Аннотация: "Тайна языка" - завершающая часть первых двух рассказов. Сейчас я работаю над конечными ее главами.
Тайна языка
Молодой серый с подпалинами волк одиноко бежал среди деревьев. Иногда он останавливался и потягивал носом прохладный утренний воздух. Наблюдавший за ним человек был уверен, что волк не заметит его. Он стоял с наветренной стороны, и ветер уносил его запахи от зверя. И всё же человек ошибся. В очередной раз остановившись, чтобы понюхать воздух, волк увидел его. Он не зарычал и даже не оскалился, а только нагнул голову, исподлобья смотря на человека своими желтыми глазами.
- Беги. Я не причиню тебе зла, - негромко сказал человек.
Волк, будто поняв его слова, вновь побежал по тропе. Когда она повернула в сторону, волк остановился. Человек всё также смотрел на него и стоял на прежнем месте. Убедившись, что от него не исходит никакой опасности, он продолжил свой неторопливый бег и вскоре скрылся за деревьями.
Человек некоторое время ещё стоял, прислушиваясь. Но со стороны, где скрылся волк, ничего не было слышно. Откуда он пришёл? Ночью где-то рядом слышался вой волчьей стаи. Может этот волк из той самой стаи? А может - потерял свою и теперь ищет её? Или он одиночка, отвергнутый всеми и вынужденный скитаться по лесам, ночами робко подвывая другим волкам в надежде быть принятым в чей-нибудь круг? Человек чувствовал к этому бродяге-волку какое-то родство. Ведь не так давно он был похож на него. Он тоже был вынужден покинуть свой народ, свою стаю. Также скитался, не зная, будет ли принят другими. Его приняли, ему поверили, хоть и не сразу. Он нашёл свою стаю. Но и о прежней, покинутой им, он не забывал. Именно поэтому он и находился в этом глухом лесу. Он должен помочь своей стае, в которой вырос. Стае, ведомой к гибели своим самоуверенным, презревшим все опасности, а вместе с ними и жизни своих соплеменников, познавшим сладкий вкус крови и вожделенных побед вожаком. Человек ещё раз посмотрел в сторону, где скрылся волк, и мысленно пожелал ему скорее обрести свою стаю. Волку нельзя без своей стаи, как и человеку без своего народа.
- Зря ты ходишь по лесу один, - вдруг раздался за спиной человека чей-то голос. - Волк, даже такой молодой как этот, опасен для человека.
Человек вздрогнул от неожиданности и обернулся. В нескольких шагах позади него, опираясь на лук, стоял высокий бородач.
- Я даже не слышал, как ты подошел, Драд, - пытаясь скрыть свой лёгкий испуг, сказал человек.
- Ты забыл - кто я, - в ответе Драда слышалось превосходство человека находящегося в своей стихии.
- Тавки все так бесшумно ходят?
- Все. Также как опасны все волки.
- Этот волк не тронул бы меня, - уверенно сказал человек.
- Это ещё почему?
- Потому что я не собирался трогать его. К тому же...
- Что?
- Ничего. Просто я знал, что он не нападёт на меня. Вот и всё.
- Знал, что волк не нападёт на тебя? - удивлённо переспросил Драд. - Извини, Карог. Но об этом не можем знать даже мы - тавки, что уж говорить о вас - норогах.
- И всё же я знал. Можешь не верить мне, но это так.
- Если это так, то ты действительно самый необычный норог. Понимаешь зверей, сам пришёл к рурарам. Не побоялся пройти через Врата.
...Драд имел все основания для своего удивления. И Карог как никто другой знал об этом. Но и его удивление было ничем по сравнению с тем, какое испытал верховный ведающий - Севайд на Парящем Острове, когда лорд успешно прошёл ночное испытание Вратами. Стоя в полном недоумении, он не знал, что и думать. Только что он готов был без малейших раздумий убить его, но теперь... Этот норог прошёл Врата! Придя в себя, но, всё ещё не веря в происшедшее, он попытался найти какое-нибудь объяснение. Хоть какое-нибудь. Неважно какое. Хоть самое невероятное. В конце концов, он просто решил, что произошла какая ошибка, или - он сам чего-то не разглядел в темноте. Но Врата стояли совершенно целыми и невредимыми. Ни один камень не выпал из них. Севайд долго ощупывал их, пытаясь обнаружить в них хоть малейший изъян. Но ничего не находил. Все камни до самого мельчайшего находились там, куда их положили ведающие. Только тогда Севайд доверился лорду Карогу. Иначе пришлось бы признать, что Врата, их способность видеть помыслы человека - ложь. А Севайд верил Вратам, верил беззаветно, как и каждый из рурар.
А вот Ярорг, в отличие от Севайда, верил лорду Карогу с самого начала, с их первой встречи во дворце. Он доверял не только Вратам, но и самому себе. А уж он-то умел разбираться в людях. Хотя порой, и он допускал ошибки. Предательство Кимойлы было для него полной неожиданностью. И всё же лорд сразу показался ему честным человеком, которому стоит поверить. Впрочем, иногда Ярорг ловил себя на мысли, что ему просто очень хотелось поверить ему. Ведь Карог вновь вернул им утраченную было надежду на спасение. И не просто вернул, а предложил им свою помощь. Сейчас только он мог спасти всех их, спасти Рурару. Только Карог может пробраться к повелителю норогов и выкрасть этот проклятый шар, превращающий людей в неистовых. По-другому норогов не остановить. Но одному ему с этим не справиться. Именно поэтому Карог сейчас находится в глухом лесу, вдали от любопытных глаз и отвлекающей суеты. Там он спешно обучает своему языку рурар. Самые способные из них - кто лучше других освоит норогский язык, - отправятся вместе с ним на поиски "Покорителя Рурары", который они должны будут уничтожить. Или же, если это невозможно - спрятать в Пещере Истины. Таково было совместное решение его - Ярорга, Севайда и Карога. Такова была надежда на спасение Рурары. Единственная надежда...
- Пойдём, Карог. Тебя ищет твоя рурара. Волнуется, как бы с тобой чего не случилось. И чем ты её так привлёк? Она и полдня не может без тебя.
- Я люблю её. Вот и всё, - просто ответил лорд.
- Да. Любовь - великая сила, - согласился Драд.
- Как и ненависть, - задумчиво произнёс лорд.
- Если честно, Карог, когда ты отплывал на Парящий Остров - я думал, что вижу тебя в последний раз, - признался Драд. - Скажи, как тебе удалось пройти эти Врата? Все рурары, кого бы я ни спрашивал, как один говорили, что их нельзя обмануть.
- Я и не обманывал, Драд, - ответил лорд, бросив на него быстрый взгляд.
- Не обижайся на мой вопрос, Карог. Это рурары безоговорочно верят своим Вратам, а я ведь не рурар. Поэтому и спрашиваю.
- Я не обиделся. И понимаю твоё подозрение. На твоём месте я вёл бы себя точно так же.
- Ты меня не понял, Карог. Это вовсе не подозрение. Ты ведь слышал рурарский язык и, значит, не можешь обманывать их или готовить им западню. Мне просто интересно знать, что это за Врата, что в них особенного.
- Тебе лучше спросить об этом самих рурар, Драд.
- Спрашивал. И не один раз. Но ничего вразумительного так и не услышал. Наверное, у любого народа есть свои тайны. У рурар это, видимо, Врата, - заключил Драд и, словно прочитав мысли лорда, тут же спросил. - А какие тайны у норогов, Карог?
