Аннотация: В статье анализируется отражение творчества группы "Кино" в материалах отечественного самиздата на примере одного из самых известных изданий - ленинградского журнала "Рокси"
Группа "Кино" в отечественном рок-самиздате (по материалам журнала "Рокси")
Музыка группы "Кино" - классика отечественного рока, а её лидер Виктор Цой - кумир нескольких поколений. Его нелепая преждевременная гибель лишь поспособствовала обретению культового статуса. Но всесоюзная слава пришла к "Кино" не сразу. Музыка и тексты группы постоянно развивались. Если ранние альбомы В. Цоя и его соратников были окрашены в "романтические" тона, то с выходом знаменитой работы "Группа крови" (1988) начался новый, "героический" период творчества. Отношение критики к группе "Кино" всегда было неоднозначным. Официальная советская пресса и вовсе вплоть до последних лет "перестройки" старательно обходила стороной творчество "любительских", т.е. не имевших официальный статус групп и исполнителей. Её функции взял на себя самиздат - периодические издания, издававшиеся нелегально, как правило, в рукописном виде, и, особенно на первых порах, имевшие хождение лишь в кругу людей, причастных к рок-движению.
География рок-самиздата весьма обширна, а издания сильно отличались по своему качеству, тематическому охвату и прочим характеристикам, что наглядно описано и показано в фундаментальном труде А. Кушнира и С. Гурьева "Золотое подполье". Центрами подпольной рок-журналистики вполне закономерно стали Ленинград и Москва. В 1977 году вышел 1-й выпуск "Рокси" - первого ленинградского рок-журнала, к созданию которого приложили руку Борис Гребенщиков и Майк Науменко. В 1986 году журналист А. Бурлака начал издавать журнал "РИО", что стало следствием конфликта в Ленинградском рок-клубе. В Москве крупнейшими самиздатовскими рок-журналами стали сменяющие друг друга "Зеркало" (1981), "Ухо" (1982-1983) и "Урлайт" (1985-1991).
Источниковая база (издания рок-самиздата) имеет свои особенности. Главная из них - степень сохранности материалов. Значительная их часть собрана на сайте "Золотое подполье" (http://www.fedy-diary.ru/Gold/magazines.htm). В силу того, что журнал "Рокси" на этом сайте наиболее репрезентативен (собраны все 15 номеров), я принял решение ограничить своё исследование материалами этого издания. К материалам "Уха" и "Урлайта" я обращался эпизодически. Главная особенность "Рокси" - повышенное внимание к ленинградскому року и близость к рок-клубовской организации (вместе с тем - и давление тех же кураторов от государственных инстанций), в силу чего не раз проявлялась склонность редакции к компромиссам и сглаживанию острых углов. При этом "Рокси" был главным долгожителем в рок-самиздате и оставался одним из самых влиятельных журналов.
Таким образом, в этой статье я на примере одного из крупнейших "подпольных" журналов рассматриваю отношение неофициальной музыкальной критики к группе "Кино": как оно менялось, от чего зависело, в чём мнения авторов совпадали и, наоборот, расходились.
На страницах печати имя Виктора Цоя впервые появилось с подачи его друга БГ. В интервью с "анонимным любителем музыки панк", которым, как известно, был Борис Гребенщиков, прозвучала фраза: "есть ещё такой человек - Цой, с замечательными песнями типа "Мои друзья идут по жизни маршем, и остановки только у пивных ларьков" - готовый хит!". В том же номере "Рокси" Цой встречается ещё раз - в шуточном стихотворении, обыгрывающем названия отечественных рок-групп: "И я очнулся в больнице в "Палате номер 6-й", / В чепце и очёчках стоял надо мной доктор Цой". Здесь упоминается "Палата N 6" - группа, в которой В. Цой играл в 1978-81 гг. В упоминании малоизвестного коллектива нет ничего удивительного - шуточное стихотворение написано участниками группы "Абзац", в которой в ту пору играл Алексей Рыбин. Пятый номер "Рокси" появился на свет в конце 1981 года. К тому моменту Цой и Рыбин уже создали группу "Гарин и гиперболоиды", которая позднее превратится в "Кино", и даже вступили в рок-клуб, но ещё не успели заявить о себе.
