать на американцев. Потому что по факту именно Америка управляет теперь мировой политикой. Пытается, по крайней мере. А мы потеряли такую возможность где-то по дороге. Может, Горбачёв отдал. Или Ельцин продал. Теперь это уже не важно. Мы боремся, вот что главное. Повторяю - вы сорвали важнейшую операцию по спасению страны, но у вас остался шанс это исправить. - Президент тяжело уставился в глаза.
- Лучше сразу расстреливайте.-
-Это лишнее. Но достаточно большой срок я вам обеспечу. -
- Тогда сажайте - хоть в живых останусь. -
- Этого типа бесполезно уговаривать. - Голос генерала Штеменко не скрыл раздражения. - Помочь родине и под пистолетом не заставить. -
- А нет у меня родины, продали давно. Я сам по себе. Свобода же. -
- Юрий Иванович, давайте без демагогии. - Зло сказал президент.- Не желаете стране помочь, так себе помогите. Я всего лишь хочу передать Джерри китайцам. Вы того же хотели, верно?-
- Зачем тогда меня арестовали? - Озадаченно сказал Юра.
- Пока только задержали. Арестуем, если откажетесь помочь. И посадим глубоко и надолго. -
- Ну, а зачем задержали? Я уже с китаёзой торговался.- Настороженность всё росла.
- Причина есть, но объясню позже. Вижу, согласны? -
Юрка задумался. Чуял ловушку, но в чём она?
На удачу и скорее по инерции помечтал: - А может, лучше расстреляете, а? Вам же легче - нет человека, нет проблемы. Я обязательно напортачу. Все силы приложу. Вот, у Штеменко спросите. -
Президент посмотрел на генерала, и тот пожал плечами. - Да, проблемы гарантированы. Парень полный подонок, потому что патологически честный..., больной, короче. Поскольку мы в его глазах предатели, из кожи вывернется, но постарается испоганить любую нашу операцию. До сих пор дерётся за проданную страну..., идиот. -
- Пока сражается последний солдат, страна не сдаётся, так? - Президент слабо усмехнулся. Подойдя к бару, набулькал в два стаканчика. Не поленился, и принёс один Юрке. - Давайте за это выпьем. Не поверите, но я ведь такой же. Пусть даже в ваших глазах полный предатель, но всё равно сражаюсь за страну. Пусть исподтишка, по тихому. Обстоятельства и должность не позволяют по другому. -
Он хотел было чокнуться стаканчиками, но Юрка уловил движение вовремя и торопливо выпил свой. Он привык пить со своими, а этот... Президент сделал вид, будто просто так стаканчиком перед лицом пленного вензель выкрутил, показать вроде цвет напитка, и тоже выпил за последнего бойца. И продолжал молотить языком, как ни в чём ни бывало - Юрка не верил ни единому слову.
- Америка требует вернуть Джерри, так? А я вас прошу передать его Китаю...-
- А себе почему не оставить? - Сказал это не из патриотизма или чего в этом роде, а просто не верил президенту, и всё. Вот и брякнул. Но Большая Дорога, казалось, ждал этого возражения.
- А нам не нужно. - Президент многозначительно покачал головой. - Вся ценность этого устройства - в сверхчистом полупроводниковом кристалле, который у нас есть. А вот технологий нет. По вполне понятным законам рыночной экономики пока нет настолько развитой электронной промышленности. А по вашей версии, это вообще запрещено Пактом Капитуляции. Так или иначе, но технологий нет ..., значит, нет возможности сделать из кристалла суперкомпьютер уровня Джерри. А у Китая имеются и технологии, и специалисты. Нет лишь кристаллов, поэтому появилась основа для сотрудничества. Мы передадим пару кристаллов Китаю, на условиях совместного производства. Предварительные переговоры идут давно, однако китайцам требуется Джерри, как образец. Нужно изучить принципы его работы. И когда вы передадите...-
- Нет.-
- Ах да, - спохватился Большая Дорога, - забыл, что вы бизнесмен. Хорошо. Когда продадите - наш договор с Китаем вступит в силу и начнёт работать. Потому вас и задержали, ибо передача Джерри была основой договора. -
- Не собираюсь я ничего продавать. - Язык немножко спотыкался. На пустой желудок водка подействовала оглушающе. - Как продам, сразу и пристукните.-
- Но почему? - Терпение Большой Дороги было на пределе.
- Не знаю, почему, но знаю, что пристукните. - Упрямо сказал Юрка.
- Вы и впрямь...больной на голову? - В голосе мелькнуло раздражение.
- Это вам судить. А только не верю я, и всё. -
На изумлённый взгляд ответил Штеменко. - Я же говорил. Парень всерьез считает вас реальным предателем. И действительно не верит. Ни в Китай, ни в сотрудничество. Его не уговорить. Лучше накачать наркотой и привезти к китайцам в наручниках. -
Президент на миг задумался, но потом покачал головой. - Боюсь, не сработает. Китайцам нужен активированный Джерри. -
- Да силком заставят! - Штеменко в раздражении стукнул кулаком по своей ладони. - Всё активирует вплоть до собственной задницы, когда ремни на спине выкраивать начнут.-
Большая Дорога покачал головой. - Максим Сергеич, вы плохо представляете возможности Джерри. А ведь это разум, пусть своеобразный и ограниченный. Вот вы - разве не способны просто по голосу понять - по своему желанию говорит человек, или с пистолетом у виска? -
- Да там всего отпечаток пальца! Чего понимать? -
- Внутри куча датчиков - пуль, давление, влажность, электропроводность..., детектор лжи отдыхает. Джерри не активируется под дулом пистолета. - С сожалением сказал президент.
