Гнусарев Вячеслав Александрович : другие произведения.

Тройная подстава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чтиво


   ЧИСТИЛЬЩИК - 2
   Продолжение истории начатой в "Раненый зверь опасен"
  
   "ТРОЙНАЯ ПОДСТАВА"
  
  
   Х Х Х
   Макс тихонько пошевелил пальцами рук. Следом, осторожно, словно они были, как минимум, стеклянными, сжал их в кулак. А уже после этого, превозмогая боль, попробовал согнуть ноги в коленях. Все члены, с небольшой заторможенностью, правда, но слушались его. И, это было уже хорошо. Да, какое там хорошо? Просто прекрасно! Если учесть то, что он еще пять минут назад находился от эпицентра взрыва гранаты, в каких-то пяти метрах. Стиснув зубы до скрипа, Макс заставил себя встать.
   Картина, представшая его взору, вполне могла бы стать подходящей натурой, к фильму, на тему апокалипсиса. Кабинет его недавнего шефа, Юрия Семеновича Шелепова, сперва, изрядно попорченный автоматными очередями жлобов хозяина, а затем и гранатой, брошенной Максом, являл собой, весьма жалкое зрелище. Пыль, куски штукатурки, бумажные клочья, поднятые и оторванные взрывом, уже успели осесть. И теперь, словно диковинным снегом, запорошили, распластавшееся в самом центре помещения, тело кровного врага. Чуть поодаль от Шелепова, тоже, в несуразных позах, успокоились и два его охранника.
   Но, только этими жертвами, панорама поля недавней битвы не заканчивалось. У самой двери, до сих пор, сжимая в руках, теперь уже совсем не грозные "калаши", лежали еще трое боевиков. И, среди них, их непосредственный начальник, глава всей охраны Юрия Семеновича - грозный Буза. Тем, отдать Богу душу, пришлось немногим раньше, в процессе, ими же и затеянной перестрелки. Что же касалось непосредственно Бузы, он первым, решил попугать Макса, длинной очередью. За что, первым и удостоился права, получить ответную пулю. Угодившую прямо в центр низкого, как у гориллы, лба шефа бодигардов.
   Пошатываясь, и, не в силах погасить, наверное, не очень уместную сейчас, улыбку на своем лице, Макс перевел взгляд на стол хозяина. Он, дубовый, а потому и тяжелый, оказался отброшенным взрывом, с легкостью пустого спичечного коробка. И хорошо, что мститель в тот момент, находился, как раз за ним, сидя в августейшем кресле самого Шелепова. Приняв на себя часть энергии разорвавшейся "лимонки", а так же добрую порцию ее осколков, дубовая махина, сама того не желая, послужила Максу не плохим щитом. Правда, придавила малость. Но, что это была за беда? Жив то он, все равно остался. А раз так, то подобную данность, можно было сравнить, только что с чудом - ведь сознательно шел на верную смерть.
   В голове Макса шумело. Он практически ничего не слышал. Как впрочем, и достаточно искаженно ощущал рефлексы собственного тела. А оно, если судить по обилию крови на одежде, все же, приняло в себя энное количество горячего свинца.
   Пошатываясь, будто пьяный, Макс перешагнул через труп Шелепова. Еще раз одарил его совершенно беспристрастным взглядом и проскрипел сквозь пересохшие губы.
   - Ну, что Юрий Семенович, квиты мы, получается?
   Он прошелся по губам шершавым языком и в звенящей тишине, сам же констатировал очевидное.
   - Получается квиты!
   Затем, заметно приволакивая правую ногу, морщась от далекой пока, в состоянии полушока, боли, побрел в приемную. Здесь, Макс буквально рухнул в одно из кресел. После чего, обхватил обеими руками, раздираемую жутким набатом голову и, принялся раскачиваться из стороны в сторону. Делал он это чисто интуитивно, стараясь, хоть так, придать разбегавшимся мыслям, подобие былой, привычной стройности. Но те, взбаламученные и вывернутые взрывом наизнанку, шевелились словно сомнамбулы. Нехотя выстраиваясь лишь в жалкие обрывки, больше похожие на бред наркомана. Максу требовалось сйечас, решить, что делать дальше. Но, судя по всему, его извилины, совершенно не желали заниматься этим. Пока. После совершения акта благородной мести, все естество парня, в данный момент ратовало только за то, чтобы неспешно пролистать страницы прошлого. То есть, всего того, что предшествовало нынешнему его положению. И уже после, как бы, подведя положенную черту, в знак сотворения финала одного этапа жизни, перейти к осмыслению следующего.
   Сопротивляться навязчивому желанию, Макс не стал. Он тяжело откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. А уже потом, расслабив напряженные члены, словно враз сдавшись, всецело представил себя в полон собственной памяти. До сих пор, эту самую память, он держал в черном теле. Сознательно и жестко секвестрировал экскурсы в прошлое, в свою безрадостную, сиротскую юность. Чтобы не раскисать самому и позволять сознанию жить на одном единственном посыле - жажде праведной мести. Это главное! Все остальное, только ради нее!
   И вот сейчас, спущенная с короткого поводка, изголодавшись по благодатной пище, память решила взять реванш. За все эти долгие и трудные восемь лет.
   Едва Макс смежил набрякшие веки, как перед внутренним взором, будто кадры кинохроники, стали проплывать события его жизни. Отец, молодой, жизнерадостный, по-хорошему упертый и амбициозный. Бывший геолог, что называется, божьей милостью, а потому и особо, трепетно ценивший понятие истинной свободы. И на тебе - задумал вдруг стать и стал удачливым бизнесменом, обосновавшись в заштатном городишке на границе с Китаем. В чем именно пересеклись его пути с вездесущим криминалом? В конкретностях неизвестно, хотя по сути и предельно ясно. Но факт, так и остался фактом. Ужасным и, увы, совершенно необратимым. Заупрямился видать отец, не пожелал идти, словно овца, под насильно предлагаемую "крышу". И не в отчуждаемой доле здесь дело - бывший геолог никогда не был рабом денег. Потому-то и заявились в ту ночь в их дом трое. Вооруженные до зубов и совершенно не скрывавшие своих злобных намерений. Родителям даже не позволили подняться с постели. В ней же расстреляли - хладнокровно, жестоко и, с каким-то садистским удовольствием.
   - Сволочи!! - скрипнул зубами Макс.
   Он тряхнул головой, чтобы поскорее отделаться от страшной картины результата "работы" отморозков. Белые простыни, алые пятна крови на них и истерзанные свинцом тела.
   А потом, по всему большому, только что отстроенному дому, упрямо искали его, Макса. И, что мог противопоставить этим головорезам он, двенадцатилетний пацан? Даже, если б сильно захотел. Какое там - толком рассмотреть убийц и то не сумел. Благо, хоть спрятаться надежно удалось. А уже позже, и удача маломальская явилась. Удача, не удача, в его то положении - так, чистая случайность. Надо же было одному из преступников, судя по его дорогим, штучным туфлям, наверняка старшему, в бессильной злобе от тщетных поисков мальца, выстрелить в аквариум. Замочил ножки, падаль, не рассчитал. Тогда-то и явил Максу, дрожащему, как осиновый лист, в своем укрытии и наблюдавшему сквозь щель, единственное - правую ногу, лишенную пальцев. Кроме одного, большого. Да татуировку вокруг бледной лодыжки - венок из тюремной "колючки".
   Не нашли Макса, не додумались заглянуть в узкую шахту, где пролегали водопроводные трубы, к тому самому аквариуму. Но дом подпалили профессионально, прочно заблокировав все двери и лестницу. Еле вырвался он тогда из пекла. Скользнул вниз по шахте, когда стало припекать, а уже очутившись в подвальном гараже, успел выбраться на вольный воздух. Как раз перед тем, как рванул бензин в их новенькой иномарке.
   Макс вздохнул, поднял тяжелые веки и мутным взором обвел пространство перед собой. Во владениях Шелепова, по-прежнему, все было тихо. Словно вымер, еще недавно, достаточно прилично населенный офис, занимавший оба этажа этого, весьма мрачного особняка. От потери крови, его стало мутить, но экскурс в прошлое, оказался столь притягательной штукой, что парень стиснул зубы и вновь принялся пролистывать черно-белые кадры своей, совсем не радужной биографии.
   Выскочил из огня, даже не опалился серьезно. Наверное, Провидение помогло. И той же ночью, без сожаления и истерик, покинул городишко. Навсегда. Мал был, но понимал, что бандюги, учинившие насилие над его семьей, сделают все, чтобы уничтожить живого свидетеля. Стоило ему только появиться среди толпы любопытных, которая окружила пылающий особняк.
   А что потом? Потом был детдом. Со своим, совсем не детским укладом жизни и жестокими нравами. Так что неудивительно, что следующей ступенью, для Макса стала малолетка. Хотя нет, туда он загремел вовсе не по дурости, как многие однокашники. Сознательно ввязался в разборку и навечно отбил желание у насильника-физрука, охочего до юных сиротских тел. Кстати, позже, и в малолетке и во взрослой зоне, Макс никогда не сожалел о своем поступке. Наоборот, еще больше уверовал в то, что зло требуется корчевать и корчевать без устали. И уж, конечно же, ни на секунду не забывал о главном, что жгло свинцом душу и порой застилало глаза, желанием праведной мести - поиски беспалого. Бандюги, о котором он знал только это.
   И ведь нашел! Нашел! Когда, было, почти потерял надежду. Случайно, но нашел. Хотя до этого, почти год проработал в качестве спеца по особым поручениям, под его непосредственным началом. Кстати пришелся этот пикничок с банькой в лесной сторожке, недавно - две недели назад. Возжелал Юрий Семенович облагодетельствовать московского гостя парком и межвежатинкой. Ну и Макса привлек для компании. Вот тогда-то Макс и увидал беспалую ногу, за которой охотился все эти годы. Увидал и едва не выдал себя, от избытка нахлынувших чувств. Хотел тут же, в баньке учинить праведную расправу. Но сдержался. Кое-как. Окатил голову ледяной водой и заставил разум выплюнуть эмоции. Следовало все обдумать и придать акции мщения соответствующий антураж. Во имя светлой памяти родителей.
   Что ж, выходит, есть в этой дрянной жизни, понятие справедливости. Хотя навряд ли знал про Шелеповское увечье авторитетный Бугор. Тогда, в лагере, когда рекомендовал Макса в особые помогалы к своему давнему дружку. Бывшему уголовнику, но нынче разбогатевшему, сменившему окрас, а потому и важному, будто английский лорд. Очень нуждался бывший дружок Бугра в профессионале по рубке концов и подчистке проблем в мутных делах. И, никому бы в жизни не догадаться, что этот благообразный и, корчивший из себя интеллектуала Юрий Семенович Шелепов, есть тот самый бандюга Шило. Тот самый убийца, с единственным уцелевшим большим пальцем на правой ноге и "колючкой" вокруг бледной щиколотки. Любил философствовать Шило, рассуждая о высоких материях. Ой, как любил!
   Дойдя в своих видениях до победного финала, Макс исчерпал запас памяти. Внутренний экран в его воспаленном мозгу погас. Сам он вздохнул, в который уже раз, но не тяжко, а полной грудью, с сознанием величия, совершенного только что акта возмездия. К этому времени, его мысли обрели относительную стройность и, подгоняемые инстинктом самосохранения, принялись работать на настоящее. А что настоящее? Оно вырисовывалось очень даже не благостное. И, не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понимать это. В краевом центре, Шелепов являлся далеко не пешкой. Потому, разгром его офиса в пух и прах, да еще с выдачей путевки на небеса хозяину, просто не мог не вызвать должного резонанса.
   Что же касательно данной минуты, оставалось лишь удивляться тому, что до сих пор сюда не сбежались остальные головорезы Шило. Их в подчинение бывшего уголовника было немало, и Макс это знал прекрасно. Отсюда, получалось - то ли время случилось внеурочное, то ли Фортуна, просто, решила еще малость побаловать парня. Вслед за чудесным спасением от осколков гранаты. Однако уповать на это не стоило. Десять к одному - подобное статус кво, являлось лишь вопросом времени, да и то, наверняка, очень скорого. И, этим временем, надо было распорядиться по максимуму разумнее.
   В роли вечного беглеца, до скончанья света, Макс себя не видел ни коим образом. Он понимал, что даже мертвый Шелепов, сохранял огромную силу и влияние. Преступная империя беспалого бандюги, отлаженная и выдрессированная до автоматизма, все еще прекрасно функционировала. Кроме того, наверняка, была прочно повязана связями, в клубке себе подобных, где подобное своеволие по отношению к избранным, вряд ли прощалось. Потому, задействовав соответствующие механизмы, этот многоликий спрут, предпринял бы все, чтобы разыскать и уничтожить Макса.
   На таком малоперспективном фоне, куда разумнее, было просто, безропотно сдать себя в руки правосудия. Хотя, опыт подсказывал, что и здесь, обезопасить себя на все сто, было очень и очень проблематичным. Что же оставалось? Получалось - абсолютно ничего!
   К этому моменту, обессиленное потерей крови сознание Макса, стало упрямо отказываться брать новые высоты в целенаправленном мышлении. Все чаще и чаще, подчиняясь законам физиологии, оно принялось пробуксовывать, предлагая хозяину, куда более привлекательное сейчас, состояние апатии и прострации. Мол, великое дело сделано, чего уж там, морочить голову о собственной жизни.
   Некоторое время, Макс пробовал сопротивляться. Однако в конечном итоге, обессилев окончательно, с вымученной улыбкой на лице, решил отдать себя на волю волн, очень уж непредсказуемой судьбы. Да и какой смысл было сопротивляться, если за стенами офиса, уже явственно слышалось завывание милицейских сирен. По чью душу, они так надрывались, догадаться было не трудно.
   Упрямо тряхнув головой, Макс улыбнулся еще шире. Затем мельком глянул на себя в трюмо, стоявшее в углу приемной. Что ж, на обреченного неудачника он похож не был - и то ладно. А там, как лягут кости, покажет время! Собрав остатки сил воедино, Макс поднялся с кресла, пошатываясь, вышел в коридор и медленно, стал спускаться по широкой лестнице. Навстречу новым испытаниям. Которые, в свете эйфории от его недавней победы, казались сущей мелочью, сопутствующими издержками. И только.
   Фойе первого этажа, так же, было совершенно пустынным. И только снаружи, сквозь стеклянные витражи, наблюдались весьма красноречивые признаки жизни. На небольшом асфальтовом пятачке перед офисом, вразброс, стояли три автомобиля - две легковушки-"шестерки" и новенький, не испорченный специфическими атрибутами, микроавтобус - "Мерседес". Сирены были уже выключены, но мертвенно-синие мигалки на канареечно-синих "шестерках", все еще продолжали разрисовывать округу феерическими бликами. Блики многократно отражались в стеклах здания и ввергали в недоумение нескольких коров, пасущихся в леске за дорогой.
   За машинами, явно изготовившись к стрельбе на поражение, засели стражи порядка. Этих, было человек пять - двое в серой форме и, как минимум, трое в джинсовом прикиде а ля "свой парень". Остальные, уже из числа ОМОНовцев, увешанные запасными рожками, с автоматами, в бронежилетах и касках, рассредоточились вроссыпь, по всему обозримому пространству.
   - Ну, вот! А говорят, наша милиция зря хлеб ест, - усмехнулся Макс, наблюдая сквозь толстое стекло входных дверей, плотное кольцо блокады. - Обложили по всем правилам, не хуже бешеного волчары. Куда тут сбежишь, даже если и очень захочешь!
   Как бы, встретившись взглядом с одним из ментов, Макс инстинктивно отпрянул за мраморную колонну, но тут же расслабился. Стекла витража были зеркальными, да и прятаться, он ведь и не собирался. А потому, лишь констатировал.
   - Ходу нет! Они, наверняка, только того и ждут, чтобы в капусту рубленую превратить. Вроде, как при сопротивлении, или побеге. Даром, эти воины так быстро отреагировали - не иначе, кто-то из людишек Шелепова, звякнул. Когда расклад наперекосяк пошел. А какое указание получили? Кто им в мозги заглядывал?
   Поймав себя на том, что говорит сам с собой, Макс, тряхнул гудевшей головой и оглянулся вокруг. Обычно многолюдный первый этаж офиса, был по-прежнему пустынным.
   - " То ли попрятались, то ли вообще сбежали, все эти референтки-секретарши? От греха подальше, - пронеслась короткая мысль. - Да и остальные быки Юрия Семеновича, видать решили судьбу не искушать. Шеф мертвее мертвого, вот и кинулись, пока за ноздри не притянули - кто в лежку, кто другую крышу искать. Ушлые шельмы - чутье волчье, первобытное".
   Макс вздохнул полной грудью, словно только что, сделал для себя открытие. Затем, прищурившись, посмотрел сквозь стекло двери на бездонное весеннее небо в редких облачках и, толкнув дверь от себя, решительно шагнул вперед. Оказавшись снаружи, он даже не успел ничего сообразить, как на него разом навалились два дюжих омоновца. Они выросли, будто из-под земли. Обученные действовать только наверняка и не отягощенные знанием этикета, служивые не чинились. Один, ударом ботинка по косточке ноги, сделал моментальную подсечку. А другой, тут же опустил на Максов затылок жесткий кулак, затянутый в кожаную перчатку без пальцев и, куда более похожий, по результату воздействия, на небольшую кувалду.
   В итоге, Макс оказался распластанным на манер лягушки, попавшей под каток. Но, и это было еще не все. Его руки, стали завернутыми за спину настолько, насколько в обычной жизни, они никогда не могли бы задраться по собственному желанию. Ну и, конечно же, что являлось фирменной фишкой, несчастного злоумышленника, профессионально и расчетливо, ткнули лицом в шершавые каменные плитки, коими были выстланы пол и ступени внешнего подъезда. В ту же секунду, на вывернутых запястьях, защелкнулась холодная сталь наручников.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Оглушенный и раздавленный, превращенный в некое подобие отбивной, Макс уже не видел вокруг себя ничего. Он, только почувствовал, как у самой головы, едва не задевая ее, прогрохотала частая дробь многих пар тяжеленных ботинок. Это остальные омоновцы, вооруженные до зубов, словно шли на штурм Измаила, до автоматизма отлаженной лавой, заполняли внутренности здания. Что они увидят там, было понятно. И хотя на лбу у Макса не было написано авторство учиненного погрома, он даже не думал тешить себя благими ожиданиями. Методы этих парней в камуфляже, он знал не понаслышке. Даже то, что по собственной воле шагнул в совсем не дружеские объятия, не значило ровным счетом ничего.
   - "Теперь понятно, почему, как в сказке, опустел офис. Знали, что мордой в пол уложат любого, будь ты в юбке, или даже в интеллигентских очках. Опыт, видать, имелся, или телевидению спасибо", - удовлетворенно хмыкнул он
   По большому счету, Максу, в данный момент, было все равно. Боли он не чувствовал. Не ощущал и униженности, от своего неприглядно-бесправного положения. Даже притом, что оба камуфлированных воина, для причинения большего вреда его плоти, явно не жалели, ни коленок, ни пудовых кулаков. Одновременно, один из них, в поисках оружия прощупывал каждый сантиметр тела. Уж что-что, а в анатомии человека он был дока и прекрасно знал, где прищемить, а где применить костяшки железных пальцев.
   Наконец, бряцающая оружием и грохочущая каблуками лава, покатила из здания назад. В этот самый момент, откуда-то сверху, Макс услышал густой баритон.
   - Классно поработали, мать их! Ни одной живой души! А этого, что до сих пор харей пор камню елозите, да как бабу щупаете? За цугундер его и в "Мерина". Там разберутся, что за птица!
   - Переждать решили, - оправдался один из омоновцев. - Ненароком из окна пальнут, и нет свидетеля.
   - Да что там разбираться, товарищ майор? - подал голос второй. - От него пороховой гарью, за версту прет. По всему, видать - он фейерверк устроил.
   - Со своей тещей будешь предположениями делиться, Семенов! Ишь, криминалист выискался! - рявкнул майор, - Я сказал - исполнять!
   После чего он незлобиво, а так, больше для порядка, наверное, поддел голову Макса носком гигантского ботинка и, с чувством человека, только что исполнившего свой долг, стал спускаться по широким ступеням. В ту же секунду, к телу задержанного была применена непреодолимая сила. Она, как пушинку, оторвала Макса от холодных каменных плит и, вопреки законам тяготения, властно поставила на совершенно ватные ноги. Только теперь он получил возможность, осмотреть пространство перед офисом.
   По сравнению с первоначальной, сейчас обстановка на асфальтовом пятачке значительно переменилась. На смену, ощетинившейся стволами прелюдии осады крепости, пришла деловитая суетливость. Большая часть камуфлированных омоновцев, посмеиваясь и перекидываясь солеными выражениями, в предвкушении грядущего отдыха, стягивалась к "Мерсу". Зато те, кто прибыли на легковушках, с физиономиями, исполненными службистского рвения, стайкой потянулись к зданию. Один из них, в капитанских погонах, щегольской фуражке с высокой тульей и распластанным орлом на ней, походя, обратился к командиру ОМОНа.
   - Ну, что Кравцов, все чисто там? Можно начинать мероприятия?
   - Чище некуда, даже ковровые дорожки постелили, - пренебрежительно-скептически ответил майор, цыкая слюной, сквозь зубы на землю.
   Он нарочито небрежно закинул во чрево "Мерса" свой "калаш" и опять же, нарочито кряхтя, принялся устраиваться на сиденье, рядом с водителем.
   Оперативники прибавили ходу. Попутно, они запихивали свои "Макаровы" - кто под мышку, кто за пояс сзади и, обдав казенно-сухим взглядом Макса, один за другим стали исчезать за стеклянной дверью. Уже через несколько минут, их усилиями, в огромном кабинете Шелепова, станет твориться неспешное его Величество Следствие. Какие выводы оно сделает? Макса это трогало мало. Он понимал, что вина его будет доказана без особого труда. И уж конечно, с учетом первой судимости, отвесят ему по самую завязку. Однако скрытое торжество по случаю свершения акта праведной мести, явно превалировало в нем. Поэтому и все остальное воспринималось им так, словно происходило с кем-то другим.
   Между тем, два омоновца уже подвели задержанного к микроавтобусу. Здесь они тряхнули свою жертву, словно дерево с перезрелыми грушами, как бы наперед и лишний раз показывая - кто истинный хозяин положения, а кому не следует даже мало-мальски рыпаться. Во избежание недоразумений. После чего, Макс оказался уложенным в проход между рядами сидений, лицом вниз.
   - Порядок! - выдохнул тот, кого недавно назвали Семёновым, - Извини, брат, плацкарта жесткая, так что терпи.
   Он бросил уважительный взгляд в сторону совершенно бесстрастного майора и, закинув автомат на плечо, вместе с напарником присоединился к компании сослуживцев. Те, расположившись неподалеку, отбросив былую грозность, с удовольствием предавались обыкновенному трёпу. Майор смотрел на это, явно неуставное действо, сквозь пальцы - простота ситуации, позволяла подобную расслабуху. Время от времени, он принимал доклады от подчиненных. Тех, кто получил персональное задание ранее. Они вкратце излагали обстановку в обследованных секторах местности и здания и, с видимым удовольствием присоединялись к балагурам.
   Последними, как это и положено, покидали позиции снайперы. По всему было видно, что они являли собой эдакую элиту. Сосредоточенные и молчаливые, они сразу влезали в микроавтобус. Там, привычно и без любопытства, бросали взгляд на распластанного в проходе Макса и основательно располагались на сиденьях. Правда, сперва, словно малое дитя, бережно устраивали свои винтовки и, только после этого, садились сами.
   Наконец, все были в сборе. Майор Кравцов хотел, было, гаркнуть своим орлам, чтобы кончали базар, как на площадку лихо вкатил новенький "японец". "Мазда" скрипнула тормозами и, описав по асфальту малую дугу, почти причалила к "Мерседесу". Из салона, бодро выскочил молодой мужчина лет тридцати. Он был тонок, даже изящен, но не низкоросл. Костюм с иголочки, сидел на нем, как влитой, а не по-мужски красивое лицо, наряду с показной аристократичностью, носило на себе еще и отпечаток легкой брезгливости.
   Не чинясь и, чувствуя себя предельно вольно, как это делает человек, облеченный властью, он молча вперился серыми глазами в боевого майора. После чего, выдержав приличествующую статусу, паузу, поинтересовался.
   - Ну, что там, Кравцов?
   Судя по тону, владелец "Мазды" являлся приличной шишкой. Однако омоновец, и не подумал вытягиваться перед ним в струнку. Даже не вылез из кабины.
   - А что там? Порядок, лучше некуда, - меланхолично ответил он. - Шестерых - в капусту. А более, ни души не отыскали. Да, одного живого взяли - вон, отдыхает.
   При этом, майор небрежно кивнул в сторону, где лежал задержанный. Щеголь в костюме заглянул внутрь микроавтобуса, измерил Макса медленным взглядом, с ног до головы, но от немедленных комментариев воздержался. Лишь вернулся к прежней теме.
   - Значит, говоришь - в капусту?
   - Как есть - в капусту! А что вы хотите - Ф-1 штука серьезная. С ней "чуть-чуть", как и с беременностью - не прокатывают, - не очень располагаясь к беседе, кивнул Кравцов.
   - А Шелепов? Юрий Семенович?
   - Это еще кто? - брови майора поползли под срез каски.
   - Кто-кто - конь в пальто! - недовольно изрек, словно выплюнул приезжий. - Хозяин этой конторы.
   - А я почем знаю, - посуровел омоновец. - Вы прокуратура, вот и разбирайтесь. Мое дело, сами знаете какое - шестнадцатое.
   Майор хотел сказать еще что-то, наверняка едкое, но передумал. Прокурор, тоже, решил не обострять обстановку. Хотя и до панибратства не опустился. Он лишь хмыкнул. Поправил и без того безупречную прическу. После чего, как бы, огласил резюме, а заодно выдал указание.
   - Разберемся, не переживай! А вам, майор, светиться здесь, надобности больше нет. Хоть и край города, но у этих журналюг до жареного, нюх особенный. Нам пока, их услуги ни к чему. Так что, грузи своих архаров и, вперед.
   - А этого, задержанного?
   - А этого, в СИЗО. Прямиком в мой кабинет. Я сам там буду, даже раньше вас. Только гляну мельком обстановочку. В капусту, говоришь?! Ну, ну.
   Прокурор стремительным шагом направился к подъезду офиса. Но, метров через пять остановился, резко развернулся на каблуках модных туфель и добавил.
   - И еще, Кравцов, своих предупреди, чтобы языками зря не мололи. Даже в Управлении. Дело такое - неизвестно, в каком месте мешка, шило выскочит. Ясен расклад?
   - Не дитя малое, из подгузников давненько вышел, - вовсе не дружелюбно выдавил из себя тот и, высунувшись в дверцу, крикнул подчиненным. - Кончай баланду травить, ребята, по коням!
   Прокурор, ухмыльнулся сардонической улыбкой и продолжил путь. А омоновцы, бряцая оружием, заучено принялись занимать места во вместительном "Мерседесе". Спустя минуту, выпустив облачко сизого дымка, перегруженный амуницией и людьми, боевой трудяга покатил в сторону краевого центра.
   - Чистоплюи хреновы! - смачно сплюнул в окно майор. - Перестраховщики! Всё темнят, всё игры у них какие-то. Развели мафию, как тараканов на кухне, но о собственной заднице, думать никто не забывает. Где бандюга, где депутат - не то, что с бодуна, по трезвости, хрен угадаешь. А все туда же - учить, хлебом не корми.
   - Это вы о прокуроре, товарищ майор? - отозвался водитель.
   - О нем, о ком же еще.
   - Скороспелый мужик, потому и земли под собой не чует. Видать, лапа мохнатая наверху имеется.
   - У Солодовникова то? Насчет лапы не знаю - наверняка не без того. Но, что совесть бурьяном поросла, это точно! - вдруг, повеселел Кравцов. - А где бурьян хорошо растет? А?
   - На навозе, где ж еще, - поняв начальство с полуслова, внес свою лепту шофер.
   - Во, во! Вот оно и получается, одно слово - дерьмо! Как его шоколадом сверху не намазывай.
   Дружный хохот, огласивший фургон, констатировал полную солидарность с мнением боевого командира. Не смог сдержать улыбки и Макс. Хотя в его незавидном положении, особого повода для веселья, явно не предвиделось.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Макса достаточно долго вели по угрюмым, бесконечным, как лабиринты Минотавра, коридорам следственного изолятора. СИЗО располагался в старинном особняке, времен легендарных волочаевских дней. Не смотря на высокие потолки и остатки лепнины, кое-где, весь позитив здания, был безвозвратно изуродован не только толстыми решетками на окнах, но и иными острожными атрибутами. Это касалось, прежде всего, спектра, в который были выкрашены стены, панели и двери. Его, муторно-серый, с совершенно жуткой прозеленью, словно специально подбирали, чтобы окончательно расплющить крохотные надежды, в душах вновь сюда прибывающих.
   К этому времени, Макс уже обрел способность, ощущать свой организм достаточно адекватно. Состояние полушока прошло. С ним исчезла и большая часть бравурной эйфории. Зато взамен, все естество парня, теперь пронизала одна, сплошная боль. Его раненая нога, совершенно не желала сгибаться. Она горела адским огнем и, каждый шаг, давался арестанту с огромным трудом. В области грудной клетки и предплечья, так же, изрядно саднило. А, успевшая запечься, кровь на футболке, намертво приклеила ткань к ранам. Так, что Максу казалось, будто его одежда, чудесным образом превратилась в кожу. Жутко некомфортную и раздраженно-болезненную, при любом движении.
   Поэтому, некоторое время, Макс был серьезно занят изучением неприятных реакций собственного организма. Наконец, так и не сделав никаких выводов, относительно тяжести своего состояния, на одном из поворотов коридора, он пробурчал почти вслух. Как бы, отдавая самому себе приказ.
   - На больничку не надейся, парень. Сам виноват. Надо было сразу, лежать пластом, да носилки требовать. Раз на своих двоих пошкандылял - прецедент создал. Теперь, главное не начать гнить заживо в камере. А там, куда кривая выведет.
   Один из омоновцев напряг слух и, поняв бормотание подопечного по-своему, со знанием дела, изрек.
   - Что, не в жилу обстановочка? Ничего, обвыкнешь.
   - Это уж точно, - вставил второй, добавляя свое понимание ситуации. - У Солодовникова, даже амурские тигры, и те, через пару дней начинают пшенку с рук слизывать.
   Однако арестант пропустил эти "ценные" советы мимо ушей. Опыт общения с законом, у него самого имелся, а трафить самолюбию служак, просто не хотелось.
   Между тем, их "путешествие" приблизилось к финишу. Прокурор-щеголь, уже находился в кабинете. Был ли это его личный кабинет? Вряд ли. Вероятнее всего, он предназначался для всех прокурорских работников. Если они желали распутывать нити следствия, непосредственно в стенах следственного изолятора. Так сказать, поближе к подопечным и, во избежание потерь драгоценного времени на конвоирование.
   Обстановка кабинета, очень даже, говорила за то, что к прокуратуре в этих местах, относились с особым пиететом. Нет, казенщиной все равно, разило отовсюду по-прежнему. Однако мебель, хоть и незатейливая, была относительно новой. Кроме прочего, имелся даже диван и полумягкие стулья - судя по обшивке с "драконовской" тематикой, сотворенные ушлыми соседями из-за Амура. Ну, и конечно же, вездесущий портрет президента страны. Демократия демократией, но в данной обстановке, он все равно, взирал колючим взглядом ровно так, как когда-то это делал, с той же стены, железный Феликс. Или, вечно живой Ильич.
   В помещении было душновато. Поэтому, наверняка итальянский, костюмчик Солодовникова, висел на плечиках в углу. Сам же прокурор, восседал в одной рубашке, освободившись от галстука и по-мясницки закатав рукава. В нетерпеливом ожидании подопечного, он катал в холеных руках толстенный маркер. Свой негатив, Солодовников выплеснул сразу же, едва конвой появился на пороге.
   - Вы что, через Анадырь добирались? Я уже здесь битых полчаса задницу отсиживаю!
   - Так мы... Товарищ прокурор... Мы через Черную речку ехали. А там, сами знаете, какая дорога. Думали, что быстрее получиться, чем через город, а..., - начал было, оправдываться один из омоновцев.
   Однако Солодовников, все с той же, сардонической ухмылкой на устах, не чинясь, оборвал его.
   - Свободны! И вот что, скажите Кравцову, пусть с рапортом не торопится. Я отмашку дам, когда потребуется.
   Милиционеры вышли, а внимание прокурора переместилось на Макса.
   - Ну, что стоишь, ударник киллерского труда? Проходи, садись, разговор будем вести, - произнес он.
   Тот, исподлобья, сориентировался в нужном направлении. После чего, припадая на правую ногу, стараясь не морщиться от дикой боли, двинулся к стулу у следовательского стола. Солодовников смотрел на него в упор, не мигая. Сохраняя на изящном лице налет ложной доброты, которую сильно утрировал целый букет иных эмоций. Скепсис, небрежно скрываемое торжество, самая малость недоумения и полный комплект барской брезгливости. Естественно, от его профессионального взора, не мог укрыться ни один нюанс состояния клиента. Не говоря уже о пятнах крови на одежде Макса.
   - Э-э-э, да ты никак, изрядно начиненный свинцом, - спустя несколько секунд, протянул прокурор. - Или, придуряешься, что б слезу выдавить? А может, "отрицала" из себя корчишь?
   Он отшвырнул от себя маркер и, явно досадуя, счел нужным поинтересоваться.
   - Медицинская помощь требуется?
   Макс с трудом, изобразил сухими губами подобие усмешки, но промолчал. Правда, про себя подумал.
   - "И давно такими внимательными стали? Хоть в Евросоюз, прямо сейчас принимай!"
   Думал он верно. Горький опыт у него имелся, потому и сравнивать было с чем.
   Между тем, не добиваясь ответа, Солодовников решил взять инициативу в этом вопросе, в свои руки. Он энергично сорвал с аппарата на столе трубку внутренней связи и безапелляционно выдал в нее.
   - Дежурный, в 27-ой кабинет - врача! Срочно!
   Не смотря на относительную молодость, Солодовников, без сомнения, был докой в своих делах. Потому, и данную ситуацию, в пользу повышения личного рейтинга. Он не стал, пока, терзать Макса вопросами. А, как бы, давая тому возможность расслабится и отчасти адаптироваться, сам, нарочито сосредоточенно, углубился в чтение каких-то бумаг. При этом весь его лощеный вид, показывал: "Мол, видишь, заботу проявляю. Зацени момент и, впредь будь покладистее".
   После звонка времени прошло не много, когда дверь в кабинет бесшумно отворилась. В проеме, сперва показалось лицо, очень напоминавшее крысиную мордочку. Оно было украшено очками-велосипедами, клоком рыжей растительности под острым, в прожилках, носом и, словно срезанным книзу, безвольным подбородком.
   - Можно? - произнесла мордочка.
   Одарив начальство подобострастным взглядом, правда, не получив ответа, доктор бодро перешагнул через порог. Определить его лета, было сложно, но до пенсионного возраста, ему еще было порядком. Сухой и низкорослый, он никак не походил на хрестоматийного Айболита. Даже не смотря на очки и подобие усов. Халат болтался на нем, как на вешалке и, совсем не радовал глаз кипельной белизной. Наоборот, значительная доля серого в его цвете, раздражала и, невольно настораживала. Впрочем, в этих стенах, абсолютно все было выдержано именно в данной цветовой гамме. В руке, служитель шприца и клистира, держал допотопный кожаный саквояжик.
   Празднуя из себя, как минимум, профессора, он энергичным шагом направился к арестованному и, встав напротив него, воззрившись сквозь "велосипеды", спросил.
   - Ну-с, в чем проблема? Вижу, ранение. Ножевое? Огнестрельное?
   Однако его апломб, тут же, был превращен в прах репликой Солодовникова.
   - Ты вот, что, эскулап, по делу и, без этих, ваших причитаний.
   - Понял, понял, - поспешил пролебезить врач.
   Он сделал знак Максу, чтобы тот встал. И все же, профессиональное в докторе, явно брало верх. Нет, его цинизм оставался сугубо тюремным, исключающим любые сантименты. Так, футболку с пациента, с присохшими к ранам пятнами крови, он содрал не поморщившись. Словно скотч от бездушного пластика. Но в остальном, оказался неспешен, даже добросовестно-скрупулезен. Одновременно с осмотром, им велся и маловнятный, себе под нос, комментарий.
   - Так-с, так-с, что мы имеем? Касательное ранение левой стороны грудной клетки. Ничего страшного, царапина - пуля скользнула между третьим и четвертым ребром. Далее, рваная рана правого предплечья. Относительно глубокая, но, функционально важные центры не задеты. Получена, скорее всего, от воздействия каким-то жестким, но не острым предметом. Об этом, свидетельствует края раны и обширная гематома. Возможно....
   В этот момент, из-за стола, раздался нетерпеливый кашель прокурора. Доктор моментально встрепенулся, скосил бусинки глаз в ту сторону и, оставив в покое Максов торс, переключился на нижнюю часть тела. Где правая штанина джинсов, от впитавшейся и засохшей крови, представляла собой рваную и ржавую, жестяную трубу. Смена гардероба в СИЗО не предусматривалась. Потому, чтобы дополнительно не портить штаны ножницами, доктор попросил Макса приспустить их. Что далось тому, с огромным трудом и болью.
   - А вот здесь, много-с сложнее! - прозвучало резюме.
   Естественно, оно не вызвало чувства удовлетворенности у Солодовникова. Зато врач, правда, незаметно, одними глазами, не замедлил продемонстрировать торжество: "Мол, вот она, медицина - бескомпромиссная и объективная. Не то, что их юстиция - взялась на весах взвешивать, а на глаза повязку напялила!"
   Максу была до фени эта корпоративная пикировка. Его куда больше волновали собственные шансы выживания в жутких условиях изолятора. Между тем, бедро представляло один сплошной кровоподтек. От него словно несло жаром. А в центре этого неправильного, багрово-синего круга, на манер сюрреалистической розочки, топорщились клочья рваного мяса.
   Между тем, доктор принялся методично обследовать рану. Сперва, мало обращая внимание на Максовы страдания, он ощупал рваное мясо своими жесткими и, почему-то холодными, как у покойника, пальцами. После чего, многозначительно поцокав языком, достал из саквояжика блестящую железяку. Далее, коновал поорудовал им, словно открывал банку консервным ножом и, на его крысином лице, выказалось полное удовлетворение.
   - Ну, что там? - не в силах более сдерживаться, поинтересовался Солодовников.
   Но, по-видимому, действительно настал черед триумфа медицины. Доктор принял комично-менторскую позу и, напустив на себя максимум важности, выдал диагноз.
   - Осколочное ранение мягких тканей! Кость и сосуды не задеты. Осколок находится практически на поверхности и прощупывается, без необходимости дополнительного рассечения мышц.
   Здесь он немного замялся. Мельком глянул в суровые глаза прокурора и продолжил.
   - Во избежание сепсиса, я бы рекомендовал госпитализацию.
   Надо было видеть, как разочарованно вытянулось красивое лицо Солодовникова. Это длилось доли секунды. Затем, его брови нахмурились. А следом за хрустом сломанного маркера, в кабинете прозвучало.
   - Вот, что, эскулап, ты своей терминологией на меня не дави! Клятву Гиппократа давал? Давал!!! Что там сказано? Не на-вре-ди! Вот и не вреди! Мне, в смысле!
   - То есть? - рассеянно проблеял доктор.
   - А то оно и есть! Не в санатории работаешь, с пенсионерами-горшочниками. Если ему, без твоей помощи, загнуться суждено - так и скажи. А нет, штопай его по ходу, приводи в чувство и проваливай.
   - Конечно, конечно, - зачастил медик, без боя откатывая назад. - Осколок, вот он, под кожей, практически. Сейчас мы его извлечем, как занозу. Потом, укольчики сделаем - противостолбнячный, антибиотики. Перевяжем, и будет полный порядок.
   - Это другой разговор, - зловеще растянул тонкие губы Солодовников. - Только в темпе - время не терпит.
   И врач, с энтузиазмом принялся за дело. Каких физических мук стоила данная операция на скорую руку Максу, догадаться было не трудно. Правда, к чести доктора, справился он со своей задачей довольно быстро. Уже через минуту, с помощью щипцов, ребристый металл оказался извлеченным. Рана, начавшая обильно кровить, засыпана какой-то едкой дрянью и туго перебинтована. Осталось в том же темпе, всадить пациенту пару-тройку уколов, да обработать и перевязать остальные, незначительные прорехи в его теле. Вскоре, к великому удовлетворению прокурора, Макс оказался вполне готовым, к первому и самому важному допросу.
   Эскулап же, собрав пожитки, не замедлил ретироваться. Но напоследок, у двери, он все же, урвал малую толику реванша.
   - Только одно условие, товарищ прокурор, - по возможности безапелляционно, заявил он. - Ежедневно на перевязку. Иначе, я за последствия отвечать не могу.
   - Ладно, ладно, - словно от назойливой мухи, отмахнулся законник.
   Сейчас ему предстояло узнать интересные подробности. В свете которых, все остальное, проходило по разряду сущих мелочей.
  
  
  
  
   Х Х Х
   - Ну что, полегчало? - вживив в тон точно взвешенную микродозу участливости, осведомился Солодовников. - Тогда давай поговорим. По душам, так сказать.
   - О чем? - выдавил из себя Макс.
   Постепенно, кстати не без помощи манипуляций крысоподобного доктора, он уже успел освободиться от эйфории двухчасовой давности. Безропотно отдавать себя на заклание, даже со сноской на то, что дело его жизни сделано и большего ему не надо, было глупо. И пускай его положение складывалось как аховое, практически безнадежное, побороться стоило. Если и не всерьез - для этого, ему наверняка, не оставят даже щели, то хотя бы, расчетливо используя, так называемое, "молоть дурочку".
   - Как о чем? - едва не захлебнулся, от подобной наглости, прокурор.
   Впервые, не в силах сориентироваться сразу, он гораздо пристальнее посмотрел в глаза подопечному. Какие выводы он сделал при этом, неизвестно. Однако структуру намеченной беседы, изменил тут же и кардинально.
   - Ладно! - в голосе прокурора, послышалась нескрываемая угроза. - Хочешь официоза? Получишь его сполна, по самую завязку. Только не думаю, что это пойдет тебе на пользу.
   Он нервно выхватил из кипы бумаг на столе казенный бланк, вооружился шикарным "паркером" и продолжил.
   - Меня зовут Солодовников Валентин Сергеевич, представляю краевую Прокуратуру, где курирую отдел расследования особо важных дел. Повторяю - особо важных!!! Теперь, вы - фамилия, имя, отчество?
   - Громов Максим Леонидович, - небрежно ответил Макс.
   Стараниями эскулапа, боль в его теле заметно поутихла. По этой причине, и мысли, в плане рассуждений о выборе позиции, приняли относительную стройность. В самом деле, почему бы и не поупрямиться? Ведь его схватили у входа, а не на втором этаже, в разбитом кабинете Шелепова. Пусть теперь сами и доказывают, каким боком прилепить его к этой истории. В том, что докажут, сомнений не было. Но выигрыш во времени, мог оказаться вещью полезной. Для передыха и вылепливания более грамотной линии поведения. Решив для себя так, пока Солодовников, нарочито старательно выводил его данные на бланке, Макс выпалил.
   - Больше, без адвоката, не скажу ни слова!
   Это возымело много большее воздействие на визави. Доли секунды он осмысливал услышанное. После чего, его красивое лицо исказила гримаса, "паркер" оказался отброшенным в сторону, а узкогубый рот, принялся изрыгать бурный поток слов.
   - Вот тебе и заявочка! Мать честная! Вы только посмотрите на этого висельника! Да ты в дерьме, парень, по самые уши! Хоть целый полк адвокатов нанимай, не отмоют добела. Ты то, хоть сам знаешь, на кого руку поднял? А? Знаешь, кто такой Шелепов Юрий Семенович? В Хабаре и вообще, в крае.
   - Бандюга он, натуральный. Только вот мое участие в доставке его в преисподнюю, еще доказать надо, - упрямо и жестко произнес Макс. - Меня взяли в фойе офиса. А может, я туда на работу устраиваться приходил?
   - И докажем! Докажем, будь спок! Свинцом тебя что, тоже в отделе кадров нафаршировали? Когда заявление писал.
   - Так там такая перепалка завязалась - случайно зацепило. Один осколок всего.
   Но, выплеснув эмоции, Солодовников несколько успокоился. Он заметно понизил тон, однако яда в его словах, от этого стало не меньше.
   - Мой совет тебе - не финти, парень. Твое дело ясное, как дрянная пицца - все на виду. Грибочки, лучок и иная дрянь. Да и наши принципы, ты наверняка знаешь - была бы шея! А вот что на нее повесить, мы всегда отыщем. И, уж на самый крайний случай, по закону, у меня имеется право, задержать тебя на энное количество часов.
   Прокурор сделал многозначительную паузу. Достал из пачки на столе длинную сигарету, закурил и продолжил.
   - На чем мы остановились? Ах да, задержание до выяснения. Так вот, будешь. И дальше рогами упираться, я тебе гарантирую - это энное количество часов заполнить таким досугом, что сам на допрос попросишься!
   Ожидая должной реакции, он самодовольно посмотрел на Макса. Но тот, был по-прежнему бесстрастен. И подобная наглость, явно выходившая за пределы здешних правил, стала новой порцией масла, на угли прокурорских эмоций.
   - В камеру пойдешь к отморозкам!!! - заорал Солодовников. - Не желаешь по-доброму, так они тебя быстро научать жизнь ценить!
   Он был не плохим психологом, этот молодой прокурор. Не столько от перспективы, сколько от неожиданного крика, Макс невольно вздрогнул. Краем наметанного глаза, законник заметил это. Он сразу сделал должный вывод. И, чтобы закрепить эффект посредством контраста, позволил разлиться по кабинету звенящей тишине.
   Одновременно Солодовников, вдруг, засуетился и стал рыться в ящике стола. Рылся он долго. Вроде, как в поисках чего-то важного, как раз в данный момент. В результате, на столе возникала горка самых разнообразных предметов, машинально извлекаемых из недр стола. Вскоре тут расположились дырокол, несколько шариковых ручек, калькулятор и пустые папки. Но, что очень удивило Макса, так это новенький "Макаров". Последний, продемонстрировав грозную вороненость, оказался небрежно прикрытым потрепанным скоросшивателем. На котором, крупными буквами было выведено: "Досье".
   - "Однако, - пронеслось в голове Макса, который исподлобья наблюдал за деятельностью прокурора. - Что это? Рассеянность? Полная уверенность в себе? Или демонстрация акта стопроцентного доверия мне. За какие заслуги?"
   Он напряг извилины и продолжил мысленные изыскания. Благо, что время для этого имелось.
   - "Нет, не тот человек, прокурор Солодовников, чтобы прокалываться на мелочевке. Или, тем более, культивировать методы педагога Макаренко. Провокация! Точно! Пистолетик, наверняка, китайская игрушка - тяжеловесности не хватает. Да и папочка, как пить дать, бутафорская - "Досье" аршинными буквами написано. Не иначе, как с расчетом на близоруких, или даже слепых вовсе. Точно, решил на вшивость меня проверить. В соблазн ввести - мол, все равно, терять ему нечего, вышак светит. Вот хрен вам, гражданин начальник! Такой коленкор не прокатит".
   Между тем, Солодовников так ничего и не нашел в ящике. Озабоченный, он встал, отошел в угол и, повернувшись спиной к арестанту, принялся слишком методично обследовать карманы костюма.
   - "Ну, ну, - только и усмехнулся Макс. - Ждите, ждите, господин Солодовников".
   Инсценировка, если это была действительно она, явно затягивалась. А замысел режиссера, ну никак не желал быть достигнутым. Наконец, хозяин кабинета вернулся к столу. Здесь, он единым движением, сгреб живописную кучу обратно в ящик, после чего, решительно взялся за трубку казенного телефона. Максу же, достался особенно колючий взгляд стальных глаз.
   - Дежурный, соедини как меня по городскому с Управлением.
   Валентин Сергеевич назвал номер.
   Ждать пришлось не долго. Скоро трубка отозвалась и, человек на том конце провода, получил указание.
   - Калганов, здесь Солодовников. Ну-ка, мухой, глянь в базе данных: Гро-мов Мак-сим Ле-о-ни-до-вич. Год рождения тебе зачем? Не Иванов Иван же?
   Спустя несколько минут, выслушав инфу, прокурор повеселел. Он показательно-небрежно бросил трубку на рычаг и, не замедлил поделиться благой вестью с Максом.
   - Ну что, дружок, вон оказывается, что ты за адам. Меченая личность. Всего-то год назад, пятерик отмотал по 105-ой. А ведешь себя, как новосел. Нет, отпрыгался ты, парень! Ей богу, отпрыгался! Если стратегию сменить не надумаешь по-быстрому!
   Как бы, в подтверждение этого зловещего резюме, раздался удар кулаком по столешнице. Неизвестно, что бы предпринял Солодовников дальше, но именно в эту минуту, в дверь осторожно постучали.
   - Кто там? - прогремел прокурор, вынужденный выплеснуть остатки эмоционального порыва на непрошенного гостя.
   В кабинет вошел офицер. Его плечи украшали погоны майора. А проседь на висках и изрядно потрепанная зеленая форма, красноречиво указывали на принадлежность к местному начальству. В вытянутой руке, тюремщик держал мобильник. При этом, его жухлые глаза, отражали целую гамму противоречивых чувств. Тут присутствовало и служебное рвение - наверняка, звонивший являлся большой шишкой. И растерянность от того, что драгоценные минуты телефонного трафика, вынуждены были истекать, так бесполезно для хозяина мобилы.
   - Валентин Сергеевич, вас из краевой Прокуратуры, - выдавил из себя майор, протягивая трубку и переходя на почти шепот. - Сам Симаков!
   - Симаков? - несколько недоуменно отозвался Солодовников, принимая трубку. - Вот черт, свой аппарат то я в машине оставил! Слушаю вас, Артем Данилович.
   Далее, прокурор действительно, только слушал. И, в знак полнейшего согласия, время от времени, кивал головой.
   Динамик у майорской мобилы оказался достаточно мощным. Поэтому, в могильной тишине, повисшей в кабинете, Максу тоже удалось услышать довольно связные обрывки высокочиновного монолога. Воссоздать в мозгах его целостность, труда не составило. Тем более, что он касался арестанта непосредственно.
   - Мне тут доложили, Валя, что автор сегодняшней бучи у тебя. С Шелеповым, много непонятного. Потому, давай определимся. Доить его, пока не стоит. В камеру и, все дела! Только в одиночку, это принципиально. И оформлять его, тоже, воздержись. Мало ли - пресса пронюхает, иные углы выпрут - кто его хозяин то, неизвестно. А нам ошибиться нельзя, мы же, кто, прокуратура, как никак. Короче, пару дней выжидаем. Понял, Валя?
   - Понял, Артем Данилович, - отрапортовал Солодовников. - Я в принципе, так и хотел поступить.
   - Вот и ладненько.
   Трубка замолчала. А майору, который со счастливым видом собственника, вновь обрел свое добро, был задан вопрос.
   - Одиночки надежные имеются?
   - А как же, Валентин Сергеевич, сделаем, - чуть ли не изогнулся от усердия в дугу, тот.
   Максу, оставалось лишь с облегчением вздохнуть. И ему, передышка была бы очень даже кстати. Посему, он с превеликим удовольствием, поплелся вслед за дюжим прапором, вызванным кнопкой по его душу. Однако у самой двери, голос Солодовникова, заставил конвой остановиться.
   - Слышь, Громов, один только вопрос, - достаточно серьезно произнес прокурор. - Я был сегодня в офисе Шелепова. Там поработали классно. И охрана не помогла. Говорю, как специалист, повидавший достаточно. Скажи, это профессионализм? Или, просто удача: оказаться в нужное время, в нужном месте?
   Макс хмыкнул. Не ожидал он подобного, но ответил слету.
   - Удача, говорите? Удача в чистом виде, гражданин начальник, это удел шустрого, но, увы, безмозглого сперматозоида. Я же, предпочитаю делать свою удачу собственными руками. И брать ее за рога, тоже.
   Он резко повернулся и, стараясь не хромать, переступил порог.
   - А ты и впрямь не дурак, - послышалось сзади.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Артем Данилович Симаков, бережно положил трубку на аппарат и, откинулся на спинку шикарного кожаного кресла. После чего, будто только что выполнил тяжкую работу, сладко потянулся всем телом. Его голубая форменная рубашка, украшенная погонами с тремя полковничьими звездами на каждом, натянулась на пухлой груди, рискуя вырвать пуговицы с мясом. Однако ожидаемого хруста косточек, в недрах упитанного тела, так и не послышалось.
   - М-да, - недовольно промычал Симаков и мысленно, в который уже раз, дал самому себе установку. - "Разжирел ты, парень! Все, с завтрашнего дня, ежедневная физзарядка! И диета!"
   Как бы, в насмешку над данным решением хозяина организма, в его животе предательски заурчало. Что совсем не добавило прокурору настроения.
   - Цыц, вместилище порока! На простоквашу и баста! - рявкнул он.
   Артему Даниловичу было около 60-ти. Он занимал должность одного из заместителей краевого прокурора. Однако в отличие от других коллег того же ранга, занимал ее, очень даже давно. Лет десять, а то и более. Что само по себе, являлось штукой уникальной. Если учесть кадровую чехарду, буквально захлестнувшую силовые ведомства. Посему, многое знал, и многое хранил в своей цепкой памяти. Густая паутина околокриминальных, полукриминальных и чисто криминальных связей, окутавшая за последнее десятилетие сами понятия "бизнес" и "власть", для него не была штукой абстрактной и непонятной. Он с легкостью ориентировался в данном хитросплетении. И будучи посвященным по долгу службы в самые разные тайны других, обладал в крае огромной властью. Поговаривали, что даже сам краевой прокурор, его всерьез побаивался.
   Правда, Симаков никогда не афишировал свои возможности. Жил и работал тихо, всегда размеренно. Но своего не упускал никогда. Кроме прочего, трудно было связать суровый термин "могущество", с этим низкорослым толстячком-добрячком. Одно лишь лицо, добродушное, круглое и, всегда улыбчивое, по крайней мере, на людях, вкупе с трогательным венчиком мягкого пушка на блестящем черепе, делали его похожим на папу Карло. Но никак не на грозного прокурора. Правда, молодежь в "конторе", за глаза естественно, называла Симакова маркизом де САДом. Во-первых, это складывалось из его инициалов. Во-вторых, поговаривали, что к женскому полу, Артем Данилович, был очень даже неравнодушен. Причем, специфически неравнодушен.
   Так ли это было на самом деле, или являлось плодом развития фантазии от клички, никто доподлинно не знал. Прокурор умел хранить не только чужие тайны, но и свои собственные.
   В качестве доказательства реальности недавней мысли, сидя в кресле, толстячок произвел несколько энергичных махов короткими ручками. Но на этом, процесс физического совершенства обрюзгшего тела, благополучно завершился.
   - Так, так, - пожевал пухлыми губами Артем Данилович, машинально перебирая на столе бумаги. - Что у нас там сегодня по плану? Ах да, Шелепов. Шелепов, Шелепов! Юрий Семенович!
   Прокурор порылся в нагрудном кармане. Достал оттуда паковку с розовым драже и, вылущив сразу парочку, заложил витаминки за щеку. После чего, принялся рассуждать вслух.
   - Итак, Шелепов! Что там на самом деле стряслось? Дорогу кому перешел? Но такое и раньше бывало. Вопрос в том, кому теперь?
   Симаков перекатил языком драже за другую щеку и продолжил.
   - В том то и дело - кому? Отсюда и тактику следует строить. Чтобы ненароком, не наступить на любимый мозоль этому мистеру Х. Кто знает его потенции с возможностями. Может и себе дороже обойтись, если рвение проявить.
   Он задумался. Но, только на несколько секунд.
   - Однако, и резину показательно тянуть, тоже опасно. Времена нынче изменились. Прохвостам-щелкоперам слишком много свободы дали. Пронюхают, гвалт подымут. И, что из этого вылупится, в итоге, одному Богу известно. Да и то, вряд ли. А на "повышение", скажем, в Салехард, или Анадырь, ой как неохота. На старости то лет. Эх!
   Симаков вздохнул. Кряхтя, выбрался из глубокого кресла и, принялся методично вышагивать по ковровой дорожке перед столом. Таким образом, он вероятно решил немного разогнать застоявшуюся кровь. Тем самым, заставить ее поработать на мозговую атаку. В самом деле, ситуация создалась очень даже щекотливая. Даже опасная. Настолько все перепуталось в отношениях нынешних небожителей, что нельзя было быть уверенным, что, дернув за одну ниточку, не потревожишь совсем нежелательный колокольчик.
   Нет, и раньше, спрос на компромиссы был высок и стабилен. Но, история с Шелеповым, явно выходила за привычные рамки. Хотя бы потому, что возникла практически из ничего. Ни одного доклада от агентуры, рассаженной повсюду, ни единого звука и намека от деловой элиты. И ведь не просто убийство - целое побоище устроили. Шесть трупов! Да и киллер не сделал даже попытки скрыться. Он что, камикадзе, или просто придурок? Потому то, история и никак не поддавалась осмыслению. Но ведь кто-то приказ отдал! Кто?
   Так, не придя к удобоваримому выводу, Симаков вновь погрузил свое тело в ласковые объятия кресла. Здесь, вооружившись "мышкой", он довольно профессионально принялся рыться в компьютерных файлах. Отыскав досье на Шелепова, Артем Данилович погрузился в чтение. С комментарием вслух.
   - Шелепов Юрий Семенович. Понятно. Кличка Шило. Бандюган с темным прошлым. На шее несколько серьезных сроков, но официально коронован не был. Хотя вес в криминале имел немалый. Интересно, почему так вышло. Не срослось что, или случайность чистая? Ладно, дальше. После последней отсидки, побузил изрядно и безнаказанно. Сколотил капиталец на наездах. Затем, сменил окрас и нырнул в "легальный" бизнес. И что?
   Симаков пожевал губами.
   - Что за ним числится? Экспорт драндулетов из Японии. С этой стороны вряд ли - не девяностые годы, когда глотки перегрызали за кучу металлолома на колесах. Наркота из Киргизии. Малые партии, пару раз всего, да и давненько это было. Нет! Икряная мафия. Надо же, и туда лапу запустил. Нет, там все устоявшееся, как болото, квоты чтят, а Шило далеко не новичок.
   Зацепка не появлялась, и прокурор крепко задумался. От собственного бессилия, не отыскав иного средства, он запихал в рот еще два розовых шарика. Нервно разжевал их и, вновь прилип к экрану дисплея.
   - Что еще? Не гнушался предоставлением специфических услуг нужным людям. И что? Нет, тоже не клеится! В этом бизнесе, спрос и предложение четко сбалансированы. Если кого то и отстрелили, остальные лишь рады - конкуренция меньше. Уж по крайней мере, вендетты ожидать не следует - не на Корсике живем. Что остается? Шиш с маком!
   Симаков меланхолично свернул окна и откинулся на спинку кресла. Мыслительный процесс, увы, бесполезный, в его лысой голове еще продолжался. Но, ввиду отсутствия маломальских зацепок, неуклонно сходил на нет.
   - И все равно, я правильно распорядился, что приказал Солодовникову не спешить, - наконец, изрек он.
   Других дел было по горло и прокурор, было, уже собрался заняться ими, как один из трех телефонов на столе ожил. Осторожный во всем, Артем Данилович, не кинулся сразу поднимать трубку. Он посмотрел на окошко определителя номера и только после этого, малость поразмыслив, с ухмылкой, протянул руку к аппарату. И в разговоре, сразу, постарался взять инициативу на себя, начав его первым.
   - Добрый день, Виктор Викторович. Что это, вдруг, вспомнили о скромном служителе Фемиды?
   - Хорошо, что еще не сказали "бедном", Артем Данилович, - отшутились на том конце провода. - У вас интуиция? Или определителями оснастили?
   - И то и другое, дорогой мой. Чем могу служить?
   - Да так, в городе слушок прошел, будто нынче, кое-кого на небеса спровадили. Вот и решил узнать истину в последней инстанции, так сказать.
   - На то они и слухи. На каждый роток, платков мы запасать не обязаны, - попытался увести в сторону Симаков, усиленно отыскивая причину столь странного интереса.
   Однако, неведомый Виктор Викторович не дал ему этого сделать. Он усмехнулся и, не особо чинясь, выдал.
   - Ладно, мутить то, Артем Данилович - не первый день знакомые. Кому, как не Прокуратуре знать то? - в трубке повисла выверенная пауза, после чего прозвучало. - Ведь Шелепова в капусту порубали. Вместе со товарищи. Случаем не знаете почему?
   Всерьез ошарашенный подобной наглостью, прокурор замешкался. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы ушлый собеседник перехватил инициативу.
   - "Вот тебе и цена отсутствия информации! Однако в простачка поиграть не грех, раз уж так вышло", - пронеслось в голове, очень даже недовольного создавшимся положением, Симакова.
   - Что, у самого голова кругом, Артем Данилович? - между тем, раздалось в трубке. - Наверняка уже все варианты перебрали и - пусто!
   - Ну, не то, чтобы... А вам то, какая забота, Виктор Викторович? Вы, вроде, с криминалом напрямую ни, ни.
   - Это вы точно подметили, с законом я дружен. Но не только чту Кодекс, могу и помочь реально органам правопорядка.
   - Щедро! С чего бы это?
   - Может и действительно, не с чего, но щедрость здесь ни причем, - усмехнулся собеседник. - Интерес, естественно имеется. Баш на баш и ко взаимной выгоде. Короче, темнить далее не буду - мне известна изнанка этой истории!
   - Откуда? - блестящий лоб Симакова покрылся испариной.
   Он, хитрый и ловкий, уже дал непростительную для его ранга пенку. Потому, насторожился и, лихорадочно соображая, как вести разговор дальше, заработал извилинами.
   - Работают людишки, - пришла очередь увильнуть от прямого ответа Виктору Викторовичу. Ну, так как относительно взаимной выгоды, Артем Данилович?
   - Что-то никак не могу нащупать, куда вы клоните, - как бы провоцируя на большую открытость, признался прокурор.
   - Рад бы сказать, да разговор щекотливый и, не телефонный. Вот бы встретится. А? Скажем, на нейтральной почве. Конфиденциально, естественно.
   Симаков энергично повертел головой, вдруг почувствовав, что его короткой шее, стало тесно в хомуте узкого воротничка. На вскидку что-то прикинул. Но, так и не выжав из своих посылов никакой квинтэссенции, решил принять предложение. Ясно было одно, Виктора Викторовича в этом деле, что-то сильно интересовало. Да и прокурору, очень хотелось узнать, какой информацией обладал тот. В принципе, больших потерь для его имиджа, данная встреча не предвещала. Какие потери? Встретились, поговорили о том, о сем. Не запрещено никому.
   - Так, сегодня что, суббота? Я на дачке вечерком буду. Сауна у меня, по режиму, душа отдохновения требует. Знаете мою дачку?
   - Найдем. Я бы тоже попарить косточки не отказался. Вы не против? Может нимфеток организовать?
   - Нет, нет, - поперхнулся Артем Данилович. - Вы свой возраст с моим не равняйте. К тому же, если я правильно понял, ваше предложение сугубо деловое и лишних ушей терпеть не должно.
   - Ну, куда же от вашей проницательности скроешься, - сыронизировал собеседник. - Тогда до вечера?
   Положив трубку, Симаков долго искал носовой платок. Нашел. Тщательно вытер бисеринки пота на лбу и, стал размышлять. Не предать анализу, столь странный, на первый взгляд, интерес Забелина, было бы непростительно.
   Виктор Викторович Забелин являлся личностью незаурядной и достаточно известной в крае. Он находился в том возрасте, который принято именовать периодом мужской зрелости - 40 с небольшим. Был образован, в меру нагл и напорист. Достиг многого, но шума и пыли вокруг своего имени, не одобрял. В деловую элиту края, Забелин пробился сравнительно недавно, но стремительно. Что удивительно, криминального прошлого за ним не числилось. Вообще, его биография, особенностями не блистала. Учитель истории, на заре перестройки, как и многие тогда, бросивший себя в омут челночного бизнеса. Затем, удачное вложение нажитых капиталов. Несколько блестяще исполненных афер. И вот, появился нынешний господин Забелин - "владелец заводов, газет, пароходов". Хотя, если быть предельно точным, никто не мог доподлинно, очертить сферу интересов скороспелого нувориша.
   Последние год-два, карьера Виктора Викторовича сделала просто замечательный спурт. К удачливому бизнесу, прибавилась еще и политическая деятельность. Забелин без проблем, застолбил себе место в краевой Думе и полезно "трудился" рядовым членом ее ведущей фракции. Однако доморощенные политологи, все дружно, называли его чуть ли не "серым кардиналом" прогубернаторского лобби.
   Были у Виктора Викторовича и странности. Так, добившись значительного благосостояния и веса, он не очень чествовал всяких помощников и референтов. Обходился минимумом охраны и, предпочитал вникать в собственные дела, да и разводить их частенько, самолично. Скорее всего, это была дань привычки из челночного прошлого. Чтобы, так сказать, не терять формы и тонуса. И вот теперь. Этот любимчик Фортуны, вдруг, заинтересовался делом Шелепова.
   Артем Данилович кашлянул в кулак. Вновь вытер пот со лба. По всему, как ни крути, получалось единственное - Забелин, из каких то соображений, решил принять участие в судьбе арестованного сегодня киллера. Ну, не для того же он обратился к прокурору, чтобы посоветоваться - загребать под себя освободившийся от хозяина шелеповский бизнес? Или повременить малость?
   В дверь постучали. После чего, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел Солодовников.
   - А, Валентин, - улыбнулся Симаков. - Ну, что там?
   - В ажуре все, Артем Данилович, - ответил тот, ведя себя достаточно вольно и устраиваясь на диване. - Определил клиенту персональные апартаменты. Все, как вы сказали.
   - Это хорошо.
   Прокурор хотел, было, сказать, что в этом деле уже появились заинтересованные лица, но, поразмыслив доли секунды, решил не спешить. Если и появится реальная возможность урвать с паршивой овцы хоть клок шерсти, он сделает это и сам. Без лишних свидетелей, а значит, и потенциальных проблем в будущем. Поэтому, выдал он другое.
   - Ты вот что, Валентин, поручи это дело Гордееву.
   - Гордееву? - удивился Солодовников. - Так он салабон еще! Только-только из института. Да и жесткости ему не хватает.
   - Вот и пускай опыта набирается.
   Вновь, конечно же, Артем Данилович, не стал объяснять, что именно эти недостатки подчиненного следователя, были ему, как нельзя кстати. На всякий случай. Старый лис, он уже практически был уверен в том, чем закончится сегодня вечером их приватная беседа с господином Забелиным.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Тяжелая металлическая дверь, с характерным лязгом, захлопнулась за спиной, и Макс остался один. Сегодня, как никогда до этого в жизни, он с нетерпением ожидал именно этой минуты. Арестант огляделся. Камера, как камера - ничего особенного. Подслеповатое, мутное оконце в грубом "наморднике". Железная кровать без спинок, с замызганным тюфяком на ней, жесткая и узкая. В дальнем углу крохотный столик, с колченогим подобием табурета рядом. В противоположном углу, находился ржавый, в жутких подтеках, стульчак. Он был заботливо накрыт кем-то, куском картона от упаковки китайского термоса. Рядом, на стене, висела точно такая же, в смысле тоже ржавая, раковина.
   - Жить можно, - грустно улыбнулся Макс.
   Здесь, наедине с самим собой, не требовалось лицедействовать. Поэтому, грусть на его лице, была искренней и, вполне уместной. Чему радоваться то? единственное, что продолжало греть душу, пересиливая все остальное, так это факт, свершившейся сегодня утром, мести.
   Макс присел на жесткий тюфяк, покрытый серой простыней, под серым же, в разводах, тонким одеялом. И по привычке, еще не успевшей выветриться за год свободы, опасливо посмотрел в сторону двери. Но бленда "глазка" была закрыта и, окрика надзирателя "Не положено!", не последовало. Впрочем, вполне возможно, и не должно было последовать, при любом раскладе в будущем. Если учесть его положение, все ж таки, не совсем обычного острожника. Кто знает?!
   Между тем, даже это, неприветливое ложе, продолжало исправно выполнять свою изначальную функцию места расслабухи. Едва Макс поудобнее расположился на нем, как его с неодолимой силой потянуло в сон. Наверняка, сказался дикий напряг прошедшего дня. Сопротивляться соблазну он не стал. И, как был в окровавленной одежде и кроссовках, лишенных шнурков, так и растянулся во всю длину истерзанного тела. Да и заснул моментально. Словно нырнул в темный омут.
   Проснулся Макс от резкого и неприятного скрежета металла о металл. Совершенно потеряв ощущение времени и пространства, он сел на шконке, и недоуменным взглядом уставился в сторону источника скрежета. Кормушка в двери была откинута. А физиономия в белом колпаке, мелькнувшая в этом четырехугольном проеме, быстро вернула его к действительности.
   - Ну что, буркалы то вылупил? Ужин! - гавкнул баландер.
   Макс послушно поковылял к столику, взял миску с кружкой и передал их в окошко. Выдав положенное, кормушка захлопнулась и в одиночке, вновь воцарилась гнетущая тишина. Баланда и пайка хлеба, выглядели вполне съедобными. Однако при виде пищи, организм Макса повел себя довольно неадекватно. Видимо, это явилось следствием потери крови. Сперва, у него закружилась голова. Затем возникли желудочные колики. А завершилось, жестокой и судорожной рвотой. Выворачивало арестанта долго и основательно, пока не пошла горькая желчь, разбавленная кровью. Наконец, наспех утеревшись куском тряпки, изображавшей вафельное полотенце, он без сил повалился на тюфяк.
   Отлежавшись немного, Макс все же заставил себя съесть несколько ложек баланды, выпить сладковатого чая и сжевать положенную пайку. Потому, что по опыту знал, что в тюремных стенах, игнорировать пищу нельзя. "Спасение утопающих, дело рук самих утопающих!" - сказал когда-то классик. Действительно, выжить в этой круговерти, было бы совсем неплохо. Даже под, наверняка, суровым приговором.
   Пошли ли скудные калории, запихнутые в организм насильно, на пользу? Неизвестно. Однако, Макса вновь стало клонить в сон. Но какой-то странный - обрывки видений, а то и откровенный бред и, просто, провалы в черную бездну. Несколько раз за ночь, он вскакивал в холодном поту. Затем, пободрствовав самую малость, вновь проваливался в совершенно некомфортное забытье. И так, до самого подъема.
   Завтраку арестант, уже отдал должное сполна. А вскоре, за ним пришли. Молоденький прапорщик, корча из себя, как минимум, генерала, сперва, заложив руки за спину, методично осмотрел камеру. После чего, на манер рентгена, как думал он сам, прощупал глазами ее обитателя. И, только после этого, изрек.
   - Громов? Собирайся в лазарет. Лепила затребовал - вроде так по вашему?
   Неизвестно что нашло на Макса. Он одарил вертухая ироническим взглядом и предельно четко, расставляя ударение, ответил.
   - Лепила? А-а, в смысле - врач? По человечески.
   Тот аж поперхнулся и, его юное лицо залил густой румянец. Так и не догнав, попал ли впросак, или над ним просто, решили поиздеваться, он пробурчал.
   - Врач, врач! Живо на выход! Ишь, разговорчивый!
   До тюремного лазарета, пришлось идти достаточно долго. Бесконечными, гулкими и угрюмыми коридорами. С их изобилием решетчатых шлюзов и, вечно скрежещущих по нервам, замков.
   Эскулапова вотчина состояла из нескольких комнатушек. Больничка оказалась довольно чистенькой. Со стенами, под самый потолок, выложенными, когда-то белым, а теперь изрядно растрескавшимся, ставшим желтовато-серым, кафелем. Ни дать, ни взять - сельский медпункт. Если бы не толстенные решетки на окнах. Макса встретил его вчерашний знакомец. Судя по всему, в своих пределах, доктор с крысоподобным лицом, ощущал себя полным хозяином. Не то, что в следовательском кабинете. Потому, и вел себя соответствующе. Кроме прочего, наверняка, решил компенсировать, за вчерашнюю необходимость лебезить перед прокурором.
   - Ну что, варнак, живой еще? - грубо поинтересовался он и, сам же констатировал. - И будешь живым, куда денешься. На радость нашей юстиции. Что застыл, как пень, проходи.
   Он жестко, словно и впрямь не ведал, что такое чужая физическая боль в принципе, содрал с пациента повязки. Предплечье и ребра, даже не удостоил взглядом. Но на ране в бедре, внимание все же задержал. Ненадолго. Пощупал, ковырнул, довольно хмыкнул. После чего, крикнул, обращаясь к кому-то.
   - Человек, ну-ка, подь сюда. Живо!
   Из соседней комнатушки, бывшей, вероятно, лабораторией, слышалось позвякивание склянками. После крика звяканье прекратилось и на пороге, объявился стриженный наголо парнишка. Он был лишь ненамного младше Макса. Но выглядел тщедушным и несколько инфантильным. Замызганный до жути медицинский халат, болтался на нем, как на вешалке. Из-под халата, чернела арестантская роба. В ожидании дальнейших указаний, парень воззрился на эскулапа круглыми глазищами. В них отражалось сразу все - и готовность, и хитрованство и, наверное, успевшая стать второй натурой, вороватость.
   - Обработай! Физраствор, Вишневского и перевязать. Но не бинтом, а пластырь налепи. Антибиотик вкати. Миллиончика два сразу, не жалей! - распорядился доктор.
   - Так новокаин то кончился, - подал голос медбрат.
   - А ты мочой разведи! - аж взвизгнул от негодования эскулап. - Вон, вода дистиллированная. Мурло с зенками!
   После чего, он тщательно вымыл руки у раковины и скрылся за дверью. На которой красовалась фанерная табличка "КАБИНЕТ".
   Парнишка довольно проворно принялся за дело. Несколько минут, он добросовестно работал и молчал. Затем, воровато оглянувшись по сторонам, вдруг, заговорщически прошептал.
   - Так это ты и есть Макс, тот самый? Я слышал. Но думал, что совпадение просто.
   Услышав свое имя, Макс невольно вздрогнул и, с нескрываемым интересом, посмотрел на лепилова помогалу.
   - Тебе то, откуда известно?
   - Известно, - довольный произведенным эффектом, расцвел в улыбке тот. - Мы ж с тобой, в одной малолетке парились. Только я в первом отряде, а ты - в третьем. Точняк!
   - Да ты что?! - еще более удивился Макс, напрягая память.
   Однако парнишка прервал его потуги.
   - Не старайся, меня ты все равно не вспомнишь. Это ты в почете и авторитете значился. А мне пришлось так, среди шелупени обретаться.
   - Как зовут то?
   - В малолетке Глистой все больше - худой был до ужаса. А вообще - Венькой. Тут же, по разному. Или "Человек", сам слышал. А свои - Духом предпочитают. Фамилия у меня - Духанкин!
   - Понятно. Ну, а здесь что делаешь?
   - О, это целая история, Макс, - не без гордости, напыжился бывшая Глиста.
   Он и сейчас, немногим стал толще. Но дело свое, знал туго. И языком трепал с удовольствием, и раны обрабатывал достаточно профессионально.
   - Я же, когда из малолетки откинулся, твердо решил учиться дальше. В техникум поступить. Мечта моя, давняя была. И поступил! Даже закончил. Ветеринарный! Зверюшек, страх, как люблю лечить.
   - Вон оно что, - усмехнулся Макс. - Тогда, ты на своем месте, парень. Точно!
   - Да ладно тебе, - отмахнулся Дух. - Пруха просто выпала. Ну, а я что, лох, чтобы отказываться?
   - На вольняшку ты вроде не похож. Здесь то, как оказался?
   - Я ж тебе и трекаю - целая история! После технаря, значит, в лечебницу устроился. С дружком на пару. И, все бы ничего - кошечки, собачонки, козочки. Но, один кон, гуманитарку нам выделили. Вот и вошли мы, с дружком, в соблазн. А как не войти, там такие препараты были - люди для себя, нарасхват хапали. А упакованы как? Короче, снесли мы партейку на толчок. Там нас и повязали с поличным.
   - И что?
   - Ничего. 158, часть вторая - и в клетку! Вообще-то, там до "пятирика" карячится. Но, наш главный, врач в смысле, подсуетился, сука. Характеристики выдал, закачаешься. То, да сё. Чуть ли не на поруки хотел взять.
   - Что, добрый такой?
   - Добрый. Деваться некуда было! Он ведь сам, большую часть гуманитарки сбагрил. И вот, чтобы мы на него косяка не кинули, решил нам хлебалки замазать. Короче, сунули мне "двушку", как рэцэдэ. А дружок и вовсе, условным отделался.
   - Понятно, - вздохнул Макс. - Потом тебя, как великого спеца по живым организмам, в СИЗО оставили?
   - Точно!
   В этот момент, дверь с табличкой "Кабинет" приоткрылась и, в проеме показалась крысиная мордочка эскулапа. Сквозь очки-велосипеды он изучал обстановку в процедурной недолго. Однако выводы сделал правильные и обрушился на помогалу.
   - Ты что, человек, операцию на открытом сердце делаешь? Живо залепливай его пластырем и, марш в лабораторию порядок наводить!!!
   После чего, дверь с треском захлопнулась.
   - Вот, так всегда, - сокрушенно покачал стриженой головой Дух. - Наорет, за здорово живешь. А вообще, с ним жить можно.
   Он споро завершил перевязку. Бережно всадил Максу укол. И, передал в распоряжение, терпеливо ожидавшего в коридоре прапора.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Серебристый "Гранд-Чероки", важно переваливаясь на многочисленных колдобинах, тем не менее, быстро катил по единственной улице дачного поселка. Из салона, нет-нет, да и вырывались наружу стройные аккорды классической музыки. Виктор Викторович Забелин, обычно собранный предельно, сейчас расслабившись восседал на заднем сиденье и, прикрыв глаза, благострастно впитывал в себя энергетику "Арии" Баха. Следом за джипом, не отставая ни на сантиметр, словно привязанная к нему невидимой веревкой, бежала "Тойота". Серенькая, неброская и уже изрядно поездившая, она плохо вязалась в данный тандем.
   В "Тойоте" сидели два бодигарда. Оба разительно отличались от своих быкообразных собратьев, хрестоматийный образ которых, давненько стал неотъемлемой частью имиджа нынешних воротил. Это были обычные парни. Стройные, подтянутые и, даже не великаны. Впрочем, в подобном и заключался один из принципов господина Забелина - не светиться попусту и лишний раз не мозолить никому глаза. Без особой на то необходимости. Надо было думать, что качество охраны при этом, нисколько не страдало. Наверняка, эти простые на вид ребята, обладали, как минимум, "черными" поясами.
   Некоторым исключением из строгих правил Виктора Викторовича, был сам "Гранд-Чероки". Новенький и основательно навороченный. Что делать, представительность, все ж таки, следовало блюсти. В том круге, в котором он вращался, аскетизм считался дурным тоном. То же самое, касалось и особняка Забелина. Где за неброским, хотя и высоким забором, царствовали продуманная роскошь и все признаки предельного благополучия.
   Виктор Викторович редко терпел состояние ничегонеделания. Вот и сейчас, наслаждаясь музыкой, он еще и еще раз прокручивал в мыслях, обоснованность причин своего визита к Симакову. Правильно ли поступил? Стоило ли выказывать осведомленность? Стоило! Конечно же, стоило! Человек, уничтоживший без проблем монстра Шелепова-Шило, вне всяких сомнений являлся профессионалом. Именно такой профессионал и нужен был Забелину. Позарез и сегодня. Сегодня, когда амбициозные планы Виктора Викторовича, замахнулись далеко за пределы Хабаровского края.
   Как известно, свято место никогда не бывает пустым. Никому не придет в голову потесниться и освободить место для нового желающего откусить от лакомого пирога. Отсюда и нужен некто, которому следует вырубить бурьян и удобрить почву для иного хозяина. Профи нужен. Не зря же, в свое время, приснопамятный Ильич сказал: "Кадры решают все!" Обгадили его с ног до головы нынче. А зря - умнейший человек был, знал что говорил. Нет, правильно поступил Виктор Викторович. К тому же, услуга, оказанная кандидату на "вышку", должна будет сделать киллера послушной овцой и привяжет его, не хуже стальной цепи к благодетелю.
   Дачный поселок, где отдыхал прокурор, был построен давно, совсем неподалеку от берега Амура. Поэтому, игрушечные домики, буквально утопали в зелени зрелых садов. За последнее время, поселок сильно преобразился. Бывшие дачники, в основном работяги и служащие судоремонтного завода, враз обедневшие от реформ, вынуждены были продавать свои участки более удачливым согражданам. И сейчас здесь, на каждом шагу, буйным цветом шло многозатратное преобразование дачных халуп в двухэтажные палаты с мезонинами.
   Домик Симакова, отличался от этих собратьев относительной скромностью. Хотя и красноречиво демонстрировал надежность и обстоятельность застройки. Прежде всего, белым кирпичом под расшивку, металлопластиковыми окнами и ухоженным участком. Правда все это, Виктор Викторович увидел потом. Пока же, его взору предстал только забор. Высотой под два метра и сотворенный из особенного, штучного кирпича - квадратного, с гранями по лицевому срезу. Таких заборов, в поселке больше не было. Не в смысле высоты, конечно.
   У прочно сварганенных, без экономии металла, ворот, внедорожник остановился. Забелин легко соскочил на землю и, до хруста в суставах, потянулся. В ту же секунду, к нему подбежал один из телохранителей.
   - Тачки откатите подальше, - распорядился Виктор Викторович. - Когда будете нужны - позвоню.
   - Но..., - начал, было, бодигард.
   - Никаких "но"! К прокурору в гости иду, а не к кому-нибудь! Да и глаз здесь любопытных, с избытком.
   Так и не отыскав на воротах ничего, чтобы напоминало звонок, он просто толкнул калитку. Удивительно, но та поддалась, и Забелин смело шагнул внутрь. Его шофер, молодой парень, дождавшись пока шеф исчезнет из виду, вздохнул и не замедлил нажать клавишу магнитолы. Музыка Баха смолкла. Джип резво взял с места и, уже извергая из себя вопли вездесущих "татушек", покатил по поселку. Это не осталось незамеченным шефом.
   - Вот бестия, - незлобиво ругнулся Виктор Викторович, продолжая путь.
   Он никогда ничего не делал спонтанно. По возможности, всегда добывал о своих предполагаемых визави, максимум информации. А возможности эти, у него имелись. Поэтому сейчас, Забелин шагал по дорожке, выложенной плитняком бодро и совершенно безбоязненно. Он знал, что Симаков терпеть не может собак. А парить косточки, предпочитает в философском одиночестве. Кстати сказать, и сам Виктор Викторович, был не прочь иной раз покопаться в изысках древних мудрецов. По привычке, будучи бывшим учителем истории. Правда, что греха таить, старался приноравливать древнюю мудрость к нынешним обстоятельствам. Это получалось всегда и доставляло истинное удовольствие.
   Единственное, чего не удалось узнать людям Забелина, так это систему охраны прокурора. Тот был предельно осмотрительным и ушлым волчарой. В плане соблюдения разумного инкогнито, относительно своей персоны. Любил простоту, но при этом, был вовсе не прочь, навести и тень на плетень.
   - "Если и впрямь, в гордом одиночестве кайфует старикан, значит нервишки в полном порядке. Грехов за собой не чует, - усмехнулся Забелин. - Хотя, наверняка, у них в поселке, какое-нибудь агентство охранное, централизованно подряжено. Со всеми причиндалами электронными. Вот сейчас и проверим версию. Если явимся неожиданно..."
   Однако Забелину так и не удалось, ни закончить мысль, ни явить себя неожиданно. Едва он шагнул за угол остекленной веранды, как услышал голос хозяина.
   - Добро пожаловать, Виктор Викторович. А вы смелый. Или знаете, что я псов не держу?
   - "Вот пройдоха, на метр под землю видит!" - чертыхнулся Забелин. Но вслух выдал комплимент. - А что псы? У порядочного человека, и псы должны быть порядочными.
   - Может оно и так, только не люблю я эту живность. У меня аллергия на шерсть.
   Симаков стоял в освещенном проеме двери. Он был одет в свободный халат с китайскими драконами и тапочки, на босу ногу. В этом наряде Артем Данилович походил на кого угодно - на Анискина на пенсии, на артиста Леонова, вздумавшего сыграть Деда Мороза - только не на всемогущего зама грозного ведомства.
   - Ну, заходите, гость дорогой.
   Забелин послушно переступил через порог. Там, внутри широкой веранды, Симаков поинтересовался.
   - В сауну? Или как?
   - А то! - очень даже бодро отозвался Виктор Викторович. - Я ж, Артем Данилович, еще днем абонементик застолбил.
   Знал бизнесмен, что хороший пар не только распаривает косточки, да расслабляет мышцы. Но размягчает душу, заставляя ее благотворно внимать речам собеседника. А это Забелину, сейчас, было как раз кстати. Симаков же не стал откладывать в долгий ящик и, повел гостя узким коридорчиком, мимо основного жилья. Вскоре они вошли в предбанник, отделанный свежим деревом. Здесь стоял небольшой столик, уже вполне готовый к небольшому фуршету.
   - "Похвально, - отметил про себя Забелин. - Ожидал меня - это одно. Подготовился, а это уже совсем другое. Значит, прокрутил, старый лис, предполагаемые варианты и к торговле готов. Ладно, поглядим, как дальше сложится".
   Тем временем хозяин, полагаясь на собственный вкус, установил термостат парилки на 105 градусов. Затем вопросительно глянул на гостя и, скинув халат, шагнул в сауну. Забелин поспешил разоблачиться и тоже, не замедлил нырнуть следом. Сухой, насыщенный пар моментально охватил все его тело. устроившись на полке рядом с Симаковым, Виктор Викторович крякнул. Тем самым, как бы, выражая свое восхищение парной. Тот оценил данность. Усмешкой. Но продолжал упорно молчать.
   Сейчас, прокурор выглядел еще более комичнее, чем до этого в халате. Его лысый череп украшала войлочная шляпа, на манер клоунского колпака. В купе с солидным брюшком, желеобразной грудью, поросшей седыми волосами и всеми остальными, пухлыми, но короткими членами, он очень смахивал на мультяшного покемона. Забелин тоже был не красавцем и далеко не атлетом. Однако разница в возрасте, говорила сама за себя и выставляла гостя в несколько более выгодном свете. Вскоре, оба начали активно потеть.
   - Ну и? - наконец, забросил первую наживку Симаков.
   - Вы относительно Шелепова? - с готовностью отозвался Виктор Викторович. - Обычная бытовуха. Можно сказать - ничего особенного.
   - То есть??? - красное, густо покрытое потом лицо прокурора вытянулось. - Что значит - бытовуха?
   - Я внес свою лепту, Артем Данилович, теперь ваш черед, - с обворожительной улыбкой произнес гость. - Как насчет услуги? За ценой стоять не буду.
   Прокурор поскреб затылок. Водрузил колпак на место и задумался. Думал он не долго и, скорее всего, чисто для показухи. Наконец, сделал взгляд проницательно-колючим и воззрился на собеседника в упор. После чего изрек.
   - Догадываюсь я о вашей заботе, Виктор Викторович. Заметьте, не спрашиваю, зачем вам это. Но и поймите, я тоже, не господь Бог. Мы прокуратура, а СИЗО находится в ведении юстиции. Конторы, сами понимаете, разные. И подложить друг другу свинью, всегда горазды.
   - А если подумать? Хорошенько. Не спеша.
   - Например? Побег? Буча подымется великая. Помните, недавно в Москве, в Бутырках случилось. Так вся страна узнала. Операция "Перехват", бесконечные сюжеты по телевидению и так далее..., - его лицо стало суровым. - А где гарантия, что это все, потом не отольется на мою голову?
   В сауне повисла гнетущая тишина. Даже было слышно, как от жары, потрескивают редкие, соломенного цвета, волосы гостя. Однако, судя по всему, пауза входила в расчет обоих. Симаков новичком в подобных делах не являлся. Да и у Забелина, было все давно продумано наперед. Он и продолжил беседу.
   - Артем Данилович, мне важно ваше принципиальное, так сказать, согласие. А тонкости операции, вплоть до каждой крошки, я вам предоставлю чуть позже. Поверьте на слово - задумка безупречна по всем параметрам.
   - Уже нашли козла отпущения? - усмехнулся Симаков.
   Многое, ох многое знал, этот простоватый на вид мужичок. И Забелин понял, что сделка состоится. Понял и то, что сбить цену, ему вряд ли удастся. Между тем, Артем Данилович встал. Окатил себя холодной водой из шайки. Отфыркался и полез под самый потолок. Вскоре оттуда раздалось.
   - Виктор Викторович, и моя лепта, вроде, вполне достаточная? А? Что за бытовуха у Шелепова приключилась?
   - В общем так, - не стал упорствовать Забелин, - был у него профи. Для разных поручений - мутных, одним словом. Макс Громов. Сразу говорю - инфа пришла через третьи руки, но я, по возможности, перепроверил. Когда-то, Шелепов крепко насолил родителю этого парня. Что и как было в конкретностях, скажу честно, знаю только поверхностно. Вроде Громов-старший успешно бизнесменил в Энске, и никак не желал идти под крышу Шелепова. Тот его и приземлил кардинально. Вот парень и решил расквитаться. Все.
   Прокурор неспешно переварил информацию и, позволил себе расслабиться окончательно. И было от чего. Причин не доверять Забелину он не видел. А раз получалось, что в странном деле не замешаны сильные мира сего, почему бы действительно, было не запродать этого киллера, со всеми его потрохами? Вариант беспроигрышный - не такое творили, бывало. Ему, Симакову, все равно скоро пенсион выпишут. А жить то, надо будет и дальше. Желательно, как привык - безбедно.
   Остаток времени они посвятили договоренностям о цене услуги и прочим, сопутствующим мелочам. Когда же вновь оказались в предбаннике, разомлевшие и закутанные в простыни, на лицах обоих, без труда читалось полное удовлетворение друг другом.
   - Конъячку? На почин, так сказать, - предложил Артем Данилович.
   - Можно, - согласился Забелин.
   Хозяин откупорил бутылку "Картеля" и по-русски, до краев, наполнил грушевидный бокал тонкого стекла.
   - А я водочки, с вашего позволения, - совсем по-домашнему, оправдался он, наливая себе "Гжелки". - Люблю, понимаете ли, чистенькое, без примесей. Чтобы насквозь видно было.
   Виктор Викторович не возражал. Они выпили. Посидели еще чуток. Поговорили, для приличия, на отвлеченные темы - о бизнесе, о политике, о современных нравах. И, гость стал собираться восвояси. Лишь напоследок, уже у двери, прокурор вновь коснулся главной темы.
   - Виктор Викторович, только этого, как вы сказали, Громова кажется, будете обкатывать сами. Меня - ни коим боком. Свиданку, так и быть, я вам устрою - его следователь, парень с понятиями.
   - Заметано, Артем Данилович. Я и сам хотел вас просить о том же, - широко улыбнулся Забелин. - И операцию разложу по секундам. Вам только за пару ниточек дернуть придется. Да и то, издалека.
   - Вот, вот! И чем дальше, тем лучше. А людишки надежные, у меня тоже имеются. Немного, но есть.
   В этот самый момент, ему вдруг вспомнился Солодовников.
   - "Ушлый, зараза, не по годам, - пронеслась беспокойная мысль. - Даром, улыбается и спину гнет. А ведь подсидит, сука, если случай представится. Точно подсидит. Надо бы его подальше, в командировку отправить. В Совгавань! И с понедельника же!"
   - А их и надо самую малость, - отвлек его от раздумий гость. - Спится спокойнее.
   Распрощавшись, Забелин зашагал по дорожке, по направлению к воротам. А прокурор, все в том же несуразном халате с драконами, еще некоторое время смотрел ему вслед. Глаза его были привычно бесстрастными, но вот в душе, шевелилось нечто триумфальное.
   - "Хорошо, очень хорошо! Дрянной товар, да за такую цену - очень хорошо! К тому же, и о будущем забота - еще один денежный мешок в стойле. Припечет на пенсии - подоить можно будет. А что, жить то, надо как-то!"
  