...Тайны норогов... Когда-то он занимался разгадкой рурарского языка. Пытался понять его тайну и даже не задумывался, что у них самих могут быть какие-то тайны. До недавнего времени никаких тайн и не было. А когда он узнал об их существовании - это стало для него полным откровением. С того самого дня, как он узнал о легенде, хранимой родом повелителей Норгии, с того самого дня, как узнал, что это именно она двигала их стремлением захватить Рурару; с тех самых пор, как узнал, что представления норогов о рурарском языке искажены, с тех самых пор как легенда повелителей, казавшаяся небылицей, оживала прямо у него на глазах - с тех самых пор эти тайны норогов, неожиданно явившиеся лорду, не давали ему ни дня покоя. У Севайда, у Ярорга, у многих других рурар лорд пытался разузнать что-нибудь об этой легенде. Но никто из них так и не сказал ему ничего, что хоть как-то прояснило бы тайну этой легенды. Может, потому, что его вопросы были слишком туманны - он не говорил им о самой легенде, может быть и по какой-то иной причине. Ясно было одно: тайны норогов и тайны рурар каким-то невероятным, непостижимым образом связаны друг с другом...
- Нет никаких тайн, - нехотя ответил лорд вдруг ставшему навязчивым Драду.
- Значит, всё-таки есть, - не отставал Драд.
- Мне всё чаще начинает казаться, что наша самая большая тайна - это мы сами, - всё же ответил лорд, видя, что ему не отделаться просто так от Драда.
- Выходит, вы не знаете самих себя, - подытожил Драд.
Лорд промолчал.
- Это неправильно, Карог. Так не должно быть. Каждый народ обязан знать и помнить о себе всё и бережно хранить и передавать эту память, какая бы она ни была - хорошая или плохая. Иначе быть беде.
Лорд помрачнел. Разговор с Драдом навёл его на тягостные раздумья. Ему вдруг как никогда стало страшно за Норгию, за её судьбу, за всех норогов. ..."Не знаете самих себя". Как же прав Драд. И как же несчастны должны быть нороги, ни о чём и не подозревающие. Теперь даже перерождение норогов, которое лорд по-прежнему считал неминуемым, перестало казаться ему самой страшной бедой грозящей Норгии. Самое страшное случилось раньше. Гораздо раньше. Да, Драд совершенно прав: быть беде, если потерять память и знание о себе. И кто знает, как давно постигла Норгию эта беда? И вновь мысли лорда завертелись вокруг легенды повелителей. Рождение и смерть всегда были рядом, были спутниками друг друга. Одно исчезает, другое появляется. Одно занимает место другого. Так происходит в природе, когда день сменяет ночь, а лето - зиму. Быть может, так происходит и в жизни. Легенда и память. Рождение и смерть. Рождение ...легенда... и смерть...память...
- Не переживай так, Карог, - попытался вывести лорда из тяжёлых раздумий Драд.
- Я не могу не переживать. Я переживаю за Норгию. Помогая рурарам, я помогаю, в конечном счёте, и Норгии. Да и многим другим народам.
- Да, эта война только кажется войной норогов и рурар. А втянутыми в неё, вольно или невольно оказались многие. Слишком многие.
- Послушай, Драд. - Лорд остановился. Невдалеке уже виднелась деревня. - Я давно хотел сказать... Прости нас, если сможешь. Мы причинили много зла твоему народу. И я не знаю, что я должен сделать, чтобы загладить эту вину.
- Просто помоги выкрасть этот жезл. Этим ты поможешь всем нам. Мы все в опасности.
- Я обещаю тебе, Драд. Мы остановим повелителя. Вот увидишь. Я всё для этого сделаю.
- Как и каждый из нас... А тебя уже встречают.
Лорд посмотрел в сторону деревни. Там, на её окраине, прикрыв рукой глаза от солнца, всматривалась в лес его рурара. Его судьба, как называл её сам лорд. Увидев их, она махнула им и пошла навстречу. Лицо её было спокойным, но в глазах ещё было заметно волнение. Лорд обнял её, нежно посмотрел в глаза и, коверкая рурарские слова, иногда переходя на норогский, сказал:
- Ты не должна тревожиться за меня. Со мной ничего не случится. Я смогу за себяпостоять. Всё плохое позади. Я не допущу, чтоб это повторилось.Я не хочу видеть тебя встрахе. Ты не должна тревожиться.
Рурара кивнула: "Должна". Она не могла ответить ему, но лорд научился понимать её. Она тревожилась за него, потому что не могла не тревожиться. Точно так же и он сам только что отвечал Драду. Ни он, ни она просто не могли иначе. Может быть, поэтому они и вместе.
***
Лорд Карог, обучая рурар норогскому языку и обучаясь сам их языку, столкнулся с большими трудностями, но Ярорг столкнулся с ещё большей трудностью. Он пытался убедить Ваяра отправиться вместе с лордом. Он считал это непременным условием для успешного завершения всей этой безумной, отчаянной, но дающей хоть какие-то надежды на спасение попытке. Ваяр был единственным, кто знал наверняка, как выглядит этот шар. Карог мог что-нибудь и напутать. Но никакие доводы не действовали на него.
- Почему, Ваяр? Почему ты отказываешься? - в который уже раз спрашивал Ярорг.
- А почему вы верите этому норогу? Почему вы все верите ему? - в свою очередь спросил Ваяр.
- Он слышал нас, слышал наш язык. Он прошёл через Врата. Тебе этого мало?
- Прошёл через Врата... Я не видел, как он проходил через них. В темноте он мог легко всех нас обмануть. И что с того, что он слышал нас? Он - норог, и этим всё сказано. Ему нельзя верить!
- Норог, который сам пришёл к нам! Норог, который сам хочет помочь нам!
- Я не верю ему!
- Я понимаю тебя, Ваяр. Ты потерял всех своих близких и хочешь отомстить за них.
- Если понимаешь, то не держи меня. Я сделал всё от себя зависящее, я рассказал всё, что знал. И теперь хочу лишь одного - смерти для норогов. Только смерти. Больше мне ничего не надо. Я прошу тебя, царь, отпусти меня драться с норогами. Это моё последнее желание.
- Ты думаешь только о своей мести. Но я прошу тебя подумать о Рураре.Ты рассказал о том, что было с тобой в замке норогов. И я благодарен тебе за это. Все рурары благодарны тебе. Без тебя мы бы так и гадали, кто же эти неистовые. Но я уверен, что ты можешь большим помочь всем нам. Рурара так нуждается в помощи. И именно ты как никто другой можешь сейчас помочь ей. Но ты не желаешь видеть ничего кроме своей мести. Месть ослепила тебя. Она, как тот шар превратила тебя в неистового. Месть заполнила тебя. В ней и только в ней ты теперь видишь смысл всей своей жизни. А в это время Рурара стонет. Тысячи её сыновей гибнут, делая всё, чтобы помочь ей. Но их усилий не хватает. Ты один мог бы послужить Рураре, как все мы вместе взятые. Помоги ей, помоги всем нам. Это не моя просьба, это просьба Рурары.
- Это всё слова, царь. Гораздо больше пользы для Рурары я принесу на поле битвы. И если вы так верите норогу, то можете во всём положиться на него. Он тоже видел жезл с этим шаром.
- Карог мог что-нибудь и напутать. А ты видел его вблизи.
- Этот шар, ни с каким другим не спутаешь. Норог справится и без меня.
- Как ты не понимаешь! Мы не имеем права на ошибку. Решается судьба Рурары, а ты...
