Все началось с того, что мне "выпала честь" дежурить на мостике. Эта честь выпадала каждому из ста трех жителей корабля-базы "Изыскатель" в порядке очереди. Быть дежурным оператором -- значило шесть часов следить за приборами, а в экстренном случае созвать команду. Пока таких случаев за весь полет не было ни одного. И вот я сидел в операторском кресле, твердом, но удобном, и время от времени посматривал на экраны и индикаторы, которые весело перемигивались разноцветными огнями на панелях. Но толку, что я на них смотрел, было мало. Всеми системами корабля управлял компьютер, люди только отдавали приказы. Поэтому в основном я любовался изображением на главном экране, который был "лобовым стеклом" корабля: величиной во всю стену, он показывал звезды. Огромное количество звезд, в левом нижнем углу слившиеся в ядро галактики Млечный Путь. Также были видны спирали других галактик, и едва-едва можно было различить далекие шаровидные скопления. В центре экрана мерцала яркая звезда -- к ней и была направлена наша экспедиция. Говорят, есть три вещи, на которые можно смотреть беспрерывно: как горит огонь, как течет вода, и как работает робот. Я же добавил бы четвертую: мне пока не надоело смотреть на звезды через центральный экран. Полет проходил в автоматическом режиме, и от меня требовалось по сути только одно: не спать. Но спать на дежурстве мне никогда не хотелось.
Центр управления имел полукруглую форму, высотой метров пятнадцать и радиусом в пятьдесят. Кресло дежурного оператора располагалось в самом низу, ближе всего к приборам, там же были кресла навигаторов и компьютерщиков. Остальные располагались полукругом сзади, дальше всех находилось кресло капитана, потому что с этого места был прекрасно виден весь центр управления. Стены были из красивого металла, имевшего золотистый, очень приятный для глаз, цвет. Потолок был такого же цвета, только светлее. Он слабо светился, создавая в зале уютный сумрак, в котором отчетливо различались все индикаторы и экраны.
До конца моего дежурства оставалось часа три. Потом пойду спать в каюту, но перед этим выйду на соседнем островке и переплыву пролив. После долгого сидения неплохо было бы размяться. Вода, наверное, градусов двадцать пять. А когда проснусь, пойду готовить роботов для анализа небесных тел этой системы. Пора уже, ведь торможение корабля закончится примерно через шестдесят часов, и начинается фаза детального изучения системы и составления бесконечных отчетов.
Но тут мои мысли прервал сигнал системы внутренней безопасности. В чем дело? Ах, вот оно что. Объявленный сегодня вне закона Димка вступил в схватку с преследователями. Начальником полиции был Майк, двумя его помощниками... нет, не помню кто.
-- Отобразить на голопроектор!
-- Выполняю.
В центре зала над возвышением появилась рельефная картина лесистой местности. Если посмотреть ближе, можно было различить двух человек, прячущихся за деревьями и неистово друг в друга стреляющих из лазерных пистолетов средней мощности. Пока все выстрелы приходились по деревьям, и местами уже занимались небольшие пожары. Тонкие деревья, ветки, кусты падали, срезаемые лазерами. Дима все время перебегал с места на место, и потому горящая полоса леса все увеличивалась.
-- Обнаружен пожар! -- сообщил компьютер, и на приборных панелях замигали лампочки сигнала тревоги, -- Выслать пожарную команду?
-- Выслать! -- подтвердил я, и подумал: "Хорошо, что я на вахте -- мне теперь можно будет наблюдать все боевые действия без перспективы быть подстреленным".
Тем временем отстреливавшийся Дима начал потихоньку отступать, а затем, побежал со всех ног, время от времени стреляя назад. Уменьшив мастаб, я понял: подоспели помощники шефа полиции, и теперь расклад не в пользу бегущего.
Дима перестал стрелять и еще более убыстрил бег. Преследователи тоже припустили за ним вовсю. Через пару минут случайно (а может специально) в поле зрения камер попал еще один человек, спавший в гамаке, натянутом между деревьями. Бегущий тоже увидел его, а потому крикнул:
-- Вася, выручай!
Вася проснулся, достал из кармана шорт маленький пистолетик, и с криком "Наших бьют!" начал стрелять по преследователям прямо из гамака. Один из них упал.
-- Камеру на упавшего! -- приказал я, и увидев, что у того в животе дырка с обожженными краями, крикнул: -- Спасти мозг упавшего.
-- Выполняю, -- ответил компьютер.
Тем временем схватка продолжалась, и Вася, спрыгнув с гамака, укрылся в небольшом овраге. Оставшиеся двое преследователей тоже залегли и открыли огонь по нему. Дима тем временем убегал по направлению к порталу.
Через несколько секунд луч попал Васе в голову. Приблизив камеру, я понял, что группа спасения здесь уже бессильна. Но он достиг своей цели: Дима уже спустился через портал в технические коридоры корабля и найти его там будет уже непросто. Если не наблюдаешь из рубки, конечно. Я посмотрел на него, затем на преследователей, и отключил камеру. Наблюдать дальше не было смысла. Откинувшись на спинку стула, я снова стал любоваться галактикой, раскинувшейся на экране.
Примерно час спустя снова раздался сигнал, на этот раз обзорной системы. В этот момент я как раз прохаживался по залу, чтобы немного размяться. Раз система сигналила, значит, обнаружено что-то металлическое искусственного происхождения. Я взглянул на радар, и понял, в чем дело. Это был предмет правильной цилиндрической формы. В природе такого не бывает.
-- Полную информацию об объекте! -- скомандовал я компьютеру, и тот вывел данные на главный экран.
Расплывчатое изображение и габариты -- 50 км в диаметре и около двух тысяч по длине означали только одно: это корабль-база среднего класса.
-- Общая тревога!
Материнский корабль "Звездоход" направлялся к центру галактики "Млечный Путь". По пути он заходил в звездные системы, лежащие по курсу, дабы заправиться новыми материалами и горючим. Время от времени от него отпочковывались новые корабли, некоторые затем возвращались назад, другие присылали к месту встречи автомат с сообщением, что они решили не возвращаться. В этом случае в нем находилась вся собранная экипажем информация с момента отстыковки и их матрицы памяти. Также как правило указывалось хотя бы приблизительное направление следования. Примерно одиннадцать тысяч относительных часов назад "Изыскатель" отделился от "Звездохода" для исследования и сбора ресурсов в находящейся неподалеку звездной системе, предположительно имевшей планеты. Команда "Изыскателя" состояла из студентов университета имени Королева, который был, по сути, основным ВУЗом корабля. Исследование системы было дипломной работой нашей команды. Уходя в полет, мы договорились о месте встречи со "Звездоходом", примерно через 15000 часов. Еще 1000 часов "Звездоход" будет ждать нас или сигнал от нас, а затем пойдет на поиски. Если же в системе, куда мы направляемся, нас не найдут, то он вынужден будет продолжить свой путь. Нас оживят с последнего макета, который мы, уходя в путешествие, оставили на материнском корабле.