  
  
  
   Х Х Х
   Из лазарета в коридор, где его терпеливо ожидал юный прапорщик, Макс вышел стараясь не хромать и высоко держа голову. Столь неожиданная встреча с однокашником по суровой юности, заметно взбодрила его. Настолько, что бедный служака, заметив эту перемену в подопечном, так и не смог скрыть собственного недоумения. Он даже решился на то, чтобы повести носом - не урвал ли случаем, арестант халявного спирта? Макс понял его намерение. Он усмехнулся, демонстративно дохнул в сторону оторопевшего тюремщика и, заложив руки за спину, шагнул вперед. Тому ничего не оставалось делать, как покорно поплестись следом.
   Под настроение, даже убогая камера, показалась Максу почти родной. После того, как дверь за ним захлопнулась, он с удовольствием растянулся на шконке. Совершенно наплевав на то, поднимет его окрик контролера, или нет. Так прошло часа два. Безделье становилось в тягость. Чтобы хоть чем-то занять себя, Макс принялся анализировать собственное положение и перспективы. Однако вскоре, это занятие ему пришлось прекратить. На поверку, оно оказалось совершенно бесполезной тратой мозговых усилий. Для того, чтобы создать в мыслях нечто целостное, стройное и удобоваримое, явно не хватало многих и многих звеньев. Ведь действительно, его вчерашний разговор с Солодовниковым, так и не перешел в конструктивное русло. Тот не предъявил ему обвинения, как не поставил и никаких условий.
   Да и не следователем вообще, оказался Валентин Сергеевич. Тогда зачем так настойчиво пытался влезть в эту историю? Короче, вопросов возникало куда больше, чем имелось ответов на них. Единственным проблеском, был подслушанный телефонный разговор. Но и тут, взрастить что-либо конкретное, оказалось не так просто. Кроме того, что там наверху, окончательное решение о судьбе Макса, еще принято не было. Почему? Кто его знает. У вершителей судеб и законов, всегда свои заморочки.
   Запутавшись в догадках окончательно, Макс даже обрадовался, когда в замке послышался скрежет ключа. В камере он был один и следовательно, явились по его душу. А это значило, что вскорости, у него могли появиться недостающие звенья для дальнейших попыток сотворить маломальский прогноз.
   Дверь распахнулась и на пороге, появилось нечто громоздкое, в погонах прапорщика. Нет, это уже был не тот юнец, что водил Макса в лазарет. Данная особь была в два раза шире и, в те же два раза, если не более, старше. Судя по его форме, неопрятной и местами сильно лоснившейся, тюремщик являлся аборигеном этих мест. Даже казалось, что от него, обязательно должен был исходить неистребимый, особо кислый запах прелого тюремного железа. О физиономии прапора, требовалось сказать особо. Это была свирепая харя - представлявшая из себя нечто среднее от павиана и тыквы, оснащенное оловянными пуговками глубоко посаженных глазок. Ко всему прочему, физиономия служивого, в том числе и его шея, были расписаны густой сетью склеротических прожилок.
   Прапор обвел камеру медленным, тяжелым взглядом и пророкотал.
   - Встать! Лицом к стене!
   Пораженный больше увиденным, нежели услышанным, Макс исполнил приказ. Прапорщик вошел внутрь. Потоптался немного за спиной узника. После чего, принялся методично обследовать каждую щель в камере. В общем то, обследовать в одиночке было нечего. Но служака старался изо всех сил. Перещупал своими грабками весь тюфяк, зачем то понюхал миску и даже, приподняв картонку, заглянул в глубины стульчака.
   - "Бедняга, ишь, как роет, - с усмешкой подумал Макс. - С его красной рожей, от такого усердия, и до инсульта недалеко".
   Между тем, прапорщик переключил внимание непосредственно на арестанта. Он не поленился прощупать в его одежде каждый шов и, вывернул все имеющиеся карманы. А напоследок, тщательно обследовал каждый кроссовок, в отдельности. Покинул он камеру, точно так, как и объявился в ней - без эмоций, с каменным выражением того, что располагалось сразу под козырьком форменной фуражки.
   Со вздохом опустившись на шконку, Макс задумался и произнес вслух.
   - И, что бы это могло значить?
   Однако приличного ответа, кроме ссылки, на бытующий по тюрьмам идиотизм, так и не отыскал. Хотя если задуматься, именно в подобных шмонах, по желанию надзирателя, вдруг, находят наркоту или заточку. И что? Карцер? Нет, при том сроке, что карячился Максу, подобные дешевые провокации выглядели смешно, да и были просто ни к чему. Впрчем, как знать, как знать?
   Эту ночь он спал относительно спокойно. Организм уже адаптировался к обстановке и более не бунтовал. А на утро, его вновь повели на перевязку. Функцию конвоя выполнял тот самый, краснорожий прапор. И вновь, потянулись коридоры, шлюзы и опять коридоры. Пустынные и гулкие. Одинаковые всегда, хоть каждый день ходи по ним взад-вперед.
   Ан, нет, сегодня было немного по-другому. В одном из переходов Макс заметил, что навстречу им, движется еще один конвой. Конвоир там был вполне стандартный, из сверхсрочников. Но вот его подопечный, являл собой нечто колоритное. Кривоногий, звероподобный крепыш. Заросший по самые брови буйной растительностью, из которой тусклыми огоньками высвечивались самоварные фиксы. Кандальник был в грязной майке и это, давало возможность обозреть его, далеко не хилые бицепсы. Которые, как и грудь тоже, курчавились черными завитушками. И еще глаза. Безумные и жесткие. От встречи, с которыми, взглядом, по спине пробегали жуткие мурашки.
   Оба конвоя, поравнялись точно у очередного решетчатого шлюза. Памятуя прошлый опыт узника, Макс уже ожидал команды: "Лицом к стене!" Но она, почему-то не раздалась. По этой причине получилось, что оба острожника, сошлись практически, лицом к лицу. Их разделяла лишь железная решетка. Волосатый, будто только этого и ждал. Он буквально впился в Макса угольями глаз, дико ощерился и, процедил одними губами что-то нечленораздельное, но явно угрожающее. Видевший много и привыкший ко многому, тем не менее, Макс вздрогнул. Хотел, было, даже отпрянуть назад, но, не имея такой возможности, вынужден был просто опустить глаза.
   А красномордый прапор, как назло, очень долго возился с ключами. Наконец, конвои разошлись. Однако в душе у Макса, от этого мимолетного общения, остался очень даже неприятный осадок.
   - "Странно, - принялся рассуждать он, чтобы хоть таким образом, попробовать избавиться от поселившегося внутри дискомфорта. - Насколько мне позволяет судить опыт, конвоиры подобных проколов допускать не должны. И что тогда получается? Подстроено специально? Вполне может быть. Цель? Цель на поверхности, если не мудрствовать лукаво - начинают методично обкатывать психику! Иного не дано".
   Сделав подобное открытие, Макс больше не стал удивляться и вчерашнему шмону с пристрастием. Скорее всего, это были звенья одной цепи. На вопрос: откуда дует ветер, он даже и не стал пытаться искать ответа. Это занятие, было заведомо бесполезным и могло варьироваться, как от сторонников, ликвидированного им Шило, так и от его противников. Задумавших, похоронить проблему господина Шелепова, вместе с ее первоисточником.
   Впрочем, нельзя было исключать и простого стечения обстоятельств. Случайных, а потому и не должных поддаваться никакому осмыслению. Естественно, ничего серьезного, под собой и не имевших. В любом случае, время должно было очень скоро, расставить все по своим местам.
  
  
  