В 1982 году в связи с паузой между 5 и 6 выпусками "Рокси" инициативу перехватил московский самиздат. Это неудивительно: рубеж 1981-82 годов Цой и Рыбин встречали в Москве, где отыграли несколько квартирников: у Сергея Рыженко (30-31 декабря), Алексея Дидурова (1(2?) января) и в театре-студии на Юго-Западе (2(1?) января). Словом, произвели впечатление на московскую публику. Авторы журнала "Ухо" отнеслись к "Кино" критичнее ("...от этой музыки хочется спать! ...из неё серной кислотой вытравлен всякий смысл и содержание..."). Здесь начинает прослеживаться негативное отношение "Уха", а впоследствии и "Урлайта" к "новоромантической" и "нововолновой" эстетике, набирающей популярность в стенах ленинградского рок-клуба. Авторы этих журналов таким образом составили оппозицию Артемию Троицкому, который, напротив, являлся главным популяризатором этих направлений в Москве.
1983 год стал временем распада творческого тандема Цоя и Рыбина. Последний концерт Рыбы в составе "Кино" состоялся 19 февраля 1983 года. К выступлению отнеслись критически, похоже, все, кроме Алексея. Алек Зандер (псевдоним одного из ведущих журналистов "Рокси" Александра Старцева) прямо назвал его "поганым", сетуя на несыгранность нового состава и невысокий уровень музыкантов (особенно досталось басисту).
Несмотря на то, что уход А. Рыбина из группы состоялся ещё в начале года (запись так и не вышедшего альбома "46" происходила в июне-июле уже с участием нового гитариста, Юрия Каспаряна), "Рокси" и "Ухо" написали об этом событии лишь осенью. В этот период более активным был ушедший из группы Рыбин (в августе-сентябре 1983-го Цой "косил" от армии и с этой целью проходил медобследование в психиатрической больнице). Алексей тем временем успел заявить о создании новой супергруппы. В сентябре соответствующая информация появилась в "Ухе, а более обстоятельный материал на эту тему увидел свет в ноябрьском "Рокси" - интервью Рыбина с Александром Старцевым. К наполеоновским планам Алексея здесь прибавляется идея пригласить в группу Алексея Вишню, также в полушуточной форме он выражает намерение присвоить себе название группы. Кроме того, Алексей делится мыслями о причинах своего ухода из группы. Здесь он вполне откровенно говорит о влиянии Марианны Цой, хотя в известной книжке излагает эту историю более обтекаемо.
Во время затянувшейся паузы группа продолжала ощущать поддержку со стороны ряда музыкантов, в первую очередь - БГ. В том же ноябрьском номере "Рокси", называя интересующих его отечественных групп и музыкантов, Борис Борисович первым делом упомянул Цоя и "Кино". Также "Кино" и В. Цой (как автор) попали в традиционную рубрику "Ленгортоп" - хит-парад ленинградских музыкантов, составленный редколлегией "Рокси".
1984 год - важное время для истории "Кино", но в самиздатовской прессе этот период нашёл отражение лишь в единственном номере "Рокси", вышедшем в июне 1984 года. Это объясняется тем, что ещё в начале года под давлением госбезопасности московское "Ухо" прекратило существование. В Ленинграде политический и цензурный климат был помягче: принадлежность к рок-клубу служила для местных групп щитом, защищающим от возможных конфликтов с государственными.
Информационных повода было два: выступление "Кино" на II фестивале ленинградского рок-клуба, состоявшемся 16-20 мая 1984 года, и выход альбома "Начальник Камчатки", в работе над которым, помимо участников группы, отметились музыканты "Аквариума", а также Сергей Курёхин и Игорь Бутман.
Выступление на фестивале, формально посвящённом теме борьбы за мир, впечатлило, похоже, и публику, и журналистов. В. Цой открывал фестиваль "Безъядерной зоной", спетой под одну лишь гитару (комментарий "Рокси": "Из навязшей в зубах антивоенной темы он сумел сделать весьма слушабельное произведение"); в свою очередь, группа "Кино" в полном составе закрыла фестиваль. "Цой, подобно Брюсу Ли, поверг зал к своим ногам в течение какого-то мгновения, как будто бы воспользовался неким приемом. Магию, которая царила на его концерте, можно сравнить только с магией Майка (Науменко - Д.Г.), но там было ощущение, что это ты сам на сцене, "Кино" же играло более легко", - писал Александр Старцев. Пафос дифирамбов смягчался лишь иронией по поводу влияния Гребенщикова, у которого "Цой взял все лучшее - уверенную манеру держаться на сцене, сочинять не совсем вразумительные тексты, то есть воспринимаемые не "в лоб", а на уровне ассоциаций в подсознании, а также Титова на бас-гитару. Взял он у него манеру потихоньку выпихивать со сцены тех, с кем начинал...".
