В мире воцарился июль, самый жаркий месяц. Середина лета, середина года. Стояла, как говорят, удушающая жара. Солнце, казалось, было повсюду. Мир состоял из белого яркого света и помутненного зрения. Мысли медленно шкворчали в закрытой раскаленной сковороде. Хотелось соленого моря, прохладного бриза, спасающей тени южного дерева, неторопливого вечернего разговора под низкими звездами.
Было много забот, и это становилось привычной неотъемлемой частью жизни. Иллюзия того, что именно сейчас определяется все дальнейшее существование, служила топливом для тела. Механизм, созданный в процессе эволюции, выполнял ту работу, для которой и был предназначен, - жил. Жил и прилагал возможные усилия к тому, чтобы жить и дальше. Для этого надо было много работать. Это давало иллюзию того, что жить скоро станет еще лучше
Еще? А разве сейчас уже хорошо? Подобные мысли должны быть растворены в кислоте неприятия. Никаких сомнений. Сомнение - это остановка, а надо продолжать движение, останавливаться нельзя. Почему? Подобный вопрос тоже достоин кислоты. Жизнь - в движении, выживает сильнейший или приспособившийся. В поле надо не слушать трели кузнечиков и музыку колышущихся трав, а боронить, сеять, полоть и жать. Глядя в небо, - не восторгаться свободным полетом и пением птиц, а хладнокровно сжимать ружье и, выстрелив в нужный момент, почувствовать, как маленькое сердце бьется в последних судорогах, прежде чем замереть навек.
Быть если не самым, то одним из всех. Не отстать. Не попасть под каток спешащей толпы имени Дарвина. Не выделяться: упавшего с обгорелыми крыльями радостно превратят в кровавую кашу под ногами, отошедший в сторону рискует остаться изгоем и до конца дней слоняться один в темных переулках вдалеке от всеобщего массового праздника. Праздника по имени Жизнь.
∞ ∞ ∞
Ангел, Сидящий в Голове, стал разборчивее в спиртных напитках. Вчера было прохладно, и он пил ирландский виски, добавив туда, правда, четыре шарика льда. Сегодня ему жарко. Вот он сидит, маша ладонью перед потным лицом, как веером, с бокалом прохладного (8-10№ С) белого вина. Французское, наверное, или итальянское. Названия не видно. Урожай 2002го. Любит. Толстый стал со временем, седой, ленивый. Раньше мыслил чего-то, фантазировал, придумывал. Советовал. Теперь только ест, пьет да спит.
∞ ∞ ∞
Как было приятно помечтать еще недавно, месяца два-три назад, когда все еще было впереди. Несмело и нерешительно природа постепенно посвящала в свое великолепие. То давала туманные намеки еле пробивающимися ростками травки, то стыдливо бледнела внезапно набежавшим снегом. Покрывалась юношеским пушком листочков, пыталась спрятать грязные ручейки. То дарила ласковое тепло, то притворялась холодной, как лед на утренних лужах. С каждым днем манила все ближе и ближе, обещая в конце концов открыть все свои тайны. И в одно прекрасное утро вдруг понимал, что незаметно для себя уже окружен и околдован этой красотой. И казалось, что по-другому уже никогда и не было.
Так очаровывает женщина. Представая загадкой, побуждает искать ключи к разгадке. Медленно очаровывает, то приближаясь и обдавая мягким, едва заметным, но от этого не менее пьянящим, ароматом духов, то делая неприступный вид, она ведет свою игру. Ей начинаешь грезить. Вид слегка обнаженного плеча, притворно-стеснительно брошенный полувзгляд, глубокий томный вздох, - все это не может не волновать. Когда просыпаешься в ее объятиях, какая уже разница, кто сделал первый шаг. Все закрутилось так стремительно и бросило в весенний водоворот половодья.
Весна! Прекрасное время: юного цветенья, бурных, брызжущих березовым соком эмоций и, главное, надежд. Ведь впереди вся жизнь, и она, несомненно, будет расцвечена самыми невероятными красками. А пока можно с головой кинуться в непрерывный двадцатичетырехчасовой карнавал праздника. Праздника по имени Жизнь.
∞ ∞ ∞
Ангел, Сидящий в Голове, пил все, что горело, тлело и дымилось. Три дня после полутора литров теплого самогона он лежал, страдая и охая, но, оклемавшись, снова пустился во все тяжкие. Разливное пиво в трехлитровых банках, спирт в литровых бутылках и медицинских флаконах, дешевый портвейн, поддельная водка, - все шло на ура. Напившись, он горланил во все горло дурным голосом песни с неразборчивыми словами, а наутро страдал от похмелья и был неразговорчив. С ним было весело. Его любили Дьяволицы. Говорили, что он обладает своеобразным шармом. Он горделиво и отстраненно ухмылялся, накачивался алкоголем и...Бывало всякое.
Вон он, сейчас спит, жирный. Похрапывает. И прочие непотребные звуки издает. Проснется, пойдет есть к миске. Не положишь еды, будет ворчать. Надоест. В следующую поездку надо будет обязательно купить спиртного в Duty Free. И ром не забыть. Черный. Любит.