- Ну, тогда..., тогда убедите парня, что вы не предатель. Я не смогу, уже устал. - Генерал беспомощно развёл руками. - Только это и остаётся. Парень - действительно чёртов патриот. -
- Но я не предатель! - Заорал Большая Дорога. Все невольно втянули голову в плечи.
- Ну, эмоции - это довод, конечно. - Пробормотал генерал. - Но они вряд ли убедят подонка, который навесил на меня труп кавказца у ресторана Карпаты, а на беднягу майора - изнасилованную и убитую школьницу...-
- Что? Так это он...- Ошеломлённо сказал майор. - Но как?! Я не понимаю...-
- Майор, поверьте. С помощью Джерри, чувствую, и не такое возможно...-
- Максим Сергеич, я бы не стал утверждать столь категорично. - Перебил его президент. - Насчёт вас согласен, какая-то ошибка, в день убийства вы находились со мной. А вот насчёт майора пусть разбираются компетентные органы...-
- Да не насиловал я никого! - Взвыл майор.
- А убили тогда зачем? - Сердито спросил Большая Дорога.
- И не убивал я! - Майор чуть не заплакал.
- А кто тогда? -
- Я не знаю..., пусть менты ищут...-
- Они и нашли. Вас. Что ещё хотите? -
- Я не виноват. - Потерянно забормотал майор, сражённый железной логикой президента. Он беспомощно поглядел на Штеменко, и тот пришёл на помощь.
- Вчера мне звонил Министр Обороны. В полной растерянности, и последней надежде. В его приказе об осеннем призыве на воинскую службу обнаружилось непонятное примечание.-
- Примечание?-
- Ну да. Ввиду особых заслуг перед Министерством Обороны освободить от призыва на срочную воинскую службу некоего Сидорова...- Генерал в сердцах покачал головой, сверля задержанного взглядом, и не выдержав, рявкнул: - Юрка! Совесть у тебя есть?! Министр чуть не рехнулся, вся оборона страны встала! -
- У страны есть оборона? - Удивился Юра.
- Представь себе - есть, гад такой! - Заорал генерал. - Признайся, ты напакостил! -
- Не знаю никакого Сидорова. О чём вообще говорите, не понимаю.-
Юрка решил отпираться до последнего.
- Максим Сергеич, можно подробней? - спросил Большая Дорога.
- Не успел доложить, простите. Несколько часов назад следователи Военной Прокуратуры разыскали в подмосковной больнице этого Сидорова. Он дал признательные показания о преступном сговоре с Громовым. Когда я прочитал их, начал догадываться - почему мы с майором стали убийцами. Громов мог сделать это при помощи Джерри, как и в случае с Сидоровым. Наконец, на вашем рабочем ноутбуке появился именно его... "меморандум", согласно экспертизе. Естественно, он до отказа уверен, что американцы управляют нашей страной через Джерри и наши компьютерные системы ...-
- А разве нет? - Не выдержал Юрка.
- А тебе не приходило в голову, что Джерри может взламывать компьютерную защиту? Или ещё как, я в технологиях не разбираюсь. Нет? Опять только предательство, как тогда, со сбитой ракетой? - Зло спросил генерал. -
Юрка понял, что отпираться теперь бессмысленно.
- Если Джерри умеет взламывать защиту, почему у меня не вышло залезть в Сбербанк? -
- Первым делом за деньгами полез, деляга чертов. - Генеральский голос не сумел скрыть восхищения. - Значит, не всякую защиту взламывает. -
- Хватит меня лечить. Это я с Джерри работал. Плевал он на защиту. Он пароли, как семечки вскрыл на компьютере министра обороны. Потому что знал их. Откуда? -
- Почему же ты Сбербанк тогда не ограбил? - Не выдержал Шелест. Его правая рука непроизвольно начала сжиматься на шее пленного.
- Да потому что... .- Юрка попытался отодвинуться, но помогло плохо, и он тоже не выдержал: - Да на хрен Америке наши деревянные! Вот и не ввели пароли Сбербанка. Да ты Пакт Капитуляции почитай, майор! Они открыли перед Америкой все компьютеры. Нас предали. А тебя теперь тоже пристрелят. Нечего любопытничать. -
- Ах ты, сука! - Чувствовалось, что майор мог бы реально задушить, если б не присутствие президента. Майорские "грабли" сжвли через рубашку не хуже собачьих челюстей.
-Не мешай, майор. - Сказал Штеменко. - Мелочи подождут. -
- Пятнадцать лет строгого режима - для меня не мелочь. - Буркнул майор, разжимая руки.
