Мой бедный, ото всехъ — такой далекiй,
Ты — камень, брошенный у края большака,
Ты — кожа рукъ, израненныхъ осокой,
Ты — подаянья ждущая рука;

Ты — позабытый Богомъ полустанокъ,
Где поездъ пробегаетъ, сбросивъ кладь,
Потерянный, измученный подранокъ,
Что такъ и не научится летать;

Ты осужденъ увидеть съизмальства
Театръ изнанокъ, доски декорацiй,
Когда снаружи — пыльный громъ акацiй
И перекрестковъ страшная молва;

Тебе известно, сколь чешуйчатъ ужасъ,
Какъ холодна измена естества,
Ты слышишь, как растетъ, упрямо тужась,
На мостовыхъ убожества трава,

Но и во тьме душевнаго раздора,
Мой милый, мой отчаянный истецъ,
Никто у насъ не отберетъ простора,
Открытаго для всехъ живыхъ сердецъ.

Лосъ-Анджелесъ, MCMXCV