Столица Акбарнистана, как и подобает главному городу молодого демократического государства, была не только центром политической и культурной жизни страны, но и наглядным олицетворением происшедших с момента смены власти перемен. С наступлением темноты это проявлялось особенно ярко, причем в самом прямом смысле этого слова. Соблюдавшиеся в течение всего правления Хаддама светомаскировка и комендантский час канули в лету вместе с генералом, и теперь с приходом ночи город не погружался во мрак, но озарялся разноцветными огнями, вливаясь в дружную семью-созвездие других городов-миллионеров, чья иллюминация была видна невооруженным глазом даже из космоса.
В процессе воссоединения с миром город постепенно обзавелся всеми неотъемлемыми атрибутами других мегаполисов, в том числе филиалами всемирно известных сетей ресторанов быстрого питания и заведениями, предлагавшим гурманам отведать экзотические блюда национальных кухонь едва ли не всех стран и народов мира. Особенной популярностью у местных жителей пользовались экзотические для них рецепты из Европы и Америки, поэтому в двух крупнейших и одноименных с этими частями света кулинарных комплексах — язык не поворачивается назвать ресторанами трехэтажные строения площадью с полтора футбольных поля — никогда не было пусто. По этой причине примерно половина первых этажей обоих зданий была отведена под отдельные VIP-кабинеты для тех, кто предпочитал трапезничать в одиночестве либо обществе нескольких избранных. Как говорится, всё для клиента. Если, конечно, последний может себе это позволить.
Одним из тех, кто мог, был Джейкоб Донован, в прошлом атташе по культуре посольства США в Вене. С приходом к власти Фарида и восстановлением после почти сорокалетнего перерыва дипломатических отношений между Акбарнистаном и Соединенными Штатами последним срочно понадобились опытные и знакомые с местной спецификой люди для работы в новооткрытых консульских представительствах и посольстве. Донован на Ближнем Востоке не работал никогда, но его руководство решило, что агенту, который два десятилетия провел в Австрии, долгое время бывшей одним из форпостов свободного мира у самой кромки "железного занавеса", самое место здесь, на передовой новой Холодной войны теперь уже с Айраном. Кроме того, подпись Джейкоба стояла под документом, положившим начало операции "Черный плащ", и назначение в Акбарнистан было еще и поощрением в виде возможности собственными глазами наблюдать за первыми шагами молодой демократии, к рождению которой он имел самое непосредственное отношение.
Самого Донована, плохо переносившего жару и песок, забота начальства скорее покоробила, нежели умилила, но в ЦРУ роптать отучают быстро и качественно, поэтому он покорился судьбе и приказу. С другой стороны, должность у него была та же, все велосипеды были изобретены еще до него, и в работу посольства он втерся как намыленный. Дел был непочатый край, так что ностальгировать по Австрии не было времени, а с открытием "Европы" исчез и повод. Теперь минимум три вечера в неделю Джейкоб проводил в уютной комнатке с удобной мебелью и кондиционером, рассматривая стены, выкрашенные в холодные альпийские тона и увешанные изображениями альпийских же пейзажей, и вкушая очередное авторское блюдо лично от шеф-повара. Француз по происхождению, он, как и Донован, долго прожил в Вене и в совершенстве освоил местные кулинарные традиции. Его клецки, штрудели и коронный венский шницель заставляли забыть обо всём на свете, но лучше всего, по скромному мнению Джейкоба, ему удавался кайзершмаррен — сладкий омлет с изюмом и корицей. Его зажаренные до хруста и посыпанные сахарной пудрой кусочки американец смаковал медленно и вдумчиво, с закрытыми, дабы ничто не отвлекало от вкуса, глазами. Этим он как раз и занимался, когда в нарушение всех предписаний и таблички "Занято" в зарезервированную им комнату вошел высокий широкоплечий мужчина в деловом костюме, совершенно не способном скрыть суровую выправку воина пустыни.
— Приятный аппетита вас, мистер Донован, — сев напротив атташе, бодро пробасил он на неудобоваримом, но всё-таки английском. — Простите вторжение, но дело терпит нет отлагательство.
Растерянность Джейкоба никоим образом не сказалась на его профессиональных рефлексах и памяти, мгновенно и без подсказок поднявшей полное досье на "незнакомца": "Абдулла ибн Саид аль-Хасиб, 48 лет; начальник службы охраны председателя Совета министров Акбарнистана, он же директор Национальной разведывательной службы Акбарнистана; женат, четверо детей; приходится младшим братом полковнику Махмуду ибн Саиду аль-Хасибу, ныне покойному..."
— Кто я, знаете, конечно, вы, — констатировал Абдулла. Его откровенность подкупала, но Донован был в первую очередь разведчиком и только потом дипломатом, поэтому отложил столовые приборы и включил режим полного непонимания.
— Кто вы такой и почему считаете, что я вас знаю?! И по какому праву вы здесь вообще находитесь?! Вы что, таблички не видели?! Эта комната зарезервирована! Уходите немедленно, не то я позову менеджера!
— Тревожить менеджера не надо, нет, он устал и отдыхать. Охранники в коридоре теперь тоже мои люди, как на посту охраны тоже. Поэтому не волноваться, никто ненужный наш беседа не услышать...
— Никакой "беседа" не будет! — Донован подчеркнуто резко скомкал и бросил на стол сорванную с шеи салфетку. — Не знаю, кто вы и зачем пришли, но имейте в виду, я — атташе по культуре посольства Соединенных Штатов Америки, и даром это вам не пройдет! Слышите меня?!
Другой реакции аль-Хасиб и не ждал, поэтому остался спокоен, как бархан в безветренную погоду.
— Слышать, мистер Донован, слышать хорошо. И знать прекрасно, кто вы. Потому и рассчитываю, что вы, как человек культурный, быть соглашаться выслушать я, потом делать вывод уже.