  
   Х Х Х
   В процедурной лазарета, хозяйничал один Венька-Дух. Доктора видно не было. Он, либо сидел у себя в кабинете, либо отсутствовал вовсе. Правда, если судить по тому, как свободно держался Дух, верным было второе. Завидев пациента в столь грозном сопровождении, медбрат напустил на себя явный избыток важности, отчего, действительно, стал похож на верткую глисту. Только глазастую и, вдруг, возжелавшую влезть в замызганный, не по размеру, медицинский халат.
   - Посторонним сюда нельзя! - заявил он прапору сходу. - Здесь стерильно.
   За что получил от того уничтожающий взгляд оловянных глазок и в довесок к нему, малоцензурный спич.
   - Я тебе покажу, стерильно, чмо болотное! Сучонок гребаный! Нашел постороннего, мать твою.....! - пророкотал служака, у которого, от праведного возмущения, и без того красная физиономия, пошла лиловыми пятнами. - А ну, делай свое дело и, желательно молча! Доктор где?
   - К начальству вызвали, - буркнул Дух.
   Проиграв первый раунд вчистую, он засуетился еще больше и, с каким-то особенным остервенением, принялся за Макса. Прапорщик же, пристроился на стуле у двери и, буквально пожирал ненавидящим взглядом обоих. По глазам ли Духа, интуитивно, но Максу показалось, что того, прямо таки, распирает от какой-то важной тайны. Однако в силу непреодолимых обстоятельств, в виде восседающего с важной рожей тюремщика, он вынужден был держать язык за зубами.
   Отодрав повязки Дух, вдруг, сорвался с места и почти рысцой рванулся в лабораторию. Вернулся он оттуда быстро, неся в руках чашку Петри и какие-то реактивы в склянках темного стекла. При этом, улучшив минуту, он подмигнул Максу, а его рожица приняла хитрюще-заговорщический вид. Но ненадолго. Через секунду, она напоминала уже почти профессорскую. Медбрат сосредоточенно принялся растирать в чашке Петри белый порошок, при этом, на полном серьезе, комментируя свои действия. Заодно и причину их.
   - Так, разотрем до состояния мелкодисперсности. Это важно! В целом, картина неплохая. Грануляция началась, но некрозных тканей в ране еще с избытком. Болит?
   - Болит, - подыграл ему Макс, а сам восхищенно подумал. - "Ишь, как чешет терминологией. Не даром технарь окончил. Хоть и ветеринарный".
   Пока, он еще никак не мог взять в толк, смысл хитрости Духа. А тот, в упоении созидания, продолжил.
   - Вот правильно, потому и болит. И еще будет сильнее болеть. Даже, нельзя исключить гангренозного омертвения всей конечности.
   При этих страшных словах, дернулся на стуле, даже прапорщик. Он судорожно сглотнул слюну и, с любопытством, вытянул шею.
   - Поэтому, сейчас изготовим специальную мазь, - авторитетно изрек Дух. - Немного пощипит, зато стопроцентное выздоровление гарантировано. Нашему изолятору лишние жмурики ни к чему! Кстати, такого в аптеках не найдешь. Бабкино средство, старинное!
   Не моргнув глазом, выдав несусветную чушь, он капнул в порок какой-то жидкости. После чего, с упоением принялся размешивать массу. Та зашипела, запузырилась и, стала активно извергать из себя белесые пары. В процедурной резко запахло сероводородом. Или, если по народному - тухлыми яйцами. Теперь то, до Макса, наконец, дошел истинный смысл этого простейшего фокуса из школьного учебника химии. Первым, на изменение состава воздуха отреагировал прапорщик. Он осторожно потянул носом-бульбочкой. На его красной физиономии отобразилась брезгливость и он, просто был вынужден, открыть свой рот.
   - Эй, чучело, что за вонизму ты там сотворил? Дышать нечем, - пробубнил он.
   - Какая вонизма, гражданин начальник? - с готовностью отозвался Дух. - Чистейший аш-два-эс - панацея от любой гангрены! Без примесей, между прочим!
   Это было, уже явно сверх способностей мозга тюремщика. Он сплюнул, смачно выматерился и, встав со стула, направился к двери. У порога пророкотал.
   - Давай, живей управляйся, лекарь-самоучка. Я в коридоре подожду. Мать твою!
   Едва дверь за контролером закрылась, Дух разительно изменился. На его изможденное лицо легла печать всамделишной тревоги. А, и без того, огромные глазищи, теперь вполне могли бы поспорить с лемуровскими. Скороговоркой, захлебываясь в словах, он выпалил.
   - Плохи твои дела, Макс! Ночью прогон прихилял с воли.
   - Что еще за прогон? - изобразил недоумение Макс.
   - Ну, ты даешь, кентяра, - театрально всплеснул руками докторёнок. - А еще "пятерик" отмотал! Малява-указание такое, от очень весовых людей!
   - Ну, а я то, к этому, каким боком? Не шишка, небось, на ровном месте. Никому из братвы, дорогу вроде не переходил.
   Сказав так, тем не менее, он тут же дал мозгу несколько посылов. Действительно, со стороны братвы Макс особой опасности не ожидал. Его крестничек Шило уже давно сменил окрас и числился во вполне легальных бизнесменах. Хотя, если учесть сегодняшнюю переглядку с этой волосатой образиной у решетки, данный вопрос оставался открытым.
   - Шишка, еще какая шишка, - тем временем, возразил Дух и привел неопровержимый, в его понимании, аргумент. - Ты же на днясь, мокруху с фейерверком устроил?
   - Ну, устроил. И что с того?
   - Скольких положил?
   - Шестерых, кажется.
   - Вот это я понимаю, - восхищенно шмякнул себя по худым ляжкам докторёнок. - Среди них, был такой - Буза?
   - Бы-ы-ыл.
   В Максовых глазах отразилось искреннее удивление, подобной осведомленностью младшего лепилы.
   - Так вот, у этого Бузы, братан весовой оказался, - выдал Дух. - Во Владике, или даже на Сахалине разруливает. Говорят, он прогон и отправил.
   - Постой, постой, а тебе то, откуда известно?
   - От верблюда, - самодовольно осклабился Дух. - У меня Кент в 63-ей камере. Фурункулезом мается, бедолага, ну и так же, как ты, сюда шастает. Он и сказал.
   - Что, тоже из крутых?
   - Не-е-е, шестерка-полублатата. Но ухи тоже имеет, как и все. Короче, убрать тебя поручено, Макс. Это серьезно.
   В одночасье, в голове у Макса началась бешеная чехарда мыслей. Они наскакивали друг на дружку, однако выстраиваться в ряд, никак не желали. А между тем, действительно, дело для него принимало очень скверный оборот. Про подобное, Макс знал не понаслышке. Знал так же, что прогонные просьбы с воли, не полежали обсуждению. Лишь должны были исполняться в точности и скорости. Это был закон. Неписанный и предельно жесткий.
   - Кому поручено? - наконец, выдавил он из себя.
   - Есть в 63-ей отморозок. Гоча-Тулуп. Мозгов на грош, но силища немереная. Да и в фаворе он значится, у кого нужно.
   - Тулуп?
   - Тулуп, Тулуп! Волосатый потому что, до самой задницы. Хоть голышом на Северный полюс отправляй, не замерзнет. Отсюда, наверное, и зол на всех, - протараторил Дух.
   Тут же, перед Максовым взором всплыла встреча у решетки. Наверняка, ему "посчастливилось" лицезреть, именно этого самого Гочу-Тулупа. Теперь, все вставало на свои места. Так и есть, их рандеву подготовили специально. Чтобы и клиента палачу показать и страх вселить в жертву загодя. Более того, получалось, что кто-то из персонала СИЗО, тоже был в курсе проблемы и наверняка уже, срубил на этом деле неплохие бабки. Кто? Красномордый? Скорее всего. Тогда понятен и смысл его вчерашнего шмона - подсуетился, сука, на психику решил давануть, на всякий случай. Авось оценят те, кто баблом сполна накормил.
   По сути, теперь оставались лишь два открытых вопроса - когда они собираются это сделать и как? На прогулке? Но одиночников всегда пасут в отдельном загоне. Попытаются подсыпать гадость в баланду? Вполне возможно. Но и тут не все гладко срасталось - причем тогда, конкретно, был Гоча-Тулуп? Если сделать это, под силу любому шкету. Спрашивать об этом Духа, было наверняка бесполезно - откуда он мог знать подобные тонкости. Хотя, возможно в прогоне указывались конкретные сроки?
   - Слышь, Вениамин, - стараясь казаться спокойным, произнес Макс. - Во-первых, спасибо тебе огромадное за упреждение. А во-вторых, ты, случаем, не знаешь, когда этому Тулупу поручили доложить об исполнении?
   - Да пустое, - скромно отмахнулся тот, пришлепывая последний пластырь. - Насчет конкретностей, не знаю. Но кент, если что, мне стукнет. Тогда и я тебе, через баландера, дам знать. Он тоже, земеля мой. Только думаю, скоро это будет.
   Перевязка закончилась и Макс, в полном смятении чувств, поплелся к выходу. В самом деле, было от чего потерять голову - прогнозировать страшное и неизбежное, основываясь лишь на интуиции и догадках, являлось делом крайне неблагодарным. Сродни фантазиям параноика, помешанного на мании преследования.
   Прапор с нескрываемой радостью встретил клиента. Но, прежде чем вести его, профессионально ощупал взглядом с головы до пят. В этот самый момент, из-за поворота коридора показался доктор. Он был зол. Глянул на Макса мельком. Заставил, почему-то высунуть язык. И бросил, больше касательно прапорщика, нежели пациента.
   - Теперь, через день!
   После чего вошел в лазарет. Спустя минуту, оттуда раздались грозные раскаты трехэтажных матюгов. Наверняка, это Дух-Глиста, получал "Нобелевскую премию" за свою сероводородную панацею от газовой гангрены.
   Оказавшись в камере, Макс уже хотел, было, привычно упасть на шконку, но что-то непривычное, мимолетное, резануло ему глаз. Он застыл, стараясь постичь, что это могло быть. Однако так ничего и, не сообразив слету, принялся методично, сантиметр за сантиметром, обследовать небогатый интерьер одиночки. На первый взгляд, все в ней было по-прежнему. И, тем не менее, странное ощущение того, что в его отсутствие в камере кто-то похозяйничал, оставалось.
   - "Уж не глюки ли начались, - грустно усмехнулся Макс. - А что, ото всех этих перспектив и шизофрении какой-нибудь, совсем не грех образоваться. Надо же, Буза!! Ох, не думал я, споткнуться именно на нем. Никак не думал. Впрочем, он сам нарвался, первый очередью полоснул. Только мне от этого не легче".
   Рассуждения рассуждениями, однако незримое "нечто", упрямо продолжало сверлить мозг. Потому, Макс предпринял еще одну попытку осмотреть камеру. И, наконец, нашел причину собственного беспокойства. Тюфяк на его шконке, лежал немного не так. Обычно, он подворачивал его немного, вплотную к холодной, сырой стене. Теперь же, там зияло пространство, толщиной в палец. Что, конечно же, не могло явиться, просто его недосмотром.
   - Уж не вертухай ли, решил самолично мне "перину" взбить, в мое отсутствие? - буркнул Макс.
   Он стал осматривать постель и, когда перевернул тюфяк, его удивлению не было предела. По самому центру, от полосатой матрасовки, кем-то была аккуратно оторвана неширокая полоса, во всю длину. То, что до его ухода в лазарет, тюфяк был абсолютно целым, Макс мог утверждать на все сто. Хотя бы, основываясь на результатах вчерашнего шмона, так и не выявившего ни малейшей зацепки для обвинения в нарушении режима. А ведь вертухай тряс и переворачивал тюфяк не единожды.
   - Странно, - в задумчивости произнес Макс. - Что бы это могло значить?
   Он еще раз осмотрел тюфяк. Нет, тот был тем же самым, вполне знакомым уже. Под воздействием иных забот, арестант так и не смог понять истинный смысл подобной акции. Более похожей на шутку из арсенала театра абсурда. И только в подсознании, упрямо крутилось единственное - перед ним был один из элементов воздействия на его психику. Такой же, как и встреча с волосатым Гочей-Тулупом у решетки. Да и вчерашний шмон, стоял в том же ряду. Основываясь на этих данностях и на том, что в условиях тюремной несвободы, прелюдии разводить, не принято, Макс сделал вывод, что развязки следовало ожидать в ближайшее время. Но когда конкретно, и с какой стороны, по-прежнему, оставалось огромным вопросом. Который сверлил мозг не хуже электродрели.
   Памятуя Венькино упоминание о земеле-баландере, версия отравления отпадала. И то, хорошо! Оставалось ожидать малявы от Духа? Только будет ли у того возможность и запас времени? Нет, Максу следовало, было, надеяться только на себя! Быть на постоянном стороже. И уж конечно, если выпадет нужда распроститься с жизнью, то постараться продать ее по цене максимальной.
   Методом исключения, он все же пришел к выводу, что его попытаются порешить в этой самой камере. Особое усердие и, без сомнения, завязанность в дело красномордого вертухая, говорило именно за то. Да и что греха таить, о подобных финтах, частенько приходилось слышать на зоне. Поэтому, всю следующую ночь Макс не сомкнул глаз. Учитывая напряг последних дней и слабость от ранений, это бдение, оказалось для него сущей мукой. Но ночь прошла спокойно. Зато он сам наутро, представлял из себя жуткую помесь безнадежного сомнамбулы и разбитой напрочь, старой калоши. Однако бдительности, нельзя было терять и днем - тюремные реалии, всегда отличались богатством выбора самых неожиданных сюрпризов.
   Следуя наставлениям эскулапа, в лазарет его в этот день не повели. Солодовников же, словно забыл о его существовании - канул, как в воду. Потому, от вынужденного безделья, Макс принялся занимать себя чем угодно, лишь бы продолжать бодрствовать. Он вычистил и даже отполировал себе все ногти, как этого не делал никогда ранее. Выстирал в раковине футболку. Когда, наконец, ему на ум не пришла вполне дельная мысль - хорошо было бы обзавестись, хоть каким-нибудь оружием. Из более чем скромного антуража камеры, для данной цели годилась, разве что, дюралевая миска. И Макс методично, с оглядкой на дверной глазок, принялся затачивать края миски о цементный пол. Правда, вплоть до ужина, это дело продвинулось вперед не на много. Старый цемент крошился и превращался в труху, не желая быть абразивом. Да и миска, оказалась сотворенной на совесть, наверняка, из какого-нибудь особого, самолетного сплава.
   Баландер, выдавший ему ужин, был бесстрастен, как слон. Как бы Макс ни старался заглянуть в его глаза, сквозь "кормушку". Однако когда арестант, совершенно не ощущая вкуса, стал хлебать жидкое варево, с первой же ложкой, в его рту оказалось нечто, явно несъедобное. Сплюнув на пол неожиданное включение в тюремный рацион, Макс рассмотрел его. Это, оказался небольшой комочек обычной тетрадной бумаги.
   - "Неужели малява от Духа?" - моментально пронеслась мысль.
   Но, тщательно расправленная четвертушка листа, оказалась девственно чистой. Ни буковки, ни циферки. Хотя возможно, данная чистота и несла в себе важную информацию? Просто, Дух поостерегся оставлять метку о себе и понадеялся на Максову сообразительность. Скорее всего, так оно и было. От полученного известия, арестант даже приободрился - сил, чтобы ожидать развязки, уже не оставалось. Итак, сегодня ночью!
   Чтобы не вызвать подозрения у вертухая, сразу после отбоя, Макс разделся и улегся на шконке. Как это и было положено делать примерному узнику. Первое время ему, с трудом, правда, но удавалось держать себя в относительном тонусе. А минуты тянулись, словно были отлиты из вязкой резины. Через пару часов мужественной борьбы со сном, стали пошаливать нервы. Да и внутренний голос, принялся предательски советовать: "Встань. Умойся. Разомнись. Полегчает". С этим наваждением, Максу было справиться, еще по силам. Однако вскоре, не выдержав насилия над организмом, измученным предыдущей бессонницей, активно включились его защитные функции.
   В результате, Макс даже не заметил плавного перехода от мученического бодрствования, к мученическому же, сну. Сумбурному, урывками, но все равно, сну. Потому он и не услышал, как отворилась дверь камеры. А пришел в себя только тогда, кода что-то жесткое уперлось ему в живот и на шее, стала затягиваться петля. Зато его противодействие неизбежному оказалось столь решительным, что нападавший слегка опешил и, даже ослабил захват. Этой секунды, вполне хватило, чтобы Макс умудрился вывернуться ужом и, с грохотом опрокидываемой шконки, распластался на полу. Ночное, тусклое освещение камеры, мало способствовало эффективности противоборства. Но явно играло на руку Максу. Да и Гоча-Тулуп, а это был, несомненно, он, хоть и являл собой недюжинную силу, однако ей, в значительной мере, не хватало проворства.
   В общем, первым на ногах, оказался Макс. Изловчившись, он тут же, саданул ногой прямо в волосатое лицо своего врага. И, взвыл от дикой боли, пронзившей все его тело. В пылу борьбы за жизнь, про рану в бедре он совсем забыл. Потому и удар получился слабеньким. Гоча-Тулуп лишь шмыгнул носом, вытаращил безумные глазищи-угли и, словно киношный Кинг-Конг, стал медленно подыматься с пола. Налетать на него и бить голыми руками, было равнозначно, что петушку-пентамке, досаждать могучему грифу.
   Зато удар Тулупа цели достиг. Голова Макса враз запрокинулась и он кубарем улетел в дальний угол камеры. Опрокинув, заодно и посуду со стола. Та покатилась по цементному полу со звоном, наверняка, никак не вписывавшимся в тишину, отошедшего ко сну следственного изолятора. Волосатая скала, неизбежно, принялась надвигаться на беззащитную жертву. Не в силах больше сопротивляться, Макс стал отползать по полу назад. Пока не уперся спиной в холодную стенку. Пути для дальнейшего отхода не было. Но, в этот самый момент, его рука нащупала округлые бока дюралевой миски. Времени на раздумья не оставалось.
   Пущенная с короткого замаха, миска со свистом, вращаясь, как "звездочка" ниндзя, полетела во врага. Не следовало говорить, что в это действие, Макс постарался вложить не только всех своих сил, но и огромное желание, непременно выжить. И, Провидение помогло ему. Импровизированный снаряд угодил в цель, точно в переносицу Тулупа. В ту же секунду, тишину камеры огласил хруст ломаемой кости. Жлоб охнул и, обхватив обеими руками лицо, стал медленно оседать. Словно из него выпустили воздух.
   - Сука, нос сломал! - захлебываясь собственной кровью, только и смог выдавить из себя он.
   Далее, послышалось лишь утробное и несвязное бульканье.
   Между тем, в эту самую минуту, в темном проеме двери, появился силуэт. Кому он принадлежал, разглядеть было трудно, но тон, которым некто бросил пару коротких фраз, оказался безапелляционным. А голос, явно знакомым Максу.
   - Вы что, очумели совсем?! Звон подняли на весь этаж! Мы так не договаривались. А ну, линяйте, пока хипиш не поднялся!
   Линяйте! Только сейчас, Макс заметил еще одного. Когда он появился в камере, или был в ней с самого начала, так и осталось загадкой. Отморозок сноровисто подхватил своего волосатого собрата и потащил к выходу. Тот лишь мычал, мотал башкой из стороны в сторону, но ногами перебирал при этом, достаточно резво. Еще через секунду, железная дверь с лязгом захлопнулась. В состоянии шока, Макс рванулся, было, к двери. Но на половине пути, резко остановился и, с явным сожалением, опустил, сжатые в кулаки, руки.
   - Сволочи продажные! Иуды! - только и смог выкрикнуть он.
   Что было проку, добиваться справедливости. Кто бы стал слушать зека? Да и голой правдой, разве можно было перебить толстые казенные шеи? Многим заменявшие здесь головной мозг. Тут нужен был лом! Причем поувесистее.
   Открыв кран, он подставил разгоряченную голову под хилый ручеек теплой, будто болотная жижа летом, воды. На его шее, все еще продолжала болтаться злополучная петля. Конечно же, она была сооружена из веревки, наспех свитой из той самой полосы, оторванной от тюфяка. А это означало единственное - сегодня ночью, арестованный Громов, должен был свести счеты с жизнью, вполне по собственной инициативе.
   - Все рассчитали, суки. Хрен бы, какое следствие докопалось. Хотя мне с того, какая польза? - буркнул Макс и навзничь повалился на шконку.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Виктор Викторович Забелин сидел в своем кабинете, располагавшимся в здании Краевой Думы и занимался текущими делами. Кабинетик был крохотный, скромно обставленный, но это никогда не смущало депутата. Наоборот, с подачи оплачиваемых журналюг, исправно культивировался образ эдакого скромника, что в свою очередь, дуло на мельницу рейтинга господина Забелина. К бумажной работе, еще со времен учительства, Виктор Викторович относился с неудовольствием. Однако куда было деваться - имидж требовал жертв.
   Наконец, испещрив пометками очередной законопроект, он с видимым кайфом, откинулся на спинку кожаного, айбиэмовского кресла на колесиках. Бросил взгляд на стрелки вполне обычных "Сейко". Время приближалось к обеду и это было хорошо - засветились на государственной службе, пора было и честь знать. Заседаний сегодня не предвиделось. Рука Забелина потянулась к телефону.
   - Виктор Викторович, доброго вам дня, - раздалось на том конце провода. - Как живем - можем?
   - И живем и можем, - вспомнив старый анекдот, ответил депутат.
   - Выходит хорошо, но и заходит отлично? - захихикали в трубке.
   Прокурор Симаков, а это был он, тоже прекрасно знал этот анекдот про работяг и правительственную комиссию на заводе.
   - Вы то, как, Артем Данилович?
   - Скрипим, помаленьку. Вы так просто, или по делу?
   - По делу, конечно по делу, - поспешил заверить Забелин. - Как же можно, по пустякам, тревожить такое большое начальство. План, в общих чертах, готов.
   - Прекрасно. Моя роль?
   - Согласование требуется, Артем Данилович. Кое-какие мелочи, сами понимаете, не в моей компетенции.
   На этот раз, собеседники уже понимали друг друга с полуслова. А как же иначе, если их отношения были подкреплены существенным фундаментом. Зиждившимся на четких, но самое главное, конвертируемых тарифах.
   - В чем проблема, дело к обеду, а я сегодня в штатском. Так что, можем потрапезничать, в приличном месте.
   - Может в "Самурай" закатимся? - предложил Забелин. - Там и кухня приличная и официанты-японцы нелюбопытные.
   - В "Самурай"? Нет, я их дрянное суши, терпеть не могу, - поморщился Симаков. - Не тюлень же, чтоб рыбу сырую трескать. С их соусами, из перегнившей сои. Борщечка бы, со сметанкой. Оно, куда полезнее, да и привычнее, как-то, для организма. Тем более, в моем возрасте.
   - Тогда в "Хохлому", не прогадаете, - без боя, уступил Виктор Викторович.
   Хотя по борщу, даже трижды со сметанкой, он никогда не ностальгировал. Но, ради дела, можно было пожевать и вареную капусту. На том и порешили.
   Ресторанчик "Хохлома" располагался на северной окраине города. До делового центра, отсюда было порядком. Поэтому и вероятность встретить знакомых, сводилась практически к нулю. Тем более, в это время дня. Это к вечеру, жизнь заведения начинала бурлить, как сдобренный хорошими дрожжами квас. Сюда, подальше от городской суеты и неона, устремлялись те, кто после третьей рюмки, вдруг, вспоминал о своих исконных корнях и обнаруживал жгучую потребность похлебать горячих щец. Или, не менее патриотической окрошки.
   Тогда то, округа и оглашалась извечным: "К цыганам!!!". А дым стоял, как это и положено, коромыслом.
   Ресторанчик обосновался в просторном домике, отделанном снаружи, отборным полукруглым листвяком. С фасада и внутри, он был густо расписан умельцами, в стиле собственного названия. Только вот зачем, народный промысел из-под Нижнего Новгорода, перекочевал аж в Дальневосточные просторы, оставалось тайной загадочной русской души. Общий зал в заведении был небольшим. Основную же часть площади, занимали, изолированные от посторонних взглядов, уютные кабинки. Что красноречиво свидетельствовало о том, что "Хохлома" являлась не только привлекательным местом для любителей русского куража и кухни. Но и была вполне респектабельным пристанищем для тех, кому требовалось переговорить без свидетелей.
   Когда "Опель" прокурора подкатил к ресторанчику, скромный, белый "Ниссан" Забелина, уже одиноко поджидал его на небольшой парковке.
   - По-моему, все мозговые косточки, сегодня достанутся нам, - произнес Симаков, вылезая из машины и, окидывая взглядом пустующую стоянку. - Вот и смотри Виктор Викторович, разлюбили наши люди все русское. Макдоналдсы, гамбургеры и прочую дрянь им подавай! Ту же рыбу сырую, тьфу! Откуда национальному возрождению то взяться? Эх, теряем народ, теряем - чухнемся, да поздно будет.
   Бывший историк лишь хмыкнул. На этот счет, у него было иное мнение, но спорить он не стал.
   Компаньоны выбрали себе одну из кабинок. Расположившись по-хозяйски, не сговариваясь, они сперва отдали должное здешней кухне. И только потом, насытившись, перешли к деловой части встречи. После борща, Артем Данилович стал более, чем благодушен. Он внимательно, не перебивая, выслушал план Забелина. Когда тот замолчал, прокурор махнул рюмашку водки, под селедочку. После чего, тщательно облизав пальцы, произнес.
   - Оригинально, но, по сути - не ново.
   - А я и не собирался изобретать велосипед, - несколько резко, отреагировал Виктор Викторович.
   И, наверное, имел на это полное право. Да, ему безусловно, доставляло удовольствие, самолично заниматься рисковыми делами. Но и сидящий сейчас перед ним добрячок, тоже должен был, хоть немного, шевелить извилинами. Тем более, что данное шевеление, было уже проплачено Забелиным сполна. Однако Артем Данилович не спешил вносить свою лепту. По крайней мере до того, пока полностью не расправился с селедкой, на продолговатой тарелочке. Зато потом, долготерпение Забелина, оказалось вознаграждено с лихвой.
   Профессионально и четко, Симаков осветил моменты будущей операции, зависящие лично от него. Задал несколько вопросов. Получил ответы. И, наконец, посмотрев на часы, дал понять, что пора бы было и закругляться. Дело сделано. В заключение, он сказал единственное.
   - В теории, все прекрасно, как всегда. Осталось, вам только уболтать этого Громова. Может, как раз, он то и будет против.
   - Не будет, - уверенно изрек Забелин и напомнил. - Думаю, вы не забудете мне, оформить пропуск на завтра? Но так, чтобы все выглядело не более, как забота некоего депутата, о нуждах всех зеков скопом.
   - Я похож на склеротика? - мило улыбнулся прокурор.
   После чего он встал и, предоставив собеседнику, право получить удовольствие от платы по счету, покинул кабинку.
   Прибыв в свой кабинет, Симаков не замедлил погрузить тело в ласковые недра любимого кресла и, распахнув на животе полы тонкого, бежевого костюма, предался отдохновению. Он даже закрыл глаза от удовольствия. А как же иначе, поглощенный им борщ, селедочка под сорокаградусную, требовали неторопливого переваривания. Был у Артема Даниловича и еще один повод поблагодушествовать. Потому, отдав должное ритуалу истинного гурмана, он бережно достал из внутреннего кармана костюма, крохотный диктофон. Прокурор повертел это чудо прогресса перед носом. Как бы, удостоверяясь, что аппарат настоящий. Затем, любовно погладил его и, нарочито театральным жестом, нажал клавишу.
   Из динамика послышался голос Виктора Викторовича Забелина. Да, именно Виктора Викторовича! Однако, что говорил этот голос? ну, конечно, излагал план вызволения арестанта-убийцы из следственного изолятора! Надо же!
   Прокурор прослушал пленку до конца и удовлетворенно выключил аппарат. Его голоса на пленке, естественно, зафиксировано не было. Да и не могло быть в принципе. При той, заранее продуманной структуре построения беседы, которую навязал собеседнику, старый и хитромудрый лис. К кому обращался говоривший, по записи тоже было непонятно. Но факт, оставался фактом - депутат Краевой Думы, готовил преступление! А это, уже было деянием, уголовно наказуемым. Или же, выкупаемым за хорошие деньги. Когда возникнет в том надобность у будущего пенсионера.
   Не желая сдерживать эмоции, Симаков сыграл на губах туш. Далее, пробубнил себе под нос несколько тактов бравурного марша, типа: "Мы красные кавалеристы...". После чего, вновь напустив на себя серьезность, вслух выдал резюме.
   - Вот так-то, господин Забелин! Запас, как известно, карман не тянет, а разных "вдруг", в жизни бывает ой, как много. Поверьте моему огромному опыту.
   Диктофон занял свое место в сейфе. Симаков же, отдав себя в объятия кресла, нажал кнопку селектора и распорядился.
   - Следователя Гордеева, ко мне!
   Того самого Гордеева, которого по настоянию Артема Даниловича, Солодовников назначил вести дело Макса Громова. Не откладывая в долгий ящик, эту проблему, тоже следовало обкатать до зеркального блеска. Во избежание недоразумений. По договоренности с Забелиным, это являлось частью задачи, возложенной на Симакова. Но старый прокурор, не был бы старым прокурором, если б не имел привычки, подходить ко всему творчески. Вот и сейчас, в сценарий, предложенный Виктором Викторовичем, он решил внести собственные коррективы. Идея пришла ему в голову по дороге из ресторанчика. И он уже успел известить о ней, в общих чертах, Забелина по мобильнику. Тот в подробности вдаваться не стал, но и возражений не выказал.
   Гордеев вошел в начальствующий кабинет несмело. Было видно, что он новичок, к тому же, необстрелянный в принципе. Как он вообще, умудрился попасть, сразу после института, в отдел по особо важным делам, было непонятно даже самому Симакову. Насколько известно, связей за ним не наблюдалось. Скорее всего, был отличником-всезнайкой в ВУЗе. Вот и сподобился, заслужить право выбора распределения. Ему стукнуло уже двадцать пять годков. На этот возраст он и выглядел. Был неплохо сложен и на вид, вполне зрел. Однако во всем его облике, прямо таки на ощупь, чувствовалась некая закомплексованность и робость.
   - Можно? - следователь изогнулся вопросительным знаком и застыл у двери.
   - Проходи, проходи, Гена. Присаживайся, - вполне по-отечески, ответил Симаков. - Ну, как дела? Как служба? Привыкаешь?
   - Привык уже, - потупив взгляд, произнес Гордеев и, как бы, напомнил. - Я же уже, почти год при должности.
   - Надо же, как время летит, - изобразил удивление Артем Данилович, но тут же, перешел непосредственно к делу. - Не надоело еще мелочевку шерудить?
   - То есть? - глаза Гордеева настороженно округлились.
   - То оно и есть! Вот, хочу тебе крупняк предложить. Думаю, справишься. Расти то надо. А то, плечи вон, какие широкие, а звездочек маловато.
   - Это, о котором Валентин Сергеевич говорил? Так он меня уже ввел в курс дела.
   - Солодовников? Успел уже? - сыграл Симаков, не хуже настоящего актера и тут же, добавил от образа отца-командира. - Молодцы! Работаете! Так держать!
   Гена Гордеев, аж зарделся. Артем Данилович пытливо посмотрел на подчиненного. Пронзил все его естество, будто рентгеном и, став предельно серьезным, произнес.
   - Нет, Гена, не все тебе Солодовников сказал. Да и не мог сказать - он не входит в число посвященных.
   - То есть?
   - Следователь Гордеев! - в голосе прокурора появился ярко выраженный официоз. - Вы можете хранить служебную тайну? Если да, тогда я могу доверить вам особо ответственное задание.
   Гордеев был совершенно ошарашен. Он соскочил со стула, вытянулся в струнку и, поедая глазами начальство, с пафосом выпалил.
   - Я присягу давал, товарищ прокурор!
   - Да ты садись, садись, - обмяк тот, а про себя, подумал. - "Этому, дай власть, отца родного под "вышку" подведет, не поморщится. Однако без власти, пока - пластилин гольный. Вот и будем лепить из него то, что нам требуется на данный момент",
   Симаков мастерски выдержал паузу, дав подчиненному помучиться в догадках еще немного. После чего, продолжил. Сменив тон на конфиденциально-заговорщический.
   - Присяга, мой друг, это одно. А умение держать язык за зубами, это совсем другое. Не каждый обладает подобным качеством. Так я могу тебе доверять, или нет?
   - Можете! - выпалил Гордеев.
   От усердия и, вдруг, свалившегося на него счастья, он наверняка, забыл про все на свете.
   - Вот это, уже совсем другой разговор. Тогда, слушай и мотай на ус.
   И Симаков сообщил Гордееву, что якобы, в недрах Прокуратуры, в режиме строжайшей секретности, подготовлен грандиозный план. Напрямую связанный с личностью подследственного Громова. Его, опять же, якобы, требовалось внедрить в одну преступную организацию, для сбора важного компромата. Посему, требовалось инициировать беспроблемный побег означенного Громова из-под стражи. И вот в этом эпизоде, просто громаднейшая роль, должна была отводиться не кому-нибудь, а именно Гене Гордееву.
   Тот, потрясенный высочайшим доверием, до самых пяток, даже раскрыл рот. Явно уже предвкушая себе, если не орден на грудь, то новую звездочку на погон, наверняка. А когда прокурор закончил, Гордеев принялся активно проявлять личную инициативу.
   - Лучше всего, это сделать во время следственного эксперимента, - в раже усердия, предложил он.
   - А что, действительно, не плохо бы получилось, - явив, почти всамделишную заинтересованность, согласился Артем Данилович. - Вот и действуй, карты тебе в руки. только в этом дельце, имеется одно "но".
   Гордеев весь превратился в слух.
   - В тебе, Гена, я нисколько не сомневаюсь, - между тем, вздохнув, продолжил прокурор. - Но сам посуди, ОМОНовцев из оцепления, мы извещать не имеем права. Иначе, какая к чертям собачьим, секретность. Без охранения, проводить эксперимент тоже не можем. Верно?
   - Верно.
   - Вот, и получается - знать они ничего не будут, но их привлечь мы просто обязаны. Так?
   - Так.
   - А где гарантия, что один из них, не всадит обойму в нашего резидента, когда тот с места сорвется. Нетути, гарантии то!
   Симаков тяжко вздохнул и в кабинете, повисла тягостная, прежде всего для Гены, пауза. Судя по тому, как он раскраснелся, его мозг сейчас, лихорадочно работал. Еще бы! Начальству требовалось, во что бы то ни стало, услужить. За доверие и введение в ранг немногих посвященных. И вот, наконец, лазейка им была найдена.
   - А что если, заранее подменить подследственного? - прошептал Гена.
   - Это как? - мастерски сыграл простачка, который готов был поучиться, Симаков.
   - А так, - моментально зажегся юный следователь. - Находим похожего отморозка и обещаем ему "золотые горы". По дороге, меняем его на нашего резидента. И хай, ОМОНовцы палят, на здоровье. Даже если и завалят, я ж там буду, мигом его в больничку спроважу, как раненого. Только вы с врачом договоритесь.
   - Гениально! Так и сделаем, - всплеснул руками Артем Данилович. - Тогда ты там, на месте, Гена, подсуетись, если что. Надеюсь на тебя железно. А остальное, я надежным людям поручу. И с доктором, на всякий случай, договорюсь, тоже. Как ни крути, а операция широкомасштабная, подчинится обязан.
   Про себя же, он подумал.
   - "Надо же, видимо и впрямь метода на поверхности лежала. Если этот сопляк, допер до того же, что и Забелин. Лишь пару раз глазом моргнув".
   Итак, договоренности были достигнуты. Артем Данилович был уверен, что скромняга-карьерист будет держать язык за зубами и сделает все, что от него требуется. Его можно было отпускать, но прокурор не торопился. Он подошел к сейфу и вынул оттуда небольшой пистолет, завернутый в тряпицу.
   - Ген, ты в оружие, случаем, не смыслишь? - как бы, про между прочим, поинтересовался он.
   На что, получил утвердительный и, конечно же, ожидаемый ответ.
   - Тогда глянь машинку. Что за система, в первый раз вижу. Заедает, что-то, зараза.
   Гордеев не замедлил и тут проявить должное рвение. Он взял пистолет, повертел его в руках и мгновенно выдал тактико-технические данные.
   - Китайская подделка, под японский "Хино", Артем Данилович. 9 миллиметров, дальность стрельбы....
   - Ладно, ладно, - улыбнувшись, мягко осадил его тот. - Заедает то что?
   Вмиг, оружие было разобрано, проверено и собрано вновь.
   - Вроде, все в порядке, - прозвучало заключение.
   - Тогда, клади на место и, можешь быть свободным. И начинай работать с Громовым. Как обычно - допрос по всем правилам, назначение следственного эксперимента и так далее. Как будто не в курсе. Про наш договор, никому ни, ни! Остальным, другие люди займутся, уже сегодня. Для чистоты результата, так сказать.
   - Ясно, - понимающе кивнул Гордеев и, довольный собой, вышел из кабинета.
   Артем Данилович неспешно осмотрел пистолет на тряпице. На масляной поверхности, хорошо были видны отпечатки пальцев ретивого следователя. А сколько их имелось на внутренних частях? Прокурор усмехнулся. Затем, аккуратно завернул оружие и спрятал в недрах сейфа. Чтобы ожидало своего часа. В общем-то, это и была его идея-лепта, в усовершенствование плана Забелина. Конечно, не ради блага того, а исключительно ради собственного спокойствия.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Остаток этой сумасшедшей ночи, Макс проспал мертвецким сном. И в этом, не было ничего удивительного. Во-первых, его организм был выжат до основания и просто не мог более находиться в состоянии бодрствования. Во-вторых, арестант понимал, что его враги, вряд ли отважатся на вторую попытку его ликвидации сегодня. Поэтому, самым рациональным занятием, явилось восстановление физических сил. Не причитать же было, в самом то деле и заламывать руки, от безысходности и обиды.
   Единственное, что буквально до коликов в печенке, хотелось сделать Максу, так это посмотреть в глаза красномордому прапору. Знал, что толку в том не будет ни на грош. Но душа, все равно, требовала. Однако утром, дверь в камеру, открыл уже другой вертухай. Тот самый, юный, что водил его на перевязку в первый раз. Теперь он вел себя, куда осмотрительнее и жаргонные словечки, употреблять остерегался. Он, с искренним удивлением, уставился на Максову скулу, отливавшую густой синевой и, несколько смешавшись, тем не менее, строго по инструкции, объявил.
   - Арестованный Громов, на выход.
   Как будто, здесь были еще и иные арестованные.
   Напрасно Макс подумал, что его вновь ведут в лазарет. Вскоре, он оказался в том самом кабинете, где его на днях, пытался исповедовать Солодовников.
   - "Неужто вспомнили?" - пронеслось в голове.
   Однако сегодня, за столом в кабинете, сидел вовсе не Валентин Сергеевич. Удивляться узник не стал - мало ли... Лишь мельком глянул в ту сторону и, подчинившись сделанному рукой жесту, опустился на стул, подле стола. После чего опять, исподлобья, посмотрел на нового собеседника.
   Мужчине было лет сорок. Он выглядел весьма импозантно, хотя яркими чертами, выдающими породу, не обладал. По крайней мере, в толпе, его сявая блеклая наружность, осталась бы совершенно незамеченной.
   - "Идеальный типаж для шпиона", - явилась мысль.
   Но, вместе с первым впечатлением, в сознание Макса, почему-то, вкралось и некое подозрение. На чем оно основывалось конкретно, он так и не понял. Однако сделал вывод, что сидящий перед ним человек, наверняка, не имеет никакого отношения к следовательской когорте. То ли у этого, было иное выражение глаз, в которых отсутствовала печать отягощенности долгом. То ли, в нем сквозила некая вольность в немногих движениях и в том, как он сидел на стуле. Возможно. Но еще и депутатский значок, на лацкане стильного пиджака. Который, просто не мог не броситься в глаза.
   - "Интересно. Допустим, если это не следователь. То кто? - подумал Макс и тут же усмехнулся. - Ну, не посланник же какого-нибудь общества "Помощи заблудшим висельникам". В самом то деле!"
   В свою очередь, мужчина и сам, внимательно изучал, сидящего перед ним, кандальника. А вскоре, по собственной инициативе, ответил и на мучивший того вопрос. Отчасти, кратко, но это уже была информация.
   - Ну, что ж, давай знакомиться. Меня зовут Забелин Виктор Викторович. Бизнесмен, депутат и, просто человек, естественно.
   Это было явное приглашение к неофициальной беседе. В результате чего, в голове Макса, возникло сразу еще несколько вопросов. Однако спешить он не стал, а занял выжидательную позицию. Что же касалось неизвестного пока Виктора Викторовича, то он привычно, взял инициативу в свои руки.
   - В общем-то, таким я тебя и представлял, - произнес он. - Хотя, если откровенно, думал, что атлетизма в тебе поболе будет.
   - Мне в лесорубах топором не махать, - посчитал нужным огрызнуться, слегка уязвленный Макс.
   - Э-э, да ты не так прост, каким кажешься, - усмехнулся Забелин. - Но, по большому счету, прав. Было бы серое вещество в черепной коробке. И работало бы исправно. Только вот насчет лесорубов - как знать, как знать.
   Он испытующе посмотрел на собеседника - понял ли? Мысленно же, сделал сразу несколько выводов. Даром, имел педагогический опыт.
   - "На отморозка, с одной извилиной в башке, явно не похож. Глаза проницательные, умные, но есть в них, что-то от волчонка. Наверняка, юность была не из легких. Но по кривой дорожке, без оглядки не покатился - партачек на руках не видно, да и понтов в жестах нет. Что ж, для начала, совсем не плохо".
   В этот момент, как бы подтверждая, действительно, не рядовые умственные способности, Макс, вдруг, выдал вполне интеллектуальный пёрл.
   - Казаться и быть - суть разные вещи. Априори. Да и чем плоха простота, если она истинная и естественная? Всего лишь, разумно упорядоченный хаос из одних и тех же составляющих. Которые, многими специально перемешиваются до абсурда, а потом, выдаются за непостижимую сложность.
   Услышанное, приятно шокировало Забелина. Настолько, что он не стал скрывать собственного довольства и широко заулыбался. Пока, сделанная им ставка, казалась верной. А иных ставок, заведомо сомнительных, в своей многообразной деятельности, Виктор Викторович, старался не делать никогда. Поэтому, визуально заценив в Максе еще что-то, понятное только ему самому, бизнесмен решил брать быка за рога.
   - Так вот, Макс Громов, - начал он, - для меня время - деньги. Это не ново, но по сути очень точно. Посему, предлагаю серьезный деловой разговор.
   - А я что, против? - все еще недоумевая, отозвался арестант.
   Забелин продолжил.
   - Не делай удивленное лицо, но я знаю очень многое из того, чем ты на самом деле, занимался под крылышком Юрия Семеновича Шелепова. Светлой ему памяти. В общих чертах, знаю и причины твоего разлада с ним - дела давно минувших дней, но святость в мести изначальная. Потому и не осуждаю.
   Не смотря на предупреждение, макс удивленно посмотрел на собеседника. В его голове началась лихорадочная работа мысли. И, из всех посылов, скоро стала вырисовываться одно, единственно верное предположение. Его талант профи по щекотливым делам, или иными словами, талант чистильщика, вновь оказался востребованным.
   - "Что ж, - мысленно подвел итог рассуждениям Макс. - Себя ли, лично, представляет этот господин Забелин, или кого другого, ясно одно, я им понадобился позарез. Для чего? Понятно, что тут мутить. В моем положении висельника, это шанс. А у этих людей, наверняка, возможности огромные".
   Чтобы убедиться еще в чем-то, он испытующе, прямо, посмотрел в глаза Забелина. Тот взгляд выдержал и даже, как бы, панибратски подмигнул: "Мол, давай, давай, шевели извилинами. И принимай предложение. Оно стоящее, не прогадаешь".
   Однако Макс дал себе несколько иную установку. Он принялся всерьез взвешивать все "за" и "против".
   - "Нет, дорогой Виктор Викторович, стоящего в вашем предложении, конечно же, нет и в помине. Опят палить из пистолета направо и налево? Удовольствия мало, да и желания нет, в принципе. Но, есть ли у меня выбор? То, что брательник Бузы не успокоится, пока не закроет мне глаза, это сто процентов. Поэтому, очередной наезд Гочи-Тулупа, лишь вопрос времени. Да и если отобьюсь во второй раз, что из области фантастики, суд все равно, отвесит мне по полной. Едва ли до седин расхлебаю. Если вообще, расхлебаю".
   Он вновь взглянул на Забелина. Тот не торопил.
   - "Так что, предложение принять придется, по любому. Только вот, надо постараться обставить это дело так, чтобы оно не выглядело, как согласие на кастрацию, загнанного в угол котяры. Или проститутки, которой все равно - куда, с кем и за сколько. Что ж, будем торговаться".
   Выработав позицию, Макс несколько воспрянул духом. И, это заметил его визави. Поняв, что пришел его черед, Забелин произнес.
   - Твое молчание, я расцениваю, как степень доверия моей информации. Тогда, едем дальше? Я не буду останавливаться на изнанке нынешнего бизнеса. Это известно всем - выживает сильнейший. Потому, буду предельно краток - я хочу купить твою квалификацию. Вместе с тобой, естественно.
   - То есть? - сыграл лоха Макс.
   Но Забелин, был само терпение.
   - То и есть. Мне нужен человек, способный выполнять ответственные поручения. Причем, этот человек, должен обладать умом и творческим подходом к делу. На первый взгляд, всеми этими качествами, ты обладаешь сполна.
   - Короче, опять убивать? Нет, Виктор Викторович, извините, сыт по горло. Хочется остаток жизни, пожить как человек.
   - А у тебя, думаешь, будет этот остаток жизни? - в голосе Забелина зазвучал металл. - Думаешь, будет? Нет, дорогой, на тебе шесть трупов и статья под тебя, уже готова, безо всякого следствия! Пожизненное! Это еще в том случае, если с Евросоюзом наши придурки не раскакаются и "вышку" не восстановят. Народ то, требует.
   - Посмотрим, время покажет, - упрямо буркнул Макс.
   - Ну, смотри, смотри, - металл в голосе заменило угрожающее шипение. - Только, глаза не урони на пол, от усердия.
   И, вдруг, Виктора Викторовича, что называется, прорвало. Что напрочь, в одночасье, похерило былой намек, о как бы, предлагаемом панибратстве. Лицо Забелина пошло красными пятнами и, он заорал.
   - Да ты знаешь, с кем ты сейчас разговариваешь, щенок? Посмотрит он! Нет, у тебя выбора, никогда уже не будет. Только бушлат деревянный! И знай, Виктор Викторович Забелин, на то и Виктор Викторович. То бишь - победитель в квадрате. Не дурак, знаешь о чем речь. Поэтому, даже если и следствие по тебе, жидко обделается, допустим, будь уверен, я сделаю все, чтобы у судей, стул оказался вполне нормальным. Вот так, щенок!
   Однако на Макса, этот эмоциональный спич, не произвел должного впечатления. Он был по-прежнему спокоен, но тактику, решил изменить.
   - Виктор Викторович, - сказал он, вкладывая в произношение, максимум нарочито-наивной убедительности. - Вы, без сомнения, человек образованный. Тогда ответьте мне, почему в вашем кругу, цена человеческой жизни, столь ничтожна? Неужто, пресловутая прибыль, способна оправдать абсолютно все? Все сразу, скопом.
   Удивительно, но Забелина словно подменили. Он вновь, ввел себя в русло благосклонного спокойствия. С еще большим интересом посмотрел на Макса. И, не без удовольствия, мастерски вкрапив в речь выверенную дозу менторства, ответил.
   - Понимаешь ли, молодой человек, жизнь, штука предельно жесткая. В отличие от животного, человек, увы, способен перегрызать глотки, не только тогда, когда ему хочется кушать. И заметь, не мы это придумали! Еще в ХVI веке, небезызвестный Николо Макиавелли, говаривал: "Цель, оправдывает средства!" И, ведь был прав.
   - Допустим, этот принцип, пустили в оборот еще иезуиты, а Макиавелли просто повторил, - мягко поправил Макс, но про себя подумал. - "Надо же, и этот изуверской философии не чужд. Точь-в-точь, как и бывший мой шеф, Юрий Семенович Шелепов. Любят, суки, плести словеса о возвышенном. Хлебом не корми. Хотя нет, свой хлеб они все равно, из глотки выдерут".
   Реплика Макса, очень даже понравилась Забелину. Как еще одно свидетельство, правильности его выбора. Настолько, что он даже и не подумал обижаться, в уличении в неточности трактовки исторического факта. Наоборот, он искренне рассмеялся и, даже выдал комплимент.
   - Ох, молодец! Ох, поддел к месту! Однако, хотелось бы уже и конкретного ответа.
   - Ответ будет, Виктор Викторович. Но, если можно, только пару вопросов?
   - Валяй. Но по делу и коротко.
   Забелин глянул на циферблат "Сейко".
   - Неужели, нет иных кандидатов, вам в помогалы?
   Визави задумался, но размышлял недолго. И выдал, с хитрой улыбочкой на устах.
   - Представляешь, есть! Есть быки, с шеями мастодонтов и с бицепсами - метр в обхвате. С радостью будут служить, таскать палку, делать все, только деньги плати. Но, я уже говорил, кажется, что привык ставить наверняка. И, не на гору мяса, а на наличие серого вещества! И еще на кое-что.
   - И, какой же верняк во мне видится? В смысле "кое-чего", - продолжил Макс.
   - А ты сам догадайся. Я лишь подскажу некоторые ингредиенты, так сказать, твоего естества: счастливое детство и жуткая юность. Прибавь сюда уникальный опыт и абсолютную безвыходность положения. Доволен?
   - Вполне. Действительно, следует на досуге подумать, стоит ли уже начинать собирать бронзу и посыпать вещи нафталином? - вполне серьезно изрек арестант.
   - Это еще зачем? - Лицо Забелина приняло удивленное выражение.
   - Бронза, для будущего памятника. Ну, а нафталин, чтобы моль шмотки не почикала. Сгодятся, для будущего музея. Коль я уж такая незаурядная личность.
   На этот раз, Забелин смеялся долго и вполне искренне. Наконец, отсмеявшись, он вытер глаза платочком и поторопил.
   - Заметано. Давай второй вопрос.
   - Технология моего вызволения отсюда?
   - А это, уже не твоя забота. Веди себя естественно, все произойдет на днях.
   Забелин вынул из кармана костюма пачку дорогих сигарет и положил их на стол.
   - Кури.
   - Спасибо, я не курю.
   - Похвально, похвально. А я, дымлю, как паровоз.
   Он взял из пачки одну сигарету и, прикуривая, щелкнул шикарной, слишком массивной зажигалкой. Одновременно с появившимся пламенем, помещение на миг, осветила яркая вспышка. Макс вздрогнул.
   - Так надо для дела, - пояснил Виктор Викторович. - Фотоаппарат, сам понимаешь, сюда пронести не разрешили бы. Пришлось прикупить китайскую поделку.
   Распрощались они, вполне довольные друг другом. Так, по крайней мере, наверняка бы показалось стороннему наблюдателю. Но, его не было. Да и быть не могло.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Этот день оказался для Макса очень насыщенным событиями. Встречами и походами по тюремным коридорам. Сразу, после рандеву с Забелиным, его повели на перевязку. Завидев однокашника живым и невредимым, Венька-Дух едва смог сдержать радость. Его распирало настолько, что огромные глазища дистрофика, того и гляди, выпали бы на кафельный пол. Но, в процедурной был доктор. Почему то сегодня, он выразил личное желание перевязать пациента. Так что, бывшим однокашникам, не удалось перекинуться даже словом. Правда, находчивый Дух, попытался, было, сварганить нечто Эзопово. За что жестко и категорично, был отправлен эскулапом в лабораторию.
   Осмотром, врач оказался очень даже доволен. Если судить по его, расплывшейся в улыбкоподобном оскале, крысиной мордочке. Но, от комментариев, он воздержался. И, спустя пятнадцать минут, "здоровее здорового", Макс был отправлен восвояси. Когда же арестант вышел в коридор, то оказался предельно удивленным. Вместо юного прапора, его поджидал совершенно другой вертухай. Тоже прапор, но в годах и, куда грузнее коллеги. Нет, это был не тот, красномордый, однако, очень походивший на него.
   - Ну, что зенки то вылупил? - пробасил тюремщик, поняв удивление подопечного правильно. - Тебе то, какая разница? Зато, на прогулку сейчас почапаем., воздухом подышишь свежим.
   - "На прогулку, так на прогулку", - молча согласился Макс.
   Но его пытливый ум, никак не желал мириться со столь странными вещами, творившимися у него на глазах. Тем более, после ночного приключения. Эти необычные метаморфозы, прекрасно укладывались в единую цепь, берущую свое начало с приснопамятного шмона.
   - "Интересно, что они на этот раз удумали? - пронеслась скорая мысль. - Или опять, напрягаюсь попусту - обычное совпадение? Обжегшись на молоке, приходится и на воду дуть. Ну и дела!"
   Между тем, прапор скомандовал привычное "Руки за спину" и конвой двинулся вперед.
   Место для прогулок, представляло собой угрюмое, как впрочем и все здесь, строение. Это были высоченные стены, утыканные по фасаду металлическими дверями с "глазками". Сверху, они были оплетены густой "колючкой". Ни дать, ни взять - ряд сарайчиков, где-нибудь в микрорайоне. Владельцы которых, сговорились поставить одинаковые двери, но отсутствие крыши, решили компенсировать неестественной высотою стен. Внутри, сооружение делилось капитальными стенами на отдельные стойла. Часть была похожа на пеналы и предназначалась для клиентов из одиночек. Другая часть, представляла более просторные дворики - для аборигенов общих камер.
   Прогулочные вольеры располагались чуть на отшибе. Поэтому, конвою пришлось пройти сперва по внутреннему дворику. Крохотному и ограниченному, словно колодец, уходящими в небо, серыми стенами изолятора. Единственным украшением дворика, был пожарный щит. Как и следовало, оснащенный всеми положенными причиндалами, от клиновидных ведер и до багра, но основательно зарешеченный толстенной арматурой.
   Когда за спиной Макса захлопнулась дверь и он остался один, он первым делом огляделся. Но нового для себя, не увидел ничего. Лишь четыре стены, уходящие ввысь. А в той выси, голубое небо, как-то даже обиженно заглядывающее внутрь, сквозь металлическую сетку, заменяющую крышу.
   - Однако зря переживал, - произнес Макс вслух. - Сюда даже воробей не залетит.
   Бесцельно вышагивать по узкому, словно аппендицит, пространству, ему не хотелось. Он присел на корточки у самой двери и, закрыв глаза, с кайфом впитывая вольный ультрафиолет, просто расслабился. Через положенное время, дверь отворилась вновь. Теперь уже, грузный прапор посмотрел на арестанта удивленно - чего мол, сидишь, как пенек, ходить надо! Но с порога, пробасил лишь уставное.
   - Прогулка окончена. Арестованному, на выход.
   Макс покинул пенал и конвой отправился в обратный путь. И вот здесь то, возникла еще одна несуразность, явно подпадающая под нарушение должностной инструкции. Проходя мимо пожарного щита, прапор, вдруг, остановился. После чего, посмотрел на Макса, взглядом полным почти неподдельной доброты и произнес.
   - Слышь, мужик, будь человеком, постой здесь спокойно полминуты. Я вон в ту дверь смотаюсь, курева у дружка стрельну. Тошно без табачка то. Лады?
   Арестант пожал плечами и ветрухай, довольно прытко, помчался за халявной сигаретой. Впрочем, даже если бы Макс и захотел сбежать отсюда, сделать это, было просто невозможно. Он лишь усмехнулся собственным мыслям и, в ожидании, облокотился на торец пожарного щита. Но тут, край его глаза, ухватил моментальный отблеск отраженного солнечного луча. Судя по всему, тот вылетел из темного дверного проема напротив. Пытаясь что-либо сообразить, Макс застыл, как вкопанный. В ту же самую секунду, в дерево, прямо около его уха, с характерным чмоком вонзилась здоровенная заточка. Среагировав моментально и, движимый естественным инстинктом, арестант рванулся туда, откуда прилетел нож. Однако не сделал он и пары шагов, как за его спиной раздалось басовитое.
   - Стой, падла, стрелять буду!
   Вряд ли прапор шутил. И Макс это понял прекрасно, кожей. Еще шаг и вторая пуля - первая в воздух - впилась бы ему в затылок. Чувство самосохранения в нем, сработало безошибочно и он, просто рухнул ничком на жесткую брусчатку дворика.
   - Встать! Руки за спину! - прорычал прапор.
   От его недавнего дружелюбия, не осталось и следа. А в голосе, сквозило явное сожаление. И было отчего. Макс выполнил его требование до последней запятой, тем самым, лишив возможности дальнейших безнаказанных экспериментов с пистолетом. Беспередельничать же, вертухай остерегся - некоторые из окон СИЗО, выходили во дворик. Кто знает, кому удалось узреть этот спектакль. И кто мог дать свидетельские показания, при последующем разборе, правильности действий должностного лица.
   Оставшийся путь, тюремщик не произнес ни звука. Так же, молча, сдал клиента под опеку юного прапорщика. Тому же, вникать в хитросплетения здешней жизни, по молодости лет, видимо, пока было недосуг.
   Оказавшись в своей одиночке, Макс упал на шконку и, заложив руки за голову, попытался придать анализу недавнюю ситуацию. Хотя, что там было анализировать? Ясно итак. Неизвестный, но могущественный братан Бузы, упрямо настаивал на его устранении. Причем, речь о подделке под самоубийство, явно уже не шла. На этом, очень даже неприглядном фоне, сегодняшнее предложение Забелина, просто не могло, было, не выглядеть особенно привлекательным. От этой мысли, Макс даже нашел в себе силы, чтобы улыбнуться. Он очень надеялся, что на сегодня, его приключения закончились. Однако, ближе к вечеру, арестанта снова выдернули из камеры.
   К великому удивлению Макса, его вновь повели теми же коридорами, что и утром. Да и закончился путь, у того же самого, следовательского кабинета.
   - "Неужели Забелин решил отказаться от моих услуг? - промелькнула тревожная мысль, но Макс ее тут же отбросил, приведя себе, вполне разумные доводы. - Тогда, вряд ли, толстосум явился бы сюда опять. Для чего? Чтобы извиниться передо мной за легкое недоразумение? Это выглядело бы не просто смешно и даже не идиотски. Абсурд в стиле шизоида филантропа, да и только! Но Забелин не из тех. Нет, скорее всего, следак объявился".
   Действительно, на этот раз за столом в кабинете восседал самый настоящий следователь. На нем была новенькая прокурорская форма, всего с двумя малыми звездочками на погонах. Да и сам следак смотрелся до неприличия молодым. Правда, пыжился и краснел, одновременно, он весьма изрядно и старательно.
   - "Странно, - усмехнулся Макс. - Что-то дешево оценили в верхах, процесс превращения в трупы, крутого господина Шелепова и его кодлы. Даже обидно".
   Конечно же, он имел в виду не столько звание следователя, сколько его молодость и неопытность. Последняя, просто не могла не резать глаз. Тем более, такому сидельцу с историей, коим являлся Макс. Однако, его выводы, сделанные только по внешности визави, оказались обманчивыми. В этом, арестант убедился всего лишь несколько минут спустя. Следователь оказался, может и не столь опытным, но предельно грамотным. Вдобавок ко всему, малоэмоциональным и, даже жестким.
   - Гордеев, - представился он. - Я буду вести дознание по вашему делу.
   Он не стал пристально рассматривать подопечного, как это делают те, кто уже изрядно поварился в грязном котле борьбы с преступностью. Вдоволь наелся рутины и подустал. Не стал и располагать к себе арестанта, с целью поиска слабины того. Следователь решительно, выверенными движениями положил перед собой чистый лист бумаги и, с места в карьер, приступил непосредственно к допросу.
   В отличие от прошлого общения с Солодовниковым, теперь Макс не возражал против этого. На вопросы, он принялся отвечать охотно, четко формулируя ответы и даже, получая от процесса удовольствие. Имея в активе договоренности с Забелины, конечно, он мог себе это позволить. Знал ли обо всем следователь? Неизвестно. Но вообще то, пешек в подобные дела, посвящают редко. Да и то, исключительно лишь затем, чтобы их руками разгрести грязь, а при случае, повесить на них же, всех собак.
   В результате, допрос прошел предельно быстро. Не читая, Макс подмахнул целую кучу листков, которые умудрился исписать ретивый службист. И те, были водворены в скромную папочку, где уже что-то лежало. Наверное, рапорты ОМОНовцев и Солодовникова. А может, ушлый Валентин Сергеевич уже успел сгоношить самолично, пару протокольчиков. По материалам их прошлой беседы, так сказать. Вполне могло быть. Так или иначе, теперь эта скромная папочка должна была расти, пухнуть и, в конечном итоге, превратиться в неподъемный том уголовного дела.
   - С вами приятно работать, - не позволив себе даже капли расслабухи, произнес Гордеев, откладывая, наконец, ручку.- Если наше сотрудничество и дальше, пойдет в том же ключе, обещаю довести дело до суда в кратчайшие сроки. Естественно и суд, должен будет учесть вашу добрую волю.
   - "В курсе задумки Забелина, точно в курсе. Иначе не распинался бы о суде, когда курочка еще в гнезде, а яичко... В общем далеко, яичко, пока что, - подумал Макс. - Ладно, поглядим, какой арбуз из всего этого выкатится?"
   Тем временем, Гордеев, почти торжественно объявил.
   - Завтра, я поработаю с вашим делом у себя. Многое проверить надо. А вот послезавтра, устроим следственный эксперимент, с выездом на место преступления.
   - Прекрасно, гражданин начальник, - не смог сдержаться Макс. - Эксперимент, так эксперимент. Не сомневайтесь, покажу все, как было. Самим додумывать, ничего не надо будет.
   - А я и не сомневаюсь, - изрек следователь.
   И только теперь, он слишком уж пристально, посмотрел на подследственного. Одновременно, нажав на кнопку звонка.
   - "Знает следак, знает. Но, держится молодцом - что значит, дрессура", - отметил Макс и, с легким сердцем, поднялся со стула.
   Теперь, от него требовалось единственное - любой ценой попытаться выжить в этих стенах. Всего то одни сутки.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Виктор Викторович Забелин приехал в свой офис необычайно рано. Немногочисленный штат конторы, завидев шефа в столь неурочный для него час, догадок строить на этот счет не стал. Только еще активнее, все занялись текущими делами. В принципе, так и должно было быть. О жестких требованиях Забелина к профессионализму подчиненных, знали даже за пределами офиса. Весь штат, в свое время, прошел жесткий отбор. Причем, под непосредственным контролем самого Виктора Викторовича.
   В небольшой приемной, Забелина уже поджидали. Крепко сложенный паренек, лет двадцати, неуклюже поднялся со стула, при его появлении. На вид, это был эдакий рубаха-парень. Аккуратно и коротко стриженный, всегда мило улыбающийся и, в меру флегматичный. В общем, вполне из тех качков, для которых, основной заботой, являлось бездумное тягание железа. При непременном и любовном созерцании собственных бицепсов, во время процесса.
   Зная строгие принципы Виктора Викторовича, наличие подобного типажа в его офисе, можно было отнести, лишь к разряду исключения. Хотя, кто знает? В быковатом парнишке, вполне могла иметься та изюминка, наличие которой, в той или иной сфере, шеф требовал от каждого подчиненного.
   - Что Паша, говоришь, нашел? - бросил Забелин, входя в кабинет.
   - Нашел, а как же иначе, - осклабился тот, направляясь следом.
   Кабинет Забелина оказался небольшим. Обставлен он был добротно и функционально, со вкусом, но без вычурностей. Устроившись в кресле за рабочим столом, Виктор Викторович торопливо закурил длинную сигарету и поощрил атлета. Тот, в это время, основательно устраивал свой зад, на одном из стульев напротив.
   - Ну, что ты возишься, Паша? Докладывай.
   Паша понимающе кивнул коротким бобриком. После чего вновь встал и, порывшись в заднем кармане джинсов, достал оттуда, вчетверо сложенный листок. Он старательно разгладил его на ладони и только потом, положил перед начальством. Это был ксерокопированный портрет какого-то мужчины. Ниже, в пяти-шести строчках, размещался текст.
   - Вот, - гордо изрек Паша.
   - Так, так, - выказывая неподдельный интерес, засуетился Забелин.
   Он вынул из перекидного календаря другое фото, 9 на 12 и, стал внимательно сравнивать его с ксерокопией.
   - А что, действительно, похож, - наконец, выдал он краткое резюме. - И возраст почти тот же. Где откопал это чудо? Точно актер?
   Паша довольно загыгыкал. Наверняка, расслабился от похвалы. И, вместо ответа, скосив глаза на маленькую фотографию, поинтересовался.
   - А кто это, Виктор Викторович?
   - Не твоего ума дело! - резко поставил его на место Забелин. - Докладывай дальше: что, как, где и так далее. Только, без этого твоего, ржания невпопад.
   - Ну, что, - послушно начал Паша. - Как вы и научили, пошел я сперва, в наш театр. Там, значит, показал ту же фотку, что и у вас.
   Он спохватился, достал из нагрудного кармана дубликат снимка и, с виноватым видом, положил перед хозяином.
   - Давай, давай, телись, - поднажал тот.
   - Спросил, не работает ли у них такой актер? Там у них, в отделе кадров, оказался один старый перешник. Он долго зырил фотку. Потом, посоветовал пойти на улицу Лазо. Там, какая-то контора, кастингами актеров занимается, за бабки. И, значит, свою базу данных имеет с фотками. Часа три я там проторчал. Пока одна телка, мне вот этого из компа не вытащила.
   - Молодец, Пинкертон, - сухо похвалил Забелин. - Надеюсь, представился, как и договаривались?
   - Да, московским спецом, в поисках нужного типажа, - сделал честнейшими, свои глаза Паша. - И еще, та телка сказала, что этот лицедей, сейчас, как раз не у дел. Бухает, вроде. Ну, и фотку с адреском отксерила, за нехилые бабки. Хотела и свою пихнуть заодно, но я отказался, - расплылся в широкой улыбке атлет.
   - А что, взял бы до кучи, - съехидничал Виктор Викторович и стал предельно серьезным. - Ладно, сейчас утро - самое время нанести визит артисту. Пока он с похмелья. Значит так, ты и останешься спецом московским, конкретно - оператором. Только бейсболку поярче, по дороге прикупим.
   - А что делать то?
   - Молчи и улыбайся. Да рожу умную делай, по возможности.
   Паша тут же, с удовольствием скорчил физиономию и стал похож на опоенного бражкой борова.
   - Да не заумно-идиотскую, а умную. Чудо. Разницу ты хоть понимаешь? - не сдержал улыбки Забелин.
   Он поднялся с кресла и исчез за дверью комнаты для отдыха. А через минут десять, оттуда вышел очень даже пижонистый мужик, классно запакованный в вареную джинсу и кипельно белые кроссовки. Добрую половину лица Виктора Викторовича, прикрывали умопомрачительные солнцезащитные очки.
   - Ну, раз ты оператором назвался, Паша, тогда сам Бог мне велит занять вакансию режиссера, - произнес Забелин.
   - А то, - разинул рот парнишка.
   - Да, еще. Если, вдруг, вздумаешь ко мне обращаться, зови Алексеем Петровичем. Или просто Петровичем. Запомнил? Мы из Москвы.
   Вдвоем они двинулись в приемную и уже скоро, скромный белый "Ниссан", катил в направлении одного из спальных районов Хабаровска. В этом самом районе, далеко не престижном, а скорее наоборот, и проживал их будущий знакомец Гоша Рубашкин. Он всегда, практически с рожденья, считал себя актером Божьей милостью. Поэтому и к учебе по данной профессии, в училище искусств, относился когда-то, как к делу даже не второ, а третьестепенному. Подавляющее большинство преподавателей, правда, его высоких амбиций не разделяли. Однако училище, Гоша все же закончил, но достойной своему уровню работы, в краевом центре так и не нашел.
   Помог случай и, новоиспеченный, дипломированный артист, сумел таки, попасть в состав заезжей киногруппы из Екатеринбурга. Те, снимали что-то про староверов отшельниках. А потому, натурные съемки производились в глухой тайге. Гоше досталась роль древнего старца, за накладной бородой и усами которого, Рубашкина было практически не узнать. И тем не менее, молодой лицедей был горд. Правда, этой гордости хватило лишь на пару недель. До таблоидов с глянцевыми портретами Рубашкина, оказалось на практике, как до Северного Полюса, ползком. Гонорарный дождик, пролившийся на Гошу, тоже пока не был золотым, даже по нашенским понятиям. Зато злющие комары да мошки, кусали вполне натурально и прямо сейчас. В общем, Гоша плюнул на все и просто сбежал обратно в цивилизацию.
   Год, или больше, он болтался по театрам и театрикам не только краевого центра, но и всего края, в поисках достойных ролей. Пока, наконец, в одном из них, не выклянчил себе местечко. Единственную, доставшуюся ему роль второго плана, Рубашкин сыграл довольно прилично. Даже заслужил похвалу критиков. А потом, пошло-поехало. Гоша в одночасье возомнил себя мегазвездой. Причем, незаслуженно зажимаемой монстрами-режиссерами. В подтверждение своей звездности, он принялся кутить на деньги, охочих до искусства, доморощенных меценатов. Вдобавок к этому, с головой окунулся и в любовные авантюры.
   Однако все закончилось слишком быстро и, конечно же, с плачевными результатами. И вот сейчас, этот "лицедей Божьей милостью", сидел в грязной майке, в обшарпанной до нельзя кухонке и, на чем свет стоит, клял Мельпомену. Со всеми остальными Музами, за компанию. Одновременно, без аппетита, Гоша жевал комковатую пшенную кашу, сдобренную только, остатками постного масла. Ему страшно хотелось выпить. Но гонорар, полученный им за последнюю халтуру во дворце судостроителей, уже закончился. А новый, предвиделся лишь через неделю. В этот самый момент, в дверь, довольно настойчиво, позвонили.
   - Кого это там принесло? - раздраженно пробурчал Рубашкин и пошлепал босыми пятками в прихожую.
   На лестничной площадке стояли двое. Один, был худощавым мужчиной. В небрежно-джинсовом прикиде которого, опытный глаз Гоши, без труда узнал знакомый типаж. Явно имевший отношение к какому-либо из искусств. Из-за спины гостя, широко улыбался второй, больше похожий на деревенского увальня. На его голове, красовалась жутко оранжевая бейсболка, козырьком назад, а на накаченной шее, словно верига, болталось нечто, похожее на операторский экспонометр.
   В силу раздрая душевного состояния, Рубашкин, не был сейчас расположен предаваться глубокому анализу. Да это, судя по всему, и не дали бы сделать. Потому что, не особо чинясь и не раскланиваясь, джинсовый достал из кармана записную книжку и, глянув туда мельком, изрек.
   - Мы можем видеть господина Рубашкина? Э-э-э, - он еще раз заглянул в блокнот. - Георгия Николаевича.
   - Ик. Им-м-менно на него, вы и им-м-меете честь смотреть. В данный исторический м-м-момент, так сказать, - сперва икнув, неуверенно, но, предельно напыщенно, ответил хозяин.
   В его, лишенном привычного алкоголя мозгу, мысли ворочались с большой неохотой. Однако по опыту и, благодаря обостренной безденежьем интуиции, Гоша понял сразу несколько моментов. Он кому-то понадобился. Вернее, его сомнительный талант. А раз так, то из этого "кого-то", следовало постараться, было, выжать максимум пользы.
   - Вот и прекрасно, - между тем, произнес мужчина и, отодвинув плечом хозяина, решительно шагнул в квартиру.
   Следом за ним, не отставая ни на шаг, вперся и "качок".
   - Постойте, постойте, что за вольности, господа? - засуетился Рубашкин. - Я вас не знаю. И вообще, воспитанные люди, посещая приличные дома, сначала представляются.
   - Курнаков, Алексей Петрович, - небрежно бросил гость. - А это, наш оператор. Талантище и будущая звезда объектива. Однако, пока можете называть его просто - Паша.
   Лицо Рубашкина ненормально вытянулось и он с трудом, выдохнул из себя единственное.
   - Курнаков?!!
   - Да, да, Курнаков. Тот самый. Мы здесь из столицы - кое-какая работенка сподобилась, в ваших удаленных палестинах.
   Но, удивление Гоши, достаточно быстро сменилось подозрительностью. Он внимательно обозрел мужчину, немного смутился, но все же, проблеял.
   - Пардон, конечно, но Курнаков же лысый?
   - М-м-да, - раздраженно пожевал губами Забелин.
   Подобной накладки, он никак не ожидал. Из чего следовало, что в будущем, надо было быть, куда осмотрительнее в мелочах. Правда, нашелся он быстро.
   - Извините, Георгий Петрович, - сказал, словно плюнул Забелин, - но от вас, достойного во всех отношениях актера, я не готов был услышать подобной некорректности. ХХI век на дворе, милейший. Вы слышали, что-нибудь, о технологии пересадки волос?
   Это подействовало. Рубашкин смешался и, уже услужливо, забормотал. Потерять потенциальный заработок, из-за какой-то лысины, в его планы совсем не входило.
   - Да, да, по телевизору показывали. Помню, как же. Только, вот никак в толк не возьму - куда пересаживают, ясно. На голову. А вот откуда берут материал?
   Из его наивного, а может и специально задуманного посыла, напрашивался вполне логичный ответ. Однако, сморщив недовольно лицо, гость показал тем самым, что тема исчерпана и шутковать он не намерен. После чего все, не сговариваясь, двинулись в комнату. Комнатушка, являла собой полное убожество. Ее стены, в живописных подтеках, были сплошь заклеены театральными афишами. Немного разными по оформлению, но на поверку, оказавшимися одного порядка. На всех без исключения, значился один и тот же спектакль, где в титрах, можно было прочесть фамилию - Рубашкин.
   Когда устроились - кто в облезлых креслах, кто на таком же диване - разговор продолжился.
   - В общем, так, Георгий Петрович, - произнес лже-Курнаков.
   - Можно просто - Гоша, - пискнул Рубашкин, в котором, всамделишная заинтересованность, уже проявлялась в мелком дрожании рук.
   - Гоша! Как я уже и сказал, мы прибыли из Москвы. Группа небольшая, но предельно профессиональная - каждый на своем месте.
   - Художественное кино?
   - Не совсем. Вернее, совсем нет. Слышали о цикле очерков "Криминал без ретуши"? так вот, будем снимать по реальному делу, произошедшему у вас, - Забелин был предельно серьезен.
   - Как же, как же, слышал. Даже смотрел пару раз - оригинальная подача, - поспешил заверить Гоша и тут же, решил продвинуть тему поближе к своим нуждам. - Моя роль?
   - Главная, естественно. Дело в том, что вы очень похожи внешне, на героя - преступника рецидивиста.
   И он протянул хозяину фотографию Макса. Малость потертую и помятую загодя. Рубашкин, учтиво принял ее. Внимательно рассмотрел. И действительно, найдя отдаленное сходство с собой, согласился с утверждением "режиссера".
   - В общих чертах, сходство имеется.
   - Наша метода называется..., - продолжил, было, Забелин.
   - Реставрация реальных событий постановочными методами, - проявил профессиональную осведомленность артист.
   За что, получил благосклонную улыбку "режиссера".
   - Вы правы. Впрочем, мы еще не определились в главном. Вы согласны?
   - Конечно, конечно - едва не захлебнулся собственно слюной Рубашкин. - Только вот....
   - Гонорар? - понимающе улыбнулся Виктор Викторович. - Съемочный день, 400 баксов. Без дублей и слету. Наш принцип - шероховатости, в пользу достоверности!
   Упоминание о деньгах, придало Гоше храбрости.
   - Четыреста зеленых? За живую игру? За кого вы меня держите? - выпятив грудь, заявил он.
   - Милейший, даже в Голливуде, членам актерской ассоциации, платят 480, - попытался урезонить его амбиции Забелин.
   - А я плевал и на вашу Америку, и на ваш Голливуд! - только еще больше, распалился Рубашкин.
   Его апломб, основанный на хитром расчете, понять было можно. Актера, сходного внешне с прототипом, требовалось еще поискать. А это были непроизводительные потери драгоценного времени, для любой киногруппы, питающейся на считанные деньги рачительных продюсеров. Так что, козырь у лицедея, имелся несомненный.
   - Ладно, - легко согласился Забелин, - В два раза больше. По рукам?
   - Это, еще куда ни шло, - с явным облегчением, вздохнул артист.
   Достигнув основной договоренности, "киношники" перешли к сути будущего творческого процесса. "Режиссер" вынул из прозрачного пластика несколько машинописных листков и, передал их Рубашкину. Тот, с серьезным видом профи, углубился в чтение сценария. Время от времени, он кривил губы, или согласно качал головой, что-то бубнил себе под нос. Но, в одном месте, вдруг, бурно запротестовал.
   - Это что, и стрелять надо будет? - воззрился он на благодетеля. - Но это же неправдоподобно! Откуда у подследственного, может оказаться пистолет?
   - Уважаемый, мы ничего не придумывали, - холодно произнес Виктор Викторович. - Напоминаю, мы лишь воспроизводим, реально имевшую место ситуацию. Так что, ваш вопрос, может и умный, но не к нам.
   Гоша моментально обмяк.
   - Надеюсь, стрелять нужно будет холостыми? - промямлил он.
   - Нет! Разрывными и бронебойно-зажигательными! - рубанув воздух, точно так, как это делают режиссеры, знающие себе цену, взъярился Забелин.
   Однако следом, сменил гнев на милость и поинтересовался.
   -Да, кстати, у вас какие отношения с оружием?
   - Отличные, - поспешил заверить Гоша. - В училище, специально этим занимался. В тире. Выбивал девять из десяти. Сами понимаете - сейчас обилие жанров, где данное качество первостепенное.
   - Ну, вот и прекрасно, - выдал улыбку Виктор Викторович. - Приятно иметь дело с профессионалами.
   Гоша расцвел. И, с этого момента, ситуация полностью перешла под жесткий контроль Забелина. Что же касалось Паши, он лишь улыбался и с нескрываемым интересом, наблюдал за "творческими" баталиями. Не откладывая в долгий ящик, решили, и прорепетировать эту немудреную мизансцену. Тут же, в комнате. Вот тогда-то Рубашкин вошел, что называется, в раж. Он с упоением, отраженном на его счастливом, но согласно сценарию, в данный момент угрюмом, лице истинного зека, вылезал из шифоньера, имитировавшего "воронок". С кайфом стрелял, приспособив в качестве реквизита прокуренную трубку. Ну, и так далее. Убедившись, что сюжет отработан досконально и мастерство лицедея, подкачать не должно, Забелин объявил "финита ля комедиа".
   - Съемка завтра. За вами заедут, - пояснил он на прощание, но спохватился и продолжил. - Да, еще одна мелочь, но очень существенная. Не ожидайте увидеть на площадке осветителей и прочего киношного хлама. Мы исповедуем максимальное приближение к натурализму. Поэтому, даже съемка будет вестись скрытой камерой. Монтажа тоже не будет - все слету.
   - Понятно, чтобы картинка получалась, вроде, как любительская. Знакомый прием, - закивал головой Рубашкин.
   - Я же говорю, с вами приятно работать. Значит, договорились: вылезли из "воронка" и не ждите команды "мотор" - сразу в роль.
   Гоша вновь просиял и решил использовать комплимент с большим толком.
   - Позвольте, Алексей Петрович, может, авансом порадуете? - несмело поинтересовался он.
   Забелин подумал и вынул из кармана две зеленые бумажки. Вообще-то, сорить деньгами, он не привык. Но чистота эксперимента, требовала жертв.
   - Только договоримся, до окончания съемок, спиртного ни, ни! Вот завершим, потом я лично вас угощу. Договорились?
   Рубашкин заметно сник. На что лже-Курнаков, менторски подняв палец вверх, изрек.
   - И вообще, Гоша, скажу вам, как специалист с огромным стажем работы в кино - алкоголь, враг талантливого артиста.
   - Много вы знаете, режиссеры, - буркнул Рубашкин. - Алкоголь, это жидкий катализатор настроения. Между прочим, попробуйте, сыграть роль Гамлета без настроения, на сухую. Даже "Быть, или не быть...", с должным чувством произнести не сможете.
   Глаза Забелина, под очками, удивленно расширились. Однако он промолчал. Но и лицедей, решил более, капризную Фортуну не искушать.
   - Э-э, да ладно, даю слово, - обреченно махнул рукой он и, словно что-то вспомнив, попытался озвучить. - Кстати, не составите ли....
   - Протеже в столице? - подхватил "режиссер". - А что, вполне возможно, у меня большой проект намечается. Как сумеете себя показать, милейший.
   От заманчивой перспективы, Рубашкин аж мелко затрясся. В самом деле, по сравнению с возможностью, вдруг, выйти на столичную орбиту, даже нынешний гонорар, показался ему недостойным внимания в принципе. Забелин же, не без удовольствия пронаблюдал эффект от сказанного им и, убедившись дополнительно, что лицедей, весь его, вместе с проспиртованными потрохами, двинулся к выходу.
   На лестнице, от избытка эмоций, Виктор Викторович, игриво ткнул локтем лыбящегося Пашу. Вроде бы не по статусу. Однако, что делать, очень уж любил господин Забелин всякую импровизации. Особенно, личное участие в ней.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Горожане, в большинстве своем, еще только готовились просыпаться. Когда к воротам следственного изолятора, подкатил, видавший и лучшие времена "УАЗик". Защитная краска на его боках, уже заметно потускнела от времени, а синяя горизонтальная полоса, по обоим бортам, выгорела практически до белесовости. Единственное, белая надпись по ней "ПРОКУРАТУРА", до сих пор читалась достаточно четко. Внешне, трудяга выглядел не совсем обычно. Передок у него был такой же, как и у всех в семействе "бобиков". Но вот задняя часть, являла собой эдакий, крайне несуразный короб, с глухо зарешеченными подслеповатыми оконцами и небольшой дверцей с одного боку. Иными словами, это был миниатюризированный собрат легендарного "воронка". Уродец, созданный необузданной, наверняка, больной фантазией неизвестного "левши". За рулем автозака, сидел вислоусый пожилой водила. На нем была серая милицейская форма. Причем, еще классического советского образца. Правда, погон, шоферу, почему-то не досталось - видать, числился в вольнонаемных. За то рядом с ним, придавая лицу чрезмерную серьезность, в синей, с иголочки, форме, восседал следователь Гордеев.
   Тяжеленные ворота, украшенные по верху паутиной из спирали Бруно, со скрипом откатились. Трудяга-автозак, чихнув дважды сизым дымком, натужно урча, въехал на территорию СИЗО и припарковался у одного из подъездов. Не успел Гена Гордеев слезть с сиденья, как дверь подъезда отворилась и, из него вышла на свет Божий, целая процессия. "Воронок" ожидали. Возглавлял процессию, уже известный подполковник. Следом за ним, в сопровождении двух дюжих прапорщиков, на вольный воздух вышел и Макс. На его руках, тускло поблескивали наручники.
   Гордеев, принялся править свои обязанности четко и немногословно. Без особых эмоций и лишних слов, он принял подследственного, водворил его в железный короб "воронка" и запер дверцу снаружи. После чего, расписался в какой-то бумажке, протянутой подполковником, и вернул ее назад. Вся процедура, заняла не более двух минут. Осталось занять свое место рядом с водилой и начать двигаться к месту следственного эксперимента.
   Но в этот самый момент, до сих пор молчавший подполковник, не удержался от иронии и выдал.
   - А вы что так, налегке то? Без охраны.
   Что он подумал при этом, осталось неизвестным. Но зная. Мягко говоря, не очень любезные отношения двух ведомств, наверняка, это было что-то, типа: "Ишь, как фасонит прокуратура. Думают, что их синие мундиры, вызывают у отморозков больший пиетет, нежели ребята с "калашами". Ну, ну, дофасонятся, когда-нибудь! Как пить дать!"
   От неожиданной реплики, Гордеев чуть вздрогнул. Посмотрел на подполковника. Часто заморгал глазами, но тут же, взял себя в руки и ответил предельно уверенным тоном.
   - Куда он денется, из железного ящика? Если только отбивать его, кому взбрендит. Для этого, Аль Капоне, надо быть, или жить в Чикаго двадцатых годов. Но вы не волнуйтесь, товарищ подполковник. Там, на месте, у меня целое отделение выстроено.
   - Ну, ну, вам лучше знать, где, как и кого строить, - усмехнулся тюремщик и скрылся в подъезде.
   За ним ретировались и оба вертухая.
   Вырвавшись за пределы охраняемой территории, "УАЗик", довольно легко, для своего уважаемого возраста, побежал по городским улицам. Благо, что в этот ранний час, они были практически пустынными. Только редкие трамваи, исправно будили город своими звонками. Да всякие "хлебовозы" и "молоковозы" развозили по магазинам положенные людям к завтраку, калории. Пожилой водила рулил с невозмутимым лицом. Лишь привычно, посасывал длинный ус. Если было брать в расчет его возраст, то повидал он на своем веку, многого и разного. Потому и, давно отвык удивляться чему-либо. Не удивлялся он и сегодня. Хотя действительно, отсутствие охраны с самого начала следования, явно выходило за рамки общепринятой практики. Впрочем, такое было и раньше, но лишь при наличии в "воронке" преступника совсем иного калибра. Правда, и калибры эти, являлись штуками весьма условными.
   Водила мог, конечно, отнести сегодняшнюю данность, на счет особой самонадеянности молодого следователя. Однако не сделал и этого. да и вообще, решил на данную тему больше не рассуждать. До пенсии, ему оставались считанные месяцы. Память же, хранила самые разные случаи из богатого опыта работы. А о нравах, царивших в кулуарах родного ведомства, он знал не понаслышке. Любопытных и многопомнящих, в прокуратуре не любили. Как, впрочем, и везде в подобных конторах. Потому, он и не стал напрашиваться на эту нелюбовь, мысленно приготовившись лишь бесстрастно крутить баранку и, делать то, что прикажут. Какой с шофера спрос? Есть отягощенные грыжей власти, вот и пускай думают и морщат лбы.
   Надо было отдать должное водиле - чутье относительно того, что этот рейс не совсем обычный, его не подвело. Когда они проехали несколько кварталов, Гордеев, вдруг, почему-то занервничал и, стал особо пристально оглядывать правую сторону, ничем не примечательной улицы. Причем, судя по всему, его меньше всего заботило мнение шофера. Ведь Гена действовал согласно устной, секретной инструкции, полученной им от самого Симакова! Наконец, на одном из перекрестков он приказал водиле свернуть в неприметную улочку. Что тот и сделал, с совершенно бесстрастным выражением лица. Проехав по улочке метров двести, "бобик" и вовсе остановился.
   Буквально через минуту, почти в задний бампер "УАЗу", приткнулась серая "Тойота". При этом Гордеев проявил завидную прыткость. Он, в мгновение ока, выпрыгнул из кабины и спешно открыл дверцу автозака. Упрашивать сидящего там Макса, ему не пришлось. Тот был вполне готов к высадке и, спустя пару секунд, уже был в "Тойоте". "Японец" откатил чуть назад, круто развернулся по малому радиусу и умчался в неизвестном напрвлении. Следователь же застыл в напряженном ожидании. Поведение Макса, окончательно убедило его в том, что он, в самом деле, участвовал в сверхсекретной операции. Гордый за себя, любимого, Гена, что называется, еще активнее принялся рвать подметки.
   Следующая машина, на этот раз белый "Ниссан", подкатила к автозаку тогда, когда секундная стрелка на часах следователя, завершила свой пятый круг по циферблату. Сначала, из "Нисана" вышел улыбающийся увалень. Он неспешно поздоровался с Гордеевым. После чего, негромко крикну, сидящему в салоне "японца" парню.
   - Давай, Гоша, твой выход. "Оскар", так и быть, будет за мной.
   Тот, вероятно уже находился в образе. С бегающими глазами, согбенный, словно под тяжестью карячившегося срока, звеня наручниками, он мышью нырнул в нутро "воронка". Причем здесь был "Оскар", Гордеев домысливать не стал. Он запер дверь, прыгнул на сиденье, рядом, с по-прежнему, невозмутимым шофером и "УАЗик", привычно выдохнув из себя клуб сизого дыма, побежал дальше. Он тоже видел на своем веку многое и смену пассажира, воспринял, наверняка, с должным спокойствием. По крайней мере, чихать и прятать искру, не стал.
   У офиса Шелепова, их уже поджидали. На площадке, поодаль, были припаркованы две легковушки. А у самых ступенек подъезда, отдельно друг от друга, не смешиваясь, стояли две группки людей. Первая, состояла из троих ОМОНовцев, в полном боевом снаряжении, только без касок. Во вторую, по всей видимости, входили фотограф и эксперт-криминалист. Эти были в штатском. Помпой, "воронок", конечно же, никто не встречал. Все происходило обыденно, привычно и предельно накатано. И, поскольку, события недавней бойни, должны были воспроизводиться непосредственно внутри офиса, то большинство из присутствующих, завидев автозак, стали потихоньку подниматься ко входу в здание.
   Гордеев не спеша вылез из кабины. Первым делом, он осмотрелся вокруг, оценивая обстановку, с точки зрения пригодности ее, для успешного выполнения порученного задания. Рекогносцировкой, Гена оказался доволен. Его помощники уже вошли внутрь, а ОМОНовцы, поджидая появление преступника, лениво рассредоточились непосредственно на ступеньках. Где, мраморные колонны им сильно мешали видеть весь сектор. Да и с учетом того, что бойцы находились на возвышении под нависающим козырьком, они не могли бы вести прицельную стрельбу, по шмыгнувшему, допустим вправо беглецу. В общем, все складывалось, просто замечательно, даже не требовало корректив в специальной расстановке охраны. В полном предвкушении того, как он скоро доложит Симакову об успешном выполнении ответственного задания, Гордеев приступил к действиям.
   Гоша Рубашкин ступил на асфальт точно так, как это делают прожженные рецидивисты. Фильмы он смотрел изредка, а актерская память у него, была очень цепкой. Затравленно озираясь по сторонам, он послушно протянул руки, скованные наручниками, следователю. Тот отстегнул один браслет и, по инструкции, должен был пристегнуть его к своему запястью. Однако все это, всегда ретивый служитель Фемиды, на этот раз проделывал, как-то заторможено. Рубашкин же, заучил сценарий на зубок. Потому, из всех присутствующих, только он, по медлительности следователя, понял, что пора бы было развивать образ дальше.
   Он резко дернулся. Вырвал из рук, якобы опешившего Гордеева второй "браслет" и, словно великовозрастный козел, вспомнивший лучшие годы, скаканул в сторону. В ту же секунду, там, на ступенях, грозно заклацали затворы в "калашах" ОМОНовцев. А Годеев, уже набрал полные легкие воздуха, чтобы гаркнуть: "Не стрелять!!!". Но тут, произошло нечто, совершенно неожиданное. В том числе и для Гены Гордеева. Для него, даже куда в большей степени. Гоша резко остановился. Припал на одно колено, а в его вытянутых руках грозно блеснул вороненый ствол. Два выстрела, прозвучали практически одновременно, один за другим. Следователь странно дернулся и, орошая асфальт кровью, хлеставшей из простреленного дважды черепа, рухнул навзничь.
   Его тело, еще не успело принять горизонтального положения, как заговорили сразу все три "калаша", в одночасье, разнося плоть "великого" лицедея Гошы Рубашкина, в малоэстетичные клочья. Что ж, искусство всегда требовало жертв. Только сейчас, данный постулат, оказался проиллюстрированным, очень даже натурально.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Краевой прокурор гремел. Гремел и метал молнии, словно мифический Зевс. Еще не старый, он был мужчиной, что называется, в теле. Да и ростом, Бог его не обидел. А потому, от его сочного баса, словно в испуге, даже подрагивали листки на столе. Свое негодование, глава ведомства, подкреплял еще и крепкими ударами кулака по столешнице. Но они, хлесткие, в тиши огромного кабинета, звучали, по меньшей мере, пушечными выстрелами. Вводя референта в приемной, в стойкий ступор. Он давно уже хотел ублажить шефа и его посетителя, чашечкой кофе со сливками. Однако, никак не решался переступить порог кабинета. Еще бы, в таком неописуемом гневе, парень не видел своего хозяина никогда. В результате, кофе на серебряном подносике безнадежно остывал. А решимости, чтобы преодолеть робость, так и не появлялось. Ну, их к дьяволу, не хватало еще попасть под горячую руку.
   В кабинете же, за широким, Т-образным столом для заседаний, наискосок от главного, сидел один единственный человек. Это был Артем Данилович Симаков. Данного краевого, он тоже видел в подобном состояние впервые. Хотя перевидал хозяев этого кресла предостаточно. Однако, в отличие от молодого референта, за свою долгую работу в органах прокуратуры, объектом для начальственных разносов, он становился не единожды. А опыт, как известно, штука великолепная, поучительная и порой, просто незаменимая.
   Вот и сейчас, Артем Данилович, не смотря на летающие по кабинету молнии и грохочущие в нем громы, казался вполне спокойным. Безупречно зная законы жанра, он просто выжидал, когда завершится первая фаза разноса. После чего, можно было переходить и к конструктивному. Будь то безоговорочное раскаянье во всех грехах. Либо убедительное, но осторожное, чтобы не передавить, доказывание своей правоты. Или вообще, спокойное приведение веских аргументов, в пользу собственной непричастности к причине начальственного недовольства.
   В данном случае, каяться Симаков не собирался. Мудро считал, что не в чем. Не входило в его планы, и что-либо доказывать шефу. Но вот на ниве убеждения в последнем, то есть, в собственной непричастности, следовало очень постараться. К слову сказать, старый лис владел данной методикой мастерски. Потому то, и сидел столько лет в высоком кресле. Спокойно переживая, как реформаторские "цунами", так и происки многочисленных недоброжелателей. И это притом, что посадить пятно на служебный мундир, Артем Данилович никогда не боялся. Если, конечно, это сулило ощутимую выгоду. А потом, он имел жесткий жизненный принцип, который лелеял, похлеще, чем попы, церковные постулаты: пятно, должно было, обязательно иметь, если говорить образно, синий оттенок! Чтобы не выделялось на фоне прокурорской формы.
   При нешуточных полномочиях, у Симакова всегда было право выбора. Поэтому, если он и соглашался на что-то, то последствия для себя просчитывал досконально и скрупулезно. В результате, имел репутацию непреклонного и бескомпромиссного борца с преступностью. Коей в их кругах, похвастать мог далеко не каждый.
   Между тем, запал у краевого, действительно, потихоньку начал терять интенсивность и напор. Он уже перестал стучать кулаком. Его раскрасневшееся до этого лицо, постепенно стало приобретать естественный цвет. А произносимые фразы, становились более связными. Наконец, он закурил сигарету, выпустил в потолок струйку дыма и, окончательно перейдя на нормальный тон, уже адресно, обратился к Симакову.
   - Ну, вот ты, Артем Данилович, ты, прослуживший в прокуратуре не один десяток лет, скажи, в какие ворота это лезет? Чтобы подследственный, во время следственного эксперимента, расстрелял следователя. Как в тире, взял и расстрелял!
   - Ни в какие не лезет, Денис Владимирович, - согласился Симаков. - Тут сказать нечего.
   - Вот и я о том же! - краевой стукнул по столу ладонью, но не сильно. - Ты же знаешь, что сейчас будет. Мало того, что Генеральный с меня три шкуры спустит. Поделом, не спорю. Но ведь лет десять, если не больше, доброхоты, даже в сраных районных конторах, по всей стране, будут полоскать наши имена. Как тряпки, полоскать!
   - Лично мне, на доброхотов плевать с высокой колокольни, Денис Владимирович. Пусть в свои задницы заглядывают, вряд ли чище, - ответил Артем Данилович и, определив направленность реакции, осторожно продолжил. - А вот в отношении Генерального...
   - Знаю, знаю, - прервал его начальник. - Что я ему доложу, то он и проглотит. Так хочешь сказать? Согласен, но ёж ежом и останется, как его под пушистого хомяка не маскируй. Это надо же - пистолет у подследственного! Да еще... Ну-ка, прочти еще раз, заключение экспертизы. Где про отпечатки.
   Симаков открыл лежавшую перед ним папку, нашел требуемое и начал читать.
   - "...На внешней поверхности оружия, отпечатков пальцев, пригодных к идентификации, не обнаружено. Имеют место лишь сильно смазанные - на затворе и, мелкофрагментарные - на ребристых щечках рукоятки. На спусковом крючке имеется четкий отпечаток, но, средней фаланги указательного пальца правой руки..."
   - Дальше, дальше, - поторопил шеф.
   - "...на внутренней поверхности, стволе и затворе, обнаружены четыре, хорошо сохранившихся отпечатка. Предварительная идентификация показала, что все они, принадлежат следователю прокуратуры Гордееву Г.А."
   - Вот, вот, - эмоционально всплеснул руками Денис Владимирович. - Вот попробуй, свяжи воедино эту галиматью.
   - У Гордеева, видимо, имелся какой-то личный резон, и он передал пистолет подследственному. Прискорбно, но факт. К сожалению, и в наших рядах заводятся оборотни, - спокойно выдал версию Симаков.
   - И подследственный, дырявит башку своему благодетелю! Здорово! Просто прекрасно! На это, что скажешь? Склей теперь.
   - А стоит ли? - тихо, глядя прямо в глаза краевому, сказал Артем Данилович. - По любому, наши гипотезы, так и останутся гипотезами. Даже следствие, вряд ли что добавит. Гордеев то, мертвее мертвого, да и подследственный, тоже.
   - Что верно, то верно, - тяжко вздохнул Денис Владимирович. - Откуда вообще, этот Гордеев, свалился на нашу голову? Выходит, проглядели. Упустили. Ты только представь, какой арбуз из этого может выкатиться, если хоть один журналюга пронюхает.
   Симаков деликатно промолчал, но всем своим видом, постарался показать, что он, кстати, за кадровую политику в их конторе, ответственности не несет. А кто несет, достаточно известно. Краевой этот жест прекрасно понял и, взвинтился вновь.
   - Кто назначил Гордеева на это дело? Он же сопляк же еще был!
   - Насколько мне известно, "убойных" непосредственно курирует Солодовников. Наверное, он и назначил, - прозвучал незамедлительный ответ.
   - Без твоего ведома?
   Во взгляде Дениса Владимировича, промелькнуло недоверие. Ответом ему, явилось лишь неопределенное пожатие плечами: "Мол, считайте, как вам будет угодно, но у меня обязанности по службе обширные. Хотя все равно, напрямую руководить следователями, не моя ипостась". Шеф вынужден был отвести взгляд. Зато, решительным жестом нажал клавишу селектора и распорядился.
   - Солодовникова, ко мне!
   - Он в командировке, в Совгавани, - как бы, между прочим, подсказал Симаков.
   - В командировке? - брови краевого удивленно вздыбились.
   Но решение он принял мгновенно. В селектор было отдано иное распоряжение.
   - Виктор, соединись срочно с Совгаванью. Пусть отыщут Солодовникова, хоть из-под земли. Как выйдет на связь, сразу соединяй.
   В ожидании звонка, оба прокурора решили помолчать. Денис Владимирович принялся нервно теребить, попавшийся под руку, карандаш. Изредка, он бросал взгляды исподволь на своего зама. Какие мысли роились у него в голове, догадаться было совсем не трудно. Он прекрасно понимал, что Симаков хитрит и явно что-то недоговаривает. Однако вешать на него всех собак, было бы поступком очень опрометчивым. Насколько далеко в их мире распростирались связи старого интригана, можно было только подозревать. Но, никак не игнорировать - себе дороже обойдется.
   А тот, между тем, являл само спокойствие. Что только подтверждало уверенность в незыблемости собственной позиции. Если и блефовал, то достаточно профессионально и расчетливо, предоставляя собеседнику право самому, рискнуть попытаться на него наехать по настоящему. И здесь, вычленить степень его непотопляемости, с точностью даже до десятков процентов, не представлялось возможным. Без опасности, сломать шею себе.
   Наконец, на аппарате замигала красная лампочка. Для того, чтобы потом не пересказывать содержание предстоящего разговора, Денис Владимирович включил громкую связь. Как только в динамике появились признаки собеседника, на том конце провода, шеф начал разговор первым.
   - Солодовников? - хорошо поставленным голосом, произнес он.
   - Так точно, Денис Владимирович, - ответили в Совгавани.
   - Ты в курсе, что произошло с Гордеевым?
   - А что с Гордеевым?
   Краевой мысленно сделал для себя пометку: "Информация за пределы конторы еще не просочилась. И это хорошо". Вслух же, он продолжил.
   - Кто поставил его на дело Громова?
   - Я, - тут же, без тени сомнения, ответил Солодовников. - А что, проблемы, какие? То, что он неопытен и зелен чересчур, я Симакову говорил.
   - Причем здесь Симаков? - прокурор насторожился.
   - Так он же, мне приказал, - выдал селектор.
   Краевой выразительно посмотрел в сторону зама. Но тот оставался по-прежнему невозмутимым. Так же, невозмутимо, приподнялся со стула, чтобы было посподручнее говорить в динамик селектора, и произнес.
   - Валя, что значит - приказал? Ты ведь не в пионерском лагере работаешь. У тебя есть соответствующий документ, за моей подписью?
   - То есть.....? Как это...., Артем Данилович. Но...., - явно смешались на том конце.
   - И потом. Валя, не забывай, у тебя своя компетенция, а у меня своя, - в том же бесстрастном ключе, продолжил Симаков.
   - Но, как же, Артем Данилович? - наконец, промямлил Солодовников. - Вы же, действительно, советовали.
   - За советы, Валя, даже на базаре, денег не берут, но свои обязанности, и там, требуется править, согласно должности, - жестко отрезал старый лис.
   - Ясно, - подвел итог краевой, - Солодовников, чтобы завтра утром, был здесь! Все!
   Лампочка на селекторе погасла, и в кабинете повисла хрупкая тишина.
   - М-м-да, положеньице, - вскоре нарушило его начальство. - Как будем выворачиваться, Артем Данилович?
   Он пристально посмотрел на Симакова. Правда, из его вопроса, было непонятно, то ли предлагали выворачиваться всем вместе, то ли, конкретно заму. Однако стало ясно, что официальная часть разноса, завершилась окончательно. Теперь, вероятно, следовало заняться поискам оптимальных ходов, чтобы выйти из неприятной ситуации, с минимальными потерями.
   - Это, только черви выворачиваются, да ужи беззубые, Денис Владимирович, - сардонически усмехнулся Симаков, беря инициативу на себя и, тем самым, как бы, расставляя приоритеты на будущее. - Мы же - прокуратура, и обязаны надзирать! Во имя торжества истины и справедливости. А истина, она и есть - истина. Ее ни метром не померяешь, ни на весах не взвесишь.
   - Ну, ну, - подбодрил краевой.
   Вероятно, он уже сделал для себя выбор, что лучше, без проблем и потери лица, пойти на поводу. Но так, чтобы ни у кого не возникло на этот счет, даже подозрения. Симаков это понял, но виду не подал и продолжил.
   - Думаю, что если не дадим хода вот этому, - он ткнул пальцем, в лежащую перед ним папку с результатами экспертизы отпечатков, - то не многим покривим против нее, милой. Истины, то бишь.
   - Ты прав, - согласился шеф. - Картина изменится, а стрельбой и побегами, сейчас трудно убедить кого-либо. Сплошь и рядом. Выходит, Гордеева, чуть ли не в герои запишем?
   - А что, жалко? Опять же, честь и хвала конторе.
   - Лады, - хлопнул ладонью по столу Денис Владимирович и изрек. - Однако, козел отпущения все равно будет нужен. Жаль, конечно, Солодовникова, неплохой специалист, но, правила жанра требуют! Увы!
   - На Бикин его, районным. Оно, вроде как, и повышение получится, - предложил Симаков.
   - Так и сделаем.
   Оказавшись в собственном кабинете, Симаков, с чувством особого удовлетворения, расположил свои телеса в привычном кресле. И у него, действительно, имелся веский повод для того, чтобы испытывать данное чувство. Фортуна, по-прежнему, благоволила к нему. Но ион, Артем Данилович, помогал ей в этом, достаточно профессионально.
   - Молодчага! - похвалил он сам себя.
   Однако некоторая усталость, от необходимости изрядно поработать мозгами на ковре у шефа, все же, малость портила ощущение безбрежной благости. Симаков глянул на календарь.
   - "Эх, жаль, что сегодня не суббота, - подумал он. - Попарил бы косточки, водочки бы испил во благо, к себе б прислушался. В прошлый раз, пришлось с Забелиным парок делить. А это, совсем не то. Не то. Процесс разомления, штука интимная, колхоза не терпит. Это тело грешное, только через себе подобных, способно себя выражать. А душа? Разговор с душой, чтобы она не испытывала неудобства, требуется вести наедине с ней. Эх!"
   Симаков вздохнул, но растравлять себя больше не стал. Он встал, подошел к сейфу и вынул оттуда диктофон с кассетой. Это была та самая запись голоса Забелина, сделанная им недавно, в "Хохломе". Артем Данилович повертел аппарат в руках, хмыкнул и засунул его во внутренний карман кителя. От греха подальше. Разводить под собственной задницей кактусы, мудрый интриган сторонником не был.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Уже больше недели, Макс обретался в забелинском поместье. Родовое гнездышко Виктора Викторовича являло собой относительно небольшой, но качественно отстроенный и функционально продуманный, двухэтажный особняк. По периметру, обширный участок окружал высоченный забор из обычного кирпича. Сам участок, изобиловал ухоженными лужайками, с густой паутиной, вымощенных плиткой, дорожек. Среди этой, весьма удачной, претензии на английский пейзаж, умелой рукой неизвестного садовника, были посажены экзотические, для дальневосточных краев, деревья и кустарники. Они гармонично вписывались в общий ансамбль, вызывая стойкое ощущение подчеркнутости, человеческого разума над матушкой-природой.
   Внутренняя жизнь поместья, текла неспешно и, очень даже спокойно. Лишние люди сюда не наведывались. Немногочисленная охрана, зря глаза не мозолила, больше, вероятно, доверяясь электронике. Даже то, имелась ли у Виктора Викторовича семья - жена и дети - однозначно определить было невозможно. Если учитывать возраст и депутатский статус Забелина, являться холостяком, он вроде, был и не должен. Однако подходящих типажей, которые могли бы, претендовать на роль домашних, за неделю пребывания здесь, Макс так ни разу и не увидел.
   Сам Забелин, со времени проведения акции подмены, встретился с Максом лишь однажды. Да и то, мельком. Задев в коротком разговоре лишь бытовые аспекты. Он отвел под жилье подопечному, гостевой домик, располагавшийся в самом дальнем углу поместья. Где за забором, стояла сплошная стена угрюмого леса. И, еще поинтересовался знанием ботаники. А когда получил в ответ нечто неопределенное, все равно, попросил Макса исполнять обязанности садовника. Но, строго предупредил, чтобы тот особого рвения не проявлял и эксперименты с растительностью поместья не устраивал. Макс был не против. Его тело и душа, требовали отдохновения. А где это лучше всего получается, как не при непосредственном контакте с природой.
   Он прекрасно понимал, что его новое качество, является лишь прикрытием, для непосвященных. Отсюда и спрос с него был нулевой. Но, тем не менее, с утра до вечера, новый садовник, с понятным только ему одному упоением, стал окучивать многочисленные деревья. И если, на его взгляд, требовалось внести коррективы в кроны кустарников, смело брался за садовые ножницы. Обиталище Макса - гостевой домик - был крохотным и, со стороны, больше походил на баньку. Но, все необходимое для жизни, в нем имелось.
   И вот, в один из вечеров, Виктор Викторович, наконец то, самолично навестил подопечного, в его "хоромах". Он был явно в настроении, хотя старательно прикрывал это, эдаким флером нарочитой серьезности. Из чего, пытливый ум Макса, сделал, как минимум, два вывода. Первый - история с его освобождением из СИЗО, уже благополучно потеряла былые острые углы и скрытые опасности. Потому, могла потихоньку, начинать покрываться архивной пылью. Второе - Максу пора было прекращать бить баклуши и, начинать отрабатывать вложенные в него деньги. Наверняка, немалые. Как это должно было выглядеть на практике, по всей видимости, ему и предстояло узнать, спустя очень малое время. Буквально через несколько минут, если отталкиваться от всегдашней деловитости хозяина и его умения ценить даже секунды.
   Однако, Забелин не стал никого пришпоривать. Тем более, с порога. Он прошел в комнатушку. Основательно, без суеты, устроился в единственном кресле. Неспешно закурил. И, сквозь пелену сизого дыма, посмотрел на Макса прямым взглядом. Тот, моментально подобрался и сел на диване. Правда, покорную готовность беспрекословно внимать, вовсе не продемонстрировал. Лишь, из чувства такта, на взгляд ответил приблизительно так: "Слушаю вас, я весь внимание". Забелин усмехнулся свом мыслям и, начал с общего.
   - Ну, как, адаптировался к воле?
   - Мне следует рассыпаться в благодарностях, или вы искренне интересуетесь? - на всякий случай, строго выверив степень иронии, ответил Макс.
   - А ты ершистый, - выпустил пару идеальных колечек Виктор Викторович. - Это не плохо. Только, в плане искренности, особых надежд не питай - ты мне ни сват и не брат. Да и благотворительностью, я занимаюсь не часто и не очень охотно.
   - Понял. Тогда к делу? - предложил подчиненный, но от иронии не отказался.
   - Будет и дело, - Забелин поморщился.
   Немного подумал, но предпочел и дальше, оставаться в роли приватного собеседника. Поэтому, вдруг, выдал.
   - Как сказал кто-то из великих? "Служенье Муз не терпит суеты". Верно сказал, между прочим.
   - Пушкин сказал, - теперь уже усмехнулся Макс и процитировал дальше. - "Прекрасное должно быть величаво". А что, и у киллеров, уже своя Муза появилась? Знал бы Александр Сергеевич...
   - Почему бы и нет? Всякий труд уважаем и, при должном отношении к нему, обязательно должен нести в себе элемент искусства. Думаю, Пушкин бы согласился, - не смутившись ни капли, сказал Забелин.
   - Ба-а, да вам только учителем быть, Виктор Викторович. Талант пропадает зря.
   - А я и был им, - просто ответил тот. - Давненько, правда.
   - "Вон, оно как, - пронеслось в голове у Макса. - Тогда держись теперь, по философии пройдемся обязательно".
   Но он ошибся. Виктор Викторович решил сегодня древних мудрецов не беспокоить.
   - Давненько, - словно ностальгируя, выдохнул он. - Однако ты прав, потешились, пора бы и к делу. Надеюсь, к предварительным договоренностям, возвращаться не стоит? Мы дуг друга поняли прекрасно, из этого и будем исходить далее.
   Забелин загасил сигарету в пепельнице и продолжил.
   - Будущее, еще только будет. Пока же, тебе задание на сообразительность.
   - "Ясно, - тут же отметил себе Макс. - Что-то, вроде испытательного срока. Проверка на вшивость, не кота ли в мешке приобрели? Или обкатка новой тачки, чтобы быть уверенным впредь, что будет бегать исправно. Ну, ну".
   Вслух же он сказал.
   - Кроссворды будем отгадывать?
   - Ребусы, - в тон ему ответил Забелин и, выражение его глаз сделалось жестким. - Ты что-нибудь знаешь, об институте вассалитета, в средние века?
   - Более менее. Система взаимоотношений синьора со своими прихлебателями.
   - Так вот, эта система и сейчас, вполне процветает. Можешь быть уверен. Поэтому, завтра же, отправишься в Комсомольск на Амуре. Живет и здравствует там некий Митя Сулейко. Парень не отягощен сильно моралью, но человек для меня полезный.
   - Настолько, что пора отправлять на небеса? - вставил Макс.
   - А вот и не угадал, - еще более посуровел Виктор Викторович, красноречиво давая понять, что легковесности в серьезных делах, впредь терпеть, не намерен. - На небеса ему пока рановато. Успеется. А сейчас, на своем месте сидит и нужда в нем некоторая имеется. Но, немного стал заедаться. Вот теперь, и получай ребус - надо сделать так, чтобы парень встряхнулся до основания. И вспомнил, кто его из дерьма вытащил. Думай!
   - Слету расклад выдать? - спокойно отреагировал Макс.
   Виктор Викторович неспешно закурил вторую сигарету. После чего откинулся в кресле и, не думая добреть, ответил. Кстати, вполне разумно.
   - Слету не получится. Тут, извилинами пошевелить надо будет прилично. Вот и шевели на здоровье. В этом деле, я тебе не поводырь и не помогала, но результат, будь добр выдать. В общем, завтра в путь!
   Сказав это, он поднялся и собрался уходить. Однако Макс задержал его вопросом. Вполне уместным, в его положении беглого каторожника.
   - Извините, шеф, под каким именем мне путешествовать? Я бы, предпочел свое старое, но...
   - И путешествуй на здоровье, Громов Максим Леонидович, - ответил Забелин, подумав самую малость. - Кто тебе мешает. Твой двойник, рта уже не откроет, да и грехи твои, сполна на себя взял. Ну, а тем, кто был посвящен, каким боком, нужда была, помнить твои паспортные данные. Не Чикатило ведь.
   Входная дверь за хозяином закрылась. Оставшись один, Макс незамедлительно растянулся на диване. Он заложил руки за голову, уставился в низкий потолок и, по давней привычке, принялся анализировать недавнюю беседу. Причем, начал с последнего, что скрывать, приятного для него аспекта. Но, неоднозначного.
   - "Выходит, я опять Громов. Что ж не плохо, на первый взгляд. Только вот не совсем клеится к фанатичной щепетильности Виктора Викторовича. Какой вывод напрашивается? По меньшей мере два, на поверхности. Первый - Забелин на все сто, подчистил концы и в собственной безопасности уверен. Второй - если ты в роли одноразового шприца, то действительно, разницы особой нет, как тебя будет звать очень ограниченное количество времени".
   Последнее, не на шутку насторожило Макса. Он перевернулся на живот и продолжил изыскания.
   - "Забелин упомянул, что благотворительность не про него. Значит, свои деньги считать умеет - кто бы сомневался в этом. То, что я ему обошелся в копеечку, тоже, сомнений не вызывает. И что? Ведь подобная расточительность, так же, не клеится к привычкам Виктора Викторовича. Значит, все-таки, первое? Хорошо, если так. Но и о втором, на всякий случай, забывать не стоит. Горазды они на причуды, эти толстосумы. Ох, как горазды!"
   Он встал, достал из холодильника банку "тоника" и вернулся на диван. Здесь, как бы, поводя итог предыдущим размышлениям, Макс выдал резюме. Вслух.
   - И все равно, странностей многовато. Проверка профессионализма? Допустим понятно. Но, чтобы выбрасывать бешенные бабки, ради усмирения какого-то Мити Сулейко - это уже их разряда идиотизма. Или, чего- либо, заранее тщательно продуманного, но мне, пока непонятного. Типа: хочешь напугать орла, попробуй попалить по воробьям. Впрочем, на Забелина это похоже. Во всяком случае, списывать меня на одно дело, он вряд ли отважится. Однако, время покажет.
   Разделавшись с насущным, Макс с головой погрузился в проработку нюансов, касательно полученного задания. Причем с кайфом. Поскольку, любая возможность творчества, всегда вызывала в нем прилив сил. Тем более, это было приятно, после вынужденного простоя. Вскоре, понемногу стала складываться канва. А ближе к полуночи, практически вся структура необычной акции была им придумана, проработана и отретуширована. Остались лишь незначительные детали, которые он собирался увязать в целое по дороге и непосредственно на месте. Кроме этого, надо было раздобыть и кое-какой реквизит.
   Освободившись, наконец, от "бремени", он принял контрастный душ и расположился ко сну. Однако долго еще лежал с открытыми глазами. Который раз возвращаясь к заданию и, в который раз, проверяя все его стыковки и связки. О том, что от успеха первого его дела, под крылом Виктора Викторовича, зависела его дальнейшая судьба, Макс старался не думать. Насколько это было возможно.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Неброская серая "Тойота", каких во множестве бегает по дорогам Дальнего Востока, размеренно катила по черной ленте, еще влажного после ночи, асфальта. Только теперь, оказавшись в объятьях вольного пространства и ошарашенный им, Макс сполна ощутил себя свободным. Потому и не стал выжимать из тачки максимум. Ехал не торопясь. И, если бы не задание, вообще, остановился б, вышел на приглянувшуюся полянку, упал в высокую траву, да и пролежал бы так, сутки напролет.
   Вплоть до Елабуги, шоссе было вполне приличным. Однако после, качество дорожного покрытия резко изменилось. Зато иной раз, сквозь темную хвою, подступившей почти вплотную к дороге, тайги, нет-нет, да и проблескивал живым серебром батюшка Амур. План предстоящих действий у Макса был готов полностью. Он, решил идти по пути минимальных затрат, но максимальной эффективности при этом. Сделав ставку, прежде всего, на животный страх и способность человека, приходить к правильным выводам в подобных ситуациях.
   Единственное, о чем он сейчас не имел совершенно никакого представления, так это о том, по какому адресу проживает господин Митя Сулейко. Унижаться перед Забелиным и клянчит координаты, он не стал специально. Решив, что город относительно небольшой, да и фамилия клиента, достаточно редкая. Еще, хорошо, если бы этот Митя проживал в многоэтажке. Пусть элитной, но многоэтажке. Хотя, и на случай наличия у того особнячка, Макс имел в арсенале готовые корректировки к плану. Которые, предполагали, правда, несколько большую волокиту. И, тем не менее, в успехе при любом раскладе, Макс был уверен на все сто.
   Отыскать берлогу Сулейко, по его разумению, можно было двумя путями. Пошататься по тусовочным кафешкам и там навести справки. Наверняка, Митя был в городе фигурой заметной и выведать его адресок, труда бы не составило. Однако, поразмыслив, Макс отверг данный вариант. Сулейко, как ни крути, являлся бизнесменом. А кто же не знает, что бизнес и криминал, давно бегают в одной упряжке. Потому, возможность нарваться на субъекта, который бы тут же передал информацию о любопытствующем по "сарафанной" почте, было реалией, почти гарантированной. Ну, а то, что любой несанкционированный интерес к подобным личностям, как Митя, наказуем, Макс знал не понаслышке. Ему же, для акции, просто необходимо было инкогнито, как залог успеха, основанного на эффекте неожиданности. Оставалось банальное, зато безопасное - сделать бараньи глаза и обратиться в адресный стол. Там, по должности занимались выдачей справок, а очередная, вряд ли, вызвала бы подозрение.
   Как ни старался Макс тянут время, наслаждаясь свободой, около двухсот километров пути, завершились до обидного быстро. Однако, въехав в город, он решительно отбросил все, что было связано с эмоциями и, отдал команду организму о полной мобилизации. Начиналась работа, в которой, сантиментам места не оставалось. Первым делом он направился на поиски адресного бюро. Правда, отыскать его, оказалось куда труднее, чем он предполагал. Город Макс не знал, а интуиции, решение проблемы никак не поддавалось. Впрочем, так же, как и логике. В результате, безрезультатно поколесив по центру, он решил, таки, применить испытанное средство - собственный язык. Который, как известно и до Киева способен довести без проблем.
   Завидев первого же встречного милиционера, Макс нажал на тормоз. Поначалу, он и сам не понял, почему поступил именно так. Только чуть позже, отыскал причину своего странного действия и улыбнулся. Просто захотелось подобным образом, заявить самому себе о собственной легализации. Раз и навсегда изгнать из себя, все еще гнездившийся, где-то глубоко в подсознании, мандраж перед серой формой. Все прошло вполне благополучно. Молоденький мент с лейтенантскими погонами, довольно обстоятельно и, даже с удовольствием, разъяснил место нахождение искомого бюро. А напоследок, даже пожелал счастливого пути и лихо взял под козырек.
   Как оказалось, контора располагалась в обычном подъезде изрядно обшарпанной хрущовки. Причем, на такой глухой улочке, что самостоятельно, Макс бы разыскивал его, до второго пришествия. Он итак, после напутствия лейтенантика, еще дважды, уточнял направление. В этот ранний час, посетителей в бюро не было. В небольшой комнатушке, разделенной стеклянной стенкой с окошком, царила сонная атмосфера. В которой, даже мухам, было лень жужжать. За стеклом, словно рыба в аквариуме, восседала дебелая молодица, вполне рубенсовских размеров. Заметив одинокого посетителя, она лениво одарила его взглядом снулой селедки, но, в силу поднадоевшей скуки, наверное, все же, расплылась в лучезарной улыбке. Однако комплимента ей не перепало, что моментально сказалось на ее настроении. Потому, на вопрос, может ли она выдать координаты некоего Дмитрия Сулейко, дама фыркнула лишь короткое.
   - Отчество?
   - Отчество? - опешил Макс.
   Отчества он естественно, не знал, но это было еще полбеды. Макс понял, что с самого начала, совершил непростительную ошибку по отношению к капризной мадам за стеклом. Поэтому, принялся наверстывать упущенное. Он наклеил на лицо улыбочку, придал глазам томность и, засунув голову в окошко, тоном мартовского кота, принялся за уговоры.
   - Уважаемая, понимаете, так получилось, не знаю я его отчества. Служили вместе в армии, а там, сами понимаете, отчества не в ходу. Больше по фамилии. Ну, пожалуйста. Вы ж такая красивая, а красивые женщины, должны быть добрыми.
   Дама несколько оттаяла. Игриво ответила на взгляд и, бойко защелкала по клавиатуре видавшего виды компьютера. Через минуту, она выдала.
   - Нет такого!
   - То есть, как нет? Посмотрите повнимательнее. Должен быть, засуетился Макс.
   Чего-чего, а подобного он никак не ожидал.
   - Я сказала - нет, значит - нет! - уперлась бюрократка. И вообще, любая справка, стоит у нас 30 рублей.
   Макс, с готовностью, выложил в окошко три сотни. Завидев деньги, дама отреагировала моментально - прозрачный намек поняла, но, тем не менее, пропела.
   - Нулей, не многовато ли?
   - Найдите мне человека, кто скажет, что их бывает когда-нибудь много, - скорчив из себя Рокфеллера, обезоружил ее улыбкой Макс.
   После чего, сотрудничество пошло много эффективнее. Дама еще раз, скрупулезно прошлась по спискам, однако, с видимым сожалением, выдала прежнее.
   - Нет. Я же говорю.
   - Не может быть, - медленно начал закипать Макс.
   В этот момент, в его мозгу, стали прощелкиваться самые невообразимые варианты причины недоразумение. Начиная с того, что "Сулейко" это просто кликуха и, заканчивая тем, что тот же "Сулейко", ни много, ни мало - псевдоним. Ни то, ни другое не выдерживало критики. Как, впрочем, и то, что ошибся сам Забелин. Однако, положение становилось не только пиковым, но и идиотским. Макс предпринял еще одну попытку, призвать даму к внимательности.
   - Что, вообще ни одного Сулейко? - выпалил он.
   - Есть Сулейко, но Тимофей, - ничтоже сумняшеся, пропела та.
   - "Постой, постой, Митя, Тима, черт бы их побрал. Вообще-то, похоже, может, что и выгорит", - пронеслось в голове и, Макс решился ухватиться за соломинку. - Ладно, давайте Тимофея. Может, родственники.
   Дама кокетливо повела налитыми плечами, и принтер послушно принялся вжикать, сотворяя еще одну справку на своем долгом веку.
   Расположившись в "Тойоте", Макс не откладывая, предпринял мозговую атаку на обстоятельства. Самым простым, было справиться по телефону у Забелина. Однако, тот мог быть просто не в курсе этих идиотских тонкостей. Мало ли, кому из его вассалов, какое имя взбрендило носить, он же, им в паспорта, наверняка не заглядывал. А если знал, но не предупредил Макса, следовательно, имел на то собственный резон. Ведь, как ни крути, а его подопечный сдавал сейчас экзамен. Причем, как упомянул Виктор Викторович, экзамен на сообразительность. Оставалось одно - разыскать злополучного Тимофея и, прозондировать его отношение к имени Митя.
   Но сначала, Максу требовалось решить проблему с жильем. Светиться в гостиницах, он не намеривался, дабы лишний раз не искушать капризную судьбу. С его фамилией, наверняка, прошумевшей в недавних милицейских сводках, это было небезопасно. Подумав самую малость и, руководствуясь былым опытом, он поехал на местный вокзал. Где, если судить по краевому центру, должны были обязательно толкаться ушлые старушенки, в поисках потенциальных квартирантов. Но, каково было его разочарование, когда на привокзальной площади, он не увидел не только старушек, но и приличного количества самих пассажиров.
   Зато, близлежащий киоск, оказался до неприличия густо обклеенным, самыми разными объявлениями. Среди них, Макс и отыскал нужное: "Сдается квартира, посуточно. Комфорт гарантирован". Последнее его интересовало мало, но "посуточно" устраивало вполне. Позвонив по указанному в объявлении телефону, прямо с вокзала, Макс договорился с хозяйкой о встрече. На поверку, это оказалась весьма презентабельно одетая и ухоженная особа. Неопределенного возраста, но из тех, кто отчаянно борется с самой природой, за продление собственной молодости.
   Макс, она оглядела с ног и до головы, не чинясь. Причем, таким взглядом, словно приобретала не квартиранта, а, как минимум супруга на остаток жизни, или любовника. Судя по ее мине, он оказался не в ее вкусе. Обменяв ключи на плату авансом за пять дней, дама напоследок, выдала короткое, но явно значимое, по ее мнению.
   - Групповуха, садомазо - мне фиолетово! Единственная просьба, не шуметь и соседей не напрягать.
   После чего, не дожидаясь заверений в благопристойном поведении, она ретировалась, облегчив карманы Макса весьма чувствительно. Запрыгнула в новенькую "Мазду" и лихо укатила прочь.
   Квартирка, оказалась небольшой, но очень даже уютной и, со вкусом обставленной. Особенно, было продумано освещение. Видно, что постарался специалист, знающий толк не только в электричестве, но и в делах сексуального интима. Кроме прочего, повсюду, где это только было возможно, лежали упаковки с презервативами. На любой вкус и размер. Хочешь, надевай на положенное место, хочешь пофантазировать - надевай на голову и изобрази Фантомаса, а хочешь, даже просто жуй их вместо жвачки - наверняка вся эта предусмотрительность и делала оплату апартаментов очень даже кусачей.
   - Мило, - констатировал Макс.
   С удовольствием скинув с себя одежду, он принял душ. Затем, наскоро перекусил, купленными по дороге гамбургерами и, отправился на поиски чертогов господина Сулейко. Девятиэтажку, указанную в справке адресного бюро, Макс отыскал достаточно легко, обойдясь без расспросов. Войдя в подъезд, он первым делом обследовал батарею почтовых ящиков, занимавшую, как минимум, полстены. На одном из них значилось: "Сулейко Т.М."
   - И здесь Тимофей, черт бы его побрал, - выругался Макс. - И, никакого упоминания о Мите. Что ж, будем смотреть дальше.
   Судя по нумерации, квартира Тимофея находилась на третьем этаже. Поэтому услуги лифта, Макс проигнорировал. Он поднялся по лестнице, остановился напротив двери искомой квартиры и, попытался вычислить, глядя на нее, состоятельность хозяина. Та, являла собой настоящий шедевр сталелитейного искусства. Массивная, оснащенная множеством хитрых замков, она внушала более чем уважение. Но и свидетельствовала о том, что во внутренностях жилища, в плане материального благополучия, было все в порядке. Дело оставалось за малым: отыскать способ привязки мифического Мити, к хоромам Тимофея. Если он вообще, имел право на существование в данном доме.
   В этот самый момент, снаружи, послышался лихой скрип тормозов. Затем, отчетливо хлопнула автомобильная дверца, пискнула включенная сигнализация и на лестнице, послышались шаги. Макс встрепенулся. Идти наверх было глупо. Оставаться у двери, еще глупее. И он, насвистывая себе под нос, с видом праздного обывателя, пошел вниз. С субъектом, поднимавшимся ему на встречу, он столкнулся на площадке второго этажа. Если следовать логике, учитывая наличие лифта, мужчина должен был жить, как раз не выше третьего. Почему тогда, ему было бы не носить фамилию Сулейко?
   Только глянув на мужчину мельком, Макс сразу почувствовал, что в его рассуждениях, вполне могло иметься зерно истины. Это был натуральный шкаф, упакованный в умопомрачительный, цвета болотной жижи летом, пиджак. Количеству золота на нем, в виде перстней и цепей, позавидовал бы сам Крез. Лет ему, было немногим за тридцать. И, все бы ничего, если бы не его лицо - невыразительное, круглое, как блин, с пуговками голубых глаз и носом картошкой. На фоне остального антуража, без всякого сомнения, фирменного, оно сильно проигрывало, излучая эдакую кондовую провинциальность. Ни дать, ни взять - натуральный сказочный Емеля. Только, вдруг, поменявший печку на навороченную тачку, а лапти с косовороткой на лейбловый прикид.
   Завидев незнакомца на узкой лестнице, шкаф даже и не подумал о том, чтобы хоть немного сдвинуться в сторону. Продолжал переть, как танк. Так, что Максу пришлось вжаться в стенку. И вот тут-то, то, что он увидел, чуть ли не заставило его станцевать джигу. На тыльной стороне ладони, левой руки жлоба, корявыми буквами значилось синее: "МИТЯ".
  