Стандартных полетов еще никогда не было, всегда находилось что-нибуть новое, непредсказуемое. Вот и сейчас: едва мы приблизились к цели, как тут же обнаружили чей-то корабль. Теперь если все пойдет хорошо, то встретимся, обменяемся новыми достижениями, и взаимно пополним наши библиотеки. Не говоря уже о том, что у них должно быть куча забавных вещей, до которых мы просто не додумались -- рецепты блюд, моды, архитектурные решения. И, конечно же, произведения искусства. Ведь что еще может человек в мире, где все за него делают роботы, кроме занятий искусством и наукой. Да и то, в последнее время компьютеры становятся все более разумными, и поэтому люди все меньше занимаются наукой. Человек лишь намечает пути исследований и делает глобальные выводы.
Через десять минут все уже были на местах. Присутствовал здесь и Димка, и "начальник полиции" Майк с двумя "помощниками", и даже застреленный Вася, который все-таки успел сюда добраться. Монотонный гул 103 человек постепенно заглушил попискивание приборов, но когда появился Игорь, бывший на "Изыскателе" капитаном, голоса стихли. Тело, которое он носил сейчас, было высоким, слегка полным, на голове черные волосы, хотя они были не в моде, круглое лицо с правильно посаженными серыми глазами. В общем, вполне типичное тело, если бы не его фирменная улыбка, благодаря, возможно, именно ей он находил общий язык со всем экипажем. Эту улыбку, конечно, никакой автомат не смог бы смоделировать, она отражала его внутренний мир, поскольку сам Игорь был человеком веселым, хотя иногда слегка занудливым.
-- Установить связь с кораблем! -- приказал Игорь бортовому компьютеру.
-- Выполняется. -- прозвучал голос из динамиков.
-- Вывести фотографию объекта высокого разрешения на главный экран.
-- Выполняю.
-- Вывести расчетный курс объекта.
На голопроекторе, находившемся внизу зала, появился план системы с линией курса корабля. Линия огибала звезду внутри орбиты единственной планеты и снова уходила в бесконечность.
-- Пересечений с другими объектами системы не обнаружено.
Через пару минут Голос компьютер снова ожил:
-- Объект на запросы не откликается. Продолжать?
-- Да.
-- Как ты думаешь, это корабль людей, -- спросил я сидящую рядом в навигаторском кресле Анечку.
-- Трудно сказать. Да, конечно, люди делали корабли такой конструкции, однако это было давно. У современных кораблей больший диаметр, -- немного подумав, она добавила: -- да, наверное это все-таки люди.
Чепуха, -- сказал сидевший рядом и слышавший наш разговор Вова. -- Я только что просмотрел статистику всех известных запусков. Оказалось, ни один корабль, отправленный со "Звездохода", не мог здесь оказаться в принципе. А другие корабли полетели совсем в другую сторону, и попасть сюда тоже никак не могут. Вероятность, что здесь сейчас окажется корабль людей, практически нулевая. Впрочем, чего гадать. Сейчас появится картинка, и мы все наверняка узнаем.
Тем временем капитан приказывал роботам готовить корабль к отражению атаки и к приему гостей.
Спустя еще десять минут компьютер вывел на экран высококачественную фотографию корабля. Все ахнули. На цилиндре рельефными буквами было написано: "Валькирия".
-- Не может быть!
-- Неужели?!
-- Нашлась Валькирия!
Анечка, хоть и была удивлена, победно посмотрела на Вову: Ну, что я говорила. Вова со смущенно улыбался и сказал:
-- Ну-у-у...
-- Но как они сюда попали? -- подумал кто-то вслух.
Историю о единственной известной "Звездоходу" гибели корабля знали все. Примерно два миллиона относительных часов назад от корабля "Вечность" отпочковалась "Валькирия". Они договорились встретится в некой системе для обмена накопленными ресурсами и знаниями. "Вечность" пришла в условленную систему немного раньше. Поскольку Валькирии еще не было, они начали исследовать систему, и в одном из поясов астероидов нашли помятый до неузнаваемости разгонный модуль Валькирии. Конечно, там сразу же мобилизовали все возможные средства -- шутка ли -- пропало около десяти тысяч человек. Отправили в окрестные системы разведчиков, попытались вычислить путь разгонного модуля, отправили туда спасательную команду. Но все было без толку. Разведчики и спасатели вернулись ни с чем. Подождав еще некоторое время, "Вечность" вынужден был покинуть систему, оставив в ней сообщение о своем курсе. Насколько нам было известно, никто Валькирию больше не видел. Постепенно расстояние между "Вечностью" и "Звездоходом" увеличилось, и связь прервалась.
И вот теперь она наконец нашлась.
Тут же компьютер вычислил продолжительность полета Валькирии со времени пропажи, и оказалось, что если она все время летела с той же скоростью, с какой летит сейчас, то по теории относительности с момента аварии на ней прошло около 50000 земных лет. Было понятно, что ничего живого там уже не осталось.
-- Валькирию нужно исследовать, и по возможности переправить на Звездоход. Все остальное сейчас -- второстепенная задача. Для начала необходимо вычислить точно, не пересекается ли курс Валькирии с какими либо телами системы. Ведь он два раза проходит через пояс астероидов. Компьютер, начать расчет.
-- Выполняется. Ориентировочное время -- 5 часов, включая повторное сканирование пространства.
-- Пока все могут быть свободны, но только до сигнала. Тогда всех попрошу быть на местах.
Некоторые с сонными глазами пошли умываться и завтракать в ближайший ресторан, поскольку сигнал поднял их с постели, голограммы растворились в воздухе, а некоторые остались на местах обсуждать случившееся. Одни говорили, что Валькирии нужно будет сделать новый разгонный модуль и отвезти ее к Звездоходу, другие считали, что ее нужно похоронить: вывести на постоянную орбиту звезды и оставить там как памятник погибшим.
-- Да, и еще один момент, подождите. -- Столпившиеся возле дверей остановились и подняли головы. Исчезнувшие было голограммы появились вновь. -- По моему, понятно, что нужно будет посылать экспедицию на Валькирию. И в составе этой экспедиции должны быть люди, а не роботы: дистанционно ими управлять не будет возможности.
-- Почему не будет? При желании можно все осуществить, -- возразил "радист" корабля, которого слова капитана задели за живое, -- нужно только как следует подумать.
-- Согласен с тобой, Сергей. Но тут дело не только в связи. Ведь человек всегда лучше оценит обстановку на месте. -- Он помолчал и добавил, -- да и еще, вот ты, к примеру, хотел бы участвовать в экспедиции?
-- Ну, в принципе, да.
-- Вот видишь. Так вот, и другим тоже хочется приключений. -- Сергей согласно кивнул головой. -- Да, на чем я остановился... Ах, да. Все желающие участвовать в экспедиции могут послать мне на ящик письма. Но сделать это надо в течении ближайших четырех часов, потому что время играет против нас. Еще каких-то сто часов, и Валькирия выйдет из системы. Тогда будет очень трудно что-либо сделать.
Задержавшиеся у выхода начали расходиться, а к капитану подошло несколько человек и они начали что-то обсуждать.
-- А ты, Анечка, ты хочешь участвовать в экспедиции? -- спросил я.