При всей своей неординарности визит Абдуллы мало походил на провокацию. Для такого обычно используют миловидных профессионалок без стыда и комплексов и скрытую камеру, а что может быть предосудительного в беседе двух солидных деловых мужчин? С другой стороны, они могли рассчитать, что он именно так и подумает и потеряет бдительность... Так или иначе, обязанностью Донована было не только отрицать всё и вся, но и выяснить, какие цели преследует его собеседник.
— Хорошо, — кивнул он, скрестив на груди руки, — я выслушаю вас! Но раз уж мы заговорили о культуре, извольте для начала представиться!
— Согласный. Зовут я Абдулла аль-Хасиб, возглавлять Национальная разведывательная служба Акбарнистана и охрана председатель Джикуай, — акбарнистанец нарочно вдавался в подробности, зная, что чем больше уже известных его собеседнику сведений озвучит, тем спокойнее и охотнее тот будет поддерживать беседу. — Вы слышать, конечно, сегодня было место один очень неприятный событие...
— Слышал! Разумеется, слышал! — закудахтал Донован. — Я когда узнал, просто места себе не находил! Подумать только, в такой благополучной стране — и такая ужасная, в буквальном смысле слова чудовищная трагедия! Уму непостижимо! И откуда только выродки такие берутся? Столько людей почем зря извести! Это уже даже не покушение, а чистой воды геноцид!
Речь американца сопровождалась бурной жестикуляцией, включавшей, среди прочего, заламывание пальцев, дрожание щек и делавшую его похожим на индюка тряску подбородка. Не знай Абдулла, с кем имеет дело, презрительно скривился бы, а так он мысленно поаплодировал мастерству, с которым американец корчил из себя оторванного от жизни интеллигента, и продолжил ровно в том же духе:
— Всё правда, ужас и чудовище! Есть только одна персона способный на это: Абдулмуджиб аль-Зубайри, чтоб земля ему между ног разверзнется!
— Аль-Зубайри, говорите? — Донован "задумался". — Как же, как же! Знаю! Он еще Хаддаму служил, а теперь скрывается в Айране! Если хотите знать мое мнение, туда ему и дорога! Всех, кто идет против народа и демократии, надо в принудительном порядке выселять в горы, а еще лучше — на необитаемый остров! Пусть попробуют выжить вне общества, которое так ненавидят! Глядишь, поумнеют! Или помрут, что тоже, между нами говоря, неплохо!
— Нету плохо! — согласился Абдулла. — Но очень жалко, помирать аль-Зубайри не собираться. Он должен помощь.
Донован сделал вид, что не понял.
— Кому должен?
— Мы. Мы должен... — акбарнистанец задумался, подбирая подходящее спряжение. — Мы должен его помочь помирать.
— Помочь помирать? Вы... Вы убить его хотите?! — Джейкоб изобразил острую нехватку воздуха. — Вы... Да вы что?! Вы... Нет, я вполне понимаю ваши чувства, но... Он ведь находится на территории суверенного государства! Любая вылазка против него непременно повлечет за собой крупный дипломатический скандал!
— Очень жалко, всё так. Это почему я быть обращаться к вам тут. Мы нужна помощь от ЦРУ.
— ЦРУ?! — Донован закашлялся и сделал пару нервных глотков прилагавшейся к кайзершмаррену ледниковой воды. — Мистер аль-Хасан...
— Аль-Хасиб.
— Что? Ой, да, извините! Так вот, вы просите невозможного! ЦРУ никогда в жизни не занималось убийствами, да еще на территории иностранных государств! Это не наш метод! Вы нас с кем-то путаете! И я даже знаю с кем! Так вот, мы не кагэбисты! Мы — институт демократического общества и действуем исключительно в рамках Конституции США и международного права! Поверьте, мое правительство и лично президент Логан делают всё возможное, чтобы убедить руководство Айрана выдать аль-Зубайри в руки правосудия! Да, процесс это долгий и трудный, но это единственный выход! Мы — люди цивилизованные, и не должны, не имеем права уподобляться этим убийцам!
Аль-Хасибу стоило больших усилий не рассмеяться в ответ на эту тираду.
― Я быть хороший осведомленный про ваши принцип, мистер Донован. Обещаю, мы не собираемся убивать аль-Зубайри, хотя, видит Аллах, он это заслуживать. Мы хотеть убедить Айран разбираться с ним. Разбираться свой сила и на свой территория. Это нарушать международный право?
― Это? Нет, конечно! ― Джейкоб облегченно улыбнулся и отер пот со лба. ― Разбираться с врагами своими силами и на своей территории ― суверенное право любого государства!
― Точно это я и иметь в вид! Мы всё лишь хотеть помочь Айран пользовать свой суверенный право с польза для себя и все остальной. Хотеть помочь Айран и все остальной?
Американец не сразу понял, что это вопрос.
― В смысле?.. А, вы меня спрашиваете! Конечно, хочу! Помогать людям и странам ― священный долг любого дипломата!
― Знать, поэтому и обращаться. Мы долго думать как помочь Айран самый лучший образ и решили, что нужен акт. Громкий акт. Показательный акт.
После этих слов Донован испугался по-настоящему.
― Показательный акт?! Вы что, хотите... Да вы с ума сошли!!!
― Вы позволить мне всё объяснять...
― И слышать ничего не хочу! ― американец рывком встал на ноги, не сводя с Абдуллы испепеляющего взгляда. ― Думаете, раз я атташе по культуре, то не понимаю элементарных вещей?! Так вот, я прекрасно всё понимаю! И ответственно заявляю: руководство моей страны никогда не занималось террористическими актами и не собирается заниматься!
Целью аль-Хасиба было добиться расположения Донована, поэтому он примирительно поднял ладони и соврал:
― Да, оно всё так. Но, первый, заниматься акт будет шакал аль-Зубайри. Второй, ни один не говорить про гражданский объект.