Ярорг был прерван появлением в тронном зале двух воинов. Один из них - молодой - выглядел изможденным - впалые щёки поросли многодневной щетиной, мокрые волосы прилипли ко лбу, шёл он, прихрамывая на левую ногу. Было видно, что он проделал долгий путь, в котором почти не отдыхал. Сопровождал его высокий худой воин с длинными вьющимися седыми волосами.
- Что случилось? - спросил Ярорг как только оба воина подошли к его трону.
Прежде всего, он обращался к высокому воину. Это был один из предводящих - Кварав.
- Царь. Этот воин - Лизаг, был с дружинами Туваса. У него плохие вести.
Тувас был меченосцем. В день своего приезда с Парящего Острова Ярорг отправил под его началом пять дружин меченосцев навстречу норогам. С ними отправились ещё две крупные рурарские дружины и по одной небольшой дружине орлаков и чор. Ярорг очень надеялся, что это сильное войско сможет сдержать натиск неистовых, сможет дать им отпор. Он надеялся на победу. На первую победу за долгое время поражений. На победу, которая вновь вселила бы в рурар уверенность. Но, похоже, он надеялся напрасно.
- Дружины разбиты? - уже зная ответ, спросил Ярорг.
- Дружин больше нет, царь.
- Как это случилось?
В голосе Ярорга не было ни страха, ни отчаяния, ни смятения. Ярорг был совершенно спокоен, так, как если бы вдруг покорился воле небес. Ваяр изумлённо смотрел на царя. Только что он страстно убеждал его отправиться вместе с норогом за жезлом, а теперь казался безразличным к гибели дружин.
- Через несколько дней после того как мы перешли Лияжу, в тумане мы натолкнулись на норогов. Мы и опомниться не успели, а нороги налетели на нас как ураган. Наши воины просто не успели подготовиться к битве. Эта была даже не битва, это было... избиение. Каждый спасался, как мог, в одиночку. Никто не думал обороняться, все бежали. Нас смяли прежде, чем туман успел рассеяться.
По мере своего рассказа Лизаг приходил во всё большее волнение. Взгляд его остановился, а губы начали дрожать. Ему всё труднее было сдерживать себя. Казалось, он вновь переживает то утро, когда нашли свой страшный и бесславный конец тысячи рурар.
- Потом появились таймоги. Мы ещё думали спастись бегством. Но от них не было спасения. Они настигали нас повсюду. И тут же отрезали нашим воинам головы. Я сам это видел. Правы были балфы, когда говорили, что не знают кто страшнее - таймоги или неистовые. О, Небо! Нас всех это ждёт. Они уже близко. Ближе, чем мы думаем. Это всех нас ждёт! Всех!
Неизвестно сколько бы ещё воин продолжал говорить о том страшном дне - он уже почти не владел собой, если бы его не прервал Кварав.
- Царь! Нам становится всё труднее и труднее сдерживать норогов. Наши воины бессмысленно гибнут, пытаясь их остановить. Сейчас нам это не под силу.
- И что ты хочешь предложить, Кварав? Ты один из моих лучших воинов. Что ты мне посоветуешь?
- Царь. Я знаю - это будет нелегко, но нам придётся оставить все наши земли вплоть до самой Лияжы...
- Что?! - Ярорг даже не дослушал Кварава. В гневе он вскочил с трона и вплотную подошёл к нему. - Оставить нашу землю? Оставить на поругание норогам? Ты ли мне это говоришь, Кварав?Зачем же тогда гибли наши воины? Чтобы остальные с позором бежали?Тебе не стыдно перед мёртвыми, Кварав? Перед их памятью? Они не думали о бегстве - как ты!
- Мне стыдно, царь! Стыдно за всех нас оказавшихся бессильными. Но мне страшно и за живых. За тех, кого мы должны сейчас защищать - за наших жён и матерей, за наших детей. Рурара - это, прежде всего её люди. Мы вернём все наши земли. Когда-нибудь, но вернём. А сейчас мы должны сберечь как можно больше рурар. Тех, кто будет хранить память о мёртвых. Нам дорог каждый воин. Мы просто не имеем права бездарно и необдуманно распоряжаться их жизнями. Отойдя за Лияжу, мы встретим норогов на мостах лицом к лицу. Собрав все наши силы в одном месте, мы дадим им отпор, который заставит их вновь вспомнить времена, когда они бежали от нас. На мостах мы их остановим. Обязательно. Там они лишатся всех своих преимуществ. Пока это единственная наша возможность остановить норогов.
Ярорг в задумчивости ходил по тронному залу. Надо было принимать какое-то решение. Либо по-прежнему изо всех сил пытаться сдерживать всё возрастающий напор норогов. Либо - уйти за Лияжу, бросив все земли к западу от неё. Оставить сотни деревень на поругание норогам, а вместе с ними и могилы предков. Что выбрать? Позор, дающий надежду? Или честь, несущую смерть? Если бы он решал только за самого себя, он не задумываясь, выбрал бы честь. Но он не вправе распоряжаться судьбами других. Сейчас поля Рурары залиты кровью рурар, так пусть воды Лияжы окрасятся кровью норогов. Придёт время - они ответят за всё зло, что причинили здесь. И их позор и унижение будут стократ превышать то, что сейчас переносят рурары.
Ярорг повернулся к Квараву.
- Как далеко от Лияжи нороги?
- Чуть больше, чем в двадцати днях пути, царь. А может уже и ближе.
- Можешь ли ты мне обещать, что нороги не пройдут мосты?
-Они их не пройдут, царь! Наши воины полны решимости и злы как никогда.
- Мосты надо удержать любой ценой. Если хоть один из них окажется взятым - это будет означать конец для всей Рурары. Все воины должны осознать это. Отвести всех, кто ещё остался на той стороне. Ты прав, Кварав, нам дорог каждый воин. И немедленно вывести всех из деревень. Даже тех, кто не захочет покидать свои дома. Ни один рурар не должен больше попасть в руки норогов или таймогов. Быть может скоро подойдут мирнийцы с каосами. Иди, Кварав. Да поможет всем нам Небо!
Вместе с Лизагом Кварав, поклонившись, вышел из тронного зала.
- Иди и ты, Ваяр, - сказал Ярорг Ваяру. - Я не вправе тебя неволить. Ты можешь поступать так, как захочешь. Можешь уйти с первой же дружиной к любому из мостов. Прими смерть достойно, или выживи, не запятнав своей чести.
Этим же днём Ярорг отправил гонца за лордом Карогом. Ждать больше не имело смысла.
***
Слабый утренний свет медленно и робко крался над землёй, так, словно боялся разбудить дремлющий лес. Но, набирая силу, он всё с большей уверенностью проникал в самые потаённые его уголки, прогоняя оттуда ночную сырость. Пробивался сквозь плотную завесу ветвей, принося своё тепло остывшей земле.