-- Конечно. Никогда не бывала на мертвом корабле. Очень интересно поглядеть на него.
-- А не страшно?
-- Страшновато, -- сказала она, улыбнувшись, -- но, с другой стороны, любопытно. А ты сейчас куда?
-- Пойду посплю после дежурства. Но сначала напишу письмо капитану.
-- А я только проснулась. Поеду, поработаю. Роботы должны были закончить последние замеры, мне теперь нужно дать им новое задание. Нам в принципе по пути, так что можем ехать вместе.
-- В поезде ехали молча. Да и ехать-то было всего минут пять. Все-таки 500 км/час.
Через портал я попал в "морское кольцо" жилого модуля. Оно представляло собой живописные песчаные и скалистые островки с тропической зеленью. На купание меня уже не хватило, поэтому я вышел сразу на своем остове, и пошел по узенькой тропинке к дому. Была ночь, в "стратосфере" сконденсировались облака, и потому "звезд", зажигающихся на противоположной поверхности не было видно. Благодаря цилиндрическому строению и медленному вращению корабля вокруг своей оси, обеспечивалась стабильная сила тяжести, а благодаря осветительному цилиндру, совпадавшему с осью корабля, поддерживалось освещение жилого модуля. Излучение было таким же, как и в Солнечной системе, из которой мы все и происходим.
Сейчас дул довольно свежий ветер, слышался сильный шум прибоя и поэтому я перешел на бег, чтобы согреться. Погода выбиралась произвольно бортовым компьютером, и поддавалась регулировке только в случае тревоги первой степени. В нормальной же ситуации никто не мог влиять на погоду. И в этом были свои преимущества: всю радость весны можно почувствовать только после зимы, а прелесть солнца -- только после длительных дождей. Опять же, можно почувствовать себя героем, плывя к соседнему островку в лабораторию на небольшом баркасе в шторм.
Добежав до дома -- небольшого особнячка на берегу моря, я написал письмо капитану, и лег спать.
Проснулся я от того, что кто-то вылил на меня ведро холоднющей воды. Я подскочил и ударил ногой видневшуюся сквозь залитые водой глаза цель. Цель отлетела к противоположной стене, видимо не ожидав такого быстрого ответа и успев только заслониться рукой, не уйдя с линии атаки. Секундный перерыв позволил мне протереть глаза и стать на ноги. Целью оказался не известный приколист Юрик, а Фрау Герц, милая девушка, да еще и очень красивая, но помощник капитана и чемпион рукопашного боя на двух корабельных соревнованиях. Поэтому быть мне битым.
Так оно и случилось. Не прошло и тридцати секунд, как я пропустил сильный удар в челюсть и сразу же -- удар ногой в пресс. Я попытался провести один прием рукопашного боя, в результате чего упал на пол и признал, что Фрау Герц победила, как и тогда, на соревнованиях.
-- Ну что ж, утреннюю зарядку закончили, теперь пошли на собрание. Капитан и я выбрали тебя в группу. Все равно химики нам сейчас тут не нужны, -- она засмеялась и добавила, -- что-то я сегодня в плохой форме. Пропустила удар в пресс.
-- Кто бы говорил.
На улице погода все дальше портилась: ветер значительно усилился. Как раз начинало светать. Защищаясь от порывов ветра и капель дождя вперемешку с морскими брызгами, мы спустились через портал к железной дороге. За непринужденной беседой доехали до каюты капитана, где и проходило собрание. Каюта эта была расположена на материке, на холмистой местности и была выполнена в стиле хоббит. То есть находилась она внутри одного из холмиков, аккуратные окошки выглядывали на луг с полевыми цветочками. В данный момент ни луга, ни цветочек не было видно. За окном хлестал дождь.
Капитан медленно ходил по комнате. На диванах сидели Ярослав, работавший в лабораториях биологии, Юрик, увлекающийся компьютерами и неплохо (насколько это возможно) в них разбирающийся, а также специалист по контактам Игорь.
-- Вот и состав разведывательной группы, -- сказал капитан, как только мы вошли, -- кроме меня, конечно. Я покидаю корабль только последним, -- он слегка улыбнулся своей шутке, но тут же лицо его стало снова серьезным и он сказал:
-- Если кто-то передумал, скажите лучше сейчас, потому что время не терпит.
Все молчали.
-- Ну, тогда, если никто не возражает, на таком варианте и остановимся.
Он немного постоял на месте, помолчал, затем пошел дальше:
-- Все вы должны сейчас пройти в центр мозгосканирования и сделать резервную копию мозга. Впрочем, не мне вам рассказывать, что там есть реальный шанс помереть, и не очень приятно быть оживленным с памятью, устаревшей года на два.
Все согласно кивнули, наблюдая, как он ходит из угла в угол.
-- Теперь второе. Связь через толстую броню Валькирии поддерживать, конечно, не удастся, а ее антенны давно пришли в негодность. На осмотр даю три дня с момента входа на борт. Если к тому времени вы не вернетесь, я посылаю боевую группу спасения.
И третье. Никто не знает, что внутри этого корабля. Там может вовсе ничего не быть -- просто ржавый металл, но может быть и жизнь столь ужасной формы, что нам и не снилась.
-- Ну, это вряд ли, -- возразил Ярослав. -- За 50000 лет эволюция пройти не успеет.
-- Конечно, это маловероятно, но один из наших главных принципов, как вы знаете, не пренебрегать ни малейшей возможностью развития событий. Мы ведь понятия не имеем, что там случилось. Корабль -- он... ну, в общем самодостаточная система, он может функционировать без участия человека сколь угодно долгие сроки. И если центральный компьютер Валькирии действительно еще жив, то неизвестно, как он отнесется к нам спустя столь длительное время. И если обнаружите что-либо интересное, то немедленно возвращайтесь на базу. Ты, Фрау Герц, будешь командиром группы. Удачи.
После совещания корабль изменил курс и начал сближение с Валькирией, так что на шлюпке нам оставалось лететь всего несколько часов. С экрана цилиндр был виден невооруженным глазом, можно было даже определить, что он вращается. Делать было нечего, завязавшаяся беседа быстро утихла, поэтому я вывел на экран возле моего места книгу и начал читать. Но читалось тоже плохо, я бегал глазами по строчкам, но не мог понять смысла. Мысли все время возвращались к кораблю, я все время пытался представить себе внутренности корабля, тысячи лет летавшего в пространстве. Хотя я прекрасно понимал, что через пять часов полета я получу ответ на свои вопросы.
Я убрал книгу и предложил Ярославу партию в шахматы, через час я потребовал реванш, а затем мы вчетвером сыграли в дурачка (Фрау Герц пристально наблюдала за приборами, и мы не решились ей мешать).
Наконец мы подошли к посадочным люкам Валькирии, находящихся в торце цилиндра.
-- Подожди ты со своими лазерами, -- возразил Игорь, -- надо послать сначала стандартный запрос.
-- Да у него же все антенны давно сломаны. Ну, ладно.
Она послала запрос на посадку, но, как и следовало ожидать, никакой реакции не было. Тогда Фрау Герц вырезала круглое отверстие в люке для шлюпки, и та начала медленно "погружаться" в доки Валькирии.