― Значит, военный! Разницы всё равно никакой! ― раздраженно заметил Донован. Но не к выходу пошел, а обратно за стол сел. Контакт явно налаживался.
― Разница быть! ― возразил ободренный акбарнистанец. ― Военный ― значит, жертвы мало. А польза ― много! Военный люд горячий и обидчивый, и такое гиене аль-Зубайри никогда не простить!
― Да, но только если за этим будет стоять именно он.
― Или все так решить.
― А если не решат?
― Решат. Если действовать быстрый, решат.
― Вот как? Ну и какой же у вас план? ― "из чистого любопытства" поинтересовался Джейкоб. Однако теперь была очередь Абдуллы наводить тень на плетень.
― Не думать, что атташе культуры будет интересно слушать такой тонкость. Мой план ― встречать вы и просить связывать я с люди, что заниматься таким как профессия. Кто-то один как мистеры Альварес или Макмиллан.
Упоминание этих имен заставило Донована содрогнуться.
― Вы о Реджинальде Макмиллане? Но здесь я ничем не могу помочь! Он мертв!
― Он ― да. Но дело его жить, правильно?
― Ну, это сложный вопрос...
― И не ваш компетенция, сам собой. Это почему я просить вас передать мой послание начальство. Там обязательно знать, что делать для помощи наш дело.
― Если согласятся помогать, ― уточнил Донован. Абдулла нахмурился.
― Согласятся. Президент Логан и председатель Джикуай друзья, а друзья принято помогать один одному. Понятно, мы мочь делать это сами, но помощь Соединенные Штаты позволять всё скорее, а время туго жмет. Потому сильно прошу вас не медлить с разговор с руководство! Всё чисто?
Американец закашлялся, подавляя смешок. Аль-Хасиб мог сколько угодно грозить самостоятельными действиями, но факты — штука посильнее "Хижины дяди Тома". В Айране у ЦРУ не было столь обширной шпионской сети, как в Восточной Европе и Латинской Америке, но даже малой толики крайне обрывочных сведений хватало для однозначного вывода: своей агентуры в Айране у Акбарнистана больше нет. Тому был целый ряд причин, среди которых угарный пацифизм Фарида, гибель большей части картотеки Генерального директората внешней разведки в результате устроенного верными хаддамовцами пожара и последовавшие за этим чистки, приведшие к четырехкратному сокращению количества работников силовых ведомств. Но самое главное: подавляющее большинство действовавших в Айране и других странах разведчиков по тем или иным соображениям отказались служить новому режиму. Кто-то считал Фарида отцеубийцей и узурпатором, кто-то не принял взятый им курс на разрядку, кто-то вообще считал его ставленником США... Как бы там ни было, на связь с новообразованной Национальной разведывательной службой Акбарнистана вышло абсолютное меньшинство, в то время как остальные предпочли исчезнуть, наложить на себя руки, присоединиться к аль-Зубайри...
― Чисто, ― согласился Донован, не став ни разочаровывать, ни поправлять собеседника.
— В этот случай до свиданье, мы надеяться на вы и ваш страна! — торжественно попрощался аль-Хасиб и удалился так же стремительно, как и вошел. Чтобы их уход не выглядел взаимосвязанным, разведчик неторопливо доел безнадежно остывший омлет и только после этого покинул "Америку". По лицам дежуривших в коридоре и холле охранников комплекса нельзя было прочесть ровным счетом ничего, и Донован мысленно поаплодировал их выучке и дисциплине. Впрочем, чему тут удивляться: в охранные фирмы, обслуживающие объекты такого уровня, случайных людей не берут...
Снизошедшее на Джейкоба озарение чуть не заставило его споткнуться. Вот и ответ на вопрос, почему он слышал только шаги аль-Хасиба. Его люди не сменяли охранников — охранники и были его людьми! С самого начала работы и всё это время комплекс был под колпаком у НРС! А что, место бойкое, важные люди захаживают, в тех же VIP-кабинетах много чего интересного происходит...
От досады Донован не удержался и плюнул себе под ноги. Знал ведь, что шапкозакидательство — причина стольких провалов, что не сосчитать, и вот, пожалуйста... Как пить дать, на пенсию пора. Это ж надо настолько недооценить акбарнистанцев, за которыми наблюдаешь чуть ли не в микроскоп! Да, ведомство у них молодое, звезд с неба не хватает, а о самостоятельных эффективных действиях на территории других стран аль-Хасиб и его люди пока что могут лишь мечтать. Но в своем доме они хозяева полноценные, да и мечтают, как показала встреча, с большим успехом и размахом. Пора натягивать вожжи, пока не поздно.
"А ведь я предупреждал!" — не без злорадства подумал Джейкоб, неоднократно посылавший руководству отчеты, в которых сперва обосновывал, а затем и настаивал на необходимости ликвидировать аль-Зубайри. Но всякий раз начальство отделывалось ничего не значащими фразами, очевидно, ведя какую-то свою игру. И доигралось. Теперь назад хода нет — деятельность акбарнистанцев, особенно такую масштабную, надо было либо жестко пресечь, либо еще более жестко проконтролировать. Они, как-никак, союзники, а мы в ответе за тех, кого приручили...
Донован скрипнул зубами. Да уж, приручили... Еще неизвестно, кто кого приручил! Что он знает об аль-Хасибе? Если вдуматься, лишь общие биографические сведения. А аль-Хасиб про него вызнал всё: кем работает, где бывает... С Альваресом его связал, значит, в курсе, где и когда он служил раньше. А это уже очень серьезно, ведь без "крота" в посольстве этого не узнать. Надо как можно скорее его найти и принять меры. Выявить связи, скормить дезинформацию, отследить реакцию противной стороны... Как всегда перед важной операцией, Донован почувствовал жжение в мочках ушей и улыбнулся. Еще посмотрим, кто кого. С союзниками играть в эти игры даже интереснее.