- За убийство и изнасилование несовершеннолетней? - Удивился Штеменко. - Я б тебе пожизненное влепил...-
- Так я признание подписал. - Голос упал. - Иначе б точно пожизненное дали, следак статью показывал. -
- Ты что, рехнулся? - Изумился генерал. - Я ж тебя сразу выдернул, едва позвонил после задержания. -
- Так не давали звонить, пока не признаюсь. Чуть не оторвали...этот..., мой Меморандум вместе с этими...с печатями...- Майор смутился.
- А нечего за школьницами гоняться. - Сухо посоветовал генерал.
- Да, наша правоохранительная система нуждается в реформировании. Я вам сочувствую...,- без сочувствия сказал президент,- хотя за такое преступление ваше "хозяйство" и следовало бы... Может, и зря Дума не приняла закон о кастрации за подобные преступления? В общем, с вами, кажется, разобрались. А вот с причиной - вскрытыми паролями и прочей компьютерной техникой, придется разбираться специалистам Я назначу следствие по этому факту. А пока давайте вернёмся к делу. Максим Сергеич, думаю, без профессора Букреева не обойтись. Уверен, он быстрее убедит нашего патриота, что я не предатель, и не передавал Америке никаких паролей. Вы сможете привезти его? Времени всё меньше. -
- Букреева я предупредил, господин Президент. Я не провидец, просто хорошо знаю этого подлеца... Громова. Позвоню, и привезут через двадцать минут. -
- Отлично, звоните. -
Генерал вышел, и в сгустившейся тишине Юрка неожиданно отключился - заснул на секунду или минуту. Такое бывает с усталыми до предела водителями - тогда его машина слетает в кювет, или прёт целоваться на встречную полосу. Когда очнулся, генерал сидел рядом на диване, а президент ходил по кабинету кругами - восьмёрками, и просто взад - вперёд, и по диагонали. Точнее, не ходил, а метался, как тигр, в клетке.
На стене висела большая чёрная доска, какие раньше висели в школах. Наверняка и сейчас висят, несмотря на компьютеризацию всей страны, до которой пока далеко. Откуда она тут? Видимо, в этой просторной комнате дети президента и получают уроки от наёмных учителей. Если это дача президента, конечно - в этом Юра сомневался. Он разглядывал эту доску, чтобы отвязаться от президентского мелькания слева направо и наоборот, мимо своего носа, но президент тоже посмотрел на эту школьную доску. Видимо, его мучила какая-то мысль или проблема, и доска подсказала решение, потому что Большая Дорога внезапно встал и решительно сказал: - Я тоже человек, в конце концов. Имею право на обиду. И не могу спустить ваше дикое обвинение. Юрий Иваныч, подойдите к доске.-
- Зачем? - спросил он, поднимаясь. Ноги как деревянные, ещё не проснулся.
- Пишите, Юрий Иваныч.-
-Что? -
- Ваше мнение о тех, кто управляет нашей страной. Откровенное, от души. -
- И зачем? - Вяло поинтересовался Юра.
- Пишите. -
Взял мел, пожал плечами, малость подумал, и начал выводить ровными буквами: - Страной правит банда идиотов и предателей.-
- А теперь подпишитесь, Юрий Иваныч. - бесцветный голос президента вселял невольную тревогу, но сонливость мешала ей вырасти. Юра поставил снизу свою подпись. И подчеркнул мелом, по школьной привычке, видимо.
-Ценю вашу честность.- Невозмутимо сказал Президент. - И я, в силу своей должности, самый большой идиот. Так выходит. Или предатель. -
Юра постарался ответить как можно дипломатичнее - Вам видней, господин президент. -
Видимо, дипломатия не получилась, потому что генерал рядом шевельнулся, майор Шелест что-то прорычал, а президент дёрнул головой. И сказал: - У меня достаточно большое терпение, в силу должности, опять-таки. Оно позволяет сносить без особых эмоций все ваши оскорбления. Конечно, у нас демократия, и я должен уважать ваше мнение. Тем более, у него есть определённые основания, пусть даже ошибочные. Конечно, после знакомства с Букреевым вы его измените, но оскорбление останется оскорблением. Если вы и после этого откажетесь помочь, не сотрёте надпись, то моё терпение кончится. Разберусь с вами по мужски. За оскорбления надо отвечать. -
Юра ожидал, что и генерал возмутится, но тот молчал, и возмутился его телефон, какой-то военной мелодией. Выслушав его, Штеменко доложил: - Букреева доставили. Будет через пару минут. - Президент не ответил, меряя взглядом "тренировочный мешок". Именно таким себя Юрка и ощутил, вспомнив, что у президента чёрный пояс по какой-то борьбе - дзюдо или карате. Невольно присмотрелся к полу - блин, даже ковра нет, паркет паршивый. Рёбра протестующе заныли, что они не железные, брякаться на всякие паркеты..., и Юра опять проснулся.
