|
|
||
День, когда доктор "неарийского" происхождения Лиза Мейтнер, спасаясь от Расы Господ, села на поезд, отправляющийся в Стокгольм, был, определённо, не самым лучшим днём в её жизни. Но она не стала терзаться жалостью к самой себе, вспоминая оставленный дом и свою тихую лабораторию, вместо этого она размышляла о любопытном поведении атома урана.
Потом она начала записывать формулы в блокноте.
Семь лет спустя эти формулы взорвались над Хиросимой с такой ґужасающей силой, что испугались даже те, кто всё это устроил. Это была сила, которая движет Вселенной. До сего дня она бушевала, по меньшей мере, в девяноста миллионах миль от нас - но даже на таком расстоянии она была способна убивать - и убивала неосторожных людей в ясные солнечные дни. И теперь сила, что заставляет Солнце пылать в небе, спустилась к нам и осталась в деснице нашей, навеки веков, аминь.
Что нам с этим делать?
Уже в том 1938 году логически мыслящий человек мог бы предположить, что формулы Лизы Мейтнер вскоре непременно взорвутся над каким-нибудь городом - Хиросимой, Берлином, Лондоном или Нью-Йорком. И некоторые логически мыслящие люди действительно это поняли - и начали действовать, да так организованно и целеустремлённо, что в результате Бомба упала на город Оси. Хвала им, и спасибо за труды.
Но если логика могла предсказать атомную бомбу в 1938-м, то логика, применённая к фактам 1945-го, может дать нам некоторое представление о событиях дня грядущего. Давайте заглянем в будущее:
Мистер Трумэн и многие другие часто говорили, что наша цивилизация не сможет пережить Атомную Войну. Бесспорно... но переживёт ли она Атомный мир? Каковы опасности этого самого Атомного мира?
Они настолько велики, что сейчас мы не можем их оценить, мы только можем быть уверены, что они колоссальны, чудовищны и превосходят все прежние угрозы человечеству. Сегодня над нами нависла угроза не просто смерти миллионов или сотен миллионов. Наша раса сильна и привычна к таким катастрофам. Истребляемая вновь и вновь, она каждый раз выживала, размножалась и возрождалась. Но сейчас опасность нависла не только над роем, опасность нависла над самим ульем - над нашей милой, зелёной планетой, на которой мы живём - ей грозит опасность, что мы сделаем её непригодной к жизни, взломаем её поверхность, расплещем её моря, сбросим её атмосферу в космическое пространство и заменим её ядовитыми газами из расплавленных недр Земли.
Более того, ей грозит, что мы ухитримся её поджечь, и наша планета сгорит пламенем Солнца.
Несколько недель назад эти кошмары были всего лишь пищей для воскресных приложений, комиксов и бульварных листков. Сегодня они столь же реальны, как сигналы светофоров, и столь же практичны, как страхование жизни.
Хотите превьюшку того, что случится на следующей неделе?
Год 1955-й. В подземной лаборатории трудится полдюжины учёных. Двое из них, доктор Томас Дули и доктор Морис Файнштейн, сидят за пультом управления, который простирается далеко вправо и влево. Оба учёных держат правую руку на выключателях, оба следят за стрелками на циферблатах. Стоит одному из них убрать руку со своего выключателя, и эксперимент, который контролирует этот пульт управления, прервётся, кадмиевые заслонки опустятся на место, одновременно сработают прочие автоматические предохранительные устройства, сработают настолько быстро, насколько способны пиропатроны, электромагниты или взведённые стальные пружины.
На самом деле Том и Мори - не самая первая линия обороны, а, наоборот, самая последняя. Электрические глаза, автоматические выключатели, электронные устройства безопасности - всё это делает их присутствие ненужным, но руководитель исследовательской группы - человек крайне осторожный. Он знает, что эксперимент опасен. Атомное топливо, которым манипулируют с этого пульта управления, и которое упрятано за массивными щитами и защитными резервуарами - это не те жалкие пара фунтов, которые десять лет назад уничтожили Хиросиму. Сегодня игра идёт по-крупному и ставки высоки - на кону свободная и неограниченная мощь энергии промышленных масштабов.
Мори скучает. Том тоже скучает и, вдобавок, хочет спать. Они оба недовольны: их шеф настоял на том, что аварийное дежурство на пульте должны нести учёные-физики, хотя с этой рутиной мог бы справиться и младший техник. А ещё Том опасается, что где-то подцепил простуду - у него зверски свербит в носу. Том чешет нос свободной рукой, но зуд не проходит. Внезапно он чихает.
- Gesundheit (Будь здоров), - откликается Мори.
- Спасибо, - говорит Том. Его взгляд возвращается к циферблату, - Слушай, Мори, мне вдруг показалось, что...
Фраза остаётся незаконченной: в этот момент Том превращается в пар.