В огромном ангаре было темно. Стены едва виднелтсь в свете прожекторов шлюпки. Слабо блестел иней на металлических предметах. Рядами стояли готовые к вылету добывающие роботы, приказавшие долго жить тысячи лет назад. Все выглядело целым и нетронутым, но было ясно, что ничего уже давно не работает.
Мы рассматривали через экраны док, пока Фрау Герц не сказала:
-- Ну что, давайте садиться в вездеход. Не торчать же нам здесь.
Вездеход представлял собой здоровенный четырехосный бронетранспортер, оснащенный винтами для движения в невесомости и реактивными двигателями на случай вакуума, тремя мощными лазерами на башне и по бокам машины, а также здоровенной буровой установкой для прохождения завалов. Питалось это все от атомного реактора, расположенного на корме машины, и развивало максимальную скорость до ста км/час, а в невесомости скорость была в принципе неограниченной, правда, только до тех пор, пока не закончиться реактивное топливо. Внутри машина делилась на три отсека: водительский, пассажирский и машинный. В машинном находился маленький четыехместный автомобиль -- скаут. Все три отсека разделялись герметичными дверями.
Мы сели в вездеход, и, покинув шлюпку, направились к шлюзу в конце ангара. Фрау Герц уже хотела использовать лазер, как дверь шлюза сама открылась. Все с удивлением замерли, уставившись в экраны. Так значит, Валькирия все-таки жива! Мы выждали несколько минут, но ничего больше не происходило. Шлюз был пуст. Вездеход въехал в просторную камеру, дверь за ним закрылась, и та начала заполняться белыми клубами газа. Воздух! Значит, может быть, на ней сохранилась жизнь.
Когда давление стабилизиировалось, открылись другие двери шлюза. Перед нами показался зал, слабо освещенный мигавшими лампами. Но освещенный! За пятьдесят тысяч лет лампы наверняка бы перегорели, а если они все еще горят, то это значит, что их кто-то регулярно меняет. Так как детекторы не регистрировали движения, то мы медленно въехали в огромный зал. Видимо, планировка кораблей с тех пор не очень-то сильно изменилась. Зал представлял собой предангарный узел, от куда шел широкий продольный проспект, параллельно ему -- железная дорога. Перпендикулярно им располагались кольцевые дороги. В зале также находились огромные подъемники-лифты, на которых можно было доехать к оси корабля. Возле выезда на продольный проспект находились едва заметные кнопки управления информационным пультом. Фрау Герц решила посмотреть, где находится зал управления, поэтому вышла из вездехода и направилась к пульту. На нажатие кнопки включения в стене открылся темный экран и выехала клавиатура, однако на нажатия других кнопок пульт не реагировал. Монитор был черный.
Пришлось нам ехать наобум. Едва мы проехали каких-то пять километров, как из бокового коридора выехал робот с грузом и, обогнав вездеход, быстро укатил вперед.
-- А где же люди, -- спросил Юра.
-- Ты еще скажи, что и жилой модуль функционирует, -- возразил Игорь.
-- А почему бы и нет?
-- Да потому, что для освещения жилого модуля требуется такое количество ядерного топлива, что оно не поместится на этом корабле.
-- Тогда почему до сих пор горят лампочки?
-- Ну, для освещения остальных отсеков нужно не так то и много.
-- Тогда где же логика?
-- Ладно, кончайте спорить, -- вступила в разговор Фрау Герц, -- скоро все равно все узнаем.
Мы повысили скорость, и теперь мимо нас проносились большие и малые ответвления, иногда двери, скамейки и кадки с землей. Ничего зеленого в них, конечно, уже не осталось. Попадались также надписи на немецком, обозначавшие направления. В целом картина была довольно однообразна. Местами на стенах попадалась рвань из облицовки, местами по стенам текла вода, скапливаясь в лужах на полу, попадались и неосвещенные участки, в которых приходилось снижать скорость, чтоб не врезаться в какого-нибуть робота.
Так мы ехали примерно пять часов, пока наконец не заметили табличку на стене с надписью "командный пункт". Cвернули в указанный просторный коридор, который затем привел нас к большому помещению, в котором также располагалась железнодорожная станция. Несколько больших дверей вели в командный зал. Автоматичеси эти двери не открывались, поэтому пришлось вызывать из вездехода робота и резать их лазером.
В командном зале не работала ни одна лампочка. Лишь слабый луч света освещал маленький клочок пола перед выжженой дверью. Пришлось вернуться в вездеход за фонариками. В зале было много пыли. Она покрывала все: пол, сиденья, столы, приборные панели. Матово чернел обзорный монитор, а голопроектора не было, не изобрели. Сиденья, естественно, пустовали.
-- Ну что, попробуем оживить это все? -- сказала Фрау Герц, -- Юра, ты лучше всех в этом разбираешься, запусти бортовой компьютер.
-- Он и так работает.
-- Да, действительно, ты прав. Тогда попробуй вывести изображение на главный монитор.
-- Хорошо.
Он медленно спустился вниз, оставляя на полу следы ботинок, подошел к пульту, смахнул с него пыль, образовав здоровенное облако, и тут же чихнул.
-- Осторожнее там!
-- Слушайте, переведите, пожалуйста. Все по-немецки. Ничего не понятно.
Игорь спустился и они вдвоем начали осматривать пульты управления. Затем открыли панельку в одном из блоков, предварительно смахнув пыль рукой и Юра начал что-то делать. Внезапно из динамиков на стене вместе с хлопьями пыли вылетели страшно искаженные слова.
-- Монитор неисправен! -- говорил компьютер на немецком.
Все вздрогнули.
-- Что он говорит? -- спросил Юра.
-- Что монитор поломан, -- объяснил Игорь.
Тогда Юра вызвал робота, дав задание подключить новый экран. Тот подъехал к одной из панелей и начал быстро двигать шестью манипуляторами. Через пять минут работа была готова. Из панели выглядывал небольшой экран с клавиатурой. Юра подошел к нему, и начал быстро клацать кнопками. Игорь подошел было переводить, но тот уже нашел переключатель языков и лазил курсором по меню. Мы все тоже столпились рядом, и пытались наблюдать за его действиями. Однако работал он слишком быстро, недаром был лучшим компьютерщиком курса, и мы не успевали ничего понять.
-- Ну, что там?
-- Пытаюсь найти бортовой журнал. Там содержатся все записи корабля.
-- И сколько это займет времени?
-- Не знаю. Не менее получаса.
-- Тогда, с твоего позволения, мы пока погуляем по кораблю. Игорь, останешься с ним.
-- Ладно.
-- Если через три часа нас не будет, возвращайтесь на корабль. Мы едем на скауте, вездеход оставляем вам.
Выйдя из центра управления, мы выкатили скаут из вездехода, и, погрузившись туда, направились разыскивать ближайший портал в жилой модуль. Понятно, что изучение жилого модуля было одной из основных наших задач. Уходя в экспедицию, мы изучили краткую техническую характеристику Валькирии, хранившуюся в банке данных Изыскателя. Как и в большинстве других кораблей, у нее на борту был типичный жилой модуль с искусственной самоподдерживающейся экосистемой. Сейчас она уже наверняка была дохлой, но все же проверить стоило.