- Позволю себе напомнить, господин Президент, о чрезвычайной секретности операции. - Сказал Штеменко. - Громов продаст всё, что услышит.-
- А у нас ещё есть, что продавать? - удивился президент. - Кроме нефти, конечно. Не беспокойтесь, генерал, держу себя в руках. Лишнего не скажу. -
Чтобы ещё крепче держалось, президент подошёл к бару и сделал пару глотков из стаканчика.
Вошедший Букреев удивил головой. Точнее, лбом - узкий и сплюснутый. Впрочем, такие лбы оставались у всех российских учёных, которые ещё не слиняли в Америку. Профессор казался немного встревоженным. Увидев Президента, затревожился ещё больше. До того, что и дар речи потерял. Даже не поздоровался. Только смотрел на всех, как баран на новые ворота.
- Профессор, давно хотел познакомиться, но режим наивысшей секретности не позволял этого сделать. Если б я вдруг поехал на обычный, затерянный в глухомани склад, или просто встретился с вами, неприметным профессором, это вызвало бы нездоровый интерес, сами понимаете. - Сказал ему Президент. - Здравствуйте. И присаживайтесь. -
- Я только числюсь профессором, - Букреев смутился. - А по работе я просто дворник. -
Он усаживался в кресло, и это помешало Президенту видеть выражение его лица.
- Понимаю вашу иронию, - Большая Дорога картинно развёл руками - привычка играть на зрителя давала знать. И вздохнул с сожалением. - Российских учёных при столь нищенском финансировании можно назвать и так - дворниками, что подметают остатки открытий американцев и европейцев. Это обидно. Но вам, должно быть, вдвойне обидно применять свои знания и талант, по сути, на работу лаборанта, регистрируя и проверяя прибывшую новейшую технику, но не имея возможности пустить её в работу. Однако скоро положение изменится. Я пригласил вас именно за этим. Расскажите нам о базе Б. И о своей работе.-
- Да что там рассказывать? - Букреев заёрзал в кресле.- Ну, приезжаю, замки проверяю, печати, пломбы и прочее - всё ли в порядке. Это же склад. Ну, если контейнер привозят, от Рукавишникова, я расписываюсь в документах, и регистрирую в отчётности. Ну, и территорию держу...в чистоте...-
- Здесь только свои. - Нетерпеливо перебил Большая Дорога. - Забудьте о секретности. -
- Как забудешь? Рукавишников каждый раз напоминает, не могу я забыть, расписывался за секретность...- Букреев заёрзал ещё сильней.
- Что за напасть сегодня? - Большая Дорога с досадой глянул на Юру. - Заразны, что ли? Даже Президенту не верят, видите? -
Юра пожал плечами. Кто ж верит президенту? Разве только выжившие из ума пенсионеры в России.
Большая Дорога вновь повернулся к Букрееву. - Хорошо, помогу. Подтвердите хотя бы порядок цифр. На материальное обеспечение предстоящей операции ушло около пяти миллиардов долларов. Примерно во столько и оцениваются все контейнеры с оборудованием для производства процессоров типа Джерри, не так ли? -
- Откуда ж я знаю? Рукавишников ничего не говорил.-
- Ну, хватит. - Президент подался вперед из кресла. - Сказали, что контейнеры посылает Рукавишников, и не говорите даже о цифрах? Да только за одно его имя американцы дали бы вам гражданство и пожизненную пенсию. Давайте отбросим секретность и примемся, наконец, за дело. Что вам необходимо для работы? -
- Пожалуй, метлу бы новую. Я видел такие, пластиковые. Из Китая.- Подумав, сказал Букреев.
Президент помрачнел. - Хотите сказать, поезд ушёл? Мы опоздали с операцией Алый Рассвет? Я так не считаю. И хватит шуток, Время идти по американским указателям скоро закончится. Наша страна будет ставить свои. Вы и будете ставить. -
- А что ставить-то? - встревожился Букреев. - Мётлы? Или лучше лопаты? У меня запас...-
- Я сказал - хватит шуток! Это уже походит на издевательство.- Президент повысил голос, и мужичок совсем забеспокоился.
- Но я действительно дворник! А профессором только числюсь, для удобства. -
После недолгой паузы посыпались вопросы - и от президента, и от генерала. Юрка с возрастающим интересом узнал, что Иван Алексеевич Букреев всю жизнь работал дворником в ЖЭКе одного уральского городка. Но четыре года назад ему предложили работу в Барнауле, в закрытом институте с засекреченным названием, которое он так и не смог запомнить. Длинное название, не для его памяти. Работа дворника и кладовщика, но по документам,- чтоб зарплата побольше,- его оформили на должность профессора. У него и кабинет личный имелся, на третьем этаже, с компьютерами и прочими многочисленными приборами, с огромным письменным столом и с микроскопами. Он хранил там запас мётел. Они берёзовые, и быстро истираются... Вот пластиковые, китайские - совсем другое дело. Рукавишников обещает их купить, когда приедет в Россию. Нет, с ним больше не виделись, только по телефону говорили. В Барнауле подметал площадку с контейнерами, ну, и всё прочее, что охранники просили. Они и стали называть его в шутку профессором, он привык. Там и не было никого - только он да охрана. Институт же закрытый. Он и так закрытым был, а потом и совсем закрылся, когда всех прочих уволили, кроме него. Это когда контейнеры перевезли под Москву, на новую базу, а он их сопровождал, как ответственный кладовщик. А потом и семью перевёз, чтобы к работе поближе...