Рецензия на альбом более строга по отношению к "Кино". Песни там, по мнению автора, прекрасные, но сам альбом перепродюсирован (упрёк в адрес БГ), и в нём присутствует "некоторая общая вялость".
Следующий год принёс не только перемены в общественно-политическом климате страны, но и изменения в нише самиздатовской рок-прессы. В начале года, когда о перестройке ещё никто не слышал, в условиях строгой конспирации в Москве возник журнал "Урлайт" - преемник "Уха". Он отличался радикальностью суждений и ориентировался на так называемый "национальный рок" - органичное сочетание западных музыкальных тенденций и обращения к пластам отечественной культуры. Примерами национального рока выступали, как правило, "ДДТ", "Калинов мост", "Облачный край". Большинство групп ленинградского рок-клуба, по мнению Ильи Смирнова и его соратников, в это направление не вписывались, занимаясь прямым копированием западных образцов.
Более того, тесное сотрудничество с властными органами, литовка текстов и пр. вынуждало, по мнению авторов "Урлайта", ленинградские группы идти на компромиссы, выхолащивать свои песни, петь "ни о чём". Одним из примеров подобной творческой стагнации на страницах журнала выступала как раз группа "Кино". С особым цинизмом был разобран на запчасти новый, предельно лиричный и далёкий от какой-либо остроты альбом "Это не любовь": "сладкая камчатская чревоточина разрастается в безобразную раковую опухоль". Даже выделяющейся на общем фоне своим гражданским антивоенным посылом "Безъядерной зоне" досталось. Мол, нельзя же так бессовестно спекулировать, "строить карьеру и стричь купоны" на антивоенной теме!
Радикальная позиция нашла наиболее полное воплощение в следующем тезисе: "В современных условиях любой рок, тяготеющий к чистому искусству и отвлечённым текстам, автоматически теряет художественную ценность и превращается в орудие антилевых сил". При таком подходе немудрено записать во врагов прогресса и перестройки и "Кино", и "Аквариум", а инструментальные группы, наподобие "Теле-У" Александра Ляпина - и подавно.
Произошли перемены и в Ленинграде. Журнал "Рокси", начиная с 8-го номера, стал выходить в качестве рок-бюллетеня, то есть фактически настенной газеты рок-клуба. Повлияло это и на позицию редколлегии, которая в этот момент плотно замкнулась на клубных делах и группах. "Кино" к тому моменту занимало среди них весомое место, а выступление группы на II фестивале рок-клуба Анатолий "Джордж" Гуницкий, член совета рок-клуба и новый автор "Рокси" в своём дебютном материале назвал триумфом. Правда, местная публика, несмотря на лестные прошлогодние оценки, пока что знала группу плохо. В статистическом опросе зрителей фестиваля о том, какая группа является самой популярной, "Кино" заняли лишь скромное 8 место, пропустив вперёд не только общепризнанных лидеров "Зоопарк" и "Аквариум", но и "Странные игры", "Теле-У", "Тамбурин", "Секрет" и лауреатов I фестиваля "Мануфактуру".
Время, однако, не стоит на месте, и пока в журнале "пережёвывали" результаты II рок-клубовского фестиваля, настало время для следующего, который, по общим оценкам, оказался куда менее интересным. Привычные фавориты выступили неоднозначно, и главные впечатления были связаны с появлением в Ленинграде Константина Кинчева. Он с лихвой компенсировал нехватку драйва и агрессии и даже был признан артистом сезона. "Кино", в свою очередь, проявило себя неоднозначно. "Старый рокер" А. Гуницкий отметил осовремененный саунд группы, но посетовал на однообразное звучание. Отмеченное Гуницким "однообразие" касалось и содержания песен. Речь идёт о характерном для большинства песен В. Цоя лирическом герое, склонном к рефлексии, сомнению, самосозерцанию, неуверенности в завтрашнем дне. "Не каждый способен сомневаться, тот, кто не испытывал искушение сомнением, - еще не жил, дух его не пробудился. Но нельзя же вечно находиться под знаком вопроса - должно прийти время ответов. Вопросы, конечно, останутся, только они станут совсем другими", - писал "Старый Рокер", как бы опережая наступление нового, "героического" периода в истории группы.