∞ ∞ ∞
Сложно вспомнить начало весны. Это как смотреть сквозь заиндевевшее от разницы температур внутри и снаружи окно: вроде что-то и видно, но очень смутно. Воспоминания, как отпотевшие пятнышки на стекле: видны цветные обрывки, а цельной картины не составить. Ее домысливаешь, и получается она разной - иногда светлой и приятной, иногда серой и хмурой. Что поделать, ведь это было начало. Редкий-редкий лучик солнца пробивался сквозь серые облака забывшегося. Вот моросил нудный дождик, а вот уже - раз, и снова вспомнил.
Все было новым. Мир только открывался для постижения. Все было неосознанным. Все казалось само собой разумеющимся. И за вопросами: "А зачем это все?" не было какого-то глубинного смысла. И теорию Дарвина еще только предстояло изучить.
Мир был маленьким: три комнаты и кухня. Ведь теплые дни еще не настали. Деревья стояли серые и неживые. И только машины шуршали за окном, люди шли на работу еще затемно. Синица прилетала на окно: снаружи стояла кормушка. Это было трогательно.
На кухне висели часы с кукушкой. Кукушка куковала раз в полчаса. Так появились познания о времени. В большой комнате стояли два телевизора: один говорил, другой черно-бело показывал. Однажды по телевизору объявили апрель.
В воздухе повис запах. Говорили, что это запах перемен. В школе считалось, что перемена - это хорошо. Значит, хорошо. В остальное время надо было учиться. Учиться жить. Приближался праздник. Праздник Весны. Праздник Жизни.
∞ ∞ ∞
Ангел, Сидящий в Голове, сначала узнал вкус молока. Теплого и, наверное, самого вкусного напитка. Наверно, потому что вкуса этого он не запомнил. Зато запомнил, как в нежном возрасте старшие угощали его пивом, "Жигулевским" и "Золотой Колос". "Жигулевское" было вкусней" - хвастливо говорил он. Ему казалось, что, приобщившись к тайне спиртных напитков, он стал взрослее, и крылья за его спиной тоже стали больше. Потом были советское шампанское, армянский коньяк, поцелуи с Дьяволицами, о чем он рассказывал с важным видом и с придыханием. И, конечно, самогон.
∞ ∞ ∞
За всей этой июльской суетой все чаще мелькала мысль: "Вечно ли лето?" По-видимому, нет. Но каждое утро пытаешься убеждать себя в обратном. "Еще один день. А завтра можно задуматься об отпуске, наметить планы, как его провести, подготовить заявление, узнать насчет отпускных. А после отпуска подумать о том, как подготовиться к осени. Да, после отпуска. Но сначала отпуск". Так и проходят дни. Наступает и проходит август. По-прежнему белкой бежишь, как отлаженный механизм с заданной программой, по уже накатавшейся колее гигантского "чертового" колеса. И страшно остановиться, страшно подумать, кто с пультом в руке направляет бег, страшно изменить направление. А вдруг что? А вдруг сейчас - это хорошо?
Опадают то ли волосы, то ли листья. Еще пока незаметно, но природа начинает увядать. Она еще хорохорится, молодится, выставляет напоказ зелень, но сценарий известен. Время мудрости, время сбора урожая, время пожинания плодов, время осознать, что экватор года остался за плечами. Не будет больше ни весны, ни лета. "Ой! Опять ягодка". "Где? Да, действительно". Вот только грустно. Лес-то почти голый.
Да и ночью уже прохладно. В пододеяльник вставлено одеяло. На улицу приходится одевать плащ. Да порывистый ветер с редкими пока дождинками хлестнет по лицу. Да появляются разные болячки - заноет здесь, кольнет там. Что делать, "уж небо осенью дышало...".
Бежать тяжелей? Гнать эту мысль прочь. Не отставать. Накопленный опыт пока позволяет передвигаться, экономно расходуя силы. Другое дело, что силы эти небеспредельны. Надо было настоять на отпуске. А сейчас? А что сейчас делать? С семьей не совпадешь. Один? А что делать? Позже. Да, точно. Позже.
А это что там за шум, на соседней улице? Праздник? Жизни? Эй, скажите кто-нибудь, как туда пройти?
∞ ∞ ∞
Интересно, что будет пить Ангел, Сидящий в Голове? Может быть, таблетки от печени?
Если разбогатеет, он купит себе Ferrari, и не на бензине, а на электрическом приводе, и будет гонять там по всяким закоулкам головы. А когда кончится заряд, подсоединится ко всяким нейронам (там ведь электричество или что-то навроде того) и подзарядит аккумулятор. Вот только мысли от этого будут путаться и соображение плохо работать.
А еще от седины заводятся Бесы. Но это уже совсем другая история.
∞ ∞ ∞
Так все и проходит. Все имеет свое начало и свой конец. Наша история заканчивает свой путь в феврале. Старик в тельняшке печально смотрит в окно своего маленького домика-мира. Печально ли? Ну, по крайней мере, так кажется. У стариков вообще обычно печальные глаза. На их плечах лежит груз даже не лет, а воспоминаний. Все, что есть в их жизни, - это воспоминания. Впереди - только серое заснеженное окно на тысячи лет вперед. Остальное - позади. Да и то с них уже облетела краска, они потускнели и слились в один ассоциативный ряд. Это как с заиндевевшим окном.
Хотелось отпуска? Вот он, на обочине. И Праздник проходит где-то далеко-далеко. Возможно, даже в другой реальности. Но это Жизнь. И она не прекратит свой селевый поток. И Весна еще будет. Но для других.
Зачем это все?
∞ ∞ ∞
Интересно, куда в феврале улетают Ангелы? Возможно, в магазин. Дома-то спиртное кончилось...