~~~
Ни Дули, ни Файнштейн не совершали ошибок, аварийная автоматика тоже не подвела. Катастрофа произошла из-за ошибки в математической теории, из-за одного не совсем корректного предположения физика-теоретика, чьи работы проверял спланированный со всей мыслимой осторожностью лабораторный эксперимент. Настройка предохранительных устройств не учитывала последствий этого ошибочного предположения.
Допустим, наша лаборатория находилась в Адирондаке.
Вспышка была заметна по всей долине Миссисипи. У испуганных обывателей, живущих в тысяче миль от лаборатории, было целых полтора часа на то, чтобы убедить себя, что это был всего лишь большой метеорит. Потом они услышали звук - неумолимый голос рока. За ним последовали первые толчки и несмолкающий подземный гул. Потом пришли ветер и пыль.
Монумент Вашингтону и здание Капитолия обрушились от первого же толчка. Когда пришёл ветер, он в одно мгновение обрушил небоскрёбы. К тому времени свет померк, на землю опустилась непроглядная тьма, и шёл проливной дождь из грязи. Под покровом тьмы Атлантический океан отступил от истерзанной земли до самого континентального шельфа. Лондон был предупреждён внезапным прекращением радиосвязи с Восточным побережьем Америки, но это не принесло ему никакой пользы: у людей не было никакой возможности остановить то, что на них надвигалось. Волна обрушилась на Ливерпуль, перехлестнула через Ла-Манш, гигантским буруном поднялась вверх по долине Сены и, вскипев, прошла через Проливы. Поначалу Лондон не был затоплен, как Ливерпуль, но затем часть волны, прокатившаяся по северу Шотландии, встретилась с основной массой воды в районе Ла-Манша и многократно усилила её, когда та повернула вспять.
Когда гигантская волна вернулась к американскому континенту, она затопила города Восточного побережья от Гаваны до Галифакса. Благодаря удалённому расположению, Филадельфия, Балтимор и Вашингтон затонули на день позже, чем Манхэттен, Бостон и Норфолк. Питтсбург избежал затопления, он был до основания разрушен землетрясениями.
~~~
Плод буйной фантазии или кошмар от переедания, скажете вы? Не обманывайте себя. Это не хаос из комиксов; это трезвая оценка потенциальных возможностей, которые скрыты в бомбе, взорвавшей Хиросиму, и которые могут поджидать всех вас. Такой исход, конечно, не гарантирован, но он возможен - эти возможности вытекают из тех самых теорий, что привели к созданию атомной бомбы. Если вы считаете эти теории фантастическими - пойдите и расскажите об этом обгоревшим костям Хиросимы!
В царстве теней атомной науки несомненны два факта: во-первых, энергия, скрытая в атомных ядрах (во всех атомных ядрах - в том числе в одежде, которую вы носите, да и в самих костях вашего тела), превосходит всё, что можно себе представить. Разум не способен её воспринять, а слова бессильны её описать. Она может быть выражена лишь сухими, бесстрастными формулами. Во-вторых, в области атомной физики познания самых образованных учёных, Бора, Ферми, Эйнштейна и других гигантов мысли, разработавших атомную бомбу - это лишь первая страница учебника, бесконечно малая доля того, что ещё предстоит узнать. Мы разбираемся в атомной физике на том же уровне, на каком Уатт разбирался в технологиях паровых машин, а братья Райт разбирались в аэронавтике. Доктору Франклину, когда он запускал в грозу свой воздушный змей с ключом на верёвочке, очень повезло, ведь его не ударило током. Нам тоже везёт - пока.
Но атомная физика отличается от всех прочих занятий тем, что она бесконечно более опасна.
Нетрудно найти физиков-ядерщиков, которые заявят, что шансы планетарной катастрофы из-за атомной энергии минимальны. Они могут утверждать (и могут быть правы), что существует лишь отдалённая вероятность того, что какой-то эксперимент может привести к неприятным последствиям, включая те, при которых вся планета или значительная часть её поверхности станут непригодными для жизни. Но они будут говорить о вероятности. Ни один квалифицированный физик-ядерщик не станет утверждать, что никакой опасности нет, и что человечество не сможет сделать земной шар непригодным для жизни, манипулируя с атомной энергией.
Но ведь даже самый незначительный риск того, что мы можем взорвать Землю в результате неудачного эксперимента, для нас неприемлем. О, разумеется, во Вселенной ещё множество планет и, возможно, ещё множество других "человеческих" рас. Но я не хочу видеть, как эта планета будет разрушена. Возможно, это звучит провинциально, но это всё-таки мой дом.