Лорд не спал. Через маленькое окно он наблюдал за этой извечной борьбой дня и ночи. Она не противоречила жизни или её смыслу, наоборот, была неотъемлемой частью этой жизни. А вот люди?.. Почему они должны бороться друг с другом? Почему не могут жить в мире? Их борьба не может быть чем-то оправдана... и не должна. Он не видел в ней смысла. Лорд уже успел привыкнуть к безмятежности и спокойствию в этой глухой деревне. Трудно было даже представить, что далеко отсюда гремят жестокие битвы, уносящие тысячи и тысячи жизней. Но у лорда было ощущение, что этой размеренной жизни вскоре придёт конец. Поэтому его не удивил появившийся через два дня всадник. Это был гонец от рурарского царя. Ярорг велел лорду, а вместе с ним и всем тем воинам кого он сочтёт возможным взять с собой немедленно собираться в дорогу. Эта спешка могла означать только одно - положение рурар ухудшилось настолько, что они больше не могут медлить. Подумав, лорд пришёл к заключению, что взять с собой он может только двенадцать человек из той полсотни, что он обучал здесь норогскому языку. Только они могли сойти за воинов повелителя. Ещё был тавк Драд. Он тоже вызвался идти. И, конечно, он сам. Итого четырнадцать человек. Вполне достаточно. Крупный отряд им ни к чему. Они должны быть как можно более незаметны.
Уже на следующий день они выехали в дворец-солнце. Вместе с лордом отправилась и рурара. Она не хотела расставаться с ним до самого последнего момента. Лорд украдкой смотрел на неё. Она была тревожна, понимая, что этот момент всё ближе и ближе. А вот лица воинов, наоборот, были решительны. Они только и ждали этого дня, когда наконец-то смогут приступить к тому, к чему готовились всё это время. За этот короткий срок лорд успел достаточно хорошо узнать всех их. Одни - такие как двое меченосцев Гралаг и Семиур - были уравновешены и спокойны. Оба они чем-то напоминали лорду Лагоба: были одного с ним возраста, такие же крупные, с виду неповоротливые и тяжёлые, но в бою быстрые и гибкие. Лорд был поражён, впервые увидев, с какой легкостью они двигаются со своими громадными мечами. Другие же - такие как молодой балф Паверк - единственный не рурар из этих воинов, были горячи и порой несдержанны, но вместе с тем лучше других овладели норогским языком. Все они с самого начала знали - кто он, но они также знали и то, зачем он здесь. А главное, что он прошёл через Врата. Именно это обстоятельство, как полагал лорд, и было решающим. Он уже успел понять, что значат эти Врата для рурар. Похоже, они верили им настолько, что даже он перестал быть для них врагом и заслужил их полное доверие. Лорд ещё раз окинул взглядом лица людей ехавших рядом, задержав его на рураре.
- Всё будет хорошо, - улыбнулся ей лорд.
...Как только они выехали из леса - сразу же попали в невероятную суматоху и неразбериху, казавшиеся ещё более невероятными после лесной тишины и спокойствия, и которые при приближении к дворцу только усиливались. Множество воинов большими колоннами шли на запад. Конные обгоняли пеших, не дожидаясь их. Навстречу им двигались многочисленные повозки с ещё большим числом бежавших жителей брошенных деревень и ранеными воинами. Даже по ночам это бесконечное движение не прекращалось, а только лишь замедлялось. На лорда это скопище людей, шедшее в полном молчании изредка прерываемое только стонами раненых да отдельными криками произвело настолько сильное впечатление, что на какой-то миг он перестал верить собственным глазам, всё происходящее перестало быть чем-то явным. Проходившие мимо люди превращались в сплошную колышущуюся массу. Лица угрюмых воинов и измождённых женщин и детей сливались в одно блёклое пятно. Из оцепенения его вывел резкий крик раздавшийся совсем рядом.
- Не отставать. Прибавить шаг. - Кричал какой-то воин.
Шедшие мимо рурарские воины ускорили шаг. Сквозь бряцанье оружия лорд всё же расслышал обрывки их разговоров. Они говорили о каком-то великом уходе. За четвёртый день путь в этом нескончаемом людском потоке лорд уже неоднократно слышал о нём.
- О каком великом уходе все говорят? - спросил лорд находящегося рядом Гралага.
- Мы уходим с наших земель, - с горечью ответил уже успевший обо всём узнать Гралаг. - Оставляем наши дома. Всё, что находится по ту сторону Лияжы. Видно, положение наше скверно. Надеюсь, это хоть как-то нам поможет. Не хочется думать, что всё это напрасно. Великий уход... Он великий лишь потому, что затронул великое множество людей. Но величия Рураре он не прибавляет.
Лорд огляделся вокруг себя. Великий уход предстал перед ним во всём своём трагизме. Усталые люди с безразличными взглядами брели по обе стороны дороги. Даже у воинов, шедших навстречу врагу - и у тех в глазах было больше обречённости, нежели надежды. По обочинам дороги повсюду горели костры: бежавшие люди готовили себе пищу и спали тут же. Отдохнув, они вновь трогались в путь, как можно дальше уходя от надвигавшейся опасности. Только сейчас лорд по-настоящему оценил, какое по тяжести и размаху бедствие постигло Рурару.
О причине столь поспешного бегства отряду лорда стало известно лишь во дворце. Там их в нетерпении ждали.
- Ну, наконец-то! Почему так долго? - встав со своего трона, пошёл им навстречу Ярорг.
- Дороги забиты. Мы не могли быстро ехать, - ответил Гралаг - самый старший среди них.
- Да. Я обо всём знаю. Вы,наверное,догадались, с чем это связано?
- Я полагаю, это связано с вашим требованием о нашем скорейшем приезде, - высказал свою догадку лорд.
- О! Ты довольно хорошо научился говорить по-рурарски, Карог... Ты прав. Мы не можем остановить неистовых. В битвах с ними гибнет слишком много наших воинов. Поэтому мы и уходим, - чтобы сберечь наши силы. На мостах мы дадим новую битву. И не одну. Лияжа - наша последняя возможность сдержать неистовых, последняя преграда на их пути. А вы - наша последняя надежда. Поэтому я послал за вами. Ждать дольше не имеет смысла и слишком опасно для нас. Я надеюсь, вы готовы?
- Да. Не хватает только доспехов и оружия чёрных воинов.
- Они здесь. Принести доспехи!
Один из стражников вышел из тронного зала, выполняя распоряжение Ярорга. Вскоре он вернулся вместе с другими воинами, нёсшими большое число доспехов и оружия.
- Здесь больше полусотни доспехов и оружия чёрных норогов. Всё как ты и просил, Карог, - указал Ярорг на разложенные перед лордом доспехи и вооружение чёрных воинов.
- Вы добыли их в бою?
- Какие-то - в бою. Какие-то - сняли с уже убитых. Но таких очень мало. Большинство пришлось красть ночью. Труднее было с оружием.
- Я догадался. Для чёрных воинов нет большего позора, чем потеря оружия, особенно меча. Когда-то за это даже казнили.
- Чтобы достать всё это нашим воинам тоже пришлось пролить кровь. Надеюсь, это не напрасно.
- Это не напрасно! Клянусь Силой!
- Я давно хотел тебя спросить, Карог. Почему вы клянётесь Силой? Что это за Сила?
- Сила - это то, что правит нами, движет всеми нашими поступками. Но прежде всего - это наша собственная сила, она есть у каждого человека.
- Но только нороги ставят её превыше всего остального.
- Так повелось с давних времён. Говорят, что первую клятву Силой принёс перед норогами наш первый повелитель. И не в нашей власти что-то изменить. Это, пожалуй, единственное, что не под силу человеку, и норогу в том числе, - изменить прошлое.
- Как знать? Может быть, и найдётся такой человек, чья сила окажется способна и на это.
- Тогда он непременно станет легендой. Величайшей на все времена.
- Что ты скажешь о своих? - Взглянув на воинов, примеряющих чёрные доспехи, спросил Ярорг. - Они справятся?
- Эти воины лучше других освоили мой язык и знают о порядках и нравах воинов повелителя столько же, сколько и я сам. Все мы готовы выступить в путь прямо сейчас.