Найти портал не составило большого труда. Ориентируясь по указателям, мы за пять минут добрались до комнаты с лифтом. Дверь комнаты открылась сама собой, но лифт не работал. Тогда мы пошли пешком по ступенькам, уходящим далеко вверх. Первые шестьдесят метров вверх прошли без особых сложностей. После следующих шестидесяти все запыхались и решили сделать пятиминутный привал. Я начал волноваться: сейчас Фрау Герц скажет возвращаться назад, а мне хотелось как можно скорее увидеть жилой модуль. И действительно, будто бы прочитав мои мысли Фрау Герц сказала:
-- Еще двадцать этажей, и поворачиваем назад. Иначе нас хватятся.
Однако еще через десять этажей мы вышли на площадку, где были двери неработающего лифта, ворота портала и лестница с небольшим аварийным люком, открывающимся вручную. Единственная слабо горевшая лампочка помигивала, на стенах, как и почти везде на корабле, висели лохмотья -- остатки облицовки, измененные временем до неузнаваемости. Так как ворота портала, как и почти все остальное на корабле, не работали, то нам пришлось навалиться на торчащий из пола неподалеку от лестницы рычаг, открывавший аварийный люк. После пятиминутной борьбы рычаг со скрипом подался и крышка люка вывалились на пол. И -- о чудо! -- со стороны жилого модуля крышка была покрыта влажной землей, на которой росла трава. Она была зеленой, и, несомненно, живой. Из образовавшегося отверстия в потолке комнаты падал свет.
-- Поразительно, -- сказал я.
-- А вы говорили, -- сказал Ярослав, доставая миниатюрную пробирку для биологических проб.
Он взял образец травы, земли и засунул в пробирку какого-то жучка, ползавшего там же.
Затем мы медленно и осторожно, один за другим поднялись в жилой модуль. После полутьмы технических коридоров Валькирии яркий дневной свет заставил нас зажмуриться. Насколько хватало глаз, сиял осветительный цилиндр. Свет был точно такой же, как и на нашей базе, по крайней мере, я отличить не смог.
Оглядевшись по сторонам, я увидел: мы стояли посреди леса в небольшом углублении. Сквозь сухие опавшие листья местами пробивалась невысокая трава. Лес был лиственным, и листья его шумели в слабых порывах ветра. Чирикали и свистели птички. Примерно в ста метрах от нас находилась довольно большая река, текущая куда-то вдаль и сильно петляющая.
-- Невероятно, -- воскликнул Ярослав и медленно пошел к деревьям.
-- Назад! -- громко сказала Фрау Герц, -- не подходи к деревьям. Мы не знаем какие здесь жизненные формы, -- сказала она уже тише.
-- Но мне нужно взять пробы.
-- Да ладно, -- возразил я, -- все равно еще будем исследовать корабль вдоль и поперек, тогда и возьмем образцы.
Но сказал я это довольно неуверенно, мне и самому хотелось походить тут и поизучать местную природу. Кроме того, мне, как химику, эти пробы тоже были интересны.
Фрау Герц тоже не стала особо возражать, только достала лазер и пошла следом за Ярославом. Тот тоже вытащил лазер, и держа его в одной руке и пробирку в другой пошел к ближайшему дереву. Затем он сорвал с дерева лист и засунул в пробирку, направился к соседнему и проделал то же самое. Но тут его внимание привлекло нечто другое.
-- Смотрите! -- сказал он, указывая пальцем в просвет между деревьями.
Посмотрев, туда, мы увидели примерно метров за двадцать что-то красное, вероятно какой-то цветок.
-- Давайте возьмем пробу с этого цветка и возвращаемся.
-- Ладно.
Мы пошли к цветку. Оказалось, это цветущий папоротник. Ну, естественно, папоротники цвести не могут, они размножаются спорами, это наверняка какое-то покрытосеменное, замаскированное под папоротник. Но цвело оно очень красиво. Мне тоже стало любопытно, и я подошел ближе.
В тот же момент на дереве вверху послышался шум, и я увидел прыгнувшего сверху человека, держащегося за лиану наподобие Тарзана.
-- Осторожно, -- только успел крикнуть я, как Тарзан ударом ноги отбросил Ярослава в кусты.
В тот же момент сзади по деревьям полоснул красный луч лазера и раздался крик Фрау Герц. Последнее, что я успел сделать, это обернуться, так как затем меня мощным толчком швырнуло на землю а потом сильно ударило по голове.
Затем я долго приходил в себя. Первое ощущение -- дико болит голова. Так сильно она у меня еще никогда не болела. Я попробовал пошевелиться и не смог. Тогда я открыл глаза и через некоторое время сфокусировал изображение. Мы с Ярославом лежали на земляном полу какого-то шалаша. Руки и ноги были связаны за спиной. Ярослав был в отключке. Я попробовал дернуться, но ничего не вышло, только спина заболела. За "дверью" шалаша стоял некто, похожий на человека со смуглым оттенком кожи. У него было две руки, две ноги, пять пальцев, да и вообще, издалека его можно было принять за человека. Но форма головы, форма лица, полное отсутствие волос, и немного странная осанка явно говорили, что он не человек. В одной руке он держал длинное заостренное копье.
Через некоторое время очнулся и Ярослав. Видно было, что он старается открыть глаза и это стоит больших усилий.
-- Ярик! -- позвал я шепотом.
Тот наконец открыл глаза и огляделся.
-- Вытаскивай ножи! -- оценив обстановку, сказал он.
-- Какие ножи? -- не понял я.
-- Имплантированные, черт побери.
"Действительно, болван", подумал я. Практически все тела оснащены имплантированными в запястья длинными ножами. Как я мог забыть. Теперь надо постараться их вытащить. Ведь я этого никогда не делал. Я напрягся, попробовал почувствовать мышцы, приживленные к ножам. Замер, через минуту повторил попытку. Ничего. И неудивительно. Я ими никогда не пользовался.
-- Ну? -- подал голос Ярослав.
-- Что, ну? Попробуй ты.
-- Не получается.
Так. Выходит, это еще не только больно, так как нож прорывает живую ткань и кожу. Еще нужно научиться его вытаскивать. Ведь ребенок не сразу способен двигать руками и ногами, он некоторое время тренируется. И тут нужно время, для тренировки. Но его нет.
-- А где Фрау Герц? -- спросил после паузы он.
-- Не знаю.
Тут стоявший возле шалаша охранник, видимо, услышавший наш разговор, повернулся и гаркнул что-то на непонятном наречии. На немецкий это никак не походило. Я замолчал, боясь разозлить его, и продолжил попытки достать нож. Но очевидно сильного стимула у меня не было, потому что в подсознании я понимал, что все равно меня оживят, и потому возможная смерть мне не страшна. Так или иначе, попытки были безуспешны.
Минут через десять начало темнеть. В то же время в деревне началась какая-то суета, люди бегали в разные стороны, явно куда-то торопясь.
