Аннотация: Проблемы настоящего - ошибки прошлого! Повесть вошла в сборник "Блуд" выпущенный книгой издательством Ридеро в электронном и печатном виде - ridero.ru/books/blud/
Секс символ.
Повесть.
Часть вторая.
Весёлой капелью и первыми весенними грозами; пьянящими запахами летних, лугов и ласковым теплом солнца; грустными дождями и слякотью осенних дней; белыми снегами и трескучими морозами, промчались торопливые годы.
Многое изменилось в жизни скромной деревушки, на берегу стремительной, таёжной речки.
Из "безнадёги" тяжких лет, стали возрождаться прежние производства и промыслы. Как и раньше зазвенели пилы леспромхоза, тишину деревенского утра разбудил шум станков и рокот прогреваемых двигателей лесовозов.
Волнами будущего, богатого урожая заколосились поля. Спокойствие тихих, летних закатов нарушило мычание коров, блеяния флегматичных баранов и упрямых коз, возвращающихся с зелёных пастбищ.
Вдоль реки, широкой улицей, как грибы после дождя, выросли двух и трёх этажные коттеджи состоятельных людей, из близкого города.
Вновь потребовались строители, столяры, плотники, учителя и врачи. Страна медленно выбиралась из хаоса бесконечных реформ и преобразований.
События не обошли стороной семью Кузьмы Михайловича и Тамары Степановны Зыряновых. Недавно они отметили свои сорокалетия.
Незаметно выросли дети. Старший - Никита, после окончания государственной автомобильной академии, трудился в Сочи, на строительстве Олимпийских объектов. Алексей - окончил школу, был призван в армию, остался на контрактной службе в морской пехоте Северного флота. Младшая - дочь Олеся, училась в старших классах и мечтала стать врачом.
Кузьма и Тамара, по-прежнему, содержали, как Кузьма сам любил выражаться - "Придорожный трактир", небольшую гостиницу, кафе и автостоянку для водителей - "дальнобойщиков". Пережив в лихие девяностые неоднократные попытки многочисленных "заботливых бандитов" обложить предпринимателей данью. Оставшись после всех разборок живыми и невредимыми, супруги успешно вели дело. Отбиваясь, в этот раз, от различных, проверяющих и инспектирующих. Методы работы, которых, не особо отличались от предшественников - бандитов.
Кузьма, даже сумел расширить бизнес - добавив к гостинице дополнительную пристройку для гостей. Взяв помощников - молодых ребят, под предводительством отца Кузьмы - Михаила Кузьмича, открыли "Шиномонтаж" и небольшую станцию технического обслуживания.
Летом, дни в заботах и делах, пролетало незаметно. В редкие часы отдыха Кузьма любил ходить "рыбалить" на знакомую и любимую с детства речку. Зимой, вечера казались длиннее и тягучее. Часто хозяевам приходилось проводить ночь в своём трактире - обслуживая припозднившихся путников.
Когда выпадала возможность ночевать дома, с удовольствием, растянувшись на мягкой постели, рядом с уютно посапывающей Тамарой, глядя на мигающие за окном далёкие и таинственные звёзды, Кузьма вспоминал прошедшие годы и события тех далёких лет.
Из калейдоскопа лиц, дел и эпизодов отложились отдельные - особо значимые и запомнившиеся.
Он хорошо помнил рождение всех своих детей. Связанные с этим страхи, волнения и радости. Но, особо ярко, в памяти запечатлелось рождение первенца - Никиты. Тамара лежала на сохранении в районной больнице и весть о рождении сына принесла "сторожиха Сельсовета". Именуемого, на новый манер, "Администрацией сельского поселения", куда, на единственный в деревне телефон, и позвонили из города.
Кузьма часто воскрешал в памяти, как вместе с отцом Тамары - дедушкой новорождённого, и новоиспечённой бабушкой - тёщей молодого отца, на видавшей виды "копейке" тестя, поехали в город.
На крыльце районной больнице ему вручили белоснежный свёрток, перевязанный голубой лентой. Не дыша, боясь слишком крепко прижать маленького сына к груди, стараясь не поскользнуться на обледенелой дорожке, Кузьма, вспотев, дошёл до машины. И с облегчением вручил ношу счастливой тёще, стоящей с видом героической роженицы.
Дома на кровати, в хорошо протопленной комнате, окруженный многочисленными родственниками, собравшимися чтобы отметить это знаменательное событие, драгоценный свёрток был распакован. Присутствующим открылось, непривыкшее к такому вниманию, маленькое, красненькое существо. Беспорядочно шевелящее крошечными ручками и ножками и таращившее свои голубоватые глазёнки на незнакомые лица.