* 42 *
— Чиппер, подъем! Мы на месте! Ты просил тебя разбудить, не забыл?
— Не забыл. Я сейчас. Пойди пока подними остальных! — сквозь сон приказал бурундук и еще крепче зажмурился, пытаясь во что бы то ни стало сохранить связь с викторианской Англией. Там, на самой вершине южной башни Тауэрского моста, в смертельной и захватывающей дуэли сошлись Шерлок Джонс и Джек-Растворитель — легендарный маньяк с дипломом химика, чьи обожженные кислотой пальцы не оставляли отпечатков. Это позволило ему безнаказанно совершить множество чудовищных злодеяний, но теперь его преступной карьере пришел конец, и величайший сыщик всех времен и народов вот-вот должен был сорвать скрывающий его лицо допотопный и уродливый противогаз...
— Они уже... — только и успел произнести Рокфор перед тем, как воздух зазвенел от голосов четырех остававшихся в Штабе членов команды.
— Наконец-то! Где вы пропадали?! Почему ничего не сказали?! Почему не брали трубку?! Что-то случилось?! Чиппи ранен?!
— Да в порядке я... — возразил Чип, но как-то вяло и неуверенно. Во всяком случае, так показалось Дейлу, который в три прыжка оказался рядом с явно нуждавшимся в помощи товарищем.
— ЧИП! ОЧНИСЬ! ЭТО Я, ДЕЙЛ! УЗНАЕШЬ МЕНЯ?! — кричал он другу, дергая его за воротник, нос и уши. Такой заботы не стерпел бы и Махатма Ганди, что уж говорить о лидере Спасателей, который кротким нравом не отличался и действовать привык быстро. Благо, целиться особо было не надо: куда ни ткнешь, всё в Дейла попадешь.
— АЙ! — Дейл отскочил к борту, потирая горящий от удара лоб. — Ты чего это! Я ж помочь тебе хотел!
— Спасибо, я сам! — Чип поправил съехавшую набок куртку и покрутил головой, разминая шею. — По телевизору есть что-нибудь?
— О! — расцвел Дейл. — Много всего! На планете консервных банок появились банки с тушенкой, и теперь надо ждать, когда прилетят ножницы!
— Хорошо, а кроме дурацких мультиков?
— Не знаю, я ничего другого не смотрел!
Если бы не Гайка, не миновать бы Дейлу второго тумака.
— У нас новостей никаких! — сообщила она, подходя к самолету. — А у вас? Что-нибудь выяснили?
— Увы, да. Брэнсон знает, что мы были в доме у Блейзера.
Мышка побледнела, но сохранила присутствие духа. А вот Тамми не сдержалась.
— Вот, черт! Теперь он и его люди придут сюда и найдут нас всех!!!
— Нет, не думаю, — успокоил ее Чип. — Он считает нас посланными по душу Блейзера ЛАНами, и искать нас будет не здесь, а в недрах ЦРУ...
— Расскажи им о компьютере! — подсказала Фоксглав.
— А что с ним? Вроде всё работает... Ой... — поняв, о каком компьютере речь, изобретательница побледнела еще сильнее. — Мы что, наследили, да?
— Можно сказать и так. Они знают, что кто-то скачивал файлы Блейзера в его отсутствие. Хорошая новость: они считают это делом рук людей, пославших "ликвидаторов". Плохая новость...
— Те двое знают, что они этого не делали, — закончила Гайка. — И что кроме нас там больше никого не было.
— Именно, — подтвердил ее муж. — Впрочем, тот полицейский, с которым разговаривал Брэнсон, не похож на агента "Черного стола", так что какое-то время, надеюсь, они еще будут пребывать в неведении.
— А как же сам Брэнсон? — осведомился Рокфор. — Или ты уже не считаешь его членом "Стола"?
— ЧТО?! — возмутился Дейл. — Ты считал Уилла Смита одним из преступников?! Да как ты посмел! Ты что, не смотрел "День независимости"?!
— Смотрел! Дурацкий фильм!
— Ничего не дурацкий! Там такие пришельцы, что шерсть дыбом встает!
— Это те, чьи компьютеры оказались уязвимыми к написанному людьми вирусу? Ну-ну...
— А что тут странного? Они же тоже с Земли!
— Кто с Земли?
— Те инопланетяне, кто же еще! Их ведь в Голливуде придумали! Или ты думал, что они настоящие, из далекого космоса?
Не ожидавший такого поворота Чип несколько растерялся.
— Да нет, конечно, о чем ты? Я просто...
Но Дейла уже было не остановить.
— Так вот оно что! — засмеялся он. — Я понял! Ты спутал тот фильм с выпуском новостей! Ой, не могу! Ой, умора!
Поняв бесполезность дальнейшего спора, Чип начал закатывать рукава, но потом передумал и повернулся к боевой подруге.
— Фокси, ты бы не могла...
— С радостью! — тут же согласилась та и так крепко обняла любимого крыльями, что ему стало не до смеха.
— Так вот, Рокки, — вернулся к главной теме Чип, когда вновь воцарилась тишина, — касательно твоего вопроса могу сказать одно: чем больше я узнаю о Брэнсоне, тем меньше его подозреваю. Немного настораживает легкость, с которой он располагает к себе людей...
— Это называется "харизма"! — перебил его Дейл. — Так и скажи, что ты ему просто завидуешь... Ай!
— ...но причиной этого, скорее всего, является сочетание богатого опыта с высокой должностью. Ты что-то хотел сказать, Дейл?
— Я? Да, хотел... Ай! Фокси, кончай кусаться!