Мы, извиваясь и стараясь не шуметь, начали понемногу сближаться. Но тут мы увидели, что к нашему шалашу направляется группа этих туземцев, при чем они тащили что-то тяжелое. Да ведь это же Юра и Броник. Туземцы открыли "дверь" шалаша и затащили их во внутрь. В отличии от нас, они были в сознании.
-- Вот сволочи! -- говорил Юра, -- им русским языком объясняешь, что пришли с миром, а они...
Часовой что-то рявкнул и сделал угрожающий жест копьем.
-- Какого черта вы не вернулись на базу? -- тихо спросил я, когда туземцы удалились.
-- Мы выяснили, что Валькирия готовит атаку, -- ответил он.
-- Как?
-- А вот так. Валькирия обнаружила нас своими телескопами, сенсоры которых исправно ремонтировались, и послала радиозапрос. То, что у нее не работают антенны, ее не смутило. Ну, а так как ответ она, естественно, не получила, то начала ремонтировать свои пушки.
-- А отменить приказ вы пробовали?
-- И не раз. Пока ремонтный робот соединял нужные провода, пришел какой-то ржавый грузовик и растоптал того всмятку. Нас он не тронул.
--И вы решили сообщить нам, чтобы действовать вместе?
-- Ага.
-- Но что страшного в том, что Валькирия атакует? -- спросил Ярослав, -- ведь мы опередили ее в развитии на пятьдесят тысяч лет.
-- Их инженер был очень хитрым, -- пояснил Игорь. -- Их пушки стреляют прямо через обшивку, простреливая ее верхний слой. Так что с базы нельзя предугадать начало атаки. А огневая мощь у нее настолько велика, что наверняка пробъет наше силовое поле. Говорил же, нужно усиливать вооружение. А теперь, как только Валькирия отремонтирует все пушки, а это у нее займет примерно через 6-7 часов, она начнет атаку. Так что скорее всего, после нашей смерти нас не оживят.
-- Черт возьми! -- вот над нами и нависла угроза смерти. Проклятый корабль.
-- К тому же, у нее на борту оказался огромный запас законсервированного дейтерия. Не знаю, зачем им нужно было так много, но это объясняет, почему жилой модуль еще жив. И это сыграет против нас, потому что для атаки у Валкирии теперь полно энергии.
Тут снова вошел охранник и побил нас ногами. Пришлось действительно замолчать. Я думал о сложившейся ситуации. Получалось, что даже бессмертный может попасть в ситуацию, в которой они умрут. Но тогда и мы когда-нибуть по теории вероятности попадем в такую ситуацию. Если и не сейчас, то позже. На сто процентов. Значит, и я когда-нибуть умру? Я и раньше приходили в голову подобные мысли, но только теперь я прочувствовал их ужас всем сознанием. Ледяные пальцы еще невиданного до сих пор страха сжали мои внутренности. Я почувствовал, что у меня кружится голова. Промелькнула мысль, как же жили люди до открытия бессмертия? Они же всю жизнь были в настоящем аду. Так вот, зачем они постоянно выдумывали бесконечное количество глупых религий. Какой же смысл тогда сопротивляться?
Однако хотя я и не мог найти логический ответ на подобный вопрос, но бороться все же стоило. Где-то в подсознании я чувствовал, что нельзя сдаваться без боя, поэтому я продолжал попытки достать нож. Со стороны они наверное выглядели смешно, но мне было не до смеха. Я решил, что обязательно предотвращу атаку тем или иным способом. Не может быть, чтобы кораблем нельзя было управлять.
-- Слушай, Юра, еще вопрос, -- насколько мог тихо сказал я, -- где экипаж и кто они такие, -- я кивнул в сторону охранника.
-- Экипаж спит в криокапсулах, кстати, компьютер их оживляет, но на это уйдет примерно два дня. А эти -- не знаю. Он помолчал. Не знаю. Хотя... Там был ряд упоминаний об опытах с эволюцией обезьян. Должно быть, за пятьдесят тысяч лет они эволюционировали сами. Хотя в это трудно поверить.
Тем временем начало быстро темнеть. Буквально на глазах наступала ночь. В деревне явно возросла активность. Из хижины, разукрашенной всякими бусами, камешками и прочими магическими предметами, показался шаман, не уступавший хижине в количестве всевозможных побрякушек. От куда-то принесли дров, свалили их в центре площадки, принесли факелы и подожгли. Затем туземцы построились в круг, и начали под монотонный бой барабана водить хоровод. Внутри круга вертелся возле костра, приплясывая, шаман. Дикий танец все ускорялся и ускорялся, быстрее кружились туземцы, быстрее стучал барабан, все неистовей подпрыгивал шаман. Внезапно все остановились. Шаман взревел, и четыре воина с двумя носилками направились к шалашу, в котором мы лежали.
-- Сейчас они нас будут есть, -- сказал Игорь, -- возможно, мы с вами больше не увидимся.
Затем они положили меня и Ярослава на носилки, и понесли к толпе. Та уже построилась в колонну по два. Нет, они нас не есть будут, подумал я. Из шалаша что-то кричали, однако я не разобрал, что. Понесли нас не к костру, а куда-то из деревни. Барабан смолк, и воцарилась симфония из ночных звуков неизвестных зверей, которых сначала вывели искусственно, а затем предоставили самим себе на пятьдесят тысяч лет.
Шагов через сто послышался плеск воды. "Может, отпустят", -- мелькнула у меня мысль. "Нет, конечно, не отпустят", -- новая мысль решительно вытеснила предыдущую.
После поворота показалась вода, на которой играли слабые отблески остаточного свечения цилиндра. Это была река, причем достаточно широкая и, наверное, глубокая. Наверное, именно ее мы видели, когда зашли в модуль. На береу лежали несколько больших пирог. Нас положили на дно одной из них, в нее же сели шаман и два других человека. Остальные, очевидно, расселись в другие лодки, так как я слышал шум их отчаливания. Некоторое время мы плыли. Затем гребцы прекратили грести допотопными веслами, подняли меня за руки и ноги, причинив мне острую боль в суставах, и под дикие завывания шамана торжественно выбросили за борт. Я успел набрать полную грудь воздуха, прежде чем ушел с головой под воду. Вода, кстати была теплой и приятной. Плыть, естественно, я не мог, поэтому медленно пошел ко дну. Попробовал подергаться -- безрезультатно.