- Поспешить, конечно, стоит. Но вам надо и отдохнуть. К тому же вам всем придётся запомнить то, как отыскать Пещеру Истины. Обэтом вам расскажет Севайд. Отправитесь в путь через день.
- Отдых нам и вправду не помешает, - согласился лорд. И обратился к воинам. - Старайтесьбрать только целые доспехи, без вмятин и пробоин. Мы не должны выглядеть так, будто участвовали в бою. Эй, Шегар, ты взял шлем сотневоина - хочешь встать во главе отряда?
Воины рассмеялись, а молодой Шегар, смущённо улыбнувшись, отложил в сторону шлем с низким остроконечным гребнем и взял другой - с небольшой выпуклой шишкой посередине.
- Я просто хотел примерить.
- Не оправдывайся, Шегар. Ты просто хотел нами покомандовать,- подшутил Гралаг.
Вскоре все четырнадцать человек стояли перед Яроргом облачённые в чёрные доспехи. Правда, у троих из них не было арбалетов, непременных для воинов повелителя. А ещё пятеро были без щитов. Но лорд заверил Ярорга, что они раздобудут необходимое вооружение до того, как кто-то заметит его отсутствие.
- Ну вот и всё, - сказал лорд, надевая шлем примеряемый до того Шегаром.
- Нет. Это ещё не всё, - Ярорг, взяв лежащую на высоком трёхногом столе овальную пластинку с крупной цепью, протянул её лорду. - Кажется, это твоё.
- Мой вайрад. Я и забыл о нём.
Как только лорд увидел свой вайрад, как на него нахлынули старые воспоминания о своей недавней, но уже казавшейся совершенно чужой, жизни. Жизни человека преданно служившим и безоглядно верившим своему повелителю. Жизни, оказавшейся одной большой ложью, неизвестно когда и кем выдуманной; обращённой самым страшным оружием одним народом против другого, а теперь грозящей им обоим уничтожением. Неожиданно эта встреча с отголоском прошлого так сильно взволновала его, что это бросилось в глаза окружающим.
- Что случилось, Карог? -глядя на побледневшего вдруг лорда, спросил Ярорг.
- Ничего. Просто вспомнил, кем я был.
Ярорга ответ лорда встревожил. Он вдруг понял, что для него возвращение к прежней жизни, пусть и на время, будет нелёгким испытанием. Он всё же норог, хоть и не тот, что раньше. Но ему вновь придётся стать тем, кем он был. Тяжелее всего может оказаться именно ему, а не рурарским воинам лишь притворяющимися норогами.
- Царь!
Ярорг обернулся. Перед ним стоял Свуяд.
- Только что во дворец пришёл Ваяр. Я велел пока не впускать его в тронный зал. Здесь Карог... Я не знал, что делать.
- Ваяр во дворце?! - удивился Ярорг. - Странно. Ну что ж. Если он здесь - пропустите его.
- Его обезоружить?
- Не стоит. Я не думаю, что он пришёл сюда, чтобы убить Карога. А впрочем, пусть решает он сам. Что скажешь, Карог?
- Пусть Ваяр войдёт с мечом, как и положено воину. Я не хочу оскорблять его.
- Это ответ благородного человека. Если бы ты дрался с Ваяром, я не знаю, какого исхода я бы желал. Надеюсь, что всё же Ваяр пришёл не за твоей жизнью. Пропусти его, Свуяд.
Свуяд удалился, вернувшись обратно вместе с Ваяром.
- Почему ты здесь, Ваяр? - спросил Ярорг. - Я полагал, что ты уже ушёл с какой-нибудь дружиной.
- Я много думал, царь. Над тем, что ты мне говорил, над тем, зачем даны нам наши жизни. Моя ненависть к норогам не стала слабее, - Ваяр холодно взглянул на лорда. -Наоборот, она становится только сильнее. Но она не может и не должна стать сильней моей любви к Рураре. Пусть моих родных уже нет в живых, но Рурара всё ещё жива. Я помню того воина - Лизага, помню его глаза. Тысячи, таких как он, гибнет сейчас. Я хочу спасти, хоть некоторых из них. Поэтому я здесь.
- Ты согласен отправиться вместе с Карогом за этим жезлом? - осторожно спросил Ярорг.
- Да, царь. Если моя помощь всё ещё нужна.
- Твоя помощь всегда будет нужна Рураре. Но я хочу, чтобы ты знал - тебя никто не принуждает.
- Это моё решение, царь. И мой выбор.
Ярорг подошёл к Ваяру и крепко обнял его.
- Я рад. Рад. Твой выбор верен, Ваяр. Теперь я не сомневаюсь, что у нас всё получится. Подбери себе доспехи.
Ваяр подошёл к беспорядочно лежавшим доспехам и принялся примерять их на себя.
- Я рад снова тебя видеть, Ваяр, - услышал Ваяр за спиной знакомый голос.
Ваяр обернулся. Это был Драд.
- Я тоже рад нашей встрече, Драд, - сказал Ваяр, но Драду его голос показался жёстче, чем обычно.
- Значит, ты едешь с нами?
- Да, - сухо ответил Ваяр, надевая на левую руку чёрную перчатку.
- А как же твоя месть, Ваяр? Ты решил забыть о ней?
- Это и будет моей местью.
- Ты знаешь - я не об этом. Я - о Кароге. Ты же хотел расправиться с ним. А теперь тебе придётся выполнять все его приказы, подчиняться ему.
- Не волнуйся за меня, Драд. Я как-нибудь справлюсь с этим.
- Я волнуюсь не об этом, Ваяр.
- За норога тоже можешь не бояться. Я пришёл не для того, чтобы подобраться к нему.
- Обещай мне, что не тронешь его... Пойми, Карог нужен нам всем. И можешь мне поверить - на его долю выпало не меньше, чем нам.
- Мне не важно, что там выпало на его долю, - Ваяр надел шлем, потом снял его. - Можешь верить мне, Драд. Я не буду убивать норога. Но сказать ему в глаза кое-что я должен.
Резко развернувшись, Ваяр подошёл к лорду. Все находившиеся в зале напряжённо следили за ним. Свуяд даже хотел подойти ближе, но Ярорг остановил его.
- Слушай меня, норог. Меня зовут Ваяр. Я - рурар. Все кого я любил в этой жизни - мертвы. Эти доспехи я надел, чтобы остановить неистовых. Когда я сделаю это - я сниму их. К этому времени многие из норогов будут уже убиты. Но их станет больше, как только на битву выйду я. Пока же, моя месть не коснётся никого из твоих. Она будет набирать силу, до того дня как я смогу её обрушить на вас. Этот день всё ближе. Клянусь Небом, мой меч не будет знать пощады.
...Пятнадцать воинов неподвижно стояли, держа под уздцы своих вороных коней, и смотрели на восход солнца. Они следовали древней рурарской примете: если хочешь, чтоб твоё начинание завершилось успешно - встречай новый день. Рядом с ними стояло множество людей. Солнце медленно и тяжело, словно нехотя, вскарабкивалось над горизонтом. Наблюдавший за его неторопливым подъёмом лорд успел о многом передумать: о рурарах и норогах; о том, что для многих из них этот рассвет будет последним; обо всём том невероятном, что произошло с ним самим за последнее время; о жизни и смерти; и о долге воина, который должен жертвовать своей жизнью, чтобы спасти другие.