— Ну, нет так нет. Тогда скажу я. Брэнсон производит впечатление честного профессионала, но это не значит, что нам не нужно его контролировать. Как раз наоборот, мы должны знать о каждом его шаге, каждом разговоре и каждой найденной им улике...
— Почему же ты за ним не следишь, а? — с вызовом спросил Дейл. — Меня за Блейзера ругал, почем зря, а сам...
— А я, в отличие от тебя, знаю, где находится Брэнсон. Как раз сейчас, — Чип демонстративно сверился с часами, — он выезжает из тоннеля имени Холланда и поворачивает в сторону Манхэттенского моста. Учитывая количество машин на дорогах и ограничение скорости, в пункте назначения, коим является аэропорт Ла Гардия, он будет через тридцать, максимум тридцать пять минут. "Крыло" долетит туда минут за пять, а значит, у нас есть полчаса, чтобы приготовиться к путешествию в Вашингтон. А именно: собрать снаряжение, — он выразительно посмотрел на жену, и та, кивнув, побежала в ангар, — медикаменты...
— Уже иду! — крикнула Тамми, устремляясь вслед за Гайкой.
— Свежие батарейки...
— Считай их вставленными! — Рокфор так резво выпрыгнул из самолета, что тот зашатался.
— Фокси, за тобой носители данных и хакерские программы!
— Уже лечу!
— Хорошо!.. Нет, Дейла оставь, у нас с ним разговор отдельный! Вжик, на тебе еда и питье в дорогу. Кофе не забудь!
— Будет сделано!
— Не сомневаюсь! Так, Дейл, теперь что касается тебя...
— И что меня касается? — с опаской спросил второй бурундук, при этих словах почему-то вспотевший.
— Ты с СОВоГ в каких отношениях?
— С СОВоГ? А, в хороших! Нет, чудесных! Великолепных! Крутые парни! Просто молодцы! Отличники подготовки! Супер, в общем!.. А что?
— Да вот думаю, можно ли на них оставить Штаб, пока нас не будет. Дело "Черного стола" может затянуться, а кто-то должен быть здесь, отвечать на вызовы и вообще за порядком следить. Как думаешь, они с этим справятся?
— С чем? С вызовами и порядком? Да запросто, одной левой задней!
— Отлично, их и попросим! Звони!
— Куда? В рельсу?
— Нет, в телефон. Спасателемобиль ведь до сих пор у них, я правильно понимаю?
— Да, Фокси его... Ой, точно! Там же есть телефон!.. Кстати, что с вашим телефоном? Мы вам звонили-звонили, а вы вне зоны...
— Правда? Давай посмотрим! — Чип спрыгнул на полосу и полез под "Крыло". — Иди сюда, помогать будешь!
— Иду, иду... — печально вздохнул Дейл, уже жалевший, что затронул эту тему. Но деваться было некуда, и он присоединился к другу. Открыв совместными усилиями четыре защелки, бурундуки опустили крышку хвостового люка, под которой скрывался закрепленный в специальном гнезде телефон. Его пришлось поместить туда, чтобы не занимал место в салоне, благо люди придумали такую полезную вещь, как гарнитура, микрофон и динамик которой Гайка вывела прямо на приборную доску. Снимать и вешать трубку предполагалось путем нажатия на две педали, давление с которых посредством гидравлики передавалось на соответствующие кнопки телефона. Удобно и надежно. Правда, существовала опасность перепутать "телефонные" педали с управляющими рысканием, но лучше так, чем в случае звонка разбирать полсамолета.
— Сломался, — констатировал Дейл, когда друзья извлекли аппарат из гнезда и убедились, что он не подает признаков жизни.
— Или разрядился. В любом случае, к использованию непригоден. Придется взять штабной. Ладно, иди звони в СОВоГ, пусть выезжают. Кто у них там самый сильный? Фишберн? Его тоже вызови, поможет гиротанк дотащить... Ты еще тут? Вот и хорошо, поможешь...
— Нет, я уже там! — красноносого бурундука как ураганом сдуло. Чип на подобную реакцию и рассчитывал, но такой прыти от друга не ожидал. "Хороший прием, — отметил он про себя. — Надо будет взять на вооружение..."
Даже после всех переделок и усовершенствований грузовой отсек "Крыла" не мог вместить всего теоретически полезного в предстоящих операциях оборудования, и самые габаритные вещи вроде флэш-накопителей и портативного по человеческим меркам сканера пришлось крепить к корпусу снаружи с помощью клейкой ленты. Все мелкие и хрупкие вещи упаковали в отдельный устланный ватой пластиковый контейнер, судьбу которого доверили телескопическому захвату. Убедившись, что самолет со всем этим взлетит, Спасатели оставили записку на имя Фишберна с подробными инструкциями насчет принципов деятельности вообще и гиротанка в частности и со спокойным сердцем отбыли в Ла Гардию. Приходилось спешить — на сборы ушло чуть больше времени, чем планировалось, а поиск нужного вертолета в оживленном воздушном пространстве между Нью-Йорком и Вашингтоном ввиду отсутствия на "Крыле" радара был равносилен проверке стога сена на предмет наличия иголки.
— Разве? По-моему, мы его заряжаться оставили, — возразил Дейл, решив, что белочка имеет в виду телефон.
— О чем это ты?! — удивилась Тамми. — Мы же как раз на нем летим!
— Никуда мы не... — хотел возразить Дейл, но его перебил понявший всё Чип.
— Тамми, ты "Крыло Спасателей" имеешь в виду?
— Ну да, разве непонятно? Просим совоговцев заменить нас, а сами забираем всё снаряжение и улетаем на единственном самолете! Что они будут делать без техники?
— Почему без техники? У них есть Спасателемобиль...
— И голуби! — добавил Дейл. — Много-много голубей, причем таких, что ну вообще! Кого хочешь накроют, заклюют и не подавятся! Так что самолет им вообще не нужен! А вот нам — просто необходим! Так что всё честно!.. Кстати, Гаечка, почему у нас до сих пор только один самолет?
