- Стой вот так! Не двигайся. Проверю, как ляжет свет...
- Хорошо... Элли?..
-Что?
- А мне обязательно раздеваться догола?
Я смотрю на нее.
-Кать, я, кажется, сразу сказал, что да. В этом вся суть.
- Я понимаю...
- Если не хочешь- мы не будем. Найду кого-нибудь еще.
- Я хочу. Просто, побаиваюсь. Сам понимаешь.
- Понимаю, но ты уже определись- будешь ты на этом снимке или нет.
Она опускает взгляд. Ее губы приоткрываются, но Катя молчит. Ее пальцы застывают без движения, сжимая пуговицу блузки.
- Если тебе нужно время подумать- оно твое. Я пока покурю.
- Ладно.
Я ставлю камеру на стол и иду в комнату. Из открытого окна сочится ледяная прохлада и запах мокрого асфальта. Я курю, высунувшись в окно, и стряхиваю пепел в звенящий поток ветра.
- Снова куришь?
Я оборачиваюсь. Майя снимает пальто и расправляет на себе тонкую белую рубашку.
- Нервничаю.
- А что такое?
Она подходит сзади и обнимает меня за талию. У нее холодные руки, но я вмиг чувствую, как меня обдает жаркой волной дрожи.
- Нам раздали темы для постеров. Типа рекламы. Это зачитывается, как экзамен. Если не сдам- меня отчислят.
- Что за тема?
- Самая дерьмовая! Препод дал...
- Тот самый препод? Который говорил, что у тебя нет вкуса?
- Да. Так вот, он дал каждому предмет, который мы должны представить в свете своей, блядь, фантазии. Кому-то он дал зубную пасту, кому-то помаду, а мне- яблоко.
- О, господи. Какая банальщина...
- Вот именно. Я решил сделать постер банальным до предела. Пусть он уж исключит меня, если хочет, но, по крайней мере, мою работу ему не забыть. Это будет совершенство.
- Что именно?
- Голая девушка с яблоком между ног.
Она улыбается. Я бросаю окурок и закрываю окно.
- И на роль голой девушки ты выбрал Катю?
- Да.
- Твоя идея?
- Да.
- Глупо. Недальновидно.
- Почему?!
Она снова улыбается, держит мою ладонь своими ледяными пальцами.
- Она милая девочка, но постер с ней не будет идеальным. Скорее-просто вызывающим. Дело в ее юности, понимаешь? Да и потом- ей еще 5 лет учиться. Думаешь, мало найдется идиотов, которые испортят ей жизнь пошлыми шутками?
- Я как-то не подумал... да у нас вроде нормальные учатся.
- Когда парни видят голую женщину, в них просыпается либо желание, либо грубость. Она ведь твоя девочка. Не жалко так выставлять ее?
Я смотрю на нее, кусая нижнюю губу. Майя проводит ногтем по моей руке и говорит, глядя на то, как полосы меняют цвет с белого на малиновый:
- Я могу помочь. Меня в вашей богадельне не знают. Да и тело у меня красивое.
- Очень красивое, но...
- Но что?
- А онкак отнесется?
- А мы ему не скажем. Он ведь не спрашивает тебя о делах в университете?
- Никогда...
- Вот и все.
Катя смотрит на меня, сжав губы.
- Ты будешь снимать ее?
- Это быстро.
- Неважно...
- Кать. Не тупи. Она сама это предложила.
- Еще бы...
-Ты ведь и не хотела сниматься!
- Да, но...
Она замолкает. Я провожу пальцем по ее губам.
- Между нами ничего не было и не будет. Это только снимок.
- Тогда я останусь здесь.
- В смысле?
- Я буду здесь, пока ты фотографируешь.
- Зачем?
- Ну, может, я так хочу увидеть ее без одежды!
- Хорошо.
Блядь...
Я смотрю на свое отражение в зеркале ванной. Бледное, похожее на гипсовый слепок, лицо. Сердце гулко колотится, его барабанная дробь пульсирует по всему телу.
В зеркале я вижу, что Майя стоит у меня за спиной. Кончики ее пальцев касаются моих лопаток, она хватает меня за футболку и тянет к себе.
- Почему ты медлишь? Скажи ей, что согласен.
- Я не могу.
- Почему?
Я смотрю на нее. Глаза цвета горячей карамели. Губя, изогнутые в улыбке.
- Я понимаю. Ты боишься, что у тебя встанет?
- Блядь... ну, да. Я же не могу это контролировать.
Она проводит своими ледяными пальцами по моим волосам, потом берет меня за руку и говорит:
- Думай только о том, как ты уделаешь ненавистного тебе человека. Я- только кукла. А вот твоя победа будет по-настоящему значимой. Давай, добьемся ее вместе!
- Да, но Катя...