Когда солнце взошло достаточно высоко, Ярорг нарушил всеобщее молчание. Он поочерёдно подходил ко всем пятнадцати воинам и напутствовал их в долгий и опасный путь. Гралаг, Семиур, Лемол, Бокар, Паверк, Аглар, Ильяр, Кейвар, Шегар, Драд... Ярорг подошёл к Ваяру и тепло обнял его.
- Ваяр. Ты уже многое сделал для Рурары. Сделай же ещё одно усилие. Рурара ждёт сейчас одного большого подвига. От каждого в отдельности и от всех вместе. И помни: воин должен хорошо владеть не только оружием, но прежде всего своими чувствами. Тогда он одержит свою самую главную победу - победу над самим собой. Победи себя - и ты победишь врага. Я верю в тебя.
Последним стоял лорд.
- Карог, - Ярорг обнял его также как и Ваяра. - Наши народы стремятся уничтожить друг друга. И сейчас не так важно, кто всё это начал. И для рурар и для норогов гораздо важнее остановить эту бойню. И как можно скорее. Я благодарен Небу, что среди норогов оказался такой как ты. Убеждён, что таких среди вас много. Благоразумие должно победить ненависть. Я верю, с твоей помощью - так оно и будет. Пора в путь.
- По коням, - прокричал Гралаг.
Воины вскочили на коней. И тут из людской толпы выбежала рурара. Подбежав к коню лорда и ухватившись за стремя, она пыталась что-то объяснить. Лорд соскочил с коня. Он не понимал, что она хочет сказать ему. А рурара всё что-то объясняла, показывая то на него, то на себя.
- У вас будет ребёнок, - первым догадался Ваяр, оказавшийся рядом с ними.
- Это правда? - лорд был ошеломлён.
Рурара кивала: "Да, да".
- Почему же ты молчала?.. У нас будет ребёнок... Наш ребёнок...понимаешь ... наш с тобой, - лорд не знал, что и думать. Его распирала неуёмная радость и ...гордость. Как будто он сделал что-то важное. Важное и достойное.
Лорд счастливо обнимал рурару, пока все остальные - кто с изумлением, кто с неподдельной радостью - смотрели на них. Наконец к ним подошёл Ярорг. Он обнял сначала лорда, потом рурару.
- Карог. Я рад. Рад за вас обоих. Отныне вас связывает нечто большее. Новая жизнь - это и новая надежда.
- Я вернусь. Теперь я обязательно вернусь. И мы назовём его вместе. Нашего сына... Я верю - у нас будет сын.
- Пора, Карог, - Ярорг торопил его, несмотря на это радостное событие. - Надо спешить. Мы сделаем всё, чтобы остановить неистовых на Лияже, а ты сделай всё, чтобы спасти всех нас. И будущее наших детей.
Пятнадцать всадников, подхлёстывая своих лошадей, понеслись в клубах пыли вдаль от дворца. В спину им бил яркий свет, будто солнце, также как и люди, провожало их в долгий и опасный путь.
- Добрый знак. - Ярорг обнял рурару одной рукой за плечи. - Солнце яркое и ни одного облака. Значит, удача будет им спутником. Они вернутся. Вот увидишь.
Рурара кивнула. Остаётся только ждать и надеяться. Вновь всё как тогда, когда она провожала его на Парящий Остров, не зная, вернётся ли он. ...Нет! Сейчас всё иначе. Сейчас они будут ждать его возвращения вдвоём. Она и их ребёнок.
***
Это было великолепно и красиво. Других слов для того, чтобы описать видимое им сейчас всевоин Флайг просто не мог подобрать. И каждый из воинов повелителя находящийся сейчас здесь испытывал те же чувства, что и он. Жаль, что этого не видит сам повелитель. Такое непременно должен увидеть каждый норог хоть раз в своей жизни. Всевоин, чтобы лучше разглядеть, взобрался на своём жеребце на высокий холм. Вокруг насколько хватало глаз, лежали мёртвые рурары. Их было так много, что казалось, здесь полегли все воины, какие ещё только оставались у Рурары. Между их телами бродили перерожденные, которые, стоило им только услышать стон недобитого рурара, тут же набрасывались на него. За право убить рурара они дрались даже между собой. Как голодные звери накидываются на добычу, так и перерожденные накидывались на рурар. Рурары и были для них добычей. И добраться до неё первым стремился каждый из перерожденных. Конечно, хорошо показали себя таймоги и воины повелителя: даже самые молодые и неопытные из них убили в это утро множество рурар. Но всё же сегодняшней победе они обязаны, прежде всего, перерожденным. Это они первыми - вот уж действительно звериное чутьё - услышали в густом утреннем тумане голоса рурар. А дальше началось неописуемое. Сдержать их уже ничто не могло. Влекомые жаждой убийства, перерожденные набрасывались на рурар. Им даже не надо было никакого оружия - их оружием была их ненависть. И предсмертные крики рурар ещё больше распаляли их ненависть. В какой-то миг большое рурарское войско просто перестало существовать. Воины повелителя уже успели привыкнуть к победам. Но сегодняшняя затмила все предыдущие, даже ту первую, на Могвайских полях. Это был разгром. Полный и безоговорочный. Не вызывающий никаких сомнений в силе Норгии и слабости Рурары. Никто из воинов повелителя не знал насколько велика Рурара, но это было уже совершенно не важно. Она была окончательно повержена. Вот лежат её воины, не сумевшие защитить даже самих себя. Что может ещё так радовать настоящего воина, как не павший враг? Пусть Рурара будет хоть бесконечной - её уже не существует. Она погибла - сегодня это видел каждый. Весть об этой победе будет лететь впереди норогского войска и обрушится на рурар, заставляя в страхе сжиматься их сердца и лишая остатков мужества. Так думали воины. Так же думал и всевоин. Поэтому он и не торопился. Рурару уже ничто не спасёт. Пусть рурары приходят снова - их ждёт та же участь. Эту победу надо отметить, как следует. Воины это заслужили. Пировали тут же, на поле победы. Двинулись вперёд только через несколько дней. Несмотря на приказ повелителя идти как можно быстрее, войска всевоина шли не спеша, часто вставая лагерем. Всевоин теперь рассуждал иначе: Рурара разбита и какая разница, когда она будет добита окончательно. Многие из его воинов были также беззаботны, как и он, даже беспечны, другие - наоборот, возбуждены в предвкушении новых громких побед, где они мечтали прославиться. И никто из них не чувствовал ни капли беспокойства на враждебной земле. Хотя смутная тревога начала появляться, когда на их пути стали попадаться пустые деревни. А ведь до сих пор рурары чаще всего защищали их. Но всевоин успокаивал себя - значит, у рурар и вправду мало сил, а скоро исчезнут и они. Но шли дни, а рурар всё не было. Некоторые из тысячевоинов, видимо, чувствуя неладное, подходили к нему с просьбами отправить их вперёд. Но он отказывал им. Это его поход и он должен быть впереди своих войск. Он, всевоин Флайг, первым ступает по рурарской земле, а не кто-нибудь другой. Но что он мог запретить своим воинам, того не мог запретить таймогам. Им, шедшим вместе с войсками всевоина, эта медлительность досаждала. Они привыкли к быстрым переходам, их резвые кони соскучились по ветру. И в один из дней воины Халая, таймогского вождя, шедшего вместе со всевоином, покинули норогский лагерь, даже не попросив дать им перерожденных. Они также пребывали в полной уверенности, что Рурара больше не сможет собрать воинов для своей защиты. Никто и не подозревал, чем может закончиться для них подобная беспечность. А вскоре войска всевоина неожиданно наткнулись на их лагерь. Воинов в нём было наполовину меньше от тех, числом равных четырём тысячесилам, что покинули его несколько дней назад. Оставшиеся же выглядели так, словно это не они заверяли не так давно воинов повелителя, что украсят свои щиты новыми головами рурар. И что же сейчас... Жалким ничтожеством - вот кем выглядели сейчас таймоги. По их словам, переходя мост через реку, которая находится совсем близко отсюда, они получили такой отпор, что, ища спасения, прыгали в воду, а многие даже бросали своих лошадей, что для всадников таймогов считалось немыслимым. Халай погиб, хотя как - никто не мог сказать. Остальные спасались, кто, как мог, уже думая о том, как бы спасти свою голову, а не наколоть новую на свой щит. Убедившись же, что их не преследуют, они остановились. Здесь их и застали воины повелителя. Слушая их, воины снисходительно улыбались: несчастные таймоги - не смогли справиться с рурарами в одиночку. Придётся им показать, как это следует делать.