  
  
  
   Х Х Х
   Все складывалось, как нельзя лучше. Проблема, которую Макс определил для себя первоочередной, разрешилась сама собой. Личность пресловутого Мити была установлена. Где он проживал, тоже стало известно. А из мимолетного знакомства с клиентом, Макс сделал вполне удовлетворительные выводы. Концепция задуманной им акции, как раз и была рассчитана на подобный тип людей. Не отягощенных особым интеллектом, зато сверх меры, перегруженных высокими амбициями. То, что все это имелось в шкафоподобном Сулейко, Макс нисколько не сомневался. Для этого, вовсе не надо было бы быть Чезаре Ломброзо, а просто иметь глаза и немного способностей мыслить логически.
   Теперь, предстояло приступить к следующему этапу. А именно, определить режим жизнедеятельности Мити Сулейко. Для этого, требовалось просто, установить за объектом неусыпную слежку. Но, осуществлять ее, обязательно с учетом небольших масштабов города. Чтобы никого не напрячь преждевременно, никому не намозолить глаза, в результате чего, нарваться на неприятность и, самое главное не спугнуть клиента. Этим Макс и занялся.
   На протяжении трех последующих дней, он неотступно, всюду, следовал за Митиной "Мицубиси". Огромным, под стать самому хозяину, джипом. Явно перегруженному всевозможной электроникой, молдингами, никелем и иными наворотами. С одной стороны, это было даже хорошо. При относительно небольшом движении, можно было без проблем, следить за клиентом с почтительного расстояния. Иногда, Макс оставлял свою "Тойоту" и являл из себя, праздношатающегося. Когда, например, дожидался Сулейко, у его офиса, с помпезной вывеской "Global M.S. Ltd". Что значило "Global", было понятно. "Ltd", тем более. Ну, а "M.S." посередке, вероятнее всего являлись Митиными инициалами - ставили в тупик прохожих, зато явно услащали больное самолюбие хозяина. Просто, человеком на улице, Макс становился и тогда, когда, ожидал, пока Сулейко наплещется в бассейне, напарится в сауне, нахлещется пивка, в шикарном баре или, вдоволь наиграется в местном казино.
   Короче, жизнь господина Мити, предстала перед вынужденным ее исследователем, во всей красе и была изучена им, в принципе, досконально. Назвать ее, просто бурной, язык не поворачивался. Это было сверхбурное, супербурное прожигание той самой жизни, желание взять от нее по максимуму, и в кратчайшее время. Но, что самое главное и печальное, Максу так и не удалось вывести, хоть какой-нибудь вшивенький алгоритм этой самой жизни, отыскать даже маломальскую закономерность в ней. Создавалось полное впечатление, что новоявленный барин, только что высвободившийся из липовых лаптей, решил с лихвой компенсировать былое прозябание. Не иначе! В результате, за эти три дня, Макс вымотался настолько, что засыпал, ненадолго, прямо в машине. Едва припарковав ее в укромном месте.
   Однако постепенно, закономерность, какая никакая, но, все ж таки, складываться начала. Оказалось, что в родные пенаты, Митя предпочитал возвращаться каждодневно, в промежутке от двух часов ночи и, до пяти утра. Это, было уже кое-что и на данную ставку, можно было вполне играть.
   Убедившись, к исходу третьих суток, что правило, со скрипом, но работает, Макс лишил клиента собственного внимания и, полностью переключился на подготовку следующей фазы предстоящей операции. Но сначала, для того, чтобы восстановить силы, он целые сутки, напролет, проспал в своей съемной квартирке. После чего, вновь вышел в свет. Причем, в полном смысле этого слова. Ведь теперь ему предстояло отыскать достойного исполнителя, придуманного им спектакля. Основные требования к кандидату, были предельно простыми. Даже, можно сказать, примитивными. Абсолютная беспринципность, пофигизм, замешанный на цинизме и жажда денег. Желательно подкрепленная, еще и наркотической зависимостью, как стимулятором вечного безденежья.
   Удивительно, но подобных индивидуумов, на поверку, оказалось, хоть пруд пруди, хоть строй из них, вместо кирпичей, новую Китайскую стену. Вполне хватило бы! стоило Максу, только зайти поздним вечерком, в первую же, попавшуюся на его пути молодежную кафешку. В заведении, оглушающее гремел "хип-хоп". А всевозможные проблески, мудреные пульсары и просто, зеркальные шары, подвешенные к потолку, слепили настолько, что поначалу, с непривычки, возникало полное ощущение, что ты попал в цех, где работают одновременно десятки сварщиков. Постепенно, немного адаптировавшись, Макс разглядел обстановку.
   Кафешка была небольшой и, наверняка, приспособленной специально для молодежных тусовок. Где основным блюдом являлось то, что сейчас называют танцами. Большая часть зала, ограниченная с одной стороны барной стойкой, а с другой, рядом крохотных столиков, расставленных полукругом, была отдана в полное распоряжения любителей пластического драйва. И те, вовсю старались оправдывать заботу о них, хозяев бедлама. Он скакали, совершали дикие ужимки, дергались. Или же, уставившись совершенно стеклянными глазами в пространство и, ничего при этом, не видя, томно извивались в противовес звучавшей, рваной в клочья, мелодии. Над этим скопищем потных тел, вязкой пеленой висел сладковатый дым. Столики не пользовались должным успехом у расслабляющихся. Те, кто в данный момент не танцевал, предпочитали толпиться у барной стойки или, решали свои неотложные проблемы в углах, куда блики разноцветного света, не доходили вовсе.
   Подумав, Макс направился к столикам. На ходу, оценивая потенции тех, немногих, кто парами, но больше в одиночку, сидели за ними. Его выбор, пал на жердястого, нескладного паренька, лет двадцати. Темные, длинные волосы, свисали у него сальными космами. В том числе и на глаза. Последние, насколько можно было видеть, горели ненормальным лихорадочным блеском. Однако в них, в самых дальних уголках, еще можно было различить признаки разума. Как и все здесь, паренек был одет непритязательно. На нем были широченные, тинейджеровские штаны, со множеством клапанов и иных наворотов и, давно потерявшая свой первоначальный вид, майка с искусственными прорехами. На предплечье парня, совсем не рельефном, темнела татуировка, изображающая какой-то китайский иероглиф. Продвинутый, по современным понятиям облик, дополняли серьга в ухе и, огромный перстень, в виде паука, на среднем пальце левой руки.
   Столик перед парнем был абсолютно пуст - ни, обязательных здесь коктейлей, ни даже баночки вездесущего пива. Что, конечно же, вполне могло указывать на его материальные проблемы.
   - Можно? - произнес Макс, стараясь перекричать дикую музыку.
   Парень, даже не соизволил посмотреть на него. Он продолжал глядеть в никуда, перед собой. И, даже если и видел там что-то, то это "что-то", явно никак не проникало в глубь его сознания. Только, достигало лихорадочно блестящих глаз и, отскакивало от них на пол. Так и не дождавшись разрешения, Макс по собственной инициативе, устроился на свободном стуле. Он вытащил из кармана, специально купленную, пачку дорогих сигарет и, небрежно бросил ее на стол.
   - Кури, - прозвучало предложение.
   Парень медленно перевел взгляд на незваного соседа. Потом, достаточно осмысленно, посмотрел на сигареты и, наконец-то, едва шевеля губами, выдавил из себя.
   - А кто тебе сказал, что я курю?
   - "Вот те, на! - удивился Макс и, мысленно прощелкал ситуацию. - Уж не на маменькиного сыночка напоролся? Да нет, не похоже. Значит, принципы имеются. А где принципы, там и кусочек воли отыскать можно. Что мне и требуется. Однако, контакт произошел и требует развития", - в слух же, произнес, - Ну, как жизнь то?
   - Жизнь? - при этом слове, парень встрепенулся и, его глаза заблестели еще больше, словно их хозяина, только что, задели за живое. - А где ты видишь эту жизнь? Тухнем, как яйца, в ватных штанах китайского кули.
   - "Оба на! - только и ахнул Макс. - Он, если и не философ, то нигилист точно. Неплохо, для начала".
   Между тем, безобидный вопрос о жизни, взволновал парня не на шутку. Он выдал еще пару хлестких перлов по данной теме. После чего, будто из него кто-то выпустил воздух, сник.
   - А что за кисляк такой? - участливо поинтересовался Макс. - Проблемы? Звать то как?
   - Тебе то, зачем?
   - Ну, "эй ты", как-то неудобно, - привел довод собеседник.
   - Неудобно трахаться на рояле. Сосклизываешь часто, - осклабился парень. - А вообще, я Сэм.
   - Сэм?
   - Да, Сэм! Тебе то, какая лабуда с того? Кати-ка ты отсюда, лекарь души, хренов, - в голосе парня, послышались явные предвестники скорой агрессивной истерики.
   Макс, насколько это было возможно, пристальнее вгляделся в собеседника. И, его прежние посылы, нашли дополнительные признаки конкретики. Перед ним был тривиальный наркоман. К тому же, скорее всего, проехавший сегодня мимо дозы. Что ж, это было делом поправимым. Предвидя ситуацию, Макс запасся всем необходимым заранее. Да и молоть языком, из пустого в порожнее и, действительно, заниматься лечением чьей-то души, он больше не намеревался. К тому же, прекрасно знал, что это занятие было абсолютно бесперспективным, но еще и тягомотным.
   - Как, насчет работенки? Непыльной. А, Сэм? - без обиняков, выдал он.
   - Работа? - опешил наркоша.
   Он моментально унял в себе, назревавший порыв неуправляемого раздражения. Было видно, что в его мозгу произошла некая работа мысли. Результатом которой, скорее всего, явилось решение за принятие предложения, как перспективы получения денег на желанную дозу. Однако упрямство законченного нигилиста, пока что, взяло в нем верх.
   - Пусть эти косоглазые, за Амуром, работают, - буркнул он. - А нам, итак не хило.
   - Они то, как раз и работают. Это точно. Но, я ж тебе не тачку толкать предлагаю. За просто так, пару штук гринов срубить, по моему, любому не западло будет? - жестко произнес Макс.
   - Пару штук гринов? - на изможденном лице Сэма, отпечатался неподдельный интерес. - За какие такие понты, подобная щедрость? Или в филантропах числишься? Так дармовую хавку, сейчас только придурки раздают.
   От его былой агрессивности не осталось и следа. Зато ее место заняла подозрительность. Требовалось срочно закрепить успех. Поэтому, небрежно, как недавно сигареты, Макс бросил на стол, аккуратно завернутую в целлофан дозу. Подозрительность на лице Сэма, вновь сменилась интересом, к которому, уже присовокупилась, еще и почти любовь к нежданному благодетелю.
   - Я сейчас, - буркнул парень.
   Он, с завидной сноровкой, схватил со стола героин и, в мгновенье ока, исчез в неизвестном направлении.
   - "Уж не развел ли меня, как последнего лоха? - пронеслась беспокойная мысль, но Макс тут же отринул ее и заменил другой. - Не должен. Ведь это когда банк грабанешь, можно лечь на дно и спокойно, до смерти считать бабки. Зависимость же, штука предельно жесткая, она постоянной подпитки требует. Не всякий наркоша отважится на то, чтобы рубит под собой сук. Отваги не хватит".
   И точно, Сэм вернулся минут через пять. Совершенно другим человеком, словно его, в одночасье, кто-то там подменил. Устроившись на стуле, он посмотрел на Макса так, словно знал его, по меньшей мере, сто лет и произнес.
   - Так что ты говорил насчет гринов?
   - Грины, это второе. А первое - работа, - сразу, направил предстоящий разговор в нужное русло тот.
   - И, что же за такая интересная работа, чтобы такие бабки за нее отстегивали? - опять, в голосе Сэма, появилась нотка подозрительности.
   - Пустяк. Надо попугать одного кадра, как следует и все дела.
   - Как это, просто попугать? - явно опешил наркоман. - За две штуки баксов?
   Но Макс пропустил это мимо ушей и продолжил.
   - У тебя ствол найдется?
   - Допустим.
   -Тогда, полный ажур, как говорят французы. Заданьице, дрянь, для тебя, судя по всему, парня толкового. Встретишь клиента в подъезде и, попалишь из ствола малость. Хочешь, в потолок, хочешь, в стены. Когда тот обделается, ты, ноги в руки и ходу.
   - Постой, постой, - вдруг, засуетился Сэм. - Что значит, "в потолок, в стены"? и за это две штуки баксов?
   - Тебя не устраивает?
   В глазах наркомана блеснуло нечто необъяснимое, но заведомо страшное. Он заерзал на стуле, лихорадочно сглотнул слюну и выдал.
   - А что, если мне очень захочется башку ему продырявить?
   - И что, сильно захочется, думаешь? - Макс явно оторопел, от столь неожиданного заявления.
   - Почему нет? Это ж адреналин чистейший. Иной раз, похлеще любого "герыча" забирает, - Сэм был вполне искренен.
   Макс оказался в незавидном положении. в его планы, предлагаемое наркошой совсем не входило. Однако нужно было быстро отыскать вполне удовлетворяющий обоих, ответ. Иного, чем прозвучавший, он не нашел.
   - Дырявь, на здоровье, если тебя от этого так колбасит. Но учти, прибавки не будет, - жестко предупредил он.
   - Зато кайф нехилый срублю. На халяву, считай, - лицо Сэма исказила гримаса садиста. - Заметано. Где и когда?
   Макс, не вдаваясь в конкретные имена и адреса, изложил некоторые детали. И они расстались. Сэм, довольный, свалившейся на него с неба, гарантией беспроблемного существования в ближайшем будущем. А Макс, крайне пораженный встречей со столь безбрежным цинизмом. Он и сам был далеко не ангелом, но, никогда бы не стал утверждать того, что нажимая на курок, можно, оказывается, испытывать кайф. Это, по его мнению, был уже не просто порок, это был диагноз. Страшная мутация, опасная для всего человечества.
   - "Далеко, мог бы пойти, этот отморозок Сэм, - подумал он. - Только вряд ли у него получится - голову потеряет гораздо раньше!"
  
  
  
  
   Х Х Х
   Согласно предварительной договоренности, Макс заехал за Сэмом в ту же кафешку, спустя сутки. Где-то далеко за полночь. На всякий случай, чтобы не засвечивать "Тойоту", он воспользовался услугами частного извозчика. Сэм был в полной боевой готовности. По крайней мере, его глаза, сегодня отбрасывали в мир, явные признаки наличия достаточного количества извилин. Хотя в целом, манеры отморозка, оставались вполне прежними, расхлябанно-пофигистско-агрессивными. Вот такой дикий симбиоз.
   Молча, не произнеся ни слова, они проехали по спящему городу. Не доезжая квартала, до того места, где высилась девятиэтажка Мити Сулейко, Макс отпустил такси. Дальше, следовало передвигаться на своих двоих. Оставшись без свидетелей, идейный вдохновитель акции устрашения, глянул на оружие Сэма. Тот был горд, но похвалы, относительно, в общем-то, весьма приличного ствола, так и не дождался. В Максовом плане, тот особой роли вовсе не играл. Потому, и особым вниманием, удостоен не был. По дороге, Макс еще раз, изложил подопечному его задачу.
   - Квартира на третьем этаже, номер 79. Обоснуешься на лестнице, выше двери и будешь ждать. Если соседи объявятся, там по ходу сориентируешься, как выкрутится. Вверх пройдешь, или вниз - по ситуации. Но это вряд ли, время такое, все нормальные люди уже спят, как сурки. Понял?
   - Да что зря воздух сотрясать, не дурак ведь, - попытался отстоять право на независимость, отморозок.
   Однако, Макс был предельно холоден, жёсток и непреклонен. Не то, что вчера, в кафешке. Он лишь выдал подопечному один единственный, очень недвусмысленный взгляд и тот, покорно возвратился в положенное стойло. Может, естество его и протестовало. По привычке. Только вот обещанные баксы огрести, тоже, хотелось очень.
   - Клиент подкатит в районе от двух до пяти. Мордоворот в прикиде - сразу поймешь, что он. Как только к двери подойдет, и начинай палить.
   - А охрана у него? - вдруг, выдал Сэм. Кстати вполне разумное.
   Но у Макса на этот счет готовый ответ имелся. Он данную проблему уже исследовал досконально. Это в больших городах, стало модным, окружать драгоценное тело стеной из бодигардов. Здесь же, в районном центре, все еще действовали привычки провинции. Такие личности, как Митя Сулейко и без того, наводили трепет на земляков. Одним своим видом. Потому, таскать за собой быков, было, во-первых, накладно, во-вторых - незачем.
   - Есть у него охрана, но только в офисе. Да по городу шататься, иной раз. Чаще, он вольная птица, а домой, сто процентов, возвращается один, - ответил Макс.
   - Тогда - класс. Можешь не сомневаться, фейерверк устрою - закачаешься, - воспрянул духом Сэм.
   - А я и не сомневаюсь. Ты же, парень - гвоздь!
   - Тогда, бабки отстегивай сейчас, - поступило вполне уместное предложение.
   Макс спорить не стал. Присутствие в карманах "киллера" "зелени", как платы за заказ, тоже являлось частью его хитрого плана. Однако, и сорить деньгами зря, он не собирался. Не из желания сэкономить для Забелина, просто так, из принципа, дабы не потакать отморозку. Небрежно отсчитав пять сотенных, он передал их Сэму.
   - Это аванс. Остальное, получишь после выполнения.
   - Лады, - согласился тот.
   Он бережно сложил купюры и опустил их в один из многочисленных карманов необъятных штанов. Правда, после этого, выдал.
   - Надеюсь, кидалова не будет?
   - Бля буду! - предельно серьезно и, одновременно мужественно подавляя в себе желание рассмеяться, изрек Макс.
   - Клёво, - буркнул отморозок.
   При этом, он старательно пытался сохранять абсолютное безразличие. Хотя, что творилось в его зачумленной наркотой башке, догадаться было не трудно. Ведь теперь у него, не виртуально, в обещаниях, а вполне реально, лежала в кармане хрусткая гарантия на право, иметь дозу уже сегодня и, приличное количество про запас. При любом раскладе. А за такое, почему бы было и не пострелять малость. Тем временем, они уже практически прибыли на место. Макс остановился неподалеку от девятиэтажки. Посмотрел на часы, еще раз оглядел подопечного и, выдал последнее напутствие.
   - Ну, что Джеймс Бонд, готов? Вон, тот подъезд, справа. Квартира 79. Вперед, за орденами, Сэм. Думаю, ждать тебе придется не долго. Да, не забудь сказать, что это привет из Хабаровска.
   Сантименты Сэма давно не трогали. Он смачно сплюнул и, не удосужив ответным взглядом благодетеля, развязной походкой отправился на свой пост. Как только он скрылся в подъезде, Макс отошел метров на сто, в тень густо разросшихся кустов и, достал брелок сигнализации. Свою "Тойоту", он припарковал здесь, заранее. Устроившись в салоне, Макс выждал минут пятнадцать. У девятиэтажки, подъезд которой просматривался отсюда, как на ладони, по-прежнему было тихо и безлюдно. Он достал мобильник. Пора было заканчивать эту, явно затянувшуюся комедию.
   - Алло, милиция, - произнес он в трубку. - Регистрируйте сигнал: в данную минуту, готовится заказное убийство бизнесмена Тимофея Сулейко.
   Макс назвал адрес. На том конце провода насторожились, но, все еще находились, судя по всему, в нерешительности. Не баловство ли? Требовался дополнительный нажим. И он, не замедлил явиться.
   - Какие шутки, товарищ, не знаю, как вас там по званию, - загремел Макс. - Жизнь уважаемого в городе человека на волоске! Кто я? Как кто? Законопослушный гражданин. Нет, нет, вам моя фамилия ни к чему. Ни звезды героя, ни премии мне не требуются. Запишите просто - сосед. Зарегистрировали? Вот и прекрасно.
   Выключив мобилу, Макс без сожаления забросил ее подальше в кусты. Он знал, что делал и, конечно же, рассчитал все заранее. Сейчас, минут через пять, сюда прибудет отряд лютых ОМОНовцев. Обнаружат Сэма, со стволом и у двери Сулейко. Но, что для них, натасканных на настоящих волчар, этот жердястый наркоман? Если сразу не размажут по стене, то по полу рожей, вдосталь, извозят точно. Ребра посчитают, как следуют, все ли на месте. А потом? Потом, включится бесстрастная машина следствия. Прецедент на то имеется. Еще какой! Раскрутят Сэма в шесть секунд - выложит все. И про Хабаровск не забудет, наверняка, упомянуть. Ну, может быть, про советы стрелять в стены, в потолок припомнит. Только, кто ему поверит. Дадут отморозку немного. Год-два. Но это, только на пользу ему пойдет.
   А одновременно с этим, будет происходить и главное, ради чего, Макс и затевал всю эту катавасию. Выдернут, как пить дать, выдернут, для дачи показаний и Митю Сулейко. Как потенциально имевшего все шансы, стать не только пострадавшим, но и вполне натуральным трупом. Напуганный он будет уже - это гарантия. Такие как Митя, свою задницу высоко ценят. И любят, неизвестно за что, кстати. В ментуре, ему добавят еще малость страха. Тогда то, и заработают, его заплывшие жиром мозги. Если не раньше. Допрет, куда денется, откуда ветерок ледяной дунул. И вряд ли, захочет щекотать ноздри тигру в другой раз.
   - "Э-ка я дал, надо же, господина Забелина уже и в тигры произвел", - усмехнулся Макс.
   В этот самый момент, к подъезду девятиэтажки, на полной скорости подкатил вместительный микроавтобус. Едва он затормозил, из него, будто горох из худого мешка, бряцая оружием, высыпала камуфлированная братия и, один за другим стала втягиваться в подъезд.
   - Порядок, - хлопнул ладонями по рулю, Макс и включил зажигание.
   Больше в этом городе, ему задерживаться не имело смысла. В данном случае, режиссеру спектакля, на традиционный поклон, выходить было совсем не обязательно.
   Рассвет застал Макса, уже где то в районе Елабуги. До Хабары, оставалось несколько десятков километров. Макс вел "Тойоту" уверенно и спокойно. Одновременно, жадно вдыхая напоенный хвоей, утренний воздух и впитывая глазами, красоты окружающей его природы. Триумфатором он себя не ощущал. Данное чувство, было абсолютно чуждым для него. Работа - по принуждению и по воли жестких обстоятельств, не более того.
   Дорога, как и в прошлый раз, в этот ранний час была практически пустынной. И на этом фоне, появление далеко впереди, стоявшей на обочине милицейской "девятки", выглядело крайне нелепо.
   - Люди уже трудятся, - усмехнулся Макс, - Наверняка, на завтрак решили подкалымить.
   Он и до этого, ехал неспешно, а теперь и вовсе, дабу не искушать судьбу, поплелся словно черепаха. И, тем не менее, полосатый жезл, все равно, властно указал ему остановиться.
   - Вот суки, - чертыхнулся Макс, давя на тормоз и, съезжая на обочину. - Им, лишь бы столб был, а докопаться до него, это уже предмет профессиональной гордости.
   Однако он унял раздражение, нацепил на лицо казенную улыбку и, чтобы хоть, этим умаслить ретивых служак, сам вылез из машины. Навстречу ему, тоже, широко улыбаясь, двигался пожилой старшина. Его напарник остался в "девятке" и оживленно беседовал с кем-то по мобильнику. Как успел краем глаза заметить Макс, он был много моложе старшины и даже, вроде, пребывал при офицерских погонах. Между тем, старшина уже подошел. Он небрежно козырнул, еще более небрежно представился и, словно старый охотник, стал обхаживать "Тойоту" кругом. Документы у Макса, сразу, он почему-то требовать не стал. В связи с чем, в душу того потихоньку стало закрадываться, пока еще очень смутное, подозрение. Но времени на серьезное раздумье, ему никто давать не собирался. Старшина же обошел машину, остановился напротив багажника и коротко скомандовал.
   - Откройте.
   Макс молча исполнил приказание. Откровенно говоря, он и сам не знал, что находится в багажнике. Но и причин для опасения не видел. Что там вообще могло быть? Лысая запаска? Ну, может быть, несколько ключей и домкрат, в лучшем случае. Однако то, что он увидел, повергло его в достаточно стойкий ступор. Багажник был практически пуст - ни запаски, ни даже намека на ключи. Зато под резиновым ковриком, как будто два брата близнеца, лежали выстрелы к подствольному гранатомету. Старшина, словно только и ожидал увидеть их. Он все еще продолжал улыбаться, но его правая рука, уже потянулась к кобуре на боку. На принятие верного решения, у Макса оставались считанные доли секунды. Хотя, что проку было пытаться перебирать варианты - оно существовало в единственном экземпляре. Любое задержание, даже если потом, будет полностью доказана его невиновность в данном эпизоде, для Макса, все равно, означало только новый срок. Пожизненный, безо всякого сомнения.
   Мгновенно сгруппировавшись, ребром ладони правой руки, он саданул ГИБДдешника под кадык. Глотка того хрустнула. В его горле забулькало и он, выкатив из орбит глазищи, раскрыв рот и отчаянно хватая им воздух, стал медленно оседать на асфальт. Стремительным броском Макс кинулся за руль и рванув со второй скорости, втопил педаль акселератора в пол до отказа. То, что за ним будет погоня,, сомнений не вызывало, а было лишь делом времени. Достаточно скорого. И точно, всего то, спустя пару минут, в зеркале заднего вида, появился силуэт "девятки". Ее сирена истерично оглашала окрестности, в комплекте к ней, отчаянно спорили в яркости с утренним солнцем, блики двух "баклажанов".
   Думать о причинах произошедшего, Максу, конечно же, было недосуг. Главное - уйти. Любой ценой. И, вроде бы, преимущества его "японца" вполне позволяли ему это сделать. Однако, судя по всему и отечественный рыдван сзади, был с форсированным двигателем. По крайней мере, вскоре, расстояние между ними, стало медленно, но верно сокращаться. Обе машины пулями летели по шоссе, заставляя редких встречных шоферов, резко жать на тормоза и поспешно прижиматься поближе к обочине.
   Прикинув на глазок тенденцию неминуемого сближения, Макс пришел к выводу, что погоня, сможет продлиться, от силы, еще минут пятнадцать - двадцать. А там уже, должна была появиться черта краевого центра. На въезде в который, имелся пост ГИБДД. В данном случае, ему безоговорочно можно было бы уже присваивать название финиша этой гонки. Поэтому, Макс лихорадочно принялся оглядываться по сторонам, в надежде отыскать хоть какой-нибудь захудалый проселок, уходящий вглубь тайги. Там, под покровом леса, вариантов для его спасения, открылось бы куда больше. Но, как назло, от шоссе не отходило в сторону, ни единой тропки.
   Зато, сзади, отчетливо послышались выстрелы. Стреляли, естественно, из "девятки". Вполне возможно, в ней, кроме офицера за рулем, мог оказаться и еще один мент. Или старшина успел очухаться. Макс инстинктивно пригнул голову, почти улегшись на руль. И не зря. Две пули, смачно чавкнув, слету вгрызлись в лобовое стекло уже изнутри и, не потеряв силы, умчались дальше, вперед, оставив после себя аккуратные дырочки в паутинке трещин. В салоне сразу же противно засвистел воздух. Будто кто-то специально, добавил к продолжавшим выть сиренам, еще и детскую пищалку.
   - Однако хреновато, - выдохнул из себя Макс. - Если так пойдет и дальше, они мне башку продырявят гораздо раньше, чем те, что, наверняка, уже поджидают меня на въезде.
   И тут, то, что он увидел впереди, несколько прибавило ему уверенности в будущем. Шоссе выгибалось крутой дугой влево. А по этой дуге, на довольно приличной скорости, катил, груженный под завязку толстенными бревнами, трудяга-лесовоз. Макс легко начал обходить тягач. Но, в самом конце обгона, дал руль вправо и мастерски подрезал его. Водитель лесовоза, тоже оказался парень не промах. Он среагировал мгновенно и, чтобы уйти от неминуемого столкновения, вывернул руль влево. Но, точно рассчитать силу инерции такой махины на скорости, ему оказалось не под силу. Лесовоз занесло и он, основательно обосновавшись поперек широкого шоссе, перекрыл его напрочь.
   Для водителя "девятки" это явилось роковой неожиданностью. Он, даже если бы и очень хотел, на бешеной скорости, и при полном отсутствии возможности для маневра, все равно, не успел отреагировать должным образом. А результате, "девятка" лишь отчаянно взвизгнула тормозами, которые на миг, заглушили даже вой сирены. После чего, с жутким скрежетом рвущегося железа, врезалась в пространство, между двумя парами задних скатов лесовоза. Но, и этого оказалось мало. От не рассчитанной нагрузки, стропы, крепившие бревна сверху, лопнули, как струны. В то же мгновенье, боковые упоры, лишившиеся должного угла жесткости, оказались смятыми вдрызг. И вал из бревен с грохотом обрушился вниз, надежно погребая под собой то, что еще секунду назад, гордо носило имя "ВАЗ-2109".
  
  
  
  
   Х Х Х
   Страшной концовки погони, Макс, конечно же, не видел. Однако на отсутствие богатого воображения, он не жаловался никогда. Завершив дугу поворота, он резко снизил скорость, лишь мельком оглянулся назад и, не теряя драгоценного времени, занялся поиском приемлемого решения для дальнейших действий. По всему получалось, что ехать дальше по шоссе, ему было нельзя. Скорее всего, на ближайшем посту ГИБДД его уже поджидали. Поэтому, увидев первый же проселок отходивший от трассы, едва ли похожий даже на тропу туристов, он свернул в лес. Там, ему удалось проехать еще километра четыре. Протискиваясь между деревьями, рассекая кустарники и преодолевая неглубокие овражки. Наконец, очутившись в относительной, по его мнению, безопасности, Макс заглушил, буквально кипевший движок.
   Сидеть в раскаленной кабине было очень некомфортно. Да и ощущал он себя, словно тряпка, трижды прокрученная в стиральной машинке. Открыв дверцу, он просто, как куль, вывалился на мягкий мох, перевернулся на спину и закрыл глаза. Теперь, можно было и поразмышлять. И о гранатах, вдруг, оказавшихся в его багажнике, и о ментах на дороге, пасущихся там ни свет, ни заря, и о самом господине Забелине. Даже на первую вскидку, получалось, что последний просто подставил его. Расчетливо и хладнокровно. То, что ГИБДДешники, в такую рань, поджидали на трассе именно его "Тойоту", сомнений не вызывало. Да и были ли это настоящие менты? Кто его знает? Завязки у Виктора Викторовича, надо думать, имелись крепкие и в самых различных сферах. Взять, хотя бы спектакль с его, Макса, освобождением из СИЗО.
   Итак с этим, было все более или менее ясно. Однако неминуемо возникал другой вопрос - для чего это нужно было Виктору Викторовичу? Затраченные на него средства, Макс еще не отработал даже и на один процент. Отсюда вытекало единственное - подстава была частью проверки. Так сказать, экзаменом на выживаемость. По принципу: выживет киллер, в следующий раз на него можно будет делать и более серьезные ставки. А нет, тогда и горевать не о чем. Ничего нет! Отходы, по причине профнепригодности. Главное, для себя же спокойно, а деньги, даже потраченные впустую, как известно, дело наживное. В общем, расклад получался вполне гладким и, на первый взгляд, верным.
   И, тем не менее, Макс был зол. Имел на это полное право. Ведь разменной монетой, как ни крути, была его собственная жизнь! Продавать же себя со всеми потрохами, в безраздельное владение Виктор Викторовича, он не собирался. Он являлся профи, имевшим хорошую цену на свои услуги. На которые, кстати, был и хороший спрос. Так что, на одном Забелине, свет клином сходиться не мог и он, Макс, ему никогда бесправным крепостным не будет. Даже при том, что по сути, в этой жизни является полным нелегалом, с плачущей по нему, денно и нощно, тюрьмой. Спорно? Возможно. Пока. До поры до времени. Но при случае, все ж таки, следовало высказать Виктору Викторовичу, свою точку зрения на данный счет. Лишним не будет. А там, хочет, пусть глотает, не хочет, пусть выплевывает - дело его.
   - Сволочь, - выдохнул из себя Макс.
   И, чтобы усилить выброс из организма негативной энергии, мощно рубанул кулаком по мху. Но, в тот же момент, чуть ли не взвыл от дикой боли - угодил рукой в какую то колючку. Зато, недоразумение, полностью вернуло его к насущной действительности. Вытащив из ладони острый шип и лизнув языком ранку, он встал. Его "Тойота" смотрелась в этой чащобе, скажем прямо, несколько ирреально. Надо было с ней что-то делать. Оставить ее так, просто бросить и все, значит в скором будущем, дать богатую пищу для деятельности криминалистов. Сколько отпечатков пальцев и иных материальных свидетельств хранило на себе авто, сказать доподлинно было невозможно. Наверняка, много. Сжечь тачку, было самым простым. Но в эту летнюю пору, пожаров в тайге итак было предостаточно. Да и обнаружится "Тойота", пусть сожженная, в таком случае, много быстрее. А номера? В какие стороны, могли вести от них ниточки? Пусть Макс был зол на Забелина, но он был профессионалом и, даже в нынешнем своем положении, просто не мог допустить такой небрежности.
   В общем, проблема никак не желала находить удобоваримого решения. Между тем, Макс ощутил сильную жажду. Он вспомнил, что у заднего стекла, у него лежала бутылка минералки и, полез за ней. Каково было его разочарование, когда он обнаружил пластиковую бутылку, безжалостно пробитую пулей навылет. Естественно, теперь и пустую. Капельки влаги на ее стенках, выглядели столь притягательно, что приступ жажды заметно обострился. В отчаянии, Макс принялся оглядываться по сторонам, надеясь на то, что свершится чудо и, совсем рядом, окажется какой-нибудь крохотный родничок. И действительно, его слуха, достигли довольно отчетливые звуки, которые явно предвещали наличие неподалеку воды. Это, квакали лягушки.
   Движимый единственным сейчас желанием, Макс пошел в том направлении. Продравшись сквозь густой кустарник и преодолев метров тридцать, он и впрямь нашел воду. Однако пить ее, даже при огромном желании, было невозможно. Перед ним, лежало небольшое, метров пятьдесят в диаметре, затхлое болотце. Его поверхность была покрыта ряской настолько густо, что болотце, со стороны, выглядело вполне привлекательной лужайкой. Только какого-то ядовито-зеленого, неестественного цвета. Невезуха, еще больше распалила Макса в праведном гневе. Но ненадолго. При виде болотца, у него вскоре, появилась прекрасная идея.
   Вернувшись назад, он сел в "Тойоту" и повернул ключ зажигания. После чего, воткнув пониженную, подминая кустарник, метр за метром, стал медленно продираться вперед. Дальше, где растительность была пореже, ему даже удалось развить и кое-какую скорость. У самой кромки болотистого берега, Макс выпрыгнул из салона. А инерции движения, вполне хватило, чтобы автомобиль прокатился самостоятельно еще немного, наконец, клюнул носом в болотную жижу и, медленно стал погружаться в хлюпкие объятья. Испуганные лягушки вмиг притихли и, вытаращив глазищи, принялись наблюдать за невиданным действом. Некоторое время, багажник "Тойоты" еще торчал над ядовито-зеленой поверхностью. Но вскоре, болотце тяжело вздохнула и с удовольствием проглотила неожиданный дар человеческой цивилизации полностью. Густая ряска, не замедлила сомкнуться на поверхности и вокруг вновь воцарилась девственная первозданность.
   - Вот и лады, - констатировал Макс.
   Вытерев о мох руки, он двинулся в путь. Благо, что ломать голову над тем, куда идти, ему не пришлось. Абсолютно не зная местности и имея вокруг лишь сплошную стену из деревьев, пытаться ориентироваться, было пустой тратой времени. Ему повезло. Достаточно скоро, он набрел на явно часто хоженую тропинку. А уже по ней, вышел и к поселку. Жизнь в небольшом поселке, ключом почему-то не била. Однако признаки ее, все же имелись и, что самое главное, через населенный пункт пролегала вполне приличная дорога.
   В первую очередь, Макс пустился на поиски воды. На его счастье, уличная колонка, еще из тез, литых из чугуна и тяжеловесных даже на вид, располагалась неподалеку. Утолив, наконец-то, жажду, он приободрился и вновь стал способным мыслить достаточно эффективно. Но долго трудить извилины не пришлось. На другом конце, единственной улицы поселка, появился характерный клуб пыли. Источником его, мог быть только автомобиль, который и следовало, было, попробовать тормознуть. На просительный знак рукой, синий "Москвичонок" отреагировал моментально. Когда поднятую им пыль отнесло ветерком, Макс решительно дернул дверцу и, сунув голову внутрь, выпалил.
   - До Хабары....
   Так и не завершив фразы, он осекся. Еще бы, хорошо, что не проглотил язык совсем. За рулем "Москвичонка" восседал милицейский капитан и, с нескрываемым любопытством взирал на него.
   - Ну, что застыл то? - подал он голос, видя нерешительность потенциального попутчика. - Из лагеря что ли?
   Этот вопрос и вовсе поверг в шок Макса. Из всего того, что он попытался лихорадочно сообразить, само собой выбралось единственное - утвердительный кивок головой.
   - Да ты садись, а то у меня времени нет. К часу надо быть в Управлении, усмехнулся милиционер.
   Макс сел и замер. Однако мент оказался очень разговорчивым.
   - Ну, и как там у вас в лагере? - поинтересовался он, тронув своего коня с места.
   - Н-нормально, - ответил пассажир, все еще усиленно пытаясь понять, о чем, собственно говоря, речь.
   По крайней мере, даже при наличии буйной фантазии, отнести происходившее сейчас, на счет продолжения забелинского эксперимента с экзаменами, мог только круглый идиот.
   - Завидую вам, если честно. Песни, наверное, поете, воздух свежий? Эх, молодость, - Между тем, продолжил капитан.
   - Поем, - выдавил из себя Макс.
   - Вы только с кострами поосторожнее. Пожары в тайге кругом. Ладно? Студенты!
   - Конечно. Мы аккуратно их жжем.
   Только теперь до Макса понемногу стал доходить истинный смысл странного разговора. По всей видимости, где-то здесь, поблизости, находился летний студенческий лагерь. Получалось, что его приняли за студента.
   - "Что ж, совсем не плохо, значит, выгляжу прекрасно, - повеселел Макс. - Ладно, со мной ясно. Тогда, кем является этот капитан? Скорее всего, участковым. Если о пожарной безопасности так печется. Вот так номер, кому расскажи, не поверит!"
   по иронии судьбы, они выехали на трассу, почти в том же самом месте, где началась сегодняшняя погоня за Максом. Поэтому скоро, во всей своей трагической грандиозности, их взору предстала и картина финиша этой гонки. Сам тягач, уже успели отцепить и оттащить в сторону. А вокруг прицепа и горы бревен, суетились словно муравьи, с десяток людей, в форме и без. По периметру места ДТП, стояла редкая цепь из вооруженных ОМОНовцев. Что без сомнения, лишний раз подчеркивало необычайность произошедшего.
   - Мать честная! - выдохнул капитан. - Это надо же!
   Он остановил машину и, энергичным шагом направился к группе, стоявших неподалеку оперативников. Вернулся он скоро. Сел за руль, сосредоточился и, принялся потихоньку протискиваться, в расчищенной на загроможденном шоссе, узкую лазейку объезда. Когда они вновь выехали на простор, Макс, как это и положено бы, простому обывателю, движимому праздным любопытством, решил проявить интерес. К тому же, судя по виду милиционера, тому поделиться только что услышанным, очень хотелось.
   - Что там стряслось то? Лесовоз занесло?
   - Если бы только! - махнул рукой капитан. - Гаишники, тьфу ты, ГИБДДешники, по-новому, вляпались в эту дуру. Да так, что до сих пор откопать не могут - в лепешку! Водила лесовоза говорить, вроде, гнались за кем-то. По любому, скорость бешенная была.
   - Вроде, или точно гнались? - Макс нарочито выпучил удивленные глаза.
   - Э-э-э, - вновь махнул рукой капитан. - Он, водила так говорит. А там, поди, разберись сходу, что на самом деле было. Их нет. А он себя гробить, да срок на собственную шею гоношить, тоже, не идиот. Однако, замерят, рассчитают, там и решат, кто прав, кто виноват и, как было на самом деле.
   - Конечно, решат, - согласился попутчик.
   - А кто говорит, что и не гаишники они, вроде были, - больше для себя, нежели для пассажира, задумавшись, произнес милиционер. - Вроде, та тачка, за патрульно-постовыми числиться. Да и городское Управление - что, спрашивается, на трассе делали? Хрен их разберешь, этих городских. Может и действительно, сами виноваты.
   - "Забелинская работа! Точно его! Если такая чехарда вышла, что даже служивый мент - мозги на раскорячку. Точно Виктор Викторович подставу сгоношил! Рукодельник, хренов!" - мысленно и, как-то без особых, уже теперь, эмоций констатировал Макс.
   Пригородный пост ГИБДД, они проехали без проблем. Хотя он, оказался весьма прилично усиленным ОМОНом. Проверяли и документы. Однако, кому бы пришло в голову, интересоваться личностью попутчика капитана. Которого здесь, на посту, наверняка, даже и собака приблудная, знала не только в лицо, но и по имени.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Камера видеонаблюдения, установленная над воротами забелинского поместья, достаточно долго изучала того, кто посмел прикоснуться к кнопке наружного звонка. Наконец, где-то в глубине дома, на пульте, приняли решение. После чего, крохотная калиточка в воротах, словно по мановению волшебной палочки, бесшумно откатилась в сторону. Макс шагнул внутрь и, насвистывая себе под нос, побрел окружными аллейками, сразу к своему домику. Был ли Забелин в данный момент у себя, нет ли, его волновало мало. Для себя он решил, что при любом раскладе, по собственной инициативе, на доклад к хозяину, не пойдет.
   Оказавшись в привычной, ему уже, обстановке, Макс особенным кайфом, скинул с себя пропыленную одежду. Сразу залез под душ и, целый час, наверняка, стоял под тугими струями воды. Поочередно, он делал эти струи то горячими, до невозможности терпения, то ледяными, до зубовного скрежета и стука. Вода благотворно повлияла на организм и нервы. Мало того, что подарила то, что и должна была бы подарить - чистоту телу. Но и придала ощущение легкости и блаженства. В связи с чем, былая агрессивность Макс вылиняла и, практически сошла на нет. Вдобавок ко всему, он решительно выкинул из головы все, нарушавшее пребывать в комфортности, махнул рукой на недавние переживания и, вооружившись интересной книжкой, растянулся на диване. При этом он совершенно не сомневался в том, что он его прибытии, уже доложили Виктору Викторовичу. А, следовательно, надо было, ожидать скорого визита. Если следовать логики согласно канонам жанра и, конечно же, зная скрупулезность в делах, самого господина Забелина.
   Однако сегодня тот не объявился. Не пришел он и на следующий день. И, только поздним вечером, к исходу третьих суток, дверь гостевого домика отворилась и на пороге возник хозяин. Он был облачен в роскошный халат с атласными отворотами. Сам Забелин, если судить по его глазам, был настроен благодушно, но старательно скрывал это, за маской человека, предельно делового. Он устроился в кресле, закурил сигарету, после чего, несколько удивленно, воззрился на Макса. Вероятно, веская причина демонстрировать подобное, по мнению шефа, у него имелась. Но подчиненный, мало того, что даже не оторвался от книжки, а как лежал на диване, так и продолжал лежать. Тоже, демонстрируя, как бы, ноль внимания, пуд презрения.
   Неизвестно, как решил построить предстоявший разговор хозяин, но его планы, были явно нарушены. Однако, считая себя, вероятно, очень продвинутым, он решил не выказывать полноту авторитарной власти, а, наоборот, добавил в свой образ малую каплю демократизма.
   - А ты что надулся то? Как тот хомяк, - состроив подобие улыбки, изрек он.
   - Хомяк? - Макс словно только этого и ждал. Он отложил книгу и сел. - Хомяк, уважаемый Виктор Викторович, пушистое и доброе животное. Вы бы уж постарались, выбрали б из богатой фауны, что-нибудь покровожаднее. Шакал, например. Или гиена - тоже не плохо.
   - Шакал? Гиена? Ишь ты, как закрутил, - сявые брови Забелина, выгнулись удивленными дугами. - А я тогда, кто, по-твоему?
   - Вот до сих пор и не могу постичь, - сверкнул глазами Макс. - Только знаю, что ни одному нормальному человеку, не придет в голову, разводить дома шакалье.
   - Ошибаешься, ох, ошибаешься, дружочек. Он как раз перед тобой, если ты этого так хотел, - в голосе Виктора Викторовича зазвучал металл. - Что это за истерика?! Что за такие сравнения идиотские?! На аллегории потянуло? - далее, он просто загремел. - Шакал он! Гиена! Хрен!!! Громов ты, Максим Леонидович! Висельник, сбежавший из-под стражи. И убивший при этом, не кого-нибудь, не бродячую собачонку, а следователя прокуратуры! Это, еще не считая остальных трупов, которые висят у тебя на шее, как папуасовы цацки. А вот теперь, пощелкай арифмометром в своей башке. И, сделай вывод. Ты, парень умный, справишься. А то размечтался - шакал он, гиена.
   Макс, по возможности, спокойно выдержал этот натиск. Действительно, крыть ему было совершенно нечем. Но внутри у него, все клокотало от гнева, а кулаки сжимались сами собой. Виктор Викторович заметил это. Он соскочил с кресла и, опустил правую руку в карман халата. Сомневаться в том, что там у нег был пистолет, не приходилось. Значит предвидел, значит просчитал возможную реакцию. Подготовил самый веский аргумент, если что. Макс скрипнул зубами, но, никак не желая уступать на подобной ноте, жестко произнес.
   - Зачем устроили мне подставу на шоссе из Комсомольска?
   - Ну, это уже совсем другой разговор, - внезапно, сменил гнев на милость Забелин, но пистолет в кармане, из руки не выпустил. - По конкретностям, это мне нравится. Изволь слушать. У нас с тобой договор был относительно проверки на сообразительность? Был. Что же ты бузу поднимаешь?
   - Проверка, согласен. Но не так же подло.
   - Подло? Может быть, не спорю. Однако иных способов не вижу. Не в салочки играем на вылет! На кону даже большее, чем просто деньги. Я же, в своих людях, дожжен быть уверен на все сто! Да, какие сто?! На двести, на триста процентов! И впредь, заруби себе это на носу!
   В концовке, его голос вновь вышел на верхний предел. Наверное, чтобы добавить эффектности и, раз и навсегда, застолбить право, даже будущих побед, за собой. После этого, с гордо поднятой головой, Забелин вышел из домика. Так и не решившись вынуть правую руку из кармана.
   - Тварь, - только и оставалось, вслед ему бросить Максу.
   Чтобы хоть так, выплеснут из себя никчемный теперь напряг. То, что он не услышал от хозяина ни слова, об успехе проведенной им акции, его тронуло мало. Если, по большому счету. Но все равно, где-то в глубине души, лениво шевелился крохотный червячок, вполне нормального, для любого человека, честолюбия. Которому, пока не отдали должного и положенного. Да и отдадут ли, когда-либо? Скорее всего, этому самому червячку, так и суждено было, издохнуть от полного истощения.
   И все же, из произошедшего разговора с хозяином, Макс извлек для себя несомненную пользу. Это явилось не открытием Америки, конечно, но, тем не менее. Будучи уязвимым, по причине полного бесправия, ему следовало несколько умерить собственные амбиции и недовольство. Постараться добиться позитива в отношениях. На этой почве, относительно крепко встать на ноги, а там... До "там" было еще очень и очень далеко. И все равно, как ни крути, выходило одно - Забелину ничего не стоило, отдать приказ на его, Макса уничтожение. Даже если судить, было, по единственному тому, с какой легкостью тот отдал его на заклание гаишникам, ради элементарной проверки. С таким огнем, играть не стоило. А значит, требовалось просто умерить спесь. Для вида, и собственного спокойствия, прежде всего. Не стоило сомневаться и в том, что свои выводы от недавней беседы, сделал и Забелин. Какие? А какие выводы может сделать дрессировщик, если его питомец, делает несомненные успехи, но не упускает случая, укусить за самое больное? Те же самые, что и только что Макс. Только, естественно, с вектором обратной направленности - если и далее не научится хорошим манерам, на повестке дня встанет вопрос о живодерне.
   В течение всей последующей недели, Макса не беспокоили. Причем не беспокоили настолько, что даже забыли пополнять запасы его холодильничка. Словно забыли о его существовании в принципе. Сперва, он буквально балдел от одиночества. Через несколько дней того же самого, уже был готов понемногу подвывать на Луну. А по истечении недели, наконец, решился и, взяв в руки лопату с садовыми ножницами, отправился на участок. Вспомнив, что по совместительству, является еще и "садовником". Он с остервенением застоявшегося жеребца, принялся окапывать деревья, резать сухие ветки и, с кайфом, вершить прочие садовнические дела.
   Однажды он так увлекся, что не сразу заметил, что за ним кто-то пристально, причем с явным любопытством, наблюдает со стороны. Это оказался паренек лет двадцати. Мускулистый и коренастый, с улыбчивым и добродушным лицом. На его коротко стриженой голове, красовалась, козырьком назад, аляповатая бейсболка. Наверняка, ему было нечем заняться. Поэтому, он просто улегся на газоне, воткнул в рот соломинку и, прищурившись, не сводил своих глаз с Макса. Поначалу, тот решил не обращать внимания на откровенного зеваку. Однако скоро, пребывание, под почти немигающим взглядом того, словно под прицелом, стало его здорово раздражать. Наконец, не выдержав пытки, Макс с ожесточением воткнул лопату в землю, обернулся в любопытствующему и, стараясь быть только ироничным, произнес.
   - Ты знаешь, что на свете есть только три по настоящему увлекательные вещи? Которые никогда не надоедают.
   - Нет, - вполне искренне, раскрыл рот крепыш. - Какие?
   - Смотреть на горящий огонь, смотреть на текущую воду и на то, как другие работают, - выдал, будто выплюнул, Макс.
   По первой, паренек явно опешил. Некоторое время он добросовестно соображал. И, наконец, догнав смысл сказанного, залился счастливым смехом. Приговаривая.
   - Во дал! Ну, дал! В самую точку.
   Что-что, но подобной реакции Макс не ожидал никак. Он еще больше посуровел, посмотрел на катающегося по газону счастливца и.... улыбнулся сам. После чего, как бы, само собой, произошло и знакомство. Паренька звали Пашей. Со своим простоватым, улыбчивым, он мало походил на забелинского рекрута. Однако, интуиция Максу подсказывала, что в увальне-добряке. Вполне могли скрываться и совсем иные качества. Поговорив о том, о сем, но больше о чепухе, Макс тоже растянулся на газоне рядом.
   - Ох, и перстенек у тебя, - восхитился он, заметив на пальце нового знакомца массивную цацку с камнем. - Стекло?
   - Обижаешь, - смешно возмутился Паша и выпятил грудь колесом. - Брюлик натюрель! По случаю прикупил. Дешево, потому что, обломилось.
   Макс спорить не стал, хотя, торчавший в литом золоте камень, мог бы вполне потянуть на целый карат. В принципе, он и не мог соизмерять того, что для Паши, значило понятие "дешево". Тем временем, располагавшиеся неподалеку, ворота поместья откатились в сторону и, на центральную аллею, въехал, сверкая избытком никеля и иными наворотами, огромный "Мицубиси". Он пробежал мимо отдыхающих и скрылся за углом особняка.
   - Классная тачка, - отвлекся от любовного созерцания перстня Паша и тяжко вздохнул. Явно с завистью.
   - А кто это? - не замедлил поинтересоваться Макс.
   Конечно же, он с первого взгляда узнал автомобиль Мити Сулейко. Но, поиметь лишнюю информацию, было бы совсем не лишним. Заодно и прозондировать потенции в хозяйстве Забелина, улыбчивого добряка Паши.
   - Да хряк один. Из Комсомольска, - пренебрежительно махнул рукой увалень.
   - Крутой, судя по всему. Вот, хозяину теперь будет забота - ублажать да веселить.
   - Куда там - веселить. Тоже, скажешь, - усмехнулся крепыш и, сделав свои глаза предельно доверительными, с удовольствием продолжил. - Если хочешь знать, этот самый хряк, в прошлый раз, перед Виктором Викторовичем на четырех мослах ползал. Точно, сам видел.
   - Да ну? - Макс изобразил крайнее недоверие.
   - Вот тебе и да ну, - довольно осклабился Паша и, словно по большому секрету, выдал. - Проштрафился, видать хряк. Теперь, через два дня на третий, сюда мотается исправно. Наверное, должок, никак перевезти не может. Гы-гы. За раз не умещается в его тарантасе. Гы-гы.
   Макс же, с недоверием посмотрел на собеседника и того, это явно подхлестнуло дополнительно.
   - Ты что, не веришь, - буквально забурлил он. - Да, говорю же, сам видел, как он ползал. Случайно. Зашел к хозяину по делу, а тот перед ним. Ну, натуральный хряк.
   Очень довольный собой, Паша вновь распластался на прохладной траве. Для Макса же, только что услышанное им, явилось вполне исчерпывающей информацией - его старания в Комсомольске на Амуре, уже принесли желаемые дивиденды. А как же иначе, другого, и быть не могло. Кстати, и о Паше: учитывая его возможность, входить беспрепятственно в святая святых хозяина, с ним впредь, следовало, было быть предельно осторожным.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Артем Данилович Симаков блаженствовал. А прошлую субботу, ему так и не удалось, испить прелести уединения в своей дачке. Как на грех, перед выходными, прилетела какая-то шишка из столицы. Естественно, надо было забыть о себе, любимом и, терпеливо выслушивать его "умные" речи. Кроме прочего, поддерживать компанию многочисленными тостами, типа: "За торжество законности и правопорядка!" И все это в помпезных, шумных вертепах, которые Симаков ненавидел, всеми фибрами своей консервативно-патриархальной души. За безбрежную суетность и, выпячиваемую напоказ праздность. Но сейчас, наконец-то, он сполна взял свое. Что по причине, соскученности, доставляло еще большее удовольствие.
   Попотев в жаркой сауне всласть, сейчас, он с чувством смаковал ледяную водочку и разглагольствовал вслух. О чем? Да обо всем, что приходило на его, распаренный добрым паром, ум. Здесь, в своих пенатах, можно было быть самим собой - уставшим от суеты жизни, уже немолодым человеком. Сильным по чину, но, как и большинство себе подобных, слабым по естеству. Порою, даже сентиментальным. А потому, и должным всегда доказывать, что не приемлешь эмоций в принципе, чтобы не подумали, что на самом деле, ты отчаянно цепляться за эту самую жизнь. Всеми возможными способами. В том числе и с помощью напускной жесткости.
   Кстати сказать, приезд столичного начальства, не смотря на его внешнюю безобидность, изрядно насторожил Артема Даниловича. Мудрый и опытный, просидевший не одни форменные штаны по разным креслам, он, по незначительным крохам, которые нет-нет, да и выпадали из действий заезжего гостя, сделал далеко идущие выводы. В его, Симакова, реноме, до этого безупречном безо всяких натяжек, завелся древоточец. Сколько времени ему понадобится для того, чтобы свалить еще крепкий дуб, было неизвестно. Но надежные тылы, надо было начинать готовить уже сейчас. Впрочем, Артем Данилович, никогда об этом не забывал и силки, на нужных людишек, расставлял исправно. К тому же, очень искусно и ловко. Однако теперь, обстановка потребовала ревизии ловчих снастей, на предмет их надежности.
   Прокурор с удовольствием высмаковал очередную рюмашку водочки. Обстоятельно, со знанием того, что именно делает, заел ее селедочной молокой. После чего, доведя процесс восприятия вкуса до логического конца, поплотнее завернулся в простыню и протянул руку к ближней стенке. Она, как и все в предбаннике, была отделана деревом. Прокурор нажал одну из планок, ближе к углу. В ту же секунду, часть угла бесшумно развернулась вокруг собственной оси, явив взору нечто, очень похожее на вращающуюся аптечную этажерку. Только на полочках, вместо лекарств, здесь, в строгом порядке возлежали аккуратные стопочки бумаг, фотографий, аудиокассеты и, даже пара тонких стаканов и одна рюмка. Последние, по всей вероятности, хранили на своих стеклянных боках, чьи-то "пальчики".
   Был здесь и диктофон. Симаков бережно взял его и нажал клавишу. Прослушав немного, он выключил аппарат и перемотал кассету на начало. Затем, плотоядно сверкнул глазами, сардонически улыбнулся и, потянулся к мобильнику.
   В это же самое время, в домашнем кабинете Забелина раздался телефонный звонок. Он прозвучал неожиданно и заставил хозяина, вынырнуть из плена не очень веселых раздумий. Раздраженный, явно не вовремя, ожившим телефоном, Виктор Викторович посмотрел на окошко определителя номера. Однако параметры звонившего, почему-то не желали определяться. Вместо цифр, аппарат безмятежно продолжал показывать чистый экран.
   - "Не возьму! Пошли все ... Мудрецы, мать вашу!", - решил он для себя.
   Раздражение брало свое и на то, у Забелина имелись вполне веская причина. Вновь, на пути партии товара идущего к нему из одной из республик Средней Азии, были выставлены труднопреодолимые препоны. Этот искусственный барьер в Восточной Сибири, уже не один раз, изрядно заставлял нервничать бизнесмена. Всемогущего здесь, но, увы, даже не равного там. Данную проблему, он собирался решить давно. Причем, кардинально. Однако на это, требовалось некоторое время.
   Между тем, телефон не умолкал и любопытство в Забелине, взяло верх. Он сорвал трубку и выдохнул в нее, явно недружелюбно.
   - Слушаю. Кому это там приспичило?
   - Доброго вам вечера, Виктор Викторович, - раздался в трубке вкрадчивый голос.
   - А, Артем Данилович, - насторожился бизнесмен. - И вам того же. Что это, вдруг, вспомнили?
   Друзьями, они не были никогда, а в столь позднем звонке, можно было наверняка, предчувствовать только очередную проблему. Или подвох. Но ушлый прокурор начал издалека и пока что, его тон источал лишь тягучий, но все ж таки, мёд. Он выдал несколько приличествующих фраз, практически ни о чем. После этого, получив точно такие же ответы, потихоньку, словно осторожная рысь, стал подбираться к более существенному. Хотя со стороны, все выглядело, вроде, обыденно и нормально.
   - Как здоровье то. Виктор Викторович? - раздался очередной вопрос.
   - С чего бы это вы, вдруг, обеспокоились проблемами моего организма, Артем Данилович? - сыронизировал Забелин, но подобрался еще больше.
   - А как же, "в здоровом теле, здоровый дух" - говаривали древние. Не дураки ведь были. Кстати, не чета нам, грешным да немощным от своих же пороков. Знали, черти, что говорят. А у вас, к тому же, бизнес не маленький. Тут, уровень гемоглобина, или допустим, нормальное давление, играет роль первостепенную. В бизнесе то.
   - И что? Отыскали рецепт-панацею от всех проблем?
   Забелин попытался проникнуть в истинную суть этой паутины слов. Знал, что его собеседник никогда так просто словословить не стал бы. Да и записывать Симакова в поборники идеалов матери Терезы, пекущихся о благе ближнего, было смешно. Однако, выродить что-либо вразумительное, пока не получалось. Хотя в свои первоначальные подозрениях, в общем плане, он уже успел уверовать. Осталось ожидать сюрприза. Тем временем, прокурор продолжал говорить.
   - Да нет, ничего не отыскал. А зачем искать то? проверенные средства, итак испокон веку известны. Просто, нынешний бизнес, говорю, предельно жесткий. Здоровья требует немалого, - вывел, почти аксиому, он.
   - Не беспокойтесь, Артем Данилович, на несколько десятков лет, пороху еще хватит, - ответил Забелин.
   - Ну, ну, кто бы сомневался.
   В разговоре возникла пауза. На том конце провода, наверняка, готовились к тому, как бы поэффектнее преподнести "основное блюдо". А на этом, по-прежнему, безрезультатно пытались угадать, что это может быть и, насколько оно съедобно.
   - А у меня для вас, Виктор Викторович, кое-что имеется, - наконец, все так же вкрадчиво заговорил Симаков.
   Забелин готовился, но все равно, его словно пробило электрическим током. Еще бы, ведь в трубке он услышал свой собственный голос. Без сомнения, это была запись, сделанная в "Хохломе". Любой пакости он мог ожидать от хитромудрого прокурора, но только не этого. Самонадеянный и всегда предельно осторожный, ну никак не мог он согласиться с тем, что его развели, как последнего лоха. Просто и без затей. Подставили крючок, а он сам его и заглотнул. Причем так постарался, что до самой прямой кишки, получилось.
   - Что вы хотите? - тон Забелина резко изменился.
   На том конце, тут же, демонстрацию его голосовых достоинств прервали и Симаков, тоже жестко, произнес. На этот раз, краткое.
   - Пока, ничего.
   - Денег? Сколько?
   - Я же сказал, Виктор Викторович - пока, ничего. Даже более того, очень надеюсь, что эта, не стоящая разговора, сущая мелочь, никак не повредит нашей дальнейшей дружбе. Мы ж, разумные люди, - в тон Артема Даниловича, вновь стала проникать кошачья вкрадчивость.
   - Куда уж разумнее, - бросил Забелин.
   - Разумные, разумные, дорогой вы мой. Не сомневайтесь, - прокурор окончательно превратил себя в доброго дядю и, словно своевременный советчик, продолжил. - Работайте спокойно, не о чем плохом не думайте. Это хорошо, когда дел непочатый край. Вот у меня, другая история, в отставку скоро подамся. Возможно. Вот и решил, на память себе, подарок, так сказать, оставить. Согласитесь, голос товарища, дорогого стоит. Безрадостную старость, например, можно скрасить, долгими зимними вечерами. Спокойной ночи.
   Забелин с остервенением, швырнул пикающую трубку на аппарат. Тот жалобно звякнул и с шумом свалился на пол. Вот теперь то, все стало ясно, как день. Дальновидный старикан почувствовал, что над его лысой головой, начали сгущаться тучи, и решил, не откладывая в долгий ящик, начать, складывать фундамент, гарантий будущего благополучия. Понимал Виктор Викторович и то, что данный выпад, в принципе, ни чем ему не грозил. Ни в настоящем, ни в будущем. Лишь дополнительными накладными расходами. Симаков, к счастью, в идиотах не числился, чтобы зря дразнить гусей и кастрировать тех, с кого еще можно было поиметь, хоть дохлое, но потомство.
   Однако, перспектива и далее испытывать чувство, что сидишь у прокурора на крючке, никак не могла радовать Забелина. Не говоря уже о том, что никак не влезало в его концепцию жизненных принципов. Потому, Виктор Викторович был сейчас взбешен.
   - Калоша старая, - гремел он. - Скоро в гроб ложиться, а он, паскуда, и туда удобную перину затащить норовит. Забыл, ох, забыл, старый интриган, что сам же, помог мне обрести "рогатку". В лице Макса. Сам! А теперь, придурок, задумал гоношить себе бункер из хрусталя, с биде и теплой печкой и думает, что я буду глотать от него все, что не попадя! Нет, дорогой Артем Данилович, не выйдет.
   Постепенно, его запал сошел на нет. Забелин расслабился, закурил сигарету и, попытался ввести свои мысли в конструктивное русло. Это ему удалось без особого труда. После этого, он стал рассуждать, куда с большей пользой и хладнокровием.
   - Ладно. Что имеем - ясно, без комментариев. Что будем делать? По любому, реагировать на сигнал, как-то надо. Иначе, потеря формы окончательно, лишь вопрос времени. Где же он прячет эту злополучную кассету?
   Забелин посмотрел на часы. Время было достаточно позднее. Конечно, секретом не было, что в силовых ведомствах, день не нормированный. И все же, откуда конкретно звонил прокурор? Из своего кабинета, или... И тут, его посетила вполне разумная мысль. Он сверился с перекидным календарем и, от избытка чувств, даже хлопнул в ладоши. Ну, конечно же, сегодня была суббота. А если было отталкиваться от привычек Симакова, которые, в его возрасте, уже становятся даже больше, чем второй натурой - единственным способом жизни - то тот, должен был находиться сейчас у себя на дачке. Не иначе, как после сауны, в его распаренную голову и пришла бредовая мысль, пощекотать нервы Забелину. И показать заодно - кто есть кто.
   Определившись в основном, уже совсем спокойно, Виктор Викторович стал рассуждать дальше. Занимался он этим, минут 15-20. Скрупулезно перелопачивая все "за" и "против". Пока, наконец, со вздохом облегчения, не откинулся на спинку кресла, взял мобилу и произнес в нее.
   - Макса ко мне. Срочно!
   Тот явился достаточно быстро. Привычно спокойный и совсем не удивленный. В доме он был впервые. Поэтому, его сопровождал вечно улыбающийся Паша. Уж он то, был вхож в эти стены. Правда, за какие заслуги, увалень-простак удостоился такой чести, этого Макс пока еще не постиг. Хозяин встретил своего киллера очень даже сдержанно. Не поздоровался, и не спросил о делах. Лишь коротко предложил сесть. Потом, сразу же, погрузился в мысли, словно забыв, зачем вообще призвал Макса к себе. Да еще в столь поздний час. Но тот и не спешил. Ждал и бесстрастным взглядом озирал кабинет. Стеллажи с книгами по стенам, компьютер на столе, факс и иные признаки современной цивилизации. Ничего лишнего. Все функционально, продумано и основательно.
   Тем временем, Забелин пришел к какому-то решению. Его лицо, стало еще более серьезным. Он открыл, было, рот, но тут же осекся и.... вместо желаемого и, судя по всему очень важного, вдруг, произнес.
   - Ну, как здоровье то, дружок?
   Теперь тот, оказался уже крайне удивленным. С иронией посмотрел на шефа, но, от ядовитого ответа воздержался. Как впрочем, и от вполне нормального.
   - Молчишь? Значит, все в порядке, - изрек Виктор Викторович и поспешил распорядиться. - Ладно, или отдыхай. Потом, как-нибудь поговорим.
   Макс не стал ни спорить, ни возражать. Ни, даже демонстрировать: "Мол, как хотите, ваша воля, мое дело маленькое." Он молча поднялся со стула и, сопровождаемый все тем же Пашей, покинул кабинет. Естественно, столь странный вызов и поведение хозяина в частности, не могли не вызвать в Максе законного недоумения. Но уточнять у Паши причины того, он не стал. Зато эту самую причину собственной непоследовательности, чего раньше с ним никогда не было, прекрасно знал Забелин. Наученный горьким опытом и безжалостно низвергнутый хитрым Симаковым в лохи ушастые, он, вдруг, просто побоялся, впервые в жизни, вести важные разговоры в личном кабинете. От греха подальше.
   Еще час назад, Виктор Викторович был на все сто, уверенным в стерильности его кабинета от прослушки. Но, сейчас, прикинув, насколько за последние несколько лет, шагнула вперед подобная техника, он сильно засомневался в этом. Возможно и зря. Скорее всего, зря, но испытывать судьбу и, тем самым множить на себя компромат, ему больше не хотелось. Даже при минимальном проценте возможности того.
   - Вот так то, Витя - век живи, век учись, - сказал он самому себе и, усмехнувшись, продолжил с иронией. - А дураком умирать, стыдно. Однако, благодетель подал неплохую идею. Старо, конечно, не спорю, но раньше, как-то не придавал значения. И напрасно. Надо будет восполнить пробел. В будущем.
   Он поймал себя на мысли, что даже перестал, находясь в этих стенах, употреблять в своей речи имена и ранги. Вот и только что, назвал Симакова лишь благодетелем. Бизнесмен покачал головой и, поднявшись с кресла, вышел из кабинета. Но мысль, ради которой он призвал к себе Макса, не давала ему покоя. Ни, когда он пил кофе в просторном холле, ни когда уже располагался ко сну в спальне. Наконец, решившись, Виктор Викторович, вроде даже вознамерился отправиться в гостевой домик прямо сейчас, но, взглянув на часы, скрепя сердце, отложил это дело до утра.
   Он объявился в домике очень рано, введя подопечного в очередное недоумение. Такого раньше не было, да и вообще, своим вниманием, хозяин Макса не баловал. А тут, едва взошло солнце и, нате вам - господин Забелин, собственной персоной. Правда, "объявился в домике" было не совсем верно. Точнее, около него. Где на зеленой лужайке, Макс с упоением отрабатывал приемы карате. Эти видом восточных единоборств, он еще увлекся в детском доме. Когда на повестке дня, встал вопрос личной независимости. Увлекся серьезно и небезуспешно и с тех пор, старался поддерживать форму постоянно. Тем более, что эта данность, являлась одной из составляющих его профессии. При приоритете серого в вещества в голове, естественно.
   Для Виктора Викторовича, увиденное им, явилось, чуть ли не открытием. Он искренне удивился и, даже, как показалось со стороны, немного позавидовал.
   - Молодец, - похвалил он, понаблюдав упражнения питомца достаточно долго. - Здорово получается. А вот у меня, силы воли никогда не хватало. Однако, надо бы. Надо.
   - Вам то, зачем? - отозвался Макс.
   - Вроде и незачем, - согласился хозяин и поинтересовался. - Ты еще долго?
   Подобная сверхучтивость, выглядела тоже странновато. Но, если увязать ее в одно, со вчерашним недоразумением с поздним вызовом в кабинет, можно было и кое-что выдоить из этих моментов. Что? конечно, единственное - срочно понадобились услуги Макса. Причем, явно не рядового характера. Сделав еще, пару-тройку выпадов, Макс прекратил занятия.
   - Я закончил, - бросил он коротко.
   - Пройдем в дом, - предложил Забелин, точно так же.
   Они расположились в комнатке. Как уже не в первых раз - Макс на диване, а Виктор Викторович в кресле напротив. Хотя в глазах хозяина и сквозило нетерпение, он сначала неспешно закурил. Сделал несколько затяжек. После чего испытующе посмотрел на подчиненного и, сделав вывод, что особые прелюдии будут не нужны, приступил к делу.
   - Значит так, Макс, работа предстоит, произнес он. - Сегодня, непыльной, называть ее не буду. Как раз, наоборот - с дерьмом повозиться придется, думаю, изрядно. Потом, закопать его понадежнее, чтобы не воняло.
   Он сделал паузу и, проследил реакцию подопечного. Тот, был по-прежнему, абсолютно бесстрастен. Но, от недавнего упрямства и агрессии, не осталось и следа. Забелин продолжил.
   - Кто, что, в отличие от прошлого дельца, теперь, тебе знать незачем. Но, чтоб без обид, понимать должен сам, да и спать лучше будешь. Все остальное, необходимое, конкретику задачи в смысле, с кем и где ее творить, я выдам. Но, не более того. Остальное, решишь сам. Что можно, обмозгуешь заранее, чего нельзя будет предвидеть - сориентируешься походу. Условие же, одно, жесткое. Безо всяких натяжек, допусков и даже сотых долей процента на форс-мажор - исполнить так, чтобы комар носа не подточил и....
   - Со стороны, походило на досадный огрех Провидения, - вставил Макс.
   - Точно, - обрадовался Забелин.
   Он не мог не отметить, что в отличие от прошлых напрягов в их общении, на это раз, разговор явно складывался конструктивно и гладко. И это ему, безусловно, нравилось.
   - Далее, - Забелин вновь стал деловым. - Теперь запоминай. Дачный поселок под централизованной охраной, скорее всего. Системы пропусков нет, как нет и стационарных причиндалов - шлагбаумов там и прочего. Но, на этот счет обнадеживаться не стоит, подобным агентствам, денег зря, платить никто не будет. Возможно, имеется и видеонаблюдение. Скрытое, естественно. Клиент, каждую субботу, парится в сауне, у себя на дачке - это проверено.
   - Один?
   - В том то и дело. Любит, старичок одиночество, сам мне говорил. Наверное, что б не мешал никто с ангелами беседовать. Греховодник хренов, - по лицу Виктора Викторовича, пробежала тень злорадности.
   - И что, совсем замшелый старичок, божий одуванчик? - поинтересовался Макс.
   - Ну, думаю, что божьим одуванчиком, ему вряд ли, когда, выпадет счастье стать, если только дьявольским чертополохом. А тебе, какая разница, не в супе же варить его будешь?
   - Как знать, как знать, - загадочно ответил Макс.
   Скорее всего, в его мозгах, уже начал складываться абрис будущей акции. По крайней мере, у него не было привычки, произносить что-либо, просто так, к слову.
   - После сауны, легкий ужин, больше похожий на священнодействие. С водочкой и обычной селедкой, - продолжил хозяин. - Вполне возможно, набор закусок может быть и другим, но, это не столь важно.
   Забелин хотел сказать еще что-то, относительно пристрастий клиента, основываясь на собственном, единичном, правда, опыте общения с ним, но Макс его мягко перебил.
   - Время?
   - А это, рассчитать надо. Работает он, скажем, до 18-00. Полтора часа на дорогу. То, да сё, плюс полчаса - час. Шататься по девочкам и кабакам, да еще в субботу, он не сторонник, однозначно. Что получается?
   - В районе девяти, десяти вечера. Ладно. Собаки, охрана?
   - Псов не терпит, близко. А охрана? Я ж сказал, в поселке централизованная. Потому, наверняка, он собственную таскать туда не охотник. Сам с собой, общаться любит мужик, раз в неделю. Но на машине, в поселок - ни, ни. Засекут в момент, да и не пропустят, без того, чтобы созвонится с тем, к кому направляешься. Да еще, Амур рядом.
   - Значит, крейсер подгоним и из главного калибра...., - оставаясь серьезным, пошутил Макс. - Все?
   - Все! - Забелин тоже, являл собой саму деловитую решительность, но, вдруг подхватился и добавил. - Да, едва не забыл, Пашу возьмешь в напарники. Он парень толковый, не смотри, что лыбится, как мишка плюшевый.
   - Это еще зачем, - возмутился Макс и, его глаза стали пронзительными. - Мне колхоз в делах ни к чему. Я привык полагаться только на себя.
   - Ну, ну, не лезь в бутылку. Полагаться, ты и сейчас будешь, - снивелировал назревающее обострение, Виктор Викторович. - Может, Паша действительно, тебе особой пользы не принесет. Но сам посуди, на ночь глядя, по охраняемому поселку, один, посторонний. А тут, пара. Мало ли подумать можно - загуляли там, или заблудились. Ты ж Пашину рожу видел. Сгодится.
   - Все? - Макс спорить не стал, но его тон стал предельно холодным.
   - Вот теперь, все.
   Забелин же, встал, подошел к двери и оттуда, напоследок, повторил.
   - Только уговор, Макс, чтобы комар, носа не подточил. Это важно. Очень!
   Он ушел, а Макс, по давней привычке, не откладывая на потом, занялся анализом. Предстоящее задание, не смотря на показное спокойствие хозяина, было, без сомнения, не простым и важным для него, по конечным результатам. Причем, именно в аспекте того комариного носа, о котором дважды напомнил Виктор Викторович. Здесь, все было более менее понятно. Но почему, вдруг, приставляли к нему Пашу? Ввиду важности задания, в качестве дополнительных сил? Глупо. Тогда, в качестве кого? Просто помогалы, типа: подай, принеси, пошел на хер? Для удобства, так сказать. Еще глупее. Вряд ли, Забелина всерьез заботила, проблема степени нагрузки на его киллера, чтобы делить ее пополам. И его песенки, про ночь и про загулявших двух идиотов, тоже, чепуха, не выдерживающая никакой критики.
   Получалось одно - увальня прицепляли на случай непредвиденных обстоятельств, или вообще, явного провала. Чтобы, если что, вместе с Максом, надежно обрубить все ниточки, ведущие к хозяину. Ведь Паша, наверняка, был чист перед правосудием, и только Макс представлял собой беглого каторжанина, с грузом статей на шее. А раз так, то при случае, тот мог выдать себя за кого угодно, хоть даже за домушника. И, при этом, спокойно побожиться, что данного киллера, видит в первый раз в своей жизни. Иного, на ум просто не приходило.
   - Что ж, на этом пока остановимся и, будем иметь в виду, - задумчиво произнес Макс. - По крайней мере, активизация Паши, зависит от успеха моих действий. А я, постараюсь ему повода не дать. Лишь бы Виктор Викторович, опять на какую-нибудь мудреную подставу не сподобился.
   Он вновь, скрупулезно перелопатил все свои контакты с хозяином и, пришел к выводу. Не на все сто, конечно, но некому подобию того.
   - Нет, не должен, мне подляну устроить. Паша - ладно, это, как ни крути, но не ново. А вот насчет фокусов? Один раз, там на трассе, куда ни шло. Удостоверился. Не может же он, бизнесмен, постоянно рисковать вложенными в меня бабками, - наконец, подвел он итог.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Все последующие дни, почти на протяжении недели, Макс занимался тем же, чем и до этого. с удовольствием обихаживал деревья и кустарники, да валялся на диване с книжкой в руках. Наметки на предстоящую операцию, у него были уже готовы. Как всегда, тезисно. С расчетом на существенные коррективы, в зависимости от реальной обстановки на месте. Что делать, это была его метода, которая, еще не разу его не подводила. Он лишь однажды, прокатился на такси до дачного поселка. Такси, естественно, отпустил не доезжая. А потом, до самого позднего вечера, бродил окольными путями, вокруг населенного пункта. То леском, то рощицей на отшибе, а то и бережком Амура. Однако, все это, не заходя на саму территорию и не мозоля глаза невидимым охранникам. Но все, что ему требовалось для успешного выполнения задания, он выглядел. Хотя, требовалось то, в принципе, совсем немного - осмотрительная наглость и, основанная на продуманности, находчивость. Тем и другим, он обладал сполна.
   Все эти дни, Забелина видно не было. Но, в пятницу вечером, он все же, заглянул к Максу. Вроде, как случайно, мимоходом, даже внутрь не прошел. Ни на минутку.
   - Ну, что, Макс, готовность пионерская? - спросило он с порога.
   - Я галстуки с детства ненавижу, Виктор Викторович, - ответил тот, учтиво отложив книгу и сев. - Они мне, петлю напоминают.
   - Почему сразу, петлю? - усмехнулся хозяин и, его глаза, превратились в два острых шильца. - Из них, пионерских в смысле, можно и флажки соорудить. Чтобы волчару непокорного, наверняка, обложить.
   Обмен любезностями, на эзоповой языке, закончился. Но Забелин, больше не стал настаивать на обязательном докладе. Поняв все итак, он лишь бросил короткое.
   - Макс, там, в дачке, кассетка должна быть. Аудио, скорее микро. Знаю, искать иголку и так далее... В общем, если сразу в глаза не бросится, сделай так, чтобы сгинула, с клиентом вместе. Тебя учить не стоит. Только, с гарантией.
   И он ушел, но на этот раз, дверь прикрыл вполне аккуратно. Вряд ли больше зауважал. Просто лишний раз выдал, что завтра, от Макса зависело очень многое. В его, Виктора Викторовича, будущих делах.
   А субботним вечером, на абсолютно пустынной дороге, ведущей в дачный поселок и далее, по берегу Амура, появились двое. Оба несли по огромному оранжевому рюкзаку и вполне походили обыкновенных туристов. Правда, не совсем на привычных, местных. Многое, в облике этих двоих, говорило о том, что прибыли они сюда издалека. Прежде всего, это касалось широких шорт, с множеством карманов и карманчиков на них. Но, что самое комичное, одеты шорты, были поверх широких шаровар - гарантированной защиты от энцефалитного клеща. Зачем, было, напяливать шорты вообще, было загадкой. Но, только для непосвященных и готовых поёрничать на данный счет, а не для Макса. Этим, простейшим приемом, как раз и рассчитанным на нелепость, он намеревался сбить с толку охранников. Тоже ведь были людьми и, в удовольствии поржать над идиотизмом других, вряд ли бы себе отказали.
   Была у этой задумки и другая сторона, тоже предельно примитивно рассчитанная на издержки человеческого мышления и логики. Иными словами, видя перед собой ортодоксальных туристов-недотеп, никому бы не пришло в голову, связывать их с чем-либо другим. Только дурак мог напялить на себя попугайское оперение и, зная, что его запомнит надолго любой встречный, отправиться на серьезное дело. На головах у любителей природы, красовались новенькие противомоскитные шляпы-сетки. И тоже, они были явно не местной конструкции. Вдобавок, на шее одного из них, толстенького, как огромная медаль, болтался навороченный СД-плеер. Кстати сказать, массивный перстень, в котором посверкивал внушительного размера камень, на пальце этого же туриста, совсем не портил, наоборот, хорошо вписывался в их необычный, для этих мест, образ.
   Сперва, туристы шагали достаточно бодро. Однако вскоре, они явно не привычные к подобному виду досуга, темп продвижения вперед, заметно сбавили.
   - И все же, Макс, надо был пушки взять, произнес Паша. - Надежнее как-то и, спокойнее.
   Никаких пушек, - отрезал Макс. - Кто знает, что этим орлам в башку взбрендит. Выпотрошат твой рюкзак за здорово живешь, и будешь потом, по ниточке собирать обратно. "Кильку в томатном соусе", если что, вместо "лимонки" будешь использовать. Или "завтрак туриста" тоже сойдет, если в темечко попадешь.
   - Да пошел ты ..., - незлобиво буркнул тот.
   За прошедшие дни, их отношения уже достигли того уровня, когда можно было и не подыскивать округлые выражения.
   Вскоре, за поворотом дороги, перед ними открылись первые домики поселка. Как и сказал Забелин, шлагбаума на условной черте населенного пункта, не было. Лишь справа у дороге, торчал указатель, предупреждавший о том, что следующий же метр сразу за ним, это и есть охраняемая территория. Не было здесь и, чего-либо похожего на подобие сторожевой будки. Однако, у обоих сразу, возникло стойкое ощущение, что они уже попали в зону пристального внимания.
   На поверку, как оказалось, Паша был не таким уж и увальнем простаком. Он просекал все и первым, обнаружил камеру видеонаблюдения.
   - Глянь, Макс, вон там, на сосне, справа, красный глазок горит, - прошептал он. - Походку измени, и лицо, на всякий случай пониже опусти.
   - У нас сетки, - напомнил тот, но, про себя отметил. - "А он и впрямь, не дурак, хотя молотит под него, неплохо".
   У указателя, движение вперед, туристы не прекратили. Как шли, так и продолжили. Однако, метров через десять, их остановили. Из придорожных кустов, вышли двое. Как им удавалось оставаться там незаметными, было загадкой. Охранники, были экипированы в одинаковую форму. Очень похожую на ту, в которую облачены все, без исключения секъюрите, в американских боевиках. Вероятно сейчас, это было новомодным веянием и у нас. Или просто, кто-то по дешевке, скупал залежалую амуницию на Западе, а потом спихивал по хорошей цене, многочисленным охранным агентствам на родных просторах. Как бы то ни было, это был уже успешно раскрученный бренд, любой шкет узнает. На бедре у каждого, болталась черная кобура-недомерок, из которой, уважительной ребристостью, торчала рукоять револьвера.
   - Кто такие? Куда путь держим? - спросил один из них.
   По виду, он был немного старше своего напарника. Хотя у того из-под носа, торчала очень даже приличная щетка, жгуче-черных усов.
   - Люди мы, кто ж еще? - ответил Макс, изображая искреннее удивление, и неожиданным препятствием, и некорректным вопросом.
   - Вижу, что не динозавры. К кому? Зачем? Приглашение имеется? - остался непреклонно-суровым, старший.
   - Какое такое приглашение? Это в тайгу, что ли? От Михаила Потапыча? Туристы мы.
   - Ах, туристы, - ёрнически усмехнулся секъюрите. - Тогда, валите отсюда, здесь ходить не можно. Все поляны заняты.
   - Как это, не можно? - вдруг, попер буром Паша. - Ты что, купил эту землю?
   - Но, но, остынь, турист, - осадил его старший. - Охраняемая территория, сказано же тебе. Гуляй, где хочешь, тайга большая, только не здесь.
   После Пашиного "бура" следовало сделать откат. Чем и занялся незамедлительно, Макс.
   - Да ладно вам, ребята. Нам тут недалеко, до Заячьего распадка всего. В обход, это ж километров пять будет, с гаком, - он ткнул пальцем, в вынутую им из кармана, карту. - Войдите в положение.
   - Мы ж не на тачках, а на своих двоих, - подыграл ему Паша.
   - Вы что, не местные? - вступил в разговор усатый.
   Только теперь, оба секъюрите, с нескрываемым любопытством, стали рассматривать не совсем обычную экипировку горе-туристов. Но старший, старательно пряча усмешку, правда, уже несколько мягче, поинтересовался.
   - И что же это вы в нашей тайге нашли такого?
   - Просто, отдохнуть решили. А заодно, эндемики ваши, во флоре, пофотографировать, - изрек Макс.
   - Энде..., чего, чего? - едва не сломал язык охранник. - Это еще что за хренотень?
   При этом, Паша скромно потупил глаза, но за Максом не заржавело.
   - Эндемики, это такие растения, которые произрастают только в Хабаровском крае, - выпалил он. - А мы ботаники, к вашему сведению.
   - А-а-а, - протянул старшой. - Из Владика что ли?
   - Не, мы из Питера, - вдруг, ни с того, ни с сего, ляпнул Паша.
   Старший посмотрел на них, как на придурков. Зато лицо усатого, моментально расплылось в улыбке.
   - Из Питера, - ахнул он. - Е-мое! Земляки! А я из Всеволожска. Но ведь рядом, одна область. Е-мое!
   - И, аж сюда, за этими, эн-де..., тьфу, ну этой хренотенью, забрались? Что, такая ценная, эта ваша эн-де-мика? Своих лесов мало? - совсем не разделяя радости напарника, подозрительно сощурился старший.
   - Да ладно тебе, Миха, - встал на сторону "земляков" усатый. - Значит надо людям. Дались тебе эти эндемики. Пусть пройдут. Видно ведь, порядочные ребята. Земляки, надо же!
   - Ладно, - нехотя согласился тот. - Топайте. Только мухой через поселок.
   "Туристы" не заставили себя долго упрашивать. Однако, не успели они прошагать и пяти метров, их настиг окрик усатого. Он, еще никак не мог унять радости от неожиданной встречи.
   - Слышь, земели, как там Медный всадник то? Не сперли еще на цветмет?
   - Кто это? - не нашел ничего глупее, как ответить именно так, Паша.
   - Как кто? Петр первый, царь, - усатый был явно во власти инерции эмоций.
   - А-а-а, - сообразил увалень и, выдал еще хлеще. - Стоит, куда ему деваться. По стойке смирно.
   В этот момент, Макс больно пнул его по щиколотке и прибавил шаг. Паше, ничего не оставалось делать, как тоже, поддать ходу.
   - Земляки-и, - ностальгически закатив глаза, протянул усатый. - То-то я смотрю, одеты совсем не по здешнему. Стоит, значит, Медный всадник, - но тут, его лицо, вдруг, вытянулось, усы обвисли и он спохватился. - Как стоит?! По какой стойке смирно? Он же на коне?
   - Значит, конь по стойке смирно, - хлопнул его по спине старший. Справив службу, он уже был не расположен, шевелить не только извилинами, но и даже пальцем. - А ты что завелся то? Тебе, какая разница, тоже мне, питерец. Он же на дыбах, конь твой, вроде. Вот она и почти стойка смирно. Пошли.
   - Точно, на дыбах, - нехотя, но согласился усатый.
   И они вновь, будто индейцы, исчезли в придорожных кустах. Скорее всего, там имелся оборудованный электроникой, бункер.
   Ну, а "туристы", отойдя от кордона на безопасное расстояние, сбавили шаг. И тут, Макс не выдержал. Он воззрился на попутчика взглядом, не предвещавшим ничего хорошего и, безжалостно херя всякую надежду того на продолжение панибратства, прошипел.
   - И, какого же ты хрена, Паша, ляпнул, что мы из Питера? Совсем мозги растряс? Жизнь надоела, придурок?
   Надо сказать, что и без того, оказавшись в зоне непосредственных действий, он разительно переменился. Его движения стали рассчитанными. А сам он теперь являл предельную собранность и жесткость. Что шутки уже неуместны, Паша почувствовал нутром. Не мог не почувствовать. Потому и покорился без боя. Между тем, вопрос был задан.
   - Так я с детства мечтал побывать в Питере, - виновато буркнул он.
   - Значит так, дорогой мой подельник, если желаешь носить свою голову до старости, не говори никогда о том, о чем не имеешь ни малейшего представления. Это мой тебе совет. Задаром.
   Увалень молча сглотнул, и совет, и выговор до этого. Тем временем, не смотря на учиненную Максом разборку, они продолжали идти по улочке дальше. Удивительно, но фонарей на ней не было, в общем. Однако света полной Луны, вполне хватало, чтобы разгонять темень. Благо, что разросшиеся по обочинам деревья, как нельзя лучше, скрывали "туристов". Впрочем, любопытствующих и праздношатающихся, видно не было. В некоторых дачках, насколько можно было судить из-за высоченных заборов, да и то, лишь по второму этажу, горел свет. Но большинство, смотрели на мир темными глазницами окон.
   Суббота, вроде, а народу не густо, - шепнул Паша, немного пришедший в себя после разноса. - Хорошо, что на фонарях экономят.
   - Не на фонарях они экономят, а на том, что сейчас называется "право на тайну частной жизни". А насчет субботы, ты прав. Странновато, - отозвался Макс.
   - Наверняка позже подкатят. Они же, бомонд этот, птицы ночные. Хотя, по-моему, здесь в основном мелочевка обосновалась. Домишки, что-то не впечатляют. Но все равно, бомонд, хоть и мелкий. Это ж как, купил, например ...., - воспрянув оттого, что с ним заговорили вновь на равных, Паша явно увлекся.
   - Тс-с-с, - просвистел Макс.
   Сзади, мелькнули фары автомобиля. Оба "туриста" шматом кинулись в тень придорожного куста и распластались там на траве, едва успев сбросить необъятные рюкзаки. Мимо них, бойко шурша гравием, прокатила целая кавалькада из четырех иномарок. Из салонов двух из них, летела громкая музыка, в которую то и дело врывался разномастный, на любые лады, женский визг.
   - А ты говоришь, скучно, - произнес Макс, вставая с травы. - Впрочем, опять прав, птицы ночные в этих гнездышках обитают.
   - Совы, - уточнил Паша.
   - Тебе лучше знать.
   Нужную дачку, по описанию ее забора, они отыскали сразу. Забор, по нынешним меркам, был невысоким, всего то, метра два. Но сложили его основательно, к тому же, из особого, квадратного кирпича. Не стандартного, а с диагональными гранями по лицевой стороне. Так, что даже в ночном освещении, он смотрелся словно побывавший под резцом мастера-огранщика.
   - Ну, вот и прибыли, - констатировал Макс, увлекая подельника, к кустам на противоположной стороне улицы. - Осмотреться надо.
   Обосновавшись на траве, под сенью низких ветвей, они притихли и стали вслушиваться в ночь. Лишь, где-то на краю слышалась музыка. Остальные же звуки, вполне соответствовали дачным реалиям - редкое перебрёхивание псов, чириканье в ветвях, встревоженных птах и, даже нет-нет, петушиные фальцеты. Только вот осмотреться, не получилось. Заборы надежно скрывали частную жизнь своих хозяев. В том числе и их клиента. Дома ли был, или нет определить снаружи, не представлялось возможным.
   - Ладно, проникаем во двор, а там поглядим, - принял решение Макс.
   - Через калитку? А, вдруг, там замок огромный? Ты этот вариант предусмотрел? - забеспокоился Паша.
   - Хоть три замка, с твою голову, через калитку все равно нельзя. Не исключено, что на тот сектор, камера пристрелена. Будем по-суворовски, так сказать, через Альпы.
   Он внимательно осмотрел забор дачки и, наметил место предстоящего проникновения. Оно находилось в самом углу участка, где буйной листвой, шелестели купы сирени. Осталось провести последние приготовления и раздать указания.
   - Короче так, Паша, слушай задачу. Все лишнее, оставляем снаружи, вон в тех кустах. Я лезу первым, ты следом. Как только окажешься на той стороне, упал и замер. Усек?
   Убедившись, что улица, по-прежнему пуста, они пересекли ее. У забора, Макс установил на землю один рюкзак, а на него поставил второй. После чего, легко взгромоздившись на эту импровизированную стремянку, он в доли секунды оказался наверху. Еще секунда и Макс мягко приземлился уже на той стороне. Упал на землю и огляделся. Все было тихо. Следовательно, настал черед и Паши, проделать то же самое. Но у крепыша, явно не хватало ловкости и должного опыта. Возможно, штангу он тягал прекрасно, и силу имел немереную, а тут... Однако, он старался изо всех сил, пыхтел и в результате, все же, достойно преодолел преграду.
   Как только Паша оказался рядом, они сделали короткую перебежку и, вновь залегли в тени, каких-то низкорослых, но густых кустиков. Отсюда, дачка была видна, как на ладони. И, что самое главное, в ее остекленной веранде, горел свет. Следовательно, клиент был на месте.
   - Теперь, передвигаемся вдоль бокового забора. В сторону - ни, ни, даже полшага. Держаться тени. Ты первый. Пошел, - скомандовал Макс.
   И Паша пошел. Но, едва он сделал шаг, как его плеер, все еще болтавшийся на груди, достаточно смачно, шлепнулся о кирпичи. В звенящей тишине и при натянутых, как струны нервах, это прозвучало не хуже пистолетного выстрела. Глаза Макса, вмиг, стали злыми и беспощадными.
   - Я же сказал, ничего лишнего не брать, - прошипел он.
   Паша часто заморгал глазами и пролепетал.
   - Торопился я Макс, забыл про него, суку. Давай, назад отнесу.
   - Придурок, - сплюнул тот.
   Он кошкой, в прыжке, обошел подельника, не забыв больно пихнуть незадачливого увальня локтем, и пошел впереди. Одновременно, Макс попытался рассудить относительно этого, совершенно идиотского недоразумения. Учитывая, для чего, собственно говоря, к нему приставили Пашу, это имело значение. Хорошо, если так и было, как он сказал. А если опять, хитрец косил под дурочку, чем тогда, его "забывчивость" могла грозить Максу? Однако мысль никак не желала развиваться. Не ее черед был. В данную минуту, надо было решать главную задачу и не отвлекаться на мелочи. Поэтому, Макс, отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, а потом и вовсе, забыл о ее существовании. Наверное, потому, что она, все ж таки, на самом деле была несущественной.
  