Штеменко озадаченно перебил: - Кажется, это не тот профессор...-
- А где тот? - Тупо спросил президент, и все уставились на беднягу дворника как на врага народа. Тот пожал плечами.
- Отвечай, скотина, когда президент спрашивает! - Рявкнул майор Шелест.
Профессор мигом вспотел, съёжился и наморщил узкий лоб в непривычной работе в мозговом Интернете. Поисковая программа под стрессом быстро принесла результат.
- А-а, настоящий профессор Букреев! Так он же умер...после переезда под Москву..., я запамятовал. Вот он и уговорил на эту работу. Мы ведь полные однофамильцы. Я, когда грузы получаю, вместо него должен расписываться, и паспорт показывать ...-
Юра никогда не видел Штеменко настолько растерянным - даже в самолёте над Афганистаном губы так не прыгали.
Из допроса дворника стали прояснятся причины путаницы. Поскольку с профессором Букреевым они были полными однофамильцами, тот оставался в Москве, руководил этим самым закрытым институтом, один из филиалов которого располагался в Барнауле. Оборудование поначалу привозилось мелкими партиями, но часто, и ему весьма не понравилось мотаться в Барнаул чуть ли не через два дня на третий только ради своей подписной закорючки, без которой суровые засекреченные перевозчики в погонах напрочь отказывались передавать свой засекреченный груз. Высший режим секретности. Лично в руки Букреева, по паспорту, из рук в руки. И он, как настоящий учёный, начал искать выход. Строжайшие ограничения, которые диктовала подписка о сохранении секретности, и толкнули его на самый тупой и простой способ - найти себе замену, только для подписи и приёма грузов. Видимо, искал сам, по телефонным книгам, без обращения за помощью к своему куратору генералу Штеменко, потому что тот не смог припомнить ничего похожего. Более того, эти же ограничения режима секретности запрещали Штеменко личные контакты с Букреевым. Генерал лишь звонил по специальному телефону со скремблером, который меняет голос до неузнаваемости, и интересовался комплектацией, чтобы доложить Президенту. Грузы и их доставка были в ведении Рукавишникова, а прием и хранение - в ведении Букреева, на база Б, в специально созданной для её охраны воинской части.
Рукавишников и покойный профессор Букреев организовали всё в начале завоза контейнеров, когда Рукавишников ещё мог свободно летать в Россию. Он и теперь мог бы летать, никто его, шпиона проклятого, не держал. Директор ФБР лично бы его в аэропорт подбросил..., чтобы никогда не пускать обратно, гада. Но система уже работала, не требуя присутствия создателя, и Рукавишников обходился одним телефоном. Когда на базе А под Барнаулом набрался второй комплект засекреченного современного оборудования для производства невесть чего засекреченного, первый комплект морально уже устарел, его большую часть можно было выкидывать. Каждый год-два все компьютеры и прочая подобная техника удваивают свои параметры скорости, памяти и прочего, ничего удивительного. Комплект под номером три, или комплект "В", Рукавишников предложил набирать уже под Москвой, в другом филиале засекреченного института, к тому времени закрытого окончательно.
Сюда с семьёй и переехал дворник Букреев. Профессору по прежнему не хотелось мотаться в филиал под Москвой ради своей подписной закорючки. Не Барнаул, но время жрёт. А когда профессор скончался, для дворника Букреева ничего не изменилось. Телефон со скремблером исправно работал, зарплата капала, никто не беспокоил, а он по прежнему проверял засовы и пломбы.
- Так вы не знали, что это - дворник? - Президент показал пальцем словно в пустое место.
Генерал Штеменко пожал плечами. - Я и не должен знать.-
- Это правильно. - Большая Дорога немного подумав, решительно сказал: - Уверен, накладка не существенна. -
- Надеюсь.- Сказал генерал осторожно.- Но не мешает проверить работу нашего дворника. -
- Я хороший дворник. - Обиделся тот.
- Сомневаюсь. Думаю, стоит посмотреть, чисто ли подметаете.-
- Я стараюсь. - Опять обиделся Букреев.
- За три тысячи долларов в месяц - это самое малое, что вы должны.- Отрезал Президент. - Мне всё больше хочется посмотреть на вашу работу.-
- Это всегда пожалуйста.- Сварливо ответил Букреев.- Хоть сейчас поехали. -
- Что ж, воспользуемся вашим любезным приглашением. - Большая Дорога встал с кресла.
- Боюсь, это рассекретит местоположение базы. - Сказал генерал, тоже поднимаясь на ноги.
- И пора уже. Как там с комплектацией? Последний контейнер ещё не прибыл? -
- В пути, доложили об отправке три для назад. -
- Значит, пора. - Президент решительно расправил плечи. - Начинаем операцию Алый Рассвет. Как ещё убедить этого чёртова патриота, что я работаю, блин, на благо России, а не Америки? -
Глава 54 Привет от профессора.