Все принялись внимательно рассматривать чудесное создание.
- Говорят, - нерешительно поделилась мать Кузьмы - Надежда Яковлевна, - на кого, в первый момент, покажется похожим, так на самом деле и есть!
Гости вновь замолчали, прикидывая на кого "смахивает" новая родня. Первой тишину нарушила тёща:
- Красавец! Смугленький! Гляньте - волосенки, какие густые, да тёмненькие! Наверное, в прадеда по мужской линии! В деда Митрофана! У того голова до старости была кудлатая и чёрная как смоль, а борода рыжая!
Отец Тамары - серьёзный и обстоятельный Пётр Иванович изрёк:
- Точно, наша родова - чернявый, да, загорелый, как мой батя! Не зря же отца в детстве, как он рассказывал, дразнили "басурманом, или турком".
Ещё не имеющий рыжей бороды новорождённый Никита, что есть мочи, дрыгал ногами, по-видимому, желая хоть чем-то походить на своего смуглого прадеда. Которого, кстати сказать, никто из присутствующих и не видел. Так как, пращур ушёл в мир иной задолго до того, как семейство перебралась в это село.
Смотрины продолжались:
- Смотри-ка, - из-за спин стоящих, с восхищением произнёс брат Тамары, - сразу видно серьёзный мужик и мужские "причиндалы" на месте. В отца пошёл!
То, что дядя маленького Никиты называл "причиндалами" неожиданно напряглись, и тоненькая струйка ударила прямо в лицо склонившейся над ребёнком тёще. Все засмеялись.
Гости зашумели и дружно направились к праздничному столу. Отмечать первый день рождения маленького человека.
Оглядываясь в прошлое, Кузьма Михайлович иногда вспоминал тяжёлые годы бандитского беспредела. Мордатого Петьку Холодова - мужа поселковой "фельдшерицы", регулярно попадавшего в "места не столь отдалённые". Но, после возвращения, упорно продолжавшего заниматься разбойничьими поборами с проезжавших автомобилистов. Не раз он "подъезжал" с дружками к Кузьме, требуя дань за покровительство и охрану. Грозя разорением и поджогами. Но дальше угроз, в родной деревне, дело не пошло. Хотя в других местах случалась стрельба, побои и пожары. В очередной разборке с конкурентами из райцентра Петька был убит. Остальных членов банды постепенно пересадили.
Жена Петьки - единственный в деревне медицинский работник, после похорон мужа, срочно съехала вместе с детьми в неизвестном направлении.
В младших классах Никита часто болел. Однажды зимой он, вновь простыл, не спал ночами, задыхаясь в неудержимом кашле. Вечером Тамара смерила сыну температуру, серебристый столбик термометра поднялся за тридцать девять. Мальчик бредил.
Везти ребёнка в город, в больницу, в ночь и всё усиливающую метель было бессмысленно. Не справляясь со снегопадом, на трассе встали даже большегрузные машины, пытавшиеся сократить дорогу по недостроенному шоссе.
Кузьма бросился к бабке Лене. Попросив подождать на крыльце, старуха быстро оделась и, сквозь валящие с ног потоки снега и пронизывающий ветер, вслед за Кузьмой поспешила к больному.
Отогрев у тёплого бока печки, замёрзшие руки, баба Лена подошла к ребёнку. Склонившись над Никитой, потрогала голову, пощупала шею, взяв ложку, заглянула в рот. Бросив быстрый, пронзительный взгляд на взволнованную Тамару негромко сказала:
- Что же, ты мамаша, парня не бережёшь? Знаешь же, что в тепле ему надо жить, а не в холодной Сибири! Южный он человек!
Кузьма подумал, что, наверное, сыну, и в правду, лучше жить в тёплых краях на родине прадеда. Согласившись со словами знахарки, хотел что-то ответить, но промолчал.
Развязав свой узелок, баба Лена достала какой-то пузырёк, долго и тщательно натирала содержимым Никитку, с головы, до ног. Прощаясь, старушка сказала:
- Хорошенько укройте, и пускай, спит до утра. Кузьма, пойдёшь со мной, приготовлю отвар. Будете поить, если проснётся, по стакану. И днём, через два часа. Завтра приду посмотреть, ближе к обеду. Пурга прекратится, свозите парня в больницу, надо лёгкие посмотреть.