  
  
  
   Х Х Х
   В освещенной стеклянной веранде, не было ни души. Однако, все остальные окна домика, включая и второй этаж, были темными.
   - Может, нет никого? А свет так, для острастки включили, - Высказал предположение Паша.
   Но Макс, пропустил этот ценный аналитический изыск мимо ушей. Он сделал жест рукой и они, двумя тенями, двинулись дальше. По периметру дачки. Наконец, обнаружилось и еще одно светлое пятно. Это было небольшое, вытянутое в ширину, оконце. Оно относилось хоть и к первому этажу, но располагалось достаточно высоко от земли. Его предназначением, могло являться единственное, если имеет в виду, что в дачке была сауна - служить, иногда, проветриванию предбанника.
   - Стоп, - скомандовал Макс, после чего, без видимых на то причин, вдруг, стал приторно вежливым со своим подельником. - Извини, Паша, дорогой, но сейчас, на тебя снизойдет великая пруха.
   Чем его в значительной мере озадачил.
   С какого это боку? - недоверчиво вытаращил глаза тот.
   Болтающийся на его шее плеер, явно мешал ему и он, наученный оптом, вынужден был придерживать его обеими руками.
   - А как же, - усмехнулся Макс, пронаблюдав реакцию увальня. - Быть постаментом для такой личности, как я, не каждому дано.
   - Что-о-о?
   - Ладно, шутки в сторону. Приклейся к стене и присядь. Думаю, хватит мощи, поднять меня на плечах. Только нежно и трепетно.
   - А, - наконец, сообразил атлет и, привычно тряхнув бицепсами, приготовился исполнять приказание.
   Однако злополучный плеер, ему явно мешал, болтаясь, как медаль олимпийца.
   - Да засунь ты его в карман. Тоже мне, меломан хренов, - сорвался Макс.
   Паша засопел, осторожно, будто она была стеклянная, припал к стене. Затем медленно присел, но игрушку с шеи так и не снял. Только перебросил ее за спину. После чего, с легкостью, поднял, взгромоздившегося на него Макса, как раз на нужную высоту. Пункт наблюдения получился классным. Нет, не зря увалень качал свои мышцы. И, выходит совсем не напрасно, сосватал его в подельники господин Забелин. Хоть так, пригодились Пашины сомнительные способности. Теперь, выдержали бы, проверку на время. Но, Паша стоял атлантом, не испытывая ни капли дискомфорта. Словно, только для этого и был предназначен.
   Макс задержал дыхание и заглянул внутрь. Клиент был один. Но, судя по всему, горячие процедуры еще не принимал. Он сидел за столиком в полном неглиже. При этом, с сосредоточенным видом, рассматривал какие-то снимки и, делал краткие пометки ручкой, на их обороте. Наверное, рабочего дня малость не хватило. На столике же, живописным натюрмортом, расположились бутылка "Гжелки", нарезанная селедка, на тарелке, пара отварных картофелин и, несколько перышек зеленого лука.
   - Надо же, - мысленно не сдержался от иронии Макс. - Натуральный Адам, за работой в небесной канцелярии. Хоть картину пиши. Сплав стопроцентной естественности, со служебным рвением. Однако, где бы мог служить этот непритязательный на вид дядечка? Интересно было бы знать. Хотя, какая разница, итак ясно, что не у станка токарного стоит и не метлой машет.
   Между тем, Максово мнение, о Пашиной монолитности, оказалось несколько скороспелым. Спустя минут десять, тот потихоньку, стал перетаптываться и задирать голову вверх: "Мол, долго ли еще?" В предбаннике, перемен не намечалось и макс, решил пожалеть подельника. Дать ему передых. Однако не упустил возможности, подколоть его. Мягко спрыгнув на траву, он вытаращил глазищи и зашипел.
   - Что ты, как конь тыбыдымский, копытами задрыгал. Жеребец, только телок жать, а для серьезного дела - мерин дохлый.
   - Так Макс, - виновато принялся оправдываться тот шепотом. - Я бы еще постоял, но кровь, сука, как положено, циркулировать не хочет.
   - Ладно, отдыхай, - смилостивилось "начальство". - Раз кровь в тебе есть. Я то думал до этого, одно дерьмо.
   Паша стоически проглотил обиду. А, спустя минуты три, Макс вновь, взобрался на него. Только на этот раз, его взору, предстал совершенно пустой предбанник. Клиент исчез. Причем, невозможно было понять, вошел ли он в парилку, или просто отошел отлить, например. Снимков на столе, тоже не было. Макс спрыгнул на землю и выматерился.
   - Что, не в жилу что-то? - поинтересовался Паша.
   - Что-что! - цыкнул тот. - По твоей милости, упустили точку начала отсчета времени. Теперь, ломай башку, начал он свои мослы прогревать, или где-нибудь по дому шарахается.
   Но удача, в этот день, была явно на их стороне. Как бы, рассеивая все сомнения, в окошке второго этажа зажегся свет. Горел он не долго. А, как только потух, Макс скомандовал.
   - Ну что, мой верный Боливар, подставляй свой хребет.
   - Щас, - засуетился Паша, спешно засовывая в рот жвачку.
   На этот раз, клиент не томил их. Он вошел в предбанник, тщательно отрегулировал термостат и, отразив на своем, и без того умиротворенном лице, все нюансы благостного предвкушения, исчез за дверью парилки.
   - За дело! - решительно произнес Макс, вновь оказываясь на земле. - В нашем распоряжении, пятнадцать минут, не более.
   - Почему именно пятнадцать?
   - По кочану! Среднее статистическое, для пребывания в стоградусном аду, без ощутимых потерь для здоровья. Плюс минус. Для нас, лучше плюс.
   И он стремительно рванулся по направлению к стеклянной веранде. Филенчатая, состоящая по верху из отдельных фрамуг, дверь, оказалась на замке. Но, на решение столь несущественной проблемы, ушло не более минуты.
   - Гони-ка, сюда свой хваленый перстень, - поступила команда. - И жвачку. Живо.
   Паша выпучил глаза, но кольцо с пальца, стянул достаточно быстро. Макс приложил брюллик к стеклу одной из фрамуг, нащупал верную грань, и, одним молниеносным движением, прочертил им, практически правильный круг. Стекло тут же, обреченно хрустнуло.
   - Поздравляю, тебя не лоханули, - бросил он коротко, возвращая драгоценность, в ступор пораженному хозяину. - Жвачку!
   Бедный Паша, выполнял команды, как робот, боясь даже пикнуть. Взяв в руку очень даже солидный ком резинки, он не смог удержаться от комплимента, по адресу подельника.
   - Ни хрена себе, куча!
   - Так, как раз по рту, - осклабился Паша.
   - Да, такой хлеборезкой, только медок, на халяву, хлебать.
   Он приклеил жвачку в центр прорезанного круга, на манер ручки. Малость пошевелил, добиваясь трещины по всему периметру. И, спустя секунду, без проблем, вынул наружу, стеклянный пятак. Дело оставалось за малым - просунуть руку в отверстие и, открыть замок изнутри. Путь был свободен. Узким коридорчиком, оба киллера, бесшумно проскочили сквозь всю дачку и, оказались в предбаннике. Клиент все еще блаженствовал и распаривал свои старые косточки. Ни сном, ни духом даже не помышляя об опасности.
   - И что? - одними губами прошелестел Паша, в нерешительности замерев на пороге. - Говорил, пушки надо было брать.
   - Замри, дура, - прошипел, было, Макс.
   Но удачный, до сих пор, ход операции, позволил ему быть чуточку и снисходительнее, к итак, превращенному в шавку, подельнику. Поэтому, он решил преподать увальню, эдакий краткий мастер-класс.
   - Пуля, Паша, имеет особенность, застревать в черепе, костях, да и в стенах. А это, уже вещдок. И начало ниточки для раскрутки всего клубка, естественно. Так то!
   Он быстро осмотрелся. Решительным движением взял скамью у стены - исконно русскую, широкую и сработанную, из толстой доски, на совесть. Как, впрочем, и все здесь, не исключая дверей. После чего, надежно, распер ею, дверь в парилку. И, единым движением, повернул блин термостата, до отказа вправо. Прошло минут пять и в дверь толкнулись оттуда. Раз, другой - бесполезно. Следом, тревожно и отчаянно, уже забарабанили. Однако вскоре, удары, не прекращающиеся ни на секунду, стали терять свою первоначальную мощь. Наконец, и вовсе прекратились. На смену им, пришло дикое завывание, достаточно быстро, перешедшее, в агонический хрип. И, все стихло. Лишь, врубленные на всю катушку, ТЭНы парилки, напряжно гудели и потрескивали. Исправно продолжая нагонять в сауну жар.
   - Ну, что, валим, - предложил, пораженный увиденным, но от этого и весьма довольный, Паша. - Готов он. Жаренее жареного, точняк!
   - Рано, - осадил его Макс.
   Он помнил наказа Забелина, относительно какой-то кассеты. Однако, искать ее по всему дому, у него не было никакого желания. К тому же он имел и собственный взгляд на методу уничтожения следов, продуманный им заранее.
   Скоро, деревянная обшивка, из реек, на стене, за которой располагались нагревательные элементы каменки, задымилась. А еще через минут пять, на поверхности реек, появились первые, еще не смелые, язычки пламени. Но мужали они, достаточно быстро. В предбаннике, стала заметно подниматься температура. Можно было представить, что творилось внутри сауны. Это, была уже настоящая преисподняя, наполненная не только раскаленным паром, но и вполне характерным для нее, огнем.
   - Вот теперь, валим, - хладнокровно произнес Макс.
   Он поднялся с места, бывшего, уже без сомнений, хозяина и, возвратив блин термостата на прежнее место, шагнул к порогу. Пускай теперь спецы из пожарного надзора, ломают себе голову. Их вывод, был вполне ясен и сейчас - неисправность электрооборудования, приведшая к трагическим последствиям.
   Дачку киллеры, покинули тем же путем, каким и попали в нее. Вновь Паша был превращен в стремянку. А, оказавшийся на заборе, Макс, помог взобраться и ему. Взвалив рюкзаки на спину, "туристы" пошли по улице, старательно держась затененной обочины. В поселке, было по-прежнему, относительно тихо.
   - И, куда теперь? - поинтересовался Паша.
   Выбравшись на вольное пространство, он заметно воспрянул и шагал, не смотря, на необходимость постоянно пригибаться от ветвей, достаточно бодро. С видом заслуженного триумфатора, как минимум.
   - К Амуру, - прозвучал ответ. - Где-нибудь здесь, обязательно должен быть проход к берегу. До этого, он нам не попался. Значит, впереди.
   И действительно, узкую тропку, терявшую между заборов двух дачек, они обнаружили уже метров через двести. Пройдя по ней совсем немного, киллеры оказались на берегу. Тут, Макс извлек из своего рюкзака, нечто, резиновое и громоздкое. Усилиями Паши и насоса, естественно, это нечто, в несколько минут, было превращено в небольшую лодку. Которая, взяв на борт пассажиров, незамедлительно, прикрытая сенью прибрежных камышей, поплыла по течению могучей реки.
   Только тогда, когда они благополучно, оказались за пределами поселка, Макс позволил себе расслабиться и даже немного повеселел. Там, где они только что были, уже вовсю, окрашивали ночное небо в багровость, гигантские языки пламени. Стоило ли сомневаться в том, что они жадно поглотят все, в том числе и память о недавних "гостях" Артема Даниловича Симакова.
   - Ну-ка, давай сюда свой плеер, - вдруг, ни с того ни сего, обратился Макс к подельнику. - Теперь, самое то, чтобы прикоснуться к прекрасному.
   Странно, но глазки Паши, забегали в орбитах. До этого, послушный и исполнительный, как робот, сейчас, он явно замешкался. После чего, замекал, забекал и, кое-как, выдавил из себя.
   - Понимаешь, Макс, я его все таки разбил об стену. Тогда у забора. Зря тебя не послушал, да и память.... Короче, утопил аппарат, как только отплыли. А что его беречь, металлолом.
   Действительно, плеер на его шее уже не болтался. Но Макс был благодушен, и утруждать себя анализом поступков Паши, сейчас не собирался.
   - Да, ладно ныть то. Все равно, у тебя одна попса, наверняка, имелась в загашнике. А мне их потуги - ни уму, ни сердцу.
   Он откинулся на резиновый борт и просто, предался отдохновению. Но этот процесс в нем, продолжался совсем недолго. Постепенно, его стала буквально одолевать одна единственная мысль: "Если у Паши имелось оружие, на случай уничтожения Макса, то где он, все это время его прятал?" Ну, в самом деле, не ради же компании, пристегнули к нему этого увальня. Однако, дело было сделано без сучка и задоринки и, былые тревоги Макса, уже благополучно переместились в категорию "прошлое". А жить прошлым, он не очень то любил - имел на это полные основания и резоны. Далее, все развивалось, как по писаному и, задолго еще до утра, Макс вновь оказался в своих крохотных пенатах. Можно было принять душ, выспаться и ожидать реакции Виктора Викторовича. Какой она будет, заведомо было неизвестно.
   Но, на этот раз, Забелин не стал корчить из себя ледяного стоика. Он потревожил подопечного уже к обеду следующего дня. Дав не просто потревожил, а вновь, как и уже однажды, вызвал его через посредство вездесущего Паши. В свой особняк. Если это не было предвестником нового задания, то подобную данность, можно было воспринимать, не иначе, как повышения статуса. По крайней мере, так подумалось Максу. Виктор Викторович встретил его не в кабинете, а в просторном холле первого этажа. С камином, толстенными коврами по всему полу и прочими признаками безоговорочного благополучия.
   Судя по всему, хозяин находился в прекрасном расположении духа. Он сидел на одном из диванчиков, курил, а его лицо, прямо таки, излучало умиротворение. Перед ним, стоял столик, сервированный к кофе на двоих. На столике, среди прочего, лежала и какая-то газета. Как успел отметить для себя Макс - местная. Часть ее страницы, обращенная кверху, явно была посвящена обширному некрологу с фотографией, окаймленной черной рамочкой. На ней, просто нельзя было не узнать, облик их вчерашнего клиента. Только здесь, он смотрелся куда ухоженнее и солиднее, нежели выглядел вчера в предбаннике.
   Устраивать по этому случаю джигу, естественно, Макс не стал, а получив приглашение, устроился на угловом диванчике. Сбоку от столика. Паша же, на манер истукана, с неизменной улыбкой на круглой физиономии, перетаптывался за спиной хозяина. В члены будущих ценителей кофе, если было судить по количеству приборов на столике, он явно не входил.
   - Ну что, Макс, как говорится, поздравляю, - начал церемонию Виктор Викторович. - Слав нет, квалификацию подтвердил с блеском. Вон, газеты просто стонут, по поводу безвременной кончины господина Симакова А.Д., - он небрежно кивнул в сторону прессы. - Уже обрядили его по полной, в незапятнанные ангельские одежды. Осталось, крылышки прилепить.
   Но Макс не расцвел от комплимента, не возгордился и, даже, не достаточно эмоционально разделил настрой хозяина. Просто сидел и спокойно взирал на Забелина. Сыпать колкостями, ему не хотелось, да и от пребывания в данной компании, он не испытывал никакого удовольствия. Тем более, от перспективы занятия, восторженным "разбором полетов". Он выдержал приличествующую паузу, после чего, придав выражению лица вопросительность, произнес.
   - Все? Я могу быть свободным?
   В ответ, Забелин зашелся в почти счастливом смехе. Однако уже скоро, стал привычно серьезным и, как показалось Максу, торжествующе ехидным.
   - Э-э-э, нет, дорогой, не все, - тоном прожженного каталы, протянул он. - У меня, для тебя лично, кое-какой сюрприз имеется. Припас, так сказать. Чего не сделаешь, ради хорошего человека.
   Макс в момент насторожился. Былое равнодушие, как цвет с вишни, при резком порыве ветра, слетел с него. Его глаза стали пронзительными и он, буквально вонзился ими в Забелина. При этом, в его голове, молнией мелькнуло единственное: " Неужели опять подстава?" Но хозяин, и не подумал играть в гляделки. Он, нарочито спокойно, взял в руку телевизионный пульт, лежавший рядом с ним и, направив его, куда следовало, нажал кнопку. Экран огромного телевизора, стоявшего у стены напротив, зажегся. И.... Не узнать себя, любимого, Макс просто не мог. Для этого, надо было быть круглым идиотом. Как не мог и не узнать деревянного интерьера вчерашнего предбанника Симаковской сауны. Хотя, картинка была скверная. Она постоянно дергалась, рыскала, а в кадр, то и дело, попадали чьи то руки. Чьи-то? Нет, не чьи-то! Конечно же, хозяин этих самых рук, сейчас, по-прежнему, улыбаясь, стоял за спиной Виктора Викторовича. Паша, сукин ты сын!!!
   В одночасье, Максу стало ясно абсолютно все. И то, зачем был приставлен к нему этот увалень. И что, на самом деле, представлял его дебильный плеер на шее, с которым, он никак не желал расставаться. Под любым предлогом. Конечно же, в него была вмонтирована миниатюрная видеокамера!
   - "Надо же, вновь, развели, как последнего лоха", - подумал Макс, стараясь сохранять железобетонное спокойствие.
   Высказывать претензии, на этот счет Забелину было бесполезно, даже не солидно и, по крайней мере, просто глупо. А выплеснуть из себя негатив, все равно, очень даже хотелось. Не долго думая, макс избрал объектом для этого, Пашу. К тому же, гордый собой, тот улыбался теперь еще шире.
   - Эх, Паша, Паша, - произнес с усмешкой Макс, одаривая увальня иронично-уничтожающим взглядом. - Хороший ты парень, слов нет. Но запомни, существует в природе некоторая несправедливость, подтвержденная житейским опытом не одного поколения - хорошие, они долго не живут, почему-то. Наверное, им желчи не хватает, чтобы достойно переваривать все гадости этой дрянной жизни.
   Но Пашу эти слова не смутили. Его взгляд оставался таким же добродушным. Правда, сейчас, это заученное добродушие, было сильно разбавлено еще и предельной наглостью. За него и заступаться было незачем, но Забелин сделал это.
   - Да брось ты, Макс, - произнес он тоном миротворца. - Паша, как впрочем и ты, выполнял приказ. И только. Какой с него спрос?
   - Тут вы правы, спроса с Паши никакого. Ну, а вы, Виктор Викторович, не чета же ему, но все равно, никак без подставы не можете. Вторая уже. Сколько еще на очереди? - спрятав агрессию внутрь себя, как можно небрежнее, сказал Макс.
   - Считай, как хочешь. На мой же взгляд, никакая это не постава, а ...
   - Производственная необходимость, говоря профессиональным языком.
   - Верно мыслишь. Похвально. Именно так. Ты, парень строптивый ....
   - Тебе хороший намордник нужен.
   - И опять верно. В самое яблочко, по сути, только не надо так грубо, - Забелин закурил сигарету и, интригующе посмотрев на подопечного, продолжил. - Кстати, ты не знаешь, случаем, кого вчера отправил на небеса? Зама краевого прокурора!
   Но Максу, было глубоко плевать на это, явно рассчитанное на дрожь в коленях, откровение. В его "послужном списке" мелось уже столько всего, что с лихвой бы хватило на целых три пожизненных, или на три "вышки" - без разницы. Потому, страх быть разоблаченным в один момент, он потерял уже давненько, так же, как и питаться иллюзиями. Отсюда, и результат Пашиного труда, стоил совсем недорого. Ведь чтобы уничтожить его, достаточно было просто позвонить в милицию. Но, видимо, Виктору Викторовичу, очень хотелось казаться самому себе предельно продвинутым и хитроумным. Потешить собственное самолюбие, ему удалось сполна.
   Однако подстава, она и есть подстава. Хоть в Африке, хоть и в наших беспередельных пределах. Подляна, в общем. Которой, мало кто способен обрадоваться. При любом раскладе. Не знал Макс и, конечно же, не мог знать того, что на этот подвиг, его хозяина сподобила именно та кассетка, об изъятии которой на дачке, он настаивал накануне. Заразительным оказался опыт приснопамятного уже, Артема Даниловича. А о таких мелочах, как ликвидность товара, бизнесмен, в запарке, как-то не подумал. Наверное, идея увлекла очень.
   Так и не прикоснувшись к кофе, Макс поднялся и, направился к выходу. Хозяин благосклонно, позволил ему эту явную неучтивость. Ни окликать, ни впадать в нравоучения, не стал. То ли не пожелал портить себе возвышенного настроения, то ли у него на это, мелись иные, более веские причины.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Воистину, этот день для Макса, сложился богатым на сюрпризы. По крайней мере, вторая его половина. Он уже лег в постель, когда в его домик, заявился гость. Не смотря на позднее время, Забелин был в деловом костюме и при галстуке. Что, несомненно указывало на то, что он только недавно завершил свои многочисленные заботы и, сразу же прибыл сюда. Даже не переодевшись в домашнее. Наверное, дело не терпело отлагательств. Ну, не пожелать же, спокойной ночи, заглянул Виктор Викторович. Если и взять во внимание, его сегодняшний благостный настрой.
   Ломать над этим голову, Макс не стал. Привыкший абсолютно ничему не удивляться, он спокойно встал с постели, молча оделся и, сев на диван, воззрился на "благодетеля" - "Я весь внимание, мой господин, какой уж тут сон". Тот, уже расположился в привычном кресле и старательно раскуривал небольшую, тонкую сигару. Раскурив и выпустив аккуратное колечко ароматного дыма, Забелин, не говоря ни слова, достал из внутреннего кармана пиджака три фотографии и, словно цыганка карты, разложил их на столике. Макс глянул на них лишь краем глаза. Но первым, любопытство решил не проявлять. А потому, игра в молчанку, продолжилась дальше. Наконец, Виктор Викторович не выдержал.
   - Не пойму я твою породу, Макс, - изрек он. - Честное слово
   - Помесь ленивца, с полосатой гиеной, - ответил тот тихо.
   Не смотря на данное себе, когда-то, строгое указание не лезть на рожон, под впечатлением сегодняшней подлянки, дерьмо само предпочитало переть из него. Он не сопротивлялся тому, лишь решил грамотно дозировать порции, посчитав, что имел на это, теперь, полное право.
   - Да брось ты, - моментально взвинтился хозяин. - Сколько можно острить да придуриваться? Не пацан же. Оставь в покое эти аллегории, и выбрось из головы историю с Пашиной съемкой. Не стоит того. Серьезная работа предвидится.
   Он быстро взял себя в руки и, выжидательно посмотрел на Макса. Но того, против воли и здравого смысла, что называется, несло, хотя и не по бурным волнам, а так, тихо и не валко. Чтобы не передавить.
   - Кто это? - совершенно безразлично, выдавил он из себя.
   - А ты посмотри, посмотри, внимательно. Прочти данные.
   На фотографиях, были запечатлены трое, совершенно разных мужчин. Внизу каждого снимка, принтерным способом, были отпечатаны их фамилии, имена и еще что-то, мелким шрифтом.
   - Я их должен знать всех? Или, это как вариант процедуры опознания? От меня требуется, чтобы я вычислил, чей именно голубь, обкакал вашу мавшину?
   Последнее Забелин мужественно пропустил мимо ушей. Видать приперло его, на этот раз, очень сильно.
   - Нет, знать ты и не должен, да и не можешь. Но, тебе предоставляется право, выразить свое мнение о них, так сказать, на первую вскидку, - Изо всех сил, стараясь быть спокойным, произнес он.
   И, надо сказать, его терпимость, дала результаты. Макс несколько угомонился и, с серьезным видом, принялся рассматривать фотографии. Уже через пару минут, его резюме было готово.
   - Портреты дворников, даже если они и дважды ударники коммунистического труда, вы мне не принесете, - заявил он, хотя на этот счет, логики не требовалось, даже элементарной. - Значит, бабки куют, дяди. Что еще. По физиономиям пройтись? С удовольствием. Все не без пороков. Но один, общий имеется у всех. Если по глазам судить. Очень хотят нравиться. Но, давно душу дьяволу продали, да и в зеркало, наедине с собой, давненько не заглядывали.
   - Не плохо, - сдержано похвалил Виктор Викторович. - Правда, мне их моральный облик, по барабану. Поэтому, давай договоримся так, просто, заложи себе все это в память и рожи и фамилии. Снимки ты больше не увидишь, а дело сделать придется.
   Услышав подобное, Макс уже, куда пристальнее, всмотрелся в каждое фото в отдельности. Мужчины, действительно, были очень разными. Как по комплекции, так и по возрасту. Не говоря уже, об общих чертах лица и иных индивидуальных особенностях - прическе, разрезе глаз, толщине губ и так далее. За чем, без сомнения, стояло и три разных характера. Завершив процесс запоминания, он сложил снимки в стопку и, протянул их Забелину.
   - Все. Что дальше?
   Тому, такой деловой подход, явно пришелся по нраву.
   - Всех троих, следует убрать, - жестко сказал он. - Но, это будет сделать, очень не просто. Предупреждаю.
   - В чем проблема? - Макс оставался хладнокровным.
   - Все трое, фигуры знаковые. В бизнесе, имею в виду. На охрану денег не жалеют. Да и края для тебя, чужими, на этот раз будут.
   - Что, не в Хабаре? - впервые за все это время, удивился Макс.
   - В Барнаул поедешь, - коротко бросил Виктор Викторович.
   - В Барнаул? Мать честная, - лицо киллера вытянулось еще больше. - Барнаул, Барнаул. Лесной край. Там, спички, кажется, делают. Что, вашу долю коробков зажали? За что вы на них так злы?
   - Если б коробки, да спички, - раздраженно рубанул ладонью Забелин. - Кислород перекрыли, падлы! Дышать не дают. Они ж, в этом Алтае своем, как раз на пути из Азии стоят. Как соловьи-разбойники ..., - тут он осекся, поняв, что выказывает непозволительное, по статусу, многословие и закончил так. - Но, это не твое дело, Макс. Твоя забота, расчищать завалы. И все.
   - Кислород, это хуже, чем коробки, - протянул тот, словно и не слышал последнего. - Это серьезно. Дышать углекислым газом вас, то бишь бизнесменов, еще не научили. А чистильщиком, я и раньше подрабатывал. Знаете, приятно, таки, мразь своими руками давить. Кстати, и кислорода, в прямом смысле, больше становится. Точно.
   Макс, конечно же малость лукавил. Его ремесло никогда не приносило ему удовольствие. Как не может приносить удовольствие, выступление под аплодисменты в цирке медведю, которого просто вытащили из леса и за кусочек сахара, заставили отплясывать "барыню". Забелин же, наверняка усмотрел в последнем высказывании, и камешки в свой огород. Но, сглотнул, за милую душу. Предстоявшее дело, того требовало.
   - Когда ехать? - поинтересовался Макс.
   - Через три дня. Завтра, представишь свои соображения. Договорились?
   Подчиненный сосредоточенно почесал переносицу и, совершенно не претендуя на эффектность, выдал.
   - Зачем завтра. Можно и прямо сейчас.
   Нельзя сказать, что Забелин поразился. Нет. Он был далеко не глупым человеком. И не наивным, тем более. Потому, прекрасно понимал, что в любом деле и, в том числе в этом, важен был сам скелет и то, как к нему посподручнее подойти. В правильности же остова, оказывалась уже заложенной, львиная доля будущего успеха. А вот как следовало облекать этот скелет в конкретную плоть, разумнее, было бы решать непосредственно на месте. Исходя из конкретных условий и реалий.
   - Ну, давай, стратег, слушаю, - поощрил Виктор Викторович.
   И Макс начал. Четко и без лишних эмоций. Выказывая при этом, не только прекрасное знание географии, но и вещей, касающихся, нюансов сугубо профессионального характера.
   - В аэропорту Барнаула, светится не стоит. Точно так же, как и в нашем. Обязательная регистрация, паспортные данные в билете и так далее. Нам гласность не нужна. Поэтому, до Бийска, поеду поездом. Дальше, нанимаю частника, и в Барнаул - там, рукой подать. Гостиница исключена, но с учетом, что жить придется долго, только частный сектор. Старушка, скромный домик, где-нибудь на окраине. Ехать безо всякого оружия. Сейчас, этого добра, везде хватает с избытком. Да и по месту, будет уже видно, что конкретно понадобится. Были бы деньги.
   - Деньги будут. Кредит не ограничен, - вставил Забелин.
   - Кстати, о деньгах. Лучше, пластиковая карточка и немного наличности при себе. И гусей не дразнишь и, в шоколаде себя чувствуешь. Пока, все.
   - Не плохо, - заценил Виктор Викторович. - Очень неплохо. В общем, все верно, а в плане конкретики, думаю, тебя учить, только портить. Сам сориентируешься. Но, два кита, остаются незыблемыми - стопроцентный результат, безо всяких натяжек и ...
   - Никаких стрелок в вашу сторону, - закончил его фразу, Макс.
   - С тобой приятно иметь дело, парень.
   - Благодарствую-с, за столь высокую оценку моих скромных потенций, - все же, не удержался от того, чтобы поиронизировать тот. - Со мной опять поедет господин Паша? Совет. Задаром. На этот раз, снабдите его профессиональной камерой, потяжелее и посолиднее. Чтобы, весь Барнаул офигел. Заодно, дурилка ваш улыбчивый, и мышцы подкачает. Да и картинка потом будет, любо-дорого посмотреть. Не то, что давеча, халтура несусветная. Смотреть было тошно.
   Забелин стоически выдержал наезд. Его нервный напряг, проявился лишь в том, как он затушил в пепельнице сигару - смял вдрызг и, даже обжег пальцы. После чего, он резко встал, пошел к выходу, но, у двери обернулся и сказал.
   - Кончился твой Паша.
   Это прозвучало сухо и предельно жестко.
   - Как это кончился? Сегодня ж только в обед..., - аж привстал Макс.
   - А так, - Забелин мастерски изменил тон, придав ему крупицу скорби. - Я ему, как и тебе, дал отдых. Ну, он и нажрался, как свинья, на радостях. У себя в квартире. А она у него, на девятом этаже.
   - И что?
   - Летать захотел, видимо. Да ты не хипишись так, макс, сам же говорил, что хорошие, долго не живут. Как в воду глядел - правда истинная вышла.
   Он криво усмехнулся и, закрыл за собой дверь.
   Макс же, еще минут пять приходил в себя. Многое он видел, многое испытал на себе. Но, никак не мог привыкнуть к подобному цинизму. То, что Пашу убрали, ясно было, как день. И почему убрали, тоже было предельно ясно. Чтобы понадежнее спрятать концы в истории с убийством прокурора. На всякий случай. Макс, это одно. А два свидетеля, это уже явный перебор получался. Что и говорить, сверхосторожный был, господин Забелин. Умел четко бдить, основы собственной безопасности и благополучия.
   Так, незаметно для самого себя, Макс перешел к привычному анализу недавнего разговора с хозяином. В свете скорой расправы с Пашей, теперь многое смотрелось совсем по-другому. Что касалось самого дела, то оно, в принципе, было рядовым и мало чем отличалось от других, ему подобных. Но вот о перспективах своих дальнейших отношений с хозяином, подумать стоило серьезно. В первую очередь, судя по всему, необходимость развести барнаульскую проблему, и явилось той побуждающей силой, которая заставила Виктора Викторовича, пойти на вызволения Макса из СИЗО. Благо, рычаги для этого, у него имелись не хилые, проблема давила, как камни в почках, а Макс, как раз и явился тем кадром, способным ее разрешить с умом.
   Все остальное, включая и прокурора, явилось лишь процессом, сопутствующим определению его профпригодности и закрепления лояльности. Допустим, что задание Макс выполнит. И что тогда? Если принять во внимание маниакальную осторожность Забелина, будущее Макс вырисовывалось весьма и весьма мрачным. Затраченные деньги сполна отбиты - лишние проблемы, в виде свидетелей, не нужны!
   Но, с другой стороны, отпуская Макса в Барнаул, в вотчину, над которой Виктор Викторович был не властен, он, как бы, отпускал его на вольные хлеба. Терял контроль над своим подопечным полностью. Чем было тогда это? Полным доверием, которое Макс заслужил, или, все же, стопроцентной уверенностью Хозяина в своем всемогуществе? Вопросы множились, но ответов на них не находилось. Скорее всего, это было ни тем, ни другим. А третьим и, довольно банальным. Простым, как пареная репа без соли. Макс был меченым, как никто. И, если бы, вдруг, задумал бы вольность, Виктору Викторовичу стоило бы тогда, только пальцем шевельнуть, чтобы под любым предлогом, инициировать всероссийский розыск. С заведомо известными координатами. И вот тогда, его задержание, а затем и уничтожение, было бы уже, только вопросом времени. Хоть в Калининграде, хоть в Анадыре, хоть в занюханном таежном поселке.
   Впрочем, Забелин не являлся Богом. Потому, в принципах сотрудничества с ним, вполне могли иметь место и исключения из правил. Прежде всего, хозяин, как о зенице ока, тщился о собственном бизнесе. И тут Макс, был вовсе не четой Паше. Если допустить подобное сравнение, и унять ложную скромность. Однако, на этот счет, развивать посылы, Макс не стал. Чтобы не вогнать себя заранее, в плен непроверенных иллюзий. Куда конструктивнее, в его положении, было готовиться к худшему.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Чтобы оградить себя от неожиданностей в пути, макс попросил Забелина, чтобы тот скупил все четыре билета в одно купе. Тот, беспрекословно согласился с данным решением. Хотя и предостерег.
   - Но, имей в виду, Макс, - сказал он. - Подобная расточительность простого парня, может ударить тебя обратным концом. Проводники, люди ушлые, чуткие, что сторожевые псы, короче, жизнью наученные отличать зерно от мякины.
   - Но деньги любят, при этом, не хуже других, - парировал Макс. - Да и язык у меня, Виктор Викторович, по-прежнему без костей. Найду что ответить.
   И, вот теперь, он стоял у вагона и, как примерный пассажир, протягивал проводнице четыре билета. Та, женщина в соку, к тому же, небезуспешно молодящаяся, судя по всему, была изрядно тертой, как профессией, так и жизнью. Приняв билеты, она не чинясь, воззрилась на Макса. Секундный взгляд на проездные документы и, ее густо подведенные ресницы, китайскими веерами, взлетели к бровям. Толпы у купейного вагона не предвиделось, потому и она, особо не торопилась. В отличие от билетов, она внимательно, с ног до головы, осмотрела непритязательный джинсовый прикид пассажира. Подольше задержала взгляд на его небольшой, уже потертой, спортивной сумке, с надписью "Адидас". После чего, неопределенно хмыкнув, наконец, пропела.
   - А где остальные? В ресторане забухали, что ли? Учти, алкашей на посадку не допущу. Да и отправление уже скоро.
   - Да нет, просто накладка вышла, - попробовал обезоружить ее улыбкой, Макс. - Билеты то мы, купить купили, а потом, троих, срочно в Бийск вызвали. Они на самолет и вперед. А мне поручили билеты сдать.
   - И что ж не сдал? Не успел, что ли тоже?
   В ее ушлом мозгу, уже явно завертелись сугубо профессиональные варианты того, как можно было бы приспособить эти билетики, с пользой для себя.
   - Успел бы, но решил не сдавать, - буквально огорошил ее пассажир. - Подумал, зачем? Деньги небольшие, поеду лучше, как король, с комфортом.
   - Да ну? - недоверчиво выдохнула проводница. Ее, далеко идущие, было, планы рассыпались в труху, потому и тон резко изменился. - Насчет денег, не знаю, большие, или нет. Тебе виднее. Но, только верится с трудом.
   Наверное, ее можно было понять. Бдительность являлась частью их работы. Тем более, в нынешние неспокойные времена. Это раз. А потом, она вряд ли бы стала мотаться на поездах, лишенная нормальной семьи и маломальских удобств, если бы не имела из всего этого, собственного интереса. И в данную минуту, дума о нем, об интересе, заботила ее куда больше, чем все остальное, даже вместе взятое. Впрочем, это было написано в ее хитрющих, наглых глазищах.
   Между тем, недоразумение явно затягивалось и Макс, решил форсировать события.
   - А вы не утруждайте себя верой, - изрек он, обворожительно улыбнувшись. - Зачем забивать такую прекрасную голову, недостойными ее пустяками. Билетики у меня есть? Есть. Имею я право ехать, как хочу? Имею.
   - Да, но ..., - начало, было, проводница.
   - Никаких но, уважаемая, - решительно произнес Макс, вручая ей серо-зеленую бумажку.
   В результате, консенсус найден был моментально. Густо крашеные губы проводницы, расплылись в плотоядной улыбке. Она понимающе стрельнула глазками и, благодушно, выдала Максу жест, разрешающий посадку.
   Да, давненько он не ездил в таких условиях. Ох, давненько. В детстве, в последний раз, с отцом. Да и то не в купе, а в обычном плацкартном. Детство. Когда оно было. Да и было ли вообще. Макс решительно отринул от себя эмоции, расслабляться, даже здесь, было не след. Достал книжку и, забросив сумку на верхнюю полку, погрузился в чтение. Вскоре, вагон резко качнуло и вокзал, за окном, плавно стал отплывать в сторону, пока и вовсе, не исчез из виду. Теперь, став пассажиром, уже на все сто процентов, можно было располагаться и поосновательнее. Путь предстоял неблизкий. Что он и сделал. Повесил джинсовку на крючок, снял кроссовки и блаженно растянулся во весь рост, на мягком диване.
   Тем временем, поезд уже набрал приличный ход. Некоторое время из коридора, еще слышался шум суеты. Но вскоре, пассажиры обустроились на своих местах, немного обжились и дорожная жизнь, объединившая сотни разных лютей на несколько суток, началась. Размеренная, неспешная, под монотонный стук колесных пар.
   Мерное покачивание вагона, совсем не способствовало должному восприятию прочитанного и Макс, стал потихоньку кемарить. Только вот поблаженствовать полной мерой, ему не позволили. Зеркальная дверь купе откатилась в сторону и на пороге, сияя во все имеющиеся в наличии зубы - пломбированные, вставные и малую часть целых - возникла проводница. В руках она держала никелированный подносик, на котором покачивались два стакана с чаем. Ложечки мелко позвякивали о стекло, подстаканники горели анодированными гранями, а сама фея железных дорог, казалось, только и была озабочена тем, как услужить щедрому пассажиру. Его потертый вид, вероятно, теперь уже даму не смущал.
   Со сна, Макс с нескрываемым удивлением уставился на проводницу. Чая он не заказывал, а верить в добрые порывы души, давно разучился. Тогда оставалось единственное, ему неназойливо предлагали разогнать дорожную скуку. Одного взгляда на картинку в дверях, вполне хватило, чтобы убедиться в правильности данного посыла. Во-первых, на подносике, было, почему-то, два стакана. Во-вторых, по сравнению с перронным образом, сейчас, проводница заметно преобразилась. Естественно, в более сексапильную сторону. Мешковатый форменный китель, она оставила у себя в купе. В связи с чем, узкая черная юбка, скрытая им ранее чуть ли не наполовину, теперь выгодно подчеркивала ее нехилые филейные части. А серая форменная рубашка, буквально разрывалась на пышном бюсте. И еще, выражение лица. Если дамой и не двигали сугубо меркантильные интересы, то, скоротать часок другой в обществе мужчины, позволяющему себе занимать целое купе, она была явно не прочь.
   В планах Макса, подобная перспектива никак не значилась. Нет, евнухом он не был. В детдоме пользовался приличным успехом у девчат. Правда позже, жесткие реалии несвободы и необходимости заниматься серьезными делами, постепенно выкристаллизовали в нем приверженность к аскетизму и отодвинули прекрасный пол на дальний план. Так что, находясь в деле, с женским полом он предпочитал не связываться. Потому что, еще и знал, что не способствует эта штука, содержанию мозгов в должном холоде и собранности. Даже у самых твердокаменных. Однако улыбнуться, он был просто обязан. Что было тут же воспринято противной стороной, за приглашение.
   - Меня зовут Женя, - мгновенно выдала проводница, ставя, подносик с чаем на стол.
   - Надо же, и меня Женя, - мастерски сыграл искреннее удивление Макс.
   - Да вы что! Серьезно? - буквально обомлела та, прижав обе руки к тому месту, где под слоем буйных прелестей, должно было биться сердце.
   Безусловно, подобное совпадение, подвигло ее на еще большую решительность в действиях. Она устроилась на диванчике напротив, как у себя дома и, сноровисто потащила ниточку завязавшейся беседы дальше.
   - Что в Бийск? Или вы тамошний?
   - Нет, я из Анадыря, - соврал Макс, - В Хабаровске был по делам. И вот, свободное время выпало, решил прокатиться на Алтай.
   - Ах, Анадырь, это же так далеко, - сплеснула руками Женя. - Вы, наверное, геолог? Или старатель?
   - Оленей лечу, - выделил себе амплуа собеседник, на всякий случай, дистанцируя себя от того, что так или иначе, связано с понятием "золото".
   - Ветеринар, что ли? - в глазах проводницы промелькнуло разочарование.
   Между тем, максу стало понемногу надоедать это вынужденное общение. Изливать собственную душу, он не собирался. А к выслушиванию излияний другого, особого интереса не имел. По любому, от назойливой Жени, надо было отделываться. Однако ситуация складывалась щекотливой и не однозначной. Просто поблагодарить ее за чай и тактично выставить за дверь, было чревато. Хозяйка вагона, вряд ли простила бы подобную неучтивость, а во что вылились бы ее козни - одному Провидению было известно. Да и то, процентов на тридцать, не более - женская месть, как впрочем, и логика, прогнозам не поддавались. Максу же, засвечиваться, даже в дорожных скандалах, было никак нельзя. И он, чуть подумав, решил навязать инициативу крушения "радужных" надежд, самой Жене. Тем более, что судя по тому, как она стала прежней, после мимолетного разочарования, олений доктор ее тоже устраивал. На безрыбье, как говорится.
   - А что в Бийске? Семья? - между тем, хитро стрельнув глазками, забросила первую наживку проводница.
   - Нет, к знахарю еду, - на едином дыхании, явно что-то задумав, выпалил Макс.
   - К знахарю???
   - Да, ребята подсказали, что под Бийском, один отшельник живет. Старик древний. А мне, к нему, жуть как надо попасть.
   - Что, больной что ли? - Женя насторожилась.
   - Да не то, чтобы очень. Нет, - стараясь касаться веселым, произнес "ветеринар". - Просто заразу какую-то диковинную подцепил, а вывести, никто не берется. Вот и дали адресок этого старикана. Говорят специалист, заговорами да травами разными пользует. Надеюсь на него, а то измучился совсем.
   - Заразу??? - лицо проводницы, еще недавно мило улыбавшееся, разительно переменилось. - Венерик, что ли? Тьфу!!!
   - Если бы, - тяжко вздохнул Макс, понимая, что малость переборщил. Но отступать было уже поздно, да и не нужно. - Венерик, это что, пара уколов с лошадиными дозами и, все дела. Тут другое, никто рецепта не знает, говорю же. Но, подозреваю, от оленей подцепил, да так что на коже высыпало. Показать?
   Однако демонстрации последствий недуга не потребовалось. Проводница шустро соскочила с дивана. И, обдав несостоявшегося дружка взглядом, в котором, словно в миксере, буйно перемешались ужас, ненависть, брезгливость и еще много чего, пулей вылетела из купе.
   - Так то, оно будет лучше, - усмехнулся Макс, вновь, с удовольствием растягиваясь на диване. - Ничего, перебесится, зато купе будет стороной обходить теперь.
   Но он ошибся. Правда, с отсрочкой в половину суток. Которые его действительно, никто не беспокоил. Но вот в очередной раз жалобно заскрипели тормоза и поезд остановился у какой-то станции. Макс глянул в окно. В разлившихся сумерках, он увидел небольшое здание вокзальчика, перрон которого, был освещен настолько скудно, что названия станции, он так и не рассмотрел. Стоянка была короткой и состав покатил дальше. А спустя минут пять, дверь его купе, на этот раз, после вежливого стука в нее, откатилась. Ровно наполовину. И, в образовавшейся щели, застыла чья-то голова. Она принадлежала довольно благообразному старичку, лет шестидесяти пяти. На нем была фетровая шляпа, из-под которой торчали длинные седые, но редкие прядки. Глазки старикана, почему-то воспаленные и красные, выражали саму учтивость.
   - Можно вас потревожить? - вполне сносно, не шамкая, произнес он.
   - То есть? - приподнялся на локте Макс.
   И тут, за спиной старикана, он увидел лицо проводницы. Судя по его выражению, в данный момент, в ней боролся целый букет противоречивых чувств. С одной стороны, продолжала сквозить брезгливость, к зараженному оленьей болезнью. А с другой, настоятельно перло желание срубить лишнюю деньгу на левом пассажире. Коим, без сомнения и являлся старикан. Для чего, даме следовало выжимать из себя, максимально обворожительную улыбку. Явив себя потенциальному попутчику и хозяину купе, в одном лице, старик был, властно отодвинут в сторону. А проводница, заняв его место в проеме, сразу же, изложила причину столь странного визита.
   - Уважаемый Евгений ...э-э-э ..., - начала она тоном, дикой помесью официоза и кокетства.
   - Не важно, - помог ей Макс.
   - Да, да, не важно, спасибо, - подхватилась она и продолжила. - Тут пассажир сел, только что. Неудобно, конечно, но не могли бы вы, так сказать, немного потесниться? Он ненадолго. Всего то, два перегона и сойдет. Ночь ведь, вы все равно, спать будете. Тихий старичок. Ну, будьте человеком.
   Обострять отношения с Женей и дальше, не стоило. Даже было хорошо, что сейчас она, исключительно по собственной инициативе, лезла к нему в должники. Если уступить, значит оставшийся путь, проводница будет терпеть его молча, а чаем поить, даже с пиететом.
   - Да пусть располагается, жалко, что ли, - ответил Макс.
   - Вот и спасибочки, - рассыпалась мелким бисером проводница.
   Она, буквально впихнула старичка в купе, а сама, спешно ретировалась. Тот же, уселся на свободный диванчик и, застыл, как суслик. Макс не стал заводить беседу. Хотя, на правах хозяина и мог бы. Он лишь мельком, больше по профессиональной привычке, осмотрел попутчика и, вновь углубился в чтение. Ничего особенного в старике не было - потертый пиджачок, образца шестидесятых годов, рубашка с сильно изношенным воротничком и шляпа, тоже далеко не новая. Ни дать, ни взять, сельский учитель на пенсии. Математики, или скорее музыки, если судить по длинным прядкам седых волос. Нет, математики. Эстеты и гуманитарии, как правило, бывают слишком болтливы. Наверняка, он ехал проведать внучков. Весь багаж, ему заменял единственный пластиковый пакет. Новый, хрустящий, но почти пустой. С учетом того, что он ехал недалеко и, если отринуть надуманных внучков, которым обычно везут подарки, это смотрелось вполне нормально.
   Старикан, на общение и не претендовал. Он немного, суетливо поковырялся в своем пакете. После чего, откинулся на спинку дивана и, надвинув шляпу на нос, задремал. Макс глянул на часы. Они показывали одиннадцать вечера. Можно было, со спокойной совестью, отдавать себя в безраздельную власть Морфея. Что он и не замедлил сделать.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Сон у макс, всегда был предельно чутким. И детдом и зона, прекрасно поработали над тем, чтобы выработать в нем, состояние постоянного бодрствования. Даже в крепком сне. Вот и сейчас, он явственно почувствовал некий дискомфорт. Словно над его лицом, вдруг, пробежал легкий ветерок. Мимолетное дуновение, но откуда ему было взяться, в наглухо закрытом купе. Следом, вдобавок к ветерку, слух тронул мягкий хруст роликов, аккуратно закатываемой назад двери. Но странно, должного и характерного щелчка замка, не последовало.
   Макс мгновенно открыл глаза. Старикана на противоположном диванчике не было. Однако, не было и Максовой джинсовки, которая висела на крючке над его головой. Видимо, когда ее снимали, ее рукава и стали тем самым источником движения воздуха, потревожившего хозяина. В куртке, были все документы и деньги. Расклад, в тренированном мозгу, сложился моментально. Словно подброшенный сильной пружиной, Макс соскочил с дивана и ринулся в коридор. Но там было тихо. И, только стекло двери ведущий в тамбур, все еще отражавшее дрожащие блики, свидетельствовало о том, что кто-то совсем недавно там прошел. В несколько прыжков, Макс пересек длинное пространство коридора. Толкнул от себя первую дверь, рванул на себя вторую и, очутился в темном тамбуре. Вешняя дверь его, выла открыта настежь и ночной ветер, с утихающим свистом врывался внутрь. Поезд явно замедлял ход.
   - "Неужто спрыгнул, сука, - пронеслось в голове. - Скорость еще приличная, да и не ниндзя, этот божий одуванчик".
   Но, лихорадочный бег его мыслей, вдруг, прервал достаточно характерный щелчок за спиной. Слышимый им не раз до этого и, спутать который с другими звуками, было просто невозможно. Так выкидывается лезвие откидного ножа. Макс резко обернулся и увидел довольно жалкую картину. Старикан, весь трясясь, вжался в угол у запертой двери тамбура. На полу, перед ним, валялась куртка Макса, а в руке у почтенного ворюги, поблескивало лезвие внушительного тесака.
   - Не подходи, убью!!! - заорал старик, дико вращая красными глазами.
   В подтверждение своих серьезных намерений, он сделал довольно ловкий, не по возрасту, молниеносный выпад. Смертоносный металл, почти достиг груди Макса. Но он успел отпрянуть назад. Одновременно, резко выкинул вперед правую ногу. Рука противника взлетела вверх. Он, что называется, "раскрылся", за что его тут же, настиг чувствительный хук в челюсть. Старикан отлетел к стенке и вмиг обмякнув, как, безвольным мешком стал оседать на пол. Движимый инерцией скоротечного боя, Макс ринулся к поверженному врагу и с остервенением вырвал у него нож. После чего, сделал решительный замах, однако в этот момент, в его душе что-то щелкнуло. Убивать немощного старика, тем более, теперь уже безоружного и растоптанного, было, конечно же, низко. Впрочем, как и просто крепко проучить кулаком.
   Подняв с пола куртку, Макс лишь сплюнул и резко развернулся. Швырнув нож в темень открытой двери, он уже собрался, было, покинуть место восстановления справедливости, когда услышал за спиной, почти детские всхлипы. Да, старик плакал. Плакал негромко, не навзрыд, а так, еле слышно всхлипывая и шмыгая носом. Но в этих звуках, как показалось Максу, пронзительно сквозило вовсе не горечь поражения и злость, а нечто, совсем иное. Исходящее из самых глубин, израненной вдрызг, души.
   И, в Максе, вдруг, проснулась жалость. Он подошел к старикану, посмотрел на него, а после, вроде как, примирительно даже, произнес.
   - Ну, что ты сопли то распустил, как баба? Законы, наверняка, знаешь, до седых волос дожил. Удалось урвать без проблем, - живи королем, кто против. А не удалось, извини, получай в рожу. Тут и возраст не причем. Сам виноват.
   - Не знаю я никаких законов, - всхлипнул тот.
   - Это, бабушке своей расскажешь, - начал, было, вскипать Макс. - Трекни еще, что парашу ни разу не нюхал.
   - И не нюхал. Иди, чего пристал. О, Господи!
   В этом, последнем, прозвучало что-то пронзительное и, очень похожее на истину.
   - Да ну? Похоже, и вправду, ты баклан полный, даром, что на пенсионера тянешь, - брови Макс удивленно изогнулись. - Ну-ка, ну-ка, вставай.
   Он помог старику подняться и, внимательно вгляделся в его лицо. Сморщенное, заплаканное, но все равно - учитель и учитель, ни дать, ни взять! Ни наколок на руках, ни той запредельной наглости в изможденных глазах, которая впитывается во все естество профессиональных зеков-воров, не хуже угольной пыли. Ни смыть ее, ни соскрести, было невозможно. А тут, только унижение и, что особенно бросалось в глаза, обыкновенный, давно выброшенный на свалку сегодня, человеческий стыд. Это не могло не затронуть, какие-то струны в глубине души Макса. Не дурак ведь был, да и рассуждал иной раз, над превратностями людских судеб и природы. Сам, имея богатый опыт на данный счет.
   - Лады, - наконец, принял он решение. - Пойдем в купе. Посидим, разговор слепим. Думаю, тебе торопиться некуда.
   И они пошли. Макс впереди, а старик, с повинной головой, покорно поплелся сзади. На столике в купе, все еще стояли два стакана, принесенные услужливой Женей. Естественно, чай в них, уже давно остыл, но, этот момент, был не столь важным. В сумке у Макса, нашлось несколько бутербродов и стол, вполне располагающий к задушевной беседе, был накрыт.
   - Давай, нажимай, - предложил хозяин. - Извини, не густо, но, как говорится, были бы калории, а деликатесами в раю накормят на халяву.
   Старик еще продолжал всхлипывать, прятал глаза, но в себя, понемногу, все же, приходил.
   - Куда едешь то?
   - Э-э-э, - безнадежно махнул он рукой.
   - Значит, никуда, - констатировал Макс. - Ладно, тогда рассказывай свою беду.
   - А надо? - старик часто заморгал красными глазами.
   - Почему, нет? Иной раз выплеснешь, что накипело, и, полегчает как-то. Тебе терять то что?
   Здесь, Макс откровенно лукавил. Сам он, подобной методы, никогда не исповедовал. Однако, интерес к судьбе старика, видимо, и впрямь нелегкой, у него на этот раз, был искренним. Тот, долго упрашивать себя не заставил. Лишь немного, для приличия больше поскромничал. Съел бутерброд и начал нехитрое повествование.
   В общем-то, его судьбинушка, особенностями не изобиловала. Подобное, в связи с разгромом, обозванным когда-то Перестройкой, теперь, по всей огромной стране, встречалось сплошь и рядом. Оказалось, что старикан, действительно, в прошлом был учителем. Но не сельским, а вполне городским. Правда, обучал шкетов, в одной из бывших дружественных республик. И, все бы ничего, но потом, как известно, пошло-поехало. Мигранты, парады независимостей, войны с резней и прочее. Короче, налаженная годами жизнь, рухнула в одночасье. Вдобавок, умерла жена, а дети, в поисках нового счастья, разъехались, кто куда.
   Дочка, махнула аж в Америку. Вроде бы, обустроилась там неплохо, но про родного отца, под воздействием эталонной демократии, забыла напрочь сын же, обосновался, как раз в этих местах. И тоже, нашел себя. По крайней мере, стал раскатывать на приличной иномарке. В отличие от сестрички, о папе помнил. Нет-нет, да и высылал тому сотню баксов. А месяца три назад, и вовсе, вызвал к себе.
   Старик и стронулся с обжитого места. Продал нехитрый скарб, отнес, в последний раз на могилу жены цветочки, и в путь. Правда, с сыном, ему встретится, так и не пришлось. Порешили беднягу, в очередной разборке. Прямо накануне отцовского приезда. Вот так, и остался старик, в момент, без кола, без двора, без пенсии и, главное, безо всяких надежд на сносное будущее. Идти в банальные попрошайки, ему претила интеллигентская совесть, заквашенная еще на былых, старых принципах. Но жить, как-то было надо. Помозговав и порешив для себя, избрать меньший грех, он и начал щипать крохи по поездам.
   - Да, дела, - вздохнул Макс, незаметно для себя, переходя на "вы". - Вы ешьте, ешьте, не стесняйтесь. Я не хочу.
   Комментировать здесь было нечего. Советы выдавать было можно, но бесплатные и только ради того, чтобы что-то сказать, они были бесполезны. Знал это Макс, знал и умудренный жизнью попутчик. Посему, хозяин купе, просто предложил ложиться спать дальше. Это, было самым мудрым. Благо, что ночь, за свою половину, перевалила еще ненамного. Макс долго не мог заснуть. То же, вероятно, происходило и со стариком. Он беспокойно ворочался, страдальчески охал и нет-нет, продолжал тихонько всхлипывать. Однако монотонный стук колес, исправно сделали свое дело.
   - Надо будет деньгами помочь мужику. Не просто сотней, а ощутимо взгреть. С меня не убудет, да и с господина Забелина тоже. Может домик, какой-никакой прикупит, да осядет, напоследок дней, - подумал Макс, проваливаясь в крепкий сон.
   Проснулся он, когда дневной свет, уже вовсю заливал купе. Он глянул на соседний диван - тот был пуст. Это было похоже на дежавю ...., но нет, его куртка висела на месте. А между тем. Поезд стоял на какой-то станции. Наверное именно этим, можно было объяснить шум, исходивший из коридора. Макс невольно прислушался. Нет, на обычный суетливый гомон, сопровождающий процесс посадки-высадки, он явно не походил. Скорее всего, в вагоне что-то стряслось.
   - "Уж не мой ли старичок, что-нибудь в другом купе учудил и вновь попал впросак?" - мелькнула мысль.
   Он быстро поднялся с дивана и вышел в коридор. Тот, оказался весь, запружен народом. Люди тихо переговаривались, но в глазах у каждого, отражалось нечто, что всегда проявляется, когда соприкасаешься с чем-либо, из ряда вон выходящим. При этом, абсолютно все, поглядывали в одну и ту же сторону. В конец вагона, где находился действующий туалет. Судя по этому, основное действо происходило там. Там же, насколько это можно было видеть, суетились и люди в милицейских фуражках.
   - "Странно. По-моему, точно мой попутчик влип опять. Лапшанул мне про деток, а сам за старое", - подумал Макс и не замедлил обратиться за разъяснением, к стоящей неподалеку женщине в домашнем халате. - Что стряслось?
   - Ой, не знаю, не знаю, - запричитала та. - Говорят, какой-то мужик, повесился в туалете.
   - Мужчина? Повесился. Как он выглядел?
   В эту самую минуту, за спиной Макса, совершенно неожиданно для него, раздалось.
   - Старик, лет шестидесяти пяти. В шляпе.
   Невольно вздрогнув, Макс обернулся. Рядом с ним стоял парень, молодой, но точные его год, определить было сложно. Во-первых, прикид - та же, всевозрастная джинса. Ну, а во- вторых, наверняка, он был китайцем, то бишь монголоидом, внешность которых, редко соответствует истинному возрасту. При этом, китаец смотрел на Макс прямым взглядом и не думал отводить его.
   - Старик?
   - Да, да, старик, - ответил тот.
   После чего развернулся и, скрылся в купе, бывшем соседним с максовым. В голове у Макса, разом взвился целый рой мыслей.
   - "То, что повесился мой знакомец, сомнений нет. Не вынес позора, бедняга, может и к лучшему для него. Посчитал нужным, решит все проблемы разом. Однако, китаец! Он смотрел на меня, будто хотел специально показать, что знает об этой истории много большее. Зачем? откуда он вообще взялся? Дважды повторил "старик", словно хотел подчеркнуть что-то. Стоп! Уж не привязать ли, смерть того, ко мне? Стоп, стоп! А ведь так оно и получается, черт побери. Надо ожидать визита ментов. А там, неизвестно, что им в башку придет. Хреново. Надо что-то делать. Причем, срочно!"
   Тем временем, пассажиры стали понемногу рассасываться по свои купе. Тем более, что этого, потребовали представители закона. Их было двое. Один обследовал туалет, а другой, не без успеха, начал увещевать самых любопытных пассажиров, чтобы те очистили коридор. Труп старика, наверняка, уже успели унести. И тут, Макс увидел проводницу Женю. Она стояла у служебного купе, в противоположном конце вагона, предоставив полное право, представлять на месте происшествия, железную дорогу, начальнику поезда. Держалась проводница достаточно бесстрастно, спокойно взирая на происходящее. И, ее состояние, можно было понять без особого напряга мысли. На старике, клейма приписки именно к этому вагону, не было, как не было у него и законного билета. Так что, взятки с нее, были гладки. В том случае, если не отыщется дотошный свидетель.
   - "Свидетель! Вот, вот, это-то, меня и волнует больше всего. А эта красавица, как раз и является главным из всех возможных. Если ее припрут, меня выгораживать, она точно не будет. Спихнет ответственность с себя, за здорово живешь, даже не поморщится! Еще и приплетет вдобавок", - прощелкал мысленно Макс и, решительно двинулся в направлении проводницы.
   Та, восприняла его приближение с тем же спокойствием, с каким взирала вдоль коридора. А когда он одарив ее лучезарной улыбкой, бережно, под локоток, увлек в служебное, несколько насторожилась, но, сопротивляться не стала. Закрыв за собой дверь, Макс переменился ив лице, и в действиях. Расточать комплименты, и заниматься уговорами, в данном случае, было просто глупо. Требовалось точно рассчитанное воздействие, только на чувство страха. Потому, он жестко взял проводницу за налитые плечи, ощутимо тряхнул и прошипел ей, прямо в испуганное, уже, лицо.
   - Смотри Женя, предупреждаю, привяжешь этого старикана ко мне, хоть каким боком, у тебя будут очень большие неприятности. Мне, ментовские расспросы не нужны. И проблемы тоже.
   - Ладно, ладно, договорились, - пролепетала она. - Отпусти, больно.
   Оказавшись в своем купе, Макс принялся анализировать, совершенно идиотскую ситуацию. Одновременно, прислушиваясь к звукам в коридоре. Вскоре, он пришел к, увы, совсем не утешительному для себя выводу - его недавний наезд на Женю, при наличие буйной фантазии, к сожалению, можно было интерпретировать очень по-разному. А ту той, судя по всему, этой самой фантазии, было с избытком. Но, дело было сделано и, оставалось уповать лишь на тривиальную пруху.
   В этот момент, как бы, в подтверждение его самых худших опасений, в дверь купе, достаточно настойчиво, постучали.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Дверь откатилась. Впервые не тихо, а в сопровождении энергичного хруста роликов. И на пороге, объявился милицейский капитан. Выражение его сурового лица, не предвещало ничего хорошего.
   - "Сдала, все ж таки, сисястая Женечка, сдала, сучья порода", - пронеслась единственная мысль.
   - Ваши документы, - тоном, не терпящим возражения, произнес капитан.
   Максу ничего не оставалось делать, как покорно потянуться, к висящей на крючке, джинсовке. Однако мозг его лихорадочно работал. Но, увы, в этом ограниченном пространстве, каким являлось стандартное купе, отыскать верное решение для эффективного противодействия, было практически невозможно. Тем более, что на боку у капитана, болталась, уже предупредительно расстегнутая кобура.
   И тут, произошло нечто, совершенно неожиданное. Капитан, вдруг, неестественно дернулся, на его лбу, под самым козырьком, расцвела кровавая розочка и он, плашмя, рухнул на пол. Зато в дверях, словно кто-то неведомый, быстро сменил декорацию, стоял и бесстрастно глядел на него, уже знакомый Максу китаец. В его опущенной руке, чернел пистолет с глушителем. Спокойно закрыв за собой дверь, китаец произнес.
   - Ну, что сидишь, сваливаем.
   Повторять дважды, ему не пришлось. Оставив размышления на потом, Макс единым рывком, опустил окно. Благо, что перрон, на данной станции, оказался со стороны коридора. Еще минута, и оба, во всю прыть бежали по станционным путям. Сзади же, на перроне, по всей видимости, словно разбуженные соловьи, изошлись в трелях милицейские свистки. Следом за ними, не замедлили раздаться и выстрелы. А из-за хвоста поезда, на ходу разворачиваясь в редкую цепь, стали надвигаться серые силуэты.
   - Обложили! - стиснув зубы до скрипа, процедил Макс.
   Он уже, было, намерился рвануться вправо, ибо на их пути, быстро набирая скорость, двигался бесконечный товарняк.
   - Бесполезно, - успел осадить его китаец, - Чеши за мной.
   Лихо перескакивая через рельсы, он летел прямиком к товарняку. Макс понял его намерение, безрассудное, но, единственно верное в данной ситуации, и устремился следом. В прыжке, практически одновременно, они вцепились в поручни площадки одного из вагонов. Рискуя быть затянутыми, под быстро вращающиеся колеса. Несколько десятков метров, их, как две связки бананов, волокло по колкому щебню. Наконец, Максу удалось закинуть ногу на первую ступеньку. Он подтянулся и, огромным усилием, буквально вбросил свое тело на площадку вагона. Китаец в помощи не нуждался. Спустя секунду, он уже лежал рядом. Теперь, можно было и отдышаться. А товарняк, никак не отреагировав на непрошенных пассажиров, утяжеливших его килограммов на сто тридцать, уже вырвался на полном ходу, на безлюдные лесные просторы.
   Макс сел, прислонившись спиной к стенке вагона и, насколько это было можно, вытянул ноги. Теперь, следовало быстро, осмыслить собственные перспективы. Хотя бы, на ближайшие часы. Ну, и, конечно же, попытаться отыскать причины тех удивительных случайностей, которые, вдруг, связали его, с невесть откуда взявшимся спасителем. Тем временем, тот тоже устроился рядом. И, скосив, совершенно бесстрастные щелки глаз на соседа, первым открыл рот.
   - Ну, что, давай знакомиться?
   - Макс.
   - А меня можешь звать просто Ли, это фамилия, но я привык. Сразу, предваряю и другие вопросы: китаец. Почему говорю по-русски? Родился в Союзе, в Благовещенске. Правда, потом, учился в Харбине, но детская память, великая штука. Еще что?
   Макс промолчал. Он боковым зрением оглядел нового знакомца. Ничего примечательного. Роста маловато, но сила в теле имеется. Судя по всему, и мозги были на месте. Только ни это и ни то, что сказал недавно Ли, никак не объясняло главного - какого хрена он, рискуя собственной жизнью, принял участие в судьбе Макса? Мифы, типа "понравился", или того больше "просто решил помочь в трудную минуту", не выдерживали никакой критики. Однако китаец словно прочел его мысли.
   - Думаешь, зачем я впрягся? - произнес он. - Ты прав, красивые глазки здесь не причем.
   - Да ты что! - нарочито театрально изобразил удивление Макс. - А я то, дурак круглый, возомнил себя уже Аленом Делоном. Надо же, как жидко обделался!
   К этому времени, его мыслительная работа, стала приносить кое-какие плоды. Постепенно истинная картина произошедшего, становилась для него все яснее и яснее. Нет, не в плане старика-висельника. То, было просто диким стечением обстоятельств и думать о нем больше не стоило. Но вот, в плане чудесно объявившегося китайца... Впрочем, в чудеса, Макс давненько уже не верил. Он, даже не удивился, когда Ли достал из кармана мобильник, небрежно набрал номер и, передал трубку ему. Макс прекрасно знал, чей голос он сейчас слышит.
   - Слушаю тебя, Ли, - вскоре раздалось в трубке.
   - Добрый день, Виктор Викторович, - произнес Макс. - Вы, все в своем репертуаре?
   - А, Макс? Все в порядке?
   Забелин тоже был не удивлен и предельно серьезен. Видимо, Ли еще в поезде, успел доложить ему складывавшуюся обстановку.
   - Порядок, штука субъективная - для кого-то в реанимации грязно, а кому-то и на свалке рай. Вы же обещали - нянек не будет.
   - А их и нет. Но, в пользе помощника, ты уже успел убедиться, думаю? ли, отличный парень, не пожалеешь.
   Крыть Максу было нечем, где бы он сейчас был, если б не Ли. Забелин был прав на все сто. Но, тем не менее, он не упустил шанса, чтобы излит немного желчи.
   - Тогда бы и поручили ему задание.
   - Гм-м-м. ну, вот что, дорогой, - на том конце наметилось раздражение. - Давай оставим право изливать словесный понос демагогам. Мы, люди деловые и должны все решать по-деловому. Ли у тебя на подхвате и точка! А мне, нужен результат, а не твои амбиции!
   После чего, в трубке послышались гудки отбоя. Макс чертыхнулся и передал ее хозяину. Тот, был по-прежнему спокоен. Лишь повернул голову и поинтересовался. Но, больше, ради проформы.
   - Ты не рад?
   - Очень рад. Прямо писаю от счастья.
   - Я так и знал, мы подружимся, - совершенно бесстрастно изрек китаец, пропустив мимо ушей его иронию.
   Однако, невозмутимость, сына Поднебесной стала основательно доставать.
   - Обязательно. Потом выпьем на брудершафт, расцелуемся взасос и поменяемся носками! - жестко произнес Макс.
   И сделал это намерено. Раз уж так складывалось, то все точки над "Ё", должны были быть расставлены изначально. Ху есть ху! Раз и до окончания акции.
   Ли только неопределенно хмыкнул и, отвернувшись в сторону, стал с безразличным видом, созерцать пробегавшую мимо тайгу.
   - "Однако он не так уж и умен, как показался с первого взгляда, - отметил про себя Макс. - Или придуряется. Ладно, время рассудит. Пока же, по возможности, надо попытаться определить его истинное положение при мне. Помощник - оно понятно. Но, бьюсь об заклад, китаец многостаночник. Каково тогда его второе амплуа? Какую задачу, вменил ему в обязанность, господин Забелин, в качестве основной? Соглядатая, на манер Паши? Дешево и уже старо. Серого кардинала, а мне рояль таскать? Тоже вряд ли. Эти многоэтажки вверх тормашками несерьезны и, совсем не в стиле Виктора Викторовича. Остается единственное ... Хотя, до этого еще далеко, а время, как всегда, лучший эксперт любых гипотез".
   А товарняк, тем временем, продолжал мчаться вперед. Мимо, сплошной темно-зеленой стеной, пробегала девственная тайга. Угрюмая и величественная в своей первозданности. Разговаривать не хотелось, да и не о чем было, и Макс стал потихоньку подремывать. Китаец, тоже не навязывался в собеседники. Сидел смирно, глазел на природу и, время от времени, насвистывал себе под нос один и тот же мотивчик. Им же и аранжированный. Макс невольно прислушался и, с удивлением, узнал в мелодии "Подмосковные вечера". Они были популярны в Китае но, тем не менее.
   - "Да, раскусить его будет трудновато, - подумалось Максу. - Смешение менталитетов полнейшее. Еще неизвестно, чего в нем больше. И, что для меня лучше".
   Скоро Ли прекратил выводить рулады и, словно филин, завертел головой по сторонам. Причину своей активности, он объяснил тут же.
   - Скоро станция, Макс. По всему, большой город.
   Макс бросил взгляд на тайгу. Она стала заметно разряженнее. Кроме прочего, стали появляться и признаки человеческой жизнедеятельности - дачные домишки, огородики и сады.
   - Ты прав, - произнес он. - Нам пора сходить.
   - А может он на пролет пойдет? Такое бывает, - выдал предположение китаец.
   - Не факт. А потом, сдается мне, нас уже там поджидают с "калашами". Так что, кончай базар Ли и готовься к десантированию. До города доберемся пёхом.
   Они стали выбирать место для высадки. В идеале, лучшим вариантом, была крутая насыпь. Однако, ни справа, ни слева, ничего похожего не было и не предвиделось. Более того, пространство у дороги, оказалось буквально утыкано, полуметровыми бетонными столбиками. А тяжелый состав, между тем, уже начал заблаговременно притормаживать, но скорость движения, все равно, еще оставалась очень приличной.
   - Ну, что ж, выбирать не приходится. Я первый, - крикнул Макс.
   Он уже изготовился к прыжку и, вдруг, глянув вперед, отпрянул и смачно выматерился.
   - Мать твою, в три этажа! Мост через реку!
   Спустя несколько секунд, товарняк загрохотал в тоннеле из металлических ферм. За рекой же, уже виднелись первые пристанционные постройки. Времени оставалось в обрез. Поэтому, как только их вагон покинул пределы моста, они друг за другом, стараясь максимально направить свое тело по ходу движения, прыгнули. На их счастье, насыпь оказалась крутой. Даже слишком. Поэтому, едва коснувшись ногами сыпучего щебня, они еще долго летели вниз кубарем. Пока, наконец, не угодили в неглубокий овражик.
   - Кости целы? - первым подал голос Макс.
   - А куда же они денутся, - сухо ответил Ли.
   - Тогда, двигаем, разлеживаться нельзя. Сейчас, не знаю, но раньше, подобные сооружения, стерегла ВОХРа. Карабины у них были что надо.
   - Мост - стратегический объект, - изрек китаец.
   - Во, во, и я об том же. Вперед!
  