***
Рурарский мост вызывал у всевоина Флайга те же чувства, что и зрелище тысяч мёртвых рурар. Он был великолепен и красив. До сих пор воинам повелителя в Рураре попадались лишь деревянные дома и мосты, даже крепости рурар, и те были из дерева. За что все нороги стали презирать рурар, как и степняков таймогов, которые вообще не имели у себя домов. Всевоин начал даже думать, что рурарам вообще неизвестно как обрабатывать камни и возводить из них замки или хотя бы дома. Но этот мост показывал, на что были способны рурары. Только одна его длина вызывала восхищение и уважение. Мост был перекинут через широчайшую реку, какую ещё не доводилось видеть всевоину. Многочисленные стройные опоры, образовывавшие изящные арки, высоко возвышали этот мост над водой. Ширина его была также необычайна. На взгляд всевоина по нему могли одновременно проехать до двадцати всадников. Выполненный из белого камня мост, несомненно прочный и крепкий, представлялся в тоже время лёгким и хрупким, одно дуновение ветра которого, казалось, могло обрушить его. Да, этот мост был великолепен и красив. Настолько, что на какой-то миг всевоину, ненавидящему всё на этой земле, даже одна мысль о его уничтожении вдруг показалось дикой и кощунственной. Но он непременно должен быть уничтожен. Как и всё рурарское. Как сами рурары. Ничто не должно напоминать о них.
Всевоин развернул своего коня, возвращаясь в лагерь, но обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на мост. В лучах заходящего солнца белоснежный мост показался ему особенно красивым. Завтра утром воины повелителя пройдут по нему на тот берег. Там их ждут новые победы, а Рурару окончательный разгром. Это даже хорошо, что рурары разбили здесь таймогов. Своим великолепием этот мост уязвлял гордость всевоина, бросал вызов самой Норгии. И он должен быть захвачен непременно норогами. Только истинные нороги первыми пройдут по нему. И тогда его сияние померкнет, а вслед за ним угаснет и Рурара. Всевоин ухмыльнулся в предвкушении завтрашнего дня.
...Чёрная тысячесила Крега спешно покидала мост. Утро, так ожидаемое всевоином, принесло позор и унижение. А рурарский мост с ещё большей, как это казалось всевоину, силой сиял - непокорный и гордый. Захлёстываемый злостью, Флайг отвернулся, не в силах смотреть на это - воины в беспорядке бежали, торопясь покинуть мост. Но винить их он ни в чём не мог. Он всё видел собственными глазами. Видел, как воины храбро и отважно дрались, видел, с какой пугающей быстротой таяла тысячесила. Он сам отдал приказ на отход. Но рурары не пытались их преследовать. Это была ловушка, в которую попались сначала таймоги, а теперь и он сам. Ловушка, о которой его пытались предупредить многие тысячевоины. Надо было идти и идти вперёд, не дать рурарам собраться у этой реки. Если бы ему было известно о ней!.. Правда, о ней знали чоры, но их почти всех сразу же перерождали. А пленным рурарам вырезали языки, чтобы они как раз и не могли произнести ни слова на своём проклятом языке. Теперь же этот мост может дорого им стоить. Флайгу пришлось отказаться от мысли, что этот мост непременно должен быть взят норогами - сегодняшний бой убедил его в этом. Воинов нужно сберечь, пусть здесь бьются перерожденные. Победа всё равно будет принадлежать Норгии. Главное, захватить этот мост, и как можно скорее. Следующим же днём все находившиеся у всевоина перерожденные бросились выполнять этот приказ. Так завязалась битва за мосты, как прозвали это многодневное и непрерывное побоище воины повелителя. Один день этой битвы был равен многим десяткам предшествовавших ему. Перерожденные тысячами гибли на этих мостах. Иногда они, казалось, были близки к успеху, захватывая большую часть моста. Но рурары, несмотря ни на что, всякий раз отбрасывали их назад. Ужасным для воинов повелителя оказался десятый день битвы. К этому времени перерожденные оказались почти полностью перебиты, новые же их силы ещё не подошли. Всевоин, твёрдо веря, что и силы рурар также истощены, и не желая давать им ни одного дня передышки, бросил в бой норогские тысячесилы.
При свете факелов, прикреплённых к щитам, тёмной безлунной ночью воины трёх лучших тысячесил шли к мосту, загромождённому телами убитых. Кто-то в страхе и отчаянии взывал к помощи Великой Силы, кто-то, надеясь только на собственную, крепче стискивал зубы, другие, не веря, что им удастся выжить, обречённо опускали головы, пытаясь понять, как такое могло произойти, почему Сила и удача отвернулись от них, и почему они должны здесь умереть. Прозвучал приказ залепить уши, и вскоре первые ряды воинов, с трудом преодолевая завалы тел, схватились с рурарами. Каждый понимал: надо как можно быстрее достичь того берега. Там - победа, а здесь, на мосту - смерть. И воины бились так, как никогда в своей жизни. Они не слышали звуков этого побоища, не слышали треска ломавшихся копий, лязга мечей и грохота щитов, не слышали криков и стонов умирающих у них под ногами своих и чужих раненых, не слышали воплей безумцев, сошедших с ума на этом мосту, не слышали самих себя - они слышали лишь бешеный стук собственных сердец. Это и было для них звуком битвы. Последнее, что они слышали перед смертью. Неимоверным усилием воинам повелителя удалось потеснить рурар. Но берег, от которого их отделял всего лишь полёт стрелы, был всё также далёк. Смерть же была близка. Близка и неожиданна. Она настигала воинов повсюду. На мосту и в реке, куда во множестве падали воины, и чьи воды не могли охладить пыла битвы. Река казалась ожившей от кишевших в ней людей. Рурары и нороги пытались утопить друг друга, прежде чем самим пойти на дно. А сверху на них, не переставая падали всё новые и новые воины - ещё живые и уже мёртвые...
***
- Угробили тысячесилы! В одну ночь - целых три! Когда такое было?!
- Столько воинов погибло! И всё напрасно!
- Нас было слишком мало!
- О чём ты говоришь?! Сколько до нас здесь полегло перерожденных! Ты же видел! Здесь не справились бы и тридцать тысячесил!
- Этот мост слишком узкий для такой битвы. Рурары сами отступили сюда - им удобно здесь биться!
- И мы попались в эту ловушку!
- Мы сами виноваты - думали, что с рурарами уже покончено!
- Ещё две таких ночи - и будет покончено с нами!
- Что нам все прошлые победы, если мы не можем перейти эту реку!