От обозревателей не ускользнул такой любопытный момент, как перемена в сценическом поведении Цоя. На III фестивале он выступал "освобождённым" вокалистом и "лихо плясал" в течение всего концерта. Смену имиджа встретили неоднозначно. Известный писатель, а по совместительству "рок-дилетант" Александр Житинский, близкий к рок-клубовской "тусовке", описал это так: "Цой появился на сцене без привычной гитары, а лишь с микрофоном в руке. При этом был одет в белый в чёрную полоску пиджак. Мало того, исполняя песни, Цой как-то особенно изящно извивался и двигался по сцене, что лично у меня вызвало изумление". Признав такую манеру исполнения чуждой, Житинский предположил, что Цой перешёл к ней не без влияния нового ударника группы, Георгия "Густава" Гурьянова, известного эстета и модника. Как бы то ни было, впоследствии певец вернулся к более привычной статичной манере исполнения.
В следующем номере "Рокси", с характерным для рок-самиздата опозданием, появилась рецензия на альбом "Это не любовь", один из самых противоречивых в дискографии "Кино". Если в московском "Урлайте" его разбили в пух и прах, то ленинградская рецензия прозвучала, скорее, положительно. Александр Старцев (под одним из своих постоянных псевдонимов "Саша Скримами") отметил хорошее качество записи и иронию в текстах, а саунд определил как "новый ВИА". Сложно найти более показательный пример идейных разногласий ведущих "подпольных" журналов Москвы и Ленинграда, чем совершенно полярные мнения об этой работе "Кино".
1986 год в истории рок-клуба был богат на события и запомнился не только очередным фестивалем, но возникновением внутриклубной оппозиции (т.н. "инициативная группа") во главе с лидером "Телевизора" Михаилом Борзыкиным, недовольной его итогами. В связи с этим очередной номер "Рокси" вышел лишь осенью. "Кино" к этому моменту утвердились в статусе ветеранов рок-клуба, что нашло отражение в концерте, посвящённом 5-летию этой организации. Порядок выступающих отражал историю клуба. "Кино" вместе с "Аквариумом" и "Зоопарком" выступало в третьем отделении, которое должно было представлять группы оставшиеся в рок-клубе с момента его создания. При этом группа "Кино" таковой не являлась, но прочие "мастодонты" либо уступали в классе, либо давно не выступали под эгидой клуба (как, например, "Пикник").
Однако главным событием неизменно был традиционный рок-клубовский фестиваль. На этот раз - четвёртый по счёту. Даже редакция "Рокси" признала выступление "Кино" неудачным, отметив, что группе не хватило энергии. Отметим, однако, что, судя по упомянутым в статье названиям песен (""Перемены", "На улицах снег"), начала формироваться программа, отличная от того, что прежде делала группа, и именно этот новый посыл принесёт ей поистине всесоюзную известность. Как бы то ни было, скандал, связанный с присуждением лауреатства группе "Модель" и незалитованными текстами группы "Телевизор" затмил всё остальное.
Студийное творчество "Кино" в этот год получило столь же неоднозначные отклики, как и концертные выступления. Альбом "Ночь" был нещадно обруган даже в ленинградском самиздате, традиционно лояльном к рок-клубовским группам и их творческим поискам. Основной посыл рецензии: бедность и незавершённость музыкальных идей и аранжировок. "Практически все песни альбома - болванки, а не записи, а значит и весь альбом - болванка", - резюмирует критик, возлагая вину не только на музыкантов, но и на продюсера всея Ленинграда А. Тропилло. В. Цой также был недоволен не только качеством записи, но и традиционной (иначе говоря - пиратской) политикой фирмы "Мелодия", на которой Тропилло писал альбом.
Спорить с мнением критика заведомо бесполезное дело, тем более, что оно, как правило, приправлено долей субъективности. Но можно заслушать и другую сторону. Андрей Тропилло даёт иное объяснение тому, почему среди всех работ "Кино" альбом "Ночь" получил худшую прессу: "Я думаю, что одна из причин, по которой на "Ночь" бочку катили, следующая. "Ночь" ещё не принадлежала новому "Кино", но, с другой стороны, альбом этот уже не был связан и со старым. Если первые два альбома - "45" и "Начальник Камчатки" особенно - записывались при участии Бори (Гребенщикова - Д.Г.), и он усиленно их рекламировал, то "Ночь" так и повисла... <...> ...она нигде не освещена оказалась. Её группа "Кино" с Тропилло сделали зачем-то как промежуточную какую-то ступень". В эту формулу не укладывается существование альбома "Это не любовь", который был сделан без поддержки БГ, но, тем не менее, был хорошо встречен в "Рокси". Скорее, дело именно в "промежуточности" пластинки "Ночь". Концептуально она куда ближе к "романтическому" стилю раннего "Кино", но такие песни, как "Мы хотим танцевать" или хулиганская "Мама-анархия" в него уже не вписываются, нарушают целостность и рвут шаблон.