  
  
  
   Х Х Х
   На всякий случай, выбираться из овражка на поверхность, они не стали. Так и пошли по нему, к видневшейся неподалеку, лесополосе. Когда отошли на почтительное расстояние, Макс спросил.
   - Ли, по твоему разумению, что это за город?
   - Чита, должно быть, - ответил тот.
   - Я тоже так думаю. На товарняке мы изрядно отмахали, выходит. А как та станция называлась, где фейерверк приключился?
   Китаец лишь неопределенно пожал плечами.
   За лесополосой, их взору открылась, всегда неспешная пригородная жизнь. Люди копались в огородах, бабуськи семенили с авоськами в магазин, да лениво перебрехивались собаки. На нешироких улицах были и признаки автомобильного движения. Однако, даже пытаться поймать здесь такси, наверняка, было делом заведомо зряшным. Поэтому до центра города, подельники добрались весьма скромненько, на дребезжащем, всеми своими составляющими, рейсовом автобусе.
   Оказавшись в бурном потоке суеты большого города, они не сговариваясь, первым делом, облагодетельствовали своим вниманием, скромную кафешку. Молча попитав плоть, киллеры устроились на скамейке в небольшом скверике. Здесь было тихо, тенисто и, почти безлюдно. Что им и требовалось. Надо было спокойно выработать дальнейший план действий.
   - Ну что, помогала, - нарочно, не скрывая иронии, произнес Макс. - Давай, шевели мозгой, рожай идею.
   Ли вновь пропустил иронию мимо ушей, и вообще, вещи эмоционального порядка трогали его мало. Он лишь иной раз, редко, загадочно улыбался, желания спорить не выказывал, но и профессионала из себя не корчил. Вот и сейчас, с совершенно равнодушным видом, китаец потер переносицу и, ничтоже сумняшеся, выдал.
   - Тут и тужится нечего. Бабки у нас имеются, а транспорт, на то он и транспорт, чтобы вести, куда требуется.
   - Не все так просто, дружище, - усмехнулся Макс. - От нас с тобой, так дерьмом прет, что не в каждый транспорт сунешься. Не про нас, увы, все эти паровозы-пароходы.
   - Такси, - кратко бросил Ли.
   - Такси? - Макс невольно раскрыл рот. - А ты знаешь, сколько еще до Барнаула пилить отсюда?
   - Знаю, - удрученно вздохнул китаец.
   Однако тут же, выказал иные признаки жизни и, решительно встал со скамейки.
   - Есть идея, - изрек он.
   Макс не возражал и даже не стал вдаваться в подробности. Посчитав, что на то помогала и был нужен, да и проверить его способности в деле, было бы не лишним. Раз уж приставили, то пусть и шевелит булочками.
   Они вышли из скверика, прошлись немного по тротуару и, завернув за угол, оказались на достаточно оживленном проспекте. От обилия всевозможных вывесок, пестрых банеров и иных рекламных щитов, прославляющих на все лады сомнительные достоинства всякой всячины, рябило в глазах. Стада разномастных машин, бежали по проспекту в обоих направлениях. Но, еще больше, их было припарковано непосредственно у бордюра широкого тротуара.
   Между тем, особой активности китаец не проявлял. Улыбаясь, он шел впереди Макса, неспешно, засунув руки в карманы и, создавалось полное впечатление, что он просто вышел на прогулку, от скуки и безделья. Сперва, Макс только наблюдал за ним. Но, по истечении получаса бессмысленного хождения, стал потихоньку закипать. Однако пару, так и не суждено было выплеснуться наружу. Ли, вдруг, остановился напротив многоэтажного здания, бывшего, скорее всего, офисом какой-то солидной конторы. Или нескольких фирм. Без видимых причин он нагнулся и, принялся сосредоточенно завязывать, вовсе не развязавшийся шнурок на кроссовке. Одновременно, исподлобья, китаец неотрывно смотрел в одном единственном направлении.
   Макс решил не вмешиваться. Он встал у столба и сделал вид, что читает многочисленные объявления, но за действиями помогалы, наблюдать не перестал. Он заметил, что тот, завязывая шнурок, держит в руке еще и мобильник, что наверняка, было не очень удобно. Смотрел же Ли на свободный прямоугольник асфальта у бордюра. Куда, втискиваясь между двумя иномарками, въезжала вишневая "Мазда". Кругленький, напыщенный, как индюк, водила за ее рулем, наверняка, был "чайником". Однако изрядно попотев, со своей задачей, он все же справился. После чего, довольный собой, он вылез из салона и захлопнув дверцу, щелкнул брелоком сигнализации. Но, его красавица, почему-то, не ответила взаимностью. Удивленный колобок посмотрел на брелок, повертел его перед носом и нажал кнопку вновь. На этот раз, "Мазда" послушно пискнула, моргнула подфарниками и надежно заблокировала все четыре дверцы. Хозяин же ее, напустив на себя еще более важный вид, деловито пересек тротуар, едва не наступив на Ли и, исчез за массивными дверями конторы.
   В ту же секунду, китаец встал. Его скуластое лицо, прямо таки, трескалось от сознания гениальности самого себя. Он нажал на одну из кнопок мобильника, который до сих пор держал в руке. И, "Мазда" пискнув, точно так, как сделала недавно, прощаясь с хозяином, услужливо разблокировала замки.
   - Милости прошу, - сказал помогала и, театральным жестом, подкрепил свое приглашение.
   Но, удивить Макса, тоже было не просто. Он, с невозмутимым лицом плюхнулся на сиденье, а Ли тут же, занял место водилы. Китаец совсем немного покопался с зажиганием и, спустя полминуты, вишневая красавица уже резво бежала по улицам Читы.
   - Что это за мобила у тебя такая? - поинтересовался Макс, когда отъехали на приличное расстояние.
   - Сканер встроенный. У нас в Китае делают, - не без гордости, ответил тот.
   - Молодцы, - прозвучала скупая похвала, а про себя, Макс отметил. - "Китайского в нем больше, даром что по-русски лопочет и в Благовещенске родился. Ишь, как замасливается, когда речь о настоящей родине заходит".
   Скорее всего, Ли когда-то, уже бывал в этих местах. Он гнал тачку уверенно и вскоре, они без проблем, вырвались за пределы города. Теперь, по возможности, конечно, им требовалось поэксплуатировать "Мазду" с большей пользой для себя. По минимуму, хорошо бы было добраться до Улан-Удэ. Но лучше, если б получилось по максимуму - до самого Иркутска. Однако авто было паленое, а потому и надежды на максимум, очень призрачными. Как впрочем, и на минимум. В связи с этим, опираться следовало не только на предельную наглость и пруху, но и ввести в процесс продвижения на Запад грамотный расчет. Прежде всего, психологического характера. Придя к такому выводу, Макс произнес.
   - Тормози Ли. Поменяемся местами.
   - Зачем, я не устал, - искренне удивился китаец.
   - Так будет лучше, поверь. А то, у нас не в жилу получается - ты, иностранец, все же, катаешь русака. Первый же мент репу зачешет
   До Улан-Удэ, они домчались без проблем. ГИБДДешников на дороге, было, почему-то, не густо. А те, что попадались им на пути, заняты были совсем другим - исповедовали водителей лесовозов. Коих, с браконьерским кедрачом в огромных прицепах, по трассе каталось немало. На втором месте, по реестру узаконенного рэкета, котировались дальнобойные фуры. И только потом, всякая мелочевка - частные извозчики, грузотакси и остальные. Последних, как правило, тревожили лишь тогда, когда устанавливали стопроцентное нарушение. Да и то, взяв положенное, отпускали с миром. Но все равно, город подельники решили объехать стороной. Испытывать капризную пруху, совсем не стоило. И, уже в сумерках, наскоро перекусив в придорожной забегаловке, покатили дальше.
   - Эх, до Иркутска бы так дотянуть, - мечтательно сказал Ли. - Пятьсот километров всего. Как думаешь, получится?
   - Не знаю, - ответил Макс. - Хорошо бы, но не думаю, что везуху нам выписали, как бессрочный паспорт. К тому же, если я еще не забыл географии, там крюк изрядный. В обход и, прямо по берегу Байкала. И места населенные и не очень простые.
   - Заповедные.
   - Заповедные, это верно. Но омуля дербанят, за милую душу и не только его. Потому, и ментов, наверняка, на километр - пучок. А потом, надеешься, что хозяин "Мазды" до сих пор в офисе штаны протирает? Ориентировки нас уже обогнали. Как пить дать.
   Китаец спорить не стал. Пока все шло гладко и то ладно. Однако на трассе, далеко уже от Улан-Удэ, их все же тормознули. Откуда только взялся этот гаишник там, где и собаку бродячую отыскать было невозможно. Да еще, почти на заре нового дня. Видать, изголодался сильно, что спозаранок, вышел пастись на асфальт. В широченных галифе, руки за спину, он чинно вышагивал из стороны в сторону. Его, видавшая виды "копейка", с потушенным переносным баклажаном на крыше, стояла рядом на обочине. Завидев потенциальную жертву, скуластое бурятское лицо гаишника, расплылось настолько, что глаза, в принципе, исчезли с него.
   Макс мог бы в три счета уйти от его тарантаса, но, решил не создавать лишнего напряга. Тем более, будучи на незнакомой дороге, не знал достоверно, что может ожидать впереди. На взмах полосатого жезла, с подсветкой внутри, он дал по тормозам и послушно притулился к обочине.
   - Лови ситуацию, - предупредил он Ли. - Блефуем с кона и без оглядки.
   - А может, "Макарыча" попросим. Надежнее как-то, - шепнул китаец.
   - Не дури, - цыкнул Макс.
   По мере приближения к местам непосредственных действий, сорить трупами, тем более ментов, было небезопасно и опрометчиво. Да и самому Максу претило, распоряжаться чужими жизнями за просто так, не исчерпав иных возможностей для договоренностей. Между тем, празднуя из себя хозяина всея здешней земли, в смысле - дороги, гаишник подошел к "Мазде".
   - Куда путь держим, господа-товарищи? - казенно поинтересовался он, придавая скуластому лицу серьезность.
   - В Иркутск, - ответил Макс.
   - В Иркутск это хорошо, - осклабился мент.
   Он испытующе посмотрел на водилу. Привычно определил потенции его натуры на предмет скандальности, ежели что и, удовлетворившись в свою пользу, продолжил.
   - А почему скорость превышаем?
   - Да. Вроде, нормально ехали. Трасса ведь.
   - Все так говорят, - менторски изрек бурят. - Сам знаю, что трасса. Но временные знаки на ней тоже следует соблюдать, как и стационарные. Не видели, треугольник "дорожные работы", с километр отсюда?
   - Так это ж ..., - хотел, было, что-то сказать Макс, но гаишник его перебил, хитро сменив тему.
   - Кто в салоне?
   - Хозяин, - не моргнув глазом, соврал "нерадивый водила".
   Гаишник нагнулся, просунул голову внутрь и, уперся взглядом в лицо Ли. Может, сперва ему показалось, что он глянул в зеркало? Неизвестно. Но то, что принял помогалу за своего земляка, это точно, потому что расплылся в просто широчайшей улыбке. Однако Макс, немного сбил крахмал с его круглой физиономии. Проще и надежнее в данной ситуации, было ставить именно на фактор иностранца. Так что, всплеск национальных чувств, пришлось безжалостно похерить уже в зародыше.
   - Мой хозяин китаец, - произнес он, - и по-русски не белмеса. У него фирма в Иркутске.
   И тут Ли что то бойко затараторил на своем родном языке. Глаза у бурята, вмиг стали круглыми, как плошки. А Максу, ничего не оставалось делать, как начать "переводить".
   - Господин Джан говорит, что он очень сожалеет, что его шофер невольно нарушил правила. Но, господин Джан очень спешит, у него утром важное совещание в Иркутске. Господин Джан спрашивает, может господин милиционер хочет получить штраф?
   Под фуражкой гаишника, произошла работа мысли. В результате, он натянул на рожу маску служаки при исполнении и молча, свою протянул лапу. Макс тут же, вложил в нее серо-зеленую бумажку. Путь был свободен.
   - А ты говоришь, "Макарыча" попросим, - усмехнулся он, когда страж дороги остался далеко позади. - Пока есть деньги, друг мой, всегда найдутся охотники, мерить ими любые законы.
   Для китайца, это откровение, конечно же, открытием Америки не явилось. Он просто промолчал.
   Заправившись у крохотной бензоколонки и меняя за рулем друг друга, больше без приключений, они быстро доехали до какого-то поселка на берегу Байкала. Дальше, начинался тот самый крюк, о котором говорилось раньше. Пока Фортуна благоволила им. Но Макс прекрасно знал капризный нрав этой дамы и принял решение, более не злоупотреблять ее благорасположением. Поэтому, подельники загнали "Мазду" в лесок. Там и оставили. Правда у Ли, при этом, сердце буквально разрывалось на части. Обычно слишком бесстрастный, видать, парень был неравнодушен к блестящим игрушкам. Чтобы облегчить боль расставания, он стал уговаривать Макса, непременно сжечь авто.
   - Да делай что хочешь, - махнул рукой тот, предварительно выслушав целую кучу аргументов в пользу сожжения. - Только с умом и, чтобы нам ноги не пришлось уносить преждевременно. Как сайгакам.
   Впервые за все время, китаец просиял. Движением фокусника, он вынул из кармана нечто, похожее на обычную ириску. Раздавил ее в руке и бросил в бензобак вишневой красавицы.
   - Пошли, - как ни в чем не бывало, сказал он.
   - Пошли, - согласился Макс.
   Они прошли, наверное, с километр, уже вошли в поселок, когда в леске, за их спинами, раздался довольно мощный взрыв.
   - Тоже у вас в Китае делают? - не удержался от иронии Макс.
   - Тоже, - расплылся в довольной улыбке Ли.
   За небольшие деньги, без особых проблем, они наняли в поселке небольшой баркасик. Хозяин которого, смурной и неприветливый рыбак, быстро переправил из на тот берег озера. А там и до Иркутска, было рукой подать - сорок с небольшим километром. Сущая мелочь, по сравнению со всей длинной маршрута подельников.
  
  
  
  
   Х Х Х
   В Иркутске, киллеры задержались недолго. Надо было поторапливаться. Ли вновь предложил воспользоваться испытанным методом со сканером, но Макс отверг эту заявку на новый автомобильный гоп-стоп. Отсюда, открывалась практически прямая дорога до конечного пункта назначения. Поэтому, оставлять криминальные следы по оставшемуся пути следования, было крайне нежелательным. Итак, те, кто сильно хотел бы с ними поручкаться, могли без особых затрат ума, как по ниточке, пройти от Хабары и до самого берега Байкала. Но, до великого озера, еще куда ни шло, стрелка прекрасно падала на Иркутск. Город большой и многолюдный. А тащить эту ниточку дальше, было уже опасно всерьез.
   Все остальные способы передвижения были отринуты ранее. Что же оставалось? Макс думал самую малость. В это время, они сидели в кафе на окраине города. Рядом располагалась громадная парковка, на которой, выстроились в ряд около двух десятков разномастных шаланд. А что, это была идея! Осталось отыскать водилу, кто бы ехал в ту сторону и, согласился бы их подбросить. И таковой, нашелся на удивления быстро. Стоило Максу завести разговор с парнем за соседним столиком.
   Именно он, в смысле его фура, и направлялась в казахский Семипалатинск. Сменщика у парня не было и это, не являлось чем-то необычным, как оказалось. Многие шофера, предпочитали крутить баранку в гордом одиночестве. Не от любви к нему, естественно, а скорее по причине двойного навара. Аргумент вовсе не хилый. За две тысячи километров пути, он, не моргнув глазом, назначил жесткий тариф - полбакса за километр, на два носа. Возможно, это был грабеж. Но и водила, судя по всему, был парень, далеко не промах. Много колесил по разным дорогам, много видел на них разного, много и знал, соответственно. Раз клиенты выбирали именно такой необычный способ передвижения, значит имели на то какие-то основания, скорее всего, веские. За желаемое же, следовало платить по полной. Макс торговаться не стал и, молча отстегнул дальнобойщику "штуку".
   Ближе к вечеру, серебристая шаланда, ведомая мощным тягачом "Мерсом", тронулась в путь. С первых же километров пути, оказалось, что дальнобойщик хоть и был относительно молод, но как-то выпадал из общепринятого образа своих остальных коллег. Он не стал любопытствовать, не стал травить бесконечные байки, а, как с самого начала, напялил на голову наушники от плеера, так и не снимал их больше уже никогда. Во всем остальном, он тоже, предоставил пассажирам полную автономию. На редких стоянках, бывших эдакими оазисами-сборниками для подобной братии на дальних колесах, водила, не сказав ни слова, уходил. Попитав плоть, и вдоволь пообщавшись со знакомыми шоферами, через какое-то время, он возвращался. Вновь напяливал наушники и, покачивая головой в такт музыки, ехал дальше. Макса, подобный расклад устраивал вполне, китайцу, как всегда, было по барабану.
   Барнаул, принял киллеров не совсем летней погодой. Крапал мелкий, нудный и очень холодный дождик. По небу, словно стада неуклюжих тюленей, все на сносях, вдобавок, ползли свинцовые тучи и, от их давящей угрюмости, наваливалась, сводящая скулы, хандра. Ли и здесь, показал себя, на удивление, адаптированным к любым условиям. Казалось что ему совсем не нужно было, ни солнца, ни Луны, ни прочих вещей, наполнявших человеческую жизнь смыслом и, делающих ее, собственно, жизнью. Китаец был чужд сантиментов в принципе. Чем больше узнавал его Макс, тем больше убеждался в том, что тот, являет собой образ эдакого робота. Запрограммированного на определенную задачу, и нуждающегося, только в своевременной смазке механических частей. Но от этого, он не становился менее опасным, скорее - наоборот.
   Вот и сейчас, оказавшись в совершенно чужом городе, он полностью игнорировал, казалось бы, должный процесс знакомства с новым. Хотя бы, на окружающие дома глянул. Так нет, лишь деловито потер руки и, изготовился к конкретному действию. Но, пока, молчал. На правах старшего, Макс, естественно, взял инициативу на себя.
   - Гостиницы не про нас, - изрек он. - Будем искать частный сектор. Желательно без хозяев или, на крайний случай, со старушкой, посмурнее и подряхлее.
   В глазах китайца, блеснул огонек, что, как уже успел привыкнуть Макс, могло, было означать единственное - пора вытаскивать из кустов очередной рояль.
   - Жилье есть, - коротко бросил Ли.
   Как уже было сказано, Макс спокойно относился к сюрпризам помогалы. Но здесь, никак не смог сдержать себя.
   - Не удивлюсь, Ли, если ты сейчас же, вытащишь из кармана надувной дом. Со спальнями, бассейном и прочими причиндалами. Который, конечно же, тоже сварганили ваши умельцы, - произнес он, добавив в тон жесткую иронию.
   Для неуместных шуток, время было не самое подходящее. Но, китаец не смутился.
   - Нет, все намного проще, - выдав взвешенную улыбку, ответил он. - Едем?
   Кстати тоже, Макс успел отметить для себя, что частая улыбка подельника, не означала ровным счетом ничего.
   Между тем, китаец сноровисто, будто только этим и занимался всю свою жизнь, поймал частника. И, они поехали, по мрачному и неприветливому от непогоды городу. Ехать пришлось долго. Уже позади остались многоэтажки безликих микрорайонов и начались кварталы частного сектора. Нет, не двух - трехэтажные дворцы, которые, как грибы, вырастали сейчас на месте старых застроек в абсолютно любом городе. это, были кварталы обычных, одноэтажных и, по всей видимости достаточно дано построенных, домиков. В которых, естественно, в основном, проживал простой люд. На одной из улочек, Ли остановил такси и рассчитался.
   - Немного пройдем пешком. Мало ли, - бросил он Максу.
   После чего, уверенно повел того какими-то переулками. Надо сказать, ориентировался китаец в этих лабиринтах прекрасно. То ли, бывал здесь раньше, то ли просто, обладал звериным чутьем. Наконец, они подошли к небольшому, но, добротно сработанному домику. Аккуратный забор из рифленого железа, надежно отделял его от улицы. Тихой, зеленой, но тоже, сейчас, неприветливой. Ворота, оказались на запоре. Однако, это не явилось непреодолимым препятствием для Ли. Он не раздумывая, ловко перемахнул через забор и, уже скоро, словно настоящий хозяин "радушно" встречал Макса.
   - Ну, ты прямо таки, фокусник, Ли, - не удержался и здесь, тот.
   Китаец, на комплимент не отреагировал никак. Лишь привычно улыбнулся, что, при абсолютно бесстрастных глазах, смотрелось чудовищным диссонансом. После чего, деловито принялся рассматривать ряд кирпичей, обрамлявших одну из дорожек, уходившую вглубь запущенного участка. Вскоре, он вынул из земли один из них и сунул пальцы, в образовавшуюся ямку. В результате, в его руке появился черный пластиковый мешочек. Из которого, он с той же улыбкой, вытряхнул на ладонь, колечко с двумя ключами.
   - Может, все-таки, объяснишь? - предложил Макс.
   И, это было не просто любопытство. Верный себе, он и теперь считал, что в деле не должно было быть никаких мелочей. Потому, и желал знать досконально - где будет жить и, насколько эта крыша надежна.
   - Я же говорил, все очень просто, - ответил Ли. - У меня есть друг. Ну, не друг, знакомый, скорее. Конкретный. Это, его дом. А у него, дело в Харбине. Так что, он сюда почти и не показывается.
   - Китаец?
   - Нет, хохол. А что, это тоже важно? - теперь Ли, изобразил на лице нечто, похожее на иронию.
   - Финтить будешь, когда в театр служить поступишь, - не очень злобно, но с явной предпосылкой на настоящую жесткость, вогнал его в нужный настрой Макс.
   - Да не переживай ты так, Макс, все надежно, - китаец намек понял. - Я эту хату, заранее готовил, еще с зимы. Себе. Ведь Забелин, сперва меня одного хотел отправлять.
   - И что? - вот теперь то, удивление киллера, было вполне искренним. - Ну-ка, ну-ка.
   - Потом, он переиграл. Рожей, я не вышел. В прямом смысле. Побоялся шеф рисковать. Можно подумать, что местные алтайцы, далеко от нас ушли. А их здесь, пруд пруди. Но, начальству виднее.
   - "Вон оно что, - подумал Макс. - Что ж, Виктор Викторович, может и прав и, как всегда осторожен предельно, с запасом. В тех сферах, в которых, без сомнения, вращаются местные клиенты, появление вблизи монголоида, было бы и впрямь, много заметнее".
   Тем временем, Ли уже отпирал входную дверь. Как только он вошел внутрь, где-то в глубине дома, раздался телефонный звонок. Однако эта неожиданность, нисколько не смутила китайца. Он по-хозяйски прошел в комнату, без сомнений снял трубку, сказал в нее что-то короткое и, водворил ее на место.
   - Дом на централизованной охране, - объяснил он.
   - Вот те на, еще один сюрприз, - хлопнул себя по ляжкам Макс. - Не успели еще взяться за дело, а уже доложили ментам, что прибыли!
   - Каким ментам? ВОХРа это, - запротестовал китаец. - А им глубоко плевать - кто, что, лишь бы пароль правильно назвали.
   - Может ты и прав, - выдохнул Макс, поняв, что действительно, ситуацию драматизировать, излишне не стоит.
   В момент успокоившись, без суеты, он принялся осматриваться. Меблированным, домик, оказался так себе - все необходимое, но без особого шика. Видимо знакомец ли, проживал здесь еще до того, как у него пошли дела в Харбине. С тех пор, сюда давненько не заглядывал, о чем красноречиво свидетельствовал толстый слой пыли на мебели. Приятно удивился Макс и еще одной детали интерьера. В доме имелся компьютер, к тому же, судя по наличию модема, подключенный к Интернету. Во всяком случае, пара карточек какой-то местной Интернет-компании, лежала тут же.
   - Красота, да и только, - констатировал он. - Если ты, Ли, скажешь, что имеется еще и машина, я готов снять перед тобой шляпу. Когда обзаведусь ею.
   - И машина есть, - тоном, словно речь шла о мешке картошки, произнес китаец. - Тут, подвальный гараж должен быть, а выезд, вроде, на ту сторону.
   - Да ну!!!
   - Точно, точно, только вот марки не знаю.
   Сообщение, побудило обоих, чтобы тут же убедиться в правоте Ли. И, в самом дел, в подвале они обнаружили небольшой гараж, а в нем автомобиль. Это оказался изрядно потрепанный "Форд", давно позабывший сам, о своем первоначальном цвете. Но все равно это были колеса, а машина, как известно, не роскошь... В общем, все пока складывалось, как нельзя лучше.
   Отдохнув с дороги самую малость, можно было приступать непосредственно к делу. Конкретного плана действий, у Макса еще не было. Однако зная его, можно было с уверенностью сказать, что за этим дело не встало бы. Так и получилось. Наскоро перекусив тем, что принесли с собой, макс сел за компьютер. У него возникла блестящая идея, начать поиск информации о клиентах, в закоулках мировой паутины, то бишь, в Интернете. Почему бы и нет? Хотя бы просто, анкетные данные, но, это уже было началом активных действий.
   Трафик давно истек, но возродить его, при наличии карточек, было проще простого. И вот, спустя каких-то нескольких считанных минут, в паутину пошел первый запрос. "Буранов Кирилл Кимович, город Барнаул". Компьютер, ответил со свойственной ему скрупулезностью, вытащив из недр Интернета на свет божий, с десяток всевозможных Бурановых, штук пятнадцать Кириллов, и, даже пару Кимовичей. И это, еще не говоря о "городе Барнауле". Но, только в единственном случае, все отдельные части, благополучно сходились в единое целое.
   - Прекрасно, - потер ладони Макс, намереваясь активизировать сноску. - Сейчас поглядим.
   Два "клика" "мышкой" и, очередной блок информации, оказался на экране. Это была выдержка из местного аналога, известного теперь по всем весям, справочника, типа: "Кто есть кто". В частности, в ней значилось следующее: "Буранов Кирилл Кимович, уроженец Горно-Алтайска, 1945 года рождения, президент банка "Алтакорп"". Далее, следовали адрес компании и ее телефоны. Тут же, было представлено и фото банкира, с которого смотрел пожилой мужик с достаточно породистым лицом. Упитанный, с крупным носом и благородными Брылями, взамен обычных щек. Впрочем, Макс все это уже видел. Однако и сейчас, не упустил возможности, рассмотреть клиента получше.
   - Не густо, - наконец, пожевал он губами. - Но, как говорится, лиха беда начало!
   - По моему, на Черчилля похож, - вставил Ли.
   Он примостился рядом и неотрывно следил за действиями "начальства". Делать то ему, все равно, было нечего.
   - Есть немного, - согласился Макс. - Ну что, извлечем следующего сразу?
   И вновь, Интернет оказался на высоте. На той же самой. Информация оказалась столь же скупой и, была представлена из того же справочника. "Корн Герман Львович ...." Этому, было около сорока пяти, а возглавлял он некий "Эвелинтранзит". Слово "транзит" говорило само за себя. Но инфа добавляла к этому: "...предоставление складских помещений, транспортировка грузов и т.д."
   - Короче, перевозчик, - буркнул себе под нос Макс.
   - Ты погляди, в Берлине человек родился. Надо же! - вставил Ли.
   - Эка невидаль. Ты то сам - благовещенский китаец, почти советский.
   Господин Корн, почему-то был представлен сразу двумя фотографиями. Официальной и в полный рост. На второй, он был одет в белую теннисную форму, а в руке держал ракетку.
   - Истеблишмент, - изрек Ли. - Только, тщедушный какой-то.
   Действительно, не смотря на показную любовь к спорту, Герман Львович, Гераклом совсем не выглядел. Субтильная фигурка, заостренное личико, с зализанными назад, жидкими прядками невыразительного льняного цвета. Единственное, что придавало его чертам каплю мужественности, так это тонкая, тщательно подбритая, полоска светлых усиков над узкими губами. Да и то, она смотрелась больше, как досадное недоразумение.
   - Как ты сказал? Истеблишмент? - спросил Макс и, приготовился свертывать "окно".
   - Точно, точно, - закивал головой китаец. - А потом, очень любит себя. Как и тот, который Черчилль.
   - А это ты из чего вывел?
   - Строение губ, у них у всех особенное. Вне зависимости от комплекции и пухлости. Такое ощущение, что всегда готовы облизнуть их. От вожделения постоянного, наверно.
   - Физиономист ты, Ли, оказывается, - усмехнулся Макс. - Сам то ты, себя не любишь разве?
   - Это совсем другое, - философски вздохнул китаец. - У них на уровне слепого обожания.
   - Ладно, ты адреса запомнил? Тогда, едем дальше.
   Макс ввел в строку поиска, данные на третьего клиента. Однако на этот раз, компьютер не выудил в Интернете ничего подходящего. Видимо, Ефим Иванович Бортко, не имел тех параметров и заслуг, за которые вносили в деловые справочники.
   - Странно, - потер переносицу Макс. - Что думаешь на этот счет, Ли?
   Тот, выдал суждение, не моргнув глазом. Тем самым, засветив свою способность, неплохо мыслить логически. Впрочем, в этих достоинствах помогалы, "начальник" был уверен итак, не смотря на талантливую игру подельника, часто, под бесстрастного простака.
   - Значит, криминал чистой воды и местного пошиба, - произнес китаец.
   - Возможно, - пришлось согласиться Максу, хотя он и сам стоял на той же точке зрения. - Ладно, кое-что, мы все-таки, накопали. Теперь, будем работать по порядку.
   Он скрупулезно стер с дисков все интернет-файлы, вычистил ссылки. И, только после этого, выключил компьютер. Затем, лег на диван, закрыл глаза и принялся мысленно набрасывать план действий на ближайшие дни.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Ли ему мешать не стал. Но и не ушел, вероятно, предчувствуя скорую задействованность. Он устроился в кресле неподалеку и, спустя несколько минут, уже сладко посапывал. Он оказался прав, и впрямь, не прошло и часа, как все основные составляющие плана, у Макса были готовы. Остальному, мелкому, насущному, без сомнения, но, сейчас, не могущему поддаться прогнозу, предстояло прилепиться в основному, уже по ходу. Макс сел на диване, но этого нешумного движения, вполне хватило, чтобы глаза китайца тут же открылись. Теперь, он являл собой только безоговорочное внимание.
   - В общем, так, - деловито начал Макс. - Для большей эффективности процесса, раз уж нас стало двое, разделимся. И далее, вместе нам, светиться не стоит. Разве, что за редкими исключениями. Клиентуру, будем "обслуживать" по очереди. Так лучше.
   - И начнем с Черчилля, - вставил китаец.
   - Почему бы и нет, - согласился Макс и продолжил. - Я, с завтрашнего дня, займусь сбором информации о нем ...
   - Зачем? - удивился Ли. - Мы же знаем: кто, что и адреса? Чего еще надо? или ты решил потом, на издании его биографии, малость "капусты" срубить?
   - Его биография, меня интересует так же, как и твоя! Пусть те, кому придется некролог гоношить скоро, суетятся, - сказано было предельно жестко. - Но, мое кредо, если работаешь с человеком, надо знать о нем, по возможности, досконально. А, не опираясь, на пять страничек из Интернета. Поверь моему опыту - это не блажь, а необходимость. Во избежание не желаемых сюрпризов, так сказать. У меня, особого желания оказаться на нарах, нет. Как ты на этот счет?
   - У меня тоже, - вынужден был поникнуть китаец. - Да я и не против, хозяин - барин. Что делать мне?
   - Вот это, другой разговор. Ты займешься наблюдением за клиентом. Все передвижения, их время, по секундомеру, охрана, автомобили, любовницы - короче все, чем жив человек подобного полета. Через три дня, мне подробный доклад, с хронологией и другими выкладками.
   - Понял, - судя по всему, энергетика Макса, передалась и помогале. - Только, зачем завтра? До ночи, времени достаточно, да и погода - самое то. Поеду, покатаюсь.
   - Валяй, - согласился Макс. - Только, ничего не форсируй. Время у нас имеется.
   Ли ушел. И скоро, под полом, отчетливо послышался рокот движка "Форда". Легкий скрип открываемых дверей гаража и, все стихло.
   Оставшись один, Макс вновь растянулся на диване. Привычно заложил руки за голову и, погрузился в размышления. Его мозг, изголодавшийся по серьезной работе, функционировал четко и, с хорошим коэффициентом полезного действия. Как бы, выказывая хозяину благодарность, за предоставление достойной его пищи.
   - "Так, информация. Где ее можно накопать без особых проблем? И, что бы она была не канцелярски сухой, а животрепещущей. Во всей естественности и, даже неприглядности. Как правило, именно на этих мелочах, можно ловить с куда большей эффективностью. Заявиться прямиком в офис банка? И что? Нет, не годится. У подчиненных, кредо - о шефе, как о покойнике, либо ничего, либо только хорошее. А точнее, надуманное самими же. И потом, секъюрите там, тоже не идиоты".
   Макс хладнокровно и без сожаления, откинул данный посыл и, стал искать дальше, зная, что где-то, все равно должна быть лазейка, которая даст ему нечто более удобоваримое. Но пока этой лазейки видно не предвиделось.
   - "Можно снюхаться с криминалом. Проблем не составит, наверняка, и в этих краях отыщутся бывшие однозонники. А, репутация у меня там, была не самая хилая. Блатные то, уж точно знают, кто какие трусы предпочитает носить. Но и здесь, минусов, много больше, чем очевидных плюсов. Совсем не факт, что этот самый господин Буранов, Кирилл Кимович, им же и не отстегивает. Скорее, наоборот - факт! Что остается? Так. Работай, Макс, работай!"
   И тут, его взгляд упал на газету, валявшуюся на телевизоре и тоже, покрытую толстым слоем пыли.
   - "Вот оно! - пронеслась в голове мысль. - Точно! В каждом захудалом райцентре, где имеется вшивый ротапринт, обязательно найдется и чудак, эдакий несгибаемый борец, за права обиженных всего мира. Которым, толстые кошельки, по ночам спокойно спать не дают. Хотя нет, просто это порода людей такая. Особая. Не было б олигархов, они б с тем же кайфом, третировали ЖЭКи и сантехников. Да кого угодно, лишь бы получить удовлетворение. Для них, главное борьба. А с кем, разницы особой нет. Правда сейчас, большинство из них приспособились к ситуации и, неплохо куют деньгу. То, обливают помоями одних, получая за это бабки от других, таких же. То просто пиарят толстосума, по его же заказу и за его "капусту". А что, идея не так уж и плоха. Среди них наверняка найдется, обиженный при расчетах, или просто разведенный на лоха однажды. Потому и злой теперь, на всех сразу. Кстати, в этой самой газете, можно и глянуть".
   На его удачу, газетенка оказалась, как раз местной. Правда, чуть ли не годичной давности. Однако этот факт, принципиального значения не имел - борьба за "справедливость", конкретных сезонов не имела. Вскипала перед выборами, но и все остальное время, потихоньку продолжала бурлить.
   Быстро пробежав глазами по страницам прессы, Макс отыскал то, что ему и требовалось. Это, оказался небольшой фельетончик, в само название которого, умудрилось влезть многое и многозначительное, но в конечном итоге, очень трудно читаемое. Что-то, касательно национальной гордости и всамделишной заботе о процветании страны. Но, сам литературный труд, на поверку, оказался беззубым, до неприличия. Нет, проблемы поднимались острейшие, да и головы призывалось рубить на полном серьезе. Однако кому? В тексте лишь упоминалось тривиальное и безликое. Как в той песне: "Если где-то, кое кто, у нас порой...". Но, что самое главное и, то, что было нужно, в принципе, Максу, под фельетоном значилась весьма претенциозная подпись - Семен Крапива!!! Точь-в-точь, как в приснопамятные годы времен застоя и вечных праздников.
   - Ну, что ж, будем надеяться, что этот Крапива, окажется не раком на безрыбье, а настоящей щукой, - произнес Макс вслух. - Надо будет, попробовать покопать в данном направлении.
   Не откладывая в долгий ящик, он потянулся к телефону и набрал номер. Ему ответил благозвучный девичий голосок.
   - Редакция газеты "Голос Алтая". Слушаю вас?
   - Здравствуйте, девушка, - вдохновенно начал Макс. - Могу ли я попросить вас, об одном крохотном одолжении?
   - Смотря о каком, - раздалось на том конце, чуточку кокетливо и в то же время, с колющим холодком.
   - Не подскажите, как можно связаться с Семеном Крапивой?
   - Редакция справок не дает! - раздалось в ответ короткое и казенное.
   - Ну, пожалуйста, у меня для него забойный материальчик имеется, - нарочито жалобно, взмолился Макс.
   - Редакция справок не дает! - бездушно повторила трубка.
   После чего, в ней послышались гудки отбоя.
   - Коза драная! - в сердцах, выругался Макс и глянул на часы. - Однако время есть. Почему бы, не навестить редакцию этой паршивой газетенки лично?
   Офис редакции, он отыскал без проблем, стоило лишь дать точные координаты ушлому таксисту. Поднявшись на второй этаж, Макс принялся бродить по широкому коридору. Прикидывая, с чего начать и, как разумнее распорядиться заготовленным заранее, обаянием. Однако на практике, сделать что-либо, оказалось трудно. Сама редакция, если, было, судить по табличкам на дверях, занимала несколько комнатушек. Рядом же, располагались офисы других контор. Но, все было настолько перемешано, а попадавшиеся ему навстречу люди, настолько деловиты, что он, даже растерялся. Проходящих мимо было много, но, увы, у них на лбах не было штампа, подтверждающего их принадлежность к той самой газетенке. Лезть же, прямиком в приемную редактора, он поостерегся. Журналисты, народ с цепкой памятью и горазды связывать воедино, даже незначительные крупицы разномастной информации. В свете будущих событий, которые наверняка, потрясут общественное мнение города, подобный шаг, был просто неразумен.
   В раздумье, Макс отошел в конец коридора и присел на подоконник. И вот тут, Фортуна, вновь решила явить ему для обозрения свое личико. Из одной комнатушки, принадлежащей редакции, вышел парень и, прямиком направился в тот же самый конец коридора. Здесь он, совершенно не обращая внимания на Макса, присел рядом. Затем, достал сигарету и закурил. Он был молод, меланхоличен и, судя по всему, в данную минуту, весь без остатка, находился в том материале, работу над которым прервал для перекура.
   Выпавший шанс, следовало, было использовать по максимуму.
   - Слышь, дружище, - произнес Макс, демонстрируя всамделишную заинтересованность. - Не подскажешь, где мне здесь разыскать Семена Крапиву?
   Парень одарил его взглядом кастрированного бычка, туго соображая, затем, открыл рот и выдавил из себя.
   - Васю?
   - Васю? Ах, да - псевдоним.
   - Васю Куделина, поймать в редакции, дело безнадежное, - медленно, расставляя запятые после каждого слова, изрек парень.
   - Что, занятой такой?
   - Нет. У него свои взгляды на жизнь и принципы, тоже. Сюда заскочит, сдаст материал, и айда, пиво сосать, до следующего раза. А в чем надобность?
   - Тему хотел подкинуть, - соврал Макс.
   - Тему?
   - Да, тему. Уж слишком бойко пишет. Сейчас не каждый способен так зубы показывать.
   - Ха, зубы, - едва не задохнулся дымом парень. - Это Вася то? Халтурщик он. За гонорар, готов хоть дьявола на пьедестал возвести.
   - Да ну?
   - Точно, - довольный произведенным эффектом, осклабился журналист, но, быстро посерьезнел. - Хотя, раньше было. Этого, у него не отнять.
   - Что было то? - напрягся Макс.
   Беседа явно входила в нужную ему стадию.
   - Громил Вася нуворишей. Когда только в ЛДПР вступил. Всем жарко было. Даже расследования специальные проводил, досье собирал и прочее.
   - "Кажется, попал в самое яблочко", - с удовлетворением отметил Макс, а вслух произнес. - И что?
   - А ничего. Зубы ему быстро повыбивали. Образно, конечно. А Вася, скажу, не совру - тоже не дурак. Прикинул что к чему и, выбрал кусок хлеба побезопаснее. Теперь, только щелкает пером, ради пустого сотрясения воздуха, да в кафешке штаны просиживает. Пиво дует, там же и пишет. Во, точно, если так хочешь его повидать, двигай в "Три бочки". Там, после одиннадцати. Его всегда сыщешь.
   - Тогда, и приметы его обрисуй.
   - Приметы? - парень выжал из себя подобие улыбки. - Пиво пьет больше всех. Да и водочкой не брезгует. А если всерьез, косичка у него сзади болтается. Да найдешь - его там каждая вобла знает лично, в лицо причем.
   - Ну, спасибо, выручил.
   Весьма довольный собственным красноречием, журналист не ответил. Он бросил окурок в урну и скрылся за дверью комнатушки. Максу же, только и осталось констатировать, что ему крупно повезло, с этим Васей Куделиным. Однако, тот час же отправляться в "Три бочки" было уже поздно.
   Дома, Макс оказался, когда уже наступили сумерки. Он заехал в кафе, плотно поужинал и теперь, являл собой, само благодушие. Дела клеились и это, тоже, просто не могло не добавлять настроения. Что касалось китайца, то его дома не было. Он приехал часа через два. Рассказывать ничего не стал. Лишь выдал несколько, ничего не значащих, общих фраз и ушел в выбранную им комнату. Наверное, лег спать. Что ж, серьезное дело требовало и серьезного отношения, а не болтовни на пустом месте. Пока это получалось вполне. По крайней мере, хотелось надеяться на то.
  
  
  
  
   Х Х Х
   На следующее утро. Макс поднялся с постели рано. Но Ли, уже дома не было.
   - Да, китайского в нем, определенно больше, - удовлетворенно отметил Макс. - Родись ты, хоть в Благовещенске, хоть в самой Африке - менталитет менталитетом и останется."
   Впрочем, эти мысли, к которым Макс возвращался уже не раз, могли бы показаться крайне глупыми - чего еще, можно было требовать от стопроцентного китайца. Но, не все так просто. Есть масса примеров, когда место рождения и среда, в которой были проведены детские годы, резко меняли специфику национального в характере. Однако, чего уж там, этот вопрос, конечно же, был очень и очень спорным. Между тем, Макс принялся собираться к выходу в город. Времени у него было в запасе достаточно, но, требовалось еще прикупить кое-какой реквизит. Да и отыскать эти самые "Три бочки".
   Кстати, на последнее, он потратил целый час, пока не обнаружил нужную вывеску, в двух кварталах от офиса редакции. Не смотря на вполне респектабельное название, "Три бочки" оказались заурядной пивнушкой. В меру грязной и, насквозь пропахшей кислыми пивными дрожжами. После одиннадцати, народу здесь толкалось уже порядочно. Причем, разного. Начиная от живописных и откровенных забулдыг и заканчивая, достаточно интеллигентными, на вид, личностями. Последние, в очёчках, с портфельчиками и, в потертых костюмах, образца семидесятых годов. Эдакая каста тихих алкоголиков, любящих после первой же кружки, до хрипоту драть глотку, что называется "за жизнь". С политическим уклоном, по большей части.
   Атмосфера в заведении, была тоже соответствующей. Ни дать, ни взять - улей с пчелами трудягами. Если судить по мерному гулу многих голосов, смешивавшихся в жуткую кашу, под низким потолком. Сюда, оставалось еще добавить и сизые космы дыма, висевшего неподвижным, изредка лишь неуклюже колыхавшимся саваном над столиками. Ну, и конечно же, колоритного бармена, который, в своем занюханном до нельзя халате с закатанными, на волосатых руках рукавами, больше походил на мясника. Если кто из клиентуры начинал бузить, тут же, получал грозное внушение и, вмиг успокаивался.
   Семена Крапиву, или же Васю Куделина, Макс определил среди прочих моментально. Помещение было относительно небольшим, а журналюга, судя по некоторым вещам, пользовался в заведении большими правами, нежели остальные сыны Бахуса. Он сидел за столиком в углу, один. Попивал пивцо и что-то лихорадочно строчил на мятом листке. Это, оказался весьма яркий, прежде всего в плане внешней индивидуальности, экземпляр. К удивлению Макса, он находился уже в тех годах, когда называть человека просто Васей, было по меньшей мере, неудобно. Косвенные признаки одной из древнейшей профессии, были в его облике, налицо. Бесформенная джинсовка, сальные волосы, стянутые в косицу и дерганные движения, желающего поскорее выплеснуть на бумагу то, что варилось в данный момент, в тронутой хмелем голове. По изрядно обрюзгшему лицу Куделина, можно было без труда, изучать историю многих человеческих пороков. Чего стоили, одни мешки, под его вылинявшими, как старая фуфайка, глазами.
   Запасшись пивом и воблой, по цене осетрины - впрочем, в ассортименте "мясника" имелась и другая, определенно для железнозубых, зато, много дешевле - Макс направился к столику писаки.
   - Можно? - произнес он, учтиво застыв в полупоклоне.
   Тот, с явным сожалением оторвался от писанины. Поднял на незнакомца красные, в густых прожилках, глаза и недовольно пробурчал.
   - Занято. Чё, других столиков мало? Работать мешают.
   Но тут, его взгляд сфокусировался на связке воблы, аппетитно истекающей янтарным жиром. У Васи же на столе, не было даже тощей и пересушенной. Что явственно свидетельствовало о напряге в его карманах. Он спазматически сглотнул слюну. После чего, в его голове, для вида скорее, еще малость поборолись сомнения. Но, предвкушение халявы, в конечном итоге, взяло верх.
   - Ладно, садись, - обреченно махнул он рукой. - Все равно, я почти закончил.
   Макса упрашивать не пришлось. Он сел и без раскачки принялся за разделку рыбы. Журналюга, при этом, тоже проявил завидную сноровку. Он свернул мятый листок, спрятал его в карман и, совершенно не смущаясь, принялся наблюдать за работой новоявленного соседа. Когда стол оказался сервированным, максу лишь осталось благодушно сказать: "Присоединяйтесь". Что было воспринято с должным энтузиазмом и незамедлительно. Не чинясь, Вася выбрал себе кусок пожирнее, тут же разжевал его запил пивом и изрек.
   - Давай уж на "ты". Не в парламенте сидим. Вася.
   - Семен, - с готовностью отозвался Макс.
   - Надо же! И я по псевдониму, тоже, Семен, - обрадовался собутыльник.
   После чего, их беседа приобрела должную непринужденность.
   - В каких сферах обитаем? - напустив на себя деловитость, но, не забывая уминать рыбу, поинтересовался Куделин.
   - Свободный художник, - выпалил Макс.
   - Даже так? Что пишем? В смысле, рисуем.
   - Это, я о бизнесе, - поправился сосед, чем несколько расстроил Васю. - Так, всего понемногу. В основном, купи - продай. По мелочевке.
   - А-а-а, - разочарованно протянул журналюга. - Но это, извини меня Семен, совсем другая ипостась, нежели чистое искусство. Очень далекая от него.
   - Ну, не скажи. Пространственного воображения и фантазии, чтобы успешно крутиться, требуется, знаешь сколько? - горячо возразил Макс и, бросил первую пробную наживку. - Вот, скажем, попробуй, получи хороший кредит в "Алтайкорпе"?! Хрена с два, получится. А ты говоришь, не искусство.
   - Это у Буранова то кредит? - легко заглотнул наживку Вася. - Вообще то, да. Кирилл Кимович, скала непрошибаемая. Знаю я его.
   - Какая скала? Дерьма кусок, а все туда же, Ротшильда из себя корчит.
   - Но, но, - назидательно погрозил пальцем журналюга. - Ты Семен, если не знаешь, зря не болтай на каждом углу. Банчок то действительно, у него, хоть и небольшой, вроде фикция одна, но ...
   - Ну, уж и фикция. А офис? Корпорация Майкрософт позавидует.
   - Ты, слушай знающего человека, - несколько раздраженно осадил его Вася. - Что тебе этот офис дался? Да, все шесть этажей принадлежат Буранову. Так его банк, только на верхнем, несколько помещений занимает. Нет, ты видел где-нибудь в мире, чтобы банк размещался на шестом этаже?
   - Не видел, - признался Макс.
   - Во, во. А остальное, включая подвал, он в аренду сдает. Один "аквариум", с пятью девками поставил в фойе, мол, операции банковские производят, и все.
   - Да ну?
   Куделин, увлеченный разговором, попавшим на язык профи, судя по всему, входил в раж. Пиво, которое он не забывал без конца отхлебывать, в значительной мере способствовало тому.
   - А вот теперь, слушай о банке и о скале, - прейдя на заговорщический шепот, прошелестел он. - Мал банк, да удал! Буранов, через него, все деньги проводит, что через край идут. Все потоки под контролем держит. Все!!! Представляешь, какими нулями ворочает? А ты, со своим кредитом тут вякаешь.
   - Да ну? - вновь выдал Макс.
   - Баранки гну! Кому, "зеленую улицу", чья рожа не нравится, завернет. Но, по большей части, на накрутке жирует. Что хочет, то и творит! Точно.
   Журналист распалился не на шутку, а пиво, как на грех, у обоих закончилось. Под благодарным взглядом захмелевшего Васи, Макс поспешил пополнить запасы и, разговор продолжился.
   - Наверное, живет - кум королю? - запустил новый виток, уже в нужном себе направлении он. - Любовницы, казино и так деле.
   - А вот этого не хочешь? - сложил дулю Вася и, сунул ее под самый нос собутыльника. - бурундук натуральный! Работа - дом и пять работа.
   - Что, пуританин?
   - Хуже, старовер какой-то! Стибанутый, в общем. Но опять же, как посмотреть. Лет пять назад..., - тут, Куделин вновь перешел на шепот. Даже более того, он подтянулся к уху Макса, словно собрался выдать страшную тайну. - Так вот, лет пять назад, хотели его сковырнуть. В могилу, в смысле. Клянусь! Сам узнал случайно, и то опосля. Но, так и не смогли подобраться. Охрана у него ой-ёй-ёй - натасканная, что твои псы. Да и сам же старик, блюдет себя крепко, повода лишнего не дает желающим. Вот так то. А ты, говоришь, дерьмо.
   Информация только что полученная от журналиста, была просто бесценной.
   - "Интересно, что доставит мне по этому Буранову, мой верный китаец?" - подумал Макс.
   Они оба помолчали. Отхлебнули пива, погрызли рыбки. Удивительно, за это время, Макс уже дважды бегал в туалет. А Вася, продолжал сидеть, как монолит, демонстрируя не только обширные знания изнанки местного делового мира, но и завидные возможности своего мочевого пузыря. Вернувшись с отлива в последний раз, макс искусно откатил злободневную тему чуть назад.
   - Да ну их на фиг, этих оглоедов, - произнес он. - Давай, Вася, лучше пиво пить.
   - И то верно, - согласился тот.
   Кстати сказать, этого самого пива, Макс не жалел. Куделин же, был вовсе не против его щедрости. А потому, к этому времени, он уже выглядел соответствующе.
   - А то Буранов, Буранов. Что мне этот Буранов? Царь и Бог, что ли? И этот, немец из "Эвелины", тоже не лучше, - вновь закинул удочку Макс.
   Почуяв свой хлеб, журналист встрепенулся, будто застоявшийся жеребец и, уже понес, практически, без остановки.
   - Корн? Нет, Корн не Буранов, нет, нет. Однозначно! Этот, еще как живет. В наших местах недавно, лет десять всего, но корни пустил, дай Бог каждому. Даром, что пидор!
   - Пидор?
   - Ну, гомик, гомос-сек-с-суалист - воспринимай, как нравится. А что удивился? Их сейчас - плюнь, не промажешь. Оттого у него и манеры и остального, полный набор.
   - Что, такой вальяжный? - выдал Макс то, что первым пришло на ум.
   Но Вася уже, навряд ли, был способен усекать тонкости русской словесности. Потому, и просто ухватился за то, что подбросил собеседник.
   - А что ему быть не вальяжным? У него сам сенатор наш, в тестях числится. Во!
   - Так он же, пидор?
   - И что? Одно другому не мешает. Живут с женой под одной крышей и ладно. Та, кстати тоже, мужиков недолюбливает. Зато компашку какую сгоношили. Всем кланом то. И склады у них, и пакгаузы на железной дороге. Спичку из Барнаула вывезти, им покланяться надо!
   - Наверное, и врагов у него хватает? - отхлебывая пиво, как бы, между прочим, поинтересовался Макс.
   - Хватает.
   - Но сам же говоришь, десять лет он здесь, в бизнесе этом, и ничего?
   - Ничего, - мотнул косицей Вася. - Так он хитрый же, как лисенок. Этот Корн. Немчура же, мать его! У него верные людишки повс-с-сюду. Оттого, и на опережение работать получается. Вытащили кого из Оби, из тех, кто около крутился, да с-стал зубки показывать - с-сто процентов с-считай, Корна работа. Не самого, конечно, он опять же - людишки. Вот и здравствует, что ему сделается, при таком подходе.
   - А жизнь веселую, значит, любит?
   - Еще как любит! В полный рос-с-ст, как сейчас говорят.
   Между тем, Куделин стал стремительно скисать, а Максу, требовалось узнать еще кое-что. Поэтому он, окинув всякие предосторожности и пьяную дипломатию, пошел на пролом. Дабы, только успеть вытащить из собутыльника, всю информацию без остатка.
   - Слышь, Вась, а ты, случаем, не слышал о таком - Бортко Ефим Иванович?
   Журналюга напрягся. Сделал усилие пошевелить извилинами и, многолетний опыт застолий, не замедлил сказаться. У него это получилось вполне.
   - Слышал, - буркнул он. - Только эта рыба, со-о-овсем из другого пруда.
   - То есть?
   - С-сейчас про него не слышно. А вот лет пять назад .... Ну, м-может поболее чуть, ни один наезд без его к-крыши и благос-с-словения не обходился. Рэкет и вс-с-се такое.
   - Уголовник, короче?
   - Б-бандюган, еще тот! Да все они..., - журналист безнадежно махнул рукой.
   - И что, отошел от дел? - изобразил недоверие Макс.
   Вася промолчал. Он хлебнул пива. Неверной рукой взял кусок рыбы, на этот раз, какой попался - огрызок. И, стал сосредоточенно, с хмурым лицом, жевать его. Наконец, вновь запил доброй порцией терпкой влаги и выдал.
   - Ч-чего не з-знаю, того не з-знаю. Говорят, от-тошел. Т-только я не верю - ни, ни! То, что из города с-съехал, это т-точно. Домишко с-себе, в глуши где-то отгр-гр-грохал и, там обитает. Речушка там, тьфу, н-названия не помню. Воробью по колено б-бывает, но, в Обь в-впадает.
   Вдруг, Куделин встряхнулся и энергично мотнул головой. Его лицо исказила гримаса, которую при наличии фантазии, можно было вполне выдать за брезгливую. Он набрал в легкие воздуха и, вроде как, на последнем издыхании, просвистел.
   - Кс-с-стати, как-к-кой он в задниц-ц-цу Еф-ф-фим, э-э-э... Ф-фамус он! Фа-мус! Клик-к-куха такая вс-с-сегда была.
   - Фамус?
   Но, вопрос так и остался без ответа. Голова журналиста, итак, едва державшаяся на шее, сникла совсем. Однако через минуту, он ее поднял. Посмотрел мутными глазами на собеседника, будто, впервые его видел и, забузил.
   - А т-ты, чт-т-то это из меня вы-п-пытываешь? А-а? Ты кто? Я т-теб-бя н-не з-знаю. а ну, п-п-пшёл вон отс-с-сюдова, конт-р-р-ра нед-добитая!!!
   Макс несколько опешил, но не надолго. В данной ситуации нужен был безоговорочный аргумент. И он, конечно же, отыскался тут же.
   - Это тебе показалось Вась, - как можно спокойнее, произнес Макс. - Никто тебя не пытает. Ты же сам, попросил меня послушать.
   - Да? - мотнул головой тот.
   Он попытался что-то сообразить. Видимо, сообразил. Или нет, но, по крайней мере, головой кивнул. А, вынутая Максом из пластикового пакета чекушка, окончательно закрепила процесс примирения. При виде спиртного, Вася даже полез целоваться, но, был мягко отстранен. Не теряя времени, Макс влил водку в остатки пива. Журналюга не стал дожидаться тоста. Он выхлебал свою долю в один присест. После чего, обвел мутным взглядом забегаловку и, теперь уже, безвозвратно, уронил лицо прямо в рыбью шелуху.
   - Но вот и прекрасно, - усмехнулся Макс. - И у меня нашлось, чем похвастать перед Ли.
   Он знал, что через пару часов Вася очухается. Однако зелье, добавленное в водку, напрочь отобьет ему память - с кем пил, что пил и что рассказывал. Прежде, чем покинуть заведение навсегда, макс вновь сходил в туалет. Выпитое им пиво, настоятельно просилось наружу. А когда вышел оттуда, то увидел удивительную, в своей непосредственной реальности, картину. Рядом с Васей, тоже, мордой в очистки, сидел какой-то забулдыга. При этом, Максова кружка с остатками водки, полная до этого, теперь демонстрировала собственное донышко.
   - Ну, ну, совсем неплохо, - констатировал Макс и, шагнул к выходу.
  