Действительно ли угроза настолько велика, как изображённая выше Катастрофа 1955 года? Что там говорилось насчёт ошибочного предположения физика-теоретика? Думаете, это невозможно? Откройте "Отчёт Смита", официальный отчёт Военного министерства о проекте создания атомной бомбы. В нём описан первый экспериментальный урановый "котёл", установленный на корте для игры в сквош в Чикагском университете. При проектировании был рассчитан "критический размер" котла - размер, ниже которого реакция деления не будет самоподдерживающейся. Однако при строительстве реактора было обнаружено, что истинный критический размер был меньше расчётного - небольшая ошибка в математической теории. По счастью блокирующие щиты были уже установлены, и никакой катастрофы не произошло. "Всё сложилось как нельзя удачно", - прокомментировал ситуацию доктор Смит.
Это уж точно. На этот раз мер предосторожности, запланированных в соответствии со слегка неверной теорией, оказалось достаточно, чтобы скомпенсировать ошибку. Но так бывает не всегда, и это могут подтвердить вдовы многих лётчиков-испытателей.
Я вовсе не пытаюсь как-то дискредитировать физиков-теоретиков. Ничто не может умалить их интеллектуальных достижений, но факт остаётся фактом: за последние сорок лет им не раз приходилось переписывать свои теории.
А что там говорилось ещё, насчёт взрыва всего земного шара? Уж это-то кажется совершенно невозможным. Но давайте вспомним, что изотоп урана 235 взрывается в 40 000 000 раз мощнее, чем тротил. U-235 не особенно дефицитен. В ста сорока фунтах обычного урана содержится один фунт этого вещества, ну а обычного урана на Земле не меньше, чем меди. Прикиньте - сколько его потребуется, чтобы разрушить нашу страну? Какую бы цифру вы ни назвали, очень скоро она будет нам доступна. В книге "Прикладная ядерная физика" (John Wiley Son, Inc., Pub.), Эрнест Поллард и Уильям Л. Дэвидсон-младший, оба выдающиеся физики-ядерщики, говорят о возможности сковырнуть половину Соединённых Штатов в океан с помощью небольшого количества этого изотопа.
Катастрофа 1955 года, описанная выше, имеет очень ограниченные масштабы. Язык и воображение пасуют перед задачей описать взрыв всего земного шара. Но эта угроза тоже вполне реальна! А ведь мы ещё не пытались описать другой тип тотальной атомной катастрофы - поджог планеты, атомный пожар, который превратит наш дом в звезду, в Новую.
Об этой возможности нам известно очень и очень мало. И то немногое, что нам известно, заставляет нас продвигаться вперёд на цыпочках. Ядерные реакции, высвобождающие энергию, по-видимому, бывают двух типов, и оба приводят к трансмутации элементов. Атомная шкала простирается от элемента 1, или водорода, до элемента 94, или плутония. Середина шкалы, скажем, элементы с 40-го по 60-й, выглядит довольно стабильной. Реакция первого типа расщепляет самые тяжёлые элементы с образованием тех, что ближе к середине шкалы; реакция второго типа соединяет самые лёгкие элементы. В атомной бомбе применялась реакция первого типа; второй тип реакции был осуществлён на земле лишь в самом микроскопическом, лабораторном масштабе, но это тот тип реакции, которая, как полагают, питает наше Солнце. Схема трансмутации, высвобождающая солнечную энергию, впервые предложенная Г. Бете и в настоящее время общепринятая, сводится к превращению водорода в гелий и положительно заряженные электроны с выделением огромного количества лучистой энергии.
Может ли этот тип реакции происходить на Земле в сколь-нибудь существенном масштабе? Если да, то не вызовет ли это цепной реакции, сыграв роль окурка в сухом лесу, не превратится ли Земля в миниатюрную звезду? Никто не знает. Но нам точно известно одно - Солнце состоит из тех же химических элементов, что и Земля. Там эта реакция работает; она может сработать и здесь.
Вы можете быть уверены только в одном - как только технологии позволят создавать необходимые температуру, давление и т.п., какой-нибудь учёный непременно совершит попытку.
Невозможно запретить научное исследование на законодательном уровне.
Вернёмся к Катастрофе 1955 года - мы поместили лабораторию в Адирондаке. Давайте перенесём её в безопасное место. И тогда история изменится. Дули, Файнштейн и их коллеги погибнут, всё так. Их семьи осиротеют, их блестящие умы будут потеряны - но самой катастрофы не будет. Во время и после взрыва люди в долине Миссисипи будут мирно спать. Их не испугает вспышка, а землетрясение не разрушит их дома. Наводнение не омоет грязные улицы Лондона. И небоскрёбы Манхэттена будут по-прежнему высокомерно вздыматься в небо.
Ибо есть способ, практический способ, позволяющий учёным продолжать рискованный поиск истины - для этого есть вполне безопасное место.
Что это? Литтл-Америка? Клондайк? Глубины Гималайских гор? Все эти места недостаточно безопасны - ведь угроза имеет глобальный характер.
Где же, черт возьми?
Мы взяли с неба энергию Солнца - давайте же вернём её обратно на небеса, туда, откуда она пришла!
Самое подходящее место для такой лаборатории - обратная сторона Луны.
|