Лишь в 1987 году "Рокси" смог снова обрести независимость и избавиться от сомнительного статуса "рок-бюллетеня" при рок-клубе. Перестройка стала частью рок-реалий: клуб перешёл на хозрасчёт и самоокупаемость, на ведущие группы посыпались предложения от разнообразных концертных организаций. При этом дал знать о себе прошлогодний внутриклубный раскол, на который наложилась новая экономическая ситуация. "Существует, конечно же, собственная конъюнктурная политика у каждой группы. Скажем, необходимо, чтобы такая-то популярная группа сыграла концерт: клубу нужны деньги. А ансамбль не хочет заигрывать программу и выступать отказывается. Этим группа, естественно, портит отношения с Советом клуба, и ей этот отказ вспоминается при других условиях. Короче, каждый тянет одеяло на себя. Больше всего это напоминает пауков в банке", - мрачно констатировал А. Старцев.
"Кино" проводило год очень активно. Помимо концертов и работы над новым материалом группа давала пищу и для светской хроники: 2 ноября 1987 года гитарист Юрий Каспарян женился на Джоанне Стингрей. В том же году на экраны страны вышел фильм "Асса" (реж. С. Соловьёв), в котором прозвучал хит "Хочу перемен" и начались съёмки фильма "Игла" (реж. Р. Нугманов, В. Цой - главная роль). На 5-м фестивале рок-клуба "Кино" выступили с новой программой, решительно порвав с прежним репертуаром из лёгких романтических песенок. "Группа крови", "Легенда" и другие новые песни вскоре вознесут группу на музыкальный Олимп. Критика отметила качество текстов и цельность программы, жюри фестиваля присудило группе приз за творческую зрелость, а вот публика, как отметил автор репортажа, "новый имидж не схавала - по опросам "Кино" на последнем месте". Едва ли программа была настолько "сырой", что не "зацепила" рок-клубовскую публику. Скорее, дело в том, что зрительская масса на концертах традиционно консервативна и куда больше любит слышать хорошо знакомые старые хиты, чем новые песни, к которым не успела привыкнуть. А взрыв популярности Виктора Цоя и "Кино" в 1988-1989 гг. будет связан с тем, что его услышит масса людей, совершенно не связанная с рок-клубом, а зачастую и к року имеющая лишь очень приблизительное отношение. И их первое впечатление будет связано не с ранними и наивными песенками вроде "Бездельника" и пр., а со зрелыми хитами.
В следующем концертном сезоне группа почти не выступала, поэтому не попала в очередной самиздатовский "Ленгортоп". Основные усилия были брошены на киносъёмки и запись альбома "Группа крови". В 14-м номере "Рокси" А.Н. Житинский посвятил ему обстоятельную рецензию. Будучи профессиональным литератором, он куда больше внимания уделил текстам, развитию внутреннего конфликта, ясности мышления и глубине чувств автора, чем, собственно, музыке. Как бы то ни было, "Группа крови" справедливо названа лучшим альбомом "Кино". Однако, помимо дифирамбов, в адрес Виктора Цоя в этом номере прозвучала и колкая шутка: "Виктор Цой болен! Вот как это выяснилось. Цой и несколько его знакомых сидели у него в котельной и решали, кому идти за пивом. Идти, естественно, никому не хотелось, и все под разными предлогами уклонялись. Когда очередь дошла до Цоя, он твердо заявил: "Не могу. Я болен". На взволнованные вопросы типа: "Витенька, что же у тебя за болезнь?", лидер "Кино" гордо ответил: "Звездная!"". Видимо, уже к весне 1988 года стало очевидным некоторое отчуждение В. Цоя от рок-клубовской "тусовки", вызванное, в первую очередь, его участием в съёмках фильма "Игла".