— Потому что "Ракету" раздавил Вжик , а Самолет вы разбили! — не оборачиваясь, ответила мышка. Тамми потупилась, приняв укор на свой счет, а вот Дейл не стушевался.
— Так то когда было-то! С тех пор можно было построить сотню самолетов! Ну, один так точно! Ты же мастер — золотые лапки! Тот же Самолет, например, вообще минут за пять собрала!
— А до ума доводила месяц, если не больше! Там в итоге вообще оригинальных деталей почти не осталось, я даже застежки на стропах другие поставила! Да что там застежки, там даже шарик имел оптимальный аэродинамический профиль!
Будь Тамми помоложе, озвучила бы всё, что думала по поводу едва не погубившей ее "дурацкой надувной штуковины". Но профессия медсестры быстро приучает к терпению и такту, поэтому она ограничилась нейтральной констатацией очевидного факта:
— "Крыло" гораздо лучше.
— Еще бы не лучше! — резче прежнего отреагировала Гайка. — После стольких-то лет! Сто самолетов им, видите ли, нужно! Нужно — стройте! Хоть один постройте, а я на вас посмотрю! У меня что, других дел нет, кроме как самолеты строить?!
Ошарашенные Спасатели не знали, что на это сказать. Первым опомнился Чип.
— Гая, любимая, речь не об этом! Просто, ну, сама видишь, "Крыло" у нас буквально нарасхват, даже телефон заряжать некогда... Кстати, у тебя же были проекты! Как сейчас помню: "Перехватчик Спасателей", "Стрела Спасателей", "Крылан Спасателей"...
— Что-что? — встрепенулась Фоксглав, услышав знакомое слово. — "Крылан"? Он так назывался?
— Да, в твою честь! — кивнула Гайка.
— В мою? Но я ведь не крылан!
— Знаю, но он был слишком большой, чтобы называть его "Летучая мышь Спасателей". В смысле, должен был быть слишком большим, чтобы называть его "Летучая мышь Спасателей". И вообще название "Крылан Спасателей" ему подходило больше, так как у него был, в смысле, должен был быть большой размах крыльев. В смысле, не должен был, а как раз и был большим, даже очень большим, можно даже сказать, слишком большим. То есть, я пыталась его уменьшить, но тогда перестал помещаться второй ряд двигателей и балансировка нарушилась. Тогда я...
— ГАЯ, ВОЗДУШНАЯ ЯМА! — крикнул Чип, указывая рукой прямо по курсу.
— Где?! — изобретательница сощурилась, вглядываясь в окружающее небо.
— Странно... — Чип приложил ладонь к лицу, закрывая глаза от солнца и улыбку — от жены. — Показалось, наверное!
— Ничего, в это время года это обычное явление... На чем я остановилась?
— На том, что теперь понятно, почему ты так его и не построила! — услужливо подсказал ее муж.
— Серьезно? Я так далеко продвинулась? Фокси, прости, если что, я ведь тебя ни в чем не обвиняю, честно!
Летучая мышь напряглась.
— Ты о чем это?
— О "Крылане Спасателей"! Или я так и не сказала, что перестала его строить, потому что ты стала членом команды и я решила, что новый самолет нам пока не нужен?
— Вообще-то, нет... Но я не обижаюсь! — поспешила заверить подругу летунья.
— Это хорошо! — улыбнулась Гайка. А вот Дейл был настроен гораздо менее благостно.
— Так вот оно что! Опять всё из-за тебя! — зло пробурчал он.
— О чем ты, милок? — Фоксглав посмотрела на него, как на больного.
— Ну как же! Сначала мы из-за тебя самолета лишились, потом... А-А-А!
— А-А-А!!! — поддержали его все остальные, инстинктивно схватившиеся кто за что и кого горазд, когда "Крыло" внезапно клюнуло носом.
— Простите, ребята! — извинилась практически мгновенно выровнявшая самолет Гайка. — Воздушная яма, не обращайте внимания!
— Интересно, это та, которую видел Чиппер, или другая? — шутливо поинтересовался Рокфор, лучше других разбиравшийся в предмете. Но мышка, как и во многих других случаях, юмора не поняла.
— Разумеется, нет! Даже если там в самом деле был нисходящий поток, мы давно его пролетели! В смысле, мимо него, ведь пролети мы сквозь него, свалились бы, то есть, "Крыло" бы свалилось. Правда, "Крыло" может свалиться и без участия нисходящего потока, ведь дело не в потоках воздуха вообще, а в том, как они обтекают крылья и стабилизаторы. Если поток срывается, самолет сваливается. Самое опасное сваливание — глубокое сваливание, когда сорванный с крыла поток затеняет горизонтальное оперение. Такому виду сваливания особо подвержены самолеты со стабилизаторами на киле, как у Боинга-717 или нашего "Крыла"!
Последняя фраза привела ее расслабившихся было друзей в ужас.
— Что?! — вскричали они, синхронно оглянувшись и посмотрев на Т-образный хвост родного самолета совершенно другими глазами. Изобретательница засмеялась.
— Да не волнуйтесь вы так! Эта схема оптимально подходит для полетов на низких скоростях и существенно улучшает аэродинамическое качество самолета!
Тамми ее слова не убедили.
— Но зачем ее использовать, если она настолько опасна? Может, лучше вернуться к предыдущей версии "Крыла"?
— Ты что?! — Гайка чуть штурвал не выпустила. — Предыдущая версия гораздо опаснее!
— Но ведь ей глубокое сваливание не грозит!
— Грозит! А еще больше грозит плоский штопор! Если бы не Фоксглав, мы бы тогда разбились вдребезги!
