Обветшалый дом, где игрался джаз,
ожидаемый поворот с Греческой на Итальянский,
кем бы ни был тогда, сейчас - 
нечто достойное всхлипываний однополчанки.

Абрикосовый колер погрустнел, и, в основном, облез,
красного здесь не знали, трубы давно не слышно,
скрипка молчит, на рояле в кустах заиграл подлец,
но даже для этих мест такое, выходит, слишком.

Сколько было стихов, но всё звучит триоль,
она уводит нас за моря и земли,
ах, её игра! - не то, чтобы нам три ноль,
но самое главное проглазели.

И здешнее шевеленье - сущая чепуха,
разве только осень напомнит нам о листве и небе,
нам не проверить Солнце по арии петуха,
по всему, надоело отчество великолепий.

Дом, как тогда, а вот крыльцо натерпелось за эти годы,
как встарь бьём ногами порог, и взглядом его хозяев,
они воевали за мир, но против любой пехоты;
а мы всё смотрим по сторонам, не вынося их.