Когда проснусь, пусть будут декабри.
От дней остались всхлипы междометий.
По ощущению - несколько столетий.
По паспорту лишь восемьдесят три.
Ни улиц, ни аптек, ни фонарей, 
Жизнь позади; писала, дописала, 
И стружку грубо с темноты квартала,
Снимает ветер - пьяный брадобрей.

Когда проснусь и тронусь, словно лед,
Когда меня оформят в нежилое,
Как офис. График, сутки через двое,
Пошутит несмешно дежурный чёрт.
Нет ожидания тягостного там,
Ни треснувших очков, ни корвалола,
Лишь очередь из сумрачных глаголов,
Со склонностью к прошедшим временам.

Стекла в углы глухонемая ночь,
Бог не повелся, дернул бровь картинно.
Глаза открыла. Пахло мандарином
И папа крикнул: "Просыпайся, дочь".
Мне восемь лет, и ёлочка горит
И мамин смех, и убежало тесто.
И умирание снова бесполезно.
И неуместно - что ни говори.