Заинтригованная белка вопросительно посмотрела на летучую мышь, но та была не в том настроении, чтобы рассказывать что-либо, и ограничилась надрывным комментарием-вопросом в адрес Дейла:
— Выходит, ты это имел в виду, да?.. Что это я во всем виновата, да?..
— Дейл, малыш, она к тебе обращается! — подсказал с заднего ряда Рокфор, когда ожидание реакции бурундука затянулось.
— А? — Дейл очнулся и завертел головой, будто не понимая, кто он и где находится. — Кого? Что?..
— Так вот оно что! — возопила летунья. — Вот и доказательство! Ты меня... Ты меня совсем... — так и не закончив фразу, Фоксглав всхлипнула и закрыла голову крыльями. Дейла такое положение дел вполне устраивало, но красноречиво-увесистые взгляды остальных Спасателей вынудили его пойти на попятный.
— Э-э-э, Фокси... — неуверенно начал он, постучав в полупрозрачную перепонку, похожую из-за быстро появившихся на внутренней стороне капелек и потеков на занавеску душевой кабинки. — Понимаешь, я... Я просто задумался... То есть, наоборот, не подумал... Я не хотел тебе этого говорить... В смысле, не знаю, как это у меня вырвалось... А, придумал! То есть, знаю! Я давно мечтал о новом самолете с двумя рядами двигателей, а тут вдруг... Ну, прости, я больше не буду, честно! Ну... Ну, открой личико! Пожалуйста...
Кожаный занавес зашевелился, сдвигаясь в сторону, и в образовавшемся на месте одной из бесчисленных складок просвете показалось заплаканное лицо летуньи.
— Дейл... — прерывисто прошептала она. — Ну... Ну почему... Ну за что ты так? Я ведь ради тебя на всё готова, на всё... А ты даже...
— Фокси... — бурундук хотел погладить подругу по ушку, но та взмахом крыла отбросила прочь его руку и отвернулась, явно собираясь разрыдаться по новой. Дейл помедлил, посмотрел на друзей и, видя, что отступать некуда, взял Фоксглав за щеки, силой развернул к себе и поцеловал прямо в открывшиеся для протестующего возгласа губы. Несколько секунд летунья машинально сопротивлялась, но стоило ей убедиться в серьезности намерений бурундука, как она сама заключила его в объятия под громкие хлопки и радостные крики невольных свидетелей этой душещипательной сцены. Как обычно, лучше всего было слышно Рокфора.
— Эгегей! — воскликнул он, потрясая могучими кулаками. — Воистину, милые бранятся — только тешатся! Так держать, парень! Вот тебе, Чиппер, наглядный пример, как семейные споры решать!
Сопоставление общеизвестных фактов с личными наблюдениями не позволяло лидеру Спасателей согласиться с этим утверждением, но ради сохранения команды он сделал над собой усилие:
— Это точно! Ты молодец, Дейл, я всегда в тебя верил! Однако мы, похоже, прилетели, поэтому прошу всех взять себя в руки и сосредоточиться! Ищите Брэнсона!
Пожалуй, впервые Дейл был по-настоящему рад подчиниться, но его робкая попытка отстраниться от Фоксглав вызвала ощутимый протест, и он решил, что безопаснее оставить всё как есть. Впрочем, и без их помощи команда быстро разыскала Тревора, вернее, его автомобиль, выделявшийся на фоне серебристых самолетов и вертолетов как черный ворон в стае лебедей. Самого Тревора видно не было, но вращающиеся лопасти ближайшего к машине вертолета указывали его местонахождение даже лучше, чем светящийся зеленый многогранник над головой. Правда, не для всех.
— Смотрите! Смотрите! — забеспокоилась Тамми, показывая на тронувшийся "Мэродэр". — Машина уезжает! Но ведь если Брэнсон в вертолете, кто тогда за рулем?
— Может так статься, что никого! — предположила Гайка. — Многие современные автомобили сами тормозят и даже паркуются, и это обычные серийные модели! А служебная машина Брэнсона наверняка умеет гораздо больше, скажем, самостоятельно возвращаться в гараж...
Чип не был столь искушен в вопросах последних достижений автомобильной промышленности, посему версию выдвинул гораздо более прозаическую:
— Думаю, он поручил кому-то из подчиненных перегнать машину в Вашингтон. Во всяком случае, я на его месте сделал бы именно так. Из этого следует, что с машиной мы еще увидимся, посему полагаю целесообразным сосредоточиться на вертолете, пассажир которого имеет все шансы вывести нас на главную цель — "Черный стол".
Последнее предложение адресовалось главным образом Гайке, провожавшей остекленевшим взглядом набирающий скорость "Мэродэр". Из-за тонированных стекол было невозможно сказать, есть ли кто-то в салоне, и мышку охватило неодолимое желание подлететь поближе и выяснить, компьютер сидит за рулем или всё-таки человек. Но после слов мужа она встрепенулась, стиснула зубы и одним уверенным поворотом штурвала направила "Крыло" вслед за вертолетом.
— Сколько ты спала? — поинтересовался Чип.
— Достаточно. До Вашингтона хватит. Отдыхай.
— Пожалуй, так и сделаю, — согласился бурундук и мысленно пожал самому себе лапу. После напоминания о "Черном столе" можно было быть уверенным, что ничто на свете не заставит Гайку потерять вертолет из виду. И хотя поборники морали наверняка сочли бы поступок грызуна примером циничного манипулирования окружающими из корыстных побуждений, сам он считал это мотивированием подчиненных на максимальную отдачу ради их же блага и на пользу обществу.
— Ребята, вы бы тоже поспали! Особенно ты, Фокси!
— Она уже, — сообщил Дейл из-под крыла уснувшей, но не разжавшей объятий летуньи.
— Серьезно? Это хорошо...
— Ага, очень! А мне теперь что делать?