Небо завесилось серыми зимними тучами, которые сыпали мелким снегом вперемешку с водяной пылью. Выбравшись из чёрного бронированного Мерседеса, Большая Дорога поплотнее запахнул тёмную куртку и накинул на голову её капюшон. Генерал Штеменко, распахнувший тяжёлую дверку, глянул на второй лимузин, откуда майор Шелест выдернул Юрку. Дворник Букреев выбрался самостоятельно. Прибыли...
Добраться до базы Б оказалось не просто. Мало того, что воинская часть располагалась в густом подмосковном лесу с противолимузинными лесными дорогами ( впереди шёл мощный трактор Камацу, который вытаскивал севшие на брюхо лимузины из дорожных ям - ловушек ), почти на каждом километре упирались в шлагбаум с проверкой документов. Хмурые и небритые солдаты не опускали автоматов даже, когда теряющий терпение Большая Дорога опускал бронированное стекло, предъявляя свою физиономию как универсальный пропуск всея России. Может, от изумления не опускали. Или дисциплина не позволяла. Но "универсальный пропуск" тут не работал - с каждого поста звонили начальнику части, за разрешением пропустить. Тот звонил дворнику Букрееву, в лимузин, и только тогда пропускали всех остальных.
Базой Б назывался огромный ангар из нержавеющей стали и алюминия, который располагался почти в центре воинской части. Вряд ли какой диверсант сумел бы пробраться туда через все казармы, пулемётные точки и многочисленные патрули, которые реагировали на лимузины, как собаки на зайцев. По территории части они ползли ещё дольше, пока Букреев не вылез из машины и не зашагал впереди всех, посылая встречных - поперечных куда подальше с дороги.
База надёжная, словом. Тут верили только своему дворнику, а не какому-то мутному президенту мутной державы. Резонно - дворник делает хорошее дело, которое можно видеть, а президент только врёт и... что он, вообще, делает? Короче, пошёл он...Дворник не обманет - так думал Юрка, отгоняя сомнения. Конечно, он видел, как президент подставлялся под нацеленные автоматы постовых, и одно это кое-что говорило о серьезности дела. Мужик и впрямь искренне рвётся убедить...и убедиться в надёжности этой непонятной пока операции. И последнее самое поганое. Юра чувствовал - нет, что-то тут не так.
Однако ангар оказался на месте - огромный и сверкающий, с часовыми на каждом углу. Букреев склонился над цифровым кодовым замком, заслоняя его телом, и принялся набирать сверхсекретный код. Он был таким длинным, что Букреев даже не попытался его запомнить, и попросту сверялся с бумажкой, приклеенной сверху. Впрочем, безопасность от этого мало страдала. Букреев пояснил, что едва он откроет дверь, всё равно взвоет сирена, и сбегутся все патрули. И впрямь, едва открылась дверь, на всю часть взвыла сирена, и спустя минуту к ангару сбежались все патрули. Букреев привычно обматерил всех, посылая подальше, но звонить командиру части не пришлось - сбежался и он, точнее, лично прикатил на Уазе. Поздоровался с Букреевым за руку, и выслушал заверения, что "енти все со мной. Ентот, ентот и ентот, три штуки."
Президентские телохранители по сравнению с бравыми вояками не смотрелась. Вообще потерялась, как и президент, который упорно стоял лицом к ангару и не оборачивался. Высший режим охраны признавал только дворника Букреева.
Наконец, за ними захлопнулась дверь. Президент, генерал Штеменко и Юрий Громов во главе с дворником прошли по железному коридору внутрь ангара, освещённого так, что после хмурого зимнего света снаружи все невольно зажмурились. Только тут Большая Дорога малость расслабился. Когда увидел перед собой ряд железнодорожных контейнеров, за которыми виднелся ещё один. И даже заулыбался, но затаённо, по чекистской привычке.
- Перед вами будущее России, Юрий Иваныч. В этих контейнерах находится материальное обеспечение операции "Алый Рассвет" стоимостью пять миллиардов долларов...-
- Уже к шести подпирает.- Сказал Штеменко. - Цены растут. Комплект "Д" обошёлся вдвое дороже. Но всё оборудование самое современное, по докладу Рукавишникова. Новей пока не придумали.-
- Название обещающее. - Сказал Громов. - А в чём суть операции, можно узнать? -
- Я её шесть лет готовлю, чтобы вам на блюдечке подать? - Большая Дорога неприязненно ухмыльнулся. - Вот цель операции, в самых общих чертах, обрисовать могу, иначе не поверите. Это всё.-
- Ну, хоть цель китайцам продам. - Юрка вернул президенту такую же по неприязни ухмылку.
- Много не дадут, не надейтесь. - Сухо сказал Большая Дорога. - Потому что цель очевидна, у китайцев такая же. И у Европейского Союза. Да у всех, кроме полных мировых аутсайдеров вроде Африки. Сдёрнуть Америку из мирового лидерства, занять её место и взять контроль над планетой в свои руки. -
- А такое возможно? - Юрка аж опешил, только теперь осознав, насколько подавил его Палмер заокеанской мощью.