  
  
   Х Х Х
   В этот вечер, Ли опять приехал очень поздно. Но, в отличие от вчерашнего, в его узких глазах, явственно читалось желание высказаться. Сам, зная теперь причуды господина Буранова, Макс понял состояние подельника. Он устроился на диване, дал время обосноваться тому в кресле и поощрил.
   - Давай, давай, Ли, рассказывай. Вижу, как тебя распирает.
   - А что рассказывать то? - с готовностью отозвался китаец. - Клиент прост, как семь копеек. Хоть год, по-моему, его паси, ничего не изменится. Если только атомная бомба рванет где. Да и то, вряд ли, что изменит.
   - Неужели все так неинтересно? - Макс изобразил искреннее удивление.
   - Точно. Значит, по порядку. Ровно без пяти девять, он у офиса. Машина - зверь. Бронированный правительственный "членовоз". Из тез еще, прежних и неуклюжих, будто гиппопотамы. Его, ни одним фугасом не возьмешь!
   - Прекрасно, дальше.
   - Охрана, на "Опеле", следом. Но и в "Чайке", кроме водилы, жлоб имеется. все рассчитано четко, по минутам. Покатывают прямо к подъезду конторы. Двое из "Опеля" становятся у обоих дверей "Чайки". Тот, что в нем катается, жлоб, в смысле, незамедлительно идет в само здание. Что он там делает конкретно, не знаю.
   - Лифт вызывает и проверяет его, - подсказал Макс.
   - Скорее всего, - согласился китаец. - Возвращается. Теперь, выходит клиент. Те двое, прикрывают его своими тушами. Третий, с пушкой в руке, четко пасет сектора со ступенек. Секунда и клиент под козырьком подъезда. Еще секунд тридцать, не более, и он за дверями. Все.
   - Хорошо, дальше.
   - А дальше, самое смешное. До 18-00, Буранов трудится. Из офиса ни ногой. Но туда, дальше первого этажа, хрен попадешь, я пробовал. Потом, все повторяется, только в обратном порядке. И без задержек. Вышли, сели, покатили, - Ли тяжко вздохнул.
   - Домой, в смысле. Ну, а что дом?
   - Дом, это не то слово! Крепость! Видео наблюдение, "колючка" и все дела. Только тока в "колючке" не хватает. Хотя, может и есть ток, даже, - китаец на секунду усомнился, но тут же продолжил. - Да и без него, всякого добра хватает. Сам забор, как на зоне, не меньше. Вот и все, и так, все два дня.
   Макс задумался. Думал он недолго. Ли не мешал. Прикинув в мыслях что-то, киллер спросил.
   - Сколько времени уходит на проверку лифта? Засекал?
   - Засекал. Чуть больше минуты. Оба раза. Плюс-минус секунды.
   - Короче, вывод один - не подступиться ни с какой стороны. Наверняка и совещаться, кому надо, ездят к нему.
   - Выходит, так, - согласился помогала. - Если только танк не угнать и, лоб в лоб!
   - А что, идея, - усмехнулся Макс. - Лады, давай спать. Утром, на месте сориентируемся.
   Однако уснуть он не мог долго. Доклад Ли, полностью подтвердил информацию Васи Куделина. Отсюда получалось, что господин Буранов является очень крепким орешком. Такого и впрямь, обычной челюстью, разгрызть было невозможно. Надо было искать что-то неординарное. Причем, густо замешанное, на авантюризме и предельной наглости.
   Утром, они оба отправились на рекогносцировку. Здание банка, оказалось довольно респектабельным. Один подъезд, шесть этажей и серая тяжеловесность. Оно ничего общего не имела с образчиками современной архитектуры из стекла, но по большей части, из бетона. Потому, являло собой эдакий несокрушимый монолит, так характерный для построек послевоенных лет. Через улицу от банка, чуть наискосок, словно немой укор подобной древности, возвышалась вполне обычная девятиэтажка. Макс неспешно осмотрел здание снизу вверх, задержал взгляд на подъезде, после чего, словно примериваясь, перевел его на девятиэтажку. По его сосредоточенному лицу, стало ясно, что какая-то пометка, в его мозгу уже отложилась. Ли оставался невозмутимым и, со своими доводами, в рассуждения "шефа" не лез. Хотя понял, что его старшой, наверняка, только что, сделал ставку на крышу высотки. Оттуда, можно было только стрелять. Как бы, в подтверждение данного посыла китайца, Макс произнес.
   - Значит, говоришь, что "членовоз" стоит у подъезда чуть более минуты и банкир, все это время, находится внутри?
   - Да, так.
   - А что, если в это время, угостить его свинцом, с крыши этого прелестного сооружения? - он кивнул в сторону девятиэтажки.
   - Вообще-то, можно. В темную, в смысле? Но...
   - Знаю, не старайся, бронированный кузов?
   - Ага, - совсем не к месту, улыбнулся Ли.
   - Об этом, будем думать. Правда то, что подъезды жилого дома выходят к дороге, мне нравится не очень. Пальба начнется, шум подымется, в момент обложат все выходы. И вниз хрен спустишься. Тоже думать надо.
   - Да и на крышу, как проникнуть? - вставил китаец. - Там, наверняка, в подъезде вахтерша сидит. Так она нам ключ от чердака и выложила.
   - А это, мы сейчас и проверим, - усмехнулся Макс.
   Сказав это, он решительно зашагал к дому. Ли за ним. У одного из подъездов, в котором, по расчетам, должен был иметься выход на крышу, киллеры остановились.
   - Ну что, мой добрый друг, вперед, на разведку, - поощрил помогалу старшой.
   Китаец, не сказав ни слова, вошел в подъезд. Не прошло и минуты, как он выскочил оттуда, словно ошпаренный крутым кипятком. Вслед же ему, неслось грозное.
   - Ишь, пройти ему надо! Косоглазая чуда! А к кому, сам не знает. Натоптал здесь - только и вазюкай тряпкой за ними. Не живешь здесь, нечего шлондать!
   Не смотря на обструкцию, Ли по-прежнему, оставался совершенно бесстрастным. Да и Максу, было не до смеха. Теперь, ему следовало думать еще и о том, как обойти это, совершенно неожиданное препятствие.
   - Ладно, - буркнул он себе под нос. - Будем думать. Пошли дальше.
   Но тут, китаец дернул его за рукав и, одними глазами, показал в сторону банка. Там, действительно, было на что посмотреть. К подъезду здания, величественно подкатывал, сияющий черным лаком, тяжеловесный правительственная "Чайка", образца семидесятых годов. Его сопровождал темно-синий, с перламутром, "Опель". Едва "членовоз" остановился, из "Опеля" выскочили два дюжих бодигарда. Они заняли позиции по обе двери и принялись методично осматривать вверенные сектора наблюдения. В тот же самый момент, с переднего, пассажирского сиденья лимузина вылез третий и, не задерживаясь, взбежал по ступенькам в здание. Вскоре, он вернулся и, дал знак своим напарникам.
   Макс глянул на часы и удовлетворенно произнес.
   - Минута десять. Вполне.
   После чего, все продолжилось точно так, как и рассказывал Ли. "Членовоз" же, освободившись от драгоценного тела, не задерживаясь, покатил дальше. А "Опель", занял место на стоянке, сбоку здания. Макс проследил взглядом, важно проплывавшую мимо, гору из лака и брони. Когда лимузин скрылся из виду, он спросил.
   - Куда он поехал, ли? Прослеживал?
   - Так точно, - ответил тот по-военному, возможно так, высказывая иронию, относительно прозвучавших сомнений в его способностях. - На заправку покатил. За город. Пять километров.
   - А почему за город? Что в городе колонок мало?
   - Много, вон за углом одна. Но у этого мастодонта - дизель. Ему соляра нужна. А это, только у дальнобойщиков, за городом котируется.
   - И что, каждый раз так? - Макс задумался.
   - Сегодня в третий раз вижу - получается, что каждый день доливает бак.
   - Ладно, поглядим, что мы и с этого сможем поиметь. А сейчас, двигаем дальше.
   Они обогнули Девятиэтажку и, оказались в тенистом, густо заросшем деревьями, дворе. В глубине его, в относительном порядке, располагались безликие коробки пятиэтажных хрущовок. Устроившись на бревне на детской площадке, Макс методично, сектор за сектором, принялся озирать пространство над головой. Словно собрался, как минимум, стартовать в космос, но мешали густые кроны деревьев. Одновременно, в его мозгу, настойчиво билась какая-то сумасбродная идея. Явно нуждавшаяся в практическом подтверждении. И, это подтверждение появилось. Макс ткнул пальцем в небо, где с крыши девятиэтажки по направлению к крыше хрущевки, стоявшей ближе всех к ней, тянулся довольно толстый кабель. Расстояние пролета, составляло метров сорок не более. Да и угол снижения был вполне сносным.
   - Что скажешь? - обратился он к китайцу.
   - Кабельное телевидение проведено, - все еще не постигнув Максова замысла, выдал Ли. - И что?
   - Согласен. Тогда, скажи еще - можно обычный телевизионный кабель протянуть просто так?
   - Можно. Но, если по правилам, то нужна основа. Хороший трос. Так вон же он, имеется.
   - В том то и дело, что имеется, - улыбнулся Макс. - Ладно, поехали домой, дорогой, у меня теперь есть, над чем серьезно помозговать.
   Оказавшись дома, Макс сразу же засел за компьютер. В течение двух часов, без перерыва, он упрямо что-то вычерчивал, накладывал друг на друга различные углы и, по одному ему известным формулам, что-то рассчитывал. Все это время, Ли слонялся без дела и, откровенно изнывал. Хотя, виду не показывал. Продолжал держать себя в предельно бесстрастном амплуа. Но то, чем был занят Макс, его явно завораживало. Поэтому, как бы, между прочим, он иногда бросал взгляд на монитор. Там, в нарисованных старшим схемах, ясно угадывалось очертание силуэта автомобиля, а пронзающие его, под разными углами, стрелы, скорее всего, должны были обозначать направления потенциальных выстрелов. Но китаец, упрямо, вопросов не задавал. И только тогда, когда Макс, завершив свои изыскания, тщательно удалил все файлы, Ли, наконец, открыл рот.
   - А как же броня, Макс? - спросил он.
   - А мы уберем броню, - загадочно ответил тот.
   - Как это, уберем?
   - С твоей помощью, дорогой. Пешком они, наверняка, ходит не станут и временно, подберут себе что-нибудь попроще.
   Макс в бодром настрое, плюхнулся на диван и, в течение нескольких минут, разъяснил помогале, его задачу на завтрашний день. После чего, тот заулыбался, кажется, вполне искренне. Что, могло означать лишь единственное - высокую оценку дерзкого замысла своего "начальства".
   Но тот пожинать лавры не собирался. Его заботили другие, не менее не неотложные и важные задачи, требовавшие мозговой атаки. Надо было срочно решать вопрос с оружием. В том плане, который задумал Макс, требовалась не просто "пукалка" и, даже не "калаш", а нечто поубоистее и посерьезнее, в плане прицельности. Отсюда и проблема возникала более, чем серьезная. То, что нынче криминальный рынок оружия цвел буйным цветом всюду, были бы деньги, Макс, конечно же, знал прекрасно. При желании, можно было купить хоть танк. Как это советовал Ли. Однако он знал и то, что везде, в сферах, где доходы баснословные, насажены и сонмы стукачей. Не успел бы он и до дома донести свое приобретение, как докладная о нем, родимом, уже бы легла на стол какого-нибудь милицейского начальника. Сомневаться в этом и уповать просто на пруху, было, по меньшей мере глупо. Поэтому требовалось искать любые альтернативные пути. Пусть фантастические, пусть малореальные, на первый взгляд, но альтернативные.
   Кстати сказать, данный посыл имел под собой вполне реальную основу, ведь Алтай, Как ни крути, являлся еще и краем охотников. Но, сколько бы Макс не бился над тем, как подступиться к реализации задачи, конкретно, с чего начать так ничего путного у него и не вышло. По любому, лежа на диване, эту проблему было не решить никогда. В полном изнеможении, Макс попытался выбросить абсолютно все из своей головы. Как это делал не раз, когда его мысли, вдруг, заходили в беспросветный тупик. Хотя при этом, продолжал быть уверенным, что крохотная лазейка для света, все равно откроется. Просто, пока не пришел ее черед заявить о себе.
   И действительно, вскоре, когда его голова уже была занята всякими, не отягощающими мозги, пустяками, типа того, есть ли у Ли братья и сестры, крохотная искорка обожгла сознание. Но Макс не стал напрягаться моментально, боясь спугнуть мимолетное озарение. Он спокойно, дал возможность затлеть началу логического посыла. И, тот затлел. Робко, то и дело потухая и коптя. Но, уже через минуту, на смену этой копоти, пришло настоящее пламя достаточно ясной мысли. Газета!!! Да, да, та самая, где он прочел опус Семена Крапивы! Теперь его мысли, буквально скакали галопом. Точно. Именно там, ему бросилась в глаза небольшая статься о каком-то клубе. Подростки, любители истории и, что-то про оружие. Да, их жутко ругали за это увлечение.
   Макс соскочил с дивана и принялся за поиски. Но, злополучная газетенка, как сквозь землю провалилась. Он перерыл в комнате все - бесполезно. Отчаявшись, Макс вынужден был призвать к себе Ли. Выслушав вопрос, тот не сказал ни слова, ни моргнул глазом. Он просто молча развернулся, сходил в свою комнату и, вернулся оттуда, держа в руках два газетных кома.
   - Извини, - выдавил он из себя. - Я думал, не нужна.
   Макс ошарашено взял в руки оба бумажных шара и, не в силах угадать область их применения в таком виде, с сарказмом поинтересовался.
   - Ты что это, приготовил, чтобы в бюстгальтер напихать? Не слышал, что маскарад намечается.
   Ох, не думал Макс в этот момент, да и не мог знать, что очень скоро, его слова окажутся пророческими. Только не в отношении Ли, а в отношении его самого. Маскарад еще предстоял. Самый настоящий.
   - Причем здесь бюстгальтер и маскарад? - спокойно изрек китаец. - Я их в кроссовки засовываю. Запах и влагу впитывают.
   И точно, только теперь Макс уловил, далеко не одеколонное амбре, исходящее от газеты. Однако выбирать было не из чего. Он одарил помогалу вовсе не двусмысленным взглядом и, принялся осторожно расправлять комки. Искомая статейка была тут. В ней сообщалось о том, что в городе действует молодежный клуб любителей отечественной истории. Который создали великовозрастные недоросли из некоего Союза Русской Молодежи. И все бы ничего, но в своих суждениях, автор статейки был предельно категоричен. Во-первых, с фактами в руках, он утверждал, что вся любовь к истории этих шкетов, сводится лишь к игре с настоящим оружием. Которое, якобы те, специально разыскивают в непроходимых здешних лесах и болотах. Причем, находят, что и неудивительно - Гражданская война, по Алтаю, прокатилась тоже.
   Но, на данной констатации, неизвестный журналист не ограничивался. Он мало того, что обвинял пацанов в оголтелом национализме, но и обзывал их отморозками и, даже фашистами. Особая нота истерики, вылившейся на газетные страницы, была связана с тиром, который, опять же якобы, означенный Союз, арендовал у какой-то школы. Для чего существуют тиры - известно, со всамделишной тревогой, утверждал автор. Адреса клуба в заметке не было. Зато, номер школы, хозяйки тира, значился. Последние выкладки, можно было спокойно опустить. Однако упоминание об оружие, даже если оно было на большую часть надуманным, стоило дорогого. Даже на минимальные шансы, стоило попробовать половить в этом мутном "пруду", под аббревиатурой СРМ. Тем более, что о "черных следопытах" и их возможностях, Макс уже когда-то слышал.
   - Вот, это то, что мне и надо, - хлопнул он себя по коленкам.
   Вспомнив о Ли, так и продолжавшем стоять тут же, он вновь скомкал газету и, особо торжественно, вручил бумажные шары китайцу.
   - Пользуйся Ли! И помни о моей доброте, - нарочито серьезно сказал он. - Кстати, дарю ноу-хау, задаром. Сваргань еще один и засунь себе в трусы. Тоже потеть не будут.
   Китаец юмора не разделил, но газету забрал.
  
  
  
  
   Х Х Х
   На изрядно разбитой дороге, идущей из песчаного карьера, рано утром появился очень даже резвый китаец. Сперва он просто, с улыбкой на лице, провожал взглядом редкие "КАМАЗы"-самосвалы, груженые песком. Но, уже спустя полчаса, принялся активно голосовать им. Причем делал это так убедительно и комично одновременно, что неплохо поразвлек водителей. Большинство из них торопились, с самого начала рабочего дня заложить основу дневного плана. Да и машина песка, стоила копейки, чтобы можно было позариться на подвернувшийся "левак". Потому, посигналив, или моргнув фарами для пущего прикола, они проскакивали мимо, обдав незадачливого азиата густыми клубами дорожной пыли.
   Наконец, китайцу повезло. "КАМАЗ" с оранжево-синей кабиной затормозил, неуклюже съехал на обочину и остановился. Скорее всего, шофер, молодой увалень, был вовсе не из сердобольных. Просто им двигала обычная алчность, отличавшая его от других коллег по баранке. Он открыл дверцу и, лениво пережевывая бесконечную жвачку, стал ждать начала уговоров. Китаец проворно вскочил на подножку и, энергично помогая себе, свободной от держания за поручень, рукой, затараторил. Страшно коверкая русские слова.
   - Товариса, товариса софёра, вырусяй. Я есть блигадира. Мои земляки здеся, три километла всего. Датся стлоить.
   - Ну и стройте себе на здоровье свою дачу. Я то здесь причем? - осклабился водила, набивая себе цену.
   - Болсой тселовек датся!
   - Да мне по барабану, большой твой человек или маленький.
   - Нет, нет, ты не понимал. Песока контился, а стукатулка сдать не мозет. Скандала будет, однако. А я блигадира. Мне скандала будет. Вырусяй, тли километла всего.
   - Да остынь ты, нехристь. И козе понятно, что тебе песок срочно нужен, - буркнул шофер и тут же перешел непосредственно к насущному. - Сколько дашь?
   - Многа дам, - глядя честнейшими глазами, выдал китаец. - Сколька нада?
   - Полтинник баксов, - загнул увалень.
   - Коросо, по рукам, двасать пять, - не моргнув глазом, выпалил азиат.
   - Да пошел ты, хрен узкоглазый! - взъярился водила.
   Он попытался закрыть дверцу, но тут китаец, вдруг стал серьезным и устремил свой взгляд, куда-то внутрь кабины. После чего, он раскрыл рот и удивленно пробормотал.
   - Ой, софера, сто у тебя там такое?
   - Где? - опешил парень, поворачивая голову в указанном направлении.
   То, что произошло следом, заняло не более секунды. Указательным и средним пальцами, сложенными вместе, китаец молниеносно, словно его рука была змеей, ткнул незадачливого шоферюгу в шею, в районе сонной артерии. Тот, сразу же, обмяк. Его глаза закатились и он, абсолютно безвольным мешком повалился на бок. Не теряя времени, единым усилием сдвинув его тело в сторону, китаец оказался за рулем.
   - Ума нет, считай калека. Да и жадность, уже не одного фраера сгубила, - произнес он на чистейшем русском.
   После чего, Ли достал из кармана нечто, напоминавшее шприц-тюбик с антидотом и не особо чинясь, всадил иглу в бедро несчастного водилы. Тот лишь непроизвольно ойкнул, вдруг, заулыбался и отчаянно захрапел.
   В то же самое время, на другом конце пригорода, банкир господин Буранов собирался на службу. Он вышел на мраморную анфиладу своего трехэтажного особняка. Сощурив глаза, посмотрел на солнышко и, неспешной походкой хозяина этой жизни, направился к поджидавшему его лимузину. И "членовоз", и "Опель" с парой охранников, стояли, что называется, уже под парами. А как же иначе, ведь Кирилл Кимович жил строго по часам и не прощал малейшей оплошности и даже секундного замешательства. Банкир, кивком головы поздоровавшись сразу со всеми оптом, основательно расположился на кожаном сиденье. Как и положено всем шишкам, на правом заднем. Интересно все же, кто был основоположником стойкого мифа о том, что именно оно, является самым безопасным. И тяжелая махина, сверкая черным лаком, тронулась в путь.
   К зданию банка, кортеж подкатил ровно без пяти минут девять. Затем последовала каждодневная процедура, перемещения шефа к его рабочему месту. После чего, "членовозу" требовалось двигаться в сторону заправки. Его вместительный бак, вполне мог бы обеспечить бронированному мастодонту еще пару дней беспроблемного пробега. Однако, с опаской относящийся к любым неожиданностям и потому запасливый даже в этой мелочи, Кирилл Кимович требовал, чтобы топлива в его авто, всегда было под завязку. Спорить же с шефом, относительно целесообразности его требования, не решился бы никто. Самому шоферу, парню всегда спокойному, выдержанному и неторопливому, было все равно. Лишь бы день прошел, и деньги заплатили за него.
   Вот и сейчас, он уже воткнул первую скорость, чтобы отправиться на заправку, как к машине подбежал один из охранников.
   - Слышь, Колян, шеф сказал, чтобы ты после заправки, на дачку к его сынку смотался. Это как раз в той стороне, - произнес он и, гордо выпятив грудь, добавил. - И, что б тебе не было скучно, мне лично, поручили сопровождать тебя.
   - Ну, садись, ежели поручили, - спокойно отреагировал водила. - А если всерьез?
   - А всерьез, Колюша, одну штуковину надо привезти. Тебе рассказывать, что, да где лежит, только время зря терять. Сынок же хозяина, со свое выдрой, где-то во Франции кайфует. Вот и выходит - остаюсь только я один, кто в курсах полных!
   - Ну и молоток, Гришак, видать, скоро вообще в начальство выбьешься. Кувалдой станешь, - меланхолично заметил Колян.
   - А то! Гы-гы-гы, - довольно заржал тот, на манер хозяина, основательно устраиваясь на сиденье. - Вперед!
   К этому моменту, Ли уже поджидал "членовоз" на одном из перекрестков, почти у городской черты. Водила-увалень, все еще продолжал богатырски храпеть, лежа на пассажирском сиденье, в совершенно невообразимой, скрюченной, позе. Но при этом, он не ощущал никакого дискомфорта и, даже улыбался, находясь в глубоком беспамятстве. Черный лимузин, китаец заметил издали. Тут же завел мотор и изготовился к немедленному действию, требовавшему филигранной точности. На трассу, вслед за проехавшим мимо "членовозом", он выехал, выждав с полминуты. И, сразу же, втопил педаль газа в пол. Времени на раскачку у него не было совсем. Груженый "КАМАЗ" послушно набрал обороты, почти догнал лимузин и демонстративно пошел на обгон.
   Подобная наглость водилы какого-то грязного самосвала, вызвала в лимузине вполне должную реакцию. Нет, Колян так и продолжал вертеть баранку, как и вертел, неспешно и с откровенной ленцой. Зато Гришак, буквально вывернулся из собственной шкуры.
   - Ты смотри, смотри, Колян, что делает, падла, - как скаженный, заорал он. - Ну-ка, Колян, прижми газку, покажем этому оболдую, кто здесь хозяин.
   - Да пусть себе обгоняет, на здоровье, - меланхолично отозвался тот. - Жалко, что ли?
   Между тем, "КАМАЗ" будто заигрывал с ними. Он, то шел вровень с лимузином, по встречной полосе, то немного отставал, то вновь возвращался на встречную полосу.
   - Нет, он явно нас дрочит! - не унимался Гришак. - Ну, Колян, будь человеком, притопи малость. Что, в тебе гордости нет совсем? Мне, например, очень обидно. Ну, Колян!
   Но тут, водила "КАМАЗа" просигналил, моргнул фарами и, надрывая движок, рванулся на конкретный обгон. При этом, он все ближе и ближе прижимался к лимузину.
   - Э-э-э, что он делает, падла! - возопил Гришак. - Колян, вправо бери, вправо, я сказал!
   Но, было уже поздно. Жуткий скрежет заполнил салон "членовоза", весь без остатка. "КАМАЗ", всеми своими маломальски выступающими частями, прошелся по обшивке лимузина, от заднего крыла и до переднего, безжалостно выдирая дверные ручки и зеркала заднего вида. После чего, выдав клуб черного дыма, стал стремительно уходить вперед. Колян сперва опешил. Но, подгоняемый диким криком Гришака, очухался и устремился в погоню. Движок броневика был достаточно мощным и оборотистым. Поэтому, спустя совсем немного времени, расстояние между машинами, стало быстро сокращаться. Заправка, куда они направлялись, уже давно осталась позади.
   - Давай, давай, Колян, еще немного, - лютовал Гришак, прыгая на сиденье, словно паяц, только очень агрессивный. - Щас, я ему устрою кровавую баню, суке.
   Он уже успел вытащить из наплечной кобуры пистолет и теперь, воинственно размахивал им. Вдруг, охранник заржал. Точь-в-точь, как тот конь, которому под хвост плеснули скипидару.
   - Гы-гы-гы. Ты глянь, Колян, там товарняк идет. Щас, эта падаль встанет на переезде. Деваться ему некуда! Гы-гы-гы. Ох, и отвяжусь я на нем, ох и отвяжусь, мать моя женщина!
   Действительно, за плавной дугой, которой изгибалась трасса, виднелся железнодорожный переезд и, полосатые шлагбаумы на нем, уже перекрыли дорогу. Да и товарняк, несшийся на полном ходу, вот-вот должен был пересечь дорожное полотно. Однако произошло совершенно ненормальное, с точки зрения абсолютно всех законов, так или иначе, касающихся проблемы самосохранения. Вместо того, чтобы начать экстренно тормозить, неизвестный камазист, наоборот, постарался еще чуток выжать из своего самосвала. В мгновенье ока, протаранив шлагбаум, он пулей проскочил пути, перед самым носом, отчаянно гудевшего тепловоза.
   Увлеченный же погоней Колян, стал тормозить поздно. Относительно поздно, совершенно не учтя, в запале, веса и силы инерции огромной махины. Потому, лимузин продолжал нестись вперед, рискуя влететь под один, из проносившихся мимо, вагонов с лесом.
   - Выруливай, выруливай! - истошно заорал Гришак и, даже открыл дверцу, чтобы тотчас же выпрыгнуть из, казалось бы, обреченного "членовоза".
   Но, Колян успел сделать все, что от него зависело. Он резко повернул баранку вправо и лимузин, все ж таки, изменил направление движения. Машина прокатилась еще немного, скрежеща железом о бетон, сбивая как спички, столбики дорожного ограждения и, наконец, замерла, уткнувшись носом в крутой кювет. В момент, даже не отдышавшись как следует, оба выскочили из салона и стали осматривать автомобиль. Да, "КАМАЗ" наделал много дел. Но, и целование с бетонными столбиками, так е не прошло бесследно. Все фары лимузина оказались разбитыми вдрызг, бампер изогнулся в дугу и это, не говоря еще о широкой царапине по всему левому боку, напрочь, с "мясом" вырванных ручках и зеркалах.
   - Да-а-а, - сокрушенно покачал головой Гришак. - Кирилла Кимовича, на таком страшиле, уже возить не можно. Не солидно, как-то. нужен ремонт. Однако упустили, суку. Ты хоть номер то, запомнил?
   Да что там номер, - махнул рукой расстроенный Колян. - Тачка от этого целой не станет.
   - Сколько ремонту то тут будет?
   - Дней? С неделю, наверное. Рихтовка, то да сё. Покраска. Сушка больше всего времени займет. Слышь, Гришак, может, доложишь шефу сам? А?
   - Ну, уж нет, - расплылся в оскале-улыбке тот. - Ты водила, ты и докладывай. А мне, свой зад, очень даже ценен.
   -Ты что, его в аренду сдаешь? - зло буркнул Колян.
   - В аренду. Дубина! Это ж орган диссимиляции, то есть выделения. Точно, в журнале прочитал недавно. А он мне нужен целым и невредимым. Гы-гы-гы, - совершенно не обидевшись, заржал Гришак и, решил малость успокоить шофера. - Да Ладно, Колян, не кисни ты так, твоей прямой вины нет. А Кирилл Кимович, мужик с понятиями, сам знаешь. Объяснишь что к чему, а я, так и быть, подтвержу. И потом, без колес он, все одно не останется - в гараже шестисотый мается без дела. Ничего, недельку без брони своей поездит - мы то на что?
   Тем временем, последний вагон бесконечного товарняка, наконец-то, прогрохотал через переезд. Но, возобновлять погоню, смысла уже не было. И тут, к величайшему удивлению обоих, они увидели тот саамы злосчастный "КАМАЗ". Он преспокойненько стоял у обочины, всего то, метрах в трехстах от переезда. Былой раж и жажда праведной мести, вновь, с куда большей силой обуяли Гришака. Колян же, думал совсем о другом. Однако, уступая мощному давлению напарника, послушно выкатил лимузин на проезжую часть и сель за руль. Когда подъехали к мирно стоящему самосвалу, охранник первым покинул салон. Грязно ругаясь на все возможные лады, размахивая пистолетом, он рванулся к "КАМАЗу". С остервенением рванул дверцу и, из кабины, буквально ему на руки, тяжелым кулем вывалился водила. Он дико вращал совершенно безумными глазищами, широко улыбался при этом и, почему-то, только похрюкивал.
   - Эй ты, козел! - загремел Гришак, поднимая его за шкирку с асфальта.
   В ту же секунду, ручка пистолета, с жутким треском впечаталась в зубы камазиста. Но тот не взвыл от боли и, даже не сделал попытки, ни уклониться от очередного, ни вырваться из крепких рук Гришака. А продолжал болтаться в них, словно марионетка на ниточках и хрюкать. Правда теперь, в эту идиотскую гамму, властно влился клекот кровавых пузырей из его разбитого в клочья рта.
   - Убью!!! - нечеловеческим голосом возопил Гришак, на самом деле, приставляя дуло пистолета к виску шоферюги.
   Но, тот и при этом, не отреагировал никак.
   - Да брось ты его Гришак, - охолонил телохранителя Колян. - Не видишь, бухой он, в дрыбадан.
   Возможно, это было проявлением элементарной шоферской солидарности?
   - Как это брось? - взвился Гришак. - Ты посмотри, что эта паскуда с машиной наделал. С твоей, кстати, машиной, тебе отвечать перед боссом.
   - И отвечу! Оставь его - с него ни бабок, ни толку сейчас, все равно. Только время теряем.
   С явным сожалением Гришак отпустил водилу. И тот, совершенно не держась на ногах, вмиг растекся по асфальту бесформенной, но улыбающейся лужей.
   - Поехали, - жестко произнес Колян, садясь за руль.
   Охранник шагнул, было, к изуродованному лимузину, однако гнев, вроде бы улегшийся уже, вновь попер из него. Он резко развернулся и, крепко пнул камазиста. На что тот отреагировал лишь новой порцией художественного хрюканья. Гришак, даже подпрыгнул от подобной наглости - его не боялись и не умоляли о пощаде. После чего он сноровисто забрался в кабину самосвала. Мотор взревел и в ту же секунду, кузов стал подниматься. Вскоре, на обочине образовалась внушительная гора влажного песка. Но, и на этом Гришак не успокоился. Он сорвал лопату, прикрепленную к кузову и, рьяно принялся за дело. Спустя минут пять, его титаническими усилиями, был сооружен, прямо таки, шедевр сюрреалистического искусства. Песчаная гора, а из ее вершины, торчала одна голова несчастного водилы. Правда она то, как раз, несчастной себя вовсе не ощущала. Исправно продолжала вращать глазищами, лыбиться, хрюкать и пускать из разбитого рта кровавые пузыри.
   Всю эту комедию, разыгравшуюся около "КАМАЗа" наблюдал и китаец. Он лежал в густом кустарнике, неподалеку от дороги и кайфовал от результатом своего труда. Задание, данное ему Максом, было выполнено просто блестяще. Теперь, никому и в голову не пришло бы, что выведение из строя бронированного монстра, являлось акцией, заранее спланированной кем-то и, направленной против безопасности Кирилла Кимовича Буранова. Так, случайное стечение обстоятельств и не более того. На почве распространенной штуки - пьяной дури некоторых водителей.
   Как только обшарпанный лимузин исчез за поворотом дороги, Ли поднялся с земли. Отряхнулся от налипшей листвы и, неспешно, шагом человека, сделавшего только что очень важное дело, направился через лесок, к видневшемуся неподалеку пансионату. Там, на платной стоянке, его поджидал старенький "Форд".
  
  
  
  
   Х Х Х
   Практически в то же самое время, когда за городской чертой кипели нешуточные гоночные страсти, в самом городе, вот уже битый час, Макс вынужден был колесить на такси. Он разыскивал школу, указанную в статейке о скинхедах. Однако таксист попался ему, на редкость бестолковый. То ли он был приезжим, решившим малость подколымить на бензин. То ли, никогда не учился вообще. Потому что, о том, где находится школа N12, не имел совершенно никакого представления. Наконец, намотав на спидометр уже не один километр, горе-водила взмолился.
   - Ты бы, хоть микрорайон назвал. Школа, она ведь не кабак какой, или магазин продвинутый. Откуда мне знать?
   Макс только скрипнул зубами. Ни микрорайона, ни улицы, он и сам не знал. А тут, как назло, еще и время было летнее, каникулярное. Потому школяров с ранцами за спиной, на улицах видно не было. Чтобы хоть таким образом навести справки. Он хотел уже, было, сменить такси, когда заметил на тротуаре существо, явно должное где-нибудь учиться. Не смотря на лето. Это был шкет, от горшка два вершка, но уже в очках и потому, очень похожий на вундеркинда. Правда, скорее на вундеркинда-пофигиста, уставшего от опеки сверхзаботливой мамаши и сверхрьяных педагогов. В одной руке он тащил футляр со скрипкой, в другой болталась, шкрябая по асфальту, непомерная папка с нотами.
   - Стой, - приказал шоферу Макс. - Будем наводить справки.
   Он вылез из такси и подошел к юному музыканту.
   - Слышь, друг, не подскажешь, случаем, как проехать к школе N12?
   Скрипач остановился. С прищуром, из-под очков, посмотрел на вопрошавшего и, вполне по-взрослому, наморщил лоб. Возможно ему хотелось почесать еще и затылок, или поковырять в носу. Однако сделать это было невозможно, ввиду занятости обеих рук. Наконец, он выдал.
   - Так, поедете по этой улице. Там, свернете на Лесозаводскую и, по ней почти до конца. Справа увидите.
   - Ну, спасибо, братан, - улыбнулся Макс. - Счастливо тебе гаммы мутузить.
   - Гаммы? - явно оскорбился шкет, с презрением глянув на того. - Да я "Полет шмеля" готовлю к концерту!
   - Да ну? - всерьез поразился Макс.
   Но времени, для дальнейшей беседы, у него не было.
   До искомой школы, и впрямь, оказалось рукой подать. Это было типовое обшарпанное здание за учебный год здание. Сейчас, без сонма голосов своих обитателей, оно выглядело, как-то сиротливо. Между тем, таксист значительно приободрился. Он лихо остановил машину и, заученно, протянул руку за деньгами.
   - Сколько? - поинтересовался Макс.
   - Полторы, будет в самый раз, - ответил тот и не замедлил пояснить причину подобной дороговизну. - Сколько катались то.
   - Ну, это ты к своим великим способностям адресуй, - жестко изрек пассажир, выдавая ему купюру. - С тебя и "пятихатки", по самые зенки, станется.
   Водила хотел, было, воззвать к справедливости, но, чуть подумав, делать этого не стал. Не смотря на то, что искали именно школу, на учителя его клиент явно не походил. Поэтому, дав газу, он споро ретировался. От греха подальше.
   А Макс, проводив его насмешливым взглядом, отправился не поиски тира. Сооружение, оказалось обычными стенами без крыши. Стены тира были изрядно облупившимися. А там, где еще оставались на них пласты штукатурки, размещались образчики творчества доморощенных художников. Основная тематика их шедевров, заключалась в двух направленностях: личностной, типа "Витя-чмо!" и псевдопатриотической, типа "Бей черномазых!" Естественно, имели место и иллюстрации к "Камасутре". Правда, патриотики, было куда больше.
   - Однако автор статейки не так уж и неправ, - произнес Макс.
   К его разочарованию, на железных дверях тира, висел огромный амбарный замок. Макс беспомощно принялся оглядываться по сторонам. Но, школьные задворки, были пустынны, как Сахара. Только чуть поодаль, там, где виднелись одинаковые коробки хрущовок, паслись две козы. Не имея иного выбора и, полагая, что у животных, должен был быть пастух, он направился туда. Однако, как оказалось, козы паслись на правах полной автономии. Зато, Макс нашел то, что и искал. Над входом в подвал одной из пятиэтажек, красовалась вывеска. На себе, она имела лишь три буквы, удачно стилизованные под старославянские: С.Р.М. Что и должно было, вероятно, обозначать: "Союз Русской Молодежи".
   Подвал оказался несколько облагороженным и, украшенным кое-какими агитками патриотико-националистического характера. Типа, приспособленных, под современные проблемы "Родина мать зовет!" и "Ты записался добровольцем?" Удивительно, если учесть военную, все-таки, организацию подобных союзов, но вход в подвал никем не охранялся. Да и сам подвал выглядел совершенно пустынным и тихим. Что тоже, показалось очень странным, но, как уже через мгновенье смог убедиться Макс, не соответствовало действительности. Едва он сделал несколько шагов внутрь сооружения, его окликнули. Причем, не очень вежливо.
   - Эй, кто там шатается по коридору?
   Голос звучал из-за двери справа. Макс открыл ее и, оказался в небольшой комнатушке. Из меблировки, в комнатушке имелось единственное - небольшой столик, заваленный всяким бумажным хламом, да пара обычных ящиков. Это, если не считать живописный сноп разнообразных флагов, штандартов и просто транспарантов, свернутых и выставленных в одном из углов. Да все тех же, что и в коридоре, агиток на стенах. За столом сидел парень лет восемнадцати. Русоволосый, голубоглазый и, стриженый, как-то по особенному - "полугоршок-полубокс". На нем была черная футболка, с уже знакомой стилизацией на груди - С.Р.М.
   - Кто такой? - совсем недружелюбно произнес парень. При этом, в его глазах мелькнуло подобие догадки, явно не в пользу гостя и, он добавил. - Опять, доблестные представители дерьмократической прессы? Задолбали уже, вам не кажется?
   Максу хватило времени прикинуть свои шансы, в связи с увиденным. В том числе и на стенах тира. Потому он петлять не стал и пошел сразу на пролом. Будучи полностью уверенным в том, что стучать в этих стенах, на него никто, наверняка, не станет. Ведь взаимоотношения с властями у Союза, складывались, мягко говоря, не простыми. Даже более того, вопрос о всамделишной, серьезной конфронтации, стоял скорее всего, очень серьезно. Если было судить, хотя бы по статейке в местной газетенке. На всякий случай, изредка и к месту, налегая на феню, он начал.
   - Ну, ты дал, паря! Следак, хренов! - Макс нарочито громко заржал. - Из меня щелкопера паршивого сделал. Глазом не моргнул. Ха! Разве похож, в натуре?
   - Парень явно смешался. Но, достаточно быстро взял себя в руки и, так же, недружелюбно, повторил.
   - Что надо?
   Но Макс отвечать сразу не стал. Он неспешно присел на один из ящиков, вперил прямой взгляд в собеседника и, только спустя полминуты, выпалил.
   - Ствол нужен приличный и позарез.
   - Что, ствол??? - лицо парня вытянулось, а в голубых глазах, уже не просто мелькнула, прочно обосновалась должная подозрительность. - Так ты, куда пришел то? Здесь исторический клуб и патриотический союз, вообще то.
   - Ладно, - словно сожалея о сказанном, выдохнул Макс. - Старший ваш где?
   - Я старший. А остальные в лесу. Лагерные сборы у нас.
   - Ну, тогда что же, ты мне тюльку то гонишь? Раз в смотрящие определен - мозга должна иметься. И не хилая.
   Это прозвучало оскорбительно, но парень не обиделся, а задумался всерьез. О чем, было понятно итак. Наконец, он осторожненько, бросил пробный камешек.
   - Так иди, в охотничий магазин и бери. Хоть "Сайгака", хоть даже "калаш", если по нраву. Только документики справные покажи и все дела.
   - В том то все и дело, что документики, - вздохнул Макс. - Еще, заявление напиши, пару фоток приклей... Но, вы то ведь сами, когда "черных" идете щекотать, вряд ли заяву в мэрию подаете?
   Этот ход Макс предпринял намерено. Сделал на него тщательно рассчитанную ставку. И ...., она действительно, сработала!
   - Точно, - заулыбался парень. - Только, почему я тебе должен верить?
   Отметив первую подвижку в нужном направлении, Макс решил незамедлительно дожать ситуацию. В том же духе.
   - Потому хотя б, что ты намалевал на своей футболке! - жестко бросил он. - Или, вы только лозунгами грозными сильны? А на деле - зайцы длинноухие. Балаболы.
   Этот спич, без сомнения, добавил очков в его актив. Парень замялся. Но контакт, судя по всему начал налаживаться и, дело с мертвой точки, потихоньку сдвинулось. Они поговорили еще, на темы разные, но все в одном жанре. Национальное возрождение, засилье выходцев с Кавказа и прочее. В результате и впрямь, нашли очень много точек соприкосновения. Стараниями Макса, конечно. Что позволило перейти к следующей, уже более доверительной, но, пока еще не предметной фазе общения.
   - Как зовут то? - спросил Макс.
   - Святогором, - ответил собеседник и, тут же добавил. - Вообще то, Денисом, по паспорту. Но, сам посуди, эти отмороженные панки, к примеру, Пауками себя нарекают и другой нечистью, а мы что, хуже? Получается, вроде, как корням возвращаемся.
   - Отлично, не кипятись. Мне нравится, - посчитал нужным, похвалит гость.
   Он назвал свое имя и, вернул разговор в нужное русло.
   - Вообще то, у меня есть одна штуковина, - наконец, почесав затылок, выдал Святогор. - Моя личная, сам, считай, сварганил. Могу предложить. А так, мы этими делами не балуемся, зря газеты бучу подняли.
   Макс возражать не стал. Парень же поднялся и, жестом попросил его следовать за ним. Одному скинхеду известными лабиринтами, среди труб и прочих коммуникаций, они прошли под всей пятиэтажкой. Пока, наконец, не преодолев замаскированную кирпичом дверь, не оказались в довольно вместительном бункере. Здесь горел свет и, что удивительно, стоял небольшой токарный станок. А по стенам, были развешаны различные инструменты.
   - Совсем не хило. Целый завод, в натуре, - отметил гость.
   - Моя личная мастерская, - с гордостью промолвил Святогор-Денис. - Люблю, знаешь, с железяками повозиться.
   - "Ну, ну, финки, да кастеты сварганить, к примеру", - мысленно отметил Макс, а вслух вновь выдал похвалу. - "Левша", да и только.
   - Точно, - довольно осклабился скинхед.
   Он направился в один из углов, взял саперную лопатку и принялся копать у самой стены. Вскоре, в его руках оказалось нечто длинное, тщательно завернутое в промасленную рогожу и целлофан. Святого бережно развернул тряпицы и, взору Макса явилось вполне сносное ружьецо.
   - Неужто, сам Мосин? - охнул он. - Трехлинейка! Ё-мое! Так это ж девятнадцатый век.
   - Если точно - 1891-й, - авторитетно и, не без гордости за себя, заметил Святогор. - Но, именно этот образец, гораздо старше. Модификация тридцатого года. Зато автоматическая. Калибр 7,62. Магазин пять патронов. Прицельная дальность стрельбы две тысячи метров. Про убойность, думаю, сам знаешь - рельсу навылет, за милую душу, как фанеру. Годиться?
   - И что, хочешь сказать, работает?
   - Обижаешь. Сам отлаживал. И пристреливал тоже. Ну, берешь?
   - Сколько?
   Святогор сосредоточенно почесал затылок. Но потом расплылся в улыбке и, словно приветствуя коллегу в борьбе за общую идею, махнул рукой.
   - Ладно, бери так. Не воробьев, наверно, стрелять будешь.
   Макс, естественно, промолчал. Но, и настаивать на деньгах, тоже не стал. Это было даже лучше. Одно дело - "купил-продал", а совсем другое - подарок. Подарил сам, за язык не тянули, значит, и помалкивать будет надежнее.
   - Кстати, я к ней и "глушак" выточил, - спохватился Святогор.
   Он достал из тумбочки станка нечто, сильно напоминавшее вытянутую грушу и, протянул Максу.
   - Вот это, я понимаю! - должным образом отреагировал тот. - Теперь боеприпасы?
   - Одной обоймы хватит?
   - Вполне.
   Патрону тоже были переданы гостю. Но, с каким-то особенным пиететом. Причина его, выяснилась тут же.
   - Мое изобретение, между прочим, - изрек скинхед.
   - Да ну? - удивился Макс.
   И, принялся внимательно разглядывать, вполне обычный с виду боезапас. Но нет! Действительно, свинцовые пули, имели четыре, крест на крест, вертикальных пропила, доходивших почти до гильзы.
   - Ну что, увидел разницу, - поинтересовался умелец и, с увлечением, принялся объяснять преимущества данных пуль. - Когда эта штука встречается с препятствием, то раскрывается "розочкой". А то, и разлетается на четыре части. Площадь поражения, в результате, увеличивается ровно в те же четыре раза.
   - Постой, постой, - замешкался Макс. - С препятствием, говоришь? Так эти твои части и в сторону могут брызнуть, запросто. Если, допустим, цель за фанерой даже окажется. Это, во-первых. А во-вторых, не такое уж это и изобретение. "Дум-Дум" называется. Между прочим, запрещены Международной конвенцией.
   Но Святогор и не подумал смутиться.
   - То, что во время англо-бурской войны это придумали, тут ты прав, кто бы спорил. И, насчет фанеры, тоже, правильно сказал. Хотя, раз на раз не приходиться. Иногда и сквозь металл пролетает, только держись. И все же, я усовершенствовал конструкцию.
   Он протянул гостю штуковину, повторяющую форму пули наполовину и пустую внутри. После чего, экскурс в анналы изобретательства, продолжился.
   - Надевается на кончик пули. Пластик. При соприкосновении с фанерой, как ты говоришь, - он хитро глянул на собеседника, - доли секунды держит пулю целой. Потом рассыпается в пыль и, уже после препятствия, дает возможность превратиться в то, что и требуется. Например, для замкнутого пространства.
   - "Да-а, он действительно, далеко не дурак. Все просек. Но, держит себя на уровне. Не подведет", - отметил для себя Макс. Вслух же, он спросил. - Только один вопрос, Святогор - винт не паленый?
   - Да ты что. Я его не светил нигде, да и собирал из хлама, считай. Только исключительно для собственного удовольствия. У нее на каждой части разные номера. Да и кто их, где регистрировал?
   - "Точно, не дурак, - вновь вынужден был отметить Макс. - Правильно я сделал, что темнить не стал. Однако пруха мне подвалила, трудно самому поверить, не то, что кому сказать!"
   - Если желаешь, можно и опробовать. Прямо тут, - предложил скинхед.
   - А что, было бы совсем не плохо, - ухватился за идею гость.
   Святогор деловито навернул на ствол винта глушитель, эффектно, со щелчком, вставил обойму в магазин и, передернув затвор, стал сосредоточенно целиться в ящик у дальней стенки. Наверняка, тот был набит песком и, для этих целей предназначался. Осталось лишь нажать на курок. Но парень, вдруг, опустил ружье, посмотрел на Макса в упор и произнес.
   - Может, лучше сам? Отдачу почувствуешь, спуск, да и вообще, примеришься, так сказать.
   Макс, словно только этого и ожидал. Он принял оружие, приладился к нему и, одну за другой, всадил в ящик все пять пуль. Все они легли кучно, в радиусе пятисантиметрового круга.
   - Не плохо, - отметил скинхед. - Ну, и?
   - Класс! - только и осталось, что констатировать тому.
   Святогор просиял. Но тут же вновь стал деловитым. Он собрал с пола гильзы, после чего принялся сноровисто разбирать винтовку на составляющие ее части. Аккуратно уложив ее, в найденную тут же, коробку из-под ламп дневного света и, перетянув ту скотчем, он без апломба, вручил "подарок" новому знакомцу.
   - Если что, скажешь, что лампы купил, - только и сказал он.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Добившись всего, чего желал в полном объеме, даже больше, Макс уже собрался отправляться восвояси. Но здесь, его взгляд задержался, на очень даже необычных штуковинах. Они висели связками на вбитых в стену гвоздях и напоминали игрушечное оружие. Если бы не прозрачные резервуары на каждом, набитые цветными шариками.
   - А это, еще что за хренотень? - удивился он. - Вроде на детские автоматы смахивают, но банки сверху на фиг прилепили?
   - Это духовые ружья, для пинбола. Шариками стреляют, с краской, - не замедлил пояснить Святогор.
   - И что, серьезно стреляют? Для чего?
   - Мода сейчас поперла. А бьют прилично. И вообще, в кайф побеситься, - в глазах скинхеда загорелся огонек. - Мы их, в основном 12 июня используем, в день Независимости. Торгашей на рынке, в цвета российского флага разукрашиваем.
   - Ну, ну, - выдавил из себя Макс. - Действительно, кайф бешеный.
   В данный момент, какая-то мысль посетила его голову. Наверняка дельная, но пока еще, не образовавшаяся в конкретность. Макс напрягся.
   - "С чего бы это, вдруг, дались мне эти шарики с краской? Не играть же, в самом деле, с Ли в "стрелялки". Стоп! Ли! Точно, Ли. Что он за рыба, на самом деле, еще не известно. Но кукан на эту рыбу, приготовить заранее, было бы совсем не лишним. Кукан! Здорово получилось".
   Макс улыбнулся только что возникшей, в общем-то, бредовой идее и, наобум, обратился к собеседнику.
   - Говоришь, в кайф, стрелять из этих штук?
   - Еще какой, - ответил тот.
   - Может ты и прав, но, с таким уродцем в руках, - Макс поморщился, - по-моему, ощущения совсем не те.
   Ружья и впрямь, классической оружейной эстетикой явно не отличались.
   - Вот если б, подобными шариками "Макара" можно было начинить. Только чтобы от настоящих "маслят" не отличались.
   На что, Святогор широко заулыбался и, движением фокусника, извлек откуда-то, горсть пистолетных патронов. Самых, что ни на есть натуральных.
   - И что? - Макс с недоверием взял один из них. Тот, был много легче настоящего. - Хочешь сказать, тоже твое изобретение?
   - Мое. Но работать еще над ними надо.
   - Что так?
   - Материала подходящего никак не могу отыскать. Желатин температуры не выдерживает. Пластик - в ком сжимается в стволе. А эти из резины, специально выжженной до хрупкости, по моему методу. Внутри пустота образуется, как в пирожных эклерах, потом, туда шприцем краску. Вроде ничего, рассыпаются вдрызг. Но, раз на раз не приходиться.
   - Слышь, Святогор, подари несколько, красных, - попросил Макс.
   - Но проблем, - без эмоций произнес тот и, тут же сплюнул. - Тьфу, сколько зарекался, не использовать эти американизмы.
   - Да ладно тебе, - вполне братски, похлопал его по плечу гость. - Заразная это штука. С кем не бывает.
   В такси, сам того не желая, под воздействием встречи, Макс вдруг принялся рассуждать на темы, ранее его никогда не трогавшие.
   - "А что, автор статейки, не так уж и неправ. Судя по всему, я имел дело с лучшим представителем этих славянофилов. Умным, по крайней мере, потому и старшим в Союзе. Но, с другой стороны, и проблема ведь имеется. Вон, на китайцев глянь - попробуй, сунься у них на "хлебные" точки, если глаз не узкий. Хрен получится. Хотя, наши сами виноваты. Наш Ванька, если не пьян, то на печи вылеживается. А эти, пашут. Тут и к правительству, вопрос большой. Э-э-э, что это я вдарился? Других забот, как будто нет. Ну, их всех в баню".
   Ли уже поджидал его дома. На этот раз, он с улыбкой, иначе было нельзя, изложил итоги своей работы. Ответил на несколько уточняющих вопросов и, приготовился слушать.
   - Лады, - тоже, пребывая в отличном настрое, констатировал Макс и, выдал следующее целеуказание. - Теперь Ли, пару дней проследи, что нам это дало. Только, глаза не мозоль - глянул мимоходом и отвалил сразу же.
   - Знаю, - отозвался тот.
   У самого Макса, дел пока не было. Оставалось просто бездельничать и, что бы побыстрее текло время, гонять в бесконечные компьютерные "пулялки". По истечении двух дней, китаец доложил обстановку.
   Буранов машину сменил. И теперь, в то же самое время, без пяти девять, подкатывал к банку на шестисотом "Мерседесе". Весь ритуал его вхождения в здания, остался прежним. Но, число охранников удвоилось - все сектора перекрывают плотнее. Тянуть с проведением акции дальше, было нельзя. Поэтому, в тот же вечер, Макс отправился готовить почву. В руках он держал, ту самую коробку из-под ламп дневного света. Только теперь, она была украшена еще и яркой наклейкой, на которой значилось: "Усилитель магистральных сетей".
   Старушенция а подъезде девятиэтажки, встретила его появление крайне недружелюбно. Эдаким состарившемся Цербером, она заурчала сперва и следом, из своей "стекляшки" в углу прошамкала.
   - Куды, шустрый?
   При этом, ее острые глазки, стали буквально прощупывать, каждый квадратный сантиметр, в незваном госте. Макс же, не поскупился на самую лучезарную из улыбок, и конечно же, первым делом, поинтересовался здоровьем пожилой дамы.
   - Здоровы, чё нам сделается, - буркнула та.
   Но, без сомнения, упоминание о любимой теме и учтивость молодого человека, такая редкая вещь нынче, явно ей пришлись по душе. Однако, честь мундира, что называется, требовала службу блюсти.
   - К кому?
   Макс, все так же, улыбаясь, показал пальцем вверх.
   - Ты шо тычешь? Языка чтоль нет? Тут девять этажов цельных, а на кажном, аж по три хватеры. К кому, спрашиваю?
   Старушенция, судя по всему, еще совсем недавно была деревенской жительницей. Отсюда, разжалобить ее, наверняка, было не очень просто. Но Макс продолжил обкатку.
   - Мне нужен ключ от чердака, уважаемая, - сказал он.
   Неординарность просьбы явно поставила бабуську в тупик. Ведь речь то, оказывается, шла вовсе не об угрозе добру хозяев, на охрану которого, она и была поставлена. Чего, ради пропыленного чердака, тогда было стараться. Но, тем не менее, тон она менять не торопилась.
   - На кой он тебе понадобился?
   - С кабельного телевидения я, - произнес Макс, демонстрируя коробку в руках.
   Читать вахтерша умела. Знала она и значение написанных на коробки слов, в отдельности. Но вот, что они могли означать, собранные вместе в предложение, постичь никак не смогла. Однако коробку, за веский аргумент в пользу макса, все-таки, засчитала.
   - Документы есть? - буркнула она, уже несколько примирительно.
   Макс с удовольствием, вынул из кармана бумаженцию с сиреневой печатью. Действительно, имевшую отношение к компании предоставляющей услуги кабельного телевидения, но бывшую обычной, правда, абонементной квитанцией. Фирменный лейбл на бланке и печать, вызвали должное действие. Старушенция подобрела моментально. Еще бы, передней был не просто бродяга, а человек при исполнении, так же, как и она. И, с этой минуты, ее вопросы, перетекли в область просто праздного любопытства.
   - С проводами там, штоли непорядок?- поинтересовалась она и тут же, перешла на собственную беду. - У меня, три канала ничего, смотреть можно. Только на кой ляд, мне энта политика и футбол нужные. А вот остальные пять, где сериалы, со снежком кажут.
   - Исправим, - бодро ответил Макс, вновь демонстрируя коробку.- Контакты подчистим, усилитель поставим.
   - И што, лучше станет? - недоверчиво скосилась на коробку церберша. - Дык, я звонила сколь, в вашенскую контору. Говорят, телевизор у вас старый. А он и есть старый, конечно. Где ж новый-то взять?
   - Да что они понимают там, крысы конторские, - вселяя уверенность, слегка рисанулся "мастер". - Сделаем, мамаша, не переживайте.
   - Ну, вот, сразу видать рабочего человека, - буквально расцвела та, протягивая ключ. - А те, конторские, точно крысы.
   Судя по всему, она жила в этом же доме.
   Макс поднялся на лифте и, через чердак, вышел на крышу. Здесь он, старясь не высовывать голову, подобрался к парапету и глянул вниз. Позиция оказалась просто прекрасной. Оставалось на глазок определить наиболее эффективный угол обстрела и запомнить то место у парапета. Что и было сделано в течение получаса. После чего, он переключился на обследование троса, поддерживающего телевизионный кабель. Тот, был достаточно толстым и прочным. Через час, приблизительно, оставив коробку наверху и, замаскировав ее кусками рубероида, Макс спустился вниз. Старушка ожидала его с нетерпением.
   - Ну, што там? - поспешила осведомиться она.
   - Не рассчитал малость, - напустив на лицо маску всамделишного разочарования, произнес "мастер".
   - Чего не рашшитал?
   - Время. Думал, управлюсь, а тут, темнеть начало. Эх! Придется завтра, опять сюда переться. С утреца, ладно?
   - Да хучь когда, - закивала головой вахтерша. - Я в семь заступаю и, битый день здеся сижу, - она вдруг забеспокоилась. - А коробка то где?
   - На крыше оставил. Вместе с инструментом, - выпалил Макс.
   Старушку, при этих словах, охватило еще большее беспокойство.
   - А у тебя там, точно инструменты? - с подозрением прошамкала церберша, вспомнив про свои прямые обязанности.
   - Нет, бомба атомная, - заржал "мастер". - А давайте, я ее вам в вашу "стекляшку" принесу.
   - Нет, нет, нет, Бог с тобой, - замахала обеими руками та.
   - А вдруг сопрут? На крыше то, - стал настаивать Макс. - Давайте, а?
   - Не переживай, все будет в цельности и сохранности, - поспешила заверить его старушенция.
   Во-первых, затрагивался вопрос о ее профессиональном соответствии. Ну, а во-вторых, ушлая бабка, наверняка уже рассудила, что если в коробке и могла находиться какая-нибудь гадость, то пусть она и лежит себе на крыше, а не у нее под ногами.
   Распрощались они, почти друзьями. Макс вышел на вольный воздух и вздохнул полной грудью. Завтра, ему предстояло поработать с полной отдачей.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Эту ночь Макс спал прекрасно. Он уже давно приучил себя, чтобы накануне ответственного дела, волевым усилием, давать команду организму на безмятежный отдых. Еще вечером, предварительно перетерев с Ли все мелочи предстоящей операции, он целиком и полностью отдал себя ничегонеделанью и созерцанию потолка. Даже в виртуальные страсти компьютера не стал влезать. Чтобы и таким образом не взвинчивать себе нервы. Поэтому на утро, в подъезде девятиэтажки, Макс объявился свежее огурчика. Он улыбался, но при этом, внутренне был предельно собран и отмобилизован лишь на одну единственную цель. Сегодня он еще больше походил на настоящего мастера. На нем, поверх джинсов, был надет просторный синий комбинезон, под которым скрывалось нечто, похожее на "сбрую" парашютиста. Это были две ременные петли. Они плотно обхватывали бедра. От них вверх шел тонкий, но крепкий тросик, с надежным "карабином"-зацепом на конце. Сейчас карабин лежал в нагрудном кармане комбинезона, а тросик, выходивший из-за отворота его, был почти незаметен.
   Вахтерша встретила его, как старого знакомого и, тут же, отрапортовала.
   - Все в порядке. Я своему старому, особую указку дала нашчет струментов то. Дык он, горемышный, всю ночь бдил как филин, даже чаю попить не отрывалси. Теперича дрыхнет, как тот сурок.
   - Ну, спасибочки, - поблагодарил Макс, протягивая руку за ключом.
   Ему хотелось поскорее, свернуть неминуемый разговор. Даже в нем, совершенно безобидном, он не желал отвлекаться от главного. Между тем, старушка не преминула удостовериться лишний раз, что ее телек станет показывать лучше. После того, как получила утвердительный ответ, он состроила хитрую рожицу, прильнула к плечу Макса и зашептала.
   - Милок, а ты плату за кабель скостить не могёшь, случаем?
   Макс опешил, не зная, что ответить. С легкостью сказать "да", было не совсем по жизни - эта данность от него напрямую не зависела. Старушка это прекрасно знала, а они, народ очень непредсказуемый. Сказать окончательное "нет", можно было и обидеть благодетельницу. И опять же, в самый ответственный момент, поставить предстоящее дело, в зависимость от ее реакции. Макс решил избрать "золотую" середину.
   - Подумаем, мамаша, подумаем, - выдал он достаточно с серьезным видом. - Вот закончу дела на крыше и загляну к вам. Может, отдельную ветку протянем.
   - Хорошо бы, - размечталась та.
   Явно уже просчитывая будущую экономию семейного бюджета, она протянула ключ от чердака.
   Уже в лифте, Макс сначала натянул на руки тонкие перчатки и только после этого, нажал кнопку с цифрой "9". Выйдя на крышу, он аккуратно огляделся, подмечая каждую мелочь, взятую им на заметку вчера, в качестве эдаких меток. Не заметив ничего подозрительного, он вызволил из схрона коробку. Передвигался по крыше, киллер только гусиным шагом. Постоянно контролируя, чтобы его голова, постоянно находилась на уровне верхнего среза парапета, но, никак не выше его. Край крыши, выходивший на здание банка, где им было отмечено место будущей позиции для стрельбы, он пока обходил стороной.
   Сначала, Макс достал из коробки увесистую штуковину о двух колесиках, массивной ручкой, кольцом и небольшим рычажком. Привстав, укрываясь за бетонной трубой вытяжной вентиляции, он приладил штуковину к тросу, уходящему к пятиэтажке и, застопорил ее на нем. Пазы колесиков, оказались немного великоватыми, но все равно, сами шкивы, скользили по тросу, совсем не плохо. И, что самое главное, на рычажок тормоза, реагировали моментально. От этого, зависело очень многое. Завершив монтаж устройства, Макс принялся за сборку винтовки. В собранном виде, здесь в дневном свете, она выглядела весьма внушительно и, даже вызывала законное уважение к себе, законченностью линий грозных форм. Хотя, многие годы, явственно запечатлели память о себе, на ее изрядно потрескавшемся прикладе. И, только грушевидный "глушак", уже навинченный на ствол, придавал ружью некую несуразность.
   Оснастив обойму пластиковыми наконечниками, подаренными Святогором, Макс с чувством, не боясь быть услышанным, вставил ее в магазин. Затвор передернулся легко, мягко и, с характерным, плотоядным чмоком, вогнал первый патрон в патронник. Все было готово к операции. Макс взглянул на часы. Они показывали половину девятого. Следовательно, у него в запасе, было ровно 25 минут. Можно было и расслабиться, перед решающим напрягом всех сил. Он лег на спину, раскинул руки и закрыл глаза. Ровно через 20 минут, он открыл их. Не особо усердствуя, словно возлежал на шезлонге, посмотрел в голубое, в редких облачках, небо. После чего, перевернулся на живот и, уже собранный максимально, пополз к намеченной позиции у парапета.
   Высовываться за пределы парапета, было нельзя. Поэтому Макс просто, положил винтовку посподручнее и задышал ровно, стараясь не мешать себе, прислушиваться в происходящее далеко внизу. Одновременно, он наблюдал за большой стрелкой на циферблате. Та двигалась, будто ее ось не только забыли мазать, но и нарочно обложили вязкой резиной. Напряжение ожидания, достигало верхней точки. Наконец, стрелка часов замерла на без пяти девять. В этот самый момент, превратившись в само понятие "слух", макс ясно различил внизу, мерный рокот двигателей.
   - Пунктуальные, - усмехнулся он.
   Секундная стрелка обежала еще полкруга, когда Макс, решительно взял винтовку, привстал на одно колено и, приладившись к ней, перегнулся через парапет. Внизу отчетливо, словно цель в тире, чернела прямоугольная крыша "Мерса". Вокруг машины, обозревая сектора в 90 градусов, замерли четыре телохранителя. Макс задержал дыхание, прильнул к прицелу и мягко, пять раз подряд, нажал на спусковой крючок. Пули, со смаянными чмоками, одна за другой, вгрызлись в лакированное железо. Было далековато, и Макс, конечно же, этого не слышал. Однако он успел заметить, что все они легли прекрасно, прошив в педантичном шахматном порядке, правую сторону крыши "Мерса", как раз над правым задним сиденьем. Уклониться от смертоносного свинцового дождичка, наверняка, у господина Буранова, не было абсолютно никаких шансов.
   Сначала, доли секунды, там стояла гробовая тишина. После чего, раздались крики и выстрелы. Отложив винтовку в сторону, Макс лишь на мгновенье, глянул вниз. То, что он увидел, без сомнения, возбуждало. Двое охранников, галопом, неслись к подъезду девятиэтажки. Оставшиеся двое, припав на колено, грозно поводили стволами по сторонам, готовые немедленно открыть огонь по любой кошке. А тот, что проверял лифт и теперь выскочил наружу, вероятно, заметив тень от головы Макса на крыше высотки, с двух рук, безостановочно, палил в этом направлении. Пули дзинькали о жесть парапета и рассерженными осами, жужжали, в наэлектризовавшемся в момент, как после грозы, воздухе. Надо было уходить.
   Бросив, теперь уже не нужную винтовку, макс быстро пополз к тому месту, где до этого, закрепил на тросе альпинистское снаряжение. Там, выпрямившись, наконец, в полный рост, он вынул из кармана комбинезона "карабин"-защелку на тросике и прикрепил его к кольцу. После чего, крепко обхватил массивную ручку обеими руками и, двигаясь вместе с устройством по тросу, подошел к краю крыши. Глянул вниз. Над этой бездной, ему предстояло сейчас повиснуть. Нор, иных вариантов для отступления у него не было. Наверняка, лифт уже поднимал двух охранников и, с минуты на минуту, они должны были появиться здесь. Встав на парапет, он зажмурился и... оттолкнулся ногами.
   Шкивы, сдерживаемые тормозом, исправно защелкали и Макс покатился вниз по наклонной. Сначала, это было абсолютно чистое, прекрасно просматриваемое со всех сторон пространство. Но, уже через пару секунд, его ноги коснулись спасительных, в данном случае, верхушек деревьев. А спустя еще немного времени, и весь его силуэт, скрылся в верхних ветвях густых крон. Здесь, стремительность спуска можно было и уменьшить, регулируя большим пальцем руки, рычажок тормоза. Да и крыша пятиэтажки, была уже близка. Шмякнуться на нее на всем ходу, было бы крайне нежелательно. И вот тут, случилось совершенно непредвиденное. Когда до финиша оставалось всего каких-то пять метров, оба колесика, вдруг, со скрипом заклинило. Макс отчаянно принялся теребить рычажок тормоза, но, увы, все его усилия, были напрасными.
   Он уже видел на крыше Ли, готового принять его в свои объятья. Но, вместо этого, продолжал беспомощно болтаться на манер извивающегося червяка, не имея возможности продвинуться, ни на сантиметр вперед. Благо, что снизу, его надежно прикрывала листва. Хотя пулям, она была вовсе не помехой. К тому же, быть подстреленным словно воробей, а Максовы планы не входило ни коим образом. Отчаянно извиваясь, он бросил беспомощный взгляд на китайца и, по его спине, в ту же секунду, пронеслось целое стадо противных мурашек. Нет, китаец, по-прежнему улыбался. Стоял у конца троса и улыбался. Но, что он делал при этом? В руке его был нож и Ли, с улыбкой, демонстрировал Максу красноречивые движения, как будто собирался этот трос перерезать. В данной, и без того пиковой ситуации, Максу даже не пришло в голову, что невозможно перерезать стальной трос ножиком, как простую веревку. Отсюда, китаец либо придуривался, что без сомнения было глупо, если учесть серьезность того, что они делали. Либо, делал нечто, с целью спасти его. Так, или иначе, набрав в легкие побольше воздуха, Макс прошипел. Ну, не орать же, ему было во все горло.
   - Ты-ы-ы! - и тут, обычный мат показался ему слишком простым, но иного на ум не приходило. Потому, помучавшись самую малость, он выдал следующее. - Второй ребенок в семье!
   Удивительно, но китаец его услышал. Он заулыбался еще шире, но нож спрятал. В этот самый момент, что-то в устройстве, наконец-то, сработало. Оказалось, что от нагрузки, тяга тормоза, заклинившего оба колесика, отломилась совсем. Зато движение Макса вперед возобновилось, причем по стремительно нарастающей скорости. Секунда и он бы кубарем покатился по крыше, если бы не был, пристегнут "карабином" к основному тросу. А так, отлетел лишь на длину малого тросика, короткого, и распластался лягушкой.
   На ноги он вскочил мгновенно, быстро отстегнул себя от устройства и, они вдвоем, наперегонки, понеслись к чердачному люку. Затем, стремительным ветром, пробежали по лестничным маршам, с пятого на первый этаж. И, двери подъезда, будто выплюнули их наружу. В неухоженный двор, единственным достоинством которого было то, что он не являлся общим, с двором девятиэтажки. Одну из сторон двора, ограничивала сплошная стена из металлических гаражей и киллеры, устремились к ней. Этот путь отступления, был уже проверен ими досконально. Потому то и мчались они, что называется, практически на автопилоте. В мгновенье ока, протиснувшись сквозь узкую щель между двумя гаражами, они оказались уже в относительной безопасности.
   Но, праздновать триумф, было еще рановато. И все же, дальше, они побежали лишь легкой рысцой. Пятьдесят метров, было плевой дистанцией. Полминуты и они оба, тяжело дыша, плюхнулись на сиденья старенького "Форда". Китаец тут же воткнул скорость, и машина послушно побежала по неширокой улочке. Вскоре, киллеры уже были вне зоны досягаемости любой погони. Вместе с пониманием этого факта, постепенно сходил на нет и былой напряг. Ли вел авто профессионально, переулками и улочками. И, все это время, удивительно, но улыбка не сходила с его лица. На первый взгляд, казалось, что у него вообще не было нервов.
   Некоторое время, оба молчали. Однако китаец, первым нарушил тишину, так благостно разливавшуюся по салону. Он повернулся к Максу, попытался сделать свое лицо серьезным, что ему так и не удалось, и спросил.
   - Макс, ты что кричал?
   - Где? - сразу не понял тот. - Я вообще не кричал, ты что, сбрендил?
   - Там, когда висел на тросе.
   - На тросе?
   Макс задумался. Но, в его голове, минувшие события не были еще уложены по своим полочкам, должным образом. Тем более, что даже если он и кричал что-то, наверняка, это являлось не самым важным в той безумной череде скоротечных событий.
   - Не помню, - честно признался он.
   - Ты назвал меня вторым ребенком в семье, - ощерился китаец. - Специально да? Чтобы побольнее меня обидеть. Знаешь наши законы?
   - Да отстань ты, - отмахнулся Макс.
   - Я не обижаюсь, ты не думай, - тем не менее, упрямо продолжил Ли. - Второй ребенок в Китае запрещен специальным законом. Вот и получается, что он, потенциальная жертва аборта. Ты об этом думал, когда говорил? Не плохо получилось. Да. Надо будет запомнить.
   - Не помню, о чем я думал. Но тогда и ты, скажи мне, какого хрена с ножом выпендривался?
   - О, это просто, - изрек Ли на полном серьезе. - У нас в Китае есть одно учение. По нему, если человек попал в безвыходную ситуацию, его нужно, как следует испугать. Скрытые силы появляются.
   - Считай, что тебе это удалось, - усмехнулся Макс, но, про себя, подумал. - "Врет наверняка, и про свое учение придумал на ходу. Только, кусочек правды, во всем этом имеется - приучает, скорее всего, хитрец. В следующий раз, свой "Макаров" наведет, а потом вновь про учение напомнит. Раз, другой - я привыкну. Но, в один момент он наведет, да и курок спустит. В общем, расслабляться с ним, не стоит".
   Оставшуюся часть пути, до самого дома, они уже ехали молча.
   Х Х Х
   Дома, Макс без сил повалился на диван и, в течение часа, лежал, абсолютно недвижим. Ни о чем не думал, ничего не предавал анализу. Просто, словно марафонец, только что пробежавший очередную дистанцию, восстанавливался. Ко времени вечерних новостей местного телеканала, он вновь стал активным, как и прежде. Взял в руки пульт и, включив телевизор, устроился напротив него. Местный канал начал передавать информацию о покушении на банкира Буранова, с первых же минут, едва, сменилась фирменная заставка. Ведь это была самая настоящая сенсация. Ушлые репортеры, умудрились даже, относительно сносно, отснять несколько кадров, непосредственно с места события.
   Макс просмотрел их не без интереса. Знакомая девятиэтажка, продырявленная пулями крыша "Мерседеса" и, часть трупа банкира. То, что успел ухватить чей-то объектив, внутри салона "шестисотого". Это фото показывали гораздо дольше других. Так что стрелок, сполна мог удостовериться, как в точности собственных расчетов, так и филигранности их исполнения. Завалившийся на бок, на сиденье "Мерса", труп Кирилла Кимовича, был буквально испещрен пятнами крови, будто в него пальнули в упор хорошей порцией ядреной дроби. Вот тут-то, надо было отдать и должное изобретению Святогора-Дениса. Без его особенных пуль, подобного эффекта, удалось достичь бы вряд ли. Хотя, справедливости ради, смерть банкира не стояла в прямой зависимости именно от них. Его конец был все равно, предрешен заранее.
   Как и водится, после объявления о сенсации, пошел блок официальных сообщений на этот счет. Тут, нового не предвиделось. Все то же: заказное убийство, ведется следствие, рассматриваются различные версии случившегося. Ну и, конечно же: "...По городу введен план "Перехват"..." и "...Злоумышленники будут обязательно изобличены и задержаны, в ближайшее время ...". Естественно, о приметах предполагаемых киллеров, или киллера - это было непонятно, в общем - в интересах следствия, интригующе замалчивалось. "Подружку" "мастера" с конторы кабельного телевидения, вахтершу, в сюжетах не показали. И, это было вполне объяснимо - ее допросили наверняка, но предъявлять всему городу, как ценного свидетеля, поостереглись. Макс на этот счет не переживал. Старушенция, естественно, сообщила органам его приметы. Но, таких же русоволосых, худощавых и спортивных, допустим, по городу ходило очень много. Большего, та, выдать просто не могла, даже если б сильно захотела - ни татуировок, ни характерных родинок на лице и прочих "особых примет", Макс, к счастью, не имел.
   Он выключил телевизор. Главное, он узнал, а остальное, интересовало его мало, и было достаточно предсказуемым. Вновь растянувшись на диване, Макс призвал к себе Ли. Китаец явился заспанный и, почему-то, очень счастливый. Видимо, видел хороший сон.
   - Значит так, Ли, - произнес Макс, когда тот плюхнулся в кресло. - В город теперь ни ногой! Не мне тебе говорить, что опера, первые дни, по крайней мере, будут землю носом рыть.
   - Да, банкира пришить, это совсем не то, что китайца на рынке кокнуть, - согласился помогала.
   - Вот и я об том же. Короче, замерли и легли на дно.
   - Сколько лежать будем?
   - Сколько потребуется, столько и будем, - резко ответил Макс. - Две недели, минимум!
   - Ладно, - равнодушно кивнул головой тот. - Как скажешь. Все?
   Он был, наоборот, очень спокоен. Или, хотел показать это, как бы, в укор старшому.
   - Все.
   Китаец поднялся и пошел досматривать свой прерванный сон.
   И, дни потянулись за днями. В абсолютном бездействии, они казались просто нескончаемыми. А от того, что приходилось обитать, под одной крышей, в непосредственной близости друг от друга, двум, совершенно разным индивидуумам, и вовсе - невыносимыми. Первые два дня китаец, то валялся около телевизора, напролет просматривая все подряд, то бесцельно принимался бродить по дому. Макс тоже, отдавал давке дивана должное сполна, время от времени, разжижая "обломовщину", лазанием по виртуальному миру компьютера. Они, практически не разговаривали. Только "да" или "нет", и то редко. Одновременно, росло, как на дрожжах и обоюдное раздражение.
   Максу очень не нравилось, когда китаец, вдруг, становился за его спиной, вяло ведущего очередной бой с виртуальными монстрами. Он начинал тихо поскрипывать зубами. И, вроде бы, причины на то не было - Ли просто стоял и смотрел. Но, во-первых, тот стоял за спиной, чего Макс просто терпеть не мог, в силу многих причин. А во-вторых, с лица китайца, не сходила эдакая полуулыбка, постичь истинное назначение которой, было невозможно. При этом его узкие глаза, оставались по-прежнему, равнодушно-бесстрастными. В обстановке вынужденного безделья, даже подобная безобидность, оказывается, сильно била по нервам.
   Наконец, испытания на совместимость, не выдержали оба. Китаец отправился в гараж и целыми днями, перестав подниматься на поверхность, принялся возиться в моторе "Форда". Наверняка, что-то перебирал, что-то подчищал и так далее. По крайней мере, когда он редко, вновь появлялся в доме, от него от него несло бензином и маслом, а на бесстрастной физиономии, проскальзывало, тщательно скрываемое удовлетворение.
   Макс тоже решил не отставать от помогалы, в плане трудовых свершений, как верного средства ускорить бег времени. Он вспомнил былую утеху, которой предавался от скуки в забелинских пределах. Потому, вышел во дворик, отыскал лопату и, с былым кайфом, погрузил себя в процесс созидания. Благо, что на изрядно запущенном участке, для этого имелись неограниченные возможности. Но и телевизор, Макс не забывал включать ежевечерне. Смотрел только новости. И, это занятие, очень скоро, так же стало приносить удовлетворение. Информация о поиске киллеров преподносилась, по-прежнему, бодрым тоном, но в ней, изо дня в день, старательно пережевывалось одно и то же. Иной раз, правда, возникало слово "подозреваемые" и даже "задержанные". Однако все это, тут же забалтывалось и низводилось до уровня лишь чьего-то мнения, в которое можно было верить, при наличии большого желания, а можно и нет. Если оного не имелось. В общем, ажиотаж, поднятый громким убийством и активные меры, связанные с ним, постепенно, но неуклонно сходили на нет. Настойчиво и закономерно вытесняемые новыми сенсациями и другими каждодневными заботами.
   Так прошло полторы недели. Или даже, чуть более того, когда китаец, наконец, не выдержал первым. В один из дней, он разыскал Макса на участке и, с невозмутимым видом, уселся перед ним на корточки. Тот, как раз с упоением, создавал вокруг яблоневого ствола, круглую лунку - настоящий шедевр садового искусства. Китаец молчал. Естественно, скоро настроение Макса стало меняться, но он продолжал работать. Правда теперь, у него уже получалось не так хорошо. Спустя пять минут, он все же отбросил лопату и, обдав Ли недвусмысленным взглядом, сказал, словно выплюнул.
   - Ну, и что ты расселся, как кули на базаре? Или говори, что наболело, или катись в свой гараж.
   - Говорить буду, - не смутившись нисколько, ответил тот и, спокойно продолжил. - Время идет Макс, надо действовать дальше.
   - Ха! А я то, идиот, голову ломал. Кого, думаю, забыл спросить? - раздраженно всплеснул руками Макс. - Действовать! Да сейчас в городе повальные шмоны и облавы. А рисковать остальным делом, я не позволю.
   Повисла тягостная пауза. Но вскоре, Ли прервал ее вновь.
   - И все равно, надо заниматься делом. Менты, они как лошади - пендаль им под зад дали, они забег прорысачили, сейчас выдохлись малость.
   На этот раз Макс задумался. Как ни крути, китаец был прав. Ему и самому, очень хотелось поскорее развязаться с этим заданием господина Забелина. Ведь у него имелись собственные планы, претворение в жизнь которых, он отложил до окончания барнаульской акции. И, тем не менее, он опять уперся. Но, уже не так железобетонно, как только что.
   - Опасно еще, Ли. Стоит рисковать? - произнес он.
   - Риска нет, Макс. Я один пойду в город. Без машины. Ну, остановят. И что? китаец и китаец, мало ли таких на местном рынке. В крайнем случае, бабки возьмут и отпустят. Мы же все на одну рожу, сам знаешь. Да и на девятиэтажке, впрямую, я не светился ведь.
   Его аргументы, безусловно, подействовали. Макс даже присел рядом с помогалой. Его раздражение как рукой сняло и он, в самом деле, был благодарен сейчас китайцу, за то, что тот, так ненавязчиво, сумел расшевелить в нем чувство охотника. Взамен того, уже изрядно обрыдлого, заставлявшего копаться в огороде.
   - Может ты и прав, Ли, - сказал он. - Все равно, сбор информации потребует времени. Сколько, не знает никто. А за эти дни, страсти наверняка улягутся окончательно.
   - Я могу идти? - Ли встал.
   - Иди, - рубанул ладонью воздух, Макс. - Научать тебя не буду - Корн Герман Львович, "Эвелин-транзит". Режим передвижения, время, страсти, пороки и так далее. Пригодится абсолютно все.
   Китаец ушел и.... пропал! Он не вернулся ни вечером, ни ночью, ни даже на следующий день. Что и говорить от подобного сюрприза, Макс буквально потерял покой. В его мозгу принялись выстраиваться в многоэтажки, самые разнообразные мысли. Они ложились друг на друга, порой, являя одну нелепость, круче другой. Потом, эти многоэтажки рушились и он, упрямо начинал возводить их заново. Наконец, изведя себя до основания, Макс приказал себе: "Стоп!!!". Он сделал дыхательную гимнастику, успокоился и, устроившись поудобнее на диване, принялся рассуждать предельно хладнокровно. И вслух.
   - Так, с чего начнем? Ли просто сбежал. Что на этот счет? Не реально! Он не трус и на неврастеника не похож. К тому же, судя по всему, работает на Забелина поболее моего. Ведь по сути, присмотр за ходом акции, тот поручил именно ему. Отметаем. Далее. Его, все-таки, повязали. Может такое быть? Вполне, если учесть обстановку в городе. что против него? - Макс задумался не надолго и продолжил с уверенностью. - В общем-то, ничего. да и тут не все гладко. Повязать Ли, с его кошачьими инстинктами, это еще надо сильно попотеть. Поэтому, оставим под вопросом.
   И тут, ему в голову, пришла сумасбродная и страшная мысль.
   - А вдруг, Виктор Викторович, дал ему установку, чтобы подставил меня. Ведь он мастер на подобные пакости. Имел возможность убедиться лично, - но, он быстро прогнал эту мысль вескими аргументами. - Исключено! Во-первых, предстоит продолжение акции. Во-вторых, от меня к Забелину, хочет он или не хочет, тянутся ниточки. Зная характер Виктора Викторовича, игнорировать наличие их, он просто не может. Себе дороже обойдется. Потом, чтобы избавиться от меня, Ли проще было, перерезать мне горло прямо здесь. Да и какой навар Забелину с моей сдачи? Нет.
   Тем временем, его рассуждения, становились все более похожими на гадание на кофейной гуще. Ни фактов не было, ничего, одни лишь предположения да собственные домыслы. В результате, Макс отбросил эту неблагодарную затею и истязание себя. И принял единственное разумное решение: "Ждать!"
   И китаец объявился. К вечеру следующего дня. Все такой же, загадочно улыбчивый и бесстрастный одновременно, он прошел в комнату. Устроился в кресле, напротив Макса и, воззрился на него, совершенно невинными глазами. Но, продолжал при этом, молчать.
   - "Вот стервец, - подумал Макс. - Как держится. Однако и мы, не пальцем деланные. Посмотрим, кто кого."
   Он не стал разводить ни истерик, ни разносов. Как лежал на диване, созерцая потолок, так и продолжил это делать. Не стал даже просто, расспрашивать помогалу. Потому что знал, что скоро, тот разродится сам. И точно, спустя минут десять, увлекательной игры в молчанку, китаец, наконец, заерзал в кресле и, раскрыл рот.
   - Земляка встретил, - произнес он, как будто вопрос стоял о простой прогулке.
   - Рад за тебя, - тон Макса был предельно сухим. - Пообщались?
   - Он в суши-баре работает, - продолжил Ли, не обращая ни на что внимания.
   - Хорошо отужинал? - в тоне Макса уже появилась едкая ирония. - Впрочем, если по времени, даже думаю, успел позавтракать и дважды пообедать.
   - Там Корн ужинал! - вдруг, выпалил китаец и далее, информация полилась из него уже без задержек. - Наш клиент, в этом суши-баре завсегдатай. А что, бар очень даже приличный. Сань, это мой земляк, много рассказал мне о нашем клиенте. Но, не переживай, Макс, я действовал правильно. Он даже не догадался что к чему. Вообще, этот Корн, фигура предельно смачная, как елка, обвешанная игрушками.
   - Елка? - не совсем понял Макс.
   Он даже приподнялся на локте.
   - Да, елка, - Ли был доволен произведенным эффектом, но виду, по-прежнему, не подавал. - Любит жизнь, но жжет ее напропалую. Пока все.
   - А причем здесь елка?
   - Ну, как, ее ведь тоже, срубают ради одного дня. Украшают, а потом на помойку. Так и Корн - жизнь любит, а живет, будто последний день, с кайфом запредельным.
   Макс задумался. Думал он долго, но китаец не возражал против того. Сидел с безразличным видом и лишь искоса, наблюдал за "начальством". Наконец, тот пришел к какому-то выводу, но, начал с вопроса.
   - Говоришь, Герман Львович очень любит суши?
   - Любит. И сашими тоже, - ответил китаец.
   Хитрый и дальновидный, он уже без труда понял, к чему это было сказано. Но, верный своей привычке, впереди телеги бежать не собирался.
   - А что, если мы его там и прищучим? - продолжил Макс.
   Ответ на этот, вполне естественный в их делах вопрос, не замедлил быть. И, если судить по оперативности реакции, был заготовлен Ли заранее.
   - Нельзя, - коротко изрек китаец.
   - Как это, нельзя? - брови Макса удивленно выгнулись.
   Но Ли, оставался совершенно бесстрастным.
   - Нельзя, - повторил он и счел нужным, теперь только, пояснить. - Суши бар принадлежит очень влиятельным людям. В Китае, естественно. Там топтать нельзя.
   - Ишь ты! - аж задохнулся в праведном негодовании собеседник. - Что-то я не замечал раньше, за тобой подобной этичности?
   Ли только криво усмехнулся и, с прежней невозмутимостью, продолжил. В его коротком ответе, крылось все.
   - Дело не в этике и, конечно же, не в земляках. Просто, у Виктора Викторовича, тоже есть свой интерес за Амуром.
   - "Понятно, откуда ветер дует, - подумал Макс. - Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Нити забелинского бизнеса, надо думать, очень разнообразны. Слету и не дотумкаешь, что к чему. Что, если дернуть за одну ниточку здесь, в драном суши-баре, то непременно зазвенит там. Ну, да ладно, время терпит."
   Помогале же, он ничего не ответил. И, не стал расспрашивать ни об охране клиента, ни о других, не менее важных мелочах. Знал, что подробный доклад китайца, еще впереди. Ли тоже, по всей видимости, не испытывал особого желания делиться полуфабрикатами. Поэтому, выдав затравку, вполне объяснившую его долгое отсутствие, он поднялся с кресла и, ушел в свою комнату.
  