- Ей нечего будет тебе сказать. Это будут только домыслы. А теперь...- она отходит в сторону и заводит руки за спину.- Говори, что мне делать. И, пожалуйста, обращайся ко мне на "ты".
Сейчас. Уже сейчас. Господи...
Мой взгляд скользит сначала по стене, затянутой белой бумагой. Потом он спускается ниже, на проложенный той же бумагой пол. Посреди этой слепящей белизны стоит высокий стул из темного дерева. Ножки его длинные и широкие, а спинка прошита блестящей черной кожей.
Она стоит посреди холодной неестественности, как хрупкое живое пламя. Ее кожа на белом фоне кажется горячей и тающей. Ниточки света, падающие от прожектора, вплетаются в ее мягкие локоны, подсвечивая их, делая похожими на медный шелк. Майя смотрит на меня, поглаживая пальцами спинку стула.
- Возьми яблоко.
- Хорошо.
Майя идет к столу, когда она оказывается возле меня, я чувствую сладкий, ни на что не похожий запах ее волос. Он окутывает меня на пару долгих, тягучих секунд. Когда способность к речи возвращается, я говорю:
- Сядь.
Она садится, скрещивает изящные тонкие лодыжки и кладет яблоко на колени.
- Выпрями спину.
Она расправляет плечи, откидывает волосы назад, обнажая грудь. Я сглатываю.
- Одну ногу согни в колене, зацепись каблуком за ножку стула. Другая пусть будет почти прямой и упирается в пол. Смотри на меня.
Ее взгляд... Он вмиг поджигает бензин у меня под кожей. Я смотрю на ее перламутровые колени.
- Раздвинь ноги.
Я смотрю на ее лицо. Опущенный подбородок, волосы снова лежат на груди. Густые темные ресницы, под ними- горячий шоколад ее глаз. Майя приоткрывает губы, я слышу, как она выдыхает.
Я смотрю на ее длинные ноги в лакированных черных туфлях. Между ее бедер на гладкой обивке стула лежит блестящее темно-бордовое яблоко.
- Заведи руки за спину. Хотя нет, подними их и заведи за голову. Да, вот так. Откинься на спинку стула. Ты не должна чувствовать напряжения в спине.
Она принимает нужную позу. Теперь ее тело купается в лучах прожектора. Грудь часто вздымается, мягкий рот чуть приоткрыт.
Я подхожу на пару шагов ближе. Меня проглатывает цветочный аромат ее тела. Почти не чувствуя свои заледеневшие пальцы, я беру две передние пряди волос Майи и кладу их на грудь так, чтобы каждая спадала вниз, закрывая соски. Ее волосы теплые после завивки, их запах... Кажется, я уже даже не слышу собственное дыхание.
Я говорю каким-то чужим, неестественным голосом:
- Дыши спокойнее, чтобы пряди не соскользнули.
Я беру фотоаппарат и отхожу дальше.
- Смотри в объектив.
Вспышка.
Когда Катины губы перестают скользить по моим, я, наконец, вдыхаю побольше воздуха и открываю глаза. Она все еще обнимает меня за шею, прижавшись ко мне своим теплым телом. Катя, улыбаясь, говорит мне:
- Ты был на высоте. Такой сосредоточенный, холодный художник. Я восхищаюсь тобой.
- Да ладно.
- Нет, правда. Ты вообще не волновался!
Я чуть не обосрался, кошечка!
- И фотки, наверное, классные.
- Сейчас посмотрим. Когда Майя оденется.
- Она уже оделась.
Я оборачиваюсь на бархатистый голос у меня за спиной. Майя стоит в белой мужской рубашке и коротких черных шортиках.
- Давай, Элли. Покажи мне.
Я беру фотоаппарат и, закусив нижнюю губу, включаю его. Нажимаю на кнопку, чувствуя, как в кончики пальцев снова наливаются холодом.
- Господи...
- Охренеть!
-Это прекрасно, Элли, просто... Не верю, что это я!
Мне приходится сглотнуть, чтобы произнести хоть слово. Я чувствую, как трескается кожа на моей нижней губе.
- Да, это...то, что я и хотел увидеть.
Когда звуки Катиных шагов затихают за стеной, я чувствую, как горячие ладони Майи ложатся мне на живот. Не нарушая теплого кольца ее объятий, я поворачиваюсь лицом к ней и смотрю в ее карамельные глаза.
Она улыбается и говорит:
- Ты превзошел себя.
- Да бросьте. Такую женщину плохо снимет только криворукая обезьяна.
- Я про поведение. Будь таким всегда...
За одно сладкое, тягучее мгновение она быстро приподнимается на носочках и целует меня в уголок рта. Потом шепчет на ухо:
- Ты заслужил сигарету и чашку лучшего в мире кофе.
Она уходит. Я не могу двигаться. Ледяные пальцы и воздух, впитавший ее тепло.