- Надо было найти другой путь!
- Она слишком длинная...
- Говорят таких мостов несколько - и на всех рурары стоят до конца!
- Это верно! Они будут драться здесь до последнего своего воина и просто так не уйдут!
- Мы уже прошли пол-Рурары. Неужели не захватим этих мостов?!
- Мы истечём здесь кровью - рурары об этом позаботятся!
- Когда-нибудь мы захватим их - у рурар же не бесконечные силы!
- Где были наши лучники?! Почему не помогли нам?!
- Они и не могли помочь нам в такой темноте!
- Они бились рядом с нами!
- На этом проклятом мосту нам не помогла бы даже конница псов!
- Увидеть бы сейчас хоть кого-нибудь из них!
- Зачем?! Чтобы ты им сказал?!
- Их берегут для победы. Мы приведём их к ней, а они как всегда перешагнут через нас!
- Гнусные псы! Стояли и смотрели, как мы гибнем!
- Тише! Вот и они!
К воинам только что вернувшимся с битвы подъехал отряд всадников во главе со всевоином Флайгом. Ещё издали он заметил как мало уцелевших в этой битве. А при приближении его ужас и удивление только возрастали. С дрожащими от дикой усталости руками выжившие воины едва держались на ногах, многие были настолько слабы, что не стали вставать с земли даже в его присутствии. Непостижимо! Всего лишь за ночь исчезли три тысячесилы! Так много воинов повелителя за время этой войны ещё не гибло. Он полагал, что этот мост будет захвачен перерожденными за день-два и даже поспешил отправить к повелителю гонца с вестью, что мост уже взят. Но все перерожденные уничтожены, погибло три тысячесилы, а мост по-прежнему рурарский. Всевоин не знал, кого во всём этом винить. Злость бушевала в нём, но была бессильна. Бессильна! Неужели Сила оставила их?! Всевоин ещё раз окинул взглядом жалкую кучку воинов, стоящих перед ним, и остановил его на Квиладе - единственном тысячевоине, уцелевшим в этой битве.
- Почему этот мост до сих пор рурарский? - жёстко спросил всевоин Квилада.
Квилад смотрел на Флайга с открытой и даже вызывающей неприязнью. Его доспехи, покрытые кровью, были во многих местах измяты и изрублены, а с правой стороны из них торчали обломки пяти застрявших в них стрел. Сразу же было видно, что он побывал в самом пекле битвы. В руках Квилад сжимал рурарский меч. Шлема на нём не было вовсе.
- Потому что тысячесил больше нет, - резко ответил Квилад. - Потому что все погибли на этом мосту. А те, что стоят сейчас здесь, сделали всё, что могли.
- Почему вы ушли? Я не отдавал такого приказа.
- Я уже сказал. Пятьсот израненных воинов не сделали бы того, что не смогли сделать пятнадцать тысяч. Я отдал этот приказ.
- Я здесь отдаю приказы... Не смогли справиться с этими презренными рурарами.
- Рурары не презренные. А если это так, тогда и эти воины, - обвёл Квилад мечом воинов, стоящих у него за спиной, - тогда я сам - презренные. Рурары - храбрые и мужественные воины. Они выдержали десять дней боёв с перерожденными. Они не дрогнули перед нами. Мои воины гибли не от рук трусов и подлецов. Или их вы тоже презираете, - тех, кто остался лежать там, на мосту? Вы можете презирать рурар сколько угодно, но чего стоит ваше презрение, когда вы способны только издалека смотреть на эту резню.
- Замолчите, Квилад! Чего стоит моё презрение вы ещё узнаете... А где ваш меч, Квилад? Вы его потеряли? Для любого норога во все времена это было позором.
- Мой меч сломался. А этот - я вырвал из рук рурара и убил им гораздо больше, чем любой из ваших воинов. И где были они, ваши хвалёные воины? Как обычно ждали, когда враг побежит? Также как и вы смотрели, как гибнем мы? Рурары достойны уважения в отличие от вас, грязных псов!
- Ну хватит! Взять его!
Чёрные воины бросились было к Квиладу, но тут же остановились. Воины Квилада подняли свои арбалеты, ощетинились копьями и мечами.
Воины продолжали всё так же стоять, всем своим видом показывая, что не дадут тысячевоина в обиду.
- Я сказал: сложить оружие! - побагровел от гнева Флайг.
- Мы не сложили его перед рурарами, тем более не сложим перед вами, - пробасил широкоплечий воин, стоявший рядом с Квиладом, в таких же как и у него изрубленных и окровавленных доспехах.
- Именем повелителя! Приказываю вам!
С этими словами несколько чёрных воинов рванулись вперёд, но тотчас же остановились. Перед ними в землю впились десятки стрел.
- Вы ответите за это неповиновение, Квилад! - с угрозой сказал Флайг. - Ответите перед самим повелителем! Вы и ваши воины.
- Я готов предстать перед повелителем. Но мои воины здесь ни при чём.
Ничего не ответив, всевоин тронул коня.
- Мы с тобой до конца, Квилад, - вновь послышался бас широкоплечего воина.
- Спасибо, Лагоб. Для меня честь, что я бился рядом с тобой. Слышите, воины! Стоять рядом с вами - честь для меня! Сегодня я видел настоящую доблесть и отвагу! Вы показали мне их! Вы - герои Норгии! Вы вправе гордиться собой! Сейчас мы разожжём костры и вспомним тех, кого уже нет с нами! Великая Сила уже взяла их души в свою обитель! Но они никогда не будут забыты, пока мы помним их имена, пока их помнит Норгия! И мы не предадим их!
Воины иступлёно застучали по щитам, провожая своих павших товарищей, словно хотели, чтобы те услышали их. Грохот щитов ещё долго сотрясал воздух. Воинам не верилось, что они выжили в этой битве.
***
О крутой берег реки тихо плескалась вода. Слабый ветер лениво гладил траву. Медленное солнце, как будто застывшее на одном месте, грело сонную реку. Во всём, что видел лорд Карог, царило спокойствие и безмятежность. Даже летевшая куда-то стая птиц казалась неторопливой. Но сердце лорда терзала тревога. Да и это, наблюдаемое сейчас им спокойствие, было обманчивым. Совсем близко от этого места находился мост - такой же ослепительно белоснежный, как и дворец Ярорга, за что и был наречён самими рурарами "царским мостом". Уже несколько дней на нём, как и на всех других мостах перекинутых через Лияжу, шли ожесточённые битвы. Рурары сдерживали бешеный натиск перерожденных, и пока им это удавалось. Лорд говорил "рурары", хотя знал, что здесь дерутся и чоры, и орлаки, и балфы. Но всё же объединяющей всех их силой были именно рурары. И именно за Рурару шла теперь эта грандиозная битва. Падёт Рурара - падут и все остальные царства. Это понимали все. Потому и бились так отчаянно. Они защищали не мосты - они защищали свои дома, к которым обязательно придёт беда, если не остановить перерожденных. А он должен остановить повелителя. И он готов к этому, как и весь его отряд. Но уже несколько дней они стоят на берегу Лияжы безо всякого движения и ждут лишь одного - тёмной ночи, которая позволит им незамеченными переплыть на другой берег. Но как назло луна светила ярко и на небе не было ни одного облака. Лорд со злостью пнул по камню.
- На что досадуешь, Карог?
Лорд обернулся на голос. Это был Драд.
- Ходишь всё так же тихо, Драд.
- Я же всё-таки тавк. Так на что ты всё же так зол?