Надо вытаскивать ножи. Во что бы то ни стало. Я расслабился, пытаясь прочувствовать дополнительные мышцы. Ну... ну... вот! Попробовал ими пошевелить, почувствовал резкую боль. Есть! Ножи шевелятся. Но тем временем я был уже у самого дна, и течение медленно проносило меня мимо сплошного скопления костей, свежих и заросших водорослями, причем исключительно человеческих. Это меня отвлекло от разрезания собственной руки, и когда я через секунду вернулся к этому, то не смог вспомнить, как я это делал. А отпущенный мне воздух подходил к концу. Очень хотелось выдохнуть. Уже на грани паники я собрал все силы, сосредоточился снова, и секунд через десять опять почувствовал нужные мышцы. На этот раз я стиснул зубы и напряг мышцы что есть силы, стараясь не потерять слабую связь, которая только успела установиться между ними и мозгом. Боль была сильной, но не долгой, внезапно она прекратилась, осталось лишь тупое затихающее нытье в запястьях. Обернувшись, я сквозь появившиеся красные круги увидел окрасившуюся струйку позади себя. Есть. Я начал двигать руками, пытаясь достать кончиком ножа до веревок. Но бесполезно. Нож не доставал.буквально двух сантиметров. Тогда я сделал последнее усилие и вытащил нож еше на три сантиметра. Начал отчаянно двигать руками, почти не надеясь уже разрезать веревки. Нож доставал, и было ясно, что веревка постепенно перепиливается. Но сдерживать дыхание стало вообще невозможно, и, выдохнув, я изо всех сил дернул за веревки. Те не порвались. Двинул по ним еще раз ножом, рванул -- взмах руками. Есть! Вверх! Вверх! Несколько рефлекторных взмахов -- и свежий, прекрасный воздух хлынул мне в легкие. Развязав ноги и отдышавшись, я нырнул снова в воду -- искать Ярослава. Было понятно, что его выбросили сразу за мной. Легко сказать -- найти. Но и в воздухе сумрачно, а в воде почти ничего не видно. Пришлось нырять несколько раз, и я уже потерял надежду найти его, когда, очередной раз нырнув, увидел медленно плывущее над камнями и костями тело. Подхватив его, начал из последних сил грести к берегу. Плаваю я плохо, а тут пришлось тащить на себе еще одного человека, но с грехом пополам я его вытащил. Это был Ярослав. Я начал его откачивать, долго ничего не получалось, но вот я различил слабый пульс, тут же он закашлялся и сел, опершись на руку.
-- Ну слава богу, жив.
Он огляделся, видимо, сначала не поняв, где он.
-- Так что же, это ты меня вытащил? -- он посмотрел на мою левую руку, с которой капала кровь и торчало лезвие. -- Больно?
-- Ты знаешь, нет.
Продолжая кашлять, он медленно поднялся на ноги.
Действительно не было больно, видимо, сработала система блокировки боли при серьезных повреждениях, дабы она не мешала решать проблему.
-- У тебя идет кровь. Надо перевязать.
Но перевязать было нечем, проклятые туземцы забрали всю нашу одежду.
-- А, ладно. Пошли искать портал.
-- Куда?
И действительно, куда? То, что он по другую сторону реки, это понятно, потому что, выйдя из портала, мы видели эту реку и находились на левом берегу. А сейчас мы на правом.
-- Давай сначала переплывем реку, а там будет видно.
Но на другом берегу видно не стало. Было темно, в незнакомой местности и днем трудно было найти занесенный землей портал, а в темноте -- и подавно. Ждать же рассвета было нельзя, за это время Валькирия успеет починить пушки и начать атаку. Посовещавшись, мы решили пройти тот километр, который отделял реку от портала, а затем двигаться зигзагами вверх по течению, поскольку скорее всего река снесла нас вниз от портала. Конечно, в этом плане были и свои недостатки: мы до сих пор не знали, есть ли здесь хищники или ядовитые животные, мы могли снова попасть в руки туземцам и быть ритуально убитыми неким иным способом. Мы могли и просто заблудиться, хотя это было сложно: осветительный цилиндр тускло светился и ночью.
Сто метров мы прошли довольно быстро и никто нас не съел. Чтобы примерно определить расстояние мы считали шаги. Проблема была в хождении зигзагами: это заняло много времени. Один раз я чуть не провалился в яму-ловушку с кольями внизу, Ярослав меня успел вовремя поймать. Пришлось двигаться медленнее и осторожнее.
Но вот, наконец, мы увидели цветущий папоротник и недалеко от него -- заколотую копьем Фрау Герц. Минуту мы молча стояли над телом. Но нужно было двигаться. Ведь еще можно было ее спасти, если вовремя сообщить на корабль о надвигающейся опасности.
-- Пошли! -- сказал Ярослав, и мы продолжили поиск портала, подобрав перед этим ее лазер. Впрочем, теперь совершенно несложно было найти портал. И действительно, через пару минут мы уже нашли углубление с открытым люком.
Спустившись вниз, в комнату, где лежала вскрытая крышка люка, мы увидели на полу среди множества наших следов след босой ноги, который наверняка принадлежал одному из туземцев. Потому дальше шли с максимальной осторожностью. На лестничной клетке в пыли мы снова увидели тот же след, но, взглянув вниз, на несколько этажей не увидели никого.
По лестнице спускались быстро, так как могли видеть на несколько пролетов вперед. Местами продолжали встречаться следы туземца. Хоть думать об этом было противно, но хорошо, что мы взяли пистолет Фрау Герц. Теперь в случае чего мы можем дать отпор.
Без приключений мы добежали до конца лестницы, прыгая через две ступеньки. Надо успеть. Вот и комната с неработающими лифтами. И тут те же следы. Привидение он, что ли? Вышли на стоянку, где оставили скаут. Рядом с ним стоял и наш вездеход, на котором приехали Юра с Игорем. В тот же момент я заметил какое-то движение сзади.
-- Сзади! -- крикнул я Ярославу, поскольку именно у него был лазер.
Мы оба резко обернулись, Ярослав выхватил лазер и навел на цель. Целью оказался туземец, довольно высокого роста, со смуглым оттенком кожи. Тело првильно и пропорционально сложено, при чем без всякой генной инженерии. В руках у него было копье, такое, как мы видели в селении. Он стоял в боевой стойке, готовый в любую минуту напасть. Очевидно, он прятался в боковом проходе, темневшем сзади него, и когда мы вышли на стоянку, он, подкравшись, хотел нас положить.
Ярослав выстрелил из лазера чуть-чуть в сторону, и ярко-красный луч прожег стену немного выше плеча туземца. Тот на секунду обернулся, увидев капающий металл, опять повернулся к нам. Ярослав снова держал его на прицеле. Я рукой показал ему сначала на копье, а потом на землю. Тот понял и последовал моему совету, медленно положив копье. Я показал ему, чтобы он отбросил копье и лег на пол. С третьего раза он понял и выполнил. Тогда, сбегав в вездеход и схватив первую попавшуюся веревку, я связал туземцу руки и мы заперли его в машинном отсеке вездехода, где раньше находился скаут.
Вырулив на продольный проспект, мы развили максимальную скорость и некоторое время отдохнули. Мне наконец-то удалось перевязать руку, хотя лезвие засунуть назад так и не получилось. Скорее всего, это невозможно, так как нож -- оружие одноразовое.
Ехать в пульт управления не имело смысла. Во-первых, у нас больше не было ремонтного робота, а во вторых, даже если бы он и был, то все равно пришел бы кто-нибуть страшный и растоптал бы его, а вместе с ним, и нас заодно. Поэтому, посовещавшись, мы решили ехать к оси цилиндра, где находился центральный компьютер. Мы планировали его уничтожить, и атакой управлять станет не кому.