Они вернулись к дому бабы Лены, поднялись на знакомое Кузьме крыльцо и вошли в темноту помещения. В лицо пахнуло теплом, запахами трав и ладана. В углу, ниже иконки, освещая скудным светом, темные лики святых, как и в ту ночь, горел огонёк лампадки. Высокая кровать, с блестящими в полумраке металлическим шариками, стояла на прежнем месте. Сердце Кузьмы сладко заныло. Бабка возилась возле печки, чем-то, стуча и размешивая в большой, чёрной от времени крынке, своё целебное зелье. Опасаясь ненароком выдать себя, Кузьма уставился на колеблющийся огонёк лампадки. Перед глазами вновь возникло прекрасное лицо Аллы, её глаза, горячие губы, нежные руки, гибкое тело.
Из оцепенения его вывел голос старухи:
- Никак задремал? Бегом домой, если парень ещё не спит, попоишь его травками!
Никита выздоровел, хотя и проболел несколько месяцев. Лежал в поликлинике, но всё обошлось без осложнений. Этот год в школе прошлось пропустить.
Баба Лена умерла следующим летом. Как обычно, пошла под вечер в ближний бор, собирать известные только ей, цветочки, да травы и не вернулась. Соседи хватились её только утром, организовали поиски. Нашли на следующий день, на опушке леса, у ручья. По-видимому, старушка притомилась, села, привалившись спиной, к старой лиственнице, да, так и не встала.
Дни стояли жаркие, и похороны, после определённых формальностей, состоялись на следующий день. Кузьма был в отъезде и на печальной церемонии не присутствовал. Позже Тамара рассказала, что похороны были не по-деревенски пышными. Невиданный ранее сельчанами гроб, с крышкой открывающейся как кабина самолёта, до недалёкого кладбища, везли на чёрном, блестящем катафалке. Могильщики - одинаковые молодые люди, в строгих чёрных костюмах и белых рубашках умело опустили гроб в могилу и сноровисто закопали, оставив наверху аккуратный бугорок.
Проводить добрую старушку собралась почти вся деревня. Городских, среди собравшихся, было мало. Полный господин в очках, с брезгливым выражением лица, несколько хмурых, коротко стриженых мужчин. И красивая, стройная женщина с белокурой девочкой, в траурных нарядах. Поминки в доме бабы Лены, напротив, были достаточно скромные. Вскоре гости уехали на своих красивых, блестящих машинах.
Несколько лет осиротевший дом стоял пустым и мрачным, с заколоченными глазницами окон и дверьми сараев. Даже вездесущие деревенские пацаны не отваживались залазить в дом бабушки - колдуньи. Дом и постройки ветшали, огород зарос метровым бурьяном.
Однажды, по весне, территорию вокруг дома окружили глухим, высоким забором. Из блестящего металла, на, искусно выложенных красным кирпичом, столбах. Вскоре за забором началась стройка. Бабкин дом снесли. За одно лето на участке вырос двухэтажный, с мансардой, кирпичный дом. С башенками, в виде шахматной ладьи. С полукруглыми окнами и арками террас. Забор был заменён оригинальным, кованным, с узорчатыми пролётами. Внутри, по всему периметру, как по волшебству, выросли густые, достаточно высокие кусты, через которые нельзя было рассмотреть двор. Люди говорил, что вокруг дома установлены камеры и сигнализация. Возможно, это были домыслы.
Осенью в дом въехали новые хозяева - родня бабы Лены. Иногда по пыльной деревенской улице плавно и важно проезжала белая, тонированная машина и скрывалась за автоматическими створками ворот.
Новые владельцы усадьбы с местными жителями не общались. Ближние соседи говорили, что в доме проживает женщина с девочкой. Две помощницы, два мужчины, по-видимому, охранники, менялись через несколько дней, приезжая из города.
Кузьма предполагал, что красивая женщина это Алла, а белокурая девочка, возможно, его маленькая дочь. Но он хорошо помнил, что сказала Алла, расставаясь после той сказочной ночи - "Новых встреч со мной не ищи, я дверь в бабкину избу за собой крепко закрыла. Всё, что, было, осталось там. Прощай!"
Вы прочитали 25% содержания произведения, с оставшейся частью, где юношеские "шалости" главного героя, внезапно имели продолжения через годы и судьбы других людей. Вместившие любовь, измену, душевные переживания, приятные воспоминания и поздние раскаяния. Повесть "Секс символ" вместе с повестью "Блуд" и рассказом "Реинкарнация" вошли в книгу "Блуд"-https://ridero.ru/books/blud/. Приглашаю.