Итак, к 1989 году группа "Кино" вышла на пик своей творческой и концертной активности. В сентябре 1988 года менеджер Юрий Белишкин вывел группу на стадионы, а с конца февраля 1990-го новый менеджер Юрий Айзеншпис поставил стадионные концерты на поток. Другие ведущие рок-группы страны ("Аквариум", "ДДТ", "Алиса", "Наутилус Помпилиус") переживали схожие процессы, но соперничать в популярности с Цоем и компанией в тот момент было очень сложно. И в те же годы осязаемо проявляется ещё одна тенденция: рок-самиздат перестал поспевать за водоворотом событий. Пример "Рокси" показателен. Выход заключительного, 15-го номера затянулся надолго. Работа над ним началась ещё в 1988, однако он увидел свет лишь осенью 1990-го. Большинство материалов к тому моменту уже успело устареть. 15 августа 1990 года не стало Виктора Цоя, однако эта трагедия не нашла отражения на страницах журнала. Зато вышла рецензия на альбом "Звезда по имени Солнце" (начало 1989). Рецензент, в частности, отметил проявившуюся на новом альбоме "тягу к корням" и проявление русской традиции, вписанной в международный рок-саунд. Как и в ранее упомянутой рецензии А.Н. Житинского, здесь автор уделяет текстовой и смысловой составляющей куда больше внимания, чем, собственно, музыке.
Некролог Виктору Цою увидел свет лишь во втором номере "Рокси-экспресс" - официальном печатном органе, пришедшем на смену "подпольному" "Рокси". Этот номер был подписан в печать 21 ноября 1990 года и вышел немыслимым прежде тиражом 80 тыс. экз. (первый номер - 40 тыс. экз.; оригинальный тираж последнего номера "Рокси" - 15-20 экз.). Некролог одновременно отсылал и к концерту памяти музыканта, который состоялся через 40 дней после его смерти: "Почему-то только в трагические моменты мы чувствуем жизнь глубоко и правильно, возвращаясь перед ликом смерти к естественному, первородному пониманию вещей. В остальное же время мы позволяем себе быть обыденными и суетными. Жизнь как тусовка, тусовка вместо жизни. Но на концерте 24 сентября все, кто в нём участвовал, отбросили, выйдя на сцену, всё лишнее. Никто не сфальшивил - ни в зале, ни на сцене. В тот вечер к нам вернулись затёртые в тусовке солидарность и объединение".
Отношение журнала "Рокси" к группе "Кино" на всём протяжении его существования было доброжелательным, как и к другим группам Ленинградского рок-клуба. При этом, хотя "Кино" относится скорее к группам т.н. "второй волны", они всегда тяготели к коллективам, которые были в рок-клубе с момента его основания - "Аквариуму" и "Кино". И дело не только в стилистической близости, но и в дружбе Виктора Цоя и Алексея Рыбина с Борисом Гребенщиковым и Майком Науменко. Более того, именно БГ на первых порах выступал главным популяризатором творчества "Кино", в том числе и в различных интервью на страницах "Рокси".
К середине 1980-х в творчестве группы зафиксирован определённый застой, связанный с поисками нового стиля, сценической подачи и т.д. В рок-клубе в этот момент появляются новые герои: Константин Кинчев и чуть позже Юрий Шевчук, которые оставляют в тени многих ветеранов клуба. Но при этом, несмотря на критику, иногда довольно жёсткую, рецензенты журнала неизменно отмечают цоевскую иронию и необычный саунд. Нападки других изданий, в первую очередь московского "Урлайта", гораздо более жёсткие: Цоя обвиняли в безыдейности, прямом копировании западных музыкальных форм, отсутствии внятной социальной позиции и пр. При этом критика "Кино" становилась частью критики политики рок-клуба в целом, которую радикальные авторы "Урлайта" считали слишком приспособленческой.
Смену стиля, поворот к "героическому" периоду творчества редакция "Рокси" приняла положительно и даже более благосклонно, чем (поначалу) публика, которая всегда довольно инертно относится к тому, как группы меняют свой музыкальный стиль. При этом в рецензиях и концертных обзорах этого времени (1988-1989) больше внимания уделяется текстам, нежели музыке. На примере "Рокси" отлично заметен кризис самиздата, который в конце 1980-х гг. перестал поспевать за музыкальными событиями, происходящими в стране. В результате история "Кино" последних лет, её восхождение на музыкальный Олимп, причины столь стремительного взлёта, - всё это не нашло должного осмысления и отражения на страницах журнала. Тем не менее, журнал "Рокси", хоть и не оказал большого влияния на формирование музыкального вкуса "широких масс" (в силу присущих самиздату крошечных тиражей и трудностей распространения), всё же сыграл важную роль в освещении важных событий отечественного рока, обмене мнениями и информацией, анализе творчества многих знаковых для эпохи групп, в том числе и "Кино". В этом его ценность.