- Вполне. Мы на пороге новой промышленной революции, гвоздём которой будет искусственный интеллект. Вы с ним работали, у вас ведь допуск есть, не так ли? Видели его возможности, пусть по самому краешку. Его масштабное производство перевернёт всю мировую экономику. Сверхчистые полупроводники у нас есть, а в этих контейнерах - оборудование для производства на их основе компьютеров типа Джерри. Такое производство пока не под силу России, и без помощи китайцев не обойтись. Теперь вы понимаете, зачем я хочу передать Джерри Китаю? -
- Блин, ну и масштаб у вас...- Вырвалось у Юрки.
- А вы что думали? - Большая Дорога зло усмехнулся.- Что российские президенты заботятся только о своей заднице, а не о стране? Врут, обманывают и грабят своих избирателей? На Вашингтон работают, да в телевизоре выёживаются? -
- Это вы сказали. Я и не думал, может. - Пробормотал Юра.
- Многие так думают. Но они ошибаются. Надеюсь, теперь согласны встретиться с китайцами? Теперь вы мне верите?-
-Не знаю. - Нехотя сказал Юрка, безуспешно пытаясь найти в душе хотя бы следы доверия. - Мне надо подумать. -
-Это пожалуйста. Подумайте. - Без особой радости сказал Большая Дорога, поворачиваясь к Букрееву. - Кстати, раз уж мы здесь...Вижу, комплект "Д" вы ещё не осматривали? -
-То есть как? - Даже обиделся дворник. - За что деньги получаю? Осмотрел, и внимательно. Пломбы и запоры в целости и сохранности. -
- Да, целые. Но я имел в виду - внутри. Смотрели? -
- Нет, конечно. Я дворник. Когда был жив профессор, он каждый контейнер открывал, а мне зачем? Всё равно ничего не понимаю. -
Президент и генерал переглянулись.
- То есть, вы хотите сказать, что уже три года...- Начал было Штеменко, но Большая Дорога перебил. - Открывайте контейнеры!-
Только тут Юра понял, что не нравилось. Ладно там, секретность, всё понятно, но этот дворник..., блин, да контроль улетел уже три года как..., из-за долбанной секретности! Большая Дорога сообразил это ещё раньше, иначе с чего так нетерпеливо вырвал монтажку из рук дворника? И скрутил многожильную проволоку, запрессованную в петли контейнера и в его пломбы.
Проволока рвалась, а хруст пластмассовых пломб потерялся в рычании Большой Дороги: - Вот оно, будущее России! -
Он распахнул дверцу контейнера, и все увидели здоровенную корзину из толстой проволоки с обломками кирпичей разного цвета, с преобладанием красного. Тишина опустилась на ангар, словно ватное одеяло. Все внимательно разглядывали этот строительный мусор, особенно патриот Юра, но будущего никто не разглядел. Большая Дорога произнёс замороженным голосом: - И как это понимать?-
Большая Дорога мрачно посмотрел на соседний контейнер и протянул монтажку генералу. В его глазах таяла надежда, которая исчезла, когда распахнулась пасть второго контейнера, предъявив взорам ещё корзину с обломками кирпича, на этот раз с преобладанием белого цвета.
Большая Дорога аж почернел от прихлынувшей крови. Не сразу, а постепенно, с каждым новым открытием. В третьем оказались не кирпичи, а стиральные машинки Самсунг и два холодильника. Правда, в фирменной упаковке и надписях. Вряд ли с их помощью можно было производить компьютеры типа Джерри, даже дворник это понимал, поэтому упаковки вскрыли, все до единой - а вдруг там не холодильники? Но надписи не врали - холодильники.
В следующем оказались вообще пылесосы вперемешку с какой-то мебелью..., ещё в одном - опять кирпичные обломки, уже в основном синие..., словом, весь комплект Д оказался чем угодно, кроме ожидаемого.