— Знаешь пословицу "не буди лихо, пока оно тихо"? Вот и не делай ничего... Ой! Что это было?
Остальные Спасатели по старой традиции вздрогнули, но если не считать столкновения двух автомобилей на шоссе прямо под ними, ничего страшного не произошло, и оба воздушных судна в целости и сохранности прибыли в пункт назначения. Вопреки ожиданиям Спасателей, им оказался не Вашингтонский национальный аэропорт имени Рейгана, а небольшой аэродром городка Колледж-Парк, штат Мэриленд, в восьми с половиной милях к северу от округа Колумбия, служивший базой в том числе для местной летной школы, о чем свидетельствовало обилие одномоторных Цессн. Встречающая делегация была столь же скромна и состояла из среднего роста мужчины с заметно выступающим вперед лбом, плавно переходящим в обширную лысину. Он стоял у неброского серого Шевроле, пристально и где-то даже с опаской следя за заходящим на посадку вертолетом, словно боялся, что поднятый им ветер сорвет с него развевавшийся парусом светло-бежевый плащ или выкорчует сохранившиеся исключительно на затылке редкие волосы.
— А вот и Джонни! — воскликнул взбодренный сном и жаждущий действия Чип, до полусмерти напугав Дейла и несказанно удивив Тамми.
— Как ты его узнал?!
— Не узнал, а вычислил, — без тени бахвальства, как нечто само собой разумеющееся, пояснил бурундук. — Это единственный человек, с которым Брэнсон за последние сутки разговаривал по телефону целых четыре раза, поэтому логично предположить... Черт, он уже выходит! Гая, снижайся и сбавь обороты! Дейл, быстро буди Фокси! Мы должны знать, о чем они будут говорить!
Изобретательница послушно повела "Крыло" на снижение, а красноносый бурундук принялся неистово теребить рукокрылую подругу, по чьей милости вынужден был всю дорогу сидеть неподвижно и вполоборота. Поначалу измотанная до предела летучая мышь наотрез отказывалась просыпаться, но увещевания, тряска, ущипки и пинки возымели действие, и к моменту посадки "Крыла" на капот ближайшего к месту встречи людей самолета Фоксглав пришла в себя настолько, что смогла практически синхронно пересказывать друзьям подслушиваемую беседу.
— Достал? — вместо приветствия поинтересовался Брэнсон.
— И тебе привет. Доехал хорошо; спасибо, что спросил. Заявку оформил, сказали зайти через час.
— Они знают, что это для меня?
— Да. Потому и сказали зайти через час, а не завтра.
— Хорошо, зайдем через час. Доехал как, нормально? Сразу нашел?
— Всего один раз поворотом ошибся.
— Ну, это не страшно. Что Джилленхолл?
— Так по тебе соскучился, что лично поехал в аэропорт Рейгана.
— Значит, я правильно выбрал место посадки.
Блант настороженно усмехнулся.
— Еще чуть-чуть и я решу, что ты от него прячешься.
— Скажем так, в данный момент мне нечего ему сообщить, поэтому я стараюсь его избегать. Час уже прошел?
— Час? Еще нет, но уже скоро.
— Значит, у нас есть еще время переодеться, — заключил Брэнсон и стал разоблачаться. — Спасибо за макинтош, он мне очень помог!
— Пожалуйста! — Блант с видимым облегчением снял принадлежавший другу плащ, который был на целый размер больше и висел на нем, как на вешалке. — Едем?
— Едем! — согласился Тревор, но не успел и шага по направлению к машине ступить, как его сотовый подал сигнал приема текстового сообщения.
— Джилленхолл? — полюбопытствовал Джон.
— Вряд ли. Их Началие слишком ленивы, чтобы письма писать, — предположил Тревор и оказался прав: это отписался Сэлинджер: "В Спрингфилде ничего. Жду указаний". Коротко, ясно и без малейших признаков былой фронды. Воистину, правильно подобранное соотношение кнута и пряника способно творить чудеса.
— Что мне теперь делать? — по привычке спросил Блант.
— Тебе-то как раз ничего, — успокоил его Брэнсон, выбирая из контекстного меню вариант "Перезвонить отправителю". — Заводи машину, я сейчас... Алло, Говард? Это Брэнсон. Можете говорить?
— Разумеется, сэр! — без промедления ответил Сэлинджер. Тревор сильно сомневался, что его молодой коллега взаправду рад его звонку, однако умение притворяться — неотъемлемая часть дисциплины, так что бодрый тон был еще одним плюсом.
— Итак, визит на фирму ничего не дал.
— Увы, сэр, ничего. Они вообще никогда никаких служебных жетонов не делали.
— Что ж, обидно, но вполне объяснимо. Заказывать такие вещи маленькой фирме, для которой каждый клиент — событие, чревато. То ли дело большие компании в крупных городах вроде того же Ньюарка...
Из трубки раздался горестный стон. Если с дисциплиной дела у Говарда начали налаживаться, то над выдержкой ему предстояло еще работать и работать.
— Мистер Брэнсон, но ведь там этих фирм наверняка не меньше дюжины!
— Возможно. А ведь есть еще Джерси-Сити, Хобокен, Нью-Йорк...
— Нью-Йорк... — еле слышно повторил Говард, судя по голосу, готовый в любую секунду упасть в обморок.
— Да, вы правы, Нью-Йорк мы, пожалуй, оставим агенту Парру. А Ньюарком и окрестностями придется заняться вам. Впрочем, не думаю, что это займет у вас очень много времени. Такие фирмы на самом деле большая редкость, и кроме того, никто не говорит, что вы должны делать всё сами.
— Нет, ну, понятно, что я попрошу коллег...
— Не попросите, Говард. Прикажете. Не забывайте, вы — глава ньюаркского звена моей группы!
— Да, но они мои друзья, я не могу ими командовать...