  
  
  
   Х Х Х
   На протяжении последующих дней, с раннего утра, Ли регулярно стал уходить на добычу информации. Но теперь он, каждый раз, исправно возвращался назад. Правда, поздно вечером, а то и под утро. Затем, отдохнув самую малость, исчезал вновь. С Максом, они практически не общались. И вот, по прошествии неделе, по виду Ли, можно было сделать вывод, что тот готов на все сто. Китаец привычно расположился в кресле и, не дожидаясь приглашения к беседе, начал выдавать на гора то, что удалось добыть.
   - Скажу сразу, этот Герман Львович Корн, личность во всех отношениях, незаурядная. Из тех, кого называют продвинутыми. Не знаю, кто у него занимается конкретными делами, сам Корн, прежде всего, берет от жизни сполна. Причем, не авансом, а вполне по праву, - китаец задумался и добавил. - Впрочем, я об уже упоминал как-то.
   Но Макс слушал и не мешал. И помогала, вынужден был продолжить.
   - Передвигается на достаточно приличном "Лексусе". Причем, баранку предпочитает крутить лично. Хотя имеет и шофера. Есть еще и представительский "БМВ", пятой серии. Но его используют редко - за все время, я видел лишь один раз. телохранителей двое. Ездят по отдельности, оба на "Ауди". Составить график его движения, или предсказать что-то, практически невозможно. Клиент бывает повсюду, только не дома. Тусовки, казино и так далее, до глубокой ночи. Потом, до обеда дрыхнет. Но, опять же, вполне может заночевать там, где до этого замечен не был. Даже, в обычном спальном районе их старых пятиэтажек. Так было дважды. При всем при этом, охрана не избалована и, свое дело знает туго.
   - Так, - подал голос Макс. - То есть, абсолютно никакой системы. А как же суши-бар?
   - Там, он тоже появляется бессистемно. К тому же, Макс, мы уже говорили на эту тему, - изрек Ли и выложил рекомендацию. - Но, думаю, подстрелить его, труда не составит.
   - Нет, это не пойдет, - тут же отреагировал Макс. - Стрельба уже была и в органах, не дураки сидят. Они наверняка, сумеют связать в одну цепочку, два случая подряд в одном городе. А это уже, предпосылка на установления почерка. Но, и без того, уверен, что менты сейчас плотно обложили все возможные места, где приторговывают оружием, он помолчал немного и, с усмешкой, добавил. - А потом, не знаю, как тебе Ли, а мне, честное слово, повторяться, совсем не доставляет удовольствия.
   - Ясно, чего уж там, боишься почву для создания системы оставить, - произнес китаец.
   - И это тоже, - ответил тот и его, вдруг, потянуло на минутную откровенность. - Пойми Ли, убивать человека, совсем не удовольствие. Даже, таких тварей, как наши клиенты. Посему, на этом деле, взамен брезгливости, хотя бы кайф от собственной импровизации получить. Не до хорошего, как говорится.
   - Ну, ну, - с хитрецой в узких глазах, закивал головой помогала. - И цена твоя, как киллера-универсала, куда выше становится.
   - Э-э-э, думай, как хочешь, - махнул рукой Макс.
   Хотя мысленно отметил, что китаец был не так уж и неправ. В самом деле, в том мире, в котором приходилось обретаться Максу, напрямую от его цены, стояла и само право на жизнь исполнителя акций.. являясь своеобразной гарантией его, этого права. Между тем, они оба продолжили поиски маломальской зацепки в образе разухабистой жизни господина Корна. Начал Макс.
   - И что, получается глухо по всем фронтам? Даже ни намека на подобие алгоритма.
   - Есть одна зацепка, - сделав загадочное лицо, выдал китаец.
   - Ну, а что ты ее греешь? - взвинтился старшой.
   Ли, оставаясь невозмутимым, продолжил.
   - Я сам в этом убедился дважды. Да и Сань, в суши-баре, говорил. Короче, два раза в неделю, Корн посещает один кабак. О-о-чень специфический ...
   - Давай, давай, Ли, не выпендривайся, - применил шенкеля Макс. - Я в курсе, что у клиента сексуальные странности.
   - Да же так, - усмехнулся китаец. - В общем, кабак на окраине города. Называется "Крутой гвоздь". Естественно, публика там соответствующая - лесби, трансвеститы и прочая шушера.
   - Так, так, уже теплее. А нормальных туда пускают?
   - Наверное, на лбу же, ни у кого не написано. Если конечно, ты не явный транссексуал. А город большой.
   - Форма одежды? - в голове Макса, явно начало что-то стремительно складываться в подобие плана.
   - Кто мужики, или под них молотят, большинство в классике. А те, кто под баб, ну и бабы натуральные, конечно - стиль вольный. Те, кому в собственной шкуре хреново, обязательно напяливают на себя что-нибудь выпендрежное.
   - Значит, мужики сплошь смокинговые, говоришь?
   - Нет, таких мало. В костюмах, в основном.
   - Хорошо. А ты уверен, что это система? Вообще-то, подобные страсти, ее предполагают.
   - Вторник, пятница, его дни. Но, для верности, надо отследить еще раз, - предложил Ли.
   - Этим, уже займусь я, - решительно заявил Макс. - На месте и определю, какой крючок для него, можно будет применить. Кстати, откуда такое странное название "Крутой гвоздь", не в курсе? Краснопиджачным, вроде, самое то, но здесь ведь, совсем другая история. "Голубая орхидея", куда бы лучше подошла.
   - И эта прекрасно подходит, - усмехнулся китаец. - Только английский надо знать малость. Если перевести "Крутой гвоздь", получится "Bluffy pin". А тут, уже без проблем, найдешь и "Blu", и "Pink", то есть, "голубой" и "розовый" - геи и лесби. Короче, конспирация, но со смыслом.
   - Вот это да, - аж хлопнул себя по ляжкам Макс. - Однако, в изобретательности им, действительно, не откажешь. Сам допел или...
   - Сань подсказал, - буркнул тот и продолжил. - Вообще-то в народе, так сказать, этот кабак называют или просто "Гвоздем", или "Гейшей". Но и здесь, стрелку уловить не трудно.
   Следующим утром, Макс тоже отважился окинуть убежище. В городе было относительно спокойно и, только опытный глаз, мог отметить некоторый напряг, в действиях служителей правопорядка. Да и то лишь у тех, кто входил в состав патрулей из трех человек. Последние, встречались не часто. В престижном бутике, Макс прикупил себе достаточно сносный костюм и, все положенные атрибуты к нему. Приобрел он и моднячие туфли, с гробовидными носами. После чего, не мешкая более, вернулся домой.
   Ли, на этот раз оставшийся на хозяйстве, оценил прикид по достоинству. Теперь, требовалось дождаться текущего вторника. Он был не за горами. Активность киллеров, вновь заметно набирала положенные обороты, а значит, следовало было подумать и о ближайшем будущем. Макс занялся этим вопросом. В результате, быстро пришел к выводу, что, в результате удачного расклада с Корном, оставаться в городе и дальше, им было не след. Во-первых, в данном случае, надо было бы отсиживаться и выжидать спадания волны ментовского рвения, много больше времени, нежели после истории с Бурановым. Негативный, для нервов, опыт на этот счет, уже имелся. Ну а во-вторых, их следующий объект, если верить приснопамятному журналюге и любителю пивка Семену Крапиве, обитал где-то за городом. Поэтому, лучше следовало окопаться там, неподалеку и без промедления, переключить свои усилия на него.
   В связи с выводами, Макс призвал помогалу к действию. Китаец, оказался только рад возможности вырваться на вольный воздух. Но, наставления старшого, выслушал, как всегда, совершенно бесстрастно. Тот же, не стал приводить ему свои доводы. Просто, поставил перед ним конкретную задачу.
   - Про третьего нашего клиента, я кое что знаю, Ли, - начал он. - Но, очень немногое. Знаю, что господин Бортко Ефим Иванович, предпочитает городскому смогу, чистый деревенский воздух. Еще, знаю его кликуху - Фамус.
   - Кликуху? Да, авторитет в деревне, это круто! - своеобразно, но в принципе, верно по сути, отреагировал китаец. - Гусей пасет или буренкам хвосты крутит?
   - А вот это, тебе и предстоит узнать. Только не думаю, что ты прав даже на процент, сейчас стало модным, просто жировать на лоне матушки природы. Не удивлю, если ты надыбаешь там, очень нехилые хоромы. Правда, координаты этой деревеньки весьма приблизительные. Речушка, впадающая в Обь. Где-то поблизости.
   - Найду, - заверил Ли.
   - А я и не сомневаюсь. Но, есть еще одно дельце. Так сказать, бытового плана. Там, поблизости, наверняка, имеется немало дачек. Сейчас сезон, знаю, но, неплохо было бы, снять одну. Самую захудаленькую.
   - Понятно, - промолвил китаец. - Ты прав, Макс, после Корна, из города лучше слинять. А дачки, самое то - не деревня, все же. Народ в них, разный, каждый год. Найду.
   - Придумай что-нибудь, чтобы в глаза не бросилось. Там, цех на пару машинок хочешь будто устроить, чтобы джинсы шить. Или, еще что. это наверняка не вызовет подозрений. Горы золотые наобещай. Короче, сам по ходу сориентируешься.
   - Сориентируюсь, без проблем.
   - Ну, вот и лады.
   Выполнение возложенной на него задачи, ли в долгий ящик откладывать не стал. Уже через полчаса, оседлав "Форд", он тронулся в путь. Язык помог ему здорово, но природное чутье, поспособствовало в поисках еще больше. В результате, искомую речку, деревеньку и сам "домик" Фамуса, он надыбал достаточно быстро. Правда домиком, строение принадлежавшее авторитету, назвать было можно только лишь условно. Это, был двухэтажный особняк. Настолько громоздкий и несуразный, что глядя на него, напрашивалась одна единственная мысль - хозяин, видимо, решил вложить свои немалые средства, непосредственно в кирпичи. По крайней мере их, на постройку хором, ушло, без сомнения, количество просто немереное.
   И, в конечном результате творения безвестного архитектора, перемешалось все. Мезонины и флигельки, претендующие на псевдорусскость и, тяжеловесность, присущая скорее английской традиции. Все это, дополняли многочисленные конюшни, загоны, банки и иные строения, собранные дикой фантазией в единый ансамбль. Само поместье, располагалось на отшибе деревеньки, тихо умирающей самой по себе. Причем непосредственно у реки. Огромный участок был обнесен капитальной, тоже кстати кирпичной, стеной в два метра. Оба конца бесконечного забора, со стороны околицы и со стороны лугов, завершались непосредственно в водах протекающей речки. Тем самым, красноречиво выказывая полное право хозяина, на часть ее. За речкой виднелся лесок. Скорее всего, он являл собой, все-таки, общественную собственность. Хотя, кто бы мог сказать об этом, доподлинно точно. Барин, он и есть барин. Да и вообще, человек существо суетное - увидит, допустим, гриб, обязательно сорвет и, в карман. А тут, целый лесок под носом. Ничей, по сути. При власти и бешеных деньгах, разве что сравнимый, по значимости, с тем самым грибом.
   - Так, объект обнаружен, - вслух констатировал Ли. - Осталось уточнить, тот ли это самый Фамус.
   Пускаться с расспросами по деревне, было небезопасно. Однако на его счастье, на выгоне, показалось стадо коров, которыми предводительствовал пожилой пастух. Следовали лишь использовать правильно, природное любопытство деревенского жителя. Как впрочем и тот факт, что с коровами много не поговоришь, а высказаться иной раз, очень хочется любому. К тому же, если судить по обличью мужичка, выпить он был не дурак и наверняка, в данный момент, находился под должным градусом, так способствующем болтливости по всякому поводу.
   Когда стадо поравнялось с "Фордом", пастушок сам притормозил. Вперился слезящимися глазками глазками в незнакомца и, страшно шепелявя, выдал. В его рту, явно не хватало доброй половины зубов, да и те что имелись, оставляли желать много лучшего.
   - И што шмотрим, мил шеловек?
   - Да вот любуюсь, как люди живут, - начал издалека Ли.
   - А што, живут и пушай живут себе. Ты хто таков будешь то? - в мужичке проснулась естественная подозрительность, но он сам же, дал направление для верного ответа. - Опять из природохраны штоль?
   - Ну, а откуда ж еще, - ухватился за подсказку китаец.
   Мужичок моментально подобрел. У него, как наверняка и у всей деревни, имелась вполне законная злоба на богатого барина. Потому и дальше, блюсти его права, он был явно не намерен. Что же касалось былой подозрительности, то это явилось лишь данью менталитету.
   - А я шмотрю, вроде китаец. Но по нашенски говоришь, как я.
   - Алтаец я, - не моргнув глазом, соврал Ли.
   - О-о, это шовшем другой компот, - даже обрадовался пастушок. - И што, опять с шанкшиями прикатил? Речку шпашать? Так здеся, таких как ты, шустрых уйма было уже. Беш толку. Рази того борова с мешта ждвинешь? Он деньгой вшех давит.
   - Да нет у меня санкций. Просто, кое какую информацию поручили собрать. О речке больше. Чистота воды, состояние русла, ну и так далее, короче.
   - Ну, шобирай, шобирай, швою информшию, - явно разочарованно произнес мужичок и намерился, было, шествовать дальше.
   Однако Ли, задержал его вопросом. Чем, без сомнения, очень обрадовал. Поболтать за жизнь, служитель кнута был не прочь.
   - А как фамилия этого султана, не знаете, случаем?
   Мужичок, изобразил на испитом лице искренне удивление подобным невежеством, но выдал совсем другое.
   - А он мне што, пашпорт показывал што ли? Да ежели хочешь жнать, к его воротам, волкодавы на пушешный выштрел никого не подпушкают.
   - Волкодавы?
   - А то! Их, на четырех ногах, да и на двух, тоже, хватает. С пистолями. Рожи - во!
   Он призвал на помощь, две заскорузлые, с грязными ногтями, руки. Но, терять достоинство, как последний лох, явно не собирался. Как это он, да не знает, кто где живет в его деревне?! Посему, пастушок поскреб сальные волосенки на затылке и, напустив на себя предельно важный вид, продолжил.
   - Фамилию его не жнаю, это тошно. А ваще, его Ефимом кличут. И, Ивановичем даже.
   Почему "даже, Ли так и не понял. Да и не стал задумываться над этим. Его миссия была выполнена полностью. Однако пастушка уже понесло и обстановка требовала, его уважительно выслушать.
   - Так-то оно и нишево, мирно живем, можно скажать. Ну бывает, энтот Ефим прокатит по деревне в кавалькадой. С блядьми да музыкой. Дык, мужик то рушшкий, как никак, душа пражника требует. А нам што, и хай себе катается. Ну, попалит малошть, ради шутейства. Ракеты, бывало, попушкает. А нам ишо веселее, салюты то глядеть. Как по телевизеру, а тут шшитай, задарма такая крашота.
   - Короче, веселый мужик, этот Ефим?
   - Вешелый. Только речку вот, захапал таки. раньше, бывало, мы рыбалили как раж, на этом шамом бережку. Тут ям много и рыбы, конешно. А он, энтот Ефим, и шам не дурак по этому делу окажался. Оттого и огородил вщё.
   - По какому это делу?
   - Да рыбалить тож. Гужует то он редко. А вот на бережку с удой шидит, почитай кажный день.
   К этому времени, его стадо, ушло уже достаточно далеко. Поэтому, мужичонка вдруг подхватился и не попрощавшись, принялся догонять своих питомцев.
   Тем же вечером, Ли удалось арендовать и дачку. Она была убогенькой, всего то, две маленькие комнатушки. Зато, располагалась в заброшенном дачном поселке, по ту сторону реки. В паре километров всего, от поместья Фамуса-Бортко. Поселок уже начали с оного конца сносить. Потому то, он и выглядел совершенно безлюдным. Хозяин дачки, оказался стариканом угрюмым., неразговорчивым и нелюбопытным. Но первое, как оказалось, явилось следствием тривиального недопития по причине полного отсутствия средств. Так что ключик, к его измученному алкоголем сердцу, был примитивным до неприличия и универсальным на все сто.
   Получив аванс за аренду, еще до отъезда китайца, хозяин умудрился надраться так, что даже хрюкнуть не мог. Так и уснул в сараюшке для инструментов. Надо было думать, что подобная тенденция, при разумном финансировании жаждущей плоти, продолжится и дальше. Киллеров, подобный расклад, устраивал вполне.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Ожидаемый вторник пришел, как и было положено ему, согласно календарю. Макс заблаговременно подготовил себя, к погружению в царство всевозможных сексуальных фантазий. Он тщательно выбрился, привел в порядок ногти на руках и, даже одезодорантился. Чего раньше, просто терпеть не мог. После этого он облачился в костюм и, во всем своем великолепии, предстал перед китайцем.
   - Класс, - констатировал то, заботливо поправляя, итак, безупречно торчащий из кармана пиджака платочек. - Можно отправляться.
   У освещенного подъезда заведения, Макс покинул "форд" и в первую очередь осмотрелся. Судя по скоплению на стоянке самых разных автомобилей, веселье в "Гвозде", уже было в полном разгаре. Машины, на вскидку, в основном были так себе, но среди их, десятков, выделялся роскошный, кипельно белый "Мерседес". Однако, ни "Лексуса" Корна, ни "Ауди" его жлобов, пока что, видно не было. Поправив на себе костюм, Макс решительно шагнул внутрь. Едва он оказался в просторном фойе, к нему сразу же, подскочил служитель. Он был одет в некое подобие, сильно стилизованной под современность, ливреи и оказался, достаточно прытким. К тому же, более, чем услужливым. Мужик буквально волчком закружился вокруг клиента. Но, из всех его многочисленных телодвижений, предельно понятно было лишь предназначение единственной - Макса настоятельно просили войти в ресторанный зал. Одновременно, верткий служака словно рентгеном, просвечивал его, своими колкими глазенками. Много повидавшими в этих стенах, без всякого сомнения. Скорее всего, мужик делал свой бизнес на ниве тривиального сводничества. Правда здесь, эта профессия требовала особой квалификации. Вот и сейчас, прыгая вокруг Макса как заведенный паяц, он знающе оценивал степень и направленность сексуальных наклонностей того. К какому выводу он пришел, так и осталось неизвестным.
   Ресторанный зал оказался достаточно просторным. В нем царил багровый, вероятно должный изображать интимную обстановку, полумрак. Звучала томная музыка. Во всем остальном, интерьер ресторана, походил на другие заведения, для питания плоти с одновременным увеселением. За исключением, пожалуй, единственного - на стенах повсюду, красовались неплохие гравюры, тематика сюжетов которых, не оставляла почвы ни для каких двусмысленностей. В этом закатном спектре, разглядеть публику поподробнее, было очень сложно. Но и того, что удалось рассмотреть Максу, вполне хватило, чтобы сделать выводы о нестандартности собравшегося здесь народа.
   Мужчины, за исключением откровенных "пассивов", выглядели вполне обычно и респектабельно. То же самое, можно было сказать и о дамах, бывших, наверняка, в лесбийском амплуа. Зато среди всех, весьма отличались транссексуалы женского толка. Они были разряжены, в самые немыслимые по необузданности фантазии, яркие платья. От обилия бутафорских, жутких по цветовой гамме боа, всевозможных блесток и иных элементов антуража, рябило в глазах. Ну, и конечно же, макияж этих. Если бы появилась возможность его взвесить, с лица, ресниц и губ "дам" можно было соскрести, как минимум, три нормы. Они и вели себя не совсем естественно. Смеялись громко и невпопад и жеманничали по полной. А если выходили на танец, то классическое понятие томности и страсти, просто бледнели перед их талантами.
   В целом же, возникало стойкое ощущение, что ты попал на действо, в котором режиссер-модернист смело смешал сцену праздника всеобщей любви и эдакого, обычного процесса коллективного сватовства. Все о чем-то шептались, договаривались друг с другом, а те, кому уже удалось достичь консенсуса, млели под взаимными, обожающими взглядами. Одновременно вместе с этим, никто не забывал выпивать и закусывать. И было чем. Чего стоили одни лишь названия, хотя бы салатов - "Остров Лесбос", "Клеопатра". Или жаркое - "Страсть императора Нерона". Да и тот же коктейль "Путешествие в аналы истории", с одним "Н", естественно, прямо таки, всерьез завораживали и просили непременно их попробовать.
   Максу ничего не оставалось делать, как тоже, решится пойти на этот безрассудный шаг. Но, уже прошло минут двадцать и, если было судить по тенденции, до снятия проб с экзотики, оставалась еще дистанция огромного размера. Что явно свидетельствовало о приоритетах в удовольствиях данного ресторанчика. Сначала общение в кайф с себе подобными, а уж потом, питание плоти. Однако долго скучать в одиночестве, Максу не пришлось. Вскоре к его столику, являя из себя скромницу, подошло очаровательное создание. На нем было блескучее платье с глухим воротом и оголенными плечами. В комплект к нему, на шее создания, болталась длинная штуковина из енотьих хвостов. Причем два крайних, возлежали на явно накладной бюсте, минимум, четвертого размера.
   - Можно? - стрельнув ресницами до самых бровей, проворковало создание.
   Макс был не против. Во-первых, его разбирало элементарное любопытство. А во-вторых "дама" была неплохим дополнением к нему, чтобы смотреться в данной среде естественно и в гармонии с ней. Но "транс" не стал ожидать ответа и жеманно охнув, устроил свой зад на свободном стуле. Причем, проделал этот с таким видом, будто укладывал на хранение огромную драгоценность в шкатулку. Едва создание село, следом, словно по мановению волшебной палочки, у столика возник и официант - прилизанный хлыщ с рыбьими глазами. Он замер в подобострастном полупоклоне и, глядя куда то поверх голов, стал ожидать заказа.
   - "Да, для таких лохов-новичков, у них сервис отлажен на зависть. Наверняка служивый в фойе постарался, чтобы клиент не скучал", - отметил про себя Макс.
   - Что будем заказывать? - намекая на то, что пауза превысила допустимые размеры, напомнил официант.
   Макс поручил это щепетильное дело "даме". Создание, оценило широкий жест по достоинству. И, с этого момента, за столиком воцарилась, в принципе, непринужденная обстановка. Надо было отдать должное транссексуалу, пылесосить карманы потенциального "возлюбленного" он не стал, сделав очень скромный заказ. Но и в этом, вероятнее всего, имелась своя подоплека - тем самым, как бы, неназойливо намекалось на продолжение отношений за пределами заведения. Причем, не откладывая это благое дело, в долгий ящик.
   В это самое время, в ресторан вошел Корн. Да, это был он. Вспомнив фотографию, Макс без труда узнал эти острые черты лица, прилизанные жидкие волосы цвета выполосканного льна и, кокетливую щеточку усиков. Телосложением Бог его явно обидел. Герман Львович был мал ростом, хрупок, как мальчик, но при этом, умудрялся демонстрировать эдакую вальяжность и неспешность, на зависть любому толстяку. Толк в большинстве прелестей жизни, он знал без сомнения. В сопровождении двух дюжих жлобов, нависавших над хозяином будто скалы, он прошел к столику. Скорее всего, это был его личный столик. Да и официант, возник подле троицы моментально.
   С этого момента, "подружка" стала очень мешать Максу. Но, сориться с ней не стоило и, приходилось не только стойко терпеть, но и улыбаться ей время от времени. А та, выпив вина, затараторила вовсю. Макс уже знал, что ее зовут Дашуткой, по всему, произошедшей от Даниила. Что она просто обожает Дану Интрнейшнл, вышивает крестиком для души и многое другое. Не смотря на назойливые просьбы пассии, в отношении себя Макс не распространялся. Даже не лгал, чтоб ненароком не попасть впросак. Пока, ловко уводить разговор об этом в сторону, ему давалось. Кроме прочего, он мужественно сносил обращение к себе, обязывающее его ко многому, как например: "Дорогой мой!"
   Между тем, за столиком Корна возникло движение. Герман Львович встал, за ним тут же, поднялись и его бодигарды. После чего, так же, триадой они направились к выходу из зала. Макс принялся лихорадочно соображать, как ему поступить. Что при постоянном словесном прессинге его пассии, было совсем не просто. И тем не менее, мысли галопом скакали в его голове.
   - "Что-то рано поднялись. Уж не отбыли совсем? Вряд ли, на столике много нетронутого. Да и официант не подходил за расчетом."
   Оставалось одно, надеяться на то, что господина Корна, повели малость освободить мочевой пузырь. И точно. Скоро, вся троица вернулась назад в зал, после чего, как ни в чем не бывало, продолжила трапезу. На радостях, Макс даже выдал "подружке" комплимент. От которого та зарделась, томно закатила подведенные глазки и, опрокинула в себя целый бокал вина. Прошло около получаса, когда троица вновь поднялась с мест и вновь, как и в прошлый раз, еще не рассчитавшись.
   - "Однако у господина Корна недержание мочи, как минимум, - усмехнулся Макс. - Или, того хуже - серьезные проблемы с кишечником. Впрочем, при его субтильном облике и любви к китайской кухне, совсем неудивительно. Нездорово выглядит, мужик."
   На этот раз, он решил проверить свою гипотезу лично. Извинившись перед "трансом", Макс отправился следом за пешим кортежем Германа Львовича. "Возлюбленная" же, почти слезно, обещала ждать его до скончанья века, чтобы ей это ни стоило. Максу оставалось лишь благосклонно согласиться на эту великую жертву. Он спешил.
   Чтобы пройти в туалет, следовало сначала пересечь фойе. Дальше, шел широкий и, достаточно длинный коридор, который заканчивался двумя дверями. На дверях, красовались тривиальные "М" и "Ж", изготовленные из полированной бронзы. Хотя, с учетом специфики заведения, наверняка, следовало было добавить к ним, дополнительные указатели. У двери с буквой "М" стояли оба жлоба. Надо думать, их шеф находился сейчас внутри. Мило улыбаясь и бурча под нос "Извините", Макс сделал попытку протиснуться между ними. Но, тут же, получил жесткий откат.
   - Куда? - пророкотал один из охранников.
   - То есть, как куда? - сыграл простака Макс.
   - Потерпи малость, - более мягко, произнес другой жлоб. - Через пять минут освободится, тогда и отольешь всласть.
   Максу ничего не оставалось делать, как прислониться к стенке и начать "терпеть". Корн появился в дверях раньше пяти минут. Его сухое лицо было перекошено и выражало недовольство.
   - Проклятый кишечник, - буркнул он в никуда и, пошел впереди процессии.
   Макс посмотрел вслед удаляющимся. После чего, шагнул в туалет. Здесь он стал пристально осматривать нужник. Ничего особенного в нем не было - обычное, затянутое в белый кафель помещение, со стульчаками в кабинках, писсуарами и прочим антуражем. Окон не было. Одновременно с тщательным осмотром, в его голове, разбуженной пчелой, вертелась единственная мысль - как можно было бы приспособить к делу, данную ситуацию и обстоятельства с нездоровьем клиента. Но, на кафельных стенах, сверкающих абсолютной белизной, ни глазу, ни мысли, остановиться было негде. И тут, макс обратил внимание на гипсовую решетку вентиляции. Она располагалась под самым потолком, в стене. Наверняка, отверстие выходило точно так же и в дамскую комнату.
   Это, было уже кое что. Но, что конкретно, Макс пока и сам не знал. Просто почувствовал интуитивно, что вентиляцию можно было использовать в своих планах. Но как? Конкретности складываться не желали. Кроме одной - бросить из женского отделения гранату. А там, ноги в руки и, спасайся, кто может. Опасно, но на крайний случай, на эти шансы ловить было можно. Только следовало подкрепить действия четкими расчетами. На все, в том числе и на потенциальную панику после взрыва.
   Он выглянул в коридор и, убедившись, что там пусто, в доли секунды взгромоздился на одну из перегородок кабинок. Ажурная решетка, поддалась его усилию спокойно. После чего, измельченная в руках, была с благодарностью проглочена одним из унитазов. Внешне, интерьер туалета, не изменился никак. Ну, кто будет задирать голову под потолок, когда все мысли устремлены исключительно в направлении писсуара.
   С корном и его телохранителями, Максу пришлось столкнуться еще раз. в фойе. Они, видимо, уже рассчитались за ужин и покидали заведение. Уступив дорогу и смиренно подождав у стены, Макс решительно направился к своему столику, чтобы сделать то же самое. Его пребывание в этом вертепе итак, затянулось слишком. Да и надобности в продолжении поглощения сомнительных блюд, уже не было. Какова была его радость и, вместе с тем, удивление, когда он не обнаружил за столиком преподобной Дашутки. Естественно, разъяренного Отелло он изображать не стал, да и радость его продолжалась недолго. Создание выпорхнуло откуда-то из глубины зала. Оно уже находилось под изрядным шофе и в данный момент, настоятельно требовало только любви. Макс стоило титанических усилий, чтобы избежать жарких лобзаний тут же.
   - Хорошо, хорошо, моя дорогая, - зачастил он. - Я пока рассчитаюсь, а ты, кошечка, иди пока к моей машине. Она открыта.
   - Даже так? Что за авто? - закокетничало создание.
   - Белый "Мерс", - не моргнув глазом, выпалил Макс, вовремя вспомнив белоснежного "немца" на стоянке.
   - О, белый "Мерседес" - белый лебедь любви! - едва не задохнулась в нахлынувших чувствах "избранница". - Ну, я пошла, дорогой. Не задерживайся.
   Как только создание исчезло с горизонта, Макс призвал официанта.
   Выйдя из ресторана, он вновь увидал свою "пассию". Издалека. Та, неверным шагом, но целенаправленно, продвигалась между других машин на белое. Наконец, добралась, дернула ручку и ... Белый красавец, залился оглушительным воем сирены сигнализации. А бедная Дашутка, заплясала вокруг, перепуганным насмерть паяцем. Наверняка, ее опытная задница, уже почувствовала, что не став еще "возлюбленой", она в момент превратилась в лоханутую "соломенную вдову".
   Правда Макс, ее заключительные "па", самые грациозные и экспрессивные, уже не видел. В стареньком "Форде", они с китайцем, неспешно катили восвояси.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Не смотря на поздний час, сразу по возвращении домой , Макс решил не тянуть и, поделился своими впечатлениями от увиденного, с Ли. В том числе, изложил и те мысли, что пришли к нему в голову, при осмотре туалета в "Крутом гвозде". Китаец воспринял информацию, как всегда, предельно спокойно. Но, в отличие от прошлых случаев, крепко задумался. Макс решил ему не мешать. Он и сам, в который уже раз, мысленно прокручивал все "за" и "против" предстоящей акции, в том варианте, к которому пришел, увидев окошко вентиляции. В принципе, данная идея, за неимением лучшего, казалась вполне осуществимой. Самое главное, со стопроцентной гарантией конечного результата. Единственным ее узким местом, была проблема беспрепятственного ухода с места действия. Наверняка, пришлось бы, изрядно пострелять. А этого делать не хотелось. Да и уверенности в том, что все пули окажутся, как исключение, вовсе не дурами, конечно же, не было.
   Потому то, Макса и мучили сомнения. И он возлагал всамделишные надежды на то, что Ли придет в голову что-нибудь более надежное. Действительно, вскоре китаец открыл рот, но, как выяснилось, думал он все это время, о несколько ином.
   - Граната, говоришь? - произнес он и, нарочито поморщился, словно съел лимон.
   - А что тебе не нравится, собственно говоря? Зато успех гарантирован - осколки, свое дело в этом кафельном четырехугольнике, сделают прекрасно. Будь спокоен.
   - Допустим, а как убегать будешь? Сам говорил, в коридоре охранники.
   - Как, как - ногами!!! Хотя, честно говоря, именно это меня больше всего и заботит.
   - Э-э-э, - пренебрежительно махнул рукой китаец.
   И этого жеста, вполне хватило, чтобы впервые за все время, проведенное бок о бок, Макса всерьез задело за живое. Он соскочил с дивана, взял чистый лист с ручкой и, принялся вычерчивать схему.
   - Вот, смотри сам, - горячо стал доказывать он. - Допустим, я опережаю их и иду в туалет первым. Возможно такое? Да, если я буду следить за ними во все глаза и конечно, смогу предугадать желание Корна немедленно опростаться. То, что он захочет это сделать, вопрос не стоит - его кишечник действительно, дрянь. По его желтой роже видно. Короче, залетаю я в туалет. Но не в тот, а который рядом, естественно. Проверка, все дела - Корну дают добро осчастливить унитаз. Он на стульчак, а я ему, через вентиляцию, презент на голову. Причем, без разницы, в какой кабинке он расположился. Пятнадцать секунд и, проблемы господина Корна не существует. Ну, как начало?
   Макс с надеждой воззрился на помогалу.
   - Это понятно, - буркнул тот. - Но опять же - граната!
   - Да что ты пристал, с этой гранатой!? - с полуоборота взъярился Макс. - Да, будет много шума. Но мне это, только на руку! Смотри дальше, упырь недвижимый! Что сделают жлобы, когда услышат взрыв?
   - Вытащат стволы и, кинутся спасать шефа, - словно троечник на экзамене, проговорил прописную истину Ли.
   - Точно! - просветлел лицом старшой. - А я, тем временем, в коридор и ходу. На улицу. А там, ты в "Форде". И, по газам! Ну, как теперь?
   - Плохо, - упрямо изрек китаец.
   В эту минуту, Максу показалось, что тот специально измывается над ним. Он открыл, было, рот, чтобы выдать зарвавшемуся помогале по первое число, но Ли опередил его порыв. Китаец напялил на свое лицо маску всамделишной заинтересованности и, на полном серьезе стал выдавать экспертную оценку плану.
   - Во-первых, совсем не факт, что охранники ломанутся в туалет оба. Откуда ты знаешь, может они как раз и натасканы, на мгновенное рассредоточение и прострел секторов? Во-вторых: в женский туалет, тебе, мужику? А вдруг, там на унитазе, окажется дама в этот момент? Знаешь, какой вой подымет. Тогда не только жлобы Корна заинтересуются, весь ресторан у двери соберется.
   Что и говорить, китаец был прав. Все потуги Макса оказались разметанными в прах, в одночасье. Он и сам прикидывал эти же варианты, но упрямо продолжал делать ставку на предельную наглость и ту же пруху. Слова китайца, его несколько отрезвили. И тогда, чтобы хоть как-то, сохранить часть позиций, Макс выпалил.
   - А я в женщину переоденусь!
   - Уже лучше, - согласился Ли. - Но, граната!
   Тут Макса вновь прорвало. Сжав кулаки, он навис над китайцем и заорал что было мочи.
   - Ты, придурок, чем тебе плоха граната? У тебя что, есть рецепт лучше?
   - Есть, - загадочно улыбнувшись, произнес Ли.
   Бедный Макс. Он едва не подавился собственным языком от подобного, тщательно выверенного и хладнокровного коварства. Он уставился на помогалу бешеными глазами и, прошептал со змеиным свистом.
   - А что же ты, сука, темнишь все это время? Жилы тянешь, как садист?
   Китаец не обиделся. Ни сейчас, и никогда до этого, он не отягощал свою психику душевными переживаниями. Он просто встал с кресла и скрылся за дверью комнаты, где обитал. Но, уже через минуту, не более того, вышел оттуда. В руке Ли держал блестящий круглый в сечении пенал. Очень похожий на те, в которых продаются некоторые сигары. И размером тоже.
   - Что это?- поинтересовался Макс, уже успев успокоиться. - Опять в Китае сделали?
   Помогала кивнул и, будто это был царственный жезл, протянул штуковину "начальству". Тот, с нескрываемым любопытством, принял пенал. Внимательно рассмотрел. Обнаружил отвинчивающуюся крышку и, принялся отворачивать ее, чтобы заглянуть внутрь.
   - Осторожно, - серьезным тоном предупредил Ли. - Держи все время вертикально.
   Это предупреждение, явно не ироничное, еще больше придало напряжение моменту. Внутри пенала, Макс разглядел нечто похожее на серебристый шарик. Судя по размеру, их умещалось в упаковке, один за другим, не менее пяти штук.
   - Что это? - вновь повторил он.
   - Газ, - прозвучал короткий ответ.
   - Газ?
   - Да, газ. Только смертельный. Кидаешь капсулу, она разбивается, хрупкая потому что, и все, - Ли был, как всегда бесстрастен.
   Теперь Макс понял, почему помогале, так претило использование в предстоящем деле банальной гранаты. Действительно, при наличии подобного средства, что он сейчас держал в руках, будущее спланированной им акции, смотрелось совершенно иначе. Не в пример эстетичнее, если это слово вообще подходило, к самому понятию "ликвидация клиента". Но, что самое главное, оборачивалось верной гарантией безопасности для самого Макса. Правда, его задумка с переодеванием в дамское, на повестке дня оставалась.
   - И, какова его эффективность? Твоего газа?
   - В закрытом помещении - мгновенная смерть, от спазма коронарных сосудов, кажется. Я не силен в медицине. Но знаю точно, что даже небольшой дозы в воздухе, вполне хватит. Действует минуту, но уже на этой стадии, начинает интенсивно разлагаться на безобидные составляющие, - выдал тактико-технические характеристики средства, Ли.
   - Постой, постой, но ведь я тоже, в это самое время, буду дышать этим же воздухом? - спросил Макс. - О противогазе надо будет подумать, или платочка, смоченного какой-нибудь дрянью достаточно?
   - Ничего не надо, - авторитетно изрек китаец. - Газ тяжелый и, выше полутора метров от пола, не поднимается.
   - И откуда же у тебя, такая опасная штуковина, вдруг объявилась? - Макс просто не мог не округлить глаза, от только что услышанного.
   Ли неопределенно пожал плечами и произнес короткое, но не без гордости.
   - Спецслужбы Китая, тоже кое-что стоят.
   И, хотя Макс спрашивал совершенно о другом, добиваться конкретностей, он не стал. В принципе, ему не было дела до того - что, да как? В его руках имелось средство для достижения поставленной цели и им, следовало было воспользоваться, с максимальной эффективностью. Вот собственно говоря, и вся немудреная арифметика. Относительно же того, что его помогала горазд на сюрпризы, сотворенные руками соплеменников из-за Амура, он не раз убеждался и раньше. Так что, шарики с газом, исключением не были. А прятал ли их все это время Ли, или добыл уже здесь, да хоть бы у того земляка в суши-баре, эта данность, являлась уже вопросом шестнадцатым и осмысления не стоила.
   Некоторое время, они вместе с ли потратили на то, чтобы отточить детали образа "дамы", в которую предстояло перевоплотиться Максу. Перебрав кучу вариантов, от продвинутой лесбиянки, до нимфетки-мазохистки в школьном фартучке, оба пришли к выводу, что лучше было остановиться на чем-нибудь гротескном.
   - Мужик мужиком и останется. Как его не намажь и какие бабьи причиндалы к нему ни прилепи, - наконец, подвел итог их творческим мукам, Макс. - Да и у этой братии, на истинную принадлежность, нюх натасканный самой жизнью. Значит, остается одно - будем пополнять собой ряды транссексуалов!
   - Самое то, - поддержал его китаец. - Все знают, что перед ними мужик, но, относятся с должным пониманием. Только вот опять же - женский туалет?
   - Да и хрен с ним, с этим туалетом, - махнул рукой старшой. - В конце концов, существует инерция мышления и период оторопи. На это, и будем ставить.
   - То есть, если увидят, что не туда сунулся, посчитают сперва, что вошел в образ до упора. А там...
   - Или это, и отнесут к законченной дуре-неофитке. Или за законченного трансвестита примут. Да мало ли, реакцию каждой не предугадаешь - главное, у меня наверняка, при любом раскладе, будет время для принятие решения по месту, без заведомого визга. Короче, ставки сделаны, господа! И, хватит об этом.
   На следующий день, скрупулезно проинструктированный Ли, отправился за покупками всего необходимого. Шикарный парик, средства макияжа, восхитительное боа, из небесного цвета перьев, он приобрел без проблем. Точно так же, как и накладные ногти с ресницами. Однако, когда он придирчиво стал выбирать подходящее платье, а особенно бюстгальтер, молоденькие продавщицы, уже смотрели на него скоса и с интересом. И, лишь прыскали в кулачки. Но. пиком данного представления, конечно же, стал выбор туфель. У продавщиц, просто отвисла челюсть, когда маленький китаец, затребовал что-то похожее на эксклюзив, непременно на высоком каблуке и .... 45-го размера. Вероятно, его тут же восприняли за сексуального гиганта, решившего ублажить подарками некую великаншу.
   Дома, состоялась первая примерка и то, что у имеющих отношение к искусству зрелищ, называется генеральным прогоном. В новом обличье, Макс смотрелся просто великолепно и, даже сексуально. По крайней мере, абсолютно ничем не отличался от тех особей неопределенного пола, виденных им в "Крутом гвозде". Единственное, что выглядело неуклюже и убого, так это его походка на каблуках. Освоение премудростей хождения на "шпильках", требовало серьезной тренировки.
   - А ничего, - войдя в роль, изрек Макс, вертясь перед зеркалом.
   Эффект от его перевоплощения, оказался столь потрясающим, что даже, обычно уравновешенный китаец, и тот, раззявил свой рот. Заметив это, не без удовольствия, Макс съёрничал.
   - Кстати, Ли, - сделав лицо серьезным, заявил он. - ты не боишься ночевать с такой шикарной "дамой" под одной крышей?
   - Нет. А в чем проблема? - оторопел тот.
   - В том, что после этого, ты, как порядочный мужчина, просто обязан будешь жениться!
   - Ты не в моем вкусе, - буркнул китаец, возвращаясь в состояние привычной бесстрастности.
   - Что бы ты понимал, дитя страны плоских задов и полнейшего отсутствия сисек, - в запале увлеченности, выдал Макс.
   Лицо китайца пошло красными пятнами. Его узкие глаза метнули молнии, но он, усилием воли, сдержал себя. Лишь резко развернулся и, скрылся в своей комнате.
   Между тем, вскоре наступила ожидаемая пятница. Вечером, в фойе "Крутого гвоздя", вовсе не робко, а так, словно бывала здесь и раньше, вошла весьма эффектная "мадам". Ушлый ливрейный служака, тут же окинул "посетительницу" профессиональным взглядом. После чего он без особого труда, предположил наличие у той, некоего ненужного рудимента между ног и, с привычным энтузиазмом, заскакал вокруг "дамы", приглашая пройти в зал. Память у паяца была цепкой. Клиентуру заведения он знал, а потому, нутром почуяв свежачок, решил срубить на данном факте, малость пользы для себя лично. Чем, собственно говоря, и жил. Улучшив момент, он прильнул к ушку "посетительницы" и, выказывая масляными глазками эдакий сертификат стопроцентной гарантии качества предлагаемого, шепнул.
   - Имеется приличный господин. Богатый и не старый. Могу строить, - следом, без задержки, пошла специальная информация. - Предпочитает орал по-тайски.
   - Чуть позже, дорогой, дай войти в тонус, - сжеманилась "дама".
   Однако, сунуть в холодную лапу служаки "двадцатку", не замедлила. После этого, тот и вовсе, взвился ужом., опущенным хвостом в кипяток.
   В ресторанном зале, царила обычная, с багровым оттенком, атмосфера. Макс прошел за свободный столик, выбрав поближе к "заказному" Корна и огляделся. Его появление в заведении, не вызвало не только ажиотажа, но и маломальского внимания со стороны. Зато официант, на этот раз, оказался куда расторопнее. Заказав легкое вино и немного десерта со сногсшибательным названием в стиле местных традиций, Макс занялся ожиданием. Одновременно, он неспешно обозревал зал. Все шло хорошо. Но некое чувство тревоги, все же, крохотным молоточком билось в его голове - как бы, не объявился по его "дамскую душу", какой-нибудь навязчивый воздыхатель. Любитель орала по-тайски, или анала по-камбоджийски, к примеру. Однако его страхи, судя по всему, были напрасными.
   Нет, конечно, прошлая знакомица Дашутка, не являлась исключением из правил по охмурению новичков. Но она, как ни крути, числилась в этих стенах "дамой". Мужики же, вероятно, клеили в заведении партнерш, только по предварительному представлению. Кстати, его прошлая "пассия" однажды зарисовалась перед взором. Она, явно вновь, была на "охоте". Не смотря на густой слой тонального крема на лице, под ее левым глазом, проглядывала небольшая припухлость. Скорее всего, это был знак "благодарности" от хозяина белого "Мерседеса". Макс усмехнулся и, как настоящий мужчина, вслух, с пафосом, но тихо произнес.
   - Прости, дорогая, но любовь требует жертв.
   Тем временем, стоило бы и напрячься всерьез - в ресторанный зал вошел Корн. Все происходило точно так же, как и тогда, во вторник. Пара жлобов-скал по сторонам, а между этими утесами из мышц, болезненно-сухой силуэт хозяина. Компания привычно устроилась за столиком и, принялась неспешно трапезничать. Прошло минут двадцать. Тридцать. В той стороне ничего не происходило. Между тем, напряжение нарастало, и Макс стал немного нервничать. Если прошлые кишечные колики Германа Львовича, были лишь следствием временного недомогания, то дело принимало скверный характер. Хотя с учетом здоровой физиологии человека, шанс все равно, оставался. однако прошло еще немного времени и стало ясно, что проблемы Корна, наверняка были хроническими. По истечении сорока минут, вся троица встала из-за стола и направилась к выходу.
   Макс увязался следом, но, старательно соблюдая положенную дистанцию. Завидев его, служитель в фойе понял это по-своему. Он ринулся, навстречу, но, был осажен вежливо-уничтожающим взглядом из-под накладных ресниц.
   - Да дай ты мне пописать. Боже мой! - пропел Макс.
   - Хорошо, хорошо, - залебезил тот, и поспешно ретировался.
   К этому времени, жлобы уже заняли позиции у двери с буквой "М". Рядом с ними, терпеливо перетаптывался некий субъект, похожий на цыпленка-бройлера. Его, наверняка, попросили срочно покинуть помещение и подождать за дверью. Появление "шикарной дамы, бодигарды восприняли спокойно. Даже рассматривать не стали, а лишь посторонились, давая свободный проход. По всему, оба атлета исповедовали старый, как мир, традиционал.
   Оказавшись внутри дамской комнаты, Макс преобразился. Теперь, он являл собой, саму сосредоточенность и расчетливое действие. Первым делом, киллер бросил взгляд под дверцы четырех кабинок. Ни чьих ног, там видно не было. Сбросив изрядно опостылевшие туфли, он собрался, было, запрыгнуть на одну из перегородок, как явственно услыхал чье-то сопение. Макс замер, сориентировался и в момент, обнаружив его источник, рванул на себя одну из дверок. Перед ним предстала, просто удивительная, по своей житейской простоте, картина. На бачке унитаза восседала нимфетка. Ноги ее покоились на стульчаке, но, что самое интересное, при этом, коготки были спущены до самых щиколоток. В правой руке, нимфетка держала шприц, а указательным пальцем левой, в предвкушении скорого кайфа, массировала вену чуть повыше ступни. Девица, естественно, отреагировала на несанкционированное открытие дверцы, тут же, превратившись во взъерошенную кошку.
   - А ну закрой, дура! - прошипела она. - Чего уставилась?
   - На тебе муха сидит, - спокойно произнес Макс, протягивая руку, с выставленным указательным пальцем.
   - Муха? - застопорилась та.
   Но, сообразить большего, она уже не успела. Короткий удар ребром ладони по шее, мгновенно лишил ее чувств. Тело наркоманки обмякло и она, плавно начала сползать вниз. Максу оставалось только подсобить ей и капитально обустроить задом на унитазе. Выроненный ею шприц с зельем, тонко звякнул о кафель пола, но, не разбившись, откатился в угол.
   Однако надо было спешить. Действуя словно отлаженный робот, Макс вскочил на перегородку, отвинтил крышку пенала. После чего, он осторожно просунул руку с ним в вентиляционное отверстие и, дал возможность всем шарикам, беспрепятственно упасть по ту сторону стены. Спрыгнув на пол, он прислушался. За стенкой было тихо. Вновь напялив туфли и, нарочито вихляя задом, Макс вышел в коридор. Жлобы, вместе с "цыпленком-бройлером", терпеливо стояли у двери. Но, если судить по их, слишком уж напряженным лицам, у обоих стало проявляться беспокойство задержкой хозяина. Эдакой лебедушкой, совершенно не удостоенный вниманием, Макс проплыл мимо них. Даже, сподобился игриво подмигнуть одному. Правда, охранника это не тронуло, его мысли были заняты совсем другим.
   - Что-то долго шеф кишку мучает, - буркнул он, обращаясь к напарнику.
   - А ты глянь, не стесняйся, - предложил тот. - Может, помощь нужна.
   Услышав этот диалог за спиной, Макс подобрался и заметно прибавил ходу. Но, проклятый коридор, оказался непомерно длинным, а быстрое хождение на "шпильках", просто мучительным. Между тем, сзади, если судить по нараставшему там шуму, уже вскипали нешуточные страсти. И Макс, скинув туфли, побежал. Он пулей ворвался в фойе. Но тут, прямо таки, угодил в объятья ливрейного сутенера. Тот опешил.
   - Проблема, мадам? - вытянулась его рожа.
   - Да пошел ты!!! - рявкнул Макс, устремляясь к выходу.
   В этот самый момент, коридор огласили хлесткие выстрелы. Один, второй, третий. Угловым зрением, Макс успел заметить, как сутенер странно дернулся и, с удивленно выпученными глазищами, стал оседать на пол. Вслед за выстрелами, гулкий коридор под самый потолок, заполнил топот бегущих ног. Но, киллер был уже за входными дверями. Еще один спурт и он, буквально рухнул пластом на заднее сиденье "Форда".
   Дополнительных указаний китайцу давать не следовало, машина итак, уже стояла дрожа всем корпусом, с воткнутой второй скоростью. Оставалось лишь отпустить сцепление.
  
  
  
  
   Х Х Х
   Старенький "Форд" птицей летел по ночным улицам. Еще немного, и он вырвался на относительно просторную и свободную от движения, трассу. Город, с его страстями остался позади. Погони не было. Да и не могло быть - Ли, все прилегающие к "Гвоздю" улочки и переулки, изучил досконально. По ним, заметая следы, как старый лис, и промчался. Теперь он сбросил скорость и посмотрел на Макса.
   - Все в норме?
   - А как же иначе, - коротко ответил тот.
   Больше они не разговаривали. Макс занялся приведением себя в куда более привычное, мужское обличье. А китаец, продолжил бесстрастно крутить баранку. Назад в дом, они решили не возвращаться еще раньше. Потому сейчас, Ли уверенно вел машину по направлению к дачному поселку, где снял покосившуюся дачку. Поселок, встретил новых жильцов кромешной теменью. Ни огонечка, ни звука. Лишь редкий и нестройный лай псов, нарушал почти девственную тишину.
   - Жуткое местечко. Здесь что, в самом деле никто не живет? - поинтересовался Макс.
   - Живут, но мало. Под снос весь поселок идет, - ответил китаец.
   Он уверенно разыскал, среди множества подобных, именно их "хоромы" и нажал на тормоз. Дачка, и впрямь, являла собой жалкое зрелище - полуфанерный, полубревенчатый пятистенок. К тому же, видать давно не ремонтировавшийся. Однако и требования к жилью, у киллеров были минимальными - была бы крыша над головой. Макс обозрел, насколько это было возможно в темноте, густо заросший бурьяном участок и, потянувшись всем телом, произнес.
   - Класс Ли, лучшей берлоги и не придумаешь. Однако, где же наш хозяин? Почему не встречает дорогих гостей?
   Словно в ответ на его вопрос, из убогой сараюшки, притулившейся к дачке, послышалось что-то, что при большом натяге, можно было бы и принять за признаки жизни. Только, вряд ли разумной. Это был дикий симбиоз из мычания, храпа и, какого-то утробного бульканья.
   - Понятно, отдыхает товарищ. Ну, да ладно, мы не гордые.
   Настроение у Макса было отличным. Былое напряжение нервов уже прошло, а взамен его, весь организм охватила приятная, во всех отношениях, легкость. Между тем ли, вполне по-хозяйски, пошурудил рукой под полусгнившим крыльцом и, извлек оттуда ржавый ключ.
   Разборок полетов, они устраивать не стали. От высказывания предположений относительно судьбы Германа Львовича Корна, тоже воздержались. Это было лишним - отчаянная пальба его охранников, красноречиво говорила сама за себя. Да и в газе, Ли был уверен, как в себе, или даже, как в неоспоримом достоинстве своей родины. Надо было двигаться дальше, причем, без промедления. Оставаться в пределах досягаемости города, всерьез взбудораженного сразу двумя громкими событиями, выходившими за рамки обыденного, становилось небезопасно.
   Поэтому, уже следующим утром, они выехали на рекогносцировку, по душу неизвестного пока, господина Бортко. Предельно разбитая дорога, достаточно быстро завела их в лес. Проехав по ней пару километров, Ли остановил "Форд".
   - Машину можно оставить здесь, - произнес он. Если пойдем пешком через лес, строго перпендикулярно, выйдем, как раз на поместье Фамуса.
   Действительно, вскоре, лес стал заметно редеть и, сквозь стволы деревьев, блеснуло серебро речушки. А на противоположном берегу, четко, как на хорошем фото, прорисовались тяжеловесные силуэты строений Фамусова гнездышка. Повезло им, и лицезреть самого хозяина. Его прикормленное место всегдашней рыбной ловли, к которому из глубины поместья вела неширокая песчаная дорожка, просматривалось из леска, как на ладони. Достаточно было пройти, лишь еще с десяток метров. И надо же, в это самое время, на бережку, клиент как раз, предавался любимому развлечению. Прямо у воды, он расположился в удобном кресле и меланхолично, щурясь на солнце, время от времени, дергал удилище.
   Поплавок, торчавший на поверхности медленно текущей реки, был абсолютно "мертвым". Но это, судя по всему, нисколько не раздражало Ефима Ивановича. Рядом с ним стоял полностью сервированный столик. А вокруг, в почтительном молчании, дабы не распугать потенциальный улов и готовностью к любым неожиданностям, застыли трое охранников. Бортко откровенно блаженствовал. Иногда, достаточно редко, он перезакидывал снасть, но, куда с большей интенсивностью, не забывал отхлебывать из банки пивцо. Лет ему было, немногим за пятьдесят. Однако в отличие от большинства, уже оплывших к этому возрасту, нуворишей, он смотрелся весьма подтянутым. Хотя, природная кряжистость и ширококостность, делали его фигуру, все равно, тяжеловесной. Впрочем, под стать строениям его поместья.
   Насколько это было видно из леска, лицо Ефима Ивановича, ни породистостью, ни иными выдающимися признаками не отличалось. Казалось, напяль ему наголову треух и облачи в телогрейку, и на тебе, получи - натуральный колхозный сторож! Только телогрейку, Фамус, видимо, давненько уже не носил. Вот и сейчас, он восседал в кресле, одетый в майку с известными лейблами и такие же шорты. А на его голове, красовалось не что-нибудь, а самое настоящее сомбреро. Но, что самое главное, даже из леска было видно прекрасно, руки авторитета, были сплошь изукрашенными синими наколками.
   - Колоритная фигура, ничего не скажешь, - констатировал Макс, завершив осмотр. - Интересно, они нас, так же хорошо видят?
   За речкой, словно услышали его вопрос и оттуда, вдруг, раздалось грозное.
   - Эй, кто там шляется?
   Это орал один из охранников. Остальные, тоже, немедленно встали в стойку. И, только сам Фамус, так и продолжал лениво дергать удилище.
   - Что будем делать?- Макс покосился на китайца, стоявшего рядом.
   Но тот, всем своим, привычно невозмутимым видом, показывал, что советчик из него, и в данном случае, никакой. Однако нужно было отвечать. Или, поспешно ретироваться. Макс, сам того не поняв, почему, выбрал первое.
   - Мы, - крикнул он. - Грибы собираем.
   - Уносите свои задницы отсюда, к ё...ной матери. Не то, мы сами вам "маслят" подсыпем, мало не покажется, - раздалось в ответ малопривлекательное.
   В это самое время, Фамус что-то сказал жлобу и, отложив удочку на специальный держатель, откинулся в кресле. Что он приготовился, как в театре, смотреть занимательное представление, киллеры поняли спустя пару секунд. Охранники разом, повытаскивали из-под мышек стволы и, принялись беспорядочно палить через речку. Пули густо завжикали по листве деревьев и, Максу с китайцем, ничего не оставалось делать, как пластом упасть на землю. Положение, в которое они попали по собственной дури, складывалось и смешным и серьезным, одновременно. Однако, надо было что-то предпринимать. Причем, срочно. Еще не хватало того, чтобы их, как пацанов, повязали и подвергли допросу с пристрастием, ради хохмы. Но и подниматься опрометчиво и бежать, чтобы получить пулю в спину, тоже, было бы не из приятного.
   А между тем, пальба с той стороны прекратилась. Но, как оказалось лишь для того, чтобы жлобы сменили обоймы. Скоро, новый шквал свинца, взбудоражил лес. Однако теперь, пальба сопровождалась еще и гомерическим хохотом самого Фамуса. Видимо, представление ему пришлось по душе.
   - На испуг берут, - шепнул Макс помогале. - По веткам палят.
   - Тогда, рвем когти, чего лежать? - ответил тот.
   Они разом поднялись с земли и, петляя не хуже зайцев между деревьев, понеслись прочь. При этом, на противоположном берегу хохот усилился, как минимум, вчетверо.
   Дыша будто загнанные лошади, горе-рекогносцировщики буквально упали на сиденья "Форда".
   - Да-а-а, - протянул Макс, едва отдышавшись. - Умыл нас Фамус, ох и умыл. Тут уж ничего не скажешь.
   - Сами виноваты, - изрек Ли. - Шли по лесу, как два идиота на прогулке.
   - И то, верно, - согласился старшой. - Расслабились после Корна. А потом, кто же знал, что он на берегу сидит с удочкой? Теперь знаем. А любое знание, Ли, это единственный багаж, который никогда плечо не тянет. Ну, попугали нас малость, зато, у меня идейка появилась. Кажется неплохая.
   - Да что тут идейничать - снайперку, и все дела.
   - Снайперку? Снайперка не пойдет. Из леса стрелять, ветки сильно мешать будут. А если к берегу подползти, то можно, но при условии, что всех скопом укладывать придется. И Фамуса и охрану. Иначе, отходить как? Поверх голов, как только что, палить они уже не будут. Нет Ли, есть у меня идейка покруче. И, для души, заодно. Давай, трогай.
   По настоянию Макса, они проехали вверх по течению реки. После чего, отправились вниз. Везде Макс выходил из машины, садился на бережок и, глядя на бегущую воду, задумывался. Наконец, после всего этого, устроившись в салоне, он произнес.
   - Ли, а ты с аквалангом, как?
   - Было дело, пробовал на Амуре. Раза три. И на Янцзы - два. А что? - спокойно ответил китаец.
   - А я, профан полный, признаюсь. Потому, придется, Фамусову беду взять на себя. У тебя хоть какой-то опыт имеется. Тем более, что на Янцзы нырял - там же вода, как кофе с молоком.
   Ли промолчал. А он, выложил помогале свой мудреный, но оригинальный, без всякого сомнения, план. Тот отнесся к нему привычно бесстрастно, и выдал единственное.
   - Почему бы и нет? Я справлюсь.
   - Вот и лады. Тогда, два дня тебе сроку, чтобы раздобыть все необходимое.
   - Нет проблем, были бы деньги.
   - Деньги есть, - задумчиво ответил Макс и спохватился. - Да, про рыбу не забудь. Чтоб свежая, килограмма на два, не более.
   Китаец справился с заданием гораздо раньше. Уже на следующий день, киллеры имели в своем распоряжении вполне приличный акваланг, взрывчатку с дистанционным управлением и удешевленный вариант переговорного устройства типа "Уоки-токи". Правда с рыбой, вышло недоразумение. Как оказалось, в понимании истинного китайца, свежей рыбой являлась любая, в том числе и безвозвратно замороженная, хоть полгода назад. Вот Ли и припер огромного морского окуня, выпученными от удивления глазищами. Поначалу, Макс заартачился. Но прикинув, что мотаться опят в город из-за рыбы не целесообразно, скрепя сердце, махнул рукой.
   На следующий день, так же, с утреца, они приступили к выполнению акции. Макс высадил китайца, вместе со всем снаряжением, выше по течению, от поместья Фамуса. Сам же, приехал, в уже знакомый лесок. Здесь он, так же, как и два дня назад, оставил "Форд" на лесной дороге. После чего, теперь уже, с куда большими предосторожностями, стал пробираться к берегу. Сначала он продвигался короткими перебежками, прячась за стволами деревьев. Затем, еще до того, как завиднелась речка, пополз по-пластунски. К его великой радости, Фамус со товарищи, был на прежнем месте. Впрочем, куда ему, заядлому рыболову, было деться - зорька была в самом разгаре.
   Макс ужом заполз в какой то колючий, но густой кустарник и затаился. Убедившись в том, что его не заметили, он приступил к наблюдению. Сегодняшняя картина на противоположном берегу, от прошлой, не отличалась практически ничем. За исключением единственного - появилась шашлычница. Над ней уже вился манящий и вызывающий аппетит, дымок и, это означало, что любитель-рыболов, будет скоро завтракать тут же, без отвлечения от страстного хобби. С точки зрения Макса, это было совсем не плохо. Он вынул из кармана переговорное устройство и нажал кнопку.
   Получив сигнал, Ли неспешно, основательно, как заправский ныряльщик, сполоснул маску речной водой. Надел ее, вставил в рот загубник и, проверив прикрепленного к поясу окуня, погрузился в воду. Бедный окунь! Ему, даже во сне, не могло примечтаться такое, что уже после благополучной смерти, придется еще поплавать и в пресных водах.
   В это самое время, лежа в кустах, Макс до боли в глазах, всматривался в единственную точку на водной глади - поплавок Фамусовой удочки. Минуты тянулись томительно, но красная, пузатая пластмасса, оставалась недвижимой. И вдруг, поплавок дернулся. Раз, другой. После чего, как и было положено по закону жанра, при завидном клеве, скрылся под водой. Как следствие этого, крайне редкого явления, на том берегу поднялся должный ажиотаж. В который моментально включились и охранники.
   - Ефим Иванович, клюет!!! - зажав себе рот рукой, на всякий случай, прокричал один.
   - Сам вижу. Цыц, мелюзга! - рявкнул Фамус.
   - Подсекайте, подсекайте, - вставил другой.
   - Но не резко, - добавил тот, что занимался шашлыком и теперь, даже оставил мангал без присмотра.
   - Цыц, я сказал! Сам знаю, - вновь попытался утихомирить жлобов авторитет.
   Однако, вспыхнувший всеобщий азарт, никак не желал признавать ни субординации, ни рангов.
   От напряженности момента, Ефим Иванович даже встал с кресла. Примерился, сделал мастерскую, по всем правилам, подсечку и, принялся энергично сматывать леску на катушку. Вскоре, в воде мелькнула и сама рыба. Сразу же, как горох из худого мешка, посыпались многочисленные комментарии.
   - Смотри, крупненькая, - выдал один.
   - Сазан, - авторитетно заявил другой.
   - Сам ты сазан. Окунь! - изрек третий.
   - Точно, окунь. Или судак. Только странный какой-то, - возникло мнение.
   Действительно, добыча, почему-то, вела себя совсем не по правилам. Но, инерция запала, продолжала работать исправно. Фамус от комментариев воздерживался, он трудился, и никак не мог ударить в грязь лицом перед подчиненными. Он подвел рыбу к берегу, вздернул удилище и схватил окуня обеими руками. И тут, его охватил стойкий ступор. Еще бы! подобного, в его богатой практике рыбной ловли, уж точно, не было никогда. Мало того, что злополучный окунь, был явно нездешним. Мало того, что он не подавал никаких признаков жизни в принципе. Лишь удивленно пялил мутные глазищи. Но, еще и брюхо диковинной рыбины, оказалось зашитым широкими, аккуратными стежками.
   Соображать далее, Бортко просто не смог. Ему не дали даже опомнится. На том берегу, Макс с особым удовлетворением, уже утапливал пальцем в пульт, красную кнопку. В одночасье, мощный взрыв, вздыбил противоположный берег. Он разметал шашлыки, отбросил всех жлобов, на приличное расстояние, как соломенные снопы и, поднял в небо, целую тучу желтого песка. Когда тот, наконец, осел, явившаяся взору картина, оказалась не для слабонервных. Удивительно, но кресло Фамуса так и стояло на том же месте. Однако в нем сидела лишь часть хозяина - без головы и обеих рук. Его тело еще продолжало дергаться в конвульсиях, а ноги самостоятельно, отбивали по песку, жуткую чечетку смерти. И только сомбреро, немного привносило во все это, капельку былой благости, безмятежно качаясь на зыбких волнах посередине речушки.
   Убедившись в результате, Макс покинул свое убежище и, в полный рост, побежал к машине. Завел ее с полуоборота, воткнул скорость, но вдруг, словно о чем-то вспомнив, вновь вернул ручку на "нейтральную". После чего он взял мешок с одеждой китайца и, стал методично его ощупывать. Вскоре, ему под руку, попалась и рукоять "Макарова". Однако надо было спешить.
   Ли поджидал его. Он уже успел утопить акваланг и теперь, в одних плавках, прятался в густом кустарнике. Быстро одевшись, он сел за руль и, только тогда, спросил.
   - Ну, и как?
   - Твой окунь, оказался просто умницей, - ответил Макс.
   Он был нарочито весел. Но, в глубине его глаз, затаилось предельное напряжение. Китаец, лишь хмыкнул и включил зажигание.
   Вернувшись на дачку, весь остаток этого дня, они практически не разговаривали друг с другом. Хотя, если по большому счету, было о чем. Ведь их экспедиция завершилась, причем, просто блестяще. Следовало, что называется, паковать чемоданы. Но, ни тот, ни другой и не думали этим заниматься. Предаваясь всецело, лишь отдыху и восстановлению сил. Правда, когда стемнело и поселок погрузился во мрак, Ли стал заметно активнее. Однако заговорить, все-таки, первым решил Макс. Он сидел на стуле у колченого стола. Пил чай и с интересом наблюдал за суетливой возней подельника.
   - Что ты вошкаешься там, Ли? Потерял что? садись, чаю попьем, - предложил он.
   - Однако собираться надо, - буркнул тот, продолжая копаться в своих вещах.
   - На ночь глядя то? Завтра вместе и соберемся - нам только подпоясаться, как говорится. Вместе и поедем.
   В это самое мгновение, Ли стремительно выпрямился. В его руке, грозной вороненостью отливал пистоле, а выражение лица, не предвещало ничего хорошего.
   - Вместе? - прошипел он. - Нет, дорогой Макс, вместе у нас уже, не получится никогда. Разошлись наши с тобой дорожки. Прости.
   Вслед за этим, он дважды нажал на спусковой крючок. На груди у Макса, на фоне белой футболки, мгновенно расцвели две красные "розочки". Он покачнулся и, увлекая за собой стул, рухнул на пол. Китаец подошел к нему, распростертому, и, хладнокровно приставив ствол к виску, выстрелил в третий раз, контрольный.
  
  
  
   * * * * * * * * *
  
   Очнулся Макс от сильного жара. Он с трудом разлепил глаза. Вокруг него, плясала стена сплошного огня. При виде реальной опасности, инстинкт самосохранения, сработал в нем мгновенно. Он вскочил на ноги, в доли секунды сориентировался и, в едином броске, вместе с оконным переплетом, вывалился наружу. Языки пламени, вылетели вслед за ним, словно не желая упускать столь лакомую добычу. Но, на полпути передумали. Вернулись обратно в домик и, продолжили свой всепоглощающий пир там.
   Оказавшись на вольном воздухе, Макс немного пришел в себя. В данный момент, в его висках, упрямо билось лишь единственное, назойливо и часто: "Уходи. Уходи. Уходи". И он, поддался уговорам внутреннего голоса. Выскочил в калитку. Затем побежал, что было мочи, вдоль темной улицы. Пока наконец, совершенно без сил, не рухнул наземь, за какой-то банькой, в густые заросли лопуха.
   Вскоре, отлежавшись, он вновь приобрел способность, мыслить как и прежде. Макс сел, ощупал свою грудь. Потом, осторожно, голову. Все они, в том числе и рука, оказались густо вымазанными красной краской, очень похожей на настоящую кровь. Левая сторона головы, в области виска, куда сделал контрольный выстрел китаец, будто превратилась в сплошную боль. И, тем не менее, Макс широко улыбнулся. Улыбнулся и воздал хвалу своему мимолетному знакомцу Святогору-Денису. Националисту, конечно, но и талантливому изобретателю, в то же время. ведь это он подарил Максу патроны с пулями, наполненными краской. И хотя, при стрельбе с близкого расстояния, как оказалось, шарики приголубливали не хуже резиновых пуль, главное, давали реальный шанс выжить. И он выжил. А полученные им синяки, заживут, как на собаке. Да и голова будет работать прекрасно. Куда ей деваться, горемычной!
   Нет, совсем не зря озаботился Макс в свое время, едва прослышал про эти самые чудесные пули. Повезло ему несказанно, конечно. Кстати, и вовремя их подменил в "Макарыче" китайца. Сегодня только, в машине. Когда Ли в одних плавках, дожидался его в нижнем течении речки. Три штуки всего вставил в обойму. Так оно и вышло - все потом, на свою шкуру и принял. Как одну. Как знал. Да что там знал - чувствовал. Изначально, с первого же дня стал присматриваться к китайцу. Понять всего не мог, но интуитивно, все равно чувствовал. Не зря же, хитромудрый Забелин, приставил к нему помогалу. А он, никогда ничего не делал просто так. макс усмехнулся, вспомнив холеное лицо хозяина и вслух произнес.
   - Вот тебе и третья подстава, Максим Леонидович! А ты, наивный, думал, что Виктор Викторович на двух остановится. Нет, дорогой, Бог, он троицу любит. И господин Забелин, получается, не иначе, как себя им возомнил.
   Тем временем, над дачкой уже вовсю плясали гигантские языки пламени. Естественно, они разбудили малочисленное население поселка. И, как это бывает на любом пожаре, прежняя тишина улицы, стала быстро наполнятся звуками людской суеты. Надо было уходить. Уходить совсем. Макс встал. Еще раз провел рукой по "кровавым" пятнам на груди и, глядя на багровые отблески пламени, сказал. Словно отрубил.
   - Что ж, господин Забелин, право последнего выстрела за мной!
   После чего, он резко развернулся и пошел, к видневшемуся неподалеку лесу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"