Контейнеры комплекта Г находились позади, но протиснуться можно, и Большая Дорога, посмотрев, как дворник Букреев суетился с кран-балкой, установленной под потолком, решил протиснуться. За ним протиснулся генерал, а Юрка поленился. И так всё понятно. Однако он ошибся, о чём его радостно известил голос Большой Дороги из-за контейнерной стены. - Вот это на что-то похоже! Юрий Иваныч, ты где? Вот оно, оборудование! -
- А оно ли? - Усомнился голос Штеменко. - Это хрень тут зачем торчит? Явно же для веса запихали, чушка какая-то..., да это гиря! Кажется, двухпудовик...-
Звук удара о бетон. - Точно, двухпудовик...-
Ревизия базы Б проходила достаточно долго. За комплектом Г находился комплект В, голоса звучали всё глуше, и Юра совсем заскучал. В ангаре было достаточно прохладно, и мысль поискать в этом заморском барахле нечто тёплое и мягкое вроде дивана не давала покоя. Ну, и одеяло б в придачу. Но постеснялся. Люди тут суетятся, а он спать заляжет. Это уже хамство, а ему хамить нельзя. Он же народ. А хамить - право начальника. Оно до сих пор неписанный закон жизни, процветает и не замечается, несмотря на разгул демократии. Начальство вечно показывает народу свой Меморандум в ответ на все нужды, сколько анекдотов на эту тему, хоть вот совсем старый, но по прежнему актуальный - про деда, которого Чапаев Василий Иваныч спрашивал: - Чего ты хочешь от советской власти, дед? Проси, чего надо! -
Тот просит избу новую, пятое-десятое, ординарец Петька всё записывает, заверяя, что всё будет, и дед размечтался: - Эх, мне бы Меморандум новенький, а всё остальное, что напросил, я и сам сделаю.-
Чапаев обрадовался. - Петька, зачеркни всё, и запиши: - Меморандум деду от советской власти! -
Если приглядеться, теперешняя власть суёт народу куда больший Меморандум. Хамит по страшному, но никто не обижается. Опять выберут то же самое хамство, привычка..., да пошли они все! Обозлившись внезапно, Юрка выдернул из контейнера несколько квадратных коробок стиральной Японии, составил их в ряд, и с блаженством разлёгся, но разоспаться как следует не дал дворник, тормошивший за плечо. - Идут уже, вставай! -
Сел на коробки, съёжив плечи от холода, и с трудом разлепил припухшие глаза. Всё помнил, значит, едва прикорнул. Когда из контейнерных щелей вытиснулись президент и генерал, растирал руками глаза, стараясь не заснуть обратно. На него не обратили внимания, спорили между собой о сроке "протухания" загадочного Рукавишника. Генерал твердил, что тот вообще давно продался ЦРУ, на что Большая Дорога в сердцах обозвал его идеалистом.
- Какое, к чёрту, ЦРУ, Макс. Ты идеалист! Там вообще идиоты, это не их понимания дело, пойми. Сколько "чёрного нала" от нас получал на это оборудование, вспомни. Миллиарды же улетели! Скурвился, когда узнал о смерти Букреева. И решил погреть ручонки, ясно же. Вначале потихоньку - пронесёт или нет? В комплекте В чёткое оборудование, блин, даже не специалисту видно! Там гири не попадались, станки да приборы навороченные, так ведь? -
- Вроде похоже. - Согласился генерал задумчиво. - В следующем пошли гири, а в последнем вообще кирпичи..., обнаглел в корягу, паскуда. ЦРУ так топорно не работает, конечно, однако Рукавишник всё равно с ними контачит. Я же звонил ему! Сразу, едва начальник ГРУ сообщил мне о похищении Джерри во Франции! Почву прощупать...-
- Нет, ну что за сволота кругом! Ничего человеческого не осталось! - Большая Дорога в сердцах пнул по Самсунгу, и тот виновато повалился на бок. - Все только хапают со страшной силой, и плевать на страну, Президент о ней пусть думает! Вроде привык, даже не раздражает, но сейчас я бы этому гаду с радостью морду начистил! -
- Что морда? Пристрелить надо. - Угрюмо посоветовал генерал. -Я попросил его доложить, когда Новиков попадёт в список подозреваемых. А он его сразу слил - вот почему американцы так быстро взяли след. -
- Он Россию слил, сука. - Злобно поправил Большая Дорога. -
- Значит, операция провалена? -
- С какой стати? -
- Раз "Алый Рассвет" висит на Рукавишникове...-
- Обеспечение висит. Материальное. И всё. Силёнок не хватит у паршивого профессора гасить рассветы. Но я заставлю этого предателя работать. - Мелькнувшая искра злобности расцветила сумерки голоса Большой Дороги. - Операция продолжается. -
Юрий плёлся за ними к выходу, стараясь не слышать эти секретности. Хотелось спать. Про него, кажется, забыли. Если б майор Шелест не запихнул в лимузин, так и оставили бы на базе, дворнику помогать.
Глава. 55 Соглашение.
Обратно, на ту же самую дачу, добрались куда быстрей. Большая Дорога первым выскочил из машины и скрылся в доме, как будто хотел убежать. Но генерал спешил следом, а Шелест толкал сзади, пришлось спешить по неволе и Юрке. И президенту не удалось скрыть тайную цель такой спешки - Юра успел увидеть, как Большая Дорога стоит у бара, морщась на уже пустой стакан. Увидев, что всё равно догнали, Большая Дорога как-то расслабился. Опустив плечи, взглядом показал генералу на бутылку. Мол, накатишь с горя? Не стесняйся...
Именно так понял это Юрка. Может, потому что захотел понять именно так? И направился к бару, раз уж генерал тормозит. Протянув руку к "злодейке с наклейкой", всё же глянул на хозяина, не возражает ли? Тот настолько не возразил, что и взгляда не заметил. Потому что прятал свой - на чёрную школьную доску с чёткой надписью.
- Россией правит банда идиотов и предателей. -
Щедро булькая в свой стакан, Юрка подумал, что надпись перестала видеться истиной в последней инстанции. Посещение базы Б не прошло даром. Для Большой Дороги тоже. Отрабатывать коронные приёмчики явно передумал - надпись уже не виделась оскорбительной. Из-за банды идиотов и предателей, вождём которой - пусть на минуту, - он себя ощутил на базе Б.