А на продольном проспекте царило необычайное оживление. Туда-сюда сновали роботы с грузом и без. И от куда они только взялись? Стараются, чинят, наверное, пушки, а компьютер не догадывается, что мы посторонние и можем испортить весь его замысел. Видимо, от старости некоторые компоненты не работают. Или произошел ряд программных сбоев, а отследить и исправить было некому. Вообще в программировании я не специалист, и не знаю, что произошло. Понятно одно, компьютер неадекватно реагирует на ситуацию, и ждать от него можно всего, чего угодно.
К лифтам добрались нормально. Прошло всего два часа, так как мы гнали вездеход на пределе возможностей. Но у лифтов начались проблемы. Там было необычайое скопление роботов, которые создали прочную пробку. Когда мы начали через них проламываться, завыла сирена, из стен высунулись пулеметы музейных моделей и начали поливать вездеход сотнями пуль. Броня, конечно, выдерживала, но внутри стоял такой гул, что пришлось надеть наушники. Работали также маломощные лазеры, но и они не приносили вреда, так как малые лазеры тогда еще толком не умели делать. Лишь слегка нагревалась броня машины.
-- Включай бур, Женька! -- сказал мне Ярослав.
-- Включаю. -- я действительно про него совсем забыл.
Медленно сквозь несчастных роботов, попадавшихся нам по пути, мы прокладывали дорогу к лифту. Тот работал. Около минуты ушло у бортового компьютера вездехода на расшифровку стандартного запроса лифта, затем створки дверей открылись и машина въехала в лифт.
Лифты эти были очень ответственной системой, они должны были функционировать в любом случае, даже в случае отказа главного компьютера. Потому они управлялись из кабины и этот сигнал был приоритетным. Ускорение вдавило нас в кресла. Дышать стало трудно, но постепенно сила тяжести все более слабела. Когда мы уже почти не чувствовали веса, я включил винты и вездеход приподнялся над полом. Когда же кабина начала тормозить, пришлось следить за тем, чтбы броневик не врезался в потолок лифта. Из заднего отсека послышался крик туземца, первый раз в своей жизни попавшего в невесомость и наверняка стукнувшегося головой о потолок.
Вот лифт затормозил окончательно и вездеход все-таки врезался башней в потолок кабины, оставив на нем вмятину. На весь подъем потребовалось пятнадцать минут. Взглянув на часы, я понял: до начала атаки остался всего час, а то и меньше. А если учесть, что Валькирия может начать атаку и раньше, не починив всего оружия, то значит что времени у нас не было совсем. Оставалось одно -- максимально быстро двигать вглубь цилиндра, к центральному компьютеру. Включив винты на полную мощность, мы быстро разогнались и летели со скоростью древнего самолета-биплана. Через метров двести из стен начали высовываться пулеметы и срелять по нам в упор. Многие из них не работали, а те, что работали, все равно не приносили вреда вездеходу. Но они значительно тормозили полет. Потому нам пришлось расстреливать высовывающиеся пушки лазерами. Скорость немного выросла, но все равно мы летели слишком медленно. Тогда мы включили на пол-мощности реактивную струю, и полет значительно ускорился. Включать же на полную мощность в замкнутом пространстве боялись: мог произойти взрыв.
Через час туннель расширился и пулеметы закончились. Табличка возле входа в зал возвещала: главный компьютер. На самом же деле в зале стоял здоровенный, двадцатиметровый черный куб. Объехав его со всех сторон, стало ясно: сплошной. Выстрел из лазера показал, что это обычный сплав свинца с оловом.
-- Компьютер, очевидно, вплавлен прямо вовнутрь, -- сказал я, -- что будем делать?
-- Надо бурить.
-- В невесомости сплошной металл толщиной двадцать метров?
-- А что делать? Попробуем еще плавить лазером. Металл легкоплавкий, а энергия у нас не закончится.
Так и решили. Сначала направили все три лазера в одну точку на кубе, сразу же от туда потек расплавленный металл, застывая на стенках и на полу. Затем, не прекращая поливать лазером, отошли назад и, используя вентиляторы, реактивные двигатели и бур, врезались в металлический куб. Тело по инерции подалось резко вперед, пытаясь прорваться сквозь ремни безопасности. Дыхание задержалось. Бур с диким скрежетом и визгом начал входить в металл. Весь корпус вездехода дрожал и трясся. Мощности двигателей едва хватало, чтобы скомпенсировать вращение. Затем отъехали назад, продолжая плавить металл, разгонались, удар... Дружный ойк и громкий крик сзади -- мы опять забыли о туземце. Пока крутился бур, Ярослав пошел пристегнуть его к сиденью, чтобы не разбился окончательно.
--У него разбита голова и очевидно сотрясение мозга, -- сказал он, вернувшись. Пристегнувшись в кресле, он добавил: ничего, на базе его быстро вылечим.
Затем снова подали назад, и услышали протяжный вой деформирующегося металла. Выл корпус Валькирии. Атака, видимо, началась, и выстрелы привели к дополнительной нагрузке на корпус возрастом в пятьдесят тысяч лет. Пришлось увеличить мощность реактора и продолжать таранить. После следующего удара раненная рука соскочила с руля и я ударился имплантироанным ножом об панель управления. Почувствовал взрыв боли и невольно схватился за руку.
-- Поменяемся, -- предложил Ярослав, и я вынужден был согласиться.
Пока менялись местами, стены зала с компьютером задрожали и утихший стон металла возобновился с новой силой. Вдалеке что-то громко лязгнуло.
Разогнавшись, удрили снова, сверлили, плавили, отошли назад, разогнались, ударили. Буровая установка явно затупилась, она была слабым звеном вездехода. Надежно она работала только при наличии силы тяжести.
Пол зала заливал расплавланный свинец, температура значительно возросла и система охлаждения едва справлялсь. К тому же на приборном щите загорелась лампочка -- перегрев реактора. Значит, мы имели шанс взлететь на воздух. А кстати, это идея.
-- Слушай, Ярик, а давай взорвем реактор, и не будем мучиться.
-- Взорвать... Ты забыл о туземцах, они ведь тоже люди.
Действительно. Нет, надо продолжать таранить. -- И верно, ведь туземцев никто не оживит. Уничтожать можно тех, кто может за себя постоять, то есть, каким-то образом ожить снова. Убить любого члена экипажа -- в этом ничего страшного, конечно не было, следи только, чтобы потом он не угрохал тебя. А вот убить смертного дикаря -- это уже безвозвратное уничтожение разумного существа. А для нас, бессмертных, наверное нет ничего ужасней чем наблюдать уничтожение разума.
Да, если мы взорвемся и нас оживят, мы, конечно, не будем помнить о том, что здесь была жизнь, мы будем полны энтузиазма отправиться в состоявшийся уже поход, пока нам не скажут, что мы его уже провалили.
Размышления пронеслись в моей голове за пол-минуты. В это время Ярослав уже отошел назад для очередной атаки.
Скривившись, он все равно подал назад, и, включив на полную мощность винты и сопла, пошел на таран. За какую-то микросекунду до столкновения я осознал, что сопла смолкли, значит, горючее кончилось. И тут вездеход потряс удар небывалой силы. Я услышал, как хруснуло что-то в груди и потерял сознание.